Бородинское сражение глазами штаба русской армии - Алексей Кузнецов - Не так - 2012-09-15

СЕРГЕЙ БУНТМАН: Ну, что ж, друзья? Мы с вами продолжаем наш регулярный цикл о войне 1812 года, где день за днем, шаг за шагом разные аспекты, эпизоды этой войны мы разбираем в большой, пребольшой строгости разбираем. У нас много появилось новых тем. Я сразу хочу сказать, что скоро, в общем, выйдет 9-й номер «Дилетанта», который посвящен вовсе не Бородинскому сражению, а Москве, ее пожару, состоянию и всему, что связано именно с французами в Москве и не только с французами. Это будет 9-й номер. Он очень скоро выйдет. И 21 сентября он уже будет в продаже. Кстати говоря, посмотрите, разберитесь на нашем сайте «Дилетанта». Вполне доступная и легкая подписка, так что вам не надо будет ездить. Сейчас у нас больше точек продажи появляется и появится еще больше, но не надо будет ездить, например, в магазин «Москва» или искать в аэропортах, искать журнал. Это первое. Второе: есть очень много интересных аспектов, которые мы часто упускаем, мы их или объединим, подберем, связанных с Москвой, например, и под французами и вот этим интереснейшим взаимодействием, или в сентябре мы подберем. Потом еще у нас, сразу скажу, чтобы не было немой сцены, Алексей Кузнецов.

АЛЕКСЕЙ КУЗНЕЦОВ: Добрый день!

С. БУНТМАН: Алексей, добрый день! Есть такая любопытная история как русский балтийский флот во время войны и куда он делся.

А. КУЗНЕЦОВ: Из Маркизовой лужи.

С. БУНТМАН: Да, совершенно верно. Он делся, и вообще-то он практически растворился. Растворился потом. Что же это такое? Мы все до конца года, мы с вами эти важнейшие темы подберем. Это будет очень интересно. И потом мы еще подберем такой, я бы хотел все, что вы хотите знать о войне 12-го года…

А. КУЗНЕЦОВ: Но боитесь спросить.

С. БУНТМАН: … но боитесь спросить, но очень часто не боитесь говорить вслух, потому что, например, число людей, число потерь, раненые в Москве, число, например, оставшихся во время заграничного похода. Сейчас ходят цифры…

А. КУЗНЕЦОВ: Да, около 40 тысяч.

С. БУНТМАН: Да. И вот 40 тысяч, 40 или не 40. Кто, как оставался. Возможны ли их судьбы. Вот давайте мы займемся и этими вопросами тоже. Но сегодня я бы хотел, чтобы после того, как вместе с Олегом Соколовым мы говорили о войне, о Бородинском сражении с точки зрения французской армии. Как французская армия подходила, как входила в это сражение, что хотела от этого сражения, какими силами входила и что хотела как результат, чего желала как результат этого сражения. Посмотрим сейчас от русской армии.

А. КУЗНЕЦОВ: Да. Ну, вот давайте мы с этих 2-х вопросов, которые совершенно необходимо выяснить в первую очередь, а именно какие цели и задачи ставились на это сражение, и какими силами предполагалось их решить. Вот давайте мы с них и начнем. К вопросу о силах. Этот вопрос до сравнительно недавнего времени, в общем, не был особенно дискуссионным ни в дореволюционной русской историографии, ни в советской историографии. Всегда число русских войск регулярных и нерегулярных при Бородине крутилось вокруг цифры в 120 тысяч человек. Из них порядка чуть менее 100 тысяч регулярные соответственно войска, ну, и на долю казаков и ополчения приходится оставшаяся часть. Но порядка, наверное, 20 лет назад эта тема приобрела новую такую, скажем, дискуссионность. Были привлечены документы, достаточно старые документы, которые позволили, ну, уточнить, скажем так, эту цифру и уточнить весьма значительно. И на сегодняшний момент разброс цифр колеблется уже… где-то вот в диапазоне 150-157 тысяч человек имел под своим начальством Михаил Илларионович Кутузов в этот день сражения. В основном увеличение этой цифры происходит за счет числа ратников ополчения, потому что если раньше их число называлось в районе 10 тысяч человек, то сейчас достаточно документально подтверждены порядка 30 тысяч человек, 28 с половиной тысяч ополченцев. Из них московского ополчения чуть менее 20 тысяч и смоленского ополчения около 10 тысяч. Ну, мы говорили подробно о том, какие задачи выполняли ополченцы при Бородине. Это и строительство укреплений, это и боевые задачи вот на самом-самом левом краю в районе Утицы ополченцы принимали участие в боевых действиях. Так что их ни в коем случае со счетов скидывать нельзя. Численность казаков была также уточнена немножко в сторону увеличения. Если раньше обычно давалось 7 тысяч человек, то сейчас можем говорить о том, что 11 тысячами располагала русская армия, 11 тысячами поделенными на 3 отряда. Это самая большая часть, более 5 тысяч под командованием непосредственно Платова и два отряда, которые… 2 тысячи и 4 тысячи, которые находились под командованием Власова и Карпова, выполняли самостоятельные задачи, в частности вот опять-таки Карпов со своими казаками сражался в районе Утицы. И таким образом, вот на сегодняшний момент мы получаем примерно вот такую цифру – около 150 тысяч. Если учесть, что разброс численности французских войск от 128 до 135 тысяч, вроде бы получается, что Кутузов имел довольно значительное численное превосходство. Хотя на самом деле это, в общем, не совсем так, потому что все войска Наполеона – это кадровые войска, имевшие уже к этому времени как минимум опыт, хотя бы этой кампании уже достаточно значительный, то есть это уже не новобранцы. В то время как у Кутузова значительная часть – это вот те самые ополченцы, да и кроме этого, по меньшей мере, 10 тысяч солдат вроде бы регулярных войск, для них Бородино было первым сражением в их жизни. То есть это люди не обстрелянные, и, конечно, на них полагаться в такой степени как на уже испытанные войска фельдмаршал Кутузов тоже не мог. Поэтому, наверное, можно говорить о примерном равенстве сил. То есть ни одна сторона не имела какого-то решающего численного преимущества. Что касается того, как… Это мы сейчас представляем себе такие цифры. А какие цифры представлял себе соответственно Кутузов и Наполеон? Кутузов несколько преувеличивал французские силы, ну, скажем так, русская разведка их несколько преувеличивала…

