Выставка работ Любарова "Едоки" - Наталья Рюрикова, Владимир Любаров - Музейные палаты - 2010-04-03
К.ЛАРИНА: У нас в гостя сегодня галерея «Дом Нащокина» - директор галереи Наталья Рюрикова. Наташа, приветствуем вас, здравствуйте.
Н.РЮРИКОВА: Добрый день.
К.ЛАРИНА: И художник из галереи прямо – Владимир Любаров. Володя, приветствуем вас.
В.ЛЮБАРОВ: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Сейчас в «Доме Нащокина» проходит выставка Владимира Любарова, которая называется «Едоки». Очень приятно, особенно начиная с завтрашнего дня, в день пасхальный, когда все и начнется.
В.ЛЮБАРОВ: Ну, я ее к Посту готовил.
К.ЛАРИНА: Чтобы было так…
В.ЛЮБАРОВ: Чтобы только на картинки смотреть.
К.ЛАРИНА: Вот по этой выставке мы сегодня с вами прогуляемся, естественно. Тимур Олевский нам в этом поможет, он побывал на этой выставке и поговорил с посетителями. Но кроме этого – 30го числа открылась и вторая выставка там же, в галерее – совсем другого художника Андрея Пашкевича. Я думаю, что об этом мы тоже успеем поговорить.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну и приглашаем мы, конечно!
К.ЛАРИНА: У нас есть и билеты, и замечательные каталоги Володи Любарова, и вопросы от Анны Трефиловой.
А.ТРЕФИЛОВА: И вопросы. А еще у нас есть приглашения на Фотобиеннале, которое проходит сейчас в Москве. А что касается каталогов, у нас есть каталог к выставке в Третьяковской галерее, которая была. И называется этот каталог «Страна Перемилово. Провинциальные картинки» и есть каталог «Физкультпривет!» к прошлой выставки в галерее «Дом Нащокина». А на эту выставку получите приглашения и все увидите сами. Там же можно, кстати, купить , насколько я понимаю, каталоги к «Едокам»?
Н.РЮРИКОВА: Можно купить и к «Едокам», и каталоги Пашкевича.
А.ТРЕФИЛОВА: Начинаю страшное.
К.ЛАРИНА: Давай.
А.ТРЕФИЛОВА: Великий Россини, кстати, известный кулинар, признался однажды, что плакал всего лишь дважды в жизни. Первый раз он плакал, когда услышал игру Николо Паганини. А во второй раз – когда уронил кое-что на пол. Что уронил на пол Россини и заплакал?
К.ЛАРИНА: Интересно!
А.ТРЕФИЛОВА: Сергей Довлатов писал в своих «Записных книжках», что ондажды, критикуя Америку, сказал гостившему в Нью-Йорке поэту: «Здесь полно еды, одежды, развлечений. И никаких мыслей». На что поэт – а это был Виктор Сосноров – вполне справедливо парировал: «В России все наоборот – сплошные мысли». Про что , по мнению Виктора Соснорова, были мысли тогда в России?
Третий вопрос: Старая добрая советская загадка. Я уверена, все ее знают. Впрочем, кстати, и сейчас работает – длинная, зеленая, пахнет колбасой. Что это?
«Проф ел плов, Филат – салат, Устин – галантин», а что ел Федот в финале знаменитой сказки Леонида Филатова?
Пятый вопрос: дело было в начале прошлого века в Киеве. Во время Первой мировой немцы обнаружили, что поголовно все жители города лузгают семечки, город покрыт шелухой. Оккупанты удивились, для порядка построили дощатые лузгальни, издали приказ, что лузгать можно только там. Наутро ни одного сооружения не осталось. Кайзер перестал воспитывать киевлян. И что случилось за одну ночь в Киеве с построенными немцами лузгальнями? Куда они делись?
К.ЛАРИНА: Такие урны для семечек?
А.ТРЕФИЛОВА: Дощатые такие настилы, где надо было щелкать.
И последний вопрос: что, по мнению Антона Чехова, может окрасить в другие цвета белая водка?
Н.РЮРИКОВА: С ума сойти можно…
К.ЛАРИНА: Страшно?
Ань, мы на sms или на все?
А.ТРЕФИЛОВА: И так, и сяк, я думаю.
