Суд над Карелом Чурда, диверсантом, по обвинению в измене и предательстве бойцов Сопротивления, Чехословакия, 1947 - Не так - 2018-12-09
09.12.2018
Суд над Карелом Чурда, диверсантом, по обвинению в измене и предательстве бойцов Сопротивления, Чехословакия, 1947 - Не так - 2018-12-09
Скачать
Сергей Бунтман
―
Добрый день всем! Алексей Кузнецов…
Алексей Кузнецов
―
Добрый день!
С. Бунтман
―
… Сергей Бунтман, Светлана Ростовцева. Всё. Больше нас никто никогда не сможет обвинить, что мы не представились в начале передачи. Да. Всё. Сегодня мы разбираем то дело, которое вы выбрали. Это чехословацкое дело 47-го года. Все-то… Карл… Мы уже склоняем? Это тогда не склоняли.
А. Кузнецов
―
Да, да.
С. Бунтман
―
Да. Вот над Карлом Чурдой, – да, – диверсантом по обвинению в измене и предательстве бойцов сопротивления. Вот это дело 47-го года послевоенное. То есть уже война кончилась, но коммунистического правления ещё нет.
А. Кузнецов
―
Ещё нет. Но в это время в Чехословакии точно так же, как и в других странах, которые пережили нацистскую оккупацию, в том числе в тех, которые не станут потом коммунистическими, в той же Франции, например…
С. Бунтман
―
Да. В Голландии.
А. Кузнецов
―
И в Голландии, и в Норвегии идут процессы над коллаборационистами и над теми участниками нацистских преступлений из числа немцев, которые оказались в распоряжении правосудия. И вот в Чехословакии, я нашёл статистику, достаточно масштабно для этой, в общем, не очень большой страны идёт вот это вот, как сами чехи, чехословаки, – да? – чехи и словаки называли это очисткой.
С. Бунтман
―
Ну, это чисткой везде назвали.
А. Кузнецов
―
Везде. Да.
С. Бунтман
―
Чисткой…
А. Кузнецов
―
Да, разумеется.
С. Бунтман
―
… во Франции. Да.
А. Кузнецов
―
Она и была чисткой. И вот, в общей сложности, за первые два года после освобождения Чехословакии, а как раз наш процесс вот укладывается в конец этого периода – конец апреля 47-го года будет суд над Карелом Чурдой и Вильямом Гериком. Так вот за этот период, за эти два года было осуждено к различным срокам тюремного заключения около 22-х тысяч человек. Из них 70% - это немцы, как немцы, проживавшие до 38-го года на территории Чехословакии, то есть судетские немцы, так и те немцы, которые были захвачены на территории Чехословакии в конце войны и соответственно признанные виновными в каких-то преступлениях. 455 немцев и 308 чехов были приговорены к пожизненному заключению. И 467 немцев и 253 чеха были приговорены к смертной казни. Вот среди этих 253 чехов соответственно Карел Чурда и Вильям Герик. Эта история чрезвычайно печальная и вместе с тем чрезвычайно знаменитая. Эта история, которую, как говорится, любой чешский школьник знает. Это история, связанная с покушением на Гейдриха.
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Покушение это сейчас продолжает очень активно обсуждаться и чешскими, и словацкими, и английскими, например, историками, поскольку англичане в этом активно участвовали, обсуждаться с той точки зрения, в чём был его смысл, потому что всегда в период социалистической Чехословакии официальная история говорила: Гейдрих – палач чехословацкого народа. Это акт мести. Гейдрих действительно…
С. Бунтман
―
Скотина редкая. Да.
А. Кузнецов
―
Редкостная. Это правда. Вот это человек, который, как мне кажется, сделанный, что называется, из цельного куска мрамора, без малейших трещинок. Ну, давайте раз о нём, так сказать, заговорили, несколько слов скажем о том, что такое Гейдрих. Это наци до мозга костей. Это абсолютно убежденный такой вот нацистский мерзавец со всем полагающимся набором взглядов. Это именно тот человек, который ассоциировался в 3-м рейхе с образом белокурой бестии. Посмотрите на его фотографии, он действительно похож на истинного, стопроцентного, там 146-процентного арийца, хотя, как это не странно, над Гейдрихом довлело подозрение все эти годы, что он делал карьеру, что его… кто-то из его предков был евреем. И его покрывал в этой ситуации или прикрывал, или, скажем так, не давал особенно развернуться поиском в этом направлении его патрон Гиммлер. Дело в том, что Гейдрих из музыкальной семьи. Один из его дедушек был директором консерватории. Его отец был достаточно известным в то время в Германии композитором и музыкантом. И поэтому эти подозрения подогревались, ну, скажем так, вполне традиционной еврейской профессией.
С. Бунтман
―
Ну, это естественно. Да.
