Исаак Левитан. К 150-летию со дня рождения - Галина Чурак - Музейные палаты - 2010-11-06

К. ЛАРИНА: Начинаем программу «Музейные палаты». Сегодня в студии ведущая эфира Ксения Ларина и мой коллега Тимур Олевский. Тимур, приветствую тебя.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Утро доброе.

К. ЛАРИНА: У нас сегодня в гостях Третьяковка, выставка Левитана. Мы об этом хотели поговорить. Захотели – и сделали.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну да.

К. ЛАРИНА: А в гостях у нас Галина Чурак, заведующая отделом живописи второй половины XIX – начала XX века, наш частый гость в программе, которая уже не выходит, «Третьяковская галерея». Поэтому я с большой радостью сегодня встречаюсь с нашей гостьей. Доброе утро, здравствуйте.

Г. ЧУРАК: Спасибо. А я с вами с радостью встречаюсь.

К. ЛАРИНА: Да, да, очень приятно вас видеть. Ну что, мы начнем, наверное, с призов, с подарков, да?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Объявим вопросы и призы. Там призы роскошные сегодня вам предлагаются, дорогие друзья.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Призы у нас, да… Фундаментальное совершенно издание – каталог выставки «Исаак Левитан». Ну и еще кому-то достанется уходящей выставки «Петр Кончаловский» - книга, очень серьезно изданная тоже. А вопросы у нас будут вот какие. Давайте по очереди. Какой из пейзажей Левитана художник Нестеров приравнял к историческому полотну? Вот такой вот вопрос. Кто написал женскую фигуру в пейзаже Левитана «Осенний день в Сокольниках»? Кого из западных художников особенно любил Левитан, даже отправился посмотреть его работы на всемирную выставку в Париж? И вот такой вопрос, мне кажется, многое говорит о том, в какой среде и в какое время жил Левитан. Какое событие послужило поводом для первой высылки Левитана из Москвы по царскому указу, запрещающему жить евреям в исконно русской столице? Первая высылка, я напомню, потому что было несколько раз, когда его и не только его настоятельно попросили убраться из столицы.

Г. ЧУРАК: Для него было две.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну, выставка фундаментальная, как я уже сказал.

К. ЛАРИНА: Это мы уже переходим?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Давайте мы напомним, куда присылать ответы. На СМС пока. Если у нас время будет, мы объявим телефон. Пока на СМС +7(985)9704545. Ну что, Галина Сергеевна, фундаментальная?

Г. ЧУРАК: Ну что, я могу только согласиться с вами. Выставка очень хорошая.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Граждане, очередь вьется до метро.

К. ЛАРИНА: Да ладно…

Г. ЧУРАК: Не пугайте людей, пусть все-таки люди приходят.

К. ЛАРИНА: Прекрасно, прекрасно…

Г. ЧУРАК: Конечно, в воскресные и праздничные дни всегда много народу, и эта выставка привлекает к себе действительно большое внимание. И тем, кто делал эту выставку, кто причастен к ней, нам это очень радостно, что это случилось именно так.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Я хочу напомнить только, что в новом здании Третьяковской галереи, в Центральном Доме художника на Крымском валу, там, собственно, и вьется эта очередь.

Г. ЧУРАК: Все правильно. Выставка большая, очень интересно оформлена дизайнерски. И такие большие, фундаментальные выставки у нас, как правило, открываются на территории Крымского вала.

К. ЛАРИНА: Галина Сергеевна, а это все ваше, или есть какие-то вещи из других собраний?

Г. ЧУРАК: Конечно. Ну в Третьяковской галерее большая коллекция работ Левитана – более 100 произведений живописных только, плюс еще рисунки, пастели. Но когда делаются такие большие выставки, то, конечно же, мы стараемся привлечь как можно более широкий круг музеев, частных коллекций. И в этой выставке участвуют 18 музеев, даже 19, точнее, музеев.

