Без посредников - 2008-02-16

А. ВЕНЕДИКТОВ: 21 час и 3 минуты в Москве. Добрый вам всем вечер. У микрофона Алексей Венедиктов. Сразу хочу сказать, к сожалению, Виктор Шендерович в отпуске, к сожалению, Антон Орехъ в отпуске, поэтому следующий час не будет «Плавленого сырка», не будет и «Орешков». К сожалению. Если вы думаете, что это большое счастье вечером вот тут сидеть у микрофона, а не с друзьями или дома с семьей, то вы глубоко заблуждаетесь. Поэтому, как только товарищи вернутся, они будут стоять здесь как приклеенные. Сразу отвечу на вопрос: Сергей Доренко, начиная с понедельника его утро, он в паре с Оксаной Пашиной будет. Наш телефон 363-36-59. Это будет программа «Без посредников». Ко мне пришло много вопросов по интернету. 363-36-59 это телефон прямого эфира, и СМС, конечно, 970-4545. Попытаюсь ответить на максимальное количество вопросов, формулируйте их, пожалуйста. Только я хотел бы напомнить, что с анонимами не разговариваю, поэтому не забывайте представляться.

Пришло два таких замечательных сообщения по интернету, которые не могу пропустить. Сначала Юрий с северо-запада пишет: «Вы постоянно пропагандируете свой либерализм (вот уж что не делаем!), в решающий для страны момент вы ведете скрытую кремлевско-сечинскую пропаганду. Это подло». Другое сообщение с Урала: «Эхо Москвы» стало рупором госдепа США. Г-н Венедиктов, с какой стати российское радио постоянно транслирует, пропагандирует и отстаивает официальную точку зрения по всем вопросам госдепа США?». Ну, даже если согласиться с обоими нашими слушателями, получится легкая шизофрения. Вы уж там между собой договоритесь, господа: или мы ведем кремлевско-сечинскую пропаганду, или мы рупор госдепа США, или господин Сечин пропагандирует идеи госдепа, или госдеп находится на содержании у Кремля. Вы уж там как-нибудь между собой договоритесь. Это абсолютно та же историю, которая разворачивается у меня в блоге, и разворачивается в вопросах: уберите Плющева, уберите Латынину, уберите еще кого-то. И также: дайте Латыниной больше времени, дайте Плющеву больше времени, дайте Пархоменко больше времени, убери Бычкову – увеличьте Бычкову, уберите Бунтмана, приходите сами, давайте побольше и так далее. Бессмыслица всех этих взвизгов заключается не в их маргинальности, а в том, что эти люди – их не так много, но они достаточно упрямы, пишут мне из недели в неделю и звонят тоже с этим – они привыкли мыслить линейно. Это их беда, это их трагедия. Они хотя слышать только то, что им приятно, что совпадет с их точкой зрения. Отвечу, что «Эхо Москвы»было и будет транслировать взгляды Кремля и господина Сечина, взгляды госдепа США, взгляды сербского правительства, взгляды косовских албанцев, взгляды либеральные господина Немцова и господина Касьянова, взгляды совершенно нелиберальные господина Жириновского и господина Зюганова, взгляды те, которые не имеют совершенно никакого отношения к тому, нравятся они нам или не нравятся. «Эхо Москвы» - это средство массовой информации. Вот вы должны знать, что по этому поводу Кремль думает то-то, госдеп думает то-то, Белград думает то-то, а Приштина думает то-то. Это наша редакционная политика, и она будет продолжаться. Если вы хотите знать одну точку зрения, значит, должны очень хорошо понимать, что вам «Эхо Москвы» слушать противопоказано просто. Или вы слушаете тот отрезок, где выступают милые вам эти или те. Еще раз повторю: редакционная политика «Эха Москвы» заключается в представлении многообразия точек зрения и различных возможностей. Поэтому писать мне здесь о том, что «прекратите это»… Не прекратим! «Или то прекратите» - не прекратим! И это тоже не прекратим, а об этом даже забудьте думать! Вот что я хотел бы вам сказать, отвечая на эти вопросы.

