Суд над Дмитрием Шульцем, организатором секты «Новый храм», и его сообщниками по обвинению в разврате и членовредительстве, Московский окружной суд, 1930 - Не так - 2020-12-06

06.12.2020

Суд над Дмитрием Шульцем, организатором секты «Новый храм», и его сообщниками по обвинению в разврате и членовредительстве, Московский окружной суд, 1930 - Не так - 2020-12-06 Скачать

Сергей Бунтман

―

Мы с вами начинаем новое дело. И вы выбрали дело не такое далекое из тех, что предлагались вам для голосования. Алексей Кузнецов, Сергей Бунтман, Светлана Ростовцева. Все здесь. Добрый день!

Алексей Кузнецов

―

Добрый день!

С. Бунтман

―

Да. Ну, выбрали вот… вот такое дело – построение «Нового храма» и его разрушение в 1930 году. Так вот получается.

А. Кузнецов

―

Да, храм просуществовал около 10 лет. Вот за спиною Сергея Бунтмана фотография. Это вы видите полный состав обвиняемых на этом процессе, четыре человека. Все они носят одну фамилию. Фамилию Шульц. Слева направо Елена Шульц, Марго Шульц, муж Елены Генрих и соответственно муж Марго Дмитрий, главный обвиняемый на этом процессе. Вот он таким слегка встревоженным взглядом смотрит в камеру.

С. Бунтман

―

Слегка. Ничего себе слегка. Да. А вообще-то я бы так сказал, конечно, это всё физиономистика такая. Это абсолютно неправильно. Но это какие-то милые лица, честно говоря.

А. Кузнецов

―

Ну, честно говоря, вот как бы происхождение женщин я не знаю, из каких они семей. А что касается братьев Шульц, старший Дмитрий, он на год старше Генриха соответственно, то они из такой очень интересной семьи. Значит, их отец – немец из Пруссии, не обрусевший, а вполне себе выросший в Германии, приехал в Россию в 80-е годы XIX века, как говорится, «на ловлю счастья и чинов». Ну, точнее на поиски… в поисках заработка. И он устроился преподавателем, и всю свою жизнь до революции он был преподавателем немецкого языка в Нижегородском аракчеевском кадетском корпусе.

С. Бунтман

―

Ух, ты!

А. Кузнецов

―

Это такой… такое совершенно образцовое по тем временам военно-учебное заведение. К сожалению, образцовое не только в хорошем, но и в плохом. Об этом чуть позже я скажу. Значит, он такой, судя по всему, суровый, педантичный человек вот такого классического, что называется, стереотипного немецкого плана. Здесь он женился на женщине. Она тоже немка, но она из немцев остзейских, прибалтийских, то есть все-таки уже в какой-то степени обрусевших. И вот, собственно говоря, вот эта вот семейная история явно совершенно лежит в основе вот этого дела. С одной стороны суровый, склонной к военной дисциплине отец. С другой стороны мать, женщина экзальтированная, большая поклонница эзотерических взглядов Елены Блаватской, увлекающийся спиритизмом, столоверчением, всякими мистическими оккультными практиками. Плюс не будем забывать это рубеж веков, потому что Дмитрий Шульц 93-го, Генрих 94-го года рождения, то их детство приходится как раз вот на это переломное время, когда стол не вертит только ленивый, – да? – ну, или совсем малограмотный. Плюс мать, видимо, такая несостоявшаяся актриса-любительница. Дома постоянно устраиваются какие-то спектакли детские, взрослые. Вот с… Такое вот сочетание казармы и творчества очень любопытное в какой-то степени порождает вот этих двух братьев, из которых 2-й, Генрих, явно совершенно ведомый, а заводила Дмитрий. И вот он с одной стороны натура утонченная, артистическая, тоже увлекающаяся в гимназической возрасте всякими оккультными сочинениями, которых вокруг него множество. С другой стороны отец настаивает на том, чтобы его определить вот в этот самый кадетский корпус. Ну, понятно, потому что бесплатно. Да? Потому, что хорошее на самом деле учебное заведение. Вроде как завидная карьера открывается. А аракчеевский корпус, он ведь неслучайно именем графа Аракчеева назван. Тот когда-то в своё время в последний год своей жизни пожертвовал гигантскую сумму, что-то 300 тысяч рублей, по-моему, на вот этот вот корпус, который тогда только создавался при Николае Павловиче. И корпус, вот к вопросу о спиритизме, видимо, перенял некоторые черты своего благотворителя и основателя. Вот эта вот корпусная дисциплина там была доведена до полного совершенно абсурда. И вот это знаменитое цоканье…