А. Кузнецов
―
Вот. И вполне возможно, что Гейдрих эти подозрения таким вот подчеркнутым следованием духу и букве значит всех нацистских законов…
С. Бунтман
―
Да если следованием только? А разработка?
А. Кузнецов
―
Разработкой в том числе.
С. Бунтман
―
Он один из авторов окончательного решения…
А. Кузнецов
―
Совершенно верно.
С. Бунтман
―
… совещания в Ванзее, простите меня.
А. Кузнецов
―
Один из главных авторов окончательного решения еврейского вопроса. Под его началом служил печально известный Эйхман, о котором мы уже делали передачу. Это человек, который действительно подходил ко всему с огоньком, с инициативой, проявляя эту инициативу часто. И его считают одним из главных инициаторов создания Маутхауза… Заксенхаузена, по-моему.
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Или Маутхаузена. В общем, одного из самых известных нацистских концлагерей. Гейдрих был назначен в 41-м году исполняющим обязанности, он так и не стал, что называется, значит, в полный рост официальным главой протектората Богемии и Моравии, то есть большей части Чехии. Но напомним, что та часть, где проживали компактно в большом количестве судетские немцы, она была присоединена собственно к Рейху. Словакия стала формально…
С. Бунтман
―
Словакия. Да.
А. Кузнецов
―
Независимой. Режим Тисо.
С. Бунтман
―
Как бы.
А. Кузнецов
―
Да. Как бы. А вот остальная часть Чехии, исторические области Богемия и Моравия были превращены вот протекторат. И вот сначала во главе протектората был поставлен нацистский дипломат Константин фон Нейрат, которого потом Нюрнберг при… приговорит к длительному сроку тюремного заключения. А поскольку Нейрат – ну, как сказать? – не проявлял уж слишком большого рвения, то он формально под предлогом болезни, тем более что действительно он приболел, значит, он был заменён на Гейдриха. Ему сначала Гейдриха сватали правой рукой, но Нейрат не согласился на такого заместителя, тогда Нейрата просто-напросто подвинули. Гейдриха…
С. Бунтман
―
Это Нейрат, который бывший министр…
А. Кузнецов
―
Министр иностранных дел.
С. Бунтман
―
Министр иностранный дел.
А. Кузнецов
―
Совершенно верно.
С. Бунтман
―
Которого фон Риббентроп…
А. Кузнецов
―
Да, да. Сменил – да, – в этом качестве. Нейрату это потом, видимо, все спасет жизнь, вот то, что и на Риббентропа его сменили за недостаточное рвение, усердие, и Гейдрихом его подвинули…
С. Бунтман
―
Он без огонька работал и сочковал…
А. Кузнецов
―
Вот! Видимо, это его и спасет…
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
… от виселицы в Нюрнберге. И Гейдрих, значит, с присущей ему энергией и, ну, не знаю, применимо ли в данном случае слово «талант», но, скажем так, способностями взялся за ликвидацию не очень значительной сети сопротивления в Чехии. Это важно. Действительно, если посмотреть, сравнить чешское сопротивление первых лет оккупации, скажем, с Польшей, с Югославией, сами чехи признавали, что, в общем, особенно похвастаться нечем. Партизанских отрядов, партизанских баз так создано и не было. Группы сопротивления были. Они были достаточно разрозненны, не могли похвастаться какой-то масштабной деятельностью. И вот тогда правительство в изгнании, правительство Бенеша, которое как и другие правительства в изгнании находилось в Лондоне, принимает решение форсировать это дело, подстегнуть. И вот собственно сегодняшние споры, в которых я не могу принять участие по причине малых знаний, могу только констатировать их наличие, они как раз и крутится вокруг того, не была ли эта операция, покушение на Гейдриха, попыткой раскачать и такую довольно спокойную ситуацию в Чехии, вызвать нацистские репрессии, было понятно, что эти репрессии будут, и тем самым поднять градус сопротивления.
С. Бунтман
―
Это вечный спор.
А. Кузнецов
―
Конечно.
С. Бунтман
―
Это вечный спор. Во Францию он продолжался и продолжается. И как раз это к вопросу о коммунистическом сопротивлении.
А. Кузнецов
―
Безусловно.
С. Бунтман
―
Потому, что гораздо более, ну, я бы сказал, менее осмысленные акты, чем убийство Гейдриха… Гейдриха, что было вообще праведное дело. Прости, Господи. Во Франции, например, вот убийство офицеров, совершенно никому неизвестных, убийство там деятелей, оно приводило к страшным ответным репрессиям.
А. Кузнецов
―
Да.
С. Бунтман
―
А толку было очень мало.
