Государственный центральный музей музыкальной культуры им. М.И.Глинки представляет Международный выставочный проект "That's Opera!" - Брызгалов Михаил - Музейные палаты - 2011-12-10

С. АНИСИМОВ: Доброе утро.

Л. ГУЛЬКО: Доброе утро. 10 часов 10 минут. Еще раз напомню, что Ксения Ларина находится пока вне Москвы, поэтому несколько эфиров я буду исполнять роль Ксении Лариной. Стас Анисимов здесь. Мы начинаем наши «Музейные палаты». Представляем нашего гостя. Михаил Аркадьевич Брызгалов - директор Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М.И.Глинки, заслуженный деятель искусств РФ. Здравствуйте, Михаил Аркадьевич.

М. БРЫЗГАЛОВ: Здравствуйте.

Л. ГУЛЬКО: Говорить мы будем о Международном выставочном проекте «That’s Opera!» («Это опера»). Скажите сразу, это популяризация оперного искусства? Что это за проект?

М. БРЫЗГАЛОВ: Это синтетическое. Я думаю, что любая выставка, которую представляет будь то музей, будь то галерея, будь то театр – сегодня очень активно театры занимаются выставками, да вообще сегодня на каждом углу можно прочитать название «выставка», - выставка в том или ином случае, конечно, популяризация чего-то. В музейном мире мы говорим – это публикация в том или ином виде, в том числе в выставочном виде.

Коротко расскажу об этой выставке. Работа над тем, чтобы эта выставка состоялась и приехала в Москву, была достаточно продолжительная. Эта выставка проходит в рамках Года Италии, который сейчас завершается в России, и России в Италии. Выставка эта несколько необычна для нашего музея. Чем необычна? То, что в нашем музее такой выставки никогда не было. Эта выставка сделана в Милане, создатели этой выставки – издательство «Рикорди». Что такое издательство «Рикорди»? Это издательство, основанное в 1808 году, по-моему, ему уже более 200 лет. Дом «Рикорди» – это близнецы-братья, находится по сегодняшний день рядом с театром «Ла Скала». Все архивы «Ла Скала», всё, что происходило там, всё это является архивом театра «Ла Скала» и вообще хранителем традиций итальянской оперы, это Дом «Рикорди».

Когда нужно очень быстро рассказать, что это, я рассказываю один интересный случай. Молодой композитор Верди, которому еще не было 30 лет, ходил по улицам Милана, наслаждался хорошей погодой. Но ему нужна была работа. И он зашел в Дом «Рикорди» и показал свои работы, еще никому не известные. И на тот момент директор Дома «Рикорди» Джованни Рикорди сказал: «Хорошо, я вам сделаю заказ – напишите нам оперу». И вот с этого момента на протяжении 80 лет композитор Верди всё делал по заказу Дома «Рикорди». Все знаменитые произведения Верди написаны по заказу Дома Рикорди.

Что мы показываем на нашей выставке? Что смотрит сегодня наш посетитель? Выставка уже открыта. Мы рассказываем об истории итальянской оперы. Мы приходим в оперный театр, мы видим шикарные люстры, гардеробы, кресла, оркестр, занавес. Мы на этой выставке показываем всё, что происходит изнутри, с другой совершенно стороны.

Л. ГУЛЬКО: Т.е. взгляд в закулисье или из закулисья.

М. БРЫЗГАЛОВ: Взгляд в идею - как придумывается опера, как создается либретто, как пишется партитура, как потом это раскладывается на голоса, как придумывается сценография, как делается реклама. Потому что есть пример. Вот мы говорим сегодня – реклама. В 19 веке все афиши театра «Ла Скала» были заказаны лучшим итальянским художникам.

Л. ГУЛЬКО: И русские художники делали.

М. БРЫЗГАЛОВ: Т.е. традиции высочайшие. Если мы сегодня посмотрим на афиши 19 века – «Богема», «Баттерфляй», «Травиата», это просто произведения искусства. Мы всё это показываем. Плюс мы показываем звук. У нас реализована очень интересная идея – интерактивный звук, где мы слушаем отрывки из очень известных мировых… сегодня можно сказать слово «хитов». Может быть, это неправильное слово.

С. АНИСИМОВ: Оперные хиты, популярная опера.

