Третьяковская галерея. Выставка "Елизавета Петровна и Москва" - Людмила Маркина - Музейные палаты - 2011-02-12
К. ЛАРИНА: 10 часов 21 минута, начинаем программу «Музейные палаты». Здесь в студии Ксения Ларина и Тимур Олевский. Тимур, приветствую тебя.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Доброе утро.
К. ЛАРИНА: А в гостях у нас сегодня Людмила Алексеевна со своей подругой Елизаветой Петровной (смеется).
Л. МАРКИНА: Доброе утро.
К. ЛАРИНА: Людмила Алексеевна Маркина, заведующая отделом живописи XVIII - первой половины XIX века Третьяковской галереи, куратор выставки «Елизавета Петровна и Москва» сегодня в нашей студии. Выставка идет уже с 10-го декабря и продлится до 27-го марта, как я посмотрела на сайте. И сегодня мы постараемся по ней вот так вот пройтись с помощью нашей гостьи и с помощью Тимура, который там побывал.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Только что вернулся.
К. ЛАРИНА: Да. Скажи два слова.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Фундаментальная выставка, которая отягощена большим количеством исторического материала, что очень интересно. И каталог, который мы будем сегодня разыгрывать, сделан точно также. Это, в общем-то, серьезное исследование. Если кто-то интересуется этой эпохой, то не только посмотрит, но и много нового и интересного узнает, потому что экспонаты собраны со всей, буквально, Москвы. И даже, как мне кажется, не только из Москвы, еще откуда-то привозили…
Л. МАРКИНА: … из Петербурга.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Людмила Алексеевна расскажет. Царствование Елизаветы Петровны, конечно же, просто отличается большим расцветом и государственности, и искусств. И все это представлено. И Ломоносова дух витает… И не только Ломоносова, но и многочисленных амурных похождений женщины Елизаветы Петровны, которая была красива и любвеобильна. В общем, можно себе представить примерно, как это начиналось русское барокко.
К. ЛАРИНА: Ну, что же, вы уже поняли, да, что мы сегодня разыгрываем каталоги «Елизавета Петровна и Москва» и сейчас вопросы вам Тимур задаст. Кроме каталогов, у нас билеты еще есть на выставку?
Т. ОЛЕВСКИЙ: У нас есть билеты. Мы разыграем билеты, мы разыграем самому сообразительному по смс каталог тот самый, дорогущий, редчайший, который, по-моему, чуть ли не номерной.
К. ЛАРИНА: Вот этот вот, да?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Да. И мы разыграем, кстати, новый номер журнала «Третьяковская галерея», который сам по себе – художественный каталог.
Л. МАРКИНА: Там, извините, как раз статья моя об этой выставке «Елизавета Петровна и Москва», поэтому…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Тогда вы и вопросы задавайте, Людмила Алексеевна.
К. ЛАРИНА: Давайте.
Л. МАРКИНА: Хорошо. Вот, Тимур оговорился, он сказал: она была любвеобильной, у нее было много мужчин. Но, в отличие от Екатерины, в жизни Елизаветы было два любимых мужчины. Пожалуйста, назовите их имена.
Т. ОЛЕВСКИЙ: А в народе…
К. ЛАРИНА: А в народе ходят другие легенды.
(смех)
Л. МАРКИНА: Ну, а вот историки точно знают, у Екатерины…
К. ЛАРИНА: … нужно назвать имена двух возлюбленных Елизаветы Петровны. Это первый вопрос.
Л. МАРКИНА: Да, пожалуйста.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это каталог.
К. ЛАРИНА: Это главный вопрос, и за него вы, за ответ вы получаете каталог.
Л. МАРКИНА: Вы решили на этот вопрос давать каталог? А я думала, честно говоря, что мы, - ну, это все равно, собственно, - еще, ведь выставка называется «Елизавета Петровна и Москва», что-то по Москве вопрос. И я предлагаю вашему вниманию, ответить на вопрос: кто автор первого печатного плана Москвы, созданного на основе инструментальных съемок, и в каком году этот план был напечатан?
К. ЛАРИНА: Так, это второй вопрос.
Л. МАРКИНА: И третий вопрос. Но тут, все-таки, я не могла, так сказать, отойти от темы Елизаветы Петровны: кто назовет, какую туалетную воду для обоняния и орошения больше всего любила Елизавета Петровна?
К. ЛАРИНА: Итак, внимание: это все на смс +7 985 970 45 45, вопросы заковыристые, просто так в интернете их не обнаружишь. Поэтому у вас есть время подумать, покопаться в памяти в своей, или, может быть, у вас есть какая-нибудь справочная литература под рукой. И, милости просим, отвечайте на эти вопросы.
