-Главный городской музей - каким ему быть? О будущем Музея Москвы-Фестиваль-реконструкция городского праздника Москвы в 1913 году "Счастливый тринадцатый" - Алина Сапрыкина, Евгения Кикодзе - Музейные палаты - 2013-06-15
К. БАСИЛАШВИЛИ: Доброе утро. У микрофона Ксения Басилашвили, Тимур Олевский. Что ждет вас сегодня в «Музейных палатах»? В конце передачи вы услышите репортаж Станислава Анисимова из нового московского музея, это музей Василия Львовича Пушкина на Старой Басманной, он открылся там 6 июня, в день рождения Пушкина, Стас был одним из первых, кто туда отправился.
До этого вас ждет розыгрыш уникальных призов от Музея Москвы. Там есть в том числе авторские украшения. После половины часа мы поговорим с Евгением Кикодзе, искусствоведом и куратором фестиваля «Счастливый тринадцатый», это реконструкция городского праздника Москвы в 1913 году. Фестиваль продлится на площадках Провиантские склады вплоть до воскресенья включительно. Здравствуйте, Евгения.
Е. КИКОДЗЕ: Здравствуйте.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А прямо сейчас мы приветствуем нашего гостя, нового директора Музея Москвы. Уже есть такая традиция, что новые директора к нам приходят сюда. Алина Сапрыкина – директор музейного объединения «Музей Москвы». Здравствуйте, Алина.
А. САПРЫКИНА: Добрый день.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Алина Сапрыкина – человек в Москве известный, она создавала и возглавляли Artplay, пространство современного искусства и дизайна в Москве. Теперь это место покинула.
А. САПРЫКИНА: Я его не создавала и не возглавляла. Я была одним из членов команды этого проекта. Я в этом проекте занималась именно выставочной деятельностью, искусством, культурными событиями как арт-директор почти 10 лет. Если говорить об Artplay, то как культурная площадка, наверное, да, это в большей степени моя заслуга, вообще как бренд, как деловой центр, как успешный девелоперский проект – это, конечно, мои коллеги. И сейчас мы с ними продолжаем делать какие-то проекты. Это Сергей Десятов, генеральный директор и архитектор, и Алексей Рудаков. Вдвоем мы в 2003 году открывали первый Artplay на улице Тимура Фрунзе.
К. БАСИЛАШВИЛИ: В данном случае, когда уже не Artplay, не знакомая команда единомышленников, а когда большой, чужой, с проблемами музей, чувствовать директором себя, наверное, совсем по-другому. Прошло три недели, не больше, с момента вашего назначения.
А. САПРЫКИНА: Три недели. А о каких проблемах вы говорите?
К. БАСИЛАШВИЛИ: Директор и участник команды Artplay – это совершенно разные функции и роли.
А. САПРЫКИНА: Коллектив музея очень тепло меня принял. Для меня это было очень важно и очень приятно. Конечно, было немножко настороженное отношение первые дни. Что мне хотелось сказать своим появлением? Самое главное – это музей. Музей мы будем делать вместе. Моя задача – сделать этот музей немножко шире, добавить в него что-то новое, но обязательно сохранить то, что есть, и развить. И мы будем делать это вместе. Придут какие-то люди, молодые кураторы, в частности, мы сразу же фестиваль открыли, этот «Счастливый тринадцатый», площадку во дворе застроили. Вот это как раз такой шаг, который на расширение деятельности музея. Но проблемы-то не было. Музей относительно недавно переехал. Для такого большого, масштабного проекта переезд – это даже не несколько пожаров. В 2011 году музей переехал в Провиантские склады с Новой площади. По сути, он еще не успел развернуться на этой территории, не успел там стать Музеем Москвы. Поэтому я пришла в момент, когда нет проблем, а есть очень много работы. Т.е. есть, в принципе, видение, куда мы движемся, и есть какая-то исходная точка и большие задачи.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А опыт Artplay вы как-то примените? Это разные площадки. Artplay – это площадка современного искусства, площадка искусства на острие. Музей Москвы – так не звучит в названии. Это применимо? Можно из него сделать что-то современное? Ведь это же не краеведческий музей.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы и хотим выяснить сегодня, что такое главный городской музей – Музей Москвы.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Как сделать, чтобы это было интересно? До какого-то момента слово «Музей Москвы» не вызывало желания туда придти посмотреть.
