Как показывать сегодня повседневную жизнь декабристов? Выставка «Сладкая жизнь» в галерее «Ковчег» - Вера Бокова, Татьяна Макеева, Сергей Сафонов - Музейные палаты - 2013-02-09
К. БАСИЛАШВИЛИ: Здравствуйте. Ксения Басилашвили у микрофона. Тимур Олевский, привет.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Здравствуйте.
К. БАСИЛАШВИЛИ: У нас «Музейные палаты» сегодня посвящены теме за один рубль за квадратный метр особняков в Москве тем арендаторам, которые готовы выполнять реставрацию за свой счет.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Выполнение определенных условий, которые город перед ними поставит.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А нам будет интересно, поскольку реставрация в данном случае уже выполнена, чем собирается этот особняк наполнить его нынешний владелец.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Особняков будет много, но есть в Москве один пример. И вся эта история началась куда раньше, чем появилась сейчас инициатива у Собянина.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы узнаете о том, что такое сладкая жизнь. Почувствовать, пощупать, может быть, даже попробовать ее можно в галерее «Ковчег», это новая выставка, которую представит Сергей Сафонов. Там потрясающе, я была там. Примерно в 10 часов 27 минут гениальный Станислав Анисимов поведет вас в Музей парфюмерии. Видите, между запахами и вкусами мы сегодня будем находиться.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Мы попробуем это всё вам передать по радио.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это 18 век, 19 век. Особняк Матвея Муравьева-Апостола как раз относится к этой эпохе, на стыке двух эпох. Татьяна Макеева - директор дома-музея Матвея Муравьева-Апостола. Чуть позже мы позвоним Вере Боковой, доктору исторических наук из Государственного Исторического музея, которая раньше работала в этом когда-то Музее декабристов. А теперь слово Татьяне Макеевой. Здравствуйте.
Т. МАКЕЕВА: Добрый день.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Деревянный особняк.
Т. МАКЕЕВА: Да, наш дом – это главный дом-усадьба Муравьевых-Апостолов – является памятником деревянного зодчества. Восстанавливая его, мы это обстоятельство учитывали, и дом наш остался деревянным.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Как вы его охраняете? Случаи вандализма настигают памятники культуры не только в России. Как известно, в Лувре на днях, буквально вчера картину Делакруа разрисовала какая-то сумасшедшая. Что вы делаете?
Т. МАКЕЕВА: У нас есть несколько уровней охраны. У нас по улице есть камеры, которые смотрят. Но даже камеры иногда не могут показать, что делают с этим домом вандалы. Действительно, у нас была такой случай. У нас только что отреставрированный фасад разрисовали граффити. Как бороться с этим, не знаю. Внутри здания мы этого не позволим, потому что там есть охрана, там есть камеры, внутри камеры, есть тревожная кнопка. В общем, всё, что положено иметь музею, у нас есть.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А заборчики и всё такое?
Т. МАКЕЕВА: У нас не только дом сейчас отреставрирован, у нас приведен в порядок парадный двор. Парадный двор закрыт стеной, калитками, воротами. Так что это тоже есть.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Давайте объясним нашим радиослушателям, что это, пожалуй, единственный случай…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Надо напомнить историю. Однажды в 1991 году потомки Муревьевых-Апостолов приехали из Англии.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Из Бразилии.
Т. МАКЕЕВА: Из Швейцарии.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Изначально они из Бразилии, Кристофер.
Т. МАКЕЕВА: Кристофер родился в Бразилии, отец его родился во Франции.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Отец и мать его привезли. Кристофер увидел этот дом в плачевном состоянии, дом своей семьи.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Понял, что он русский.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Создал некоммерческое партнерство, фонд. И в 2000-м году началась реставрация.
Т. МАКЕЕВА: И учредил некоммерческую организацию Дом-музей Матвея Муравьева-Апостола. Долго пытался получить в аренду этот дом. И наконец 5 декабря 2000 года был подписан охранно-арендный договор с ГУОПом тогда, сегодня Мосгорнаследие. С тех пор в этом качестве и при этом юридическом статусе мы и существуем.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Т.е. он арендатор, он не владелец этого семейного особняка, этого дворянского гнезда.