Л. МАРКИНА: А кто был на выставке, тот сразу угадает. Можно, еще скажу?
К. ЛАРИНА: Да, конечно.
Л. МАРКИНА: Что у нас на выставке проводится викторина для детей и взрослых, которая называется «Виват, Елизавет!». Итоги ее будут подводиться 3 апреля. Кто придет на выставку, - там есть специальный бланк, - и отгадает, получит прекрасный подарок.
К. ЛАРИНА: Ну, а теперь, давайте, про Елизавету Петровну, про вашу подругу. Потому что я знаю, что это ваша героиня, да? Людмила Алексеевна, скажите, почему?
Л. МАРКИНА: Вы знаете, нет, я не могу сказать, что она – моя подруга. Я боготворю…
К. ЛАРИНА: … ваша героиня, скажем так.
Л. МАРКИНА: Героиня, безусловно, безусловно, одна из моих любимых императриц. Это, действительно, так. И я бы хотела сказать, что, когда мы начинали заниматься этой выставкой, зная, что впереди 300 лет со дня ее рождения, - родилась она в 1709-м году, - то мне хотелось, как всегда, отойти от стереотипов, всегда найти, ну, может быть, что-то…
К. ЛАРИНА: … какой-то неожиданный ракурс?
Л. МАРКИНА: Да. Я всегда это люблю делать. Что-то подтверждающее, конечно, никуда не деться. Но, все-таки, найти и какие-то новые грани и в личности, а, главное, вы знаете, в государственной деятельности императрицы. Потому что все мы знаем расхожую фразу Алексея Толстого: «Веселая царица была Елизавет, поет и веселится, порядку только нет». Но, если мы вспомним поэму Толстого, порядка не было на Руси никогда, в России в частности. Ни при одном императоре. Но, все же, если уж она такая была веселая, так сказать, легкомысленная, да? Вот, как видите, в народе, одни на уме были только смехи, забавы, да любовные похождения, почему же она 20 лет правила? Правда? Скажем, опыт Анны Леопольдовны перед этим: год не просидела, сразу свергли, сразу – заговор устроили. Значит, что-то было в этой дочери Петра, не только генетически заложенное отцом. Конечно, ей помогало имя Петра Великого. Вот, я рассказывала, может быть, но повторю. Статья, кстати, в «Третьяковской галерее», так я и назвала статью: «Искра Петра Великого». Есть такая легенда, что однажды, - гвардейцы всегда любили Елизавету, называли ее «кумой», ведь тоже важно, что люди ее любили, и простые люди. И вот, однажды она ехала по улице, еще до переворота. Увидела одного старого гвардейца, остановилась и говорит: «Помнишь ли ты меня?» Он силился припомнить, нахмурился, потом вдруг сказал: «Да, да, ты – Искра Петра Великого», а из искры возгорится пламя, да, как известно. И вот, действительно, то, что она – дочка Петра, и поэтому она должна наследовать его государственную политику…
Т. ОЛЕВСКИЙ: … она не только дочка, она же и восстановила институты, которые Петр – государственного управления, которые Петр ввел, которые, в общем-то были…
Л. МАРКИНА: Да.
Т. ОЛЕВСКИЙ: … в таком, в загоне.
Л. МАРКИНА: О том и речь. Вот, я говорю, что для меня была важна ее политика государственная. И второй важный аспект, московский. Вот, никто, - писало много о Елизавете, очень почитаемых и видных историков: и Евгений Анисимов, и Николай Павленко, и сейчас документы публикуются и прочее. Но московская деятельность Елизаветы оставалась вне внимания наших авторитетных исследователей. И вот в свое время, еще в 97-м году мне вот пришла такая идея – была первая выставка «Екатерина Великая и Москва», и вот, - ну, это было связано тогда с юбилеем Москвы, 850-летием, - и я подумала, вот в этот петербургский период 18-го века, ну, все-таки, Москва хоть и была второй древней столицей, как бы немножко заштатной, но что-то ведь происходило, и, давайте, мы это все выясним. И поэтому у меня во всех каталогах и в данном «Елизавета и Москва», есть, во-первых, хроника, которую впервые сделали. И получаются очень интересные факты, никто этого как бы не предполагал. Значит, Елизавета родилась в Москве, она москвичка. И за вот – 53 года она прожила – двенадцать раз она была в Москве. По каким поводам? Конечно же, это, прежде всего, были коронации, коронация матушки в 1724-м году, Анны Иоанновны, 1730-й год, и собственная коронация 42-го года. Это были потаенные страницы истории. Вот, например, в том же 42-м году она венчалась тайно с одним, как говорят, - а мы еще узнаем…
К. ЛАРИНА: … его имя…
Л. МАРКИНА: … его имя, да, нам ответят, наверное, слушатели.
