Александр Невзоров - Невзоровские среды - 2017-07-05

О. Журавлева

А. Невзоров

О. Журавлева

А. Невзоров

В. Дымарский

А. Невзоров

В. Дымарский

О. Журавлева

А. Невзоров

Вот это меня поражает, удивительная иллюзия, теплящаяся в людях, что власть действительно интересуется тем, что с ними происходит, с этими людьми. Это поразительна наивность, даже в Украине, которая хлебнула уже и крови, и горя, и войны, тоже ожидают чего-то от встречи с Трампом Путина. Да вы ведь поймите, прежде всего всякие президенты, властители, деспоты и диктаторы – это прежде всего живые люди, у которых есть только свои интересы, только свои страсти. А всякие там войны, всякие катаклизмы ими используются как чашки Петри, в которых растится рейтинг, и вот никогда все эти политические лицедеи по собственной воле не будут ломать сцену, на которой им так хорошо пляшется. Вот на какое растительное существование вы хотите обречь Владимира Владимировича, чтобы о нем как о президенте Дании вспоминали только тогда, когда его велик угонят, который он забудет у булочной? Нет…

О. Журавлева

А. Невзоров

В. Дымарский

А. Невзоров

Мы сейчас к сортирам-то перейдем, потому что недавно обнюхивание производил Владимир Владимирович, но вот давайте просто на секундочку задумаемся, про сортиры поговорим.

В. Дымарский

А. Невзоров

О. Журавлева

А. Невзоров

О. Журавлева

А. Невзоров

О. Журавлева

А. Невзоров

О. Журавлева

А. Невзоров

А.Невзоров: Даже в Украине,которая хлебнула и крови,и горя,и войны,тоже ожидают чего-то от встречи с Трампом Путина

О. Журавлева

―

Это же вопрос веры, Александр Глебович!

А. Невзоров

―

Нет-нет…

В. Дымарский

―

Мы что-то далеко от сортиров ушли.

А. Невзоров

―

Нет, это недалеко. Вот миллиард на то, чтобы исследовать наличие или отсутствие хвоста у ангелов, есть, и он уже заложен. А вот на то, чтобы исследовать останки какого-то никому не нужного царя, которого нужно давным-давно забыть со всем его семейством, тоже есть, по крайней мере, там пара-тройка миллиардов, потому что бесконечные экспертизы жрут эти деньги.

А вот в Казани у нас опять только что померло семейство. Надо сказать, что смерть, наша русская обычная обыденная дачная сортирная смерть выглядит всегда примерно одинаково, и всегда люди гибнут по одному и тому же сценарию. Есть косой сортир явно с говном, туда роняется либо лейка – как правило лейка – главой семьи, туда лезет глава семьи, умирает первый, его лезет вынимать сын и тоже там умирает, потом лезет кого-нибудь из них спасать жена и тоже умирает. По этому сценарию постоянно гибнут люди то в Казани только что, до этого в Волгограде. То есть, на канализацию денег нет. Деньги есть исключительно на выяснение того, как выглядят и где находятся хвосты у ангелов.

В. Дымарский

―

Сложное рассуждение.

А. Невзоров

―

Нет. Не сложное. Или в Саратове, например. Там – посмотрите внимательно новостные ленты – мамочка умерла у человека, человеку 54 года, денег нет, у соцслужб тоже денег нет, он что делает? Он маму запаковывает в картонную коробку, просто тихо выносит на улицу, ставит рядом. И естественно, что на выяснение какой-то замшелой чуши деньги есть, на бижутерию для попов деньги есть, на бомбы в Сирии в конце концов деньги есть, а вот на канализацию и похороны бедных их нету, да?

То есть на самом деле все вот эти подлинно народные подлинно бытовые житейские вещи никого не интересуют. Вот «Яблоко», эти вот, цирк политических карликов снова вышел на сцену, надел пуанты и давай плясать про то, что надо выводить войска из Сирии. Идея-то, конечно, очень здравая. Но надо еще прикинуть, что является более разорительным – война в Сирии или мир в Сирии. Сейчас объясню. У меня просто в отличие от вас очень много было возможностей откровенно беседовать с генералами, министрами обороны, и каждый раз, когда заходила речь о какой-нибудь войне, мне приводился абсолютно железный довод и аргумент, что военные операции, которые происходят вне страны, они существенно уменьшают воровство военного имущества на местах в военных городках.

О. Журавлева

―

Ах вот оно что!

А. Невзоров

―

За счет уменьшения количества ворующих, которые перемещаются в другое место. То же самое касается и боевых и не боевых потерь. То есть, еще неизвестно, что больше разоряет Россию – мир или война. Но потом, не забывайте, что существует набор древних боеприпасов, которые надо периодически утилизовывать.

В. Дымарский

―

В артиллерийском музее.

А. Невзоров

―

Нет, его очень много, это многие сотни тонн на складах, а то, что вчера по бумагам еще числилось как полигоны, где можно было это сделать, там уже стоят генеральские дачи и коттеджные поселки. За какой-то месяц они вырастают. Пригоняют грузовики с боеприпасами, а там уже коттеджные поселки. Попробуй чего-нибудь утилизовать.

В. Дымарский

―

Кстати, по поводу воровства. Даже ФСО, оказывается, ворует, да? Вы видели?..

А. Невзоров

―

Воруют все.

О. Журавлева

―

А потом секретят это дело. Мне так нравится!