Т. МАКЕЕВА: Нет.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Но все эти годы он реставрировал этот дом за свои личные средства.
Т. МАКЕЕВА: Совершенно верно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Тогда это была очень громкая история. Сейчас уже прошло 12 лет, можно рассказать тем, кто возьмет новые дома в аренду, каково это.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Сейчас проходят аукционы в Москве. Уже 7 особняков переданы пока что неизвестным нам людям.
Т. МАКЕЕВА: Не новые дома, а остатки старых прекрасных домов.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Наверное, были поставлены определенные условия, на которых город передавал Кристоферу этот дом в аренду? Или никаких условий не было? Сейчас условия, безусловно, будут.
Т. МАКЕЕВА: Конечно, есть условия. Самым главным условием было условие отреставрировать этот дом, не реконструировать, а отреставрировать. И в новых договорах это тоже будет звучать. Это самое главное условие.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А к вам не приходят с проверками каждый день и не говорят – а вот здесь не отреставрировано, а вот тут вы повесить крючок не можете и так далее, как это бывает иногда в той же самой Великобритании с историческими домами.
Т. МАКЕЕВА: Да, это бывает, когда нет понимания, когда люди хотят что-то переделать на свой лад, на свой вкус. У нас таких проблем практически не возникало. Есть реставрация, а есть приспособление. Приспособление необходимо, потому что дом должен жить сегодня, в 21 веке. Но это приспособление должно быть очень тактичным, незаметным, так, чтобы не нарушать общего облика здания.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А эта инициатива Сергея Собянина – 1 рубль за квадратный метр, она что-то дает Кристоферу Муравьеву-Апостолу? Это перекрывает те расходы, которые были сделаны на восстановление дома?
Т. МАКЕЕВА: Не совсем перекрывает. Но я считаю, что это справедливо. Потому что когда мы взяли дом в аренду и стали его реставрировать, мы всё время платили большую аренду, которая каждый год вырастала. И в последние годы мы платили очень большую аренду, это больше 2,5 млн. в год. А сейчас – сопоставьте – 1 млн. 300 тысяч рублей в год. Разница? Значит, эти деньги мы можем потратить на то, чтобы содержать в порядке этот дом, а это удовольствие немаленькое.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Татьяна Макеева - директор дома-музея Матвея Муравьева-Апостола на Старой Басманной улице. История дома началась давно, во-первых, с истории его владельцев, естественно. Но уже в советское время, в 1986 году там был открыт Музей декабристов, как филиал Государственного Исторического музея. И у нас на связи специалист, доктор исторических наук Вера Михайловна Бокова. Доброе утро, Вера Михайловна.
В. БОКОВА: Доброе утро.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы как раз работали тогда в том самом особняке. И как-то недолго просуществовал Музей декабристов. В чем там было дело?
В. БОКОВА: В 1986 году музей был основан, в 87 году осенью он открылся выставкой «Пушкин и декабристы». Но довольно быстро при всей интенсивности работы стало ясно, что много недоработок было во время реставрации. И уже в 91 году, как раз в августе…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Он просто рассыпался, я так понимаю.
В. БОКОВА: В 1991 году, в августе, как раз во время путча рухнула парадная лестница, рухнул потолок. Пришлось закрывать парадный вход. Еще около двух лет мы потом работали для публики, она проходила через черный ход. А потом стало ясно, что надо закрываться совсем. И на этом активная деятельность музея была закончена.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Просто из-за аварийного состояния здания. А что там было до открытия музея?
В. БОКОВА: Он принадлежал Институту геодезии и картографии. Насколько я знаю, планировали в нем устроить музей именно этого института. Но реставрация была проведена из рук вон плохо. В общем, это кончилось вот таким образом.
