Суд над руководителем Геленджикского общепита Бертой Бородкиной («Железная Берта») по обвинению во взяточничестве и финансовых махинациях в особо крупных размерах, 1982 - Не так - 2019-09-29
29.09.2019
Суд над руководителем Геленджикского общепита Бертой Бородкиной («Железная Берта») по обвинению во взяточничестве и финансовых махинациях в особо крупных размерах, 1982 - Не так - 2019-09-29
Скачать
Сергей Бунтман
―
Добрый день! А мы в записи. Да. Хотя в нормальном составе. Алексей Кузнецов…
Алексей Кузнецов
―
Добрый день!
С. Бунтман
―
… Сергей Бунтман, Светлана Ростовцева. Но мы в записи. Вы уже проголосовали и выбрали небольшую… небольшую такую железную Берту.
А. Кузнецов
―
Да. Даже точнее железную Беллу. Сейчас объясним почему. Да. Хотя и железная Берта тоже абсолютно, так сказать, подходит к этому делу. Но дело в том, что Берта Наумовна Бородкина так её, собственно говоря, по документам звали, урожденная Берта Наумовна Король, на самом деле имени своего не любила. Это, кстати, не такой редкий случай, когда люди просят себя называть… Некоторые меняют имя.
С. Бунтман
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
А некоторые, не меняя, просят себя называть там каким-то похожим часто именем. Вот она почему-то имя Берта не любила, просила называть её Беллой. И её подчинённые называли ее Железной Беллой. Хотя железная Берта к ней тоже, так сказать, вполне применимо. Значит, это одно из дел, которые входят в так называемое Медуновское или Сочинско-Краснодарское дело. Почему я говорю так называемое? Потому, что на самом деле дела такого нет. Вот одного дела. Да, это собирательное название…
С. Бунтман
―
Да. Но са… Но собрали. Потом это было известно именно так.
А. Кузнецов
―
Совершенно верно.
С. Бунтман
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
Точно так же, как Рыбное дело – это десятки на самом деле разных дел.
С. Бунтман
―
… дело.
А. Кузнецов
―
Хлопковое дело – это сотни на самом деле дел. Да? Все вот эти вот коррупционные дела позднего СССР, они были чрезвычайно ветвящимися, потому что действительно, насколько я понимаю, там вот за какую ниточку не потяни, куда буквально, так сказать, не… не полезь, не начни разматывать в какую сторону, там вскрывалось всё то же самое. Вот это дело, оно безумно напоминает нами рассмотренное пару лет назад дело гастронома номер 1, дело его директора Соколова с одной только, на мой взгляд, очень принципиальной разницей. Вот когда я готовился к соколовскому делу, и потом мы это в передаче все озвучили, у меня возникло довольно стойкое убеждение, что Соколов изначально приходит в систему торговли без вот этих вот рваческих намерений, и в известном смысле он встраивается в то, что есть. Да? Так сказать, там уж по каким соображениям, трудно сказать, но он не архитектор этой системы. Он талантливый механик, который ее поддерживал, смазывал. Да, она при нем, так сказать, идеально работала. Но вот именно не… не творец ее. Что же касается Берты Бородкиной, то она, судя по всему, недоказуемо, конечно, но она с первых шагов имела совершенно определенные цели. То есть вот она собиралась стать тем, кем она стала. Значит, с чего это дело начинается? На этот вопрос ответь невозможно. Существует множество самых разных версий. Но вот чаще всего говорят о том, что это дело есть такое своеобразное эхо подковерной политической борьбы эпохи позднего Брежнева, ну, такая борьба безусловно была, как бы это понятно. И я думаю, что в любом руководстве всегда какая-то борьба идёт…
С. Бунтман
―
Особенно в застоявшемся.
А. Кузнецов
―
В застоявшемся. Конечно. И вот здесь в качестве отправной даты довольно многие называются события июля, если быть более точным 17 июля 1978 года, когда при довольно, ну, не скажу загадочных, но, в общем, туманных обстоятельствах скоропостижно скончался секретарь ЦК по сельскому хозяйству Фёдор Кулаков.
С. Бунтман
―
Так. Петр Давыдович. Да.
А. Кузнецов
―
Дело в том, что некоторые даже, ну, журналисты, не… не историки и не… не учёные говорят, вот, значит, похоже, что с Кулаковым расправились. Скоропостижная смерть. Я прочитал в одном источнике, он был здоровый мужик. Ну, здоровый, он, может, и был здоровый, но дело в том, что довольно открыто сейчас пишут о том, что у него были очень серьезные проблемы с алкоголем. И в этой ситуации скоропостижная смерть от сердечного приступа, в общем, никто от неё, как говорится, не гарантирован. В любом случае, значит, смерть скорее всего, конечно, произошла от естественных причин. Не надо демонизировать КГБ. На этой организации много чего есть лишнего, так сказать, я думаю…
С. Бунтман
―
Своего хватит.
