"Декабрьские вечера" в ГМИИ им. Пушкина - Инна Прус, Анна Познанская - Музейные палаты - 2009-12-12
КСЕНИЯ ЛАРИНА: Наконец-то все угомонились. И тихо…
АННА ТРЕФИЛОВА: Да, хочется поговорить о прекрасном…
К.ЛАРИНА: Хочется покоя и гармонии. И вот сейчас мы попробуем воспроизвести это настроение. В студии Ксения Ларина, Анна Трефилова. И сегодня программа «Музейные палаты» посвящена открывшимся традиционным Декабрьским вечерам, которые проходят в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина.
А.ТРЕФИЛОВА: В самом разгаре они сейчас.
К.ЛАРИНА: У нас в гостях Анна Познанская, куратор выставки «Лики истории в европейском искусстве», которая как раз проходит в эти дни в Пушкинском музее, да?
АННА ПОЗНАНСКАЯ: Да.
К.ЛАРИНА: Добрый день, здравствуйте, уважаемая Анна.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Привезли подарки?
А.ТРЕФИЛОВА: У нас в руках подарки, да. И вопросы, конечно.
К.ЛАРИНА: Роскошные, как всегда…
А.ТРЕФИЛОВА: Шикарные. Я хочу вам сказать, что у нас есть потрясающая совершенно книга, выпущенная к юбилею – 25-тилетию Декабрьских вечеров. И здесь все про все вечера, которые были с самого начала. Кто выступал, как выступал, темы, со статьями, с рассказами, как это все было.
К.ЛАРИНА: То есть полный каталог, да?
А.ТРЕФИЛОВА: Да, потрясающий. Жалко отдавать. Это не каталог, это книга про Декабрьские вечера. Есть каталог к выставке «Лики истории в Европейском искусстве 19 века». Как раз, Аня, с вашей статьей. В том числе со статьей Ирины Антоновой, со вступлением министра культуры – в общем, все, как положено. Ну и самое главное, что здесь рассказано, в том числе часть того, о чем мы успеем в этой программе поговорить: что это за выставка, почему она такая, что это за «лики истории». Ну и соответственно, с картинами. И есть у нас путеводитель… У нас два путеводителя, скажу я тебе. У нас путеводитель по музею Пушкина (музею изобразительных искусств), очень красивый, достаточно полный. И путеводитель по Галерее искусства стран Европы и Америки 19-20 веков. Галерея открылась достаточно недавно, кажется, 2006 год?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Да, 3 года назад.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну и поскольку это тоже по теме нашей программы, то все это мы вам отдаем, но не задаром… Читаем вопросы, да?
К.ЛАРИНА: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: Давайте, Ань, по очереди, ладно? Через один. Итак. Дмитрий Шостакович говорил, что единственное место в СССР, где можно громко говорить правду о том, что видишь. Что это за место? Давайте, теперь вы – второй.
А.ПОЗНАНСКАЯ: В 70-80-е гг. у советских музыкантов-исполнителей классических произведений существовала шуточная градация концертных залов. Каким термином они ее называли?
А.ТРЕФИЛОВА: Будучи студентом консерватории, Рихтер при подготовке к экзаменам по политическим дисциплинам изобрел простой и эффективный способ чтения первоисточников. Ну Маркса, Энгельса и Ленина он читал, стоя на четвереньках. Зачем он это делал?
К.ЛАРИНА: Смешной вопрос.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Какой инструмент Гаврила Романович Державин называл тихогромом?
К.ЛАРИНА: Тихогромом?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: Цитата: «Достаточно того, что я была несчастна, чтобы рассчитывать на вашу благожелательность». Откуда эта цитата? Давайте, Аня.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Известно, что Иван Владимирович Цветаев всю жизнь насвистывал одну и ту же мелодию. Какую?
А.ТРЕФИЛОВА: Ну и последнее: устами героев книги Венечки Ерофеева «Москва-Петушки» утверждается, что этот известный литератор 19-го века не пил ни грамма. Но заставлял делать это всех своих героев. Кто этот литератор?
