Александр Невзоров - Невзоровские среды - 2019-03-27
YouTube-канал Александра Невзорова Instagram Александра Невзорова
О.Журавлева
―
21 час и 4 минуты. И, как полагается, мы приветствуем всех! Ольга Журавлева — из Москвы, а из Санкт-Петербурга — Виталий Дымарский и Александр Невзоров. Здравствуйте!
В Дымарский
―
На месте!
А.Невзоров
―
Здравствуйте! Мы в «Гельвеции». Оля, мне чрезвычайно интересно, на каком по счету послании президента Российской Федерации зал, когда ему расскажут про растущую мощь и благополучие, наконец, заржет? Понятно, что это рано или поздно случится. Но вот так, как заржали медики в Салавате, когда им объявили о размерах их зарплат и о том, как они счастливы.Вот этот лепет чиновников, их вранье про зарплаты врачей был воспринят очень бурно. Причем надо здесь отдать должное и чинушам, потому что вот так врать в глаза людям о том, сколько они получают, — это, конечно, очень круто и для этого надо обладать особой российской чиновничьей наглостью.
Надо сказать, что не менее круто ответил и зал. Врачи, как ты знаешь, там все в результате поувольнялись, то ли их поувольняли — 14 человек. Но вот пришло сообщение от местной администрации, что ситуация абсолютно под контролем, что всё будет в порядке. То есть, судя по всему, роды будет принимать Росгвардия.
О.Журавлева
―
Да, там акушеров было много упомянуто, так что, действительно, надо их как-то заменить.
А.Невзоров
―
Обычно ее бросают на такие случаи. Причем роды будет Росгвардия принимать совершенно без разницы — кто беременный, кто на каком месяце, у кого просто грыжа — будут принимать роды. Причем, как я понимаю, в Росгвардии будет одна задача: главное — не пропустить момент, когда только показывается головка плода, чтобы сразу одеть фуражку, а когда показываются ручки, можно будет в ручки сунуть гранату. И мечта сенатора будет исполнена и военно-патриотическая подготовка для этих граждан Российской Федерации начнется, что называется, сразу.Вот акушеры и врачи в Салавате сделали, конечно, очень больно режиму — они показали, как можно на него реагировать. Но всех затмил, конечно же… затмил всех…
О.Журавлева
―
Кто же? Кто же?
А.Невзоров
―
Александр Григорьевич Лукашенко.
В Дымарский
―
С коровами.
А.Невзоров
―
Он, с изумлением посетив коровник, выяснил, что в результате всех многочисленных усилий по госстроительству, госхозяйствованию опять получился Освенцим.
О.Журавлева
―
Но не сюрприз.
А.Невзоров
―
Всё, то они увидел, он так Освенцимом и называл. И он выяснил, что, оказывается, животноводство ожидаемо превратилось в навозное болото, из которого торчат кончики коровьих рогов. Какая неожиданность, вообще-то, честно говоря!Умилительно, что в этой ситуации Александр Григорьевич наручники потребовал для всех присутствующих, кроме себя самого. Хотя, в общем, по идее, идеологом и вдохновителем социалистического хозяйствования в отдельно взятой точке мира является, в общем, он сам больше, чем кто бы то ни было. То есть он вдохновитель говнища.
Вот как-то от этих лавров он начал отползать в сторону. А социалистическое хозяйствование, оно же не может быть другим. Оно может быть только Освенцимом с примесью говнища, либо говнищем с примесью Освенцима. Третьего абсолютно не дано. Но вот у Лукашенко как-то всё очень скромненько.
В Дымарский
―
Он же был председателем колхоза, вообще-то.
О.Журавлева
―
Да, он сказал, что он даже в советские времена такого не видел. Так что у него был совхоз-миллионер.
А.Невзоров
―
Я посмотрел, ребята. Там была предельно стандартная картина.
О.Журавлева
―
Худые, грязные коровы.
А.Невзоров
―
Там было всё как полагается, и всё было выражением такой социалистической идеи.
О.Журавлева
―
Один только вопрос остался неясным. Когда он говорит «всех под нож», имеется в виду коров или тех, кто его сопровождал? Я вот как-то запуталась.
В Дымарский
―
Нет. Людей.
А.Невзоров
―
Александр Григорьевич — тонкий дипломат. Каждый понимает это в меру своей политической и сексуальной испорченности.
О.Журавлева
―
Грамотности.
А.Невзоров
―
В случае чего он сможет от всего отречься. Но обрати внимание, насколько все-таки Лукашенко скромен, потому что они захотели сделать Освенцим — они его сделали. Для России всякие там коровники, каналы телевидения и не только — это давно пройденный этап. Россия шагает шире, мощней. Она последнее время, как мы помним, очень была занята, чтобы поскорей превратить в Освенцим интернет, наконец, и у нее это, в общем, получается. Потому что если кто-нибудь в инициативе Клишаса по регулировке интернета видит что-либо, кроме такого гламурного, надушенного сталинизма, то он сильно ошибается. На самом деле всё объясняется просто. Надо понимать, что это Иоська тот же самый, Иоська Виссарионович, он просто надушился…
О.Журавлева
―
Тот самый — маленький?
