Международный фестиваль фотографии PhotoVisa - Евгений Березнер - Музейные палаты - 2014-04-05

Т. ОЛЕВСКИЙ: С удовольствием начинаем «Музейные палаты». Тимур Олевский в студии, приветствую. 10 часов 8 минут. Наталья Кузьмина управляет микрофонами в студии прямо сейчас и рассказывает мне, что мне стоит его подвинуть к Евгению Яковлевичу Березнеру поближе…

Е. БЕРЕЗНЕР: Спасибо.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Добрый день.

Е. БЕРЕЗНЕР: Здравствуйте.

Т. ОЛЕВСКИЙ: С удовольствием, потому что буду сейчас… я сейчас буду долго читать ваши титулы и звания. Заместитель генерального директора Государственного музейно-выставочного центра РОСИЗО Министерства культуры России, руководитель проекта «В поддержку фотографии в России» Фонда развития и поддержки искусства «Айрис» известного и могучего…

Е. БЕРЕЗНЕР: Могучего, могучего, бесспорно.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И самое для нас сегодня важное, мне кажется – руководитель Международного фестиваля фотографии PhotoVisa.

Е. БЕРЕЗНЕР: Да.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Вот об этом будем говорить, об открытии очередного фестиваля PhotoVisa, который, по счастью, в этот раз окажется на площадках Москвы, не только на площадках Краснодара. Сейчас все подробно. Но прежде чем… я все правильно говорю пока?

Е. БЕРЕЗНЕР: Отчасти.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Сейчас…

Е. БЕРЕЗНЕР: У нас будет время для того, чтобы расставить все точки над i.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, да. Прежде чем мы начнем, я вам хочу кое-что подарить, так сказать, вернуть долги за прошлую передачу. По телефону смс +7-985-970-45-45 и также через твиттер-аккаунт @vyzvon пишите нам свои сообщения и вопросы Евгению Яковлевичу. Но также пришлите мне, пожалуйста, быстренько телефоны те, кто хочет сходить на открытие выставки Владимира Яковлева в Государственном Литературном музее «Хочется остаться на этом светлом». Мы в прошлую субботу как раз подробно рассказывали о выставке Владимира Яковлева, которая открывается. 7 приглашений я вам отдам. Выставка открывается 10 апреля. Присылайте. +7-985-970-45-45. Семи первым желающим сходить… если кто из вас испытывает острую необходимость сходить на открытие этой выставки, очень рекомендую, прям вот присылайте смски, сейчас отдадим. Кому-нибудь даже каталог выставки подарим в дорогу.

Начинаем, возвращаемся к PhotoVisa и уже больше не отвлекаемся прям до 11. Евгений Яковлевич, надо, наверное, разобраться с тем, что это за фестиваль, какое отношение имеют все ваши титулы, которые я перечислил, и организации к его созданию. Давайте по очереди все.

Е. БЕРЕЗНЕР: Ну, я с большой надеждой высказываю предположение, что все-таки речь в передаче, конечно, пойдет не о моих титулах, а титулы, постольку поскольку они хоть как-то связаны…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, ну, конечно.

Е. БЕРЕЗНЕР: … с тем основным, что мы сегодня с вами будем обсуждать. Давайте действительно начнем с международного фестиваля фотографии PhotoVisa в городе Краснодаре. Но прежде чем говорить о фестивале конкретно, я хотел бы сказать несколько слов о том, почему вообще сейчас во всем мире существует такое огромное количество международных фотофестивалей. На самом деле в мире их сейчас около 50.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Я вообще не очень понимаю, почему фотография осталась искусством, строго говоря… ну, то есть, понятно почему, но понятно, как размывают технологии все это. Или нет?

