Музей Михаила Булгакова - Инна Мишина - Музейные палаты - 2009-10-17

К.ЛАРИНА: Осторожно начинаем нашу сегодняшнюю программу!

А.ТРЕФИЛОВА: (смеется)

К.ЛАРИНА: Осторожно, осторожно, тихо. Двери скрипят там у вас, в квартире? Когда открываются?

И.МИШИНА: Да в общем-то, уже нет – ремонт был.

К.ЛАРИНА: Уже не скрипят. Хорошо. Итак, музей Михаила Булгакова сегодня у нас в гостях. Инна Омаровна Мишина, директор музея – здравствуйте, Инна Омаровна, приветствуем Вас!

А.ТРЕФИЛОВА: Здравствуйте!

И.МИШИНА: Здравствуйте!

К.ЛАРИНА: Ну что, у нас есть подарки – сразу про них скажем, да?

А.ТРЕФИЛОВА: Ну а то как же. Но у нас, как всегда, не только подарки – мы же люди вредные, и у нас еще и вопросы. Значит, сегодня на розыгрыш у нас представлена… У нас все такое, около Булгакова, знаешь? DVD «Иисус. Истинная история» в трех дисках – это ВВС. Книга Риты Джулиани «Рим в жизни и творчестве Гоголя». Ну, понятно, я думаю, не стоит объяснять, почему мы… Гоголь и Булгаков здесь идут в некоторой связке у нас. Компьютерная игра «Древний Рим. Золотой век». Тоже, наверное, ясно все. Жан-Ноэль Робер «Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений». Вот там как раз, между прочим, те самые вот времена, когда все происходило. И компьютерная игра «Европа. Древний Рим». Ну а вот что нужно сделать, чтобы все это получить – читаю вопросы быстро, а вы, как всегда, думайте. «Борьба с ней, какая бы она ни была, - мой писательский долг». Это цитата из Булгакова. С кем с ней боролся Михаил Булгаков? Следующий вопрос. Многие помнят один из вариантов начала романа Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Однажды весной в час небывало жаркого заката». А какой великий роман другого писателя и другой совсем роман начинается фразой «В начале июля в чрезвычайно жаркое время под вечер»?

К.ЛАРИНА: Господи, как хочу посмотреть ответы! Моя мечта. (смеются)

А.ТРЕФИЛОВА: Не подглядывай!

К.ЛАРИНА: Так.

А.ТРЕФИЛОВА: Что полилось из крана после того, как над ним поколдовал Кот Бегемот? У кого из булгаковских персонажей разноцветные глаза? Назовите больше одного, потому что одного мы все знаем, назовите еще, там были. Еще там были.

К.ЛАРИНА: Из персонажей «Мастера и Маргариты», да?

А.ТРЕФИЛОВА: Еще… Ну зачем ты вот? Нет. Ну нет.

К.ЛАРИНА: Нет?

А.ТРЕФИЛОВА: Не из «Мастера и Маргариты».

К.ЛАРИНА: А! Нет.

А.ТРЕФИЛОВА: Нет. У кого из булгаковских персонажей разноцветные глаза?

К.ЛАРИНА: О, ответы нашла. Сейчас! (смеются) Разберемся. Так. А!!!

А.ТРЕФИЛОВА: Да. Ага.

К.ЛАРИНА: Т.е. там не только «Мастер и Маргарита», но и другой персонаж из другого совершенно романа.

А.ТРЕФИЛОВА: Другой персонаж, да. И вопрос еще один. Гоголь в повести Вий пишет: «В Киеве на Подоле все бабы…» кто? Кто бабы на Подоле?

К.ЛАРИНА: В Киеве на Подоле все бабы…? Так.

А.ТРЕФИЛОВА: Вот такие они там. Ну, и вопрос, вот Инна Омаровна принесла свои, сейчас будет задавать. Потому что это были мои вредные вопросы, теперь Ваши вредные вопросы.

И.МИШИНА: Значит, такие. Первое место службы Булгакова в Москве. Как назывался в то время вокзал, на который Булгаков приехал в Москву? Назовите не менее трех произведений, в которых можно угадать квартиру 50. Кто помог Булгакову прописаться в комнату в квартиру 50, и в каком произведении это отражено? Что написано в квартире 50 целиком?

А.ТРЕФИЛОВА: Полностью, закончено.

К.ЛАРИНА: А, т.е. что он там написал?

