Александр Невзоров - Невзоровские среды - 2020-12-16
YouTube-канал Александра Невзорова Instagram Александра Невзорова
О.Журавлева
―
Мы снова с вами. Ольга Журавлева из Москвы, а из Петербурга, из самой «Гельвеции» к нам присоединяется сам Невзоров. Александр Глебович, здравствуйте!
А.Невзоров
―
Да, Оленька, всё верно. Мы в «Гельвеции».Я хочу сказать, что если в каком-то далеком или недалеком будущем мы представим себе сцену, как судмедэксперты осматривают найденное на обочине истории тело России, то очень легко будет представить себе, какое будет сделано заключение судмедэкспертами. Они наверняка напишут, что летальный исход бы вызван огромной пробкой, забитой глубоко в задницу этого замечательно тела. Просто пациент до такой степени боялся умереть от поноса, что несколько переборщил с этой затычкой.
Дело в том, что ничего другого они сказать не смогут. Мы видим, что страх революции настолько силен, что, думая, что ее можно остановить этими затычками и запретами, по количеству запретов Россия практически сравнялась на сегодняшний день, например, с Ираном.
Причем вот по поводу затычек, я не придумывал ничего сам. Это в 36-м году испанские партизаны очень любили закачивать цемент через прямую кишку своим противникам, после чего их отпускали. Но они это делали в отношении врагов. Россия этим бредом, который она встраивает, она это делает в отношения себя самой.
И вот эту думские вурдалаки продолжают шнырять в поисках того, что еще можно было запретить и какой-нибудь еще свободе можно было бы перегрызть горло.
Притом, что они боятся очень хоть белорусского, хоть украинского варианта. И в связи с этим становится понятнее реплика Путина, который долго и выразительно смотрит на Симоньян, а потом говорит, что Russia Today – это голос правды. Этот голос принадлежит Симоньян.
Мне вот всегда, с детства было интересно понять, а что такое правда. Теперь я понимаю, что правда – это что-то такое исключительно лживое, значительно более лживое, чем всё, что мы знаем.
А вот эти энтузиасты, они всё мастерят страшную вавилонскую башню из черепов свободы, из запретов, вероятно, надеясь по этой башне добраться до того царствия небесного, куда было указано направление Владимиром Владимировичем. И причем, вспомни, то же самое делал Николай II. И этому дураку Николаю II тоже не приходило в голову, что не надо таких безумных ухищрений. Надо просто прекратить расстреливать, сажать, запрещать, унижать, обирать. Всего-навсего. Только таким образом революции и останавливаются. Нет. Усугублять штаты стукачей, делать всё, чтобы и судьи, и так называемые силовики чувствовали бы еще дополнительную безнаказанность, шифруя их и запрещая делиться любыми сведениями об их имуществе, их именах. Скрывать их пол, скрывать их разум так, чтобы это были абсолютно обезличенные существа.
И вот, несмотря на такое количество дикостей и запретов, когда вдруг эта власть напарывается на нестандартную ситуацию, ей ничто не помогает, никакая госзлоба и состояние, как, например, как не в состоянии сейчас справиться с этой восхитительной историей про Навального. Мы видим, что на холеной физиономии Кремля начинает чернеть еще один фингал – здоровенный, лиловый.
Конечно, можно было бы про эту историю сказать словами Семена Михайловича Буденного, что шашкой надо было шашкой, а не умничать, в конце концов. Но, насколько мне известно, то, что на данный момент зафиксировано – это цветочки, потому что начинали не 8 человек, а 20. Но 12 были случайно отравлены в процессе своими товарищами.
А.Невзоров: 2021-й, конечно, будет годом расплаты, адского шока
О.Журавлева
―
Это ваша версия.
А.Невзоров
―
Да. В результате возникло это всё сенсационное расследование. Причем, как только оно появилось, все кинулись, как ты помнишь, к Пескову с вопросами, а в ответ Песков ударился о землю, обратился в белую усатую лебедь, взмыл, закурлыкал, и где-то летает над Кремлем с таким видом, как будто он ни о чем не знал, ни о чем не догадывался и отменяет все свои пресс-конференции.Сказать, правда, нечего, потому что есть сейчас демонстрация полной беспомощности, полного смятения. Вот схваченный за руку Кремль откровенно покраснел и несет дикую ахинею. Он не готов к ответам, что, в общем, огромный брак в работе. Потому что люди ведь налоги платят огромные за то, чтобы им квалифицировано, умело, а главное вовремя врали, чтобы их сразу успокоили, чтобы они не утрачивали веру в чистоту и мощь власти.
