Александр Невзоров - Невзоровские среды - 2018-11-14
YouTube-канал Александра Невзорова Instagram Александра Невзорова
О.Журавлева
―
21 час и 3 с половиной минуты в Москве, а также в Санкт-Петербурге и других прекрасных городах. Вас приветствует Ольга Журавлева из Москвы. А из Санкт-Петербурга – Виталий Дымарский и Александр Невзоров. Здравствуйте, джентльмены!
В Дымарский
―
Да, мы здесь.
А.Невзоров
―
А я не понял, у нас что, с Москвой одно и то же время?
О.Журавлева
―
Да.
А.Невзоров
―
У Питера одно и то же время?.. То есть вы и здесь присоседились.
О.Журавлева
―
Конечно, Александр Глебович, мы ж такие.
А.Невзоров
―
Понятно. Мы в «Гельвеции». «Гельвеция», я напоминаю, это место, где обитает великий русский писатель, классик литературы не только гостиничной Юнис Теймурханлы. Тут теперь все стены украшены большими художественными отпечатками его пальца ног дактилоскопическим. Но это неважно.
О.Журавлева
―
Которым он пишет книги, вы хотите сказать?
А.Невзоров
―
Вы знаете, чем бы он ни писал, он делает это очень здорово, надо признать.
В Дымарский
―
…Аллея славы.
А.Невзоров
―
Потом я еще хотел объявить «Дилетантские чтения».
В Дымарский
―
Вчерашние.
А.Невзоров
―
Вчерашние, да. На них, наверное, уже не попасть, но это были чудесные «Дилетантские чтения» с моим старым другом Ройзманом. Но это всё неважно. Но важно то, что из всех как бы судьбоносных и ярких событий мы выберем для начала одно. В Париже состоялся и завершился такой большой политический слоновник.
О.Журавлева
―
Ну, скажем, светская жизнь. Раздел светская хроника.
В Дымарский
―
Александр Глебович, а присутствие Венедиктова?
А.Невзоров
―
Венедиктова мы отметим чуть позже. И в этом политическом слоновнике, конечно, всем запомнился, помимо ухоженного хоботом Макрона, ушей Трампа и необъяснимого совершенно сияния Владимира Владимировича, которое можно, конечно, трактовать по-всякому.... Понятно, что Владимир Владимирович – холостячок – между всеми этими деревянными семейными парами скользил с особым удовольствием. Там можно было еще отметить Меланью Трамп. Девушка умеет выражать презрение даже движением коленок, абсолютно не меняя при этом выражения лица. И делает это абсолютно точно. Это редкий дар, и к ней не прикопаешься.
О.Журавлева
―
А к кому Меланья выражала презрение?
А.Невзоров
―
По-моему, ко всем.
В Дымарский
―
Начиная с Трампа.
А.Невзоров
―
Да. Ей было настолько гадко происходящее… Она была, в принципе, права. Потому что эти самые крупные звери современной политики собрались потолкаться и нажраться пирожными в память о тех миллионах людей, которых их коллеги в начале XX века пустили под нож по непонятной причине.Но нужно понимать их тоже. У них есть потребность потусоваться, собраться, порешать судьбу мира, понаступать друг другу на ноги и потереться, что называется, задами, как это, вообще, принято у слонов. Пересказывать всю ту казенную чушь, которую они несли, нет никакой необходимости.
По карманам там никто не лазил. Это был такой нормальный парад иерархий. Чем они все мерялись, легко догадаться. И понятно, что эта Первая мировая война была лишь поводом. Конечно, лучше было бы эту глупость не вспоминать вообще никогда и никому. Я имею в виду Первую мировую. И особенно русским, которые, собственно, Первую мировую войну и заварили.
О.Журавлева
―
Да что вы!
А.Невзоров
―
И архипозорно проиграли. Ну, а кто же ее заварил?
А.Невзоров: Николай поверил этим усоносцам в крестах, что война и победа отвлекут Россию от революционных настроений
О.Журавлева
―
А кто же в Сараево-то стрелял?
А.Невзоров
―
Секундочку. Мы сейчас этого коснемся. Вот в дребезги была проиграна по всем статьям война, бессмысленная, одинаково позорная для всех. Ведь если вы вспомните ситуацию того времени, - делать было нечего, ругаться было не из-за чего. Ну, вот Россия тогда решил грохнуть удалью. Правда, в суматохе тогда забыли придумать какую-то внятную причину войны, но это мелочи.Помните Оля, – отвечая на ваш вопрос, - как тогда было? Генштаб российской армии как бы раскочегарил эту Первую мировую, потратившись всего на 40 доз морфия для местного придурка Гаврилы Принципа, туберкулезника и националиста. Петров и Боширов еще не родились, поэтому эту сараевскую операцию удалось нормально спланировать. К тому же там нет шпиля, поэтому она вообще, что называется, удалась.
В Дымарский
―
И погода была хорошая.
А.Невзоров
―
Была безошибочно выбрана мишень. И, кстати, когда возникает у историков вопрос, почему это был эрцгерцог Фердинанд, я объясняю: этот человек был выбран исключительно из-за его толщины, потому что Гаврила Принцип стрелял очень плохо. Потом, он все время как туберкулезник кашлял и был измотан дешевым морфием, но Фердинанд был настолько толст, что именно в него промазать было невозможно.
О.Журавлева
―
Кстати, в жену-то тоже попали, нет?
А.Невзоров
―
Ну, слушайте, он стрелял, вообще, всюду, куда могли полететь его пули. И Гаврила с утра приговорил кастрюлю морфия, и вмазал по Фердинанду, добрейшему, кстати, политическому животному той поры. И вот пошло поехало.Причины войны, кстати, до сих пор неизвестны. Но еще в качестве причин войны, вероятно, стоит упомянуть невероятную тупость русского царя, который сам вот накрутил патриотической пропаганды, сам в нее поверил и сам стал ее главной жертвой.