А.ТРЕФИЛОВА: Что он там написал, да. Целиком. Вот, собственно, и все. Всего-то и всего. Да.

К.ЛАРИНА: Значит, на все эти вопросы мы будем ждать ваших ответов пока на смс. По традиции, конечно же, возьмем обязательно телефонные звонки, если успеем – по традиции, если успеем. И призы, Анна.

А.ТРЕФИЛОВА: Ну, я сказала. DVD «Иисус. Истинная история» в трех дисках…

К.ЛАРИНА: Да.

А.ТРЕФИЛОВА: Это ВВС компания. Рита Джулиани «Рим в жизни и творчестве Гоголя». Компьютерная игра «Древний Рим. Золотой век». Жан-Ноэль Робер «Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений». Ксения, Вы меня пугаете. (смеется) Почему Вы все время вскакиваете?

К.ЛАРИНА: Так.

А.ТРЕФИЛОВА: И компьютерная игра «Европа. Древний Рим». Вообще, страшно, конечно, прикасаться к этому, но вот мы выяснили с Инной Омаровной, что знаешь, не все знают, почему квартира нехорошая. Может, мы с этого начнем? Почему квартира нехорошая?

И.МИШИНА: Да, вот в романе она названа нехорошей. Многие путают, как бы, им кажется, что это потому что он туда эту троицу вселил…

А.ТРЕФИЛОВА: Нечисть.

И.МИШИНА: …нечисть, так скажем, а на самом-то деле, там было сказано, что до этого она называлась…

К.ЛАРИНА: Да, да, да, там же история…

И.МИШИНА: …нехорошей квартирой.

К.ЛАРИНА: Там исчезали люди. И здесь очень интересно. Квартира слыла в романе задолго до появления в ней нечистой силы она… он называл ее нехорошей, а вообще сам Булгаков «проклятой» и «поганой» даже. Значит, что получается? Ушел вместе с милиционером в белых перчатках один ее жилец и вообще никогда не вернулся. Позднее второй жилец, Беломут, как сквозь землю провалился. За одним приехала машина и больше его не привезла, потом сама хозяйка уехала на дачу и пропала. И сама, так сказать, прислуга Анфиса, проплакав всю ночь, к утру тоже пропала. А при этом жильцы других квартир отмечали, что в квартире ночью горел свет, и там всякие стуки подозрительные происходили. Так вот, что бы это все обозначало – по крайней мере, для молодежи сейчасной – это Булгаков таким образом описал обыски, аресты, которые совершенно не подлежали в те годы описанию в литературе. В конце 30-х годов, в разгар работы над романом, вся страна Советов превратилась в одну большую «нехорошую квартиру». Найти хорошую, из которой люди не могли бы пропадать, так и не представлялось возможным. Т.е…

А.ТРЕФИЛОВА: Т.е. стучали, там, обыскивали… Да?

И.МИШИНА: Это был… да, это было обыск, а потом, так сказать, аресты. Аресты делались вот так вот, очень, я бы сказала, элегантно: человек ушел и как бы пропал. И при этом люди, как бы вот, даже сами… обыски и аресты ночью происходили, чтобы не было особых свидетелей…

А.ТРЕФИЛОВА: Никто ничего не видел, никто ничего не знает.

И.МИШИНА: Да. Была же целая плеяда людей, которые как бы жили в это время и как бы ничего не знали. Ну, может, и не хотели, но как бы и не знали. И если, скажем, дверь ночью какого-то такого дома, где интересные люди все-таки жили, интеллигенция, стукнет где-то, значит, впечатление, что эта ночь их, они еще могут жить дальше, потому что брали, как правило, по одной квартире, по одной семье.

А.ТРЕФИЛОВА: Ну это тоже нечисть все-таки, правда?

К.ЛАРИНА: Еще какая.

А.ТРЕФИЛОВА: Еще какая, еще там фору даст любым…

К.ЛАРИНА: С которой до сих пор справиться не можем.

А.ТРЕФИЛОВА: Да, да.

К.ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, Инна Омаровна, а что там было вот все это время, до тех пор пока эта квартира не стала уже музеем? Там жили люди?