А. Кузнецов
―
Да. Ну, это действительно вопрос, который… в решении которого вмешиваться не хочется. Значит, просто констатируем: есть такая точка зрения, что и Гейдрих как мишень был выбран именно потому, что было понятно, что это вызовет особые репрессии, потому что Гейдрих – не просто высокопоставленный нацистский чиновник, – да? – он свой, он именно из секретной полиции, он, значит, из управления безопасности. И поэтому было понятно, что и гестапо, и другие карательные службы естественно, что называется, гору сроют в случае, если с Гейдрихом что случится. И понятно было, что в этом случае репрессии будут скорее всего более масштабные и ещё более жестокие, чем в случае какого-то там, условно говоря, гауляйтера. И в конечном итоге, значит, за дело берется такая очень известная организация британская как управление секретных служб, у которых естественно есть чешский отдел, в котором работают чехи, разумеется. Об этом всём, вот я когда к передаче готовился, я всё время вспоминал романы Джона Ле Карре, особенно серию про майора Смайли, потому что там как раз очень часто вспоминаются условия работы во время войны…
С. Бунтман
―
Да, да, да.
А. Кузнецов
―
И один из романов «Looking Glass War», он прямо посвящен вот воспоминаниям об опыте времен Второй мировой войны, и там как раз очень горько говорится о том, что очень часто были неподготовлены агенты должным образом, снабжены не должным образом, вообще все шло через пень-колоду. И в этой операции всё шло через пень-колоду. Вот не раз я уже наталкивается на то, что бывает, какой-нибудь заговор блестящий подготовлен, всё продумано, всё отрепетировать, все пути отхода проработаны, все люди расставлены по местам, а вот из-за чего-то срывается. А бывает, ну, черте как, из рук вон плохо подготовлено, и завершается успехом.
С. Бунтман
―
Прекрасно. Да.
А. Кузнецов
―
… как… как в случае с покушением на Гейдриха. Вот смотрите, значит, с самого начала было принято решение, что покушение должны выполнить чех и словак. Вот нужно было подчеркнуть, – да? – что это…
С. Бунтман
―
Они едины…
А. Кузнецов
―
…Чехословакия…
С. Бунтман
―
… в своем сопротивлении.
А. Кузнецов
―
Да.
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Что это Чехословакия.
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Выбрали соответствующих 2-х кандидатов. С самого начала, значит, был выбран словак Йозеф Габчик. И был выбран чех по фамилии Свóбода. Они тренировались вдвоем. Была назначена дата покушения на октябрь 41-го. Это было связано с тем, что это день независимости Чехословакии в конце октября. 28-е, по-моему. Но не задолго до того, как им уже надо было садиться в самолет и отправляться, значит, прыгать с парашютом, Свóбода получил травму. Его пришлось срочно заменять на другого чеха Яна Кубиша. Соответственно, значит, пришлось перенести покушение. А радист уже был отправлен туда и сидел уже ждал в Чехии. И в конце концов немцы его, так сказать, схватят через месяц после приземления. То есть они там еще и без радиста останутся. Тем временем в Чехословакию, в Чехию точнее засылаются другие чешские группы по три-четыре человека с разными заданиями, в том числе в начале весны 42-го года засылается группа, значит, из 3-х человек, которая получила, ну, скажем так, несколько заданий, из которых, судя по всему, главным было доставить радиопередатчик, потому что вообще на все контролируемое из Лондона чешское подполье в какой-то момент был всего один маломощный передатчик. Значит, нужно было доставить ещё один передатчик с квалифицированным радистом.
С. Бунтман
―
Так.