А. Кузнецов
―
Да, своего хватает. Добавлять ничего не надо. Но, так или иначе, он умирает. Сельское хозяйство, хотя Брежнев у нас так, как скажем, Хрущёв с ним не ассоциируется, но на самом деле Леонид Ильич две отрасли народного хозяйства выдвигал на первый план, и для него они имели приоритетное значение. Это сельское хозяйство и оборона. И вот если на обороне, на оборонной промышленности надежно, бессменно сидел его действительно верный соратник и, можно сказать, личный друг Дмитрий Федорович…
С. Бунтман
―
Устинов.
А. Кузнецов
―
… Устинов, конечно же. Да. То с сельским хозяйством вот такой, так сказать, фигуры равной Устинову в оборонной промышленности, в общем-то, не находилось. И когда Кулаков умирает, то на, значит, вот эту достаточно важную, не достаточно, а очень важный пост вроде бы существует два претендента. Вот так об этом говорят. Значит, это первые секретари 2-х самых хлеборобных. 2-х самых таких вот сельскохозяйственных районов страны – это соответственно Краснодарского и Ставропольского края. Ну, правда, не будем забывать, что это был Советский Союз, поэтому была ещё Украина, так сказать. Да? Если говорить о сельскохозяйственных таких вот житницах страны. Да? В конце концов…
С. Бунтман
―
Ну, Казахстан с…
А. Кузнецов
―
… Казахстан с целиной. Та же Молдавия, из которой, не будем забывать, вышел в известном смысле Леонид Ильич, – да? – так сказать, и многих людей с собой привел, кстати говоря. Ну, тем не менее вот якобы, значит, есть Медунов, 1-й секретарь Краснодарского крайкома партии, есть Горбачёв, 1-й секретарь Ставропольского крайкома. И вот борьба между Брежневым и Андроповым. Ставленник Брежнева Медунов. Ставленник Горб… Андропова Горбачев. И Андропову удается провести своего человека. Вот я в эту конструкцию, честно говоря, не верю.
С. Бунтман
―
Что-то как-то я не знаю.
А. Кузнецов
―
Понимаете, ну, конечно, Леонид Ильич был не в лучшей форме в 78-м году, прямо скажем, но и делать из него, так сказать, уже ничего не соображающего маразматика в 78-м году не надо. Да? Здоровье его действительно подводило, но он еще вполне, так сказать, держит бразды правления в своих руках. И представить себе, что если бы Брежнев действительно хотел поставить на это место Медунова, и он бы его… не смог его поставить, потому что не дал Андропов, честно говоря, вот у меня эта конструкция как-то в голове не укладывается. У меня вообще такое ощущение, что степень близости Медунова к Брежневу несколько преувеличена. Не несколько, а сильно преувеличена. Да, они были прекрасны знакомы. Собственно Брежнев хорошо знал всех первых секретарей. И есть не одни воспоминания о том, что как… каждый его рабочий день начинался с того, что он звонил нескольким руководителям регионов, разговаривал, прекрасно помнил, у кого, так сказать, жена приболела, у кого дочка в институт поступает. Да? И вот таким вот образом он держал руку на пульсе. Да?
С. Бунтман
―
Да. Кстати, книжки вышли хорошие, несколько томов, по которым можно все проверить.
А. Кузнецов
―
Совершенно верно.
С. Бунтман
―
Это журнал всех звонков по…
А. Кузнецов
―
Совершенно верно. Да. И это я к тому, что похоже, потом когда вот это Сочинско-Краснодарское дело начнет раскручиваться, вот будут говорить, что Медунов чуть ли там не метил в преемники. Нет. Понимаете, всё-таки в позднем Советском Союзе существовали довольно жесткие номенклатурные правила. Приемник не мог быть первым секретарем крайкома партии, даже одного из ключевых. Да? Он должен был сначала стать секретарем ЦK. Да? Вот собственно…
С. Бунтман
―
Кандидатом в члены…
А. Кузнецов
―
Сначала кандидатом в члены ПП, потом желательно членом Политбюро. Собственно говоря, вот путь Горбачева…
С. Бунтман
―
Не надо усложнять.
А. Кузнецов
―
Да. Путь Горбачева, он показывает, как это собственно происходило.
С. Бунтман
―
Да. Не надо усложнять достаточно простую и в чём-то туповатую систему…
А. Кузнецов
―
Да.
С. Бунтман
―
… давнего СССР.