А. Невзоров

―

И потом, Сирия – не забывайте, она же все-таки дает народонаселению некие ориентиры. Нельзя же ничего пускать на самотек. Я помню, у меня когда-то был Хаммер, причем такой настоящий боевой зеленый американский армейский Хаммер, и я вам могу сказать, когда я въезжал в какие-то маленькие городки, то обычно встречали с хлебом-солью, потому что думали, что пришло НАТО. То есть, надеяться на то…

В. Дымарский

―

А у вас там пулемет стоял?

А. Невзоров

―

Нет, пулемета не было, он был вполне со снятой боевой техникой, но это был настоящий Хаммер…

В. Дымарский

―

А встречали как кого?

А. Невзоров

―

С хлебом и солью – думали, пришло НАТО. Это я к тому, с какой скоростью это все патриотичное население, которое так радостно отчитывается, с какой скоростью они теряют ориентацию.

Когда вы говорите про то, что там встречи Путина и Трампа могут решать какие-то проблемы, вы предлагаете великим актерам огромных политических театров порвать свои тоги, порвать, выкинуть кифары и бутафорские мечи и превратиться в каких-то рядовых никому не заметных граждан.

В. Дымарский

―

Кстати говоря, наших слушателей очень увлекла тема по поводу хвостов.

О. Журавлева

―

Да, про пчел тут написали. Но у пчел-то это все-таки не перья.

В. Дымарский

―

Вы знаете, кем они могут оказаться? Квадрокоптерами – у них нет хвостов.

А. Невзоров

―

Да, и лицензий тоже теперь. Мы можем говорить о микрохироптерах, есть какие-то варианты, когда действительно полеты возможны, но это надо богословски обосновать, вот на это и уйдет миллиард. Надо будет выяснить, с кем все-таки сродственны ангелы – с летучими мышами, с…

О. Журавлева

―

Но простите, у них крылья-то не кожистые, а из перьев, они же пернатые.

А. Невзоров

―

В том-то и дело, почему мы говорим о пернатости ангелов и почему мы ищем так мучительно, и вся мировая теология ищет их хвосты.

В. Дымарский

―

Да, квадрокоптеры тоже не пернатые.

А. Невзоров

―

И, кстати говоря, вот про пчел, правильно, что вы напомнили. Вот на что вы хотите обречь Владимира Владимировича? На то, чтобы главным событием недели для него стал Зюганов, который принес меда в Кремль?

О. Журавлева

―

Пчелка, пчелка, дай мне меду!

А. Невзоров

―

… и переоделся пчелкой. Или вы хотите, чтобы он сидел бы и перебирал нудные доносы Васильевой, безумной министерши, которая все жалуется, что дети не читают Лермонтова, дети не читают Толстого… Правильно, дети и лапти не хотят носить. И детей не интересуют способы колки лучины. Детей много чего не интересует.

В. Дымарский

―

Он еще должен разобраться с другим министром.

А.Невзоров: Русская обычная обыденная дачная сортирная смерть выглядит всегда примерно одинаково

А. Невзоров

―

Да, у нас есть замечательный министр Мединский, и он, кстати говоря, мне все больше и больше нравится.

О. Журавлева

―

Я ждала этого момента.

А. Невзоров

―

Да, Мединский обнажился. Мединский обнажился с удивительной откровенностью. Вот, кстати, вы когда-нибудь видели, наблюдали за тем, как женятся американские омары?

О. Журавлева

―

Как-то обошлось.

В. Дымарский

―

Каждый день наблюдаем.

А. Невзоров

―

Я имею в виду именно Homarus americanus. Вот какие вы черствые люди! Как хрустеть лобстерами – вы в первых рядах, а как поинтересоваться жизнью этих существ, вас и нету. Сейчас объясню, какое это имеет отношение к Мединскому.

Совокупление омаров выглядит волшебно. Сам самец сидит запершись в гнездышке, а самка омара кружит вокруг и через всякие щели гнездышка впускает в это жилище струйки своей мочи. А затем наступает самое главное – она начинает долго натужно, но сбрасывать с себя карапакс и другие части панциря, она раздевается перед омаром.

Примерно то же самое сейчас делает Мединский. Вдруг его пробило на откровенность, и он сказал, что, да, действительно нахрен не существует никакой истории – вы чего ребята, спятили? Не существует никаких фактов, мы ничего не знаем, но мы каждый раз будем придумывать этот так, как нам надо.

О. Журавлева

―

Это называется вставать на позицию интересов своей страны – привожу цитату.

А. Невзоров

―

Да. Он честно говорит: да, вот через пять лет будет другой режим, который будет думать по-другому, я для этого режима сочиню другую историю, если еще буду министром культуры. Вдруг Мединский разделся и обнажился. Правда, у него на это ушло, как у самки омара, очень много времени, он делал это очень тяжело и очень натужно.

В. Дымарский

―

То есть, он – самка в этой схеме?

А. Невзоров

―

В данном случае да, в этой схеме, разумеется. При том, что мы видим, что они больше всего как бы боятся революции, они больше всего говорят на эти темы, но они же больше всего и нагнетают, они же больше всего лезут в жизнь со своими предложениями, постановлениями, со своими дурацкими дремучими, совершенно не пригодными для сегодняшней жизни инициативами, вот, типа там расщепа лучины или чтения какого-нибудь Достоевского. Но вот понаблюдайте сейчас – возникают и вдруг начинают проявляться первые интересные симптомы раздражения.