М. БРЫЗГАЛОВ: Где у нас разложен звук. В каждом звуковом колоколе, которых у нас 12 висит в зале, раскладывается звук, стоит партитура, и вы слышите отрывок, у вас загорается лампа, что это играет. И вы можете подойти и посмотреть, как это работает, как вокалисты учат свои партии. Здесь же можно отличить знаменитый хор из оперы «Набукко» от знаменитой арии Виолетты из «Травиаты». Это трудно рассказать.

С. АНИСИМОВ: Это надо видеть и участвовать.

М. БРЫЗГАЛОВ: Я вас уверяю, это очень интересно. Плюс у нас задействованы и специально для нас сделаны программы, когда мы можем послушать арию мадам Баттерфляй в исполнении нескольких известнейших итальянских певиц. И вы можете смотреть на экране, как они поют и как движется курсор по нотам, которые они исполняют.

Л. ГУЛЬКО: Человек, который мало знаком с оперным искусством, молодой человек, который к опере относился так себе, скучно, вот он приходит на вашу выставку, ему там будет интересно, чтобы он понял, что такое опера?

М. БРЫЗГАЛОВ: Идея создания этой выставки… Когда мы договаривались с нашими итальянскими партнерами, мы точно договорились, что эта выставка не для музыковедов, это был главный наш принцип, это был принцип создания оперы для людей, которые пришли с улицы, и мы им всё рассказали от начала до конца.

С. АНИСИМОВ: По поводу людей с улицы. Когда я готовился к эфиру, меня посетила любопытная мысль. Благодаря современной прессе, особенно печатной, про оперу стали знать все и по чуть-чуть. Опера обозревается где-то между обзорами видеоигр и перед бутиками, перед покупками. Т.е. глянец, он как-то низводит высокое искусство до общего уровня. Вы не видите в этом проблему, что опера становится таким же развлечением, как и всё остальное?

М. БРЫЗГАЛОВ: Я попробую сформулировать. Надо понять, что из всех музыкальных жанров опера является, во-первых, самым синтетическим, самым доступным, потому что сложено всё – красивые костюмы, голоса, оркестр, хор, балет, т.е. всё.

С. АНИСИМОВ: Насчет самого доступного…

М. БРЫЗГАЛОВ: Давайте вернемся в Италию, в 19 век. После любой премьеры оперы Верди публика выходила и по улицам пела.

Л. ГУЛЬКО: И сейчас поет. В Италии и сейчас поют. Я расскажу случай. Подземный переход перед кинотеатром «Художественный». Итальянские туристы. Дождь льет. Все забились внутрь, в подземный переход. Тут холодно, тут идет дождь. И яркие итальянские бабушки и дедушки, люди достаточно пожилого возраста, ярко одетые. И вдруг кто-то из них начинает петь, не оперные арии, а сначала итальянские песни, все известные – «Санта Лючия» и так далее. И они начинают петь все. Замечательно поют, потом начинают танцевать «Тарантеллу» тут же. Народ обалдевает, все стоят, открыв рты. Потом достают фотоаппараты. А люди ведут себя совершенно естественно, они привыкли это делать, у них это в крови. Многие режиссеры всяких разных фильмов, они включали в свои фильмы такие эпизоды, где человек просто в траттории какой-то начинает петь арии из опер, просто повар или кто-то еще.

С. АНИСИМОВ: Меня немножко смущает, когда снизводится высокое искусство до массового.

М. БРЫЗГАЛОВ: Вы считаете, что опера сегодня…

С. АНИСИМОВ: Для масскульта.

Л. ГУЛЬКО: Мы сейчас в понятиях запутаемся – масскульт, высокое искусство…

С. АНИСИМОВ: Вы не согласны со мной в этом вопросе?

М. БРЫЗГАЛОВ: Нет. Я не согласен, потому что опера очень доступный жанр. Одно дело, что сегодня есть современная опера, которую, наверное, трудно понимать…

С. АНИСИМОВ: Как и современный театр, наверное.

М. БРЫЗГАЛОВ: Такая жизнь. Я всё время говорю: давайте откроем занавеску и посмотрим, что происходит на улице, какой сегодня век, какой сегодня год. Совсем никто не обещал, что всё должно быть как и сто лет назад, ничего не должно меняться. Всё должно меняться. И тогда публика сама делает для себя выбор: идти на классический академический спектакль или идти на современный или ультрасовременный спектакль, на авангард. Продолжая наш разговор, я хочу спросить. А вы когда-нибудь ходили ногами по партитурам?

