Открытие Музея Отечественной войны 1812 года - Алексей Левыкин - Музейные палаты - 2012-09-08
Т. ОЛЕВСКИЙ: Доброе утро. Тимур Олевский в студии, сегодня без Ксении Басилашвили.
ВОПРОС «КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ»
Мы начинаем «Музейные палаты». Сегодня до нас наконец-то добрался Алексей Константинович Левыкин – директор Исторического музея. Повод у нас замечательный – только что открылся Музей Отечественной войны 1812 года. Кажется, открылся с опозданием в сто лет, вся пресса только так об этом событии говорит. Алексей Константинович, нам с вами сейчас предстоит за всё ответить.
А. ЛЕВЫКИН: Я готов.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Прямо в центре Москвы построить музей – это как?
А. ЛЕВЫКИН: Это тяжело. Прежде всего, нам надо было решить достаточно сложную задачу – нам надо было войти в границы памятника. Это небольшое, узкое пространство, которое было образовано двумя известными сооружениями.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Музей Ленина, в котором меня принимали в пионеры.
А. ЛЕВЫКИН: Музей Ленина, где многих принимали в пионеры, через который прошло огромное количество наших сограждан, и второе здание, оно менее хорошо известно, это здание нового Монетного двора, памятник 18 века, т.е. один 19-го, другой 18-го века. И необходимо было между ними создать конструкцию, которая способна была бы принять на себя экспозицию музея. Во-вторых, войти так, чтобы не затронуть элементы памятника. И это удалось сделать. Ни одна из конструктивных деталей – как мы ее иногда нежно называем в музее – этажерки, либо вспомогательный экспозиционный павильон, он не соприкасается ни с одним из элементов ни Музея Ленина, ни Монетного двора. Также необходимо было создать удобное пространство, на котором можно было построить экспозицию, нужно было вооружить ее всем необходимым. Это климат-контроль, это свет, это все линии ЛВС, это линии связи и прочее.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это же, на секундочку, туда переехала экспозицию совершенно аутентичных, т.е. немолодых экспонатов, которые должны храниться в каких-то специальных условиях.
А. ЛЕВЫКИН: Конечно. Условия там достаточно жестко выдержаны. Я помню, как только закончились строительные работы и уже начали монтировать витрины, в первую очередь то, что было сделано, были запущены все машины, для того чтобы выдержать и установить климат и влажность. Представьте, эти сооружения всю свою жизнь стояли на улице, они вбирали в себя влагу, потом они начали ее отдавать. По-хорошему, можно было подождать. Но времени ждать у нас не было, потому что у нас оставалось практически 3 месяца для создания экспозиции.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я сейчас попробую это уложить в голове. Т.е. вы сделали экспозицию нового музея за сколько?..
А. ЛЕВЫКИН: Если брать монтаж экспозиционных конструкций, монтаж витрин, то примерно 3 месяца.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Фантастика. Алексей Левыкин рассказывает фантастические вещи. А как вы набирали экспозицию? Это всё из запасников, или уехали экспонаты из залов Исторического музея?
А. ЛЕВЫКИН: Конечно, мы демонтировали зал 28, это зал Отечественной войны 1812 года главного здания, там находился главный состав экспонатов, посвященный этой эпохе. Кроме того, выходили совершенно иные материалы, фондовые материалы, которые добавлялись туда. Потому что по своему масштабу он гораздо больше, чем 28 зал.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Дорогие радиослушатели, если вы думаете, что мы сейчас будем задавать острые и сложные вопросы про войну 1812 года, то даже не мечтайте об этом, к Сергею Александровичу Бунтману, пожалуйста, в передачу «Не так», там собираются специалисты, они ответят на все вопросы про особенности войны 1812 года. Но всё равно один вопрос очевиден – как у вас устроена экспозиция: это хронология, или это какой-то другой заложенный принцип?
А. ЛЕВЫКИН: Когда мы с вашим главным редактором беседовали два года назад…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Когда только появилась идея.
А. ЛЕВЫКИН: Идея появилась раньше. Уже было понятно, что он будет строиться, уже были выделены деньги. Это период моего назначения на должность директора.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я помню, вы у нас тогда как раз были в студии.