А. Кузнецов
―
И кроме этого группе были поставлены ещё две задачи, если, так сказать, удастся их выполнить, то ждите указаний следующих. Значит, одна задача – диверсия на газораспределительной станции в Праге, по возможности вывести ее из строя. Ранняя весна, отопление там и все прочее. Да? И 2-я, гораздо более амбициозная с точки зрения военной задача – это подготовить наведение британских бомбардировщиков на завод «Шкода» в районе Пльзеня. Для этого группе были выданы специальные маяки, которые должны были быть зажжены, чтобы ночью, значит, ориентировать пилотов английских бомбардировщиков. И вот эта группа во главе с лейтенантом Пополкой была высажена, значит, и вот начинается то самое черте что. Значит, высажена она была не там. Причём промахнулись достаточно прилично пилоты – более чем на 100 километров. При приземлении один контейнер так и не смогли найти, куда-то он, видимо, то ли повис в ветвях деревьев, то ли ещё что-то. Один из участников группы каким-то образом при приземлении потерял пакет с документами, фальшивыми естественно своими документами, но между этими документами была фотографии его любимой девушки с подписью. То есть по этой фотографии ее было достаточно не трудно найти. Вообще надо сказать, что уже после войны так сквозь зубы признавали ветераны разведки, что очень трудно было работать с чешской агентурой, потому что не смотря на абсолютно жесточайший приказ ни в коем случае не контактировать со своими семьями, потому что соседи скорее всего знали, что вот соответственно их там сын, брат и так далее долгое время отсутствует, предположительно находится в Англии или ещё где-то, его появление естественно должно было привлечь внимание. Вот почти никогда эта инструкция не соблюдалась. То есть если у них была возможность, они приходили домой, они приходили к друзьям, к знакомым, к невестам, возобновляли отношения. На этом очень многие горели. Значит, в результате они… Да! При приземлении они потеряли часть вот этих самых… чуть ли не все, по-моему, какие-то были в ненайденном контейнере, какие-то разбились при посадке, вот этих самых маяков. Одним словом, немедленно приступить к выполнению задания они не могли. Они были далеко от места. У них не было этих самых приборов, которые были необходимы. И тогда командир группы, лейтенант, принимает решение, сомнительное, но тем не менее это его решение. Не нам его судить в этой ситуации. Он принимает решение им троим разойтись, попытаться, что называется, легализоваться, попытаться найти другие… Они знали, что в принципе забрасывались и другие группы. Попытаться найти какие-то другие группы…
С. Бунтман
―
А потом…
А. Кузнецов
―
А потом…
С. Бунтман
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
Значит, они условились, что будет дано объявление в газете определенным текстом, и соответственно по этому объявлению они должны были собраться. Вот по этой, значит, группе один из трёх, сержант Коларжик, вот тот который потерял эти самые документы, он нарвался нам патруль, застрелился в результате. Значит, он погиб. А двое разошлись, в том числе и Чурда. Чурда нашёл своих, значит, братьев. У них какое-то время перекантовался. Потом они собрались вместе с командиром, который сумел установить связь с другими заброшенными диверсантами, попытались выполнить вот это задание на счёт фабрики «Шкода». Значит, они решили, что они зажгут сарай с сеном, и вот таким образом, то есть при подлёте, в строго определенное время при подлёте бомбардировщиков они заранее подожгут, значит…
С. Бунтман
―
Как ориентиры, да?
А. Кузнецов
―
Да, как ориентиры. Придумали такую штуку: в стог сена ставился, значит, в специальной подставке ставился огарок свечи горящей, рядом располагалась банка с бензином запаянная, и было рассчитано, что через какое-то время сено загорится, банка взорвется, полыхнет весь сарай соответственно, и это будет достаточным ориентиром, хорошо видным бомбардировщикам. Операция получилась. У них сработало оба сарая. Там нужно было показать створ. Для этого на расстоянии полутора километров они, значит, одновременно поджигали 2 сарая. Оба сарая благополучно загорелись. И самолёты появились вовремя. Но лётчики так плохо отбомбили, что ни одна бомба в завод не попала. Я почему об этом рассказываю? Вот это всё, видимо, постепенно, что называется, Чурде капало на мозги и, видимо, сыграло какаю-то не до конца понятную роль…
С. Бунтман
―
Ну, да, такая…
А. Кузнецов
―
… в принятии…
С. Бунтман
―
Да. Есть от чего, в общем-то, прийти в отчаяние.
А. Кузнецов
―
Есть от чего прийти в отчаяние. Ничего не получается. Да, они рискуют жизнью, а вот результаты минимальные. Понятно, как вдохновляет любую группу хотя бы небольшой успех. Вот хотя бы небольшой успех им был нужен, а это успеха не было и не было. А тем временем гестапо работало, и люди пропадали, и никакой уверенности в том, что они не будут следующими, не было. То есть ситуация очень нервная. Вот в этой ситуации Габчик и Кубиш принимаются за выполнение своего главного задания. Было решено, поскольку было известно, что Гейдрих ездит практически без охраны на работу, а жил он в одном из предместьев Праги, ездил… ездил он в… Уже тёплое время года. Конец мая. Он ездил в открытой машине с одним шофёром, который одновременно выполнял функции охранника. Они решили на довольно крутом повороте, где машина неизбежно должна была сбросить скорость, просто-напросто Гейдриха расстрелять. Один был вооружён несколькими гранатами. Другой был вооружён ручным пулеметом «STEN». Всё вроде шло как по маслу. Машина притормозила. На всякий случай ещё один 3-й стоял подальше, если придётся машину, что называется, тормозить вручную, он готов был выскочить на дорогу и попытаться, значит, машину на какое-то время задержать. Но когда, значит, один из покушавшихся начал стрелять из пулемёта, пулемёт заело на первом же выстреле, и тогда 2-й…
С. Бунтман
―
Все одно к одному.
А. Кузнецов
―
Одно к одному. Тогда 2-й бросает гранату. Граната бросай… закатывается под машину, взрывается под машиной.