К. БАСИЛАШВИЛИ: У нас сегодня одна из тем, которая обозначена как главная, как показывать сегодня повседневную жизнь декабристов в Москве, какими средствами. Вообще, эта история актуальна сегодня?
Т. ОЛЕВСКИЙ: И надо ли ее обязательно показывать в исторических усадьбах?
В. БОКОВА: Сейчас она, как никогда, актуальна, безусловно. А что касается исторических усадеб, насколько я понимаю, здесь планируется не столько история декабристов, сколько в первую очередь история рода Муравьевых. Конечно, для этого усадьба как нельзя более подходит.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А где находятся основные собрания предметов, вещей, экспонатов, которые касаются истории декабристов?
В. БОКОВА: Они разбросаны по всей стране. Довольно много в Сибири, притом не только относящихся к сибирскому периоду, но и к тому, что было до Сибири. Петербург, московский музей, Музей имени Пушкина, Музей Пушкина в Царском селе, Эрмитаж – вот эти собрания основные. Помимо этого, отдельные вещи есть в разных других собраниях.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вера Михайловна, как вам кажется, для исторического музея не проблема – работать с частным музеем, давать туда экспонаты, например музею Муравьева-Апостола усадьбе, если там будут происходить какие-то выставки, а у вас есть какие-то экспонаты?
К. БАСИЛАШВИЛИ: Или возникают проблемы, связанные с охраной, может быть?
В. БОКОВА: При условии хорошей охраны и нормальных условий, если нет повышенной сырости и тому подобного. Вообще, музей всегда давал вещи на экспонирование на более-менее длительные сроки в разные места.
К. БАСИЛАШВИЛИ: И в частные музеи тоже?
В. БОКОВА: Частных музеев не так много пока, поэтому такая практика у нас не велика. Но почему бы нет, если музей нормальный и вполне профессионально устроен?
К. БАСИЛАШВИЛИ: А в ГИМе есть личные вещи Муравьева-Апостола?
В. БОКОВА: Очень немного.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Сергея или Матвея?
В. БОКОВА: Матвея кое-что есть.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо большое. Я благодарю Веру Михайловну Бокову, доктора исторических наук, Государственный Исторический музей.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Трудно будет работать на поле государственных музеев частному музею?
К. БАСИЛАШВИЛИ: Ты имеешь в виду собирать экспонаты с музеев?
Т. МАКЕЕВА: Я думаю, что не совсем трудно. Действительно, надо выполнить ряд бумажных условий. То, что говорила Вера Михайловна, что музей должен быть хорошо устроен. А мы когда-то взяли из Исторического музея список тех мер, которые надо принять, чтобы получить лицензию.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Какие именно?
Т. МАКЕЕВА: Температурно-влажностный режим, охрана – это основные вещи. Освещенность. Всё это мы предусмотрели. Надо сказать, что в нашем музее система освещения музейная одна из самых последних. Поэтому мы можем принять любую выставку и готовые охранять все те ценные экспонаты, которые к нам придут. И вот на этой выставке у нас тоже есть ценные экспонаты, но они пока еще из частной коллекции, блестящей коллекции.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Но здесь же речь еще идет о том, что в семье Муравьевых-Апостолов есть свой гигантский архив.
Т. МАКЕЕВА: Не гигантский архив, но есть архив, который мы будем экспонировать. Мы будем рассказывать о семье.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Т.е. это все-таки будет музей рода.
Т. МАКЕЕВА: Нет. Концепция нашего музея предполагает более широкую деятельность. Это, конечно, семья Муравьевых-Апостолов. Это декабристское движение. Мы хотели бы рассказать, сделав пусть небольшие выставки о каждом из декабристов, они вполне достойны этого, это были личности. Это не была партия, но это было собрание личностей, думающих, образованных и радеющих о благе отечества. И это будет культурный центр. Мы хотим, чтобы люди к нам ходили. Я могу чуть-чуть рассказать о той выставке, которую мы планируем в марте. Мы сегодня формируем фонды музея. Но мы подготовили первый экспонат музея, самый главный экспонат. Это наш дом. Он настоящий. Это не декорации. Этот настоящий дом сегодня служит декорацией для театральной выставки Александра Боровского.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я видела фотографии из музея.