К. ЛАРИНА: Боже мой…

Г. ЧУРАК: 17 музеев – это российские музеи, и 2 музея зарубежные. Один музей зарубежный – это ближнее зарубежье, наш постоянный и любимый партнер Национальный художественный музей Белоруссии. А второй музей несколько неожиданный, может быть, наш партнер, вновь образовавшийся – это Израильский музей искусств.

К. ЛАРИНА: А откуда у них там Левитан?

Г. ЧУРАК: Он разными путями попадал туда. Там не так много Левитана, в этом музее – немножко больше 10, по-моему, живописных произведений, на выставке участвует меньшее количество. Но туда приходили произведения, подаренные потомками, несколько там произведений было подарено потомками Левитана… У него ведь не было детей своих, это дети его сестры, которые дарили туда произведения Левитана. И вот несколько работ из Израильского музея у нас участвуют в выставке.

Т. ОЛЕВСКИЙ: «На пути к Сиону», да, в том числе?

Г. ЧУРАК: В том числе, да. Небольшая работа, но очень интересная, неожиданная для Левитана работа – «На пути к Сиону». Она лежит… я просто хочу обратить внимание тех, кто будет приходить на выставку, что это небольшая работа, она совсем не яркая по своему внешнему такому облику, и она лежит у нас в витрине, потому что она невелика по размеру. Но это работа такого емкого содержания и очень сильного воздействия на зрителя.

К. ЛАРИНА: Другой Левитан - кто это, каким он предстает перед нами? Поскольку все-таки есть сложившиеся стереотипы восприятия этого художника, «певца» русской природы, великого пейзажиста, «Над вечным покоем» и прочее, прочее…

Т. ОЛЕВСКИЙ: …(неразб.)… Картина «Март»…

К. ЛАРИНА: Да, да, да. Есть какие-то открытия наверняка, иначе зачем было… Да?

Г. ЧУРАК: Конечно, конечно. Всякая выставка является своеобразным открытием. И я должна сказать, что эта выставка этого года, она открылась в этом году, она будет продолжаться, к счастью, долго – до 20 марта могут зрители приходить.

К. ЛАРИНА: До того самого марта?

Г. ЧУРАК: Да, до того самого марта, до начала весны, по крайней мере. Выставки Левитана открывались и ранее, большие выставки – выставка 1938 года, выставка 1960 года. Прошло с 60-го года 50 лет. Новых картин, естественно, Левитан за это время не написал. Но вот нынешняя наша выставка, она тоже делает для зрителей и для специалистов свои открытия уже хотя бы потому, что она расширяет вот этот вот круг произведений Левитана, к которому зрители привыкли по коллекциям. Прежде всего Третьяковской галереи и Русского музея. Я уже сказала, что 19 музеев участвуют в этой выставке. И широта привлечения произведений, и то, что впервые на этой выставке вот так мощно представлена одна из интересных очень граней искусства Левитана – его пастели. Они и раньше входили в экспозицию музеев, и входят в экспозицию. Но каждый музей или какая-то коллекция частная владеет несколькими – одной, двумя, пятью пастелями. А здесь у нас более 20 представлены на этой выставке. Одна из таких сторон его творчества…

К. ЛАРИНА: Но это пейзажи?

Г. ЧУРАК: Это пейзажи, да, это пейзажи. Хотя не только пейзажи. Зрители могут увидеть на выставке и портреты, которые писал Левитан. Он не был портретистом, но, оказывается, и в этом вот роде живописи и в этом жанре живописном он пробовал свои силы, и вполне удачно. У него есть портрет его спутницы по жизни на протяжении значительного количества лет Софьи Петровны Кувшинниковой. Есть очень выразительный портрет помещика Панафидина, владельца одной из усадеб в Тверской губернии, где работал Левитан, и в знак благодарности он написал его портрет. Есть автопортрет, неожиданный совершенно, самого Левитана. Есть целая серия графических портретов.

К. ЛАРИНА: А Чехова там нет?

