Вы ставка "Наполеон и Лувр" из собраний музеев Франции в государственном историческом музее - Алексей Левыкин - Музейные палаты - 2010-10-09

К. ЛАРИНА: Ну что, начинаем программу «Музейные палаты». Сегодня мы отправляемся в Государственный Исторический музей, где открылась уникальная, не побоюсь этого слова, выставка «Наполеон и Лувр». Приехала она, как вы понимаете, из Франции. Продлится выставка до 10 декабря. Успейте, пожалуйста. Тем более, что директор Исторического музея Алексей Левыкин… Добрый день, Алексей, здравствуйте.

А. ЛЕВЫКИН: Добрый день.

К. ЛАРИНА: …предупредил меня уже точно, что надо 2 – 3 раза туда сходить, чтобы понять, вообще в чем смысл и уникальность этой выставки. Тимур Олевский здесь, в студии. Тимур, приветствую тебя.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Доброе утро. Подтверждаю.

К. ЛАРИНА: Да, несколько раз надо ходить?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Как минимум.

К. ЛАРИНА: Ну что же, мы сегодня услышим и, естественно, впечатления очевидца и очевидцев, поговорим с Алексеем Левыкиным, пригласим вас, подарим вам подарки. Сегодня у нас что будет в подарках, Тимур?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Сегодня у нас потрясающий очень полный каталог выставки «Наполеон и Лувр» из собраний музеев Франции. Такое толстое серьезное издание с историческими справками, море фотографий.

К. ЛАРИНА: Оно продается там, на выставке?

А. ЛЕВЫКИН: Продается.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И очень дорого стоит, нашим слушателям повезет. А также мы разыграем комплекты билетов. Я думаю, что москвичам стоит все-таки, которым повезет выиграть эти призы, взять эти билеты и отправиться на выставку.

К. ЛАРИНА: Ну давай вопросы сразу зададим кучей.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну давайте попробуем.

К. ЛАРИНА: Только микрофон возьми, чтобы он на тебя смотрел.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Значит, так. Результатом первой итальянской кампании Наполеона стал символ, сблизивший жителей Апеннинского полуострова с французами. Что это за символ?

К. ЛАРИНА: Вот Левыкин не знает. Сложный вопрос, Тимур?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну, по-моему…

А. ЛЕВЫКИН: Сложный, сложный.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Сложный, но очевидный.

К. ЛАРИНА: Так, дальше.

Т. ОЛЕВСКИЙ: За заслуги в какой области Наполеон был избран академиком французской Академии наук? Кстати, много говорит о человеке. Первый в истории панорамный фильм, снятый на три пленки и показываемый на трех экранах одновременно, назывался «Наполеон». Кто его режиссер? И еще такой вопрос, совершенно медицинский. Наполеон страдал айлурофобией. Что это за болезнь?

К. ЛАРИНА: Очень интересная болезнь, да.

А. ЛЕВЫКИН: Потрясающая совершенно.

К. ЛАРИНА: Хорошие вопросы?

А. ЛЕВЫКИН: Ну, хороший каталог.

К. ЛАРИНА: Хорошие вопросы…

А. ЛЕВЫКИН: Хорошая выставка, да…

К. ЛАРИНА: Значит, надо поработать.

А. ЛЕВЫКИН: Надо поработать.

К. ЛАРИНА: Поработайте и присылайте ваши ответы на СМС +7(985)9704545. Ну так про режиссера было сказано в вопросах. А кто режиссер этой выставки, Алексей?

А. ЛЕВЫКИН: Ну эта выставка создавалась целым коллективом и французских специалистов, и специалистов нашего музея. Вообще когда говорится о выставке, вы знаете, целый комплекс. Потому что я сейчас начну говорить имена отдельные, я, так сказать, упущу…

К. ЛАРИНА: Коллективный автор?

А. ЛЕВЫКИН: Да, коллективный автор. Потому что здесь и те дизайнеры, которые разработали дизайн выставки. И художник Наталья Языкова, которая справилась с неимоверной вообще задачей, с неимоверной задачей, как в условиях трудного зала разместить эту выставку.

К. ЛАРИНА: Почему трудного зала?

А. ЛЕВЫКИН: Потому что зал очень сложный, зал очень неудобен для экспонирования. Он высокий, он двусветный, он имеет такую прямоугольную форму, экспонатура тяжелая, достаточно крупная. Поэтому создаются сразу очень большие условия. Это и Виктор Безотосный, который работал с нашей стороны над концепцией выставки, над отбором экспонатов. Это и Тамара Игумнова, которая, так сказать, провела огромную организационную работу по этой выставке, заместитель по выставочной работе. Это многие, многие, многие. Даже сейчас многих и не назову…

К. ЛАРИНА: Откуда там Лувр? Поскольку в названии существует «Лувр», но, насколько я знаю, там, помимо Лувра, есть еще какие-то собрания.