А.Невзоров: Мы видим, что ханжество, сорвавшись с поводка, кусает даже своих самых преданных рабов
А.Невзоров
―
Да. Сбрил усы, надел на лапы 18 часиков по 20 миллионов, но он легко узнаваем. Хотя, действительно, в исполнении Клишаса он, действительно, очень маленький. И всё опять получается, как по нотам, потому что опять слово берет Владимир Владимирович Путин. Он призвал чиновное сословие, каждого носителя погон и чинов выдавливать из себя маленького Сталина.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, но все-таки он сам к этому вроде бы не призвал. Путин на заседании Генпрокуратуры сказал, что надо прекратить и всё такое… А Киселев, как поэт — ваш любимый автор, один из — он как бы развил эту мысль, соединил…
А.Невзоров
―
Нет, слова про маленького Сталина были произнесены. Но это я бы сказал, предельно безответственное заявление со стороны Владимира Владимировича, потому что если выдавить из русского чиновника маленького Сталина, то останется сухая шкурка и пустые ботиночки Kiton. И совершенно неизвестно, кто будет дальше управлять страной.Потом: куда выдавленное девать? Куда это всё выдавливать? Ведь то, что чиновник из себя выдавит, найдет его зам и, чавкая, сожрет. И вот круговорот сталинизма в природе России, он никогда не остановится. Вот Путин, он все-таки безбрежный романтик. Он не понимает, что режим жив только потому, что миллионы подлецов получили право быть подлецами. Они никогда от этой фортуны, от этого свойства, от этой возможности не откажутся.
И вот эти отходы, которые из себя смогут выдавить чиновники, надо захоранивать, наверное, все-таки тщательней, чем радиоактивные отходы. Знаете, как захоранивают цезий 137? Я вам рассказывал, по-моему.
О.Журавлева
―
Ну, напомните.
А.Невзоров
―
Его витрифицируют в обязательном порядке, го заливают, запаивают в огромные стеклянные слитки, и он там, потихонечку складируемый продолжает светиться. Вообще, это будет последнее, что будет на Земле излучать какой-то искусственный свет, потому что всё остальное уже вырубится, уничтожится, а вот этот цезий 137 будет очень долго в этих слитках гореть, когда нас с вами не будет, и будет светиться. Но это неважно.Важно, что Владимир Владимирович, он же очень хитро сказал, что надо выдавливать маленького Сталина. Он ничего не сказал про большого. Это сильный и важный ход. Понятно, что вся эта история рано или поздно, конечно, развалит Россию, разрушит, потому что нельзя одновременно болеть проказой и весело плясать, потому что, знаете, во время пляски прокаженных куски тел отваливаются и начинают путаться под ногами, сильно мешают плясать.
И вот, кстати, непонятно, случайно это совпало или нет, но это стоит отметить. Теперь уже и не самые трусливые и не самые чуткие начинают собирать манатки и потянулись на выход. Знаете, что публично, громогласно покинул страну — был замечательный режиссер Юрий Борисович Мамин — сволочь, но сволочь умная. И в общем, с очень интересными картинами тогда всё это было в 90-е годы. Всё, собрал он манаточки и навсегда покинул страну. Очень многие это делают втихаря. Он сделал это громогласно.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, я здесь как раз хочу спросить. Вы говорите, что люди потянулись, что чиновники как-то не могут из себя чего-то выдавить. А почему чиновники, всякие бывшие министры и прочие, и не к ночи будучи помянут господин Абызов, они не понимают…
В Дымарский
―
Который вернулся.
О.Журавлева
―
Они не понимают, в какую сторону нужно тянуться и что здесь их ничего хорошего не ждет. Почему? Почему такие они наивные.
А.Невзоров
―
Нет, они не наивные. Там, насколько я знаю, была обещана на самом высоком уровне абсолютная неприкосновенность.
О.Журавлева
―
То есть его просто надули.
А.Невзоров
―
Да, его просто надули. Но таковы правила игры.
О.Журавлева
―
Но не его первого.
А.Невзоров
―
Не его первого. И Арашукову тоже была обещана неприкосновенность. Много кому была обещана, а некоторым даже гарантирована законом.Но в России всё это абсолютно ничего не значит, потому что у нас строится этот Освенцим. И, как мы помним, тот Освенцим, о котором мы говорим, он тоже был результатом, между прочим, самого воспаленного, самого яростного патриотизма, национального мессианства. Это были сплошные скрепы. Правда, это были немецкие скрепы, не русские.
Но, кстати говоря, этот Освенцим в своих убойных возможностях сильно уступал даже одному лагерю СЛОНа или Севлага. И если вы посмотрите на историю нацизма, то она вся сделана из сплошных скреп дикого патриотизма, дичайшего и веры. Даже на пряжечках гитлеровских солдат всюду было написано: «С нами Бог!», а никак не иначе.
Когда мы говорим о том, что уже начали пугаться такие крупные и вроде бы персонажи, которые ничего не должно было бы угрожать, потому что им не дают снимать, прекрасно зная, что они могут снять только что-нибудь скрепоподрывающее, типа Мамина, то это говорит о том, что некоторые основания для этого есть. То есть всё неплохо, но всё вступает в драматическую фазу и добавляет мер. Потому что сейчас Европа, наконец, вероятно, введет запрет на пользование российским газом. Что это для нас для всех значит…
О.Журавлева
―
Я так поняла, что конгресс одобрил законопроект, препятствующий поставкам российских углеводородов в Восточную и Центральную Европу. Но, по-моему, Центральная и Восточная Европа не очень обрадовалась этим перспективам.
В Дымарский
―
Александр Глебович, но Германия уже заявила, что будет «Северный поток-2».