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

… которое было вообще, вообще распространено в военных училищах Российской империи, там было доведено просто вот до идеала. То есть старшекурсники всячески третировали маленьких, под видом как бы их воспитания над ними нещадно издевались и психологически, и физически. Это явно совершенно всё тоже ляжет в копилку вот этого самого шульцева опыта. После того как он выпустился из корпуса, он не идет дальше по военной линии. Он поступает в коммерческий институт и почти его заканчивает, но революция.

С. Бунтман

―

Это всё в Нижнем?

А. Кузнецов

―

Революция…

С. Бунтман

―

Всё в Нижнем происходит?

А. Кузнецов

―

Нет, Московский коммерческий институт.

С. Бунтман

―

Он московский. Да.

А. Кузнецов

―

Московский коммерческий институт. И дальше он в поисках какого-то пропитания он устраивается по той же линии, что и отец. Он тоже идёт в школу преподавателем немецкого языка. И вот именно в этом качестве в городе Волжске, первое место его работы, он впервые из учеников старших классов и организует некоторую вот такую вот, ну, пока ещё зародыш секты. Они какие-то устраивают там оккультные всякие праздники, спектакли. Вот если следующую картинку мы сейчас посмотрим, вот это уже более поздняя. Это уже конец 20-х годов. Это уже вполне сложившаяся секта. Вот костюмированный праздник. Праздник красоты. На переднем плане Дмитрий Шульц, обряженный женщиной. Вот эта крупная женщина на переднем плане это он. Вот начинается всё с этого. Дальше, значит, появляются спиритические сеансы. Во время этих сеансов, значит, то тарелка задрожит, то какой-то предмет в нужное время упадёт. Потом выяснится, что всё это подстроено, что Марго Шульц дергает в нужное время за определённые невидимые ниточки, верёвочки, имитируют какие-то шумы. Но Дмитрий Шульц явно совершенно очень хороший психолог. Он не любого приглашает, а он подбирает людей очень внушаемых, очень подверженных вот всем этим мистическим интересам, влияниям и так далее, и так далее. Он человек очень начитанный, очень красноречивый. Плюс в его личной биографии была встреча с человеком, который, конечно, на него не мог очень сильно не повлиять. Следующая картинка… Ой, прошу прощения. Ещё одна. Это нам потом… Ещё одна?! Господи, да что ж у меня с порядком-то? Ещё одна. Серёж, прошу прощения. Вот. Сергей Николаевич Булгаков.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

Видный русский религиозный философ. Он собственно изображен на известной картине Нестерова «Философы». Да? Одна из двух фигур ему принадлежит. Человек с очень личным, очень таким специфическим взглядом на православие и на христианство в целом. Идея вот единой матери, прародительницы всего Софии, мудрости и так далее, такая достаточно своеобразная. И, кстати, впоследствии осужденная церковью, уже когда Булгаков будет в эмиграции, там зарубежная церковь его за эти взгляды очень сильно критиковала.

С. Бунтман

―

Карловацкая суровая церковь, ещё суровая.