Оля пишет: «Объясните еще раз вашу позицию по Косово». Ну, с учетом того, что завтра, вероятно, будет провозглашена независимость Косова, здесь история такая. Во-первых, сейчас, конечно, объявление независимости с точки зрения тех, кто наблюдает за этим, это ошибка. Это ошибка косовских албанцев, которые приняли такое решение. Но это их ошибка. А вот вопрос, что делать дальше, это уже выбор другой. Значит, надо признать, что это будет. Это факт. И вести по этому поводу арьергардные бои, говорить: «а тогда мы…» - это непродуктивно. Я вам напомню историю с Ираком, когда Россия неоднократно, долго и упрямо заявляла – не только Россия – о том, что вторжение союзников в Ирак это ошибка, но после того, как это вторжение произошло, и режим Саддама Хусейна был свергнут, Россия признала правительство Ирака и, более того, сейчас пытается вернуться через свои предприятия в Ирак. А им говорят: нет, друзья. Вы против нас выступали, и теперь мы вас так просто не пустим. Это раньше у вас были преференции с Саддамом Хусейном, а раз вы не помогали освобождать нашу родину – это в их цитатах, да? – то мы вас туда не пустим. Казалось бы, махните рукой. Нет, упрямо, упорно приглашают сюда. Вот недавно здесь был вице-премьер, подписывают соглашение, встречаются с Путиным. Потому что громоздить ошибку на ошибке невозможно. Значит, что надо было сделать с точки зрения России, и как российские граждане мы были бы в этом заинтересованы? Я вам скажу. Нужно было брать на себя ответственность. Вот я на сайте ООН прочитал доклад генерального секретаря по Косово, который был опубликован 3 января 2008 года. И что интересно? Вот там находится этот миротворческий контингент – там ни одного россиянина. Слушайте: сербские монастыри и школы в Косово охраняют украинцы! Их там немного, 168 человек, но они там есть. И болгары там есть. Вот почему наша ответственность заключалась только в том, что мы покупаем там газовую компанию (имею в виду, в Сербии), а не в том, что наши миротворцы охраняют сербское меньшинство? Это безответственная позиция, на мой взгляд. Мы устранились от этого. Значит, деньги на Косово… Вы знаете, там 60 процентов безработных, если не знаете, подчеркиваю, эта цифра в докладе генсекретаря ООН – 60 процентов безработных, и в основном, безработица коснулась мужчин в возрасте до 35 лет, которые умеют только воевать. Европейцы вкладывают туда деньги и пытаются создать рабочие места, потому что иначе и именно поэтому люди занимаются добычей неправедным путем – наркотрафиком, похищениями… Надо там создавать рабочие места, отвлекать. То, что, собственно, в Чечне делалось – отвлекать молодежь, которая умеет только стрелять, отвлекать ее на работу с хорошей зарплатой. Европейцы вкладывают деньги. Мы вкладываем деньги? Мы не вкладываем деньги. Поэтому надо сказать четко и ясно, что а) независимость будет провозглашена; б) решение о том, признавать Косово или не признавать, каждая страна будет принимать отдельно, а мы за этим процессом будем следить. И в результате мы признаем, что солнце восходит на востоке, только когда оно уже несколько раз взойдет там, и опоздаем. Мы не предложили никакого плана сербам. Никакого плана сербам, я подчеркиваю, для того, чтобы каким-то образом сохранить этот альянс. Потому что нас тоже не сильно волнует… Последнее столкновение с сербами было позавчера. Как вы знаете, российское правительство предоставило убежище, объявило беженцами вдову и сына Милошевича. Сербское правительство требует их выдачи, замечу я. Не Гаага, не американские империалисты или косовские националисты, а сербское правительство, то самое, с которым мы ведем переговоры, оно требует их выдачи. Нет – мы им предоставили статус беженцев! Причем, обвинения серьезные… Может, мы сделали правильно. Но это и есть выбор! То есть, мы довольно скоро получим ссору с сербским правительством. Мне кажется, это политика не ответственная, на Балканах. Не ответственная. Итак, независимость будет провозглашена. Это факт. Косово будет признано большинством европейских государств и большинством государств мира в течение года. Это факт. И, по-моему, события вчерашнего дня это показали. Когда было принято решение направить туда миротворческую миссию полицейских и юристов Евросоюза. Мне просто кажется, что это безответственно. Можно заявлять сколь угодно, под шумок прикупать себе предприятия, но решение проблемы зашло так далеко, что надо принимать условия этой проблемы. Так случилось – давайте думать, как не ухудшать позиции. И последнее, что я хочу сказать по этому поводу. Представьте себе, что у вас возникла проблема – ваш ребенок решил поступать не туда, куда вы хотели, не в тот институт. И вы считаете, что это грандиозная ошибка, что он … Еще лучше: ваш ребенок решил жениться или выйти замуж за человека, которого вы не принимаете. И вы считаете, что это ошибка. И вы считаете, что это приведет к печальным последствиям для ребенка, для вашей семьи и т.д. Но вот он решил, и он вас приглашает на свадьбу. Говорит: вот завтра в ЗАГСе будет то-то. Что вы можете сделать? Вы можете проклясть и выгнать его из дома. Вы можете разбомбить этот ЗАГС, можете украсть там невесту… Но это все радикальные истории, которые ни к чему хорошему для вас не приведут. Значит, придется признать, что он женится или выйдет замуж, и дальше как-то с этим жить, минимизируя потери. Вот мне кажется, что история должна идти по минимизированным потерям. Вас волнуют монастыри сербские? Давайте вести переговоры, что в рамках этого российский контингент, неважно, болгарский, украинский, какой хотите, будет охранять эти места, и они будут пользоваться правом экстерриториальности. Давайте об этом говорить. Вы говорите о сербских анклавах там? Давайте говорить о том, что в течение последующих 10 лет там будут стоять – как стоят на некоторых территориях Российской Федерации – специальные миротворческие силы, которые не позволят их изгонять, как сейчас они стоят. И мы в этом будем принимать участие, и мы это будем финансировать. Ну, и так далее. То есть, не надо заниматься болтовней, надо брать на себя ответственность. Если мы говорим, что мы не будем на это тратить деньги… Ну, заявлениями греть воздух, это тоже проблема, но я считаю, что она абсолютно неверная. Я хочу сказать, что я говорю об этом не только с вами. Я ровно это говорил с людьми из церкви, и с людьми из МИДа, высказывал свою точку зрения давным-давно. Мне отвечали приблизительно так: мы не хотим влезать в этот конфликт. Мы в него влезаем, только словами. Да? Кричим-кричим, бурлим – мы влезаем в него. То есть, мы бессильно в него влезаем, импотентно в него влезаем. У нас в понедельник в 16 часов будет наш посол по особым поручениям. Это человек, который в тройке этой вел переговоры от имени России - Александр Боцман-Харченко. Он уже бывал у нас. Вот мы его позвали в понедельник в 16 часов. Он подробно вам расскажет о возможностях, какие возможности открываются. Или закрываются. Он человек, конечно, более компетентный, чем я. Но мое представление такое.