С. БУНТМАН: Просто разведка или, в общем-то, было полезнее преувеличить силы для того, чтобы рассчитывать все-таки здесь…

А. КУЗНЕЦОВ: Тут…

С. БУНТМАН: … психологический…

А. КУЗНЕЦОВ: … мне кажется, что здесь есть и тот и другой аспект, что когда Кутузов планировал сражение, он все-таки исходил из данных разведки. Ему же надо все-таки понимать реально, с каким количеством войск ему придется иметь дело. Сам Кутузов в одном из писем, написанных прямо перед Бородинским сражением, указывал на то, что по его сведениям около 160 тысяч у Наполеона, но сам Кутузов оговаривался, что возможно эта цифра несколько преувеличена. Так что, в общем, его представление о силах противника было почти достоверным. Наполеон наоборот преуменьшал численность русских войск, что тоже вполне объяснимо, потому что буквально в последние моменты подходили некоторые части регулярные и ополченческие. Наполеон считал, что перед ним порядка 120 тысяч. В какой-то степени это, наверное, объясняет вот это представление полководцев о силах друг друга. В какой-то степени, хотя не в главное очевидно…

С. БУНТМАН: Характер действий.

А. КУЗНЕЦОВ: Характер действий. Да. То, что Наполеон сразу стал активной стороной, в отличие от Аустерлица, где он выжидал, пока русско-австрийская армия начнет выполнять свою диспозицию, а потом уже нанес вот этот неожиданный…

С. БУНТМАН: Ну, сам он понял, как это будет, и поэтому…

А. КУЗНЕЦОВ: Видимо, да.

С. БУНТМАН: … как-то очень ясно видел. А здесь насколько было ясно, как будет действовать русская армия?

А. КУЗНЕЦОВ: Вот, видимо, совсем ему не было ясно. И сейчас об этом, так сказать, следующая. Чего собственно… Какие задачи ставил перед собой русский главнокомандующий? На этот вопрос ясного ответа нет. С одной стороны в многочисленных своих письмах самым разным людям и в каких-то фразах, которые были записаны за Кутузовым, говорится однозначно, что его цель есть спасение Москвы, что его цель есть поражение французских войск. Но вот какое поражение? Что Михайло Илларионович понимал под этим самым поражением? Вот у меня такое ощущение, оно не является общепринятым в нашей современной исторической среде, но у меня такое ощущение, что Кутузов счел бы свою задачу выполненной, если бы русской армии удалось бы нанести значительное поражение французской армии в силах, то есть такие потери, которые не позволили бы Наполеону продолжать кампанию. Потому что, судя по все действиям, которые предпринимает русская армия в день Бородинского сражения, попытки переломить ход из обороняющейся стороны превратиться в сторону наступающую, контратакующую, серьезных таких попыток не было. Иногда так говорят как о такой попытке, о рейде кавалерии. Мы о ней сегодня естественно очень подробно поговорим…

С. БУНТМАН: Да, потому что это очень странное явление.

А. КУЗНЕЦОВ: Это очень странное…

С. БУНТМАН: Это очень непонятное…

А. КУЗНЕЦОВ: Это один из самых загадочных эпизодов этого сражения, хотя о нем вроде бы очень много написано, в том числе и свидетелями, но, тем не менее, до сих пор не понятно, что это было. Но вот за исключением этого рейда, хотя я убежден, что и он не был такой попыткой, в общем-то, русская армия явно совершенно выполняла задачу выстоять. Вот во всем выстоять.

С. БУНТМАН: Выстоять, истощить.

А. КУЗНЕЦОВ: Выстоять. Да?

С. БУНТМАН: Выстоять, истощить.