Е. БЕРЕЗНЕР: Нет, конечно. Потому что тот вопрос, который вы сейчас мне задали, ну, он стоял перед художественным сообществом, перед художественным миром, по существу, на протяжении практически всей истории фотографии, которая, как известно аудитории «Эхо Москвы», официально была объявлена изобретенной в 1839-м году в Париже. Но окончательно этот вопрос был решен в середине 60-х годов для всего мира, для России, которая в то время называлась Советским Союзом, этот вопрос в какой-то степени не решен окончательно и до сих пор. Ну, хотя сейчас уже наблюдаются последние попытки сопротивления фотографии именно в той роли, в той категории, в том качестве, в том весе, о котором вы говорили, то есть, как некоему направлению современного визуального искусства. Но в этом нет, наверное, ничего удивительного, потому что по своему значению и по той роли, которую играет фотография в истории мировой цивилизации, мировой культуры, фотографию, наверное, можно сравнить только с двумя величайшими достижениями в истории человечества – это появление письменности, это изобретение книгопечатания. Потому что если мы на секундочку сегодня закроем глаза, то мы просто поймем, что мы абсолютно лишены хоть какой-либо информации о мире. Собственно, мы живем сегодня в мире визуальности.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да.

Е. БЕРЕЗНЕР: Изображения, визуальность как таковая, она абсолютно захлестнула мир. И фотография сегодня стала самым универсальным средством общения, самым универсальным средством коммуникации. Ну, вот несколько лет назад появился Инстаграм. То есть, любой человек может выразить себя в данную секунду, свое состояние, свое местоположение, свое занятие в эту секунду, мгновенно сделав это достоянием всего мира.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И абсолютно бесплатно, не испытывая никаких…

Е. БЕРЕЗНЕР: Нет, ну, как правило, за это иногда приходится платить, но это, конечно, выражается не в банкнотах и не в купюрах. Но, действительно, усилий, кроме тех, которые требуются для владения этой технологией, практически никаких нету.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Хотя, кстати, именно Инстаграм, уж простите, раз мы об этом заговорили, заставил, мне кажется, людей не только нажимать на кнопку, но еще иногда и пытаться что-то сделать, то есть, все-таки представлять себе, что там будет.

Е. БЕРЕЗНЕР: Не думаю.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Нет?

Е. БЕРЕЗНЕР: Не думаю. Понимаете, давайте мы продолжим эту параллель, скажем, со словесностью, которая появилась благодаря письменности и благодаря во многом появлению книгопечатания. Вы знаете, фотография – абсолютно та же самая ситуация. Ну, масса людей умеет, может и горит даже желанием написать какой-то стишок к юбилею своего супруга, к назначению нового начальника, к расставанию с любимой.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И просто по случаю полной луны.

Е. БЕРЕЗНЕР: И просто по случаю полной луны, которая оказывается затянутой облаками, совершенно верно. То же самое абсолютно с фотографией. То есть, в фотографии существуют абсолютно те же самые уровни, которые существуют в любом художественном творчестве, а если мы уже говорим о словесности и литературе, то тем более это самая яркая параллель. В фотографии есть свои гении, в фотографии есть свои выдающиеся таланты, в фотографии есть просто авторы-художники, ну, и в фотографии есть огромное количество графоманов, а также тех, кто пишет стишки по поводу полной луны.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А есть при этом серьезные люди, которые изучают язык фотографии, но при этом, мне кажется, что он все равно, так же, как и в обычном классическом искусстве, неважно, неважно что там, неважно, в какой манере работает художник, все равно этот язык для многих непонятен и некоторые люди вообще не понимают, почему это развитие фотографии и это следующий шаг, да? А что-то – нет.

Е. БЕРЕЗНЕР: Ну, вы знаете, это вообще вопрос, который касается, я думаю, всех видов…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Почему Хельмут Ньютон – великий, а сосед Петя, который пытается снимать – не великий.

Е. БЕРЕЗНЕР: Вы знаете, это вопрос, который касается вообще всех видов художественного творчества человечества, потому что на самом деле ведь, извините за некую банальность, но окончательный приговор всегда выносит время. Тут с этим, к сожалению, ничего не сделаешь. А время выносит приговор по одной простой причине. Опять-таки, банальность. Понимаете, есть вещи, которые настолько очевидны и настолько просты, что они никому не понятны. Поэтому описывать их можно только банальными рассуждениями. Художники – это все-таки действительно те люди, которые призваны немножко предвидеть будущее и создавать тот мир, в котором будущие поколения будут жить. Они всегда кто на шаг, кто на десять шагов, кто хотя бы на миллиметр опережают свое время и своих современников. Оценить, что происходит, действительно по-настоящему могут только последующие поколения. С этим, к сожалению, ничего не сделаешь. Но, вы знаете, можно задать тот же самый вопрос относительно господина Эйнштейна. А вообще он был прав или он был просто сумасшедший, маньяк, и поэтому был настолько убедителен, что на протяжении уже ста лет все человечество считает, что он гений и открыл нечто абсолютно неведомое, перевернувшее сознание человечества? Ну, вот мы живем, может быть, в таком заблуждении, но пока это заблуждение нам позволяет открывать какие-то совершенно новые, неведомые раньше…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Вещи, да, и миры.