И.МИШИНА: Вы знаете… Да, в общем, значит, если, так сказать, начать от самого… с самого начала, то Булгаков приехал сюда в 21-м году осенью, поздней осенью. У него в автобиографии 24-го года сказано так: «Поздней осенью приехал в Москву, без денег, без вещей, чтобы остаться в ней навсегда», что, собственно, и произошло. И как мы знаем, что именно в Москве он скончался в 1940 году. Т.е. он приехал и поселился – ну, не сразу, там где-то еще они переночевали с женой – в основном, вот в этой квартире, когда… эта комната принадлежала его сестре с мужем. А принадлежала она очень интересным образом. Сам дом – это дом Пигит, очень был культурный центр известный в то время – трудно, вообще, было представить какого-нибудь известного человека, который если там не жил, то хотя бы не бывал. Т.е. начиная от военачальников, скажем, от такого как Жукова, всяких политических деятелей, таких деятелей как Мейерхольд – все там побывали. Там были три такие студии очень интересные – Якулова, Кончаловского, и вот считается, что, скажем, Есенин познакомился с Дункан именно в студии Якулова, и что, вот, он, в общем-то, в последний свой путь в Питер уехал из этой квартиры в тот номер, да, гостиничный, из которого уже не вышел. Вот. Дом был очень интересный. И вот на самом деле, в начале, пока не было музея, как Вы говорите, там был фонд Булгакова-Чудаковой. Но были в чудовищном – с 94 года – в чудовищном положении, потому что не то, что ремонта, там потолков где-то не было, там тряпочками было завешано, полов… Ну, в основном, там молодежь у нас, конечно – в таком состоянии нельзя было ничего больше делать. Вот. И мы очень удивлялись. Все подъезды в этом доме, как бы, ну, скажем так, грубо, нормальные люди жили…

А.ТРЕФИЛОВА: Хорошие.

И.МИШИНА: Да. А тут коммуналки и не просто, а знаете, вот такой народ… Они приходили к нам… Нам даже запаивали дверь – представляете? Уж я не говорю, там, что вызывали такие организации, о которых существовании я в Москве вообще не знала – мы должны были каждому письменно отвечать, что мы, так сказать, ничего такого нехорошего сильно не делаем. Вот, у нас там был свой Швондер, который это все организовывал. Вот, и я… у меня было такое удивление, думаю, ну почему же в других, как бы, а здесь одни коммуналки и вот такой уровень? А потом все-таки раскопала, что до Революции здесь было общежитие высших женских курсов. Причем не только в этой квартире, а в девяти квартирах этого подъезда. Т.е. весь подъезд практически был занят общежитием – высшие женские курсы Герье. Это одни из, вообще, первых в России женских курсов с 1872 года. Вот, очень, так сказать, интересно – он все это самостоятельно создал. Очень много… Он был профессор МГУ, и преподавали у этих дамочек профессора МГУ. Дворянок там было мало, были в основном… вот, сестра Булгакова там из православных, да, вот, так сказать, движения, они занимались. И сначала даже я не могла понять, а что же он такую на себя ношу-то взвалил, этот человек, это колоссально – он строил там здания, расширял, там были уже и медицинские факультеты, и химические, и каких только не было – а потом оказалось, что у него две дочки были. (смеется) Стало все как-то понятней. Вот, и потом это все перешло во второе МГУ, а позднее уже в Педагогический, да, который сейчас университет.

К.ЛАРИНА: Давайте мы пока остановимся, послушаем новости, потом с этого же места начнем дальше наш рассказ о судьбе нехорошей квартиры номер 50.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Ну а мы продолжаем наше путешествие по «нехорошей квартире» Булгаковской. У нас в гостях директор музея Булгакова Инна Мишина. Инна Омаровна, давайте дальше продолжим рассказ о судьбе… Да.