А. Кузнецов
―
Пусть туповатую, но у нее были какие-то свои внутренние правила. И, собственно говоря, чтобы дальше не углубляться во всю эту конспирологию, я хочу привести цитату непосредственно из одного из участников этой кадровой борьбы, Михаила Сергеевича Горбачёва, который собственно так описывает свой разговор с Андроповым: «Примерно в то же время, - речь идёт о самом начале 80-х годов, - в одном из разговоров Юрий Владимирович как бы мимоходом сказал: - Леонид Ильич просит плотнее заняться кадрами. Думаю, надо бы нам посмотреть на некоторые фигуры, которые стали уж очень одиозными. Он внимательно взглянул на меня. - Что ты думаешь о Медунове? - То же, что говорил вам год и два назад. … и раньше. До центра доходили вести о явном неблагополучии в Краснодарском крае, в частности о том, что в курортной зоне сложились мощные мафиозные структуры, имевшие якобы прямой выход на партаппарат. Я напомнил Юрию Владимировичу о своей беседе с Медуновым и высказанных ему советах: во-первых, отмежеваться от нечистоплотных людей, во-вторых, внимательно присмотреться к кадрам и взять их под жесткий контроль. Медунов тогда слушал меня, как говорится, вполуха. Он готов был прислушаться к словам Леонида Ильича, на худой конец – Суслова или Кириленко, не более, - а Горбачев с ним уже в качестве секретаря по сельскому хозяйству разговаривал, вот после своего назначения. - Считал, что я вмешиваюсь не в свои дела, плету против него какие-то интриги. Докладывая Андропову о результатах того разговора, я сказал: - Надеюсь, вы понимаете, что о наших выводах вам придется докладывать Леониду Ильичу. Надо заранее предусмотреть реальный контекст всего разговора. - Понимаю, - ответил Юрий Владимирович. - Но это дело партийное, государственное, значит, надо. А ты подумай, какой вариант можно предложить для перевода Медунова. Я предложил должность заместителя министра заготовок по плодоовощной продукции. Краснодарский край был одним из главных поставщиков овощей и фруктов». Вот собственно говоря, да, понятно, что Горбачёв и Андропов участвуют в этом деле. Когда Андропов ссылается на поручение Брежнева заняться кадрами, я думаю, что это скорее, ну, дань, так сказать, некой… некоему…
С. Бунтман
―
Иерархии. Да.
А. Кузнецов
―
Иерархии. Да. Я думаю, что это была инициатива самого Юрий Владимировича. Известен его интерес к этому вопросу. Известно, что ещё до того, как он стал генеральным секретарем КГБ, в общем, на местах достаточно плотно интересовался различного рода хозяйственными махинациями. И собственно ни одно из вот этих коррупционных дел без, по крайней мере, плотной опеки не обходилось. Я имею в виду комитет госбезопасности.
С. Бунтман
―
Ну, особенно когда Андропов стал ещё секретарем…
А. Кузнецов
―
Да, конечно!
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Когда он перестал быть председателем КГБ, стал секретарем. Вот собственно тоже путь. Да? К вопросу о пути в генсеки. Через секретаря обязательно. Надо пройти через эту должность. Значит, судя по всему, непосредственно Краснодарским краем начали заниматься с Рыбного дела, потому что… По-моему, мы об этом в передаче говорили, когда о Рыбном деле шла речь. Первый магазин фирмы «Океан» был открыт не в Москве, а в Сочи. И вот директор этого первого магазина «Океан» тоже попал естественно под следствие. И вот он начал давать показания, которые выводили не только на руководство Министерства торговли и Министерства рыбной промышленности. То есть по его как бы специализации вертикальной, но и на соответственно различные там системы торговли, этого самого общепита и всего прочего Краснодарского края. И вот собственно говоря, здесь и возникает несколько дел, связанных с предприятиями общественного питания. Значит, курортная зона. Через… Если брать вот все курорты Советского Союза, в это время, значит, в конце 70-х годов через Черноморское побережье Кавказа проходил самый большой поток отдыхающих, обгоняя и Крым, обгоняя и естественно Прибалтику, – да? – которая вообще не так много отдыхающих принимала. 10-11 миллионов в год отдыхающих приезжало на Черноморское побережье. Геленджик, в общем-то, одна из жемчужин. Да, всем… всем известно Сочи. Сочи знамениты и так далее. Но дело в том, что несравненно меньше Геленджик, ну, чтоб Вы понимали масштаб, в начале 80-х годов постоянное население этого небольшого городка около 40 тысяч человек. Но в курортный сезон туда приезжало, так сказать, в разы больше, потому что Геленджик, он во многих отношениях место очень хорошее. Там бухта такая. Он достаточно закрыт от ветров вот этих вот черноморских, потому что горы очень близко подходят к побережью. Зелени очень много. Место, в общем, и более спокойное, и более во многих отношениях комфортное, чем тот же самый Сочи, классический Сочи я имею в виду. И вот именно там и была начальником треста предприятий общественного питания соответственно Берта Наумовна Бородкина. Её биография известна не очень точно. Значит, даже с годом её рождения есть определенные вопросы. По документам она 27-го года рождения, и по всем документам следствия и суда она 27-го года рождения. Но вот ходили упорные слухи, что она в своё время сбросила 4 года, что на самом деле она 23-го года рождения. Я думаю, что это, вполне возможно, легенда, пущенная кем-то из её достаточно многочисленных недоброжелателей, потому что вот в этой же легенде присутствует, что во время оккупации она была в Одессе, там была…