А. ЛЕВЫКИН: И он тогда сказал: «Как будете строить экспозицию? Война линейна». Действительно, война линейна, очень большая сложность в этом отношении. У нее есть начало, у нее есть конец, и есть целый ряд событий, которые туда входят, это раз. Во-вторых, сама конструкция павильона линейна, это узкое пространство. И она опять-таки закладывала эту линейность. И поэтому, если меня спросят, отошли мы от линейности или нет – нет, не отошли. Но сломать линейность можно было только лишь одним – можно было разбивать эту линейность на определенные темы, выделяя каждую тему обособленно, это раз. И мы это сделали, потому что у нас примерно 10 тем, которые начинаются от взаимоотношений между Россией и Францией с 1801 года и заканчиваются 1814 годом. И во-вторых, информационный объем. Он решался не только объемом экспонатов, которые мы показываем. Он решался большим количеством сопроводительного материала. Т.е. экспозиция заряжена очень мощным информационным ресурсом. Практически в каждой зоне находится как минимум один мультимедийный экран, который рассказывает достаточно подробно, где-то от 5 до 7 минут текста.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это фильмы, это тексты?
А. ЛЕВЫКИН: Это специальная мультимедийная программа анимированная, как правило карты, которые дают полное описание всего того, что происходило в этом временном срезе.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Кстати, то, чего всегда не хватало как раз в зале 1812 года лично мне. Потому что я прихожу и понимаю, что мне не хватает бэкграунда исторического. Мне хочется представить, как, где это было, покажите на пальцах, совсем для школьников – где наши, где чужие, куда они пошли.
А. ЛЕВЫКИН: Во-вторых, это тот информационный ресурс, который поддерживает саму экспозицию, как правило, тачскрины, в которых заложены более подробные описания и изображения всех памятников, которые представлены в этом разделе, даже шире, потому что там из одного тематического тачскрина есть возможность выйти на другой тематический тачскрин, т.е. сделать запрос по географии и получить весь срез памятников, которые находятся в музее, посвященные территории – Лондону, Парижу, Москве или той или иной исторической личности – Александр Первый, вы просто нажимаете на кнопку меню, и выдается весь состав экспонатов, связанных с его именем.
И третье – так называемый нумизматический кабинет, который сопровождает самый сложный показ экспонатов. Это монеты, медали и ордена, которые даются в увеличенном масштабе, с очень хорошим разрешением. Вы можете одновременно, с одной стороны, смотреть на вещь, с другой стороны, на экран. И, естественно, определенная доля вспомогательного материала. Там существуют такие подтемы, как Бородинское сражение. Необходимо было показывать Бородинское сражение. Никто бы нам не простил, если бы мы его не показали. И такая анимированная карта была создана. Она, кстати, вызывала у всех посетителей наибольший интерес, сразу около нее останавливались
Т. ОЛЕВСКИЙ: А как это происходит? Подходит человек к экрану, он видит анимацию. Там всё двигается, дети, наверное, тоже замирают в какой-то момент. Вокруг же стоят подлинные экспонаты, там же и мундиры, там же и оружие, там же и флаги. Отходят вообще от экрана?
А. ЛЕВЫКИН: Отходят. Я сейчас внимательно слежу за экспозицией.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Как люди ходят, вы смотрите?
А. ЛЕВЫКИН: Смотрю. Мы уже накопили достаточно большой список тех доделок, которые мы должны были сделать. Естественно, в первую очередь это касается этикетажа. Сейчас мы будем улучшать его и делать перевод на английский язык. Уже эта работа ведется. Уже такая задумка, чтобы не было дополнительной какофонии в залах, все-таки перевести звуки от информационных экранов мультимедийных и композиции на аудиогид.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Не боитесь, что люди перестанут слушать? Знаете, аудиогиды не все берут, не всегда удобно. Это же определенная культура – взять с собой наушники и пойти с ними.
А. ЛЕВЫКИН: Если мы обратимся к общемировой практике, вы, наверное, обратили внимание, в ведущих музеях мира в основном все ходят с аудиогидами.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я больше скажу. В музея бывает такая штука: например, на айфоне, который есть у многих, заранее устанавливается программа, и все звуки по блютусу прямо в ухо.