И.МИШИНА: Если коротко дальше, то Булгаков прожил в этой комнате, в этой квартире со своей первой женой Татьяной Николаевной Лаппой 3 года – с 1921 по 1924 год. Это были очень тяжелые его годы, хотя он, так сказать, во время Революции в 1917 году находился в Киеве, и понятно, там такой был круговорот – он только сам присутствовал, по его словам, при десяти сменах власти, то именно здесь, 21-22-й год он называет, что самый тяжелый год в его жизни. Он писал матери: «Идет самый тяжелый год моей жизни. Мы с женой голодаем». Т.е. это при том, что он бегал на работу, и даже не на одну – совмещал. За окном нэп свирепствует, и очень сложно. Но в это же время, при этом он был комиссован, у него со здоровьем было не все хорошо. И при этом он работал, в основном, ночами. Он писал, что, как бы, он… три жизни у него происходит одновременно. Это первая – он работал в таких журналах, обрабатывал, так сказать, приносимые гегемоном различные нужные мысли, нужные власти мысли обрабатывал, был обработчиком. Вот. И это такие газеты, которые – по названию будет понятно – «Гудок», «Рабочий труд». Вот. И в то же время он работал в такой газете как «Накануне», которая к этому времени уже открылась, в 22-м году, и в его, так сказать, приложении работал Алексей Толстой, который очень к Булгакову благоволил – он говорил: «Присылайте побольше Булгакова». Вот. Там он уже пишет, что там он уже мог развернуть как-то свои мысли, причем это была очень такая, интересная газета, созданная за границей в Берлине, здесь специально для эмигрантов, т.е. те, которые уехали, чтобы их, так сказать, вернуть – такой некоторый манок. Т.е. они разрешали нечто большее, чем во всех других изданиях. Ну, и как понятно, часть вернулась и окончила свою жизнь на Лубянке. Вот. И в третья его жизнь, как писал Булгаков, цвела у него за его столом ночью. Стопка листов пухла и пухла. Т.е. он при этом всем, что весь день бегал на заработки, в прямом смысле, то ночью он писал. И если бы он этого не делал ночью, мы бы, наверное, о нем не узнали, потому как он в это время успел написать «Белую гвардию» - это вообще, его к тому времени был любимый роман. И именно, трудно сказать, что вопреки обстановке в этой квартире, или благодаря ей, потому что он, может, даже немножко, так сказать, эту обстановку, в которой раньше находился, идеализировал, потому что обстановка в этой квартире была жуткая.

А.ТРЕФИЛОВА: Там кого-то все время убивали, какой-то хлебопек там был, да? Что там происходило, били кого-то?

И.МИШИНА: Там не только… там не впрямую убивали – там дрались, с одной стороны, с другой, там была такая, которая прошла через многие произведения его, Аннушка, которая лупцевала своего сына Мишку. Когда они пытались хоть что-то ей сказать, она очень красноречиво отвечала: «Заведите своего Мишку и ешьте его хоть с кашей». Вот. И конечно, чудовищная – это можно в его произведениях прочитать – обстановка была, и ночью ему, там, скажем, стучали и говорили, что он зря жжет пролетарский свет. Вот, в таком, значит, в такой обстановке он жил вот эти годы. И написав вот эту «Белую гвардию» - там, ну, здесь подробно не скажешь, очень сложно было все это… напечатать его произведение, и если какие-то его произведения, такие, скажем, даже как «Собачье сердце», ему обещали, старались, так сказать, что может быть, напечатают, то на «Белую гвардию», в общем-то, не было надежды, ему объясняли. Ну она действительно антисоветская была совершенно. И тем не менее, нашелся такой, знаете, вот, человек, Лежнев такой, издатель, вот как в «Записках покойника» был такой Рудольфи – это его прототип. И издал, Вы знаете, он в то время, в 1925 году, он частный журнал, значит, издавал – это «Россия» и «Новая Россия» называлось. Вот, и он ухитрился издать две трети романа «Белая гвардия» в 1925, что совершенно, как бы, сложно даже представить себе. Ну, позднее это все прикрыли, и его, там, сослали, потом вернули – это отдельный разговор. И у Булгакова был обыск в 1926 году, и вот забрали у него, кроме «Собачьего сердца» рукописи, еще его, подлинник его… «Под пятой» называлось у него, дневник. И для него это было страшно, именно про этот дневник, поскольку что бы человек ни писал, даже если он пишет в стол, он все равно надеется когда-то напечатать, и он пишет, в общем-то, для людей, а это была его личная вещь. И когда вмешалось КГБ в его личную жизнь, он после этого никогда уже больше не писал дневников, писала, как, может, кто-то знает, его третья жена Елена Сергеевна. Что-то, может, с ним согласованное, но на этом он поставил точку.

К.ЛАРИНА: А этот не сохранился дневник, «Под пятой»?

И.МИШИНА: Потом через Горького считается, что часть его вернулась, но по крайней мере, у КГБ была прекрасная такая одна черта – они делали копии. И позднее уже из архивов их было…

К.ЛАРИНА: Благодаря этому он сохранился, да?

И.МИШИНА: Да, благодаря этому, да.

К.ЛАРИНА:

А.ТРЕФИЛОВА: Спасибо КГБ.

К.ЛАРИНА: Давайте, Инна Омаровна, уже пришла пора зайти уже в квартиру – давайте мы это сделаем.