А. ЛЕВЫКИН: Ну там целая группа знаменитых музеев Франции. Я вот, допустим, только назову – это и музей замка Фонтенбло, и Версаля, и Музей сербской мануфактуры, и Музей декоративно-прикладного искусства, и Музей армии. Но все-таки стержень этой выставки и его основа – это Лувр.

К. ЛАРИНА: В чем драматургия? Она ведь как-то складывалась…

А. ЛЕВЫКИН: Наверное, драматургия… Я не случайно сказал: чтобы понять эту выставку, мало посмотреть ее один раз. Допустим, окончательно я стал понимать эту выставку, уже войдя в этот зал один, два, три раза. А драматургия, наверное, в драматургии образа Наполеона. Обратите внимание, я сказал «образа». Не человека, а образа.

К. ЛАРИНА: Который сложился за многие, многие годы.

А. ЛЕВЫКИН: Конечно. Потому что, как всегда в жизни, в истории, есть реальный человек, реальные его деяния, плохие, хорошие, популярные, непопулярные, а есть затем тот некий образ, который складывается.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну он и сам постарался сложить его.

А. ЛЕВЫКИН: В том-то и дело.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Это на выставке хорошо видно.

А. ЛЕВЫКИН: Особенность Наполеона заключается в том, что буквально с первого момента, я так думаю, еще с капитана, он складывает свой образ. Этот образ, он не только сохранился во Франции, эта вот легенда – Наполеон, а мы, бедные, помните, сочинение писали. И даже Раскольников рассуждал, можно ли старушку топором бить.

К. ЛАРИНА: Да, да, да, комплекс Наполеона.

А. ЛЕВЫКИН: «Кто я?», да? Комплекс Наполеона, например, в России, он прошел через весь 19-й век. Так что вот эта выставка – в какой-то степени попытка ответить на этот вопрос: как это произошло, каким образом?

К. ЛАРИНА: Алексей, а вот, в принципе, мы сейчас будем отвечать 200-летие войны. Да? В 2012-м году. По сути, это же агрессор, захватчик, враг. А мы такой роскошный пиар ему делаем – говорим о неоднозначности этой натуры, о его вкусах…

А. ЛЕВЫКИН: Пиар был сделан давно, Ксения. Пиар был сделан давно. Во Франции был сделан пиар.

К. ЛАРИНА: Это же вражина.

А. ЛЕВЫКИН: А наша классическая русская литература 19-го века, которая пиарила его на протяжении, как я уже сказал, всей истории.

К. ЛАРИНА: А почему любовь к врагу победила ненависть к врагу?

А. ЛЕВЫКИН: Ну, тут, наверное, есть несколько причин. Ну, во-первых, то, что все-таки в конечном счете мы в этой войне победили.

К. ЛАРИНА: Ну послушайте, мы и в Великой Отечественной войне победили.

А. ЛЕВЫКИН: Правильно. А вы не замечаете некоторых особых точек вот таких вот соприкосновения? Ну, пожалуйста, фильм «Семнадцать мгновений весны». Кто, так сказать, помнит… в головах у тех людей, которые сидели, не отрываясь, смотрели?..

К. ЛАРИНА: Ну, кроме Штирлица. Мюллер.

А. ЛЕВЫКИН: Шелленберг, Мюллер, да, да, да…

К. ЛАРИНА: Высокие умы, да?

А. ЛЕВЫКИН: Это в какой-то степени отношение победившей нации к побежденной.

К. ЛАРИНА: Но, тем не менее, мы выставку работ… (неразб.) не устраиваем.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Хочу напомнить, что это вольтерьянство, это определенная прогрессивная республиканская сперва, потом уже имперская идея, которая была у нас в Европе. Я думаю, что многие умы просто болели этим в России в то время.