А. КУЗНЕЦОВ: Много раз это подтверждается, ну, вот в частности, когда после уже ранения Багратиона генерал Дохтуров был назначен командующим войсками левого фланга, когда он прибыл к достаточно расстроенной на тот момент позиции, оглядел ее, сел на барабан и произнес свои знаменитые слова, что, так сказать, за нами Москва, стоять и умирать. Да? Вот у меня такое ощущение, что все от генералов до рядовых были проникнуты вот этим ощущением, что их задача выстоять, их задача умереть на том месте, которое для них определено, потому что никаким тактическим изяществом, абсолютно никаким действия русского командования в этом сражении не отмечены. И один из самых первых историков Бородина, один из участников этого сражения напишет, что наши действия всегда были запаздывающими. То есть это всегда была реакция на действия Наполеона. Безусловно, тон этой битве задавал он. Безусловно, он атаковал в тот момент, так сказать, когда считал нужным и там, где считал нужным, он умудрялся на всех участках, ключевых участках, создавать значительные численные превосходства. И если мы знаем, скажем, что на батарею Раевского во время 2-й атаки вот после той передышки, которая возникнет в середине сражения, будут брошены силы примерно в 2 с половиной раза превосходящие силы русских, которые обороняли эту позицию, у нас естественно вопрос к командованию, а почему возникло такое вопиющее на ключевом участке, вопиющее несоответствие в численности при том, что, в общем, как мы выяснили перед началом сражения силы были примерно равны. Да? Поэтому у меня такое ощущение, что сам Кутузов ставил мысленно, наверное, потому что нигде следов в документах этого нет, ставил задачу перед сражением – нужно выстоять, нужно отразить удар французов, нанеся им как можно большую потерю. И вот собственно с этой точки зрения, наверное, надо и рассматривать позицию. Ведь позиция, выбранная при селе Бородине, она изначально оборонительная. Эту позицию кто-то критиковал, кто-то превозносил. Но в любом случае правый фланг надежно прикрыт рекой Колочь, которая протекает в этих местах в довольно глубоком, узком овраге, там до 20 метров высоты склонов и многочисленные ручьи, которые впадают в Колочь, которые текут по Бородинскому полю, позволяли за ними укрыться. Кроме этого в тех местах, где природа не позаботилась о надежных каких-то укреплениях, как писал Кутузов Александру, что слабое место сей позиции, ее левый фланг, я намерен исправить искусством. Вот его исправляют искусством. Сначала строится шевардинский редут, который вроде бы вначале является левым флангом, но потом после Шевардинского боя…

С. БУНТМАН: Любезно Льву Николаевичу Толстому…

А. КУЗНЕЦОВ: Любезно, да, Льву Николаевичу Толстому. Но дело в том, что возможно, что когда он жил на Бородинском поле, работая над «Войной и миром», он жил недалеко от Шевардинского редута и возможно это как-то… Я шучу, конечно.

С. БУНТМАН: Нет, но он видел. Все-таки у него свое видение было…

А. КУЗНЕЦОВ: Конечно, конечно. Но так или иначе…

С. БУНТМАН: … тоже.

А. КУЗНЕЦОВ: … Шевардинский редут еще не атакуют, а уже запланировано строительство Багратионовых флешей, ну, будущих багратионовых, пока семеновских флешей. И как только уступлен Шевардинский редут, начинаются земляные работы на курганной батареи, и начинают там сооружаться…

С. БУНТМАН: Но они все не завершены.

А. КУЗНЕЦОВ: Они все не завершены. Флеши… Далеко не все флеши достроены, да и те, которые завершены, 2 флеши… Ну, в общем, видимо, исходили из того, что времени нет, поэтому они… Ну, нельзя сказать, что это какие-то грандиозные оборонительные сооружения. Да? Вот сейчас те, кто на Бородинское поле приезжают, флеши восстановлены, и на некоторые из них можно зайти. И Вы почувствуете, что, в общем, ну, это не слишком, конечно, мощные укрепления. Да? И люди, которые находились за этими земляными валами, были все равно открыты и огню артиллерии особенно, конечно, да и ружейному огню с близкого расстояния, все равно ты торчишь из-за этих укреплений, тебя видно. Вот. То есть с самого начала русская армия предполагала, по крайней мере, на первой фазе Бородинского сражения отражать удары неприятеля. Иногда говорят о том, что вот якобы следы того, что Кутузов планирует впоследствии переход в контрнаступление, видны в его решении накануне сражения перевести с правого фланга на самый крайний левый фланг 3-й пехотный корпус генерала Тучкова. То, что происходит при Утице вообще еще одна из загадок Бородинского сражения. Есть такое более или менее утвердившееся мнение, что корпусу Тучкова отводилась роль некой засады, поэтому он был несколько в глубине расположен, поэтому он не бросался в глаза, что называется. Но вот якобы генерал Беннигсен, начальник штаба Кутузова, самовольно выдвинул этот корпус Тучкова с закрытой позиции на открытую и тем самым сорвал вот этот гениальный план. Я сам ничего комментировать не буду, я сошлюсь на мнение профессора Академии генерального штаба Витмера, который 100 лет назад, вот как раз в предыдущие те юбилейные торжества писал о том, что, ну, наивно в такой войне, вообще в войнах 19-го века, представлять себе вот некий засадный полк Боброк-Волынского на Куликовом поле. Да? Ну, какие засады? При том, что на Утицу будет двинут 5-й корпус Понятовского. А Кутузов мог вообще предполагать, что именно его левый фланг французы попытаются обойти… Ну, правый фланг обойти было невозможно, там Москва-река мешает. Да? Скорее всего, корпус Тучкова для других задач предназначался. Он должен был как раз дать русской армии гарантию вот от этого обходного маневра – охвата левого фланга. А то, что Кутузов его до поры до времени счел необходимым скрыть, ну, это вполне понятно, пусть противник атакует, не зная, что у нас тут целый корпус из 2-х сильных кадровых дивизий. Но получилось то, что получилось. Вот то, что о чем я говорил в прошлой передаче, о чем замечательно написал Клаузевиц, в генеральном сражении вообще возможность им руководить, она весьма ограничена. Все происходит в значительной степени само собой. И в результате сначала Беннигсен выдвинет этот корпус немножко вперед, а затем, когда атаки на Багратионовы флеши будут такими ожесточенными, что встанет вопрос о возможности их защищать, корпус вообще ополовинят, забрав из него дивизию Коновницына. Тучков останется практически… почти не с чем.

