Последний командир Преображенского полка - генерал Кутепов - Олег Будницкий - Не так - 2007-05-26
C.БУНТМАН – Это наша совместная программа с журналом «Знание – сила», Олег Будницкий, и мы продолжаем тему – здравствуйте, Олег, добрый день!
О.БУДНИЦКИЙ – Добрый день!
C.БУНТМАН – Продолжаем нашу серию «Красные и белые вожди». У нас будет еще двойная такая вот связка, двойная, о Колчаке будет у нас, и с другой стороны, военспецы и их судьба будет у нас в следующей передаче – тоже двойные будут передачи такие, их…
О.БУДНИЦКИЙ – Да, двухсерийные.
C.БУНТМАН – Да, двухсерийные. Вот такой, блеск и нищета, может быть, или по любому просто можно будет разделить эти программы. Потому что ни Колчак, ни такое явление, как военспецы в Красной Армии, не вмещается, конечно, в одну передачу. Но при всем при том, вот, например, генерал Кутепов – у нас сегодня будет целая передача, можно сказать, о нем – и здесь это хорошо, что будет просто целая передача о генерале Кутепове, поскольку о генерале Кутепове так вот, массово знают только по знаменитому фильму «Операция Трест», мне кажется.
О.БУДНИЦКИЙ – Да, скорее всего.
C.БУНТМАН – Вот скорее всего. Ну, конечно, много людей читали и книги, и изучали – этого не надо недооценивать. Но в принципе так, в массовом сознании – от художественных произведений, от кинематографа – знают, в основном, по такому вот, как боковая такая вот линия, хотя и важная, в операции «Трест», вот во всей этой истории. Генерал Кутепов – это фигура чрезвычайно интересная. Сегодня музыкой попали, вот, Олег сегодня у нас, да?
О.БУДНИЦКИЙ – Ну наконец-то, случилось. (смеются)
C.БУНТМАН – Да, Вы говорили, да, да, да, что нечего в Гражданской войне «Боже, царя храни» играть торжественно, поскольку мало было монархизма с белой стороны. Но вот «Марш Преображенского полка».
О.БУДНИЦКИЙ – Официального монархизма мало, так сказать.
C.БУНТМАН – Да, ну, внутреннего, конечно, там, все это.
О.БУДНИЦКИЙ – Да.
C.БУНТМАН – Это существовало. Ну вот, «Марш Преображенского полка» - это не просто первый гимн России, а здесь это просто «Марш Преображенского полка».
О.БУДНИЦКИЙ – Да, потому что в каком-то смысле получилось, что генерал, тогда еще полковник Кутепов, по существу, подвел черту под существованием русской регулярной армии – той армии, которая была создана при Петре Великом, Петром Великом, и мы помним, что эти первые потешные полки, из которых, собственно выросла регулярная армия, это Преображенский и Семеновский. Вот, по иронии судьбы, по злой иронии, полковнику Кутепову пришлось распустить Преображенский полк – это было 2 декабря 1917 года по новому стилю. И он снял со знамени полка Георгиевский крест, и надел себе на шею, носил его вместе с нательным. Я так думаю, что он где-то похоронен как нательный, этот крест Преображенского полка вместе с останками генерала Кутепова, где-то в предместье Парижа.
C.БУНТМАН – Не надо возбуждать черных археологов сейчас этим.
О.БУДНИЦКИЙ – Ну, ни черные, ни белые уже сейчас там ничего не сделают, поскольку примерно можно себе представить, где похоронен был Кутепов, точнее, зарыт – похоронами это назвать вряд ли было возможно. Но там теперь стоят многоэтажные дома, и добраться до тела уже невозможно. Но тем более это было грустно для Кутепова, и вот почему – что практически всю службу в армии в русской он вел в Преображенском полку. Прошел там путь, буквально, от подпоручика до… и начальника учебной команды до командира полка и полковника.
C.БУНТМАН – Что он окончил? Где он учился до этого, в военном…
О.БУДНИЦКИЙ – Он окончил… история, вообще, любопытная. Кутепов – это одна, вообще, из культовых фигур белого движения. Это тот редкий офицер, который прошел с белым движением все, с самого начала, от декабря 17-го года, практически с самого начала, и до русской армии в изгнании, до Галиполи и до русской армии в Болгарии и Сербии. Он, вообще – вот «не так», да? – любопытно, что по рождению он, вообще-то, не Кутепов, а если мне память не изменяет, Трифонов. И отчество у него было другое – Константинович, а не Павлович. Но когда его отец настоящий умер, мать с тремя детьми вышла замуж за лесничего Павла Кутепова, и тот усыновил ее детей от первого брака, они получили его фамилию и его отчество.
C.БУНТМАН – Т.е. такое, полное формальное даже усыновление?
О.БУДНИЦКИЙ – Да, полное формальное усыновление. Тогда Кутепову было где-то 11 лет, когда это произошло. Ну, он считал своего приемного отца всегда отцом родным, и тот вел себя, как родной отец.
C.БУНТМАН – А родной отец из каковских был?