К. ЛАРИНА: Ну, в общем, очень много легенд, естественно, связано с этим именем, с этой удивительной женщиной, о которой разговор еще впереди. Напомню, что сегодня мы приглашаем вас на выставку «Елизавета Петровна и Москва», которая проходит в Инженерном корпусе Третьяковской галереи, и продолжим наше путешествие в историю после новостей.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: Возвращаемся в программу. Напомним, что сегодня мы с вами в Третьяковку оправляемся на выставку «Елизавета Петровна и Москва», у нас в гостях куратор выставки Людмила Алексеевна Маркина, а программу ведут, как обычно, Ксения Ларина и Тимур Олевский. Я предлагаю сразу же прямо и послушать репортаж Тимура для того, чтобы понять, ощутить вот этот эффект присутствия, да? Послушать, что говорят люди, и потом Людмила Алексеевна что-то, наверняка, дополнит из того, что мы услышим.
Т. ОЛЕВСКИЙ: В отличие от своего родителя, Елизавета Петровна любила Москву, и старая столица отплатила ей той же монетой, и золотой с курносым профилем. Пусть не вводят в заблуждение посетителей Третьяковки все эти парадные портреты Луи Каравака и в золоченых рамах, и царские регалии. В Инженерном корпусе веселая престолонаследница оказалась, в первую очередь, женщиной. Немного вздорной, но где-то даже трогательной. Возможно, потому, что с детства собиралась замуж в Париж и учила галантный французский. В серо-стальном платье Елизавета похожа на солдата, который убедил Европу, что Россия прорубила в нее окно окончательно и теперь строго из него поглядывает. Но Вере понравилась амазонка на коне.
ВЕРА: Необычный. Все остальные портреты, они, собственно, похожи друг на друга, а этот отличается. Интересно, вообще, когда женщина приходит к власти, интересно посмотреть на нее. Свой вклад сделала, собственно говоря. Мне кажется, что мы недооцениваем ее вклад в развитие, в общем-то говоря, той же Москвы. Известно, что она основала очень много в части культурной, Университет, и она дружила с известными людьми, и приглашала сюда. Поэтому я считаю, что большое достижение в этой области.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Пересудов об Елизабет хватало. Ее амурные похождения, мифический тайный морганатический брак в сельской церкви, - дурной пример непослушным дворянским отпрыскам, - сколько жизней сгубили эти легенды. Но Татьяна и сейчас готова забыть обо всех войнах и говорит о ней с придыханием.
ТАТЬЯНА: Запоминается, конечно, роскошь, которую любила Елизавета Петровна. Потому что не то, чтобы посмотреть любопытно, но можно даже и полюбоваться на это роскошное платье, роскошная наша императрица. Правление ее было мирным, и, наверное, хорошо, что на престоле оказалась наследница, наследница, а не просто стремящиеся захватить, может быть, и более достойные. Но уж так повелось на Руси.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Простую служащую Надежду захватил исторический аспект выставки.
НАДЕЖДА: Вот эти древние книги, которые лежат в стендах, они очень привлекательны. Язык очень изменился, и читать человеку 21-го века книги 18-го века оказалось непросто. Очень любопытно, оказывается, так сильно изменился язык. Вообще-то, историей интересуюсь, поэтому, может быть, ничего пока нового для себя не открыла, кроме того, что, - не обращала на это внимания, - на коронацию. Очень любопытная коронация. Гравюры с коронацией, въездом Елизаветы в Москву…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Наталья уверена, что верные гвардейцы Преображенского полка неслучайно пошли за своей императрицей. Она оказалась ровней своему трону.
НАТАЛЬЯ: Да, если женщина достойна власти, значит, могут быть и женщины. Потому что, вот, какой расцвет в ее правление: и Университет, и театры, и Академия художеств… в общем-то, она все это, в ее правление.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Клеймо на арбалете поразило Александру. Ей трудно представить, как женщина могла охотиться. Хотя, чему удивляться? Смогла же они укрепить вертикаль и даже обошлась без ручного управления.
АЛЕКСАНДРА: Меня поразило количество, обилие каких-то предметов, связанных с охотой, то есть, увлечения Елизаветы. Конечно, необычно.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Не зря говорил Ключевский, что Елизавета была умная, добрая, но своенравная русская барыня, которую по русскому обычаю все ругали при жизни, но оплакивали после смерти.
