Третьяковская галерея представляет выставку "Константин Коровин. Живопись. Театр. К 150-летию со дня рождения" - Ольга Атрощенко - Музейные палаты - 2012-03-31
К. ЛАРИНА: 10-08. Мы начинаем программу «Музейные палаты». В студии «Эхо Москвы» ведущие передачи Ксения Ларина и Тимур Олевский. Тимур, приветствую тебя.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Доброе, солнечное наконец-то утро. Здравствуйте, Ксения.
К. ЛАРИНА: У нас сегодня солнечный должен быть эфир, потому что мы будем говорить об очень ярком художнике – Константине Коровине. Выставка его открылась в Третьяковской галерее на Крымском валу, называется она «Константин Коровин. Живопись. Театр. К 150-летию со дня рождения». Сегодня у нас в студии куратор выставки Ольга Дмитриевна Атрощенко. Здравствуйте, Оля.
О. АТРОЩЕНКО: Доброе утро.
К. ЛАРИНА: Совершенно замечательный сайт специально сделали в Третьяковке. Я такое первый раз вижу. Не знаю, насколько распространена у вас такая практика – специальный сайт открывают именно к выставке.
О. АТРОЩЕНКО: Я рада, что вам понравилось. Это первый случай.
К. ЛАРИНА: Первый раз вы такое сделали?
О. АТРОЩЕНКО: Я думаю, это уже войдет в практику и будет повторяться.
К. ЛАРИНА: Потрясающий приз, который получит наш победитель, - это каталог этой выставки, очень яркий, солнечный.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Мне кажется, что в каталоге даже больше репродукций, чем картин на выставке.
О. АТРОЩЕНКО: Вы правильно заметили. На выставке у нас участвуют 24 музея, а в каталоге произведения из 46 музеев.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вы писали статью.
О. АТРОЩЕНКО: Я писала статью, другие авторы, очень известные. Я надеюсь, можно получить удовольствие от этого каталога.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Какая жизнь у этого человека! Мы сейчас об этом расскажем. А еще у нас билеты на выставку, мы это разыграем.
К. ЛАРИНА: Выставка только что открылась и продлится до середины августа.
Т. ОЛЕВСКИЙ: У нас два вопроса. На какой сцене Коровин дебютировал со своими эскизами как театральный художник? Кто - возможно, вы ответите и почему – предложил Коровину из революционной, большевистской России уехать в Париж? Это было в 1923 году. Подошел к нему человек и сказал: «Езжай в Париж, будешь счастлив». Что он и сделал. Не знаю, был ли счастлив, сейчас Ольга нам расскажет, но то, что уехал, это точно. Это был не друг художника, это был совсем другой человек.
К. ЛАРИНА: Пожалуйста, на смс +7-985-970-4545. Для начала мой первый вопрос. Почему театр возник здесь как один из главных персонажей именно на этой выставке? Это было важно для вас?
О. АТРОЩЕНКО: Это важно и для нас, и для Коровина. Все-таки почти вся жизнь на театральных подмостках, с 1884-го. И 1934-й год - последняя работа, которую мы экспонируем, - огромные декорации, причем подлинные, уникальные работы Коровина. Это огромное количество лет. И Коровин за это время оформил около ста театральных постановок, балетных, оперных. Поэтому, конечно, это огромная часть его творчества. Поэтому мы сочли необходимым показать как станковую живопись, так и его театральные произведения. Помимо театральных эскизов и костюмов, что достаточно часто можно увидеть в музейных коллекциях, на нашей выставке представлены подлинные декорации и костюмы к «Золотому петушку».
К. ЛАРИНА: Красота какая! Ты видел?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Я только собираюсь завтра.
О. АТРОЩЕНКО: Эту постановку Коровин оформлял для небольшого театра в городе Виши, и как раз размеры 9х11х13 метров, они позволили разместить в нашей экспозиции выставочного зала на Крымском валу. Причем мы использовали декорации двух актов, всего их три, и все они сохранены в очень хорошем качестве, сейчас они находятся в Бахрушинском музее. А когда-то они были куплены в 1985 году на аукционе в Париже Александром Александровичем Ляпиным, внуком художника Поленова. Кстати, я хочу сказать, что Поленов был учителем Константина Коровина. Сразу же в 86 году они были подарены Бахрушинскому музею. Сейчас они там находятся. А наша выставка юбилейная, большая, ретроспективная позволила этот материал показать. Потому что им очень трудно это всё демонстрировать. Вы сами понимаете, ни одно музейное помещение, ни один выставочный зал не может себе этого позволить. Театр есть театр.
К. ЛАРИНА: А костюмы?
О. АТРОЩЕНКО: Костюмы тоже подлинные. Причем когда-то весь этот материал был куплен известным исполнителем Раисовым. Я не знаю, насколько он вам известен как певец. Он бессменный исполнитель партии Звездочета. Это одна из сложнейших партий. И он выкупил весь этот театральный материал, эти декорации, костюмы, организовав свою антрепризу во Франции. Он разъезжал по небольшим французским городам и показывал этот спектакль, а также «Борис Годунов». «Борис Годунов» также был оформлен Коровиным, это одна из его последних постановок. Два этих спектакля он показывал. Естественно, поскольку это было его собственное достояние, он к этому материалу относился с очень и очень большим вниманием. В дальнейшем это всё сохраняла его дочь, а потом выставила на аукцион, поскольку держать это в семье не было никакого смысла. К великому счастью, этот материал был куплен Александром Александровичем Ляпиным, а потом оказался здесь, в стране, и мы сейчас смогли его показать. Что еще я хотела сказать?
Мы знаем, что когда Коровин работал в России на императорской сцене в Большом и Мариинском театрах, то он довольно редко сам непосредственно расписывал декорации. Даже иногда эскизы костюмов он доверял сделать своим очень талантливым ученикам и помощникам. В ее мастерской, а именно он ее и создал, были такие известные театральные художники, как Клодт, Внуков, Голов. Они порой даже создавали эскизы этих постановок, а Коровин приезжал из Гурзуфа или из Охотино, смотрел на некоторые, подписывал, делал пометки на полях, какого цвета ткань должна быть выбрана для костюма или какова должна быть фактура материала. И потом уже всё это непосредственно осуществлялось, и зрители видели на сцене замысел, воплощенный огромным количеством людей на сцене.
А вот во Франции у него такой возможности не было. Он работал один и помогал ему в некоторых случаях сын – Алексей Константинович Коровин. Об этом есть письменные свидетельства. Т.е. он писал в Россию многим своим друзьям, что работа очень сложная, что ему приходится тратить много времени, много сил, потому что огромные объемы. И у нас есть такая уверенность, что те декорации, которые представлены в экспозиции на нашей выставке, он писал сам эти вещи.
К. ЛАРИНА: А как его театральная страсть проявлялась в станковой живописи? Там же есть и портреты известных деятелей театра. А еще?
О. АТРОЩЕНКО: Коровин не писал заказных работ. Само отношение к театральной постановке, особый артистизм, особый декоративизм живописи, мы увидим это в его станковой живописи. Причем, как вы знаете, Коровина всегда относили к представителям импрессионизма, как мы всегда говорим о нем как о художнике-импрессионисте. При этом мы, конечно, подчеркиваем, что этот импрессионизм не полностью повторяет французский путь.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Суровый северный импрессионизм.
О. АТРОЩЕНКО: Русский. Мы же говорим, что Коровин – основоположник русского импрессионизма. И в чем его характерные черты? В этой красочности, в декоративности. И Коровин совершенно непроизвольно, это было его внутреннее побуждение, внутреннее желание, плюс опыт работы в театра, это, конечно, способствовало тому, что живопись приобретала характерные коровинские черты. Потрясает, прежде всего, цветоносность и светоносность. Если вы придете на эту выставку, вы увидите, какой огромной энергией обладают полотна. Хотя, в принципе, сюжеты-то незначительные. Это либо укромные уголочки, парижские бульвары (кстати, очень красивые вещи, изысканно написанные вещи), либо деревенские сюжеты охотинские, либо Гурзуф с его красотами, яркостью, непременными букетами коровинских роз. Прежде всего поражает сама фактура произведения, особая энергия, которая исходит от этой живописи.
К. ЛАРИНА: Слушайте, какой интересный каталог! У меня привычка с конца смотреть. Здесь совершенно потрясающие фрагменты из его записных книжек.
О. АТРОЩЕНКО: Они впервые публикуются.
К. ЛАРИНА: Они есть на выставке?
О. АТРОЩЕНКО: Хранятся в нашем отделе рукописей. Некоторые материалы были опубликованы раньше нашими коллегами – в книге Молева.
К. ЛАРИНА: Т.е. отдельным изданием не выходили.
О. АТРОЩЕНКО: Нет. Мы опубликовали полностью этот материал и сопроводили его рисунками, графическими набросками. Этот материал как раз впервые публикуется.
К. ЛАРИНА: Смотрите: «Человек, если ты будешь молчать, то тебя осудят, и осудят всячески. Если ты будешь говорить, хотя и верно, то тебе будут завидовать одна четверть, значит, будут ругать. Одна четверть тебя будет ругать за то, что и где тебя нужно ругать. Одна четверть будет не соглашаться, потому что она будет хотеть показать, что она имеет свое мнение. Одна четверть не поймет, даже не будет согласна, будет совсем говорить про тебя ерунду». Удивительно.
О. АТРОЩЕНКО: Тут очень много таких моментов.
К. ЛАРИНА: Таких парадоксов.
О. АТРОЩЕНКО: Обратите внимание, это дневники раннего периода творчества художника, но уже здесь чувствуется его литературный дар.
К. ЛАРИНА: Парадоксальный совершенно. Можно я еще прочту? «Если человек бросит любовницу или женщину, которая его любила, или женщина бросила мужчину, который ее любил, есть их дело. Но если я и она любили друг друга и их разлучат, или внушают им противное, или делают препятствия, это будет подлость. Никогда девушка не противится любви настоящего мужчины, она только конфузится и желает показать свое я. Всегда будет говорить противное».
Т. ОЛЕВСКИЙ: У него было четко сформированное мировоззрение. Как мне показалось, Коровин был не прочь им поделиться. У него была своя определенная паства художников, которая приходила.
О. АТРОЩЕНКО: Но делиться он стал значительно позже.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Парижский период, когда Коровин начал учить.
О. АТРОЩЕНКО: Это было связано с болезнью сына, когда очень серьезно заболел сын. Это известный факт, что он покончил жизнь самоубийством, и таких попыток было несколько. В 28 году, когда он оказался в больничной палате, Коровин, чтобы вывести его из этого тяжелого, депрессивного состояния, стал ему рассказывать о той жизни, которую они прожили вместе в России. Результатом явились охотничьи рассказы о рыбной ловле, об охоте, целая серия.
К. ЛАРИНА: Он как будто возвращал то счастливое время.
О. АТРОЩЕНКО: Да. И он ожил совершенно. Сын погиб в 50-м году. Т.е. это напитало его такой жизненной силой на какое-то время. А результатом этой трагедии явились совершенно блестящие произведения, рассказы, в которых мы не чувствуем ничего подобного. Они, наоборот, нас восхищают юмором, задором, совершенно беззаботной жизнью. Это был особый дар Коровина – он в своем творчестве умел погасить всё то отрицательное, скорбное и трагическое, что наполняло его жизнь.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Почему он не вернулся в Советский Союз? Он понимал, что там он не сможет делать то, что делает?
О. АТРОЩЕНКО: Это всё намного сложнее. Дело в том, что он очень переживал, что не мог вернуться в Россию. Когда я готовила эту выставку, работала в архивах, в отделах рукописей, нашла несколько писем позднего периода, 38 года, уже конец 38 года, буквально за полгода до смерти художника. Он пишет Федору Федоровичу Шаляпину, сыну известного певца. Он много рассказывает ему о той жизни, которую они прожили. Постоянно в этих письмах возвращается к Охотину: «Душою я по-прежнему в Охотине». И когда к нему в Париж из Америки приезжал Федор Иванович Шаляпин или кто-то из его детей, и они встречались и обсуждали свою жизнь, всё было вокруг Охотино, вокруг России. И когда он уезжал, он пишет, что от нас с Алешей (это сын его) ушла Россия, ушло Охотино. Настолько это была прочная духовная связь.
Вы же видите, что и всё его творчество было пронизано любовью к своей земле. Не могу он уехать, потому что у него не было средств. У него был сильно болен сын, потом заболела жена. Потом и у самого художника было очень не крепкое здоровье и по молодости, и в зрелый период. Постоянно его сопровождали всевозможные недуги, но он об этом никогда не говорил. И вот этот миф, что Коровин такой открытый, такой доступный, что всё известно, что происходит, это только иллюзия. Прочитайте раз, два, три его рассказы, вы никогда не увидите никаких интимных подробностей, никаких жалоб о своей жизни. Всегда будет планка намного выше, чем наша сиюминутность и наш быт.
К. ЛАРИНА: Оля, а он писал портреты жены, сына?
О. АТРОЩЕНКО: Сына он не писал никогда, а портрет жены существует. Но он не существует как названный как портрет жены, мы просто знаем, мы угадываем. Во-первых, совершенно известный факт, символ нашей выставки – маленькая работа «Бумажные фонари», вот как раз там изображена Анна Яковлевна Фидлер. Причем эту работу художник написал в 96 году, а в 97-м они стали мужем и женой, они венчались, и летом 97 года родился сын Алексей. Что касается Алексея, то он не писал его портреты, но он всегда подчеркивал, что Алексей неплохой художник. Мы этим словам не вполне доверяем, поскольку знаем, что сам художник Коровин намного ярче и значимей. А потом там еще существует другая причина. У нас не так много работ, которые подписаны рукой Алексея Коровина. Скорее всего, в последний период творчества они работали вместе, оставляли подпись Константин Коровин.
К. ЛАРИНА: Он старался его поддержать.
О. АТРОЩЕНКО: Как он поддержал его в 28 году, я уже вам объяснила, так, видимо, он и в конце своей жизни старался поддержать своего сына.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Коровин хорошо продавался в Париже? Он умел продавать свои работы?
О. АТРОЩЕНКО: Не умел.
Т. ОЛЕВСКИЙ: И он не попал в когорту, он не попал ни к одному из известных импресарио, которые в то время работали. Ведь тогда это было на взлете.
О. АТРОЩЕНКО: Нет, он не попал. Опять же в этом двухтомнике рассказов, о котором мы с вами говорили и который вышел недавно, там есть совершенно замечательные письма. Из многих из них можно узнать, с каким трудом Коровин продавал свои произведения. Мне же в архивах удалось найти совершенно уникальный материал, как мне кажется, где Коровин адресует письма к Федору Федоровичу Шаляпину, который помогал ему продавать эти работы в Америке, поскольку в Париже ему было трудно их продать. Вы знаете, цены меня потрясли – от 25 до 30 долларов.
К. ЛАРИНА: Да ладно!
О. АТРОЩЕНКО: Честно. Это документ, от него мы не можем отказаться, потому что это письмо, написанное Коровиным.
К. ЛАРИНА: А чем вы это объясняете?
О. АТРОЩЕНКО: Он был совершенно не приспособлен к коммерческим делам.
К. ЛАРИНА: А у него не было агента или директора?
О. АТРОЩЕНКО: Не было. Был у него один агент, но, к сожалению, он с ним потерял контакт, когда оказался за рубежом. Это был реставратор, художник Крайтор Иван Кондратьевич. Собственно, одна из причин, что художник выехал за границу, это организация выставки. Перед отъездом за границу у Коровина были организованы две выставки в России, одна в Третьяковской галерее, а вторую организовывал Крайтор в салоне Михайловой, там уже были представлены поздние работы. И вот Крайтор предложил устроить выставку за рубежом. Через Берлин в Европу уезжал Коровин, и, к сожалению, они не встретились с Крайтором. Так нам и не известно до сей поры, где эти работы, которые предполагалось выставлять на этой выставке. Поэтому эта история оказалась печальной. У него не было помощника, который помогал бы ему организовать продажу произведений. А сам он был не приспособлен, видимо, к этому.
К. ЛАРИНА: Тимур, мы уже можем ответить на все вопросы.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Коровину посоветовал уехать из Советского Союза в Париж и, видимо, не возвращаться сам Луначарский.
О. АТРОЩЕНКО: Об этом он пишет в своем рассказе. Я не знаю, существуют ли официальные документ. Мы сегодня много говорим об архивах. В архиве Владимирской области имеются документы, которые говорят о том, что Коровин имел право распоряжаться своей собственностью в Охотино до той поры, пока он не вернется из этой поездки.
Т. ОЛЕВСКИЙ: И где он впервые работал художником театра?
О. АТРОЩЕНКО: Конечно, в Русской частной опере, у Саввы Ивановича Мамонтова, которому он многим был обязан.
К. ЛАРИНА: И последний мой вопрос. Вот про эту картину мы говорили, она на обложке каталога, это как раз его супруга.
О. АТРОЩЕНКО: Да, Анна Яковлевна, которая разделила всю участь Константина Алексеевича Коровина.
К. ЛАРИНА: Дорогие друзья, мы вынуждены заканчивать. Вот так бегло мы прошлись по выставке, которая открылась в Третьяковской галерее на Крымском валу. Приходите, пожалуйста, поскольку выставка того заслуживает. Огромное спасибо нашей гостье Ольге Дмитриевне Атрощенко, которая эту выставку сделала для вас.
О. АТРОЩЕНКО: Спасибо.