Г. ЧУРАК: Конечно, и Чехов есть, извините. Это, наверное, прежде всего надо назвать, потому что это один из самых любимых Левитаном людей и один из самых близких и душевных ему друзей, с которым связана вся жизнь Левитана. Ну это особый разговор.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Из-за женщин ссорились, да…

К. ЛАРИНА: Да, да, да, мы обязательно на эту тему поговорим. Значит, у нас сейчас будет перерыв на новости, а потом мы вернемся в программу. У нас сегодня небольшой материал для передачи сделал Стас Анисимов, который побывал на выставке и поговорил с посетителями. Ну и Тимуру, я так понимаю, что ты тоже был на этой выставке, и есть, о чем рассказать. Продолжим после выпуска новостей.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Продолжаем программу. Напомним, что сегодня мы с вами путешествуем по выставке «Исаак Левитан» к 150-летию со дня рождения. Это фундаментальная выставка, которая проходит на Крымском валу в здании Государственной Третьяковской галереи. И сегодня в нашей студии Галина Сергеевна Чурак, заведующая отделом живописи второй половины XIX – начала XX века, специалист по Левитану. Здесь же, в студии, Тимур Олевский и Ксения Ларина. И я предлагаю послушать небольшой материал нашего коллеги Стаса Анисимова, который вот поговорил с посетителями, какого Левитана для себя открывают посетители этой выставки. Ну а потом продолжим разговор в студии.

С. АНИСИМОВ: В эпоху телевидения высокой четкости все так привыкли к качественной картинке. Пусть виртуальная реальность будет такой же ощутимой, как и повседневная. О том, что здесь и сейчас тоже может быть интересным и насыщенным, вспоминаем редко. Ну что такое осень для нашего современника? Плащ модного фасона, грязь на тротуаре, плюс 5 за окном. Увидеть золотую осень или осенний день в Сокольниках так, как их видел Исаак Левитан, можно только на выставке к 150-летию художника в Третьяковской галерее на Крымском валу. Да, Левитан – живописец высокой четкости. Но не в деталях, а в общем тоне – в настроении своих работ. Прозаические пейзажи обретают поэтический смысл. За эту пойманную на кончик кисти гармонию жизни Левитана ценят и любят уже не одно поколение наших соотечественников. Посетитель выставки Эдуард вспомнил об аналогичном мероприятии, проходившем еще в советское время.

- Выставка 60-го года была, конечно, беднее, как мне припоминается. Возможно, я ошибаюсь. В основном она была представлена тогда Третьяковской галереей, правда, и сейчас это естественно, что много полотен из Третьяковской галереи. Но сейчас, насколько я успел уже посмотреть, есть работы и другие, которые совершенно мне, например, незнакомы. И это очень интересно.

Сегодня у нас есть возможность увидеть целый ряд ранее неизвестных или выпавших из поля зрения произведений Исаака Левитана, а именно недавно выявленные и не публиковавшиеся ранее живописные и графические работы из Израильского музея – литография, офорты, карандашный рисунок и акварель. Ничего удивительного, что посетительница выставки Надежда открыла для себя много нового.

- Ну, во-первых, я не ожидала, что Левитан так хорошо портреты пишет. Я вообще не знала. Такой миф существует, что он вообще не умел писать человека. Это вот первое – то, что, оказывается, он умеет очень хорошо это делать. И то, что так много разнообразных работ, меня удивило. Потому что то, что раньше в музеях было, примерно это были одни и те же работы. А здесь гораздо больше можно увидеть, чем обычно.

Не секрет, что работы Левитана известны всем со школьной скамьи. Какой учебник по русскому и литературе обойдется без типично русского пейзажа? И вот тиражируемость шедевров мастера, похоже, сыграла с ним злую шутку. Кажется, что мы все хорошо знаем, кто такой Исаак Левитан и что именно он рисовал. На самом деле большое заблуждение. Но возрастной состав и посетителей выставки, и той, скажем прямо, немаленькой очереди, был однообразен. Это заметила пенсионерка Нина Константиновна.

