Суд над Нильсоном Густавсоном, жертвой и возможным преступником ("Убийство на озере Бодом"), Финляндия, 2005 - Не так - 2017-10-01

01.10.2017

Суд над Нильсоном Густавсоном, жертвой и возможным преступником ("Убийство на озере Бодом"), Финляндия, 2005 - Не так - 2017-10-01 Скачать

Сергей Бунтман

―

Добрый день всем! 1 октября 2017 года. Сегодня у нас праздник. Сегодня у нас праздник. Светлана Ростовцева, Алексей Кузнецов…

Алексей Кузнецов

―

Добрый день!

С. Бунтман

―

… Сергей Бунтман. Сегодня наш фигурант О. Джей Симпсон с зоны откинулся сегодня. Только что в новостях было. Гулять будем. Да?

А. Кузнецов

―

Ну, видимо, да.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

Конечно.

С. Бунтман

―

Всегда для нас праздник, когда фигурант нашего дела вот… все, освобождается. Вот. Вот хорошо. Ну, давайте… Сегодня у нас такого не будет и в перспективе даже у нас, мне кажется.

А. Кузнецов

―

Ну, нет, у нас будет сегодня оправдательный приговор, собственно говоря…

С. Бунтман

―

Да, да. Но это…

А. Кузнецов

―

… в конечном итоге.

С. Бунтман

―

Но это еще до нас было.

А. Кузнецов

―

Да, это было…

С. Бунтман

―

И суд у нас сегодня будет над Нильсом Густафссоном, жертвой и возможным преступником. Это убийство на озере Бодом.

А. Кузнецов

―

Да, это одна из тех передач, когда необходимо предупредить, что, ну, во-первых, наверное, не надо детей сейчас…

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

… держать у радиоприемников. И вообще впечатлительным людям, наверное, лучше это не слушать, потому что мы всегда стараемся никаких особенных таких вот кровожадных подробностей не сообщать, когда в этом нет необходимости. Но сегодня в этом необходимость будет, потому что очень многое построено как раз на всяких уликах и обстоятельствах, в том числе медицинского характера…

С. Бунтман

―

Без этого не обойтись.

А. Кузнецов

―

К сожалению. Это Финляндия. Это дело к нам пришло… Вот в прошлый раз вы выбирали из повторных так называемых процессов, то есть дел, которые заняли вторые места в свое время в голосованиях. А у нас в конце июля или в начале августа, я не помню, у нас была подборка, ну, таких территориальных – да? – финских преступлений. И вот в частности 2-е место тогда занял вот этот вот… одно из самых громких уголовных дел в истории Финляндии. И действительно по сей день ведутся бесконечные споры по поводу того, что же произошло, и кто в этом виноват. И одним из свидетельств того, что по сей день интерес к этому делу не потерян, явилось то, что год назад, в 16-м году появился художественный фильм из серии фильмов ужасов, который называется «Бодом», в русском переводе «Озеро Бодом». Сюжет напоминает, судя по описанию, фильм ужасов, снятый про группу Дятлова. Тоже группа молодых людей уже в наше дни отправляется на место, которое когда-то…

