Александр Невзоров - Невзоровские среды - 2021-03-17
YouTube-канал Александра Невзорова Instagram Александра Невзорова
О.Журавлева
―
Мы снова с вами. Добрый вечер! Ольга Журавлева из Москвы, из Петербурга, из самой «Гельвеции» – Александр Невзоров. Здравствуйте, Александр Глебович!
А.Невзоров
―
Мое глубочайшее почтение. Да, действительно, из «Гельвеции». И давайте займемся делом. Смотрите, Россию все крепче и уверенней усаживают на электрический стул истории. Она принимает уже в свою задницу первые самые мощные разряды. И похоже, ей это доставляет огромное удовольствие. Вообще всё электризуется. Не все эту чувствуют и понимают, но всё потрескивает.Ты знаешь, как раньше в средневековых городах реагировали на грозу? Ведь гроза считалась проделками демонов, и только самые именитые горожане имели право реагировать – выставляли из окон голые зады. Причем это касалось и дам, и мужчин. Понятное дело, что если то же самое будет проделано в России и дамами, и мужчинами, то в общем отличить лица от не лиц будет очень сложно. А то, что у кого-то рот вертикально, – ну, оттого, что человек, блин, часто слишком выступал в Государственной думе. Главное, что бородка на месте, а значит особь благочестивая и благонамеренная.
Но вообще мы видим подлинно стахановский труд. Трудятся кремлёвцы, трудятся по-настоящему, они капля за каплей испаряют тот океан свободы, в котором мы когда-то заново родились, и уже от океана в общем осталась лужа, грязная и жалкая. В нее мочатся депутаты, отхаркиваются министры, блюют попы. А формально это очень печальное зрелище, особенно тем, кто помнит волны свободы с белыми барашками. Было это всё очень красиво и широко, очень всё романтично. Были надежды. Теперь не осталось ни одной надежды. Этим уникальное наше время, сейчас особо интересно. И приговор надеждам подписан самим Владимиром Гулаговичем и уже вступил в силу.
К сожалению, и в Питере у нас, Оля, тоже власть рассвоевольничалась и к черту закрыла, с моей точки зрения, самую очаровательную, самую важную достопримечательность города – «Мост дураков», иногда его называют «Мост глупости». Тем, кто не знает – в Питере есть такой серьезный солидный мост, на котором за километр начинаются предупреждающие надписи, что ни одна машина высотой более 2 метров никогда под него не поместится. И тем не менее, это мост набрал уже 200 или 220 жертв.
Там люди приезжали с утра. Это был тотализатор: сколько сегодня, какие сегодня, какого цвета… И вот тут, я бы сказал, городское самодурство срабатывает. Знаешь, почему? Выяснилось, что все депутаты закса во главе с председателем законодательного собрания господином Макаровым собрались обязательно на весенний осмотр состояния Петербурга, заказали самые высокие автобусы «Икарусы». И как ты думаешь, они проложили маршрут? Они его проложили именно там. И вот для того, чтобы воспрепятствовать смертоубийству, «Мост дураков» по их вине был закрыт, потому что мы знаем, что глупость неостановима.
А.Невзоров: Завоевывать Россию – все равно что покупать квартиру, где прописано 100 инвалидов, 500 матерей-одиночек...
О.Журавлева
―
Подождите, а они там и сидят, застряв под мостом, я надеюсь?
А.Невзоров
―
Они, к сожалению, не доехали. Мост успели закрыть. И поэтому эта вся чудесная история, которая могла бы потешать всю страну, она не свершилась. Дураки неостановимы вообще, но у нас в Питере есть вторая супер-обалденная история. На Никольском кладбище Александро-Невской лавры появился призрак, документально зафиксированный. История драматическая, абсолютно несмешная, я бы сказал, слезная история. Она позволяет нам с вами сейчас заглянуть в так называемый внутренний чудесный мир путиниста.Излагаю. Молодой православный фанатик, кладбищенский сторож Никольского кладбища лично созерцал, как по Никольскому кладбищу Александро-Невской лавры нервно шнырял умерший 113 лет тому назад протоирей Иоанн Сергеев по кличке Кронштадтский. Призрак громко шуршал бумажкой и торопился в сторону кладбищенских туалетов, естественно, ярко светясь от нетерпения при этом.
Набожный сторож, который не сразу при этом сообразил, что перед ним видение святого как православный человек схватил дубинку резиновую и бросился на это приведение. Не добегая какого-то расстояния, очень небольшого, он опознал праведника, застыл, уронил дубинку. Как вы думаете, что он сделал потом? Он решил, что он сейчас сделает с праведником Иоанном Кронштадтским селфи. Он выхватил телефон. Но как только он выхватил телефон, святой немедленно с шипением растворился в луже, оставив облако пара.
Осталось одно вещественное доказательство – заготовленная им бумажка. Она плавала по поверхности лужи. Глубина лужи невелика, сантиметров 5. Бумажка из лужи была благоговейно извлечена, подвергнута попытке прочтения. Там каракули. И вот пока он читал, из лужи высунулась длинная-предлинная сердитая рука, выхватила у него бумажку и утащила ее обратно в бездны этой лужи. И пар развеялся.