О.БУДНИЦКИЙ – Он был личный дворянин. Личный дворянин, отец, так сказать, приемный был дворянином потомственным, и лесничим он был не где-нибудь, а в Архангельской губернии. Т.е. там, где лесничий – это непростая фигура. Так, потом он был мировым судьей, и в общем, человеком был вполне состоявшимся. Ну, семья была небогатой, тем не менее, но всегда стремилась дать своим детям хорошее образование, и поэтому молодого… не молодого, а мальчика Кутепова посылали упорно в гимназию, куда он упорно не хотел идти. Потому что всегда стремился к военной карьере. И еще мальчиком он бегал в казармы солдатские и проводил там все свободное время. И когда он закончил-таки гимназию в Архангельске, то потом поехал в Петербург и поступил во Владимирское училище, военное училище, которое и закончил. В отличие от многих других вождей белого движения, он Академию никогда не заканчивал, и более того, не известно, чтобы он вообще пытался в нее поступить. Когда он училище закончил – он закончил далеко не из последних, фельдфебелем, что было очень… это высший чин, который мог получить, собственно говоря, юнкер-курсант – Кутепов попросился в полк, тот самый полк, который был в это время на фронте – шла Русско-Японская война. И он… это была, так сказать, его первое добровольчество, по сути дела, он мог проситься сразу в гвардию, мог получить, видимо, место в одном из гвардейских полков, но он хотел на фронт, поехал на Русско-Японскую войну и там получил три боевых ордена. Т.е. с самого начала он здорово отличился, потом был при переводе обратно в Санкт-Петербург причислен сначала к Преображенскому полку, в котором, кстати говоря, служили все члены императорской фамилии, а потом… все императоры будущие. А потом он и зачислен был в этот самый полк. И там служил начальником учебной команды, отличался таким, службистским рвением, это всегда его отличало, всю жизнь. И даже некоторой… не только, что жесткостью, жестокостью по отношению к солдатам. И его товарищи офицеры говорили, что вообще, «если будет война, не дай Бог, то ты, вообще, получишь пулю от своих, прежде всего».
C.БУНТМАН – Да.
О.БУДНИЦКИЙ – Однако это не сбылось. Солдаты в ходе боевых действий оценили то, чему их учил Кутепов. И по отзывам, опять-таки, товарищей, он пользовался любовью солдат. Ну, Вы знаете, это, конечно, мемуары, написанные уже о покойном Кутепове, и кто его знает, если бы записали рассказы этих солдат, что они на самом деле думали, но во всяком случае, факт тот, что Кутепов служил в этом полку все время, и видимо, его, как воспитателя, ценили, и он оставался начальником этой самой учебной команды – занимал несколько должностей в полку, но в основном был начальником учебной команды. А в Первую мировую отправился на фронт, в чине штабс-капитана. Закончил ее полковником. Тоже три ордена, три тяжелых ранения, постоянно на фронте, постоянно в деле. Ну, видимо, тогда таких, особенных стратегических, что ли, талантов он не проявил, потому что по сравнению с многими другими будущими вождями белого движения, карьера его, мы видим, не столь стремительна. Надо, опять-таки учесть, что это была карьера все время в Преображенском полку, а там продвигаться было довольно тяжело.
C.БУНТМАН – Да…
О.БУДНИЦКИЙ – Да, и…
C.БУНТМАН – Все-таки уже изначально…
О.БУДНИЦКИЙ – Конечно.
C.БУНТМАН – Вступление в Преображенский полк, причисление к этому полку – это уже карьерный прыжок.
О.БУДНИЦКИЙ – Конечно, конечно. Причем интересно, что он был зачислен в том же чине. Ведь чины армейские и гвардейские, они, в общем-то, отличались.
C.БУНТМАН – Т.е. это с повышением?