А. ЛЕВЫКИН: Вот, а потом почему «пиарить Наполеона»? Наполеон действительно человек, который оставил глубокий след в истории. Действительно, у нас, у русских, в большей степени отношений к нему как к военному деятелю. Мы отлично знаем, что Наполеон – это военный деятель, он был блестящим полководцем. И слава Кутузову, слава русской армии, слава Александру Первому, которые фактически разгромили его. Коалиция коалицией, но главным стержнем коалиции была Россия и русская армия. И она разгромила его. Вот это слава наша, почему мы об этом войне так долго и хорошо помним. Но с другой стороны, если помнить, это и кодекс Наполеона, который вошел в основу законодательств практически всех стран Европы, не только Европы, но и Японии, например, тоже. Это и какие-то просветительские идеи, гуманитарные идеи, в том числе, которые выносили из этой революционной Франции, на территорию Европы. Это и его деятельность даже в области культуры. Ведь тот Лувр, который мы знаем… не тот Лувр, который мы могли бы изначально начать, когда он складывается как музей, а вот тот Лувр, который мы сейчас знаем, он опять-таки создается при Наполеоне. То есть его вклад вот в историю и Европы, и человечества очень высок. Кстати, отношение к нему разное. Я вот с удивлением в период торжеств по открытию выставки от французов узнал совершенно другое мнение: о том, что он деспот, о том, что, так сказать, революция ничего Франции не дала, о том, что все это плохо, потому что Франция была красиво развивающейся страной (нотки опять замечаете разные?), без проблем. А вот эта революция – это жертвы, это, так сказать, проблемы, это нахождение врагов и прочее, прочее, прочее.

К. ЛАРИНА: А как, кстати, вот у русской интеллигенции менялось отношение к Наполеону?

А. ЛЕВЫКИН: К литературе обращаемся. По-разному. Одна, так сказать, превозносила, другая опускала. То есть опять-таки это неоднозначная фигура. Очень сильная фигура, очень умная фигура, очень значимая фигура. И поэтому отношение к ней, я так думаю, что, глядя на его карьеру, никто, так сказать… это блестящая карьера и прекрасная карьера для повторения.

К. ЛАРИНА: Всегда многое можно узнать о человеке, когда ты смотришь на какие-то вот предметы, связанные с его художественным вкусом. Вот вкус Наполеона в этом смысле, он тоже был столь же неоднозначен и масштабен, как сама личность?

А. ЛЕВЫКИН: Потрясающий вопрос. Я обращаюсь опять к выставке…

К. ЛАРИНА: Как мне приятно это слышать, боже!..

А. ЛЕВЫКИН: Это, кстати, вы попали в самую точку этой выставки. Попав на эту выставку, вы поймете вкус Наполеона.

К. ЛАРИНА: Но у него вкус-то был?

А. ЛЕВЫКИН: Был.

К. ЛАРИНА: Его, в принципе, это интересовало, вообще искусство?

А. ЛЕВЫКИН: Очень интересовало. Он интересовался искусством, он… Вы понимаете, вот если так подумать, я посмотрел, прочитал внимательно каталог, посмотрел выставку «Лувр»… тогда было Министерство пропаганды, которое создавало вот этот образ Наполеона. Вкусы были. Обязательно.

К. ЛАРИНА: Ну, например, вот что есть…

А. ЛЕВЫКИН: Вы знаете, есть потрясающий сюжет на этой выставке. Там есть много сюжетов вот взаимоотношений между ним, его заказом, художником и людьми, которые контролировали этот заказ. Допустим, прекрасный конный портрет Давида. Изумительный, один из самых лучших вообще портретов Наполеона. Наверное, заказ звучал: «Изобразите меня спокойным на вздыбленном коне». Когда любимый скульптор, которого, наверное, Наполеон считал одним из самых выдающихся скульпторов современности, Канова создает его в образе Марса-миротворца в таком античном исполнении, обнаженным, и это не понравилось Наполеону, потому что предпочитал видеть себя в современном костюме торжественном, то директор Лувра Денон, объясняя Канове, почему его работа не принимается, сказал: «Вы игнорировали главные черты, определяющие образ императора». Это черты спокойствия движений.

К. ЛАРИНА: Во какие претензии-то формулировались. Потрясающе.

А. ЛЕВЫКИН: Да. То есть это человек, который очень четко просматривал себя.

К. ЛАРИНА: Новости, потом продолжим нашу программу. Напомню, что сегодня мы с вами путешествуем по выставке «Наполеон и Лувр», которая открылась в Историческом музее.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: И сегодня это палаты Государственного Исторического музея, где проходит выставка «Наполеон и Лувр» собраний музеев Франции. А у нас в студии директор Исторического музея Алексей Левыкин. Программу сегодня ведут Ксения Ларина и Тимур Олевский. И, кстати, об отношении к искусству. Я сейчас вспомнила, конечно же, любимый мой факт из жизни Наполеона, что первый декрет, который он подписал, когда вошел в Москву, это был декрет о Комеди Франсез. Вот о чем он думал на самом деле.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, пока были новости, мы говорили о провинциальных комплексах Наполеона.