К.ЛАРИНА: У нас хватает призов. Напомним sms куда присылать - +79859704545. И телефон прямого эфира 3633659. Итак, «Едоки»… Сидел художник, голодал…
В.ЛЮБАРОВ: Просто, напоминаю, что там две выставки: «Едоки» и «Политэкология» Пашкевича.
К.ЛАРИНА: Ну мы начнем с «Едоков» Владимира Любарова.
В.ЛЮБАРОВ: Хорошо.
К.ЛАРИНА: Как началось? Сидел художник – голодал. Решил нарисовать себе, как папа Карло, да? На стене…
А.ТРЕФИЛОВА: …маленький очаг…
К.ЛАРИНА: …с едой, да?
В.ЛЮБАРОВ: Нет. Я что-то просто обратил внимание за собой, что я стал более внимательно относиться к тому, что я ем. То ли старость пришла, то ли благосостояние увеличилось, то ли водка кончилась… Ну и как-то смотрю, не только я обращаю внимание на еду, но и все окружающие. Телевизор включишь – кулинарные шоу. Кстати, я недавно участвовал в кулинарном шоу. Еще не видел…
А.ТРЕФИЛОВА: А что вы готовили?
В.ЛЮБАРОВ: Я готовил просто, чтобы было красиво. Неважно, как вкусно. Надо приготовить, чтобы было красиво. Я приготовил из фруктов рыбу. Все. Молчу.
К.ЛАРИНА: Даже так?
В.ЛЮБАРОВ: А что делать? Я готовить не умею.
К.ЛАРИНА: С чего началось?
В.ЛЮБАРОВ: Потом пошел в книжный магазин. Хотел купить книжку почитать. Сплошь книжки: как готовить рыбу, как готовить мясо, почему я толстый, почему я худой… То есть , понимаете? Я почувствовал…
К.ЛАРИНА: …запросы общества.
В.ЛЮБАРОВ: Не знаю, течение времени, что ли. Ощущение желания людей получать дозволенную радость. Потому что многие радости же не дозволены. А это дозволенная радость. Для меня, по крайней мере.
А.ТРЕФИЛОВА: Мне нравится, вот настоящий творец. Не в овощной магазин пошел за продуктами, а пошел в книжный книжку покупать после кулинарного шоу.
В.ЛЮБАРОВ: А потом, вот эта моя серия – в какой-то степени реакция на гламурное засилье этой еды. Потому что они у меня совершенно антигламурные. Потому что некоторые слушатели не видели никогда, что рисует художник Любаров. Они такие негламурные у меня люди…
К.ЛАРИНА: Но все эти едоки вышли из всех других твоих серий, Володь…
Они там все время что-то потребляли: и перемиловцы, и замечательные эти евреи, которые готовили и ели. И даже спортивная серия тоже там…
А.ТРЕФИЛОВА: …диетическая.
В.ЛЮБАРОВ: Подождите, это кто-то сказал про советскую промышленность когда-то, что чтобы они ни делали, все равно получается автомат Калашникова. Так и у меня: что бы я ни делал, получаются герои, которые из страны Перемилова. То есть я живу в деревне Перемилово, вокруг два городка очаровательных – Переславль-Залесский и Юрьев-Польский. И я как бы изображаю и напитываюсь от этих людей, от этой среды. И вот так устроился в жизни.
А.ТРЕФИЛОВА: У меня вопрос есть, наболело. Почему у вас на всех картинах женщины такие большие-большие, а мужчины такие маленькие-маленькие?
К.ЛАРИНА: Это жизнь.
В.ЛЮБАРОВ: Это наблюдение. Это результат долгих наблюдений. Сидя на втором этаже в своей деревне Перемилово, я гляжу в окошко: и проходит такая вот женщина и рядом маленький мужчина.
Н.РЮРИКОВА: И своя собственная жизнь большая.
В.ЛЮБАРОВ: Я жену откормил, честно. Смотреть было не на что…
К.ЛАРИНА: Катя была худая.
В.ЛЮБАРОВ: Щепка!
К.ЛАРИНА: Катя – чтобы народ понимал – это такая кустодиевская героиня, жена Володи Любарова. Красоты необыкновенной, настоящая русская кустодиевская красавица.