К. ЛАРИНА: Ну, что же, можно что-то дополнить, Людмила Алексеевна?
Л. МАРКИНА: Ну, во-первых, я очень…
К. ЛАРИНА: … женские голоса в основном.
Л. МАРКИНА: Я только хотела это сказать. Во-первых, что одни, получилось, женщины, но которых как раз интересует проблема женщина и власть, женщина на троне.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну, на самом деле, это особенность Третьяковской галереи, там люди ходят по половому признаку волнами. Я давно заметил: волна женская, волна мужская. Не знаешь, в какую попадешь.
(смех)
Л. МАРКИНА: Ну, мы приглашаем мальчиков и мужчин. Вы уже поняли, там есть целый раздел, посвященный охоте. Оружие там выставлено очень интересное, вот эти арбалеты и всякие такие…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Она сама управлялась со всем этим оружием?
Л. МАРКИНА: Да, там есть специальные женские небольшие ружья легенькие, вот эти арбалетики.
Т. ОЛЕВСКИЙ: … легонько берет ружье, легонько ба-бах!
Л. МАРКИНА: А заметили, оно не только легкое, но оно красивое, оно сделано… это произведение искусства. Действительно, Елизавета была первой императрицей, которая полюбила охоту. В этом смысле она отличалась от отца. Отец не очень любил такое занятие. Он больше море, так сказать, его увлекали корабли и так далее и так далее. А Елизавета – она же была прекрасная всадница и она с упоением скакала по подмосковному Измайлову, Перову, полям… Птичек, в основном, стреляла, зайчиков и лис. Конечно, на большого зверя не ходила, это понятно. Медведей заваливал у нас только Александр Третий, сам по себе такой…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Зайчиков жалко…
Л. МАРКИНА: Зайчиков жалко, ну, что же делать?
К. ЛАРИНА: А какие еще увлечения, кроме охоты, у нее были?
Л. МАРКИНА: Между прочим, давайте, через охоту вернемся к Москве. Когда она стала императрицей – вот, я обратила внимание – буквально месяца не прошло, выходит указ, посвященный Москве. Она запрещает охоту в ста верстах вокруг Москвы, чтобы, значит, зверя не били, как говорится, да? Я вот даже подумала: боже мой, вот, охотница, и, оказывается, первый указ такой. Но потом она, действительно, начинает думать о благоустройстве Москвы, о расширении, там, улиц, переулков, о наведении порядка. Например, божедомки раньше были, это там, где трупы, просто вот, неизвестных людей, хоронили в эти ямы специальные, она это запрещает, упорядочивает кладбища. Потом, тоже очень важный факт: в 1752-м году в мае был страшный пожар, который… пол-Москвы сгорело, были жертвы. Тут же выходит первый указ: чтобы не повышали цены на продукты, на лес и так далее. Вот, я сразу вспомнила, когда я писала статью, летом я сидела в эту жару на даче и думаю: ну, какая умница Елизавета, или кто-то ей подсказывал, но, во всяком случае, она это делает, чтобы не повышали цены, как у нас на гречку, помните? Тут же взлетели.
К. ЛАРИНА: Да-да.
Т. ОЛЕВСКИЙ: По поводу методов управления надо отметить, что с 17-го века не изменилось в России, почти то же самое. Мы иногда слышим по телевизору.
Л. МАРКИНА: Ну, вы знаете, я всегда говорю, что, все-таки, надо извлекать уроки истории.
К. ЛАРИНА: Это невозможно.
Л. МАРКИНА: Ну, вот почему? Я удивлена.
К. ЛАРИНА: Так вот мы устроены.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Как и все.
Л. МАРКИНА: Я удивлена, потому что вот, я учу историю, истфак кончала МГУ…
К. ЛАРИНА: Вы извлекаете уроки из своей жизни?
Л. МАРКИНА: Я стараюсь, да.
К. ЛАРИНА: Получается? Не повторять ошибок, которые вы уже совершали в своей жизни?
Л. МАРКИНА: Но я вижу как пример, правление Екатерины, Елизаветы Петровны и стараюсь хоть на своем маленьком уровне… (смеется) понимаете, это очень сложно, конечно…
К. ЛАРИНА: Скажите, а что в Москве нынешней вообще осталось от Елизаветы Петровны? Где можно познакомиться с ее следом московским?
Л. МАРКИНА: Вот это вот хороший, прекрасный вопрос. Потому что, конечно, в Петербурге остались дворцы, построенные Растрелли. Знаменитый – правда, он называется Екатерининский дворец, но его строила Елизавета. Просто несколько…
Т. ОЛЕВСКИЙ: … Царскосельский, да?
