Выставка "Пир Трималхиона" - по мотивам романа "Сатирикон" Петрония Арбитра - Лев Евзович, Юлия Аксенова , Владимир Фридкес - Музейные палаты - 2010-06-26

К. ЛАРИНА: Начинаем программу «Музейные палаты». Сегодня мы ведем ее с Тимуром Олевским. Тимур, приветствую тебя, здравствуй.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Доброе утро.

К. ЛАРИНА: И у нас сегодня будет необычное что-то, поскольку в центре современной культуры «Гараж» открылась выставка, которая называется «Пир Трималхиона». Ну, выставка ли это, мы сегодня выясним. Может, это как-то по-другому называется. Выставка открылась 19-го числа и продлится до 29 августа. Все, кто посетил это мероприятие, находятся под сильнейшим впечатлением. Я там почитала отзывы в «Живом журнале», и мой товарищ Саша Шаталов, известный издатель, литературный критик и поэт, просто в полном восторге от этого события.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И я глаз не сомкнул.

К. ЛАРИНА: Да, да. Тяжело, да? Сильное впечатление. Ну вот Тимур тоже сегодня впечатлениями поделится. У нас в студии Юлия Аксенова, куратор «Гаража». Добрый день, Юля, здравствуйте.

Ю. АКСЕНОВА: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: И один из участников этой инсталляции – художник Лев Евзович, который как раз и входит в группу художественную, которая называется «AES+F». Здравствуйте, Лев.

Л. ЕВЗОВИЧ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Давайте всех остальных назовите, все остальные буквы расшифруйте.

Л. ЕВЗОВИЧ: Татьяна Арзамасова, Лев Евзович – это я, буква «Е», Евгений Святский и Владимир Фридкес.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Присоединившийся к ним.

Л. ЕВЗОВИЧ: Который не «Фэ», а «Эф», скорее.

К. ЛАРИНА: Итак, что же это такое? Наверное, Юля сейчас нам скажет для начала. Как мы это определим, на какую полочку мы это положим? Что это такое?

Ю. АКСЕНОВА: Ну, мне, во-первых, кажется, что важно отметить, что сейчас искусство настолько входит в разные дисциплины, что, в принципе, не нужно пытаться искать каких-то точных жанровых определений – что это: видео, кино, 3D-анимация, инсталляция. Мне кажется, это довольно такое сильное произведение, основанное на видео и включающее в себе этот жанр тотальной инсталляции, который пытается завлечь зрителя, полностью погрузить его в эстетические переживания.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Зритель погружается абсолютно, совершенно полностью. Я видел, кстати, как в Италии смотрели эту экспозицию зрители. То есть люди приходили надолго, ложились на пол, буквально на колени друг другу, и вкушали.

Ю. АКСЕНОВА: Ну я бы еще добавила, что это не только в Италии происходит. Я знаю, что в России люди буквально часами смотрят это произведение. И приходят не только один раз, но по несколько раз за неделю. Люди по пять раз приходят посмотреть, насладиться этим зрелищем.

К. ЛАРИНА: Ну давайте я прочту кусочек аннотации, который опубликован на сайте «Гаража»: «Пир Трималхиона» - интерпретация сохранившейся в наиболее полном виде главы романа «Сатирикон» Петрония Арбитра, великого древнеримского поэта, современника Нерона. Завораживающее видео погрузит зрителя в пространство современного пятизвездочного гостиничного рая с оплаченным проживанием, где он станет свидетелем таких пороков, как непомерное гурманство, чрезмерное расточительство и богатство, символом которых и стал сам Трималхион, персонаж романа «Сатирикон»». Ну это как бы вот, что называется, начало. На самом деле, как я понимаю, все это живет и движется. И в чем, самое главное, смысл этой акции, я думаю, может быть, Лев скажет.

Т. ОЛЕВСКИЙ: И кто такой Трималхион у вас?

К. ЛАРИНА: Да, вообще как вы это собирали. И я знаю, что там очень много узнаваемых персонажей. Это какая-то смесь фотографий… даже не знаю, с чем. Ну, расскажите немножечко. Потому что, ребята, мы на радио, это нужно попробовать передать, вот это ощущение, что это такое. Лев, пожалуйста.

