История "кузнецовского" фарфора и завод в Дулево - Наталья Захарова , Галина Крутова, Ирина Соловьева - Музейные палаты - 2009-03-08

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Добрый день. У микрофона Татьяна Пелипейко. И в сегодняшних «Музейных палатах» мы будем говорить о таком замечательном виде искусства, как фарфор.

Я представляю наших гостей. Это: Наталья Захарова, председатель правления завода «Дулёвский фарфор».

Наталья Николаевна, можно говорить просто – директор?

Н.ЗАХАРОВА: Да, конечно.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Добрый день, здравствуйте.

Н.ЗАХАРОВА: Здравствуйте.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Далее. Заведующая ассортиментным кабинетом Дулёвского фарфорового завода Галина Анатольевна Крутова.

Галина Анатольевна, проще говоря, можно говорить: музеем завода?

Г.КРУТОВА: Ассортиментного кабинета.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо, вы предпочитаете такое вот более историческое название, но по сути, это – это.

Ну, и, наконец, Ирина Соловьёва, зам. генерального директора Фонда народных художественных промыслов Российской Федерации.

Ирина, здравствуйте.

И.СОЛОВЬЁВА: Здравствуйте.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И, собственно говоря, именно в этом создан информационный повод для москвичей, чтобы поговорить о фарфоре, поскольку в залах Фонда, в Леонтьевском переулке сейчас проходит выставка, представляющая дулёвский фарфор.

Г.КРУТОВА: Да, «Дулёвские сезоны». Мы так её назвали: «Дулёвские сезоны: прошлое, настоящее и будущее». И мы на самом деле постарались от нашего названия не отойти, и показали такую вот замечательную совершенно экспозицию, которая рассказывает об истории Дулёвского завода. Постарались показать буквально с первых вещей, которые появились вот на этом заводе. Это вещи, относящиеся к эпохе Кузнецова, это середина Х1Х века. И вот через различные временные границы – это конец Х1Х века, двадцатые, тридцатые, сороковые, пятидесятые годы. И вот к сегодняшнему нашему дню вот такую вот ретроспекцию мы сумели показать. Я надеюсь, что сумели показать. И выставка наша, должна сказать, пользуется большой-большой популярностью у москвичей.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но в нашем разговоре, я думаю, нам придётся совместить два термина, которые не у всех в голове соединяются, на самом деле, потому что всем известен дулёвский фарфор, ну, точно так же, как правило, народу известно понятие «кузнецовский фарфор». И вот понять, что на самом деле между ними самая непосредственная связь, я думаю, для этого мы как раз и получим пояснение от наших гостей.

Но единственное, что… Да, конечно, Наталья Николаевна, простите?

Н.ЗАХАРОВА: Ну, я просто могу начать немножко чуть с истории, а Галина меня тогда, значит, продолжит.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Замечательно, мы только начнём с того, что мы вопрос зададим.

Н.ЗАХАРОВА: Да, пожалуйста.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И наши слушатели смогут принять участие в игре. И сразу скажу, что получат они подарки от наших гостей весьма художественные и весьма внушительные. Потому что получат они настоящие фарфоровые сервизы Дулёвского завода, если правильно ответят на вопрос. Поэтому вопрос всё-таки относительно сложный, но есть и за что побороться.

Итак, есть такое стилистическое направление дулёвского фарфора, как «Агашечный фарфор». Вот, пожалуйста, откуда такое название пошло, собственно говоря? Вот на этот вопрос попытайтесь дать ответ верный. Я ещё раз напоминаю: борьба у вас пойдёт за самые настоящие фарфоровые сервизы Дулёвского завода. «Агашечный фарфор». Что же это значит? Что же это за стиль? Откуда это название, собственно говоря, вот этимологию данного названия, пожалуйста, нам поясните sms-ками на номер: +7 (985) 970-45-45. И вопрос: «Стиль «Агашечного фарфора» на Дулёвском заводе? Почему такое название, откуда оно возникло? Этимологию нам, пожалуйста, проясните.

Разумеется, на этот же номер пейджера вы можете присылать и свои вопросы, помимо тех, что уже пришли к нам на наш сайт в Интернете.

На сайте мы поместили некоторые фотографии, сделанные на выставке. Поэтому те, кто может сейчас находиться около компьютера, может в принципе открыть и посмотреть, а остальные могут это сделать и потом, в удобное для себя время.