Теперь там, на этой луже полно паломников. Все на коленях, все подползают, все прикладываются к чудотворной луже. Все ее целуют, все ее пьют – она не иссякает. И это тоже считается чудом, несмотря на то, что нормальная оттепель, вокруг сугробы, и в общем неиссякновение священной лужи не представляет собой особой загадки.
Вот выполняя обряд лужецелования, уже забеременели непорочно три монахини, герой труда и его спаниель, который с ним был вместе. И частицы этой лужи теперь самый популярный подарок в Питере.
Вот чего мне не хватило в этой всей истории, так это подробного описания, во что был одет праведник Иоанн Кронштадтский. И это очень важный момент, который будет любопытен слушателям «Эха Москвы». Дело в том, что вы знакомились с завещанием святого Иоанна Кронштадтского, нет?
О.Журавлева
―
Нет, я не знакомилась.
А.Невзоров
―
Если вы с ним познакомитесь после нашей беседы, вы увидите, что помимо завещания там есть крайне любопытная опись имущества этого праведника. И вот в совершенно официальном документе, который посмертно в первую же ночь составил пристав, указано, черным по белому прописано, что святой, Оля, был собственником 124 пар кальсон. То есть Иисус не был единственной страстью Кронштадтского протоирея. Он не меньше его любил кальсоны. Но Оля, какие это кальсоны! И как он их любил. Это можно сойти с ума.По описям проходят алые кальсоны с позолоченными пуговичками, голубые, небесного благодатного цвета с муфлоновым начесом, а на них, соответственно, многоцветные пуговки средиземноморского перламутра. И черные траурные кальсоны тоже были, я понимаю, великопостные с серебряными шнурками завязок.
То есть не зря товарища канонизировали, конечно. Это был крупнейший кальсононосец и кольценовед своего времени. Все они одного размера. Это не под раздачу бедным. Все слегка ношенные. И в общем, тут есть, конечно, сверхъестественный момент, потому что обычный человек, конечно, никогда не сможет сносить 124 пары кальсон.
О.Журавлева
―
Вы никогда не слышали о коллекционировании, Александр Глебович?
А.Невзоров
―
Дело в том, что они все были, что называется, в строю. Они все надевались в нужный момент. Вот Гундяев, я думаю, он больше, чем 50 пар кальсон не потянет, конечно. То есть ему венца праведника не видать.И вообще, кстати говоря, пристав, когда составлял эту посмертную опись имущества, он в личной гардеробной популярного святого попа-черносотенца Иоанна Кронштадтского насчитал 342 рубашки, 281 пару носков, 31 пару брюк, 53 пары сапог, 30 шляп, 41 подрясник, 31 муаровую рясу, шубы, бесконечное количество золота и драгоценный камней, наперсных крестов. И 96 серебряных подстаканников. То есть, кто мог бы устроить безумное чаепитие, то это он.
Понятно, что Кронштадтский был немножко Киркоровым своего времени. И когда, кстати говоря, еще до революции эта опись была впервые опубликована, то и двор, и Синод ответили злобным гробовым молчанием. Возражать было нечего.
О.Журавлева
―
По-моему, это очень мило и человечно.
А.Невзоров
―
Да, конечно, это человечно.
О.Журавлева
―
Иметь много пар носков и кальсон – это так славно.
А.Невзоров
―
281 пара носков, Оля? 342 рубашки…
О.Журавлева
―
Если есть пространство для хранения, то почему бы и нет? У него еще стиральной машины не было. А стиральные машины у нас сейчас пожирают носки.
А.Невзоров
―
Не познакомился он с вами вовремя, Оля.
О.Журавлева
―
Конечно…
А.Невзоров
―
Вы бы были потрясающей попадьей, хранительницей 281 пары носков.
О.Журавлева
―
С удовольствием.
А.Невзоров: Президент – это вообще криминальная профессия. И найти президента, который не убийца, практически невозможно
А.Невзоров
―
Нет, уж если говорить о человечности, то тогда о человечности надо говорить шире и применительней. Потому что, конечно, администрация Никольского кладбища, где всё произошло, и всё это сейчас в интернете выложено, бешено обсуждается в Питере, – вот на Никольском кладбище, где сейчас шастает призрак Кронштадтского, там нужно принять меры и увеличить количество внятных указателей к кладбищенском сортиру, потому что не надо ставить в неловкое положение различные видения с высоким саном. Потому что там может быть призрак Собчака взять и прогуляться. Там может Гумилев собраться по-маленькому. Я уж не говорю о тех, кто может собраться по-большому. Сколько, можно сказать, веков терпит Александр Невский. Там тоже неподалеку.А что же касается любителя кальсон Кронштадтского, то это был чернейший, конечно, черносотенец, покровитель, благословитель еврейских погромов. И он не стеснялся никогда публично умолять своего бога о смерти Льва Толстого. И он очень хотел, чтобы Лев Толстой умер как можно более мучительной смертью. Это публиковалось, это было абсолютно открыто. А Николай II, чувствуя, что власть уплывает – он же тоже обязан быть чутким, – он действовал так же, как Путин. Но если Путин лепит на скорую руку глупыми руками Мединского и Военно-исторического общества из сталинских соколов новых святых, то Николай II вообще пользовался любым материалом, который подворачивался. Он тоже думал, что, повышая патриотизм, он обеспечивает жизнь режима.