Мультики тогда еще снимать не научились, а то бы, наверное, Николай собрал бы Сенат, Синод, Генштаб и показал какой-нибудь компьютерный мультик про изобретение гениальной шашки, которая рубит сразу по 40 германцев в руках даже полностью пьяного казака. Вот его тогда на эту войну подговорили эти усатые дураки, обвешенные «Георгиями». Они рисовали такую победу, что «бессмертными полками» после нее можно было бы затоптать всю Россию. И Николай поверил всем этим усоносцам в крестах и поверил в то, что война и победа отвлекут Россию от революционных настроений. Вообще, цари и президенты в такую чушь очень склонны верить. Но Николай был тот еще фрукт. Он, помните, нос на фронт никогда не совал…
О.Журавлева
―
Ну, ладно, ладно…
А.Невзоров
―
Стрелял кошек. Нет, Он ни разу не был на фронте. Он тихо стрелял кошек.
О.Журавлева
―
Виталий Наумович, а были же какие-то смотры, поездки…
В Дымарский
―
В вагоне он передвигался там…
А.Невзоров
―
Он где-то передвигался, в основном для того, чтобы пофотографироваться, поселфиться в разных мундирах на фоне броневичков, бронепоездов, Атаманского полка и так далее. И более ничего.Вы ведь знаете, есть у пропаганды такое неприятное свойство, называется «капкан пропаганды», когда в нее попадает сам распространитель пропаганды. Вот как раз с Николаем это произошло. Он был убежден, что «солдатушки, бравы ребятушки» всех перетопчут и порубят, но вот народ-богоносец тогда послушано встал в очередной раз с колен, направился, куда велено и украсил театр боевых действий 3 миллионами своих трупов, в принципе, не задавая вопросов, зачем и за каким фигом это вообще нужно.
Но тогда германская «вата» тоже не подкачала и алаверды ответила миллионом своих трупов. То есть всё было прекрасно, как у них полагается. Бравы ребятушки, правда, оказались способны только помирать тысячами от газа и тифа. И вся эта удаль была поедена окопными вшами. Но под наркозом войны и патриотизма эта беспричинность войны осталась абсолютно незамеченной. Любопытна судьба двуглавого орла. Он тогда хорошенько надышался ипритом и могильниками. Ему всё это нравилось.
Но, правда, всего через несколько лет Лева Бронштейн таки наварил из него интересного супа. И что самое интересное, народ-богоносец тут же перековал православные штыки на пролетарские вилки и встал за супом этим в очередь. Всё, в общем, для орла закончилось хреново. Но дело не в этом.
Дело в том, что это все равно был формальный повод парижской встречи. Он был не совсем приятным для России. Но нас интересует другое. Вот Путин пребывал на этой встрече в возмутительно прекрасном настроении.
О.Журавлева
―
Вы так это понимаете, да?
А.Невзоров
―
Да. В этом слоновнике он не был слоном, он скорее был мамонтом, причем веселым мамонтом.
О.Журавлева
―
А я думала – тушканчиком.
А.Невзоров
―
Нет-нет, он был веселым мамонтом. Вы знаете, Оля, он был в великолепном состоянии. Я подозреваю, почему. Мне это чувство очень близко. Он знал, что он олицетворяет собой такую всеобщую, глобальную нерешаемую проблему для всех. И он этим откровенно наслаждался.Это упоительная роль, я ее знаю еще со времен первых педсоветов, на которые меня вызывали. И я в качестве непрямой аналогии, но близкой могу рассказать, что вот в боевые 90-е годы практически ни одно совещание в главке МВД не обходилось без участия крупнокалиберной братвы. Это такая была мода в соответствии с веяниями времени – приглашать. И вот туповатые генералы и полковники, они, конечно, полностью офигевали от цепей, от непринужденности, от лексикона, от способности где-нибудь в туалете мимоходом трахнуть главковскую секретаршу, вообще, от всего. Ну, и они легко подходили к различным вопросам.
Владимир Владимирович, по-моему, Меланью за зад не щипал.
О.Журавлева
―
Слава богу.
А.Невзоров
―
И марокканскому царю рукава не связывал, хотя, честно говоря, удержаться было трудно…
О.Журавлева
―
Хотел.
А.Невзоров
―
Да. Тот так соблазнительно дрых, что на месте Владимира Владимировича, конечно, рукава марокканцу надо было бы связать.
О.Журавлева
―
Хорошо пастой не намазал.
А.Невзоров
―
Это же все-таки не совсем вписка, хотя отчасти можно, вероятно, это называть и впиской.
О.Журавлева
―
Пионерлагерь это называется.
А.Невзоров
―
Но бедного марокканца усыпила эта вся патетическая ахинея Макрона. Но что мне понравилось, что туда, в Париж притащили и новый русский президентский автомобиль. Тоже, я подозреваю, в режиме некоторого стеба. Вот эта злая карикатура на роллс-ройс недавно была поверхностно, но интересно обследована специалистами, которые, вы знаете, всегда этот «Аурус» показывают издалека и не позволяют никому приближаться. А на московском международном автосалоне кто-то до него добрался и ухитрился сфотографировать, что крылья у него примотаны откровенными саморезами, что у него полное несовпадение всех отверстий по всему корпусу, кривые стекла, какая-то липовая резина. И более того, между стеклом и резиной все залито белым герметиком для ванн.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, такое ощущение, что это вы исследовали «Аурус».
А.Невзоров
―
Нет-нет, это посмотрите в интернете. Есть прекрасная статья с абсолютно достоверными фотографиями.
В Дымарский
―
А зачем герметик? Он там ванну принимает?
А.Невзоров: У пропаганды есть неприятное свойство, «капкан пропаганды», когда в нее попадает сам распространитель
А.Невзоров
―
Нет.
О.Журавлева
―
А вдруг утонет?
А.Невзоров
―
Я подозреваю, что стекло просто мотылялось очень и его надо было как-то, что называется, приклеить. Оля, вы зря хихикаете. На разработку и изготовление самого первого и единственного экземпляра этого автомобиля ушло 22 миллиарда государственных средств. Это не шутка. В результате этот «Аурус», он из той же самой оперы, что сделанная из лучшей фанеры в стране глохнущая «Армата». Затем эти сыры жуткие колхозного засырения, которые сырами не являются.
