Дмитрий Менделеев - не только создатель периодической таблицы и рецепта русской водки - Гурген Григорян, Лидия Кожина - Музейные палаты - 2009-05-03
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Добрый день, в студии Татьяна Пелипейко, и сегодня у нас действительно Политехнический музей, действительно Дмитрий Менделеев как одна из наших главных тем. И наши гости: генеральный директор Политехнического музея Гурген Григорян, Гурген Григорьевич, здравствуйте!
Г.ГРИГОРЯН: Добрый день! Здравствуйте!
Т.ПЕЛИПЕЙКО: И первый заместитель по научной работе Лидия Кожина. Лидия Митрофановна, добрый день!
Л.КОЖИНА: Добрый день!
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну вот, многие уже прореагировали на анонс нашей передачи. У вас сейчас проходит выставка, посвященная Дмитрию Менделееву. Да, вот один из таких, народных мифов: Дмитрий Менделеев – создатель русской водки. Кто-то из наших слушателей уже по этому поводу прореагировал на сайте, там, где присылают вопросы к передаче. Вы тоже улыбнулись на этот анонс. Ну, поясните, пожалуйста, где миф, где не миф, где водка, где Менделеев.
Г.ГРИГОРЯН: Я так полагаю, что надо сразу отвязаться от таких вопросов, поскольку это уже достаточно избитая шутка. Единственное, о чем можно сказать, что Дмитрий Иванович занимался изучением водных растворов спирта, определял плотности при различном содержании. И в общем, в какой-то степени, вероятно, результаты этих исследований помогли принять то или иное решение, закрепив окончательно рецепт водки, которая давно уже, до, так сказать, того, как Дмитрий Иванович пришел в этот мир, существовала как национальный напиток. И я не думаю, что стоит, вообще говоря, великое имя Менделеева с самого порога трактовать таким образом, как изобретателя, извините, водки.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, знаете, иногда за него и тост поднимают на иных застольях. Хотя, в общем…
Г.ГРИГОРЯН: Тост за его память всегда будет уместен, и поэтому я приветствую всех, кто подымает бокал за добрую память нашего гениального соотечественника, но я думаю, что это не должно быть связано с содержимым того, что собираются выпить.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Как говорится, славен он действительно не только этим, как и не только тем, что, как известно, Любовь Дмитриевна стала женой нашего знаменитого поэта Александра Блока. Но вот Вы попытались открыть в этой выставке Менделеева шире, чем его обычно видят. А видим мы, вот, помимо двух упомянутых моментов, конечно, нашу родимую периодическую систему элементов, которую изучаем в школе. А что же… что же еще, вообще-то, связано с именем Менделеева в науке?
Г.ГРИГОРЯН: Я бы хотел прежде всего попросить прокомментировать нашу выставку, ее, в общем-то, содержание и подход к ней, мою коллегу Лидию Митрофановну, сам же я скажу только одно. Вообще-то говоря, эта выставка явилась единственной, в общем-то, в нашей стране выставкой-откликом на юбилей Дмитрия Ивановича, и в какой-то степени она носила, так сказать, наше… отражала наше отношение на то, как был упомянут Менделеев в указе президента и постановлении правительства. Вот в этих замечательных документах Менделеев трактовался как выдающийся химик. Нам показалось, что надо преодолеть эту ограниченную оценку Дмитрия Ивановича…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но помилуйте, Дмитрий Иванович, как мы все, учился в школе. Он, наверное, еще в советской, судя… да, конечно. Ну вот, ну и где у нас Менделеев? Открываем учебник химии, самый первый – вот он, Дмитрий Иванович, красиво прописан. И мы с этим живем до сих пор.
Г.ГРИГОРЯН: Ну, во всяком случае, мы же учились не только в школах, но и в университетах, если я не ошибаюсь.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: В разных. В разных.