А.ТРЕФИЛОВА: Там такое случилось страшное с нашим Тимуром.

К.ЛАРИНА: Да, да, это сделает, да, Тимур Олевский, наш корреспондент, который там побывал, и сейчас мы, вот, собственно говоря…

А.ТРЕФИЛОВА: На него неизгладимое впечатление все это произвело. И там вот цитата, мы должны сказать, что из «Мастера и Маргариты».

К.ЛАРИНА: Ну давайте послушаем.

А.ТРЕФИЛОВА: Случилось с ним.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Однажды весною в час небывало жаркого заката в Москве на Патриарших прудах появились два гражданина. Первый из них, одетый в легкую серенькую пару, был маленького роста. Упитан, лыс. Свою приличную шляпу пирожком нес в руке.

ГРАЖДАНИН: Вы знаете, Воланд, он там, на той скамейке сидел. Это народ… народ… информации у них нет в башке. Иногда расстраиваюсь из-за этого. Я понял тщетность всех усилий.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему. Но это еще не все – третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный как боров, черный как сажа или грач. И с отчаянными кавалерийскими усами.

ГРАЖДАНКА: Т.е. что-то сохранилось, что-то нет, но хочется больше натуральности и, как говорится, с тех времен побольше увидеть. Мебели побольше. Приходит Бегемот – т.е. у меня прям образ его стоял прям очень так, ярко – вот я с ним и ухожу, собственно говоря.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Никанор Иванович Босой, председатель жилищного товарищества дома номер 32-бис по Садовой улице в Москве, находился в страшных хлопотах. Кое-как отбившись от тех, кто следовал за ним по пятам через асфальтовый двор, он скрылся в шестом подъезде и поднялся на пятый этаж, где и находилась эта поганая квартира номер 50.

ГРАЖДАНИН-2: Некоторое время назад перечитал снова «Мастера и Маргариту», и захотелось увидеть квартиру номер 50, в которой обитал Воланд, Фагот, Бегемот и вся эта чертовщина. Все-таки отпечаток остался, несмотря на то, что квартира переделанная. Когда читаешь книгу, по-другому все это представляешь, все равно есть.

Т.ОЛЕВСКИЙ: «А кто же эта Аннушка?» - этот вопрос немного расстроил Ивана. Лицо его передернуло. «Аннушка здесь совершенно неважно, - проговорил он, нервничая. – Черт ее знает, кто она такая. Просто дура какая-то с Садовой».

СТУДЕНТ ИЗ ЧЕХИИ: Я не думал, что он жил в такой вот квартире, да, в таких комнатах. Меня это поразило. Я думаю, что трудно ему было здесь жить. Я студент из-за границы, из Чехии. «Собачье сердце» сейчас читают в школах, это первое произведение Булгакова, потом «Мастер и Маргарита». Для нас это очень тяжело читать. Лучше несколько раз, чтобы просто человек все понял.

Т.ОЛЕВСКИЙ: «Лишь только вы начали его описывать, - продолжал гость, - а я уже стал догадываться, с кем вы вчера имели удовольствие беседовать. Его нельзя не узнать, мой друг. Впрочем, вы, я не ошибаюсь, вы человек невежественный». «Бесспорно» - согласился неузнаваемый Иван. «Простите, вы даже оперы «Фауст» не слыхали?»

ГРАЖДАНИН-3: Это безусловно созвучно Гете, и можно провести какие-то тонкие параллели, тонкие грани именно с произведением «Фауст» Гете.

Т.ОЛЕВСКИЙ: «Да, - тут гость встревожился. – Но вы, надеюсь, не буйный? А то я, знаете ли, не выношу шума, возни, насилия и всяких вещей в этом роде. В особенности ненавистен мне людской крик «Успокойте меня!». Скажите, вы не буйный?»

ГРАЖДАНКА-2: Это совершенно нечеловеческий духовный подвиг, потому что то, что творилось… Причем здесь дикие мордобои были, чуть ли не до смертоубийства. В этой комнате жил хлебопек с женой, который постоянно ее практически убивал. А у Булгакова была еще такая черта, он не мог слышать вопли, у него был позыв помочь, спасти – как у врача. Милиция приезжала, они закрывались, и Булгаков оказывался совершенно в дураках. Я не знаю, каких сил ему стоило не просто выжить здесь, а еще и написать все, что он написал. Эта квартира, видимо, питала его очень долго.