А. САПРЫКИНА: А вы бывали там?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я был на Новой площади.
А. САПРЫКИНА: Но не были сейчас.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Нет.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я была на Провиантских складах и в том году, и в этом. Там была интересная программа, которая проводилась в музейную ночь, эта музейная ночь была очень интересной: там и театр выступал, и были реконструкции по эпохам – и 20-й век, и 19-й, даже шахтеры с касками сидели, имитировали мостик в ельцинские времена. И там потрясающее пространство.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Там каким должен быть Музей Москвы?
А. САПРЫКИНА: Музей Москвы – это музей исторический. Но такой музей, как музей города, он должен выйти за эти рамки. Он должен стать музеем комплексным, музеем, в которым будет и история, и сегодняшний день, и наше будущее. Это в общих чертах наша стратегия сейчас, где очень полезен будет опыт Artplay, если мы будем говорить о музее сегодняшнего дня.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А он полезен, с точки зрения использования пространства?
А. САПРЫКИНА: С точки зрения дополнительных сервисов, с точки зрения подачи, дизайна информации, упаковки этого музея, т.е. каких-то дополнительных опций, которые человек может получить, которые раньше не получал, приходя в музей. Это открытие при музее кинотеатра, современного детского клуба, интерактивного, кафе.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это важно – что музей открыт для детей.
А. САПРЫКИНА: Это открытие кафе, открытие библиотеки, открытие медиацентра, открытие всего того, что вокруг музея. Используя опыт Artplay, это можно сделать, зная какие-то последние технологии, работая с молодыми дизайнерами, с художниками, этот опыт можно здесь использовать. Но если говорить о самом музее, о его содержании, здесь очень важно другое – не потерять нить преемственности, тот колоссальный опыт, который имеют сотрудники музея, 20 лет работающие в нем, научные работники, выставочные работники, этот опыт бесценен. Я вижу свою задачу в том, чтобы их поддержать, по-другому, может быть, подать, привлечь интерес и внимание к этим темам вообще, к истории Москвы, к культуре, к проектам, ко всему, что проходило в городе. Мы же не можем жить, как будто мы сегодня родились. Т.е. привлечь к этому всему внимание молодежи, вот эту нить преемственности, передачи опыта от старых сотрудников новым, молодым, прогрессивным – это очень важно, мне бы очень хотелось это делать.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы сейчас в основном говорим о Провиантских складах, это помещения, построенные по проекту Стасова, хранились там продукты в свое время. Может быть, Евгения как искусствовед дополнит. Это невероятно интересно. Там ведь и машины в свое время парковались.
Е. КИКОДЗЕ: Для любого искусствоведа это очень важный памятник. Я лично сдавала стасовские «Провиантские склады» при поступлении в университет на отделение истории искусства – как оформлялись окна. Это такой московский ампир, это то, с чем хочется и приятно ассоциировать себя. Конечно же, таких памятников очень мало осталось. Реально пальцев рук хватит.
К. БАСИЛАШВИЛИ: И они были очень долго закрыты для широкой аудитории, десятилетиями.
Е. КИКОДЗЕ: Это всегда было военное ведомство. Провиантские склады тоже были сделаны на случай всяких переживаний войны и так далее. Изначально в этом смысле советская власть не сделала ничего страшного, чтобы закрыть. Они были закрыты с самого начала, потому что провизия должна была храниться на экстренный случай и принадлежала она военному ведомству, а потом стала принадлежать такому же военному ведомству, только другого государства, и вместо провизии там стала техника – тоже в каком-то смысле неприкосновенный запас армии.
К. БАСИЛАШВИЛИ: В каком состоянии находится сейчас здание? Приспособлено ли оно для музея?
А. САПРЫКИНА: Там находились гаражи генштаба. В последнее время, вернее почти всё время это была закрытая территория. Поэтому сложность определенная имеется. Москвичи и многие люди воспринимают это как белое пятно, как закрытую территорию. Это первое, что хотелось бы сломить, хотелось бы преодолеть. Т.е. не понимают люди, что теперь сюда можно просто так входить.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Нет входа с Садовой
А. САПРЫКИНА: Будет вход с Садовой. Провиантские склады в отличном состоянии находятся, в достаточно хорошем, если смотреть на другие памятники архитектуры, они сохранились очень хорошо. Что очень плохо с ними? Они сохранились хорошо внешне, фасады. Но внутри… Военные для своих нужды строили в каждом корпусе дополнительный этаж, прослойку. Т.е. они разрушили исторический объем внутренний, пространственный. Там, где было два этажа в каждом корпусе и высокие, 6-метровые потолки, мы сейчас имеем прибитый низкий потолок, меньше трех метров по первому этажу везде, и по три этажа в каждом. Для выставочных серьезных проектов это невозможно, такой потолок.