- К сожалению, молодежи у нас мало, и они мало интересуются. Вы посмотрите на народ – в основном женщины, мужчины от 40 до 70. Вот жаль, что молодежь мало посещает. А выставка прекрасная.

Остается вспомнить, как умиротворенную советскую действительность 25-летней давности взрывала группа «Черный кофе» и ее хит «Владимирская Русь». (Звучит отрывок из песни.) И советский рок добавил полотну новых музыкальных красок. Сегодня на такое пока еще никто не решился.

К. ЛАРИНА: Да, вот что Левитан-то навеял Стасу. Молодец, молодец, да, да, да… Галина Сергеевна, ну что, правда, молодежи мало приходит?

Г. ЧУРАК: Ну это ведь вообще музейная, так сказать… как бы сказать, чтобы не говорить «беда»... но всегдашнее музейное желание, чтобы как можно больше именно молодежи приходило. Нужно сказать, что школьников к нам приходит очень много.

К. ЛАРИНА: Ну они же приходит с учителем.

Г. ЧУРАК: Но когда кончается школа, и они выходят в самостоятельную жизнь, то начинаются новые молодежные развлечения, в которые, конечно, музеи входят не в первую десятку их интересов.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну, смотрите, ведь Левитана действительно называют самым занудным из великих художников, да? А насколько я могу судить…

К. ЛАРИНА: А ты посмотрел, да?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, я посмотрел. Кстати, она очень современная, выставка, как ни странно. И мне очень нравятся поздние работы, где уже видно, что нотки импрессионизма появляются. Я хотел о другом. Ведь очень много женщин молодых увлекались Левитаном во время его жизни.

К. ЛАРИНА: В смысле влюблялись в него?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Влюблялись, да.

Г. ЧУРАК: И он тоже влюблялся в женщин, совершенно естественное дело жизни.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И это не казалось скучным.

Г. ЧУРАК: Он был просто интересным человеком прежде всего, и потом он был просто красивым человеком. Все, кто вспоминают о Левитане, все вспоминают вот эти качества его – качества и характера, и натуры, и внутренней его привлекательности, его образованности. Хотя Левитан ведь, если так вспоминать, говорить о его жизни, очень тяжелой, очень непростой жизни, и он сам очень не любил об этом вспоминать, не любил даже с самыми близкими своими друзьями разговаривать о тяготах своей ранней жизни… Он ведь рано остался без… хотя нет, ему было 17 – 18 лет… 17 лет, когда сначала умерла мать, он был поменьше, а потом умер отец. И он с братом и двумя сестрами совершенно без всяких средств к существованию. Но они были определены в это время уже, и старший брат Адольф, и Левитан Исаак, они учились уже в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Это были очень трудные годы.

Т. ОЛЕВСКИЙ: На Мясницкой?

Г. ЧУРАК: Да. Это были очень трудные годы.

К. ЛАРИНА: А почему он диплом не получил?

Г. ЧУРАК: Нет, он получил диплом, но там тянулось все это долго, потому что Левитан как бы перерос вот эти свои отношения с Московским училищем живописи. И он вышел уже на такую совершенно самостоятельную дорогу, и нужно было зарабатывать деньги. Он получил диплом, но только…

Т. ОЛЕВСКИЙ: А в дипломе было написано: учитель чистописания. Художником его не назвали в дипломе.

Г. ЧУРАК: Да. Но это ведь не имело никакого совершенно значения. И он очень быстро и очень активно влился вот в эту художественную жизнь российской художественной действительности, российской жизни. Ну вот даже еще будучи учеником московского училища, он много работал в журналах. Ну это была такая, как Чехов говорил о своей работе в этих юмористических журналах – «Будильник», «Стрекоза», «Осколки» и целый ряд других, - что это была поденная работа и для заработка. И такая же работа была у Левитана, когда он помещал в этих журналах свои иллюстрации, свои рисунки. И кстати сказать, на выставке вот эта сторона его занятий, его творчества раннего очень так активно представлена. И это тоже интересное открытие выставки, интересная публикация в каталоге вот этой стороны его творчества. Ну мы упомянули имя Чехова. Чехов действительно был одним из самых душевно близких Левитану людей. Они с Чеховым познакомились очень рано – в 79-м году, когда Чехов только приехал из Таганрога для того, чтобы поступать в Московский университет учиться медицине. А Левитан учился в Московском училище вместе с братом Чехова Николаем. И у вас, кажется, есть вопрос…