С. Бунтман
―
Любовницей…
А. Кузнецов
―
… любовницей какого-то румынского офицера. Да, понятно, что если она 27-го года, то она не очень гордится в любовницы румынского офицера. Это все, похоже, так сказать, тёмные сплетни, не очень имеющие отношение к действительности. Что про неё более или менее точно известно? Вот известна ее биография с момента, когда она всплывает на Черноморском побережье. Это самое начало 50-х годов. Она выходит замуж за человека значительно старше её. Он отставной военный моряк, капитан третьего ранга в отставке. Вот его собственно фамилию Бородкин от него она получит. И он через 2 года после свадьбы… Они поженились, по-моему, в 52-м, а в 54-м, если не ошибаюсь, он скончался. Опять же злые языки утверждали, что она, уже работая к этому времени официанткой в одном из сочинских кафе, постоянно приносила домой с работы водку. Значит, он напивался до там полусмерти, от чего и умер так быстро. А она это все делала для того, чтобы там завладеть каким-то домиком, который у него был, там ещё чем-то таким…
С. Бунтман
―
О, Господи! Да как…
А. Кузнецов
―
Понимаете, тут вообще в её деле разобрать, где, что, где правда, а где вымысел, где полуправда, чрезвычайно сложно. Женщина была экстравагантная. Конечно, оснований для слухов подавала немало. Она ещё несколько раз потом будет официально замужем. Вообще, видимо, отличалась, так сказать, такой повышенной… повышенным вниманием к мужчинам. Ну, бог с ним. Сейчас не об этом речь. Значит, она прошла все ступени, надежно ступая, не перепрыгивая, прошла все ступени, так сказать, карьеры в общепите. Начала с рядовой официантки, через заместителя директора столовой, затем директора столовой, затем директора ресторана, и вот соответственно она стал начальником главка. Представляете себе, 40 тысяч население город, а в городе есть главк общественного питания. Да? Потому, что хотя городок-то небольшой, но…
С. Бунтман
―
Но там ку… В смысле…
А. Кузнецов
―
Это курорт.
С. Бунтман
―
… отдыхающие, курорт там.
А. Кузнецов
―
Только ресторанов…
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Только ресторанов в Геленджике в советское время 6, столовых и прочих, так сказать, точек общепита, включая многочисленные летние кафе, там киоски и всё прочее соответственно десятки. То есть там действительно не маленький такой трест и не маленький коллектив во всём этом работает, особенно летом. Вот она, собственно говоря, и наладила эту систему. Конечно, это система и до неё знала как воровать. Но при ней эта система была вот полностью подчинена извлечению максимальной средств. Собственно говоря, это и подведет потом Берту под именно расстрельную статью, потому что то, что… о чём громче всего говорили, о взятках, и то, что ей инкриминировалось, конечно, там взяток насчитали на полмиллиона в этом деле, даже чуть больше. Но дело в том, что за взятки не расстреливали. Вот какой бы масштаб не был, там верхняя санкция 15 лет.
С. Бунтман
―
Серьёзно?
А. Кузнецов
―
Да. 15 лет. Для того, чтобы подвести под расстрельную статью был совершен…
С. Бунтман
―
Это на хищения…
А. Кузнецов
―
… юридический кульбит. Конечно. Причем не просто хищение… Просто кражи, там 144-я статья. Там нет никакого естественно расстрела. 93-я «Хищение соцсобственности».
С. Бунтман
―
В особо…
А. Кузнецов
―
В особо крупных размерах. И особо крупные размеры, надо сказать, начинались с, ну, не поражающей воображение суммой 10 тысяч рублей. Стой… стоимость «Волги».
С. Бунтман
―
Да, да, да.
А. Кузнецов
―
Но дело в том, что Бородкиной-то там, так сказать, от полумиллиона до миллиона вменили в общей сложности. Точно мы не знаем. Она занимала должность руководителя вот этого самого геленджикского общепита 8 лет с 74-го по 82-й год. Это период очередного расцвета черноморского побережья Кавказа, в курортном отношении я имею в виду. Это грандиозное строительство, в том числе и в том же самом Сочи. И вот, собственно говоря, когда это рыбное дело, значит, аукуется в Краснодарском крае, то в своих показаниях директор вот этого сочинского магазина «Океан» довольно быстро называет в качестве своего покровителя и, так сказать, взяткополучателя председателя сочинского горисполкома Вячеслава Воронкова. Он потом по одному из дел получит достаточно длительный срок заключения – 13 лет, по-моему, и, так сказать, отсидит, потом ещё долгое время проживёт. Воронкова, кстати, в Сочи вспоминают очень добрым словом. Он очень… Он профессиональный строитель, очень много сделал для того, чтобы город приобрёл вот те современные, ну, скажем так, до олимпиадные черты. Короче понятно, что Олимпиада всё перестроила в очередной раз. И Бородкина в отличие от того же Соколова, от гастронома номер 1, она, конечно, вела себя очень неосторожно. Она… Вот он свое богатство не демонстрировал. Ездил на старенькой машине, жил в скромненькой дачки. Она свое богатство демонстрировала. Люди, которые её помнили, говорили, что она была просто выставка ювелирных украшений, по там нескольку колец на одной руке. Большие бриллианты. Меха – ее страсть. Дорогие наряды. Всё это очень бросалось в глаза.