А. ЛЕВЫКИН: Это следующий шаг. Вы сказали о том, о чем мы уже думаем, мы для себя эту задачу уже поставили.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Если вы это сделаете, вы будете первым музеем России.
А. ЛЕВЫКИН: Мы постараемся это сделать. Для нас это достаточно большая задача. Музей очень информационен, сам Исторический музей.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Очень плотный еще.
А. ЛЕВЫКИН: Да. Постоянно те претензии, о которых нам говорят, это прежде всего информация. Хотя люди должны понимать, что если мы напишем этикетаж на все памятники, которые у нас находятся в витринах, мы оклеим все стены. Решить задачу простым этикетажем здесь невозможно. Будем решать этим путем. Вы спрашивали, как это делается. Ты подходишь к специальному компьютерному столу, на котором есть меню – подготовка к сражению, сражение и результат. Посетитель имеет право выбора. Начинает работать анимированная карта, где в которых элементах в 3D сделано, во всяком случае показывает рельеф, точки основные, как шло сражение. А так как единственный человек, которому удалось показать всю эту насыщенность, был Бондарчук, то специальные экраны, которые стоят рядом…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Для этого потребовалось немало минут фильма.
А. ЛЕВЫКИН: Там подборка хода сражения войны 1812 года, лучше него это никто не показал. Люди стоят… Я себя тоже ловил на этом. Вот я историк, хотя специально никогда не занимался войной 1812 года. Спросите меня, что такое Бородино, я вам тут же назову батарею Раевского. А потом встану. А как, с какого часа, какой первый удар, где были одни, где были другие?..
Т. ОЛЕВСКИЙ: Трудно. Мы встретились в лифте с журналистом «Эхо Москвы» Алиной Гребневой, которой я задал вопрос: первая ассоциация – что должно быть в музее 1812 года? Она мне ответила: «Красивые мужчины». В общем, логично, мужчины были шикарные, генералы 1812 года.
А. ЛЕВЫКИН: Есть прекрасный портретный ряд. Вообще, изобразительное искусство у нас там несет большую нагрузку, причем в некоторых случаях это аутентичные портреты с нашего фонда экспозиции. Для меня был подарок, потому что мои коллеги готовили эту работу… Мы ведь восстановили панораму Коссака «Березина». Мы не могли ее написать, но мультимедийно мы это сделали. Посетители увидят ту панораму, которую никто никогда не видел.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Как вы ее восстанавливали?
А. ЛЕВЫКИН: В музее хранились рисунки, элементы, эскизы, фотографии.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вы всё это оцифровали.
А. ЛЕВЫКИН: Это всё было оцифровано.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Нам вопрос задает Борис: «Будут ли в музее какие-нибудь игровые или интерактивные элементы?»
А. ЛЕВЫКИН: Сейчас у нас два таких основных элемента. Во-первых, есть один очень интересный, когда вы проходите историческую часть экспозиции, попадает вновь на первый этаж, потому что мы идем кольцом, то там есть специальные компьютерные столы, где посетители могут сесть и в совершенно спокойной обстановке на компьютере просмотреть всю коллекцию, причем не только музейную, не только то, что выставлено в Музее 1812 года, с прекрасным картографическим кабинетом, с прекрасным нумизматическим кабинетом, графическим кабинетом, где тоже все оцифрованные материалы можно увеличивать, рассматривать буквально по деталям.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Мне кажется, что сейчас немало людей, которые приходят посмотреть то, чего раньше, может быть, и не видели в Историческим музее. Я так понимаю, что вы что-то подтянули из фондов. Плюс электронный каталог позволяет увидеть то, что было скрыто. Возвращаясь к шикарным мужчинам… Есть же определенный стереотип, определенное восприятие героев 12 года глазами людей серебряного века в легкой дымке, ореоле. Они все были живыми людьми. Вы на это как-то обращали внимание? Задача показать по хронологии учебного курса, не разрушая легенды, или тут есть какие-то нюансы?