А. Кузнецов

―

Да. Но пока перед революцией одна из его работ… Он преподает в том числе в Коммерческом институте. Там очень хорошие зарплаты. Это давало ему возможность, так сказать, не думать о материальной стороне жизни. И в частности Дмитрий Шульц слушает его. И это, конечно, очень значительная часть его багажа в последствии. Плюс он читает Владимира Соловьёва. И огромное впечатление на него произвело вот это вот учение об андрогине, об идеальной бесполой или, точнее, сочетающей в себе характеристики обоих полов фигуре. Да? Потому, что Соловьёв учил, что разделением на мужской и женский пол – это результат грехопадения. А вот соответственно преодоление этого грехопадения будет в появлении такой вот чистой, так сказать, лишенной неприятных половых признаков фигуры. Плюс он, конечно же, как все студенты и гимназисты этого времени начитался Розанова. Плюс Блаватская. Плюс многие другие мистики и теософы. В результате у него в голове огромное количество самых разных сведений, цитат. У него, видимо, феноменальная память. И вот, значит, начав в Волжском, а затем переехав в Москву, он вокруг себя создает кружок молодых людей. Их, видимо, не так много всегда было. Их, видимо, число их не превышало где-то дюжины. Туда входят его жена и его верный помощник, идейный соратник во всём, его брат, который полностью находится под его влиянием, и его, видимо, не совсем психически здоровая жена Елена. И вот человек 8-9. Кто-то студенты. Кто-то молодые служащие. Там двое музыкантов, например. И собственно уголовное дело начинается с того, что в 29-м году, когда секта существует уже около 8 лет, студенты консерватории на улице встречают свою соученицу в совершенно каком-то непотребном виде. Она в каком-то рванье, со следами побоев, с полубезумным взглядом просит милостыню. Они бросаются ее расспрашивать, что с тобой, почему ты в таком виде. Никакой внятной информации от неё получить не удается кроме одного, что она живёт со своими друзьями в доме 65 по Бакунинской улице. Где-то он у нас там должен быть. Серёж, я извиняюсь, что сбился порядок. Вот. Вот третий дом в глубине. Небольшое двухэтажное здание, перед которым… Совершенно верно.

С. Бунтман

―

Вот здесь. Да. Маленькое…

А. Кузнецов

―

Перед которым стоит автобус. Да.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

Маленькое здание. Вот каким-то образом в середине 20-х им удалось вселиться в это здание, занять примерно половину его. И вот такой вот коммуной они там проживают. Значит, студенты побежали к начальству консерваторскому, и начальство решило устроить девушке медицинский осмотр, потому что, ну, явно совершенно проблемы какие-то медицинского свойства. Когда ей об этом сказали, она сказала, что никакой осмотр она проходить не будет, подала заявление с просьбой отчислить ее из консерватории. И вот после этого по просьбе консерваторского начальства милиция нагрянула на Бакунинскую улицу. Потом выяснится, что оказывается в тамошнем местном отделении милиции уже были кое-какие подозрения по поводу того, что не благополучно в этой квартирке, потому что два или три случая было попыток суицида. К счастью, ни одна из них не закончилась успехом, но милицию вызывали. И в результате когда начинает разматываться дело, вскрывается существование вот такого вот коллектива, абсолютно раболепно подчиняющегося своему гуру, своему вождю, который творит с ними, что хочет, который создал для них библию своеобразную, учение, книгу в 400 страниц толщиной, которая называется «Утешение», которая состоит из десятка глав называемых словами, открывается большим таким вот капитальным прологом, который называется «Слово большое». Затем идут отдельные разъяснительные главки: слово «О добре и зле», слово «О любви», слово «О молитве», слово «О суете», слово «О храме», слово «О хлебе», слово «О труде», слово «О жильё». Вот такие вот вещи. Потом когда всех возьмут под стражу, рассадят по отдельным камерам и начнут поодиночке допрашивать, то некоторые члены секты как бы придут в себя, вот лишившись такого вот магического контакта со своим учителем, они как-то потихонечку вернуться к почти нормальному состоянию. И они начнут подробно рассказывать, что, оказывается, у них регулярно проходят спиритические сеансы, что на этих сеансах они разговаривают с разными духами, что эти духи выстроены Шульцем в некую иерархию. Каждый отвечает за что-то. Ну, например, дух, который зовут Куколка-Маркизет помогает послушным детям и дарит им конфеты. А некая Матрёна Филипьевна – заступница страждущих. А вот за наказание тех сектантов, которые что-то там не так сделали, отвечает ни много, ни мало дух Фомы Тарквемады, знаменитого великого инквизитора. Да. Но главный дух, мудрейший всех мудрецов земных. Его зовут Агафит Абдулла. Этот Агафит Абдулла являлся, являлся, а потом в какой-то момент поведал во время сеанса, что он уже стар, что его магическая сила заканчивается, и он передает власть преемнику. Этим приемником он назвал Дмитрия Шульца. Вот если дальше пролистнуть, там я надеюсь, что…

С. Бунтман

―

Так, это Соловьев.