К. ЛАРИНА: Ну давайте послушаем репортаж Тимура с выставки, чтобы понять, как реагирует общественность на эту уникальную выставку. А потом продолжим наш разговор.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Великая история европейской цивилизации связана с именем одного человека. Он оказался меньше своих побед, но поднялся выше истории своих поражений. Император Наполеон опять в Москве. Теперь вполне безобидно, без крови и пожаров, принес республиканские ценности, диктаторские амбиции не на штыках, а в музейных витринах. Возле рисунка, на котором полки молодого корсиканского генерала расправляются с мамелюками, художник Анатолий Кретов рассказал, у кого учился будущий завоеватель.

- Все-таки, невзирая на то, что он был выдающимся полководцем, он не был гениальным полководцем. Были гениальнее его военачальники, до которых он старался дотянуться. Это были полководцы Азии, Египта, разумеется, Александр Македонский. Но он создал необычный стиль. Он оценил первые раскопки Помпеи. Здесь есть сформировавшийся стиль, который мы называем все «ампер», то есть это имперский стиль, формировавшийся во времена Наполеона.

Студентка из Сербии Любица долго изучала барельефы Триумфальной арки. И пожалела, что французская армия не разбила турок. А потом посетовала, что теперь уже так не строят.

- Я учусь на архитектора, и я смотрю на все эти работы. Они настолько красивые, настолько это сделано хорошо. В связи с вот этим модерном, со всем этим продвижением, боюсь, что сейчас бы люди это немного по-другому воспринимали. …Хотел быть таким высоким, показать, что он выше других, что он такой знаменитый, что он император все-таки.

Жан Огюст Доминик Энгр и Франсуа Жерар, написавшие парадные портреты, только добавили разочарования Асе, которая увидела простого маленького человека, а представляла все иначе.

- Мне это интересно, а в Париж я никогда не попаду. Вот для меня он именно такой, хотя здесь, вот по тому, что я вижу на полотнах, он не производит впечатления. Сложился какой-то вот свой Наполеон.

Опытный управленец Татьяна оценила, как ловко Бонапарт воспел свое поражение при Эйлау и сравнила с одинокой фигурой на поле Ваграмской битвы. Человека, который совершал поступки и был готов за них ответить, раздирал внутренний огонь, рассказала она.

- Наполеон – фигура, которая неразрывно связана с Россией. Мы немножко его идеализируем, а сейчас будем идеализировать, наверное, еще больше, посмотрев эту выставку. И какая-то в нем и загадка есть. Я не могу понять, почему тогда им бредили, потому что он оккупант, человек, который напавший, он хотел разрухи. А это особенность, наверное, таких людей, которые, став фигурой неоднозначной, создают вокруг себя блеск. Так он весь соткан из комплексов.

Кстати, она же подметила, что женитьба на Австрийской эрцгерцогине Марии-Луизе и династические устремления – это все ерунда. Все равно весь мир помнит Жозефину, такую, как на портрете гобеленов, сохраненном почти в первозданном виде.

- Я удивилась вот туфельке Жозефины. Вот я все пыталась понять, какой размер у этих туфелек. То ли они такие маленькие, то ли они усохли от времени. Первое, что мне пришло в голову: неужели такие маленькие люди? Потом посмотрела на платье, померила относительно себя. Платье, вроде, так сказать, немаленькое. Посмотрела на портрет, насколько это можно понять, потому что это гобелен, какие-то искажения… Но туфельки меня потрясли своей какой-то необычной изящностью. И очень интересный портрет.

Есть такой анекдот: «Когда Наполеон был в Турине, там же находился кортеж Его Святейшества. Престарелый папский камерарий по ошибке забрел на императорскую часть дворца и увидел совершенно голую Жозефину. Старик замер в шоке и ушел, бормоча вперемешку молитвы и извинения. А Наполеон пришел в восторг и оставил все без последствий». А вообще любил распекать мужей-рогоносцев, но на поле брани их же и награждал. Орден Почетного Легиона тут же, но инженера Николая больше заинтересовала шпага тонкой работы.

- Шпага с тремя футлярами из себя представляет, конечно, шедевр. В 8-м году она была Наполеоном подарена Александру I, и каким-то образом она снова оказалась в Лувре. Причем это не один такой экземпляр, несессер, который был походный Наполеона, также был подарен Александру I, потому что он был очень удивлен этим предметом. И Наполеон его в порыве щедрости подарил Александру I. И опять все эти предметы оказались во Франции. Никто не может объяснить, почему они снова оказались там. Переподарить – вроде как не принято, наверное, это было. …Я считаю, что это очень исторический и значимые, безусловно, то есть никакой не комический, не риторический. Это просто очень великий человек.