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну мы попробуем. На самом деле, в отличие, скажем, от «Сатирикона» Феллини, это не является интерпретацией, и там нет ни одного буквального сюжета из «Сатирикона» Петрония. А скорее «Пир Трималхиона» взят как такое имя нарицательное для некого пиршества и вообще такой лакшерис жизни. И речь идет действительно о таком прекрасном отеле, где есть и горнолыжные курорты, и пляжи одновременно. И все это расположено на острове. И еще для нас было важно, что Трималхион – это, собственно говоря, бывший раб, сильно разбогатевший, то есть это такой нувориш эпохи нероновского Рима. И так как в проекте речь идет также о какой-то такой политической даже, геополитической современной ситуации, то есть в отеле присутствуют гости и обслуживающий персонал. То есть вся эта проблематика господ и слуг, которая сейчас очень трансформируется. То есть существует определенная такая паранойя вокруг этой новой геополитики, скажем, насчет Китая, одновременно восхищение этим азиатским ростом и такие страхи белого человека. Вот об этом тоже идет речь. Вот поэтому мы уже после того, как проект был придуман, взяли это название.

К. ЛАРИНА: Можно ли говорить, что это такие вот пороки современного общества зашифрованы в этом проекте?

Л. ЕВЗОВИЧ: Я бы не сказал, что это пороки, потому что мы не являемся такими дидактическими художниками.

К. ЛАРИНА: Удовольствия, наслаждение.

Л. ЕВЗОВИЧ: Речь идет о таком, да, современном типе удовольствий. Вообще скорее это такое описание современной цивилизации с элементами, конечно, критики, но одновременно и… ну, даже не восхищения, а скорее такого наблюдения. Потому что, по-моему, по атмосфере это как раз все довольно депрессивно. То есть как бы оргия объявлена, но она никак не может состояться.

К. ЛАРИНА: Лев, а сколько там персонажей?

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну, мы всего сняли 120 актеров, соответственно, разделив их на 60. Так, условно, 60 – это представители так называемого «золотого миллиарда», который сейчас не только белый. И вот представители таких неевропейский культур – это как раз слуги. То есть это Азия, Африка. Ну или бывшие слуги, они у нас в проекте присутствуют.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Слуги причудливым образом меняются местами, насколько я понимаю, как и положено в «Сатириконе».

Л. ЕВЗОВИЧ: Да. Но дело в том, что, я думаю, Петроний имел в виду такой существовавший тоже в Древнем Риме праздник под названием «Сатурналии». Когда-то был один-единственный день в году, самый короткий, кстати говоря, это зимнее солнцестояние, когда патриции менялись с рабами ролями, одеждами и начинали им прислуживать. Ну, понятно, что это такие тонкие отношения слуги и господина, потому что иногда становится не ясно, кто в этой роли кто. И это носило такой садомазохистский характер.

К. ЛАРИНА: Детям до 16 лет можно смотреть?

Л. ЕВЗОВИЧ: Я думаю, что да.

К. ЛАРИНА: То есть там нет никаких неприличностей?

Л. ЕВЗОВИЧ: Нет.

Ю. АКСЕНОВА: Там все очень прилично.

Л. ЕВЗОВИЧ: Там все даже слишком прилично. То есть в наш язык входит… то, что там бесконечные есть такие сексуальные акты, но они без касания, они все одеты…

Ю. АКСЕНОВА: Это попытка, я бы даже сказала.

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну это такое бесконечное нереализованное желание.

К. ЛАРИНА: А кто из известных персонажей принимает участие вот в этом пире?

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну, самый известный персонаж – я думаю, что это Светлана Светличная.

К. ЛАРИНА: Замечательная актриса.

Л. ЕВЗОВИЧ: Да, прекрасная актриса.

К. ЛАРИНА: Как она вообще восприняла это предложение?

Л. ЕВЗОВИЧ: Она это восприняла с потрясающим энтузиазмом, и с ней было очень легко и приятно работать. И также из профессиональных известных, таких звездных актеров Андрей Руденский. Ну и еще нужно отметить, конечно, Данилу Полякова, который такая наша уже традиционная модель, во втором проекте у нас снимается, мы хотим его и дальше снимать. Ну и многие другие, которые известны в самых разных, я думаю, стратах.

К. ЛАРИНА: Вот теперь вопрос у меня к Юле как к куратору. Понятное дело, что любая акция представителей современного искусства – это всегда высказывание на современную тему. Вот на ваш взгляд, что здесь заложено, какой месседж, выражаясь модным языком?