О.БУДНИЦКИЙ – Практически да. Практически да, и он, будучи полковником уже, командовал там батальоном. Но потом был назначен – это было в начале апреля 17 года, уже после Февральской революции – командиром Преображенского полка, как потом выяснилось, последним командиром. В феврале 17 года, будучи в отпуске в Петрограде, Кутепов был одним из немногих, кто пытался бороться с революцией. Он создал сводный отряд и сражался там… пытался сражаться на улицах с восставшими. Ну, как ни удивительно, для него это никакими особенными карательными мерами не закончилось, он вернулся на фронт и вскоре получил вот это повышение. Опять-таки, он умудрялся поддерживать дисциплину в полку, и в дни несчастливого для русской армии Тарнопольского прорыва, в июле 17 года, опять-таки отличился в одном из сражений, одна из немногих была удачных контратак, когда в кровавом штыковом бою, в общем-то, полк сумел отразить немецкую атаку, но в общем, это не повлияло в целом на ситуацию, и русская армия потерпела тяжелейшее поражение. Итак, как мы знаем, Кутепов полк распустил и сам отправился через Киев на Дон. 24 декабря 1917 года, с этого дня Кутепов в Добровольческой армии. И здесь он сделал, если говорить… если можно говорить о карьере применительно к Гражданской войне, он сделал совершенно блестящую военную карьеру. Начинал он там, как многие военачальники, в достаточно высоких чинах пребывающие, но в Добровольческой армии все начиналось с нуля, он там начинал, как командир роты. Но полк-то был сводный офицерский. Поэтому с рядовыми там было сложно, вот с офицерами там было более чем хорошо. И он уже в январе 18 года сражался с красными, он был назначен начальником гарнизона Таганрога, и у Матвеева кургана уже в январе 18 года вел бои с войсками Сиверса, и Деникин в своих «Очерках русской смуты», он специально отметил, что тогда уже проявилось то, что «яростному напору неорганизованных и дурно управляемых большевиков, преимущественно матросов, противопоставлено было искусство и воодушевление офицерских отрядов». Кутепов одержал там победы, но это не изменяло в целом ситуацию. Преимущество большевиков было подавляющим, и белые были вынуждены уйти в этот первый Ледяной Кубанский поход, в которой он командовал ротой. Потом, после гибели под Екатеринодаром полковника Нежинцева, командующего Корниловским полком, Кутепов стал командовать Корниловским полком, а потом, после гибели в бою генерала Маркова, еще одной культовой фигуры белого движения, Кутепов стал командовать первой дивизией. Т.е. видите, вот, какое продвижение, продвижение в связи с тем, что гибли, вот, знаменитые и прославленные в боях командиры, но Кутепов был и стал впоследствии не менее знаменитым и не менее прославленным. Потом, что любопытно еще, что Кутепову очень назначали административные должности. Очень часто – я имею в виду, по крайней мере, дважды в карьере, что не так часто для строевого командира. Вот он был начальником гарнизона Таганрога, а когда белые захватили Новороссийск, он был назначен, вообще, черноморским военным губернатором, не больше, не меньше.
C.БУНТМАН – Его отношение к мирному населению?
О.БУДНИЦКИЙ – Жесткое, я бы так сказал. Кутепов был человеком строгих правил, я бы так сказал, причем эта строгость была настолько велика, что за те правонарушения или преступления – я говорю здесь не о политике, а об уголовных даже делах – которые в мирное время повлекли бы для совершивших эти деяния тюремное заключение или каторгу, у Кутепова был один разговор – виселица. Причем иногда, вот, особенно бандитов, вешали публично. И вообще, его такой, жесткий военный режим местная публика, да и публика, так сказать, достаточно либерально настроенная, в других районах называли «кутепией» вот этот период. Но вот тогда он был в конце… в ноябре 18 года он бы произведен в генерал-майоры. Закончил он Гражданскую войну, сразу скажу, полным генералом, генералом от инфантерии. Т.е. карьера совершенно фантастическая с точки зрения нормального продвижения по служебной лестнице. Дальше, май 19 года, Кутепов – командующий первым армейским корпусом в Донецком бассейне. Проявил себя блестяще во время Харьковской операции, за что – июнь 19 года – произведен в генерал-лейтенанты с формулировкой «за боевые отличия». Дальше командовал добровольческим… командовал корпусом во время наступления Добровольческой армии на Москву, и дошел с корпусом до Орла. По-прежнему командовал корпусом, в который постепенно сжалась Добровольческая армия… помните, когда мы говорили о Добровольческой армии, я говорил, что она была преобразована вновь в корпус… преобразована впоследствии в корпус, поскольку численно сократилась, и что последним командующим, так уж на роду было у Кутепова написании, видимо…
C.БУНТМАН – Он был последним…
О.БУДНИЦКИЙ – Он был последним командующим, да… Он был последним командующим Добровольческого корпуса, с которым отступил до Новороссийска, и потом эвакуировался в Крым. И этот корпус при Кутепове сохранял боеспособность, и неслучайно ведь в него входили корниловский, марковский, дроздовский, алексеевский полки. Так называемые «цветные» полки, действительно, цвет Добровольческой армии, цвет добровольческого движения. В марте 1920-го года Кутепов в Крыму, и здесь Врангель назначает его командиром первого армейского корпуса в составе русской армии. Врангель, напомню, ликвидировал как бы Вооруженные силы Юга России, точнее, ликвидировал название… ну, нелепо было бы назвать, наверное, вооруженными силами Юга России те их остатки, которые скопились в Крыму… Он называл их Русской армией, и первым корпусом стал командовать Кутепов. Когда во главе с Кутеповым первый корпус вел наступательные операции в Таврии, и когда Русская армия разделена была на 2 армии, Кутепов в сентябре 1920 года был назначен командующим Первой армии. Проявил себя опять-таки блестяще в ходе боевых действий, и грамотно – во время эвакуации. Уже за пределами Отечества, через неделю после эвакуации, 20 ноября 1920-го года Врангель произвел Кутепова в генералы от инфантерии, то есть в полные генералы, и с формулировкой «За боевые отличия». Вот такова военная как бы карьера Кутепова, таков его блестящий, с точки зрения белого движения, боевой путь. Но, может быть, самое интересное и самое, я бы сказал, необычное с точки зрения вот такой биографии начинается у Кутепова уже в эвакуации, в эмиграции. Надо сказать, что когда Русская армия Врангеля прибыла в Константинополь, в Турцию, это было в общем довольно большой неожиданностью для всех, и прежде всего для французов, которые в общем взяли на себя роль покровителя Русской армии. Напомню, что Франция была единственной из великих держав, которая признала правительство Врангеля де факто, еще в августе 1920 года, и тем самым французское правительство взяло на себя некоторые обязательства. Союзники помогли Врангелю эвакуироваться, хотя Врангель, в общем, водил их за нос и до последнего момента говорил, что Крым неприступен и что Крым продержится. И вдруг – стремительная эвакуация, и 145 тысяч с лишним человек оказываются в Турции.