Т.ОЛЕВСКИЙ: «Я читала про тьму, которая пришла со Средиземного моря. И эти идолы». «Все это хорошо и мило, - отвечал Мастер, куря и разбивая дым. – Эти идолы – бог с ними. Но что дальше получится, уже решительно непонятно».

АЛЕКСЕЙ СЁМКИН: Когда Булгакова не печатали, когда он пишет Сталину письмо, «или дайте мне работать, или прикажите арестовать» - письмо отчаянное совершенно. Тут надо заниматься психологией тирана. Сталин, безусловно, узнавал себя, с ужасом, насколько он далек от Турбиных. Он смотрел с восхищением, он писал Хмелеву: «Мне снятся ваши усики», он наверное, с ужасом узнавал себя и советского человека в персонажах Зощенко, все эти уважаемые граждане, которые не уважают сами себя, которых не уважает государство, пишут на стенах: «Прости нас, Иешуа», совершенно не представляя, на самом деле, кто такой Иешуа, и какие сложные взаимоотношения между Иешуа, придуманным Булгаковым, и Иисусом, в которого мы верим, христиане, и тем персонажем странным, которого они себе вообразили, не читавшие ни Булгакова, ни Евангелие. С таким же успехом будет «Воланда в президенты». Сёмкин Алексей Данилович, кандидат искусствоведения, сотрудник литературного музея, который больше известен как музей Зощенко.

Т.ОЛЕВСКИЙ: По этим комнатам мгновенно рассыпались люди. И нигде никого не нашли. Но зато в гостиной на каминной полке сидел громадный черный кот. «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус» - недружелюбно насупившись, проговорил кот.

ГРАЖДАНИН-4: Думаю себе приобрести такой примус. Что-то в нем есть. Там еще написано «Квартира номер 50. Made in USSR» - сразу мне очень понравился. Заливается керосин, накачивается с помощью насоса воздух, разогревается горелка. Я думаю, не только жарить, можно и греться.

Т.ОЛЕВСКИЙ: «Стремянку!» - крикнули снизу. «Вызываю на дуэль!» - проорал кот, пролетая над головами на качающейся люстре. Кот прицелился и, летая, как маятник, над головами пришедших, открыл по ним стрельбу.

ГРАЖДАНКА-3: Когда кот висит на люстре – мы, вот, заходили в кухню, именно это и напомнило. Картинка возникла. Вот как я себе представляла, пришла и сама пофантазировала, придумала прямо на месте, ну потому что должна быть атмосфера.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Маргарита взвизгнула от восторга и вскочила на щетку верхом. Она галопом подскочила к кровати и схватила первое попавшееся – какую-то голубую сорочку. Взмахнув ею как штандартом, она вылетела в окно. И вальс над садом ударил сильнее.

ГРАЖДАНИН-5: У этого окна мог стоять Булгаков и смотреть саму Москву на кончиках крыш этих домов. Та Москва, которая находится под этими звездами. У Булгакова почему-то это ассоциируется с апрелем. Но это надо чувствовать, вот – из-за этого стоит подняться на пятый этаж 50-й квартиры.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Тогда Фагот объявил, что поздним вечером магазин закрывается – ровно через одну минуту. И неимоверная суета поднялась на сцене. Женщины наскоро, без всякой примерки, хватали туфли.

ГРАЖДАНКА-4: Писатель, он любит подмечать характер любого человека. И вот эта разношерстная толпа – здесь была такая женщина легкого поведения, и постоянно у Булгакову тоже… путали дверь и какие-то мужчины посреди ночи вламывались. В «Зойкиной квартире» все-таки было отражение вот этого быта.

Т.ОЛЕВСКИЙ: «Но позвольте, - звучным голосом сказал Поплавский, - вы член правления и обязаны…» Но тут в комнату вошел какой-то гражданин. При виде вошедшего сидящий за столом побледнел. «Член правления Пятнажко?» - спросил у сидящего вошедший. «Я» - чуть слышно ответил тот. Вошедший что-то прошептал сидящему, и тот, совершенно расстроенный, поднялся со стула. И через несколько минут Поплавский остался один.

ГРАЖДАНИН-6: Видно, как жили Швондеры вот эти. И они, в общем-то, до сих пор так они и остались, во многом. Как было, так и осталось. Может, где-то роковые яйца, очень близко.