Вот николаевщина, как и путинщина, она думала тоже, что это фальш-патриотизм удержит публику от бунта. Кремль ведь ничего не придумал, он просто смазал старые механизмы.
Есть прекрасные новости с фронтов идеологической войны, с моей точки зрения, действительно, прекрасные.
О.Журавлева
―
Почему?
А.Невзоров
―
Во-первых, закон о запрете просветительской деятельности.
О.Журавлева
―
Скажем прямо: это запрет просвещения как такового.
А.Невзоров
―
Да, это запрет просвещения, и это восхитительно. Потому что нет сомнений, что это будет принято окончательно. Это запрет на любую просветительскую деятельность на территории России без разрешения власти. То есть если вам понадобится такое разрешение, вы приходите на комиссию. Там будет сидеть тетка из жилтоварищества, поп и ядовитый эфэсбэшник и в своих провонявших «Новичком» пальцах он будет крутить мизинец, оторванный у вашего предшественника, который тоже приходил доказать, что его лекция вполне себе благонамеренная. И вот им придется доказывать благонамеренность вашего доклада.А что это всё значит? А это значит, что и этот бой они тоже проиграли. Они уже боятся даже собственной тени. Это не тактика победителей, это не тактика торжествующих и уверенных людей. Это тактика поджавших хвост.
Потому что мы видим, например, красотку Симоньян. Она уже в режиме неформальной жесткой истерики требует разрушения Карфагена. Она требует истребить все иностранные соцсети, закрыть всё и дотла. Её голос, надо сказать, ей не принадлежит. Понятно, что ее используют как граммофончик, как некий патефон, на который ставят пластики в администрации. И это значит, что они и здесь проиграли всю конкуренцию и великолепно знают, несмотря на то, что пропагандисты Кремля имеют колоссальное техническое и численное превосходство на над нами, и они не понимают, что если они закрывают YouTube – пусть закрывают, – у людей такой YouTube, блин, нарисуется в головах, что подлинный YouTube будет бледной детсадовской милой картинкой.
Ну и плюс надо понимать, что закрытие, о котором они так мечтают – ютубов, фейсбуков и других иностранных приведет неминуемо к закрытию ВКонтакте и Одноклассников. Все хлынут туда, все, лишившиеся заработка, все лидеры мнений, все авторитеты – все уйдут абсолютно туда просто ради мести. И вот тогда полностью раскалившиеся Одноклассники и ВКонтакте тоже пойдут к чертовой матери. То есть они не умеют даже запрещать, они не умеют считать даже на полсантиметра вперед. И тогда, черт возьми, все быстрее и громче лопнет. Ведь люди готовы терпеть самую тупую и охамевшую власть до тех пор, пока он не переходит некую, скажем так, неизвестную, но очень отчетливую черту.
О.Журавлева
―
Вы считаете, что эта черта уже близка?
А.Невзоров
―
Я ее чувствую. Я вот смотрю, как издеваются над бедным этим Твиттером. И повторяют бессмысленные мантры про законы, про соответствие законам. Но помилуйте, это не законы, это произвол перепуганных дураков, просто написанный на гербовой бумаге. От того, на чем он написан, они законами не становятся. Закон – это потрясающая штука, которую ни с чем не перепутаешь, потому что закон регулирует жизнь. Закон облегчает эту жизнь и балансирует ее. А то, что производит Дума, законами ни в малейшей степени не является. Она делает сложную, тяжелую, гадкую жизнь еще тяжелее и гаже. От того, что 400 холуев собрались вместе и подписались под какой-то глупостью своих испуганных хозяев, – это не называется законом, разумеется.Ты знаешь про то, что очень многие редакции и художественной литературы, и научной литературы ломятся от нашествия толп графоманов. Графоманы тащат толпами свои стихи, свои идиотские представления о прекрасном, либо пытаются пересмотреть теорию относительности…
О.Журавлева
―
Между прочим, научных трудов огромное количество.
А.Невзоров
―
Огромное количество этих фриков. Но, скажем так, если следствия этой бездарности, этого графоманством, довольно невинны, мы можем над ними хихикать, и это не имеет никакого продолжения, то цена графоманства в законотворчестве слишком велика и слишком страшна. Это трупы, это запреты, это разорение, это деградация, это голод, и это разрушение всего. Это как раз уже полномощные разряды пойдут через то электрическое кресло, в которое уже история усадила Россию.Вообще вся история с YouTube и с сетями кончится, знаешь, чем?
А.Невзоров: История с Манижей оказалась поразительным тестом на расизм. И этот тест Россия провалила
О.Журавлева
―
Чем?
А.Невзоров
―
Рано или поздно старенькая Симоньян со своими 100 подписчиками будет вести маленький кулинарный блог о приготовлении мяса бобров. Вот этим это всё и кончится, равно как и запрет мата депутатами Государственной думы Боярским и еще каким-то… Кончится тем, что и на их могилах тоже, вероятно, напишут краткие трехбуквенные слова. Понятно, кто и что сильнее.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, тут один из наших зрителей на YouTube пишет: «Запрети в России просвещение – и народ назло кинется толпой учиться всем и вся». В этом что-то есть, согласитесь.