C.БУНТМАН – Олег Будницкий, мы говорим о генерале Кутепове, и продолжим через 5 минут, только напомню, что вы можете задавать свои вопросы, комментировать…+7-985-970-45-45, посылайте свои смс.
НОВОСТИ
C.БУНТМАН – Это программа, совместная с журналом «Знание – сила». Сразу скажу, что сегодня у нас не было «Маленьких трагедий великих потрясений», рубрики Елены Сьяновой… она на сегодня была записала, мы ее просто не нашли в записанной. Это она записывается в… так, впрок, и мы еще посмотрим. Но в принципе, она никуда не девается, эта рубрика. Второе, здесь очень забавное… ответ… тут у нас есть, вот, Влад, который пишет, вот, про то, что Бог заповедовал любить ближнего, в прошлой передаче он писал, пишет он большими буквами с обилием «W», поэтому производит впечатление польского языка. Вы уж извините, Влад! Латиницей пишет sms-ки. Вопрос такой, так вот задан: «Почем я знаю, что Вы не врете? Дайте источники, и авторы кто?». Вот замечательно так, ну, судя по всему, перевод у Влада. Вот, так вот, на чем мы основываемся, еще раз стоит повторить, и в этой истории генерала Кутепова, и какие основные источники, вот, сведений и о, там… как мы говорили о военном продвижении, и потом самое интересное то, что будет уже после, в эмиграции то, что будет.
О.БУДНИЦКИЙ – Ну, в самом общем плане если говорить, то мы основываемся… Если говорить об источниках, да?
C.БУНТМАН – Да.
О.БУДНИЦКИЙ – Это архивные материалы, это воспоминания, это периодика тех лет, это письма, это донесения агентурные различных разведок и т.д. Т.е. обычный суповой набор, я бы так сказал, историка, из которого он варит суп, т.е. свои книги, статьи и в данном случае, радиопередачи, которые, конечно, носят несколько облегченный характер по сравнению с монографиями, где есть научный аппарат, масса сносок и который занимает, там, я не знаю, там, четверть, а то и треть текста. В случае с Кутеповым еще мы сейчас будем говорить дальше, я основываюсь еще и на собственных… иногда я, часто, естественно, беру то, что нарыли другие историки – извините за такой прозаизм. Но в данном случае я лично работал с архивами РОСа, Русского общевоинского союза, с архивами, которые находятся и здесь у нас, в Москве, и в Нью-Йорке, в Бахметьевском архиве, и кое-что, то, что я буду сейчас говорить, это будет впервые, вообще, звучать в эфире, поскольку это, вот, никем, насколько мне известно, никогда не использовалось. Вот таким образом…
C.БУНТМАН – Вот, пожалуйста, Влад, Вы справедливо спрашиваете об источниках и получили ответ, я думаю.
О.БУДНИЦКИЙ – Вот в таком ключе. Но это вовсе не означает, я сразу хочу сказать, что историк, который говорит, глаголет некую истину, что вот есть некий набор источников, который позволяет стопроцентно отразить то, что было в действительности.
C.БУНТМАН – Нет.
О.БУДНИЦКИЙ – Это не будет никогда. Вот, это естественно, поскольку вопрос отбора источников, их интерпретации, а также самого историка…
C.БУНТМАН – Ну да.
О.БУДНИЦКИЙ – Он человек с определенным образом мысли, интеллектуальной биографией, и он представляет себе события тем или иным образом, так их оценивает. Поэтому если Вы хотите получить фотографию истории, Вы ее никогда не получите.
C.БУНТМАН – Да, вот мне очень нравилось, когда… когда писал Умберто Эко, что о литературном герое – когда он писал о д’Артаньяне, да – можно сказать с определенностью все, от начала до конца и стопроцентно… потому что он существует…
О.БУДНИЦКИЙ – Да.
C.БУНТМАН – …вот во всем…
О.БУДНИЦКИЙ – В этом тексте, да.
C.БУНТМАН – …придуманном этом тексте. А о реальном – может там все, что угодно быть. Он может и прожить 385 лет – кто его знает?
О.БУДНИЦКИЙ – (смеется)
C.БУНТМАН – Вот, вот, вот так вот. Так что здесь может быть все. История всегда – это приближение, знаете, как гипербола, представляете себе, вот, кривую эту? Она всегда приближается к тому, что было. Максимально. Да.
О.БУДНИЦКИЙ – Да, но некоторые вещи все-таки, при всем условно…
C.БУНТМАН – Да.
О.БУДНИЦКИЙ – При всей условности понятия исторический факт…
C.БУНТМАН – Да.
О.БУДНИЦКИЙ – …мы все-таки…
C.БУНТМАН – Можем утверждать.
О.БУДНИЦКИЙ – Можем утверждать, да.