Г.ГРИГОРЯН: Ну вот, а теперь, я думаю, Лидия Митрофановна скажет больше.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Сейчас мы к этому перейдем, но только у нас небольшой еще… небольшая обязанность объявить слушателям вопрос традиционной викторины. И вопрос, который нам предложил музей, связан все же с химией, все же с периодической системой. Итак, господа, внимание. Ну-ка вспомнили быстро школьный курс химии хотя бы! Если не изучали ничего более глубокого в этой сфере. И скажите нам, названия каких химических элементов в таблице Менделеева связаны с Россией? За правильный ответ и быстрый ответ вы можете получить целый пакет с различными сувенирами от Политехнического музея, среди которых, на мой взгляд, очень выделяется вот такой замечательный блокнот, посвященный как раз периодической системе. Он с одной стороны блокнот, как бы, такой, юбилейный, а с другой стороны, в нем и вся система, и отдельные элементы поподробнее, и вообще, очень удобно с этим блокнотиком, по-моему, на экзамен по химии ходить. Если есть такой блокнот, совершенно законный, открываешь – а мало ли, что там на страничках прописано? А пролистав, можно как раз очень удобно этим попользоваться. Ну да ладно. Отправлять ваши ответы прошу в форме смс-ок. Ну, не знаю, будем сразу подсказывать, сколько этих элементов, или будем надеяться на то, что народ и так ответит?
Г.ГРИГОРЯН: Подождем.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Подождем. Если что, у нас небольшая подсказка в загашнике, но вы уже можете приступать к присылке правильных ответов. Лидия Митрофановна, итак, вот, возмутились Вы все тем, что только химиком воспринимают Менделеева, хотя действительно, это, вот, широкое народное мнение. Что же еще связано с этим именем? Что Вы смогли показать в Политехе?
Л.КОЖИНА: Ну, действительно, Дмитрий Иванович Менделеев – это не только выдающийся ученый, признанный во всем мире, это еще и мыслитель, это еще и общественный деятель. Он оставил научное наследие мирового масштаба, как в области познания законов строения мира. Но при этом он сочетал в себе глубокие научные знания с чутким понимаем современной ему России, социальных процессов, происходящих в России. В историю России он вошел как глубокий знаток промышленности: он долго занимался нефтью…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Т.е. он занимался именно, вот, производством, добычей?
Л.КОЖИНА: Проблемой… Да, технологией…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Как бы, вот этими проблемами?
Л.КОЖИНА: Технологиями, разрабатывал новые технологии. Транспортировки нефти. Затем, он занимался другими проблемами промышленности – мы как раз показали это все на выставке. Он являлся основатель отечественной метрологической науки. И в общем…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Поясните, пожалуйста, это что означает, метрологическая наука?
Л.КОЖИНА: Метрологическая наука – это система измерения. Вся наука базируется на измерениях. Без измерений нет никакой науки точной, и вот, в XIX веке была проведена реформа метрологическая в России по переходу, переводу на метрическую систему мер.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Т.е. от пудов, от аршинов…
Л.КОЖИНА: Да, от традиционной…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: …к привычной нам сегодня?
Л.КОЖИНА: Да, традиционной российской системы мер к международной метрической системе, которая сегодня используется, и благодаря вот этой системе, которая является международной – к ней присоединилось большое количество стран – сегодня стало возможным развивать более эффективно многие области науки. И вот, Дмитрий Иванович Менделеев…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Т.е. и здесь Дмитрий Иванович?
Л.КОЖИНА: Да. Более того, он не только разработал теоретические основы, но и правительство поручило проведение самой реформы в стране, с чем он великолепно справился. Он, к тому же, был еще и исследователем в области гидродинамики, метеорологии, воздухоплавания…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вот здесь… Вы знаете, я была на Вашей выставке, и меня совершенно поразил такой экспонат как корзина воздушного шара. Он действительно сам поднимался в этом воздушном шаре?
Л.КОЖИНА: Да, да, это было во время изучения солнечного затмения в 1887 году…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это сколько же лет ему было уже тогда, примерно хотя бы?
Л.КОЖИНА: Ну, это где-то порядка 50, по-моему.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Т.е. это не мальчиковый интерес.