В.ЛЮБАРОВ: Красивая жена у меня. А то тут могут подумать что-нибудь не так.
К.ЛАРИНА: Я думаю, что она-то как раз главный ценитель всех этих персонажей.
В.ЛЮБАРОВ: Да, главный зритель. Говорит мне: «Эта не получилась картинка». Я сразу ее в помойку.
К.ЛАРИНА: Мы сейчас во второй части про это поговорим. Там же не только есть картины Владимира Любарова, там есть еще замечательные эссе…
Н.РЮРИКОВА: Рассказики..
К.ЛАРИНА: Которые сопровождают многие картины. Такие ассоциативные. Мы об этом обязательно поговорим. Сейчас у нас новости. Потому продолжаем нашу программу. Тимур Олевский обязательно пробежится по выставке вместе с нами. И мы продолжим разговор с нашими гостями Владимиром Любаровым и Натальей Рюриковой.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Поехали дальше. Напомню, что мы сегодня с вами путешествуем по галерее «Дом Нащокина», где работают уже 2 параллельные выставки: Владимира Любарова «Едоки» и Андрея Пашкевича «Политэкология». В нашей студии хозяйка галереи Наталья Рюрикова и художник Владимир Любаров. Двайте дадим слово Тимуру Олевскому, чтобы он нас в атмосферу выставки погрузил. А потом продолжим наш разговор.
РЕПОРТАЖ ТИМУРА ОЛЕВСКОГО
Т.ОЛЕВСКИЙ: До сих пор не понимаю, как можно так весело рассуждать о таких серьезных вещах. Владимир Любаров опять подманивает доверчивую публику на сладкую липкую ленту. Казалось бы, ну любит человек макароны, да так, что они у него на шляпе остаются. Так нет же – всматриваешься и представляешь весь диалог. Жадное уплетание и уже какой-нибудь работяга или начальник – тут все условно – становится существом философическим. То ли просто проголодался, то ли лапшу с ушей снять не может. То ли собеседника сейчас слопает в один присест. Трогательно – на юбилей собирается все село, плачет и поет под музыку маленького в размерах этого мироустройства гармониста. А наутро мятые лица поправляют здоровье. И это так понимает программист Павел.
ПАВЕЛ: О женщинах не думается на этих картинах. Мне вот, честно, запала одна картина, где мужчина после похмелья нарисован. Называется «Понедельник». Наверное каждому в офис нужно такое повесить.
Пока только о ней думал. Что-то прошли уже третий зал, а она мне запала.
Т.ОЛЕВСКИЙ: В залах раздается чей-то смех. Кого-то развеселил второй план. Там все время происходит что-то не менее важное, чем с главными героями. Или зритель прочитал воспоминания художника, написанные также точно и остроумно, как и полотна. Судите сами…
«Надо сказать, что жили дядя Миша с тетей Тоней и всеми многочисленными родственниками, как и все мы, очень бедно. Однако стол по обыкновению, ломился от еды. Ну а нам – детям – за столом было скучно. Тогда я об этом не думал. И вообще не думал ни о чем. Просто дернул за швабру – и все. Без всякого предупреждения, со скоростью, необъяснимой для такого массивного сооружения – шкаф словно небоскреб стал падать вперед. «Молодцы», - сказала тетя Тоня, наливая нам с Валеркой чаю и пододвигая пряники. – «Не убили дедушку».
ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА: Мы читали и смеялись над какими-то деталями. Допустим, какой-то кот идет вдали. Где-то вдали один мужик бьет другого. Вся эта жизнь как бы… И все это актуально, как бы это банально ни звучало. Женщины у него такие – что и в горячую избу войдет… Сильные такие. Какая-то женщина изображена, которая кормит грудью мужчину.
Нет, конечно, не страшные! Обычные люди, которые хотят и отдыхать, и кушать.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Великое таинство приготовления квашеной капусты оказывается дорогой к личному счастью. А мужики стоят друг на друге по ранжиру, с кочанами в руках. Так и говорят: «Как тебе мой вилок? То-то же»
Здесь, вообще, господа-товарищи не водятся. Все мужички. Даже у милиционера, утомленного службой и пивом. А женщины все разные-разные. И все, как Лиза, мечтают похудеть. Все остальное – для тех, кто понимает, от чего так редки икринки на белой булке с маслом. Знает, что котлеты бабушки Сони – приворотное зелье, а рыба фиш – сильнодействующее средство всеобщего коммунального примирения.