О. Журавлева

―

Раздражения кого? Кто раздражается?

А. Невзоров

―

Раздражение так называемого народа. Потому что, обратите внимание, в Омске поставили вопрос об уместности выступления Бабкиной, потому что побоялись, что тогда, если будет выступать Бабкина, от всех мероприятий, посвященных там какой-то дате, будет сильно пахнуть нафталином, и молодежь не будет участвовать в этих мероприятиях.

О. Журавлева

―

Можно цитатку? «Выступление таких исполнителей, как 67-летняя Бабкина, могут внушить омичам мысль, что другие российские города современнее». Толстый намек.

А. Невзоров

―

Да, аккуратная такая, я бы сказал, трусливейшая из всех возможных формулировок, но она прозвучала. Или обратите внимание, что было недавно в Лужниках на известном боксерском поединке, где вдруг зазвучал гимн Украины…

В. Дымарский

―

Ужас…

А. Невзоров

―

… и зал встал. То есть, понятно, что любые статистические картины, любые соцопросы предлагают нам либо существенно устаревшую картинку, либо картинку принципиально неверную. Либо мы под этим народом должны понимать какое-то вообще квантовое понятие, которое меняет свою так называемую суперпозицию или находится в суперпозиции, потому что суперпозиция не меняется, она существует. И мы не в состоянии за этим уследить.

При том, что мы видим, что нагнетание идет, что сейчас все, усыпленные страстями по «Матильде», не замечают, как вся эта черносотенная публика потихонечку полезла из простой истории про Матильду – там им понятно было все, их не удовлетворило, как мы уже говорили, количество фрикций, которые демонстрирует Николай, они справедливо решили, что половой акт святого не может быть короче, чем акафист ему, и возмутились.

Чаплин пригрозил просто смертью и вымиранием всей страны, если она, не дай бог, увидит это зрелище. Но наряду со всем этим, при том, это клоунский театр, от этого фильма не будет ни проку, ни вреда никому. Ни тем, кто думает, что этот фильм сыграет на идею монархии и будет его рекламой, ни тем, кто думает, что он кощунственный. Поверьте, эта действительно спермодрама костюмированная пронесется мимо сознания, гномы Толкина все равно интереснее. Все равно гномы Толкина соберут больше, чем все эти русские государи с их ямами и костями.

В. Дымарский

―

Слушайте, мракобесие мракобесием, а почему запретили Библию читать в кафе?

А. Невзоров

―

Вероятно потому, что, может быть, это первый шаг к признанию ее…

О. Журавлева

―

Экстремистской литературой?

А. Невзоров

―

Да…

О. Журавлева

―

Нет, это невозможно, Александр Глебович, потому что уже с Бхагавад-Гитой разбирались, уже долго разбирались вообще с этими священными текстами, и признавать их экстремистскими нельзя, но проповедовать у нас по закону теперь запрещено вне специальных заведений.

В. Дымарский

―

Даже христианство, даже православие.

А. Невзоров

―

Ну там нужно специальную сертификацию проходить.

В. Дымарский

―

Лицензию.

А. Невзоров

―

Да, совершенно верно.

В. Дымарский

―

Александр Глебович, она покупается, лицензия, вы не знаете?

А. Невзоров

―

Мы поговорим об этом в поповедении, будет на эту тему любопытное замечание. Потому что вот вы сейчас все провороните, но наточивши зубки на «Матильде», уже черносотенцы полезли и на какие-то серьезные произведения мирового кинематографа. Я плохо понимаю в кино, но специалисты и знатоки кинематографа говорят, что Гринуэй – безусловно великий режиссер, а сейчас подготовлено экспертное заключение по одному из самых блестящих фильмов Гринуэя, который называется «Гольциус и Пеликанья компания». Вот пока вы тут дремали и пока вы наслаждались страстями по Матильде, они уже придумали, что надо на территории Российской Федерации каким-то образом запрещать фильм Гринуэя. То есть, как видите, они идут дальше и идут шире.

О. Журавлева

―

Александр Глебович, простите ради бога, но я вообще себе не могу представить, что фильмы Гринуэя и в золотой век нашего вообще всего, в России во всяком случае, все равно смотрел ничтожно малый процент, прямо скажем. Ну не глупость ли?

А. Невзоров

―

Сейчас приходит понимание того, что драться надо не за 98%, которые будут покорны в любом случае, а за те 2%, которые руководствуются в выборе своего мировоззрения в том числе и Гринуэем. Да, да, поверьте, это…

В. Дымарский

―

Эти 2%, просто их становится все меньше и меньше. Скоро будет 1%, потом будет половина – не за счет увеличения той части, а за счет просто отъезда.

А.Невзоров: Все равно гномы Толкина соберут больше, чем все эти русские государи с их ямами и костями

А. Невзоров

―

Возможно. Но не забывайте, что подбрасывают угля в топку черносотенцы. Они сейчас очень хотят восстановить монархию, да?

О. Журавлева

―

Они прямо правда хотят или просто разговаривают об этом?

В. Дымарский

―

Ну как, Иларион объявил.