С. БУНТМАН: Ну, вот здесь мы прервемся, а потом продолжим. Алексей Кузнецов. И мы говорим о Бородинском сражении с точки зрения русской армии и ее командования.

С. БУНТМАН: Мы продолжаем. Алексей Кузнецов. И мы говорим о Бородинском сражении с точки зрения русской армии и ее командования. Вот Константин спрашивает… Вот, вот, вот сейчас. Алексей тоже видит эту смску.

А. КУЗНЕЦОВ: Я тоже хотел с этого сейчас начать.

С. БУНТМАН: Да. «Корпус Тучкова состоял по 1-й армии, почему именно его поставили даже южнее 2-й? Или Кутузов уже мало считался с армейским делением?»

А. КУЗНЕЦОВ: Вы понимаете, Константин, значит, что получилось? Когда русская армия начинает занимать исходные позиции, то правый фланг и центр достаются 1-й западной армии Барклая, а левый фланг достается Багратиону. В советское время, особенно вот в поздний сталинский период, когда Сталин высказал такой тезис о том, что Багратион как полководец на голову выше Барклая, всячески отстаивалась мысль о том, что якобы это сделано потому, что Кутузов с самого начала понимал, что левый фланг будет подвержен самым яростным атакам, что он Багратиону якобы доверял больше, поэтому его поставил на самое опасное направление. Сравнительно недавно, лет 20 назад, появилась одна замечательная работа, в которой четко доказывается, что так называемый корде батай… ордер де батай. Да?

С. БУНТМАН: Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Порядок.

С. БУНТМАН: Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Что он был неизменным, когда русская армия отступала, то и отступала на правом фланге 1-ая западная армия, а на 2-м… То есть, когда они пришли, вот как они пришли к Бородинскому полю, так они и встали. И Кутузов, видимо, за правый фланг очень тревожился, хотя с одной стороны он вроде бы хорошо прикрыт, значительно лучше, чем левый фланг. Но с другой стороны Кутузов, видимо, исходил из того, что Наполеон основной удар нанесет по новой смоленской дороге, и если французские войска сомнут русские на этом направлении, вот это будет катастрофа, потому что они тогда перехватят дорогу на Можайск, русская армия будет отрезана от Москвы, и фактически это будет проигрыш кампании. Поэтому на правом фланге и тоже укрепления возводились так называемые масловские флеши, но сейчас их нет, когда вот Можайское море создавали, эта часть ушла под воду…

С. БУНТМАН: Ну, они какие-то, вот говорят, более монументальные были вообще.

А. КУЗНЕЦОВ: Их раньше начали возводить эти масловские флеши.

С. БУНТМАН: Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Мы не можем сейчас уже ничего сказать, только по воспоминаниям. Но ведь действительно их и численно было больше, чем семеновских флешей. И в результате был… Да, перед самым сражением несколько человек, причем так получилось, что фамилии всех начинаются на букву «Б», что Николаю Александровичу Троицкому дало основание назвать их по этому вопросу 3-мя Б. Значит, вот эти 3 Б – Беннигсен, Багратион и Барклай – предлагают поменять армии местами. То есть 1-ую западную перевести на левый фланг, а на правый соответственно 2-ую западную. Но Кутузов отказался. По каким соображениям? Ну, здесь разные могут быть соображения. Может быть, например, то, что непосредственно перед сражением устраивать такое монументальное, так сказать, переброску таких масс людей, он просто… в виду неприятеля он просто считал рискованным.

С. БУНТМАН: Это серьезно подводило и русских и французов уже в этой кампании.

А. КУЗНЕЦОВ: Конечно. Нет. Это абсолютно понятный был мотив, если он был именно таким. Но получилось то, что когда стало понятно, что основной удар приходится по левому флангу, практически все силы правого фланга рано или поздно будут переводиться, потому что это, по сути, главный резерв. Да? Это главная часть войск, незадействованных в сражении. И в результате вот можно собственно назвать хронологический порядок. Сначала, еще до начала сражения у Багратиона забирают 3-й корпус Тучкова, и он уходит на самый-самый левый фланг. Затем, когда становится понятно, что все равно плохи дела в районе деревни Семеновской, когда Багратион буквально выгрызает у Тучкова его лучшую дивизию, дивизию Коновницына. Тучков остается с одной дивизией, дивизией генерала Строганова, и с ополченцами и казаками. Понятно, что Наполеон попытается нанести удар в стык между Понятовским и атакующими семеновские флеши Даву и Мюратом. И срочно, уже по приказу Барклая, перебрасывается между Тучковым и Багратионом 2-й корпус Багговута. Причем тут можно с абсолютной уверенностью утверждать, что приказ о переброске этого корпуса отдавал именно Барклай, а не Кутузов, хотя раньше писали, что Кутузов, но сохранилось 2 документа – это рапорт Багговута Барклаю, где говорится: «В соответствии с Вашим указанием…» и рапорт Багговута Кутузова, где говорится: «В соответствии с приказом командующего армией генерала Барклая…»