Наталья Николаевна, вот, собственно говоря, теперь давайте разбираться.

История. История отсчитывается откуда?

Н.ЗАХАРОВА: Ну, Дулёвский фарфоровый завод основан в 1832 году Терентием Яковлевичем Кузнецовым.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вот начинает проясняться дело.

Н.ЗАХАРОВА: Да, сыном кузнеца - выходцем из Гжели.

Да, значит, ну Терентий Кузнецов задумал такое дело, которого ещё не было на Руси. Он не стал ставить завод в Гжели, где было много мелких фарфоровых заводиков, но всё-таки недалеко от Гжели, центра керамического производства России, недалеко от Москвы, центра торговли, а вокруг – болота и леса густые. Да, там для производства фарфора нужно очень много топлива. И это было одним из условий основания там завода.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Леса были – хорошо, но ему нужно было ещё какое-то сырьё, помимо, собственно говоря, дерева для печей. Откуда он это брал?

Г.КРУТОВА: Из Гжели.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Из Гжели?

Г.КРУТОВА: Конечно. И первые мастера приехали в Дулёво. В Дулёве же не было…

Н.ЗАХАРОВА: Он просто переманил специалистов. Он купил пустошь, там недалеко жил лесник Дулев. Откуда «Дулёвский» взялось название? – Вот оттуда и пошло.

А недалеко, в деревне Коротково было Софроново, производство Сафронова, небольшой заводик маленький.

Г.КРУТОВА: Небольшой фарфоровый завод.

Н.ЗАХАРОВА: Вот, он, значит, купил эту пустошь, переманил, сначала арендовал, потом переманил и перевёз всех, ну как бы сказать, специалистов из Гжели и из деревни Короткое. И вот отсюда берёт корни свои Дулёвский фарфоровый завод.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но, собственно, как он сумел так стартовать? Вы говорите – он был сын кузнеца. Ну, кузнец, конечно, уважаемый в крестьянском мире человек и, наверное, далеко не самый бедный на деревне, но…

Г.КРУТОВА: Всё-таки, мы думаем, что, наверное, подвижник был. Знаете, это не просто, будучи человеком одной профессии, и заниматься одним делом, и вдруг вот так вот, коренным образом попробовать себя в другом. Значит, что-то всё-таки было.

Знаете, фарфор - это такое дело, которое к себе манит. И стоит чуть с ним соприкоснуться, затянет очень здорово. Наверное, можно предположить, что с Терентием Яковлевичем так и получилось: увидел

где-то, решил попробовать. Ну, а поскольку душа настроилась на это, дело пошло.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, в тот момент в России вообще производство фарфора своё, на какой стадии находилось? Это начало тридцатых годов Х1Х века?

Г.КРУТОВА: Ну, в основном, Гарнетов в то время занимался производством фарфора – Вербилки, Дмитровский, Императорский завод в Санкт-Петербурге. Вот это были основные.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это были сильные конкуренты?

Н.ЗАХАРОВА: И Гжельские заводики. Вот там их было очень много, они друг с другом составляли очень такую конкуренцию сильную. Но они выпускали фарфор такой, не очень высокого качества, для массового потребления.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, может быть, не совсем массового, но для такого среднего слоя населения.

Г.КРУТОВА: Ну, и Терентий Яковлевич тоже поставил для себя первоначально цель: создавать фарфор для массового покупателя. То есть, не забираться, может быть, поначалу на какие-то вершины, а массовый покупатель.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Императорские уровни…

Г.КРУТОВА: В принципе, вот Дулёвский фарфоровый завод и вот 176 уже прошедших лет мы, в общем-то, выпускаем фарфор для массового покупателя, средней цены. Но не только, не только.

Н.ЗАХАРОВА: Ну, а развитие вообще, развитие своё он получил вот Дулёвский завод, конечно, при Матвее Сидоровиче Кузнецове.

Г.КРУТОВА: Это внук уже основателя нашего завода.

Н.ЗАХАРОВА: И, конечно, значит, был период, когда в жестокой конкурентной борьбе в керамической отрасли, во второй половине Х1Х века очень многие фарфоровые предприятия разорялись. И только те, кто сумел вот поймать, как говорится момент, не упустить перевооружения, - новшества вводил на своём заводе. Вот одним из таких как бы фарфоровых заводчиков был Матвей Сидорович Кузнецов. И вот завод получил свой расцвет именно при нём.