Ю. АКСЕНОВА: Ну как Лев уже сказал, это некая репрезентация определенных геополитических процессов, которые сегодня происходят в культуре. Мы являемся действительно свидетелями абсолютно какой-то новой картины мира, которая вот сейчас набирает силу. И мы, в принципе, можем видеть только начало, едва угадывать очертания того, что сейчас происходит, и не понятно, собственно, чем все это закончится, как дальше будут развиваться события. И вот это ожидание некого апокалипсиса, конца мира, оно, безусловно, присутствует в самом произведении. Мне как раз кажется, что говорить нужно не столько о каких-то прямых смыслах вот в этой работе, сколько о том, как сделана эта работа. Потому что вот Лев уже отметил, что, может быть, иногда даже эта работа выглядит довольно бессмысленной. Вот вы находитесь в этой панораме, пытаетесь сначала смотреть… там же 9 экранов. И все уловить как бы невозможно. Это тоже вот очень важная часть произведения. Вы смотрите сначала одну историю, потом от нее отрываетесь, переводите взгляд на другую, на третью и так далее. То есть это все время какая-то попытка уловить смысл и тут же понимание неудачи вот этой попытки.

К. ЛАРИНА: А это как, вокруг тебя все это располагается?

Ю. АКСЕНОВА: Да, это панорама.

К. ЛАРИНА: То есть ты помещен в центр?

Ю. АКСЕНОВА: В центр, да, абсолютно. То есть вот это желание как бы контроля, и тут же ты понимаешь, что это абсолютная неудача вот воплотить это желание. И здесь еще важно то, что сам язык описания того, что сегодня происходит в культуре, он как бы, собственно, является… это реклама, это какие-то образы из 3D-игрушек и так далее.

К. ЛАРИНА: Очень все узнаваемо из сегодняшнего дня.

Ю. АКСЕНОВА: Да, все узнаваемо абсолютно. И опять же тот язык, который является просто такой репрезентацией неких процессов. Не точное описание их, а просто лишь какие-то образы вырваны из этой реальности.

К. ЛАРИНА: Ну, о своих впечатлениях Тимур Олевский нам доложит в следующей части программы. И естественно, мы вам вопросы зададим, для того чтобы вы получили приглашение на эту выставку, и каталоги у нас есть. А сейчас у нас новости.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Продолжаем программу «Музейные палаты». Напомню, что сегодня мы вас приглашаем в центр современной культуры «Гараж», который находится на улице Образцова, дом 19А, где проходит совершенно уникальное мероприятие – называется это все «Пир Трималхиона». Группа «AES+F», художественная группа - автор этого события. Я не боюсь это выставкой назвать. Может быть, Тимур со мной согласится, он там был, я видела его глаза, когда он оттуда вернулся. Вопросы зададим нашим слушателям, чтобы они подумали и ответили на СМС и по телефону. Да?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, давайте попробуем. Начнем вот с этого: «Как называлось главное произведение древнего римского историка Тацита, в котором он описал, в том числе, и знаменитый пожар, вспыхнувший при Нероне в 1-м веке нашей уже эры?» Следующий вопрос такой: «Что вручал господин своему рабу в знак его освобождения? И кому потом этот предмет пришлось надевать под давлением, сняв с пики?» И третий вопрос о современном уже искусстве: «Как зовут одного из самых известных видеохудожников мира, который одновременно является мужем Бьорк?» Ну, не надо отвечать «мистер Бьорк», это будет ответ неверный.

К. ЛАРИНА: Пожалуйста, на СМС +7-985-9704545 присылайте ваши ответы. И мы сегодня дарим каталоги и билеты на выставку. И в конце передачи мы успеем, наверное, и по телефону разыграть, поскольку у нас всего три вопроса. Ну что, ты скажи.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Я хотел бы кое-что отметить. Во-первых, ребятам удалось очень многое именно благодаря тому, что и они, и зритель находятся действительно, как бы смотрят на это все на все со стороны. Как бы независимый наблюдатель может увидеть больше. И в тех выводах, которые мы сейчас так осторожно… выводов никаких особых нет, а на самом деле они есть, скажем так, кто смотрит да увидит. Там много чего можно придумать. И кстати, некоторые катастрофические последствия такого общества потребления, мне кажется, вполне попытка их отражена, ну как некое развитие. Она, конечно, очень аллегорична. Но главное даже не это, а то, что завсегдатаи картинных галерей, любители классического искусства увидят просто очень красивые картины, которые начали двигаться. Это не зря называется неоклассикой. И постоянно меняющиеся полотна, которые достойны, в общем-то, кисти больших художников прошлого, только они сказаны новым языком – это очень интересные ощущения.