А. ЛЕВЫКИН: Особенность данного музея заключается в том, что у нас было очень мало времени на экспозицию. Но это не означает, что эта тема была не разработана. Я думаю, что нет в музее другого такого музея, в котором бы так серьезно, научно разрабатывалась эта тема, ей предшествовало более 10 выпусков сборника статей эпохи 1812 года. Т.е. эта экспозиция очень хорошо научно подготовлена. И весь дополнительный материал, который мы давали, мы пытались показать объективную картину. Где-то мы не отошли от традиционности, во всяком случае посетители дубину народной войны там увидят.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Буквально.
А. ЛЕВЫКИН: Буквально.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Такую крепкую, стоеросовую.
А. ЛЕВЫКИН: Нормальную дубину. Но, с другой стороны, есть разделы, где совершенно по-новому, например, чисто информационный раздел, связанный с деятельностью русской разведки накануне войны 1812 года. И было совершенно ясно, что Россия прекрасно готова к этой войне, она понимала, как она ее поведет. И тогда становится уже понятно, а почему была такая расстановка армии, в чем были ошибки Наполеона сразу же, где он попался. В принципе, было понятно, что русский генеральный штаб, русские полководцы четко понимали, что они делают. Во всяком случае, отступление вглубь – это не Кутузов.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Отступление вглубь – это задача втянуть народ в этот механизм войны.
А. ЛЕВЫКИН: Дело в том, что в апреле 1812 года для Барклая-де-Толли, а потом им уже была подана Александру Первому записка о ведении войны, где главная задача была поставлена не втянуться в войну первого удара, заставить противника начать войну первыми и вести так называемую скифскую войну – отступать до основных, как говорилось, магазинов, где находятся основные припасы. Естественно, никто не ставил задачу отдать Москву. Но сама расстановка армий, которые закрывали отдельные направления, втягивали армию Наполеона…
Т. ОЛЕВСКИЙ: У нас как раз вопрос был на сайте – петербургское направление в войне 12 года, например.
А. ЛЕВЫКИН: Да, мы показываем. Мы не можем не показать, обладая таким уникальным комплексом героя 1812 года Кульнева. Естественно, мы рассказываем о тех событиях, которые этому предшествовали. Та же самая анимационная карта достаточно точно указывает, где был нанесен удар, где находится Витгенштейн, что он закрыл…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вы просто интригу показываете. А это в какой момент происходит? Все-таки мы идем постепенно, последовательно. Но должна быть какая-то политическая интрига. Это же не просто война, возникшая на пустом месте. Это же отношения между странами, это же интрига Александра. Там был выход потом из этой войны. Чтобы увидеть эту интригу, достаточно просто подойти к витрине, и там – интрига… Как происходит это понимание? Или тут без экскурсовода не выйдет?
А. ЛЕВЫКИН: Честно говоря, ведь в каждом музее в той или иной степени есть экскурсовод. Либо это живой экскурсовод, либо это экскурсовод автоматический, либо это аудиогид.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Мне больше нравится последний вариант – время можно самому рассчитывать.
А. ЛЕВЫКИН: С экскурсоводом в музее интереснее, конечно. Потому что он рассказывает гораздо больше того, что есть, либо указывает на то, что сразу не заметно. Поэтому эта профессия пока есть и будет. А если экскурсовод настоящий артист и любит свое дело, это превращается в настоящий театр. Так что с экскурсоводом гораздо понятнее, конечно. Но мы сделаем всё возможное, чтобы зарядить этот музей дополнительной информацией, ее можно будет всегда найти.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Экскурсовода, я так понимаю, вы готовили.
А. ЛЕВЫКИН: Мы сразу готовили группу, буквально к открытию музея была первая группа подготовлена уже.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Мы сейчас прервемся на новости, а потом продолжим.
НОВОСТИ
Т. ОЛЕВСКИЙ: А мы вернемся в Исторический музей. Раз уж вы, Алексей Константинович, к нам попались, рассказывайте, что дальше будет с музеем. Что будет с Музеем 1812 года, я могу себе представить как… Я сейчас расскажу, а вы скажете, прав я или нет. Видимо, он будет под особой опекой находиться, потому что музей державного значения. Наверное, это станет одним из важных мест туристического паломничества. Да или нет?
А. ЛЕВЫКИН: Что значит под особой опекой?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я видел премьер-министра, который приходил на открытие. Кажется, он был доволен. Кстати, как он вам как посетитель?