А.Невзоров
―
Возможно. Поймите, друг мой Дымарский, друг мой Журавлева, сейчас Запад иметь возможность примерять разные удавки на шею России, разных цветов, разных фасонов: с бантиками, без бантиков, со стразиками. Причем это Запада делает с понимающей улыбкой опытного кутюрье. И он еще обсуждает глубину и цвет странгуляционных борозд, которые образовываются на шее. Он может устроить консилиум, чтобы обсудить, как лучше душить: так или со стороны затылка? У него, вообще, есть время, настроение и серьезное желание удушить. И причем это желание уже неизменно в течение многих лет, по крайней мере, с момента «Крымнаш» оно закрепилось.И мы знаем, что, как правило, то, что они хотят сделать, они доводят до конца. Но он ищет наиболее комфортный для себя способ удушения России. Потому что ситуация, при которой все обваливается все пылает в одночасье и моментально, слишком опасен с точки зрения Запада, для соседей. Они бы могли, уверяю вас, устроить любую смуту и на Майдане и сделают всё что угодно, но они выбирают эти модели, которые позволят просто это всё сделать тихо и наиболее безопасным и комфортным для них образом.
А Россия… Ну, что, Россия может заниматься только в очередной раз членовредительством. Ей тоже хочется ввести санкции. Единственное, против кого она может ввести санкции, это против самой себя, но лишать себя еще чего, у нее нет уже никакой возможности, поэтому развитие этой всей части будет непонятным. А Запад, конечно, мерзавцы. Они же черствые, чуждые романтизму люди. Они не понимают, с каким любопытным процессом они имеют дела.
О.Журавлева
―
Трамп сегодня обидное сказал — сказал, чтобы убирались из Венесуэлы русские. Прямо так и сказал: «Пусть, вообще, валят оттуда!» Мне кажется, они нас не то что не боятся — она нас вообще в грош не ставят. Обидно, Александр Глебович.
А.Невзоров
―
Оленька, я, если бы имел возможность сейчас протянуть вам платок, чтобы утереть скупую слезу, я бы это сделал. Но Скайп, свинский капиталистический Скайп…
О.Журавлева
―
Скайп животворящий…
В Дымарский
―
А вы знаете, нас еще раз сегодня обидели — сегодня или вчера поляки заявили, что Путина не пригласят на 80-летие начала Второй мировой войны.
А.Невзоров
―
Да, потому что, вероятно, поляки хорошо помнят…
О.Журавлева
―
С чего началась Вторая мировая война.
А.Невзоров
―
Они помнят, что Вторая мировая война началась с того, что СССР, сталинская армия и гитлеровская армия, скрепленные дружбой и кровью, вместе начали дербанить Польшу. Как удивительно, что не хотят приглашать представителей советской стороны на этот юбилей. У вас возник справедливый вопрос, почему пригласили Меркель. Но Меркель-то не кричит: «Можем повторить!» в отличие от нас. Они как-то этот урок устроили, поняли, и никаких «Можем повторить!».Но, вообще, по поводу этого идиотизма, этой идиотической обиды, что не позвали поляки, мы как-то очень легкомысленно относимся к такому национальному богатству как идиотизм и самые его сочные проявления. Нам же остается только регистрировать и делать выводы для себя. Вот давайте сегодня проведем конкурс идиотизма. У нас несколько есть кандидатов на первое место.
О.Журавлева
―
Какой приз?
А.Невзоров: Русский патриотизм призывает умирать не за свои права, а за свое бесправие
А.Невзоров
―
Приз пусть они получают в своем Кремле. А мы только объявим о том, кто у нас выиграл. Нет, приз, я подозреваю, будет выдавать Следственный комитет. У нас кандидаты: это калужский губернатор, Ксюша Собчак, которая уверена, что патологоанатом лечит людей и удивляется, что певицу доверили лечить патологоанатому, и патологоанатом сделал это недостаточно добросовестно. И у нас есть еще такой «ласковый майчик» один. И мы никогда не устраивали конкурсы глупости.Вот калужский губернатор. Понятно, что в царской России были губернаторы-дуболомы, но это были величавые люди. Да, они не всегда знали, сколько у них пальцев на руке, потому что им некогда было заниматься такими глупостями — они служили Отечеству, им некогда было считать свои пальцы. А нынешние губернаторы — это совершенно особая категория лиц.
Вы знаете, что произошло, да? Калужский губернатор приехал в местный калужский музей осмотреть музей. Осмотрел музей. Увидел непорядок. Музей — это что такое? Это место, где должен кто-то с тупым видом стоять и таращиться на картины. Но никто не таращится. Следовательно, полный непорядок. Калужский губернатор, вероятно, он как бы рыбак с большим опытом, поэтому он знает, что надо прикормить чем-нибудь. Он звонит местному попу и говорит: «Слушай, у тебя до фига мощей. Давай здесь мощи положим — народ пойдет и заодно на картинки посмотрит».
То есть сработала знакомая схема. Он вспомнил километровые очереди к поясу с чулками и решил, что ловить надо народец на мощи. Поп ему отказал. Поп сказал: «Не-не-не, мы на мощах зарабатываем сами». То ли они не договорились по долям. И притом он не понял, что самой лучшей приманкой… вот эти все мощи, они спорные всегда, во-вторых, это немножко устарело, народ уже не так клюет. А вот мощи самого губернатора были бы, действительно, колоссальной приманкой.
В Дымарский
―
Но это не сразу.