C.БУНТМАН – Да.
О.БУДНИЦКИЙ – Так вот, о русской армии в изгнании. Возникла, вообще, большая проблема – в каком отношении: генералы, и прежде всего, Врангель… да и, собственно говоря, его соратники ближайшие, Кутепов, Шатилов и другие, они считали, что необходимо армию сохранить. Сохранить для будущего весеннего похода в Россию. А союзники, прежде всего, Франция, они считали, что армию нужно перевести на беженское положение. Поскольку никакого весеннего похода не предполагалось. Без помощи каких-либо держав или державы великой, конечно, белые не могли никакого похода в Россию устроить. И возникло такое противоречие между французами и, вот, командованием русской армией. Более того, в самом русском лагере русских в изгнании возникли тоже серьезные разногласия. Некоторые, прежде всего, Милюков и некоторые другие, считали, что белое движение себя исчерпало. Белые пытались свергнуть большевизм вооруженным путем и проиграли. Значит, нужно свергать большевизм другим путем. Ставка на крестьянство, например, или ставка на изживание большевизма изнутри. Ведь казалось, что этот ненормальный режим не может существовать долго, он неизбежно будет эволюционировать в сторону нормальности. И возможно, нужно идти на сотрудничество с большевиками и изнутри этот самый большевизм преобразовывать, вести дело к разложению большевизма. Кстати, это и произошло, но только гораздо, гораздо позже.
C.БУНТМАН – Долго очень это… (смеется)
О.БУДНИЦКИЙ – А так, схема, описанная некоторыми мыслителями того времени, сработала в точности, но это потребовало гораздо больше времени, чем можно было предполагать. И вот тут есть, как бы, тексты, источники и оценки этих событий с двух сторон. Есть такая апологетическая литература, славящая генералов и солдат, которые несмотря ни на что сохраняли себя как армию на протяжении довольно длительного времени – речь шла о годах. И есть другого рода оценки – то, что это было бессмысленное совершенно дело, и это просто отдаляло время перехода людей на беженское положение и нормального врастания их в нормальную жизнь, которая шла вокруг.
C.БУНТМАН – Ну, во всяком, скажем, принципиально и во многом благородном деле, таком, деле чести, там, и т.д., есть элемент безумия и иррациональности, конечно.
О.БУДНИЦКИЙ – Безусловно.
C.БУНТМАН – Несоответствие какое-то вот такое реальности.
О.БУДНИЦКИЙ – А если смотреть на то, что происходило, с точки зрения истории русской эмиграции, то, конечно, действия генералов были бессмысленны, как показала жизнь. И люди, которые жили в казармах или на полуказарменном положении, или проводили, так сказать, все свое свободное, впоследствии, от работы время в каких-то военных мероприятиях, эти люди, в общем, лишались, можно сказать, возможности устроить и свою личную жизнь, и найти какое-то место в окружающей реальности. Ну, правда, тогда этого сто процентов предсказать не мог никто, но все-таки людям, политически разбирающимся в обстановке, было понятно, что сохранять русскую армию как армию – дело совершенно безнадежное.
C.БУНТМАН – Может быть, здесь продолжается то, о чем мы говорили в истории Гражданской войны, как раз о главенстве военных и не сочетаемости очень часто их с политиками, с крупными политиками, которые могли бы организовывать политически даже уже и эмиграцию.
О.БУДНИЦКИЙ – Отчасти это было так, и, в общем, политически, конечно, и Врангель, который был самой крупной фигурой, несомненно, вот в этой группе генералов, пытавшихся сохранить армию в изгнании, и другие люди – они политически были весьма наивны, весьма наивны и не понимали часто логики поведения тех же французов, и очень забавно читать постоянные обвинения французов в том, что они сокращают пайки – то есть способ давления, чтоб распустили армию, да – что они постоянно предлагают перейти на беженское положение и т.д. Парадокс еще заключался в том, что ведь французы кормили эту армию за свой счет. Так? Кормили и содержали. Есть такой миф, что французы взяли в обеспечение русские суда, русское имущество и на самом деле они как бы ограбили русскую армию, потом из себя изображали благодетеля. Я могу сказать, вот, в данном случае опираясь на первоисточники, на точные цифры, что было далеко не так. По оценке Бернадского, министра финансов, даже если бы все русское имущество оказалось в руках русских генералов и они бы его продали, то этих денег хватило бы на содержание армии только до начала января 1921 года. Все. Причем имущество, что предполагалось, будет реализовано по максимальной цене. На самом деле суда были уже изношены, и это имущество уже можно было реализовать только как металлолом. Поэтому тут вот если посмотреть объективно, то, в общем, ситуация была сложная. Но мы в данном случае здесь смотрим не с объективной, а с субъективной стороны. Армия оказалось вот в таком положении, для размещения ей дали в числе прочего полуостров Галлиполи, совершенно пустынный, на ровном месте там создали лагерь, на ровном месте там создали какие-то училища, поддерживали воинскую дисциплину, обучали молодых людей и т.д. и т.п., и Кутепов был все время с этими солдатами. Год они там, на Галлиполи, пробыли, это такая целая легенда белого движения, легенда русской эмиграции, книги выходили и альбомы фотографий, и это, несомненно, героическая страница с одной стороны. С другой стороны, в мирное время, без всякой войны, там жили по условиям военного времени, и там расстреливали, расстреливали людей за нарушение дисциплины. Например, полковника Щеглова 45-летнего, создавшего железнодорожный добровольческий отряд и примкнувшего к Добровольческой армии, расстреляли за то, что он хотел перейти на беженское положение и распространял слухи о, там, неблаговидном поведении командования. Это были слухи именно, а не факты, и сам полковник это признавал, но это же чудовищное дело было! Военно-полевой суд вот в то, когда армия не ведет не с кем войну, и когда человека расстреливают за болтовню. Это, конечно, вызвало очень негативную реакцию, скажем так, либеральных кругов русской эмиграции, но апологеты Кутепова считали, что он вел себя единственно правильным способом, это был единственный способ сохранить армию в боеспособном состоянии. С этой точки зрения это, наверное, правильно.