Вообще, замышляя – это я по себе знаю – какую-нибудь серьезную пакость, нужно одновременно создавать прочнейшую отмазу от нее. Вот раньше КГБ, когда планировало убийство, тут же впрягалась мощнейшая группа создателей абсолютного алиби государства и этой группы. А сейчас проявлено невообразимое непонятное легкомыслие. Вот как можно травить кого-то сложными ядами, не продумав красивого вранья, которое снимает вопросы?
О.Журавлева
―
Александр Глебович, простите, пожалуйста, у меня вопрос возник. Единственное, что сейчас появляется в качестве реакции, это упоминание того, что это всё расследование не каких-то журналистов, а прямо ЦРУ и прочих структур. Какой вывод мы должны сделать из этого?
А.Невзоров
―
Так нет. ЦРУ – это очень квалифицированная структура.
О.Журавлева
―
Значит, это все равно правда. Не важно, кто расследовал
А.Невзоров
―
Дело не в этом. Это тоже не важно. Важно сейчас, что очень страшная для Кремля пауза затягивается и трещит ютубовский счетчик. Информационное пространство уже захвачено. А любая оттяжка по ответу на это трактуется всегда как доказательство вины. Сейчас вот бедняга Кремль только пальчиком ковыряет стол. Причем этим пальчиком, прошу прощения, служит верная Маша Захарова…
О.Журавлева
―
Лавров уже высказался.
А.Невзоров
―
Лавров высказался кратко, угрюмо набурчал. А Маша абсолютно не была готова к такому повороту. В результате что-то очень мрачно, но со своим обычным пионерским звоном напукала что-то в лужу невразумительное. По дикой Машиной версии Навальный в сговоре с сотрудниками ФСБ скрывается в Германии от следствия по делу об оскорблению ветерана войны. Вот это единственный вывод, который можно было сделать. И еще Маша почему-то очень хочет анализы Навального. Выглядит это всё нелепо, но это все равно правильно, потому что промедление смерти подобно. И она понимает, что да, лучше всего нести любую ахинею, чем растеряно молчать, как это делают все остальные.
Примечание: Мария Захарова комментариев по расследованию не давала
А в Кремле сейчас проходят интеллектуальные штурмы, потеря драгоценного времени. Эта, так называемая правда, она сидит, испуганно рыгает бобрятиной. Соловьева застукали с маленьким справочником о пеших путешествиях по Европе, где он чертил пеший путь из Москвы на озеро Комо.
И вот тут становится понятно, что, в общем, на идеологическую охрану режима понанимали какое-то полное говно, притом, что полстраны сейчас ждет вот любого спасительного вранья – любого. И людям надо помочь, чтобы им было чем отвечать злорадству либералов, соседей, сотрудников. Дыра в репутации режима пробита слишком большая. Когда за дело берутся такие рукожопы, то лучше вообще не разводить тайн. Надо делать стримы, надо деласть трэш-стримы, где всё это происходило бы в прямом эфире открыто. Потому что ведь еще никто не спросил: Ребятки, а где извините, у вас записи камер входа в больницу? И там мы увидим на этих записях, что с канистрами яда снуют чекисты, как это было где-то в Англии, если не ошибаюсь.
Поэтому я могу сказать, что когда одного из этих мрачных бородачей с иконостаса инсайдеровского спросили: «А почему так хреново?», он говорит: «Ну, это же не кино. Это труднее». И вот это коренная ошибка. Это как раз кино. И надо срочно делать это кино, вот эту черную комедию о стараниях рукожопых идиотов, которые перетравили друг друга, пытаясь всеми видами яда отравить одного единственного беднягу Навального.
Причем я могу подсказать ́эпическое начало для сценариста. Вот представь себе научно-исследовательский институт ФСБ имени семьи Борджиа. И под портретами Петрова и Боширова варят страшный яд: настаивают прах Дзержинского на моче патриарха – яд, который не имеет аналогов в мире. Причем на «Товсь!» вся сельхозавиация. Полковники раскручивают винты и готовятся покрыть ядом все пространства, по которым может пройтись фигурант. И губят в процессе колхозников, участковых, терапевтов, аквариумных рыбок и так далее.
Ну, а потом в ход идет «Новичок», дуст, кураре. Но гибнут только сами сотрудники этой группы. В Турции наполняют целые бассейны цианидом. Но, напившись, сотрудники группы идут устраивать заплыв на скорость. Потом Навальный видит трупы и садится писать жалобу на руководство отелем, что многовато хлора. То есть там могла бы быть великолепная черная комедия. Но надо ее делать сейчас, пока всё не остыло, включая тела.