А.Невзоров
―
Благодаря успехам полимерного бальзамирования такие мощи сделать можно в кратчайший срок, расположить в музее. Стояли бы километровые очереди. Люди заодно посмотрели бы картинки. Мечта губернатора сбылась.Но пока руководители регионов не догадываются, что можно народ заманивать в культуры таким образом. Причем, Оля, мощам можно не прекращать губернаторские полномочия. Прецеденты были. По-моему, в 9-й династии, это хеттская, по-моему, династия — в Древнем Египте не могли решить с престолонаследием. И долгое время обязанности фараона исполняла мумия фараона, причем очень успешно.
О.Журавлева
―
Не сомневаюсь.
А.Невзоров
―
Но там сложный ритуал, там тиары, золото, там жреческие ходы, огни, лабиринты. А здесь всего-навсего повязать «колорадской» ленточкой на 9 мая и сделать, чтобы он ручкой приветствовал проходящих мимо людей. А на самом деле ведь ничего не изменится — мумия, мощи губернатора руководят регионом…
О.Журавлева
―
Но все-таки взял свои слова назад. Он сказал, что это шутка была такая. Нехорошие люди просто распространили ее.
А.Невзоров
―
О, да. И мы имеем возможность убедиться в том, какой словарный глубокий запас у этих губернаторов. То есть где их выращивают, в каких питомниках, кто их обучает русскому языку, непонятно. Все, кто оказался свидетелями этих переговоров о мощах, они все подонки, сволочи. И вопрос: Я должен ходить, что ли с зашнуреным ртом?
О.Журавлева
―
Сейчас про Шнура пошел намек.
В Дымарский
―
Про Шнура пойдем сейчас, да.
А.Невзоров
―
Причем, поймите, неважно, кто там, ничего не изменится, потому что беспросветица провинции все равно решена. Туда направлены, там стоят огромные, мощные силовые федеральные налоговые насосы, которые всю жизнь все средства, все возможности откачивают из этих провинций. И вот тот легкий слой жизни, который образовался за 90-е годы, он уже сошел, и уже обнажились такие, абсолютно совковые и безнадежные развалины.И насосы работают, и насосы будут качать, потому что надо же каким-то образом питать величие, сконцентрированное в столицах и на том фасаде странные, которые периодически демонстрируется. Кстати, неплохо демонстрируется. Мы знаем, что удалось сделать по-настоящему — наконец, можно поздравить — автопрому российскому настоящие большие «Жигули». Их называли «Аурус». И даже, надо сказать, это на кого-то произвело какое-то впечатление.
О.Журавлева
―
Большая «копейка».
А.Невзоров
―
Не сосать эти насосы не могут, потому что тогда рухнет державный фасад, и это тоже будет большой трагедией.
В Дымарский
―
Сегодня большой еще успех отечественного автопрома, что закрывают заводы Форда.
А.Невзоров
―
Вспомните — я-то помню в отличие от вас, потому что это была «секундовская пора», это была пора, действительно, невиданных надежд по своей цветистости и силе — вот когда во Всеволожске открылся первый завод «Форд», туда же ездили просто на поклонение, как верующие люди ездят в Иерусалим. Это было символом единения с цивилизацией.
А.Невзоров: Запашный очень милый парень. Он просто не предназначен, чтобы говорить где-то в публичных местах
О.Журавлева
―
Как к тем мощам.
А.Невзоров
―
Здесь, в Всеволожске чистое, изумительное производства, люди в голубых робах. Отсутствие валяющихся бочек, битых бутылок. Нет, было правда, здорово.Он уходит совсем из России. Точно так же, как уходит из этой провинции всё. Уходит эта красивая иллюзия, очень недолгая по тысяче разных причин. Но это, в общем, лирика. А лексикончик губернатора, действительно, своеобразный. Но мы не закончили наш конкурс. Притом у меня была даже мысль, что это не его слова, может быть, они где-то этому специально учатся, может быть, им пишут эти реплики, потому что не может человек в здравом уме сказать такое.
Но Артамонов этот, который калужский губернатор, достоин восхищения. Но по рекорду глупости он мог бы претендовать на первое место, но его обошли голубчика, даже с мощами обошли. И причем это не Собчак, которая удивилась, что патологоанатом неправильно лечил певицу, а обошел… есть такой «ласковый майчик»…
О.Журавлева
―
Андрей Разин его зовут, мне кажется
А.Невзоров
―
Андрей Разин, он может просто сейчас как бы собирать вещички и неторопливо двигаться в какую-нибудь российскую тюрьму, потому что он зачем-то опубликовал в открытой прессе свои намерения совершить уголовное преступление…
О.Журавлева
―
Да в Инстаграме прямо.
А.Невзоров
―
То есть он подпадает целиком под «тридцаточку» — это 30-я статья Уголовного кодекса. И он собирается оплатить это преступление. Он предложил 5 миллионов тому, кто поднимет руку и изобьет моего друга Шнура. То есть он заявило себе как об организаторе преступления…
О.Журавлева
―
Там, я так понимаю, адвокат уже ведет работу в этом направлении. Я видела сообщения.
А.Невзоров
―
Он о всех разочаровал.
В Дымарский
―
Мы там сейчас со Шнуром хотели поделить эти деньги.
А.Невзоров
―
Дымарский бьет Шнура. Мы это фиксируем на телефон — и получаем 5 миллионов.