C.БУНТМАН – Если иметь в виду, что необходимо сохранить армию.
О.БУДНИЦКИЙ – Да.
C.БУНТМАН – В боеспособном состоянии.
О.БУДНИЦКИЙ – Да. Вопрос в том, как эта армию, проигравшая, будучи на территории России, собиралась попасть туда опять, и каким образом сражаться с Красной Армией, превосходившей ее в десятки, даже уже в сотни раз. Это, в общем, авантюризм, если называть вещи своими именами. Через год вот этот первый корпус – теперь это опять был первый корпус Кутеповский – был эвакуирован, в основном, в Болгарию, потом получилось так, что возникли слухи о том, что русская армия в Болгарии собирается принять участие в свержении законного, такого левого правительства Стамболийского, возникло дело о заговоре, и Кутепова выслали из Болгарии. Ну, собиралось или не собиралось – это дело темное, но во всяком случае, отметим такой факт, что по условиям мира – Болгария ведь была в германском блоке – вся ее армия насчитывала 6,5 тысяч человек. И русские, которые находились на территории Болгарии, были вполне сопоставимы по численности со всей болгарской армией. Учитывая то, что у них был больше боевой опыт, то вполне реально могли сделать в Болгарии все, что угодно.
C.БУНТМАН – Взять власть в Болгарии.
О.БУДНИЦКИЙ – Да.
C.БУНТМАН – (смеется) Да!
О.БУДНИЦКИЙ – Но на всякий случай, им, значит…
C.БУНТМАН – Да, да.
О.БУДНИЦКИЙ – Кутепова оттуда выслали. Кутепова оттуда выслали в Сербию, где он был помощником Врангеля – Врангель обосновался к тому времени уже в Сербии, в Сремских Карловцах, и по-прежнему носил титул главнокомандующего. Но в 24-м году армия была, по существу, распущена наконец, и был образован Русский общевоинский союз. Такой, союз бывших военнослужащих, где бы они ни находились. Ну, об этом, я думаю, мы как-нибудь отдельно поговорим, потому что это очень увлекательная история, и РОС существует до настоящего времени, между прочим.
C.БУНТМАН – Да.
О.БУДНИЦКИЙ – Ну, чисто формально и мемориально, я бы так сказал, но, в общем, существует. Так что это одна из самых старых организаций русского зарубежья, не считая Земгора – Земгор постарше будет и тоже существует до сих пор. Так вот, Кутепов чуть раньше еще того времени, когда армия была распущена и переведена была, вот, на трудовое положение и преобразована в Русский общевоинский союз, он отбыл в Париж в распоряжение великого князя Николая Николаевича. И вот тут тоже очень любопытный момент, заслуживающий, опять-таки, отдельного разговора. Врангель на каком-то этапе понял, что он быть вождем не может, что он не та фигура, которая способна объединить силы русской эмиграции, даже правого и центристского, допустим, крыла. Нужна была более мощная политическая фигура, и такую фигуру Врангель видел в великом князе Николае Николаевиче, бывшем главнокомандующем…
C.БУНТМАН – Да, да.
О.БУДНИЦКИЙ – Который жил, опять-таки, в Париже. И Врангель упорно добивался, чтобы Николай Николаевич взял армию под свое крыло. Стал верховным главнокомандующим при командующем Врангеле – такая конструкция. Врангель еще рассчитывал – что, конечно, не афишировалось – что Николай Николаевич добудет деньги – на содержание армии нужны были деньги. Деньги брались из самых разных источников. Один из них, который, опять-таки, заслуживает – это детективная история – отдельного разговора, это история с петроградской ссудной казной, серебряной казной, которую… часть которой Врангель продал за 110 фунтов стерлингов – гигантские по тем временам деньги, на которые армия существовала еще…
C.БУНТМАН – 110…
О.БУДНИЦКИЙ – Тысяч фунтов стерлингов.
C.БУНТМАН – Тысяч фунтов стерлингов, да.