Л.КОЖИНА: Да, да.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Я к чему это – просто чтобы…
Г.ГРИГОРЯН: Это не озорство.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это чтобы было понятно, это корзина в прямом смысле, это не метафора. Это плетеное такое нечто, наверное, метр на метр, вот, эта корзина, и, может быть, высота, может быть, чуть больше. С крошечной откидной табуреточкой внутри. Во-первых, вопрос даже, как это может выдержать вес взрослого мужчины? Ну наверняка он, как специалист по метрологии, это, как минимум, рассчитал. Но это же безумно опасно было.
Л.КОЖИНА: Да. Более того, он создал целый ряд приборов, которые опробовал при измерении различных метеорологических величин. Вообще, это была очень драматичная история. Его близкие очень переживали по этому поводу. Но как раз вот эта вся интрига, она рассказывает на выставке, она представлена на выставке. И наши экскурсоводы очень подробно и интересно знакомят посетителей как раз вот с этими неизвестными, так прямо скажем, сторонами его деятельности. Поэтому приглашаем всех посетить эту выставку, она, я уверена, так сказать, много новых страниц о Дмитрии Ивановиче откроет, не только как об ученом, исследователе, но и просто как о человеке.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А как о человеке, кстати говоря: ну вот, ученый – это всегда понятно: либо это кабинетный такой трудяга, либо это, действительно, исследователь с долей авантюризма и риска, как, вот, эта история с воздушным шаром, допустим. А что касается общественной деятельности? Вы упомянули, и Гурген Григорьевич упоминал, что он, там, был активным…
Л.КОЖИНА: Ну, во-первых, он входил во многие научные общества – и физическое общество, вольное общество, где не только популяризировал науки, но и, так скажем, приводил очень интересные… очень интересных молодых исследователей, представлял, и это, конечно, было его большой долей в его деятельности – не случайно он сказал, что самым любимым и самым значимым этапом и занятием в его жизни – это была преподавательская деятельность. Он долго преподавал в Петербурге, в университете, и в дальнейшем он постоянно обращался к этой стороне своей деятельности, и надо сказать, что у него было очень много учеников, и среди учеников его были такие выдающиеся мыслители, как Вернадский и другие. Ну, надо сказать, что Дмитрий Иванович был членом-корреспондентом очень многих зарубежных академий наук. Доктором права, например, ряда английских университетов. Он был иностранным членом целого ряда академий наук – США, вот, предположим, Швеции, Краковской академии наук. Членом научных обществ за рубежом. И это все позволяло ему очень активно сотрудничать на таком, научном поприще, общественном поприще. Ну, у него было очень большое количество самых различных наград, которым общество оценивало его, вот такую активную деятельность. Это и орден св. Анны второй степени, в 1869 году, еще совсем молодому человеку был вручен. Это медаль Деви от Лондонского Королевского общества в 1882 году, орден св. Анны первой степени, уже в 1885 году, медаль Академии метрологической аэростатики в Париже была ему вручена в 1887 году. Кстати говоря, вот, за его полет на воздушном шаре.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: (смеется) Забавно! Именно за полет?
Л.КОЖИНА: Да. Очень… Да, очень высоко общественность, мировая причем, оценила этот его подвиг. Потому что он действительно протекал драматично…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А почему он студента не послал? Там так было все сложно, вот, на этом… проделать то, что он там делал? Ну, аспиранта какого-нибудь…
Л.КОЖИНА: Ну, наверное, потому что…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Молодого адъюнкта, там, с кафедры.