«Владимир Любаров любит своих персонажей. Да так, что , похоже, не ревнует к бесконечным подражателям на Арбате», - объяснила Евгения.
ЕВГЕНИЯ: Он их очень любит, с такой нежностью. И очень противопоставляет их городским жителям, что очень заметно и очень импонирует лично мне, потому что это не какие-то там непонятные для него существа далекие, это очень близкие, теплые, родные люди, его соседи, его друзья. Ну, это же, в принципе, и выбранный стиль диктует. Я думаю, даже такая лубочная манера – было уже изначально в этом жанре заложено, что кто-то такой незначительный маленький, кто-то очень большой. То есть пропроции нарушены сознательно. Чтобы усилить эффект от того, что он изображал. И плюс, мне кажется, что еще такой эффект – он любит изображать больших женщин и маленьких мужчин. Это тоже его отношение к женщине – значительной, важной, это мать, это созидатель. И к мужчине – которые часто, особенно в деревнях, не имеют работы, пьют с утра до ночи, не потому что они плохие, а просто их роль гораздо менее значительна теперь. Это такая ирония. Но она такая очень теплая, на мой взгляд. Он не злая. И это не сарказм , и не сатира. В этом все равно есть надежда. Все равно все будет хорошо в России, потому что есть эти люди, со всеми их недостатками и достоинствами, с плюсами и минусами.
Т.ОЛЕВСКИЙ: И что очень важно – все блюда со стола художника очень просты и понятны. Тут нет сложных изысков. Вкус трапезы , как и запах жизни, можно, кажется, почувствовать нервными окончаниями. И про всех все станет ясно. Ведь чужая жизнь понятна, как пять пальцев. Не то, что своя. Все мы сложные. Смотрит на это бородатый человек с хитрым прищуром и играет себе на тромбоне.
К.ЛАРИНА: Тимур Олевский, который замечательно создал атмосферу этой выставки.
В.ЛЮБАРОВ: Такой прекрасный репортаж! Просто замечательно!
К.ЛАРИНА: И по-моему, все очень точно понимают зрители, да?
В.ЛЮБАРОВ: Они понимают значительно больше, чем я.
Н.РЮРИКОВА: Вы знаете, я хочу добавить, мы с Володей уже давно дружим…
К.ЛАРИНА: Какая это по счету выставка у вас?
Н.РЮРИКОВА: По счету – третья персональная. Но встреч у нас творческих художественных – наверное 7-8. Я боюсь не точно сказать. А может быть даже и больше. Я бы сказала так – во всех выставках, которые мы организовываем, Любаров должен участвовать обязательно. Хочет он этого или нет, это происходит помимо него. И всегда он в этом смысле идет нам на встречу, приносит свои работы. Это всегда очень нужная тональность на нашей выставке, на любой выставке. Чтобы отвлечься от этого, от этого. Подойти и широко улыбнуться, порадоваться жизни.
Но я хочу сказать о другом. Я хочу сказать о том, что Владимир Любаров не только для нашего внутреннего рынка. Вы даже не можете себе представить, как его любят там, на Западе. Причем, не наши люди, которые соответственно должны любить, потому что это ностальгия , и то, чего они не видят. А именно европейско мыслящие люди. У меня есть художница, которая просто, когда я привожу каталог или календарь, она вырезает… Она миллионерша… Она вырезает каждую картинку – в рамку – и вешает. И вся студия ее огромная – она еще и режиссер – вся обклеена Любаровым. И все, кто ни приходит – это самое главное украшение этой студии. И она всегда: «Любарову привет. А что там делает Любаров?» Обязательно! И люди.. Казалось бы, это же наша деревня, наши персонажи, наши мужики, наши тетки и бабы… А им это очень близко.
И второй момент, который… Почему мы вместе? Вот после первой выставки, которая была – она была не персональная, а просто… Люди, которые подходят к этим работам – такое у них счастье на лицах.
К.ЛАРИНА: Все улыбаются.