К. ЛАРИНА: Ну эмоционально это каким-то образом трогает, скажи мне?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, эмоционально трогает это соприкосновение с большим искусством. В этом, собственно, и цель. Потому что ведь когда вы смотрите картины, я не знаю, малых голландцев, вы же не только оцениваете, был социальный пафос или не было социального пафоса, высмеиваются пороки общества или не высмеиваются пороки общества. Что касается доантичных положений тел и всевозможных игр и красок, постановки, светотени, все это присутствует в полной мере. Это интересно само по себе, как даже если бы не несло какой-то смысловой нагрузки. А она еще и есть вдобавок, потому что те… Я выражаю свое мнение, мне интересно, что думает по этому поводу Лев – благодаря тому, что средства, которыми это все передано, они позволяют больше, чем просто статическое изображение, а художник может себе позволить еще и пофантазировать как бы вот эту всю историю в развитии. И предлагает пофантазировать вместе с создателями, творцы просто позволяют это представить еще и зрителю. Это новое. И для России на самом деле совершенно неизведанная, по-моему, часть искусства, которая во всем мире давно уже вполне считается легализованной.

К. ЛАРИНА: Это так? Согласны вы вот с таким видением Тимура?

Ю. АКСЕНОВА: Ну, во-первых, хотелось бы сказать, что в этой работе еще много довольно прямых аллюзий на великие произведения прошлого. И здесь, конечно, мы говорим о каких-то высоких стилях. И я бы, конечно, сравнивала не с малыми голландцами, но с эпическим жанром, который и в Древнем Риме был, и Возрождение, и эпоха барокко, вплоть до классицизма 19-го века. И мне кажется, вот вы сказали, что это очень сильно эмоционально затрагивает – игра красок и композиция, безусловно, о формальных достоинствах мы можем много говорить, - но здесь очень важно, что проявляются в этой работе некие какие-то архитипические образы, которые на протяжении многих веков накапливались, накапливались. И момент вот этого узнавания…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Такие культурные коды.

Ю. АКСЕНОВА: Да, культурных кодов, он как раз очень сильно влияет на наш эмоциональный уровень. И это очень сильно возбуждает. Я думаю, как раз художники сознательно использовали вот этот прием, чтобы добиться такого эффекта.

К. ЛАРИНА: Лев, немножечко расскажите нам о группе-то. Все-таки это же не первый ваш проект. Сколько вы существуете? Вообще как ваша компания собралась?

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну мы существуем… то есть вот вообще встретились как АЕS, то есть Татьяна, Евгений, в конце 80-х годов. И встретились мы на тему такой работы для Анатолия Васильева, который предложил нам сделать такой альбом, рекламу, не знаю, постеры к спектаклю «Серсо».

К. ЛАРИНА: То есть вы все-таки театральные люди все, так или иначе?

Л. ЕВЗОВИЧ: Мы абсолютно не театральные люди…

К. ЛАРИНА: Нет, со зрелищем связаны. Я знаю, вот я прочитала то, что вы и в кино работали, и в анимации работали. Да?

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну это да, да. То есть у нас… ну это я. По образованию я и Таня – архитекторы, Евгений окончил Полиграфический, то есть как книжный график.

К. ЛАРИНА: А Владимир – фотограф, причем такой, глянцевый. Да?

Л. ЕВЗОВИЧ: Нет, у него были и репортерские. Вот он такой, мне кажется, великий фотограф, у него были очень разные для фотографа периоды биографии – он был и репортером, причем политическим репортером, и был в глянце в последнее время, а сейчас как бы работает… он художник.

К. ЛАРИНА: Итак, началось все с «Серсо» Васильева, да?