С. АНИСИМОВ: Никогда.

М. БРЫЗГАЛОВ: Приходите к нам в музей. У нас большой зал, на громадном полу, где-то 4 на 3 метра разложена большая рукопись Верди, сделанная на ткани. Посетители по этому полу ходят ногами. Почему? Ходят и читают, что писал Верди. Верди написал, что, когда он один раз не исполнял своих обязательств по времени – большой художник, времени не хватало, – ему Рикорди написал: «Вы обещали закончить оперу «Фальстаф» в сентябре». И он пишет ответ: «Простите, я всё понял, обязательно закончу к карнавалу в Венеции». Он всё это пишет, подчеркивает, это его обязательства. И вот это письмо, оно совсем маленькое, мы сделали во весь пол. И публика ходит по руке Верди и читает. Но справой стороны в доказательство того, что он уже заканчивает работу над «Фальстафом», он своей рукой нарисовал сцену – видимо, он был не большой художник, но всё понятно, – на сцене разложено действие: здесь стоит один герой, здесь второй, здесь свет, здесь оркестр. Как говорят итальянцы, это первый пример. Говорят, что не было бы Верди, не было бы профессии режиссера. Впервые расклад на сцене своей рукой написал Верди. Приходите и походите по этому ногами.

С. АНИСИМОВ: Отлично. Мы как раз сейчас пригласим наших слушателей. Но для того чтобы туда придти, слушателям нужно ответить на вопросы. Три вопроса. У нас шесть призов. Там есть приглашения, есть каталоги. Вопрос первый. Этот театр в Италии, в Милане, расположенный неподалеку от Собора Дуомо, по праву называют мировым центром оперной культуры. Как называется этот театр? Вопрос второй. 23 партитуры из 28 созданных Джузеппе Верди опер хранятся в архивах издательства «Рикорди». Какая опера этого великого итальянского композитора написана по заказу Петербургского императорского Мариинского театра? Назовите оперу. И вопрос номер три. Эта опера была написана великим русским композитором, основоположником русской музыкальной классики по возвращении из Италии, где он прожил несколько лет, и стала первой национальной героической оперой. Кто автор этой оперы и как называется эта опера? Ответы мы принимаем на смс +7-985-970-4545.

Л. ГУЛЬКО: Михаил Аркадьевич, нам пишут, что опера всегда была развлечением.

С. АНИСИМОВ: Я о том же. Вот вам глянец.

Л. ГУЛЬКО: Почему глянец? Что плохого в развлечении?

С. АНИСИМОВ: Развлечения бывают разных.

М. БРЫЗГАЛОВ: Одним из видов развлечений, как считает слушатель нашей программы, является опера. Я думаю, что в этом ничего плохого. Это личное восприятие каждого человека. Кто и зачем идет в театральные кресла? Кто идет за знаниями, кто идет за удовольствием, кто идем за развлечением, а кто идет за тем, чтобы можно было или погрузиться в спектакль или подумать о чем-то своем.

С. АНИСИМОВ: Опять же показать новое платье, новый костюм.

М. БРЫЗГАЛОВ: Это происходить во всем мире.

Л. ГУЛЬКО: Недавно по каналу «Культура» показывали прямой эфир из «Ла Скала» «Дон-Жуана». Замечательная история. Я не очень воспринимаю… Есть фильмы, когда шекспировский текст, но в современных костюмах. Мне не понятно. Я посмотрел «Дон-Жуана», мне почему-то это стало понятно. В этом случае, в случае «Дон-Жуана» это стало понятно.

С. АНИСИМОВ: Я хотел продолжить про оперу. На самом деле музей Глинки – это не просто музей: пришел, походил по партитурам, развернулся, ушел. Это целый культурный центр. В частности, у вас там много различных культурных программ.

М. БРЫЗГАЛОВ: Мы позиционируем себя сегодня как разножанровый культурный центр. Во-первых, я хочу рассказать вам и нашим слушателям о том, что совсем недавно, в начале декабря наш музей переименован во Всероссийское музейное объединение музыкальной культуры имени Глинки. Суть от этого не меняется, но это показывает, что мы являемся объединением.

Л. ГУЛЬКО: Этот статус дает больше возможностей?