Т. МАКЕЕВА: Это обманки. Когда-то обманки были очень популярны в усадьбах. Наши обманки очень современные, они сделаны в технике фотографии блестящим фотографом. Мы приглашаем людей войти в эту жизнь, которая наполняла жизнь когда-то, в начале 19 века. Это такая выставка, игра, фантазия. Но там есть и другое – игра прекращается перед последней комнатой, где выставлен один экспонат. Потому что по сути наша выставка – это выставка одного экспоната. Это письмо Сергея отцу из Петропавловской крепости.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это очень драматичная история.
Т. МАКЕЕВА: Поэтому такая смешная, забавная выставка, она вдруг прерывается – и там совсем другая атмосфера в той комнате, где выставлено письмо.
К. БАСИЛАШВИЛИ: После новостей мне хотелось бы поговорить об актуальности темы декабристов сегодня. Мне как раз кажется, что она исчерпана, нет на нее запроса.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Исчерпана, потому что она очень замылена. Но на самом деле мы не знаем, как это правильно рассказывать.
К. БАСИЛАШВИЛИ: И кто такой Матвей Муравьев-Апостол тоже расскажем после новостей и после того, как мы посетим Музей парфюмерии вместе со Стасом Анисимовым.
РЕПОРТАЖ ИЗ МУЗЕЯ
С. АНИСИМОВ: «Духи – это соблазн, легко и незаметно покоряющий наше подсознание. Смесь сильных, приятных ароматов искушает и вызывает огонь желания, пробуждает фантазию, приводит к дикому сладострастию. Духи – это та же одежда». Сегодня мы отправляемся в Музей парфюмерии, чтобы проверить истинность этого высказывания Коко Шанель. Место это необычное и пока скрыто от глаз посторонних. Но обо всем по порядку нам расскажет Карина.
СОТРУДНИК МУЗЕЯ: Мы хотим всех желающих познакомить с нашими экспонатами, которые находятся сейчас в частной коллекции у коллекционера, имя которого сейчас не разглашается из каких-то соображений до тех пор, пока не откроются двери музея. В музее будут представлены более тысячи экспонатов парфюмерной продукции. К примеру, известные духи «Красная Москва», «Красный мак», «Балет» известных фабрик «Новая заря», «Северное сияние», город Николаева с Украины. Многие не знают, что наша отечественная продукция награждалась и была признана во всем мире. К примеру, всем известные духи «Красная Москва». В 1958 году на выставке в Брюсселе на одном уровне с известными брендами был представлен аромат «Новой зари» «Красная Москва», который был удостоен Гран-при.
С. АНИСИМОВ: В коллекции Музея парфюмерии не просто флаконы и ароматы. Это настоящие свидетели эпохи, несущие на себе ее отпечаток.
СОТРУДНИК МУЗЕЯ: Духи «Красная Москва» на слуху у каждой советской женщины. Аромат стабильности и надежности. Цветочно-пудровый аромат для молоденькой девушки, молодого юноши казался очень терпким. Поэтому у нас ассоциация, что это аромат наших бабушек. «Пиковая дама» - флакон четырехгранник, сделан в форме игральных карт - тройка, семерка туз и пиковая дама. Так же насыщенный шипровый аромат. Фабрика «Новая заря» любила выпускать ароматы к юбилеям и посвящать их великим людям. К примеру, духи «Восток» - к первому полету человека в космос. Духи «Красный мак» посвящены балету «Красный мак». Духи «Ярославна» были посвящены первой женщине, которая покорила космос – Валентине Терешковой.
С. АНИСИМОВ: Есть среди экспонатов и хорошо знакомые всем образцы. Но вот факты о них иногда удивляют.