А.Невзоров
―
Умница. Так вот все-таки дураки «Эхо» не слушают. И каждый раз я получаю этому подтверждение. Дураки в других местах. Например, у нас есть Мизулина, у нас есть красотка Мизулина, она лирик, романтик. Вот увидев эти терзания вокруг Твиттера, она, вздохнув, сообщила, что заблокировала свой Твиттер еще в ранней молодости.Но с учетом того, что ее ранняя молодость была еще 50 лет назад, а Твиттеру всего 14, мне стало интересно, что именно она называет словом «Твиттер» и какой цемент она использовала для блокировки.
И есть еще одна болезненная тема. Это тема певицы Манижы. Это певица, которая была выбрана загадочными людьми на конкурс «Евровидение».
О.Журавлева
―
Это какое-то зрительское голосование. Так что поддержка была.
А.Невзоров
―
Да, возможно. Но вот что она представляет собой как певица, вопрос не ко мне. Я в пении, по счастью, вообще ничего не понимаю. По мне лучше бы вообще не пели, потому что любая тишина предпочтительней. Но история с Манижей оказалась поразительным тестом на расизм. И этот тест Россия провалила. Потому что певица Манижа, она слегка-слегка надавила на старый чирей местного расизма, и во все стороны зафонтанировал гной. Причем никто не думал, что запасы этого гноя так велики и так активны. Вот примитивного, злобного расизма оказалось так много, и он, главное. в полной сохранности.
О.Журавлева
―
Вы просто не встречались с ним. Он существует подспудно всё время.
А.Невзоров
―
Он существует, но он очень давно не выплескивался так организованно. О давно не давал такого концентрата и такой мощи, и высоты струй – вот этого не было.
О.Журавлева
―
Но, Александр Глебович, вы подумайте, в этой истории с певицей таджикского происхождения с песней про русскую женщину, – ну тут всё сразу: она еще и феминистка, она еще и активистка. Это же кто-то придумал совершенно идеального кандидата для такой штуки, как «Евровидение», которая вообще не про музыку. Почему это не сработало? Это же такая прекрасная идея.
А.Невзоров
―
Нет, это сработает, вероятно. Но меня, честно говоря, немножко ошарашило. Я увидел эту плебейскую иррациональную злобу к инородцам, когда упоминание той или иной национальности считается разоблачением, обвинением или подколкой.
О.Журавлева
―
Ну, конечно, Ельцин на самом деле еврей – это классика.
А.Невзоров
―
Да. Эта плебейская злоба, она унаследована от подвыпивших половых, приказчиков, от крестьян, колхозников, погромщиков. И она, оказывается, всегда ждала своего часа, как советские гранатометы в масле в ангарах, она лежит в идеальном порядке и только ждет, пока ее начнут снова применять. Притом, что советская эпоха вроде была, которая со своими фальшивыми «Свинарками и пастухами» должна была ее усмирить, эту злобу – она не сработала, и всё оказалось… вот эта вот плебейчатость…Причем она очень интересная плебейчатость. Она направлена только на те народности, которые считаются субординационно ниже. Невозможно бросить в лицо: «О, да ты англичанин!» Невозможно, потому что чувствуют субординационно, цивилизационно на этой этой лестнице цивилизаторства какую-то высоту, и это скорее комплемент. Нет, избран круг народов, которых можно прищучить и название которых приравнивается практически к брани.
Я думаю, что те, кто так умно выбирал Манижу, они просто не представляли эти залежи. Они тоже живут в другом мире. В общем, девчонку затравили.
О.Журавлева
―
А она не ждалась.
А.Невзоров
―
Ну как сказать, она не сдалась. Я просто немножко больше знаю. К сожалению, эта балда, она постоянно читает то, что пишут. Она подсела на этот злобный блебейский бред, она читает.
О.Журавлева
―
Она уже сняла ответ…
А.Невзоров
―
Никто не знает, какого труда стоила осушить слезы ее. И вообще, я, честно говоря, не понимаю, как она в течение ближайших 5 лет сможет показаться на публике.Вот я абсолютно спокойно призываю. Я понимаю, что этой зоологической злобе надо периодически изливаться, той злобе, которую носят в себе эти потомки приказчиков и половых. Вот пожалуйста, давайте изливайте на меня. Но я гораздо хуже Маниже…
О.Журавлева
―
Вам тут уже пишут по этому поводу, да.
А.Невзоров
―
Я предлагаю себя, пожалуйста. Я никогда не подам в суд, не выскажу не единой претензии.
О.Журавлева
―
Вы даже не заплачете.
А.Невзоров
―
Конечно. Отстаньте от девочки, от ее внешности, от ее национальности.
А.Невзоров: Они не умеют даже запрещать, считать на полсантиметра вперед. И тогда все быстрее и громче лопнет
О.Журавлева
―
Вы очень сентиментальный пират, Александр Глебович, хочу я вам сказать. Нежный, добрый и сентиментальный пират.
А.Невзоров
―
Нет, это неправда.