С. Бунтман
―
Ну, что ж? Мы продолжим эту историю через несколько минут.**********
С. Бунтман
―
Мы продолжаем. Алексей Кузнецов, Сергей Бунтман, Светлана Ростовцева. Мы в записи. И вы слушаете сейчас дело, которое выбрали. Дело гражданки Бородкиной, которая ведёт себя нескромно.
А. Кузнецов
―
Крайне нескромно. Да. Но дело в том, что помимо этого, что, конечно, уже, так сказать, плохо, – да? – помимо этого она… Вот я начал говорить о том, что она себе выкопала, в общем, могилу, расстрельную статью тем, что она не дистанцировалась от того, каким образом зарабатывались приходящие к ней деньги. То есть иными словами, если бы она просто получала с руководителей, всех причиненных ей предприятий, там определённые суммы в конверте, то ей бы могли инкриминировать только 173-ю, часть 3-ю, – да? – «Получение взяток в особо крупном размере». Там 15 – это верхний предел. Но дело в том, что и на следствии и на суде свидетели будут приводить многочисленные примеры того, как она именно руководила на стадии получения этих денег. Да? Ну, например, вспоминали, так сказать, ее подчиненные на суде, что она как-то один раз устроила разнос за то, что сметану разводили не кипячёной водой. Дескать, вы мне сейчас устроите инспекцию… вы мне устроите, значит, дизентерию. Набегут там эти самые санитарные врачи. Значит, смотрите, работаете, значит…
С. Бунтман
―
Разводить можно, но кипяченой.
А. Кузнецов
―
Так вот то-то и оно, что получается, что она не просто как бы… Если бы она получала в конверте, то она могла бы, так сказать, на следствии сделать относительно честные глаза и сказать: «А я не знаю откуда деньги».
С. Бунтман
―
Ну, да, да.
А. Кузнецов
―
«Я деньги получила за то, что я там этого человека держала на этой должности». Да? Или там как-то ещё ему протежировала. А здесь когда она вмешивалась в процесс разведения сметаны, когда она устраивала вывочку… выволочку на продуктовой базе, что мало мяса срезали… Дело в том, что мясо в условиях курортного летнего сезона было для неё одной из трёх главных статей дохода. Недовложение мяса в столовых и ресторанах… Естественно вот я, например, помню с детства, как меня учила бабушка. Ну, бабушки обычно, не родители, учат таким вещам. Если тебе приходится есть где-то в общепите, не бери изделия из рубленого мяса, не бери изделий из фарша.
С. Бунтман
―
Там биточки всякие…
А. Кузнецов
―
Да. Биточки, котлетки там и всякие прочие, так сказать, фаршированные перцы.
С. Бунтман
―
Черт его знает, что там…
А. Кузнецов
―
Да. Бери так, чтобы вот было по возможности куском, что называется. Ну, это ж где же… Этот кусок ещё найти надо было. Да? И действительно вот эти невероятно популярные в Советском общепите всякие биточки, котлетки и всё прочее, конечно, разумеется, количество мяса уменьшалось, качества мяса, пересортица уменьшалась. Шла туда всякая обрезь, всякие, так сказать, третий сорт, хотя по технологическим картам не положено. Заменялось это всё хлебом. Заменялась это всё крупами. А мясо, которое было качественным, шло на шашлычные точки. А там уже ничего проконтролировать нельзя. Даже если эти шашлычная точки официально… Они же были, как правило, от какого-то ресторана, от какой-то столовой там. Да? Документ имелся. Но через них можно было провести всё, что угодно. Никакого учёта нет. Кассовых аппаратов нет. Да? То есть там золотое дно для такого рода махинаций. 2-й источник её дохода – это алкоголь. Тоже об этом подробно рассказывалось. Причём самые большие доходы делались на коньяке. Дело в том, что если коньяк грамотно разводить, то заметить это очень трудно. Ну, я имею в виду коньяк такого массового, что называется…
С. Бунтман
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
… производства там. Знаменитые «Три звездочки». Разводить просто надо не водой, разумеется. Да? И желательно не водкой. А разводить надо «Старкой».