С. Бунтман
―
Ну, вот мы здесь прервемся и продолжим через 5 минут.**********
С. Бунтман
―
Алексей Кузнецов, Сергей Бунтман, Светлана Ростовцева – звукорежиссер. Мы говорим, вот сейчас вот описываем убийство Гейдриха.
А. Кузнецов
―
Да, мы 5 минут назад мы бросили…
С. Бунтман
―
Ваши тут очень интересные есть замечания, с которыми есть, с чем поспорить, и есть, что уточнить, вот особенно в чате и в смсках тоже.
А. Кузнецов
―
Граната укатилась под колесо, и часть взрыва приняло на себя усиленное днище. И по идее, в общем, Гейдрих мог бы отделаться легким испугом. Он почти им отделался. Но так получилось, и тут уже вот о проведении можно как-то задуматься, что маленький осколочек, единственный, который пробил днище и сиденье и вышел, вот этот осколочек попал Гейдриху в селезенку, причём затащил туда ещё и как… как всегда в рану – да? –обрывки мундира, обшивки сидений и так далее, и так далее. Гейдриха доставили в больницу, оказали медицинскую помощь. Гиммлер своего личного врача прислал. Поначалу его состояние не казалась опасным. У него было сломано одно ребро. Значит, ему удалили селезенку и… Ну, без селезенки жить можно. И он пару-тройку дней, в общем, ну, состояние его оценивалось как состояние средней тяжести. Но дальше, видимо, начинается заражение крови. Сейчас нет точного понимания. Я даже встретил там некую такую уже совсем узкоспециализированную медицинскую дискуссию, что это было: сепсис или ещё какие-то… Ну, в общем, так или иначе, не смотря на то, что ему регулярно переливали кровь, когда уже стало понятно, что ему становится все хуже, спасти Гейдриха, к счастью, извините, не удалось, и 4 июня, через неделю после покушения, он скончался от полученных ран. Обоим покушавшимся удалось скрыться с места происшествия. И в результате они сумели добраться, что называется, до своих и скрыться, и залечь на дно в очень надежном таком вот схроне, в цокольном этаже православного чешского храма, храма Кирилла и Мефодия, настоятели которого, их потом расстреляют, сотрудничали с сопротивлением. Вот там они лежали тихо, что называется. И вот у меня есть отрывок из рапорта начальника пражского гестапо штандартенфюрера Гешке, который докладывал: «Для расследования покушения, совершенного 27 мая на обергруппенфюрера СС Гейдриха, главное управление гестапо в Праге создало специальную комиссию. Эта комиссия в качестве исходного материала для своей работы имела только ряд свидетельских показаний, содержащих подробное описание преступников, и вещи, которые преступники оставили на месте преступления, - довольно много вещей, в том числе оружие. - В течение трех недель были использованы все возможные и доступные вспомогательные средства, которые вновь и вновь приводились в действие, однако все это не дало каких-либо новых данных, на которые можно было бы опереться. Значительное число жителей, которые, как выяснилось позднее, могли дать сведения о вещах, найденных на месте преступления, молчали». То есть Гешке по сути в этом рапорте, рапорт написан уже после успешного окончания дела, по сути признается, что на момент, так сказать, через 2 недели после покушения у них никаких серьёзных зацепок нет.
С. Бунтман
―
Так.
А. Кузнецов
―
И вот здесь, собственно говоря, дается объявление, во-первых, о том, что все, кто что-то знает и не решается прийти в гестапо, до 18 июня объявляется амнистия и даются гарантия, что если они до 18-го придут и расскажут, что они знают, то не им, не их родственникам ничего за это не будет. Кроме этого была обещана сногсшибательная награда – в общей сложности, из двух источников в 20 миллионов чешских крон, 2 миллиона рейхсмарок тому, кто даст ключевую информацию, которая поможет найти убийц Гейдриха. И кроме этого ещё один очень хорошо известный, совершенно трагический момент – это в порядке акции устрашения и возмездия была… был уничтожен рабоче-шахтерский поселок Лидице. 10 июня…
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
… все мужчины старше 16 лет, это 172 человека, были убиты. 195 женщин отправлены в концлагерь. Большинство из них там погибнет. Детей раздали по немецким семьям, и следы большинство… большинства из них потеряны. Кроме этого там еще через 2 недели будет уничтожена еще одна поменьше деревня Лежаки, потому что тоже, так сказать, предполагали, что там жители каким-то образом были связаны… В случае с Лидице предполагалось, что там жители скрывают 2-х диверсантов. Эта информация не подтвердилась, но не смотря на это, деревня была уничтожена. И вместе с Герникой, и вместе с Орадуром, вместе с Хатынью стала вот одним из многих, к сожалению, страшных символов…
С. Бунтман
―
Да. Да.