А. ЛЕВЫКИН: Я свою деятельность в музее начал экскурсоводом, я работал в течение двух с половиной лет экскурсоводом в Музее Ленина. Есть такие моменты, когда тебе приятно вести группу, а иногда не приятно вести группу. Не сочтите это за какое-то угодничество, но вести премьера мне было очень приятно, он очень интересующийся человек, очень живо шел, задавал вопросы, и было понятно, что ему это интересно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я, кстати, думаю, что это так и есть. Мне кажется, это его тема.
А. ЛЕВЫКИН: Было интересно рассказывать, было интересно отвечать на вопросы. У музеев какой-то особой опеки, как правило, не существует.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А денег хватает?
А. ЛЕВЫКИН: Денег никому никогда не хватает.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это правда.
А. ЛЕВЫКИН: Иногда возникают такие необходимые траты, которые очень сложно… Кстати, я исхожу из того, что музей никогда не сможет себя полностью обеспечить средствами. Потому что без поддержки и опеки государства, многие вопросы не решить: ни реставрация, ни оснащение специальным оборудованием. А то, что касается Исторического музея, мы в свое время в предыдущее годы очень большое внимание уделили Покровскому собору, собору Василия Блаженного, создав там очень интересную и красивую экспозицию. Но это не означает, что мы там остановились. Потому что мы ждем продолжения реставрационных работ, которые за собой поведут и создание и работы над самим памятником. Кроме того, этой площадки памятника, потому что мы хотели бы сделать там и открытые археологические раскопки, чтобы показать фундаменты церквей, представить те материалы, которые лежат на этой площадке, ядра, пушки, которые там есть, более выгодно их показать. И вообще, сделать это место удобным, чтобы люди могли придти, посидеть. Но это тоже требует реставрационных работ, требует специальных проектов.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Многочисленных разрешений.
А. ЛЕВЫКИН: Потом главное здание. Мы в феврале закончили первую, пробную, экспериментальную экспозицию одного из залов, зала номер 4 «Бронзовый век», где был поставлен дольмен. Там мы поэкспериментировали со светом, чтобы решить одну из самых главных проблем экспозиции основного здания, – это свет. Немножко поэкспериментировали с этикетажем, с информационным ресурсом, кое-что туда добавили. Мы эту работу продолжим. Потому что сейчас уже работают группы над проектами экспозиции следующих залов. Если у нас будут средства, если мы их будем выделять – а мы постараемся это сделать, – так мы будем потихоньку зал за залом идти и в главном здании.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А у вас есть амбиции стать первым музеем для туристов в Москве? Вообще это возможно?
А. ЛЕВЫКИН: Это сложно сделать. Мы никогда не сможем это сделать одни. Существует понятие туристических маршрутов. Сейчас, если мы возьмем данные по посещаемости музея, то сразу обращает на себя внимание два момента – падение посещаемости, особенно в центральной части, было связано с разрушением двух гостиниц – «Москва» и «Россия», особенно «Россия».
Т. ОЛЕВСКИЙ: Т.е. просто нет людей, которые там жили.
А. ЛЕВЫКИН: Да, нет тех людей, которые смотрели в окно, смотрели на «Красную площадь», на Покровский собор, на Исторический музей и туда шли. Во-вторых, очень большие проблемы у нас, мне кажется, с внутренним туризмом, то, что было в советское время, когда был хороший, развитый внутренний туризм. Да, может быть, люди, которые садились в автобусы в Рязани, в Калуге, они ехали в Москву за колбасой, но между тем они посещали музеи. Вот такого наплыва внутренних туристов в Москву нет. Москва продолжает оставаться крайне неудобным городом, злым, с пробками, с местами, где нельзя найти место для стоянок. Вы отлично знаете, вы же видите, где стоят туристические автобусы.
Т. ОЛЕВСКИЙ: На Болотной площади порой, это в лучшем случае.
А. ЛЕВЫКИН: Сложнее с детским туризмом стало. В основном наши посетители – это московские школьники. Очень большой редкостью стали подмосковные школьники. Еще большая редкость – школьники, которые приезжают группами из других городов.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А учителя московские, подмосковные не редкость?