А.Невзоров: Когда за дело берутся такие рукожопы, то лучше вообще не разводить тайн
О.Журавлева
―
Здесь мы должны уйти на небольшую рекламную паузу. Не отходите от своих компьютеров и радиоприемников.РЕКЛАМА
О.Журавлева
―
Мы снова с вами – Ольга Журавлева, Александр Невзоров. Александр Глебович, мы прекрасный сценарий написали. Нам пишут, что братья Коэны должны приступать.
А.Невзоров
―
Это будет политическая порнуха. И впервые русский фильм окупится.
О.Журавлева
―
И это будет «Омерзительная восьмерка», как нам уже предложили. Тоже неплохо.
А.Невзоров
―
Но его же исключили, по-моему, из «большой восьмерки».
О.Журавлева: А
―
а, в этом смысле. Ну, хорошо.
А.Невзоров
―
Вот смотри, к вопросу о кино. Сейчас пришли цифры, что Мединскому, который вроде бы не заведует этим вопросом, но остался главным по конструкциям патриотизма, выделили на повышение патриотизма 2,2 миллиарда рублей. В год получается 372 миллиона, то есть по миллиону в день на то, чтобы опатриочивать вокруг себя всё. И он уже начал осваивать эти суммы, и понимает, что самое главное, чтобы по мозгам обывателя четче печатался шаг и ярче разгорался бы вечный огонь.Вот я обнаружил еще один вид вечного огня в России и хотел бы сказать о нем два слова. На улице Кизильской в селе Ишбулдино сгорел очередной стариковский приют. Там 11 стариков, 11 старушек в основном все на свои с железными сетками панцирных кроватях, натянув на голову одеяла… Вообще, даже инквизиция в одном костре редко жарила двоих. Но вот Россия, что называется, щедрая душа, и свои аутодафе она производит однообразно, но очень массово.
Удивительно не то, почему сгорел этот приют для стариков. Поразительно, что в России еще есть несгоревшие дома призрения и дома милосердия. Потому что такое заведение, в принципе, не согреть не может. Их никто не видит, они запрятаны глубоко по дальним малым грязным городкам провинции и по селам, где недвижимость совсем дешевая, потому что, как правило, под эти цели оборудуют совсем домики, имеющие ничтожную стоимость. А после смерти – ну, там уже никто и… там пепел, трупы, кости и расплавленная стеклотара.
И вот я вам могу сказать, я-то это видел. Я видел это тогда и видел это сейчас. И для обозначения этого уровня нищеты нет слов даже, не знаю, в жаргоне профессиональных нищих. Бюджет такого заведения и частного, ну, государственного чуть больше – порядка 300 рублей в день в среднем на 20 человек. Причем если раньше этим приютам жертвовали теплые вещи, то с развитием «Авито», кажется, где можно всё продать, уже жертвуют не так охотно и почти не жертвуют.
Это всё надо увидеть. Это жуткие вонючие сараи, гнилые холодные дачные дома, набитые обделавшимися, частью полоумными, частью здравыми, но обездвиженными стариками и старушками. Сортиры даже и очковые есть не везде. Они либо слишком далеко, я имею в виду, через заснеженный двор дойти зимой без обуви и без одежды непросто; либо, поскольку никто ничего не откачивает, они то, что называется, выходят из берегов и во время мороза дверь вмерзает, и вот этим ровесниками Байдена и Трампа эту дверь уже не открыть. А бюджет таких учреждений не предполагает откачку, потому что говночист в России – это дороге удовольствие. Чаще всего в этих помещениях, которое одно на всех, там нет комнатенок, роль параши играет молочный старый бидон в углу и так, чтобы один бидон был «М», другой был «Ж», такого нету, бидоны общие.
Причем надо понимать, что там все переполнено людьми. Это ведь не кошачий приют, это не котики. По рукам страдальцев никто не разбирает, так что надеяться, что у каждого одинокого россиянина в старости будет свой лоточек с песком и тарелка с рыбьими головами, тоже не приходится. Единственно, там всегда есть какое-то оживление, поскольку искрит проводка. Из-за нее чаще всего неизбежно эти приюты сгорают. Части оприюченных иногда удается как-то выползти, выкинуться, из окон.