Т.ОЛЕВСКИЙ: Нужно будет платить за прошлое неимоверным трудом, платить за безумие мартовских дней, за безумие дней октябрьских, за самостийных изменников, за развращение рабочих – и мы выплатим. Кто увидит эти светлые дни – мы? О нет. Наши дети, может быть, а может быть, и внуки. И мы, представители неудачливого поколения, умирая еще в чине жалких банкротов, вынуждены будем сказать нашим детям: «Платите. Платите честно и вечно. Помните социальную революцию».

И.МИШИНА: Вот я хотела еще несколько слов, что у нас происходит.

А.ТРЕФИЛОВА: Да, да.

К.ЛАРИНА: Да, вот уже закончился материал Тимура Олевского, в котором перепутались персонажи и реальные люди, но я думаю, что наши слушатели поняли, что голоса посетителей звучали в этом репортаже, те, кто появлялся, кто приходит к вам в музей Булгакова, в «нехорошую квартиру». Пожалуйста, Инна Омаровна, Вы хотели добавить что-то, да?

И.МИШИНА: Я хотела еще, поскольку время на исходе, коротко сказать, что же у нас в настоящее время происходит. Т.е. мы существуем два года, у нас очень большой, как бы, репертуар. Если выходить на наш сайт, то там видно. У нас порядка 15 мероприятий в месяц. У нас, значит, очень много семинаров, творческих таких, научно-практических. Например, вот, в эти два месяца это научный семинар «Булгаков, Андреев», «Булгаков и Эрдман», «Булгаков и театр».

А.ТРЕФИЛОВА: А что это, просто как лекции читаются, или как…

И.МИШИНА: Нет, это именно научные семинары и…

А.ТРЕФИЛОВА: А как туда попасть?

И.МИШИНА: Это люди, которые выступают, они, так сказать, уже насобирают…

К.ЛАРИНА: Свои.

И.МИШИНА: А остальные могут прийти послушать.

К.ЛАРИНА: Послушать, да?

И.МИШИНА: Это все будет… все это есть на сайте у нас. И кроме этого, у нас, так сказать… Вот сейчас было о Зощенко сказано – у нас, вот, 27 октября в 6 часов будет вечер памяти Зощенко, к 115-летию со дня рождения. В программе доклад Мариэтты Чудаковой на тему «Михаил Зощенко и Михаил Булгаков. Место Гоголя в их творческой жизни». При этом рассказ Зощенко в исполнении артистов театра «Комедиант» - о чем я хочу сказать.

А.ТРЕФИЛОВА: Там еще и театр есть.

И.МИШИНА: У нас… Да, у нас, так сказать, с нами сотрудничает такой фонд благотворительный, фонд… благотворительный общественный фонд, он называется… так, «Форватер», его президент Золотухин, а вице-президент Волина. И это, в общем-то, они опекают детей одаренных, но у которых судьба не такая простая, и им надо помогать. И при этом в фонде есть такой театр «Комендиант». И вот этот театр «Комедиант» - это вообще что-то удивительное. Это актеры из разных театров, они собираются и играют. Причем пишут сценарий…

А.ТРЕФИЛОВА: Играют Булгакова? Или все подряд?

И.МИШИНА: …самостоятельно. Только Булгакова. Это самостоятельно написанные для именно «нехорошей квартиры» эти сценарии, и они там разыгрываются. Вы знаете, просто, вот, сколько я знаю людей, я не видела не то что недовольного, но потрясенных людей я видела.

К.ЛАРИНА: А как увидеть? Как регулярно они там выступают?

И.МИШИНА: Вот смотрите, у нас по несколько спектаклей… вот сейчас октябрь уже проходит, тут пять, например, спектаклей. Они называются так… есть, значит, такой, более ранний спектакль – это «Садовая, 10». Это вот, прямо про «нехорошую квартиру». Есть, значит, «Вещица», это тоже туда входит… Это… Причем, знаете, как сценарий пишется? Из его писем, из его жизни, из… различные сценки из его произведений – очень интересно, на самом деле. Вот. И «Стремительный год», по рассказам Булгакова «Полотенце с петухом», «Тьма египетская», «Морфий». Т.е. это такой вот, как бы, когда он был доктор. Вот, еще у них есть… у них еще есть такой театр малых форм, когда они тоже читают какие-то вещи, тех… произведения, которые напечатаны, но нигде еще их не ставили.