С. Бунтман

―

Грех не снять, потому что таких фильмов 10 миллионов…

А. Кузнецов

―

Конечно. Значит, когда отправляются на место, которое десятилетия назад было местом преступления, и вот там собственно начинают происходить всякие мистические и не очень мистические дела. Ну, а я хочу первым делом, значит, воздать справедливость и назвать одного из фактических соавторов сегодняшней передачи, потому что вот этому делу и еще 2-м делам, о которых неизбежно сегодня внутри передачи пойдет речь, в известном смысле повезло с точки зрения русскоязычного читателя, потому что есть очень хороший материал, на очень хорошем сайте, который я с удовольствием прорекламирую, сайт это называется «Криминальное чтиво» - true crime, и одна из его создателей и постоянный автор этого сайта Влада Галаганова, киевская исследовательница всяких вот криминальных историй, в основном неразрешенных, загадочных, она очень большую работу проделала, собрав, систематизировав, очень хорошим языком изложив историю вот этого преступления. И во многом я пользовался ее материалами, хотя не только ими. Я прочитал довольно много материалов на английском языке, газетные всякие репортажи, особенно то, что касается вот этого суда 2004 года, когда через 44 года после преступления будет сделана попытка разобраться в нем. Что, собственно говоря, произошло? Значит, июнь 1960 года, южная Финляндия, сравнительно недалеко, около 20 километров от Хельсинки, там находится такой довольно популярный, ну, можно, наверное, сказать, курорт, природный курорт, одно из тысяч финских озер, озеро Бодом, довольно большое: километр в ширину, 3 километра в длину. И его берега очень живописные – такое популярное и в те времена место, куда люди приезжают отдохнуть так называемым диким способом, то есть с палаткой. Там порыбачить можно, так сказать, костер развести и так далее. И вот 4 подростка: два 18-летних юноши Нильс Густафссон и Сеппо Бойсман, они закадычные друзья. Они прекрасно между собой знакомы. Подруга Сеппо Бойсмана Аня Мяки. Они уже год встречаются и вроде даже ведут разговоры там о каком-то совместном будущем. И недавно появившаяся у Нильса Густаффсона подружка Ирмели Бьорклунд. Они где-то около месяца знакомы. Вот эта компания решила провести выходные, а кроме того еще и праздник выпал на эти выходные – Троица, и они решили провести вчетвером выходные в палатке вот на этом самом озере. Они подъехали туда на 2-х мотоциклах. У юношей были мотоциклы. Взяли с собой палатку, взяли с собой бутылку спиртного. Она потом будет довольно важную роль играть во всем происшедшем. И, видимо, у юношей были там, судя по некоторым приготовлениям, какие-то романтические, может быть, надежды, может быть, не исключали они этот вариант. В общем, одним словом такой типичный, молодежный, – да, – значит, отдых. И рано утром где-то между 4-ю и 6-ю часами утра 5 июня, в воскресенье, было совершено нападение, и трое из 4-х были убиты. А 4-й, вот собственно Нильс Густафссон получил довольно серьёзные травмы. Там иногда, ну, например, в русской «Википедии» пишут, что травмы были незначительными. Ну, как незначительными? У него была сломана челюсть. Было несколько ножевых порезов. Было несколько… были следы нескольких довольно сильных ударов по голове. Значит, вроде бы в 6 часов утра двое мальчишек, которые… Они любили наблюдать за птицами, и они шли, у них было присмотрено местечко, где птицы там свили гнездо, отложили яйца. Они ходили вот регулярно наблюдать, может быть, из собственного интереса, может, какую-нибудь там работу для школы делали, еще что-нибудь в этом роде. И вот они в 6 утра были как раз в районе палатки. Они видели палатку. Они потом вспомнят, что им показалось, что она очень странно стоит. Она, видимо, уже была завалена. То есть она фактически ни на чем не держалась. Из палатки торчали ноги, явно мужские, в мужских ботинках. Они подумали, что человек спит. И они видели фигуру человека, которого они потом довольно подробно описали: среднего роста, худощавый, в длинными светлыми волосами, лицо покрыто прыщами. Этот человек удалялся от палатки в сторону озера. Они решили, что он идет за водой, к воде, там за водой для кофе…

С. Бунтман

―

Ну, мало ли, да?

А. Кузнецов

―

Мало ли? Утро. Как раз, так сказать, люди просыпаются. И они не придали этому никакого особенного значения и пошли дальше по своим делам в лес. А уже в районе 11 часов утра, то есть по меньшей мере через 5 часов после преступления наткнулся взрослый человек на палатку, увидел, что палатка разрезана, полотнище палатки пропитано кровью. Он вызвал полицию. И вот собственно в районе 12 полицейские прибыли и начали осмотр места преступления. Значит, в палатке находилось 3 тела, все с ножевыми ранениями и следами ударов, как пишут в протоколах, тупым твердым предметом. Предмет, судя по всему, был обнаружен неподалеку от места преступления. Это был камень массивный, которым собственно, видимо, и наносились вот эти удары. А 4-й участник этого похода, вот этот самый Нильс Густафссон, он лежал… Сначала писали, что он лежал где-то в нескольких метрах от палатки. Но вот во время суда 2004 года была сделана реконструкция, и выяснилось, что он лежал на палатке сверху. То есть он единственный, кто был вне ее, но он находился практически вот в этой же куче тел, там по-другому это все не назовешь. На сайте «Криминальное чтиво» есть картинка реконструкции из финского журнала. Вот картинка эта, где попытались восстановить положение тел, там все это хорошо видно, что это действительно вот куча такая, что называется. И очень… Начали естественно обыскивать вокруг, значит, тем более что пропали некоторые вещи. Пропали седельные сумки, в которых вещи они везли на мотоциклах. Пропало кое-что из личных вещей, потом было установлено при помощи родителей. И вот такой загадочный сюжет. Значит, когда Нильса Густафссона обнаружили, он был босым. Он лежал, значит, стонал, был практически без сознания. Потом у него предположительно диагностируют в том числе и сотрясение мозга. Обуви на нем не было. И поблизости ее не было. Обувь обнаружится в нескольких сотнях метров. Она будет прикопана под деревом. На обуви потом найдут следы крови. Это и будет собственно основанием для возбуждения дела в 2004 году.

С. Бунтман

―

А кровь чья определили?