С. БУНТМАН: Барклая-де-Толли. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: То есть это вопрос совершенно снят. Барклай, он автор этого перемещения. И корпус Багговута тут же немедленно выполнит свою роль, потому что Наполеон действительно бросит 8-й корпус генерала Жюно, одного из самых своих старых сослуживцев. И Жюно должен был попытаться охватить левый фланг русской армии, то есть пройти между Тучковым и Багратионом. Вот тут его и встретит Багговут. В результате Жюно не выполнит своей задачи в очередной раз в этой войне и сделает еще один шаг к ожидающему его в будущем безумию, которое, по мнению большинства, вызвано именно тем, что вот он так и не смог стать маршалом…

С. БУНТМАН: Да, да.

А. КУЗНЕЦОВ: … так и не смог отличиться в глазах императора. Да, такая вот невезучая судьба. И наконец, когда последует первая атака, еще до рейда Платова и Уварова последует первая атака на центр русской позиции, на курганную батарею, и станет понятно, что Раевский может просто не выдержать, ну, потому что корпус Раевского был практически полностью истреблен, у него сил просто нет, переводится последний имеющийся в распоряжении Барклая-де-Толли, последнее крупное соединение – это 4-й корпус Остермана-Толстого, который хотя и позже остальных вступил в сражение, но зато досталось ему, конечно, там по центру по полной программе. Вот. Плюс кавалерия корпуса… Кавалерия армии, извините, которая была у Барклая. Уваров отправлен с Платовым, а Корф и Крейц – это командиры 2-го и 3-го кавалерийского корпуса, тоже переброшены на центр, тоже переброшены к курганной батарее. По сути, правый фланг в течение дня весь перекочевал на левый фланг и в центр. Там остались очень незначительные силы. И в связи с этим я хотел бы ответить на вопрос, который был нам задан перед эфиром.

С. БУНТМАН: Чей звездный час… Да?

А. КУЗНЕЦОВ: Чей звездный час… Да, говоря о русских генералах, чьим звездным часом было Бородинское сражение? Для меня ответ совершенно однозначный, это звездный час Барклая. И не потому, что мне чрезвычайно симпатичен генерал Барклай-де-Толли. Он мне симпатичен в первую очередь своими нравственными качествами. Вопрос о полководческих дарованиях Михаила Богдановича для меня по-прежнему остается открытым. Они, несомненно, велики, но насколько велики, вот я для себя до сих пор не определился. В нравственном отношении это человек почти безупречный. Но в данном случае действительно все факты свидетельствуют о том, что если и был верховный главнокомандующий на Бородинском поле в этот момент, это был скорее Барклай. Вот его распоряжения, не будь они сделаны, или будь они сделаны позже, чем их сделал Барклай, они бы опаздывали и не приводили бы к тому спасительному эффекту, который все-таки, так сказать, был достигнут. В результате… Помимо того, что Барклай действительно… его видят в этот день во всех, так сказать, наиболее угрожаемых местах Бородинского поля, действительно он проявляет совершенно даже по меркам того дня, когда вся русская армия незаурядное мужество да и французская, уж справедливости ради добавим. Да? Но вокруг Барклая творится что-то действительно фантастическое. Из 12 его адъютантов уцелеют четверо. Под ним падет несколько лошадей. Его мундир будет буквально изодран в клочья, а он сам останется невредим, и вот тут, конечно, мистика. Но и плюс к этому… Вот я приведу слова человека, которого в симпатиях к Барклаю заподозрить чрезвычайно сложно. Но когда Багратиона уносят с Бородинского поля тяжело раненого, он говорит: «Передайте генералу Барклаю, что спасение армии зависит от него». Да? И это, конечно, говорит и о душевном благородстве Багратиона, но, безусловно, и о его понимании того, какую роль может играть Кутузов, а какую роль сможет сыграть Барклай вот в этом сражении. И это действительно звездный час Барклая, хотя, конечно, формально еще более звездный час, когда он будет командовать армией, вступающей в Париж, но это вот парадный звездный час, а это вот действительно его звездный час, безусловный. Конечно, это звездный час Раевского. Но, понимаете, Николай Николаевич был человеком такого античного мужества, что можно назвать полдюжины сражений, в которых войска Раевского были почти истреблены, но стояли и выполняли свою задачу. А что Раевский под Смоленском, так сказать, хуже, что ли? Да? А что Раевский под Салтановкой что ли хуже? Поэтому вот именно такой особый момент – это, конечно, в жизни Михаила Богдановича Барклая-де-Толли.