К. ЛАРИНА: Вопрос, да, да, да…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Благодаря Николаю произошло знакомство Чехова и Левитана. Но самое большое такое активное сближение с Чеховым началось в середине 80-х годов, когда в 84-м, в 85-м, в 86-м годах и Чехов, и Левитан сначала независимо друг от друга, а потом уже сознательно летние месяцы проводили под Москвой, недалеко от Звенигорода, недалеко от Саввино-Сторожевского монастыря, в такой Саввинской слободе. Левитан просто снимал избу в Саввинской слободе, а большая и дружная семья Чеховых жила таким дачным образом в Бабкино, в имении Киселевых. И когда они узнали, что неподалеку живет Левитан, они просто перетянули его к себе. И вот эти бабкинские летние месяцы одного и следующего года были самой такой счастливой порой, наверное, жизни и самого Левитана, и вот такого тесного сближения с Чеховым, которое продолжалось до конца жизни Левитана.

К. ЛАРИНА: Он, кстати, зафиксирован, наверняка, в каких-то его пьесах как персонаж. Какие-то черты можно угадать в том же Треплеве, хотя там многие говорят, что это такой все-таки Мейерхольд. Да?..

Г. ЧУРАК: Это, конечно, не совсем так.

К. ЛАРИНА: Но какие-то черты все равно есть. Эта вот нервозность такая. Он неврастеник же по своему складу психофизическому.

Г. ЧУРАК: Да. У Левитана была сложная такая и нервная организация душевная. Он был очень чуток ко всякому…

К. ЛАРИНА: Попытки самоубийства…

Г. ЧУРАК: Да, и это тоже было, эти попытки самоубийства и такая неуравновешенность, повышенное нервическое такой состояние, которое выражалось в таких как бы состояниях депрессии тяжелой. Она могла длиться по нескольку дней, по нескольку недель иногда. И из этих состояний, кстати сказать, не раз выводил Левитана Чехов. И он приезжал по просьбе самого Левитана или по просьбе друзей Левитана то во Владимирскую, то в Тверскую губернию. И как сам Чехов в одном из писем говорил: «Прогуливаю Левитана. Вроде бы легче стало». И правда, вот такая гармоничная, более спокойная натура Чехова, она очень благотворно действовала на Левитана, и он выходил из этих состояний.

К. ЛАРИНА: И потом Чехов уже был приучен и привычен нести какую-то ответственность за близких людей. Учитывая, что там вся семья на нем висела.

Г. ЧУРАК: Учитывая, что, да, вся семья на нем была, и он действительно нес ответственность за семью.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Левитан множество раз слышал о том, что еврей не может писать русские пейзажи от власть предержащих. Такого рода гонения, они всю жизнь были. Хотя кто его покупал? Вот кто покупал его работы, откуда деньги были?