Л. МАРКИНА: Да, в Царском Селе. Только несколько лет ей пришлось пожить, и она скончалась. Но это ее. И Зимний при ней, и Летний был дворец, который разобран. То есть, это все…
Т. ОЛЕВСКИЙ: … просвещенный абсолютизм, которым потом пользовалась Екатерина, в общем, тоже построила Елизавета.
Л. МАРКИНА: Совершенно, Тимур, вы правильное место Елизаветы Петровны в русской истории, что она от реформ Петра Великого, вот это вот срединное, действительно, ее правление середины века, во многом предрешило вот тот золотой век екатерининского времени. Понимаете, она заложила многие реформы, вот, неслучайно все, я рада, что зрители…
Т. ОЛЕВСКИЙ: … увел, я прошу прощения, был вопрос Ксении про Москву.
Л. МАРКИНА: Ну, так что ж, вот осталось, конечно, таких больших… был Головинский, так называемый дворец, который, к сожалению, не сохранился. Вот он после пожара был, перестраивался. Сохранилось несколько церквей, которые были задуманы, так сказать, при Елизавете Петровне. Здесь важная роль Ухтомского, Дмитрий, князь Дмитрий Ухтомский, который в 1747-м году возглавил московскую команду, тут были Евлашев, или Евлашов, по-разному говорят, Жеребцов, и так далее. И, конечно, церковное строительство. Вот рядом с Третьяковкой знаменитая церковь папы Климента. Она, правда, уже открылась после смерти Елизаветы, буквально в 62-м году, а она умерла в 61-м, но строилась при ней. То есть, к сожалению, вот, почти не сохранилась архитектура елизаветинской эпохи Москвы, поэтому на выставке у нас представлены планы, там, разрезы… такая, бумажная архитектура.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Очень много гравюр, в том числе…
Л. МАРКИНА: … гравюр, ну, вот мне говорила одна дама, архитектор: я своих, говорит, студентов всех посылаю на выставку, чтобы они посмотрели, потому что это тоже интересно…
Т. ОЛЕВСКИЙ: … кстати, тема коронации – там видна Москва, вот этими пространствами, почти питерскими планами садов, которых сейчас уже совершенно трудно себе представить, это действительно…
Л. МАРКИНА: И знаменитые Красные ворота, они тоже были построены в камне – правда, это были сначала еще деревянные, но при Елизавете Петровне они в 50-е годы были возведены, которые в 1930-е годы, к сожалению, были разобраны. Но сохранился, вот опять, макет, сохранились некоторые детали, которые на выставке представлены, этих ворот.
К. ЛАРИНА: Теперь про портреты. Вот, Наташа Кузьмина, когда листала каталог, обратила внимание, что она по-разному даже выглядит на разных портретах. Из того репортажа звучали тоже такие характеристики этих портретов, особенно обратили внимание на амазонку, которая выделяется из всех. Вот, действительно, как она менялась глазами художников? Я так понимаю, это придворные «фотографы», да?
Л. МАРКИНА: Конечно.
К. ЛАРИНА: Которые ее изображают.
Л. МАРКИНА: При Елизавете было два ее гофмалера придворных. Это Каравак, Луи Каравак, француз. И немец, Георг Гроот, который вот амазонку-то и написал. Первое – почему менялись? Ну, конечно, взгляд художника каждый видит нас по-своему, да? Но многие, вот вы удивитесь, просто не имели возможности, чтобы Елизавета им позировала. У нее не было особенно ни времени, ни желания. Единственный человек – это Луи Каравак, которого с детства она знала. Он ее еще детские портреты писал. И она ему доверяла. Он был автором официального изображения, которое шло в российские посольства заграницу, было гравировано. Вот, этот тип Каравака, который повторяли и копировали все остальные художники. Тот же Гроот – пишет Якоб Штелин – не имел чести, так сказать, чтобы императрица ему позировала. Так же, как Эриксен – очень красивый есть портрет в Царском Селе, мы не привезли его на выставку – тоже есть свидетельство, что этот шведский художник просто на одном из – то ли это был бал, то ли представление – стоял в углу и как бы зарисовывал, вот так сказать. Она ему не позировала. А потом делал в мастерской. Понимаете, что он мог схватить, как говорится, что ему больше всего понравилось. Но вот Эриксен, например, – это прекрасный портрет, кстати, не очень похожий на традиционные именно, но главное он передал. Она с головы до ног была вся в бриллиантах. Это вот все…
К. ЛАРИНА: Любила?
