Евгений Бунимович - С добрым утром, ГКЧП - 2011-08-15
Е.БУНИМОВИЧ: Ну, для меня это очень памятно. Дело в том, что 19 августа я был во Франции, в Париже – там вышла моя книга, была презентация и там была вся моя семья, и жена, и сын. И мой друг француз, известный врач, он мне позвонил, сказал, чтобы я включил телевизор. Я включил телевизор и понял, что совершенно ничего не понятно, что будет дальше.
Меня стали таскать тоже, кстати, как у вас, на радио, давать какие-то там комментарии. Я просто слушал «Эхо» и там были мои друзья-поэты, и Игорь Иртеньев, и Нина Искренко, которые стояли там у Белого дома, и Юра Арабов. И я, ну, был в каком-то жутком состоянии, потому что вообще невозможно было понять, что будет дальше. Тем более, что по французскому телевидению я видел как раз танк, проезжающий мимо моего дома (как, вот, нарочно эту картинку).
Мой сын, которому тогда было, ну, соответственно, немного, лет 13, он мне сказал: «Папа, ну что ты переживаешь? Посмотри, какие это идиоты. Это же все кончится через 3 дня». И я ему сказал: «Знаешь, Данила, - говорю, - всю жизнь я видел таких же, и это не заканчивалось». И тем более, что все французские эксперты тоже говорили, что теперь это навсегда. Но оказался прав мой сын, который посмотрел на них и вот так сказал.
А я должен был в этот день ехать и заключать договор с Французской учительской ассоциацией о взаимных обменах. И с утра, когда это произошло, я понимал, что куда я еду вообще? Кто я? Я был вице-президент этой ассоциации и так далее, и я не понимал, что делать вообще, и, все-таки, я поехал. Я понял, что я должен ехать и должен заключать этот договор, все-таки, думать о лучшем. Я понял, что я ехал по Парижу и смотрел на него совершенно по-другому, думая, что, вот, может быть так, что придется здесь остаться, потому что нельзя будет въехать. И я помню вот этот момент: одно дело, думать об этом абстрактно, а другое дело, видеть эту реальность. Я понимал, что я не хочу. И главное, я не хочу, чтобы то, как мне жить, где мне жить, что мне делать, решали вот те самые идиоты, про которых говорил мой сын.