Н.РЮРИКОВА: Я всегда стою и смотрю на них. Это что-то необыкновенное.
А.ТРЕФИЛОВА: Потому что жить хочется, когда на это смотришь.
Н.РЮРИКОВА: И уходят с благодарностью, со светом, с радостью, с чувством того, что есть надежда.
К.ЛАРИНА: Ну и потом, к Володе, когда он находится на выставке, к нему все время какая-то очередь стоит, да? Причаститься. Все к нему подходят. К нему хочетсчя подойти…
Н.РЮРИКОВА: Абсолютно. И что-то еще услышать, помимо того, что увидеть. Чтобы он что-то сказал. Он это делает великолепно. Плюс еще рассказывает.
К.ЛАРИНА: Рассказы, которые должны быть в книге. Они же есть в каталоге какие-то? Или все уже опубликованы, на выставке представлены.
В.ЛЮБАРОВ: Еще штук 20 напишу – и книжку выпущу.
К.ЛАРИНА: Обязательно. Потому что это такое…
В.ЛЮБАРОВ: Когда-то я приехал в деревню Перемилово и просто нарисовал для себя картинки. И вдруг оказалось это всем интересно. А я уже давно пишу такие вот рассказики. И честно говоря, не придавал им никакого значения. И вот повесил, благодаря галерее «Дом Нащокина» на первой же выставке…
К.ЛАРИНА: ..первые тексты…
В.ЛЮБАРОВ: Я так скромно говрю: «Ну я там что-то такое накалякал, написал…» И вдруг я понял, что людям это интересно, нужно. Прямо удивление сплошное.
К.ЛАРИНА: Володь, а когда подходят люди, что они говорят, о чем спрашивают?
В.ЛЮБАРОВ: Подходит женщина ко мне и говорит: «Вот мужчины у вас мне все понятны – они разные, у них есть характеры. Женщины у вас бесформенные, бесхарактерные, толстые – неинтересные».
К.ЛАРИНА: А сама она как?
В.ЛЮБАРОВ: Через час подходит мужчина: «Вот женщин вы любите. Посмотрите, как вы к ним относитесь: вы им симпатизируете. Там сплошное обаяние. А мужиков ненавидите, они у вас пьяные валяются. Они, если идут – то криво идут». То есть много-много другого. Я единственно, прошу не подходить не говорить, что хороший художник, что хорошо рисую… Это банально.
К.ЛАРИНА: Задание еще дает нам!
В.ЛЮБАРОВ: Найдите какой-то штрих. Ну а что – ну хороший художник..
К.ЛАРИНА: Какой ты хороший художник! И вообще, я когда была на этой выставке, я подумала о том, как ужасно жалко , что картина не передает запахов, ароматов. Там есть вещи, особенно всякие натюрморты, которые прямо хочется ощутить. Свежесть, ягоды, проросший чеснок…
А.ТРЕФИЛОВА: Мне кажется, они даже пахнут. Чуть-чуть есть ощущение.
Н.РЮРИКОВА: А еще хорошая картина – называется «Детский стул», одна из моих любимых картин.
К.ЛАРИНА: А там что?
Н.РЮРИКОВА: Лук. Это так… Детский стул и лук… Такое наше прошлое. Столько всего. Дачи эти, и запах этого осеннего лука. И вот этот старый детский стул. Что-то удивительное, мир огромный. Не просто запахи, еда, а что-то многослойное…
К.ЛАРИНА: Философия жизни. Мне понравился, возвращаясь к репортажу Тимура Олевского, парень из офиса про «Понедельник».
А.ТРЕФИЛОВА: А я тебе хочу сказать, что понедельник – он везде понедельник. И у бизнесмена…
К.ЛАРИНА: Ну что, у нас уже есть победители, я могу их назвать. И потом мы, наверное, примем по телефону ответы наших слушателей [называет победителей по sms].
3633659 – берите наушники, дорогие гости. И мы готовы принять ваши ответы на вопросы Ани Трефиловой. Давайте попробуем сразу.
Здравствуйте?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Будьте любезны. Я знала на пару вопросов ответы, но уже забыла. Вы не повторите?