А. Невзоров

―

Да, уже даже пресладкий Алфеев начал на эту тему разговаривать. На эту тему начал разговаривать Шевкунов. Ведь поймите, церковь, она же все равно понимает, она себя чувствует не женой, а любовницей. И она понимает, что Кремль ветренен, и он давно уже заглядывается на попки посочнее. И что те отношения, которые есть сейчас с Русской православной церковью, Кремль с его чекистским неподражаемым хладнокровием прервет в одну секунду, и всякие наборы стесаной помады, старые лифчики в поношенном чемодане будут выставлены за дверь без всяких объяснений и объявления войны. А монархия предполагает, что монарх же не может быть то, что называется – прошу прощения за выражение, поймите меня правильно – непомазанным, да? Нет, у вас неправильная ассоциация.

О. Журавлева

―

У нас очень правильная – помазанник он называется.

А. Невзоров

―

Вы черствые, да, как выяснилось в примере с американскими омарами, но здесь вы тоже что-то…

В. Дымарский

―

Как его?..

А. Невзоров

―

Homarus americanus.

В. Дымарский

―

Да, а она, омарша?..

А. Невзоров

―

Это просто самка омара. Не существует никакой специальной терминологии по этому поводу. Так вот, и церковь понимает, что в том случае, если она получает любую, даже самую номинальную монархию, тем самым она заключает с государством уже абсолютно законный брачный контракт, имеет право на большую долю совместно нажитого имущества, имеет право закатывать сцены, выцарапывать глазки и вообще все то, на что имеет право законная супруга. То есть, здесь эта тенденция…

В. Дымарский

―

Кстати говоря, светская часть нашей элиты так называемой тоже говорит о монархии. Я имею в виду наши политики думские, уже кто-то, по-моему, и Жириновский уже об этом говорил.

О. Журавлева

―

Жириновский, господи, уже на погоду ругался, уже метеорологов просил запретить…

В. Дымарский

―

Обратите внимание: все что говорит Жириновский, сбывается.

А. Невзоров

―

Нет. Конечно, может быть, сапоги в Индийском океане…

В. Дымарский

―

Уже близко к этому.

А. Невзоров

―

… где-то и моются…

В. Дымарский

―

Уже приблизились.

А. Невзоров

―

Уже приблизились, но это не те сапоги и не в том океане и, к тому же, их больше отмывают от собственного позора, крови и от следов химреактивов, которыми пользуется пронырливый Асад. Потому что Асаду ведь все равно, кого травить убойными газами – союзников, противников, ему просто доставляет, как всякому дикарю, большое удовольствие этот процесс. Но с монархией, конечно, это все забавно, но понятно, что тем самым они все равно нагнетают и увеличивают постоянно, эти 2% имеют возможность регенерироваться, и вся та молодежь, которую они так мечтали прибрать под крыло, конечно, уже никогда не будет их.

О. Журавлева

―

Александр Глебович, есть еще один вариант проникновения РПЦ во все возможные точки безо всякой монархии. Сегодня в МЧС России светлый и радостный день, подписано соглашение, которое открывает новые горизонты дальнейшего взаимодействия. Этим документом предусматривается участие Русской православной церкви в реализации комплекса задач по профилактике и предупреждению чрезвычайных ситуаций, - это сказал министр, глава Министерства по чрезвычайным ситуациям.

В. Дымарский

―

Два раза по три буквы соединились – МЧС и РПЦ.

А. Невзоров

―

Да. Но учитывая, что церковь в XXI веке – это уже чрезвычайная ситуация, которая требует чрезвычайных мер реагирования, то не забывайте, что все высказывания эмчээсников при смене курса, когда вот этот чемодан со старыми лифчиками будет выставлен за ворота Спасской башни, вполне могут иметь и совершенно противоположное заявленному значение, а чиновник что – чиновник ведь существо в России бессмысленное и очень покорное, в том числе и чиновники, которые находятся на таких постах.

Но обратите внимание, насколько на этом фоне блистательно выглядит, например, французский Макрон. То есть, можно уже смело брать фломастер и на его портрете пририсовывать, по крайней мере, левый ус, потому что у него же совершенно мушкетерская рожа. Он, конечно, не гасконец – насколько я помню, он пикардиец, да, по-моему? Он из Пикардии, но сколько во всех его поступках мушкетерства, блеска, дерзости, задора. Вот сейчас он решил, что он сократит на треть количество депутатов французского парламента. Это непросто, потому что депутаты истерят, протестуют, возражают, но можно же им всем раздать бензопилы, и на недельку погасить свет в зале, и запереть все двери. Конечно, что-то уйдет в отход…

В. Дымарский

―

Останется парламентское большинство.

А. Невзоров

―

… вполне можно будет собрать новый состав, который численно будет как бы существенно меньше и будет выглядеть еще и лучше. То есть, парень блестящий, жесткий, и я думаю, он доставит кремлевцам еще немало проблем. Плюс, он делает все это очень красиво.

О. Журавлева

―

Александр Глебович, все равно мне кажется, вам тиранство некоторое как-то симпатично.

А. Невзоров

―

Мне тиранство симпатично? Оля…

О. Журавлева

―

Ну вот жесткость. Вот это все как-то так вы описываете, как будто бы это хорошо.

А. Невзоров

―

Он демонстрирует не жесткость, а хулиганство.

А.Невзоров: Церковь, она же все равно понимает, она себя чувствует не женой, а любовницей

О. Журавлева

―

А! Ну тогда о хулиганстве мы поговорим в следующей части, у нас еще есть несколько хулиганов на карте мира.