М. БРЫЗГАЛОВ: Мы пока ничего не почувствовали. Не думаю, что это прибавит бюджетного финансирования, но думаю, что это более точно отражает то, чем мы занимаемся в нашем музее. У нас центральное здание, центральный музей музыкальной культуры находится на улице Фадеева, известное здание. Плюс дом-музей Федора Ивановича Шаляпина на Новинском бульваре. Музей Петра Ильича Чайковского на Кудринской площади. Квартира Александра Борисовича Гольденвейзера. Квартира Николая Голованова, главного дирижера Советского Союза. У нас музей Сергея Сергеевича Прокофьева. Музей Танеева, который находится в стадии создания. Вот наших 6 музеев. В каждом музее происходит своя собственная жизнь.

С. АНИСИМОВ: Со своими концертами.

М. БРЫЗГАЛОВ: Не только концерты, мы же не филармония. Наша музейная жизнь состоит из выставок, из научной работы, из того, что мы, как любой музей, собираем, храним, публикуем. Но еще большая часть работы – чем мы отличаемся и чем должны отличаться музыкальные музеи от других музеев – большая филармоническая деятельность. Мы не без гордости говорим – в одном нашем зале, в прокофьевском зале в главном здании нашего музея мы проводим в среднем 24 концерта в месяц. Это нормальная такая филармоническая жизнь.

Л. ГУЛЬКО: У нас новости на подходе, поэтому мы сейчас сделаем перерыв, потом вернемся в студию и продолжим наш разговор.

НОВОСТИ

Л. ГУЛЬКО: 10-35. Мы продолжаем разговор с Михаилом Аркадьевичем Брызгаловым, директором Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М.И.Глинки, заслуженный деятель искусств РФ. Скажите, пожалуйста, еще раз, как по-новому называется ваш музей.

М. БРЫЗГАЛОВ: Всероссийское музейное объединение музыкальной культуры имени Глинки.

Л. ГУЛЬКО: Есть вопросы, где проходит выставка.

М. БРЫЗГАЛОВ: Я с большим удовольствием скажу. Это находится в главном здании нашего музея, на улице Фадеева, дом 4. Это метро «Маяковская», совсем рядом. Если вы выйдите на Тверские-Ямские, повернете в первый Тверской-Ямской переулок и пройдете пять минут пешком, перед вами будет здание нашего музея. Поэтому приходите, мы работаем ежедневно с 11 до 19, кроме понедельника.

Л. ГУЛЬКО: Можно с детьми приходить?

М. БРЫЗГАЛОВ: Нужно.

С. АНИСИМОВ: Потому что у вас много различных программ. Уникальные программы по инструментам, по музыке для детей. Расскажите, пожалуйста, подробнее, потом уже перейдем к взрослой программе.

М. БРЫЗГАЛОВ: Мы стараемся сделать так, чтобы к нам приходили дети, как и многие учреждения культуры. Нам нравится, когда у нас дети. Мне кажется, что детям нравится, когда они приходят в наш музей. Сегодняшний наш принцип, может быть, несколько необычен: мы говорим так – в музее можно шуметь.

Л. ГУЛЬКО: Даже нужно, я так понимаю.

М. БРЫЗГАЛОВ: В нашем музее нужно шуметь, как бы это, может быть, не нравилось людям. В музее смотрители всегда в возрасте, им уж очень не хочется порой, чтобы шумели. Но наши смотрители, мне кажется, самые лучшие смотрители в мире, они всё понимают, они сами стараются детей иногда завести, для того чтобы они выплеснули свою энергию. Мы даем трогать инструменты, стучать в барабаны, они слушают музыку, они ложатся на пол. У нас есть специальные подушки, на которых они сидят. Родители находятся за ними и всё это фотографируют. Наши экскурсоводы ведут программы. Дети в этот момент могут делать всё что хотят и получают, мне кажется, от этого громадное удовольствие. У нас много программ. Для того чтобы не занимать время – наш сайт в Интернете glinka.museum. Зайдите на наш сайт, у нас всё подробно написано. Мы есть и в Twitter'е, мы есть в FaceBook'е, мы есть в социальных сетях, мы над этим сегодня работаем. Пожалуйста, посмотрите, приходите к нам, у нас указаны все наши контакты, мы всегда будем рады видеть вас. Сегодня уже можно говорить о том, что новый год вот-вот…

Л. ГУЛЬКО: Две недели осталось.