Знаменитый Кодекс императора – дар народам, и фигура всадника на вздыбленном коне. Будущий энергетик Роман искренне им восхищается, но сейчас никто в сумасшествии не мнит себя Наполеоном, с сожалением констатировал он.

- Ну единственная картина, конечно, так картина, которую мы все время видим в учебниках, огромная, действительно впечатляет. Но даже в наше время это необычный человек. Но другие герои сейчас. Он был героем своего времени, так, наверное, можно сказать. А сейчас, наверное, все-таки люди стремятся к другим героям, не к той славе, к которой стремился Наполеон. То есть он вел народ к свободе, сейчас совсем другие идеалы, другие цели…

В Москве расцвет бонапартистской Франции. Еще шумят балы, на которых он приказывает всем веселиться. И пары переходят из комнаты в комнату большой галереи. Очертания Святой Елены еще не проступают в тумане. Французский орел парит в Историческом музее.

К. ЛАРИНА: Ну что же, прошлись, с помощью Тимура ощутили атмосферу этой выставки. Дополнения и комментарии от Алексея Левыкина.

А. ЛЕВЫКИН: Ну, вы знаете, я, во-первых, потрясен вот составом людей, который на эту выставку пришли.

К. ЛАРИНА: Какие люди приходят, да?

А. ЛЕВЫКИН: Да. Прекрасное понимание и разнообразие. Но, наверное, мы, так сказать… это приятно всегда. Мы получили ту аудиторию, для которой мы делали эту выставку. Кстати, я даже могу еще немножко подчеркнуть, особенно москвичам. Выставка работает ежедневно до 20 часов.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну послушайте, там есть один экспонат, про который я не рассказал, но он меня потряс. Там есть шляпа императора, та самая, которая известная…

К. ЛАРИНА: Треугольная?

А. ЛЕВЫКИН: Двуугольная. Мы привыкли называть ее треуголкой.

К. ЛАРИНА: А, она же вот такая…

А. ЛЕВЫКИН: Ну, конечно… Двуугольная. Так что, вы знаете, я действительно рад точности оценок, вот тому вниманию, которое посетители оказывают.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Как оказались подарки русскому царю обратно в Лувре?

А. ЛЕВЫКИН: Вы знаете, я еще раз говорю, я не большой специалист в области, так сказать, истории Наполеона самого. И естественно, я круг происхождения экспонатов не изучал. Но мы прекрасно знаем, что у нас были прекрасные 20 – 30-е годы, когда мы, так сказать, любили пополнить казну нашей страны за счет продажи.

К. ЛАРИНА: То есть продали, наверное, да?

А. ЛЕВЫКИН: Это уходило и из Москвы, это уходило и из Санкт-Петербурга. Кроме того, давно уже существует такая организация, которая называется «Фонд Наполеона», существует … (неразб.), который является его пантеоном, комплексом, где собирается все, что есть. Я не исключаю целенаправленных закупок, которые производились в те времена.

К. ЛАРИНА: Давайте немножечко по экспонатам пройдем. Потому что понятно, что мы все не сможем охватить в нашей передаче, но какие-то вот ключевые моменты выставки, может быть, вы нам подскажете.

А. ЛЕВЫКИН: Вы знаете, там очень много ключевых моментов. Вот сейчас прозвучало «двууголка Наполеона». Потрясающий экспонат, который… Ну, в принципе, мы символизируем даже этого человека.

К. ЛАРИНА: Как это внутри выглядит? Я все время мечтала заглянуть вовнутрь.

А. ЛЕВЫКИН: Они разные были. В зависимости от того, летняя она была, не летняя.

К. ЛАРИНА: Там какая-то подкладка…

А. ЛЕВЫКИН: Вообще у него всегда находилась в запасе дюжина, так сказать, шляп. И каждый год ему еще поставляли или осуществляли ремонт еще четырех. Потом, когда они изнашивались, он отдавал их своим слугам. Кстати, вот как история данной двууголки, вот она прошла такую же историю. Несомненно, изумительной красоты предметы, которые были сделаны специально для Наполеона и которыми он пользовался. И вот эта шпага, потому что это был подарок, но это работа выдающегося французского оружейника Буте. Это работы выдающихся французских ювелиров Бьене, Адео, которые работали над практически всеми предметами… Ну, мы можем их назвать, быта или роскоши – это посуда, она присутствует, прекрасные памятники сербского фарфора, прекрасные предметы оружия, вот этот несессер, мебель, личные вещи Жозефины. Кстати, размер обуви ее 36. Изумительные произведения искусства – Давид, Канова. Причем она из, наверное, самых замечательных работ Кановы – это «Амур и Психея», которая там представлена. Потрясающие бюсты художников, скульпторов своего времени. В том числе, есть реальность увидеть Давида в том виде, в котором он выглядел, потому что сама портретная живопись, она не передает ничего. Его лицо было искажено болезнью, и, так сказать, реально увидеть его… То есть нам можно называть каждый экспонат, который там находится. Он замечательно отобран, выполняет свою роль, является произведением искусства и играет на общую идею выставки.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Кстати, есть еще и старший брат Наполеона, да?