Теперь вот о рейде Платова и Уварова. Почему о нем надо обязательно поговорить отдельно? Потому, что есть такая точка зрения, что этим рейдом Кутузов пытался не просто отвлечь на время Наполеона и часть его сил от ударов, что собственно получилось, а что это была попытка переломить ход сражения, что это вот был… вот первая ласточка будущего контрнаступления, контратаки. Нет, конечно. Вот тут я очень рекомендую всем прочитать или перечитать мемуары Клаузевица, они выложены в интернете на митералиб, как минимум там. Значит, Клаузевиц в это время был прикомандирован к уваровскому корпусу и оставил очень честное, такое несколько отстраненное описание происходившего, оно ценно и тем, что его оставил действительно великий военный теоретик и тем, что его оставил участник событий, и тем, что Клаузевиц действительно мог больше наблюдать, чем слышать потому, что он сам честно признается, он русского языка не знал совсем. И Уваров и Платов общались со своими подчиненными по-русски, поэтому он много вот именно аудиоинформации был в значительной степени лишен, зато он видел, что происходит. Таким образом, он достаточно нейтральный, насколько это возможно от участника сражения, наблюдатель. И вот он описывает с легким, я бы даже сказал юмором, все происходившее. Значит, кто инициатор рейда? А черт его поймет, кто инициатор рейда. Опять-таки все складывается по Клаузевицу, все идет само собой. История такая. В начале еще сражения, где-то в 8-м часу утра казаки Платова начинают разведывать на самом-самом правом фланге, начинают разведывать переправы через Колочь и ручей Война. Ручей Война неширокий, но он течет в такой заболоченной небольшой поймочке и поэтому переправа через него особенно для кавалерии представляет большую сложность. Вот казаки занимаются своим делом, занимаются разведкой. Корпус Платова, его называют корпусом, хотя, ну, наверное, корпус около 5 тысяч человек, он вообще в диспозиции даже упомянут не был, поэтому... Может быть, потому, что Платов только-только вернулся из Москвы, вот он буквально меньше, чем за сутки до сражения оказался на Бородинском поле, поэтому ему такая некоторая самостоятельность предоставлена. И в результате казаки видят, что левый фланг французов практически ничем не прикрыт. Там скопилась огромная масса артиллерии… Потому, что в чем смысл захвата деревни Бородино? Захватив деревню Бородино, Наполеон получил возможность расположить артиллерию так, что она вдоль практически фронта русской позиции простреливает весь этот фронт. И там значительные массы артиллерии. Значит, скачут лошади с зарядными ящиками. Никакой охраны как таковой нет. И тут у казака Платова рождается абсолютно казачий план. Маленькая диверсия. Да? Налет. Отбить, сколько можно артиллерии утащить в тыл, сколько нельзя утащить, заклепать. Зарядные ящики лошадей, так сказать, захватить, прислугу побить, пленить и раствориться обратно, так сказать, в недрах мощного русского правого фланга. Абсолютно нормальный план. И он посылает с этим планом в ставку одного из молодых офицеров, который при нем добровольцем состоял, принц Гессенский, совсем юношей, по-моему, 20 лет еще не было. Как это бывает с молодыми офицерами, кадет Биглер вспоминается, значит, по дороге у принца рождается план значительно более масштабный и, так сказать, амбициозный. Он находит своего соотечественника, ну, в общенемецком смысле соотечественника полковника Толя, одного из главных действующих штабных лиц в это время, и делится с ним планом уже, так сказать, масштабного кавалерийского рейда на левый фланг французской позиции. Дальше Толь… Дальше уже по воспоминаниям Толя, значит… Причем надо сказать, что Толь очень прокутузовский человек. Тут в данном случае он никакой хулы бы не стал возводить на русского главнокомандующего. Толь пишет о том, что Кутузов достаточно пассивен в это время, на большинство делаемых ему предложений говорит, ну, сделайте так. И вот в ситуации, когда Толь и принц Гессенский ему излагают вот это вот, ну, сделайте так. И дает кавалерийский корпус Уварова, гвардейский кавалерийский корпус, который тоже уже к этому времени весьма пощипан, и от него под началом Федора Петровича Уварова остается в основном легкая гвардейская кавалерия. Лейб-гвардии казачий, который вообще тоже непонятно, что делает у Уварова, потому что он вообще-то приписан к 3-му корпусу Тучкова, у него лейб-гвардии уланский, у него лейб-гвардии гусарский. И вот с этими силами Федор Петрович выдвигается, но, увидев достаточно безрассудно находящиеся на левом берегу ручья Война итальянские войска, предпочитает атаковать их. А итальянское каре отбивает естественно атаки кавалерии, и Уваров завяз вот в этом совершенно ничего не решающем таком вот мелком локальном бою. Тем временем казаки Платова нашли переправу, переправились. Что в результате получилось? Объективно этот рейд сыграл очень полезную роль. Он действительно на 2 часа, а, может быть, даже несколько более вынудил Наполеона… сначала принца Эжена Богарне, а затем самого Наполеона приостановить уже начавшееся наступление на курганную батарею. Он заставил Наполеона выдвинуть часть войск туда, к деревне Беззубово, потому что непонятно, что там происходит. Наполеон всего 2 раза в день сражения, он покинул курган Шевардинского редута. Один раз он отправится на флеши, когда они будут уже окончательно захвачены, посмотреть. А 2-й раз он отправится на свой левый фланг посмотреть, что там за кавалерийская стычка. И действительно эта передышка была, ну, совершенно незаменимой, неоценимой для русских войск, потому что за эти 2 часа Дохтурову, который прибыл на левый фланг, удалось восстановить там порядок. И в результате французы обнаружили, что перед ними за Семеновским оврагом по-прежнему стоит стена русских войск. А на центральном участке удалось как раз за это время перебросить туда вот тот самый 4-й корпус Остермана-Толстого, что дало возможность еще долгое время сражаться за курганную батарею и оставить ее только после того, как, ну, защищать ее уже не было физически никакой возможности. Она просто была завалена телами убитых и умирающих. Опять-таки отступили не очень далеко, за овраг, который там примерно в полукилометре находится, и опять-таки, так сказать, удерживали позицию. То есть рейд действительно сыграл огромную роль. Но, видимо, Кутузов замышлял что-то совсем другое, потому что хорошо известно, что очень немногих генералов он не представил к наградам за Бородино. Но вот Платова и Уварова не представил. И по поводу Уварова был запрос от государя, ну, Федор Петрович все-таки был одним из его любимцев, и почему, и тогда Кутузов ответит верноподданейше, что от генерала Уварова ожидалось гораздо больше, чем то, что он и его войска сумели совершить. А вот что больше? К сожалению, загадка.