Л.КОЖИНА: Потому что он был настоящим ученым. И настоящий ученый всегда пытается сам понять, увидеть, измерить. При том, что он проверял, апробировал свои собственные приборы, которые он разработал. И которые, в общем-то, потом, впоследствии вошли в научную практику. Ну вот это только ряд наград, которыми он был отмечен, конечно. Все мы, так сказать, представляем, перечень полный даем, информацию, тоже на выставке. На выставке мы сделали оригинальную конструкцию, которая позволяет показать общее количество научных трудов, которые составляют наследие Дмитрия Ивановича Менделеева, по тем областям деятельности, и это просто потрясает, насколько разнообразны вот эти направления его деятельности. Это и социально-экономические, и философские работы, это экономика промышленности, просвещение, техника и технология. Это теоретические работы. И в общем-то, более 500 работ опубликовано было Дмитрием Ивановичем Менделеевым, и все они, в общем-то, получили свое развитие впоследствии, уже и даже сегодня имеют, так сказать, свое продолжение, свое развитие. Именно этим мы объясняем современность Дмитрия Ивановича Менделеева и его учения, его, так скажем, вклада в науку, в развитие общества.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А вот, кстати говоря, касаемо вклада в науку, и в науку химическую, в частности: вот среди вопросов, которые приходят тоже сейчас, я их вижу на экране компьютера, которые приходят в виде смс-ок… Вот Наталья спросила, а почему за границей не знают периодическую систему Менделеева? Так ли это, во-первых? А если так, то почему?
Г.ГРИГОРЯН: Я должен сказать, что это… за границей живут разные люди. Достаточно сказать, что у нас в стране немногие знают, кто такой Менделеев. Вот, поэтому за границей Менделеева знают, периодическую систему, те, кто продвинут в своем образовании, знают. И здесь, я так полагаю, что нас в большей степени должна заботить осведомленность наших сограждан о том, каков был наш великий гражданин. Я хочу напомнить, что имя Менделеева не так давно оказалось в центре внимания, когда обсуждался вопрос на телевидении «Имя России». И я должен сказать, что все мы имеем основание быть признательными Сергею Петровичу Капице за то, что он представил Дмитрия Ивановича таким образом, что Дмитрий Иванович оказался в числе «имен России» вполне оправданно. И вот Вы задавали вопрос о человеческом измерении, связанном с личностью Менделеева – я хотел бы отметить несколько таких, базовых позиций. Это абсолютно российское явление. Человек – сибиряк по происхождению. 17-й ребенок в семье.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: По-моему, это даже для Сибири внушительно.
Г.ГРИГОРЯН: Да, получивший традиционное образование начальное. Вот, его отец, тоже получивший образование религиозное, был, выражаясь современным языком, руководителем комитета по образованию субъекта федерации – ну, губернии. Вот. И все семейство по мужской линии имеет фамилию Соколовы. Вообще говоря, Дмитрий Иванович Менделеев не по рождения, по рождению он Соколов.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А как получилась эта смена фамилии?
Г.ГРИГОРЯН: Смена фамилии получилась таким образом: что у его деда были четыре сына: Тимофей, Василий, Александр и Иван. Все они были, значит, обучались в тверской духовной семинарии. И по традиции, по завершению обучения, им меняли фамилию. Фамилию оставили только старшему, Тимофею.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ага, вот как раз.
Г.ГРИГОРЯН: Василий стал Покровским, Александр стал еще кем-то, а Иван стал Менделеевым. Почему? Потому что в бытность свою студентом он проявил некоторую смекалку и выгодно для себя менялся со своими товарищами теми или иными предметами. И такими же качествами отличался один из то ли помещиков, то ли хозяйственников там же, по фамилии Менделеев, и ему, при смене фамилии Соколов, дали Менделеев. Так вот, оставляя в стороне вот эту часть, я хотел бы, говоря о человеческом измерении его личности, подчеркнуть, что этот человек умел думать во вселенском масштабе.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: И при этом несколько человек задают такой вопрос у нас на смсках: а правда ли, что он сам делал чемоданы?
Л.КОЖИНА: Да.
Г.ГРИГОРЯН: Да, делал.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Правда? Т.е. все руками?
Г.ГРИГОРЯН: Да, делал чемоданы. Ну, каждому свое.
Л.КОЖИНА: На выставке есть. На выставке как раз…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: И настоящий чемодан?
Л.КОЖИНА: Да, да, сделанный его руками…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Т.е. это не просто его дорожный чемодан, а им самим сделанный?
Л.КОЖИНА: Да, да, это его хобби, как сегодня говорят, было. Отдохновение от трудов.