К.ЛАРИНА: Ладно. Придется вас отключить. Ань, повтори , пожалуйста…
А.ТРЕФИЛОВА: [повторяет вопросы]
К.ЛАРИНА: Ну все, готовы принять ваши ответы.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хочу ответить на вопрос: Россини уронил макароны, которые приготовил сам.
А.ТРЕФИЛОВА: Совершенно верно.
К.ЛАРИНА: И заплакал. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Инесса.
К.ЛАРИНА: Спасибо вам большое, записали ваш телефон. Следующий звонок?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Ирина. Я хочу сказать, что «длинная зеленая, пахнет колбасой» - это электричка , которая идет из Москвы в ближайшие города.
А.ТРЕФИЛОВА: Грустно.
К.ЛАРИНА: Грустная история, но это чистая правда.
Следующий звонок…
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. У меня ответ по поводу Довлатова. Это мысли о еде.
А.ТРЕФИЛОВА: А еще? «В Америке полно еды, одежды, развлечений. И никаких мыслей». А в России – наоборот, сплошные мысли про еду..
СЛУШАТЕЛЬ: Только о еде, да.
К.ЛАРИНА: Ну и о развлечениях, наверное? А.ТРЕФИЛОВА: И об одежде, которой не было. Ладно, засчитаем так.
К.ЛАРИНА: Мысли абсолютно правильные. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей из Казани.
К.ЛАРИНА: Мы вам посылочку вышлем с подарками.
Здравствуйте?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Елена. Я из Подмосковья. Я хотела ответить на вопрос: «Федот ел компот».
А.ТРЕФИЛОВА: Не-а.
К.ЛАРИНА: Нет, не компот? Я тоже не помню.
А.ТРЕФИЛОВА: Нет. Сказка про Федота.
К.ЛАРИНА: Говорите, пожалуйста?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр из Тулы. Я хочу ответить на вопрос: Белая водка красит нос в красный цвет.
А.ТРЕФИЛОВА: Да. А еще репутацию в черный.
К.ЛАРИНА: Спасибо.
Здравствуйте?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, а про Федота еще не ответили?
К.ЛАРИНА: Нет.
СЛУШАТЕЛЬ: Федот ел компот.
А.ТРЕФИЛОВА: Да что же такое! Федот стрелец ел компот?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Светлана. Я хотела ответить на вопрос про Федота: «Федот-стрелец ел соленый огурец».
А.ТРЕФИЛОВА: Ну конечно!
К.ЛАРИНА: Спасибо.
А.ТРЕФИЛОВА: А компот он пил.
К.ЛАРИНА: Все?
А.ТРЕФИЛОВА: Нет, у нас есть еще про жителей Киева. Что сделали с лузгальнями?
К.ЛАРИНА: Здравствуйте?
СЛУШАТЕЛЬ: Может быть сожгли?
А.ТРЕФИЛОВА: Да нет. Давай еще раз попробуем. Потом сами.
К.ЛАРИНА: Здравствуйте?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я бы хотела ответить на вопрос о лузгальне. Лузгальню разобрали на дрова.
А.ТРЕФИЛОВА: Конечно. Еще не советская Россия тогда…
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Наталья.
К.ЛАРИНА: Спасибо, дорогая Наталья.
СЛУШАТЕЛЬ: Обожаю Любарова!
К.ЛАРИНА: Ой, а за что, скажите, Наташа?
СЛУШАТЕЛЬ: Он замечательный художник. У моего мужа даже есть майка с изображением его физкультурницы. Очень хочу каталог. Спасибо.
В.ЛЮБАРОВ: Здесь на Арбате, кстати говоря, продается Любаров. Недорого. Серьезно.
К.ЛАРИНА: Кстати, а можно купить картины на выставке, Наташ? Подходят с такими вопросами?
Н.РЮРИКОВА: Это самый сложный вопрос из всего, что сегодня задавали. Дело в том, что художник так любит свои картины, что даже если кто-то хочет, он посылает такую сильную волну на этого человека – и он уже не хочет.
Он расстается с таким трудом. Я очень понимаю… Потому что мне тоже жалко. Ну как это можно, такую чудную картину… Это должно быть в собрании. Поэтому это сложный вопрос.
К.ЛАРИНА: А ты бы какую, Наташ, взяла бы картину домой? Из тех, которые сегодня висят.