Е. БЕРЕЗНЕР: … вещи и способы устройства мироздания. С любым видом художественной деятельности абсолютно то же самое. Да, вот есть сосед Питер и господин Хельмут Ньютон, вот они очень увлечены обнаженной натурой, но немножко по-разному. И потом вдруг оказывается, что господин Хельмут Ньютон открыл… он ничего не открывал, он просто проводник, он медиум, через него пришло некое осознание роли обнаженной натуры, того значения, которое имеет традиционный жанр изобразительного искусства, который называется обнаженной натурой и который мы знаем начиная с античных времен, в наше абсолютно иное время, когда фотография аккумулирует в себе силовые потоки огромного количества знаковых вещей для современной культуры и для современной цивилизации. Их можно перечислять. Это и, естественно, чисто эстетическое чувство, начнем с самого нейтрального, которое всегда вызывает обнаженная натура. С другой стороны, естественно, это та степень эротизма, которая всегда существовала в мировом искусстве, но которая стала в геометрической прогрессии, может быть, усиливаться в новейшее время. Это, естественно, огромное количество информации, поток которой на протяжении 20-го века нарастает с неимоверной скоростью и где абсолютно необходимо создавать очень концентрированные образы. То есть, можно на самом деле долго об этом говорить, но давайте мы вернемся к PhotoVisa, потому что что-то мы стали углубляться в теорию.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Вообще иногда это очень полезно, перед тем как говорить…

Е. БЕРЕЗНЕР: Да. Ну так вот, мы еще вернемся, я думаю, к теоретическим вопросам. Так вот, Международный фестиваль фотографии PhotoVisa в городе Краснодаре. Вот его появление на самом деле действительно связано вот с той огромной ролью, которую стала играть визуальность в современном мире. И самое, может быть, яркое и самое массовое ее проявление – это фотография. Как я уже говорил, в мире существует…

Т. ОЛЕВСКИЙ: … более 50 фестивалей?

Е. БЕРЕЗНЕР: Около 50 фестивалей. Это движение зародилось во Франции в конце 50-х годов, потом оно стало распространяться по всему миру. Сейчас, наверное, самым известным, и самым масштабным, и самым влиятельным является Международный фестиваль фотографии FotoFest в городе Хьюстоне, с которым мы очень активно сотрудничаем. Сейчас создана международная ассоциация международных фестивалей фотографии, которая объединяет практически все существующие фестивали. А вот в России – и мы возвращаемся чуть-чуть назад, в теорию – в России с фотографией всегда было сложно. Ну, то есть, я не прав, когда я говорю «в России», как раз в России-то, то есть, дореволюционной России, с фотографией было очень хорошо. То есть, первые фотографы, первые работы, первые изыскания технологические и технические в области фотографии в России появились практически сразу после объявления об изобретении фотографии. Должен заметить, что первым заведением, первым учреждением, первой институцией, которая стала собирать фотографию, была публичная библиотека в городе Санкт-Петербурге. Это было начало 50-х годов. Этим мы обязаны небезызвестному людям моего поколения господину Стасову, роль которого тщательно изучалась в старших классах средней школы. Вот он сыграл огромную роль и в том, чтобы начать собирать фотографию в публичной библиотеке, которой он тогда руководил и которой он тогда заведовал. В России издавалась масса фотографических журналов, российские авторы принимали участие в огромном количестве международных выставок за рубежом, выставки проводились и в России.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И Россия была вот в мейнстриме художественного пространства.

Е. БЕРЕЗНЕР: Да, абсолютно, абсолютно. Среди европейских фотографических держав Россия занимала абсолютно равное место. То есть, Великобритания, Германия, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды, Россия. Притом я назвал сейчас Россию последней не потому, что она была последней, я просто сначала перечислил другие европейские страны.