Г.ГРИГОРЯН: Так вот, возвращаясь к нему как к мыслителю, надо сказать, что его идеи о путях развития России, о том, что она должна преодолеть для того, чтобы выйти на мировой простор хозяйствования, они остаются настолько злободневными сегодня, что не устаешь удивляться его прозорливости. Это великий гражданин нашей страны.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Продолжим мы разговор об этом. Я вынуждена Вас прервать, потому что через несколько секунд у нас новости. Через пять минут мы вернемся в Политихнический музей.
НОВОСТИ
Т.ПЕЛИПЕЙКО: И мы продолжаем нашу встречу с Политехническим музеем. Напомню, в гостях у нас генеральный директор Гурген Григорян, и первый заместитель по науке Лидия Кожина. Мы готовы, знаете, обойтись без всяких подсказок, назвать победителей нашей небольшой викторины, потому что очень много народу нам дали совершенно правильные ответы.
Г.ГРИГОРЯН: Замечательно.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну а теперь давайте наконец дадим наш правильный ответ. Мы спрашивали, какие, названия каких элементов таблицы Менделеева, в периодической таблице, связаны с Россией. И это у нас, во-первых, Лидия Митрофановна? Самый связанный с названием России – это, конечно, элемент…
Л.КОЖИНА: Рутений.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Рутений, от латинского Рутения…
Л.КОЖИНА: Рутения.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Россия. Далее, имеем мы название, связанное непосредственно с создателем его.
Л.КОЖИНА: Менделевий. Да.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Конечно, все вспомнили. И название, которое связано также с географией, ну, с нашим научным центром.
Л.КОЖИНА: Дубний, элемент 105.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Элемент 105. Кстати говоря, вот, были вопросы или попытки предложить элемент самарий. А это что, не наша Самара.
Л.КОЖИНА: Нет, это не наша Самара.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это совпадение фонетическое. Понятно. И спросил Андрей из Саратова, куда это делся элемент курчатовий, 104-й элемент – «когда я учился в школе, назывался так». А вот действительно, смотрю, а здесь и вовсе резерфордий. Я думаю, придется с этим как-то разобраться.
Л.КОЖИНА: Ну, это вопросы внутрихимической науки, поэтому, откровенно говоря, я не могу сейчас исчерпывающий ответ дать на этот вопрос…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, пока констатируем. Пока констатируем.
Л.КОЖИНА: Да.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но запомним, что… что-то здесь в химической науке не так. И возвращаемся мы в Политехнический музей, и конечно, помимо данной выставки, хотелось бы спросить Вас, Гурген Григорьевич, как, вообще, музей сейчас живет? Потому что, вот, может быть, многие сейчас даже не знают, что можно пойти в Политех, потому что если они проезжают или проходят по Старой площади, по Новой площади, по Лубянке, они видят, что музей весь затянут вот такими вот полотнищами, которые обычно бывают, когда здание ремонтируется, или, там, красится, штукатурится и т.д. Что же у Вас происходит? То, что пройти, посмотреть выставку можно, это мы, слава Богу, уже поняли.
Г.ГРИГОРЯН: Мы называем это паранджой. Вот, эта паранджа является способом изыскать средства на ремонт фасада. Не более того. Через несколько месяцев, через пару-тройку месяцев эта паранджа будет снята, и фасады, обращенные к Лубянке и на Новую площадь, порадуют москвичей и тех, кто любит это место, своей свежестью. Нам пришлось прибегнуть к этому способу получения средств, потому что другой возможности у нас не было, а фасады находились в аварийном состоянии, что было подтверждено экспертизой, и мы получили указание найти возможность решить эту проблему. И вот эта проблема была решена таким образом, что была размещена реклама. Деньги от рекламы поступают в казначейство на счет музея, и с этого счета поступают на оплату проводимых ремонтных работ.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Собственно, вопрос-то не в рекламе, она нас ничуть не шокирует, вопрос в том, это что, единственные деньги, которые у вас на ремонтные работы есть? Из бюджета что-то вы получаете именно на это?