М. БРЫЗГАЛОВ: У нас приготовлены детские музыкальные спектакли, один из них новогодний – «Путешествие в музыкальном городе», другой называется «Новогодний музыкальный карнавал». Мы третий год восстанавливаем в усадьбе Федора Ивановича Шаляпина традиции Шаляпинских елок для детей. Это были настоящие елки, которые Федор Иванович устраивал для своей большой семьи. Приходили друзья. Вообще это большая традиция, которую мы сегодня восстанавливаем, мы делаем это в стиле 19 века. Но нашим сегодняшним детям это очень-очень нравится. Поэтому приглашаю вас также и в Шаляпинский дом. У нас всего 6 спектаклей будет в течение зимних каникул, но, мне кажется, это будет очень интересно посмотреть.

У нас много различных программ не только для детей, но и для взрослых. Наша выставка, постоянно действующая экспозиция – «Музыкальные инструменты народов мира». Я скажу вам, что в нашем музее находится около миллиона единиц хранения. Скажу без ложной скромности - не то что мы говорим, что вот мы какие хорошие, – это самый крупный музыкальный музей в мире. Ничего крупнее в мире нет. Так сошлось, это было сделано по хорошим советским принципам, когда всё, что было в стране, всё собиралось в одном месте. И сегодня мы это храним, мы серьезно занимаемся всеми музейными профессиональными вещами: консервацией, реставрацией, хранением.

Л. ГУЛЬКО: Михаил Аркадьевич, я понимаю, что кадры есть старые. А откуда берутся новые кадры? Проблема это или не проблема?

М. БРЫЗГАЛОВ: Проблема.

Л. ГУЛЬКО: Я поэтому и спросил.

М. БРЫЗГАЛОВ: Это проблема. И сегодня мы дружим, дружим профессионально и специально, дружим и с кафедрой музееведения Университета культуры и искусства, и РГГУ (Российский государственный гуманитарный университет), который находится в одном квартале от нас, и с Академией Гнесиных, где мы встречаемся с ректорами и договариваемся о том, чтобы к нам приходили ребята на практику и оставались работать. Это большая проблема. Но не буду ничего говорить, что невысокая заработная плата, работы очень много. Но сегодня молодежь приходит. Не все остаются, но в любом случае у нас сегодня есть приток молодежи. Могу сказать, что за последние два года 20% у нас пришло молодежи.

Л. ГУЛЬКО: Это значительно.

М. БРЫЗГАЛОВ: Достаточно много.

С. АНИСИМОВ: О давних традициях вашего музея, культурного центра. Знакомый нашим слушателям Алексей Васильевич Парин ведет «Оперный клуб» на «Эхе Москвы». В Музее Глинки это уже давно существующая традиция.

М. БРЫЗГАЛОВ: Более 20 лет существует эта традиция. Мы эту традицию всячески поддерживаем. Есть постоянные посетители этого клуба. Знаете, не очень меняется состав посетителей «Оперного клуба». Мы даже в лицо знаем посетителей «Оперного клуба». Постоянные, преданные. В основном это люди среднего и старшего возраста, приходят, слушают, получают удовольствие. Скажите, для них это развлечение?

С. АНИСИМОВ: Я не думаю, что для них это развлечение. Судя по тому, что я знаю, речь идет о том, что в этом клубе можно не только послушать музыку, но и встретиться со знаменитыми исполнителями, послушать музыкантом живьем. Конечно, это уникальная возможность. А то, что каждый сам получает от этого, наверное, уже его личные…

М. БРЫЗГАЛОВ: Я думаю, что, прежде всего, удовольствие.

С. АНИСИМОВ: Верно.

Л. ГУЛЬКО: Это же клуб. Есть клубы по интересам – клуб филателистов, например. И клуб любителей оперы. Такой жанр, как рок-опера присутствует в вашем объединении? Он уже достаточно не новый.

М. БРЫЗГАЛОВ: Не новый. Сегодня мы делаем шаги, для того чтобы это сделать. Сегодня частый гость в нашем музее Александр Борисович Журбин.

Л. ГУЛЬКО: Это мюзикл.