О.БУДНИЦКИЙ – Да, да. Тем более, учитывая, что армия была, в основном, в Сербии, и для Сербии это были просто невообразимые деньги. Ну, деньги все конечные, кончились и эти, и Врангель думал, что Николай Николаевич сумеет какие-то средства достать и прочее. Не получилось. Но тем не менее, Николай Николаевич, после долгих уговоров взял на себя функции верховного главнокомандующего, и в распоряжение к нему прибыл Кутепов. Которому было поручено заниматься политической работой. Надо сказать, что у Кутепова и Врангеля в то время уже наметились довольно сильные разногласия. Сильные разногласия, и отчасти это была некая вот такая борьба, что ли, авторитетов, борьба за лидерство. Любопытно, что по данным советской разведки – она очень хорошо освещала, что там происходило. Сейчас издано несколько томов русской военной эмиграции документов – это донесения разведки советской. Освещалось там практически все. По данным одного источника, за Врангелем пойдут некоторые, за Кутеповым пойдут все. Он пользовался колоссальным авторитетом и, можно сказать, любовью солдат, поскольку он с ними провел все это время, в том числе в Галлиполи. Так или иначе, Кутепов стал заниматься специальной политической работой, т.е. работой в СССР и против СССР. Врангель совершенно справедливо полагал, что Кутепов, совершенно человек в этом отношении неопытный, окажется в руках различных прохвостов провокаторов. Так, безусловно, и оказалось. Кутепов настаивал на том, что борьба против советской власти должна быть максимально активной. Максимально активной, т.е. террор. Очень любопытно, что оказавшись в эмиграции, оказавшись в роли таких, контрреволюционных эмигрантов, эмигранты заговорили тем же самым языком, каким говорили русские революционные гаранты до революции…
C.БУНТМАН – Революционеры, да, да, да.
О.БУДНИЦКИЙ – Если почитать тексты Гучкова, там, скажем, Кутепова и других, это просто можно было бы печатать где-нибудь, там, в «Социалисте-революционере» или в «Народной воле» в более ранний период.
C.БУНТМАН – (смеется)
О.БУДНИЦКИЙ – Вот, но отличие было в другом: то, что революционеры все-таки прошли большую школу, и в общем-то, умели делать то, чем они занимались. Генералы для этого были совершенно не приспособлены. И Кутепов оказался опутан вот этой паутиной чекистской провокации, и он попал в эту самую прискорбную историю, которая известна у нас, как «операция Трест», да? Ну, я в двух словах напомню, что это была псевдоконтрреволюционная антибольшевистская организация, созданная чекистами специально в СССР для того, чтобы связаться с эмиграцией, проникнуть в эмиграцию и вытягивать в Советский Союз различных деятелей эмигрантских, чтобы потом их в СССР арестовывать, и просто разлагать эмиграцию изнутри и контролировать ее действия. Это блестяще удалось. Блестяще удалось. В 27 году «трест» лопнул, позор был, вообще, конечно, невиданный, но тем не менее, Кутепов от политической работы не отошел, и продолжил… точнее, не то, чтобы продолжил, а активизировал, инициировал террористическую кампанию в СССР. Ведь «Трест» сдерживал терроризм, они говорили, что «ваши теракты только способны что сделать – усилить какие-то меры чекистские, и наша организация может провалиться». Теперь Кутепов стал посылать различные группы террористов в Советский Союз. Эти группы успеха особенного не имели. Если я не ошибаюсь, единственный относительно успешный теракт – это был, когда бросили гранату… когда было партийное собрание на Мойке, в Партийном клубе, и больше 20 человек было ранено. В основном же эти группы или перехватывались на границе, или, перейдя границу СССР, очень быстро засекались чекистами и бывали просто уничтожены на месте, или впоследствии их сажали на скамью подсудимых, устраивали такой, показательный процесс, в данном случае это была не фальшивка, а настоящий процесс над террористами, и потом их расстреливали. Уровень этих террористов был, конечно, еще тот, что называется. Вот я читал донесение террориста, некоего Бубнова, но видимо, это псевдоним – настоящую фамилию мне установить не удалось. Кутепов послал его в СССР совершить покушение на Бухарина. Как Бубнов готовил это покушение? Как найти Бухарина? Он взял телефонный справочник и нашел там фамилию Бухарина. Но инициал был не тот. А вот дом был какой-то такой, приличный вполне. И вот, Бубнов предположил, что, наверное, в справочнике ошибка, и на самом деле, в этом доме живет тот самый Бухарин.
C.БУНТМАН – Николай Иванович, да.
О.БУДНИЦКИЙ – И он стал дежурить около этого дома в ожидании – может быть, он встретит Бухарина. Но так и не встретил. А поскольку они постоянно, там, со своим напарником меняли квартиры – в Подмосковье, в Москве – и рано или поздно должны были попасть на каких-то бдительных милицейских товарищей, то через месяц Бубнов отправился обратно за границу, где написал докладную Кутепову, что, в общем, сложно заниматься терроризмом в Советском Союзе, и что надо как-то это делать по-другому. Ну вот, это уровень, да?
C.БУНТМАН – Да… Замечательно.