Г.ГРИГОРЯН: Дело-то вот в чем: мы получаем деньги из бюджета. Но если, так сказать, все-таки втянуться в беседу о деньгах, я могу сказать, что на 2008 год на работы по капитальному ремонту здания, связанному с подготовкой к зиме, содержанием крыши, устранением недостатков, связанных с пожарной безопасностью, нам было выделено порядка 40 миллионов рублей. Расходование которых было уже спланировано уже в декабре. А в марте мы получили указание заняться еще и фасадом, который стоит порядка 30 миллионов, на которые мы не рассчитывали.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но деньги у вас хоть не отняли, которые были выделены?
Г.ГРИГОРЯН: Нет, они идут в дело, потому что у нас достаточно много делается каждый год. Ведь надо иметь в виду, что здание простояло 130 лет. И нам каждый год приходится вкладывать средства в то, чтобы оно становилось не более старым, а как-то обновлялось, и служило бы надежно. А на это нужны средства. Вот, а когда возникла такая оказия, что срочно надо было изыскать где-то еще деньги для того, чтобы отремонтировать фасад, мы нашли такое решение вопроса. Вот, собственно говоря, и все. Хотя вопрос о реконструкции, реставрации музея в целом…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Реставрации именно – вы ведь считаетесь архитектурным памятником?
Г.ГРИГОРЯН: Да, конечно.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Конечно.
Г.ГРИГОРЯН: Вот сейчас мы завершили или подошли приблизительно к финальной стадии проектирования реставрации и реконструкции Политехнического музея, направленной на то, чтобы обеспечить его трудиться на благо соотечественников еще лет 150. В обновленном, так сказать, варианте, при сохранении его облика и идей, которые закладывались в него, но уже в большей степени ориентированном на будущее. Вот нам необходимо довести, значит, проектирование до конца и приступить уже, собственно, к работам. Все будет определяться тем, найдутся для этого деньги в бюджете или нет.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А если нет?
Г.ГРИГОРЯН: Ну, будем добиваться, чтобы они нашлись. Слава Богу, мы не одиноки. Я очень признателен многим нашим согражданам, которые выражают обеспокоенность и поддерживают нас. Я очень признателен членам нашего совета попечителей, который есть, и который возглавляет ученый, академик Андрей Афанасьевич Кокошин, за то, что предпринимаются усилия к тому, чтобы сохранить этот уникальный музей. Дело в том, что сегодня есть целый ряд больших музейных проектов, на которые нужны деньги из бюджета, но как правило, все эти большие проекты связаны с резким расширением уже имеющихся, так сказать, музейных комплексов. Ну, скажем, возьмем Государственный музей Изобразительных искусств имени Пушкина – на освоение целого квартала. Это замечательно.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, как говорится, у них географически, чисто топографически даже, есть такая возможность, до определенной степени.
Г.ГРИГОРЯН: Конечно. Заметьте…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А у Вас куда расширяться?
Г.ГРИГОРЯН: …Эрмитаж…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: В одну сторону у вас Лубянка, в другую сторону у вас… Т.е. никуда.
Г.ГРИГОРЯН: Так дело…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вы островочек такой.
Г.ГРИГОРЯН: Сегодня речь идет о том… Если там речь идет о взрывном расширении, как у Эрмитажа, то у нас речь идет о спасении, о сохранении того, что есть. Поэтому есть разница в подходе – я хотел бы, чтобы это было очевидно. А что касается расширения, то мы предполагаем, что проект предусматривает перекрытие внутренних дворов – мы получаем дополнительные возможности…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Стоп, стоп, стоп, а вот насчет сохранения архитектуры в этом смысле?
Г.ГРИГОРЯН: Мы уже проходили все необходимые для этого экспертизы, и перекрытие дворов внутренних не влияет на, так сказать…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Т.е. это не вылезет за…
Г.ГРИГОРЯН: Нет, все останется…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: …видимый контур здания?