С. БУНТМАН: Да. Непонятно, что замышлялось тогда.

А. КУЗНЕЦОВ: Непонятно, что замышлялось.

С. БУНТМАН: Ну, ясно. Был вполне рациональный, конечно, казачья идея была…

А. КУЗНЕЦОВ: Абсолютно. Совершенно замечательная… Да. Причем даже в случае относительной неудачи, все равно она имела свои явные выгоды. Пошумели бы, внимание бы отвлекли. Ну, а что еще легкая кавалерия собственно может сделать-то в таком вот колоссальном сражении?

С. БУНТМАН: Там вот эта тяжелая кавалерия, которая вот это с… Монументальнейшая стычка тяжелой кавалерии, которая вот просто здесь…

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, да, знаменитая атака жан де фер вот этих вот. Да?

С. БУНТМАН: Да, да.

А. КУЗНЕЦОВ: Это собственно уже, наверное, последний эпизод таких вот боевых столкновений. Это уже после 2-х часов дня, когда возобновились атаки на центр русской позиции. Некоторые историки даже называют это самым блестящим маневром Наполеона в бородинский день, когда генерал Коленкур, младший из братьев Коленкуров…

С. БУНТМАН: Да, да.

А. КУЗНЕЦОВ: … повел свою кирасирскую дивизию, причем там был обманный такой маневр, сначала они вроде бы, так сказать, скакали несколько в другом направлении, а потом, оказавшись уже практически на линии фронта, резко повернули под углом 90 градусов и обрушились вот на эту курганную батарею. И очень хорошо этот эпизод показан на панораме Рубо Бородинской битвы, это собственно вот один из тех эпизодов, который вы лучше всего видите, как только вы поднимаетесь по лесенке – я там просто недавно был, поэтому освежил в памяти – как только поднимаетесь по лесенке, вы сразу попадаете на этот завораживающий фрагмент, когда французские кирасиры и русские кирасиры сошлись вот в этой…

С. БУНТМАН: Да.

А. КУЗНЕЦОВ: … совершенной такой вот смертоубийственной атаке, в которой собственно Коленкур и погибнет. В результате была захвачена курганная батарея. Но где-то в районе 4-х часов дня русская армия по-прежнему прочно удерживает позиции на разных участках, отступив от 800 метров до полутора километров по сравнению с той линией, которую занимали к началу сражения. И вот здесь Наполеону нужно принимать решение. Да? Много раз описано как и контуженный Ней и контуженный Даву требуют у него… Я это сейчас сказал не к тому, что они рациональные предложения… Контуженные в смысле они сами водили войска в атаку. Это я к вопросу о мужестве. Да?

С. БУНТМАН: Да, да.

А. КУЗНЕЦОВ: Вообще это сражение называют генеральским кровопусканием. Ваш предыдущий гость упоминал о том, какие необычайно высокие потери среди генералов были…

С. БУНТМАН: Да, да.

А. КУЗНЕЦОВ: … в этот день. Да? 29 русских генералов и около 50 французских генералов были убиты или ранены. У рыжего Нея вообще голова почернела от пороха, хотя казалось бы не маршальское дело-то. Да? Но вот они просят бросить в бой гвардию. От 19 до 21-й тысячи гвардейцев, по нашим оценкам, у Наполеона еще ни разу не вступало в бой. И вот собственно то, что Наполеон не бросает гвардию, свидетельствует о том, что он оценивает ситуацию как неоднозначную. Вот впоследствии многие историки писали, в общем, в этом есть своя логика, введи бы Наполеон гвардию, была бы сокрушительная победа. Но вот, видимо, Наполеон…

С. БУНТМАН: Насколько сокрушительная?

А. КУЗНЕЦОВ: Наполеон так не считал.

С. БУНТМАН: Вот мы говорили, когда говорили о генеральном сражении, то есть здесь Наполеон перестал быть уверен, что это генеральное сражение.