А. Кузнецов

―

Потом определят. Да. Вот это я чуть позже об этом скажу, потому что вот это как раз имеет непосредственное отношение к событиям 2004 года. Вот это нахождение обуви на отдалении, то, что она так вот припрятана явно совершенно, было одним из соображений, одном, но далеко не единственным, из-за которого многие следователи, но не полиция, связывают это дело с двумя другими преступлениями, тоже оставшимися нераскрытыми, тоже очень загадочными, тоже убийствами, которые произошли в Финляндии незадолго до этого. 1) 17 мая 1953 года пропадает молодая девушка Кюликки Саари. Она воспитывалась в очень религиозной семье, сама была религиозной. И вот в воскресенье вечером она была в деревне, а сами они жили с родителями там в лесу на хуторе, она была в деревне, в небольшом городке, как я понимаю, в нескольких километрах на собрании молодежной религиозной организации. Вечером она вместе с подружкой, им по дороге, на велосипедах они поехали домой. Ехали лесом, лесной тропинкой. Незадолго до, значит, вот своих домов тропинка расходилась, подруга поехала к себе домой, а соответственно Кюликки поехала к себе домой и домой не приехала. Родители не сразу заволновались, потому что такое уже случалось. Она собственно была девушкой такой добропорядочной, у родителей никаких подозрений не вызывала. Иногда, когда она задерживалась, она оставалась у подруги там ночевать. Она работала в канцелярии у местного викария, у местного священника. В понедельник она не вышла на работу, но это, ну, сочли, что, может быть, приболела, еще что-то. А когда она во вторник не появилась и никак о себе знать не дала, поскольку было известно, что она человек очень ответственный, то из канцелярии позвонили домой. И вот тогда родители забеспокоились. Были начаты поиски. 1-е, что нашли, далеко не сразу, и нашли достаточно случайно. Женщины ходили на болото за клюквой, обнаружили ее велосипед. Велосипед находился в болоте. Было довольно сухое лето, уровень воды упал, и вот, собственно говоря, его стало видно. Очень странная деталь: с велосипеда были сняты шины. Вот колеса остались, а собственно резиновая часть была…

С. Бунтман

―

… есть. Да.

А. Кузнецов

―

Да. Была демонтирована. И это единственное относительно рациональное объяснение, что преступник мог подумать, что таким образом велосипед лучше утонит вот без этих надутых шин. Хотя мне кажется, это… это же старые велосипеды. Это не нынешние легчайшие из всяких там…

С. Бунтман

―

Нет, это…

А. Кузнецов

―

… композитных материалов. Это нормальный лесной велосипед, такой по-фински, как я себе представляю, такой надежный, достаточно тяжелый. И мне кажется, что не могли эти шины ему помешать утонуть.

С. Бунтман

―

Да и вообще…

А. Кузнецов

―

Ну, вот одна из многих, многих странностей вот этих дел. Затем через некоторое время в довольно другом месте, там больше километра от места затопления велосипеда, обнаружили один ботинок девушки. Девушку пока еще не нашли. Обнаружили один ботинок, надорвана подошва, а в ботинке очень странная начинка. Ее шерстяной шарфик со следами зубов. Видимо, он как кляп использовался. И два мужских носка, перевязанных суровой ниткой, прочно связаны. Вот это внутрь ботинка запихано. Ну, а уже осенью… Само преступление, напомню, в мае происходит, само исчезновение. А уже осенью охотник, человек по-охотничьи, так сказать, приметливый увидел на болоте еловую, большую еловую ветку, которая была воткнута… Она так чужеродно смотрелась в этом месте. Он ее выдернул, обнаружил, что она заострена с помощью ножа. Потом эксперты предположат, что это делал, скорее всего, левша по характеру вот того, как она была заточена. Охотник предположил, что этим, значит, образом какое-то место промаркировано, начал разгребать землю, убедился, что это срезанный и уложенный на место дерн. Он его поднял. И там были обнаружены останки вот, собственно говоря, этой девушки. Останки там находились несколько месяцев. Поэтому многое установить было уже невозможно. Но очень странно выглядело тело. Значит, нижняя часть тела была полностью без одежды. Что касается верхней части, то одежда тоже была в беспорядке. Был снят бюстгальтер и так далее. Эксперты не смогли определить, были ли следы изнасилования, но единственное, что они смогли установить, что беременна она точно не была. Вот. Вот собственно говоря, вот такое убийство. Искали. Были версии различные. Но там подозревали, во-первых, самого викария, у которого она работала, потому что викарий оказался не совсем такой стандартный. Он был большой специалист по женской части. И у него периодически до с этим случались проблемы, его из миссионерской миссии в Африке выставили, потому что он там интрижку завел с другой работницей, с медсестрой. В конечном итоге он окажется в тюрьме уже после всех этих событий за приставание к совсем молоденькой девушке. Ну…

С. Бунтман

―

Это его не делает убийцей.

А. Кузнецов

―

Нет, это не делает его убийцей.

С. Бунтман

―

Да, да.

А. Кузнецов

―

Полиция, очень основательно покопавшись во всяких обстоятельствах, обнаружило у него алиби, которое, в общем, всерьез никто не смог опровергнуть. Владельца кафе, бывшего полицейского, там тоже подозревали, но в конечном итоге вот никаких, значит, оснований какое-то определенное лицо обвинить в этом убийстве обнаружено не было. Проходит 6 лет. 59-й год. 2 девушки, 2 подружки отправляются на велосипедах на экскурсию 2-недельную, они ее так запланировали, летом тоже в восточную Финляндию. Они собирались совершить восхождение на горку… там такая местная достопримечательность… Ну, Финляндия – ровная достаточно… я имею в виду южная и восточная части Финляндии. А там это вот такая доминирующая высота с красивым видом. Вот они, так сказать, отправились туда путешествовать. Их путь достаточно неплохо проследили. Там они останавливались в гостиницах. Они там какие-то открытки посылали. А затем они были убиты, убиты… Обнаружены их тела, закопанными в ров, который, видимо, был специально для этого вырыт или, может быть, это канава. Я так и не понял. Может быть, канава была по другому поводу выкопана, а туда их сложили, значит. Они были убиты вскоре после того, как опять-таки в деревушку соседнюю сходили на танцы, вернулись с этих самых танцев и пропали. Тоже ночевали они на берегу озера. Вот это убийство, оно получило потом название убийство у костра. Их искали, военнослужащих привлекли к поискам. И вот один из солдат потом оставил воспоминания, собственно он наткнулся. Значит, их проинструктировали, поскольку еще… хотя уже 6 лет прошло, были еще свежи воспоминания о том вот нераскрытом убийстве Кюликки Саари, и их проинструктировали в том числе искать, возможно, вот ветку, воткнутую. Вот он на такую ветку и наткнулся, собственно говоря. И опять то же самое…

С. Бунтман

―

Опять ветка, дерн. Да?

А. Кузнецов

―

Опять заостренная ветка. Опят аккуратно уложен сверху дерн. И обнаженные тела 2-х девушек…

С. Бунтман

―

Ну, и есть основания для того, чтобы думать, что…

А. Кузнецов

―

По крайней мере предположить.

С. Бунтман

―

Да, да.

А. Кузнецов

―

И дело было… Дело было поручено тому же следователю, который за 6 лет до этого вел дело Саари. И вот через год после этого происходит убийство на озере Бодом. Значит, что позволяет предполагать… Не утверждать, а именно предполагать, что здесь, возможно, действовал один и тот же убийца или убийцы. Значит, во-первых, самое, пожалуй, главное, ну, помимо того, что все убийства совершены с такой вот видимой жестокостью. Используется какое-то подручное оружие плюс нож. То есть наносятся тяжелые травмы во всех случаях. Во всех случаях по голове. Исчезновение каких-то совершенно нелогичных предметов, некоторые из которых потом находятся в округе. Вот…

С. Бунтман

―

Шины, туфли с носками, что с чем-то еще…

А. Кузнецов

―

И в случае с двумя девушками их велосипеды пропали, и были потом обнаружены в озере тоже со снятыми шинами.

С. Бунтман

―

Но, в общем-то, похоже, что человек…

А. Кузнецов

―

Причем полицию это навело на мысль, что действовал местный, потому что они были затоплены в самом глубоком месте озера…

С. Бунтман

―

То есть это надо знать.

А. Кузнецов

―

Вот. Конечно, это могло быть совпадением, но тем не менее это медицинский факт. Самое глубокое место. И, конечно, это знали только местные люди, потому что озеро какое-то такое вот, ну, не сказать, что очень большое, очень известное. Это не курорт вроде Бодомского озера. И явно совершенно затопить можно было, только используя лодку. То есть это достаточно далеко от берега. И вот наконец убийство на озере Бодом. Значит, подозреваемых избыток. Вот бывает так, что недостаток. А в данном случае избыток. Во-первых, сразу заподозрили Нильса Густафссона. Его доставили в больницу. Значит, диагностировали у него перелом челюсти, диагностировали у него многочисленные, наружные, поверхностные ссадины, ранения, гематомы. Предположили врачи, потом их будут критиковать, но это диагноз, который не проверяется, предположили у него сотрясение мозга. Когда он пришел в себя, он ничего не помнил. Он помнил, что они, значит, ночью вместе с его другом Сеппо, девушки спали, они пошли на рыбалку на ночную. Значит, ничего не поймали. Вернулись. Значит, он сначала вернулся, Сеппо потом позже пришел. Легли спать под утро уже, уже светало. И вот что-то случилось. Когда он очнулся, он спросил: «А что со мной случилось? Я что в аварию попал?» Вот его такая реакция была. Он ничего не помнил.

С. Бунтман

―

Ну, могло быть.

А. Кузнецов

―

Могло быть. Конечно. Амнезия бывает при сотрясении мозга и при страшном шоке. К нему применили такой очень модный в то время и весьма еще передовой по тем временам метод… Специалист, крупный специалист по этому делу, не шарлатан какой-нибудь, а доктор провел с ним многочасовой допрос под гипнозом. Есть, выложена стенограмма этого… ну, фрагменты этого допроса выложены в интернете. Он сумел припомнить, что он проснулся. Он ничего не видел. Ему мешала кровь, которая заливала глаза. На нем лежало полотнище палатки. Он слышал стоны, крики девушек. И он вот под гипнозом удалось реконструировать образ человека, которого он вроде бы видел.

С. Бунтман

―

Мы продолжим через 5 минут.

**********

С. Бунтман

―

Продолжаем. Итак, он вспомнил под гипнозом?

А. Кузнецов

―

Он описал человека. Описал он человека следующим образом… Собственно это описание очень будет во многих деталях совпадать с описанием, которое дадут вот эти мальчишки, видевшие в 6 утра некоего человека, шедшего к озеру. Светловолосый, чуть выше среднего роста, худощавый, значит, с длинными волосами и с заметными следами прыщей на лице.

С. Бунтман

―

Вот тот, который был там вроде бы где-то в палатке и за водой ходил…

А. Кузнецов

―

Да. В принципе, в принципе сам Нильс Густафссон… тоже у него достаточно светлые волосы. Тоже круглое лицо. Еще одна деталь, которая тоже отмечалась. Но в остальном вот он не очень под это описание подходит. Так вот я сказал, что в подозреваемых недостатка, что называется, не было, и таких подозреваемых есть, как говорится, за что их подозревать. Во-первых, с самого начала полиция подозревала, что Нильс Густафссон убил своих товарищей. Правда, не очень было понятно… не очень был понятен мотив. Что он нанес себе травмы для отвода глаз. Но, правда, я не очень понимаю… Да, можно порезы, конечно, можно, так сказать, нанести себе удары такие, что будут синяки, но вот на счет сломанной челюсти – это нужно, мне кажется, обладать, ну, каким-то и мастерством и, прямо скажем, невероятной силой воли.

С. Бунтман

―

Ну, я могу сказать, как следователь я могу сказать: «А это он в конце… он наносил, наносил. И в конце упал на камень».

А. Кузнецов

―

Ну, да. Но следы тогда должны остаться от падения на камень соответствующие также. Но, понимаете, потом в 4-м году полиция другую версию выдвинет уж, чтобы линию Густафссона давайте отработаем. Значит, полиция выдвинет версию, что возникла между молодыми людьми драка, что Густафссон приревновал свою новую подружку к Сеппо. Они подрались. Сеппо, будучи очень физически сильным молодым человеком, нанес ему удар, сломал челюсть, а потом тому удалось, Густафссону я имею в виду, взять верх. Он убил Сеппо Бойсмана. Он убил свою подружку. Дополнительным косвенным соображением являлось то, что явно совершенно вот Ирмели Бьорклунд, его подруге досталось больше всех. Там самое большое, причем заметно большее количество ножевых ранений. Там голова практически отделена от тела и так далее. То есть вот, ну, можно это интерпретировать как следы такой особой ярости по отношению вот к ней. Да? Вроде как у убийцы стороннего… Ему все равно. Они…

С. Бунтман

―

… провернуть со сломанной челюстью. Уже сломанная челюсть…

А. Кузнецов

―

Вот это и будет, конечно, одним из главных аргументов. И в 60-м году полиция по этой как раз причине сочтет, что, ну, не мог он совершить убийство с такими травмами. И это будет одним из аргументов защиты в 4-м году, что приведет, в общем, к его оправданию.

С. Бунтман

―

Еще подозреваемые?

А. Кузнецов

―

Еще подозреваемые.

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

Некий… Довольно быстро попал под подозрение. Его назвали многие местные жители как, значит, перспективного подозреваемого. Некий Вальдемар Гильстрем. Не молодой человек. Ему уже 51 год. Он был владельцем небольшого киоска на этом озере, торговавшего там продуктами, сувенирами, какой-то такой мелочёвкой. Они у него сделали последнюю зафиксированную покупку. Вот они, уже приехав на озеро, у него купили лимонада. Значит, у него была такая странность. Он вообще был человек грубый, склонный к насилию. И у него была странность. Особенно странно с учетом того, чем он зарабатывал. Что он зарабатывал тем, что он туристам продавал вот, значит, всякие там мелочи. Он туристов ненавидел. И много было зафиксировано случаев его скандалов с туристами. У него была привычка обходить берега озера, швыряться камнями в палатки, в костры, в людей, отдыхающих на берегу. Явно совершенно человек с какой очень нестабильной психикой и с очень такой вот немотивированной неприязнью к молодым людям, отдыхающим и так далее. Сразу скажу, что доказательств его вины найдено не будет, но… Да, его жена, собственно говоря, заявит о том, что он всю ночь провел с ней и никуда не отлучался. Сам он в 69-м году утонет в озере Бодом, при обстоятельствах, которые не исключали возможного самоубийства. Ходят слухи, именно слухи, я не нашел никакого такого вот подтверждения, что он вроде бы кому-то из своих приятелей в сильно пьяном виде в свое время признался в том, что он, значит, вот это сделал. А вроде бы жена, тоже вроде бы жена потом после его смерти сказала, что он угрозами и насилием заставил ее подтвердить алиби, а на самом деле его ночью дома не было. Не проверяемо. Еще один человек. Значит, уголовник, вышедший из тюрьмы, своему куратору, офицеру полиции, который, ну, как бы следил за его благонравием после отсидки, сообщил, что его однокамерник, некий Пентти Сойнинен по кличке Пена, человек неоднократно судимый, человек с явно нездоровой психикой, человек, попадавший в тюрьму за кражи, драки, насилие и всякое прочее, якобы хвастался в камере, что вот это его рук дело. Значит, взялись за этого Пентти Сойнинена. Действительно нашли его в тюрьме. Он признал, что это он. Он взял на себя это убийство. Но когда его начали допрашивать по деталям, показания совершенно не попадали вот в ту картину, которая была…

С. Бунтман

―

Ну, это другой тоже психологический феномен.

А. Кузнецов

―

Его перевели в другую тюрьму, перевозили в другую тюрьму, в дороге в железнодорожном вагоне он повесился. В этом деле… Вообще оно притягивает явно людей с такими, ну, очевидными отклонениями в психике. Ну, и, наконец, звездный, скажем так, подозреваемый – человек, о котором написаны уже целые книги, к сожалению, по-фински. Ничего с этим не сделаешь. Некий Ханс Ассман. Значит, через сутки с небольшим после убийства 6-го, в понедельник, в Хельсинки в хирургический госпиталь был доставлен человек, вроде бы якобы находящийся без сознания, покрытый грязью, покрытый смесью грязи с тем, что очень походило на кровь, в грязной, изорванной одежде, без носков, значит. И когда врач, значит, исходя из того, что он находится без сознания, начал проводить такой простенький тест, открываются, поднимаются веки и фонариком смотрят на реакцию зрачка на свет. Когда он веки открыл, то тот подмигнул и сказал с акцентом, ну, типа «доктор, валяйте» или что-то в этом роде. То есть он симулировал вот это состояние, значит, нахождения без сознания. Очень странный человек. Вел себя крайней странно. Ругался, рассказывал какие-то сальности, периодически переходил на немецкий. Выяснилось, что это некий Ханс Ассман. Действительно немец по рождению. Он 23-го года воспитывался во вполне правоверной такой нацистской семье. У него было двое старших братьев. Все трое, значит, юношей этой семьи ушли в свое время на войну. Двое старших братьев там погибнут, а он, по его рассказам, служил охранником в Освенциме.

С. Бунтман

―

Ой!

А. Кузнецов

―

Не подтверждается. Потому, что единственное, что более или менее можно проверить – у его сестры, которая дожила до довольно преклонных лет, сохранились его письма 43-го года из армии, где он пишет, что он служит в Люфтваффе, и фотография, где он на фоне самолета. То есть он в каких-то частях… батальонах аэродрома… обслуживания…

С. Бунтман

―

Обслуживания. Да.

А. Кузнецов

―

В плен он попал весной 45-го года. Попал к частям Красной армии на другом, совершенно противоположном по диагонали конце Польши в 500 километрах от Освенцима. Вроде бы, как он сам потом перед смертью будет рассказывать журналисту, сам Ханс Ассман я имею в виду, вроде бы у него случился… В Освенциме он полюбил девушку-еврейку, заключенную. Мечтали, они строили планы на будущее, а потом ее убили у него на глазах. И вот с этого момента, значит, он пристрастился к наркотикам. Он, значит, то ли его выгнали за эту связь с еврейкой, вообще посадить должны были по немецким расовым законам. Ну, вроде как его выгнали из охраны лагеря, отправили в обычные части. Там вот он и попал в конце войны в плен. Он несколько лет содержался в лагере военнопленных в Башкирии. В 49-м году освободился и был репатриирован в восточную Германию. Затем в 52-м впервые приехал в Финляндию, вернулся в Германию, потом опять приехал в Финляндию, познакомился там с женщиной-финкой, разведенной, некоей Виено – это имя собственное, 1-е в смысле имя. Женился на ней. Значит, избивал ее смертным боем. 9 месяцев тюрьмы отхватил за то, что один раз избил ее до полусмерти. Светловолосый, худощавый, рост 1,78, покрыт… щеки покрыты прыщами. Когда в больнице он услышал описание подозреваемого по вот этому делу, которое тогда обсуждалось во всех средствах массовой информации, он затребовал у медсестры ножницы и сам свои длинные светлые волосы обстриг. Почему-то требовал, чтобы ему из палаты… разрешили ему спать на балконе, хотя было достаточно прохладно. Ему в конце концов разрешили. С ним вообще старались не связываться. Значит, к нему приезжал какой-то таинственный приятель на машине, сам никогда из машины не выходил. Ассман, когда оправился, к нему спускался на стоянку. Они о чем-то там разговаривали. По некоторым косвенным данным, похоже, что этим приятелем был вот этот Вальдемар Гильстрем, владелец вот этого киоска, который в 69-м году утонул в озере…

С. Бунтман

―

Ах, вот так. Да.

А. Кузнецов

―

Похоже. Тоже не медицинский факт. И вот наконец прошло много-много лет. И в 90-м… в конце 90-х годов журналист, а до этого он работал много лет следователем в финской полиции, некий Матти Палоаро, издатель журнала, который специализировался вот на всякой криминалистике и всяких историях криминальных, получил приглашение от Ассмана из дома престарелых приехать к нему для дачи интервью. Приехал, обнаружил того уже в очень плохом физическом, но вроде бы в абсолютно, так сказать, присутствии ума, что называется. Вся тумбочка была завалена вырезками, материалами по этому бодомскому делу. И Ассман рассказывает такую историю. Все это исключительно со слов Палоаро… Палоау… Палоаро. Извините. Значит… То есть даже сам факт этой встречи никак документально не подтвержден. Ассман потребовал, чтоб не велось никакой магнитофонной записи, только, значит, рукописные записи. И потребовал ничего не публиковать в период 5 лет после его смерти. Вот соответственно в 4-м году… Он вскоре умер. В 4-м году или в конце 3-го журналист это все опубликовал. Якобы он действительно служил якобы в Освенциме. Вот он попал в русский плен. В русскому плену был завербован как агент KGB. Значит, именно KGB его направило в Финляндию с инструкцией жениться на любой финке. Там соответственно натурализоваться и так далее. Якобы он был одним из организаторов убийства известного финского политика, министра Пенна Терво. Это, помните, история, когда Паасикиви подал в отставку, и собственно на пост президента, который был не всенародно тогда избираем в Финляндии, а его определяла коллегия выборщиков из 300 человек. В основном министры, депутаты и так далее. Значит, тогда вариант был Кекконен.

С. Бунтман

―

Ну, да.

А. Кузнецов

―

Или просоветский абсолютно человек, или более или менее такой сторонник осторожных взаимоотношений с Советским Союзом Карл Август Фагерхольм. И вот Фагерхольм проиграл выборы двумя голосами. И один из голосов принадлежал Терво, а Терво был из партии Фагерхольма. То есть это предательство такое политическое. А через несколько недель Терво погиб в автокатастрофе. И вот якобы это все организовано КГБ, потому что они запугали Терво, а он потом уже готов был обо всем об этом рассказать. Вот чтобы он не рассказал…

С. Бунтман

―

Да, роман.

А. Кузнецов

―

И вот соответственно журналисту Ассман вроде бы признается и в убийстве Кюликки Саари, и в убийстве на озере Бодом. Ну, еще раз говорю: все это на совести человека, который это опубликовал. С одной стороны он никогда не был замечен ни в чем. Никогда служил в полиции, ни потом когда журналистом, ни в подтасовках. Но в другой стороны он все это время, что вот он возглавлял этот журнал, по-моему, он «Алиби» называется, он явно проводил собственное расследование, копал, копал, копал. Бывают случаи, что люди становятся жертвами таких вот навязчивых состояний. И вот эта убежденность в том, что Ассман – преступник, могла его привести к такой мистификации.

С. Бунтман

―

Но даже и вполне рационально он мог просто вывалить все свои доказательства, может быть, почти неопровержимые под видом встречи, что это мне… Ну, кто же? Ассман рассказал. Да.

А. Кузнецов

―

Вы знаете, да, вот такой провинанс то, что называется, у экспертов по искусству, похоже, он мог решить и изготовить. С другой стороны Ассман – явно человек психически ненормальный. И вполне возможно, что вот неслучайно же описано, что у него там вся тумбочка была завалена…

С. Бунтман

―

Да.

А. Кузнецов

―

… вырезками…

С. Бунтман

―

Может быть, это Ассман…

А. Кузнецов

―

Ассман, ознакомившись со всеми, как говорится…

С. Бунтман

―

Да, да.