А. Кузнецов

―

Это все… Владимир Соловьев. Да. Вот. Вот, например, значит, фотография, на которой… Сделана естественно самими участниками. Это не судебная фотография. Это то, что будет изъято при обыске. Значит, в 27-м примерно году окончательно оформляется очень странный культ. Значит, согласно этому культу, основатель секты Дмитрий Шульц находится на пути к преобразованию вот в этого идеального соловьевского бесполого или двуполового, не знаю, как правильно сказать, андрогина. И вот он…

С. Бунтман

―

Андроген двуполый. Он… Да, он и то, и то.

А. Кузнецов

―

Да. И вот, значит, соответственно он является членом секты в виде девочки. Не просто в женском платье, а именно в таком вот… Он сам, кстати говоря, всё это сшил, потому что среди многих его талантов было довольно неплохо развитое умение, значит, обращаться с швейной машинкой. И вот это девочка представляет собой такую вот капризную повелительницу всех. Малейший её каприз должен выполняться. Ей постоянно должны делаться подарки, причём подарки именно девичьи: банты, помаду, какие-то румяна, какие-то игрушки. Вот если присмотреться тем, кто кому видно, на фотографии девочка, так называемая девочка с любимым плюшевым мишкой позирует.

С. Бунтман

―

Которая стоит на стуле.

А. Кузнецов

―

Да.

С. Бунтман

―

Она его держит за лапу. Да.

А. Кузнецов

―

Да, да. Вот Дмитрию Шульцу на этой фотографии около 35 лет. Это я так справку даю, так сказать, ввожу в обстоятельства. Значит, девочка может поощрить, но гораздо более детально разработана система наказаний. То есть по сути внутри секты сложился такой своеобразный, довольно пухлый уголовный кодекс, где за различного рода проступки, ну, например за допущение мух в комнате гуру. Если, значат, гуру видит в комнате муху, дежурный, там дневальный, не знаю, как его называют, подлежит наказанию. А наказание, в общем-то, свидетельствует о характере не просто казарменном, а я бы сказал, о характере садистическом, потому что одно из самых лёгких наказаний – это сильные пощечины. А дальше идет классическая школьная дореволюционная постановка коленями на сухой горох на несколько часов. Самая настоящая средневековая пытка, в общем-то. Да? Люди встать после этого не могут на ноги. Использование розог, причём в показаниях самих вот членов секты будет по меньшей мере приведён один случай, когда обвиняемый получил несколько сот розог за раз. Используется двухвостая плётка, в ремешки которой вплетена металлическая проволока. И, наконец, самое, так сказать, суровое наказание – это клеймление, ну, горячим клеймом, крестиком. Вот у самого непослушного члена секты эксперты насчитали на теме… на теле около 40 ожогов от этого самого креста. А вот девушка, которая… собственно говоря, с которой все началось, студентка консерватории, на её теле, когда её всё-таки осмотрят, обнаружит около 30 следов вот этих вот прижиганий. То есть, в общем, получается картина человека абсолютно, ну, в общем, не в себе находящегося, мягко говоря, который полностью парализовал волю людей, образующих с ним вот эту секту. И за что очень уцепиться обвинение, он еще постоянно занимается критикой советской власти. Вот наряду со всеми уже описанными фокусами он еще постоянно говорит, что Маркс и Ленин – это порождение дьявола, что советская власть – это, значит, последняя власть и прочее, и прочее, и прочее. Это очень серьезно собственно повлияет на исход процесса и приговор.

С. Бунтман

―

Еще бы. Алексей Кузнецов. Мы продолжим этот процесс через 5 минут.