Вы слушаете передачу «Без посредников». У микрофона Алексей Венедиктов. Телефон прямого эфира 363-36-59, СМС 970-4545. Пишут мне про Боннэр: «Вы даже не поздравили ее с днем рождения». По-моему, сегодня Ксения Ларина ее поздравляла с днем рождения, я слышал сам. Я сразу хочу сказать, что когда я веду свои эфиры, утренние, я поздравляю людей с днем рождения, другие ведущие это не обязаны делать.

Еще вопрос: «Почему раньше у вас было два телефона, по которым звонили люди с противоположными мнениями, теперь один. Отключите ему микрофон». «Отключите ему микрофон» я не понял, потому что любой телефон можно отключить, зато сейчас у меня не две линии, а пять. Я их вижу, понимаете? Так что, здесь удобнее.

Арсений Митрохин из Саратова пишет: «Вы из либерального радио превращаетесь в крайне правое». Значит, это вы придумали, что мы либеральное радио. Это у вас в голове, что мы либеральное радио. Либерализм нашего радио заключается только в одном: мы предоставляем свободны микрофон людям с разными взглядами, разных политических сил, разных идей и так далее. В этом наш либерализм. А «крайне правое» - это я не понимаю. Я сам реакционер, мне это очень нравится.

Так, дальше. Про сайт – я не понимаю, что... Лена Трегубова – отвечаю Леониду Абрамовичу из Ростова-на-Дону - она в Лондоне. Татьяна спрашивает, почему на пресс-конференции не было вопроса от корреспондента «Эха Москвы». Ну, видимо, его не увидели, он тянул руку. Вы видели, там первые 20 минут была достаточно свободная атмосфера, я думаю, что если бы мой журналист сработал лучше и как бы попрыгал правильнее, то ему бы дали вопрос. Вот. Вот опять: « мы - кремлевское радио». Ну, хорошо, мы кремлевское радио.

Анатолий из Санкт-Петербурга – гениально: «Объясните, почему лидеры супердемократических стран – США, Грузии, Украины - никогда не дают пресс-конференций?». То есть, это как «никогда не дают пресс-конференций»? Вы просто их не видите. А у президента Буша, замечу, минимум раз месяц – а не раз в год! – большая пресс-конференция. Саакашвили, по-моему, не вылезает из общения с журналистами. Последние две пресс-конференции Ющенко были в этом году в Киеве, большие. Соответственно, раз в месяц тоже. Мы просто их не видим.

Сергей Анатольевич пишет: «Начнется ли завтра третья мировая война, если будет провозглашение независимости Косова?». Мировая война, я понимаю, это война, где втянуты большинство стран. Не знаю, я не готов спорить по терминам. Мне кажется, что мировая война третья уже идет. И это война с мировым терроризмом, который поддерживают некоторые страны. И остальные страны, которые являются жертвами нападений международных террористов, они и ведут свою войну с ним. Это третья мировая в этом смысле.

Давайте мы посмотрим, что у нас теперь на экране. По Косову я, кажется, уже все сказал, что я хотел. «Борис Хмельницкий…», - Дима говорит. Борис Хмельницкий замечательный был актер, очень жестко игравший, и я его помню по Таганке, еще даже не по кино. Он был такой, знаете, такой прямой. И мне кажется, что после ухода Владимира Высоцкого он стал недооцененным. Они как-то оттеняли друг друга, в моей памяти, во всяком случае. И мне кажется, что тут же нахлынула новая волна, и его сдвинули. Он, конечно, не доиграл. Жалко, что он не доиграл. Я считаю, что наши продюсеры, режиссеры его недосмотрели. Замечательный был актер.

Дальше. «Волгоградское «Эхо» - это я не понимаю… «Выкладывать на сайте подкасты дневного «Разворота» полностью…», - Рустем из Приднестровья. Как приятно, что нас слушают и в Приднестровье тоже! Значит, смотрите, Рустем. Где-то через неделю мы откроем новый сайт. Сейчас идет тестирование, и с нашего старого сайте вы можете зайти и посмотреть и написать свои пожелания, как изменить дизайн или что в новом сайте должно быть. Вот это будет, будут аудио Развороты, конечно же. Вряд ли мы будем расшифровывать – просто не хватит сил. Но вот подкасты звуковые, то, что вы пропустили, в том числе вечерних передач, у нас это заложено. У нас было совещание, еще будет в понедельник послезавтра, я думаю, что просто подкасты будут выкладываться, и те, кто не успевает прослушать какую-то передачу, могут через компьютер – у кого есть, естественно, интернет – слушать ее в звуке, не только читать. Это будет сделано обязательно. И в тот же день, а не на следующий, конечно.

«Алексей, какого хрена вы так мало ставите Пархоменко? Сергей». В самый раз. Про хрен – это хорошо… В самый раз. «Уволить Варфоломеева, - требует Омск, - Обедню портит».