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Гораздо более дешевой. Да. Если «Старкой» развести, причём развести, так сказать, помня об определённых неофициальных нормах разведения, то, в общем, особенно подвыпившая компания вечером этого, конечно, не заметит. А почему коньяк? Это надо напомнить, что в советское время коньяк – показатель статуса. Сейчас, мне кажется, люди покупают спиртное в основном по тому, кто, что любит. Да?
С. Бунтман
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
А вот тогда на отдыхе, да еще если перед дамами пустить пыль в глаза, да еще если отдыхают лётчики, военные, вахтовики, моряки, люди, – да? – которые тяжело год работали, но заработали большие деньги, естественно коньяк.
С. Бунтман
―
Причем пьют его как водку.
А. Кузнецов
―
Пьют его как водку из фужеров. Даже хуже, чем водку.
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Некоторые пьют его как… как лимонад. Да? Из фужеров и так далее. И вот на этом самом коньяке делались большие деньги. Ну, а третий… третья статья – это дефицит, который получался, так сказать, через различные там знакомства по блату и так далее. Дело в том, что поскольку курорты были популярны не только у простых трудящихся, но и у номенклатуры, то Краснодарский крайком партии регулярно выступал в качестве хозяев, принимающих коллег из других республик, коллег и соседних областей и краев, коллег из Москвы. На всё на это выписывался дефицит. Всё это проводилась через залы… через буфет зала официальных делегаций аэропорта, через, так сказать, там другие банкетные мероприятия. Часть этого дефицита уходила в общепит, но там естественно не приходывалось, а люди, понимающие, понимающему официанту, так сказать, намекали, он им приносил там, так сказать, стараясь не привлекать внимание, что-нибудь такое. Ему естественно платили поверх всяких там счетов и так далее. Ну, кроме этого, разумеется, был обычный обсчет. Разумеется, обычный обмер, обвес. Всё это как в советской торговли было принято. Дальше Бородкину… На самом деле вот основанием для возбуждения уголовного дела послужило история совершенно вроде бы не относящаяся ко всем этим икорно-балыково-коньячным историям, но она тоже ее характеризует очень рельефно. Как раз в это время в начале 80-х появились первые видеомагнитофоны. И вот Берта, закупив несколько, организовала для приватных кругов подпольный просмотр во вверенных ей предприятиях эротической видеопродукции – хиты того времени «Греческая смоковница» и всё остальное. Какой-то бдительный гражданин об этом написал. И делу был дан ход. И пришли к ней с постановлением на обыск-то, собственно говоря, по делу о распространении порнографии. Там я не помню верхнюю санкцию, ну, что-то не очень, так сказать, страшное – вроде 3-х лет максимум. Да? А дома целая выставка меховых шуб. А дома отдел крупного ювелирного магазина по драгоценностям. Деньги везде: в батареях центрального отопления, в банках задекорированных под там закатанные огурцы и помидор, груда строительного мусора на заднем дворе, в кирпичах нашли закладку на 20 с лишним тысяч рублей. Ещё раз напоминаю, 10-12 тысяч «Волга» в то время стоит. Это позволило её надежно взять. Первые несколько дней она была достаточно спокойной. Есть там в одном из документальных фильмов, есть воспоминания оперативника, который участвовал в ее задержании, она говорила: «Не торопитесь. Сейчас я, так сказать, там накрашусь, оденусь. Поедем. Да что вы думаете, я у вас долго пробуду, что ли?» Но дело в том, что довольно быстро ей стало понятно, что никто, судя по всему, за неё не вступается и вытаскивать её не торопиться, и она начала рассказывать. И одно из первых имен, которые она назвала, это её непосредственный покровитель, человек, благодаря которому она так уверенно себя чувствовала в Геленджике – это первый секретарь горкома партии Погодин. Значит, об этом стало известно. К Погодину пришли. Погодину начали задавать вопросы. Он помчался в Краснодар к Медунову, пробыл у него полчаса, вышел из кабинета, говорят, что с совершенно потерянным видом, лицом, вернулся обратно в Геленджик, зашёл на час в свой кабинет прямо сразу в горком, минуя, так сказать, заезд домой, вышел через час из здание горкома. Шофёр бросился открывать дверцу машины, Погодин ему сказал: «Не надо. Я прогуляюсь» и пошел в сторону моря. И больше его не видели. Вот эта поразительная совершенно история, но в 82-м году в Геленджике пропадает глава города. Искали, облазили все горы, все ущелья. Несколько десятков водолазов прошерстили всю геленджикскую бухту. Тело не нашли. Разумеется, родилась история о том, что он сумел выбраться за границу и там проживает. Кто-то называет Австралию, кто-то Латинскую Америку. Это крайне маловероятно.
С. Бунтман
―
Да как-то не очень. Да.