**********

С. Бунтман

―

Мы продолжаем процесс «Нового храма». И тут открывается такие вещи. Скажи, пожалуйста, они всё это рассказывают, Алёша? Алексей Кузнецов. Это они всё рассказывают во время следствия, да?

А. Кузнецов

―

Сначала на следствии, потом… Никто из рядовых членов не будет привлечен в качестве обвиняемого. Они все на процессе пройдут как свидетели. И они будут довольно подробно рассказывать об всём, что у них там творилось. Вот я посмотрел за время перерыва чат «Ютюба», кто-то из слушателей заметил, что это всё напоминает Дмитрия Быкова. Ну, разумеется, не самого Дмитрия Быкова. Конечно, «Остромов, или Ученик чародея». Очень похожая ситуация. Тоже конец 20-х годов. тоже увлечение всякими, так сказать, тайнами мистическими, эзотерическими практиками. Это вообще такая примета этого времени. И, кстати говоря, обвинение будет на это напирать, что это не просто секта, мягко говоря, чудаков, а это определённое родимое пятно прошлого, что все, кто идут люди не просто психологически внушаемые, а недовольные советской властью. То есть всячески выпячивается вот та самая политическая составляющая, которой на самом деле там… Она есть, но её там немного. Это, конечно, не главное для Шульца. Это, так сказать, вишенка на торте. Но вот решено было на неё сделать упор. И здесь дальше начинается очень печальная именно судебная история. Дело в том, что адвокатом главного обвиняемого Дмитрий Шульца являлся Илья Давидович Брауде. Впоследствии, может быть, самый известный адвокат Советского Союза середины XX века. Человек, который неизменно будет присутствовать в качестве защитника на всех открытых политических процессах 30-х годов. Вот у меня есть подозрение, что на него обратила власть свое благосклонное внимание именно на этом процессе? потому что уже через полгода он будет звездой защиты в деле Промпартии. И дальше пошло-поехало. Все эти параллельные центры и прочее, это всё при его активном участии. Что в нём так оценили? С одной стороны он блестящий юрист, великолепный оратор, человек, закончивший еще до революции юридический факультет столичного университета, успевший поработать адвокатом еще до революции, правда, не очень долго, но тем не менее. С другой стороны он абсолютно лоялен. Он во время Гражданской войны служил в Красной Армии. Он был членом военных трибуналов советских, следователем работал на высоких должностях. То есть в его лояльности особенно не сомневаются. Он великолепно имитирует активную защиту. Он никогда не спит в процессе. Он активно участвует в допросах свидетелей. Он заявляет ходатайства. Он выступает в прениях. Но при этом он никогда не трогает те места, которые трогать нельзя. Он оставляет обвинению, так сказать, абсолютно комфортную ситуацию. Он цепляется к мелочам. И это создает впечатление, производит на публику впечатление справедливого судебного разбирательства, где защиту никто ни в чём не ограничивает. Вот как, например, в этом деле. Если бы это действительно был независимый состязательный процесс, на чём адвокату нужно было бы сосредоточиться? Конечно, на том, что, граждане, откуда политика? Да, конечно, вот то, сё, 5-е, 10-е. Можно говорить, наверное, о мошенничестве. Несомненно надо говорить там об истязаниях. Там можно говорить ещё о каких-то вещах. Но политика-то откуда? Ну, да, он не любит советскую власть. Но он не предпринимал никаких действий против этой самой советской власти. Но ни в коем случае Брауде на эту территорию даже не заходит. Он бьёт на, так сказать, различного рода психиатрическую составляющую. То есть что он по сути делает? Он по сути всё перекладывает на экспертов. Если эксперты скажут, что да, они ненормальные. Ну, и замечательно. Ну, и прекрасно. А если эксперты скажут, что они нормальные, то ко мне-то, к адвокату какие претензии? В качестве экспертов привлечены 3 крупнейших советских психиатра этого времени: Ганушкин, Краснушкин и Внуков. Ну, Ганушкин не нуждается в рекомендациях.

С. Бунтман

―

Ну, да.