О.Журавлева
―
Я к чему всё говорю. В этот интригующий момент мы с вами должны будем расстаться ненадолго, послушать новости.
А.Невзоров
―
Про Машеньку хотел…
О.Журавлева
―
Про Машеньку мы обязательно расскажем в следующей части нашего Марлезонского балета. Александр Невзоров, Ольга Журавлева вернутся к вам после новостей.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
Мы снова с вами. Ольга Журавлева из Москвы, и Александр Невзоров из Петербурга.Я в перерыве успела всем передать привет и помахать руками в YouTube, так что мы снова возвращаемся к нашей Маше. Вы же хотели про Машу сказать.
А.Невзоров
―
Я удивляюсь тому, как эскалирует, возрастает совершенно бессвязное вранье. Вот Машенька Захарова, она всегда, в общем, блистала, она умеет и она, действительно, прима пропаганды. И вот она сообщала, почему, собственно говоря, нет прямой военной агрессии сейчас на Россию – потому что у России, оказывается, организована прекрасная оборона. Но вообще, когда человек говорит такие слова, он должен появиться на пресс-конференции как минимум осыпанный кирпичной пылью с забинтованной окровавленной головой, и он должен небрежно уронить сапог американского морпеха с торчащей большой берцовой костью из него и обрывками мяса, как будто бы где-то они удерживали очередную Брестскую крепость – работники МИД – от нападения американских десантников и удержали ее успешно.
О.Журавлева
―
Александр Григорьевич, простите, пожалуйста, прямой агрессии нет, но кривая-то есть. У на всё случилось – у нас Байден сказал «Угу» и признал Путина убийцей.
А.Невзоров
―
Ну, Байден сказал «Угу» насчет того, убийца Путин или не убийца.
О.Журавлева
―
Да, совершенно верно.
А.Невзоров
―
Президент – это вообще криминальная профессия.
О.Журавлева
―
Соглашусь.
А.Невзоров
―
Это одна из самых криминальных профессий. И найти президента, который не убийца, практически невозможно. Я думаю, что это касается и цивилизованных, развитых стран и стран африканского типа. Все равно в любом случае мы не всегда узнаем о тех указаниях, которые дают секретным службам по самым разным людям. Поэтому в этом ничего чрезвычайного и особого нет.
О.Журавлева
―
Но, тем не менее, биржи отреагировали болезненно, а посла в Вашингтоне отзывают для консультаций в Россию. Всё прекрасно.
А.Невзоров
―
Конечно, для них это очередная тяжелая рана, которая сразу начала гноится. Но проблема в том, что на Россию никто нападать не собирается, потому что завоевывать Россию – это все равно, что покупать квартиру, в которой прописано 85 несовершеннолетних, 100 инвалидов и 500 матерей одиночек. Потом неизвестно, что с этой покупкой делать.Мы, кстати, говорили про то, что существенным образом терпят идеологическое поражение правительственные и пропагандистские силы, но мы видим, хотя нас, которых бьют, очень мало, тем не менее, вот влилась, даже воскресла, что очень приятно, Масяня.
О.Журавлева
―
Да, сорвала аплодисменты.
А.Невзоров
―
И воскресла великолепно. Притом, что я наблюдаю за том, как путинизм меняет людей, как он освобождает в этих людях всё самое подлое, все самое скользкое, самое злобное – вот то, о чем стеснялись люди вслух говорить, постепенно вводится в норму. И никого уже не удивишь, что красавец Стерлигов, который тоже не сам по себе, а тоже рупор определенных сил, он призвал буквально клеймить девушек – не образно говоря, клеймить, а выжигать на них физически клеймо, – девушек, которые имеют личную жизнь, несмотря не то, что не состоят в браке.Вот Стерлигову, конечно, захотелось послушать треск горелого мяса, этих девчоночьих плеч или лбов. Поскольку сегодня, кстати, всё в той или иной степени превращается в шоу, то клеймение этих аморалок должно стать публичным действием и на такие продавать билеты, и найдутся интересанты. Праведники будут нюхать горелое мясо, наслаждаться визгом и слезами несчастных девчонок.
Особенно хорошо это пойдет сейчас, потому что начался Великий пост и каким-то другим образом удовлетворить свою потребность в мясном запахе… им даже сейчас приходится есть свою колбасу только по сортирам или только под одеялом, надев на голову полиэтиленовый пакет.
У меня есть такая идея, что коль скоро вводить клеймо для проституток, почему бы не утвердить особое клеймо и для дураков тоже. Если для проституток это должна быть традиционно лилия, то для дураков это мог бы быть перечеркнутый мозг, который можно ставить им на лоб. Хотя знаете, Оля, этого ни в коем случае не стоит делать. Того же Стерлигова клеймить как садиста и глупца нет никакой необходимости. И он сам и все его единомышленники – знак глупости одевают и носят совершенно добровольно. От нас ничего не требуется. У Германа, в общем, действительно это относительное живое желание понюхать хоть и горелое, но живое мясо. Вот жареная кожа живых девчонок будоражит, вероятно.
А.Невзоров: Они уже боятся даже собственной тени. Это не тактика победителей, это тактика поджавших хвост
О.Журавлева
―
Но, к счастью, он сейчас не депутат, насколько я знаю.