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну, это просто был мотив встречи. И где-то в начале 90-х мы стали делать то, что условно называется современным искусством. И так как для той ситуации, вот такой конец советской империи, так получилось, что мы не принадлежали ни андеграунду, ни официозному искусству. И как бы, наверное, вот в то время, в 90-е, мы как артикулировали свой язык, собственно, понимали, кто мы такие вот в этой новой ситуации. А в середине 90-х к нам присоединился Владимир.

К. ЛАРИНА: Ну вот если художники сбиваются в группу творческую, значит, их объединяет какое-то еще и видение общее, какие-то мировоззренческие позиции. Вот что вы для себя определили, что для вас главным является в вашей творческой жизни совместной? Я просто хочу понять, поскольку такая вещь, когда несколько человек образуют группу, это же не только потому, что один гвозди забивает, а другой доски стругает. Правда? Там же есть что-то еще, что связывает людей?

Л. ЕВЗОВИЧ: Безусловно, перед тем, как забивать гвозди, нужно обладать каким-то одним полем обсуждения и дискуссии. И это у нас присутствует. А то, что группа – мне это кажется исключительно интересным. И надо сказать…

Т. ОЛЕВСКИЙ: А главное, исключительно редким.

Л. ЕВЗОВИЧ: Не так редко. Надо сказать, что вообще это известный в мировом искусстве феномен, и он стал особенно развиваться, как мне кажется, в 90-е. И связано это, может быть, отчасти, в том числе… потому что группа, естественно, обладает одним мировоззрением, но в том числе это связано с таким появившимся в 90-е другим способом производства искусства, когда, собственно, искусство, оставаясь искусством, стало заимствовать производство из кинематографа, рекламы…

К. ЛАРИНА: То есть использовать все возможные виды и жанры, которые существуют, да?

Л. ЕВЗОВИЧ: Да. На самом деле это ближе, чем к романтическом образу одинокого художника 20-го века с отрезанным ухом, предположим. А это ближе, как вообще мне кажется, вот наше время, к эпохе барокко, когда существовали вот такие масштабные произведения. Собственно, каждый художник имел еще свою огромную студию.

К. ЛАРИНА: А у вас есть мастерская?

Л. ЕВЗОВИЧ: У нас есть мастерская…

К. ЛАРИНА: Общая?

Л. ЕВЗОВИЧ: У нас несколько мастерских. Но они не индивидуальной принадлежности, а есть студия видео, еще мы делаем скульптуры, это, естественно, своя студия. И съемки мы проводим, естественно, арендуя просто кинопавильон. То есть, ну, скорее, такой процесс.

К. ЛАРИНА: А вот интересно, еще такой вопрос технический. А грим, вот все, что касается образа, это тоже вы все придумывали?

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну, придумывали мы вместе с замечательным гримером Димой Кирилловым, который вот был очень хорош, потому что это все придумывалось очень быстро в процессе съемок. Съемки были очень короткие и интенсивные. И вот с ним было очень приятно работать, потому что он понимает язык и может делать образы. Плюс он еще получил образование в Соединенных Штатах, то есть там долго работал, именно делая гримы. А это очень важно для проекта, потому что просто разные цвета кожи.

К. ЛАРИНА: Давайте мы сейчас сделаем вот что. Поскольку здесь сейчас Тимур в студии присутствует, я уже подумала, что, наверное, стоит… твой репортаж перенесем под финал, что называется. Да? А сейчас мы включим телефон 363-36-59, для того чтобы вы могли ответить на вопросы, которые Тимур вам задавал. Можно еще раз повторить. Тимур, повтори, пожалуйста.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, давайте попробуем. Как называлось главное произведение древнего римского историка Тацита, в котором он описал, в том числе, и знаменитый пожар, вспыхнувший при Нероне в 1-м веке нашей эры? – это первый вопрос. Что вручал господин своему рабу в знак его освобождения, и кому потом этот предмет пришлось надевать под давлением, сняв с пики? И третий вопрос: как зовут одного из самых известных видеохудожников мира, который одновременно является мужем Бьорк?

К. ЛАРИНА: У нас уже есть правильные ответы, как я понимаю, на СМС.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Множество.

К. ЛАРИНА: И у тебя победители есть уже?

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, уже есть победители.

К. ЛАРИНА: Назови их, пожалуйста, сразу. Человека и его позывные.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Победила Мария, номер ее оканчивается на 1765, Инна (3595), Владимир (5903) и Виктор (3985). Они были первыми.