А. Кузнецов

―

Я думаю, все прекрасно знают. Внуков тоже очень крупный специалист. А о Краснушкине мы говорили в одной из наших передач пару лет назад. Евгений Константинович Краснушкин – с одной стороны один из отцов советской судебной психиатрической школы, а с другой стороны человек, которого небезосновательно считают одним из отцов вот того явления, которое мы сегодня называем карательной психиатрией. Он работал с обвиняемыми вот этих вот открытых процессов середины 30-х. И есть основания полагать, что он работал в совершенно определенном направлении. Да? Их обрабатывая определённым образом. Вот что от имени этой группой экспертов на процесс заявит Краснушкин, который представлял их согласованное мнение: «Мы знаем, что Шульц был внушающим, а остальные внушаемыми. Для внушающего нужны или собственное глубокое убеждение, или хорошая игра. Каждый гипнотизер ведет известную игру. Всякая хорошая игра — и актера, и оратора — носит в себе элемент внушения. Такой игрой владел и Дмитрий Шульц. Он и артист, и танцор, и фокусник. Сочетание всего этого достаточно для внушающего. Какой же «материал» мы имеем с другой стороны? Это лица, с детства склонные к религиозной мистике или умственно ограниченные. Такие лица, получившие под влиянием гипноза индуцированное помешательство, попав в другие условия, когда перед ними раскрыли всю ложь, фальшь и игру их гипнотизера, оправились от своего психического расстройства, выздоровели». То есть о чём говорит экспертиза? Они внушаемые, но не сумасшедшие. Поэтому их показания на следствии и процессе вполне могут, значит, приниматься…

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

… как свидетельские. Да? А он жулик. Он никакой не психопат. Он именно что человек, который пользуется различного рода техниками вроде гипноза. Там был ещё один момент, на котором, в общем, обвинение тоже оттопталось достаточно, так сказать, серьезное. Дело в том, что одним из способов, так сказать, отправления своего культа секта практиковала оргии. Самые настоящие с коллективным, так сказать, участием, причём как гетеро-, так и гомосексуальным, и сопровождающиеся обильными влияниями, потому что в теории Шульца существовал еще и пункт о том, что неодобрение употребление алкоголя – это ошибка великих религий. Наоборот, употребление алкоголя приближает к пониманию, так сказать, божественной сути мира. Одним словом, перед нами, видимо, всё-таки не вполне психически нормальный сам по себе ловкий манипулятор, талантливый организатор и человек, прекрасный психолог, который сразу видит свои жертвы. Да? И дальше совершенно непонятная квалификация и приговор. Дмитрий Шульц получает расстрел. Генрих Шульц получает 10 лет лагерей с конфискацией. Марго Шульц получает 5 лет лагерей с конфискацией. И единственная, кого признают невиновной, это жену Генриха Елену Шульц, но в определении суда говорится о том, что она должна быть помещена на стационарное обследование в институт судебной психиатрии. То есть ее по сути всё-таки подозревают в том, что она психически нездорова. Почему это странный приговор? Потому, что что можно им вменить? Вот я открыл Уголовный кодекс РСФСР 26-го года. Если бы я был обвинителем на этом процессе, чтобы я постарался привязать, к чему их пристегнуть? Ну, во-первых, просто бросается в глаза вот их статья, его статья в первую очередь 123-я: «совершение обманных действий с целью возбуждения суеверия в массах населения, для извлечения таким путем каких-либо выгод». Просто вот как по писаному. Шульц жил за счет тех денег, которые приносили, в том числе и собирая милостыню на улицах, его, так сказать, подопечные.

С. Бунтман

―

Не считая власти. Не считая власти.