Л. МАРКИНА: Не то слово, вот, у нее… это были, ее, действительно, лучшие друзья. Все отмечали ее отменный вкус. Она, действительно, следила за парижской модой…
Т. ОЛЕВСКИЙ: … а танцевала как прекрасно.
Л. МАРКИНА: Да, и танцевала, и все... Но, вот, перебарщивала с бриллиантами. И вот Эриксен, вы знаете, оказывается…
К. ЛАРИНА: Как елка…
Л. МАРКИНА: Просто как елка, да! И на груди, и все платье расшито… но красиво.
К. ЛАРИНА: Ну, что, надо про мужчин успеть поговорить. Я думаю, что можно уже ответить на вопросы, у нас победители не принесены еще в студию? Группа победителей?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Мы сейчас попросим.
К. ЛАРИНА: Да, если есть победители, можно их принести. Но я думаю, что там уже полно правильных ответов, уже можно ответить. И немножечко поговорить про фаворитов. Да? Давай.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну, что, значит, тот самый мифический брак – это Разумовский Алексей Григорьевич, да?
Л. МАРКИНА: Да, да.
Т. ОЛЕВСКИЙ: И Иван Иванович Шувалов – второй, вторая любовь.
Л. МАРКИНА: Да.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Почему вы улыбнулись… Вам больше нравится Шувалов?
(смех)
К. ЛАРИНА: Сейчас расскажем. Давай, на все вопросы ответим.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Вода была цветочная, по преимуществу – жасминовая.
К. ЛАРИНА: Цветочная вода. Вот этот самый парфюм?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, да, да. Но там были еще разные ароматы, очень галантные.
Л. МАРКИНА: Я об этом тоже немножко добавлю. И архитектор Иван Мичурин. Его план хранится сейчас в Историческом музее. По-моему, он тоже есть на выставке.
Л. МАРКИНА: Да, да, да. И вот, открывается когда каталог, этот редкий 1739-го года план, где изображена такая антикизированная женская фигура в виде Москвы, река Москва изливается из такой чаши, сосуда, рядом герб Москвы…. В общем, очень красиво. Вот, откройте. Наташа открывает. Нет, не здесь, прямо обложку откройте, вот. И этот план, он был составлен при участии геодезистов, вот я говорю, на основе инструментальных съемок и, как говорили в то время, «останется план в вечность к славе Российской Империи». Хранится, вот, он в Историческом музее. Его редко можно увидеть на выставке. Приходите, кто не видел.
К. ЛАРИНА: Ну, давайте, про мужчин.
Л. МАРКИНА: Да, мужчины. Ну, Алексей Григорьевич Разумовский был ее ровесником, он родился в 1709-м году также, происходил он из Малороссии, и считается, ну, тоже по легенде, что, вот, однажды, там, один придворный проезжал одно село и увидел… услышал, вернее, он пел на клиросе в хоре, замечательный голос... Так, действительно, формировали придворную капеллу. И так Алексей Розум, как его тогда звали, вообще, настоящая его, так сказать, фамилия, появился в придворной капелле. Пел в Петербурге и в Москве. И в 30-е годы, опальная тогда, Елизавета Петровна при правлении Анны Иоанновны, она большую часть времени проводила в Александровой слободе, в монастыре, вотчине маменьки Екатерины Первой. Однажды приехала вот в Москву, это произошло, и услышала бандуриста Лешу Розума, который, ну, сразу сердце ее растаяло. Он был красив. Вот, кстати, когда мы делали выставку, я все искала портреты Разумовского. Это был удивительно, оказывается, скромный человек. Почти не сохранилось его портретов.
Т. ОЛЕВСКИЙ: И очень умный.
Л. МАРКИНА: Я думаю, что такой хитрый был хохол, это определенно, хитрован, наверное. Так вот, действительно, это был высокий, красивый, что…
К. ЛАРИНА: … басом говорил, наверное…
Л. МАРКИНА: … кареглазый, наверное, да.
К. ЛАРИНА: … бархатным таким.
Л. МАРКИНА: Вот, я думаю, что бархатный был голос, и пел хорошо, черноволосый… А самое главное, не только, так сказать, вот эти качества, но и, действительно, характер. Она писала ему письма: «… друг мой нелицемерный». Он, действительно, как бы знал свое место. Но для меня еще было, вот, интересно, Ксения, факт, опять же, когда я готовила выставку: как Екатерина вступала на престол: конечно же, это орлы, ее братья Орловы помогали, Алексей и Григорий, фаворит. Он же был удалой, он был глава заговора, он шел на смерть, фактически. Понимаете? Рисковал. А где же был Алексей Разумовский во время переворота ноябрьской ночью 1741-го года?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Ждал любимую дома.