«Почему, говоря об Алексаняне, о том, что его не лечат, никто не говорит, что, скорее всего, заражен он СПИДом был в тюрьме?» Мы не знаем, Иван из Череповца, где он был заражен. И в данном случае мы задавали вопрос. Вопрос был вот какой. Вот человек поступает в СИЗО – это было в апреле 2006 года. Он обязательно проходит, как нам объяснили врачи, пробу на туберкулез и на СПИД. Вот что показали тогда пробы? Где медицинская карта? Нам – кстати, весьма резонно – отвечают: а это медицинская тайна. И это правда. Но мне кажется, что это второй вопрос. Первый вопрос – чтобы человека лечили, а не убивали. И вылечили. А дальше, если адвокаты считают, или он считает, имея доступ к тем документам, которых у нас нет, что его заразили – в суд. И тогда он уже будет решать, он лично – опубликовывать, что было в этой медицинской карте или нет. Это, на самом деле, врачебная тайна, которую он вправе разглашать о себе, его адвокаты вправе разглашать, но не прокурор, не врачи, не ФСИН не имеют право это разглашать. Тут есть сложность. Это про Алексаняна.

Вот нам пишут разные вещи. «Вы говорите только про знаменитых людей, а вот многие тысячи то же самое…». Когда мы начали говорить про Романа Рудакова, те же самые люди – я следит смс-ки, следил телефоны – зачем вы говорите о Рудакове, его никто не знал, один из многих… Понимаете, да, что делают эти люди? Когда говоришь про известного человека, про его смерть, про Бадри Патаркацишвили, говорят: вот, они знаменитые, а о других вы не думаете! Когда мы говорим о неизвестном никому до этого Романе Рудакове – вот, вы… И те же самые люди! Обойдетесь. Я понимаю вашу политику и вашу логику, понимаю, почему вы присылаете такие смс-ки. Не дай вам бог оказаться в ситуации ни Алексаняна, ни Бад ри, ни Романа Рудакова! Знаете, в России от тюрьмы да от сумы зарекаться не надо.

Дальше что… Реклама… Мягкой посадки вашим батарейкам… «Где можно скачать Рингтон? – Антон из Омска. Не знаю. Но я думаю, мы на сайт посадим, а вы попробуйте скачать. «Видеотрансляция разворотов…». Мы об этом думаем, мы это обсуждаем с коллегами, но пока не пришли ни к какому решению.

«Володя Рыжков в каком статусе дымит на радиостанции?» Володя Рыжков, мы с ним подписываем контракт на соведение передачи с Виталием Дымарским «Дым Отечества» раз в неделю. Подписываем контракт, и он будет получать деньги. Он будет зарабатывать, потому что он очень серьезно как журналист готовится к этой передаче. Как историк, он все-таки заканчивал исторический факультет, и я им пока доволен.

«А у вас дебатов не будет?». У нас дебаты будут некие… не прямые. Потому что, ну, мы устроим один раз встречу Жириновского с Зюгановым. Но вот во вторник примерно – я сейчас не готов ответить, договорились или нет – должны провести дебаты «Коммунистическая модель против либеральной», Зюганов – Каспаров, в 20 часов. По-моему, договорились.

«Вы читаете спортивные газеты?» - я проглядываю заголовки, если честно говоря. «Так увеличьте битловский эфир», «оставьте как есть и не парьтесь», «спасибо за ночные повторы», «почему в Питере опять гонят в 18.00 вместо «Особого мнения» рекламу?» 17.00 идет же вечером, потом, идет в записи.

«Венедиктов, ищи более интересных собеседников. Ну, нельзя же вами все дырки затыкать». Дорогой мой, она же моя дорогая, не знаю кто! Какие дырки? Вот у меня две передачи в неделю, два часа в неделю. У меня «Все так» с Натальей Басовской и у меня передача «48 или 49 минут» с Наргиз Асадовой и с нашими гостями. Больше у меня передач нет. Я могу с большим удовольствием отказаться от передачи «Без посредников» и не читать все вот это, что льется с экрана. Совершенно небольшое удовольствием, поверьте мне. Могу проголосовать сейчас. Хотите? Я с удовольствием сегодня взял бы ребенка и повел бы его на «Астрикс и Олимпийские игры», например. Вторую неделю хотим сходить – не получается. Вот из-за этого сеанс не вписывается.

Минкин будет на следующей неделе, Миша. Не помню, какой день, но он будет на следующей неделе. «А что у вас за мочилово с этим Соловьевым?» У меня мочилово с Соловьевым? Ничего у меня нет такого! Программы Лобковского будут выкладываться в аудио-формате, - отвечаю Сергею из Петербурга. «Ответил правильно на все 15 по Высоцкому. Что дальше?». Кирилл, мы на вас, как на морских свинках, - вы уж меня извините – попробовали возможности сайтовских викторин. На новом сайте мы пытаемся сделать разные викторины, в том числе информационно-политические. Вот там будут призы, потому что там надо будет регистрироваться. Сейчас мы просто пробуем, как работает эта система, и спасибо, что вы приняли участие.

Женёк из Омска: «Когда выборы главного на «Эхе»?» 2 марта. Исторические даты надо знать наизусть, Женёк. Кто кандидаты? Про себя знаю, а про остальных не знаю, я же не член счетной комиссии. Дальше. Какая-то Татьяна какие-то глупости мне пишет…Вот человек не может слушать одного из наших ведущих, потому что не нравится голос. Ну, пропускайте! Кто же вас просит слушать 24 часа в сутки?