Но все резко очень изменилось после Великой Октябрьской социалистической революции, которая, как известно, произошла 25 октября по старому стилю или 7 ноября по новому стилю 1917 года от Рождества Христова. И какое-то время фотография получила новый импульс для развития, как, собственно, и все искусства во все времена во всех странах у всех народов, когда происходят революционные события и когда новая эпоха приходит, к сожалению, не всегда мирно, на смену эпохе прежней. Все это продолжалось в достаточно интенсивном виде до начала 30-х годов. Ну, а начало 30-х годов в Советском Союзе, я думаю, что аудитория «Эхо Москвы» прекрасно представляет, что было в то время. Союз писателей, некое единое идеологическое направление. Ну, и, собственно, можно считать, что к концу 30-х годов фотография как свободный вид искусства существовать перестала.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И, более того, фотографы превратились в людей под подозрением, которые непонятно на кого еще и работают. Это вообще стало опасно на самом деле.

Е. БЕРЕЗНЕР: Ну, вы знаете, отчасти вы тоже правы, потому что, скажем, несколько человек из очень известных наших авторов с дореволюционным еще стажем работы, которые были очень известны во всем мире, они были репрессированы. Ну, скажем, тот же самый наш величайший автор пикториальной фотографии Александр Данилович Гринберг был осужден за порнографию. Порнография его заключалась в том, что он был выдающимся мастером жанра обнаженной работы. Сейчас его работы находятся в крупнейших музеях, сейчас его работы, если мы говорим о их материальной стоимости, которая, в общем-то, естественно, является и неким акцентом, подчеркивающим художественное значение работ, они все достаточно дорого стоят, но, тем не менее, он до революции получил срок именно якобы за порнографию.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Если я ничего не путаю, если мы говорим сейчас о сталинском Советском Союзе, конец 30-х годов, то фотография ведь занималась не только творческим поиском, которым занимались, там, художники, которые перестали этим заниматься в какой-то момент, просто перестало быть возможным, надо стало строить миф и вообще работать совсем на другую идеологию. Но, ок, но фотография еще же отражала некую реальность, а реальность постоянно переписывалась, а люди вымарывались из этих фотографий и прочее-прочее.

Е. БЕРЕЗНЕР: Нет, ну, это другой вопрос. То есть, это естественно, мы просто сейчас говорим о том, как фотография служила государству, вернее, она не служила, а была поставлена на службу, у нее не было другого выхода. Да, но это целая проблема, это отдельная область, и, в общем-то, тут существуют тоже исследования, когда все эти известные процессы 30-х годов…

Т. ОЛЕВСКИЙ: А когда начала открываться фотография в Советском Союзе? Вот именно открываться. Когда появился доступ к?..

Е. БЕРЕЗНЕР: Открываться – что вы имеете в виду?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Открываться, когда… ну, вот на самом деле ведь в Советском Союзе была литовская школа фотографии, да? Это уже поздний Советский Союз, когда фотография опять прекратилась…

Е. БЕРЕЗНЕР: Но это тоже отдельная история, потому что, понимаете, фотография в Советском Союзе, она… я хотел даже другое сначала сказать.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Давайте.

Е. БЕРЕЗНЕР: Понимаете, фотография – это на самом деле такая лакмусовая бумажка состоянию общества и того типа политической власти, которая существует в данном государстве. Потому что фотография, как я уже сказал – это самый универсальный и самый сегодня распространенный тип коммуникации между людьми. Поэтому история советской фотографии, по ней можно писать историю политической жизни Советского Союза. И напротив, если мы говорим о неких политических событиях в Советском Союзе, то мы сразу можем подразумевать, как это отразилось на фотографии. Оттепель, середина 50-х годов, несколько поездок в Советский Союз величайшего фотографа Картье-Брессона, его встреча с молодыми фотографами в Москве. При этом эти молодые фотографы, естественно, просто были фотографами по призванию, по рождению, потому что по образованию – это, как правило, были представители, как это было принято их называть, молодой советской научно-технической и инженерной интеллигенции. Образование фотосекции при Доме дружбы в Москве, фестиваль молодежи и студентов в 57-м году, выставка Стейшена в Москве «Род человеческий» в конце 50-х – все, шлюз открылся, или был прорван, не знаю, как это назвать. И появилось огромное количество молодых авторов, которые снимали уже далеко не то, что было принято снимать в Советском Союзе.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Сейчас мы на секундочку, на секундочку мы прервемся. Евгений Березнер, руководитель Международного фестиваля фотографии PhotoVisa. После новостей мы уже, наверное, попробуем ближе к фестивалю, а то мы не успеем…

Е. БЕРЕЗНЕР: По крайней мере, сделаем такую попытку.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, попробуем.