Г. ЧУРАК: Ну, самую первую такую известность Левитану, хотя не самую широкую еще, но тем не менее, принесло то, что в 1880 году еще на ученической выставке в училище московском, где Левитан учился в это время, его работу «Осенний день в Сокольниках» приобрел Третьяков. Это первая покупка Третьякова. И тут же, забегая далеко вперед, могу сказать, что самую последнюю покупку в своей вот жизни собирательской Третьяков, последняя покупка Левитана Третьяковым была сделана в 1898 году, за несколько месяцев буквально до смерти Третьякова. Третьяков купил большой эскиз, который можно считать таким вариантом, быть может, известной очень картины Левитана «Над вечным покоем». И Третьяковым было приобретено более 30 живописных произведений художника. Они уже тогда, при жизни Третьякова, составляли такую своеобразную такую монографию этого художника в коллекции Третьякова. Ну, конечно, не только Третьяков покупал, хотя это основной его все-таки покупатель был. 20 произведений живописных Левитана, те, которые вошли в наше сознание, в наше представление о Левитане, которые составляют основу коллекции Левитана – это то, что было приобретено Третьяковым. Но покупали и другие. Покупали Морозовы, Иван Абрамович Морозов покупал работы Левитана. Покупал Остроухов. Покупал Сергей Тимофеевич Морозов, такой покровитель Левитана, покровитель в самом хорошем и глубоком смысле этого слова. Он ведь устроил Левитану мастерскую недалеко от своего дома, в Трехсвятительском переулке в Москве. Левитан там начал работать с 89-го года, и все картины, которые он создавал, начиная с этого времени, они писались именно в этой мастерской. И кстати сказать, в каталоге помещено очень много фотографий из этой мастерской как раз во время работы Левитана. И там, в этой мастерской, был написан Серовым портрет Левитана очень известный, который открывает и выставку нашу сейчас левитановскую. И с Серовым Левитан тоже был близок. Я сказала, что первая картина была приобретена Третьяковым в 1880 году. Но Левитан продолжал очень сильно бедствовать. И письма этого времени его, сохранившиеся письма, в них не раз упоминает Левитан о том, что он несколько дней кряду не обедал, потому что денег нет. Он уже художник, его уже покупают, но, тем не менее, жизнь продолжает быть очень такой напряженной в это время.

К. ЛАРИНА: Галина Сергеевна, а вот, возвращаясь все-таки к его основному направлению в живописи, это какой-то случайный был выбор или сознательный – почему именно пейзажи, как это возникло? Начиная с ученических работ?

Г. ЧУРАК: Наверное, это расположение и предрасположенность человеческой натуры. Как можно сказать: это выбор или не выбор? Это - да, выбор, но это прежде всего предрасположенность его натуры к этому, которая была расположена вот к этому чуткому всматриванию, вглядыванию, вслушиванию в то, что окружает его в мире. А в мире окружает его прежде всего природа. И вот это дыхание природы, вслушивание в дыхание, вглядывание…

К. ЛАРИНА: Какое-то внутреннее такое стремление к гармонии, да?

Г. ЧУРАК: Да, стремление к гармонии, стремление выразить, найти эту гармонию.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Он любил север, да?

Г. ЧУРАК: Он любил вот эту среднюю полосу России. И уезжая куда-нибудь в южные края, он…

К. ЛАРИНА: А его выпускали, кстати, за пределы России? Он был где-нибудь?

Г. ЧУРАК: Да. Во-первых, я вот хотела бы остановиться сначала… потому что с какой-то ниточки мы начинаем с вами разговор и обрываем…

К. ЛАРИНА: И бросаем. Так всегда бывает, вы же знаете.

Г. ЧУРАК: Да. Вот он первый раз уехал за пределы этой средней полосы в Крым, это был 86-й год. Ему ужасно понравилась сначала эта природа. Но оттуда, из Крыма, он и писал Чехову, он там пробыл два примерно месяца: «Нет, север я люблю все-таки больше». А потом, когда он уезжал в Европу… Он в первый раз уехал в Европу в 90-м году, уже сложившимся совершенно художником. Он уезжал в Европу прежде всего из-за того, что ему нужно было лечиться, у него было очень больное сердце. И он ездил на европейские курорты – немецкие… Ну, естественно, он выезжал и за пределы этих курортов и довольно много посмотрел и в Италии, и в Европе в целом.

К. ЛАРИНА: Ну он что-нибудь привез оттуда?