М. БРЫЗГАЛОВ: За последний год кого мы приглашаем и с кем нам хочется общаться и сделать что-то совместное? Это Стас Намин, это член нашего ученого совета Андрей Макаревич. Мы обращаемся к известным исполнителям в области рока и популярной музыки. В нашем музее вы можете увидеть... Сегодня этого нет, но это было год и будет после итальянской выставки – «Выставки барабанов Ришада Шафи». Это одна из интереснейших выставок, это просто визуальное чудо, не говоря о том, как это звучит. Мы думаем и уверены в том, что сегодня мы должны в нашем музее делать и то, что связано с современной музыкой, хотя в нашем музее традиций таких нет. Это я вам говорю абсолютно честно. Классический, академический язык, очень хороший, очень качественный, очень грамотный, которым наши сотрудники рассказывают публике о музыке – 100 лет музею в следующем году. Вот мы сегодня работаем над тем, чтобы такие жанры, как рок-музыка, рок-опера, популярная музыка… В чем есть очень большая… не могу сказать битва, но большие споры? Скажите, пожалуйста, в музее посетитель должен получить информацию о сегодняшних исполнителях в области любой музыки – классической популярной?

Л. ГУЛЬКО: Может быть, и нет, может быть, для этого существуют какие-то другие формы.

М. БРЫЗГАЛОВ: А где?

Л. ГУЛЬКО: Есть Интернет, где человек находит, если он хочет, есть афиши.

М. БРЫЗГАЛОВ: Не все пользуются Интернетом.

Л. ГУЛЬКО: Я понимаю.

М. БРЫЗГАЛОВ: Мы еще не принимаем решений, но мы спорим на эту тему. Мне кажется, что какая-то часть музея может быть уделена современным исполнителям, тем, которые ежедневно выходят на эстраду, тем, кто составляют гордость страны. Почему нет?

Л. ГУЛЬКО: Т.е. информационная составляющая.

М. БРЫЗГАЛОВ: Да.

Л. ГУЛЬКО: Может быть.

М. БРЫЗГАЛОВ: И тогда можно идти от истоков в сегодняшнему дню.

С. АНИСИМОВ: Это верно. Вы как раз затронули тему барабанов. Я бы хотел затронуть тему другого инструмента, который у вас находится, - синтезатор АНС. Совершенно уникальный инструмент. Я поясню нашим слушателям. Это такое продолжение темы рисованного звука, синтезатор представляет собой как бы шкаф, чем-то похожий на пианино со стороны, такой же лакированный. Там в центре большое стекло, покрытое мастикой, на котором исполнитель в соответствии с расчетами вырисовывает некие узоры, пропускает их через этот инструмент, и они начинают звучать. Эту музыка, которая там звучит, ее можно слышать, например, в мультфильме «Маугли», когда пчелы атакуют. Это Софья Губайдулина описала.

М. БРЫЗГАЛОВ: «Бриллиантовая рука», «Человек-амфибия».

С. АНИСИМОВ: «Приходите завтра», где Фрося Бурлакова, когда она приезжает в Москву и у нее начинает кружиться голова. Несмотря на авангардность этого инструмента, он звучит в популярных фильмах.

Л. ГУЛЬКО: Эксперименты же начались в начале 20 века.

С. АНИСИМОВ: Да, рисованный звук – это тогда еще.

Л. ГУЛЬКО: Терменвокс.

С. АНИСИМОВ: И Арсений Авраамов. Что интересно: насколько я понимаю, даже западные музыканты приезжали сюда, писали альбомы какие-то на этом АНСе, потому что именно соприкоснуться с инструментом.

М. БРЫЗГАЛОВ: Он единственный во всем мире.

С. АНИСИМОВ: У него уникальная судьба. Его пытались разобрать несколько раз. Его спасал Станислав Крейчи, который проводит мастер-классы. Я присутствовал на одном. Это уникально, когда ты видишь. Там есть еще картины нарисованные.

Л. ГУЛЬКО: Синтетическое искусство это называется.

М. БРЫЗГАЛОВ: Выставка художницы Светланы Богатырь, ее творческий вечер. Она взяла свою работу…

С. АНИСИМОВ: Там прорисовано.

М. БРЫЗГАЛОВ: И она зазвучала, эта работа.

С. АНИСИМОВ: Я это слышал. Был как раз на мастер-классе. Это уникально. И уникальный инструмент…

М. БРЫЗГАЛОВ: И уникальное действо такое.