СОТРУДНИК МУЗЕЯ: Хотелось бы отменить одеколон «Тройной», любимый одеколон Сталина. Он пользовался только отечественной парфюмерией, одеколоном «Тройной», выпускать который считалось гордостью для каждой фабрики. В 70-80-х годах он активно использовался в парикмахерских.
С. АНИСИМОВ: Музей парфюмерии может пока продемонстрировать экземпляры из своей коллекции лишь по предварительной договоренности, но со временем и он распахнет свои двери для всех желающих.
НОВОСТИ
К. БАСИЛАШВИЛИ: Продолжаем с Тимуром Олевским программу «Музейные палаты». Актуальны ли сегодня декабристы, как их показывать. Мы сегодня ходим по особняку Матвея Муравьева-Апостола. У нас в гостях Татьяна Макеева - директор дома-музея Матвея Муравьева-Апостола. Действительно, в чем актуальность? Насколько современными сегодня кажутся люди, которые пошли абсолютно против системы, притом совершенно безнадежно. Кстати Матвей Муравьев-Апостол совершенно точно понимал, что восстание безнадежно. Поэтому в советское время его обвиняли в конформизме. Насколько эта история сегодня актуальна?
Т. МАКЕЕВА: Я не буду, пожалуй, сегодня отвечать подробно на этот вопрос. Только скажу, что да, эта проблема актуальна. Декабристы были мифологизированы в советский период. В начале 20 века появились новые материалы, стали много о них писать, перед революцией, конец 19 – начало 20 века. В 20 веке, в советский период из их биографии, из их деятельности отбирали то, что подходило под идеологию. И поэтому рассказать заново на основе фактологического материала – это мне представляется чрезвычайно интересным, потому что это все-таки были удивительные люди, удивительный пример в истории человечества, когда революционеры не готовы взять, а готовы отдать. Это очень важно.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это всё из семьи? Без такой семьи не вышли бы такие сыновья. Трое сыновей, все три – участники восстания декабристов: Ипполит, Сергей и Матвей.
Т. МАКЕЕВА: Я думаю, влияние семьи здесь несомненно.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Они воспитывались во Франции всё детство.
Т. МАКЕЕВА: Но воспитывались они все-таки семьей, как и положено. Иван Матвеевич Муравьев-Апостол, который жил в этом доме как раз – но это уже была вторая семья, а дети были взрослые, он ведь был литератором, он был философом, он был человеком чрезвычайно широкой эрудиции. Он был переводчиком, он переводил с латинского языка. И в доме, конечно, велись разговоры о политике, об экономике, обо всем. Иван Матвеевич ведь был отставлен от службы, потому что он в определенный период, будучи посланником в Испании вел линию вопреки той политической линии, которую вел Александр, - сближение с Наполеоном. Он этого не принял, и посему был отставлен. Плюс еще давняя история, он был в курсе заговора против Павла. Я думаю, что это всё, плюс еще, конечно, воспитание в наполеоновской Франции, вернее образование, которое они получили в наполеоновской Франции, где эти разговоры об изменении общества, о политике, о революции были повседневностью. Естественно, это оказало на них влияние.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Как пишет кто-то из них в письме, что они приехали в Россию и узнали, что здесь есть рабы.
Т. МАКЕЕВА: Это очень известный факт, который переходит из книги в книгу, это есть в воспоминаниях Матвея. Мать на границе им сказала о том, что да, вы будете удивлены, что в России есть рабы. Для них это было шоком. Я думаю, это тоже в определенной степени повлияло на то, как складывалось их мировоззрение.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Раз у нас не просто музей, а музей декабриста, в пространстве и времени растянут, можем дотянуть эту нить уже до потомков, даже до Кристофера.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Который сейчас находится в Швейцарии, именно поэтому он не участвует в нашем эфире. Там очень рано сейчас.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я всегда был уверен – ошибочно, как сейчас выясняется, – что родители Кристофера, приехав из Бразилии, были там иммигрантами. Это, видимо, не так. Как было на самом деле?
Т. МАКЕЕВА: Совсем не так. Дело в том, что дед Кристофера Владимир Владимирович был внуком Екатерины, любимой сестры трех декабристов. И когда Матвею разрешили жить в европейской части России, он очень сблизился с ним. И Матвей подал прошению царю Александру Второму, чтобы его фамилия была передана Владимиру. В общем, оказывается, это всё так близко, это совсем недавно, это дед Кристофера. А во время Первой мировой войны Владимир Владимирович оказался в Англии, он был представителем российского Красного креста у союзников в Англии.
Он был женат вторым браком на Надежде Терещенко, дочери знаменитого сахарозаводчика, который когда-то к свадьбе им сделал подарок – дом во Франции. И когда в России началась революция и начались страшные времена, они просто остались во Франции и так и не вернулись. Долгое время они не имели гражданства. Дети Владимира Владимировича родились во Франции. А потом они чуть позднее приехали в Швейцарию. Потому что если когда-то в наполеоновский период образование было лучшим, то потом, они поняли, что образование детям надо давать в Швейцарии.
А отец Кристофера оказался в Бразилии, потому что он работал в ЮНЕСКО, в организации социальных работников. И его послали заниматься русскими в Бразилии. Потому что в Бразилию в начале века переехали русские прямо целыми селами. Там было достаточно много русских, он ими занимался. И там встретил мать Кристофера, женился. И Кристофер наш родился в Бразилии.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это совершенно неизвестная в Советском Союзе для большинства людей русская цивилизация на Западе.
Т. МАКЕЕВА: Сейчас она достаточно известна.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Это не единственный музей Матвея Муравьева-Апостола. По-моему, есть еще где-то в Сибири.
Т. МАКЕЕВА: Есть прекрасный Ялуторовский музей, связанный с той жизнью, которую прожил Матвей в Ялуторовске, в Сибири, во время ссылки.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А Кристофер был там с семьей?
Т. МАКЕЕВА: Кристофер был, я была. Очень многие потомки декабристов туда ездят. Вообще, это удивительное место. Там Музей декабристов является градообразующим предприятием.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это часто бывает, что музей является градообразующим предприятием.
Т. МАКЕЕВА: В Сибири удивительные люди. В Иркутске великолепный музей. Музеи, связанные с периодом декабризма, она в основном в Сибири.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Короткий вопрос. Про приемных детей важная история.
Т. МАКЕЕВА: Это достаточно известный факт, что многие декабристы брали сирот и усыновляли их. В частности, Сергей Иванович Муравьев-Апостол, у него были двое усыновленных сирот, двое детей, о которых он в этом письме, которое мы выставляем, в письме отцу пишет и просит позаботиться о них, потому что это больные дети, им предписаны воды Кавказа, он просит, чтобы о них не забыли. Не только члены семьи ему дороги – и в этом письме он просит прощение за то, что доставляем им горе своей смертью, – но он просит позаботиться и об этих детях.
К. БАСИЛАШВИЛИ: С Матвеем Муравьевым-Апостолом, если мы говорим об усыновлении, здесь еще более интересная история. Он усыновил двух девочек. Насколько я помню, это были дочери ссыльных офицеров.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это было принято?
Т. МАКЕЕВА: Вообще, у многих декабристов были усыновленные дети. Они выполняли ту программу, которую в начале себе и поставили, – творить благо. И благо не только в широком смысле, но конкретное благо.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я почему об этом заговорил? Мне кажется, это очень интересно перекликается с сегодняшними новостями.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я хотела напомнить, что через несколько минут мы посетим выставку «Сладкая жизнь» в галерее «Ковчег». Предварительно я хотела задать вопрос. У нас есть призы, это каталоги от галереи «Ковчег» выставки «Сладкая жизнь», также билеты от Третьяковской галереи, по которым вы можете посетить и Крымский вал, и Лаврушинский переулок. А вы должны назвать авторов рисунка и текста обертки печенья «Зебра». Это уже совершенно другое время, постпостдекабристское. Но мы помним, кто разбудил декабристов и что дальше началось. Назовите авторов рисунка и текста обертки печенья «Зебра». А теперь к музею.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вопрос у меня вот какой. Осталось 37 лет до конца аренды. Вы всё равно заложники этой аренды, Кристофер в любом случае. Понятно, что однажды может случиться, что аренда завершится. Может быть, через 37 лет, а может быть, на каких-то условиях – не знаю, как составлен договор – и раньше, по желанию правительства Москвы. Тем людям, которые сейчас будут брать особняки в аренду на 50 лет, тоже об этом невозможно не задуматься. Это же серьезное вложение не только денег, но и души.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Не будет ли у нас очередной революции, ты хочешь сказать?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Дело не в революции. Не будет ли у нас очередной смены вектора: хорошая усадебка – а чего бы ее не взять после реставрации? Вас это не пугает?
Т. МАКЕЕВА: Всегда есть такое опасение. В концепции заложено, что мы открываем усадьбу для людей, музей и прочее. Но там предусмотрено и жилье для семьи Муравьевых, когда они сюда приезжают. Навряд ли они переедут сюда окончательно, но, тем не менее, ощущая себя русскими, они ездят сюда.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А вот это здорово, что дом будет жилой.
Т. МАКЕЕВА: Дом должен жить. Я бы вам сказала это в 7-м или в 8-м году – и тут же меня обвинили бы в том, что это его корыстные помыслы, все это делается для того, чтобы дом забрать, ухватить лакомый кусочек. Это было, это напечатано.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я думаю, что раз в этом доме будут жить потомки Муравьевых-Апостолов, то, естественно, будут проходить встречи друзей, наверняка будет сладкий стол.
Т. МАКЕЕВА: Наверняка.
Т. ОЛЕВСКИЙ: У вас договор предусматривает продление аренды?
Т. МАКЕЕВА: Пока да.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А предусматривает проведение сладких столов?
Т. МАКЕЕВА: Это всегда можно сделать. Это всегда прекрасно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Давайте к чуть более сладкой теме.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Знаешь, как говорят, - после нас хоть потоп. Действительно, никто не знает.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Возникают вопросы с инвесторами будущих проектов. Это серьезный вопрос к московскому правительству.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А мы поговорим об этом, позовем сюда московское правительство, и с владельцами семи особняков, которые уже определены, об этом как раз поговорим.
Т. ОЛЕВСКИЙ: У Кристофера история понятная, он в любом случае это делал бы, а вот у них могут быть варианты.
К. БАСИЛАШВИЛИ: И я приветствую Сергея Сафонова, одного из кураторов выставки «Сладкая жизнь» в галерее «Ковчег». Здравствуйте, Сергей.
С. САФОНОВ: Добрый день.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Действительно, это сладкая выставка, ее на открытии можно было буквально скушать, там были гастрономические сладкие чудеса. А на самом деле какой период охватывает ваша выставка?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Да и про что она. Всё рассказывайте. Докладывайте обо всем.
С. САФОНОВ: Докладываю. Я сразу скажу, что мы находимся совсем не в памятнике архитектуры, напротив, это жилой район, неподалеку от Тимирязевской академии. 25 лет назад, когда это место только возникало на карте художественной жизни Москвы, мы подумали о том, что на таком отдалении от центра делать скучные выставки совсем уж какая-то тоска и придумали много чего, в частности, придумали этот цикл, который для себя назвали словом «обиняки». Он посвящен таким выставкам, которые показывают материал по темам, которые никогда не были главными в нашем искусстве, но всегда присутствовали.
И в этом ряду за много лет уже были выставки и про отдых у воды, и про изменение образа курильщика, и про сады и парки, и про взаимодействие художника и газеты, и даже про рисование на разного рода собраниях. И на контрасте с предыдущими темами, потому что последняя выставка была посвящена разным форс-мажорным ситуациям изображенным, она называлась «Страховой случай», была 2012-м году, накануне так называемого конца света.