А. ЛЕВЫКИН: Да.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И там интересное официальное представление о всех сражениях практически, успешных сражениях, сражениях до падения.

А. ЛЕВЫКИН: Это вы имеете в виду, что особенно, так сказать, в каталоге отмечается?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да.

А. ЛЕВЫКИН: Конечно.

К. ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, Алексей. А вот понятно, что мы же всякие параллели исторические проводим, безусловно. Потому что если есть такой деспот, тиран и диктатор, то он как бы есть и в виде Наполеона тоже. Несмотря на то, что существует некая мифология вокруг его имени, о чем мы говорили. Но, тем не менее, культ личности создавался, в том числе, и деятелями искусства наполеоновских времен.

А. ЛЕВЫКИН: Я еще раз подчеркиваю, мы даже с этого начали, он создавался специально.

К. ЛАРИНА: Кто обслуживал его?

А. ЛЕВЫКИН: Его обслуживала целая группа.

К. ЛАРИНА: Живописцы придворные, скульпторы?

А. ЛЕВЫКИН: В принципе, его можно было смело называть министром пропаганды – это Денон, это директор Лувра, который, в принципе, осуществлял вот эту связь между императором и художественным сообществом. Он определял заказ, он определял, так сказать, как должен был выглядеть… Естественно, конечное решение принимал сам Бонапарт. Это очень серьезная, хорошо продуманная индустрия пиара. Тогда не было телевидения…

К. ЛАРИНА: Но газеты были?

А. ЛЕВЫКИН: Газеты были. Кстати, между прочим, количество газет при самом императоре и даже при первом консуле резко сократилось.

К. ЛАРИНА: То есть цензура делала свое дело, да?

А. ЛЕВЫКИН: Цензура делала свое дело, да. И он ввел цензуру, причем очень жесткую цензуру. Он ввел очень жесткую люстрацию писем на почте. Этот аппарат работал.

К. ЛАРИНА: А насколько были продуманы его появления на публике?

А. ЛЕВЫКИН: Я думаю, что все торжественные мероприятия очень глубоко продумывались. Сама коронация, где она проводилась? Уникальная коронация. Вот уникальность этой коронации заключается…

К. ЛАРИНА: В Соборе Парижской Богоматери.

А. ЛЕВЫКИН: Да. Она проходила не там, в Рейнсе, где постоянно короновались французские короли. Она была перенесена, чтобы как-то отличить это. Это серьезная работа… чтобы там был Папа Пий VII, который должен был участвовать в этой коронации.

К. ЛАРИНА: Там же есть по этому поводу сюжет.

А. ЛЕВЫКИН: Там есть картина…

К. ЛАРИНА: Конечно.

А. ЛЕВЫКИН: Да, есть картина знаменитая – это шествие к собору Нотр-Дам. И гравюра с очень знаменитой картины Давида, изображающая весь процесс коронации. Кстати, и сама даже гравюра пользовалась очень большой популярностью.

К. ЛАРИНА: А есть что-нибудь, кстати, от коронации вот на этой выставке?

А. ЛЕВЫКИН: Ну там есть трон, там есть императорский портрет. К сожалению, регалии Наполеона не сохранились, которые были сделаны для него. Они были уничтожены в период реставрации.

К. ЛАРИНА: Я вот тут прочитала, когда готовилась к программе, интервью в «Известиях» с историком французским, академиком Максом Галло. Это имя, наверное, вам знакомо. Он как раз тут пишет про вот эту вот картину, что Наполеон потребовал добавить нескольких персонажей, которые отсутствовали на церемонии в Соборе Парижской Богоматери. И вспоминает французский историк, как Сталин устранял некоторых своих соратников с фотографий. Вот то же самое и здесь произошло, то есть некая коррекция.