Н.РЮРИКОВА: Вот я сказала: мне очень нравится «Лук». Такая тихая, незаметная, но для меня очень говорящая картина. А вообще, я взяла бы все. Потому что они все проникнуты одним духом и состоянием. И какую ни возьмешь, даже если он скажет: «Выберите», я растеряюсь, потому что они все прекрасны. И поэтому мы так часто встречаемся. И я хочу, чтобы это были встречи постоянные.
К.ЛАРИНА: Ну вот смотрите, отрылась выставка Андрея Пашкевича…
Н.РЮРИКОВА: Да, в подвале.
К.ЛАРИНА: Это нехорошее слово – подвал.
В.ЛЮБАРОВ: Но он очень красивый, безумно. Подвальный этаж – можно так назвать?
Н.РЮРИКОВА: Да нет, мы пишем , как в Третьяковке – «новый зал».
А.ТРЕФИЛОВА: …в подвальном этаже.
К.ЛАРИНА: Но вот смотрите, на первый взгляд (и на второй и на пятый), совершенно несовместимые два человека, абсолютные противоположности. А насколько это была продуманная акция?
Н.РЮРИКОВА: Мое ощущение. Вот мое ощущение – что очень подходит. И совместимо. И совместимо настолько, что там даже есть картина, которую начал рисовать Пашкевич, а Володя закончил.
К.ЛАРИНА: Это что же такое? Володь, расскажите!
В.ЛЮБАРОВ: Андрей такую сделал штуку – он нарисовал здорового кота на большом полотне и привез мне. Я говорю: «Что это такое?» Он говорит: «А ты продолжи». Я говорю: «Я свои-то картины не очень продолжаю, а чужие…» Я полгода думал. Но сделал. А что я сделал – люди придут на выставку и увидят. Эта картина – очень хорошо ее галерея повесила – висит как бы между нашими выставками. Но она шуточная…
А.ТРЕФИЛОВА: Как в детстве в чепуху играли: «Ты начни, а я продолжу».
Н.РЮРИКОВА: Но соединяет не только эта картина, хотя она , действительно, славная, чудная и что-то получилось, заискрилось, когда смотришь на нее. Но и тем, что это тоже о людях, тоже о народе. Но просто совершенно с другой стороны.
В.ЛЮБАРОВ: Ну у него болит душа за все. А я так…
К.ЛАРИНА: Володь, а можно тебя попросить сказать несколько слов про Пашкевича. Вот что это за художник?
В.ЛЮБАРОВ: Во-первых, если говорить про связь… Я как-то вышел из книги. И у меня эта литература – она продолжается во многом в моих картинах. А он вышел из кинематографа. И я даже иногда для себя так подумывал, что то, что он делает – это как бы фильм. Но он сжат, как черная дыра, в одну картину. То есть он туда все: свою боль, все сюжеты туда запихивает. И что для меня важно, они неспокойной душой сделаны, понимаете? Там переживание. Он переживает за все… Он за меня, в какой-то степени, отдувается.
Н.РЮРИКОВА: Да, так сказал хорошо художник, на открытии, ты помнишь, Володь?
В.ЛЮБАРОВ: Да.
Н.РЮРИКОВА: Шавкадж. Он сказал: «Андрей, тебе низкий поклон, что ты все это взял на себя. И снял с меня это».
К.ЛАРИНА: Там социальная какая-то направленность?
Н.РЮРИКОВА: Социальная. И очень … Знаете, что мне важно и дорого? Это не злобно, это не желчно. А это с болью. И кстати, это очень хорошее сочетание. Потому что когда приходят на Володю, хохочут, наслаждаются жизнью…
В.ЛЮБАРОВ: Пусть поплачут.
Н.РЮРИКОВА: И спускаются вниз - и вдруг все становится серым.
К.ЛАРИНА: Рай и ад.
А.ТРЕФИЛОВА: В подвальном этаже.
Н.РЮРИКОВА: И людей это трогает. Вот он лишился глаза – и перестал рисовать эти вещи. Это такая уникальная коллекция. И он стал делать абстракции.
В.ЛЮБАРОВ: Эти абстракции очень хорошие. Они как-то мне, честно говоря, ближе.
