Тема 1: Охотник за наличниками - один из способов спасти старинную деревянную архитектуру РоссииТема 2:Автопортреты первой мировой супермодели, звезды 60-х Веры фон Лендорф "Верушка" в Мультимедиа Арт Музее - Алексей Лебедев, Иван Хафизов, Екатерина Иноземцева - Музейные палаты - 2013-03-30

К. БАСИЛАШВИЛИ: Доброе утро. Тимур Олевский.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ксения Басилашвили. Приветствую.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Начинаются «Музейные палаты». После половины часа вы встретитесь с Екатериной Иноземцевой, это куратор выставки, она откроется в Доме фотографии, или Мультимедиа Арт Музей, - автопортреты первой мировой супермодели, звезды 60-х Веры фон Лендорф «Верушка». «Верушка» сама приедет на открытие 8 апреля. У нас есть билеты на презентацию этой выставки. До этого Станислав Анисимов героически водит вас по музеям, необычным местам. На этот раз место вроде бы обычное, а музей для кого-то, может быть, необычный – Media Art Lab, это видео-работы, площадка «Большой Манеж». А прямо сейчас приветствую нашего гостя. Приятно, когда в студию приходит такой живой, веселый человек. Иван Хафизов - автор виртуального музея резных наличников, фотограф.

И. ХАФИЗОВ: Здравствуйте.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Здравствуйте, Иван. У нас была допущена на сайте очень смешная ошибка. Я озаглавила наш эфир «Охота за наличниками – один из способов спасти деревянное зодчество в России». Редакторы исправили это – «охота за наличными». Я так понимаю, охота за наличниками наличных не приносит.

И. ХАФИЗОВ: Она в охоту за наличными перерастает тоже.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Короткое предисловие. Я нашла этот интересный проект в FaceBook'е, на профессиональной страничке сообщества музейщиков. Познакомилась с проектом «nalichniki.com». Там было объявлено о краудфандинге, такая популярная нынче системе. Иван как раз объявил, просил у народа собрать средства.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Это очень интересная история – сбор средств на музей, при этом музей виртуальный. И удается собрать такие средства.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Да. Но Иван собирал средства на путешествие. Чтобы собрать картинки для этого музея, нужны деньги. Что Иван делает? Он путешествует по малым городам России и фотографирует исключительно наличники. Что такое наличники? Это резные украшения вокруг окон, там, где ставни, в основном на деревянных домах, истинно русское, российское увлечение. Очень красиво, разноцветно.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И в каждом городе свое. Как выяснилось, некоторые, переезжая, привносят в другой город признак того города, откуда приехали.

И. ХАФИЗОВ: Есть такое явление. Но я бы хотел сначала поправить. Не совсем правильно понимать наличники как чисто русское явление, чисто российское – более правильно. Потому что я от национализма хочу отойти.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы здесь не националисты.

И. ХАФИЗОВ: По этому поводу в Интернете очень много спекуляций. Наличники есть в Чувашии, в Башкирии, в Татарстане, в Украине, Белоруссии, Польше. Может быть, истоки славянские, но они распространены сейчас на очень большой территории, узоры на них имеют корни языческие, именно в том месте, где они есть.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы фотографируете эти наличники и выкладываете их на сайт «Виртуальный музей наличников». Почему наличники? С чего всё началось?

И. ХАФИЗОВ: Началось всё со случайности. Это была командировка в Энгельс жарким летом 2007-го. Я ходил по городу, пытался что-то сфотографировать. Сфотографировал первым наличники, они там цветные, там нет особой резьбы, но они со ставнями и цветные. Там есть наличники сиреневые с красным, зеленые с оранжевым. Я их там сфотографировал порядка ста штук. Приехал домой, собрал мозаику и думал, что на этом всё закончится.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Те, кто смотрят Сетевизор, могут увидеть фотографии этих наличников.

И. ХАФИЗОВ: Через пару-тройку у меня с друзьями сложилась поездка в Ростов Великий Ярославской области, мы на велосипедах поехали: Ростов Великий, Мышкин и Борисоглебский. Там я заметил, что наличники совершенно другие. И я целенаправленно стал фотографировать, чтобы составить точно такую же мозаику, как в Энгельсе. Оказалось, что даже в таких городах, которые близко друг от друга, наличники принципиально отличаются. В 2007 году было очень много поездок, я везде стал их снимать. Когда городов было порядка 25-ти, я стал это изучать. Стало понятно, что нет литературы, источников, в которых можно было бы узнать, какие наличники…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Явление огромное.