А.ТРЕФИЛОВА: Инна Омаровна, я хочу немножечко просто по экспозиции. Вот что сейчас там, в этой квартире, есть? Там что, что осталось от Булгакова, если что-то осталось? Что находится в этой квартире?

И.МИШИНА: Вы знаете… Ну, от Булгакова осталась…

А.ТРЕФИЛОВА: Ничего практически.

И.МИШИНА: …эта квартира, которая… в общем-то, говорили, почему в ней музей? Ну, во-первых, это единственная квартира, которая сохранилась в первозданном виде – это единственная в Москве, там была Большая Пироговка, дом снесли, на этом фундаменте построили другой дом, но это уже другой дом, да? И так же, как, скажем, он жил уже со своей третьей женой, Еленой Сергеевной, в Нащокинском переулке, Дом Писателей – его вообще не существует. Это первый. И эта «нехорошая квартира», как бы ему ни было сложно в ней жить, она прошла через все его творчество. Ну где бы он взял Швондера, не живи он здесь.

А.ТРЕФИЛОВА: Да везде, мне кажется. (смеется)

И.МИШИНА: И масса, масса вот таких вот вещей, которые ему, конечно, в дальнейшем в его произведениях… Он же проглядывает везде. Например, там шумит Аннушка на кухне – это откуда? Это из «Записок покойника», понимаете? Т.е. вот везде буквально проходит. И поэтому сейчас…

А.ТРЕФИЛОВА: А фонды откуда вы берете? Вам приносят или…? Как вы все это собираете?

И.МИШИНА: Да, у нас сейчас вещи – вещи… у нас часть вещей есть, такой… такой был фонд, он вообще-то и есть, фонд Булгакова, которым руководит Дименко, и вот они… этот фонд подарил нам такую коллекцию. Все-таки там вещи булгаковских хотя бы родственников. Вот. Но сейчас у нас, мы получили, тоже нам передали единственный… В общем, то, что было в этой комнате, вообще практически мебель не сохранилась. Мы знаем, которая была мебель, вот, она не сохранилась. Ну представьте себе, с 24-го года, там, по какой-нибудь 80-й это была коммуналка, там все менялись люди. Но мы знаем, что было в этой комнате. Мы знаем, там будуарная такая низкая мебель, по случаю купленная, и разные другие вещи. Но мы не будем, как бы, в общем-то, воспроизводить, просто потому, что это не то, что хотел… это то…

А.ТРЕФИЛОВА: Новодел будет.

И.МИШИНА: Это то, что Булгаков имел по нужде, понимаете? Поэтому… и вот сейчас, единственное, нам попалась все-таки эта… полочка такая, которая висела в этой комнате. Очень интересная, она с такими фигурками, интересная. И вообще, у нас, так сказать… ожидаем… у нас будут некоторые вещи Булгакова.

А.ТРЕФИЛОВА: А кот есть?

К.ЛАРИНА: Ну, судя по всему, атмосфера там присутствует, судя по тому, что рассказал Тимур, я так понимаю, что атмосфера – это самое главное, что там это все есть, это все существует.

И.МИШИНА: Да. Люди приходят, там у нас есть книжка, пишут, и в основном, конечно, все…

К.ЛАРИНА: Давайте мы на вопросы ответим.

А.ТРЕФИЛОВА: Давайте.

К.ЛАРИНА: Пришла пора, а то времени у нас осталось до конца эфира…

А.ТРЕФИЛОВА: Я хочу сказать, что на смс уже все ответили. Все на все ответили.

К.ЛАРИНА: Да, да, да. Давайте.

РОЗЫГРЫШ ПРИЗОВ

К.ЛАРИНА: Инна Омаровна, последний вопрос: как работаете, как к вам попасть туда, поскольку все-таки..?

И.МИШИНА: Да. Мы работаем пять дней в неделю. Выходные у нас понедельник, вторник. Работаем с часу до семи вечера, т.е. с 13 до 19. Ждем вас.

К.ЛАРИНА: Т.е. предварительно записываться не надо?

И.МИШИНА: Нет. Записываться, если только экскурсии – у нас постоянно идут большие экскурсии, малые и…

К.ЛАРИНА: На сайте это есть все тоже, да?

И.МИШИНА: На сайте есть. Есть экскурсии по квартире, есть экскурсии вне квартиры.

А.ТРЕФИЛОВА: Будем искать. Спасибо!

К.ЛАРИНА: Спасибо Вам большое! Инна Омаровна Мишина, директор музея Михаила Булгакова в Москве.