К. ЛАРИНА: Ну а теперь тот, кто по телефону сможет ответить на один из этих трех вопросов. Пожалуйста, 363-36-59. Алло, здравствуйте. Алло? Говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Хотела ответить на вопрос о муже Бьорк. Мне кажется, где-то я читала, что это Мэтью Барни, художник.

К. ЛАРИНА: И вы правильную книгу читали. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Наташа.

К. ЛАРИНА: Наташа, придете?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я, наверное, не приду…

К. ЛАРИНА: Боитесь?

СЛУШАТЕЛЬ: … потому что я в Александрове на даче. Очень жарко.

К. ЛАРИНА: Ну понятно. Но вас интересует, в принципе, современное искусство?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. Да, я очень часто читаю каталоги. Мне бы хотелось каталог все-таки.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Все, записали вас. Следующий звонок, пожалуйста. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Динара. Я хотела бы ответить на вопрос про Тацита, про произведение Тацита. «Анналы».

К. ЛАРИНА: И это правильно. Вы у нас в Москве живете?

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

К. ЛАРИНА: Придете на выставку-то?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

К. ЛАРИНА: Прекрасно. Приходите.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Приходите обязательно.

К. ЛАРИНА: Спасибо вам. Записали. И еще звонок. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К. ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Про рабов остался вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

К. ЛАРИНА: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу ответить на первый вопрос.

К. ЛАРИНА: На первый уже ответили. Вы, к сожалению, опоздали. У нас остался…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Что вручал господин своему рабу в знак об освобождении?

К. ЛАРИНА: Пожалуйста, 363-36-59. Кто угадал? Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Может быть, фригийский колпак?

К. ЛАРИНА: И это чистая правда. Да? Правильный ответ.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да. А кто из новейшей истории?..

СЛУШАТЕЛЬ: А это во Франции.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Да, да, да, это очень близко.

К. ЛАРИНА: Ну почти правильно, да. Людовик XVI.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Значит, примем ответ.

К. ЛАРИНА: Как зовут вас?

СЛУШАТЕЛЬ: Елена.

К. ЛАРИНА: Елена, спасибо, записали и вас тоже.

Т. ОЛЕВСКИЙ: В общем, Людовику XVI это не помогло.

К. ЛАРИНА: У меня теперь такой вопрос к нашим гостям – к художнику Льву Евзовичу и к Юле Аксеновой, куратору центра современной культуры «Гараж», там, где мы сегодня находимся с вами. Поскольку все, что сегодня происходит с современным искусством, это уж не безопасно, а просто уже откровенно опасно, не страшно ли вам заниматься этой темой в современной России? Я прежде всего имею в виду, что мы с вами заседаем на фоне совершенно позорного процесса, который проходит сейчас в Москве над участниками, кураторами выставки «Запретное искусство» Юрием Самодуровым и Андреем Ерофеевым. Я хотела бы, чтобы вы несколько слов сказали, вообще как вы относитесь к этому событию. Может, Лев скажет как художник. Пожалуйста. Насколько это вообще правомерно – судить искусство?

Л. ЕВЗОВИЧ: Ну это, естественно, абсолютно неправомерно. И то, что происходит, это такой на самом дел цивилизационный позор. И не дай бог это случится, я все-таки надеюсь, что не будут осуждены Ерофеев и Самодуров…

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ведь это все уже было. Куда нас обратно все это толкает?

Л. ЕВЗОВИЧ: Нет, ну куда нас это толкает, это понятно. Но вот хочется сказать, как совершенно правильно Марат Гельман написал в своих блогах, что если это случится, то это действительно плохо не только Ерофееву, но и, естественно, властям. Потому что если в стране такое происходит, то это вот такой имидж России как такой выпавшей из современной цивилизации страны.

К. ЛАРИНА: Мракобесие, да. Юля, а вы что скажете?

Ю. АКСЕНОВА: Ну, мне, конечно, очень тяжело об этом говорить, потому что Андрей является моим таким символическим отцом в некотором смысле. Потому что я работала и училась у него, здесь очень много личного, конечно. Но это действительно недопустимо, с одной стороны. А с другой стороны, я понимаю, что в России вот эта вся абсурдность абсолютно имеет возможность быть. То есть мы понимаем полный идиотизм этой ситуации, и я также понимаю, что все это может случиться…

К. ЛАРИНА: С каждым.

