Генерал Милорадович - Александр Валькович - Не так - 2012-10-06
СЕРГЕЙ БУНТМАН: Ну, что ж? Добрый день! И сейчас в программе «Не так» мы продолжаем наш цикл о войне 12-го года. У нас были и персональные передачи, посвященные тому или иному герою или деятелю 1812 года. Сейчас наступила очередь Милорадовича. И у нас в гостях Александр Валькович, президент Международной Военно-исторической Ассоциации. Добрый день, Александр Михайлович!
АЛЕКСАНДР ВАЛЬКОВИЧ: Добрый день!
С. БУНТМАН: Я хочу только одно и совершенно так примыкающее к… естественно из истории, но не этой эпохи. Удачно идут у нас на сайте «Дилетанта» идут у нас наши ЕГЭ по разным эпохам и по разным историческим книгам и эпохам. И сейчас у нас там Алая и Белая роза там идет. Не могу не похвастаться, в общем, что очень славные ЕГЭшные задания: 11 вопросов с вариантами хитрые бывают. И сейчас у нас Йорки идут. Так что вы можете посмотреть и через сайт «Эха», и на сайте «Дилетанта». Вот у меня такая, значит, впервые все 11 вопросов я ответил, оказывается, Йорков я знаю как родных. Оказалось. Могу… За Ланкастеров я не буду так вот отвечать полностью. Вот оказывается, Йорков знаю. Посмотрите, попробуйте. Это ужасно любопытная вещь, которая есть на сайте «Дилетанта». Ну, а сейчас у нас не надо будет отгадывать, а надо будет, может быть, и разгадывать какие-то и уточнять и периоды биографии, и характеристики личности того же самого Милорадовича, с которого мы начнем.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Итак, Михаил Андреевич Милорадович. В 12-м году ему шел 41-й год, родился он в 71-м в октябре, кстати, по старому стилю 1-го или 12 октября. То есть…
С. БУНТМАН: Он совсем-совсем тут.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да. Он был сын генерала, который отличился в русско-турецких войнах, был дружен и с Суворовым и с Кутузовым. А впоследствии он стал Малороссийским генерал-губернатором. А в дальнейшем до конца своих лет был наместником вновь образованной Харьковской… наместничества. Матушка его была дочерью бригадира Карленко, тоже сподвижника Суворова и Потемкина. С 7 лет он, завершив домашнее образование, был отправлен, продолжая курс наук, будучи с детства записан по тому обыкновению в лейб-гвардии Измайловский полк, отправился для продолжения курса наук за границу. Вызывает удивление, что в столь нежном возрасте он был… курсы проходил сначала в Кенигсберге, думаю, что в то время еще Канта он застал, в дальнейшем в Гютенгене все громкие и звучные имена, а продолжает он совершенствоваться уже подростком, уже военное образование, в Страсбурге он изучает артиллерию, а в Ницце фортификацию.
С. БУНТМАН: Ну, да, тоже лучшие места для изучения того и другого.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Безусловно. Но удивительно то, что толи имена, что слишком рано он гранит науки, но учитывая, что он любил по-французски, но так им в совершенстве не овладел. И язвительный Виге говорит о чухонско-французском наречии, которое забавляло двор и армию, выражался, то есть говорит о том, видимо, ему не столько давались эти науки, сколько он… не его. При этом он умен, ловок, вернувшись, он был принят в светское общество благодаря остроумию, он прекрасно танцевал. В гвардии он в чине прапорщика как раз боевое крещение принимает в русско-шведской войне, там отличился, проявил свою вот, скажем, до безрассудства храбрость. Первые награды. При Павле он на 26-м году жизни становится полковником лейб-гвардии Измайловского полка, а учитывая, что именно гвардейские полковники призваны были быть рассадниками нововведений в армии, спустя 2 года он становится генерал-майором и шефов Апшеронского полка. 99-й год. Со своим полком в корпусе Розенберга он отправляется в итальянскую кампанию. И здесь вот он заслужил немного. Любовно-ласково называл его Суворов Мишей, и здесь не только, что в дружестве с отцом, а то, что он удивительно вовремя действовал. То есть когда чаша весов перевешивалась, он с криком «Смотрите, как умирают русские генералы!» увлекал солдат в атаку. Подобно Наполеону он в одном из сражений, когда заколебались под градом картечи русские войска, выхватил знамя и устремился вперед, то, что делал Наполеон и подобные ему на Арколе и прочая. А вот и дальше он все больше привлекает популярность, учитывая, что он очень не затрудняет солдат, не обременяет их, всегда при них, всегда разделяет их с ними труды, то есть они его любят. При этом он еще весел, не только храбр, но вот он с веселостью такой, с бравадой, ну, с некой… да, с некой нарочитостью.