А. Кузнецов
―
… совершенно бесчеловечной войны. А тем временем не принимавший участия в покушении Чурда, узнав о покушении, перебирается в Прагу, точнее, ну, в одно из пражских предместий в дом своей матери. Там он сталкивается с тем, что мать и сестра упрекают его в том, что он может навлечь на них… Они естественно понимают, откуда он взялся. Значит, может навлечь на них большую беду. Он сам это понимает. Плюс уничтожение Лидице на него произвело огромное впечатление. Плюс идут аресты и уже идут расстрелы. Это известно. И неумолимо тикает календарь, и приближается срок 18 июня, когда обещано действие вот этой самой, скажем так, амнистии. Он решается на предательство. Он сначала пишет письмо в местную жандармерию, но там офицеры-чехи это письмо заматывают. Они не дают ему ухода. И видя, что ничего не происходит, он просто-напросто идет и… в Праге он идет в штаб-квартиру гестапо. Ну, вот собственно показания Чурды уже в 45-м году на следствии: «16 июня 42-го года я поехал в Прагу и явился в гестапо во «Дворец Печека» на Бредовской улице. Там меня допросили. Мне предъявили фотографии нескольких парашютистов и спросили, знаю ли я их. Я узнал всех. Это были фотографии надпоручика Пехалы, младшего сержанта Коларжика, -того, который уже погиб, - ротмистра Микша, сержанта Герика». Герик к этому времени отдельно еще весной сам пришел и сдался. Но он не имел отношения к подготовке покушения на Гейдриха. Сдался он вот из-за чего: его догадались снабдить чешскими деньгами, но не догадались снабдить продовольственными карточками. Он оголодал и, видимо, вот в этом таком полубезумном состоянии решил сдаться. «Но им я сказал, что никого не знаю. Они меня избили и предупредили, что Герик работает на них и что они осведомлены лучше, чем я думаю. Тогда я сознался, что знаю этих людей. Потом они раскрыли альбом с фотографиями наших чехословацких военнослужащих в Польше. Я узнал среди них пять… четыре или пять человек и под нажимом назвал их.Я признался также, что и сам являюсь парашютистом, которого сбросили 28 марта 42-го года в Моравии с двумя другими членами группы, что мы закопали груз. Меня даже не спросили, кто закопал, - груз к этому времени нашли. - Я сказал также, что Герик летел в том же самолете, что и я, но со мною из самолета не прыгал. Рассказал им свою биографию, а потом выдал людей, у которых скрывался и которые мне помогали, то есть своего зятя Антонина Маца в Колине, хозяина типографии в Лазне-Белограде, Крупку из Пардубице и Адольфа Моравца из Праги, Сватоша с Михайльской улицы в Праге, ротмистров Вальчика и Кубиша, пани Бауцову, собственную мать и сестру в Нове-Глине, - его родных не тронут. - О судьбе этих людей мне ничего неизвестно, кроме того, что мать и сестра были арестованы, но отпущены. Допрос вели комиссар Янтура и гестаповец Хорна с помощью переводчика. Они спрашивали меня о каком-то Мотычке, я его не знал. Как же так, спрашивали меня, ведь Герик его знает? Спрашивали меня также, не радиомеханик ли я и умею ли обращаться с радиоаппаратурой. А когда я ответил отрицательно, они опять спросили: как это понять, если Герик умеет?» Одним словом он выдал значительную… Он не знал, где прячутся. Он не знал про вот этот вот самый цокольный этаж церкви.
С. Бунтман
―
Церкви. Да.
А. Кузнецов
―
Но он сумел назвать довольно большое количество людей, хозяев явочных квартир, людей, сочувствовавших сопротивлению. И в конечном итоге достаточно быстро гестаповцы, арестовав этих людей, начав их пытать, смогли добиться показаний от тех, кто знал, где находятся участники покушения на Гейдриха. Была проведена сложная операция. 7 человек, которые забаррикадировались в церкви, 7 парашютистов сражались до последнего патрона в буквальном смысле слова. Их пытались водой из подвала вытопить там, так сказать. Потом штурмовал их, что называется, спецназ гестаповский. Но в конечном итоге кто-то из них погиб во время боя, а остальные оставили себе последний патрон и покончили с собой. Что касается Чурды, он получил значительную часть обещанного. Он получил полмиллиона рейхсмарок. Дело в том, что там ещё полмиллиона получил Герик. И оставшийся, значит, миллион был распределён между предателями, что называется, рангом помельче. И он получил новую идентичность. Он получил документы на новое имя. Ему было обещано, что ему позволят начать процедуру получения германского гражданства. Он через некоторое время женился на немке этнической из числа тех, которые жили в Польше. Все у него вроде бы было благополучно, и он собирался, что называется, делать карьеру вот в рамках 3-го Рейха, но тем временем 3-й Рейх накрылся медным тазом. В начале мая он был арестован чешскими уже, так сказать, открыто 5 мая еще Прага не была освобождена, но значительная часть Чехии уже была освобождена. Он был арестован чешскими силами самообороны при попытке уйти в американский сектор оккупации. Значит, его отправили в Прагу, а там по какому-то недосмотру не поняли, с кем имеют дело, его на пару дней отпустили. Потом спохватились, через пару дней опять арестовали. Он спокойно сидел на месте. Он не пытался скрыться, хотя за 2 дня, видимо, было в этой…
С. Бунтман
―
Можно.