«Ваш прогноз места Сечина в будущей администрации. Валерий». Ух! Прямо под дых. Видите ли, Валерий – это я тяну время – я думаю, что Игорь Иванович Сечин будет работать в аппарате Белого дома в правительстве, где работает Владимир Путин. Но я не знаю.

«Почему в службе новостей так много девушек Марин? Специально подбирали?» Ох, Марк… Марин там, Маш здесь, Наташ в продюсерской службе… Иногда даже указом приходилось переименовывать, считать Наташу Жукову Настей. Кричишь: Наташа! - И там сразу семь голов высовываются в коридор. Ну, невозможно! Нет, специально не подбирали.

«Почему Доренко так плохо относится к нашему народу?» - Это к Доренко вопрос. «Вы говорите: «Эхо Москвы» было и будет». Вы заблуждаетесь!» Это я вообще не понимаю. «Почему к вам приходят пьяные гости?» - Ну, потому что они к нам приходят.

По поводу долга, списанного Ираку. Вот, Антон! Вот это та самая история. Тут надо говорить честно. Я говорил с людьми, возглавляющими наше министерство иностранных дел – этот долг невозможно было получить. Ну, невозможно по двум причинам: а) денег нет, б) выдавали «кровавому тирану». Подтекст такой. Но наша задача, задача внешней политики – это вернуться в Ирак. Потому что там, войдя в экономику Ирака, можно влиять, и во-вторых, это место, где давно, еще в советское время, работали наши компании, тогда государственные, потом частные. Лукойл, в частности. Я думаю, что это попытка размена.

Так. «3 марта начнется оттепель». Хорошо. «Латынину я бы слушала каждый день». «Можно вам на ваш видеоблог отвечать видеоблогом?» Я не знаю, как это технически. На новом сайте, наверное, будет можно. Так, «Супервласть». «Спасибо ребятам, отличная передача». Спасибо, Надя. Да, она так смешно развивается, но она 1 числа закончится. 1 числа «Супервласть» финал. 1 марта – 2-го президентские выборы.

«Вас позвали на пресс-конференцию в Кремль?». - У нас был корреспондент. «Какой вопрос вы бы задали президенту? Васёк» - Ну, вы знаете, если меня спросить – я на пресс-конференции не ходок. Я бы с удовольствием с Владимиром Владимировичем сделал большое интервью интерактивное, вместе с вашими вопросами, звонками, голосованиями и так далее. Потому что я не понимаю некоторых… он отвечает – я не понимаю. Вот он отвечает, и я понимаю, что это не так. Или он вводит в заблуждение, или его советники ввели в заблуждение, или он лукавит, или с ним лукавят. Естественно, вот эти вопросы, все вопросы – про Стабфонд, например, повышение пенсий… Вот он говорит: повышение пенсий, плохая пенсионная система. А вы скажите, какая хорошая? Что вы намереваетесь делать как председатель правительства? Косово? – Давайте поговорим. Почему вы считаете, что это одно и то же? Как же вот это? То есть, на самом деле, мне интересны интервью. Мне лично участие в пресс-конференции не интересно. Что касается вопроса журналиста на пресс-конференции, то если это не первый вопрос, то вы должны задавать его, исходя либо из логики пресс-конференции… условно говоря, вы не поняли, как он ответил, вы перезадаете вопрос, если вам дают слово. А с другой стороны, если редакция… Вот мы, например, делаем большую передачу про рубль как международную валюту. Мы скажем корреспонденту: ты идешь на пресс-конференцию с премьер-министром Зубковым, задай вопрос для нашей передачи про рубль. И такое делается. Просто так один вопрос президенту, который отвечает за все, неинтересно.

Обращаю ваше внимание. Действительно, в программе «Клинч» во вторник, в 20 часов после новостей дебаты – Зюганов против Каспарова. Ведет Ганапольский. Ну, и в тот же самый вторник 19 февраля в 17 часов – Александр Минкин, о котором вы спрашиваете. А в «Особом мнении» во вторник будет Альбац на своем месте. А Доренко не будет, потому что он утром будет Алексей Волин. Это решение Доренко, на самом деле, не мое решение.

Двинулись дальше. «Пусть Киселев не обижается, но он на «Эхе» вырос как журналист», Ну, радио вообще очень многих форматирует. Потому что здесь очень ограничено время, отвечать надо коротко, и в смысле радиожурналиста он, конечно, вырос как журналист. Так, новы дизайн сайта… Это вы туда пишите, пожалуйста. «Абонент такой-то просит вас пополнить счет его номера». Абонент такой-то, отдыхайте. Федор: «Не лезли бы вы, Алексей Алексеевич, в философско-психологические дебри». Вы знаете, по-моему, каждый человек может лезть в философско-психологические дебри. Я очень подозрительно отношусь к людям, которые занимаются этим профессионально, Федор. Вот во что хочу, в то и лезу! Имею право иметь свою точку зрения, также как и вы, на то, что считаю правильным. Я не очень понимаю, почему вы меня в этом ограничиваете.