С. БУНТМАН: Ну, такая отчаянность такая есть. Да, да. Такая веселая отчаянность.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да. И естественно его отмечает Суворов, приближает к себе, делает даже дежурным штаб-офицером. И вот с этим я хочу, вернее общее… Ней, если мы вспомним, как он действовал безрассудно, можно сказать, бросался в атаки, возглавлял все. При Ватерлоо он тоже говорил «Смотрите, как умирают маршалы Франции».
С. БУНТМАН: Франции. Да.
А. ВАЛЬКОВИЧ: И правда там отклика этого особого не было, ему прокричали ура, но здесь он продолжает свое вот это умение, вот этакий удалой, в чем-то лубочный генерал, то есть кумир солдат именно от того, что он с ними все разделяет и расточителен. И когда уже переход через Сен-Готард…
С. БУНТМАН: О, да!
А. ВАЛЬКОВИЧ: … он в авангарде, он… крутой спуск. Тогда он опять со своей бравадой говорит «Смотрите, солдаты, как берут в плен русского генерала» и скатывается вниз, и естественно за ним…
С. БУНТМАН: Как Райкин говорил «На чем? На всем». Да.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, на всем. Важно вот это умение увлечь, а при этом… Забегая вперед, скажу, что в более 50 сражениях он участвовал и ни одной раны не получил. Под ним убивали лошадей…
С. БУНТМАН: Тем поразительнее судьба.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Поразительнее судьба. Да.
С. БУНТМАН: Вот то, что он… вот как он погибнет. Вот это…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Мы до этого дойдем.
С. БУНТМАН: … поразительнее. Это мы обязательно, но это я думаю, что практически все знают, но на это обратим внимание потом. Как судьба все-таки распоряжается человеком.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Итак, это первое его признание успеха. Обласкан монархом. Стал командором Мальтийского ордена. Получил… Ежегодное жалование – тысяча рублей положена, то есть вот это как пенсион. Естественно вот его грудь украшают и наземные ордена, включая и Святого Маврикия и Лазаря Сардинского, короля, и австрийский император…
С. БУНТМАН: Как союзника тогда?
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, да. В итоге наступает новое царствование, и в 5-м году он входит в…
С. БУНТМАН: Вот до этого у меня вопрос такой, который всегда возникает о людях, которые служили при Павле. Как, за счет чего ему удается там, насколько я понимаю, ни разу серьезно не попасть под горячую руку?
А. ВАЛЬКОВИЧ: Наоборот. То есть, во-первых, тогда менее хладнокровные, как я уже это писал, оставляли службу, а хладнокровные делали успешно карьеру. Он исполнителен, щеголеват, прекрасный фронтовик и естественно отмечен императором, и дальше, ну, он во время фактически, ну, не то, что вовремя, а он находится… его полк находится не в столице, а фактически…
С. БУНТМАН: То есть он не на глазах при всех…
А. ВАЛЬКОВИЧ: В это время он уже…
С. БУНТМАН: … знаменитых парадах и разводах.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, не на глазах. И в 5-м году он вступает его уже даже бригада, Апшеронский его полк, где он шефом находится, вступает в состав подольской армии, которой командует Кутузов, и здесь он отличается в авангардных делах. Отличился при Амштеттене, при Кремсе, где под ним тоже были убиты лошади, и он опять сумел в решительный момент увлечь, это важно еще на войне оценить именно решимость, вернее тот момент, который решает успех дела, и увлечь солдат в штыковые атаки. Он отличился при Аустерлице и об этом язвительно… Ему, конечно, завидуют и недоброжелатели есть. Ланжерон пишет, что слишком он на виду у царя громогласно реплики «Ребята, апшеронцы!», и это Лев Николаевич Толстой обыграл в «Войне и мире», но он… его репутация только укрепляется, и награды сыпятся. И здесь он уже становится и генерал-лейтенантом и кавалером Святого Владимира, пока 3-й степени. После войны ошибочно в некоторых справочниках, что он участвовал в кампании 6-7-го годов, он в это время находился в Молдавии и Валахии и воевал против турок во главе корпуса. Он отличился и, скажем так, своевременно отразил неприятеля, турецкие войска, угрожающие Бухаресту, и благодарные жители… В итоге он получил золотую шпагу за спасение Бухареста, увитую лаврами. Единственная награда. И на эфесе огромный алмаз. В итоге сражается прекрасно, новые отличия… но противоречия с князем Багратионом, который принял командование, он покидает армию и получает пост генерал-губернатора Киева. То есть идет по стопам отца. И здесь он проявляет себя не только доброжелательным, прямодушным, заботливым о жителях и пожары… Он в это время естественно должен был выезжать – это любимое еще занятие и государей, начиная от Петра. То есть он участвует лично в тушении, распоряжается… В 11-м году очень пострадал Подол, и дворянское собрание представило ему, что нужно находить средства для… именно мещане, ремесленники пострадали. Он обращается к императору, но совет министров заворачивается, что это… Там такое иезуитское тоже выражение, что это несоразмерно с благо… Как же это? Ну, в общем, с милостью императора, слишком велики затраты. В итоге он обращается уже к местному дворянству, и они находят средства, чтоб помочь пострадавшим и утратившим все имущество, все свое любимое дело.