Г. ЧУРАК: Из работ? Да, конечно. Но оттуда же, из Европы, он писал немножко иронично и шутливо: «Что за наказание ссылать русского художника за пределы России? Только в России может быть настоящий пейзажист». Вот это было его убеждение. И действительно, он очень любил эту природу, он понимал ее. И наверное, природа отвечала ему тем же, потому что вот этой душевностью и этим пониманием того, как вообще прозябает, как говорит он, трава, вот идеал пейзажиста – услышать трав прозябание, вот это именно и есть в Левитане, в его картинах. Наверное, картины Левитана не каждому сразу откроются, потому что в них нет такой яркой броскости, в большинстве его картин. Они располагают к тому, чтобы к ним близко подойти, возле них постоять, приглядеться.

К. ЛАРИНА: Вот я хотела у Тимура спросить, поскольку ты сказал, что современная выставка получилась. А в чем, что значит «современная»? Как она построена, по драматургии или по настроению, по чему?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Первое впечатление это возникает, может быть, потому что там много литографии. И вдруг оказывается, что Левитан прибытие поезда изображал и прочие, и прочие вещи…

К. ЛАРИНА: Да что ты?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, там есть такие работы потрясающие…

К. ЛАРИНА: Индустриальные.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Индустриальные, да. Ну я говорю, это ломает некое представление о Левитане. Ты знаешь, вот я, наверное… это можно сравнить с тем, что сейчас люди пытаются делать, когда появилось много фотоаппаратов – фотографируют, фотографируют, фотографируют, появляются какие-то пейзажи. Почему люди фотографируют пейзажи сейчас? Вот выходит человек на холм и говорит: «Это типично псковские дали». Помнишь? Но они не кажутся скучными, когда на них смотришь с определенным уже жизненным опытом. Они совершенно динамичные, там очень много энергетики и энергии. Вот когда эти работы видишь не на картинках, а эти работы видишь в галерее, почему они кажутся современными? Потому что они все очень живые. Вот это вот колыхание листвы, они все передает движение, оно все передает человеческие эмоции. У меня даже возникал вопрос, когда вы заговорили о том, почему он стал писать пейзажи. Я хотел спросить: Галина, а у него был какой-то коммерческий интерес? То есть он подразумевал, что это лучше продается или хуже продается, в тот момент, когда он принимал решение…

К. ЛАРИНА: Маркетинговый ход.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да.

Г. ЧУРАК: Я могу вас уверить в том, что этого маркетингового хода у него не было в голове и в сознании, и нигде.

Т. ОЛЕВСКИЙ: А кто были у него учителя?

Г. ЧУРАК: Когда он пришел в Московское училище, его самым первым учителем был Василий Григорьевич Перов. Наверное, всем слушателям известно это имя. Это знаменитый русский жанрист, художник, работавший в жанровой живописи.

К. ЛАРИНА: «Тройка».

Г. ЧУРАК: Да. «Последний кабак у заставы», «Тройка», «Сельский крестный ход на Пасхе», «Чаепитие в Мытищах», «Утопленница».

К. ЛАРИНА: Все жанровые вещи.

Г. ЧУРАК: Да, да, да. Но это была очень сильная и очень интересная личность, этот художник и этот учитель. И один из товарищей и друзей Левитана, его соученик в Московском училище Нестеров, вспоминая об этих годах, говорил, что Перовым дышало все в училище. Но одновременно в училище преподавал и другой художник…

К. ЛАРИНА: Подождите, а Перов… вот он работал вот в этом жанре, да? Наверняка же он и преподавал прежде всего то, что он умеет. Знаете, как у нас были в институте уроки вокала, и я попала в группу, которую вел бас из театра Сац, Детского музыкального театра. Мы все пели басом, понимаете? И девочки, и мальчики.

Г. ЧУРАК: Замечательно.

К. ЛАРИНА: Понимаете? Вот я поэтому спрашиваю. Здесь не было никаких столкновений внутренних?