А. Кузнецов
―
… послевоенной неразберихе скрыться.
С. Бунтман
―
Можно, можно было.
А. Кузнецов
―
Похоже, что он на все махнул рукой. Он не пытался на следствии запираться. На суде он себя держал… Описаний суда практически нет, хотя есть фотографии с этого суда.
С. Бунтман
―
Фотографии все-таки делали.
А. Кузнецов
―
Фотографии есть. Суда нет. Есть, есть, есть. Есть фотографии и самого Чурды. Вместе с ним Герика судили. Есть фотографии Герика. Есть фотографии, значит, казни. Суд был безусловно. Есть заметочка в «Руде право» очень кратенькая, где сообщается о приведении приговора в исполнение. И вот везде говорится, но с чьих слов непонятно, что когда судья ему задал вопрос: «А как же так? Вы выдали своих товарищей», он сказал: «Ну, я думаю, что за миллион марок и Вы бы выдали». То есть он явно даже не пытался… Он… Ну, он шёл на… на казнь, что называется. Об этом свидетельствует и то, что после того, как приговор был вынесен, он отказался подавать прошение о помиловании. И на… в ту же ночь он и Герик были соответственно казнены. Сохранилось воспоминание, что перед казнью он палачу анекдот рассказывал. Вот такой вот человек.
С. Бунтман
―
То есть это вот человек. Можно было бы подумать… подумать, что он спасает множество людей, выдавая действительно сопротивление. Но здесь как-то…
А. Кузнецов
―
У него, видимо, все перемешалось…
С. Бунтман
―
… и все перемешалось.
А. Кузнецов
―
У него, видимо, все перемешалось.
С. Бунтман
―
Как-то были такие мотивы у тех, кто предавал именно партизан…
А. Кузнецов
―
Был. Но дело в том…
С. Бунтман
―
… сопротивления.
А. Кузнецов
―
… что вот смотрите, как по-разному их с Гериком судьба после предательства сложилась ещё при немцах. Герик, видимо, мучился и попытался наладить связи с подпольем, причём явно не по заданию гестапо. Он пытался найти связь со своими. И гестапо… Почему я говорю, что не по заданию гестапо? Он пытался их наладить, гестапо же его на этом сцапало. Только его. То есть если бы он был агентом-провокатором, то понятно, что его б ни в коем случае не трогали, а дали бы ему выйти на, так сказать, своих товарищей. А вот он начал пытаться искать связи, и его гестаповцы сцапали, отправили в концлагерь. Впрочем он благополучно дожил до конца войны там, чтоб быть казенным. А вот Ге… Вот Чурда…
С. Бунтман
―
Чурда. Да.
А. Кузнецов
―
… работал за 30 тысяч крон в месяц, то есть 3 тысячи рейхсмарок. Он работал. Он выдал ещё достаточно много людей. То есть он стал… Вот он со своим прошлым порвал полностью, со своим прошлым когда-то честного солдата. Он ведь на самом деле в начале войны… он из Чехословакии перебрался в Польшу, оттуда во Францию, вступил в иностранный легион, сражался, с иностранным легионом эвакуировался в северную Африку, оттуда в Англию, учился на диверсанта. Ему, в общем, товарищи доверяли. Есть одно показание, что вроде как говорили, что он пьяница там и вообще не очень надёжный человек, но многие вспоминали, что… Да и вообще никогда б ему не доверили участвовать в этой операции, если бы он вызывал какие-то сомнения. Но вот он, видимо, сломался. На чём сломался? На бесплодности ли усилий? На массовых казнях вокруг? На страхе за своих родных? На жадности? В комплексе всё. Трудно сказать.
С. Бунтман
―
Трудно сказать. Несколько общих замечаний, которые вы делаете о сопротивлении во время Второй Мировой войны и несколько насчёт там безалаберности операции. Говорит тут, вот то как сбрасывали, то как отбомбились не туда, говорит: «Чувствую вот сюжет фильма «Мост слишком далеко». Да, вот всё сконцентрировалось в той ужаснейшей высадке в Арнеме, которая была в 44-м году в Голландии. Это вот… Но здесь вот много было таких вот вещей. Просто действительно и без связи, и без всего. И это было волею случая.