Я думаю, все помнят Болотниковскую улицу – 46 трупов, Верхненикольское – с 34 обугленными телами. Город Подъельск, где их было 23. Краснодарский край, где было 63 мертвеца на панцирных сетках своих кроватей. Иногда из-за проводки, иногда из-за того, что на этих страшных трамвайный печах сушат вещи промокшие. Один грязный вонючий ватник ложится на трамвайную печку – и всё, у нас готов замыкание. И вот они горят, горят… Это практически еще один вид вечного огня. Обычно, правда, трупов чуть поменьше, чем на Кизильской, потому что Вышний Волочек, смотрю – 9 трупов, Красногорск – 9 трупов, Кемеровская область – 9 трупов, Ростовская область – 5 трупов, Омская – 10, Тульская область, Врхненикольское – я уже говорил – 34 трупа. Белгородская – 6, Коми – 23. Все цифры очень легко проверить, они все говорят сами за себя. Это всё вечный огонь горящих приютов.
Причем, что называется, где сколько есть паралитиков, столько есть и трупов. Как говорится, чем богаты, тем и рады. То есть если вот гражданин, увидев такой приют и понюхав его, продолжает любить Родину, то он, конечно, последняя сволочь. И всегда возникает вопрос: во имя чего эта гекатомба, это жертвоприношение совершается? Вот кому это жертвоприношение, кому приносят в жертву этих обездвиженных старичков?
Я могу сказать, что они чаще всего гибнут на Второй мировой войне, на той Второй мировой войне, которую зачем-то за огромные деньги продолжают мединские, и что именно туда, скорей всего, приносят в жертву этих обездвиженных старичков – в жертву Второй мировой: танкам, парадам, марширадам, патриотическому кино. И вот этого патриотического бюджета в 2,2 миллиарда, конечно, не хватит, чтобы все подобные приюты сделать теплыми и уютными, но для того, чтобы залатать дикие дыры, наверное, этих денег все-таки бы хватило.
Но понятное дело, что они приносятся еще в жертву всяким Росгвардиям, чтобы внуков этих людей было бы кому винтить, избивать и сажать. И всяким, разумеется, столь любимым президентом железным штучкам. Все видели парад в Баку, где провезли хваленную русскую технику обугленной и искореженной, и стало понятно, что, в общем, в современной войне играет роль не эта техника, а играют роль эти боевые беспилотники. И, кстати говоря, у России есть много страшных мультиков, но вот этих беспилотников, которые теперь даже у Турции и Израиля – нет.
А.Невзоров: Замышляя какую-нибудь серьезную пакость, нужно одновременно создавать прочнейшую отмазу от нее
О.Журавлева
―
Скажите, а почему? Что это такое? Это особый путь?
А.Невзоров
―
Это тупость, это косность, но, правда, есть и успехи. Вот та же самая С-400, известный комплекс. Турки, азербайджанцы захватили этот русский комплекс в Карабахе, пытались взломать, пытались извлечь технологии. Но там компьютерная система российского производства, и часть этой системы сделана из валежника, поэтому понятное дело, что взломать невозможно.
О.Журавлева
―
Так вот ты какой, искусственный интеллект! – хочется сказать. Мы здесь, к сожалению, должны прерваться. У нас есть еще о чем поговорить, верьте мне.
А.Невзоров
―
О, да! Не то слово.
О.Журавлева
―
Александр Невзоров и Ольга Журавлева вернуться к вам после новостейНОВОСТИ
О.Журавлева
―
Мы снова с вами – Ольга Журавлева из Москвы, а из Петербурга Александр Невзоров. Александр Глебович, приступаем к следующей части.
А.Невзоров
―
Смотри, у нас еще помимо этих всех безумных трат, подлых трат и непонятных трат у нас есть еще затраты на нравственность, за которую очень серьезно взялись. И надо сказать, в этом деле есть успехи, потому что, действительно, они потихонечку начинают шевелиться и оживают – эти нравственные основы земли русской, эти настоящие традиционные ценности. Вот с Сергиями всегда у нас всё в порядке. Вот все знали Сергия Среднеуральского, а сейчас есть еще и протоирей Сергий, настоятель собора из Чамзинского района. Это еще более православная, благостная и еще более живописная фигура.
О.Журавлева
―
Это из Мордовии, если я правильно понимаю.
А.Невзоров
―
Да. Благоречивый, окладистый, ласковый. 12 детей! Шестеро своих, шестеро приемных. И вот его детям сейчас надо помочь, потому что его дети сейчас, в эту минуту штурмуют дом своего отца, чтобы забрать своих маленьких сестер, спасая их от побоев и издевательств. Вы легко найдете это в интернете.
О.Журавлева
―
Сергий Смоляков. Если что.
А.Невзоров
―
Сергий Смоляков. Там, действительно, детей мало того, что пытали, приковывали к стационарным, приделанным к стенам цепям и кандалам. А вот ребенка, который случайно отгрыз от колбасы протоирея кусочек, заточили в подвал на три дня без еды, без воды. Но дело не в этом. Дело в том, что там маленькая девчонка 5 или 6 лет, никакого не дали ей с собой горшочка. И она наделала в углу маленькую кучу. Спустился протоирей и заставил девочку эту кучу съесть.Все ахают. Вот когда факт прорезался… Об этом написаны все заявления. Дети подали на своих родителей – на протоирея и на попадью заявления в полицию.
О.Журавлева
―
Насколько я знаю, его все-таки сняли с этого прихода, если я правильно понимаю.
А.Невзоров
―
Этих подробностей не знаю, знаю только, что он фанатичный православный. И вот вспомни, я когда еще года два или три назад на «Эхе» рассказывал, что такого рода издевательства с поеданием – это стандартная монастырская практика. Он ведь ничего не изобрел. Тогда мне никто не поверил и решил, что я, вероятно, по своему обыкновению сгущаю краски. А вообще-то, это было принято и в XVIII век и в XVII. Таким образом, воспитывалось и благочестие, и смирение в людях, и, таким образом, можно было удовлетворить собственную страсть поиздеваться.У нас еще есть об издевательствах уже не над девочками в подвалах, а издевательствах над нами. Непосредственно о ценах тема. И я хочу сказать, что все те люди, которые склеивали в течение долгих лет свое небольшое, но уютное благополучие, всем этим людям, конечно, стоит приготовиться к тому, что оно будет обрушено, приготовиться к бедности, перекройке привычек, к прочему.
Я удивляюсь, почему власть не говорит об этом честно. И 2021-й, конечно, будет годом расплаты, адского шока. Власть могла бы сказать, могла бы свалить всё на ковид. Они почему-то этого не делают. Потому что все эти ухищрения Путина, его ледяной чекистский гнев, эти министры, расставленные по углам на горох с окровавленными ягодицами – это всего-навсего свидетельство того, что жопа бездонная и спасения из нее нет.
Конечно, виновен в этом только режим, виновен в этом только «Крымнаш», виновен в этом ряд непоправимых политических ошибок, и, прежде всего, эти идиотские самосанкции, которые, непонятно зачем на себя как вериги наложила Россия, закрывшись от океана принципиально дешевой в силу своей множественности восточноевропейской еды, которой, действительно. очень много и которая, действительно, привыкла, пусть и за копейки, но свои гигантские урожаи, свои огромные пищевые ресурсы сбрасывать в Россию, сбивая, естественно, цены и удешевляя всё естественным путем. Но Россия не собирается, несмотря на то, беда на пороге, открываться для них как рынок, потому что ей, естественно, дороже ее державные понты и что то, что будет дешевле привозиться, это будет давиться бульдозерами. Потому что мы понимаем, с какой степенью упертости мы имеем дело.
Ты хочешь спросить про то, что они будут регулировать цены, Оленька?
О.Журавлева
―
Нет, я хочу добавить к упертости сюжет, который поразил мое воображение. Судили некую контору за то, что у нее было объявление о продаже китайской капусты – это салат такой – из Польши, потому что это подрывает государственные устои. Нельзя рекламировать капусту из Польши. Это всё, это разрушение. Это объявление 13-го года. До санкций, но, тем не менее, оно должно быть уничтожено и сайт должен понести какой-то ущерб и урон. Это я к этому самому вопросу.
А.Невзоров: Схваченный за руку Кремль откровенно покраснел и несет дикую ахинею
А.Невзоров
―
И к тому, что те, кто сейчас надеется, что попытки регулировать цены возможны. Ну, вот попытки регулировать цены на продукты, попытки вообще играть с торговлей в эти игры – это равносильно заявлению о возможности замедлить или ускорить вращение планеты. Нет, это абсолютно невозможно. Это и при большевиках, кстати, было нереально. И мне это известно лучше всех. Когда еще советская власть пыталась заставить торговлю менять цены в соответствии с государственными потребностями – это было, правда, уже распадающееся государство, примерно такое, как сейчас Россия, – я помню эти эшелоны, набитые гнильем, когда торговля ухитрялась уничтожать продукты и делать всё, чтобы не только не ронять цены, а поднимать их.У меня очень много было в «Секундах» репортажей на эту тему. Это очевиднейшие вещи. И это войну с принципом торговли никакое государство никогда… Кроме, может быть, Северной Кореи и то там пришлось бы расстрелять несколько десятков тысяч человек, чтобы навести в этом вопросе, как они думают, порядок. Потому что всегда, запомните, первыми дорожают самые дешевые продукты – это тоже закон торговли. А потом они начинают тянуть за собой, и начинает происходить это восхождение наверх по ценовой шкале.
Тороплюсь, потому что много всего сегодня, Оля. Вот ты знаешь, что у нас в Петербурге, наконец, заканчивается драма «Наполеона». Подходит к своему финалу процесс над доцентом Соколовым. Причем мне эта история уже, честно говоря, давно неинтересна, более того, безразлична. Я как бы сливки с этой драмы, как и вся пресса, снял, с этого хайпа. Но понимаю, что сейчас в обществе есть по привычке этот истеричный запрос о предельно жестоком наказании для доцента «Наполеона».
Что я могу сказать об этом – что, конечно, часть наказания наиболее для него болезненную и страшную, он уже получил. Он на протяжении почти года, по-моему, подвергался массированному публичному шельмованию, изучению его капель спермы, его крови, того, как он пилил, как он выносил, сколько он пил, насколько он маньяк. Разбирали его походку, его манеры, его прошлое, его будущее. Я полагаю, что в Питере те коты, которые имеют обыкновение сидеть на коленях у своих хозяев рядом с телевизором, они при виде Соколова будут изгибать спину и орать, то есть его знают всё.
Если публика хочет показательно жестоко, то зона в этом случае вообще не годится, потому что зона имеет один секрет: на зоне несчастны все. Она так устроена, что любая личная беда, она мгновенно растворяется в общей беде, вливается в нее. Мне-то все равно, но если хотят максимально жестоко, то я бы рекомендовал оставить его на свободе.
Вот знаешь, заканчивается процесс, гасится свет. Судья кидает ему ключи от его квартиры… Он же жутко впечатлительный интеллигент, он в вечной истерике. И самой страшной карой для него будет снова вернуться в ту квартирку, где он пилил ножовкой невесту, почувствовать запах старой крови в воздухе, лечь в ту же кровать, где он стрелял в лицо девочке, идти по мостику, с которого он бросал расчлёненку; стать юродивым, на которого показывают все пальцем; идти мимо университета, в который он даже никогда не сможет зайти… Во-первых, это тоже повысит туристическую привлекательность Петербурга.
О.Журавлева
―
Вы всё об этом.
А.Невзоров
―
Да. И в зону имеет смысл помещать тех, кто технически может повторить свой поступок, то есть, грубо говоря, чтобы у насильника, который привык таким образом удовлетворять свои потребности, не было бы такой возможности. Ну, а здесь у Соколова рецидив малореален. Где он еще найдет такую аспирантку?Поэтому если меня спрашивают, как обойтись предельно жестоко, то вот я подсказываю: это, наверное, есть самый жестокий вариант. И вообще, честно говоря, мне даже как-то неловко участвовать в этой травле. Но сейчас в России всё настолько переполнено жестокостью и злобой, она настолько является мейнстримом… Мы видим, что все эти законы, которые нам предлагаются, которые определяют нашу жизнь, что воздух в России становится невыносим. Понимаете, когда в небольшом помещении, плохо проветриваемом, пукает один или два – то еще как-то можно пережить. Но когда люди, страдающие тяжелейшим инфекционным метеоризмом, начинают портить законодательный воздух до самой последней молекулы этого воздуха, конечно, это абсолютно нестерпимо. Вот эти законодатели именно этим и занимаются, они именно это и практикуют на каждом шагу.
Притом ты обрати внимание, что огромное количество инициатив порождено, действительно, людьми как бы с интеллектом, с мышлением, с рассудком карасика, то есть нет понимания того, что…
О.Журавлева
―
Это же плоть от плоти народа, Александр Глебович. А те люди, которые пишут доносы на любого прохожего, на любого человека, который вообще что-то полезное делает – борется с насилием домашним или спасает умирающих детей. На них обязательно кто-то напишет донос. Поэтому больше, больше законов карательных.
А.Невзоров
―
Ради справедливости я тебе скажу, сколько доносов было написано во Франции французами, великолепными французами, черт побери!
О.Журавлева
―
Ну. слушайте, сколько голов они друг другу отрезали.
А.Невзоров
―
Нет-нет, я имею в виду совсем недавно, во время Второй мировой войны.
О.Журавлева
―
Что далеко ходить, какая Вторая мировая война…
А.Невзоров
―
Сколько доносов друг на друга и на евреев они писали немцам. Полтора миллиона доносов.
О.Журавлева
―
Слушайте, они сегодня оштрафовали свою мэрию за то, что там слишком много женщин.