И. ХАФИЗОВ: Да, явление по всей стране.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Абсолютно не изученное, варварски уничтожаемое, потому что особенной ценности не объявлено никакой.

И. ХАФИЗОВ: Причем не все знают, что наличники есть в Хабаровске, мне прислали фотографии, есть в Польше, в Западной Украине. В Польше они как бы ставни, нарисованные на стене дома, но ставней нет.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Я знаю, что вы и на свадьбах работали.

И. ХАФИЗОВ: Да, я фотограф.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы делали портреты и детей, и взрослых, т.е. работали с людьми. А почему в данном случае вы фотографируете исключительно ставни?

И. ХАФИЗОВ: Надо же когда-то отдыхать.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Это же музеефицирование. Мне так показалось, что это готовый материал для будущих исследователей, которые опомнятся и скажут – боже!

К. БАСИЛАШВИЛИ: Люди, которые живут в этих домах, они понимают, что вокруг них такая красота?

И. ХАФИЗОВ: На сайте есть небольшой фильм, студенты ВГИКа снимали, ездили в Ивановскую область, мы с ними 4 дня путешествовали, они сняли 10-минутный учебный фильм, там видно, что мы общаемся, спрашиваем, и люди рассказывают про дома. Вот дом, там совершенно не характерный для города Иваново наличник. Выяснилось, что в 30 каком-то году перевезли из деревни. И становится понятно почему.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Или в Красноярске у вас была какая история.

И. ХАФИЗОВ: В Красноярске я нашел тамбовский наличник. Я спросил людей: «У вас наличник из Тамбова?» Они на меня странно смотрят и говорят: «А почему вы так решили?» - «Видно же, что из Тамбова». Они говорят: «У нас дед из Тамбова приехал и сам резал». Сами жители понимают, что наличник отличается, но они не придают значения.

К. БАСИЛАШВИЛИ: И при этом я видела снимки у вас на сайте, когда наличники уничтожаются. Какова тенденция? Лет через 10 наличники останутся?

И. ХАФИЗОВ: Думаю, да, за счет малых городов. Такие города, как Самара, Казань, Москва, Красноярск, Тюмень, Томск, Вологда, останется на перечет.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Если мода на наличники не появится.

И. ХАФИЗОВ: Останется на перечет, останется конечное количество деревянных домов, которые будут взяты на охрану. А в маленьких городах они будут жить долго.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Иван Хафизов, фотограф, который увлекся съемками странного объекта – наличники.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И сделал из этого виртуальный музей.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А у нас на прямой линии эксперт, который знает о музеях всё. Это Алексей Лебедев- заведующий лабораторией музейного проектирования Российского института культурологи. Здравствуйте, Алексей Валентинович.

А. ЛЕБЕДЕВ: Здравствуйте.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А так ли важно здесь слово «музей»? И какой дополнительный смысл дает это определение – музей?

А. ЛЕБЕДЕВ: Я бы не стал упираться в это слово. Собрана очень интересная коллекция изображений. Я бы ее не называл музеем. Там нет такого родового признака музея, как экспозиция, т.е. трехмерное пространство, где это всё размещено. Но это всё можно назвать коллекцией, альбомом, и это очень полезное и красивое дело. Мне нравится, когда такие изображения представляется широкому пользователю. Это очень хорошая популяризация культурного российского наследия.

Т. ОЛЕВСКИЙ: У меня сразу два вопроса к вам. Как вы считаете, можно ли на основе этой коллекции заняться исследовательскими этнографическими вещами? Тут можно было бы понять природу этого явления и даже научные работы написать по этому поводу.

А. ЛЕБЕДЕВ: Я бы сказал так. Для того чтобы это стало материалом для исследования, надо представлять не фотографию наличника, а фотографию всей декорации. Потому что наличник – это элемент декорации. Нужна фотография дома в целом. Нужны другие элементы декорации – подзоры, петухи и так далее. А сам по себе наличник – это вырванный из декорации элемент. Для науки нужна декорация в целом.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А наука всю декорацию в целом изучает по городам, по весям, чтобы сравнить и описать?