О.Журавлева
―
Чудесно. Мы продолжим разговор с этими отпетыми мошенниками после небольшого перерыва. Ждите нас здесьНОВОСТИ
О.Журавлева: 21
―
33. Продолжаются «Невзоровские среды». Александр Невзоров, Виталий Дымарский и Ольга Журавлева снова с вами. Александр Глебович, мы на полуслове закончили с номером два в вашем списке.
А.Невзоров
―
С номером два, который все равно номер один, потому что он, в общем, конечно, непревзойденный по части глупости. Единственно, он разочаровал очень сильно Генеральную прокуратуру, в общем, ей даже расследования никакого вести не надо, когда человек сам о себе заявляется, как об организаторе преступления.
О.Журавлева
―
Просто берешь скриншоты и приносишь в прокуратуру.
А.Невзоров
―
Там всё абсолютно спокойно, им осталось, следакам бедным, только забрать у него шнурки, ремень и проводить по этой 30-й статье. Это рекорд глупости. Кстати говоря, не меньше разочаровал всех Федор Конюхов.
О.Журавлева
―
Как это?
А.Невзоров
―
Потому что он должен был погибнуть в шторме. И православная общественность готовы была уже начать по этому поводу тризну и оплакивать этого героя. Хотя непонятно, чем Федор Конюхов отличается от, например, наших рыбаков на Финском заливе, которых регулярно уносит в валенках с бутылками на льдинах. Потом их достают и спрашиваю: «А вы, дураки, там что делали?» Вот неделикатного вопроса «Что ты там делал и как ты там оказался?» Конюхову пока никто не задавал и никому непонятно, что он там делал. Но он всех послал и остался жив.Вот до сих пор всегда все считали — это важная тема, — что хороша любая публикация кроме некролога. Как выяснилось, в России и некролог — это прекрасный способ заявить о себе, что было доказано совсем недавно этим безумным светским воем, плачем и светопреставлением, вакханалией по поводу Началовой. Поскольку меня это косвенно коснулось, я обязан ответить.
О.Журавлева
―
Можно я вопрос произнесу?
А.Невзоров
―
Да.
О.Журавлева
―
Господи Эдгар Запашный спросил: «Невзоров, вы больной?» Ответьте, пожалуйста.
А.Невзоров: Сейчас Запад иметь возможность примерять разные удавки на шею России, разных цветов, разных фасонов
А.Невзоров
―
Да, совершенно верно. Что я могу по этому поводу сказать. Во-первых, нужен градусник, чтобы ответить точно. А, во-вторых, я ведь говорил, что я не имел в виду ни эту девочку Началову, ни тех 7 тысяч других девочек Началовых, которые проживают в России, а, может быть, болеют или умирают. Меня это совершенно не интересует. Меня интересовал медийный феномен, вот та турбулентность, когда человек попадает в зону необыкновенной известности, не имея для этого никаких оснований.
О.Журавлева
―
Вы знаете, мне кажется, я поняла, почему это. Половина шума, который был вокруг этой скоропостижной, действительно, внезапной смерти, они все строились на том, что нельзя делать пластические операции и что американцы ее специально угробили, когда эту операцию делали. Это очень интересно — залезать в чужое тело, интересоваться какими-то чужими процедурами. Это общество всегда как-то интересует. А вот не делала бы подтяжку…
А.Невзоров
―
Запашный, он не только интересовался, насколько я здоров, но он, в общем-то, и призывал усыпить и меня и Доренко. Ну, не усыпить… Он оговорился, конечно…
О.Журавлева
―
Добрых снов
А.Невзоров
―
Притом, что надо понимать, что это была такая маленькая, милая, неуклюжая месть, потому что когда-то я имел неосторожность сказать, что в цирке тигр, который взял в рот голову Запашного, считается опущенным.
О.Журавлева
―
Ох, Александр Глебович…
А.Невзоров
―
И он почему-то эту невинную абсолютно шутку…
О.Журавлева
―
Мне кажется, это обидно было.
А.Невзоров
―
Когда мы говорили о людоедстве, о чудовищных сценах насилия над зверьми, я как раз рассказал… Видать это его зацепило. Он страшно бузил, требовал меня усыпить, то есть отстранить от всех эфиров, от YouTube, что очень смешно. А насчет усыпить, почему я оговорился — вы никогда не видели, как в цирке усыпляют тигров?
О.Журавлева
―
Нет, слава богу. Посчастливилось.
А.Невзоров
―
Интересная сцена. Потому что там ведь бывают ситуации, когда… Тигр — штука не дорогая. Он начинается примерно от 300 тысяч рублей и доходит иногда до 800 тысяч. Ну, редкий белый бенгальский тигр будет стоить 5 миллионов. Но таких тигров, насколько я знаю, один–два и обчелся. Но средненький тигр, который берется в работу, примерно стоит порядка полумиллиона. Это по цирковым понятиям не деньги.И вот если с тигром не справиться, вот он, что называется, не идет в работу, то ни один круто дрессировщик никогда не сознается, что ему с тигром не справиться. И выписывают тигру болезнь, и его усыпляют. Вот когда он сопротивляется до конца, когда он не идет на все эти цирковые штучки, не реагирует на побои, не реагирует на голодуху, и когда он сражается за свое тигриное достоинство до конца… Ну, знаете, в каких клетках перевозят тигра? Это 1,5 на 1,5 метра. Туда засовывают тигра, потому что тигра же надо, извините, возить…
В Дымарский
―
«Полосатый рейс». Мы видели.
А.Невзоров
―
На непокорных тигров никто не будет тратить ни мясо, ни всей этой перевозочной дорогой возможности. Сверху продевают сквозь прутья проволоку стальную, которой прихватывают голову тигра и начинают под клеткой, пропустив эту проволоку, перетягивать эту голову, заматывая, заматывая проволокой. Там могут сделать Т61 — это запрещенный способ. Но на самом деле чаще всего их усыпляют именно так.У меня просто был такой случай. Я занимался — вот когда я пропадал на 10 лет из поля общественного внимания — сравнительной анатомией, мне жутко нужен был тигриный сустав. И я дружил с одной ветеринаршей, которая работала под цирком. И она мне как-то позвонила, говорит: «Приезжай, Глебыч, есть классный сустав». Я вот как раз приехал, и мы вместе эту проволоку откручивали с тем, чтобы рассмотреть этого тигра, потому что он был оставлен, брошен в клетке. И я знаю, как это делается. Я не говорю конкретно про Запашных. Я просто рассказываю про то, что этот «усыпить» — это очень интересный и очень распространенный в цирке…
В Дымарский
―
А не уколом просто?
А.Невзоров
―
Слушайте, укол не делается… Вот Т61 — это не внутримышечное, это венный. Попробуйте тигру поймать вену, особенно, когда он в клетке.
О.Журавлева
―
Когда он, вообще-то, против.
В Дымарский
―
Я не буду даже против.
А.Невзоров: Режим жив только потому, что миллионы подлецов получили право быть подлецами
А.Невзоров
―
Попробуйте засунуть руку в клетку и сделать ему вену четко… Причем Т61 нужно вводить медленно.
О.Журавлева
―
А то, что вот стреляют и ружей, усыпляют животных…
А.Невзоров
―
Это в основном происходит в кино, Оленька. Этого всегда не оказывается под рукой. Этого никогда нет. Ветеринары едут долго.
О.Журавлева
―
Транквилизаторами когда стреляют, сначала их усыпляют ненадолго.
А.Невзоров
―
Оля, пересмотрели вы кино.
О.Журавлева
―
Это Animal Planet. Ну, ладно, неважно.
А.Невзоров
―
Я понимаю, это Animal Planet. Это красивое кино. И вообще, Запашный очень милый парень. Он просто не предназначен, чтобы говорить где-то в публичных местах. Его дело махать шамберьером на арене и заниматься этим своим звероедством. А когда он выступает одним из лоббистов или противником закона о культуре, то, разумеется, он обречен нести всякую чепуху.
О.Журавлева
―
А кому там место, кстати, в обсуждении этого закона?
А.Невзоров
―
Абсолютное место было Сережке Шнурову, потому что он высказал здравую, прекрасную, трезвую идеею, потому что оно, действительно, к культуре никакого отношения не имеет. Особенно оно пользуется культурой, но не регулирует ни ее рост, ни ее производство и не может никак на нее влиять. И это, действительно, правда. И особенно российская. Особенно Министерство культуры, которое давно превращено в примитивно пропагандистский орган.Потому что ведь откуда берутся все эти бесконечные танки, откуда берется вся эта бесконечная патриотика? Понятно, что есть задача, серьезная задача воспитать патриота, и что это существенная и предельно важная для государства задача. Ведь что в какой-то момент происходит? В какой-то момент к вам — предположим, вы молодой человек — приходит дядька в огромном количестве часов со складчатым затылком…
В Дымарский
―
Клишас, да?
А.Невзоров
―
Руки натружены в лондонском шопинге и говорит: «Ты знаешь, такая беда со страной. Я тут бассейн облицевал, построил на Рублевке… Ты не мог бы за меня подохнуть?» Вы ему, конечно, скажете: «Нет. Иди на фиг!» Но для того и существует патриотическая пропаганда, чтобы люди, к которым пришли, немедленно бы взяли под козырек и пошли бы умирать. И если есть люди, которые настолько глупы, что они не понимают смысл и цель этого государственного патриотизма, то это проблема этих людей. Их место, действительно, где-нибудь на дне воронки в расчлененном состоянии. Почему никто до сих пор не дал себе труда хотя бы задуматься, почему государство так фанатично, упорно и азартно тратит деньги на все эти бесконечные, повторяющиеся как дурной сон, «танки», «зори»…
О.Журавлева
―
Может быть, оно хочет, чтобы мы все умерли?
А.Невзоров
―
Нет, оно хочет, чтобы умерли за них. И это очень важный момент. Мне задают на это очень справедливый вопрос: «Вот что такое патриотизм вообще?» Это отдельная тема. И надо ли защищать страну, в которой живешь?И здесь мы выходим на такую очень интересную, отдельную историю. Дело в том, что русский патриотизм, он призывает защищать не свое благополучие, а чуждое и умирать не за свои права, а за свое бесправие. Даже древнеримские, древнеегипетские рабы не был отдрессированы так, чтобы умирать за право залезть обратно в кандалы. Но всё, что происходило на протяжении всего этого времени в истории России, мы видим, что это, действительно, рабы, которые все время дрались за право быть рабами.
Я могу повторить эту, уже ставшую хрестоматийной собственную фразу, что есть режимы, за которые даже умирать преступление. Но мы прекрасно знаем, что сейчас реальность искажена до такой степени, что это преступление давно уже считается высшим подвигом. Это вот тот самый российский патриотизм, который призывает умереть за свое бесправие и за свои кандалы.
В Дымарский
―
Александр Глебович, но вы же сами прошли через этот этап, через этот период.
А.Невзоров
―
Именно потому, что я прошел через этот этап, я очень хорошо знаю, что это такое, я очень хорошо знаю, как это работает. Я тот доктор, который, грубо говоря, сам себя заразил когда-то бубонной чумой и просмотрел все симптомы и хорошо знает, как ее лечить и как ею болеют.
А.Невзоров: Если выдавить из русского чиновника маленького Сталина, то останется сухая шкурка и пустые ботиночки
О.Журавлева
―
А как лечить?
А.Невзоров
―
Как лечить? Оля, мы не успеем за 10 минут.
О.Журавлева
―
Просвещение, Александр Глебович, только просвещение.
А.Невзоров
―
Нет, глупости. Нет. Установка на личную выгоду, на абсолютный эгоизм. И понимание того, что дальше в этой стране хотелось бы жизнь, что, в общем, страна отчасти и великолепная тем, что населена и великолепными людьми тоже. А мы видим, что эта патриотическая пропаганда, как и православие, кстати говоря, она раскалывает эту страну и работает именно раскалывательным агентом.Вот обратите внимание, Екатеринбург. Опять бурная сходка по поводу того, быть или не быть какой-то очередной церкви в Екатеринбурге, которая должна подмять под себя садик, полуостров… И туда, например, собирается артист Безруков, который произносит пылкую речь…
О.Журавлева
―
«Вы совсем спятили?» — спрашивает он.
А.Невзоров
―
Да, он называет всех, кто не разделяет его хобби. У него хобби: ему нравится древнееврейский фольклор. Пожалуйста. Но все, кто не разделяет с ним его хобби, увлечения древнееврейским фольклором, объявляются спятившими. Но и нам, спятившим, это тоже дает право считать спятившим артиста Безрукова. И это те трещины, которые в реальности, когда они образовываются между людьми — ведь все гражданские войны, все большие разрухи, развалы и распады стран начинаются именно между этими трещинами между людьми — вот их зарастить невозможно. Но мы видим, что и тот же самый Безруков вот этим категоризмом, хамством тоже разваливает Россию, как разваливают те, кто занимаются этой всей пропагандистской фигней.
В Дымарский
―
А вы занимаетесь контрпропагандой.
А.Невзоров
―
В смысле.
В Дымарский
―
Если они занимаются пропагандистской фигней — вы занимаетесь контрпропагандой…
А.Невзоров
―
Я не занимаюсь. Я считаю, что каждый должен играть так, как он хочет, но он должен оплачивать свои игры сам. Вот они для начала взялись бы своих попов содержать сами, а не возлагали бы эту странную и не очень понятную обязанность на всё государство.И мы видим, что даже этот закон о культуре, который сейчас готовится и который сильно неплохо, устами инокини, устами главного крючкотвора и законника РПЦ…
О.Журавлева
―
Юриста.
А.Невзоров
―
Да, юриста — этот закон будет опротестовываться, потому что закон не предполагает, что произведения литературы, науки, искусства, живописи могут быть приравнены к каким-то оскорбительным для христиан выходкам или выступлениям. И вот они будут это опротестовывать. Они будут отстаивать, как заявила эта, обмотанная черными тряпками дама, свое право накладывать вето на те произведения культуры, искусства, которые с их точки зрения будут не нравиться, или они сочтут их оскорбительными.
О.Журавлева
―
А Синод-то священный возродят — я уже волнуюсь?
А.Невзоров
―
А не волнуйтесь.
В Дымарский
―
Не волнуйся. Возродят.
А.Невзоров
―
Что значит в переводе ее речь, в переводе на русский язык? Она говорит, что мы будем делать всё, чтобы доставить максимальному количеству окружающих проблем и неудобств, чтобы усложнить им жизнь, чтобы помешать им радоваться, зарабатывать и так далее. Им задается вопрос: А, собственно, почему? Следует потрясающий ответ: А потому что мы так хотим.Ведь понятно, что поповедение — веселая и замечательная штука и нет круче поповеда кроме меня, но помимо всех этих разговоров о святых ведь есть очень важный вопрос: А как с ними жить дальше? Ведь мы же видим, что ни на какие компромиссы, ни даже на миллиметровую подвижечку они не готовы, что они агрессивны, нетерпимы, чудовищно жадные. И как с ними делить это единое пространство, абсолютно непонятно. Это гораздо важнее на данный момент понять, чем всё остальное.
У нас время, я боюсь, скоро закончится. А я бы хотел поговорить…
О.Журавлева
―
Про культуру еще не всё сказали, про Мединского, вашего любимца.
А.Невзоров
―
Что про него еще можно сказать, Оля.
О.Журавлева
―
Я не знаю, чем он еще отметился. Он, говорят, пообещал создать первый в России национальный театра. Это всё в русле, что вы говорите. А я хотела про наш, национальный театр спросить у вас: вы сходили на спектакль Ефремова?
А.Невзоров: Умилительно, что Александр Григорьевич наручники потребовал для всех присутствующих, кроме себя самого
А.Невзоров
―
Оля, вы знаете, я сходил на спектакль Ефремова и у меня для вас оттуда очень хорошие новости. Там был очень большой зал, и этот зал был настолько жадным до очень специфического, но он блестящего Мишкиного вольнодумства… Я давно такого не видал. Я просто видел залы последних лет. Я видел собственные залы, когда читал лекции. Я видел испуг в глазах людей, которые имели дело с моим вольнодумством. А тут вдруг целый огромный зал, он пылал, он ждал еще более крутых, еще более соленых шуточек.Я такой блеск в глазах не видел с 90-х годов. И в этом была такая энергия неприятия всего, энергия презрения к скрепам. Пока это инкапсулировано, пока понятно, что этот зал — это питерская интеллигенция, это особая категория. Это был ужасный питерский зал. Но мы помним, что всегда Питер начинает и всегда выигрывает.
Там было круто на самом деле именно и по настроению и уж по отваге зрителей. Зритель был смелее самого Ефремова в своей реакции. Что интересно, довольно беззлобно зал реагировал на Беглова. Там были шуточки по этому поводу, но как-то скрипя, бурча, но, похоже, его как-то уже начинают принимать за своего, и он не взывает такого омерзения. Я понимаю, почему…
В Дымарский
―
Снег прошел уже.
А.Невзоров
―
Все напугались. Все уже поняли, что абсолютно неуправляемый Кремль может в какую-то минуту послать туда что-нибудь из своего питомника типа это калужского с зашнурованным ртом, типа вообще какого-нибудь…
О.Журавлева
―
А чемпион по кикбоксингу вам не понравился. По-моему, красивый.
В Дымарский
―
Можно еще выбрать домохозяйку, как в Усть-Илимске.
А.Невзоров
―
Да. Но понятно, что все-таки родной, все-таки питерский вариант. Я говорю, я вне игры, потому что я продолжают говорить, что не ходите на выборы, это бессмысленное дело, глупейшая затея. Я ни на какие выборы не пойду, естественно и ни за кого призывать не будут. Но я просто увидел, что на фоне всех остальных губернаторов России, на фоне той дикости… Вы видели, что отмочил сегодня мэр Белгорода? Он просто вышел под музыку из «Звездных войн».
О.Журавлева
―
Ну, он не сам ее написал и сыграл. Ему специальный редактор поставил и показал…
А.Невзоров
―
Специальный редактор… Нет, они все решили, что это говорим России и встали!
О.Журавлева
―
А чего? А, кстати, хорошая музыка, торжественная.
А.Невзоров
―
Музыка замечательная, не хуже имеющейся. Но, конечно, на фоне этих клинических, уважаемых нами, но абсолютно клинических персонажей, конечно, Беглов горит абсолютно интеллектуальной звездой, деликатностью своей и своей питерскостью.
В Дымарский
―
Он вчера даже пел на вечере Пугачевой.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, я знаю, что вам нравится нынешний исполняющий обязанности губернатора.
А.Невзоров
―
Я не могу сказать, что он мне сильно нравится. Я еще посмотрю.
О.Журавлева
―
Вы мне про другое скажите. Вот эти признаки, как вам кажется, здоровья ментального — этот веселый зал, храбрый — они могут распространяться на другие регионы?
А.Невзоров
―
Я думаю, что это, конечно, поползет. Я просто, например, знаю, до какой степени вольнодумные мысли родились под курсантскими фуражками.
О.Журавлева
―
Не рассказывайте. Их сейчас всех загребут.
А.Невзоров
―
В том-то и дело, что я не все могу рассказывать. Я бы лучше поговорил о нашем ханжестве.
О.Журавлева
―
Ой! История с учительницей чудесная.
А.Невзоров
―
С училкой. Она прекрасная. Училку приговорили, конечно.
О.Журавлева
―
В Барнауле.
А.Невзоров
―
А там девушка снялась в зимнем купальнике.
О.Журавлева
―
Она еще и в платьице снялась.
А.Невзоров: Роды будет Росгвардия принимать, без разницы — кто беременный, кто на каком месяце, у кого просто грыжа
А.Невзоров
―
Да, девушка-то сама по себе жуткая ханжа. С очень постным выражением лица, без всякого самочьего призыва в предельно пуританском купальнике, в котором можно было даже публиковаться на главных обложках огонька где-нибудь в 68-м или в 67-м году. Без преувеличения она сама, в общем в хорошем смысле этого слова абсолютная ханжа. Но мы видим, что ханжество, сорвавшись с поводка, кусает даже своих самых преданных рабов.Тут у нас в Петербурге будет завтра одно событие, связанное с ханжеством. Завтра будут судить в Петербурге японский язык. Дело в том, что кто-то… я не знаю, каким извращенным воображением надо обладать, чтобы в названии ресторана «ЁбиДоёби» — это японский ресторан с японской кухней. ЁбиДоёби обозначает «счастливая суббота».
В Дымарский
―
Правильно. Точный перевод.
А.Невзоров
―
Не знаю. Вот у них такое называние. И нашлось определенное количество ханжей, которые совершенно в невинной японской фарзеологеме ЁбиДоёби услышала что-то, опрокидывающее национальные скрепы и посягающее на национальное достоинство.
О.Журавлева
―
На святое, прямо скажем. А это всё от испорченности, Александр Глебович — вот что я вижу.
А.Невзоров
―
До какой степени не испорчены мы, потому что мы не видим в этом…
О.Журавлева
―
Потому что мы цветы этой жизни. Но нам нужно прощаться.
А.Невзоров
―
Это вы цветы. Не забывайте, что я святой церкви Макаронного монстра. Обещали удостоверение.
О.Журавлева
―
Святой Александр Невзоров и просто рядовые святые Виталий Дымарский и Ольга Журавлева прощаются с вами.
А.Невзоров
―
Меня не будет следующую среду!