Г.ГРИГОРЯН: Нет, не вылезет. И конечно, Вы правы, нам нужна будет еще и площадка за пределами музея, на определенном удалении, для создание всей необходимой инфраструктуры и базы развития – никуда не денешься. Это необходимо сделать. Мы является единственным музеем в нашей стране, третьим по срокам создания в мире, и надо уметь дорожить этим.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Кстати говоря, вот, я, пока смотрела кое-какие материалы, готовясь к этому эфиру, и нашла такую забавную вещь, что составлен список самых интересных научных музеев мира. И надо сказать, что Политехнический музей московский там оказался на первом месте. И уже далее за ним идут музеи Голландии, Германии, Финляндии, Италии и т.д. Конечно, любой рейтинг – такое дело, субъективное. Здесь Дмитрий Иванович Менделеев не поможет с метрологией, не взвесишь в точности. Но даже каждый субъективный рейтинг, он все равно показателен в определенном плане.
Г.ГРИГОРЯН: Наш музей имеет международный авторитет, заслуженный всей своей историей. Наше дело его поддержать. Вот, это что касается наших переживаний сегодняшнего дня. Но я хотел бы, чтобы было понятно, что это не единственные переживания. У нас есть приятные переживания: переживания творческих планов, идей, которые мы хотели бы реализовать.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Так.
Г.ГРИГОРЯН: И если Вы позволите…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Давайте подробнее. Нет, очень интересно.
Г.ГРИГОРЯН: Ну, во-первых, надо отдавать себе отчет в том, что технический музей – это особая, так сказать, институция, принципиально отличающаяся от музеев другого плана, потому что техника имеет свои принципиальные особенности, о которых я сейчас говорить не буду, с точки зрения музейного дела, но в Политехническом музее должны быть представлены целый ряд технических достижений, ориентированных на будущее. Наша деятельность разбивается, как бы, на две самостоятельные деятельности: формирование, изучение и популяризация культурного наследия в области техники – это наше музейное, библиотечное собрание. А с другой стороны, мы должны заниматься научной популяризации идей, в том числе, перспективных идей, идей, которые связаны с завтрашним будущим. И вот, в этом году мы, в связи…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Только не говорите мне, что у вас создан отдел нанотехнологий!
Г.ГРИГОРЯН: Я это сейчас…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: (смеется) Вы что смеетесь, Лидия Митрофановна?
Г.ГРИГОРЯН: Значит, подождите, не торопитесь, я это скажу, но чуть позже. А сейчас я могу сказать, что к 18 мая, дню музеев, мы презентуем нашу научно-учебную лабораторию, которая называется «Виртуальное окружение или визуализация». Это новейшая информационная технология, которая раскрывает огромные возможности для науки. Я говорю, к примеру. Вот, мы сейчас работаем над тем, чтобы представить в нашем музее супер-ЭВМ не в виде просто, так сказать…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, шкаф.
Г.ГРИГОРЯН: …шкафов, да. А передав смысл и суть того, что делает это дело…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А вот, кстати, еще вопрос тоже тут.
Г.ГРИГОРЯН: Да.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Почему нельзя, детям особенно, потрогать, покрутить экспонаты? Вот мыслится ли такая работа в музее все же?
Г.ГРИГОРЯН: Сейчас я Вам, как говорится, и за это расскажу. Значит, дело в том, что у нас есть опыт. Мы сделали выставку в свое время «Энергия и энергетика», где можно было крутить, крутиться и все такое прочее. И все получали удовольствие. Но наступает момент, когда это все надо ремонтировать, приводить в порядок, и т.д. И вот здесь реальных возможностей, вот, у нас сегодня нет. И поэтому все существующие сегодня технические центры для молодежи, где можно крутить и т.д., и т.д., обязательно имеют в своем составе технические подразделения поддержки. Скажем, в Deutches Museum есть специальная производственная база из многих цехов…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Т.е. это как бы филиал?
Г.ГРИГОРЯН: Нет.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Доступный. Нет?
Г.ГРИГОРЯН: Нет, это база, которая поддерживает всю эту экспонатуру.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А, понятно, понятно.
Г.ГРИГОРЯН: Проектирует и поддерживает.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А, т.е. именно интерактивные экспонаты.