НОВОСТИ

Т. ОЛЕВСКИЙ: Мы уже в эфире? Наталья Кузьмина, мы в эфире уже? Я сам себя слышу. Да, значит, в эфире. Мы просто продолжаем разговор с Евгением Яковлевичем Березнером, руководителем Международного фестиваля фотографии PhotoVisa. И тут вот, пока новости шли, мы за раками эфира договаривались о цикле передач про фотографию. Я очень надеюсь, что эта история у меня получится и мы через выходные это сделаем.

Е. БЕРЕЗНЕР: Спасибо.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И сделаем мы, я думаю, просто месяц истории фотографии с вашей помощью, вот обещаю об этом сейчас прямо торжественно…

Е. БЕРЕЗНЕР: Спасибо.

Т. ОЛЕВСКИЙ: ... пока я здесь за микрофон держусь руками, давайте попробуем это сделать. А сейчас, наверное, надо будет нам, чтобы успеть все-таки рассказать о предстоящем фестивале, перенестись в реальность.

Е. БЕРЕЗНЕР: Да, давайте мы перенесемся, я сосредоточусь именно на конкретике. Конкретика заключается в следующем. 8-й год, город Краснодар. В городе Краснодаре создана общественная организация, которая называется «VivaPhoto». Создали ее люди, увлеченные фотографией, часть из них –фотографы профессиональные, часть – фотографы-любители. Три человека. Это Татьяна Зубкова, это Маша Гольдман и это Леван Мамулов. Они приезжают в Москву. В Москве работает моя коллега, с которой мы вместе трудимся уже с 99-го года, Ирина Чмырева, один из лучших специалистов в области фотографии в Российской Федерации. Ирина родом из Краснодара. Всю свою творческую деятельность Ирина посвятила фотографии, она защитила кандидатскую диссертацию на одну из тем, связанных с фотографией и влиянием фотографии на живопись Боннара. И вот ходоки из города Краснодара обращаются с просьбой к Ирине как к своей землячке…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Давайте сделаем…

Е. БЕРЕЗНЕР: … давайте сделаем фестиваль. Ирина, естественно, откликается, потому что, помимо того, что это родной город, естественно, это человек, который абсолютно оказывается на протяжении уже многих лет погруженным в стихию фотографическую, и, разумеется, идея фестиваля – это та самая идея, которая очень близка, понятна и желанна. 8-й год – первый фестиваль. На полном энтузиазме, без какой-либо поддержки финансовой хоть с чьей-то стороны. То же самое происходит в 9-м году. Потом ситуация несколько меняется. С 10-го года фестиваль начинает поддерживать Государственный музейно-выставочный центр РОСИЗО.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А что с авторами?

Е. БЕРЕЗНЕР: Авторы, сначала авторы в основном были из России, и авторов всегда на первых фестивалях было хотя бы несколько из-за рубежа. Но в силу финансовых небольших возможностей, естественно, что количество зарубежных авторов было очень и очень ограничено.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Но сейчас-то вот уже…

Е. БЕРЕЗНЕР: А вот сейчас, именно в силу того, что с 10-го года фестиваль поддерживает РОСИЗО, а с 11-го года под свое крыло фестиваль был принят фондом развития и поддержки искусства «Айрис» и центром современной культуры «Гараж», у фестиваля появились совершенно иные возможности. И на последнем фестивале, пятом юбилейном фестивале 13-го года, были показаны 24 выставки, как я уже говорил, из 14 стран мира. Вот это фестиваль, это фестиваль в Краснодаре. И в 14-м году пройдет очередной, шестой фестиваль, с октября по ноябрь, неделя открытий в середине октября, мы уже стали работать над созданием программы фестиваля. Но то, что сейчас уже началось в Москве – это не фестиваль.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Слушайте, я знаете, что хочу вам рассказать? Извините, я вам перебью, просто надо прочитать пару смсок.