Л. МАРКИНА: Да, он остался дома, на хозяйстве как бы.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Молодец.
Л. МАРКИНА: Понимаете? Он не был… как это: хороший мужик, но не орел.
(смех)
Л. МАРКИНА: Совершенно, понимаете…
Т. ОЛЕВСКИЙ: … что для семейной жизни иногда…
Л. МАРКИНА: Я думаю, что это прекрасное качество. И он за ней нес, кстати, на коронации, он за ней нес шлейф ее, так сказать. Понимаете, вот это место. Ну, такой, видимо, мужчина долго… хотя, вот видите, говорят, что был тайный брак, и прочее…
К. ЛАРИНА: То есть, тайное венчание было, да, с ним?
Л. МАРКИНА: Тайное венчание в Перовской церкви здесь под Москвой. Но, так или иначе, уже в конце 40-х годов новый фаворит появляется, Иван Иванович Шувалов. Он был младше Елизаветы Петровны, 1727-го года рождения. То есть, вот я подсчитала, где-то 22 года ему было, а Елизавете около 40-ка, там, плюс-минус. И она обратила внимание на этого дивного юношу. Между прочим, тоже мало его портретов сохранилось. Мы специально из Питера попросили портрет кисти Лосенко на выставку, потому что в Москве есть только, когда Иван Иванович старый такой уже, 90-х, там, годов. Ну, показывать на этой выставке было бы смешно этого старика, правда? И вот, портрет 60-х годов кисти Лосенко, начала 60-х…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Друзья, для вас подумали, привезли специально портрет не старика, а молодого человека, потому что, ибо концепция. Приходите на выставку!
Л. МАРКИНА: Да. Ну, и мы так повесили в центре портрет Елизаветы, а по правую руку – Разумовский, по левую – Иван Иванович Шувалов. Тоже, который отказался от графского титула, он был как бы, понимаете, - может, за это я его тоже очень ценю, - он был человеком творческим.
К. ЛАРИНА: То есть, не пользовались близостью к императрице?
Л. МАРКИНА: Нет, нет, Разумовский получил, конечно, и всю свою родню, надо сказать, и маменька приехала, и брат Кирилл Разумовский, который, кстати, благодаря именно покровительству, получил блестящее образование заграницей, потом в 19 лет стал президентом Академии наук в России. Был Гетманом назначен Малороссии. Ну, то есть, семейство-то там… но все-таки, оно, семья Разумовских не правила, понимаете, она не так влияла на политику. Вот, что. Меру знала как бы. Понимаете? А Иван Иванович, ну, конечно, при нем… и вот, он первый куратор Университета, первый президент Академии художеств, собирал… И он – первый меценат, он собирал книги, картины. Первый музей при Академии художеств – это дары Ивана Ивановича Шувалова. Это, действительно, просвещенный человек, благодаря которому и Ломоносов появился, и он его поддерживал во многих начинаниях. Это вот, я бы сказала, настоящий министр культуры Елизаветы Петровны, который действительно управлял культурой, поэтому мы его очень ценим, любим и я бы сказала, что выбор Елизаветы был оправдан. Если бы, наверное, не Иван Иванович, многих бы она, может, просто, ну, не знала, что…
К. ЛАРИНА: А легенды приписывают какие романы?
Л. МАРКИНА: Вы знаете, вот, я никаких не могу назвать.
К. ЛАРИНА: Тимур?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Нет-нет-нет...
Л. МАРКИНА: Нет.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Подождите, подождите. А как же эти два чудных ребенка, которые… о которых она так заботилась после смерти, по-моему, их отца, совершенно простецкого офицера…
Л. МАРКИНА: Я не знаю, откуда вы это взяли, честно вам скажу. Я не знаю. Что касается княжны Таракановой, возникшей потом уже при Екатерине, то это авантюристка, якобы она была дочерью Разумовского и Елизаветы Петровны.
К. ЛАРИНА: Самозванка.
Л. МАРКИНА: Да, самозванка. То, что касается детей Екатерины, это известно, но вот точно, не легендарно, о детях Елизаветы Петровны историческая наука как бы умалчивает.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Это правда.
Л. МАРКИНА: А что мы вернемся…
К. ЛАРИНА: А парфюм еще мы хотели тоже подробности.
Л. МАРКИНА: Вот, это тоже для меня было открытие.
К. ЛАРИНА: Это как бы специально для нее приготовленный?