С. АНИСИМОВ: Да. Когда ты видишь, как рисунок начинает звучать.

Л. ГУЛЬКО: Вы не сотрудничаете с Музеем Бахрушина?

М. БРЫЗГАЛОВ: Сотрудничаем.

Л. ГУЛЬКО: Какие-то совместные выставки проходят?

М. БРЫЗГАЛОВ: Конечно.

Л. ГУЛЬКО: Скажем, опера и декорации, костюмы.

М. БРЫЗГАЛОВ: Конечно. Я вам даже чуть-чуть шире расскажу об этой теме. Два года тому назад мы все вдруг задались такой мыслью – вот литературные музеи в нашей стране как-то вместе, художественные музеи вместе, а музыкальные музеи… Все плечами пожимают. Мы провели свое исследование, сели на телефон, Интернет открыли. У нас 30 музеев в стране: это филиалы, большие музеи, композиторские музеи, исполнительские. И мы взяли и всех руководителей пригласили к нам в музей, сказали: давайте познакомимся, давайте поймем, кто что делает. И результатом этой нашей встречи – в этом вопросе нас очень поддержало Министерство культуры – стало создание Ассоциации музыкальных музеев в России. Мы создали и сделали единую программу. А сейчас, уже в сентябре этого года мы встречались в Минске, для того чтобы принять в нашу российскую ассоциацию музеи Азербайджана, Казахстана, Украины, Белоруссии. У нас крепкая ассоциация, поэтому мы очень хорошо сегодня сотрудничаем. Музей Бахрушина и Музей музыкальной культуры имени Глинки – это два самых близких музея. Но сегодня в нашей ассоциации 44 музея. У нас есть большая программа, мы подводим итоги 22 декабря в Санкт-Петербурге. Вы знаете, от того, что мы вместе, нам всем стало лучше, у нас есть полная информация, мы встречаемся, мы обмениваемся. Причем нет никакой вертикали, никаких команд, всё происходит горизонтально, мы только получаем информацию. Вдруг стали люди между собой общаться благодаря тому, что все один раз познакомились.

С. АНИСИМОВ: У нас поспели победители. Мы разыгрывали билеты и каталоги. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Сейчас мы ответим на вопросы, которые задавали. Вопрос первый. Театр в Италии – это, конечно, «Ла Скала». Второй вопрос. 23 партитуры из 28 созданных Джузеппе Верди опер хранятся в архивах издательства «Рикорди». Какая опера этого великого итальянского композитора написана по заказу Петербургского императорского Мариинского театра? Это опера «Сила судьбы». И третий вопрос. Эта опера была написана великим русским композитором, основоположником русской музыкальной классики по возвращении из Италии, где он прожил несколько лет, и стала первой национальной героической оперой. Кто автор этой оперы и как называется эта опера? Это опера «Жизнь за царя, или Иван Сусанин», автор Глинка.

Л. ГУЛЬКО: Смс-ки, сопровождающие наш с вами разговор, геологи пишут: «Не понятен ваш спор. Мы распевали арии из любимых опер во время геологических партий». Все приветствуют ваше музыкальное объединение, вашу выставку. У меня вот какой вопрос. Сотрудничаете ли вы с частными коллекционерами? Наверняка есть люди, у которых на руках находится уникальные партитуры, скажем.

М. БРЫЗГАЛОВ: Конечно, сотрудничаем.

Л. ГУЛЬКО: Или они нас слышат и готовы к сотрудничеству.

М. БРЫЗГАЛОВ: Профессиональные коллекционеры или собиратели. Многие фонды музея образованы благодаря собирателям, которые приходят в музей и передают. Вот в понедельник, 12 декабря у нас состоится юбилейный вечер знаменитого хорового дирижера Бориса Григорьевича Тевлина. И перед концертом он передает архив Тевлина в наш музей. Вот конкретный пример. Сегодня мы готовимся открыть сначала выставку, у нас есть такое поручение, которое мы с удовольствием выполним, – открыть Музей Мстислава Ростроповича. Сегодня мы готовимся принять архивы Николая Арнольдовича Петрова.