Ю. АКСЕНОВА: Абсолютно с каждым, да. И здесь главное, что, вот недавно мы с моими друзьями обсуждали, как мы можем повлиять на эту ситуацию.

К. ЛАРИНА: Вот у меня тоже как раз был второй вопрос, который вы предвосхитили. Почему все-таки художественная общественность, коллеги, друзья, ученики, как вы сами сказали про себя, достаточно вяло реагируют на все, что происходит? Это же давно тянется.

Ю. АКСЕНОВА: Абсолютно. Я хочу сказать, что просто мы сейчас находимся в такой ситуации, когда потеряно доверие к любым формам протеста. И это ужасно цинично. И что мы можем сделать? Писать письмо открытое президенту? Тупо абсолютно. Ходить с демонстрациями? Это также кажется как-то, ну… не очень-то как-то…

К. ЛАРИНА: Ну почему? Акцию в защиту своих коллег вы могли бы провести, художественную акцию.

Ю. АКСЕНОВА: Безусловно, да. Безусловно, будут и акции, и мы будем писать письма. Но вот потеряна действительно какая-то надежда, что мы можем повлиять, изменить. Поэтому многие кураторы, вот вы говорите, что мы сейчас в такое опасное время живем, просто действительно отстраняются от этой темы…

К. ЛАРИНА: Не хотят рисковать.

Ю. АКСЕНОВА: … думают: «А зачем это нужно? Мы все равно ничего не изменим».

Т. ОЛЕВСКИЙ: Ну абсурдность ситуации выбивает почву из-под ног, вот в чем дело.

К. ЛАРИНА: Ребята, мы перешли на серьезную тему, но я все-таки предлагаю вернуться уже в центр современного искусства «Гараж». Напомню, что выставка, о которой мы говорим сегодня, продлится до 29 августа. И те, кто не видел, придите и посмотрите, как это сделал Тимур Олевский.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ

Т. ОЛЕВСКИЙ: Сюжет старый, как мир, пересказанный Петронием, помещен в наши дни и заключен в черную ротонду посреди Бахметьевского гаража, как жемчуг в новую оправу. Хозяева жизни надвигаются неумолимо и совершенно синхронно – этакая атака клонов. Нет ни единого повода остановить их движение, все вполне пристойно и неотвратимо. И в этом какая-то особенная и чересчур точная красота, пришедшая то ли с полотен Дайнеки, то ли с картин малых голландцев. Каждый здесь переносится в новый рай, где кипят вполне человеческие страсти, подчиненные одному закону – удовлетворению плотских желаний. Об этом мне рассказала единственная посетительница экспозиции «AES+F» Настя. Почему единственная, об этом позже.

НАСТЯ: Очень мало они делали для России. Видеоинсталляции, видеокартины. Дело в том, что вот этот Трималхион, в переводе как «трижды гад», он, будучи рабом, разбогател, вот случайно разбогател. Но при этом разбогател он только материально, но в душе никак не возрос. Он решил: вот раз я богат, значит, я должен показать всем свое богатство. Решил созвать всех самых богатых людей Рима к себе в гости. Ну, так называемый пир. Но при этом у него была идея: «Люди-то богатые, да, все хорошо, я с ними познакомлюсь, и я войду, может быть, в их общество. Но я помню, как они надо мной издевались, как они меня унижали. И я им отплачу той же самой монетой». Богатые люди не поняли, как, и не обратили внимание на то, что они начинают постепенно меняться местами со слугами. То есть теперь слуги уже сидят за столом, а сами богатые люди им прислуживают. Вот слуги, они изначально все пестрые, богатые люди – они в обычном белом. Это вся инсталляция… они начинают с того, что за ними ухаживают, но в определенный момент они постепенно начинают меняться местами.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Писать полотна светотенью – изобретение не новое, но, пожалуй, сейчас окончательно укоренившееся. Одна незадача – стоит включить свет, и экраны останутся темными. Как будто нарочное напоминание о том, что приставка «нео» у этой классики неслучайна. Вот и в этот раз в «Гараже» свет погас, а вместе с ним ушла публика. Ненадолго. Как-то, переезжая с места на место, пришлось разбирать толстые семейные альбомы. И я поймал себя на мысли, что теперь на память остается лишь пара флешек, да еще целлулоидная мусорная свалка. Такой вот пластиковый мир. Но пока в двери Триклиния постучал ликтор, и вошел в белой одежде новый сотрапезник. Пораженный его величием, я вообразил, что пришел Претор и потому хотел было вскочить с ложи и опустить на землю босые ноги. Но… (неразб.) посмеялся над моей почтительностью и сказал: «Сиди ты, глупый человек, это Габена, каменотес. Говорят, превосходно делает надгробные памятники». Он же, изрядно выпивши, опирался на плечи своей жены. На голове его красовалось несколько венков. Полюбопытствовать здесь может каждый, но предназначается все это незримому персонажу – покупателю инсталляции. Кому-то из списков… (неразб.), думает арт-критик «Коммерсанта» Валентин Дьяконов.