А. ЛЕВЫКИН: Музей, который принимает около 300 тысяч школьников, их ведут в первую очередь учителя, а это говорит о них очень хорошо.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Отзываются об экспозиции? Мне кажется, для учителей ваш музей должен быть удобным пособием.
А. ЛЕВЫКИН: Вообще, историю нашей страны нельзя учить без Исторического музея, надо обязательно придти и показать. И все-таки учителя и педагогическая наука, с нами активно сотрудничают журналы «История в школе» и другие журналы, мы постоянно встречаемся, такая связь есть. Хотелось бы ее немножко побольше. И следующая большая сложность – это привычные туристические маршруты. Не для кого не тайна, что в Москве смотрят Древнюю Русь на территории Кремля и в Сергиевом Посаде, а музеи уезжают смотреть в Санкт-Петербург.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Есть такая проблема.
А. ЛЕВЫКИН: Вообще, Москва проигрывает Санкт-Петербургу по туризму, это явно видно. Отсюда и достаточно хорошая посещаемость питерских музеев. Но мы будем стараться.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это же проблема Москвы, в некоторым смысле и ваша, тоже недоработка. Значит, рекламы не хватает. Не знаю, на что вы будете рекламу размещать. Какие-то деньги нужны, наверное.
А. ЛЕВЫКИН: Конечно. На рекламу, это не тайна, мы можем потратить не более миллиона рублей в год всего лишь.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это два билборда.
А. ЛЕВЫКИН: А мой коллега, директор Национальной портретной галереи тоже сказал, что у него мало на рекламу – 340 тысяч фунтов стерлингов, это 20 млн. рублей. Будь у нашего музея 20 млн. рублей, было бы очень хорошо. А Музей 1812 года, вы спросили, я думаю, это музей прежде всего для российских граждан. Потому что эта тема в большей степени интересна им.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Минуточку. А наполеоника?
А. ЛЕВЫКИН: Очень хорошо представлена.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Кстати, можно заболеть фигурой Наполеона в Музее 1812 года?
А. ЛЕВЫКИН: Можно. Вы говорили об интриге. В музее, как в театре, не может быть одной интриги, интриг должно быть много. И вот одна из главных интриг, конечно, это взаимоотношения Александра и Наполеона. Две эти личности, они сопровождают всю экспозицию постоянно. Т.е. в каждом разделе так или иначе возникает фигура Наполеона, фигура Александра.
Т. ОЛЕВСКИЙ: У вас же была прекрасная выставка больше года назад, как раз наполеоника. Например, в Музее 1812 года уже нет места для экспозиции. Получается, что если вы попробуете сделать что-то такое же, это всё равно будет соседнее помещение.
А. ЛЕВЫКИН: Нет, там есть.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Как так?
А. ЛЕВЫКИН: Очень просто. Мы же не могли просто замкнуть в кольцо начало и конец экспозиции.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я бы так и сделал.
А. ЛЕВЫКИН: Мы не стали замыкать, мы не пожадничали и оставили площадь, это примерно половина территории первого этажа. Когда зрители спускаются со второго этажа по лестнице, зрители попадают фактически на выставку Верещагина. Там представлены еще витрины, которые сопровождают памятными предметами, которые были изготовлены в 19-м столетии либо к столетнему юбилею. Кстати, там отличная информация по самому созданию музея представлена.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это отдельная история.
А. ЛЕВЫКИН: Так что эту площадь мы будем использовать для выставок.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Планируются какие-то уже?
А. ЛЕВЫКИН: Пока нет. Но мы будем думать. Пока что предстоит Верещагин. Тем более к нему очень большой интерес всегда. А потом мы подумаем, что сделать еще в этом разделе. Там могут быть любые идеи, может быть посвящено произведениям декоративно-прикладного искусства по тематике, это может быть тематика одного человека, это может быть тематика одного события, так что вариантов очень много. Такую вещь мы все-таки продумали и сделали.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Зал освободился. Там уже что-то придумали?
А. ЛЕВЫКИН: Скорее всего, там будет экспозиция, посвященная эпохе Александра Первого. Потому что период его правления не только замыкается на войну. Там было очень много других тем. Так что мы просто продолжим эту тематику и аккуратно ее закроем. Но времени сейчас создавать что-то у нас не было, поэтому первое, что мы будем делать, мы будем работать с 28-го.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вопрос с смс: «Война 12 года и декабристы. Есть ли переброшенные мостики из Музея 12 года в другие залы?»