А. Кузнецов
―
Таки вещи надо долго и тщательно готовить было в советское время. Да? А вот для него, судя по всему, вся эта история врасплох застала. Другая версия, что его, так сказать, убрали. Якобы видели, как какая-то машина за ним последовала, когда вот он ушёл от здания горкома. Я не исключаю самоубийство. А то, что они нашли, ну, знаете, в тех местах далеко не все находят. Это действительно горы, леса да и море. Ну, хорошо, искали в бухте, искали. Но не всегда же находят. Ну, в общем, в любом случае ее покровитель исчез совершенно физически. Медунов от неё совершенно открестился. Когда незадолго до смерти у него журналисты брали интервью, назвали эту фамилию, он сказал: «Я не припоминаю». Ну, вряд ли он на самом деле ее не помнил…
С. Бунтман
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
Но по крайней мере, значит, сделал вид, что не помнит. Ну, а дальше довольно короткое следствие. Дело в том, что по таким делам там же требуется и комплексные экспертизы и товароведческие экспертизы. Это всё очень не быстрая штука. Следствие провели стремительно, буквально за несколько месяцев. Её сестра родная, которая в 2-х документальных фильмах рассказывает одно и то же, говорила, что когда она пришла на свидание, она её не узнала, сестра очень постарела и жаловалась на то, что её пытают, что ей выбили зубы, что её там какими-то психотропными препаратами накачивают. Ну, трудно сказать…
С. Бунтман
―
Трудно сказать…
А. Кузнецов
―
… что да, что, так сказать, она говорит неправду, эта пожилая женщина. Но понимаете, ну, мне трудно представить, чтобы в такого рода деле применялись откровенно пытки. Зачем? Тем более что, как правило, когда такое дело запускается, в доказательствах проблем особенных нет. Вот как только начинает младший, низовой уровень начинает петь и признаваться, дальше уже вот просто припирай к стенке актами экспертизы, показаниями свидетелей, – да? – всякими делами…
С. Бунтман
―
Единственная возможность, что первоначально если нужен был Медунов.
А. Кузнецов
―
Но дело в том, что…
С. Бунтман
―
Если это всё широкие бредень, и её с… с порнографией… это просто был крючок.
А. Кузнецов
―
Может быть. Да. И Медунов, наверное, нужен был, но судя по тому, как дальше сложится судьба Медунова, его не планировали вот физически уничтожать, что называется, сажать в тюрьму и так далее. Всё-таки понимаете, по представлениям даже Андропова, посадить первого секретаря большого крайкома партии – это, конечно, очень большую тень бросало бы на партию. Да? Поэтому не первых лиц в республиках. Вторых сажали. Вторых бывало. И тот же самый второй человек при Медунове отправится в тюрьму. Да? А вот первых всё-таки не трогали. И в результате ведь что с Медуновым-то стало? Медунову вменили, так сказать, худшую возможную бюрократическую статью, значит, выговор как не справившемуся с делами. Где-то пишут, вот его исключили из партии. Довольно часто я встречал. Нет, конечно, его из партии не исключили. Извините, какой «исключили из партии», если он до 85-го года, до прихода Горбачева он ещё 3 года пробыл действительно заместителем министра вот этой плодово-овощной промышленности? Мог разве беспартийный человек быть заместителем союзного министра? Нет, он выговор имел. Вот. А потом на пенсию. И на пенсии он достаточно долго спокойно жил. Понимаете, то, что Медунов сам получал взятки или каким-то образом создавал для этого там непосредственные условия, это доказано же не будет. Ну, понятно, мы исходим из того, что такой размах, такой разгул не был бы возможен без хотя бы молчаливого его, что называется, одобрения. Но… но за руку его не поймали. И в этом смысле как бы он невиновен. Да? Будем считать так. Значит, Бородкиной инкриминировали три статьи: взятки, хищение государственного имущества, обман потребителей. Обман потребителей, почему-то это обвинение на суде отпало. Уж не знаю почему. Но, видимо, обвинение просто торопилось, и суд действительно торопился, просто не доработали по этой линии. Но и того, что осталось, а остались взятки в особо крупных и хищение госимущества в особо крупном размере, конечно, хищение госимущества в особо крупном размере примотали, притянули за уши. То есть получалось как? Она получала взятки, зная, что эти деньги, которые пошли на взятки, украдены у государства. Это логика с правовой точки зрения…
С. Бунтман
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
… очень сомнительная. И, конечно, если бы был нормальный состязательный суд, то адвокат скорее всего, так сказать, легко бы добился отмены вот этого обвинения. Взятки тут, разумеется, тут ничего с этим не сделаешь. Ну, вот было, видимо, политическое решение. Почему именно по её поводу? Ведь она единственная женщина, расстрелянная в послесталинском Советском Союзе за исключительно экономические преступления. И вообще всего 2-я расстрелянная женщина. 3-я Иванютина ещё, так сказать, там только в конце 80-х ее расстреляют в Киеве. Да? Пока была только… был один прецедент Антонина Макарова, Тонька-пулемётчица.