Это «Невзоровские среды», главный хулиган Александр Невзоров, а также Виталий Дымарский, Ольга Журавлева придут к вам после новостей.

НОВОСТИ

О. Журавлева: 21

―

35, «Невзоровские среды» продолжаются, Ольга Журавлева из Москвы, Виталий Дымарский и Александр Невзоров из Петербурга.

Александр Глебович, хочу вас порадовать. Мы плодотворно провели эти несколько минут со слушателями и выяснили, что действительно Макрон родом из Амьена, действительно пикардиец.

А. Невзоров

―

Это я случайно попал.

О. Журавлева

―

Как и Планше, да.

А. Невзоров

―

А, черт возьми, я ткнул пальцем в небо, но попал случайно, поэтому хвалить меня за это особо не надо.

О. Журавлева

―

Но зато вы попали тоже в прекрасный персонаж – Планше, слуга Д’Артаньяна, найденный Портосом, был как раз пикардиец. Вот такой характер, скажем так.

А. Невзоров

―

Я, кстати, хочу сразу принести извинения, я в прошлый раз говорил про то, что нет сейчас нормальной и сильной научно-просветительской литературы в России, совершенно забыв, позорно забыв про то, что выпущена была прекрасная книжка Никитина «От туманности до клетки», действительно безупречная совершенно книжка, забыв о моем любимце Сурдине и о его прекрасных работах по астрономии. Конечно, все остальное драматично, но даже вот эти две фамилии, я уж не говорю про Олега Орестовича Фейгина, который много чего сделал хорошего. Даже вот эти две-три фамилии – это уже очень много.

О. Журавлева

―

Вот!

В. Дымарский

―

А вы еще изучали литературу православную…

А. Невзоров

―

Да, мы перейдем к православной литературе, мы сейчас уже вошли как бы в область поповедения. Вы знаете, что у меня со старых времен со всеми попами сохранились как бы старые связи. И вот они транслируют то, что разбирают иподьяконы, которые обслуживают поклонение ребру удава в Москве. Оказывается, публика пишет ребру удава письма.

О. Журавлева

―

Ну в вообще-то очень принято – записочки, которые за иконы засовывают.

А. Невзоров

―

Не записочки о здравии, а именно письма, вот точно так же, как пишут Деду Морозу. Но это пишут взрослые люди.

О. Журавлева

―

Так это и есть Дед Мороз, Александр Глебович!

А. Невзоров

―

Иподьяконы покатываются, потому что наряду с совершенно глубоко интимными, я бы сказал, не озвучиваемыми в эфире просьбами, там есть просьба о чудесной покраске бампера, потому что денег на покраску бампера нет, а необходимо бампер иметь к возвращению родителей покрашенным. И вот какой-то гражданин из Ярославля, специально отстоявший в очереди к этому ребру удава, засунул письмо с тем, чтобы бампер был покрашен.

В. Дымарский

―

Даже материалисты пишут письма. Вы знаете, я был на могиле Маркса – там полно писем, в Лондоне. Люди пишут – материалисты, коммунисты, левые – они пишут письма Марксу.

А. Невзоров

―

Прекрасно. Но вот эти письма, они позволяют зарегистрировать вообще очень активные и интересные процессы разрастания, расползания торжества вот этого первобытного пралогического мышления. Блеснул как всегда, тряхнул извилинами Гундяев и породил поразительную очередную перлу – назовем это своими именами. Он уподобил религиозную веру мобильной связи.

О. Журавлева

―

Ну по-моему, он давно шел к этому, и как-то вокруг высоких технологий все время.

А. Невзоров

―

Да-да, я чувствую в этом не только желание сопричаститься высоким технологиям, не только желание блеснуть какими-нибудь современными словечками, а я наконец услышал речь не мальчика, но мужа. Я наконец услышал тот звонкий трезвый расчет, ведь на самом деле разговор о мобильной связи – это разговор о том, что всякая связь должна регулярно оплачиваться тому самому транслятору, тому самому оператору мобильной связи. Вы посмотрите, какие огромные перспективы.

В. Дымарский

―

Он хочет быть оператором, вы думаете?

А. Невзоров

―

Нет, он считает себя оператором. По идее, каждая молитва, она должна проходить через эту сеть…

О. Журавлева

―

А какой у вас тарифный план, кстати, Александр Глебович, по молитвам, да?

А. Невзоров

―

Существует такое сказочное понятие, как роуминг, потому что связь с наиболее удаленными во времени святыми должна идти совершенно по другой тарифной сетке, потому что требует от оператора связи, каковым является Гундяев, все больших и больших усилий.

В. Дымарский

―

А смски в подарок.

А. Невзоров

―

Да.

О. Журавлева

―

И пакет интернета еще.

А. Невзоров

―

Не всегда. Есть пакет услуг, VIP-связь и тому подобное. И мы видим, что вот эти удивительные вещи, вот эти образчики первобытного мышления, они транслируются вообще на все. Ведь вы посмотрите внимательно, что интересует православные социальные сети, теперь о чем они рассуждают. Они рассуждают о том, вот Айфон в гроб покойнику, если это был его Айфон, надо класть во включенном состоянии, чтобы он его держал в руках, или все-таки перед закрыванием крышки гроба его надо выключить?

В. Дымарский

―

И с дополнительной батареей еще.

А. Невзоров

―

Да. И это всерьез беспокоит. То есть, мы видим, как причудливо, как волшебно смешиваются между собой дикарское первобытное мышление с этими современными вещами.