Л. МАРКИНА: Нет, это из Франции. Она вот эти… Значит, это документ, который мы нашли в архиве. И я сказала: обязательно на выставку! Обязательно! Значит, это перечисление, вот, этой самой туалетной воды, бутылочек, которые были привезены из Франции для обоняния и орошения. И там перечислены эти бутылочки, сколько какое количество и превалировали, все-таки, в первую очередь, цветочные ароматы: жасминовые с амброй, вода туберозовая, вода из виолетовых цветов. Но были еще 12 бутылочек воды де одор а-ля Помпадур. То есть, аромат а-ля Помпадур. А все знают, что мадмуазель Помпадур любила такой мускусный аромат, они тоже присутствовали. Но, все-таки, вот такие легкие цветочные, мне кажется, они под стать Елизавете. Не терпкие мускусные, а именно цветочные. Она любила.
К. ЛАРИНА: Характер как отображается, да?
Л. МАРКИНА: Да. Вот, смотрите: как почерк, так и любимые духи, ведь это тоже важно.
К. ЛАРИНА: Что-то нашел Тимур…
Т. ОЛЕВСКИЙ: Впоследствии она взяла под личную опеку осиротевших двух сыновей и дочь камер-юнкера Григория Бутакова. По непроверенным источникам. То есть, проверенных источников-то и быть не может, понятное дело.
Л. МАРКИНА: Ну, да, да.
К. ЛАРИНА: Это мы «Википедию» читаем.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Естественно.
К. ЛАРИНА: Да, да, да. Так, ну, что мы еще не сказали?
Т. ОЛЕВСКИЙ: Хочется верить, что у такой красивой женщины, которую оболгал, практически, французский посол, назвав ее курносой…
К. ЛАРИНА: А! Вот, кстати, что я хотела спросить. Уже ближе к завершению. Что осталось в художественной литературе? Мы говорим о живописи, мы говорим о выставке, а осталась ли Елизавета Петровна, как образ для какого-то сочинения литературного или нет? Вот так сразу, на память мне трудно это сказать. Но, между прочим, я, когда мы думали над выставкой – вот сейчас мне пришло в голову – про кино мы говорили. И я сразу вспомнила тогда, что был фильм, где Татьяна Окуневская играла в 40-е годы – она пишет в своих воспоминаниях – она же играла Елизавету Петровну. Но это был фильм, вдруг, я сейчас не помню, посвященный грузинскому одному деятелю какому-то. Это не был фильм о Елизавете Петровне, нет. Но, в отличие от Екатерины, о которой, действительно, была масса, я не могу припомнить.
К. ЛАРИНА: Не осталось ничего, да? Потому что такие роскошные сюжеты, можно было придумать все что угодно, историческую драму какую-нибудь, какой-нибудь роман роскошный.
Т. ОЛЕВСКИЙ: Если вспоминать фильмы, то я почему-то вспоминаю сериал советский «Михайло Ломоносов»…
К. ЛАРИНА: ... я тебя умоляю!
Т. ОЛЕВСКИЙ: … где …. я вас умоляю… сперва дорожку раскатывали, потом закатывали.
К. ЛАРИНА: Ну, что, напомним еще раз, что выставка продлится до двадцать…
Л. МАРКИНА: … 27-го марта.
К. ЛАРИНА: 27-го марта. Но, поскольку Людмила Алексеевна давно занимается Елизаветой, наверняка, у вас уже какие-то свои собственные планы есть внутри и мечтания, да? Как продолжить…
Л. МАРКИНА: Да. Можно, я немножко еще скажу, что у нас большая культурно-образовательная программа в рамках выставки. И вот, например, сегодня в 17 часов, значит, в пять часов будет концерт «Музыкальная летопись русского двора» ансамбля «Солисты барокко». Приглашаю вас, очень интересно.
К. ЛАРИНА: Это такое музыкальное сопровождение эпохи.
Л. МАРКИНА: Обязательно, тут целый был цикл концертов. Потом, 11-го марта опера Чимарозы «Импресарио в затруднении или неудачные интриги». Затем у нас проводятся каждую субботу и воскресенье в 12-15 и 13 часов такие сборные группы для взрослых, для детей. Я вас приглашаю, дорогие москвичи. Редкая выставка. Приходите. Приходите с детьми, приводите…
К. ЛАРИНА: Все-все-все, уже все всё поняли, надо победителей сказать быстренько, Тимур!
Т. ОЛЕВСКИЙ: Михаил, Сергей, Ирина, Наталья, Юля, Ольга и Андрей, ждите звонка.
(смех)
К. ЛАРИНА: Спасибо большое, приглашаем вас в Третьяковку, в Инженерный корпус на выставку. Спасибо Людмиле Алексеевне Маркиной.
Л. МАРКИНА: Ждем. Спасибо.