Александр Невзоров - Невзоровские среды - 2020-07-29
YouTube-канал Александра Невзорова Instagram Александра Невзорова
О.Журавлева
―
21 час и 6 минут. Вас приветствуют «Невзоровские среды». Ольга Журавлева из Москвы, из Петербурга, из «Гельвеции» Александр Невзоров. Здравствуйте, Александр Глебович!
А.Невзоров
―
Из «Гельвеции», да. В «Гельвецию» вернулась жизнь. До какой степени это уместно и разумно – это второй вопрос. Мы, может быть, успеем на эту тему поговорить, вообще, про возвращенье жизни. Но сперва у нас есть сегодня масса сегодняшних тем важных.Во-первых, конечно, не знаю, как вам – мне будет обидно, если Кремль все-таки придется накрывать большим бетонным саркофагом наподобие чернобыльского. Но, кажется, это, скорей всего, неизбежно. Жалко. Хотя он и является пародией, грубо копирующей замок Скалигеров и Кастелло-Сфорца в Милане. Его делал известный один итальянский проходимец, который был изгнан именно из Италии из-за фальшивомонетничество, за то, что уронил большую башню, которую он строил, прямо на рынок в Вероне и убил там много народу. Но, в общем, Кремль построил он, Аристотель Фиораванти. Это не важно. Важно другое – что вот смотрите, чуме XVII века человечество обязано, в том числе, и открытием гравитационной теории Ньютона. Помните, что Исаака тогдашняя ситуация загнала в жесткую самоизоляцию в его деревушку. У него появилось время, и он там создал свою теорию.
Вот COVID-19, ему мы обязаны другим достижением интеллекта – это Наташкой и котами.
О.Журавлева
―
Да, Наташка и коты – это победа.
А.Невзоров
―
Да, это очень мощный и универсальный мем. Ради этого можно было потерпеть, в принципе, всё. Но там есть такая недоработочка. Если мы вместо Наташки представим Владимира Владимировича, например, Путина, то у главного кота должна быть физиономия Михаила Леонтьева. Да, да, представьте себе Мишину физию. Вот до него все мямлили какую-то невнятицу. А Миша, как лицо официальное, неглупое и хорошо осведомленное, он озвучил первым, что, в общем, уронили всё.И наплевать, что уронили всё. Тут давно всё уроенено. Уронили самое главное. Он высказал в несколько истеричной манере, но прекрасную и совершенно спасительную для власти мысль, идею, кстати, не его идею, что молодежь, всю молодежь страны, России необходимо лишить права участвовать в голосованиях.
О.Журавлева
―
Иначе мы потеряем страну, как я поняла.
А.Невзоров
―
Да. Я его цитирую: «Российская молодежь – это ужас. Это хуже, чем Украина. Мы потеряем страну». Кто же спорит, конечно, потеряют, кто же спорит? И это прекрасно. Потому что, может быть, эту страну найдет кто-нибудь достойный. И перед тем, как положить в карман, как делают все, найдя эту страну, может быть, ее немножечко почистят.Приятно, что Михаил, оказывается, знаком с опросами, которые делаются для администрации президента со спецстатистикой. Это для внутреннего пользования, но он по этой причине исключительно и паникует. Там, действительно, абсолютно ошарашивающие результаты и по голосованию молодняка и молодежи за поправки и по ее отношению к России. Притом, что никакой враждебности, подчеркиваю, 99% российского молодняка не испытывает ни к Кремлю, ни к Крыму, ни к попам, ни к парадам, ни к атрибутике Второй мировой.
Всё гораздо хуже. Им просто всё это абсолютно пофиг. Вот это пофиг бывает со знаком плюс и бывает со знаком минус. Все эти Космодемьянские, Кутузовы, Сталины, Коневы – они существует в какой-то совершенно другой реальности ненужной. Это всё нафталин, это все зашквар, это всё абсолютно неинтересно и с этим не хочется иметь вообще никакого дела. И, наверное, этот неинтерес – это то, что называется сегодняшним языком, не заходит, это тоска и скука.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, простите, пожалуйста, а как вы себе представляете? Мне кажется, что эта история про нынешнюю молодежь – я не знаю, кого по возрасту включает туда Михаил Леонтьев – там до 30…
А.Невзоров
―
До 30.
А.Невзоров: Прочность любого режима исчисляется количеством лично корыстно заинтересованных в этом режиме
О.Журавлева
―
Ну, хорошо, значит, с 18 до 30, кто может еще голосовать. У меня возникает ощущение, что еще совсем недавно, лет 5 назад, молодежь была как-то больше вовлечена. Нам показывали какие-то встречи с юными дарованиями, с которыми встречался то президент, то премьер, то какой-нибудь министр. Слеты каких-то… я уж не говорю про поездки на озера – «Наши», не наши и так далее. Куда это всё делось? Эта молодежь выросла, а новая не появилась?
А.Невзоров
―
Нет. Эта молодежь никуда не делась, она продолжает курсировать со встречи на встречу. Они бывают пожилыми лесниками, они бывают торговцами мороженным. То есть это нормальные штатные люди, которые выполняют свои обязанности.Бывает и случайная некая молодежь, которая гипнотизируется просто словом «президент» и ведет себя относительно прилично. Но у них это всё, чем живет Кремль и чем пытается заставить жить их, вызывает примерно те же чувства и тот же интерес, как у вас может вызывать… Вам интересны подробности простатита Ашшурбанипала? Нет, я думаю, абсолютно неинтересно. Или способ накрутки онучей в Вятской губернии XVIII века.
О.Журавлева
―
А вот это вы зря. В этом может быть что-то полезное.
А.Невзоров
―
Оленька, один раз. А если без каких-то пикантных, я бы сказал, ассоциаций, то совсем неинтересно, простите.
О.Журавлева
―
Ну, хорошо, ладно.
А.Невзоров
―
А Кремль еще и маниакально навязывает молодежи свое это замшелое хобби, свою идеологию, и это ухудшает ситуацию, и неприятие становится глухо оборонительным. И вся эта архаичная символика и процедурика, они начинают раздражать. В этом, кстати, есть ответ на вопрос, почему у нас не расширяются аудитории – ни у нас, ни у них. Коль скоро у нас все равно идет идеологическая гражданская война, что все равно все топчется на небольшом участочке в 2–3 миллиона интересантов, и за пределы этих 2–3 миллионов не выходит. Потому что всей остальной аудитории, всей остальной молодежи, грубо говоря, им это все абсолютно неинтересно.Кстати говоря, заранее отвечаю на вопрос, что этот аргумент – неинтересно, словно «неинтересно», – он в тысячу раз сильнее, чем любой другой. Когда у вас в школе, в институте пытаются приговорить к изучению ненужных вам идеологимов и глупостей, вы не проявляете враждебности, вы просто говорите, что вам неинтересно. И это невозможно отразить. И если вы проявляете враждебность каким-нибудь вечным огням и другой архаике, то могут, честно говоря, найти какой-нибудь закон, который злобно вас ужалить. А когда вы говорите – неинтересно, то с вами поделать вообще ничего нельзя.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, простите. пожалуйста. Как раз о Кремле. Получается, действительно, что если всё так развивается, как вы это видите, получается, что все эти идеологи, которые все последние годы рассказывали, что мы сейчас придумаем, как обучать патриотизму, как побольше рассказывать о нашей прекрасной истории, и всё вот это вот, – они сами создали эту проблему, своими руками.
А.Невзоров
―
Да, совершенно верно. Но поймите, но они еще, конечно, бессильны. Потому что если вы соберете даже со всего мира самых отчаянных, лютых пердунов, заставите их снять штаны, поднять задницы вверх и устроить бесконечную канонаду, состава земной атмосферы они не изменят, сколько бы их не было и сколько бы они перед этим не сожрали гороха. Поэтому любая пропаганда – бессмысленная трата времени и денег, она действует не на тех, кто решает, не на тех, кто понимает. Она действует на тех, кто сегодня понимает то, что им сказали, а завтра понимает уже то, что им сказали в другом месте. Поэтому это бесполезно.И Кремль в реальности проиграл этот бой. Он получил этот звоночек в идее реальной статистики и реальных настроений. И если он будет продолжать эту всю, абсолютно чуждую новым поколениям идеологию, то со временем его просто накроют бетонным саркофагом, чтобы это вредное излучение не распространялось. Тихо и мирно накроют со всеми скрепами, включая Мишу Леонтьева. Он сможет выплевывать нефтью портреты государя-императора.
Власть же они обожает делать ошибки. Она не делает ничего кроме ошибок принципиально. И вот сейчас она делает еще одну глобальную ошибку – они переоценивает, конечно, то, что сделали дрессированные артисты с этими поправками. Она переоценивает результат, и она сейчас решила изымать у населения деньги, происхождение которых ей кажется подозрительным. Причем если раньше это касалось только чиновничества, сейчас это будет касаться всех. А мы знаем, что подозревать будут те люди, которым все в этой жизни кажется подозрительным. У них профессия такая – подозревать всех. И они достигают необычайных высот в подозрительском мастерстве.
Но раньше им для того, чтобы начать подозревать, нужен был какой-нибудь пустяковый повод – не знаю, труп какой-нибудь, ствол, вскрытый сейф, – то сейчас достаточно будет факта наличия денег, чтобы подозревать вас. Это гениально, потому что любой человек, у которого есть какая-то сумма денег, он становится подозреваемым, то есть подозреваются все.
Почему они переключились на нас…
О.Журавлева
―
Нас уверяют, что это все-таки относится исключительно к их братии – к чиновничеству.
А.Невзоров: Лукашенко не знает, что силовики предают первыми. У него просто никогда не было этого опыта
А.Невзоров
―
Нет, это относится не к их братии. Во-первых, к их братии это относилось, скажем так, и до этих деклараций. Эти декларации были бы совершенно не нужны. Потом, мы понимаем, что если вы взяли и купили, например, автомобиль, у которого есть маленький, тоненький вшивый коррупционный корешок, – у вас его тоже отберут. Потому что он все равно часть коррупционной схемы. Ну, и плюс чиновничество перестало быть в этом смысле плодоносным. Они очень хорошо научились прятать добычу.
О.Журавлева
―
Граждане тоже могут научиться прятать добычу.
А.Невзоров
―
Но пройдет какое-то время, а за это время Кремль успеет прибарахлиться опять, потому что деньги-то нужны. И пока вы будете учиться прятать свои деньги, Кремль все-таки сумеет на это купить парочку ракет стоимостью с две Болгарии и долго и нежно с ними тискаться где-нибудь за Царь-пушкой. А как уж будут люди оправдываться за то, что у них есть деньги – это вопрос двести двадцать пятый. Потому что мы помним, что по простому подозрению в связях с японской разведкой или с Английским королевским домом не так давно были отправлены на Колыму десятки миллионов человек по простым подозрениям.И у власти становится традицией все время делать гадости. Но мы сейчас, кстати говоря, может вернуться к молодежи, к грустным перспективам путинизма, патриотизма, царизма, онанизма и так далее и к той молодежи, которая не хочет знать советскую мифологию, и ее не заставишь.
Я всегда говорю, что прошлое, за которое так держится Россия и которое является такой основной частью ее, оно, конечно будет полностью обнулено почище, чем Владимир Владимирович, потому что мало того, что это единственное условие развитие для страны – прошлое работало в XIX веке, оно под кагэбэшно-партийным прессом могло работать в XX, а сейчас не будет. Потому что какие бы адские усилия не предпринимала власть, какое бы ни было давление на народ и как бы не подключали следком – бесполезно. Это неинтересно. Люди уже отгородились. Единственное, я думаю, что обязательно, пугая страну, показательно загрызут пару каких-нибудь вольнодумцев. Потом выяснят, что и это глупость.
Мне, кстати, пришла повестка уже.
О.Журавлева
―
Какая прелесть!
А.Невзоров
―
Да. Пришла повестка на допрос, причем спасибо хоть какую-то приличную статью мне шьют.
О.Журавлева
―
Какую же?
А.Невзоров
―
Это не какая-то пакость. 188-я – это контрабанда оружия, в том числе и ядерная. Вполне серьезная. Я тебе потом перешлю повесточку на всякий случай.
О.Журавлева
―
Чудно, чудно.
А.Невзоров
―
Может быть, быть, не знаю, в следующую среду я буду уже громыхать кандалами на Владимирском тракте.
О.Журавлева
―
Вас тут спрашивают по поводу того, как вас цитировала Скабеева. Да это уже не важно. Кто вас только не цитировал.
А.Невзоров
―
Меня цитируют, по счастью все.Вот смотри, действительно, еще они вбросят этот миллиардик в пропаганду. А прошлое, оно ведь чем прекрасно – его очень дорого содержать, потому что все эти дни ВМФ, все эти парады, все эти архаичные идеологии – это всё пугало. И этот концепт «Россия против человечества» давным-давно уже провалился. И что нам оставило это прошлое? Надо всегда разобраться, что мы хотим сохранить? В чем заключается его достоинство, имеет ли смысл о нем помнить?
Вот оно оставило кладбища ГУЛАГа, века унижения, зуботычин, торговли людьми, территории, которые когда-то объединяли несчастья и нищета всех, кто на них живет. Традиции бездарного командования войсками, когда победы покупались абсолютно пустой и избыточной тратой жизней. Виселицы, позорные столбы, поповский диктат, презрение к науке. Ведь смотри, ни одна из республик из СССР не выказала ни малейшего желания остаться с Россией вместе. Вот как только появилась возможность порвать эту связь, они бросились врассыпную.
Ну, осталась там еще привычка решать все дыбами, расстрелами и самодержавием. И культивировались параноики у власти, начиная с Ивана IV, продолжая Сталиным. Насильственное крещение малых народов. Это и есть историческое наследство, собственно говоря.
И вот, что хорошего и полезного осталось старой Россией? Вот именно это. И если мы будем пытаться найти что-то другое, то у этого другого мы обнаружим совершенно другие исторические, европейские корни.
И вот, кстати, в стране прошел День Военно-Морского Флота.
О.Журавлева
―
Да. Вот вам прямо сейчас в комментариях в YouTube пишут про мощи Ушакова. И Содрогнулись зрители.
А.Невзоров
―
Это было очень трогательно.
О.Журавлева
―
Это молодых людей, офицеров прогоняли через вот это мероприятие.
А.Невзоров
―
Я сейчас расскажу. Не всё так просто. Если целью Дня Военно-Морского Флота были пробки накануне и в день, то, в принципе, всё, конечно, получилось.
А.Невзоров: Дегтярев будет работать детонатором, олицетворять незримого противника, которого не хватало протестам
О.Журавлева
―
Москву этим не удивишь.
А.Невзоров
―
Я предлагал уже к вам перенести это всё.
О.Журавлева
―
Спасибо.
А.Невзоров
―
Западные военные эксперты высмеяли, конечно, этот парад, сообщив, что в основном эти все корабли представляют большую опасность как для экологии, так и для своих экипажей.Ну, и вишенкой на торте стал труп адмирала Ушакова, который привезли на всю эту безумно дорогую вписку с поповским кордебалетом, поставили его в VIP-зону, и труп смотрел парад. И очевидцы утверждают, что он прослезился и даже пытался костяшками ладоней приветствовать корабли. Но причем, как выяснилось, привезли его только для сеанса публичной некрофилии. Сеанс состоялся. И после церемонии морячки – там так аккуратно снимали, там стояла маленькая табличка, которую ставил мичман, табличка была: «Не взасос!» – и, действительно, проходили ряды морячков, которые целовались и целовались. И зацелованный, конечно, адмирал укатил по месту постоянного базирования.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, хочу у вас как у специалиста выяснить. Я внезапно обнаружила, буквально в связи с этими новостями то, что Ушакова причислили к лику святых – это я понимаю, и это давняя уже история, – а как там с обретением мощей? Они там прямо перед парадом, простите, выкопали или он уже в виде мощей существовал в монастыре?
А.Невзоров
―
Он уже в виде мощей существовал некоторое время.
О.Журавлева
―
Ага, понятно. Ну, хорошо хоть так.
А.Невзоров
―
Единственное, что его мощи не были в прямом смысле слова открыты, хотя могу здесь и ошибаться.
О.Журавлева
―
То есть они, во всяком случае, были не в земле. О’кей, хорошо, договорились.
А.Невзоров
―
Они как бы превращены в товар. Пока они в земле, они вообще ничего не стоят, потому что никто платить за то, чтобы приложиться к ним и ставить свечки не будет. Они становятся товаром только тогда, когда они извлечены и явлены. Потому что мощи не могут быть, по идее, в земле.И всё это действие сопровождалось бесконечным пафосным криком, обращенным к каким-то былым морякам, что вот вы за Родину пали, но она спасена. Это, кстати, популярный за последнее время слоган. И это как минимум мне представляется спорным. Потому что вот посмотрите на любой уездный российский город, на поселки – на Мурманск, на Читу…
О.Журавлева
―
Да можете на Хабаровск посмотреть.
А.Невзоров
―
На банковские счета. Хабаровск чуть благообразнее. Там традиция дальневосточного благообразия. Надо смотреть на Мурманск и на поселки. И посмотри на банковские счета людей, которые всю жизнь тяжело, с надрывом вкалывали. И вот Россия как-то очень мало напоминает что-то спасенное, честно говоря. Вот я ничего особо спасенного при хорошем знакомстве с глубинкой не наблюдаю.И вот всё тоже не доходит до выращенных в чисто концентрированной пропаганде поколений. Но очень отчетливо видно той молодежи, которая так напугала Мишу Леонтьева, так сильно напугало, что он, в общем, выдал один из главных кремлевских секретов.
О.Журавлева
―
А как вы думаете, это должно быть как-то обсуждено? Кто-то должен сказать официально, что нет, ни в коем случае или нет, до 30 лет освобождаем всех от налогов и вообще, не принимают никакого участия и не голосуют. Какая-то должна быть реакция?
А.Невзоров
―
Реакции не будет, потому что это в чистом виде, конечно, призыв к дискриминации по возрастному признаку.
О.Журавлева
―
Притом, что выбор касается именно этих людей.
А.Невзоров
―
Да. И всё это уже реально подсудно. Я не думаю, что они могут себе позволить пойти. У них нет этого хода, Оля, понимаешь? Вот то единственное, что могло бы их спасти, – они не могут это принять. Потому что они сами напридумывали законы, они сами напринимали их, которые отрезают их от любого маневра. Они вынуждены будут ждать, когда этот стальной трак истории, эта гусеница на них наедет в лице той самой российской молодежи, которой по фигу.
О.Журавлева
―
Это Александр Невзоров. Меня зову Ольга Журавлева. Мы с вами встретимся в программе «Невзоровские среды» после новостей.НОВОСТИ
О.Журавлева: 21
―
33. Мы снова с вами. Ольга Журавлева из Москвы, из Петербурга – Александр Невзоров. В YouTube трансляция идет, эсэмэски приходят, я всё читаю. «Невзоров ТВ» тоже работает, всё хорошо крутится.
А.Невзоров
―
Вы очень красиво показали, совершенно верно.Во-первых, у нас есть все равно Америка, потому что она периодически напоминает о себе как электрический скат: она бьет разрядами.
О.Журавлева
―
Как электрический стул.
А.Невзоров
―
Да, разрядами происходящих в ней событий и перемен, потому что она же все равно путеводная звезда мира, и то, что происходит в ней, наблюдают особенно жадно.
А.Невзоров: Вишенкой на торте стал труп Ушакова, который привезли на эту дорогую вписку с поповским кордебалетом
О.Журавлева
―
А для нас это имеет значение?
А.Невзоров
―
Колоссальное. Потому что, конечно, это прообраз того, что будет происходить здесь. Дело в том, что вот что произошло в Америке, грубо говоря? Там пришел официант и принес счет за очень долгий банкет, когда одни люди жировали, шиковали и жили за счет других, унижая этих других и не платя им. Это ужасные слова. Поверьте, я тоже не на той стороне, которая громит и бьет полицию. И этот официант долго шел. Да, он мерзкий, он очень плохо себе ведет, и он принес счет за несколько веков кошмара, он принес без всякого изящества. Но счет-то правильный. Да.И это касается России. Потому что нельзя безнаказанно пользоваться чужим трудом, нельзя лишать людей будущего.
О.Журавлева
―
Вы сейчас скажете, что и бесплатно работать нельзя? Мы до сих пор это практикуем.
А.Невзоров
―
Нельзя, да. Я вот говорю сейчас в данном случае не про каких-то крепостных. Потому что ведь рабство – это не обязательно какие-то атрибуты в виде колодок, кандалов, переполненных корабельных трюмов, где вперемешку живые с мертвыми едут на невольничий рынок, не обязательно это ошейники, не обязательно пальмы. Это вполне могут быть кульманы, вполне могут быть хлипкие хрущевки, вполне могут быть пыжиковые шапки как предел мечтаний и шкаф из ДСП – это тоже аксессуары рабства. Потому что в СССР лишали будущего развития, свободы передвижения не только то поколение, которое жило под этим гнетом, но и будущие поколения, которые, собственно, внуки тех людей. Ведь СССР был рабовладельческим строем, и рабами были практически все, а пробраться в касту рабовладельцев было необычайно сложно из-за положения рабов государства и рабов КПСС. Одни люди получали убогие эти прокормочные зарплаты, имели убогий быт и в случае его – репрессии.Конечно, это всё рано или поздно аукнется. Вот пройдет мода на СССР и это рабство, а это рабство вспомнится, и счетик будет принесен. Он будет принесен тем, кто будет себя неплохо чувствовать в этой жизни и в очередной раз олицетворять власть ту или другую.
Но у нас есть Хабаровск. Я не могу обойти этой темы. И возникает вопрос: а что, собственно говоря, делать с Хабаровском? Что власть будет делать? Власть предполагает его брать измором в надежде, что протест сам себя изжует, съест. Потому что если начинать бить, то завтра запылают покрышки. Вот расчет на то, что этот протест рассосется.
У Кремля был причем шанс умиротворить ситуацию – срочно организовать там реальные выборы из местных – это было бы той шарадой, той головоломкой, которая бы основательно заняло мозги. Но Кремль соображает плохо, в очередной раз мы в этом убеждаемся. И само собой, конечно, ничто не рассосется. Внесен в ситуацию раздражитель – то, чего там не хватало.
Вот есть ли в России человек, который никогда, ни при каких условиях не мог бы быть губернатором Хабаровска? Такой человек есть, его фамилия Дегтярев, зовут Мишей. Но Кремль умеет найти такую кандидатуру, назначить и облечь всеми полномочиями. И вот Дегтярев все равно, мы уже видим, будет работать этим детонатором, он будет олицетворять этого незримого противника, которого так не хватало протестам. Он обрастет, конечно, красавец, холуями, опричниками, у него появится свита, у него появится, скажем так, набор таких же временщиков, как и он.
О.Журавлева
―
Послушайте, но что ему не дать кучу денег, простите за грубость, и не дать ему рычаги, которые, по мнению власти должны сработать? Вот он сейчас придет – и прямо порядок наведет. Нет?
А.Невзоров
―
Оля, по страшному закону, который мы с тобой обязаны понимать лучше других, что Дегтяреву в медийном пространстве осталось жить два-три дня. Он уходит из этого пространства, он не товар, он уже малоинтересен. А пройдет неделя, и он вообще перестанет быть информационным товаром.Вот это око народное уйдет с него окончательно, и Кремлю тоже станет по барабану, а что там, собственно говоря, в Хабаровске. Если не будет напоминать о себе сам Хабаровск.
Правда, у Дегтярева есть шансы в виде той исключительной неумности, которой он располагает. Это редкое свойство даже сейчас в России на фоне даже всех остальных. Потому что вот обрати внимание, в интервью моему другу Сергею Владимировичу Шнурову он сообщил, что у Путина, Жириновского и у Хабаровска абсолютно те же цели и задачи. Вот он смотрит и прямо говорит этот текст. Смотрит вот как дальтоник на светофор, как попугай на диктофон и произносит. То есть Путин, Жириновский и Хабаровск одинаково хотят удаления Дегтярева, освобождения Фургала и полной покорности этого города. Вот что-то не похоже на то, что там может произойти прекращение этой протестности. И в дураках, конечно, опять Дегтярев, который обещал триумфальный выход со Шнуровым под ручку и, в общем, тоже опять прокололся. Вы как бы, понимаете, я Сережу буду все равно, несмотря на некоторую неоднозначность его вояжа, искать возможность защитить.
О.Журавлева
―
Простите, но все равно уже набросали вам пятьсот вопросов по этому поводу. Вы для себя внутреннее объяснили, чего он подался-то туда?
А.Невзоров
―
Я не обсуждаю своих друзей. Я только понимаю, что в Хабаровске был огромен запрос на бунтаря, на вожака, на лидера без нюансов, без корректности, без интеллигентщины – вот на того, кто вышел бы из аэропорта, закурил бы и сказал: «Ребята, где тут у вас можно найти много старых покрышек и, желательно, пару старых троллейбусов?»
О.Журавлева
―
Но это точно не про вашего друга.
А.Невзоров
―
Нет, нет, это, конечно не про него. Вот запрос примерно про это. Но как бы реальные авантюристы, реальные вожаки, они не до такой степени еще зажаты и оскорблены властью, чтобы реализовывать себя в таких ситуациях. А Дегтярев, конечно, по одной простой причине – слушайте, он не обучен губернаторскому ремеслу. Это такое же ремесло, как снимать, как крутить горшки…
О.Журавлева
―
Можно подумать, все остальные прямо обучены.
А.Невзоров
―
Нет, бывают, встречаются обученные. Потому что, конечно, должно обучение происходить постепенно, тяжело и мучительно, начиная с райцентрика, с маленького городского района…
О.Журавлева
―
У нас нет такой системы в политике. У нас человек выходит прямо из своего гаража и перемещается непосредственно куда-нибудь в резиденцию губернатора.
А.Невзоров: Пока вы будете учиться прятать деньги, Кремль сумеет на это купить парочку ракет стоимостью с две Болгарии
А.Невзоров
―
Понимаешь, градоправление – это тяжелое, сложное, нудное ремесло, и в джакузи с Жириком ему не научишься, конечно. И плюс есть этот запрос на бунтаря.Кстати, пришел вопрос про то, чем закончилась схватка Пригожина и Навального. Она не закончилась. На прошлом «Эхе» я рассказывал про то, что…
О.Журавлева
―
Миллионами мерились.
А.Невзоров
―
Да, что он ощипал «коршуна либерализма». И, как я выяснил, Пригожин страшно возмущался этими словами и уверял, что он ненавидит подушки, что у него никогда под головой ничего, мягче ржавой каски или черепа бегемота не было, и что перед сном он накрывается только прострелянным сирийским знаменем. Я так понял, что у него на почве личных неприязненных отношений конфликты с подушками тоже.
О.Журавлева
―
Я боюсь, что на этой самой почве у вас повестка по поводу оружия.
А.Невзоров
―
Не знаю, не знаю. Я думаю, что невозможно найти чего-нибудь, с чем Пригожин не конфликтовал бы и не конфликтует.
О.Журавлева
―
И вот, кстати.
А.Невзоров
―
Эти персонажи драмы – Навальный и Пригожин, – они не хладнокровны. Они могли бы наносить, если это бы делали размеренно, если бы они ненавидели друг друга по-другому, – они могли бы наносить такие чудовищные, гнойные раны, никогда не заживающие, друг другу. Они вместо этого сорвались в крик и в разбор.У нас есть еще Беларусь.
О.Журавлева
―
И там Пригожин торчит. Ушки.
А.Невзоров
―
Да, там честно ехали куда-то чевэкашншики…
О.Журавлева
―
Ехали цыгане, не догонишь. А чего они в санатории делали? Отдыхали.
А.Невзоров
―
Может быть, они за новым черепом бегемота.
О.Журавлева
―
Да, у них еще какие-то арабские тексты были изъяты и другие интересные вещи.
А.Невзоров
―
Это очень серьезное дело.
О.Журавлева
―
Пожалуйста, скажите. Есть две версии, которые, во всяком случае, я читала. Одни говорят, что это обычный перевалочный пункт, они всегда там так делали, и на самом деле они ехали куда-то в Африку и всё прочее. Только на этот раз Александру Григорьевичу понадобилось эта карта в его игре, связанной с выборами.А другие говорят, что это специально посланные люди, которые как раз в связи с проблемами с выборами должны находиться в Минске, чтобы как-то держать руку на пульсе. Так что это все-таки, по-вашему?
А.Невзоров
―
Оля, правды не знает никто, включая тех самых ребят из ЧВК, которые были сегодня повязаны. И я подозреваю, что правды не знают и в Москве, хотя Лукашенко, если бы такая переброска через Беларусь происходила, должен бы был быть в курсе.
О.Журавлева
―
Так никто не исключает, что он в курсе.
А.Невзоров
―
Да, конечно. Но это ведь ничтожный штрих. Там же происходит этот разрыв сердца вручную. Ты видела, как это выглядит. Ты видела, вероятно, на что сейчас похож Лукашенко. Ты видела, не знаю, так называемый процесс склещивания когда-нибудь у собак, да?
О.Журавлева
―
Да, представляю.
А.Невзоров
―
Это вот Лукашенко и власть. Вот настолько же эта картинка жалкая и пафосная, как то, что бывает между собаками, когда кобель не может освободиться от необходимости слезть. И что бы ни произошло там, эти выборы не то что проиграны, эти выборы, вероятно, прошли уже в истории, как самые, наверное, позорные выборы, которых не было даже в африканских странах, которых не было ни в одной страны четвертого и пятого мира. Потому что выборы, когда все конкуренты в срочном порядке рассованы по тюрьмам… И даже если ему нарисуют победу, даже если он вдруг, опершись на «картофельное большинство», что-нибудь выиграет, эта победа не будет стоить ничего ни в чьих глазах.