А. ЛЕБЕДЕВ: Конечно. Есть специалисты по русской деревянной резьбе, по элементам архитектурной декорации. Но сама эта съемка – это очень ценный материал. Просто это такая рекомендация для Ивана, чтобы он снимал не только наличник.

И. ХАФИЗОВ: Алексей, спасибо большое. Я снимаю и дома тоже, не везде, но где получается. Такой вопрос. Если существует музей шоколада и музей еды, почему не может существовать музей деревянного зодчества и музей наличника?

А. ЛЕБЕДЕВ: А разве я сказал, что он не может существовать?

И. ХАФИЗОВ: Вы сказали, что это не может быть музеем, а может быть только коллекцией.

А. ЛЕБЕДЕВ: Я сказал, что то, что есть сейчас, это не музей.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это коллекция.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А может существовать виртуальный музей, существующий только в сети как проект?

А. ЛЕБЕДЕВ: Виртуальный музей, если не понимать под этим словосочетанием просто любой набор картинок… Любой набор картинок – это то же самое, что сайт. Если же использовать это как более правильный термин, то виртуальный музей предполагает все-таки наличие экспозиции, некоторых специальных способов предъявления этого материала.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо большое. К сожалению, звук уходит. Алексей Валентинович предупреждал, что там рядом аэропорт. Алексей Лебедев- заведующий лабораторией музейного проектирования Российского института культурологии. Мы говорили предварительно с Алексеем Валентиновичем о том, что необходима некая классификация, описание. И он в предварительной беседе предложил другой вариант. Т.е. это может быть не обязательно музей, но он сказал, что ваша работа возрождает еще одну традицию, казалось бы, утраченную после 17 года. Это такие дворянские, помещичьи альбомы и коллекции, когда, может быть, это не профессиональная, с точки зрения музейщика коллекция, но она согрета особым духом вашего интереса к ней.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Конечно, жалко, что звук уходит, потому что здесь можно было бы подискутировать.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Иван может подискутировать.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Я не понимаю, почему это нельзя назвать музеем.

И. ХАФИЗОВ: Я сейчас масла в огонь подолью. Это, конечно, не музей. Когда придумывали определения музея, то не было понятия «виртуальная реальность». Тут есть объект коллекционирования, есть популяризация, есть каталогизирование и есть изучение – по сути дела, это музей. Но у меня нет объекта. Если это были бы сами наличники, я бы привез из каждого города по наличнику – это музей, и после этого я их изучаю. Если бы даже я привез хотя бы фотографии, их в бумажном виде привез, поставил – это был бы музей фотографии.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Или был бы точный адрес этого наличника, чтобы мы могли поехать и найти.

И. ХАФИЗОВ: Это можно сделать, но смысла особого в этом нет. Мы имеем дело со второй производной – это не сам наличник, не фотография наличника, а это виртуальная копия фотографии наличника. Весь музей – это жесткий диск.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Но суть в том, что, как ни назови это сейчас – музей, коллекция, проект, страница в Сети, - это заинтересовывает людей. Я читала отзывы, люди говорят: я вообще не обращал внимание наличники, а после того, как посмотрел ваш сайт, теперь везде вижу их.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Десятилетия пройдут, пока кому-то придет в голову… Потом понадобятся деньги, потом он это соберет, вырвет из готового, построенного дома этот наличник и привезет в какое-то помещение, которое должно занимать пространство Бахметьевского гаража и больше. Или это может быть в Сети. Если есть при этом каталогизирование и исследование, если есть экскурсия, если можно туда зайти, представить себе с геолокацией по месту, по городу, если есть жизнь вокруг этого места, почему это не может называться музеем? Может быть, это не музей. Но это место куда более живое, чем другие пространства, которые музеями называются.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Абсолютно. Люди сами стали присылать на смс вам места, где можно снять наличники. +7-985-970-4545 – телефон для смс. Если вы знаете такие дома с наличниками, может быть, даже в Москве, присылайте адреса.