Поэтому хотелось бы обозначить следующее. Первое – это будет исследование. Поскольку это памятник архитектуры, будет очень серьезное исследование состояния этих зданий, состояния коммуникаций, состояния несущих, всего, что нужно, для того чтобы хоть один шаг сделать по отношению к каким-то работам и приведению этого в музейный вид. После исследований есть идея – ее поддерживает Москомнаследие – вернуть внутренний исторический облик, сделать первоначальные объемы, т.е. сделать два этажа в каждом корпусе.
Это огромный бюджет. Это не случится завтра. Но музей должен жить и должен развиваться. Поэтому мое предложение было – делать это поэтапно, используя и европейский опыт. Не закрывать всю территорию музея. Музей будет жить. У него есть волшебный двор для каких-то мероприятий, как наш фестиваль, который идет сейчас. У него три отдельно стоящих здания, что дает возможность по очереди работать с каждым из них.
Есть еще проблема временной постройки на территории, тоже это было связано с деятельностью военных, когда у них там были гаражи. Там возникла автомобильная мойка по центру двора. Представьте себе такую красоту. Среди ампира, величайшего памятника архитектуры просто по центру у нас появилась мойка. Она идет под снос. Еще несколько временных построек тоже. А в целом идея такая ближайшая: открыть ворота с Садового кольца. Их нужно тоже реставрировать. На момент реставрации мы хотим их снять, на их место поставить временные, потом привезти их, зафиксировать, но они уже будут иметь возможность открывать их и закрывать.
Очень важно открыть музей с Садового кольца. Очень важно сохранить Провиантские склады как архитектурный памятник и даже воссоздать его. Очень важно очистить территорию от временных построек. И хотелось бы еще открыть ворота и в другую сторону. Там ведь небольшая парковка, она прилегает к Кропоткинскому переулку. Если там представим мы сейчас, пофантазируем, что будет сквер, с инсталляциями, со скульптурами, с детскими площадками, мы получим музейный комплекс, очень красивый, уютный, комфортный. Даже не заходя в выставочные залы, ощущение очень особенного места, что хотелось бы там создать. Провиантские склады предоставляют нам такую возможность со своей территорией.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Отличная территория, и прямо рядом с метро, что очень важно.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это всё сможет покрыть московский бюджет? Или нужно кого-то еще привлекать?
А. САПРЫКИНА: Речь идет и о том, что музей сам должен оптимизировать свою деятельность, и привлекать и спонсоров, и меценатов.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Остались еще для музеев эти спонсоры и меценаты?
А. САПРЫКИНА: С этим сложно, но получается у многих. Хотелось бы сделать это трендом, сделать это модным, чтобы наши богатые граждане с удовольствием предоставляли средства для музеев.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Площадка может быть событийная – там могут быть выставки, гастроли, или это будет экспозиция, раз и всегда сделанная, и на ней будет построена вся работа музея.
А. САПРЫКИНА: В ближайшее время пока мы исследуем Провиантские склады, а кроме них, мы еще исследуем свои фонды, исследуем немножечко новые направления, которые могут быть в музее, новые пространства, новые места в музее, как книжный магазин, сувенирный магазин, каким он должен быть, каким должно быть кафе, какая должна быть библиотека. Пока идет исследовательская работа. На этот период времени нет постоянной экспозиции как таковой. Т.е. музей будет основан на временных выставках. Временная выставка может длиться и год, и два.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Из ваших запасников еще долго можно показывать.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Хотелось бы поговорить о тех экспонатах, о той коллекции, которая есть в музее. Насколько я знаю, это около миллиона единиц хранения. Это невероятно для краеведческого в какой-то степени музея.
А. САПРЫКИНА: Он не краеведческий, это музей исторический. Но сейчас он будет комплексным музеем.