К.ЛАРИНА: Замечательные вопросы.
А.ТРЕФИЛОВА: Мы старались.
К.ЛАРИНА: Не знаю, последуют ли ответы на эти вопросы…
А.ТРЕФИЛОВА: Да последуют, конечно, я ни минуты не сомневаюсь.
К.ЛАРИНА: Итак, внимание. Наш номер смс - +7985 9704545, присылайте ваши ответы. И я надеюсь, что хватит времени и для тех, кто по телефону захочет это сделать.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну я надеюсь. Могу дать подсказку: большая часть вопросов из книги Галины Вишневской взяты. Это ее рассказы.
К.ЛАРИНА: Ну давайте, мы успеем до новостей начать нашу экскурсию. Я думаю, что все-таки стоит нам начать прямо с выставки. Потому что про Декабрьские вечера у нас по традиции будет материал Т.Олевского, который там походил, побродил, поприсутствовал….
А.ТРЕФИЛОВА: Поспрашивал, поприставал…
К.ЛАРИНА: У него такая эмоциональная зарисовочка, как всегда, которую мы послушаем во второй части. А сейчас давайте слово Ане дадим, чтобы она нас немножечко нас провела по выставке.
А.ТРЕФИЛОВА: Вот что это, в чем идея – «Лики истории»? Саму идею объясните? Тему для Декабрьских вечеров. Потому что тема, насколько я понимаю, она же общая – и музыкальная, и выставочная? Вот за свою часть отвечайте…
А.ПОЗНАНСКАЯ: Ну в данном случае, и в общем-то, так бывает традиционно, все-таки поскольку Декабрьские вечера – это очень известный и очень престижный фестиваль – но все-таки, поскольку у нас музей, а не концертный зал, то все-таки традиционно, когда мы думаем про декабрьскую программу, то на первом месте идет все-таки выставка. Решается, какой она будет. А собственно уже программа Декабрьских вечеров разрабатывается соответственно с выставочной затеей. И вот в этом году мы решили сделать этот проект «Лики истории», который на самом деле, очень давно собирались сделать… Но он все время требовал большой подготовки, потому что, с одной стороны, этот материал мало известен российской публике… И даже вот как говорила ???Иля Александровна Антонова на открытии, практически нечасто им пользуются и музейные сотрудники в Европе… И с другой стороны, конечно, это такая сложная тема, она требовала достаточно долгой подготовки по той простой причине, что, конечно, когда проходит выставка какого-то одного известного художника - Рембрандта или Пикассо – разумеется, понятно, как ее сделать и понятно, что на нее пойдут люди. Вот как сделать материал малоизвестный, не престижный, отчасти и специалистам – это, конечно, вопрос.
А.ТРЕФИЛОВА: А в чем суть? Кто такие эти «Лики истории»?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Суть в том, что мне очень хотелось показать 19 век, поскольку я занимаюсь в музее 19-м веком... который, в принципе, очень долго у нас оставался закрытым. Дело в том, что когда мы стали открывать галерею и сделали целый этаж с экспозицией 19 века, фактически было впервые в истории музея, что мы показали 19 век очень развернуто. Потому что как вы знаете, в старом здании когда мы все находились, места было мало. Висели импрессионисты – Гоген, Ван Гог, Матис и все прочие… Но весь 19 век умещался в один зал – от конца 18 до фактически Бастьен Лепажа. И поэтому материал был не раскрыт.