О. Журавлева

―

Александр Глебович, можно вопрос?

А. Невзоров

―

Да.

О. Журавлева

―

Сегодня один пламенный слушатель прислал – может быть, это сбой какой-то – 500 повторов одного и того же вопроса, но вопрос мне показался любопытным, вы наверняка знаете. «На Ютубе есть ролик, в котором говорится, что Гундяев увлекается самбо, написал статью на эту тему, а также умеет управлять боевым самолетом, имеет более сорока тренировочных полетов с выполнением фигур высшего пилотажа. Можно ли этому верить? Кто кроме вас».

А. Невзоров

―

Давайте на этом закончим – нельзя этому верить, вообще всему практически, что говорит Гундяев, на всякий случай не надо верить. А если случайно окажется правдой, пусть это будет приятным бонусом и укрепит вашу веру в человечество. Но в данном случае разговор про сорок боевых вылетов…

О. Журавлева

―

Тренировочных!

А. Невзоров

―

Ну не знаю, или тренировочных, это принадлежит не ему самому, он никогда о себе такой информации не распространял. И вот мы просто наблюдаем за тем, как это первобытное мышление смешивается с современными реалиями, и видим, что, например, девочек каких-то очередных, которые в Южно-Уральске что-то не так поделали на этом Вечном огне, опять собираются судить, опять возбуждают какое-то уголовное дело. Я, конечно, все понимаю, что все это очень симпатичные и кому-то важные символы, но ломать судьбу двум девчонкам из-за абсолютного символа, который, может быть, и не достоин таких жертвоприношений в виде живых и настоящих человеческих судеб, наверное, все-таки не следует. Но вот эта страсть всюду искать кощунство, всюду искать посягательство на какие-то святыни, она преследует, и мы видим, что на Крымском мосту уже двух девушек, которые просто стояли с чистыми листами бумаги, тут же немедленно замела милиция. А у девушек всего-навсего в руках были чистые листы. У ментов сработало то самое первобытное мышление, их воображение написало некую хулу на этих листах, их воображение в чистом виде, потому что девушек тут же схватили…

О. Журавлева

―

Но это старый известный анекдот про то, что все понятно. Это же старинная история.

А. Невзоров

―

И при этом девчонкам, по-моему, вся эта история, в общем, довольно дорого обойдется, я уж не говорю про то, что там боевики-террористы в ДНР и ЛНР, они блеснули двумя фактами. Во-первых, вскрылось, что они массово торгуют какими-то несчастными донецкими девками, и это как бы такая сексуальная торговля просто молодым девичьим мясом, которым, оказывается, промышляют боевики ДНР и ЛНР. И более того, вдруг возникла идея снабдить ДНР собственного изготовления стрелковым оружием.

О. Журавлева

―

О господи!

А. Невзоров

―

Ну потому что у них все должно быть свое. Я думаю, что они рано или поздно вынуждены будут перейти на пошив рубашек с тремя рукавами и на вообще другие аксессуары специально для мутантов, потому что у них все должно быть не таким, какое оно есть в мире и как оно уже установлено.

О. Журавлева

―

Я надеюсь, что у них уже левостороннее движение хотя бы.

А. Невзоров

―

Поймите, вот этот весь разлив маразма, всякие там восстанавливают на Новорижском шоссе снова эту пирамиду Голода, опять будут, скажем так, культивировать мракобесие и в этом смысле. Это неудивительно, потому что ведь помимо РПЦ существует еще астрология, черниговские, какие-то другие торсионные поля. Существует память воды, борьба с ГМО. То есть, вот это все дикарство, оно, вот вся эта всевозможная глупость, она культивируется и культивируется.

О. Журавлева

―

Кем?

В. Дымарский

―

А где же у нас поповедение, подождите?

А. Невзоров

―

Я уже посмотрел на всех этих, у нас поповедение есть, во-первых, ваша, поставленная вами в прошлый раз задача по изучению трактата «Если в православной семье заболел ребенок». Написал ее Грозовский. Ну вы знаете, что в Петербурге Грозовский – это большие специалисты по детям, но в данном случае это не тот Грозовский, которого сейчас судят за педофильские всякие фокусы, а это его папа. И надо сказать, что практически все, что изложено в этой книге, я вам рассказал, но рассказал о другой святой, рассказал о так называемой Матери Терезе, и это христианский взгляд на то, что болезнь является источником духовного добра, болезнь – это великое благодеяние, которое очищает человека от греха и иногда гарантирует ему небесную мзду.

О. Журавлева

―

То есть, если он в мучениях умрет, то это будет хорошо.

А. Невзоров

―

Да-да. И здесь все написано про то, как нужно относиться к болезням детей, как нужно больше всего беспокоиться о молитвословии и о причастии. Не забывайте, что это те самые скрепы, когда действительно в этих несчастных русских семьях рождали по десять детей, зная, что пять из них умрет, и из этого никто тогда не делал трагедии.

А.Невзоров: Асаду ведь все равно, кого травить убойными газами – союзников, противников

О. Журавлева

―

Александр Глебович, у меня вопрос возник. Действительно всякого мракобесия полно.

А. Невзоров

―

Тут Дымарский на меня грозно смотрит и стучит пальцем по столу – он хотел, про Гранина чтобы я что-то сказал.

О. Журавлева

―

Да.