О.Журавлева
―
Подождите. Справедливости ради заметим, что оставшиеся на свободе храбрые дамы…
А.Невзоров
―
Обалденные, конечно.
О.Журавлева
―
Но их, простите, зарегистрировали же…
А.Невзоров: Кремль маниакально навязывает молодежи свое замшелое хобби - и неприятие становится глухо оборонительным
А.Невзоров
―
А их зарегистрировали, потому что они на тот момент казались никому не опасными, одуревшими от страха и беспомощности тетками.
О.Журавлева
―
Сексизм подвел.
А.Невзоров
―
Конечно. Сработал мужской шовинизм, что какие-то неизвестные, не раскрученные… Ну, пусть кто-то будет. И никто не ожидал, что та же самая Тихановская – не имеем мы права никого поддерживать публично, ни за кого говорить хорошо, но я и не буду о ней говорить ничего хорошего, – но потрясающая, конечно.
О.Журавлева
―
Мы, кстати, имеем право. Мы в другой стране живем. Мы можем тут хоть агитировать, хоть переагитировать…
А.Невзоров
―
Храбрая, нищая и настолько органично пошедшая против всех этих бесконечно жующих челюстей со всех сторон лукашенковской диктатуры, что тут надо снимать шляпу. А Лукашенко делает неверные ставки за ставкой. Он сейчас долбит эти воинские части, всюду осматривает подавительную технику, всюду беседует с силовиками. Он не знает, что силовики предают первыми. У него просто никогда не было этого опыта.А я неоднократно наблюдал, как ведут себя во всех сложных и корявых ситуациях силовики. И силовики-то, мерзавцы, знают, что они пригодятся при любом режиме и ничего не теряют. Конечно, они сейчас будут объяснять, что «вот здесь мы будем бить так, а здесь мы будем душить так, и вот так у нас пойдут эти толпораздавительные машины». Но никто из них, поверь мне, не хочет вынимать из своей задницы занозы от гаагской скамьи за какие-то три очередные картофелины. Нет. Его сдадут, конечно, его силовики в первую очередь.
О.Журавлева
―
Тогда ответьте на вопрос, который очень волнует наших зрителей и слушателей: Как вам кажется, Лукашенко готов к тому, чтобы масштабно применять силу против тех, кто идет на выборы против него – против этих протестантов?
А.Невзоров
―
Он, во-первых, уже применяет силу. В случае какого-то радикально неприятного для него исхода, у него всего два кулачка.
О.Журавлева
―
И там, кстати, катетер сегодня увидели. Он еще с капельницей сегодня появился.
А.Невзоров
―
Его догнал COVID. И у него нет самого главного, конечно – у него нет того пусть токсичного и тонкого, но очень влиятельного слоя, который до поры до времени был (может быть, до сих пор есть), по крайней мере, у Путина. Потому что мне довелось с этим слоем иметь много дела. Это средний бизнес, это так называемые патриотичные жулики. Это элиты средней руки, это владельцы ресторанов, рынков, директоришки всякие, дамы с надувными губами, это такие нищие миллионеры. Учитывая своеобразие круговорота финпотоков в стране – заносов, выносов, откатов, – они полностью зависимы от путинизма и той порочной системы, которая позволяет им, будучи никем даже в бизнесе, богатеть и наливаться соками.Мне просто доводилось общаться с этой публикой. Они приглашали меня читать им лекции, и это был такой страшный вернисаж пятиступенчатых загривков, бриллиантов и поддельного «Луи Виттона». Вот сама система всегда позволяла им воровать, обманывать систему. Она по запаху чувствовала своих и никогда их не жалила. И еще год назад они готовы были загрызть за Путина, потому что для нее были приготовлены такие умные дырки в этой системе, в которые она могла пролезать, спасая свои капиталы.
Но сейчас есть у нас крупный изобретатель Мишустин. Он изобрел новый способ давления. Ему неймется, он всё время должен пробовать на живых людях какие-то свои налоговые схемы. Я понимаю, что он налоговик…
О.Журавлева
―
До мозга костей. В кои-то веки профессионал любимым делом занимается.
А.Невзоров
―
И ему постоянно… вот как у меня есть друзья пиротехники, которые всегда что-нибудь взорвут даже тогда, когда этого точно не надо делать, как у меня есть много друзей, которые всегда реализуют свои профессиональные наклонности, – вот точно так же он все равно, что… ну, не будем его сравнивать с доктором в концлагере, но все равно он свой налоговый опыт норовит поставить, как только видит какое-то живое существо. И он сейчас его поставил как раз на этой прослойки.
О.Журавлева
―
То есть он выбил из-под ног у Путина его дорогую прослойку или выбивает сейчас.
А.Невзоров
―
Ну, конечно, потому что он их расплющит своим повышением диким налога, своими тенденциями к изъятию денег, вообще, ко всем этим государственным махинациям. Конечно, он расплющит эту очень тоненькую прослойку, причем непосредственно уже там… с патриотизмом.