А.Невзоров
―
Он не депутат. А у нас есть, скажем так, и депутаты на эту тему тоже.
О.Журавлева
―
Согласна.
А.Невзоров
―
Вы когда-нибудь наблюдали нос Прилепина?
О.Журавлева
―
Нет.
А.Невзоров
―
Вот я наблюдаю за тем, как ноздри лысого Прилепина…
О.Журавлева
―
Он по ветру обычно.
А.Невзоров
―
О, нет! Он работает носом. Обратите внимание, когда он дает интервью. У него удивительно красноречивый нос. И дело даже не в том, что он бывший милиционер вытрезвителя, и он натренировал нос на запахи шоферского перегара… Его, кстати говоря, как всякого милиционера вытрезвителя, учили на расстоянии полутора метров чисто по запаху унюхивать, в каком кармане лежит тысячная купюра у клиента. Это понятно, он умеет работать носом.Но сейчас он, конечно, находится в поиске такого уже, не жареного мясного, свежего, а чисто трупозного духа. Он всё время крутится, шевелится, дергается в поисках этого сладостного для него запаха – не жаренное, а именно гнилое или гниющей плоти. И ничего обидного, кстати говоря, в моих словах нет, потому что он сам это декларирует.
Вот на этой неделе он сообщил, что срочно надо забирать Донбасс в состав России. И от этого предложения, конечно, пахнет дерьмом, соляркой и трупами. Это я вам как фронтовик говорю, что это и есть тот самый запах войны, которого, судя по всему, никогда не нюхал Прилепин. Судя по всему, либо он всё врет, либо там какая-то патология. Потому что тот, кто хоть один раз или несколько раз в своей жизни этот запах слышит, он сделает всё, чтобы не услышать его больше никогда. Кто видел эти цинковые гробы с полуразложившимся мальчишками тысячами прущие в Россию, он никогда больше не произнесет слово «присоединить» какую-нибудь землю и не развяжет всего этого.
Он сейчас призвал вернуть территории ДНР и ЛНР, потому что лучшего вообще способа настоящей горячей войны со всем миром придумать невозможно, так, чтобы сыпался кирпич, стада, беженцы, трупы и ядерные бомбежки, соответственно.
Мне вот интересен даже не Прилепин в этой ситуации. Мне интересны те депутаты «Справедливой России» бывшей, которые угодили в это дерьмо. Понятно, для чего нужен Прилепин. Одряхлел Жирик. Нужен новый Жирик. И этим Жириком стал Прилепин. Это было бы хорошо неважно, но это является доказательством того, что в своем квадратном черепе Кремль все-таки носит мысли о войне, и ему нужны те, кто будут в решающую минуту ее идеологически обеспечивать кричалками, хотелками, поддержалками и другим скандированием.
О.Журавлева
―
А может это так же, как с Жириновским, простите, закатывается шарик очередной: в общественное мнение вбрасывается какая-то идея. Там она покаталась, ничего не пошла – отзываем. Такое может быть?
А.Невзоров
―
Ты понимаешь, это было тогда, когда общественное мнение кого-то интересовало. Те времена давным-давно прошли. Уже убедились, что общественное мнение – это такой пустяк, это такой вздор, на который можно не обращать вообще никакого внимания.
О.Журавлева
―
Ну, не знаю. У нас вот Дзержинского на Лубянку решили не возвращать.
А.Невзоров
―
Ты знаешь, если бы там уверенно побеждал Дзержинский, то голосование бы, вероятно, не прервали. Поскольку там всё было между этими совкодрочерами и царедрочерами, всё колебалось на почти одинаковых значениях, то решили не позорится.Но меня вся эта история с Прилепиным больше волнует применительно ко всем тем чудесным людям, которые когда-то состояли в партии «Справедливая Россия». На выборы наплевать. Ни помочь, ни помешать их результатам мы не можем, они уже давно прописаны. Прилепинские проценты тоже, вероятно, прописаны. Мало ли, вообще всякой патологии. Ну, любит запах трупов, любит войну. Есть вообще такая секта, но это не совсем секта, это такой как бы подклан, называется агхори в Индии. Они из Ганга вытаскивают трупы сброшенных покойников и их просто жуют, потому что это предписывает им их религия. В конце концов, вся партия могла бы вступить в агхори и просто ездить каждый год на Ганг и там удовлетворят свою потребность в трупятине.
Мне нравится, как ведут себя эти люди. Ведь они когда-то вступили в тихую декоративную, абсолютно фоновую, второстепенную партию старого трансвестита Миронова, который то переоденется в выхухоль, то переоденется в римского легионера и в таком виде позирует. Это была такая партия подпевал, в которой собирались умеренные хихикающие путинисты. Она имела всегда смешное название «Справедливая Россия». Но это все равно, что «Жаркая Арктика». То же самое, смысл такой же. Понятно, что идет игра.
А.Невзоров: Кремль ведь ничего не придумал, он просто смазал старые механизмы
Эту партию держали в Думе, как в сервантах времен СССР среди хрусталя обязательно держали пустую, но красивую банку из-под пива Heineken в знак того, что ни СССР, ни обладатели этого серванта не чужды цивилизации и завоеваниям человечества тоже. Это была такая легчайшая антисовевтчинка, тот квант вольнодумства, которое можно было позволить советскому человеку.