А. Кузнецов
―
Ну, на счёт фильма «Мост» у Абеля при аресте тоже обнаружили много такого, чего разведчик не должен был хранить.
С. Бунтман
―
Ну, вот всё вот это в целом. Дальше. Здесь говорят: «Нет. Ну, что там? У чехов равнина в отличие от поляков».
А. Кузнецов
―
Ничего себе равнина!
С. Бунтман
―
Фархат, во-первых, ничего себе равнина! А, во-вторых, были такие равнины как, например, Голландия та же самая, уж равниннее…
А. Кузнецов
―
Да, вот равниннее тоже…
С. Бунтман
―
Равниннее не придумаешь. Какое было мощное сопротивление!
А. Кузнецов
―
Да. Тоже, кстати говоря, во многом руководимое англичанами, но оно было мощное.
С. Бунтман
―
Да. И вот много можно посмотреть и фильмов сейчас и за последнее время, и за предпоследнее время очень много снято и о сопротивлении, и об этих вещах, и об убийстве Гейдриха, и о самом Гейдрихе был изумительный фильм Кеннета Брана.
А. Кузнецов
―
Да.
С. Бунтман
―
Заго… «Заговоры», где Кеннет Брана играет…
А. Кузнецов
―
Сам… Сам как обычно в своих фильмах играет.
С. Бунтман
―
Да. И играет он Гейдриха. Становится всё понятно. Очень многое. И также и о чистке в Голландии, например, и что там было с сопротивлением. Это «Чёрная книга» Верхувена, замечательный фильм. Вот что читайте. Читайте, смотрите, размышляйте. А мы вам предлагаем ваши же процессы. То есть не вас, слушателей, а то, что вы предлагаете…
А. Кузнецов
―
Да, то, что в течение года…
С. Бунтман
―
На выбор. Да.
А. Кузнецов
―
… в нашей группе в «Фейсбуке» предлагали слушатели. Вот чтобы это всё не пропало ни в коем случае, мы сделали подборку.
С. Бунтман
―
Итак, процесс 1-й – Судебное разбирательство по делу Джона Черчилля, графа Мальборо, и Томаса Спрата, епископа Рочестерского, по обвинению в государственной измене, «Дело о цветочных горшках», Англия, 1692 год.
А. Кузнецов
―
Здесь не ошибка. Наверняка многие дернулись. Именно графа Мальборо. Он пока еще граф.
С. Бунтман
―
Пока ещё не герцог.
А. Кузнецов
―
Но это будущий 1-й герцог Мальборо.
С. Бунтман
―
Мальборо. Да. Суд военного трибунала над капитаном фрегата «Медуза» по обвинению в некомпетентности, халатности и оставлении людей на верную гибель, Франция, 1818 год.
А. Кузнецов
―
Очень известное, очень страшное дело. Действительно о не должном исполнении…
С. Бунтман
―
Плот «Медузы».
А. Кузнецов
―
Плот «Медузы», конечно.
С. Бунтман
―
Да. Суд над налетчиком Леонидом Пантелкиным. Это Ленька Пантелеев.
А. Кузнецов
―
Пантёлкин. Да. Лёнька Пантелеев. Да.
С. Бунтман
―
Пантёлкин – да, – он. По обвинению в бандитизме. Это РСФСР, 22-й год.
А. Кузнецов
―
Будем вспоминать фильм «Рожденная революцией», если вы выберете.
С. Бунтман
―
Да, естественно. Ряд судов над Тедом Банди, серийным убийцей и насильником, «теоретиком» серийного убийства.
А. Кузнецов
―
Да. Вы знаете, Тед Банди интересен…
С. Бунтман
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
… тем, что он попытался, сидя в тюрьме и ожидая исполнения своего смертного приговора, по-американски долго ожидая, вот он попытался все обобщить, теоретизировать…
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
… классифицировать своих товарищей по увлечению.
С. Бунтман
―
Это 1976-80-й годы. И, наконец, суд над сотрудниками милиции по обвинению в убийстве сотрудника КГБ майора Афанасьева. Это «Убийство на «Ждановской».
А. Кузнецов
―
Знаменитое убийство на Ждановской…
С. Бунтман: … Ссср, 82
―
й год.
А. Кузнецов
―
… которое мы неоднократно поминали и в связи с делом гастронома № 1, и с другими делами.
С. Бунтман
―
Да.
А. Кузнецов
―
Война МВД и КГБ.
С. Бунтман
―
Да. Ну, что ж? Голосуйте! А мы удаляемся.
А. Кузнецов
―
Да. На совещание.
С. Бунтман
―
Да. Совершенно верно.