А. Невзоров

―

Мне абсолютно нечего сказать про Гранина. Я могу привести другой пример. Вот есть город вполне развитый и европейский, где практически все почетные граждане завещают свое тело науке. А вы знаете, что, например, у нас в Петербурге есть потрясающая кафедра военно-медицинской академии, где производится полимерное бальзамирование. И как было бы хорошо ввести традицию, чтобы все почетные граждане завещали бы свои тела науке для полимерного бальзамирования и изготовления их как бы препаратов в полный рост, это могла бы быть такая галерея почетных граждан – кто-то с лыжами, кто-то с кадилом, кто-то с сумочкой Ив Сен-Лоран. Это, поверьте, было бы действительно таким залом славы, который можно бы было расположить в Мариинском…

О. Журавлева

―

Я понимаю, что последние почетные граждане вас очень вдохновили на эту мысль.

А. Невзоров

―

Да, конечно, конечно.

В. Дымарский

―

А последние – просто напомним, что это…

А. Невзоров

―

Да, Матвиенко и Гундяев. Это было бы чрезвычайно величественно. Но я думаю, что они все-таки не решатся на завещание себя науке.

О. Журавлева

―

Так вот, я хотела задать вам вопрос, Александр Глебович, чтобы вы мне как-то картину мира поправили.

А. Невзоров

―

Оля, поправлю, поправлю сейчас радикально.

О. Журавлева

―

Да, это объявление: правлю картину мира; дорого.

А. Невзоров

―

Вообще надо сказать, что со всех дизайнеров мира, со всех дизайнеров России снято самое гнусное подозрение, они реабилитированы. Выяснилось, что зеленое платье Захаровой сконструировала она сама. То есть, они все ни при чем.

В. Дымарский

―

О…

О. Журавлева

―

Все – выдохнули, хорошо. Ой, облегчение. Так вот, о картине мира. Александр Глебович, мы с вами перечисляем кучу всяких историй, вы все время говорите, что мракобесы, там, со всех сторон, черносотенцы и все такое.

А. Невзоров

―

Меня это радует.

О. Журавлева

―

Ну понятно. Чем хуже, тем веселее. Это я понимаю.

А. Невзоров

―

Нет, тем интереснее этот опыт, который происходит, тем ценнее информация, которую мы получим, потому что мне безумно интересно посмотреть, из чего состоит, как складывается и что провоцирует катаклизмы революции.

В. Дымарский

―

Но вам другое здесь обещают, между прочим, если вы посмотрите: «Александр добросовестно зарабатывает себе местечко на сковородке в преисподней».

А. Невзоров

―

Да, конечно.

О. Журавлева

―

И оттуда его репортажи будут особенно искрометны.

В. Дымарский

―

Посмотрите, как это выглядит.

А. Невзоров

―

Я рад за этих верующих, и пусть они утешаются хотя бы этим.

В. Дымарский

―

Нет, это с иронией написано.

А. Невзоров

―

А, ну прекрасно тогда.

О. Журавлева

―

Александр Глебович, объясните мне, пожалуйста.

А. Невзоров

―

Да.

О. Журавлева

―

Объясните мне, пожалуйста, есть ли – вы все объясняете какой-то логикой, вот РПЦ делает то-то, чтобы было так-то, вот это бизнес, вот это еще что-то. Вот у власти там логика такая, чтобы бараны там кушали и всех нас слушали. Есть ли какая-то идея – вот вы понимаете, например, как сейчас граждане должны относиться к этому самому, то что Мединский считает как бы лженаукой, когда сейчас говорят, например, про монархию, про 1917 год, про товарища Сталина, у нас есть какая-то концепция? Что мы сейчас должны об этом думать? Что 1917 год – это было что? Мы же боимся революции.

А. Невзоров

―

Вот была замена одних… я не боюсь революции.

О. Журавлева

―

Нет, вы говорите, что власть боится революции, но при этом она хочет отмечать столетие 1917 года. Вот как?

А. Невзоров

―

Поймите одну простую вещь. Вот власть думает, что достаточно создать какую-то красивую ложь, в которую поверит она сама – а она вообще легковерна, поскольку мало знакома с естественными науками – и вопрос будет решен. Власть умиляет, что где-то в Италии какой-то фермер – и об этом трубят все средства массовой информации – какой-то фермер вырезал на поле портрет Путина, поэтому, я думаю, что, вдохновленные этим примером…

О. Журавлева

―

Голый, я надеюсь?

А. Невзоров

―

… российские омоновцы в следующий раз начнут практиковать такую вот резьбу по митингу. Когда будет какое-нибудь большое шествие или большая демонстрация, они устроят такую резьбу по демонстрации, на которой тоже смогут выбить дубинками чей-нибудь портрет. Нам надо относиться ко всем этим реалиям, ко всем этим Сталиным трезво, с пониманием причин происхождения.

О. Журавлева

―

Вот.

А. Невзоров

―

Надо понимать, что очередь к ребру питона и Сталин – это явления одного порядка, это явления возгонки того самого первобытного мышления, к которому склонен любой народ. Ведь на самом деле американский народ такой же тупой, но там очень хорошая линия обороны, которую держит наука, которую держит просветительство, и народу никто не позволяет со своими дикими представлениями о реальности, со своими записочками ребру, со своим страхом перед ГМО, никто не позволяет вторгаться в жизненно важные сферы. Они заняты своим делом, им предоставляется возможность работать, быть счастливыми, рожать, кормить и растить детей, смотреть кинофильмы. Но какие-то существенные глобальные рычаги управления никогда не будут им доступны и никогда не подвергнутся их влиянию.