Т. ОЛЕВСКИЙ: У нас есть определенные предубеждения, когда мы слышим – Музей Москвы. Очень важно сделать его нескучным.
А. САПРЫКИНА: Это просто отсутствие информации, наверное. Давайте немножечко в историю вернемся. Музей появился в 1896 году как музей городского хозяйства. Он возник после всероссийской выставки, которая проходит в Нижнем Новгороде, тогда проходила регулярно. И Москва там представляла свои достижения в искусстве, в промышленности, во многих направлениях.
Это была удивительная, очень яркая экспозиция, прекрасная настолько, что после того, как она вернулась в Москву, Московская Городская дума инициировала создание музея на базе этой экспозиции в 1896 году. После чего музей занял одну из Крестовских водонапорных башен. После того, как ее снесли, музей переехал в Сухареву башню, и там был удивительный директор – Петр Сытин, известный москвовед, издатель путеводителей, их автор, человек, который боролся за то, чтобы московским улицам вернули их прежние названия.
И он в Сухаревой башне большую часть посвятил самой этой башне и самому городу вообще. Для того времени это была урбанистика. Т.е. он не был сконцентрирован только на темах истории. Его задача была – связать историю с тем, что происходит в современном городе. Собственно то, что мы хотим сейчас, спустя какое-то время. И он же собирал библиотеки, создавал библиотеку. И когда мы будем говорить о том, что есть в музее, в музее есть уникальная библиотека, которой больше нигде нет.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Алина Сапрыкина – новый директор Музея Москвы, Евгения Кикодзе – искусствовед. Мы продолжим после новостей.
НОВОСТИ
ОТВЕТ НА ВОПРОС «КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ»
К. БАСИЛАШВИЛИ: И вопрос, который уже относится к программе «Музейные палаты». Сколько стоит вход в Музей Лондона? Это главный городской музей британской столицы? +7-985-970-4545. И вы получите уникальные призы от Музея Москвы, авторские, которые сейчас приобретают на фестивале «Счастливый тринадцатый», а мы вам дарим. Это брошь современного дизайнера Ольги Огненко, которая выполнена в старинной технике вязания с бисером, это старинное лото и паззл деревянный, называется он «Шуша», очень большой и тяжелый мешочек.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Видимо, это сова.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Сегодняшние наши гости – это Алина Сапрыкина – директор музейного объединения «Музей Москвы», Евгения Кикодзе – искусствовед, куратор фестиваля «Счастливый тринадцатый», который проходит вплоть до завтрашнего дня на площадке Музея Москвы, Провиантские склады, метро «Кропоткинская». Когда мы завершали часть эфира до новостей, спросили у Алины Сапрыкиной про коллекцию музея. Очень интересно вы стали рассказывать. Хотелось бы, чтобы разговор был продолжен.
А. САПРЫКИНА: Но не «Кропоткинская», все-таки метро «Парк культуры» ближе. Давайте я расскажу, где находится музей. Если выйти из метро «Парк культуры» кольцевая, попадаешь на Садовое кольцо, на Зубовский бульвар, так вот сразу через дорогу от выхода из метро огромный прекраснейший архитектурный комплекс «Провиантские склады», там находится Музей Москвы, он занимает всю территорию Провиантских складов, и он сейчас начинает там свое новое развитие.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Но от «Кропоткинской» тоже можно пешком дойти. Тогда можно зайти сначала к Ольге Свибловой.
А. САПРЫКИНА: Сначала можно в Пушкинский, в Храм Христа Спасителя, в Мультимедиа Арт Музей. Это был бы прекрасный музейный квартал даже, если мы все соединимся общим движением.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Парк Горького, «Гараж», Мультимедиа Арт Музей, Музей Москвы.
А. САПРЫКИНА: На «Красном Октябре» много достойных пространств. В общем, всё это прекрасные места.
К. БАСИЛАШВИЛИ: О коллекции музея. Что можно будет увидеть?
А. САПРЫКИНА: Мы остановились на том, что есть в музее. Я продолжу об этой библиотеке Сытинской уникальной, которую он собирал. Там на самом деле книги, которых больше нет ни у кого. Это старые печатные книги еще 16 века. Там есть и арифметика, и месяцеслов, и много чего удивительного, и 18-й, и 19-й век. Книги – и эти, и другие, более поздние – хотелось бы оцифровать. И если бы музей сделал это и выложил бы их в свободный доступ, мне кажется, многие бы пришли в музей через библиотеку. То, как придут люди, через что – через библиотеку, через фестиваль, через концерт, - это второй вопрос, главное – чтобы они пришли, чтобы они увидели музей, соприкоснулись с ним, заинтересовались основой музея, коллекциями, выставкой, изучением и погружением в это во всё.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Коллекция, которая складывалась и продолжает складываться с помощью москвичей.