И. ХАФИЗОВ: Есть даже города, про которые никто не знает, но там чудесные наличники. Многие думают, что наличники – это Вологда, Нижегородская область. Есть такой город Злынка в Брянской области, на границе России, Белоруссии и Украины, в котором совершенно невероятные наличники. Если поискать в Интернете, они есть. Мне их сравнить не с чем. Я придумал когда-то пятибалльную шкалу. Единственные 5 баллов – это у Томска и в этой Злынке.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А что за сюжеты?

И. ХАФИЗОВ: Это узоры, это просто геометрия.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Наверняка был какой-то родоначальник наличников города Злынка.

И. ХАФИЗОВ: Злынка – это город, который не пострадал даже во время войны, я так думаю, потому что пришедшие туда войска так сильно удивились, что решили не жечь эти дома. Хотя война туда-сюда ходила неоднократно, но дома не сгорели, много домов сохранились с конца 19 века.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Пришло сообщение: «Резаные по архангельским образцам с влиянием местной культуры вепсов наличники 19 века в деревне Лампово Гатчинского района Ленинградской области».

И. ХАФИЗОВ: Мне прислали ссылку на Лампово, я хочу туда поехать.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Чтобы на это обратили внимание, надо, чтобы Иван попросил финансирование. Тогда это станет кому-то интересно. И когда это финансирование откроют, у Ивана пропадет возможность этим заниматься. Я имею в виду на государственном уровне.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы сейчас прервемся на новости, через несколько минут встретимся в этой студии.

НОВОСТИ

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вопрос к программе «Музейные палаты». Это к сюжету выставки в Доме фотографии. В этом легендарном фильме модель Вера фон Лендорф «Верушка» появилась в 5-минутном эпизоде и сыграла себя. Но именно этот эпизод принес ей известность, а кадр из этого фильма стал афишей фильма. Назовите фильм и режиссера. +7-985-970-4545.

Продолжаем «Музейные палаты». Иван Хафизов – фотограф, автор виртуального музея резных наличников, у которого масса историй, он ездит по всей России, фотографирует исключительно наличники. У нас здесь есть открытки, фотографии. Вы выпускаете открытки?

И. ХАФИЗОВ: Да. Это был способ найти деньги на новые поездки, я сделал открытки.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Нашли деньги?

И. ХАФИЗОВ: Очень интересно делать открытки.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Но кто-то помогает. Я знаю, что через Интернет вы кликнули глас о помощи.

И. ХАФИЗОВ: Краудфандинг, а по-русски говоря – народное финансирование, я 6 ноября кинул клич, за 3-4 месяца мы собрали в итоге 120 тысяч рублей. В принципе, заявлялся почти миллион, чтобы ехать через Центральный федеральный округ, у меня были амбициозные планы на пару лет. Но в результате получилось гораздо лучше. 71 человек перечислили деньги от 30 рублей и до 15 тысяч, три компании в том числе. Огромное спасибо каждому и компаниям. Компании называть не буду, на сайте они перечислены. Замечательно, что есть такая возможность. Для такого музея (или не музея) очень сложно найти традиционный путь поиска финансирования.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А в планах что? По всей России разбросаны эти наличники, необходимо успеть их сфотографировать, пока они не исчезли.

И. ХАФИЗОВ: Стимулом для сбора денег сейчас стало то, что я, конечно, могу продолжать их фотографировать своими темпами – порядка 10 городов в год, лет через 20-30 я бы закончил. Но к этому моменту наличников может почти не остаться. Поэтому хотелось ускорить это. В принципе, хочется сделать реальный музей наличников.

Я ехал через Егорьевск, дом собираются ремонтировать. Хозяин спрашивает: «А чего фотографируете?» Я говорю: «Наличники». – «Да забирай. Может, сожжем их завтра». А наличники невероятной красоты. Т.е. надо ездить на грузовике и собирать их, потому что их отдают за просто так.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Ваши путешествия носят скорее оптимистический характер или грустный? Вы встречали оставленные деревни и дома?

И. ХАФИЗОВ: Я для себя сделал не очень правильную, как пишут в Интернете, метку: я стараюсь не ездить по деревням, я езжу только по городам, максимум по селам. Потому что 480 городов – это я взял список исторических городов России 2002 года, когда он еще большой был, из него выбрал те города, в которых есть деревянное зодчество. Их 480. Ездить по 20 городов в год – мне на 24 года. А если я еще возьму деревни или хотя бы села, то тут не хватит не только жизни… Это невероятная задача. Притом началось всё с того, что я хотел подключать к этому местных фотографов.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ведь можно клич объявить.