К.ЛАРИНА: Поменялся стиль.
Н.РЮРИКОВА: Вообще, все думают, что это два художника.
В.ЛЮБАРОВ: Показывает, что он художник очень талантливый. И как пятно, как фактура, как линия со всем этим работает. Я вообще люблю абстрактное искусство…
Н.РЮРИКОВА: Очень интересные вещи. Очень. И с таким же чувством. И от них тоже веет чем-то очень важным для нас.
К.ЛАРИНА: Учитывая, в каком контексте происходит наш сегодняшний разговор, какую страшную неделю мы сейчас завершаю. Мне кажется, очень важно , о чем мы сегодня говорим. Как снять, вообще, агрессивность, как снять страх, который в обществе присутствует? Я думаю, что он присутствует в последнее время всегда. Просто обостряется, когда происходит такая вот трагедия, которая произошла в понедельник. И поэтому особенно важно понимать и видеть, как меняется настроение людей, как меняется их взгляд, как меняется выражение их лиц, когда они попадают, допустим, на встречу с таким, казалось бы, простым искусством, как искусство Владимир Любарова. Или с таким неравнодушным, как искусство Андрея Пашкевича. Вот в этом, наверное, и смысл.
Наташ, а вот изменилось ли что-нибудь после понедельника? По вашим наблюдениям? Вот Володь?
Н.РЮРИКОВА: Конечно.
У нас просто абсолютно было несколько дней была тишина. Было очень мало звонков. Люди, которые приходили, говорили: «Знаете, едем в метро и думаем: выйти или ехать дальше, выйти или ехать дальше?» Народ напуган. И сразу, конечно, идет перестрой всего. И людей в эти дни было в три-четыре раза меньше. Сейчас выровнялось. Люди так устроены. Опять появляются, опять идут за тем, что им очень нужно. И будем надеяться, что так будет долго.
К.ЛАРИНА: Володь, а по твоим ощущениям?
В.ЛЮБАРОВ: Вот я приду сегодня на выставку, я просто не был на неделе. И тоже думаю, что изменится настроение зрителей.
К.ЛАРИНА: Выставка продлится до?...
Н.РЮРИКОВА: 14-15-16 мая…
К.ЛАРИНА: До середины мая?
Н.РЮРИКОВА: Да. А потом Тонино Гуэрра.
К.ЛАРИНА: Кстати, мы о планах не сказали. Сейчас придет Любаров и Пашкевич, Пашкевич до какого числа?
Н.РЮРИКОВА: Тоже.
К.ЛАРИНА: До середины мая. И потом Тонино Гуэрра, который сам приедет? Обычно же он приезжает?
Н.РЮРИКОВА: Да, естественно! Если он приедет, соберет всех свои друзей, это будет что-то невероятное, места будет мало, людей будет много. Но это удивительный человек…
К.ЛАРИНА: 90 лет уже ему.
Н.РЮРИКОВА: Я только что приехала из Италии, где вся Италия праздновала 90-летие этого человека, который каждое утро встает и пишет работы.
В.ЛЮБАРОВ: И до сих пор работает!
Н.РЮРИКОВА: Пишет картины.
Но еще я хочу сказать, пользуясь эфиром, что у нас еще одна замечательная выставка грядет…
К.ЛАРИНА: Так…
Н.РЮРИКОВА: Во-первых, очень хорошего молодого скульптора, с которым мы познакомились. Люди пойдут к Тонино и увидят этого скульптора – это Юрий Злотья. А главное - это опять Серебрякова. 120 работ Серебряковой российского периода из 6 или 7 музеев.
К.ЛАРИНА: Это когда будет?
Н.РЮРИКОВА: Это будет с конца июня и на все лето.
К.ЛАРИНА: Ага, я думаю, мы отдельно сделаем тогда программу.
А.ТРЕФИЛОВА: А как же, конечно!
К.ЛАРИНА: Ну что же, огромное спасибо…
В.ЛЮБАРОВ: Спасибо вам.
К.ЛАРИНА: Владимир Любаров, Наталья Рюрикова. Ждут они вас в галерее «Дом Нащокина», Воротниковский переулок. Приходите, пожалуйста. И как вы слышали, художник сегодня будет на выставке.
До свидания.