А. САПРЫКИНА: Совершенно верно.
К. БАСИЛАШВИЛИ: В чем была уникальном этого музея. Вот это можно использовать. Люди до сих пор несут в музей вещи, это здорово.
А. САПРЫКИНА: Очень много личных коллекций, которые перешли в дар музею. На самом деле 19 коллекций в музее. Хорошая коллекция изобразительных материалов. Там и Васнецов совершенно уникальный, и Суриков, и Грабарь, и Пименов. Отличная коллекция фарфора, фотографий. И графика удивительная. Например, кто передал. Купец Найденов передал свою потрясающую коллекцию графики, она тоже находится в Музее Москвы. Огромная коллекция археологическая. Ведь всё, что выкапывается в Москве, переходит сразу в Музей Москвы: все клады, все монеты, всё-всё. Когда мы говорим о миллионе экспонатов, это абсолютно разнообразнейший материал, с которым надо еще работать, и это нам предстоит делать.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Как раз о развитии музейной площадки, то, о чем ты, Тимур, говорил, сравнивая с Artplay, как раз через фестивали, через какие-то события. «Счастливый тринадцатый», 1913-й. Музей Москвы. Вход свободный. С полудня до 24 часов этот фестиваль проходит сейчас. И искусствовед Евгения Кикодзе – его куратор. Мне бы хотелось, чтобы вы подробно рассказали об этом фестивале. Давайте пойдем от названия. Почему тринадцатый счастливый?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я вспоминаю, что с 13-м годом в моем советском детстве всегда сравнивали всё.
Е. КИКОДЗЕ: Я хочу сделать небольшую поправку, что я одни из кураторов.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Сокуратор.
Е. КИКОДЗЕ: Там работает огромное количество людей, заинтересованных, энтузиастов, ужасно талантливых людей. Поэтому нужно отметить всю нашу команду, конечно. Алина сказала замечательную вещь о том, что ключи, подходы к музейному пространству могут и должны развиваться совсем разные, потому что у людей разные интересы. И этот фестиваль, он такой мультимедийный, если уж говорить новой терминологией, он очень разнообразный. Там есть много разных аспектов, он многогранный. Любой человек любого возраста найдет для себя интересное.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Если мы приходим туда семьей, что можно найти? Прямо сегодня через час можно туда отправиться.
Е. КИКОДЗЕ: Спектр очень большой. Дети могут кататься на роликах, а взрослые могут смотреть кино или слушать лекцию о футуристах в 13-м году, а подростки 14-15 лет могут поучаствовать в мастер-классе и попробовать создать что-то своими руками.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Что такое 13-й год в музейном пространстве? Про что вы рассказываете?
Е. КИКОДЗЕ: Тут нужен исторический экскурс. Дело в том, что 13-й год, этот счастливый предвоенный год, с которым всё советское время сравнивалось благополучие новой России. Потому что Россия тогда стала пятой по уровню развития страной. Не важно, за счет чего. Может быть, она была агрокультурной, может быть, это было производство зерна. Но пятый в мире – это звучит. Нужно представить себе, что это расцвет того искусства, которое отмечено во всех словарях мира как искусство новое, модернистское, оно зародилось в России, у нас, мы родина модернизма.
И еще одна важная вещь, что всё советское время советская интеллигенция любила говорить об утопии, об утопичности авангарда. Так вот открытые границы сегодня позволяют нам понять, что авангард – это не утопия, а это программа, которая прекрасно была реализована во всем мире, что весь мир развивался по канонам архитектуры конструктивизма и живописи, и дизайна, именно того, что придумано было тогда. И в 10-е годы, серебряный век. Но 13-й год, конечно, это пиковая вещь, потому что созданы знаковые произведения, как, например, «Победа над Солнцем», знаковые синтетические произведения. И это, конечно, наша гордость, которую, может быть, не до конца мы осознали, но еще предстоит.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я открыла расписание фестиваля. С 12 июня он идет. 12-го день был посвящен целиком театру, 13 июня – «Искусство и поэзия», 14-е – «Цирк» (жалко, что я это пропустила, с дочкой интересно было бы пойти), 15-е – танцы и спорт: силомеры, кольцебросы, столы для армреслинга , мини-гольф и много других спортивных аттракционов. Уроки хулахупинга ― от основ до цирковых элементов. Прокат необычных самодельных велосипедов. Уроки танго для всех. Начало ХХ века ― начало истории танго. В это же время можно меряться мускулами с цирковыми силачами. А женщина с бородой у вас будет?