Так, «Коммерсантъ-Власть» за 11 февраля... «Вы очень наивный человек…» – я наивный? Ха-ха-ха! «Как вы придумали «Кейс»? Как что придумывается – это такая… философско-психологическая дебрь, сказал бы я, отвечая Федору. Вот, как-то искал новый формат передачи, понимал, что у нас государство становится все больше и больше, во всяком случае, в словах, уделять внимания всяким процессам. Скажем, пошел огромный спрос на судебную информацию. Маркетинг-группа наша проводит замеры, и мы поняли, что когда мы сообщаем из зала суда, люди это слушают, потому что они это примеряют на себя, потому что опять-таки от сумы да от тюрьмы, как мы говорили… В России, во всяком случае, эта информация очень важна. Но при этом, поскольку очень много дел с политическим подкладом в России, - и не только в России, - я решил, что надо брать дела не российские, а вы уж сами переведете. И вопрос, что вы считаете справедливым. Люди всегда стремятся к справедливости. И мы с вами видим, как голоса раскалываются. Люди по-разному понимают справедливость, по-разному! Мне показалось это очень интересным. Потом мы встроили ее в RTVi. Потом я счел, что Матвей лучший ведущий для этой программы. Потом я понил, что тяжеловато Матвею – очень много мелких всяких вещей, тут тебе и досье , и телефон, и пейджер, - и нужно собеседника. Мы думали сначала звать юристов, потом поняли, что юристы не пойдут. Первая программы была с Волиным. Нужны такие же люди, граждане нужны, которые хорошо говорят и понимают, о чем они говорят. И возник Юлий Гусман в наших идеях. Мы давно с Юлием хотели сделать передачу, и он просто вошел по формату. А дальше, когда Юлий уезжал, его менял Юра Кабаладзе, Виталий Дымарский. Матвея я меняю. Так возникла передача. Сейчас еще несколько передач на обсуждении. Вот закончится программа «Супервласть», место освободится, как вы понимаете. И я сейчас в голове прокручиваю.

Так, дальше. Ребята, не посылайте мне дважды – это бессмысленно. «Почему президент был дерзок в своих высказываниях на пресс-конференции?» А президент вообще у нас дерзок в своих высказываниях. Это его стиль. Это, кстати, про философско-психологические дебри… Это стиль Владимира Путина всегда, в публичной полемике. Это вы поймали абсолютно точно. Программа «Бренд» приостановлена. Я как бы был ею недоволен. Она мутировала не в интересность, а в скучность, на мой взгляд, и я ее приостановил.

Так, «Пригласите того… вечерний Разворот будет?» Не знаю, Артур. Я пока бьюсь над тем, как построить «Спортивный канал». «Где находится Явлинский?» Был в России, недавно я с ним делал интервью. Но я за ним не сильно слежу. «Сколько, по вашему мнению, проживет Медведев на новой должности?». Заниматься предсказаниями трудно, я попробую сконструировать, с вашего позволения, Александр из Переславля. Значит, если не будет кризиса, накрывающего Россию волной, я имею в виду, прежде всего, кризиса экономического, а если вот так идти будет – пенсии будут повышаться, и соответственно, зарплаты… я думаю, четыре года точно, а дальше посмотрим. Дальше, как они договорятся.

«Вы не думаете, что наши миротворцы, - спрашивает Роман и Омска, - появятся в Косово сразу после объявления независимости?». Не думаю, и знаю, что не появятся. Понимаете, Роман, это же идеология такая – мы в стороне, зачем нам в это ввязываться. Я же разговариваю с людьми, которые принимают по этому решение. Это логика такая. Вот мы встаем с колен, мы торгуем оружием со всеми, нам зачем ввязываться? Я считаю, что это неправильная политика для великого государства – не ввязываться. Мы уже никуда не ввязываемся, а потом обижаемся, что нас никуда не берут. Мы практически ушли из ближневосточного конфликта, там сейчас мы не рулим. Мы ушли из Африки, - вот Буш сейчас поехал в Африку – мы там не рулим. Да? Почему? Да потому что мы должны встать на чью-то сторону, когда мы ввязываемся в конфликт даже в виде миротворцев. Нам это не надо. Это идеология наше внешней политики.

«Как вы относитесь к тому, что российские школы готовят пользователей Windows вместо того, чтобы использовать развитие linex?». Знаете, я в этом очень плох. Я знаю, что вот linex будет распространен в российских школах. Может быть, я ошибаюсь, Иван, и скажу глупость – вы меня простите. Это как с иностранными языками – лучше два языка, а не один. Да?

«Почему 4 февраля 2008 года в эфире Плющева был мат?» - спрашивает Николай. Его не было, Николай, вы солгали. Вот вы мне врете зачем? Я же прослушал. Не сразу, но прослушал. Вы просто солгали. Зачем?

«Вы следите за выборами в США? Можно ли определить политический курс будущей Америки?» Политический курс - куда? В отношении чего? Я думаю, что у американской элиты по отношению к России есть консенсус. Вот последнее решение позавчерашнее, это решение резолюции сената по приглашению Грузии и Украины в НАТО. Комитета внешней политики сената, по-моему. Единогласно – и республиканцы, и демократы.

«По «Эху» идет анонс нового сайта, а сайт все еще старый?». Владимир, а вы зайдите на сайт старый, там сразу под главной новостью баннер «Тестируется новый сайт». Зайдите, посмотрите.

«Латынину – ни в коем случае! Охренели, что ли? Это супер! Кто такие вещи осмеливается говорить?». Вот понимаете, началось. «Почему отсутствует информация по Армении?». Это неправильно. Выборы уже близко, я думаю, мы будем развивать информацию про Армению. Это вы правильно сделали замечание – пропустили и Армению, и выборы в Пакистане и так далее.

«Плющев, - пишут мне, - собрался выдвигать Соловьева на пост главного редактора «Эха». Не боитесь продуть Владимиру Рудольфовичу?», -спрашивает Ленуся. Я не знаю, может, уже и выдвинул его, может Владимир Рудольфович уже в кандидатах. Но не боюсь. У нас же как? Собрание журналистов, выступают кандидаты, им задаются вопросы, потом тайное голосование. Как на это можно повлиять? Плющев выдвинул Владимира Рудольфовича, пишете вы. Для меня это новость, но в том-то и прелесть, что я это узнаю только 2 марта, причем я не узнаю, кто выдвинул. Просто комиссия скажет: у нас есть пять подписей журналистов. Ну, Соловьев, хорошо…

Так, пошли дальше. «Косово – прецедент для развала России?». Не думаю, не согласен. Александр спрашивает: «Кто помешал «Эху» задать любой вопрос президенту?». Я думаю, что журналист сработал нечетко. «Многие, может быть, не знают, что на приемнике есть переключатель? Саймон». Знаете, Саймон, есть такой анекдот. Ежики кололись, ели кактус, плакали, но ели его. Такая история. «Как зовут и кто видел министра труда России? Евгений из Ярославля». Я видел Татьяну Голикову. Очаровательная женщина, которую мы нечаянно, в день ее назначения, выдали замуж за Алексея Кудрина, а она оказалась женой Христенко. Журналист перепутал в спешке. Но она не министр труда, - министр соцздравразвития, министерство труда там внутри.

«Почему ваш шкаф с пойлом то открыт, то закрыт? От чего это зависит?». Почему с пойлом? Там очень хорошее вино. А зависит это от того, открыт он или закрыт. Я не слежу. Закрывать надо? Вы только напишите, как. Так, дальше… «Плющев часто организовывает видеотрансляции некоторых программ «Эхо». Это не является нарушением авторских прав?». Он запросил разрешения и получил его от меня. «Я пенсионер, придерживаюсь левых взглядов, но люблю слушать вашу радиостанцию». Спасибо, Николай. Ваши взгляды, они сталкиваются здесь со взглядами… Вот вы будете слушать Каспарова и Зюганова – сравнивайте аргументацию. Вам это, наверное, понравится. Я надеюсь.

Слушайте, я что-то без телефонов сегодня, сейчас мне начнут говорить. Итак, включаю. 363-36-59. Давайте все-таки попробуем по телефонам поговорить. Напоминаю, представляйтесь, пожалуйста и задавайте конкретные вопросы. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей Алексеевич, это Юрий Иванович, Владикавказ. Я по поводу отчуждения интеллектуальной собственности. Не назовете ли вы мне почтовый адрес «Эха Москвы»?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я не помню сейчас код… Но вообще-то это Москва, Новый Арбат, 11. Сейчас мне принесут, и я вам продиктую по телефону. Алло, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Галина Генриховна. Я вам писала, Алексей Алексеевич, я послала вам статью из «Московской правды».

А. ВЕНЕДИКТОВ: Зачем?