А.Невзоров: Мы видим, что на холеной физиономии Кремля начинает чернеть еще один фингал – здоровенный, лиловый
А.Невзоров
―
Ну, это они просто развлекаются. Я подозреваю, что это заигрывание.Но вот надо понимать, что все эти законы об иноагентах, законы об усилении ответственности за оскорбление, законы об оскорблении чувств верующих, вектор – это та самая тюрьма в Иране, где на днях вздернули главного редактора только за то, что человек набрался смелости думать иначе, говорить иначе и писать иначе, чем это принято. Он был повешен. Никаких других преступлений, никаких других нарушений за ним никогда не водилось и не числилось. Более того, он уехал из своей страны. И было выкраден стражами исламской революции, которые привезли и показательно повесили, естественно, с криками «Рахат-лукум!», «Лукум-рахат!» и так далее. Примерно так они еще поступили со смешной девчонкой, которая гримировалась под голливудскую актрису. Ее обвинили в растлении молодежи.
И вот вся эта история с иноагентами, с оскорблениями чувств верующих, она примерно к этому же должна привести, потому что у любого явления есть вектор, и любое явление не одномоментно, у него есть это развитие.
И когда-то, если ты помнишь, еще Иран, не знаю, 60-х годов – это было великолепное веселое государство с бабами в мини-юбках, с абсолютно нормальными арабами…
О.Журавлева
―
Я, конечно, не помню, но я смотрела «Международную панораму», в том числе, с кадрами оттуда. Да, это правда.
А.Невзоров
―
И вот у меня тут есть вопрос: Что делать, когда вас обвинили в оскорблении чувств верующих? Всем памятен процесс «Пусси Райот», когда стало понятно, до какой степени христиане злобны. Но этот процесс, о чем я тогда говорил, был характерен еще и адвокатской беспомощностью. Потому что в таком случае, если вас обвинили в чем-то подобном, то вы должны настаивать на том, чтобы тот, кому вы причинили вред, кому вы причинили боль, кому вы причинили ущерб, прошел бы обязательно набор соответствующих экспертиз. Не может быть один человек осужден просто на основании просто бездоказательных слов. Почему? Если оскорблена так называемая вера, если причинены серьезные страдания, извините, всегда у нас есть физиологический отпечаток этих страданий. Всегда у нас есть реакция организма на эти страдания. Покажи арахнофобу паука – он описается, у него участиться пульс, у него изменится электропроводность кожи.Если человеку причинен какой-то существенный вред, он должен на экспертизе при повторении этих слов или этой картинки продемонстрировать предельно острую физиологическую реакцию. Вот когда девушка заявляет, что ее изнасиловали, ты знаешь, какой длиннейший и, по сути, болезненный и унизительный набор процедур, осмотров, спецгинекологии, мазков, соскобов с лобка, специальный вычислений ДНК… Это мучительные процедуры. Если она претендует на то, что она пострадала, она обязана это доказать.
О.Журавлева
―
Именно поэтому часто и не обращаются.
А.Невзоров
―
Да. Таких же точно доказательств можно требовать и от тех, кто заявляет о том, что он пострадал от чьих-то слов или чьей-то картинки.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, есть только один нюанс: у нас экспертизы проводятся по любому поводу – профессиональные бухгалтеры проводят психиатрическую экспертизу, высокопоставленные агрономы проводят еще какую-то экспертизу, не знаю, почерковедческую. Экспертизы прекрасно принимаются в судах. И в общем, это будет забавно наблюдать, но результат, я не думаю, что будет хороший. А потом еще Трулльский собор, сами помните.
А.Невзоров
―
Я понимаю, да. Но у нас если есть объективная физиологическая картина состояния человека, которая возбуждается в человеке таким же образом, как это произошло первоначально, то это уже совершенно другой разговор. Поэтому настаивайте всегда на этих экспертизах, чтобы человек, который вас обвиняет в оскорблении чувств, мог доказать ущерб, мог бы доказать особое состояние своих чувств. Если бы тогда вот тем бугаям, которые жаловались не девочек «Пусси», такая экспертиза был бы проведена, поверьте, никаких физиологических событий у них бы не произошло.Ты теперь знаешь, что русские женщины должны заменить на стройке таджиков и узбеков.
О.Журавлева
―
Да. Минтруда повернулось теперь, наконец, лицом к женщинам. Я зачту список профессий, чем могут женщины на стройке заниматься с января следующего года: крепление конструкций и деталей с применением монтажного пистолета, плитоломные работы, разборка зданий и сооружений и ряд арматурных работ. Мне кажется, это прекрасно. Представьте себе безработных доныне женщин, которые, наконец, займутся рядом арматурных работ.