И. ХАФИЗОВ: Да, с этого всё и началось. Такая история. Небольшая туристическая рязанская компания предложила сфотографировать все наличники в Рязани и на это дело выделили 50 тысяч рублей, не маленький бюджет. Но я не смог никого найти, кто готов потратить на это 2 недели. Ты приезжаешь на место, и ты не знаешь, найдешь ли ты, не знаешь, что фотографировать. Ты в итоге фотографируешь всё подряд, а потом выбираешь.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Т.е. надо проводить исследовательскую работу.

И. ХАФИЗОВ: Причем это должен быть профессиональный фотограф, потому что стремянку за собой человек таскать не станет, а кругом заборы. Это бензин, это дорога, это очень много времени.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А люди не против, когда вы фотографируете их окна?

И. ХАФИЗОВ: В последнее время я вожу с собой открытки, и это снимает все вопросы.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А вы дарите?

И. ХАФИЗОВ: Да. Я буквально вчера в Интернете выкладывал фотографию, деревянный дом с наличниками и со ставнями, его застраивают кирпичом – это же теплее. Тут борьба противоположностей. Я поддерживаю людей, которые сохраняют наличники, но я абсолютно на стороне тех людей, которые вставляют пластиковые окна и строят каменные дома – это удобно в нашем климате.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Я видела потрясающую вещь на ваших открытках, когда, наоборот, каменный дом новый - и на нем деревянные наличники, т.е. люди сняли эти наличники, понимая их ценность.

И. ХАФИЗОВ: Более того, в Чувашии и в Рязанской области есть город, в котором почти все дома так сделаны. Они их сейчас сайдингом обшивают, а наличники оставляют.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это всё старинные украшения? Или сейчас тоже есть мастера?

И. ХАФИЗОВ: Есть. Я познакомился в Омске с одним человеком, который, в частности, занимался украшением дома приемов Омской области. Очень красивый дом, весь украшенный резьбой. Там один забор длиной метров 700, он просто произведение искусства. Мы познакомились с ним случайно на улице. Еще пара человек, я вот так знакомился, один из Рязанской, другой из Ивановской области, тоже резчики.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А что для вас эти наличники? Вы научились открывать их смыслы? Насколько я знаю, здесь каждый раз не только геометрия, но целые истории могут учитываться.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Какое-нибудь ритуальное значение.

И. ХАФИЗОВ: Есть. Был такой исследователь академик Рыбаков, который очень глубоко исследовал тему языческой символики в домовой резьбе, в наличниках тоже. Я сначала думал, что буду целиком опираться на его не только описание, но там еще и классификация есть. Но, к сожалению, не удалось, потому что у него не описаны даже наличники со ставнями. У него Поволжье, Нижегородская, Ярославская, Владимирская, Костромская область. А наличники Хабаровска, Томска, я уж не говорю про Польшу, они не исследовались, не ставилось такой цели. Если бы он ставил цель, было бы замечательно, потому что такой глубины я не достигну еще лет 70.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Чтобы посетить музей резных деревянных наличников, не обязательно куда-то идти.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Надо просто зайти в Интернет.

И. ХАФИЗОВ: nalichniki.com.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Мы Ивану отдадим целый список деревень, сел и городов и даже адрес в Москве. Присылайте свои фотографии тоже можно – был такой вопрос.

И. ХАФИЗОВ: Я всё жду, когда же подключится к этому делу «Газпром», потому что это же наше национальное достояние.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Но там с огнем связано – опасно для дерева. Спасибо большое Ивану. Иван остается в студии слушать, что у нас дальше. А у нас дальше путешествие по Москве. Первая точка – это Мультимедиа Арт Музей, там открывается выставка 8 апреля Веры фон Лендорф «Верушка». Уже есть победители, которые правильно ответили на наш вопрос. Я спрашивала, в каком фильме снималась «Верушка». Это известнейший фильм, афишей стал эпизод, в котором она появилась на 5 минут. Это фильм Антониони «Blow up», всё опять-таки о фотографии – «Blow up» («Фотоувеличение»). ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Вы получите приглашение на встречу с «Верушкой». Которая тоже приедет? Я задаю вопрос Екатерине Иноземцевой, куратору выставки. Здравствуйте, Екатерина.