Г.ГРИГОРЯН: Ну конечно, конечно. Ну представьте себе, если Вы поглядите на наши полы, то Вы увидите, скажем, что оттого, что ходят люди, они стерты. А теперь представьте себе, во что превратиться экспонат, если его каждый день по 30 раз или по 40 дергать и смотреть, что из этого получится.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну т.е. для этого нужны специальные отдельные экспонаты, и конечно, их надо поддерживать.
Г.ГРИГОРЯН: Это специальные экспонаты, и конечно, их надо поддерживать. Это единственная проблема, с которой… Но хотя, я Вам должен сказать, у нас есть специальное подразделение, называемое игротека, специально для этого сделанная, правда, на ограниченном количестве экспонатов, и там все, так сказать, происходит.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: И еще вопрос к Вам: предстоит у нас не только день музеев, но и очень многие музеи уже объявили ночь музеев. Вот, в мае. Есть ли у вас такие планы?
Г.ГРИГОРЯН: Да, есть. Значит, мы предполагаем присоединиться к московским музеям. Ну, слушателям это без разницы, но мы в Москве находимся, как бы, в двух государствах: в Москве есть свои музеи, у Москвы, а мы являемся федеральным, подчиненным, как бы, министерству культуры.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну вот нам это действительно, честно говоря, в этом плане все равно.
Г.ГРИГОРЯН: Все равно.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хотя я понимаю, что это очень разные вещи в таком, бюрократическом плане.
Г.ГРИГОРЯН: Все равно. Так вот, Москва выступила, так сказать, инициатором, федеральные, так сказать, присоединяются. Поэтому я счел необходимым подчеркнуть московскую инициативу, нельзя было не сказать о наших коллегах. Вот мы присоединяемся.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Т.е. ночь музеев у вас с какого числа на какое?
Г.ГРИГОРЯН: С 16 на 17.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: С 16 на 17 мая.
Г.ГРИГОРЯН: Мая, да. Вот. Ну, ночью назвать это было бы не очень оправдано – как, впрочем, и во всех других музеях – это до позднего вечера у нас будет доступ. Мы в этот раз решили посветить эту ночь возможности специальной программы на выставке Менделеева. При этом мы хотим еще пригласить на это мероприятие аудиторию, которая у нас не имеет возможности посещать музей – это люди с ограниченными возможностями по опорно-двигательному аппарату.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, лестницы у вас крутые…
Г.ГРИГОРЯН: Жуткие лестницы, да.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: …старинные, к сожалению, да.
Г.ГРИГОРЯН: Мы кое-что продумали и подготовимся к тому, чтобы если к нам приедут люди, которым нужна специальная помощь, чтобы добраться до выставки, она им будет оказана.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вот это очень интересно, я думаю, что на это всем надо обратить внимание, чтобы быть готовым встречать, помогать, направлять и т.д., так?
Г.ГРИГОРЯН: Значит, единственное, что, я позволил бы себе выразить пожелание: если у кого-то будет такое намерение посетить нас, позвонить заранее, чтобы мы представляли себе, на сколько человек…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Масштаб?
Г.ГРИГОРЯН: Масштаб, да. Потому что те средства, которые у нас есть, они тоже имеют ограниченные возможности, как-то выстроить, там… ну, понимаете сами, подготовиться. Вот.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но план хороший. Спасибо, огромное! Конечно, мы не исчерпали всех проблем музея в этом разговоре. Гурген Григорьевич, я думаю, что давайте вернемся как-нибудь к нему, посмотрим, что будет сделано, что как.
Г.ГРИГОРЯН: Давайте.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А если вдруг что не так, то звоните, будем освещать ваши проблемы, в том числе.
Г.ГРИГОРЯН: Спасибо!
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Лидия Митрофановна, спасибо также за рассказ о Менделееве и об этой выставке…
Л.КОЖИНА: Спасибо Вам!
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Которая действительно для меня оказалась во многом очень-очень неожиданной. Спасибо! Политехнический музей был сегодня в «Музейных палатах».