А. КУЗНЕЦОВ: А потом, понимаете, еще моральная…

С. БУНТМАН: … это окончательно и бесповоротно…

А. КУЗНЕЦОВ: Нельзя…

С. БУНТМАН: … победа.

А. КУЗНЕЦОВ: Дело в том, что гвардия всегда шла в огонь вырвать победу. После атаки гвардии противник сдавался, так сказать, капитулировал, бежал. Наполеон, видимо, понимал, что шансы, что и здесь будет так, невысоки. В тылу у русских по-прежнему очень широкая дорога. Они вполне могут, даже отступив, отступить организованно, сохранив свои боевые порядки. А это не та победа, к которой Наполеон стремился. Да? И вот здесь, наверное, надо – у нас осталось меньше 4-х минут – сказать об итогах этого сражения. Понимаете, формально это, конечно, победа французов. Ну, о чем здесь спорить? Да? Потери французская армия понесла меньшие. Кстати, о потерях. Значит, разные, очень разные цифры гуляют, но имеет смысл сравнивать вещи однородные. Вот есть оценка французского военного министерства, и есть оценка военно-учетного архива главного штаба русской армии. Да? Французы оценивают свои потери убитыми и ранеными в 28 с половиной тысяч человек, а русские оценивают свои потери в 45 с половиной тысяч человек. Вот, видимо, примерно где-то…

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. КУЗНЕЦОВ: … вокруг этих цифр так оно и было. Наполеон потерял значительно меньше, хотя он атаковал в большинстве пунктов. Да? Но сражение было настолько действительно лобовым, что называется, что здесь кто атакующий, кто… они все время менялись в этом отношении, менялись ролями. Русская армия вынуждена была продолжить отступление. После Бородина была отдана без боя Москва. Конечно, тактически это победа Наполеона и то, что у его надгробия в соборе дома инвалидов есть…

С. БУНТМАН: La Moscova…

А. КУЗНЕЦОВ: Да. Сражение на Москве-реке. Не Москва, как некоторые думают. Именно битва на Москве-реке.

С. БУНТМАН: La Moscova – это…

А. КУЗНЕЦОВ: Не Moscou. Да? Moscova.

С. БУНТМАН: Moscova – это Москва-река.

А. КУЗНЕЦОВ: Битва на Москве-реке как называют французы Бородинское сражение. Кстати говоря, есть замечательная книга Владимира Николаевича Земцова, одного из наиболее крупных наших современных исследователей, Бородинское сражение глазами французов, которая называется «Битва на Москве-реке». Я очень советую эту книжку почитать.

С. БУНТМАН: Это да. А плюс еще в музее армии хранится эскиз уже в миниатюре панорамы битвы на Москве-реке, которую очень интересно сравнить с панорамой Франца Рубо…

А. КУЗНЕЦОВ: А вот во всех остальных отношениях, конечно, Бородино – это победа. И главная победа в том, что русская армия выстояла. Выстоять в этих условиях, я не знаю, какая другая армия мира могла в это время, именно вот в этом 12-м году, против такой колоссальной, великолепно организованной, пока еще дисциплинированной армии, предводительствуемой…

С. БУНТМАН: А она дисциплинирована.

А. КУЗНЕЦОВ: Пока еще да.

С. БУНТМАН: Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Это потом, потом…

С. БУНТМАН: … в хорошем виде еще французская армия.

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, и вот, если можно, в заключение, чтобы у слушателей не было ощущения, что мы их игнорируем. Короткие ответы. «Есть ли в России памятник Барклаю?» Да, есть, перед Казанским собором, конечно.

С. БУНТМАН: Хотя бы. Да.

А. КУЗНЕЦОВ: Хотя бы. Да. «Правда ли, что в 30-е…

С. БУНТМАН: «… годы уничтожили захоронение…»

А. КУЗНЕЦОВ: «… что уничтожили захоронение Барклая?» Мне об этом ничего не известно. Видимо, Владимир, который спрашивает, путает с захоронением Багратиона. Да, могила Багратиона была разграблена.

С. БУНТМАН: Да, да.

А. КУЗНЕЦОВ: Это известная история. К сожалению, так вот получилось только, по-моему, не в 30-е, мне кажется, в 20-е. Ну, могу ошибаться.

С. БУНТМАН: По-моему, да. Не уверен. Об этом есть истории. Об этом есть точные данные.

А. КУЗНЕЦОВ: Ну, и вот Таня спрашивает: «Кроме действующей армии резервов не было совсем?» Нет, были. В начале сражения 5-й корпус, гвардия, стоял в резерве. Но в течение сражения резервы были израсходованы все. Русская армия израсходовала все резервы. У Наполеона резерв сохранился.

С. БУНТМАН: Я предположу, что Таня могла спрашивать и об армии в целом, вот как о национальном институте были резервы…

А. КУЗНЕЦОВ: А!

С. БУНТМАН: Но мы еще об этом поговорим.

А. КУЗНЕЦОВ: Конечно. Мы об этом поговорим. Конечно.

С. БУНТМАН: И мы об этом обязательно поговорим. Спасибо большое. Алексей Кузнецов. И ждите через неделю номера «Дилетанта».