А.Невзоров: Если мы вместо Наташки представим Путина, то у главного кота должна быть физиономия Михаила Леонтьева
О.Журавлева
―
А можно, кстати, вернуться к Беларуси? Вы говорите, что у Лукашенко такой прослойки нет. Ну, понятно, у него другая немножко схема.
А.Невзоров
―
Нету. У него ее нету, он колхозник.
О.Журавлева
―
За него будут впрягаться, если его собственные силовики могут его подвести? То ЧВК… или кто?
А.Невзоров
―
Нет, ЧВК не будут в этой дело связываться. Ну, приедут Петров с Башировым, но они еще неизвестно, куда пустят газ, поэтому, я думаю, он сделает всё, чтобы они не приехали. И смотри, чем измеряется прочность всякого, абсолютно любого режима, не важно, какого и не важно, как он называется. Не парадами, не продолжительностью засосных поцелуев с трупами адмиралов, ни поповскими яхтами, ни «мерсами», ни численностью Росгвардии – вот ничем этим.Прочность любого режима исчисляется количеством лично корыстно заинтересованных в этом режиме. И всё, и больше ничем. Чиновники не оплот режима. Они никогда им не были и не могут быть. Потому что проблема наша русская не в том, что чиновники воруют. Проблема в том, что они только воруют и ничего не умеют делать кроме этого.
Если бы они умели привлекать технологии, создавали бы массу обалденных перспективных рабочих мест, открывали бы социальные лифты, – да и хрен с ними, пусть воруют. Но они ведь, действительно, не умеют ничего. Более того, они очень как-то паскудно и однообразно распоряжаются наворованным. Они его очень однотипно прячут, очень, я бы сказал, под копирку наслаждаются этим наворованным, и совсем другое впечатление.
У нас было еще одно событие, которое всем кажется важным. Мне кажется, его тоже необходимо откомментировать. На этой неделе праздновался так называемый День крещения Руси, который всегда предлагается как что-то судьбоносное и необычайно важное, как какая-то ярчайшая точка в прошлом России. Но будем откровенны: тогда это событие не имело вообще никакого значения. Не факт, что оно, во-первых, вообще было, потому что мы понимаем, что история – это набор баек. Но если оно было, то я подозреваю, конечно, что оно напоминало голосование по внесению поправок в реестр узаконенных верований.
И тогдашний Безруков с гуслями и тогдашний Машков с бубном выбивали мелодии, и исполняла танец с глобусом тогдашняя Рудковская – эта вся компания ходила между селами и деревнями, топя за эти поправки, и тогдашний Золотов всех противников этих поправок привязывал к двум березам, березы отпускались – и, в общем, противников становилось как бы больше в два раза, но вместе с тем, они были лишены возможности активно противодействовать.
То есть считать роковым или важным момент крещения Руси – это ошибка. И прекрасным тоже считать… Он был никаким.
О.Журавлева
―
Послушайте, но это чисто политическое, насколько я помню из уроков в школе, решение принималось.
А.Невзоров
―
Да, но само по себе оно было ничтожным.
О.Журавлева
―
А как же? Бросали там в Днепр этих самых, дороги сердцу…
А.Невзоров
―
Это не важно, тогда вообще всех били и бросали. Но в этот момент просто православие впустили в процесс конкурентной борьбы – борьбы за самую удобную для власти религию. И дальше уж извините, кто выслужился и кто сумел стать максимально удобным. Только это было критерием, и в этой конкурентной борьбе выиграло, конечно, православие. Как это выглядело, мы легко можем себе представить, если это вообще не фейк и если это вообще когда-то происходило, в чем я не уверен.
О.Журавлева
―
А как тогда объяснить наличие христиан, восточного обряда на территории Руси, если этого не происходило?
А.Невзоров
―
А как вы будете объяснять змеевички, уважаемая, любимая Оленька? Это единственная страна в мире, где на протяжении еще 5 веков после крещения люди имели право носить на груди образки, с одной стороны, с абсолютно славянской, языческой символикой, а, с другой стороны, – с христианской.
О.Журавлева
―
Слушайте, языческие обряды созранили все, включая итальянцев.
А.Невзоров: Мне будет обидно, если Кремль придется накрывать большим бетонным саркофагом наподобие чернобыльского
А.Невзоров
―
Конечно, но здесь это было представлено, что называется, в соку и наглядно. Либо так, либо так, в зависимости от того…
О.Журавлева
―
Христианство в Бразилии тоже имеет забавные местные особенности, согласитесь.
А.Невзоров
―
Это особенности местные и местного колорита, но не старых местных культов, не тех ацтекских, не тех, скажем, богов инков или иной цивилизации Южной Америки. Это не только.
О.Журавлева
―
Хорошо, ладно. К сожалению, надо заканчивать. Я только хочу предупредить, что в 22 часа в программе «48 минут» очень важный персонаж – президент Танзании. А в программе «Винил»… повторение программы с участием Ирины Хакамады после 23 часов.
А.Невзоров
―
У президента Танзании фамилия Венедиктов?
О.Журавлева
―
Нет, нет – Магуфури. А ваша фамилия Невзоров. Вот на этом мы и прощаемся. Спасибо, всего доброго!