А. ЛЕВЫКИН: Так как эта тематика у нас была определена именно войной 1812 года, явного переброса нет, хотя там вы увидите тех героев, тех людей, которые потом выйдут на Сенатскую площадь. У нас очень хороший раздел, который рассказывает об этом в основной экспозиции. Зачем замещать? Об этом прекрасно сказано.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Всегда кажется, когда ты ходишь по каким-то залам с продолжением, где-то должно быть указание – смотри дальше. Знаете, как в книге – смотри страницу 26. Смотри зал номер 14. Такой бы переброс…
А. ЛЕВЫКИН: Это очень хорошая тема. Сейчас впервые в Историческом музее мы создали пока что локальную систему информационную, которая пока существует локально в этом объеме. Но идеи создать такую систему общую, мы должны сейчас работать над информационной системой главного здания. А создав ее, мы всё это замкнем. И тогда будет достаточно просто перебрасывать мосточек.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Колоссально. Плюс запасники, которые оцифровывать еще, наверное, долгие годы.
А. ЛЕВЫКИН: Это бесконечно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Кстати, у вас есть бюджет на оцифровку?
А. ЛЕВЫКИН: У нас ведется очень активная работа по оцифровке. Она незаметна, ее мало кто видит.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Почему?
А. ЛЕВЫКИН: Для того чтобы хорошо работал сайт, у сайта должна быть основа. А основа любого сайта, особенно музейного, это не просто картинка. Это хорошая база данных. Сейчас такая база данных, она создается. Потому что музей в начале 2000-х годов сделал невероятный рывок. Он запаздывал с созданием баз данных. Может быть, была определенная боязнь подходить к этим 4,5 млн. Но такой рывок был сделан. В прошлом году уже начались работы по объединению баз данных в единое целое. Оцифровка ведется, поверьте мне, она насчитывает даже не десятки тысяч, а сотни.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Т.е. рано или поздно…
А. ЛЕВЫКИН: Уже сейчас мы работаем в системе (неразборчиво) на экспозиции. Нумизматические кабинеты делались при участии компании КАМИС и системы КАМИС, т.е. информация черпалась уже из базы данных. Не локально откуда-то с диска или из сервера она идет, а из базы данных. Так что уже такой шажочек сделан. И мы будем к этому стремиться.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я знаю, у вас еще запускается история (мне показалось, забавная), слышал я на заседании жюри - «Меняющийся музей в меняющемся мире». У вас есть галерея, я был там только один раз, там была выставка, посвященная Николая Второму. Очень красивое дизайнерское помещение, было оформлено здорово. Там есть окна, они выходят на Красную площадь. Что-то с этими окнами вы затеяли.
А. ЛЕВЫКИН: Действительно, очень интересная площадка образовалась. Мы постоянно задействуем этот небольшой зал, который связан проходом.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Почему-то кажется, очень уютный зал.
А. ЛЕВЫКИН: Это проход между административными корпусами и экспозицией. Кроме того, прямой выход на экспозицию. Мы там проводим небольшие интересные выставки, либо связанные с одной личностью, либо связанные с какой-то определенной группой памятников коллекции. Это зал, расположенный на Воскресенских воротах, т.е. он развернут на всю красоту Красной площади, перед тобой Покровский собор.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Там такой классический вид, прямо киношный – на площадь до конца.
