Без посредников - 2008-07-26

А. ВЕНЕДИКТОВ: 21-09 в Москве, еще раз добрый вечер. Алексей Венедиктов у микрофона. Есть уже вопросы из Оренбурга. Сразу отвечу Ане из Уфы: «Куда делись «Сотрудники»?» Проект «Сотрудники» мы сейчас приостановили. Это связано в том числе и с тем, что начнется Олимпиада, и мы канал в 23 часа вытянем дальше, как раз пятница попадает, а потом мы решим, что там делать. Что касается башкирских начальников, Аня из Уфы, поскольку я уже начал говорить про это, уж коли вы прислали мне сообщение, так вот я думаю, что мэр Уфы у нас в рамках передачи с условным названием пока «Город за спиной», если вы будете активно присылать вопросы и требования, чтобы ваш мэр дал интервью «Эхо Москвы», мы собираемся все города вещания максимально сделать такие передачи. Все города вещания. Мы начнем с Оренбурга. Так случилось, потому что мэр в Москве будет в понедельник. Но мы готовы будем приехать и в Уфу в том числе и делать интервью. Поэтому ваши башкирские начальники в этом смысле будут у вас.

«Спасибо, – пишет Рустем, – за Млечина», – хвалят Млечина. «Интервью мэра Челябинска». Да, мы все собираемся делать. Давайте посмотрим по Интернету, пока вы мне присылаете на 970-4545. По поводу этой истории мата в эфире. Телефон зафиксирован, будет спокойно передан за хулиганство. Надоело, знаете. Идет передача, идут разговоры, масса людей слушает. Почему я должен какому-то, как говорит Сергей Александрович, уроду спускать? Да не должен я ему спускать. Вот и не буду ему спускать. Тут решили даже его немножечко защитить. Ну вот с этими ребятами общайтесь, не в эфире «Эхо Москвы».

Юля, преподаватель из Екатеринбурга у меня спрашивает: «Куда и почему исчезла программа «Бэби-бум»» Девушки родили. Двое из них уже вышли на работу – Тоня Самсонова и Эвелина Геворкян. Наташа пока сидит с ребенком. «Чей детский голос звучит перед программой «Детская площадка»?». Это мой, естественно, зарабатывал себе на мороженое, работая в саморекламе.

«Почему не было Любови Слиски?» Имеется в виду программа «Народ против…» Ну, потому что позвонили и сказали, что возникло какое-то совещание, и она не может придти. Мы затыкали дырку, грубо говоря. Какая разница в мотивировке? Я всегда считаю, что наши продюсеры, которые приглашают гостей, если вдруг идет срыв, отказ… Конечно, важно знать почему, но для вас-то… Ну, не смог человек придти, вы можете признать его причину уважительной, неуважительной. Поверьте, мы сделали для себя вывод. Да, бывает всё, и люди на эфир не приходит, и у них меняются планы, возможности. Но в любом случае мы попытались закрыть дырку, как могли – закрыли. По-моему, судя по Интернету, достаточно хорошо это произошло.

Дальше у меня такой флешмоб образовался в Интернете: дайте больше эфира этому человеку, дайте больше эфира тому человеку, снимите этого, снимите того. Бессмысленно мне писать такие вещи. Поверьте мне, вот это бессмысленно, не тратьте на это время, силы и трафик, я вам советую.

Наталья, режиссер из Москвы: «Правда ли, что у вас люди работают не за зарплату, а за идею? Обозначьте, пожалуйста, эту чудо-идею и примерный уровень чудо-зарплаты?» Зарплату я вам обозначать не буду, потому что это запрещено контрактом и является коммерческой тайной. А вот чудо-идея очень простая – суперпрофессионализм. Люди, которые работают на «Эхо Москвы», учатся здесь профессионализму. И люди, которые работают на «Эхо Москвы», знают, что они самые профессиональные в своем бизнесе, и знают, что они становятся – не сразу, конечно, – самыми профессиональными, настоящими профессионалами. Это и есть та супер-идея, которая движет «Эхом Москвы» от стажера до главного редактора. Да, мы суперпрофессиональные, и мы совершенно не стесняемся это говорить. Конечно, есть масса мелких ошибок, мы их пытаемся изживать. Но мы суперпрофессиональные. И мы этим гордимся.

Алекс: «Ужасное впечатление оставила дискуссия о новгородских присяжных в пятничном утреннем развороте». Вы знаете, Алекс, я не слышал эту дискуссию. Поэтому я могу сказать так же, как о справедливости, что это дело вкуса. То, что вы оцениваете как-то ведущего или как-то отрезок эфира, - это дело вкуса. Я не говорю уже о том, что отрезок эфира может быть удачным, может быть неудачным, с вашей точки зрения и с моей точки зрения, и с точки зрения большинства или меньшинства. Я не готов по этому поводу говорить, но я вам могу сказать, что за историей в Новгороде мы будем следить. Я только сегодня, видя массу вопросов на этой теме, внимательно, как журналист начал изучать все материалы по этому делу, все доступные мне материалы, хотя это звенело давно, было в эфире, но как-то мимо меня – идет и идет. Но, конечно, решение присяжных 11 против 1, надо понять психологию этих людей, которые принимали такое решение, что там такое было. Мы будем этим заниматься. Но я призывал бы вас, даже когда вы считаете, что эфир неудачный, относиться к этому… нет, не снисходительно, но понимать, что люди, которые ведут эфир, у них могут быть свои понимания о том, что правильно и что нет.

Игорь, врач из Кемерово: «Вы может назвать радиостанцию США, где в прямом эфире обращаются к радиослушателям с просьбой сообщить о притеснении последних по национальному признаку?» Да, все. Ни одной радиостанции в США разговорного формата, которая бы этого не делала. Я просматриваю сайты, я смотрю газеты. Я, конечно, не говорю по-английски, но, поскольку я смотрю, каким образом… И когда я вижу эти вещи, и, собственно говоря, поиск экспертов или пострадавших таким же образом – это принцип американской журналистики. И вообще это принцип профессиональной радиожурналистики – обращаться к людям, которые через это прошли. Они являются экспертами. Через тех, кто прошел изнасилование, через тех, кто прошел национальное унижение, через тех, кто прошел уголовный процесс, и они часто звонят и говорят: слушайте, вы, кто посидели в тюрьме по делу такому-то, об изнасиловании, - звоните. Не пострадавшие – замечу, – а преступники. Звоните. И они понимают и поднимают эти проблемы со всех сторон. Это нормально, Игорь, это профессионально. И для меня самое главное слово – это профессионально.

Тихон, рабочий из Москвы: «Заявление Путина – это вредительство. Он вообще думает, что он говорит?» Вы знаете, в голову ни к кому не залезешь, но, безусловно, Путин думает, что он говорит. Отвечаю тупо на ваш вопрос, прямо, в вашей постановке вопроса. Я даже знаю, что, когда потом сказали, что рынки упадут, ответ была – отрастут. Не путинский ответ, но людей, которые его сопровождали. Я думаю, что Путин, который хорошо сейчас понимает и разбирается в рынке, в акциях, подробно рассказывал на встречах, в том числе с главными редакторами, про механизмы рыночной экономики, понимая в этом на каком-то уровне очень хорошо, на техническом точно, он прекрасно понимал, что он делает. Прекрасно понимал. Вот зачем он это делал – это другой вопрос. Но он прекрасно понимал.

Анна, педагог из Перми пишет: «Наргиз Асадова в «Народе против». Цитата: «У русских кредо «умом Россию не понять», а американцы считают, что человек может и обязан создать царствие небесное на земле». Конец цитаты. Слава Америке?» А почему вы, Анна, так трактуете? Во фразе Наргиз было изложено две концепции массового сознания – российская и американская, как она понимает. А почему вы решили, что американская лучше, чем российская? Причем тут «слава Америке»? Это так же, как справедливость. Это индивидуально. Что вы считаете, что надо строить царствие божье на земле или что умом Россию не понять? Это же вы выбираете лучшее. Это-то здесь причем? Вы просто не поняли. Прочитайте внимательно.

Мне тут Николай (пенсионер, Москва) и Мария (слушаю, но все реже. Московская область) один в один посылают заявление, т.е. один человек, но под разными именами. Вы напрасно это делаете. Это вызывает у меня только усмешку ироничную. Я прекрасно понимаю, что это за флешмоб. Даже не потрудились слова переставить.

«Уважаемый Алексей Алексеевич, одно время на Первом канале программа «Время» начиналась, – пишет Казимир, – с 5-секундного подхода телеведущих к столу. Я всегда стараюсь не пропускать эти моменты. Когда «Особое мнение» выходит на канале RTVi, хотелось бы увидеть такой подход в исполнении обоих Ольг, – видимо, Журавлевой и Бычковой. – Можно даже 10 секунд выделить. Мужиков – не надо». Типа как эта девушка из первого «Кейса», кофточку на размер меньше… Я правильно вас понял, Казимир? Понятно. Обсужу.

Анатолий, инженер из Петербурга: «Почему Кара-Мурза не ведёт передачу в прямом эфире?» Очень сложная телевизионная технология. Собственно говоря, передача Володи Кара-Мурзы – это передача телевизионная, она пишется буквально за час до начала программы. Но там очень много мелкий сведений, вы же сами видите, маленьких интервью. Это очень тяжело технологически на радио и на телевидении. Она выходит не в прямом эфире, это правда, поэтому – объясняется технологией.

Андрей Москаленко, предприниматель из Москвы: «Куда пропала Оксана Пашина?» Она приболела. Мы надеемся, что она выйдет летом.

Тут мне предлагает Ольга, экономист из Саратова, проголосовать, вместо «Без посредников» послушать «Особое мнение», т.е. не про радио, а про политику. Ну, давайте и проголосуем. Что вы хотите в оставшееся время (а сейчас 21-20)? Хотите ли вы говорить про работу радио, чтобы я отвечал на вопросы по радио, или вы хотите, чтобы я отвечал на вопросы про политику? Как решите, так и будет. Если вы решите, что надо продолжать «Без посредников», то телефон 660-01-13. Если хотите поговорить про политику, то телефон 660-01-14. Вот как слушатели решат. Лучше про радио, про планы, про сотрудников, про передачи – тогда ваш телефон 660-01-13. А если про политику, то 660-01-14.

Пока вы голосуете, отвечу на один вопрос. Сергей мне пишет: «Постоянная озабоченность «Эха» чужими кончинами вызывает неприятное ощущение. До смерти этот человек для вас не существует и лишь после смерти становится у вас "супергероем". Целыми днями только и слышишь о чьей-нибудь кончине. Смакование чужой смерти и любого общего или частного несчастья есть цель вашего проекта? (Отговорки типа «мы должны обо всём людей информировать» являются слабым прикрытием нездорового интереса к данной теме)». Обращаю ваше внимание, что Сергей это говорит после смерти Михаила Пуговкина. Я не очень хорошо понимаю, как на этот вопрос отвечать, Сергей. Вы можете оставаться при своем мнении. Я считаю, что вы неправы. Уж по поводу смакования… Я сейчас вам дам послушать. Помните эту песню из «Свадьбы в Малиновке», она у нас где-то в эфирных программах, мы нашли ее, мы ее выпустили. Вы знаете, как работали наши молодые слушатели, которые Михаила Ивановича Пуговкина живьем никогда не видели, а видели его в каких-то старых… Если мы найдем, я дам вам послушать. Нашли. Давайте мы послушаем и вспомним Михаила Ивановича. А я скажу, что большинство хочет про политику. После этого перейдем к политике. 63,4% хотели о политике. Сейчас памяти Михаила Пуговкина. И пусть Сергей нас извинит.

ПЕСНЯ ИЗ КИНОФИЛЬМА «СВАДЬБА В МАЛИНОВКЕ»

А. ВЕНЕДИКТОВ: Памяти Михаила Ивановича Пуговкина.

Давайте про политику. «Как вы относитесь к аресту Радована Караджича?» Хорошо отношусь. Читал обвинительное заключение. И вам советую сделать то же. Пусть будет суд. Если докажут причастность г-на Караджича, если подтвердится все это, значит, он должен быть наказан и осужден. Леонид Млечин, который ушел, он мне рассказывал, как он был в гостях у Караджича, когда шел обстрел Сараево, что там было. Мы позовем Леню, он расскажет то, что видел собственными глазами. Я считаю, что в этом деле точку должен поставить суд. Я должен сказать – еще раз повторяю, - что сайт Гаагского трибунала – это совершенно фантастический сайт, это, пожалуй, лучший сайт международной организации. Есть он и на русском языке, заходите. Давайте мы поставим ссылку на нашем сайте, я попрошу поставить завтра, чтобы вы могли читать. Там и адвокаты, там и свидетели, там и обвинение – все эти 116 обвиняемых и 56 приговоров, с мотивировками и так далее. Делайте выводы, прочитав материалы дела. Так же, как по Новгороду, – я не могу еще ничего сказать. У меня есть вопросы к тому, как это было сделано, я имею в виду по Новгороду, конечно. Но я должен сказать, что я обязательно попрошу, посмотрю материалы дела. Обязательно. Чтобы составить свою точку зрения. Не надо ориентироваться не на «Эхо Москвы», не на Первый канал, не на заявления… Я напомню, что это сербское государство, сербское правительство, сербский суд выдают Караджича международному трибуналу. Я напомню вам, что трибунал учрежден Советом безопасности ООН. И у меня всегда вопрос – а где там наш судья? А где там наши обвинители? А мы почему? Просто деньги не вкладываем. Я думаю, что это правильное дело. Там осталось, по-моему, всего два человека из списка не задержанных. И после этого трибунал выполнит свою работу. Я бы ответил на этот вопрос таким образом. 363-3659, давайте чередовать разные звонки с разными вещами.

Про отпуск меня спросили. Да, действительно, я завтра ухожу в отпуск. Я вернусь уже в пятницу. Мои отпуска, знаете, они относительные. На 5 дней я уезжаю и вернусь. Поэтому подождите без меня это называется.

СЛУШАТЕЛЬ1: Меня зовут Саша, я из Ярославля. Я бы хотел у вас спросить по поводу старого «Аргентума». Будет ли возрождение?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Я видел ваш вопрос, я говорил с Плющевым. Нет, не будет возрождения старого «Аргентума». Саша сейчас загружен и перезагружен. Он мне честно сказал: «Я не потяну». Это же связано с ведущим, это авторская программа. Поэтому ответ отрицательный. Здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ2: Это Олег из Подмосковья. На прошлой неделе услышал в одном комментарии сравнение Ходорковского с Сахаровым.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это сильно.

СЛУШАТЕЛЬ2: Это вам не кажется странным?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Мне это не кажется странным, мне это кажется неправильным. Первое – за что я всегда бьюсь? За то, чтобы комментаторы высказывали свою личную точку зрения. Если люди высказывают свою точку зрения, где сравнивают Ходорковского с Сахаровым, или где сравнивают Ходорковского с Чубайсом, или где сравнивают Ходорковского с Путиным или Березовским, мы должны понимать, что это точка зрения конкретного комментатора, а не редакции. Это первое. Второе, что я хотел сказать. Я как-то никогда не думал о Михаиле Борисовиче с этой точки зрения. Но, вообще, мы про Сахарова мало знаем, особенно про период его работы над ядерным оружием. Я тут начал когда читать материалы Президиума ЦК, о чем я вам рассказывал, там вдруг встречается у Хрущева в каком-то 57-м году фамилия Сахарова, Хрущев говорит молодому Сахарова – надо то-то. Очень интересная история. Поэтому с каким Сахаровым? С Сахаровым какого периода и Ходорковский какого периода? Можно найти сравнения – скажем, люди сидели (сидели в широком смысле слова, потому что Сахаров не был осужден, но он сидел в Горьком, мы с вами знаем) по политическим мотивам. В этом смысле – да. Вот на этом отрезке – да. Сидел совсем не за то, что ему инкриминировали, ни один, ни другой. В этом смысле – да. Но только в этом смысле. Я такую логику не разделяю, как вы сейчас сказали. Если я правильно понял, конечно. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ3: Добрый вечер. Амерхан из Махачкалы. Куда делся RTVi-Европа?

А. ВЕНЕДИКТОВ: RTVi в Европе. RTVi никуда не делся в Европе, он закодирован. Потому что это коммерческий проект, люди покупают карточки. Собственно, на это и существует RTVi. Поэтому он закодирован. Я думаю, что этот вопрос мы для России как-то будем решать в августе, для кабеля и так далее. Я не готов вам ответить на этот вопрос, я не занимаюсь коммерческой деятельностью компании RTVi. Я понимаю, почему он закодирован. Но я, как главный редактор «Эхо Москвы», у которого со следующего сезона добавится 7 совместных проектов с RTVi, 7 программ «Эхо Москвы» будет телевизировано, конечно же, хотел бы, чтобы вы не только слышали, но и видели в России. Кстати, на нашем сайте сейчас в разделе «Видео» мы выложили как пробный ролик, передачу «Всё так» с Натальей Басовской, видео по Боливару. Если кто-то посмотрит, у кого хватит трафика и денег, зайдите на «Видео», посмотрите и потом напишите дальше в блогах ваше мнение, что надо сделать. Мы надеемся, что мы можем это довести до телевизионного ума.

Смотрите, вопросы-то задают не по политике. Давайте по политике, раз уж выбрали. Здравствуйте, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ3: Меня зовут Андрей. Можно поговорить с ведущим Алексеем Венедиктовым?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы со мной разговариваете в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ3: Я в эфире. Понятно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. А куда же вы денетесь?

СЛУШАТЕЛЬ3: Я хотел такой вопрос задать. Медведев, наш президент, он анонсировал такую идею, что в 2020 году Россия станет страной, комфортной дли жизни, удачной, благополучной. И вместе с тем последние телодвижения политические, они больше напоминают какое-то возвращение или «холодной войны»… Скорее, не такой комфортной дли жизни страны, как это было обещано.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, Андрей, я попробую ответить. Очень много вопросов в одном вопросе. Если говорить о комфортности страны для проживания, то я вам должен сказать, что я думаю, что Дмитрий Анатольевич имеет в виду несколько крупных городов России, где, действительно, с точки зрения инфраструктуры людям с хорошими доходами, – если иметь в виду тех, кто приезжает к нам, менеджеров западных компаний – жить вполне комфортно. С другой стороны, по налогам, как вы догадываетесь, жить совсем комфортно. 13%, плоская шкала – мечта любого зарабатывающего человека. И в этом смысле правительство может создать комфорт для людей по налоговой позиции. С точки зрения, скажем, выехать от Москвы на 300 километров… Я думаю, что здесь 12-ю годами не обойдешься. Страна не благоустроена, в стране плохие дороги. Я не знаю, как можно жить в комфорте. В крупных городах, с точки зрения экологии, дышать просто невозможно. Даже про Оренбург пришло такое сообщение, для вопроса мэру Оренбурга, про загазованность. Причем человек из Москвы, который туда приехал: «В Оренбурге проснулся от дикой загазованности». Я думаю, что это такой рекламный трюк, который может иметь место быть, но я думаю, что главная проблема в том, что, к величайшему сожалению, у нас столько проблем в стране… И эти проблемы, к сожалению, не решаются, или решаются очень медленно, пропущены сроки, или решаются через одно место, или не решаются, или есть обратный ход, как вы справедливо заметили, в том числе связанный с рудиментами «холодной войны». Потому что мы в глобальном мире, у нас глобальная экономика. История с «ТНК-ВР» – это лишь только маленький показатель. История с «Мечелом», где рухнули акции на Нью-Йоркской бирже – замечу я, – на Нью-Йоркской бирже сначала рухнули на 37%, потом уже здесь всё потянуло вниз, сначала была Нью-Йоркская биржа. Одно слово российского премьера – и посыпалось. Этими штуками играть нельзя. Мы должны ощущать себя членами команды и работать как члены команды. Если команда вся в зеленых майках, мы должны быть в зеленой майке, а не в красной, иначе мы играем за другую команду. Для меня это очевидно. Я бы не стал вообще заявлениям политиков, которые рассчитаны на 15-летний срок, уделять особого внимания. Железных дорог у нас построено за последние 8 лет ноль километров, вот это серьезно. Мне с такой горечью Владимир Иванович Якунин говорил, что ну вот только туда – а ты уже туда… Но он же мне не говорит впрямую. Например, проект Сочи. Я – за. Потому что это пилотный проект, под который, если правильно к нему подойти, можно было подтянуть модельные решения проблем: как строить дороги, как строить аэропорты, как тянуть канализацию, как строить инфраструктуру. Да, вложить всё. И, в принципе, еще время есть. Но тут же полезли – там злоупотребления, здесь... Почему? Сначала Путин, потом Медведев говорит: и прокуратура в деле о Сочи… Ну, слушайте, давайте все-таки проведем Сочи хорошо. Давайте не будем у людей отнимать землю. Давайте не будем принимать судебные решения, о которых люди не знают и видят у своих дверей только приставов. Давайте не будем строить порт, потому что он там не нужен. Давайте не будем строить взлетно-посадочную полосу для «Боинга-767», для президентского «Боинга», который сядет на эту полосу один раз. Давайте вложим в другое – в дороги, в инфраструктуру, в канализацию, в общественные туалеты, между прочим. Давайте создадим для жителей Сочи и округи, наоборот, нормальную среду. История в этом. Проект хороший, на мой взгляд, я – за, повторяю. Я сейчас не говорю о том, как он был получен. Раз он уже есть, давайте по-человечьи, как говорит Александр Григорьевич Лукашенко, по-человечьи что-нибудь сделаем. Пусть премьер курирует Сочи, пусть туда брошены лучшие люди, да пусть туда будут брошены и большие деньги, но пусть это будет для людей, а не для структур. И тогда все пойдет. А если мы не справимся с Сочи в этом смысле, то что, мы справимся с АТЕСом во Владивостоке, что, мы справимся с Иркутском, где аэропорт нужно новый строить? Нет. В этом проблема. Хорошо, решили создать модельную историю, ну так давайте над ней работать. 363-3659. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ4: Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Валерий, Москва. Я ваш постоянный слушатель, восхищаюсь вашими многими передачами, в частности Латыниной. Что-то я в последнее время не слышу комментариев г-на Илларионова в ваших передачах.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Г-н Илларионов, как я понимаю, находится вне пределов РФ, но каждый раз, когда г-н Илларионов приезжает в Россию, он имеет один, два или три часа, и будет иметь.

СЛУШАТЕЛЬ4: Т.е. мы в будущем политическом сезоне будем слышать его комментарий.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно.

СЛУШАТЕЛЬ4: Я понял вас. Спасибо большое.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо вам. Андрей Илларионов – человек, замечательно формулирующий предложения и проблемы. Это во многом украшение эфира «Эхо Москвы», как многие другие. При этом это не значит, что со всеми формулировками все слушатели должны соглашаться. Мало ли с кем я не соглашаюсь из гостей, приходящих в эфир. Но это совершенно не значит, что эти люди, которым есть что сказать и которым, к сожалению, не дают большого эфира, к сожалению – я подчеркиваю, лишают их этого эфира. У меня был замечательный разговор с продюсером одного центрального канала, не с генеральным. Вот он мне рассказывал: понимаешь, ты пускаешь к себе маргиналов, а я пускать маргиналов не буду. Я говорю: ну что ты передо мной выпендриваешься? Ну хорошо, предположим, для тебя Гарри Каспаров, который замечательно, с моей точки зрения, формулирует, маргинал. И даже Эдуард Лимонов, предположим, для тебя маргинал. Но премьер-министр России четыре года, путинский премьер, но советник по экономической политике Путина в течение 6 лет – маргиналы? Извини, я говорю. Лицемерие и лукавство. Это та самая история. Мы давали слово и будем давать слово и тем, кто имеет центральные каналы, и тем, кто не имеет центральные каналы, и «Единой России» будем давать слово. И среди депутатов «Единой России» есть масса интересных людей с интересными позициями по разным проблемам. Я представляю себе спор того же Илларионова и Андрея Макарова. Макаров – содержательный человек, и Илларионов – содержательный человек. Не пустой споро получится. А может, и не спор, может, и сойдутся в чем-то. Мне кажется, это правильно и интересно. Мне кажется, это политически… нет не политически, политически правильно, конечно, для нашего государства, но самое главное – опять скажу любимое слово, – что это профессионально. Это профессионально.

Дальше. Все идет по вопросам. Тюмень. Нет, Людмила из Тюмени, мэр Тюмени и глава администрации. Мы хотим показать в нашем проекте то, как живут и какие проблемы у городов – в данном случае – вещания «Эхо Москвы». Если вдруг нам согласиться дать, например, мэр Владивостока, где мы не вещаем, но нас слушают по Интернету, мы с удовольствием и там сделаем с ним интервью. С удовольствием.

«Вы называете «Эхо» профессиональным радио, – пишет Ирина из Москвы. – А вчера в 16-30 известный ваш ведущий назвал нашего уважаемого политика, что он взбесился». Политики, бывает, бесятся. Так бывает, Ирина. И слушатели, бывает, бесятся. И ведущие, бывает, бесятся. И что? И правильно. Если он так считает, он должен это говорить, а не гладить этого политика по волосьям. Он должен говорить правду, как он ее понимает. Это вы, наверное, Ирина, правду пытаетесь скрывать, судя по вашим запискам. Вы так хотите, видимо, чтобы наши ведущие не говорили правды, как они ее понимают. По-разному как они ее понимают. А я буду требовать, чтобы они это делали.

Светлана Ивановна пишет: «По-человеки» по-белорусски значит по-мужски». Понял, спасибо большое.

«А на русском есть сайт Европейского суда?» Миша, есть сайт Европейского суда, но он очень ограниченный. Вы набирается www.coe.int, и вы попадаете на сайт Совета Европы, там есть отдельно Европейский суд. Но если вы хотите полностью прочитать все по делу Кононова, в частности, то вам придется на английский или французский вариант, на русском полностью нет, есть только пресс-релиз, к сожалению. Я бы с удовольствием на русском языке выложил бы полностью, чтобы вы поняли, что и за что было принято.

Дальше. «Вы верите в то, что начнется борьба с беспределом в судах?» Видите, в вашем вопросе опять много вопросов. В принципе, каждый человек должен проходить… Знаете, история со Страсбургским судом – пытаюсь, Миша, ответить вам, – она ведь очень показательная. Как люди попадают в Страсбургский суд? Они проходят две инстанции в России, и если они в двух инстанциях не удовлетворены по каким-то причинам, то после этого они подают в Страсбургский суд. И это называется «Человек NN против России». Большинство дел, не большинство, но 40% приблизительно – это дело на неисполнение решений судов. Слышите – на неисполнение решений судов. И сейчас, насколько я знаю, Вячеслав Лебедев, председатель Верховного суда, вносит проект закона, который будет наказывать за неисполнение решений судов. Т.е. работает, и это борьба с беспределом. Кроме того, вы знаете, что будет вопрос об ответственности судей, если Страсбургский суд будет признавать, что решение было вынесено неправильно и незаконно. Есть очевидные вещи. Как люди борются с беспределом? Они идут дальше, они идут и жалуются дальше. Да, очень не хочется быть жалобщиком, это правда, никто не любит, кроме присяжных таких жалобщиков. Но только так: не довольны – идите в следующую инстанцию.

«Мэр Екатеринбурга – обязательно». Я же уже вам сказал. «Ваше отношение, – пишет Алексей, – приводит к тому, что два ведущих маргинальной программы «Два против одного» при любом каждом удобном случае называют «Эхо» маргинальной станцией». Я думаю, что они не знают значения этого слова, поскольку, глядя утром в зеркало и бреясь, они не видят этого.

«А что там происходит с Украиной в связи с празднованием Крещения Руси, приездом нашего патриарха? Как вам разница между встречей Константинопольского патриарха и нашего?» Вообще, там по-моему, 7 патриархов, вы, наверное, не в курсе, или 5 патриархов. Наш 5-й, по-моему. Там есть такой… не ранг, но список, 1-й – Константинопольский. Я считаю это неправильным. Но вообще это внутреннее дело церкви – раскол церквей. Я поддерживаю мысль о том, что единство церкви, так же как у нас патриарх справедливо бился за объединение Русской Православной церкви и Русской Православной церкви за рубежом. И преодоление раскола – это большая заслуга (не окончательно, конечно, еще раскол преодолен) лично патриарха Алексия Второго. И я думаю, что то же самое должно быть на Украине. Там тоже должен быть преодолен раскол, на мой взгляд. Но это их – повторяю – церковное дело. Я не вижу политических причин, по которым не должна воссоздаться Украинская автокефальная церковь, так же как существует Русская автокефальная церковь и еще во многих странах тоже. Я бы не лез туда, они сами поссорились, сами договорятся.

Дальше. Интервью с Мамсуровым. В принципе – да. Но Мамсуров, он не глава Владикавказа. В рамках другого проекта – да, а в рамках «Город за спиной», наверное, нет. 363-3659, слушаем вопросы.

СЛУШАТЕЛЬ5: Алексей Алексеевич, здравствуйте. Я Михаил из Германии. Я хочу задать вопрос. Почему, к сожалению, не вы, не ваши ведущие не объясняют пожилым людям эффект эха? Отойдите дальше…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Слушайте, ну говорим мы это, но не все сразу… Некоторые не ожидают, что они дозвонились. Не важно, мы еще раз будем говорить, будем объяснять. Это нормально.

Очень интересный вопрос: «А почему у вас в программе «Народ против…» слушатели не очень против?» Сергей, это очень интересная история. Когда вы берете интервью, вам потом на сайт сыпется: вы не те вопросы задавали, вы не умеете вопросы задавать, вот если бы меня… А когда люди оказываются в эфире, то надо понимать, что задавать вопросы и готовить интервью – это дело профессиональное. И готовиться к этому надо профессионально. Те слушатели, которые приходят к нам в эфир, когда у нас были одни и те же молодые ребята, они все больше и больше, все профессиональнее и профессиональнее начинали к этому подходить. И я очень доволен этим был. Это не просто – придти и задать вопрос, в течение 40 минут известного человека спрашивать, это совсем не просто, Сергей. Поэтому они и не очень против. Уважают. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ6: Добрый вечер. Меня зовут Виктор. Вопрос-реплика отчасти по политике, отчасти по радио. На прошлой неделе было очень много внимания уделено истории с Караджичем. Меня лично очень напрягло – несколько раз интервью в новостях брата Милошевича.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, Борислава Милошевича.

СЛУШАТЕЛЬ6: Ну вот поймали одного вурдалака. И ври брат другого вурдалака на ломаном русском языке суммарно, наверное, минут 20 говорит какой-то бред.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо. Давайте поговорим об этом, по поводу Караджича и по поводу брата. Вообще, не дать слово семье и адвокатам считаю неправильным. В любом деле. Кто-то считает вурдалаком, кто-то считает вурдалаком Ходорковского, кто-то считает вурдалаком Чубайса, а кто-то считает вурдалаком Медведева или Буша, не важно. В любом случае точка зрения… Я всегда говорю своим продюсерам: сначала презумпция невиновности. Да, мы прочитали и про Караджича знаем такое… Но сначала презумпция невиновности. Кстати, интересная история. Когда задержали Караджича, было заявление суда в Гааге, на сайте, было разослано по прессе: да, мы очень рады, что задержали (был мандат же выдан судом), но мы просим обратить внимание журналистов, что действует презумпция невиновности. Это очень важный подход. Поэтому семьи, как вы говорите, вурдалаков, адвокаты вурдалаков, как вы говорите, они получат первыми слово на «Эхе». Такая редакционная политика. При этом мы излагаем и другую сторону, приглашаем и другую сторону. Но вы правы в том, что это редакционная политика, и она будет продолжаться. Мне кажется, это правильно. Потому что когда человек находится под арестом – любой, вурдалак, – он должен иметь право на защиту. Потому что не все так просто. Существует мотивация. Когда мы будем разбирать дело Караджича… Я лучше оставлю это Лене Млечину, который с ним разговаривал. Я тоже брал интервью у Караджича, он был в эфире у нас а 92-м году, война уже началось, но он еще не был там главой всего. Я пытаюсь, например, всегда понять, когда гражданская война и перед нами историческая личность – Милошевич, Караджич, исторические личности, они вошли в историю. Чем, и почему, и насколько искренне в 21-м веке или в 20-м веке люди руководствуются идеей национального превосходства? Как у людей образованных в голове может быть эта история? Кстати, важно – Гамсахурдиа, вспомнил. Почему лидеры таких националистов в конце 20-го века выходили из очень образованной среды? Почему террористы, взорвавшие 11 сентября Международный торговый центр… Заметьте, не американскую базу, не американский линкор, а там, где работало мирное население. Все образованные, все заканчивали университеты. Меня вообще эта история образования и… Да, их меньшинство, но то, что они являются лидерами таких националистических движений… Караджич очень хорошо образованный человек. Меня это заботит. Поэтому мы этот вопрос исследуем. А исследовать этот вопрос можно, разговаривая с братом, с членами семьи. Это надо понять не только мне, это надо понять и вам. Это очень важная история. Вообще, за миром надо наблюдать, мне кажется.

Татьяна спрашивает: «А какое право имеет ваш слушатель называть вурдалаком Борислава Милошевича?» Он имеет такое же право, как вы, Татьяна, задавать этот вопрос. Вот он так считает. Вот ему так кажется. Вы можете с ним не согласиться, позвонить и сказать – нет. И вам дадим слово.

Дальше. Благодарят меня из Санкт-Петербурга, что с новой недели, с понедельника «Особое мнение» в 17 часов будет идти в прямом эфире в Санкт-Петербурге. Действительно, мы смогли решить этот вопрос.

Аркадий Петрович пишет: «Почему-то я не получил ответа на письмо о создании…» Я не отвечаю на письма, Аркадий Петрович, это невозможно, у меня в день приходит, помимо электронных, порядка 300 писем. Я не могу на них отвечать, я могу только принять к сведению.

Вот пишет, видимо, член клуба: «Спасибо за поддержку членов клуба в программе «Народ против», иногда, действительно, сложно собраться». Конечно. Это же не профессиональные люди, это не профессиональные задавальщики вопросов про всё. Это вы. Вот посмотрите, как вы задаете вопрос. Почему мы стали меньше принимать в прямом эфире вопросов для наших ньюсмейкеров, когда они сидят в прямом эфире? Это невозможно, это потеря времени. Почему люди в «Кейсе» нормально говорят? Потому что есть четкая проблемы, мы ее 10-15 минут обсудили – дальше принимаем звонки, кроме первого, который вы слышали. Но почему я должен подвергать ньюсмейкера опасности такого вопроса, как был сегодня в «Кейсе» первый? С какой радости? Да, зафиксировали телефон, да, пусть с ним разбирается милиция. Почему остальные должны это слушать? Я не понимаю. Дальше. 363-3659. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ7: Алексей Алексеевич, добрый вечер. Меня зовут Александр Владимирович, я из Москвы. В прошлом году я с вами разговаривал вот по какому поводу. Нельзя ли попытаться упросить, попросить, обратиться к Александру Исаевичу Солженицыну записать голос его.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Отвечаю – не дает. Что ж вы думаете, мы не пытаемся? Спасибо большое. Что вы думаете, Александр Владимирович, мы не пытаемся? Это даже смешно. Представьте себе, Майя Пешкова, которая очень хорошо общается с женой Солженицына… Он никому не дает. Никому. Человек болеет. Будем надеяться, что он выздоровеет. Будет надеяться, что он обретет форму, когда он захочет и сможет публично выступить. Будем надеяться. Но все, что мы можем сделать сейчас, это желать ему выздоровления. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ8: Добрый вечер. Владимир Матвеевич, я пенсионер. Я в 50-х годах читал в журналах, французская игра в журналах была, давалось начало анекдота, а потом проводился конкурс на финал. Это может быть интересно, мне кажется.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это будет точно интересно. Потому что, представьте себе, что посыпется: каждый будет стараться другого в прямом эфире перещеголять в остроумии. Ну и зачем это? Я не вижу.

Мне тут говорят: «Милошевич не был националистом, он боролся с сепаратистами». Видимо, Александр не читал речей Милошевича, а смотрел только наше телевидение. А вы почитайте, это открыто, о великой Сербии почитайте, об исторической роли. Почитайте сами. Учитесь искать источники, а не слушать радио «Эхо Москвы» или иное СМИ, или только слушать «Эхо Москвы» или иное СМИ. Надо в конечном итоге самому уже в Интернете учиться разбираться. Благо, Интернет такую возможность дает. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ9: Здравствуйте. Можно задать вопрос?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Добрый вечер. Можно, только если вы скажете, как вас зовут. Это единственное условие.

СЛУШАТЕЛЬ9: Александр Михайлович.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, Александр Михайлович, задавайте.

СЛУШАТЕЛЬ9: Передают, что в Прибалтике, в Эстонии шабаш поднимают бывшие бойцы дивизий СС. А вот как же Прибалтика реагирует? Она же в Европу лезет, а там, в Европе, с этими делами очень строго.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да тут же вопрос не как Прибалтика реагирует, а как Европа реагирует. А Европа реагирует плохо, могу вам сказать по этому поводу. Правда, у нас об этом мало говорится. Европа реагирует плохо. Это тяжелая и печальная история, когда лидеры Прибалтики рассказывают – и с их точки зрения, с их кочки это так, – что Прибалтика оказалась зажата в 20-м веке между двумя тоталитарными державами. И начиная с 40-го года до 91-го – это я излагаю их позицию – находилась в оккупации, сначала советской, потом немецкой, потом снова советской. Вот такой взгляд на историю. И поэтому те борцы, которые воевали на обеих сторонах, это на самом деле гражданская война. Можно что угодно говорить. Нам с вами безумно неприятно, когда мы слышим слово «СС», нас с вами воротит, это правда. Тем не менее мы должны считать их мотивировку… Мы не должны с ней соглашаться, но при этом надо как раз ставить вопросы в европейских организациях, куда Прибалтика входит, – в Европейский Союз, в Совет Европы, как раз касающиеся маршей легионеров, которые входили в отряды СС. Я сейчас не говорю о реальных нацистских группах, которых, как у нас говорит министр Нургалиев, полно в России, нам бы ими заняться, на самом деле. Но это отвратительно, и здесь я с вами согласен. Но вы должны понимать, что эти люди тогда… Кстати, почитайте по делу Кононова. В чем там был смысл его оправдания, в выигрыше дела четырьмя голосами против трех судей? В том, что в то время – как записано в решении суда – Кононов, участвуя в войне, не мог знать, что он совершает преступление, расстреливая этих людей. Не потому что он сделал правильно, расстреляв их, не потому что он не расстрелял их, а потому что он не мог знать в условиях войны, когда немецкая и Красная армия воевали на территории Прибалтики. Это в решении суда. Такая очень непростая история на самом деле.

Ну что же, я хочу вам сказать, что я с вами прощаюсь на неделю. Я надеюсь, что масса людей уже вернется в эфир. Вернется Матвей Ганапольский в первую очередь и будет с вами на следующей неделе. Сергей Доренко утром и Ирина Воробьева ведут «Утренний разворот». Для некоторых, безусловно, это «Утренний обход». А некоторым очень хорошо в этом смысле. А я с вами прощаюсь и оставляю вас в жарких объятиях… Кого? Михаила Лабковского. Ох, он как прижмет, так прижмет. Но перед ним еще, проходя мимо, прижмет Александр Андреев.