А. ЛЕВЫКИН: Да, в частности, там была добавлена мадам матушка. Это его мама Летиция Бонапарт, которая отсутствовала там, но она была добавлена на этой картине. А с другой стороны, ну, читайте Ленина. Любимая революция, которую любили большевики – это была отнюдь не Парижская коммуна, извините меня, а Великая французская революция. А, так сказать, постоянная борьба с бонапартизмом, она проходит красной чертой через очень многие работы того же самого Ленина. То есть во многом, так сказать, они себя соединяли с вот этими событиями, которые проходили во Франции в начале века.

К. ЛАРИНА: А вот еще тоже такой вопрос из области смешного, скорее всего, поскольку мы говорим о всяких высоких вещах. А на самом деле проблема-то была еще и в том, что он был маленького роста. Это же не миф.

А. ЛЕВЫКИН: Может быть.

К. ЛАРИНА: Да? Это же не миф. И про этот комплекс мы тоже знаем. Сегодня существует масса ухищрений для того, чтобы лидер страны, это можно говорить о Саркози том же, который небольшого роста, можно говорить о наших руководителях – и Владимире Путине, и Дмитрии Медведеве, у которых тоже, я думаю, это составляет некую проблему… Да? Вот хочется же быть самым высоким. И мы сегодня знаем, что масса есть ухищрений, как снимать, как окружать, как выстраивать отношения в кадре между героем и его гостем. А как эта проблема решалась при Наполеоне? Были какие-нибудь свои законы, как изображать или как искусственно свой рост немножечко увеличивать?

А. ЛЕВЫКИН: Я уже сказал: спокойствие, движение, уверенность. Ведь ему приходилось решать очень многие вопросы. Представляете, коронация заканчивается интересным торжественным актом: император, так сказать, приносит присягу о сохранении всех, так сказать, ценностей побед революции. Потрясающе. То есть он должен был постоянно решать очень многие вопросы. И поэтому, да, он должен был соответствовать. Он создавал новый двор, он создавал новое окружение, он представлял себя как покровитель искусства, он представлял себя как военный деятель. Там изумительная картина – это картина «Битва при Прейсиш-Эйлау». И это проходит, кстати, такой красной линией через все картины, посвященные битвам. Он нигде не в сражении, но он везде миротворец. Прейсиш-Эйлау – фактически проигранное французами сражение с огромными потерями. Он все равно как миротворец, он милостиво обращается к раненным русским, которые остались после сражения. Сражение при Ваграме. Изумительно. Да? Нет ни одного выстрела, ни одного взрыва. Спящий, думающий император…

Т. ОЛЕВСКИЙ: В одиночестве.

А. ЛЕВЫКИН: В одиночестве, да. Восторженно глядящие на него генералы, подписывающие рескрипты. В принципе, понятно, итог сражения завтра утром будет решен, все решено.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Кстати, по поводу роста. Там есть довольно много работ, где император всегда на ступеньку выше своего собеседника.

К. ЛАРИНА: Вот я хотела про это спросить.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Есть такие работы, да. Он действительно выше или на коне, но, в общем, с ростом художники работали.

К. ЛАРИНА: А вот шинели, сапоги – там есть какие-нибудь вещи, кроме двууголки?

А. ЛЕВЫКИН: Ну, может, двууголка его возвышала немножко.

К. ЛАРИНА: Потому что тут плечи можно сделать, каблук на сапогах. Сапог нет?

А. ЛЕВЫКИН: Ну, я думаю, что он все-таки в большей степени решал вот эту проблему величием, отношением. Ведь очень много нюансов, такое очень часто, видимо, встречается, мы можем проследить. Вот даже эффект: сейчас очень много споров вокруг Жукова, но солдаты-то его любили, несмотря на то, что сейчас говорится – большие жертвы во время операций. То же самое с Наполеоном – его обожали солдаты. Огромные потери Франция понесла в этих войнах…

К. ЛАРИНА: Но это тоже, простите, результат пиар-кампании, или…

А. ЛЕВЫКИН: Это тоже пиар-кампания: он был всегда рядом с солдатом, он когда-то разрешал им пограбить, очень много награждений, очень много награждал.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Они же гибли пачками, но при этом любили его.

А. ЛЕВЫКИН: Они гибли пачками. Ведь Франция потеряла во время этих войн, причем это не очень точная цифра, более полутора миллиона человек. Представляете? Это без, так сказать, самолетов, без пулеметов…

К. ЛАРИНА: Это огромная цифра, да.

А. ЛЕВЫКИН: Это огромная цифра.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Главное, беспрестанная война, от которой просто, в общем-то, уже тяжело, потому что это много-много лет…

А. ЛЕВЫКИН: И все равно, вот кстати, сюжет, который представлен на одном изображении – это вот прощание с гвардией Наполеона в Фонтенбло. Это действительно трагедия, это знаменитый такой момент, после поражения под Ватерлоо. Его любили.

К. ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, а отношение к России, кроме как к территории, которая является предметом вожделения, что еще его интересовало? Или об этом умалчивает история?

А. ЛЕВЫКИН: Ну, наверное, Россия вообще представляла не очень большую проблему, он столкнулся с ней сразу. Вот он сразу с ней столкнулся, и я так думаю, что он неоднократно пытался решить вот этот русский вопрос. Кстати, есть потрясающее произведение историческое, его автор Манфред, называется «Наполеон Бонапарт», где он подчеркивает, не понимает, почему две страны, которые должны быть естественными союзниками, и в дальнейшем, в конце 19-го века, они станут этими союзниками… Даже когда Советский Союз был определенного идеологического направления, вы помните, самые лучшие отношения были с Францией. Почему они воевали друг с другом? Ну, таков был нюанс. Россия была мощной европейской державой. И решить те цели, которые он поставил перед собой… Я думаю, что он отнюдь не хотел оккупировать территорию России. Но выбить Россию из этой коалиции, выбить ее из коалиции с Англией, что для него, он понимал, был совершенно смертельный вариант, он все время хотел. Отсюда вот эти постоянные столкновения с Россией.

К. ЛАРИНА: Временной отрезок здесь какой, на выставке? Чем начинается, чем заканчивается?

А. ЛЕВЫКИН: Ну, она начинается, наверное, с самого начала, хотя мы заходим, открывается вот вход в зал, в этот прекрасный двухцветный зал Городской думы, и мы сразу видим этот прекрасный портрет Наполеона-императора, трон. Но все-таки там прослеживается путь, наверное, в какой-то степени, ну, если не от капитана, то от…

Т. ОЛЕВСКИЙ: От бригадного генерала уж точно, да.

А. ЛЕВЫКИН: От бригадного генерала и до самого конца, который символизирует собой вот эту… даже не маску посмертную, а вот две изумительные небольшие картины – это император, который выходит из могилы, и вот эта вот история Наполеона в его шляпах.

К. ЛАРИНА: Тимур, давай мы ответим на вопросы. И я думаю, что телефон мы не будем сегодня включать, ограничимся СМС. Нам нужны правильные ответы, и я назову победителей.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну что ж, тогда вопросы с самого начала. Давай я повторю. Результатом первой итальянской кампании Наполеона стал символ, сблизивший жителей Апеннинского полуострова с французами. Что это? Ну, в общем-то, это флаг, который очень напоминает французский, который, в общем-то, принес Наполеон. За заслуги в какой области Наполеон был избран академиком Французской Академии наук? Как ни странно, математика, которую он очень усердно изучал. И, между прочим, напомню, что Политехническая школа – это то, что сделал Наполеон. Первый в истории панорамный фильм, сделанный на три пленки и показываемый на трех экранах одновременно назывался «Наполеон». Кто его режиссер. Абель Ганс. Наполеон страдал айлурофобией. Что это за болезнь? Наполеон очень боялся кошек.

К. ЛАРИНА: Удивительно. Какие-то иногда открываются такие странные вещи вот у великих людей. Даже болезнь необычная. А как это проявлялось, интересно? Кошек всех истребляли во Франции?

А. ЛЕВЫКИН: Я не думаю, что они повторили, так сказать, подвиг другого народа, да.

К. ЛАРИНА: Мао Цзэдуна?

А. ЛЕВЫКИН: Да. Но я думаю, что кошек во дворец не пускали.

К. ЛАРИНА: Наши победители, билеты у нас получают на выставку «Наполеон и Лувр»: Елена (870), Павел (037), Наталья (427) и Коля (177). Альбомы, каталоги получают: Юлия (151), Андрей (336), Ирина (588) и Виктор (149). Выставка «Наполеон и Лувр», напомню, продлится до 10 декабря. Спасибо Алексею Левыкину, директору Государственного Исторического музея. Еще раз напомню, что выставка до 8 часов вечера идет, это очень важно.

А. ЛЕВЫКИН: До 8 часов вечера. Так что мы приглашаем всех и в рабочие дни, и в выходные дни. В выходные дни, конечно, народу гораздо больше там находится. Наверное, надо будет подождать, потому что зал не очень большой.

К. ЛАРИНА: Так что лучше в будний день идите.

А. ЛЕВЫКИН: Да, мы ждем всех на этой выставке.

К. ЛАРИНА: Спасибо.