А. ЛЕВЫКИН: Если говорить о простоте идеи, т.е. дать возможность нормально посетителю, группе выйти туда и наблюдать за этими красотами. Во-вторых, чтобы было интереснее смотреть, добавить туда информационного ресурса, хорошо бы, связанного не только с историей Красной площади, и Кремля, и Покровского собора, и ГУМа, и парадов, а хорошо бы – связанного вообще с историей всей страны, чтобы можно было пройтись, полистать по залам, посмотреть эти экспонаты, которые, наверное, хранятся только в Историческом музее. Одна из самых больших проблем – мы всегда относимся к Историческому музею как к некому объекту, где рассказывается вся история. К Историческому музею очень редко относятся как к хранителю уникальных коллекций и уникальных памятников. Только в Историческом музее есть комплексы… Я всегда повторял, что Оружейная палата – это сокровищница России, но немножко 16-го, в основном 17-18 веков. А вот сокровищницей России более раннего времени, начиная от периода каменного века и до наших дней, является Исторический музей, с потрясающими коллекциями ювелирного искусства, декоративно-прикладного искусства. Сарматы, скифы, славяне, викинги…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Выставки, выставки, выставки…
А. ЛЕВЫКИН: Деньги.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Деньги, деньги, деньги. Я напомню, почему заговорили об этой галерее. Я слышал – и, наверное, так и будет, – что в какой-то момент в окнах этой галереи с видом на Красную площадь будут транслироваться, будут показаны виды на Красную площадь прошлых времен.
А. ЛЕВЫКИН: Да, конечно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Выходишь и смотришь: вот Красная площадь, а потом бах – и поехали старенькие машинки, 20-й год, парад физкультурников. Действительно, так задумано?
А. ЛЕВЫКИН: Да.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это очень здорово будет.
А. ЛЕВЫКИН: Мы постараемся сделать. Сейчас мы закончили объем работ, связанный с экспозицией 1812 года, и будем переключаться на другие, возвращаться к другим проектам обязательно. Сейчас уже идет активная подготовка к выставке, посвященной 1150-летию образования Древнерусского государства. Мы отлично понимаем, что эта дата в какой-то степени условная. Но мы готовим очень хорошую выставку. Причем и год объявлен, и оргкомитет по празднованию. Но особенно нашей выставки заключается в том, что это единственное мероприятие (я подчеркиваю – единственное мероприятие) в рамках празднования этой юбилейной даты, где будут участвовать совместно Россия, Белоруссия и Украина. Мы далеки от политических баталий, наши коллеги из Украины, из Белоруссии предоставляют нам свои экспозиции.
Т. ОЛЕВСКИЙ: На самом деле это и есть политика – то, что вы сейчас говорите.
А. ЛЕВЫКИН: Наверное.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Кстати, по поводу политики и войны 1812 года. Вас никогда не упрекают в том, что Музей 1812 года… Я читаю смс, вот упрек. Я не знаю, был ли Борис, который это написал, в музее, но уже на всякий случай упрекает вас в том, что у вас предвзятый государственный взгляд на войну 12 года.
А. ЛЕВЫКИН: Но мы же победили.
Т. ОЛЕВСКИЙ: На самом деле в этой экспозиции есть какая-то политическая составляющая, или разные точки зрения на исход войны существуют или нет? И вообще, это можно показать в музее?
А. ЛЕВЫКИН: Мы должны показать историю правдиво, исходя из определенных взглядов, ведь ее делают люди, субъекты.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Должно остаться желание поразмыслить.
А. ЛЕВЫКИН: Да. Мы стремимся к объективному показу. И человек, который попал туда, он может не согласиться.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Разные точки зрения вытекают оттуда каким-то образом?
А. ЛЕВЫКИН: Конечно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Как это устроено? Мне кажется, что всё очень конкретно.
А. ЛЕВЫКИН: Точка зрения рождается, когда человек что-то знает. Не может быть такого, что, если он никогда не занимался этой темой, но у него есть определенная идея, он пришел туда и сразу начал полемизировать с тем, что показывают. Должна быть точка зрения. Вот, пожалуйста, Бородино. Очень честно на этой карте показаны все этапы, элементы боя: с чего началось, кто куда отступил, где кто встал. Это правдивый показ.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Собственно, всё это и свое мнение о выставке, о музее, о новом музее в музее можете составить сами. Для этого достаточно придти по адресу Красная площадь, дом 1, адрес тот же, вход через главный вход.
А. ЛЕВЫКИН: Вход через главный вход бывшего Музея Ленина, т.е. это площадь Революции, 2/3. Там проход через экспозиционные залы.
Т. ОЛЕВСКИЙ: У нас в гостях был Алексей Константинович Левыкин – директор Исторического музея. Очень здорово, что вы добрались. Я надеюсь, не последний раз.
А. ЛЕВЫКИН: Спасибо большое.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Спасибо вам большое.
ОТВЕТ НА ВОПРОС «КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ»