Выставка O DOLCE NAPOLI. Неаполь глазами итальянских и русских художников XVIII - первой половины XIX века - Людмила Маркина - Музейные палаты - 2012-01-21

К. ЛАРИНА: У нас тут хорошая атмосфера, горячая, неаполитанская, с горячим неаполитанским солнцем. O Dolce Napoli - так называется выставка, которая работает в Третьяковской галерее. Здесь в студии Людмила Алексеевна Маркина – куратор выставки, наша старая знакомая, наш товарищ и преданный друг. Здравствуйте, Людочка.

Л. МАРКИНА: Спасибо. Я очень рада.

К. ЛАРИНА: Здесь же в студии мои замечательные коллеги. Тимур Олевский.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Доброе утро.

К. ЛАРИНА: И Стас Анисимов.

С. АНИСИМОВ: Доброе утро.

К. ЛАРИНА: Вы уже ознакомились?

С. АНИСИМОВ: Я ознакомился вчера.

К. ЛАРИНА: Скажи хоть несколько слов.

С. АНИСИМОВ: Мне вспомнилась передача, которая была в свое время на канале «Культура», называлась «Гений места», вел ее Петр Вайль. Это ровно то же самое. Неаполь – это именно то место, у которого есть свой гений.

Л. МАРКИНА: Правильно абсолютно.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Судя по тому, сколько художников, на выставке собраны просто гении.

С. АНИСИМОВ: Гений места – это в общем. И живопись, и атмосфера, которая на этой выставке создается. Эти лунные дорожки, вулканы и всё остальное – это всё впечатляет и переносит туда.

К. ЛАРИНА: А ты тоже смотрел?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Я просто знаю эти работы. Я не был на выставке, но я знаю некоторые работы, которые у нас есть в собрании Третьяковки.

К. ЛАРИНА: Давайте я скажу точное название выставки, с расширением. O Dolce Napoli: Неаполь глазами итальянских и русских художников XVIII – первой половины XIX века. Это Инженерный корпус в Лаврушинском переулке. Милости просим туда. После новостей мы зададим вам вопросы. Но про призы мы можем сказать.

С. АНИСИМОВ: У нас три диска с Николаем Ге, это живопись, графика и скульптура.

Л. МАРКИНА: Могу я сказать сразу, мои коллеги меня просили? Выставка Ге до 5 февраля. Дорогие слушатели, приходите, но не ждите последнего дня. И выставка Антокольский тоже закроется 5 февраля.

С. АНИСИМОВ: Следующий приз, наш главный приз – это каталог выставки O Dolce Napoli.

К. ЛАРИНА: Давай его вскроем.

Л. МАРКИНА: У меня есть вскрытый.

К. ЛАРИНА: Вам он нужен как шпаргалка. Вскрой, Стас, не страшно.

Л. МАРКИНА: Мы же его подарим.

К. ЛАРИНА: А мы его все подпишем, все участники передачи.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Вот это приз!

К. ЛАРИНА: С чего мы начинаем?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Давайте с Кипренского начнем. Моя любимая работа.

К. ЛАРИНА: А там наши люди или иностранцы?

Л. МАРКИНА: Там не только русские. Русские мастера – это основная часть. Есть итальянцы, есть немцы.

К. ЛАРИНА: Солнце, солнце!

Л. МАРКИНА: Сейчас, когда в Москву пришла зима наконец-то, я приглашаю прийти на выставку.

К. ЛАРИНА: Если хотите солнца, идите туда.

Л. МАРКИНА: Там замечательно. Там играет музыка. Не только работы художников, напоенные этим солнцем, жарким воздухом… Между прочим, как раз туда скрывались, приезжали из холодного Петербурга наши художники.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Это расцвет романа наших художников с Неаполем, как раз этот период.

Л. МАРКИНА: Да. Когда я начала готовить эту выставку, то я даже не предполагала и не знала многих вещей.

К. ЛАРИНА: Откуда вообще возникла эта идея? Можно было с таким же успехом сказать – прекрасный Париж, прекрасный Рим, всё что угодно, где только не ступала нога русского художника.

Л. МАРКИНА: Конечно. Но это, прежде всего, Год Италии-России. И когда мы размышляли об этом, конечно, Рим, это сразу на слуху, римская колония русских, это всё известно. Но Неаполь возник несколько неожиданно. И оказалось, что очень интересный город, и связи наши необыкновенные, во всех смыслах. Прежде всего, дипломатические. Оказывается, Россия заключила дипломатический договор в 1777 году, во времена Екатерины Второй, именно с Неаполитанским королевством. Это наши самые ранние дипломатические связи. А если говорить про Париж, то, оказывается, в 17 веке Неаполь был первым в Европе по численности – 300 тысяч жителей, вторым после Парижа. Т.е. вдруг даже такой возник момент.

А выбрали мы специально тот самый период – вторая половина XVIII века и до 1860 года, когда Неаполитанское королевство прекратило свое существование. В 1861 году провозглашена Италия, итальянское государство, объединились различные княжества и началась другая история. А вот наши взаимоотношения с неаполитанцами оказались самыми благоприятными, самыми лучшими. Там же было много различных моментов – и революционное восстание в 20-м году. Тоже такой момент, который я знала, но не так точно акцентировала. Оказывается, европейские государства предлагали России, Александру подавить восстание. Но он своей мудрой политикой промедления не допустил, чтобы русские войска были на Аппенинах, это сделали австрийцы. Так что наша история с неаполитанцами не омрачена кровавыми, воинственными моментами. Это были самые благополучные, прекрасные годы сотрудничества, прежде всего культурного, художественного. Кто только не бывал в Неаполе! И Батюшков, и Гоголь, и Глинка.

К. ЛАРИНА: А вы были в Неаполе?

Л. МАРКИНА: Я была. Это правильный вопрос. Я несколько раз бывала в Риме, у меня были стипендии научные. А Неаполь я всё время мимо проезжала. Но когда задумала выставку, то, естественно, надо была съездить в Неаполь. И была я всего три дня зимой, в декабре.

К. ЛАРИНА: Сейчас практически.

Л. МАРКИНА: Год назад.

К. ЛАРИНА: И что, солнце было?

Л. МАРКИНА: Даже пошел снег. Когда я пришла к директору музею… Прекрасный музей Сан-Мартино, вид на Неаполитанский залив чудесный. Я ей, правда, сказала, что у меня из кабинета вид на Кремль. И вдруг пошел снег. Я говорю – боже мой. Она говорит – это вы привезли нам. Он тут же, конечно, растаял. Город, который я должна посетить все-таки летом, когда приезжали наши художники. Город, который действительно вдохновляет. Я представляю, какое море, удивительного цвета, воды, которые не найдешь ни в каком другом месте, как в Италии, в Неаполе. Этот упоительный воздух, эти живописные бухты.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Еду, всё, уговорили.

К. ЛАРИНА: Я там бывала проездом, только постояла на набережной. Это было в апреле. Вы сейчас говорите, я начала вспоминать. Конечно, там поражает пейзаж. Космос.

Л. МАРКИНА: Пейзажная живопись здесь и развивалась, не историческая.

К. ЛАРИНА: Сейчас у нас новости, потом задаем вопросы, а затем пойдем по картинкам, расскажем уже об авторах, участниках этой выставки.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Это же тарантелла настоящая.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Мы практически в Неаполе. Какие могут быть революции? Одни пейзажи под такую музыку.

Л. МАРКИНА: Между прочим, Аполлон Майков написал «Неаполитанский альбом» стихов, где есть про тарантеллу чудные строки:

«Нина, Нина, тарантелла!

Старый Чьеко уж идет!

Вон уж скрипка загудела!

В круг становится народ!

Юность мчится! с ней цветы,

Беззаботные улыбки,

Беззаветные мечты!

К. ЛАРИНА: Неаполитанцы-то есть на выставке?

Л. МАРКИНА: А как же без них? Не только дивные пейзажи, но люди, которые здесь обретались, они представлены. Есть несколько аспектов.

С. АНИСИМОВ: Вопросы. А вопросы сегодня задает гостья. Поэтому я не могу ее перебить.

Л. МАРКИНА: Вы мне только скажите, и я задам.

К. ЛАРИНА: Давайте. Только надо запомнить, на чем мы остановились.

Л. МАРКИНА: Пейзажи. Знаменитая итальянская школа в этот период как раз была хорошо развита, называлась она Школа Позиллипо. Почему такое название? Второй вопрос. Знаменитый русский пейзажист похоронен в Сорренто. Он воспевал природу этого края. Но так случилось, что он скоропостижно скончался, он там похоронен. Кто этот художник?

С. АНИСИМОВ: Третий вопрос посвящен кино, как ни странно.

Л. МАРКИНА: Какая знаменитая актриса выросла в Неаполе?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Мы принимаем ответы на смс +7-985-970-4545.

С. АНИСИМОВ: Я напомню о призах. У нас сегодня три электронных издания, посвященных Николаю Ге и каталог O Dolce Napoli.

К. ЛАРИНА: А мы возвращаемся в ту самую точку, из которой мы выпрыгнули. Это неаполитанцы.

Л. МАРКИНА: У нас есть целый блок, впервые извлеченных из запасников работ из Исторического музея, из разных собраний - Щукина, Солдатенкова. Привозили из Италии работы итальянских мастеров. Тогда фотографии еще не было, поэтому это небольшие работы, потому что везти удобнее, гуаши, которые запечатлели самые выразительные виды, постройки. И есть среди них этнографические работы, изображающие костюмы итальянцев различных провинций, именно Неаполитанское королевство, они представлены на выставке, они носят такой историко-этнографический характер.

Есть работы, где представлены художники, мы называем их «пленники красоты», они видели итальянцев с идиллических позиций. Различного рода пастушки, художник Нефф, неаполитанский пастушок, сидящий на камне, рядом козочки. Это всё немножко салонно, идеализированно, красиво. Пастушки, итальянки, красивые молодые лица. Но есть и работы художников, такой мастер, скажем, как Василий Штернберг, более правдивый, реалистический образ он создает итальянцев, неаполитанцев в частности. Есть картина «Игра в карты в неаполитанской остерии», где эта сценка, она передает характеры людей. Тут и страсти, которые охватывают игроков. На лицах мы видим разные оттенки – проигрывающего и выигрывающего. Как психологическая сценка строится эта картинка. Я вам прочитала стихи Аполлона Майкова, который в «Неаполитанском альбоме» очень хорошо подметил такую черту неаполитанцев. Вот они поют, веселятся, неаполитанские песни, тарантеллы. Казалось бы, жизнь – праздник.

К. ЛАРИНА: Какой самый популярный музыкальный инструмент? На всех картинках изображен. Если танцуют, то обязательно в руках это. Ну?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Кастаньеты.

К. ЛАРИНА: Это Испания. Барабанчик такой с бубенчиками.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Бубен?

К. ЛАРИНА: Конечно.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Так просто.

К. ЛАРИНА: Без него никак.

Л. МАРКИНА: Мы можем даже сказать, что у нас своеобразной заставкой стало, афиша выставки.

К. ЛАРИНА: Девушка с бубном.

Л. МАРКИНА: Несмотря на это внешнее веселье и радость, вы не забывайте, что эти люди всегда живут на пороховой бочке - рядом Везувий. И вот это ощущение того, что в любое мгновение чудовище проснется…

К. ЛАРИНА: Т.е. живи сегодняшним днем, радуйся жизни.

Л. МАРКИНА: Совершенно верно. Может быть, эта острота восприятия мира, природы, радости жизни, она еще всегда обусловлена и этим моментом.

К. ЛАРИНА: Везувий Везувием, а климат-то там хороший, располагает к счастью, к радости, к любви, к красоте, к музыке, к ярким краскам.

Л. МАРКИНА: Конечно. Поэтому туда и ехали, не только русские, но и немцы, все народы северных территорий. Мы тянемся к противоположному, к тому, чего у нас нет. Но надо сказать, что итальянцы понимают свое счастье.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Итальянцы далеко не на всех работах веселятся и пляшут. Есть у меня любимая работа Кипренского, «Читатели газет в Неаполе».

С. АНИСИМОВ: Это газеты.

Л. МАРКИНА: Тимур, там изображены не итальянцы, а поляки.

С. АНИСИМОВ: Кто еще будет читать газеты в Неаполе?

Т. ОЛЕВСКИЙ: А что они делают в Неаполе?

Л. МАРКИНА: Это польские иммигранты, которые были вынуждены в 30-м году – было же польское восстание – эмигрировать и в Италии скрываться.

С. АНИСИМОВ: О моей любимой работе, страница 41, откройте, пожалуйста.

К. ЛАРИНА: Какая красота. Ночь.

С. АНИСИМОВ: Художник Сильвестр Феодосиевич Щедрин. Он, кстати, был героем одного из наших вопросов. Но так как мы уже получили ответы, ничего страшного, если мы сейчас немножко расскажем об этом. Во-первых, «Лунная дорожка». Обрати внимание, левая часть, где они греются у костра.

Л. МАРКИНА: Это таинственная картина. Щедрин – художник-романтик. И романтики, они любят изображать необычные, эффектные состояния природы: это молния, это радуга, это ночной пейзаж лунный, полнолуние.

К. ЛАРИНА: Как будто кто-то раздвинул облака, чтобы посмотреть на облака. Как будто занавеску открыли между облаками.

Л. МАРКИНА: Я думаю, Ксения со мной согласится, в полнолуние человека, особенно женщину охватывают какие-то тревожные ощущения.

К. ЛАРИНА: Маньяки и женщины плохо себя чувствуют.

Л. МАРКИНА: Мужчины не понимают этого.

К. ЛАРИНА: Зов происходит какой-то, куда-то хочется идти.

С. АНИСИМОВ: Лететь?

К. ЛАРИНА: А что с кошками происходит…

Л. МАРКИНА: Художник создает таинственную эту атмосферу. Кто эти люди, греющиеся в полночь? Карбонарии ли это…

К. ЛАРИНА: Или рыбаки.

Л. МАРКИНА: Или контрабандисты.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Город-то контрабандистов, с огромной историей этого замечательного промысла.

Л. МАРКИНА: Это город-порт. Мы остановились только на красивой стороне. Но ведь это город-порт. Ксения, вы меня спросили, что меня потрясло в Неаполе. Это горы мусора.

К. ЛАРИНА: А белье развешанное?

Л. МАРКИНА: Горы мусора – это было ужасно.

С. АНИСИМОВ: А белье – это не эстетично.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Белье – это колоритно.

К. ЛАРИНА: Мне кажется, они уже специально так делают.

С. АНИСИМОВ: Горы мусора – это знакомо.

Л. МАРКИНА: Нет. Такого нигде я не видела. Я говорю, это было потрясение. И все-таки чистое белье, пахнущее – это одно, а гниющие остатки – это ужасно.

К. ЛАРИНА: Не будем о плохом. А вот эти мне нравятся картинки, неизвестные итальянские художники.

Л. МАРКИНА: Я как раз о них и говорила.

К. ЛАРИНА: Просто какие-то лубки.

Л. МАРКИНА: Совершенно верно. Это работы, может быть, даже не всегда профессиональных художников, дилетантов, стоили они дешево. Это были своеобразные открытки. Каждый хочет что-то увезти на память.

К. ЛАРИНА: Это акварели?

Л. МАРКИНА: Гуашь.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А потом модно стало в домах, чтобы висела картинка под Неаполь.

Л. МАРКИНА: Вы понимаете, если человек совершил путешествие – Неаполь входил в гранд-тур так называемый, - конечно, гости придут, надо показать, где я был.

С. АНИСИМОВ: Я назову победителей. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. А теперь отвечаем на вопросы. Первый вопрос касался Школы Позиллипо.

Л. МАРКИНА: Эта школа называлась по месту, так называется холм в Неаполе, там располагалась эта школа. Кстати, возглавил ее, организовал не итальянский художник, а голландец Антонио Питлоо, который в начале 19 века приехал в Неаполь и свое искусство стал здесь применять. Такие художники, как братья Палицци, Джиганте представлены, кстати, на выставке из музеев Рима, Национальная галерея нам предоставила эти работы. Конечно же, Музей изобразительных искусств имени Пушкина. Правда, всего две картины Джиганте. Не много работ этих художников у нас в российских собраниях. Поэтому многие, кто видел выставку, мне задают вопрос. Посмотри, какие прекрасные русские работы и как проигрывают сами итальянцы на нашем фоне. Это получилось потому, что, к сожалению, неаполитанские музеи не дали нам ни одной работы, хотя обещали, и мы вели переговоры, но по разным причинам не получилось. И получилось, что мы представляем далеко не лучшие работы этой школы Позиллипо. Всё равно любопытно, чрезвычайно интересно. Но не так, как мне бы хотелось.

С. АНИСИМОВ: Вот эта «Девушка с тамбурином», вот этот бубен, который мы называли, это Школа Позиллипо, я правильно понял?

Л. МАРКИНА: Нет. Школа Позиллипо – это пейзажная школа, это только пейзажисты.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А перенесли потом эту манеру изображения, вообще это очарование, романтику пейзажа в российскую действительность? Вот они приехали, они начали же и здесь работать.

Л. МАРКИНА: Да, это прекрасный вопрос.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Слышишь? Один, но прекрасный.

Л. МАРКИНА: Самый лучший. До сих пор одна из таких научных проблем – взаимоотношения творчества Сильвестра Щедрина и Джиганте. Потому что есть, естественно, две точки зрения. Одни говорят, что младший современник, Джиганте учился у Сильвестра Щедрина, у русского художника. Уникальный случай в нашей практике. А другие говорят, что нет, это самостоятельно. Итальянские ученые часто говорят – нет-нет, наши мастера гораздо талантливее. И мне и хотелось на этой выставке увидеть при наглядном сопоставлении это сравнение. Есть еще очень интересный момент. Сейчас на антикварном рынке появляются работы, которые приписывают Сильвестру Щедрину. На самом деле они могут быть представителями Школы Позиллипо. Писали одни и те же мотивы – Сорренто, Амальфи и так далее. И сейчас известно, на антикварном рынке были такие моменты: стирается подпись итальянского мастера, ставится подпись русского художника. Естественно, это стоит дороже. Здесь итальянцы были впереди нас. Я выяснила, что в 1930-е годы в муссолиниевской Италии это тоже происходило. Но тогда вдруг была мода на этих представителей позиллипистов, на того же Джиганте, и делали точно так же – подписи менее известных мастеров стирали и ставили Джиганте, потому что мода дороже стоит.

К. ЛАРИНА: Лейблы.

С. АНИСИМОВ: Второй вопрос касался художника Сильвестра Щедрина.

Л. МАРКИНА: Ядро выставки – это работы Сильвестра Щедрина, замечательного, прекрасного мастера, который в 1818 году приехал в Италию, в 19-м он впервые попал в Неаполь и заболел этим городом на всю жизнь, даже остался лежать в земле неаполитанской.

К. ЛАРИНА: Т.е. он там остался на всю жизнь.

Л. МАРКИНА: Кстати, когда он приехал, он жил в доме Батюшкова. Константин Батюшков не только знаменитый поэт, он был представителем дипломатической миссии. Сохранилось множество писем Сильвестра Щедрина на родину, брату Аполлону он писал, другу Гальбергу в Рим и так далее. Он пишет: «Я поселился в доме на набережной, я не могу ночами спать. Всё поет, ликует».

К. ЛАРИНА: Днем еще жарко, летом особенно, и все ночью выползают из душных домов.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Зов опять же, полнолуние.

Л. МАРКИНА: И потом он приезжает в 24 году снова сюда, в Неаполь, это его второй неаполитанский период. В 30-м он внезапно заболел. Холера свирепствовала в это время. Не он один был жертвой этой страшной болезни. И могила его в Сорренто.

С. АНИСИМОВ: И третий вопрос, касающийся кинематографа. Актриса, уроженка Неаполя.

К. ЛАРИНА: Софи Лорен.

Л. МАРКИНА: Конечно. Почему я здесь задала этот вопрос? Мне хотелось в плане познавательной программы какие-то фильмы неаполитанские показывать на этой выставке. Но Институт культуры итальянский, они сделали свою ретроспективу. Мы не стали конкурировать в этом.

С. АНИСИМОВ: То, что было?

Л. МАРКИНА: Софи Лорен, вообще вот эти фильмы.

К. ЛАРИНА: Еще замечательный драматург, певец Неаполя – Эдуардо де Филиппо. У него во всех его пьесах действие происходит в Неаполе. Есть его знаменитая вещь, которая идет у нас в Москве, у нас там своя Софи Лорен. Это Инна Чурикова играет в «Ленкоме», «Город миллионеров». Художник сделал там потрясающие декорации, и вид из окна – настоящий Неаполь. Там такой балкончик итальянский, прямо туда хочется, прямо чувствуется, как будто оттуда запах этого моря, это небо бесконечное.

Л. МАРКИНА: Кстати, про театр можно я скажу? Оказывается, самый старейший театр Сан-Карло именно в Неаполе, раньше, чем знаменитый Миланский оперный театр был основан. Несмотря на то, что я всего три дня была, я попала в этот оперный театр и слушала «Тоску». Это одно из самых незабываемых впечатлений.

К. ЛАРИНА: До какого числа выставка?

Л. МАРКИНА: До 11 марта. Еще время есть. Приходите.

К. ЛАРИНА: Если хотите солнца, приходите на выставку O Dolce Napoli. Там музыка тоже звучит. Я, кстати, посмотрела на сайте, там есть ролик, анонс выставки, там тоже звучит неаполитанская музыка

Т. ОЛЕВСКИЙ: Хорошее погружение.

К. ЛАРИНА: Пойдемте скорее туда. Туда! Спасибо вам большое.

Л. МАРКИНА: Спасибо. Мне было с вами очень хорошо.

С. АНИСИМОВ: Взаимно.

ЗВУЧИТ МУЗЫКА