С. БУНТМАН: А что здесь напишешь? Что они хотели на него жаловаться, мещане…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Это было. Но вот… хотя странно. Он уже обратился к императору, они с петицией. Я думаю, здесь немного передергивают, что они хотели жаловаться, но в итоге он вышел из этого положения.
12-й год. Ему поручен… Он уже генерал-аншеф, генерал от инфантерии. В 38 лет это он получил. И в армию он сразу не поступает и ему поручено формировать фризиверные войска, которые в середине августа он приводит в Царево-Займище, как раз это вот 15 тысяч. В основном это новобранцы, потому что это резервные батальоны, эскадроны…
С. БУНТМАН: Да.
А. ВАЛЬКОВИЧ: … где кадр – старослужащие, и то их отправляют вновь, чтоб в депо они формировали новые части. Он без команды, и во время сражения Кутузов ему поручает центр, командовать над центром, вернее правым флангом и центром. Здесь он как всегда отличился и вот этой своей нарочитой храбростью, щегольством, горячился на коне, богато украшенном с амарантовой, как пишет его бывший адъютант Глинка, шалью, с… Ребята, вот как жарко и… И в итоге он как оправдывал в этом сражении выражение Ермолова, что надо иметь другую жизнь, чтобы состоять при Вашем превосходительстве. После смертельной раны Багратиона получает команду над 2-й западной армией. Но ему ей командовать фактически не довелось, потому что он принимает в команду арьергард, блестяще действует вот со своей отвагой, бравадой и уже популярность снискал в прежних кампаниях против французов, угрожая Мюрату, что если они свое наступление не задержат, то тогда развалины… За каждый дом будем биться, и в итоге выходит из той ловушки, в которую он попал. Затем он продолжает командовать арьергардом…
С. БУНТМАН: Очень хороший визави…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Это так.
С. БУНТМАН: … вот Мюрат и Милорадович. Это прекрасно.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Вот сейчас ГМП издал альбом, где свод всей графики, живописи, предметы ДПИ, связанные с 12-м годом, и так получилось, что соседствуют наверху Мюрат, вернее Милорадович, а внизу Мюрат. И вот схожесть в лицах есть, хотя не было той горбинки на носу у Мюрата, но, тем не менее, схожесть, то есть типаж… И неслучайно в эту пору сочиняет «Свидание» Карамзин, состоящий в ту пору при Ростопчине, сочиняет вот эти три встречи Мюрата с Милорадовичем. Это все вымысел, но сама… И стиль, и изречения, что он вкладывает, и манеру держаться – это говорит о том, что он знаком с обоими был, получается, и насколько это вот в то время популярность этого генерала приобретает размах. Он действительно любим солдатами, он, при всем том, что он имеет родовое имение, не столь великое, правда, когда он говорит, скромное у него было, полторы тысячи крестьян…
С. БУНТМАН: Это да.
А. ВАЛЬКОВИЧ: … и при этом многие ренты за отличия, которые он получал уже от государя. В итоге он удивительно расточителен. И описывают и Щербинин, и Глинка, что вот он просит денщика подать ему обед, а в итоге ничего нет. Тогда он просит дать ему трубку, и табака нет. В итоге заворачивается в шинель и спит. Выход из положения был, что у него в отряде, в авангарде стал состоять дежурным… в должности дежурного штаб-офицера Потемкин, Яков Потемкин, который будет будущим командиром Семеновского полка, богат, хлебосол, и вот содержал он фактически генерала и все его… весь штаб. Стали они хотя бы сытыми. После перехода, после отступления французских армий, французских войск из Москвы, именно ему было поручено преследовать французские войска, а правда, утверждают, что слишком он увлекался преследованием, и приходилось Кутузову, то есть к неудовольствию Кутузова, что он ввязывался в дела, он отличается, берет и сражается при Вязьме, и действует и под Красным. Здесь как раз вот он «Дарю я Вам… Ребята, дарю вам эту колонну». И вот утопая в снегу – хорошая такая картинка – они с криком «Ура!» забирают фактически уже деморализованных… войска. Утверждали, что французы в эту пору предпочитали именно сдаваться на милость Милорадовича. С одной стороны и честь – каков военачальник, а с другой стороны…
С. БУНТМАН: Ну, да.
А. ВАЛЬКОВИЧ: … знали, что о его доброте. Ходили, так сказать, легенды, что он милостив, и то есть они получат все необходимое, учитывая… попавшие в несчастье войны. За… По итогам кампании он становится кавалером Святого Владимира 1-й степени и Георгия 2-й степени. Именно ему выпала честь вступать в Варшаву. Он к этому очень готовился, тщательно, при всем параде, учитывая, что этот замечательный, лихой, удалой кумир солдат имел слабость: любил он женский пол. При этом был убежденным холостяком. Там известно о его амурных похождениях. Но и замет продолжается компания, и он на глазах императора столь удивительно, то есть действовал великолепно при Бауцене, что за это он получает графство, титул графа. И до этого за успешные действия в кампании он удостоится в числе первых вензеля императора на эполетах, то есть он первый, кто вступил в свиту императора, не будучи генерал-адъютантом. Это не увеличивает его тощий кошелек, хотя… вот удивительно расточителен. Живет не по средствам, ну, бонвиван. Ну, в общем, здесь все в нем: храбр, отчаянно смел, умело вовремя сказанные поддерживающие войска в трудные минуты слова, порыв – это все, это удивительно действительно, и харизматичен потрясающе.
С. БУНТМАН: И в этом гармония какая-то.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Безусловно.
С. БУНТМАН: Гармония. Мы продолжим через 5 минут. Александр Валькович. Мы говорим о Милорадовиче. Сейчас «Новости» и реклама, а потом продолжение.
С. БУНТМАН: Мы продолжаем. Александр Валькович у нас в гостях сегодня. И мы говорим о генерале Милорадовиче. И мы вот как-то остановились на характеристике. Так, в общем-то, почти завершили портрет Милорадовича.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Вовсе нет, нет. Еще…
С. БУНТМАН: Завершили вот его… какая-то такая настолько гармоничная характеристика со всем его и внешним, и внутренним, и храбростью, и верностью, и…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Ну, чтобы добавить еще несколько штрихов к его портрету. Используем свидетельства достаточно долго при нем состоявшего Федора Николаевича Глинки. Он писал, что он был среднего роста, широк в плечах… ну, в итоге атлет с бугристой грудью, увешанной орденами, которые он во время сражений как-то любовно поправлял, гарцует на коне. И его кредо заключалось в том… и это, можно сказать, откуда эти истоки любви, что он никогда не обременял ни во время войны, ни в мирное время солдат излишними какими-то эксерцициями, что он всегда был впереди колонны, а не позади, что он ехал ни в карете, а всегда на коне, первый впереди и последний, когда спешивался с коня. И отношения, то есть вот эта добросердечность, заботливость, вот эти трогательные качества, когда он был готов поделиться со своими ближними последним, и когда естественно на выбор здесь помимо всего, что вот этакий лихой, удалой, естественно он вовремя мог произнести те фразы, которые доходили до высочайшего уха и должным образом сыграть этот образ, который он преподавал. И когда он был назначен, пожалован в графы, то он выбирал девиз. Девиз был следующий: «Прямота моя меня поддерживает». И здесь можно добавить – поддерживает именно у государя, потому что с одной стороны действительно, будучи генералом-аншефом и старше в производстве в чин перед Барклаем-де-Толли, он в праве был рассчитывать на командование армией. Но он понимал предел своих возможностей. И когда разговоры шли о несостоятельности Витгенштейна в начале весенней кампании 13-го года, именно он предложил дать команду Барклаю-де-Толли. И когда Александр сказал: «Тот не пример команду». Он сказал: «Тот изменник, кто в настоящие обстоятельства не примет ответственность». И это, вот эта прямота с одной стороны, но оно… С одной стороны он понимал уровень своих способностей. С другой стороны действительно радел за… то есть он был… то есть государственным мужем, скажем так, вывод делая.
С. БУНТМАН: А каковы были его собственно способности военачальника? Вот то, что мы… оказывается это в современном языке, даже и в спортивном, называется как мотиватор, хорошее вот – мотиватор. А вот он как тактик, как вот…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Ну, могу сказать, что он был один из лучших, если вот сравнивать, получается, его можно вместе с Багратионом и Барклаем. Один из лучших авангардных или арьергардных командиров. Здесь умение глазомер, ответственность, быть уверенным в себе и своих войсках, то есть если говорить…
С. БУНТМАН: Плюс моральные качества необходимые…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Моральные качества. То есть для этого он был незаменим. И он блестяще в этих… и в 12-м году и в заграничных походах себя проявил. Именно во 2-й половине… даже нет, уже в этой кампании 13-го года в Германии ему в команду поручают прусскую и австрийскую… русскую и прусскую гвардию, во главе их он сражается и вступает в Париж. И должен вернуться к его началу кампании и к его, скажем, славе, ее начало. Именно в 99-м году он приобретает поклонника и друга в лице цесаревича Константина Павловича. Это сыграет свою роль в дальнейших событиях, о которых мы еще будем говорить. Он действительно… то есть к нему относятся с большим дружеским участием, я имею в виду Константина. Переписка об этом свидетельствует. Он все время с ним по роду своей службы пересекается с Константином. И по возвращению из Парижа… Да, он становится за Лейпциг, где он отличился опять же в глазах императора, получает голубую ленту, Андреевскую ленту, и фактически вот большая часть наград за исключением Святого Георгия 1-го класса он не получил, остальные награды все у него были. Вернувшись с победой, с триумфом в Петербург, спустя несколько лет его делают в 18-м году… он назначен санкт-петербургским столичным генерал-губернатором и членом госсовета. На этом поприще он отличился тем, что с одной стороны он один из первых вводит антивинную кампанию, уменьшает число кабаков, борется с тем, чтоб воинские чины все-таки не столь себя щадили в этих и… азартные игры запрещает. Ну, это еще естественно сверху идет. Александр не любил карточных игроков и вообще к пагубе молодого дворянства. В его ведении полиция. История о Семеновском полку свою роль сыграла. Информацию он получал, но как раз от того, что он уже не командовал гвардией непосредственно, а Васильчиков принял его должность, если бы был он, он в зародыше бы разобрался. Все. Ну, то есть не пострадал бы Семеновский полк, не был бы он его раскассирован и не был бы набран заново.
В 24-м году во время как градоначальник, то есть он первый опять на пожарах, заботится во время наводнения он, так сказать, тоже на всех опасных направлениях и соответственно рискует собой. В это же время на его попечении, он театрал, и злые языки и Каратыгин об этом писал, что из девушек театрального училища он создал гарем. Все более молоды его избранницы. Последняя его наперсница – это Телешова. Именно у нее он будет 14 декабря обедать кулебякой. И вот с одной стороны блестящий генерал, он тяготится, конечно, вот этот… мирное время, но, тем не менее, он выполняет. По-прежнему расточителен. Огромное количество долгов и огромное количество кредиторов поражаются, сколь замечательна у него соболья шуба, при этом в кармане опять ни гроша.
С. БУНТМАН: Ну, да.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Он становится почетным профессором университета санкт-петербургского, ну, в общем, все сословия отдают должное этому замечательному генералу. И вот наступает 25-я осень, тяжелая, мрачная осень и вот известие о том, что в Таганроге скончался его благодетель, император Александр. Он прекрасно был в числе тех… по своему положению о том, что уже в 18-м году отрекся от престола, от наследия престола Константин. Он об этом знал. И он уже знал, на что способен Константин. Он знал, что это злопамятный, достаточно отстраненно холодный к войскам, не популярен он. То есть своими свойствами и отношением… там несколько было уже историй в полках, когда боевых офицеров он оскорблял и там… Ну, в общем, вот и норовская история в егерском полку и измайловские истории. В итоге он непопулярен благодаря своей жестокости и злопамятности и вот излишней фрунтоманией, которой вот наделены были все дети Павла, и именно он объявляет, что он наследник… убеждает и об этом блестяще рассказал Яков Гордин, петербургский историк. То есть он возглавляет оппозицию, генеральскую оппозицию, и именно он вынуждает Николая, который также знал о том, что именно ему уготовано принять престол, присягнуть Константину. Как для большинства генералов для него было неожиданностью, что Константин этого не примет. И, может быть, он не знал, что еще в ту мартовскую ночь, когда был убит Павел, сказал: «Что касается меня, не знаю, что мой брат, но что касается меня, никогда не приму». И благодаря тому, что он также унаследовал вспыльчивость свою от отца, что убьют или удушат как и отца, то есть он от этого… он решил, что вот эта морганатическая… то есть любовь его всей жизни, которую он обрел уже в зрелые годы, - это лучшее и то, что он наместник царский в Польше…
С. БУНТМАН: В Польше, да.
А. ВАЛЬКОВИЧ: … и там у них воспринимают как… А их там, кстати, одна из лучших армий при Павле… при Константине именно в Польше и польские войска и лучше им служат царь и больше заботы, ну, там это еще и Конституция и другие льготы, но и популярен он боевой и свой. То есть вот решение о том, что при… хотя тоже фрунтомании и не всегда адекватном, ну, служить им будет лучше, и пойдут они еще… Карьера будет дальше развиваться. Фактически он принуждает присягать… А Евгений Вюртембергский запомнит эту фразу относительно, что гвардия не хочет, а Евгений Вюртембергский говорит: «А причем здесь гвардия?» Он, правда, забывает, что это уже 100-летняя традиция – гвардия решает судьбу престола. И характерный жест – он похлопал карман и сказал: «У кого 60 тысяч штыков в кармане, за тем и слово решающее». Николай это прекрасно понимал. В эту оппозицию входят и дежурный генерал главного штаба Потапов и командующий гвардейским корпусом Воинов, и командующий гвардейской пехотой Бистром – все боевые известные генералы, и вот Милорадович их всех объединил против Николая. Ну, а потом вот известная более 2-х недель переписка между Петербургом и Варшавой, когда отказ… отказывается в то же время приехать, засидеть, что он… приехать, выехать из Варшавы в Петербург и чтобы соблюсти формальности отречения, в итоге вот переприсяга на 14 декабря. Мы знаем, что 12 получив от Дибича сообщение от южной армии и от Аракчеева свод данных о заговорщиках, он вызывает Милорадовича и предписывает ему принять меры, то есть арестовать. В этом списке был и Рылеев, и Каховский, и Бестужевы, то есть все. Но он не принимает…
С. БУНТМАН: Санкт-петербургская, северная часть?
А. ВАЛЬКОВИЧ: Ну, да. Но он не принимает мер, полагая, что они… В это время с ним как раз сближается Якубович. Ну, это отдельный еще рассказ. Он не принимает мер, полагая, что он может их использовать в своих делах. И фактически для него, ну, то, что происходит, то есть выступление воинских частей и как все это развивается, все выходит из-под контроля. Башуцкий, его адъютант, в это время при нем состоящий, описывает его встречу в этот день с Николаем, его озабоченность и некая взъерошенность в отличие от его былой щеголеватости. Николай ему холодно говорит, чтобы он принял меры, он направляется в казармы конной гвардии, где шефом Константин с тем, чтобы выводили полк, и он готов отправиться во главе этого полка на Сенатскую площадь. Там мешкают. По небезызвестным причинам это отдельная история. В итоге свидетельствует командир конной гвардии Алексей Орлов относительно того разговора, который состоялся перед отъездом. Он долго их дожидался, более получаса, не вытерпел и сказал, что в то время, когда надо пролить кровь, он из тех, кто сумеет ее пролить. Эти слова очень красноречивы, потому что у него другой дороги нет: либо сейчас появиться и усмирить все это, либо погибнуть. Он прекрасно знал, что у него нет будущего при царе, которому он препятствовал… вступления законный наследник. И ему седлают лошадь именно из конной гвардии, и характерно, что адъютанту его коня не дают, он один выезжает, а тот рядом с ним идет. Пробиваются они через эту толпу народную, подъезжает каре и благодаря своей манере… и естественно там много было старослужащих, он начинает говорить о справедливости, что их вводят в заблуждение, действительно Константин отрекся, и что вот они, кто был при нем при Бауцене, при Лейпциге, при Кульме… Молчание. И здесь вот вмешательство сначала Сергея Оболенского, который понимая, что вот его слова западают в душу солдат…
С. БУНТМАН: Дойдут.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Дойдут.
С. БУНТМАН: Да, дойдут...
А. ВАЛЬКОВИЧ: Он вынужден схватить ружье одного из солдат и ударить лошадь, но получилось, что он хотел ударить лошадь, но соскользнуло, и ударил в бок штыком. Лошадь шарахнулась и в это же время, то есть отъезжает, и в это время звучит выстрел. Стрелял Каховский Петр. И он падает на руки Башуцкого. С трудом, угрозами, ударами заставил он из толпы 4-х вынести генерала, и в казармах ему делают операцию, удаляют пулю. Известны его слова: посмотрев на эту пулю, он сказал, что это не солдатская, а офицерская, и я счастлив вполне. Он умирает на 54-м… уже ему 54 года. Идет 55-й год. С почестями, где естественно присутствует… то есть своей кровью, он своим вот этим действием… Естественно ему высшие почести оказываются. Он погребен был в Духовской церкви Александро-Невской лавры, а затем в 37-м году, уже в советскую пору при Сталине его… он упокоился рядом со своим учителем, с Суворовым. Вот его финал.
С. БУНТМАН: Да. Финал, конечно. Что его все-таки… Понятно. Но роль Милорадовича вот и в выступлении 14 декабря и в том, что оно состоялось, и вот эта присяга-переприсяга, и Константин, тем более что известно было о завещании, вот роль Милорадовича все-таки как некая пружина вот того, что это состоялось. Все-таки есть…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Безусловно. Могу сказать, что фактически, то есть при его попустительстве происходит, он не принимает контрмер, хотя он мог обезглавить в самом начале. Обезглавив, все бы не состоялось. Он естественно не ожидал той решимости среди молодого офицерства вольнолюбивого, вольнодумного. В то же время вот отношение его к Пушкину, когда ему было приказано разобраться с его возмутительными стихами, как он ему на честное слово написал и все в костер, что не нашел он ничего возмутительного и достаточно приятный молодой человек. То есть недооценка, насколько глубоко, и решимость изменения строя…
С. БУНТМАН: А может быть втайне надежда, что им удастся. Все-таки у него нет будущего при Николае.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Нет у него будущего при Николае, но они его тоже не рассматривали. Милорадович не входит в число тех, кто что-то будет во временном правительстве. Там Мордвинов, Сперанский. О нем речи нет, хотя вот может быть Бистром, учитывая, что при нем Оболенский – старший адъютант, близок, доверенное лицо, Милорадович ими не рассматривается. Правда, тот же Оболенский… Нет, Бестужев кричит на Каховского «Что ты сделал?!», когда тот выстрелил. Ну, здесь много…
С. БУНТМАН: Ну, «Что ты сделал?!» - это можно понимать и по-другому, потому что это, в общем, роковой выстрел.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Это роковой выстрел, потому что это… Но с другой стороны это показало решимость, и это было необходимо сделать иначе бы… Мы не будем сейчас говорить о заговоре декабристов. Сейчас его пытаются пересматривать, но в действительности тот план, который был задуман и Трубецким, и что Якубович, вмешавшийся с Булатовым, все исказили. Тогда понятна бессмысленность их стояния, противостояния. Но они сделали. Помним это рылеевское: сделаем, чтоб помнили, и надо, и прекрасно мы умрем и в этом духе все.
С. БУНТМАН: Да. Если не выйдем, подлецы будем.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, да.
С. БУНТМАН: Это очень сложная история, и я бы не упрощал ни до…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Безусловно.
С. БУНТМАН: … ни до славной революционной легенды, ни до жуткого антигосударственного заговора мерзавцами и так далее. Вот это мне не нравится, эти шараханья.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Безусловно. Истина естественно в середине, и то, что они... С одной стороны действительно это было… ну, они полагали, исходили из той традиции, которая случилась, что гвардия может определить, и лучше предлога не было, тем более что все это произошло, весь план родился за неделю накануне, даже за несколько дней, не то, что…
С. БУНТМАН: Именно конкретный план, потому что вот именно эта присяга-переприсяга, именно такой вот недостаток информации, как мы бы сказали это.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, и…
С. БУНТМАН: Странные…
А. ВАЛЬКОВИЧ: … что слухи… И тот же Милорадович в государственном совете, когда потребовали знающие, тот же Голицын, что открыть ларец…
С. БУНТМАН: Да.
А. ВАЛЬКОВИЧ: … и прочесть завещание, он сказал, вы сначала присягайте, а потом мы успеем всегда прочитать.
С. БУНТМАН: Ну, вот, вот.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Милорадович в этом весь.
С. БУНТМАН: Вот тоже… все-таки вот о том, что он пружина.
А. ВАЛЬКОВИЧ: И воля покойного часто значения не имеет. Это опять же его слова.
С. БУНТМАН: Его слова. Да, да. Удивительная судьба и вот эта поразительная неуязвимость в славных делах…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да. Более 50 сражений. Лошади гибли, он нет. Адъютанты была ранены, ни одной пули.
С. БУНТМАН: Да. А вот здесь, когда может быть вот этот удар штыком плюс выстрел, может быть они… это ведь и спасение и для репутации Милорадовича.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Безусловно.
С. БУНТМАН: Вот мы с Вами сейчас, Александр Михайлович, так походя, говорим о том, о вот том решении Милорадовича с присягой, вот с Константином, вот этом решении, мы говорим достаточно, походя. Останься жив Милорадович, и как-то пойди все по другим сценариям, тому или иному, может быть даже более кровавому сценарию там при открытом столкновении на Сенатской площади или при вполне возможном успехе переворота, мы бы говорили совершенно по-другому о Милорадовиче.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Думаю, что так.
С. БУНТМАН: И это бы стало какой-то центральной темой. А центральная все-таки гибель, и гибель в его вот обычном облике.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Он рискует собой. Да.
С. БУНТМАН: Да. И тут это его стихия. Все-таки здесь Милорадович – государственный интриган как-то не очень…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Он ни в коем случае…
С. БУНТМАН: Как-то очень коряво получилось.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Нет, это не интриган, просто он считал, что благо, и я не думаю для Отечества, но благо для них. Вот здесь надо тоже не питать иллюзий. Благо для них – устранить Николая и назначить своего известного со всеми недостатками, но своего Константина, потому что он им по духу близок. А Николай – это новое поколение, другое, как бы сейчас сказали, циничное, прагматичное.
С. БУНТМАН: Да, Николай ведь… Не забудем, что Николай очень молод.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да.
С. БУНТМАН: Николай молод. Ему 29 лет.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Ну, для того времени уже немолод.
С. БУНТМАН: Но он все-таки… Константин – это александровского поколения. Вот эти два поколения сыновей Павла, две пары их сыновей, все-таки Александр и Константин и совершенно другое поколение Николай и Михаил. Вот.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Ну, говоря о Константине, завершить, когда он прибывает на коронацию в Москву Николая, его адъютант запоминает эту фразу. Выйдя после, когда уже случилось, то есть вот это главное торжество с миром и прочее, он вышел и сказал: «Ну, вот меня и отпели».
С. БУНТМАН: «Вот меня и отпели».
А. ВАЛЬКОВИЧ: Так что здесь много еще…
С. БУНТМАН: Да. Константин… Все это непростые фигуры, непростые.
А. ВАЛЬКОВИЧ: Безусловно.
С. БУНТМАН: Я уж не говорю об Александре, и Николай насколько непростой. Вот. Но мы сегодня говорили… наш герой был Милорадович. Вот спасибо. Александр Валькович. Да?
А. ВАЛЬКОВИЧ: Я… Главное, что он прямой потомок выходцев из Герцеговины, знаменитого сербского рода. Вот они еще переселились при Петре. Вот это забыл я добавить.
С. БУНТМАН: Да. И это очень важная какая-то линия и для его личности…
А. ВАЛЬКОВИЧ: Да, да.
С. БУНТМАН: … и для всей жизни Милорадовича. Спасибо большое. Мы продолжаем нашу серию каждую субботу в 14 часов.