Г. ЧУРАК: Конечно, в преподавании любого преподавателя дается более широкое, чем просто то, чем он сам занимается. Но вот этот интерес к пейзажу проявился у Левитана очень рано. Именно поэтому его в свою мастерскую из мастерской Перова взял Саврасов, который тоже преподавал в эти же годы в училище, только вел пейзажный класс. Потому что он увидел предрасположение этого ученика, этого молодого, юного совсем человека, к пейзажной живописи. И своим главным учителем и своим любимым учителем Левитан считал прежде всего Саврасова. И когда Саврасов умер, Левитан произнес, и напечатаны эти его выступления, точнее, он напечатал такое слово о своем учителе, очень проникновенно сказал о нем и выразил самое главное в этом своем слове Левитан об учителе, что Саврасов создал тот лирический русский пейзаж…

К. ЛАРИНА: Простите, а они общались с ним в течение жизни?

Г. ЧУРАК: Конечно.

К. ЛАРИНА: Странно. Потому что я же помню нашу передачу про Саврасова, у которого была очень трагическая судьба, невероятно тяжелая. Вот здесь не пытался он как-то поучаствовать в его судьбе, если он его любимый учитель?

Г. ЧУРАК: Вы знаете, каких-то всяких следов вот этого участия не существует в письмах, в воспоминаниях, в литературе. Ведь когда Саврасов вынужден был уйти из Московского училища, а это было в 82-м году, то Левитан уже был сложившимся человеком, таким художником начинающим молодым. И кстати сказать… сейчас я продолжу эту мысль. И вот еще одним таким учителем Левитана был Поленов. Он недолго в училище преподавал, потому что Левитан ушел уже из училища, хотя Поленов продолжал многие годы преподавать в училище. Но дружба с Поленовым и продолжение как бы учебы у него как художника у художника еще продолжалось. А то, что касается Саврасова, то саврасовская жизнь действительно, так можно сказать, круто достаточно изменилась. Он сам ушел в значительной мере из этой среды, привычной художественной среды.

К. ЛАРИНА: Ребята… Простите, Галина Сергеевна, давайте-ка мы уже на вопросы ответим, потому что у нас времени остается очень мало. Да?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, быстро читаю. Но единственное только добавлю, что та деревня, эти маленькие города и Волга, какие изобразил Левитан, их просто уже нет. Поэтому, мне кажется, это очень большое историческое наследие. А «Жизнь Клима Самгина» без «Свежего ветра» уже практически не понятно, как читать. Какой из пейзажей Левитана художник Нестеров (это я уже вопросы повторяю) приравнял к историческому полотну? Ну, «Владимирку», конечно. Кто написал женскую фигуру в пейзаже Левитана «Осенний день в Сокольниках»? Не Репин, как нам пытались ответить. А мы уже проговорились – Николай Чехов. Кого из западных художников особенно любил Левитан, и даже отправился на всемирную выставку в Париж, чтобы увидеть его работы? Камиль Коро. Ну, собственно, он оказал, мне кажется, тоже такое серьезное влияние на него. Какое событие послужило поводом для первой высылки Левитана из Москвы по царскому указу, запрещающему жить евреям в исконно русской столице? Это было в 1879 году, покушение на государя Александра II. Соловьев тогда в него стрелял в Зимнем саду.

К. ЛАРИНА: Ну вот победителей, наверное, мы скажем уже в начале следующего часа, а сейчас уже должны заканчивать. Галина Сергеевна, вы же помните…

Г. ЧУРАК: Очень быстро летит время, очень быстро.

К. ЛАРИНА: Конечно. Зато пробудили интерес. Я надеюсь, что после сегодняшней программы в очереди в Третьяковку появятся свежие молодые лица, а не только женщины от 40 и до 70.

Г. ЧУРАК: Будем ждать. Будем с удовольствием ждать.

К. ЛАРИНА: Напомню, что выставка на Крымском валу проходит в здании Третьяковки, выставка Исаака Левитана. И продлится до 20 марта. Так что вы успеете побывать на ней, надеемся. Спасибо, Галина Сергеевна.

Г. ЧУРАК: Спасибо.