СЛУШАТЕЛЬ: Чтобы вы с ней познакомились перед этим. Я просто выступаю с предложением: хотелось бы, если возможно, организовать на вашей прекрасной радиостанции беседы специалистов по поводу совершенства семейного законодательства.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы будем это делать. Я не понимаю, правда, при чем здесь «Московская правда». По семейному законодательству – это хорошая мысль. Думаю, что это надо делать. Наш код 119019. Москва, Новый Арбат, 11. Но если вы хотите излагать свои идеи, лучше прислать мне либо на пейджер, либо на смс. Вы себе просто не представляете, какое количество почты, причем электронной, приходит на мое имя. А уж присылать мне статьи – это почти нулевой шанс. Когда референты вскрывают и видят газетную статью, я думаю, что они там… мне ее не передадут. Самое лучшее – это вот 970-4545 во время программы «Без посредников» - предлагаю тему «Совершенствование семейных отношений». Я потом все распечатываю и читаю, потому что идеи, которые предлагают наши слушатели, они часто бывают очень позитивными. Алло, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Александр Алексеевич. Я бы хотел с Алексеем Алексеевичем…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы уже в эфире говорите! Так... Это невозможно. Уважаемые слушатели, когда вы слышите мой голос в трубке, вы не ждете, пока сигнал вернется на радиоприемник – задержка бывает иногда до 15 секунд. Если услышали мой голос в телефонной трубке, вы начинаете говорить сразу. Вот и все. Здороваться, называться и говорить. Здравствуйте, алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей, здравствуйте! Александр, студент. Возможно ли в России когда-нибудь провести выборы как в Америке? Если да, то почему? Если нет, то тоже почему?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Они были, такие выборы! Такие выборы были в 1991 году. Да? В известной степени, во всяком случае, в первом туре, да и во втором, такие выборы были в 1996 году. И я вам хочу сказать, что рубка Зюганов-Ельцин была настоящая. И я вам напомню, что в первом туре голоса разложились: 35 процентов на 32 процента. Пополам. И реально шел выбор, и мы, граждане, выбирали будущий путь России. И во втором туре, - я уж точно не помню, - Зюганов, по-моему, набрал 42, а Ельцин, не помню, 55, предположим. Да? Но 42 процента россиян проголосовали тогда за коммунистическую идею, за Зюганова. И это настоящие выборы были! При всех условностях, все равно это был выбор между разными предложениями российскому народу. И я совершенно не исключаю, что та загогулина с выборами, которую мы сейчас проходим, она закончится, и будут нормальные выборы. «Человечьи», как сказал бы президент Лукашенко. Алло, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Меня зовут Анатолий, я из Москвы. Вот я слушал вашу программу, и вы сказали, что нас, Россию, не пускают в Ирак. Почему это происходит? Ведь, по-моему, Российская Федерация только добра иракскому народу желала до войны в Ираке.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте сразу, Анатолий, скажем, что никто никому не желает зла, в смысле народу. Я не могу сказать, что когда что-то происходит, желают зла народу. Вот народу мы сделаем зло! Да? Такого не бывает, это даже смешно. Значит, я думаю, что нынешняя иракская элита консолидировалась на нескольких позициях. Позиция первая: в ее глазах мы поддерживали Саддама Хусейна. Если вы посмотрите на состав людей, принимающих решение, правительство иракское нынешнее, вы увидите, что две трети из них, это люди, которые при Саддаме Хусейне были пытаны, члены их семей были убиты, и эти люди сохранили в себе отношение к Советскому Союзу, к правительству России как к людям, которые поддерживали Саддама Хусейна. Это первое, то, что у них осталось. Второе, у них осталось то, что страна полуразрушенная, а мы не вкладываем туда деньги. Ведь и Европейский союз, и американцы предлагают Ираку огромные кредиты на восстановление. Кредиты, заметьте. Я вам говорю сейчас с точки зрения иракского истеблишмента. Да? Им нужны были деньги, они их просили, мы им отказали – давайте говорить еще откровеннее. И, наконец, третье. Мы требовали от них, считая их слабыми, чтобы те контракты, подписанные при Саддаме, мы признали. Я думаю, что процесс начался сейчас, когда мы простили вот этот долг. Да? Но это будет длительный процесс, потому что эти люди – я имею в виду Ирак – естественно, я бы добавил, что, конечно, нас туда не хотят пускать ни американцы, ни англичане. Это понятно. Но они не хотят туда пускать и французов, которые тоже в этом во всем не участвовали. Да? Недавно была конференция доноров, и иракцы очень активно ведут переговоры с французами, Саркози и так далее. Поэтому я говорю, что мне кажется, что переговорный процесс, который в Ираке начался, это хорошо и позитивно. Но надо помнить о том, что эти люди считают, что мы поддерживали Саддама. Сложная такая история! И главное, мы практически несколько лет этим не занимались. Мы последними их признали за законное правительство из крупных держав. Помните? Как раз, когда расхватывались контракты. Понимаете, да? А мы говорили: а мы с вами не будем… Ну, как? Ну, подождите. Вот эта история с Косово. Смотрите, в Косово крупнейшее в Европе месторождение цинка. Да? Крупнейшее, в самом Косово.

СЛУШАТЕЛЬ: Я этого не знал.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А я вам рассказываю. И очень многие предприниматели ходят вокруг и облизываются, включая нашего Дерипаску. Суть в том, что никто туда с деньгами не заходит, не создает инвестиционно привлекательных мест, - то, что я говорил про безработицу - потому что непонятно, с кем договариваться. Вы договоритесь с Белградом купить это месторождение, а потом косовары объявят независимость, и скажут «Это незаконно». Вы договоритесь с Приштиной, а потом Белград скажет «Это незаконно, вы не имеете права. Это федеральная собственность». Да? И вот почему статус Косова был важен, потому что никто не вкладывает в Косово деньги. Никто туда не идет. Понятно, да? И вот Дерипаска, насколько я знаю, зондировал в Косове, его готовы были принять. Он несколько раз заходил на наше политическое руководство со словами типа – это слухи, я сейчас хочу сказать, чтобы меня не потянули, это слухи, придумки, это фантазия – он говорил буквально следующее: «Слушайте, дайте мне возможность это купить, и все Косово будет работать на Россию». Вот, собственно, история. Вот сейчас будет независимость, мы с вами увидим, кто туда войдет. И кто будет влиять…

СЛУШАТЕЛЬ: Войдут американцы, войдут англичане…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я вам скажу, кто первыми признают – французы, немцы, итальянцы и англичане. И более того, мы тут забыли все, что когда разваливалась Югославия, то первыми Хорватию, как независимое государство, до решения Совбеза признала Германия. Я вам скажу, что германский капитал в Хорватии и влияние сейчас номер один. Вот так, Анатолий.

СЛУШАТЕЛЬ: Что делать России? Признавать независимость…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет-нет. Я думаю, мне так кажется, что нам надо было выкатить позицию свою. Во-первых, нам нужно было входить миротворцами, безусловно. Входить и показывать свою заинтересованность. Заключать соглашения и покупать там, в Косове, у сербов собственность. Это российская собственность, ребята! И она останется российской. И оставлять там людей защищать права сербского меньшинства. Вот , мне кажется, позиция была такая. Увы, мне показывают «пшел вон», и я как главный редактор, устанавливающий дисциплину эфира, пшел вон. До завтра.