А. САПРЫКИНА: У нас всё это будет, у нас всё это происходит. Я хочу рассказать, почему это так.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Боже мой – «Секс и средства предохранения в 1913 году».
А. САПРЫКИНА: Такая лекция.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Завтра лекторий тоже прекрасный - памятники архитектуры начала ХХ века могут рассказать о своей эпохе? Дмитрий Кокорин ведет. А лекторий - это открытое пространство?
А. САПРЫКИНА: Открытое. У нас всё теперь открытое, у нас двор теперь открыт. Мы делали небольшую застройку, и у нас теперь там летняя площадка со сценой, с амфитеатром, со скамейкой, с деревьями. Можно приходить и проводить время просто так: читать, лежать, отдыхать, пить кофе. Есть Wi-Fi. Площадка открыта. Первый фестиваль «Счастливый тринадцатый», программу которого мы сейчас читаем, он придуман был каким образом?
Мы взяли ключевые события в 13-м году и рассказали о них так, чтобы было интересно нашим современным посетителям, причем абсолютно всем – и детям, и пенсионерам, и прогрессивной молодежи, чтобы каждый что-то нашел в этом фестивале. Мы рассказываем о том, о чем местами сами забыли очень сильно. Почему спорт? Потому что в 13-м году проходила первая Всероссийская олимпиада, например. Это было очень популярно. Был такой призыв к здоровому образу жизни, к спорту, к занятиям. Женщины появились с луками, со стрелами.
То же самое танго. Танго был самым модным танцем. Мы обучаем танго на нашем фестивале. Как устроен фестиваль? Как мы это делаем? Очень просто. Мы делаем, вовлекая людей в эти занятия, в мастер-классы, либо просто в просмотр чего-либо, либо просто в соучастие, без всяких лозунгов и слов важных, но вовлекаем именно в то, чтобы они изучали свою же историю и могли погрузиться в то время, в 1913 год.
Мы достали в Музее Москвы огромное количество старых открыток, которые есть, напечатанные, сувенирная продукция. И у нас сейчас мастера, которые обучают каллиграфии, работают со всеми гостями. Гости подписывают открытки этим каллиграфическим почерком. И мы их будем посылать во все концы земного шара. Т.е. мы собираем эти открытки. Потом кто кому подписал, мы всё это отправим. Это будут старые музейные открытки, подписанные вот этим почерком 1913 года.
Также мы сделали по чертежам, современные художники сделали по старинным чертежам трициклы. Это что-то среднее между автомобилем и велосипедом. Трехколесный велосипед, другими словами. Дерево с металлом. Он воссоздан полностью по старинным чертежам. Им можно пользоваться. И люди катаются на этих велосипедах, как и на старинных деревянных роликах, с кожаными пряжками. Это у нас катаются во дворе.
Мы воссоздали атмосферу того городского московского праздника, каким он был сто лет назад. Осталось два дня у нас, когда можно придти, посетить, посмотреть, послушать, погрузиться в это. Всё это бесплатно, всё это очень интересно. Я всех приглашаю. Зубовский бульвар, дом 2 – адрес Музея Москвы.
К. БАСИЛАШВИЛИ: У нас остается буквально две минуты, потому что ждет Стас Анисимов со своим репортажем из Музея Василия Львовича Пушкина. Я должна дать ответ на вопрос, сколько стоит вход в Музей Лондона? Не 10 фунтов, не 15, не 23 фунта, даже не 10 евро. Вход в этот музей бесплатный. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. А в Музей Москвы не планируется бесплатный вход?
А. САПРЫКИНА: На летнюю площадку, на фестивальную площадку вход бесплатный. Что же касается выставок, на выставки вход платный. У нас сейчас идет потрясающая выставка Васильева, историка моды.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я уже наслышан.