А. Кузнецов

―

Его же не вывозили. Он никогда официально подозреваемым назван не был. Его никогда не вывозили на место происшествия. Не было следственного эксперимента. Его не допрашивали по сути, как следует, в связи с этим делом даже. Вот нам пишет Виктор, что следствие было недоработано в плане криминалистических экспертиз. Абсолютно верно. И в 2004 году, когда будут опять исследованы некоторые материалы, и будет выдвинуто обвинение против Нильса Густафссона, ну, оно тоже… Там не было однозначных материалов экспертизы, которые бы вот прямо на него указали.

С. Бунтман

―

Ну, а потом 60-й год – все-таки не такой совершенный…

А. Кузнецов

―

Ну, конечно. Но материал-то остался.

С. Бунтман

―

Ну, да.

А. Кузнецов

―

Все вещдоки сохранились. В общем, одним словом в районном… в одном из финских районных судов города Эспоо начался процесс. Густафссон в конечном итоге был оправдан за недостаточностью улик и поклялся никогда с журналистами по этому поводу не общаться. Свое слово он держит. Насколько я понимаю, он жив до сих пор. Вот. Свое слово он держит. Дело по-прежнему соответственно не раскрыто. Очень много из того, что я не успел сегодня сообщить, вы можете сами прочитать в «Криминальном чтиве» или в других источниках. Их довольно много.

С. Бунтман

―

… очень темное.

А. Кузнецов

―

Очень темное.

С. Бунтман

―

Очень темное, но действительно увлекательное вот в том смысле, что… что там все-таки было. А мы перемещаемся в Италию. Но Италия без мафии.

А. Кузнецов

―

Да. Мафия у нас отдельно…

С. Бунтман

―

Мафия у нас будет отдельно…

А. Кузнецов

―

В отдельное производство выделится.

С. Бунтман

―

… американская, сицилийская…

А. Кузнецов

―

Японская.

С. Бунтман

―

И такая, сякая. Япон… Якудза там.

А. Кузнецов

―

Обязательно будет.

С. Бунтман

―

Каморра. И все, что…

А. Кузнецов

―

… агента.

С. Бунтман

―

Да. И мы начинаем италийские процессы с 80-го года до новой эры – суд над Секстом Росцием по обвинению в отцеубийстве.

А. Кузнецов

―

Это одно из знаменитый дел Цицерона, где он в качестве защитника будет выступать.

С. Бунтман

―

Да. Посмертный суд над римским папой Формозом, обвинявшимся в многочисленных нарушениях церковных правил. Это 1-е тысячелетие, 897 год.

А. Кузнецов

―

Это фантастическое дело. Мы его как-то предлагали. Так называемый трупный Синод, когда через несколько лет…

С. Бунтман

―

Да, да.

А. Кузнецов

―

… вернее месяцев после смерти тело будет эксгумировано и будет давать показания на процессе. Как? Выберете, расскажем технику этого допроса.

С. Бунтман

―

Суд над Кармине Крокко, разбойником, соратником Гарибальди, 1872 год.

А. Кузнецов

―

Да, это такой вот разбойник, настоящий главарь шайки, которая будет принимать участие в итальянской революции.

С. Бунтман

―

И два… Да. И два очень известных и громких дела нашего времени. Ну, так относительно нашего…

А. Кузнецов

―

Относительно.

С. Бунтман

―

… времени. Суд над Пино Марио Пелози по обвинению в убийстве писателя и режиссера Пьера Паоло Пазолини. Это 1976 год. И суд над Марио Моретти и Просперо Галлинари, убийцами политика Альдо Моро, 1982-й…

А. Кузнецов

―

Да, эти дела, конечно, людям постарше хорошо памятны.

С. Бунтман: … 2

―

й год. Ну, что же? Хорошо. Да, что про бутылку-то хотели сказать?

А. Кузнецов

―

А про бутылку, что на самом деле там их будут обвинять в том, что они напились, молодые люди. Нет, бутылку нашли нетронутой. Она была единственная. Так что они были трезвые.

С. Бунтман

―

Вот, Максим, все так просто. «А кто ж убил, так и не поняла». Да и никто…

А. Кузнецов

―

Да и никто пока не понял. Правда, финская полиция заявила, что она знает убийцу, но он давно умер, поэтому называть его не будет. Вот так.

С. Бунтман

―

Ох, ты, Боже мой.

А. Кузнецов

―

Они – да, – любят, любят интриговать эти финские полицейские.

С. Бунтман

―

… Маннергейм. Нет, ну, ладно. Хорошо. Все. Давно умер. Ну, ладно. Будем гадать. Всего вам доброго! До свидания! До следующего воскресенья!

А. Кузнецов

―

Всего хорошего!