А. Кузнецов

―

Да, не считая власти, он еще кормился с этого.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

И, видимо, неплохо кормился. Я думаю, что Брауде он пригласил по соглашению, а Илья Давидович был очень дорогой адвокат уже тогда. Но дело в том, что там санкция – исправительно-трудовые работы на срок до одного года или штраф 500 рублей. Возможно, статья 155-я «Принуждение к занятию проституцией, сводничество, содержание притонов разврата». В принципе можно было попытаться это подать как притон разврата. Но тут надо смотреть комментарии. Комментариев нет в сети к этому кодексу. Я сильно подозреваю по списку деяний в этой статье, что под притонами разврата советское законодательство понимает всё-таки такой, где… который организован как коммерческое учреждение. То есть не просто разврат – да? – в широком смысле этого слова, а именно публичный дом – да? – там, где торгуют. Поскольку в данном случае этого нет, то такую статью трудно привязать. Ну, и наконец тоже вполне привязывается «Умышленное нанесение побоев и иные насильственные действия, сопряженные с причинением физической боли». Но там тоже принудительные работы до шести месяцев или штраф до 300 рублей. Если эти действия носили характер истязания, лишение свободы на срок до трех лет. Вот максимум, который грозил организатору. До трех лет лишения свободы. Но была использована вот эта вот политическая составляющая, и вменяют 58-ю статью. Я не понимаю, какой пункт, потому что по логике им должны были вменить 58.14 «Использование религиозных предрассудков масс с целью свержения рабоче-крестьянской власти или для возбуждения к сопротивлению ее законам и постановлениям». То, что Шульц использовал религиозную обёртку для того, чтобы в своих адептах возбуждать неприязнь к советской власти, это можно натянуть. Но дело в том, что и здесь санкция тоже, так сказать, не идеальна. Там до 5 лет лишения свободы, а расстрел только в военное время или в период народных волнений. То есть в обстановке мятежа. Да? Никаких народных волнений на Бакунинской улице не зафиксировано в 30-м году. Военного времени нет, потому что даже конфликт на КВЖД уже закончился к этому времени. В 30-м году СССР ни с кем не воюет. В одном месте я нашел упоминание что 58.10. Если это не ошибка…

С. Бунтман

―

Ну, это как-то… Да.

А. Кузнецов

―

Шпионаж. Очень странно. Вот какой там шпионаж? Единственное, что я могу допустить, и Брауде упоминает в своих записках, и в других материалах фигурирует такой эпизод, якобы Шульц посылал своих адептов просить милостыню и указывал, что идите-ка вы просите к иностранным посольствам. Во-первых, там будут хорошо подавать. А, во-вторых, это создаст у иностранцев впечатление о том, куда завели страну большевики. И вот вполне возможно, что прокурор, как-нибудь зацепившись за этот эпизод, так сказать, показал, что организация объективно работала на то, чтобы врагам советской власти за рубежом дать, так сказать, необходимый материал для критики. Вот это единственное, что я могу предположить, как здесь появляется 58-я статья. Но так или иначе Шульц подал кассацию через Брауде, кассационную жалобу. Кассация была отклонена, и в том же 30-м году он был расстрелян. Никаких следов других участников процесса дальнейших я не нашел. Вот такое вот дело, которое для советской власти оказалась чрезвычайно выгодным, потому что вот эти вот действительно возбуждающие в публике огромный интерес пикантные подробности позволили показать, вот смотрите – да? – ничем не брезгуют враги советской власти. Кто-то на коровьих копытах через границу с динамитом, – да? – так сказать, проникает. А кто-то вот изнутри разлагает студенчество, разлагает трудящуюся молодёжь. И если мы самой, так сказать, суровой рукой всё это не выкорчуем, то мы с вами, товарищи, коммунизма не построим. Ну, вот работая с этим делом, я не могу отделаться от мысли, что дело Шульца живет и побеждает. Вот все секты 80-х, 90-х, 2000-х годов носят отчётливо вот этих же признаки: харизматичный лидер сам с лёгким ку-ку. Да? Ритуал, учения и вот эти вот несчастные люди, которых действительно не трудно вовлечь в такое вот учение для того, чтобы и власть получить и обобрать их, и жить за их счет, и получать другие различные виды извращенного, так сказать, удовлетворения.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

Вот такая…

С. Бунтман

―

Да, да.

А. Кузнецов

―

… поучительная история.

С. Бунтман

―

И причем повсеместно это. Это повсеместно.

А. Кузнецов

―

Да, это неисключительно наша страна.