С. Бунтман
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
Вот. Ну, там понятно – да? – более тысячи…
С. Бунтман
―
Ну, там да. Да, да.
А. Кузнецов
―
… казённых советских людей, там измена Родине и всё прочее. Да? А тут-то что? Вот почему? Дело в том, что таких дел будет в последствии много, но расстрельные приговоры будут все-таки редкие. И вот здесь, конечно, аналогия с делом Соколова. Тоже очень торопились. Тоже суд не принял во внимание ничего вплоть до анекдота… Ну, не анекдота, конечно. Но такие, так сказать, забавные подробности. Анатолий Приставкин, который уже при Ельцине возглавлял вот эту вот комиссию по помилованию и который знакомился с делом Бородкиной, ну, из любопытства, как я понимаю, он вспоминал, что когда, значит, будет подано прошение о помиловании, её дочь попадала за неё прошение о помиловании, Краснодарский суд краевой ее приговорил к смертной казни, Верховный суд подтвердил это приговор, она подала прошение о помиловании, ее дочь, и основание для отклонения этого решения о помиловании, находясь в заключении, то есть уже будучи, так сказать, арестованной, не принимала участие в художественной самодеятельности и других важных политических мероприятиях воспитательных…
С. Бунтман
―
Это гениально для…
А. Кузнецов
―
То есть отрицательная характеристика из тюрьмы.
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Это, конечно, иезуитство чистейшей пробы, что называется, высшей марки и так далее.
С. Бунтман
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
Видимо…
С. Бунтман
―
Ну, может быть… Может быть, надо было концы отрезать.
А. Кузнецов
―
Может быть, надо было концы отрезать. Может быть, расправились за то, что она слишком, так сказать, легко, по мнению ее покровителей, заговорила, ещё что-то. Может быть, нужно было показательно напугать, так сказать, остальных. Вот тоже возможный мотив.
С. Бунтман
―
Ну, может быть. Да.
А. Кузнецов
―
Но в любом случае…
С. Бунтман
―
… радовались…
А. Кузнецов
―
… конечно, называть это честным и справедливым судом язык не поворачивается. Хотя она безусловно наказания заслуживает.
С. Бунтман
―
Мы с вами сейчас стремительно переходим к списку для голосования, которое на волне успеха с Мильтиадом…
А. Кузнецов
―
Как мы обещали – да, – в прошлой передаче.
С. Бунтман
―
Да, как мы обещали, судебные процессы античности. И начинаем вот: суд над философом Анаксагором по обвинению в оскорблении богов.
А. Кузнецов
―
Дело в том, что философ Анаксагор предположил, что солнце – это раскаленный камень.
С. Бунтман
―
Надо же.
А. Кузнецов
―
За что его…
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
… при… припо…
С. Бунтман
―
433 год до нашей эры.
А. Кузнецов
―
Ну, это на самом деле булыжник…
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
… в огород его друга Перикла. Если выберите, поговорим. Там тоже…
С. Бунтман
―
Да уж.
А. Кузнецов
―
… непростая была ситуация.
С. Бунтман
―
Да. Да. Суд над Алкивиадом и другими по обвинению в изуродовании изображений бога Гермеса, 415 год.
А. Кузнецов
―
Процесс гермокопидов – тоже совершенно явно дутое дело. Кто там изуродовал несчастного Гермеса, очень тёмная история. Приговор будет заочным, потому что Алкивиад сбежит, – да? – так сказать, там. Вот. Дело похожее чем-то на… на сегодняшнее.
С. Бунтман
―
Суд над стратегами, не сумевшими спасти моряков с кораблей, затонувших в ходе сражения, Афины, 406 год.
А. Кузнецов
―
Вот это к поговорке: победителей не судят. Эти стратеги выиграли последнее, как выяснится, морское сражение, где афиняне…
С. Бунтман
―
В ходе которого не стали спасать…
А. Кузнецов
―
… выиграли… Да.
С. Бунтман
―
Да, у спартанцев.
А. Кузнецов
―
У Спарты. Да.
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Последняя победа над Спартой.
С. Бунтман
―
Теперь два римских суда у нас последних. Суд над Секстом Росцием, обвиняемым в отцеубийстве, Римская республика, 80 год до нашей эры.
А. Кузнецов
―
Это времена Суллы. И адвокат Марк Туллий Цицерон.
С. Бунтман
―
Суд над Луцием Сергием Катилиной по обвинению в заговОре… в зАговоре против республики, Римская республика, 63 год до новой эры.
А. Кузнецов
―
А здесь обвинитель Марк Туллий Цицерон.
С. Бунтман
―
А вот так вот! Давайте сейчас… Два цицероновских процесса в конце у нас.
А. Кузнецов
―
Да, два цицероновских…
С. Бунтман
―
Выбирайте, что хотите. Всего вам доброго!
А. Кузнецов
―
Всего хорошего!