К.ЛАРИНА: Сейчас мы его раскроем после новостей.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Ну что, продолжаем нашу программу. Напомним, что мы сегодня с вами путешествуем по мероприятиям, связанным с Декабрьскими вечерами в ГМИИ им.Пушкина. В гостях у нас в студии Анна Познанская, куратор выставки «Лики истории в Европейском искусстве». И напомню, вы в это время думаете и отвечаете на наши вопросы. И давайте перед тем, как дать слово Тимуру Олевскому, продолжим наше путешествие по выставке, чтобы нам Аня рассказала, что входит именно в эту экспозицию.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Я что хотела сказать… Что 19 век был, в общем-то, очень сложным временем. И очень многогранным. И мне кажется, что 19 век – это был такой период, когда сознание людей несколько, скажем так, повернулось. Это связано с очень многими экономическими и политическими причинами, которые тогда происходили, начиная от Великой французской революции и кончая изобретением мануфактуры… паровоз….
А.ТРЕФИЛОВА: То есть технический прогресс и всякие политические катаклизмы?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Да. И кажется, что люди до 19 века жили в более-менее таком цельном мире. И по крайней мере, были более уверены в завтрашнем дне. Надо помнить, что 19 век – это еще и теория Дарвина, которая разрушала представление о том, что с тобой будет после смерти. И вносила очень много нестабильности.
А.ТРЕФИЛОВА: «Все пропало».
А.ПОЗНАНСКАЯ: Да, все пропало. По улицам ездит паровоз, гражданская война… И тут еще – когда тебя убьют, то неизвестно, куда ты попадешь. В общем, все очень плохо… И мне кажется, что люди теряют почву под ногами, вот буквально. И особенно конечно это чувствую художники. Ведь многие художники очень неважно относились к техническому прогрессу, потому что это однообразная фабричная продукция, которая начала появляться. Их пугало, что идет некое такое…
А.ТРЕФИЛОВА: Ширпотреб.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Да. Ну что теряется, уходит из жизни человеческое начало фактически. И мне кажется, что люди начинают себя чувствовать очень неуютно в современности. И в этом смысле они даже ближе нам, чем люди века 18. И они начинают искать какую-то опору…
А.ТРЕФИЛОВА: Фигуры, да?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Опора – это прошлое. Потому что что с будущим – непонятно. Настоящее как-то выглядит несколько непривлекательно. А вот прошлое… И такой появляется миф, легенда о «Золотом веке». Но это «золотой век» не конкретный, без адреса. У каждого свой. И поэтому исторический жанр становится таким актуальным. Потому что люди хотят видеть историю, хотят обращаться к прошлому. И он является на протяжении всего 19 века своеобразной проекцией того, что происходило в обществе.
А.ТРЕФИЛОВА: А он правдивый, исторический жанр? Или они пририсовывали?
К.ЛАРИНА: Лакировка действительности.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Дело в том, поэтому они и называются «лики», потому что диапазон очень большой… Картина «Смерть Марата» - не то, что правдивая, а это практически был репортаж. Потому что Давид был близок… Не сказать, чтобы он был близким другом, но в общем, они были знакомы с Маратом. И он его зарисовал просто когда его только что убили. И это не просто картина или гравюра Гойи, которые у нас есть, это просто некоторым образом памфлет и выражение гражданской позиции, что тоже было совершенно новым и появилось в 19 веке. Художники 18 века не выражали свою гражданскую позицию посредством живописи.
К.ЛАРИНА: А сколько полотен всего представлено?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Ну около 100.
К.ЛАРИНА: И в каком зале?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Это классическое наше музейное пространство: белый зал, колоннада и еще 2 зала в конце 19-20-го века.
А.ТРЕФИЛОВА: А соотношение: из фондов музея и того, что привезли из других...
А.ПОЗНАНСКАЯ: Ну изначально мы хотели сделать побольше картин из фондов музея, честно вам скажу. Дело в том, что проект задумывался очень давно, еще до открытия галереи. Фактически я начала над ним работу года 4-5 назад. И когда открылась галерея, естественно, мы туда перенесли свои лучшие какие-то работы. На эту тему тоже… Но мне кажется это довольно глупо – тащить из одного зала картинки в другой зал. Потому что потом приходит зритель и говорит: да мы все это видели. Что вы нам показываете? Поэтому я думаю, что сейчас где-то четверть наших картин.
А.ТРЕФИЛОВА: Ваш любимый экспонат на этой выставке?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Вы знаете, у меня такие специфические пристрастия, поскольку я сама изначально занимаюсь английской живописью, поэтому мне нравятся английские картины. Ну так сложилось. Они вообще не всем нравятся…И мне очень нравятся картины из галереи Тейт, которые нам привезли, по той причине, что они привезли нам пару очень хороших картин. Это картины художника Брауна: «Чосер, читающий свои произведения королю Эдуарду» и «Ханта, Клаудио и Изабелла».
К.ЛАРИНА: А почему именно эти картины запали вам в душу?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Ну видимо потому что я очень много занималась… Это прерафаэлиты, во-первых, которых у нас нету. Ну это такая специфическая очень вещь…
А.ТРЕФИЛОВА: Вам не кажется, что вообще Декабрьские вечера вещь довольно специфическая, не на всех рассчитанная. Может быть от этого чуть-чуть обидно даже. Потому что понять вот эту выставку, не имея базы исторической, довольно сложно. Как и музыку эту слушать, не имея базы… А что делать простым людям?
К.ЛАРИНА: Вот сейчас нам до передачи Тимур рассказывал, что одна из организаторов Декабрьских вечеров, руководителей музыкальной части отчитывала публику, потому что публика позволила себе аплодировать между частями. Когда исполняется музыкальное произведение, между частями не аплодируют никогда. Ну все посетители-завсегдатаи консерватории об этом знают. А здесь публика, я так понимаю, не слишком музыкально образованная.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Вы знаете, я должна сказать, что меня потрясает за последние лет 5-6… Я не очень часто хожу на музыкальные… Но что абсолютно везде, где бы я ни была – в Москве или Санкт-Петербурге, в Большом театре, в зале Консерватории или в зале ГМИИ им.А.С.Пушкина – публика аплодирует непрерывно.
К.ЛАРИНА: Просто не может сдержать свои восторги. Давайте послушаем восторги Тимура Олевского и публики. А потом продолжим наш разговор в студии.
ТИМУР ОЛЕВСКИЙ:
Пока солисты Мариинки готовились к выступлению, гости Декабрьских вечеров рассматривали полотна на выставке «Лики истории в европейском искусстве». 19 век. Эклектичное столетие, которое так и не выдвинуло главного художника эпохи. Под грохот потрясения основ целая цивилизация прошла путь от мифологии к пониманию истории. Показать всевозможные школы поиска новых смыслов – задача, трудная и для авторов, и для публики. Но завсегдатаи этих встреч, такие, как Яков Ковалевский, замысел оценили:
Я.КОВАЛЕВСКИЙ: Картины из Эрмитажа, из Лувра, из музея Рима, Тейт-галерея (Англия)… И так всегда было. Всегда были картины величайших собраний мирового класса. Здесь есть музыкальный руководитель Инна Ефимовна Прус, которая очень тонко разбирается… Она приглашает не случайных исполнителей. И всегда концерты тематические. Кто только здесь ни был: Стерн выступал, Рихтер, конечно, выступал, трио «Базар» знаменитое, квартет Хакина – замечательные певцы мирового класса, которые к нам вообще не приезжают, они здесь дают камерные концерты.
ТИМУР ОЛЕВСКИЙ: Надо отдать должное музею, который с уважением относится к своим посетителям и щедро делится знаниями, отчего поход превращается в интересное путешествие…
ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА: Тут надо, если вы интересуетесь, а не просто так пришли, читать комментарии. Но это именно для данной выставки, поскольку она тематическая и завязана с Декабрьскими вечерами. Очень важно, чтобы историзм каждой картины как-то отвечал… Либо Кромвель, либо Галилей… Жуткий винегрет, но естественно, все имеет отношение к истории.
ТИМУР ОЛЕВСКИЙ: Побывать на вечерах мне посчастливилось. А по-другому и не скажешь. Дважды. Событием они стали сразу. Но еще - и безошибочным способом определить своих, рассказала Людмила:
ЛЮДМИЛА: В наше время было очень сложно купить билеты. Но тем не менее, на один концерт все-таки старалась попадать. Здесь тоже публика такая – не всегда воспитанная музыкально, которая понимает, что в паузах между частями не аплодируют. Последний звук должен повисеть и отстояться. Есть просто люди, которые считают, что это престижно. Вот они-то как раз и не знают этих правил.
ТИМУР ОЛЕВСКИЙ: К слову, это поправимо. Одного замечания хрупкой женщины в неизменно черном платье достаточно, чтобы новички все поняли. Пока звучит музыка, телефоны молчат. Здесь так принято.
ПОСЕТИТЕЛЬ: Здесь очень спокойная обстановка и настолько приятно видеть цивилизованность. Ежедневная работа и суета как-то не приводит к этому. Тем более, я из Америки, у меня другие впечатления, естественно. Просто можно расслабиться по-настоящему, в хорошем смысле.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Во время антракта на вечере «Художники и властители» лицо Карла Великого показалось знакомым Лидии:
ЛИДИЯ: Ну этот портрет мне напоминает одного нашего известного актера – Бориса Хмельницкого. Мне нравится в этой выставке то, что она старается нас увести к менее известным художникам.
Т.ОЛЕВСКИЙ: А в Белом зале, где Давид и его школа прославляют Наполеона, а Франциско Гойя в Бедствиях войны рисует обратную сторону триумфов императора, разворачивается другая история. Барельеф ???Франсуа Рюда, его Марсельеза не сулит ничего хорошего детям революции. Они здесь же, на полотне Делакруа «Мирабо перед Ре Бризе», у Оноре Камиля «Де Мулен в саду Пале Рояля» и даже «Смерть Марата»… Искусствовед Елена объяснила, что я отыскал начало экспозиции.
ЕЛЕНА: Французская революция прозвучала как рубеж, открывающий уже век историзма. Полстолетия назад 19 век не рассматривался как такая «высокая эпоха»…
Т.ОЛЕВСКИЙ: Не успела жемчужина неоклассицизма Рожея Анжелика прибыть из Лувра, как вокруг нее разгорелись страсти.
ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА: Девочка говорит: «По-моему, она противненькая». Как вы думаете, благодарна она за то, что он ее освободил, рискуя жизнью, она была очень коварной… Как только он ее освободил и убил это чудовище, она повернула колечко и стала невидимая. В это время проходит дама средних лет и говорит: «У меня точно такая же ситуация. Но нет колечка».
Т.ОЛЕВСКИЙ: После антракта в зале опять зазвучали голоса теноров. Зрители бесовали, а Петр рассказал, что связь поколений избранной публики на Декабрьских вечерах непрерывна.
ПЕТР: Мы в Париже учились. Так что я в Москву ездил и их прихватил. У нас бабушка всегда ходит, она бывший музыкант. Вчера с ней ходил. А сейчас вот болеет. Так что я друзей привел.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Концерты в музеях теперь не новость. В Европе это давняя традиция. Но то, что в эти дни люди стекаются в музей Пушкина, да еще за 100 метров начинают спрашивать лишний билетик, неслучайно. Секрет этой магии в основах, поделился за кулисами композитор Леонид Десятников.
Л.ДЕСЯТНИКОВ: Я помню еще «Поворот винта», самые давние какие-то фестивали… Вот лично для меня, как для простого слушателя, крайне важно, что этот фестиваль овеян в первую очередь, именем Святослава Теофиловича Рихтера. И это главное. Наверное не все концерты равнозначны, не все участники равно прекрасны, но все-таки этот свет он как-то здесь присутствует. Какой-то запредельный.
Т.ОЛЕВСКИЙ: В другой раз, когда ансамбль Жорди Савали представил «Семь ликов женщин из Старой Испании», Монтсеррат Фигерас одним своим голосом довела до неистовства все 20 рядов партера. Других мест нет. А после редкий гость в наших краях – академик Ральц Агдеев – сделал еще одно открытие:
Р.АГДЕЕВ: Я, уезжая из Вашингтона несколько дней назад, просто не мог себе представить, что попаду в такую атмосферу. Я знал, что я попытаюсь прийти на Декабрьские вечера, но чтобы вот так попасть еще на такой концерт и увидеть всю эту атмосферу… Я сегодня пришел к выводу, что нет ничего более красивого, чем женский голос. И я просто поклонюсь еще раз Рихтеру и Ирине Александровне.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Успеть оценить «Лики истории» еще можно. Оказаться на концерте – задача почти невыполнимая. Надо приложить большие усилия. Все билеты раскуплены загодя. А мне остается лишь ждать нового юбилейного 30-го сезона, чтобы еще раз прикоснуться к какой-то нездешней атмосфере, где раннее барокко распевают всем залом.
К.ЛАРИНА: Запутали меня с вопросами… У нас сколько призов?
А.ТРЕФИЛОВА: У нас здесь еще компьютер подвисает…
К.ЛАРИНА: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: У нас 10 призов. И 7 вопросов. Соответственно, мы часть на смс, часть на телефон.
К.ЛАРИНА: Хорошо, ладно, пусть так. Давайте мы сейчас попросим Анну Познанскую прокомментировать то, что она услышала, насколько вам показался правдивым и объективным этот репортаж. Может что-то добавить хотите?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Нет, на самом деле, все правильно. И хорошо, что люди читают комментарии к картинам. И я сразу отвечу на ваш вопрос, который вы задали до того. По поводу того, что картины не очень известных художников. Дело в том, что по моему глубокому убеждению, это одна из задач больших и настоящих музеев – показывать публике не только… Делать некоторую выставочно-исследовательскую работу. И показывать не только произведения известных художников, но и открывать для людей какие-то новые пласты в истории искусства, даже за счет того, что это будет выглядеть не так репрезентативно, как выставка Рембрандта, к примеру. Дело в том, что 19 век имеет такую специфику: мы про него очень мало знаем именно по этой причине. Если вы будете спрашивать людей, то все знают художников начала века – Давида, Энгра, Делакруа. И дальше все , разумеется, знают Моне, Ренуара . Импрессионистов. Между ними, на минуточку, полстолетия. Кто был в это время – никто не знает ни одного имени. Именно потому что их просто не было. И 19 век … Мы привыкли просто. Мы когда думаем об истории искусства, о литературе, мы привыкли опираться на имена… Рафаэль, Леонардо Да Винчи, Микеланджело, Рубенс… Ну и так далее. Кто угодно. А здесь нет имен. Потому что это очень сложное время, 19 век, когда в искусстве появлялись какие-то новые направления, тенденции. Когда пересматривалась и роль искусства, и ее назначение. И дело в том, что все больше и больше в искусстве 19 века приобретает роль личности самого художника. Академическое искусство 18 века – это, как вы знаете, определенные сюжеты, картины, которые писались по определенным правилам, по определенной системе строились композиции. 19 век – совершенно другое. Художник постепенно начинает в эпоху Романтизма, в частности, выражать не какую-то объективную реальность. Картина перестает быть зеркалом мира, как она собственно была до этого.
А.ТРЕФИЛОВА: А должен вообще художник свою позицию выражать?
А.ПОЗНАНСКАЯ: В общем-то, мне кажется, да. Особенно сейчас. Ну то есть, 19 век, когда уже появилась фотография, которая может запечатлеть объективную реальность, то если художник не будет выражать … Ну как, позицию… Я имею в виду, необязательно гражданскую позицию… Свое какое-то видение, эмоциональное переживание. Разумеется. Просто если художник ничего не вкладывает в картину, не вкладывает в картину душу, то она…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну надо вкладывать, наверное, что-то глобальное, а не такое вот сиюминутное.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Хорошие, талантливые художники, они как правило, имеют очень тонкую душевную структуру. И ведь им же, как и хорошим писателям, дано видеть и чувствовать какие-то моменты, которые, возможно , никто не сможет вербализировать. Но это вечное…
А.ТРЕФИЛОВА: А почему эти имена не так известны? Почему так получилось? Ну не потому же, наверное, что музеи скрывали их от публики, да?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Нет, они, действительно, наверное, если судить профессионально… Очень часто эти картины не сопоставимы с теми… Как бы ни были хороши прерафаэлиты, и ни были прекрасны – все равно это не Энгр. По уровню мастерства.
А.ТРЕФИЛОВА: А что нам дают вот эти «Лики истории»?
К.ЛАРИНА: Знание мира.
А.ТРЕФИЛОВА: И места в нем человека.
А.ПОЗНАНСКАЯ: Мне кажется, во-первых… Понимаете, искусство… Мы привыкли думать, что есть импрессионизм. Вот он появился , неизвестно откуда. Такой фантом 19 века, который мы все любим и всегда изучали. Но дело в том, что они не возникли ниоткуда.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну для специалистов, Ань, согласитесь? Это для тех, кому интересно, откуда возник импрессионизм… А для простого гражданина.
К.ЛАРИНА: Ну да, они имеют какое-то такое эмоциональное воздействие…
А.ПОЗНАНСКАЯ: Во-первых, мне кажется странным, что 50 лет что-то происходило в европейском искусстве, и никто об этом не знает. Хотя бы просто для информации – что же именно происходило. Во-вторых, мне кажется, что в принципе, эти картины, хоть это и не Энгр, вполне имеют определенный – очень высокий – уровень и вполне заслуживают, чтобы их показали. Кроме того, это совершенно новое обращение с сюжетом. Вот сам факт такого обращения к литературным сюжетам, к каким-то иногда театральным – это абсолютно новое, что происходило в искусстве тогда. Это абсолютно поворотный момент в истории искусства. Мне кажется, он очень важен для нас, потому что, еще раз повторюсь, что мы обязаны вот этим процессам современному нашему состоянию. Какое бы оно ни было.
К.ЛАРИНА: Дорогие друзья, у нас остается 5 минут до конца эфира. Мы должны принять-таки ответы на вопросы. Быстренько прочтем вопросы. И я телефон объявляю – 3633669.
А.ТРЕФИЛОВА: Итак. Дмитрий Шостакович говорил, что единственное место в СССР, где можно громко говорить правду о том, что видишь. Что это за место?
В 70-80-е гг. у советских музыкантов-исполнителей классических произведений существовала шуточная градация концертных залов. Каким термином они ее называли?
Будучи студентом консерватории, Рихтер при подготовке к экзаменам по политическим дисциплинам изобрел простой и эффективный способ чтения первоисточников. Маркса, Энгельса и Ленина он читал, стоя на четвереньках. Зачем он это делал?
Какой инструмент Гаврила Державин называл тихогромом?
Откуда цитата: «Достаточно того, что я была несчастна, чтобы рассчитывать на вашу благожелательность».
Известно, что Иван Владимирович Цветаев всю жизнь насвистывал одну и ту же мелодию. Какую?
Устами героев книги Венечки Ерофеева «Москва-Петушки» утверждается, что этот известный литератор 19-го века не пил ни грамма. Но заставлял делать это всех своих героев. Кто этот литератор?
К.ЛАРИНА: Итак, 3633659. Ань, возьмите, пожалуйста, наушники.
А.ТРЕФИЛОВА: Я все время так нервничаю в этот момент.
К.ЛАРИНА: Мы готовы. Алло, здравствуйте? Да-да, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я хочу ответить на вопрос о Рихтере.
К.ЛАРИНА: Давайте.
СЛУШАТЕЛЬ: Рихтер, когда готовился к экзамену, вставал на четвереньки, чтобы не заснут.
К.ЛАРИНА: И это чистая правда. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Наташа.
К.ЛАРИНА: Наташа, спасибо вам огромное, записали ваш телефон. Ответ совершенно верный. Алло, здравствуйте?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Хотел бы ответить на вопрос.
К.ЛАРИНА: Давайте.
СЛУШАТЕЛЬ: Это Гете.
К.ЛАРИНА: Ага, не пил не грамма и заставлял всех своих героев это делать. Совершенно верно. И вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Андрей, Петербург. Кто еще готов? Напомним телефон – 3633659. Еще есть желающие и их немало. Подождем, чтобы была здоровая конкуренция у нас на мониторе. И тут-то мы и выберем… Алло, здравствуйте? Говорите, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. По поводу Державина хотела ответить. Это фортепиано.
К.ЛАРИНА: Совершенно верно. Ответ верный. Тихогром – это фортепиано , по мнению Гавриила Романовича Державина. Записали ваш телефон, совершенно верный ответ. Следующий звонок. Алло. Здравствуйте?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте, я хотела ответить на вопрос о том, как «была несчастлива»… Это Вишневская.
А.ТРЕФИЛОВА: Нет. Это «как я была несчастна, чтобы рассчитывать на вашу благожелательность»…
К.ЛАРИНА: Нет, не Вишневская. Смешно получилось. Здравствуйте, алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Я хочу ответить о записке: это была записка Шарлоты Корде, которую она написала Марату.
К.ЛАРИНА: Конечно.
А.ТРЕФИЛОВА: И которую можно прочитать на картине.
К.ЛАРИНА: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Артем.
К.ЛАРИНА: Записали. Следующий участник нашего конкурса.. Кто у нас еще готов? 3633659, напомню я еще раз телефон, по которому можно звонить и отвечать на наши вопросы. Алло, здравствуйте?
СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел, вот «где можно»… На кухне.
К.ЛАРИНА: Так, где можно говорить правду о том, что видишь? Что там можно увидеть на кухне? Как чайник кипит? Нет, тут должно быть зрелище. И тут – это единственное место для зрелищ, где можно говорить правду о том, что ты видишь. В Советском Союзе, подчеркиваю. Алло, здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Первый вопрос – это стадион.
К.ЛАРИНА: Стадион! Шостакович был поклонником футбола. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Александра.
К.ЛАРИНА: Александра, спасибо. Следующий звонок, пожалуйста. Что у нас еще там осталось?
А.ТРЕФИЛОВА: У нас осталось шуточная градация концертных залов – термин – и мелодия, которую всю жизнь насвистывал Цветаев.
К.ЛАРИНА: Але, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Але. Добрый день. Цветаев , основатель музея, насвистывал мелодию из «Аиды» Верди.
К.ЛАРИНА: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну мы не будем вопросительно свистеть.
К.ЛАРИНА: Правильный ответ, совершенно верно. И последний вопрос без ответа пока остался. Але, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это шкала Рихтера.
К.ЛАРИНА: Браво! Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Анна.
К.ЛАРИНА: Анна, очень приятно. Спасибо. Все. К нашим слушателям, которые по телефону ответили правильно, присоединились те, кто на смс ответил верно.
А.ТРЕФИЛОВА: До какого числа не работает выставка?
А.ПОЗНАНСКАЯ: До 8 февраля.
К.ЛАРИНА: И сами вечера тоже продлятся до 8 февраля?
А.ПОЗНАНСКАЯ: Нет, Декабрьские вечера – они декабрьские.
К.ЛАРИНА: До декабря, что характерно. Хорошо. Спасибо большое, на этом завершаем нашу встречу, напомним, нашей гостьей была Анна Познанская, куратор выставки «Лики истории в европейском искусстве», приглашаем вас на Декабрьские вечера в ГМИИ им.Пушкина.