Е. ИНОЗЕМЦЕВА: Доброе утро. Совершенно верно, Вера тоже приедет на достаточно долгое количество времени, успеет открыть выставку, дать мастер-класс 10 апреля, на котором мы будем рады видеть тех, для кого это имя всегда ассоциировалось с самой модой. Потому что «Верушка» на несколько десятилетий поменяла ход истории моды. Я надеюсь, что московская публика увидит ее наконец в наиболее теперь органичном качестве художника, в котором она пребывает аж с конца 70-х годов.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Ее правда можно назвать одной из первых супермоделей?

Е. ИНОЗЕМЦЕВА: Всех тех супермоделей, которых мы знаем сейчас, называем их любовно по именам – Синди, Клаудиа, Наоми и так далее, - их просто бы не было, они просто не могли бы появиться, если бы не «Верушка». Потому что именно «Верушка» поменяла саму суть моды, заставила публику думать о том, что модель – это не безмолвный и безучастный манекен, а тот человек, который определяет съемку, разговаривает с фотографом, придумывает ситуацию и так далее. Не будь этой прекрасной нордической барышни, не появилась бы супермодель, это точно.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Но эту барышню еще сделала ее судьба. Я так понимаю, там всё было очень сложно: это и нацистская Германия, и отец в концлагере и мать.

Е. ИНОЗЕМЦЕВА: Более того, ее детство. Их этапировали, младшая сестра у нее родилась в тюрьме. Как ни странно, «Верушку», помимо имени, невольно связывает с Россией еще тот факт, что родилась она в городе Кёнигсберг, теперь Калининград. Отец был активным участником антифашистского движения и пострадал за это.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А работы, которые посвящены теме боди-арта, это же совершенно фантастическая история. И сейчас мало кто умеет и занимается таким исследованием. Они будут у вас представлены?

Е. ИНОЗЕМЦЕВА: Эта серия, которая называется «Трансфигурация», она относительно ранняя серия, которую делала Вера, которую в свое время показывали в нью-йоркском МоМА. Я думаю, что зритель уже привык к этим фотографиям, он немножко про это знает. Будет небольшое количество подобных работ, мы показываем серию, которая называется «Верушка». Автопортреты. Нью-Йорк 94-98». Зрелище удивительное. Вера Лендорф, сейчас ей 70 с небольшим, так вот 10 лет назад она переоделась и подвергла свое тело невозможным трансформациям и перевоплощением, переодевшись в существа одушевленные и неодушевленные, реальные и фиктивные. Она переодевалась в Гарбо, в Марлен, в Мэрилин Монро, в зебру в Центральном парке, в собаку, которая крадется к Белому дому, в непонятное космическое существо. Все эти перевоплощения «Верушки» будут впервые показаны в Москве в Мультимедиа Арт Музее 8 апреля.

К. БАСИЛАШВИЛИ: И те, кто у нас получают билеты на эту выставку, они смогут увидеть эту легендарную даму, потому что она будет присутствовать на вернисаже.

Е. ИНОЗЕМЦЕВА: Да. Она чудесно выглядит. Она из той редкой породы женщин, которая не боится стареть, наоборот, принимает это с благодарностью и пониманием того, что происходит. Это удивительно редкое зрелище в нашем мире.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Т.е. вы хотите сказать, что никакой пластики?

Е. ИНОЗЕМЦЕВА: Никакой абсолютно. Абсолютно естественное состояние.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Это внутреннее убеждение в своей силе, ведь правда?