А вот сейчас все эти люди, которые были в «Справедливой России», они все, в общем, оказались членами абсолютно маргинальной секты, у которой официальная программа: трупы, трупы, кровь, цензура. И все равно, Оля, они как зайчики трясутся, но никто партбилеты никому в лицо не швыряет. Они понимают, что…
О.Журавлева
―
Александр Глебович, забудем уже те времена, когда кто-то кричал, что он выходит из партии, потому что он с чем-то не согласен. Это не те партии и не те люди.
А.Невзоров
―
Это понятно, что состояние в этой партии единственно гарантирует возможность пробраться хоть к какому-то депутатскому креслишку, потому что система отстроена так, что иначе и не проберешься.Но есть, видишь, такая милая новость: нашелся потеряшка Навальный.
О.Журавлева
―
Но он не так чтобы очень сильно потерялся. К тому всё и шло.
А.Невзоров
―
Я тебе могу сказать, что есть вторая тайная реальность, с которой мы мало соприкасаемся «Россия-2» – это Россия зон, Россия лагерей…
О.Журавлева
―
Ох, мы с ней соприкасаемся, Александр Глебович. Уже каждый приличный человек знает, как через ФСИН-Письмо быстро отправить сообщение и как собрать передачку. Так что соприкасаемся.
А.Невзоров
―
Ну, это еще всё впереди. Я думаю, что траектория полета мысли власти все равно принесет нас туда. Но я могу сказать, что пока Навальный опять делает систему, опять делает Кремль. Причем он очень классно, он очень умело держит высокий образ мученика. Это работает, у него получается.
О.Журавлева
―
Они делают для этого всё.
А.Невзоров
―
Да, но он с правильным выражением лица, с правильно обритой головой фотографируется. У него правильно замученный и светлый взгляд. То есть ему необходим был венец мученика, и он его получает. То есть на самом деле, конечно, делает это власть своей глупостью и грубость, и страхом. Но дивиденды уже стрижет он.Вообще, у нас насчет зон и сидения у нас есть другая героиня зон и сидения. У нас есть Васильева, та самая Васильева…
О.Журавлева
―
Евгения Васильева.
А.Невзоров
―
Женечка Васильева, которая ухитрилась стырить половину Министерства обороны. В общем, не у всех для этого есть силы и время…
О.Журавлева
―
Она вообще человек Возрождения, вы заметили? Она и песни сочиняет и всё… и интересуется ювелирными украшениями очень сильно. Вот и живопись тоже это ее.
А.Невзоров
―
И вот не просто живопись. Она ухитрилась выставиться, если не ошибаюсь, в Музее академии художеств в Петербурге.
О.Журавлева
―
Так она уже сама академик, по-моему.
А.Невзоров
―
Она туда привезла портрет Валентины Ивановны Матвиенко и Пескова. Я думаю, что в тот момент, когда Валентина Ивановна обнаружит этот портрет или увидит этот портрет где-нибудь, она, вероятно, выкупит его, а дальше будет как в комедии, где портрет с размаха с прорывом холста одевался на голову живописцу. И это тоже, в общем, будет таким арт-актом.
О.Журавлева
―
А вообще, мне кажется, что она очень веселая женщина Евгения Васильева. Там есть какой-то задор явно.
А.Невзоров
―
Да, но мы видим, что самый лучший путь в карьере великого русского художника – это все-таки удачная кража. Потому что, имея такой хвост хайпа, конечно, можно стать кем угодно.Но вот по поводу краж. У нас Лукашенко заявил о том, что он вносит изменения в Конституцию в Беларуси. И немедленно побежало оживление по сидящей на электрическом стуле России. Артисты российские готовят рты, у безруких чешутся руки помочь Лукашенко Александру Григорьевичу. Они снимают монетки с глаз, вынимают из-под языка те пятаки, которые предназначались Харону уже. Киркоров вшивает себе перо красно-зеленого цвета… А вот, интересно, почему меня никто не спросил, куда он его вшивает.
О.Журавлева
―
Да мы помним, Александр Глебович. Мы вас слушаем каждую среду, поэтому не задаем вопрос.
А.Невзоров: Теперь не осталось ни одной надежды. Этим уникальное наше время
А.Невзоров
―
Почему сразу все поняли? Почему вот всей России сразу понятные все нюансы? Они только не понимают, что сценарии и реплики им будут писать ни хитрозадые и опытные клерки из администрации президента России, а всякие перепуганные картофелеводы. И после того, что их там заставят говорить, даже правнуки этих артистов будут красней, вынужденно скрывая родство с ними. Но им наплевать на репутацию, я подозреваю.Мы видим, что это родство и срощенность с Лукашенко никому уже в мире даром не проходит. С того же самого «Евровидения» вымели к чертовой матери любимую группу Лукашенко, которая там решила собой украсить пейзаж. Просто вымели к чертовой матери.
Не всем нравится, когда микрофоны прямо в кадре отпотевают кровью и слезами, потому что эти-то дураки бренчат на своих гитарах, а у всех в головах рисуется фонограмма из убитых, забитых, застреленных их хозяином на улицах Минска, и мало кто это хочет видеть.