О.БУДНИЦКИЙ – Это уровень. Но тем не менее, несмотря на то, что деятельность Кутепова достаточно хорошо освещалась, чекисты решили его, в конечном счете, ликвидировать, считая, что Кутепов – человек опасный, активный, и что Бог его знает, из этих террористов, которых посылают, и которых систематически излавливают, вдруг кого-то не поймают, и вдруг он до кого-нибудь доберется. По некоторым данным, распоряжение о ликвидации Кутепова отдал лично Сталин. Затеяли они… чекисты, вообще, не отличались особенным разнообразием, они создали очередную подставную организацию, аналог «Треста», называлась она Русская национальная организация. Опять-таки, был там некий генерал, Дьяконов на этот раз – в «Тресте», там были Потапов, Зайончковский Андрей Медардович и т.д., а здесь был Дьяконов, но суть не в этом. Суть в том, что возникла организация, которая стала искать подходы к Кутепову, и во всяком случае, через которую какие-то контакты удалось завязать и, возможно, что-то выяснить. По крайней мере, выяснить образ жизни Кутепова. И вот, 26 января 30 года средь бела дня генерал Кутепов исчез. Это было воскресенье, он отправился в церковь Союза галлиполийцев, чтобы присутствовать на панихиде по случаю годовщины со дня смерти генерала Каульбарса. И не вернулся, пропал. Вскоре нашелся свидетель, который показал, что человек среднего роста с черной бородой, в черном пальто шел по улице, на перекрестке двух улиц стояли две машина, одна такого, зеленоватого цвета, другая – красное такси, и рядом двое мужчин в желтых пальто, и еще французский полицейский офицер. Вот эти двое в желтом схватили этого мужчины, стали, значит, заталкивать его в машину, затолкали-таки, после чего в нее же сел полицейский офицер, и все уехали. И этот человек, это был уборщик клиники, он решил, что это была обычная полицейская операция – полицейский же стоял.
C.БУНТМАН – Ну да, да.
О.БУДНИЦКИЙ – Который дежурил здесь до этого…
C.БУНТМАН – Ну, кого-то взяли, да.
О.БУДНИЦКИЙ – Полицейский был настоящий, между прочим. Это был французский полицейский, сочувствующий французским коммунистам. Двое людей, которые заталкивали Кутепова в машину, были тоже французами, они были французские коммунисты. Двое людей, которые сидели в другой машине, это были некие Турыжников и Эсме-Рачковский, теперь мы знаем их фамилии, члены группы Якова Серебрянского, знаменитого чекиста, специалиста по спецоперациям, который руководил всем этим делом. Что произошло дальше, мнения… информация, точнее, попавшая в средства массовой информации из источников и спецслужб, различна. Поначалу была информация, что его, вроде бы, погрузили на корабль «Спартак», и по дороге он умер от сердечного приступа. Но позднее эта утечка была, так сказать, была более конкретизирована: Кутепову вкололи морфий, поскольку он отчаянно сопротивлялся, у него случился сердечный приступ, и он умер. После чего его отвезли в дом… к дому вот этого самого французского офицера полиции, полицейского, и закопали там. Потом на этом месте построили комплекс жилых домов. По другой версии, один из французских коммунистов, когда Кутепов оказал сопротивление, ударил его ножом, и тот умер от ножевого ранения. Ну, это не та версия, которую спецслужбы озвучивают, скажем так, но это уже не суть важно. Произошло то, что произошло, и это была первая из серий громких похищений и убийств, которые совершили советские спецслужбы за рубежом. Вот таков был финал жизни генерала Кутепова. И два слова еще о том, что стало с его семьей.
C.БУНТМАН – Да.
О.БУДНИЦКИЙ – Кутепов был, вообще, человеком военным, и он как-то обходился без семьи и женился уже в эпоху Гражданской войны. Это был… кстати говоря, похищение Кутепова – это был колоссальный международный скандал, гигантский. Но закончился он ничем. Кстати говоря, два советника советского посольства, секретаря, немедленно уехали за границу – ответственные за связи с французскими коммунистами – поскольку могли быть у них неприятности. Так вот, семья. Белые очень заботились о семьях, вдовах особенно погибших начальников. Лидия Давыдовна Кутепова получала пенсию в 1000 франков на протяжении всей своей жизни за рубежом, жила в Риге, потом жила в Сербии, потом во Франции, уехала, потом поехала в Прагу, в Чехию, откуда шли основные деньги на ее содержание во время войны, и которая была, Прага, захвачена советскими войсками. Кутепову арестовали, отправили в лагерь, где она получила срок соответствующий. Просто вдова, она не была никаким деятельницей. А потом ее в хрущевское время выпустили, и в 59 году позволили уехать за границу. А сын, Павел, тоже оказался в советском лагере, и он жил и умер в СССР, работал на текстильных предприятиях Иваново, потом в отделе внешних связей Московской патриархии. Умер в начале 80-х годов. Вот такая… на этом, собственно говоря, как мне известно, непосредственные прямые родственники Кутепова кончились.
C.БУНТМАН – Олег Будницкий, сегодня мы говорили о генерале Кутепове, это наши серия «Красные и белые вожди». Будут у нас продолжаться, и летом будут продолжаться передачи из этой серии. Что касается Второй мировой войны, у нас будут и на эту тему тоже передачи – это я отвечаю присланным смс-кам. Спасибо!