И много приходит людей, которые говорят: а у нас есть вот это. Иногда говорят: возьмите, пожалуйста, чтобы это оставалось в музее, или купите у нас. Но в том или ином виде музей и пополняется в основном за счет собирателей, за счет коллекционеров. А что касается того, сотрудничаем ли мы на профессиональной основа… Да, сотрудничаем. В 2010 году нашему музею была передана государственная коллекция уникальных музыкальных инструментов. Это скрипки Страдивари, Гварнери, Амати. Государственная коллекция, то, что в 19 году было создано при участии Анатолия Васильевича Луначарского.

Так вот совсем недавно на сцене большого зала Консерватории, вновь отремонтированного, замечательный зал с замечательной акустикой, мы провели такой вечер, где мы предоставили 6 инструментов, одних из лучших инструментов из государственной коллекции. На них играли лучшие ребята, студенты Московской Консерватории. И одну из самых дорогих скрипок Страдивари мира привезли из Франции, такой знаменитый собиратель, знаменитый бизнесмен Бернар Магре привез одну из самых уникальных скрипок мира, которая находится в его частной коллекции. Так вот на сцене большого зала Консерватории мы соединили эти инструменты, исполнители играли по отдельности, а в финале встали и сыграли все вместе на скрипках Страдивари. Вот пример, как мы сотрудничаем с частными коллекционерами такого высокого уровня.

Л. ГУЛЬКО: «Мечтаю сыграть на терменвоксе», – пишет Ирина, музыковед.

С. АНИСИМОВ: Это в Термен-центр, там даже мастер-классы проходят. Это возможно. Можно в Интернете посмотреть.

Л. ГУЛЬКО: Максим спрашивает, можно ли сделать анонс. Собственно, он его и делает: «В понедельник в Доме музыки концерт знаменитого баса Паата Бурчуладзе».

М. БРЫЗГАЛОВ: Совершенно верно.

Л. ГУЛЬКО: Пишет Ирина: «Довелось когда-то слышать Лемешева даже на Тверском бульваре вечером». Наверное.

М. БРЫЗГАЛОВ: Это к нашему разговору о том, как на улице поют отрывки из опер.

Л. ГУЛЬКО: «А Журбин – это и рок-оперы. Например, «Орфей и Эвридика».

М. БРЫЗГАЛОВ: Да, рок-оперы.

С. АНИСИМОВ: Предстоит столетие музея. Какие у вас мощные программы к этому?

М. БРЫЗГАЛОВ: Мы остановились на том, чтобы было три мощных программы. Мы хотим провести большую научную конференцию и поговорить не о Музее музыкальной культуры имени Глинки, а о современной музыки, об истоках, традициях и о движении, что происходит в мире. Мы хотим сделать часть, которая будет посвящена современной музыке, в том числе и рок-музыке. Это наше большое желание, мы над этим начали работать. Это вечер, который состоится в октябре месяце в большом зале Консерватории, который будет посвящен нашему музею. Почему? Потому что комнатка в здании Московской Консерватории, с этой комнаты начинался Музей Глинки. И третья большая акция – мы делаем выставку из шедевров нашего музея, из миллиона единиц хранения мы выбираем, сегодня идет кропотливая работа в нашем музее над тем, чтобы мы собрали самые лучшие, самые яркие экспонаты и представили их публике. Большинство из них еще никто никогда не видел. Вот такие три программы мы для себя определили в течение года, мы их будем реализовывать. 1 января у нас начинается год столетия музея, и к каждой нашей программе мы подходим с особой подготовкой, потому что нам выпало счастье работать в этом музее в год столетия, поэтому мы все на это заряжены.

Л. ГУЛЬКО: Выставка «That’s Opera!» продлится сколько?

М. БРЫЗГАЛОВ: До 30 апреля. Пожалуйста, время есть.

Л. ГУЛЬКО: Понедельник выходной, как практически у всех музеев.

М. БРЫЗГАЛОВ: Да.

Л. ГУЛЬКО: По-моему, кроме Исторического.

М. БРЫЗГАЛОВ: Выходной – это для посетителей. А мы все на работе.

Л. ГУЛЬКО: Спасибо огромное. Михаил Аркадьевич Брызгалов - директор Всероссийского музейного объединения музыкальной культуры имени Глинки, заслуженный деятель искусств РФ. Говорили мы в том числе о международном выставочном проекте, приходите, не пожалеете, называется он «That’s Opera!». Спасибо огромное. Успехов вам и удачи.

М. БРЫЗГАЛОВ: Спасибо большое.