О.Журавлева
―
Да ладно! Отечественный сыр уже победил там, в Австрии или во Франции всех…
А.Невзоров
―
Нет, если им играли в хоккей, то, вероятно, да. Но ни для каких других целей он непригоден.
О.Журавлева
―
Какой вы злой, Александр Глебович!
А.Невзоров
―
Подожди. У нас есть из достижений военно-технического и научного прогресса есть побитый собственный кранами дымоносец «Кузя». Потом у нас есть дырявые ракеты…
О.Журавлева
―
Зато у нас «Новичок» хороший.
А.Невзоров
―
Да плохой, как выяснилось, потому что никого не отравили. И дохлая такса Рогозин. То есть у нас масса, на самом деле, такие передовых, научно-технических и военных свершений. Но там-то невозможно было этот «Аурус» оградить от интересующейся публики. К тому мужиков собралось довольно много, а машинка – это всегда интересно. Я подозреваю, пальчиками-то они силикон поковыряли и долго удивлялись вот этим следам от саморезов и саморезам этим, в частности самим, живым.Но, я думаю, что в этом тоже был какой-то стеб. И если это откровенный стеб, то это как бы вписывается в стиль всего путинского поведения.
О.Журавлева
―
То есть это концепция такая.
А.Невзоров
―
Я понимаю, что это порочно и непростительно, но у меня это вызывает даже некоторое уважение. Притом отметим, что как минимум в одном Путин,безусловно, прав с этим стебом, потому что Россия в любом случае доставит миру проблемы. И он как носитель этой проблемы и ее олицетворение это великолепно понимает и этим наслаждается. Причем доставит она эти проблемы в любом случае. В том случае, если будет существовать недолго, в том случае если будет существовать вечно, в том случае, если развалится – в любом случае у всех будут огромные проблемы.И, на мой взгляд, такой холодной и бесстрастной рептилии я приметил одну интересную вещь, на которую никто не обращает внимания. Дело в том, что сейчас началась некая финальная точка, потому что обе модели жизни и управления страной и государством, они израсходованы, они уже в полных тупиках. Либеральная модель, она с грохотом развалилась. Либеральный путь, будем откровенны, с шумом и позором был похоронен. И в общем, он умер достаточно мучительно.
В Дымарский
―
А он похоронен был живым или мертвым?
А.Невзоров
―
Он был похоронен мертвым. Поймите, у него было один гигантский недостаток: он был путем в нормальность и в обычную здравость. И очень хорошо, что он провалился, потому что я, как человек, который долго жил в Европе, могу сказать, что нет ничего страшнее, чем правовое государство, где, действительно, всем тупо верховодит набор бумажек с правилами, едиными для всех, так называемыми законами, где нельзя договориться, где нельзя каким-то образом, что называется, решить вопрос. Я надеюсь, что Россия до этого кошмара никогда не докатится.
О.Журавлева
―
Вам неуютно в этом, я понимаю.
А.Невзоров
―
То есть этот самый страшный вариант – давайте мы его не будем обсуждать.
В Дымарский
―
Не дадим докатиться.
О.Журавлева
―
Так, хорошо. Один вариант либеральный развития. Так.
А.Невзоров
―
Да. Вот он восстановлению не подлежит. И, как мы видим, персоналии либеральной оппозиции бодренько так пляшут канкан на своих же собственных могилах. А вот мракобесно державный тип правления, он рушится сейчас на наших глазах. Он уже на такой принудительной вентиляции легких. И у него тоже нет никаких надежд и перспектив.
О.Журавлева
―
Чейн-Стокс
В Дымарский
―
А что остается?
А.Невзоров
―
А в том-то и дело, что ничего не остается, Никакого третьего пути и России нет. А вот эти два испробованы и признаны, в общем, самой историей и временем и апробированы как абсолютно непригодные. И плюс режим сейчас зачем-то сильно бьет себя об стену: повышают помимо всех прочих адских и хамских поборов еще и ЖКХ. Но, в принципе, понять можно, потому что, если могила уже выкопана, то какая разница, сантиметром глубже, сантиметром меньше. Можно немножко и углубить эту могилу. Это не принципиально.
О.Журавлева
―
Ну, а почему вы считаете, что поборы возрастающие – это прям таки гвоздь в гроб и всё такое?
В Дымарский
―
Всего.
А.Невзоров
―
Считают, Оля, считаю. Вот смотри. Может быть, если бы это был просто ЖКХ, как-нибудь народ-богоносец покряхтел бы и забыл. Но вместе со всеми этими пенсионными выходками, бензином, НДС это обеспечит озлобление. Почему? Вот в державность обыватель наигрался. Она ему наскучила. Наркоз «Крымнаша» давно прошел практически бесследно.Но этот обыватель, залезая к себе в свой личный карман, постоянно чувствует там осклизлую лапу государства, которая уже начала щипаться, царапаться и оттуда уже вообще никогда не вынимается. Вот когда бы он ни сунул руку в свой родной карман – везде эта чертова лапа государства, и она там уже прописана. И этому обывателю совершенно наплевать на величие, на скрепы, на Третий Рим, ему даже на наглость попов, на самом деле, наплевать. Но не наплевать вот на эту лапу в своем кармане. Оно его, я подозреваю, всерьез раздражает.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, объясните одну такую вещь.
А.Невзоров
―
Конечно.
О.Журавлева
―
Вот этот геройский депутат Саратовской думы Бондаренко, который ругался с госпожой министершей и министершу отправили в отставку, по поводу прожиточного минимума. А чего он так уперся? Вот он, действительно, попытался на 3,5 тысячи чего-то там купить и съесть, ужаснулся. Теперь бегает и кричит, что минимум вообще совершенно не прожиточный и на это дело не проживешь. Он перешел на сторону народа?
А.Невзоров
―
Нет, он не перешел на сторону народа. Я полагаю, что он всего-навсего разработал хорошую, почти уникальную методику похудения, и сейчас он откроет клинику, завяжет…
О.Журавлева
―
Да он и так был не толстый.
А.Невзоров
―
Нет, для всех. Завяжет с дурацким депутатством. И, действительно, имея такую всесоюзную мощную рекламу, начнет торговать…
В Дымарский
―
Я вам хочу сказать, что для такого рода клинки 3,5 тысячи это очень дешево.
А.Невзоров
―
Нет, билет будет стоить, вероятно, 30 для месячного похудения.
В Дымарский
―
А кормить на 3,5.
А.Невзоров
―
А кормить на 3,5. Вот это идеальный вариант. Кстати говоря, по поводу поборов. Возникает глупая иллюзия, что если бы власть не была такой жадной, то она могла бы быть вечной. Но это, действительно, иллюзия. И равно как иллюзия, что вот если бы сейчас эта власть отказалась от всех бессмысленных трат, от глупых непонятных войн, от черной дыры Донбасса, куда засасывает бесследно миллиарды российских рублей, от содержания охамевших попов от изобретения этих фейковых «ролс-руссов», - вот эта власть могла бы продержаться подольше. Но это иллюзия.
А.Невзоров: «Аурус» из той же самой оперы, что сделанная из лучшей фанеры в стране глохнущая «Армата»
Кстати, в этом списке, вот если мы говорим о каких-то безумных тратах, вот траты на Чечню, они, надо сказать, самые оправданные. Я их не упомянул, но мы помним, сколько Россия тратит на Чечню. Потому что в случае конфликта, в случае порчи отношений возможен конфликт, а в случае конфликта Чечня, конечно, в очередной раз разнесет эту бедную Россию вдребезги. И траты на нее огромные. Но сомневаться в нужности покупаемого на эти деньги товара не приходится. Потому что вот товар под названием «не война с Кавказом сегодня» - это очень дорогое удовольствие. Это чистое лакшери.
О.Журавлева
―
А можно вас еще про одну покупку спросить?
А.Невзоров
―
Конечно.
О.Журавлева
―
Тут буквально сутки назад общественность купила а Роскомнадзора журнал The New Times. Может быть, слышали такую историю. Штраф 22 миллиона, который собрали с какой-то невероятной скоростью и, таким образом, выкупили у нехорошего государства хорошую вещь.
В Дымарский
―
У власти.
О.Журавлева
―
Да, у власти выкупили хорошую вещь фактически, собрали деньги. А может, так же можно скинуться и саму власть как-то выкупить?
А.Невзоров
―
Нет, история с Альбац мне понравилась, потому что она классная на самом деле. У нее был должок 22 миллиона, собрала она, по-моему, 26 уже на данный час. То есть это очень правильный метод. И теперь, я думаю, все нормальные СМИ будут жаждать штрафа. Потому что понятно, что если СМИ, действительно, дельное, то оно сможет очень хорошо на этом деле приподняться.
О.Журавлева
―
Да ладно. Краудфандинг существует уже достаточно много.
А.Невзоров
―
Нет, дорогая моя. Нужна драматическая ситуация с угрозой закрытия, и тогда на этом деле навариться очень сильно. Я, как вы сами понимаете, не жертвователь, я деньги могу только взять. Жертвовать я бы их на стал никогда и никому.
О.Журавлева
―
Вот вы бросаетесь, Александр Глебович. Будет вам на что-нибудь не хватать, оштрафуют вас за что-нибудь…
В Дымарский
―
Могли бы собрать, между прочим.
А.Невзоров
―
Я найду способ заработать. Нет, собирать, пожалуйста. Я не против. Для меня – да.
В Дымарский
―
Мы с Ольгой объявим.
А.Невзоров
―
Хорошо.
О.Журавлева
―
Я прошу прощения, у меня тоже краудфандинг. Дорогие зрители YouTube. Я вижу, что вас много, а лайков мало. Это нехорошо, говорю я вам и внимательно смотрю вам в глаза. Сделайте что-нибудь и не расстраивайте нашу прекрасную троицу.
А.Невзоров
―
Они могут, кстати говоря, если им не хочется ставить лайки на «Эхе Москвы», идти к нам на YouTube канал и там уставиться.
В Дымарский
―
Им ничего не будет.
А.Невзоров
―
Вот смотри, Оля, у нас оба пути – и либеральный и державный, - они тупиковые по разным причинам. Понятно, что третьего пути нет. И смотри, как всё сходится…
О.Журавлева
―
Ну, как же монархия там, что-нибудь…
А.Невзоров
―
Наличие уродства государственного устройства одинаково признается как одной, так и другой стороной. Но одна сторона призывает лечить это уродство, а вторая – им наслаждаться. Я имею в виду черносотенно державную. Причем, этот порядок черносотенно державный, он был последним шансом. Он тоже провалился, потому что все эти бессмертные полки, мемориалы, попы военный патриотизм уже через три года будут вызывать откровенно рвотный рефлекс. И запретить это рвотный рефлекс абсолютно невозможно.И сейчас все очень беспокоятся – я имею в виду черносотенно державный лагерь – тем, что, как выразилась общественность, собравшаяся в Международном форуме славянской письменности. Конференция в защиту базовых ценностей. Сейчас идет беспрецедентная атака на национальную идентичность…
О.Журавлева
―
Да что вы!
А.Невзоров
―
Им всё кажется, что если они дожмут эти ценности, то случится какое-то чудо, что крепостные, сдирая шапки, снова повалятся на колени. Надо просто эти ценности еще как-то крепче вколотить в мозги. Ведь когда-то же эти ценности работали, этих мужичков на колени ставили. Агонизирует вся система. И у нее масса симптомов этой агонии. А мы неоднократно уже обсуждали. В очередной раз, конечно, блеснул красавец Пигидий, который требует запретить и Инстаграм и певицу Монеточку и вообще всё, что можно запретить. Но это уже, действительно, чистая психиатрия, потому что дело не в том, что кому нравится. А дело в том, что он всерьез считает себя вершителем, который уполномочен назначать множеству людей, что любить, что смотреть и какие кнопочки зажимать.Тут же возникла супруга Медведева, которая живет, видимо, в каком-то мире, склеенном из картона и фольги. Она заявила, что единственное, что спасет Россию, это доброе кино.
О.Журавлева
―
Чудно.
А.Невзоров
―
Насчет доброго кино – это отдельный серьезный разговор, потому что российские режиссеры продолжают клеить коробочки, я могу сказать совершенно точно. Потому что ничем, кроме как наличием какой-то секретной методики трудотерапии объяснить появление российских фильмов абсолютно невозможно. То, что они объединены, во-первых, совершенно лобовой, примитивной пропагандистской идеей… Вот провалился с красивым грохотом и позорно фильм «Несокрушимый». Какая неожиданность - в очередной раз…
О.Журавлева
―
Я читаю только хвалебные рецензии.
А.Невзоров
―
А ты посмотри сборы за неделю и выяснится, что его обошел американский мультик, я уж не говорю про все остальные фильмы.
В Дымарский
―
А «Крымский мост»…
А.Невзоров
―
«Крымский мост» провалился с чудовищной силой…
О.Журавлева
―
Так, вы о фильме.
А.Невзоров
―
Я имею в виду фильм.
О.Журавлева
―
Здесь мы должны сделать интригующую паузу. Простите меня, пожалуйста. Александр Невзоров, Виталий Дымарский и Ольга Журавлева вернутся к вам после новостей.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
21:35. Мы снова с вами. Виталий Дымарский, Александр Невзоров и Ольга Журавлева ассистирует из Москвы. Александр Глебович, вы прервались на новостях культуры и новостях кинематографа. Ну, хоть один фильм посмотрели?
А.Невзоров
―
Я говорил о том, что эти российские фильмы являются откровенное трудотерапией, но у нас есть такой Верховный трудотерапевт Мединский, которые все эти пропагандистские пузыри надувает. Но вот они, к сожалению, лопаются даже без всякого шума и никого не заводят. И ни их появление, ни их провалы, Ни исчезновение, ни те бешеные деньги, которые на них тратятся, они не вызывают даже никакого маленького скандальчика, потому что молодежь, которая покруче, она откровенно плюется в витрины с патриотическим кино, такое кино считается у молодежи зашкваром. И попытка поделиться, например, впечатлениями от фильма «Несокрушимый» будет просто распиской в собственном идиотизме.
А.Невзоров: В державность обыватель наигрался. Она ему наскучила. Наркоз «Крымнаша» давно прошел бесследно
Понятно, что на эти фильмы сгоняются все эти мешковатые курсантики, безответные бюджетники, которым нечего делать, которым всучили билеты. Вот они создают иллюзию зрителя в основном. Но даже, включив сгонятельный госаппарат, не получается наполнить кинотеатры. И мы можем с уверенностью говорить, что кино бывает плохое, хорошее и «мединское».
О.Журавлева
―
Вы сейчас автора Мединским все время называете, а там же гений Маргариты Симоньян, например, в случае с «Крымским мостом».
А.Невзоров
―
Да, у нас как раз две дамы сейчас сплелись рогами – и это очень важный момент – Симоньян и Собчак. Ну, Симоньян, конечно, что называется, поразвитее, притом, что понятно, что политические взгляды в России – это такая условность, о которой не имеет смысла говорить. Потому что, ведь, к слову сказать, Симоньян, она же еще и создатель, безусловно, великого шедевра, который войдет в историю документалистики и который, на самом деле, ее обессмертил. Я имею в виду Петрова и Боширова.
О.Журавлева
―
Да. Но, кстати, Собчак это и использовала.
А.Невзоров
―
Это же умение так участвовать в откровенной липе, но эта липа блистательна. Эта липа стала архипопулярна. Нет, мы говорим про другое. Мы говорим про то, что вот у нас, например, все дамы, которые изготавливают фильмы, они чем-то все предельно похожи – похожи в основном уровнем развития. Вот, например, у нас есть еще дама Поклонская. Она тоже имеет отношение к кино, потому что она 42 прошения написала прокуратуру о запрете фильма, а по нынешним временам это практически деятель кинематографа, если 42 прошения в прокуратуру о запрете. Ну, вот если Собчак и Поклонская – это такие практически близнецы по уровню развития…
В Дымарский
―
Собчак-то за что вы?
А.Невзоров
―
Ну, у одной «водородная водица», у второй – Николай II. Тут неизвестно еще, что лучше и что лучше говорит об уровне развития…
О.Журавлева
―
Как вы невзлюбили Ксению Анатольевну.
А.Невзоров
―
Я с огромной нежностью и симпатией отношусь к Ксении Анатольевне и за то, чтобы она выиграла…
В Дымарский
―
Она даже, между прочим, вас в фильм приглашала.
А.Невзоров
―
Давайте пока про это не будем. От одна создала такую патриотическую лапшу про Крымский мост, другая – такую же либеральную лапшу про своего папу. Ну, и понятно, что в том и в другом случае мы имеем дело с абсолютно идентичным дамским рукоделием. Это отличается только длинной стежка и цветом ниточек. Но примечательно… мне другое понравилось, что, полемизируя, медийные дамы – Симоньян и Собчак – они быстро от такого холодного светского брюзжания быстро дотанцевали до постельных тем и начали уличать друг друга как бы постельными карьерами в медиа. Это, вообще, дикость абсолютная. Это все равно как геологи будут упрекать друг друга, то при разработках и при отколе минералов использован молоток. А чем еще они могут пользоваться, скажем так, в этих страшных медийных кругах в погоне за большим хайпом?Нет, ну, что значит, какие претензии к Собчак? Потому что вот вся пародия на либерализм, она заключена в одном единственно образе Ксении Анатольевны. Она милая особа, но она так же напоминает либерализм, как этот «Аурус», напоминает «Роллс-Ройс», то есть тоже все равно пародия.
Кстати, про блондинок мы заговорили. Я обещал, Оля, что я обязательно вам раздобуду парные сюжеты.
В Дымарский
―
Я сразу посмотрел, что Ольга у нас не блондинка.
О.Журавлева
―
Обошлось.
А.Невзоров
―
нашел парные сюжеты. Это у нас появилась такая игра на «Эхе Москвы» в «Невзоровских средах»,когда я нахожу два сюжета, и каждый из них объясняет другой сюжет. Если вы посмотрите киевскую хронику вчерашнего дня, вы обнаружите, что в сети выложен прелестный ролик, где дама в розовом пальто сперва на автомобиле «Порше» пишет слово «Сволочь» из баллончика, а потом она топором крушит лобовое стекло, капот и всякие нужные вещи, и утирая сопли, грустно уходит. Это один сюжет.Второй сюжет – это то, что произошло с Украинской православной церковью Московского патриархата. Там не видно, у блондинки вроде бы мелькает клочок бороды и можно заподозрить, что это старина Онуфрий на самом деле, который таким образом объявляет о разрыве своем с Константинополем. Боже мой, как же он, наверное, плакал, потому что он-то понимал, что подчиняясь Гундяеву, он выводит себя вообще за скобки даже вменяемых людей.
И вот эти сохранившие верность Гундяеву попы, вот они объявили о своем разрыве с самим Константинополем. Знаете, вот как торшер объявляет о прекращении сотрудничества с электростанцией. Это выглядит примерно вот так вот – наивно и так же глупо. Там собрались какие-то местные гундяевцы, так называемые «ахрипипископы». И они очень смешно и долго жонглировали терминами. А Порошенко в ответ предложил просто эрпэцэшным попам покинуть Украину и здесь больше не отсвечивать. Понятно, что по всем фронтам церковная игра полностью проиграна. И Украина в этом смысле, по крайней мере, будет свободна.
Я понимаю, что наваливаются СМИ, и эти СМИ иногда повествуют, что нет, дело не совсем так, вот посмотрите: и РПЦ МП в этом конфликте с Варфоломеем поддерживают некоторые церкви. Поддерживают – это когда тоже прекращают так называемое евхаристическое общение.
Да, кстати, Оля, вы, наверное, видели тоже ролик по поводу – это уж у нас к поповедению – в Москве у нас была задержана на газоне абсолютно пьяная дама…
О.Журавлева
―
Это на Рублевке между полосами.
А.Невзоров
―
На Рублевке, да. Голая, пьяная да. Она была волосата, но это не был протодьякон. И она все время крестилась.
О.Журавлева
―
Голая пьяная набожная. Я видела такое...
А.Невзоров
―
И когда ее задерживали, она объяснила, что это миссионерская деятельность.
О.Журавлева
―
Прекрасный образ.
А.Невзоров
―
Я думаю, что даже потеря Украины не так страшна для РПЦ, как, например, потеря города Иу, а этим дело попахивает, потому что есть город Иу. Кто-нибудь о нем слышал?
О.Журавлева
―
Ну, сейчас нам из Китая напишут, может, слышали.
А.Невзоров
―
Совершенно верно. Это в Китае. Это источник всей благодати РПЦ, потому что в городе Иу находятся 18 фабрик, где в поточном порядке на конвейерах штампуются эти иконки, крестики и ниоткуда больше они не берутся.
О.Журавлева
―
Как же?
А.Невзоров
―
Это не какой-то намоленный продукт, который тихие иноки с восковыми пальцами делают в башнях монастырей на Руси. Это, нормально сморакаясь, китаянки штампуют прессами, красят эмалями.
В Дымарский
―
Александр Глебович, в Софрино у нас целое производство.
А.Невзоров
―
Софрино у нас уже давно тоже, как я подозреваю, закупает всё в Китае и просто здесь перепродает.
В Дымарский
―
Вы говорили, что мощи китайские. Это я помню.
А.Невзоров
―
Мощи китайские нас еще ждут.И вот этот город Иу, который сейчас целиком обслуживает РПЦ, и те прихожане бедные, которые платят серьезные деньги за какие-то иконки, потом, случайно надорвав обложечку, Они видят там набор китайских иероглифов и какие-то китайские цены, они начинают сомневаться в благодатности этих предметов.
А.Невзоров: Возникает глупая иллюзия, что если бы власть не была такой жадной, то могла бы быть вечной. Но это иллюзия
О.Журавлева
―
А зря, между прочим. Их же нужно освятить и будут как настоящие.
А.Невзоров
―
Это такая китайская благодать, которая по-разному воспринимается. Вот, кстати говоря, по поводу всяких загадочных терминов и всяких загадочных формулировок. У нас в очередной раз блеснул председатель ЗакСа. Есть у нас такой очень набожный православный человек Макаров.
В Дымарский
―
Полковник.
А.Невзоров
―
Полковник, да он вообще Макаров, весь из себя…
О.Журавлева
―
Набожный полковник – это хорошо.
А.Невзоров
―
Он не только пистолет, он не ил председатель ЗакСа, он вообще всё сейчас вместе. И он, проводя какое-то совещание, сообщил, что знает всех протестников лично, и что этих людей надо просто приобщить, как выразился Макаров, к «генетическому коду блокадников».
О.Журавлева
―
И «историческому шифру» еще – меня заинтриговало.
А.Невзоров
―
Ну, это ладно, про исторический шифр – у нас есть Дымарский, он историк… Я могу сказать, что очень любопытно, что он имеет в виду. Вот сейчас нарывы памяти в том числе, памяти о блокаде опять в очередной раз вскрылись. И анализ того, что из этих нарывов натекло, дает понять, что слово «блокадник», оно потеряло свою однозначность, потому что теперь этим словом можно маркировать и того, кто тихо ел теплое буше и украдкой из-за портьеры поглядывал за умирающими на улицах города людьми. Эти запортьерники, чьи рожи были измазаны куриным жиром и буше, - это ведь тоже блокадники.Поэтому Макарову вообще бы следовало обходиться с непонятной ему терминологией. Я бы ему не рекомендовал употреблять слово «ген», конечно. Он абсолютно не понимает, что оно означает, не понимает, что гена блокадника не может быть в принципе. Но у него своя генетика. Если он свою генетику изобретает, то он обязан понимать, что если есть ген блокадника, то, вероятно, есть и ген революционного матроса 17-го года. Этот ген никуда не делся. Ведь эти матросы, они обычно очень жестко обращались с председателями городских дум, употребляя какое-нибудь нецензурное слово, а потом употребляя приклад. Потом существует еще по генетика Макарова ген бомбиста. Мы знаем, как много потрудились эти люди в 19-м веке.
О.Журавлева
―
Кстати, ген бомбиста и Владимир Ильич Ульянов должен был в себе нести. У него же братик арестант был… У них генетический портрет должен быть сходным.
В Дымарский
―
Но там только один человек…
А.Невзоров
―
Я думаю, что мы дождемся серьезного генетического труда за авторством Макарова. Тогда можно будет рассуждать обоснованно. Но вот коль скоро мы заговорили про всякую пикантность, невозможно теперь пройти мимо этой истории в Уфе. Там заговорила изнасилованная милицейскими коллегами девушка. И, наконец-то, она все рассказала. Все удивлялись, отчего такая заминка. Я сейчас серьезно. Но я должен сказать, что эта заминка, вероятно, связана с тем, что процессуальные процедуры, если, например, кто-нибудь заявляет об изнасиловании, то следует такой набор процессуальных процедур, который, в принципе, страшнее самого изнасилования в несколько раз.
О.Журавлева
―
Зря смеетесь, Дымарский? Чистая правда.
А.Невзоров
―
Это через какое количество унижений, глупости, бессмысленных разговоров, невыразимых и невероятных описаний, обследований…Вот Дымарский ржет…
В Дымарский
―
...есть вторая версия, что изнасилование, может быть, не так страшно, как сексуальные процедуры.
А.Невзоров
―
Может быть. Я, кстати говоря, еще в «секундовскую» пору, иногда приезжаешь на изнасилование - а там все ржут.
В Дымарский
―
В каком смысле?
А.Невзоров
―
Ну вот, всё, он совершилось, задержали… И там все ржут. Выходят опера, давятся и ржут. Забегаешь смотреть, что произошло. Там где-то тихо рыдает девица в углу, ее успокаивают… Там почти на месте повязали насильника. И я вижу сцену совершенно раблезианскую, совершенно фантастическую сцену: насильника обследуют. Это тоже полагается делать процессуально и по горячим следам. И обследуют именно в той части, которую он употреблял для совершения своего преступления.
О.Журавлева
―
Орудие совершение преступления.
А.Невзоров
―
Совершенно верно. Но все ржут, потому что перед насильником на табуреточке сидит такая гарная в свежем отпускном загаре дивчина судмедэксперт, которая резиновыми перчатками начинает брать орудие преступления, а орудие преступление немедленно приходит в такое движение, что девица краснеет, прыскает и начинают ржать все, включая самого насильника и обвиняемого.
В Дымарский
―
Если серьезно – я не смеюсь уже – еще с советских времен, я помню были разговоры со следователями, они говорят, что труднее для доказательств, чем факт изнасилования. Нет.
А.Невзоров
―
Нет, но там всё понятно, и там, поскольку налетели… неважно. Я помню тот случай. Давай не будем на это отвлекаться.
О.Журавлева
―
Но это, действительно, очень тягостные процедуры, прямо скажем, для настоящей жертвы тяжелого и совсем неприятного эпизода, это, действительно, очень тягостные процедуры.
А.Невзоров
―
Нет, там девушка заговорила.
О.Журавлева
―
Отказалась от полиграфа.
А.Невзоров
―
Нет, она согласится, я думаю. Сейчас просто у нее пройдет шок первых допросов, шок выведывания у нее тех подробностей, которые, кстати говоря, не всегда выведывают дознаватели и следователи дамы, а порой это делает сизоносый опер…
О.Журавлева
―
Который тоже хихикает и радостно потирает ручки…
А.Невзоров
―
Не-не, до такого не доходит, но понятно, что глазки-то сверкают в этот момент.У нас много есть чего интересного. Как мы знаем, в замечательного российского артиста Ефремова бросили торт, причем этот торт был в форме Соловьева, как я понимаю…
О.Журавлева
―
Ух, тут про Соловьева вас тут уже вся лента замучилась спрашивать. Он, оказывается, называл вас желтой рыбой, земляным червяком или еще как… Он меня очень плохо называл и это замечательно совершенно, и мне это отчасти даже весьма и весьма приятно. И я бы очень хотел, чтобы с ним ничего плохого не случилось, с Соловьевым. В том смысле, что вот, например, уже зреет для него серьезный конкурент. Опять в Китае. Но не в городе Иу, а в Ханчжоу.Там изобретен первый робот, который великолепно ведет политические программы, который сразу немедленно выполняет любые указания начальства. От Соловьева он отличается тем, что он не требует итальянскую недвижимость ответно, взамен на безграничный патриотизм. И обходится примерно в 70 тысяч раз дешевле. Представить себе, что вместо Киселева, вместо Соловьева, вместо вот этой свирепой девушки… забыл ее фамилию…
О.Журавлева
―
Скабеева.
А.Невзоров
―
Да, Скабеевой. Скоро-скоро будут ту же самую работу выполнять роботы. Наверное, это прекрасно.
О.Журавлева
―
Мечты-мечты…
А.Невзоров
―
Еще надо отметить такой момент, весьма и весьма важный: вернуться к предложению Садовничего, ректора МГУ, между прочим, которые всегда имел репутацию вменяемого человека, но вдруг решил, что называется, свою судьбу вспять. Он требует и настаивает все-таки на необходимости изучения церковно-славянского языка…
О.Журавлева
―
А вообще-то дурацкое название. Он же ведь церковно-славянский – это, по-моему, при советской власти его так придумали называть.
А.Невзоров
―
Нет-нет, он церковно-славянский. Он церковный ритуальный, скажем, так язык.
А.Невзоров: Товар под названием «не война с Кавказом сегодня» - очень дорогое удовольствие, чистое лакшери
О.Журавлева
―
То есть не совсем древний славянский.
А.Невзоров
―
Изучив этот язык, можно, успешно эмигрировать в XVI век. Но, вообще, тот же Садовничий, если он последовательный человек, - а он математик, он обязан быть последовательным, - он должен настаивать на том, чтобы, например, за беличьими шкурками признали бы статус платежного средства и обязать всех кассирш в супермаркетах нет только принимать беличьи шкурки, но и давать сдачу мышиными как минимум шкурками.
О.Журавлева
―
Да, ладно, Александр Глебович. В Хорватии куны ходили до последнего времени. Куны – та же куница. Очень удобно.
А.Невзоров
―
Совершенно верно. Вот, кстати, я думаю, что сейчас Садовничий, вероятно, должен подписывать документы только на бересте…
О.Журавлева
―
Скажите что-нибудь на этом самом языке. Вы же знаете.
А.Невзоров
―
Паки и паки, Оленька…
О.Журавлева
―
Это все знают, Александр Глебович, это нечестно.
А.Невзоров
―
Подождите, а что все знают? Что это значит?
В Дымарский
―
А что это означает?
А.Невзоров
―
Понятно. Еще и еще…
О.Журавлева
―
Ну, конечно же, еще и еще, а что же еще?
В Дымарский
―
Анкор, еще анкор.
А.Невзоров
―
Есть еще набор симпатичных мелких новостей, которые трудно увязать с чем-то. Это происшествие на цветном бульваре в цирке, где леопард взял загрыз девочку. Но, я могу сказать, во всех случаях, когда происходит загрызание девочки в цирке, абсолютно понятно, что необходимо усыпить дрессировщика и, таким образом, вопрос будет раз и навсегда решен и для девочек и для леопардов.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, а можно серьезный вопрос? Вы против того, чтобы диких животных использовали для развлечения – в цирках там, шапито, в зверинцах?
А.Невзоров
―
Использования для чего? Я наблюдаю, оцениваю. Я понимаю, что тот садизм, который называется цирком, та совершенно феноменальная, которая даже приснится вам не может, реальная жестокость, потому что, действительно, с дикими зверьми есть либо бесконечно длинный и тяжелый путь работы, который растягивается на много лет, либо это беспробудно свирепо и покупается кровью и выбитыми зубами.Спросите любого ветеринара, чем она занимается, вот если это ветеринар при цирке. Обычно это вынимание обломков зубов у тех животных, которым выбили эти зубы арматурой.
Поэтому вопрос, нужно это или нет, давно решила Европа, которая в большинстве стран просто запрещает законодательно выступление цирка с животными. Поэтому и бешеная слава Цирка дю Солей, который никогда не употребляет ни одного зверя. То есть что бы вы не видели, как бы это ни казалось благостно и как бы ́то не казалось, что называется, по взаимному согласию, это всегда куплено предельно свирепыми, предельно кровавыми методами.
В Дымарский
―
А, кстати говоря, по-моему, знаменитый китайский цирк, он тоже без животных.
А.Невзоров
―
Да, да. Они в качестве животных используют себя и свою анатомию, делая с ней невероятные вещи.
О.Журавлева
―
Ну, как и в Пекинской опере…
А.Невзоров
―
Это, действительно, правда.
О.Журавлева
―
Скажите про имена, которые выбрали для петербуржского аэропорта. Вы довольны?
А.Невзоров
―
Нет. Первое имя – это профессиональный сборщик дани для татар, разоритель, поджигатель Новгорода князь Александр Невский.
В Дымарский
―
Наше всё.
А.Невзоров
―
Второй – весьма специфический поэт XIX века Пушкин. Третий – Петр I.
О.Журавлева
―
Мне нравится.
А.Невзоров
―
Кто нравится?
О.Журавлева
―
Пушкин.
А.Невзоров
―
Ну, пожалуйста. Я же не навязываю своих взглядов. Я бы, конечно, предпочел, чтобы аэропорт назывался именем Чаадаева.
О.Журавлева
―
О, кстати, да!
А.Невзоров
―
Притом, что в Санкт-Петербурге, ни в Москве нет ни единой улицы, ни одного вшивого переулочка, который бы носил имя этого, в общем, блистательного человека, который во многом сдвинул с мертвой точки российские мозги в XIX веке, который послужил детонатором множества научных, в том числе, и публицистических процессов.
В Дымарский
―
Так говорят, что вообще не надо никаких имен.
А.Невзоров
―
Не надо, не надо. Это многомиллиардная затея с переименованиями…
В Дымарский
―
А зачем она?
А.Невзоров
―
Я не знаю, зачем она. Она имеет смысл в Европе, где в городе много аэропортов.
О.Журавлева
―
Ну, в Москве, например, есть такая проблема.
А.Невзоров
―
В Нью-Йорке их, по-моему, штук пять или шесть. У вас есть. У нас нет. Мы вполне обходимся одним.
О.Журавлева
―
Будем звать его просто: Аэропорт. По-моему, замечательное имя для аэропорта.
А.Невзоров
―
Поскольку не именем моего друга Шнурова, ни именем моего давно умершего друга Чаадаева, явно совершенно…
В Дымарский
―
Я думал, что вы про Летова что-то скажете.
О.Журавлева
―
Нет, уже не успеете.
А.Невзоров
―
Про Летова… меня уличили в безграмотности, что я не знал, кто это такой, а Шнуров мне объяснил, что это, оказывается, очень круто…
О.Журавлева
―
Не знает ничего Александр Глебович про Летова. Всё идет по плану. Да, это очень круто, действительно. На этом мы закончим, к сожалению. Александр Невзоров, Виталий Дымарский и Ольга Журавлева с вами прощаются. Всего доброго!