В. Дымарский

―

Вот нам напоминают, кстати говоря, Чаплин, еще другие слова…

А. Невзоров

―

Красавец Чаплин.

В. Дымарский

―

Что Сталин был бичом божьим против кровавых творцов революции. Как историю соединили – 1917 год с 1937, я бы сказал.

А.Невзоров: Власть думает, что достаточно создать какую-то красивую ложь, в которую поверит она сама

А. Невзоров

―

Ну то, что у них в головах чудовищная каша, это абсолютно нормально, потому что вот когда вы мне дали задание исследовать эту книжку о детских болезнях и о том, как следует относиться к детским страданиям, и о том, что болезнь для ребенка – это, как ни странно, тоже наказание за грех и за какую-то провинность.

Я вам могу сказать, что подобного рода представления существовали и существуют до сих пор у всех народов, находящихся на некой ранней стадии развития. Это есть, и было, и зафиксировано этнографами и Леви-Брюлем, и Леви-Строссом, и Тейлором, это отмечено как примечательная и важнейшая черта мышления и фиджийских дикарей, и готтентотов, и тасманийцев, представление о детских болезнях практически у всех, кто является носителем этого первобытного мышления, у любых религиозников, всегда одно и то же, оно всегда типовое, оно всегда дикарское, и нам надо просто понимать, что существует это примитивное первобытное мышление, и существует мышление развитое передовое и современное.

Ведь когда люди – вот посмотрите этот опрос, все почему-то кинулись на то, что избран Сталин величайшим человеком всех времен и народов. Но все кто за ним – это тоже, в общем, наборчик-то тухлый – там Лермонтов, там Екатерина, то есть люди, которым сегодняшние поколения ничем не обязаны, и там не упомянут ни Клод Бернар, ни Циолковский, там не упомянут Галилей, там не упомянуты люди, которым действительно и народ, и каждый персонаж в отдельности обязан и медициной, и долголетием, и жизнью до сих пор своих родителей, и гинекологией, и электричеством, и возможностью коммуникации. Вот ни один из тех людей, который действительно достоин благодарности, в этих идиотских опросах о нем даже не вспомнили. И это тоже говорит о том, что, к сожалению, возможно, я прав, говоря о торжестве первобытного мышления как о тотальном явлении. И наша с вами задача – держать рубежи вот этого современного здравого и настоящего мышления от всей этой наступающей черноты.

В. Дымарский

―

Сегодня была цифра, что России нужен 1 миллион айтишников профессиональных еще для того, чтобы перейти в цифровую экономику.

А. Невзоров

―

Ну я надеюсь, что миллион айтишников найдется, потому что это очень прибыльная престижная блестящая профессия, а мозги российские, они, поверьте, ничем не хуже любых других. И когда есть у этих мозгов свобода и перспективы, они…

О. Журавлева

―

Они теологии будут учиться, Александр Глебович, не надо! Перспективы сейчас в теологии.

А. Невзоров

―

Я подозреваю, что все нормальные люди будут ржать над этой теологией.

В. Дымарский

―

А патриотизм – выше знамя…

А. Невзоров

―

И над этим патриотизмом, и вообще над всей этой архаикой, и все дальше и дальше будут от этого отделяться и отмежевываться. И все сильнее будет вот тот самый интеллектуальный раскол в обществе, о котором мы с вами так много говорим, и о котором вообще так много говорится на «Эхе Москвы».

О. Журавлева

―

«Выходит, совокупный интеллект человечества, - пишет Митек, - деградирует. А когда же был пик в таком случае?»

А. Невзоров

―

Я считаю, что пик был… было несколько пиков. Дело в том, что существует несколько важнейших областей знаний, все равно единственной наукой, строго говоря, является физика, и давайте мы посмотрим на основные свершения человечества, на основные открытия – безусловно, это квантовая механика, и, безусловно, это эйнштейновские открытия – то мы все равно получим именно то время, и вероятно, интеллектуальный пик был тогда, и мы вспомним то поклонение, то практически обожествление науки, которое, в общем, дало импульс нормальности и нескольким последующим десятилетиям тоже.

О. Журавлева

―

А потом что-то случилось.

А. Невзоров

―

А затем снова пришла мгла, снова пришел мрак. Ну это отчасти вина и науки в том, что она немножко сбавила обороты.

В. Дымарский

―

Она легко сдается.

А. Невзоров

―

Она легко сдается, она представлена очень робкими людьми. Очень хорошими, но очень робкими, очень не бойцами. Таких как Резерфорд, или таких как Макс Борн, к сожалению, нам не предлагает каждое поколение ученых, это большая редкость, чтобы он был еще бы и боец, чтобы он был еще и блестящий бы публицист. Ученый – как правило, человек, который настолько забурен в свою собственную тему, что окружающий мир для него неведом и неизвестен.

О. Журавлева

―

Но у нас есть Александр Невзоров, который представляет нам окружающий мир в его неприглядном виде. И на этом мы, к сожалению, заканчиваем «Невзоровские среды». Спасибо Виталию Дымарскому.

В. Дымарский

―

Спасибо.

О. Журавлева

―

Меня зовут Ольга Журавлева, всего доброго!