Е. БЕРЕЗНЕР: Да.

Т. ОЛЕВСКИЙ: «Да-да, про нижегородских фотографов 19-го века не забудьте, Карелин и Дмитриев».

Е. БЕРЕЗНЕР: Карелин и Дмитриев, да.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Сейчас-сейчас, одну секунду. «О чем вы говорите? Брессон! Фестиваль! В СССР был Родченко всемирно известный, Дзига Вертов». Вот что я думаю, действительно, в мае мы просто рассказываем про фотографию.

Е. БЕРЕЗНЕР: Так, извините, я не могу не среагировать на это. Естественно, Карелин, естественно, Дмитриев, вот под этой смс я готов подписаться. А то, что касается Александра Родченко, извините, начиная с 36-го года Родченко потихонечку становился никем. Один из величайших и гениальнейших художников 20-го столетия, абсолютный универсал, работающий во всех возможных видах и формах изобразительного, визуального и прикладного искусства, постепенно, в силу сложившейся ситуации в стране, оказывался отстраненным от дел. В 50-е годы он был исключен из Союза художников.

Извините, какой Родченко? Умер практически в безвестности. Если бы не его семья – а его семья вся тоже принадлежала к миру искусства – если бы не его семья, которая сохранила его архивы, его выставочные отпечатки, если бы не его внук Александр Лаврентьев, который является доктором наук, который посвятил всю свою жизнь искусству, если бы не их активная работа по восстановлению имени Александра Михайловича, ни о каком бы Родченко никто не знал.

Так что, никто не говорит, что у нас не было своих гениев, мы говорим о другом. Мы говорим о том, что гении не могут существовать в безвоздушном пространстве, они существуют в структуре конкретного государства. Вот взаимоотношения этого государства и конкретной сферы, которая в нашем случае называется фотографией, и есть предмет нашего обсуждения.

Возвращаемся к PhotoVisa. Так вот, то, что сейчас будет происходить в Москве – это другая история, это не фестиваль, это цикл из четырех выставок на протяжении 2014-го года, которые представят авторов из разных стран мира, выставки которых были включены в различные по году проведения фестивали PhotoVisa в городе Краснодаре. И вот первая выставка у нас открылась, дай бог памяти… она открылась, она открылась где-то в 20-х числах марта. Но поскольку мы вас уже не можем пригласить на вернисаж, то неважно, было это 21 или 22 марта, важно, что эта выставка будет работать до 20 апреля. Проходит она в выставочных залах Государственного музейно-выставочного центра РОСИЗО Министерства культуры России.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Где, сразу расскажете?

Е. БЕРЕЗНЕР: Расскажу, конечно, где, хотя не очень хочется, потому что это не очень близко к центру. И от центра это гораздо дальше, чем редакция «Эхо Москвы». Но слава богу, что хотя бы редакция «Эхо Москвы» находится так близко к центру. Это Люблинская улица, дом 48, строение 1. Теперь позитивная информация относительно месторасположения РОСИЗО. Это не так далеко и не так страшно. Если вы хотите туда доехать быстро и с комфортом, ровно 11 минут и 14 секунд…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Бизнес-класс метрополитена?

Е. БЕРЕЗНЕР: Бизнес-класс, только не метро, а электричка с Курского вокзала, курское направление. То есть, на самом деле от центра города это очень близко, если знать, как туда доехать. И второе достоинство месторасположения. РОСИЗО на этой прекрасной улице находится в здании Дома культуры города Люблино, ну, бывшего, конечно, города, которое было построено в 30-х годах в конструктивистском стиле и на самом деле является памятником архитектуры, на него очень приятно смотреть, не говоря уже о том, что ты ощущаешь, когда ты находишься внутри выставочных залов и имеешь возможность посмотреть на первую выставку фестиваля PhotoVisa, представленную в этих залах.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Выставка, я не ошибаюсь, называется «Спорт. Город. Будущее»?

Е. БЕРЕЗНЕР: Да, «Спорт. Город. Будущее». И в этой выставке четыре автора. Тут я, с вашего позволения, немножко…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Заглядывайте, я тоже буду заглядывать.