В. ДЬЯКОНОВ: Задумка этого видео состоит в том, что группа «AES+F» взяли отрывок из известного произведения древнеримской литературы «Сатирикон», вдохновились этим отрывком и создали некую современную версию пира Трималхиона. Эпохи примерно упадка, да? Другое дело, что в их работах ранних было вот то, что обывателю кажется главным признаком современного искусства – то есть ирония, какая-то непонятность, иррациональность. А сегодня они рассчитывают на создание некоего такого выставочного блокбастера. То есть это массовое зрелище, очень красивое. Для коллекционеров, которые покупают это дорогое, в принципе, искусство, это, можно сказать, такое зеркало, которое им льстит, мира лакшера и потребителей с легкой-легкой иронией, но и настоящим таким вот, действительно порочным любованием. У группы «AES+F» нет заказчика, но, в принципе, их заказчиком может стать каждый из видео… (неразб.). То есть некий богатый человек, отдыхающий в неком шикарном отеле. В этом смысле они как художники классической эпохи работают на заказ. Он невелик, этот социальный пафос. Хотя художники, они, в принципе, делают красиво, как… (неразб.) отцы классической эстетики, там можно много чего найти. И люди находят, откапывают это. И любой посетитель Эрмитажа и Пушкинского музея будет чувствовать себя, как дома, в инсталляции «AES». Но с другой стороны, они недемократичны. То есть это не Голливуд, который снимает «Аватар» про простого парня. Это наслаждение некой красивой жизнью.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Пока Светлана Светличная принимает ухаживания от здоровяка – вождя африканского племени, а светская львица или, например, серая мышка делят внимание пары альфонсов, звучит Бетховен. Затем в этот запланированный мир неназванных совокуплений, чревоугодия и чего только в голову взбредет, прорывается хаос, все летит к чертям. В конце концов, личная безопасность оказывается куда дороже призрачной свободы. Узнаваемо, не так ли? Положить это на ноты довелось композитору Павлу Карманову.

П. КАРМАНОВ: Специфика работы заключалась в том, что художники мне задали некие темы из классической музыки, но попросили их пристроить к акцентам, которые существуют у них в видео. Также там участвует и моя музыка тоже примерно на одну треть. Правда, в Бетховене и Моцарте барокко никакого уже нет, тем не менее, какая-то такая отсылка к образцам классицизма, видимо, им очень важна. И мне пришлось в некоторых случаях два – три раза повторить одно и то же, с тем чтобы выполнить волю художников и попасть в нужные акценты. Причем сразу на трех, как вы понимаете, группах экранов. Ну, там, во-первых, есть некая драматургия во всех частях примерно, и там существуют некие переломные моменты, в том числе, в конце, в одно и то же время во всех трех частях момент такой катастрофы. В одном случае это цунами, на другой группе экранов это самоубийство молодого человека в инвалидной коляске, который съезжает с трамплина, и в третьем случае – это, по-моему, взрыв шаров для гольфа и вылет их в космос, где они становятся планетами, и таким образом, это все отдаляется от нас. Вообще я рекомендовал бы 20 минут смотреть в одну сторону, потом 20 минут – в другую, и 20 – в третью, чтобы как-то вот ничто не ускользнуло от взора.

Т. ОЛЕВСКИЙ: Сейчас побывать на «Пиру Трималхиона» может каждый, если не придет день, когда в Москве будет гореть очередная подстанция, беспардонно ставшая частью арт-объекта. Но стоит поспешить. Вдруг найдется богатый мизантроп, который все же спрячет «AES+F» на каком-нибудь пятизвездочном острове.