А. САПРЫКИНА: Уникальная выставка. Она на мировом уровне просто грандиозная. Конечно, вход на выставки в музеи все музеи не могут сделать бесплатным, потому что это большая работа, это практика, которая по-другому устроена.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы сегодня не успели поговорить о филиалах Музея Москвы. Это и музей «Лефортово», и усадьба Голицыных, Музей русской гармоники.
А. САПРЫКИНА: Совершенно верно.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Огромное хозяйство досталось девушке.
А. САПРЫКИНА: В музейном объединении главная площадка – это Музей Москвы, Провиантские склады. Есть еще несколько не филиалов – они отделы в музейном объединении. Это Музей археологии, который сейчас находится на реконструкции, Английское подворье, которое уйдет скоро на реконструкцию, не попасть бы в год Англии в России с этим событием. Также Музей гармоники Мирека. Усадьба «Кузьминки» Голицыных – это вообще отдельная история. Это огромный комплекс, который должен развиваться особым образом.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я думаю, мы встретимся еще раз специально по усадьбе.
А. САПРЫКИНА: Давайте.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо большое. Алина Сапрыкина, Евгения Кикодзе. Тимур Олевский.
Т. ОЛЕВСКИЙ: И Ксения Басилашвили. А теперь Стас Анисимов.
РЕПОРТАЖ ИЗ МУЗЕЯ
С. АНИСИМОВ: Дом-музей Василия Львовича Пушкина на Старой Басманной был открыт для широкой публики в день рождения Александра Сергеевича, т.е. 6 июня. Это не просто дань памяти или модный пиар-ход. Поэт Пушкин бывал здесь. Об этом эпизоде из жизни дома рассказывает старший научный сотрудник музея Евгения Васильевна.
СОТРУДНИК МУЗЕЯ: Он был вызван к императору Николаю Павловичу на аудиенцию, провел там долгий и не очень приятный разговор с императором. И через несколько часов по Москве распространился слух, что Пушкин в городе. И тогда его друг Соболевский прибежал к дяде, сказал, что Пушкин здесь. И через некоторое время они вместе с Александром приехали сюда, в этот дом.
С. АНИСИМОВ: Действительно, этот музей – настоящий дом. Здесь нет привычных табличек с описанием экспонатов, только лишь память места, память о тех, кто здесь бывал.
СОТРУДНИК МУЗЕЯ: Когда вы вошли в эту прихожую, то вы увидели поднос с визитками. Визитки не просто случайно брошенные, а здесь визитки тех людей, которые были в этом доме. Перед нами визитка – князь Петр Андреевич Вяземский, Иван Иванович Дмитриев, Александр Яковлевич Булгаков.
С. АНИСИМОВ: Идем дальше по натертым воском полам, ароматом своим создающим неповторимую атмосферу, которую редко где можно почувствовать. Наша следующая остановка – это столовая. Аппетитный гусь, красиво сервированный стол. Еще чуть-чуть – и всё здесь оживет.
СОТРУДНИК МУЗЕЯ: Любопытные и интересные беседы здесь были. Потому что дом Василия Львовича отличался от других домов. Здесь никогда не было игры в карты. Но зато были не просто пышные обеды, здесь были высокоинтеллектуальные беседы, здесь читали стихи. Известно, что Василий Львович Пушкин был старостой литературного общества, которое называлось «Арзамас».
С. АНИСИМОВ: В доме-музее Василия Львовича Пушкина есть не только домашняя, но и музейная часть. Туда мы отправляемся вместе с Галиной Георгиевной.
СОТРУДНИК МУЗЕЯ: Одна из комнат, как видите, не обставлена мебелью. Эта комната оклеена обоями, она представляет намек на маленький домашний театр. Здесь разыгрывается последняя сцена замечательной поэмы «Опасный сосед», написанной Пушкиным в 1811 году, которая была сенсацией того времени. Ее щекотливый сюжет, тем не менее, использовал Василий Львович, чтобы досадить «Беседе любителей русского слова».
С. АНИСИМОВ: Поднявшись по белой лестнице, мы оказываемся в комнате воспоминаний – детские годы Пушкина. Здесь и иллюстрации эпохи, и любопытные экспонаты – игрушки того времени. Так, незаметно для нас дом-музей Василия Львовича Пушкина наполнился жизнью.