Вот мы тогда столкнулись с тем, что некоторые наши партнеры, в частности музейщики из других городов, как-то не очень охотно хотели этом участвовать, потому что их смущала некоторая депрессивность этой затеи, говорили нам о том, что вы сделайте какую-нибудь нетривиальную выставку, приятную во всех отношениях, и вот тогда мы вам дадим свои картинки и будем в этом охотно участвовать. И вот мы подумали, что тема сладкой жизни, она является достаточным контрастом для того, чтобы соблазнить всех участников, пригласить зрителей, чтобы этот сюжет был интересен на разных уровнях восприятия: кому-то интересна эволюция художественного языка, кому-то интересна эволюция тема.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А кто-то просто увидит советское пирожное, которое уже не выпускается, потому что ни тоже запечатлены на ряде натюрмортов.
С. САФОНОВ: Да. Зрители как-то скомпоновались на вернисаже по возрастным группам. Это была связано с тем, что они визуально узнавали, узнавали на вкус. Кого-то привлекали вещи, связанные с 60-ми годами, кого-то более ранние или более поздние. У нас довольно много вещей, связанных с промграфикой и упаковкой…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я как раз хотел спросить. Возвращаете имена великих художников, которых мы не знаем, но им должны быть благодарны?
С. САФОНОВ: Мы их довольно регулярно возвращаем. В данном случае, когда делается такая выставка, не только на конкретно эту тему, важно не громкость имени, а насколько художник в этой ситуации соответствует теме, которую он иллюстрирует своими работами. Поэтому на этой выставке возникают такие невозможные соединения, когда работы художников, которые работали в совершенно разные временные отрезки и никак жизненно не пересекались, могут оказаться рядом. Структура нашей выставки такова, что в одном углу находятся фруктовые десерты, в другом – пирожные, в третьем – чаепитие вокруг самовара, в четвертом – сервировка стола, десертные вина и так далее. Каждая из этих тем имеет практически вековую линейку. Поскольку вещи оказываются вырваны из своего привычного исторического контекста и просто соединены нарочито по теме, ты как бы видишь их заново.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Т.е. обходимся без ностальгического лубка.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Сергей, уже пришли сообщения от наших слушателей, которые, видимо, побывали на выставке. Оля пишет: «Гениальная идея выставки и потрясающее воплощение. Очень понравились коллекции сахарков. До мурашек тронули экспонаты из «Мемориала». Как долго она продлится?
С. САФОНОВ: По официальной версии, выставка открыта до 3 марта. Но сейчас, поскольку к ней большой интерес и очень многие газеты написали, люди всё время приходят, мы рассчитываем, что все участники согласятся на ее продление. Кроме того, Тверская картинная галерея уже выступила с предложением показать эту выставку у себя с апреля по июнь. Поэтому есть вероятность, что выставка продолжит свои гастроли.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо большое. Сергей Сафонов – сокуратор выставки «Сладкая жизнь» в галерее «Ковчег». Есть победители, которые ответили на вопрос. Это Родченко и Маяковский, авторы обертки к печенью «Зебра». У нас остается буквально полминуты для завершения эфира. Надо спросить Татьяну Макееву о том, когда посетители смогут придти в дом Матвея Муравьева-Апостола.
Т. МАКЕЕВА: Это будет в марте. Но точную дату мы решили определить в этот уикенд. На нашем сайте мы вывесим точную дату открытия. Это будет март. Эта выставка будет интересна не только взрослым, но и детям.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Культурный центр будет работать с самого начала.
Т. МАКЕЕВА: Мы открываем усадьбу. Вы придете и увидите, что она полна жизни.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы будете билеты продавать?
Т. МАКЕЕВА: Будем.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Как музей. Всё по-настоящему.
Т. МАКЕЕВА: Да.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо большое. Татьяна Макеева - директор дома-музея Матвея Муравьева-Апостола.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Ксения Басилашвили провела для вас эту программу.
К. БАСИЛАШВИЛИ: И Тимур Олевский провел ее тоже.
Т. ОЛЕВСКИЙ: До следующей недели.