А.Невзоров: Теперь я понимаю, что правда – это что-то значительно более лживое, чем всё, что мы знаем
А.Невзоров
―
Ты знаешь, есть выход лучше, с моей точки зрения. Потому что вот в Туле была восхитительная девочка, учительница, которая решила, что из дешевой порнухи надо уходить в дорогую, где платят за порнуху нормально. И вместо работы в школе она ушла в порно-бизнес. Очень, судя по ее записи, душевная такая, добрая девица, педагог. И делится она своими ощущениями очень охотно. Охотно рассказывает о заработке…
О.Журавлева
―
Она в Будапеште, по-моему, живет где-то.
А.Невзоров
―
Да. Она рассказывает, что этот переход, в общем, несложен из одной профессии в другую. Ей я верю, потому что, извините, вообще в известном смысле слова абсолютно все женщины являются порно-звездами. Вопрос только в размерах аудитории. У кого-то это один человек, у кого-то трое, а у кого-то миллионы. Но на самом деле такой опыт есть у всех.
О.Журавлева
―
Я сразу вспомнила, простите, «Красу Росгвардии» Анну Храмцову. Простите, это так кстати.
А.Невзоров
―
Анну Храмцову съели, потому что она, притом, что была предельно вульгарная девица, тем не менее, она оказалась слишком, вероятно, хороша для Росгвардии.
О.Журавлева
―
Слишком красивой для тебя.
А.Невзоров
―
Да, совершенно верно. Ее, действительно, несмотря на ее пышный титул, удалили. Хотя, ты знаешь, сейчас красота настолько странное понятие, потому что сейчас можно сделать любое лицо. Вот то, что, например, украшает переднюю часть головы Виктории Бони, нормальный пластический хирург в состоянии сделать и с ламой. Я имею в виду не Далай-ламу, а обычную ламу. Сейчас гораздо более индивидуальной частью организма является задница. Ее тоже делают, но это дороже, дольше. Не исключено, что в паспортах будущего будет, возможно, фотография более индивидуальной части, чем лицо, потому что они всё еще похожи.Это я к тому, что пытался вспомнить физиономию этой «Красы Росгвардии», и понял, что это абсолютно бессмысленная попытка.
Вот есть, кстати, сексуальный один мотив. Ты знаешь, что прошло вдруг такое милое сообщение о том, что на 11% на Кубани уменьшилось изнасилований казаков дагестанцами.
О.Журавлева
―
Да, я читала. Я не смогла ее переварить.
А.Невзоров
―
Казаки потребовали от полиции защитить их половую неприкосновенность. И, действительно, всё упало на 10%. Это фейк в чистом виде. Это абсолютно веселый фейк. Но казачество-то в это поверило! И стало объяснять публично на сходах, что «это не полиция. Упало на 10% изнасилований нас дагестанцами только потому, что в период изоляции мы как честные граждане провели дома и не выходили, что называется в люди».
О.Журавлева
―
Ох, Александр Глебович!.. Скажите в заключение мне, как там в Питере с барами, кто кого сборет? Будут работать кабаки-то ваши?
А.Невзоров
―
А ты знаешь, мне, честно говоря, эти рестораторы в той или иной степени не нравятся. Потому что когда горела Славина, когда лицом Шамсутдинова мыли унитазы, когда шли бессудные аресты и давались сроки за пост, они молчали, это их не волновало абсолютно…
О.Журавлева
―
Ну, это классика, Александр Глебович. Когда пришли за велосипедистами – тут-то и началось.
А.Невзоров: По количеству запретов Россия практически сравнялась на сегодняшний день с Ираном
А.Невзоров
―
Как только зашла речь об их заработках – вот тут они решили, что они поговорят. Но, я думаю, что эта война, в принципе, ими проиграна, потому что ситуация в Питере становится как бы хуже и хуже. И если у каждого ресторанчика встанет какой-нибудь прочувствованный бугай с плакатом, что, грубо говоря, хозяин этой точки готов заплатить 100 или 200 жизней, чтобы заработать свои 5-6 миллионов в праздники, я думаю, это сильно изменит ситуацию и соотношение сил тоже изменит.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, должна откусить у вас кусочек прощания, объявить, что в «49 минутах» у нас обсуждают будущего министра обороны США Ллойда Остина – после 22. После 23 – повторение программы Михаила Куницына, гостем которой был Валентин Гафт, а после нуля часов Алексей Нарышкин в программе «Один». Мы на этом прощаемся. Александр Невзоров, Ольга Журавлева.