Е. БЕРЕЗНЕР: Даже не заглядывать, а просто тут буду некоторые вещи, с вашего позволения, читать. Первый автор – это Хан Сангпил, который родился в 1972 году в Сеуле. В 99-м окончил с отличием университет Чунан в Республике Корея, получил степень бакалавра изобразительных искусств по специальности фотография, а в 2004-м году закончил университет Кингстон в Лондоне со степенью магистра гуманитарных наук по специальности куратор в области современного дизайна. Участник различных персональных и групповых выставок в Европе, Азии, Америке. Автор перформансов, инсталляций, видеоарта. Работы находятся в музейных, корпоративных и частных коллекциях Аргентины, Кореи, США, Японии и других стран.

И вот маленькая цитата из его эссе по поводу собственных работ. «Однажды я увидел поразительное зрелище у собора Святого Павла в Лондоне. Собор был закрыт строительными лесами, а на защитное полотно, покрывавшее всю конструкцию, было нанесено изображение — точная копия собора в натуральную величину. Грань между реальностью и имитацией была стерта на моих глазах. В зависимости от того, где я стоял, изменялся мой угол зрения и здание перемещалось из царства реалий в мир гиперреальности. Это был абсолютно сюрреалистический опыт. Картина в натуральную величину закрывала собой оригинал, заменяла его, пока здание было на реконструкции. Реальность видимого приветствовала прохожих и туристов. Это было театральное представление визуальности».

Ну, дальше я не буду читать, тут на самом деле очень все интересно, но суть в том, что господин Хан Сангпил, он действительно ощутил одну из способностей фотографии, которая была ей присуща с самого начала – это некое имитирование реальности. Вот в этом секрет фотографии. И, кстати, когда мы говорили, почему фотография – искусство все-таки: потому что фотографии присуща та черта, которой нету ни у какого другого искусства. Мы не можем отвлечься от ощущения, что это реальность, это документальность, это живет в нашем подсознании. Но это не реальность и не документальность, это то, как эту реальность и документальность видит автор, и это уже некий образ этой реальности и документальности. Вот в связи с этим, если можно, вот…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Какую из двух?..

Е. БЕРЕЗНЕР: Кстати, где у вас спрятаны камеры?

Т. ОЛЕВСКИЙ: А вот они все. Кто нас в Сетевизоре видит, сейчас посмотрят на эти книги, которые вы принесли.

Е. БЕРЕЗНЕР: Вот, кстати, по поводу реальности.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Не все просто, к сожалению, увидят.

Е. БЕРЕЗНЕР: Да.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Так что, рассказываем с учетом радио.

Е. БЕРЕЗНЕР: В 2011-м году в Москву было привезено уникальное произведение, которое стало первым в целом направлении фотографического творчества. Произведение это называется «Два пути жизни Оскара Густава Рейландера». Английский художник и фотограф шведского происхождения, который в середине 1850-х годов создал монтаж, первый монтаж…

Т. ОЛЕВСКИЙ: 19-й век.

Е. БЕРЕЗНЕР: … в истории мировой фотографии. Да, 19-й век, середина 19-го века. Которая называлась «Два пути жизни».

Т. ОЛЕВСКИЙ: Давайте я буду показывать, а вы будете рассказывать.

Е. БЕРЕЗНЕР: Да, вот это практически в натуральную величину. На самом деле…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Кто в Сетевизоре, сейчас увидят.

Е. БЕРЕЗНЕР: ... оригинал несколько поболее. Произведение было приобретено королевой Викторией в дар своему супругу принцу Альберту, и это произведение послужило началом фотографической коллекции Музея Виктории и Альберта. Вот в 11-м году это произведение было привезено в Москву…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Первый раз, по-моему, да?

Е. БЕРЕЗНЕР: Первый раз вообще за всю историю оно было выпущено за пределы Великобритании. Это была очень сложная история, потому что для экспонирования этого произведения в России на одном из заводов построили специальную бронированную витрину, с пуленепробиваемым стеклом, с очень сложной системой сигнализации, поскольку страховая стоимость этой работы – один миллион фунтов стерлингов. Эта работа демонстрировалась в Центре современной культуры Гараж, еще в те благословенные времена, когда «Гараж» находился на улице Образцова.

Так вот, в каком-то смысле автор, один из авторов той выставки, которая сейчас проходит в РОСИЗО, корейский художник Сангпил, он наследует этому принципу, потому что, как я уже говорил, некое имитирование, воссоздание реальности, которая приобретает совершенно другие черты и другое значение – это вот такое природное свойство фотографии. Ну, я сделал уже некое ознакомление с тем, что автор сам думает о своих работах, и давайте мы перейдем к следующему автору.

Следующий автор – это Геннадий Меергус. Выставка его называется «Городские кристаллы». Геннадий Меергус был до определенного периода времени нашим соотечественником, он родился и вырос в городе Кишиневе Молдавской Советской Социалистической Республики, но потом судьба сложилась так, что он обнаружил себя находящимся в городе Тель-Авиве, который, как известно, является крупнейшим городом несколько иного государства под названием Израиль.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да-да-да, со столицей в Иерусалиме.

Е. БЕРЕЗНЕР: Да. В 2002-м году Геннадий окончил курс студийной фотографии в школе фотографии «Камера обскура». Очень большое количество персональных и групповых выставок в Белоруссии, Израиле, Литве, России, Словакии, США, Украине. Работы находятся в частных и музейных коллекциях многих стран, в том числе в собрании Музея изобразительных искусств Хьюстона в США, который обладает одной из крупнейших мировых фотографических коллекций.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Можно вопрос? Смотрите, потому что у нас еще два героя, осталось на самом деле две минуты. В двух словах: а что объединяет все в этой выставке?

Е. БЕРЕЗНЕР: Объединяет очень просто. Объединяет то, что выставка, она на самом деле рассказывает о состоянии народонаселения крупнейших мегаполисов мира. Вот есть две формы выражения сути современной цивилизации, которая в любом случае стремится в мегаполисы. Вот эти мегаполисы, которые нас действительно даруют совершенно необыкновенными чудесами, которые изображают авторы этой выставки. А с другой стороны, это спорт, некое массовое зрелище, которое концентрирует в себе все возможные эмоции, которые находятся в арсенале любого человека.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Есть автор в этой выставке, сейчас вы мне расскажете, как ее зовут, я не помню…

Е. БЕРЕЗНЕР: Это Мария Плотникова.

Т. ОЛЕВСКИЙ: … которая снимает болельщиков.

Е. БЕРЕЗНЕР: Да.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Это фантастическая вообще история. Это, я так понимаю, что это серия фотографий, посвященная футболу, но не футболу как игре, а футболу как традиции болельщицкой.

Е. БЕРЕЗНЕР: Совершенно верно. Это Мария Плотникова, которая тоже была нашей соотечественницей и остается, но несколько лет назад она вместе с семьей… муж просто работает сейчас в Латинской Америке, она переехала в Аргентину, сейчас она в Бразилии. Вот она снимает, как вы, Тимур, совершенно точно заметили, аргентинскую интифаду. То есть, это латиноамериканские футбольные болельщики, которые представляют из себя, может быть, квинтэссенцию того, о чем я только что говорил. Вот это средоточие эмоций и вулканическую мощь их выброса, которая всегда наблюдается на футбольных матчах.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Евгений Березнер, руководитель Международного фестиваля фотографии PhotoVisa. Мы встретимся не на следующей неделе, а через неделю, если вы не против… вы не против?

Е. БЕРЕЗНЕР: Не против.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Мы отдадим долги на следующей передаче Третьяковской галереи, обязательно расскажем про интересный очень проект, к нам придут рассказывать кураторы сюда. А потом запускаем историю фотографии и будем рассказывать и в том числе о продолжающихся выставках PhotoVisa, по крайней мере, если я… если я веду эту передачу, то мы это сделаем обязательно.

Е. БЕРЕЗНЕР: Тимур, не зря я слушаю «Эхо Москвы» с первого дня вещания.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Вот, смотрите, что мы сейчас делаем, что мы сейчас делаем. Мы сейчас прощаемся очень коротко. Про это я рассказал. Но только перед тем как говорим «до свидания», нас спрашивают, какая станция метро РОСИЗО, если ехать на метро.

Е. БЕРЕЗНЕР: Текстильщики или Люблино.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Текстильщики или Люблино. Приезжайте, уже сейчас смотрите выставку «Спорт. Город. Будущее», выставку из цикла PhotoVisa в Москве. Пока.