С. Бунтман

―

Нет, нет, нет. Это повсеместно. Когда-то бывает и навет. Но навет на основе реально существующих практик. Вот бывает на совершенно безвинные сообщества. Но во всяком случае сейчас мы с вами обратимся… Процессы политических убийц. Люди, которые совершили политические или государственные убийца… убийства. С ХVI века начнем. Суд над Балтазаром Жераром, убившим принца Вильгельма Оранского. Это Нидерланды, 1584 год.

А. Кузнецов

―

Если вы выберете это дело, мы, конечно, поподробнее расскажем о том, как Вильгельм Оранский стал лидером нидерландской революции, что там происходило и так далее.

С. Бунтман

―

Это мне потрясающее совершенно вот так, как ты формулируешь перед голосованием, это вот как представляет: мы попробуем доказать, мы… что этот

А. Кузнецов

―

Да, совершенно верно. Абсолютно. Да.

С. Бунтман

―

… это абсолютно… Это абсолютно судебная у тебя…

А. Кузнецов

―

Заявление сторон…

С. Бунтман

―

Да, заявления сторон.

А. Кузнецов

―

… доказать что. Конечно. Да.

С. Бунтман

―

Так. Возвращаемся. Суд над Ричардом Лоуренсом, покушавшимся на жизнь президента Эндрю Джонсона, 1835 год.

А. Кузнецов

―

Это первое в истории США покушение на президента.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

Оно не удалось. Да? Так сказать, Эндрю Джонсон – да, – избежал смерти.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

Но вот с этого всё началось, вся вот эта вот довольно богатая история покушений.

С. Бунтман: 3

―

е, вот за которое уже проголосовал, как Вы понимаете, Дмитрий Мезенцев. И я его здесь абсолютно поддерживаю. Суд над Луиджи Лукени, убийцей императрицы Елизаветы австрийской. Это Швейцария, 1898 год. Там потрясающая история. Он собирался убить американского президента, кстати говоря.

А. Кузнецов

―

Да, да. Он собирался убить кого-нибудь из богатых бездельников…

С. Бунтман

―

Ну, вот кто приезжает.

А. Кузнецов

―

… отдыхающих на швейцарских курортах.

С. Бунтман

―

Да. И в газете прочел… О! Смотрите, приезжает императрица. Суд над…

А. Кузнецов

―

Елизавета Баварская, в общем…

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

… очень привлекательная фигура, то, что особенно в этом деле…

С. Бунтман

―

Это потрясающа фигура.

А. Кузнецов

―

… печально.

С. Бунтман

―

Конечно, это очень печально. Там заточка и ужас вообще. Суд над Раулем Вилленом, убийцей Жана Жореса, Франция, 19-й год. Это уже его судили после войны, да? Он же убил в 14-м…

А. Кузнецов

―

Конечно. Конечно.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

Во время войны трудно его было судить. Если это дело выберут, конечно, поговорим о Жоресе. У нас сейчас мало помнят этого по-своему безумно интересного человека.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

С одной стороны социалист, а с другой стороны категорического противников насилия.

С. Бунтман

―

Да. Суд на Сирханом Сирханом, убийцей Роберта Кеннеди, Соединенные Штаты, 69-й год. Это во многом загадочная история…

А. Кузнецов

―

Очень загадочная.

С. Бунтман

―

… убийство Роберта Кеннеди в 68-м году. Помню как сейчас вот просто этот ужас. Может быть, даже больший, чем от Джона Кеннеди, потому что мы это уже видели тогда Джона, ну, вот и Роберта, называется.

А. Кузнецов

―

И надо напомнить, что Роберт уверенно шел к президентскому креслу в момент, когда его убили.

С. Бунтман

―

Конечно, он был важнейший кандидат демократов был в 68-м году. Вот. Ну, что ж? Давайте голосуйте, друзья. Мы с вами встретимся на процессе в следующее воскресенье. Всего доброго!

А. Кузнецов

―

А я еще на «Родительском собрании» с вами встречусь.

С. Бунтман

―

Да, совершенно верно. Да. Всего доброго!

А. Кузнецов

―

Всего доброго!