Про улицы. У вас в Москве скандал, Оля.
О.Журавлева
―
Ну, это ж разве скандал! Как у вас в Москве – так сразу скандал. Зато петербуржец.
А.Невзоров
―
Нет, я не про этот. Еще мы не подошли к этому, мы говорим пока о моем друге Хагенсе.
О.Журавлева
―
Про конгресс.
А.Невзоров
―
Совершенно верно. Хагенс – это тот самый анатом, который решил на ВДНХ представить свою выставку пластифицированных анатомических препаратов, которая сняла уже по всему миру все возможные бонусы и всё признание. Действительно, это неплохая выставка. Хагенс не лучший, конечно, но сильный тем не менее анатом. Он сейчас ничего сам не препарирует. У него много различных тяжелых мозговых недугов. У него Паркинсончик сильный, он, в общем, сейчас этим не занимается. Но коллекцию он создал великолепную, ее возят повсюду.Дело не в этом. Какой дикий скандал сопутствует всей этой истории. И кто скандалит? Скандалят люди, которые еще полгода назад претендовали на звание европейцев. Их тела, в конце концов, ведь тоже омывали волны турецкого берега, они рыгали друг в друга креветками в итальянских ресторанах. То есть цивилизация должна была оставить на них отпечаток своего пальца. Ни фига, оказывается, она не оставила. Они неизменяемы, они снова скандалят про осквернение мертвых, про необходимость похоронить. Причем, как ты справедливо заметила в нашем телефонном разговоре, бузят попы, которые сами возят куски покойников и на этих кусках покойников зарабатывают.
Оказалось, что не только в отношении Манижи и не только в отношении державного расизма, но и в отношении даже таких простых вещей, как просвещение и терпимость к науке, всё на том же абсолютно приказчицко-половом колхозном уровне. Ведь, Оля, всё уже было. Сейчас они требуют закрыть выставку. Православные активисты собираются ее громить и пишут письма.
О.Журавлева
―
А потом на мощи растащат.
А.Невзоров
―
Нет. Всё это было. Я тебе могу сказать, что еще в XIX веке Иван Михайлович Сеченов описывал, как в Казани – в Петербурге уже была кунсткамера, на нее, по счастью, никто не посягал, – первую крутейшую анатомическую выставку все-таки церковникам удалось разгромить. Это происходило по благословению тогдашнего Казанского архиепископа. И тогда удалось перебить всё банки с препаратами, когда все ростовые анатомические фигуры удалось вырвать (для этого были мобилизованы семинаристы), погрузить на подводы, отвезти на кладбище и силком захоронить.То есть всё было. Но мы должны из этого извлечь урок, что будет даже с той жалкой наукой, которой мы располагаем в России сегодня, если полностью право и власть решать такие вопросы будет передано им.
И вот эта ситуация с Хагенсом, она очень красноречива.
Я вот отвечу на один короткий важный вопрос, потому что он из Беларуси. Я не могу игнорировать белорусский вопрос. Это вопрос от двух минчанок Гали и Лены. Они пишут мне, что «когда у нас были шествия, все очень ждали вас, – они имеют в виду меня, – и вас очень звали, и вас приглашали. Почему вы не приехали?» – спрашивают меня.
Отвечаю: «Уважаемая Галя и Лена. Дело в том, что я не участвую в мирных протестах».
И еще второй вопрос: «Кто все-таки стоял за арестом этого конгресса депутатов муниципальных?» Вы знаете, там очень влиятельный участковый, в этом районе. У него огромное удостоверение. У него гигантский маузер, погоны на полметра. Он сообщил, куда следует, о непорядках в районе, о том, что собралась подозрительная публика, и есть опасность, что будут распивать и громко петь, и не у всех маски первой свежести. И немедленно, как мы знаем, тут же подогнали все необходимые автозаки для этого дела.
Мы можем, конечно, рассказать, про экзорциста-добровольца в Москве, который напал на пожилого человека, приняв его за ведьму.
А.Невзоров: Россию все крепче и уверенней усаживают на электрический стул истории
О.Журавлева
―
Этот человек из Петербурга приехал в Москву, чтобы напасть на нашу ведьму.
А.Невзоров
―
Да, совершенно верно, на вашего ведьма. Вот тот человек, который это сделал, это некто Никита Воробьев. Я навел все справки. До своего воцерковления это был удивительно добрый, удивительно адекватный мальчишка, заступник за девочек, заступник за котов. Но вот в последнее время его как подменили. Он ни о чем кроме бесов, благодати, Иисуса не говорил. И закончилось это увлечение вполне закономерно, то есть убийством случайного человека, в чертах лица которого ему показалась ведьма.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, мы должны с вами, к сожалению, заканчивать. Я только успею сделать анонс, что у нас в 23 часа будет повторение программы Куницына «Винил», гостем которой был иллюзионист Амаяк Акопян. (мы сегодня много говорили о разных фокусах).На этом мы прощаемся. Александр Невзоров…
А.Невзоров
―
Жыве Беларусь! Слава Украине! И все-таки привет, Хабаровск!
О.Журавлева
―
И Ольга Журавлева. Всего доброго!