Е. ИНОЗЕМЦЕВА: Конечно. Она всегда была другая. Для женщины вообще, а для модели особенно, той, которая сделала карьеру, имя благодаря своим физическим характеристикам, расставаться с красотой - довольно болезненный процесс. Но в Вере эта интеллектуальная сила, какое-то внутреннее ощущение и очень точное понимание, что в этой жизни релевантно, а что не очень сформировали в Вере отношение ко времени таким образом, что она абсолютно естественна в этом своем старении. Это удивительно редкое зрелище теперь.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо, Екатерина. Екатерина Иноземцева, куратор выставки «Верушка» в Мультимедиа Арт Музее, познакомила нас с этой экспозицией. Выставка открывается 8 апреля, с 9-го числа вы можете ее посетить. В это же время там откроются необычайно интересные выставки: «Лилия Брик. Несостоявшееся путешествие» и маленький фетиш нашего замечательного Сан Саныча Пикуленко – «Календарь Pirelli 2013 года», тоже 8 апреля, значит, с 9-го можете посмотреть все эти выставки.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Последний вопрос Ивану. Иван, а иностранцам нравится всё это? Я про наличники сейчас.

И. ХАФИЗОВ: Да. Конечно, нравятся. Я надеюсь, удастся сделать так, что наличники – это будет как водка, матрешка. И наличники.

К. БАСИЛАШВИЛИ: И спутник. Хорошо. Иван Хафизов. Тимур Олевский.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ксения Басилашвили.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А теперь Станислав Анисимов, который поведет вас за руку в Большой Манеж.

РЕПОРТАЖ С ВЫСТАВКИ

КРИКИ

С. АНИСИМОВ: Приблизительно такие эмоции испытывает среднестатистический посетитель музея, столкнувшись с видео-артом. Но бояться больше не нужно – в Москве, в Манеже заработал музей экранной культуры. Здесь научат понимать эти странные движущиеся картинки. Нас встречает Ольга Шишко, и мы отправляемся по ту сторону экрана.

О. ШИШКО: Мы открыли музей экранной культуры – Манеж Media Art Lab. Его новизна в том, что он представляет из себя выставочную и образовательную площадку. Нам кажется, что уж если музей занимается совершенно новым языком, новым визуальным языком, который сменил текстовый язык, то это нужно не только презентировать, показывать зрителю, но это надо постоянно объяснять благодаря открытым лекциям и учить этому молодых художников, чтобы иметь молодой материал от молодых ребят, который мы будем показывать в выставочном пространстве.

С. АНИСИМОВ: Да, Московский Манеж – это огромное выставочное пространство. Здесь есть где развернуться музею экранной культуры.

О. ШИШКО: Это будет пространство с интерактивными тачскринами, где будет коллекция Media Art Lab, это будет кинотеатр, где будут также проходить и лекции, и показы, и галерея одной видеоработы будет работать, и пространство кинотеатра с потолочной проекцией, где ребята смогут отдохнуть с этими видеообразами, как с простой, не очень интеллектуальной книжкой. И выставочное пространство, которое находится в цоколе. Мы позволяем себе сделать от 4 до 5-ти выставок в год, где мы также пытаемся работать с темой эксперимента, с темой эксперимента в экранной культуре.

С. АНИСИМОВ: Говоря о выставочном пространстве, мы немного забыли об экспонатах. А это, действительно, необычные работы. Каждая уникальна, как и любой другой музейный экспонат. Но с той лишь разницей, что в данном случае речь идет об экранном искусстве.

О. ШИШКО: Всё многообразие экранов сегодняшнего дня – и плоскость, и полиэкранность, и виртуальная реальность. Т.е. мы говорим о расщепленном видеообразе на сегодняшний момент и по-разному его представляем. Но, безусловно, мы понимаем, что художники работают с разными медиа. И мы не делаем жесткую установку только на видео- и медиатехнологии. Мы очень часто показываем и иные объекты, которые входят в это пространство и входят в диалог с новейшими технологиями.

С. АНИСИМОВ: А теперь проведем эксперимент, называется «Изображение по радио». Музей экранной культуры прямо сейчас визуализирует свое пространство.

О. ШИШКО: Мы сейчас видим четыре очень смешных шатра, это некие деревянные конструкции, обтянутые тканями. Если кто-то не был на втором этаже Манежа, обязательно приходите посмотреть. Всегда всё интересно в процессе изменения и трансформации. Эти хлипкие шалашные конструкции, где мы уже проводим наши лекции, превратятся в дворец. Т.е. медиатека будет построена по совершенно ультрамодному образу, с новейшими технологиями.

С. АНИСИМОВ: Музей экранной культуры в Манеже – именно здесь необычные видеоработы нашли свой дом.