И тогда он уже не только в Дулёве обосновался. В 1889 году он основал Товарищество фарфоровых и фаянсовых предприятий - в Москве называлось. И в него входило 8 фарфоровых уже заводов. А вообще Кузнецовы выпускали 2/3 производства фарфора в России уже впоследствии на своих заводах.

И, конечно, он стал поставщиком и Его Императорского Величества, то есть, он уже высокий класс фарфора выпускал.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Галина Анатольевна, а вот из того, что сохранилось в вашем собрании, в вашем Ассортиментном кабинете, самые старые вещи, какие? Какая стилистика тогда была вот ещё при Терентии, при, может быть, следующих поколениях?

Г.КРУТОВА: Самые старые вещи, вы знаете, мы датируем их всё-таки таким, довольно продолжительным временным отрезком: 1832-й…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Дат не ставили они тогда?

Н.ЗАХАРОВА: Да, тогда дат не было.

Г.КРУТОВА: 1917-й. Мы не знаем, чьё авторство. По клейму определялась принадлежность изделия, вот именно того периода, когда завод принадлежал ещё фарфоровой империи Кузнецова.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А клеймо было одно и то же? Оно не менялось?

Г.КРУТОВА: Нет, клейма видоизменялись, да.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, в какой-то мере, это информация?

Г.КРУТОВА: Ну, вы знаете, всё-таки история, к счастью, развития клейм и видоизменения их она у нас есть, так прослежена, отслежена, поэтому, в общем-то, отталкиваясь от клейма, можно уже определить, к какому периоду относится, и даже порой, к какому заводу, который входил в Корпфарфор «Империя Кузнецовых», принадлежит то или иное фарфоровое изделие.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И вот из тех вещей, что представлены на выставке, из того, что здесь есть, в частности, на фотографии, - вот эти вот вазы в достаточно классическом стиле с пейзажами, или вот эта самая тарелочка с Наполеоном, это более поздние вещи, чем тридцатые годы по стилю, по всему?

Г.КРУТОВА: Естественно.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Более поздние?

Г.КРУТОВА: Всё-таки знаете, мне так кажется, и думаю я не ошибаюсь, что это изделия того периода, когда как раз заводом руководил, так уж скажем, Матвей Сидорович Кузнецов. А ему досталось наследство, перешло наследство в 1864 году. Именно тогда он унаследовал отцовское, дедовское дело. И вот это значит уже где-то, ну вторая, далеко вторая половина Х1Х века вот эти изделия.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И с этой точки зрения такой стиль, выдержанный достаточно – с тонкой росписью, с позолотой не вот, что называется, со всех сторон, а вот с какими-то тонкими такими моментами – это тоже более поздний стиль? А более ранний был как бы скорее простонародным?

Г.КРУТОВА: Более ранний стиль – это розаны, которые приехали в Дулёво из Гжели, которые затем видоизменялись, естественно, привносились в них новые, и мазки становились другими. Это вот изначальный стиль дулёвского фарфора.

Н.ЗАХАРОВА: А вообще, у Кузнецовых было несколько направлений оформления фарфора: был классический стиль, под западноевропейский, был народный стиль. И он выпускал посуду. Да, был восточный такой стиль.

Г.КРУТОВА: Трактирный.

Н.ЗАХАРОВА: Трактирный стиль. Это для народа, для широких слоёв.

Восточный – он очень много поставлял своей посуды на восточные рынки, и поэтому учитывал как бы спрос вот именно этих регионов. И у него так несколько направлений было.

Г.КРУТОВА: Агашечный стиль.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Об Агашечном стиле мы поговорим сейчас, мы дождёмся результатов, хотя я вижу уже, что немало поступает ответов, хотя разных. Но после НОВОСТЕЙ мы с вами, я думаю, получим уже результаты от наших референтов данной викторины, и тогда об Агашечном стиле мы поговорим чуть подробнее. Просто, чтобы, так сказать, лишнего не сказать нечаянно пока.

Г.КРУТОВА: А вообще история нашего Ассортиментного кабинета - это история вообще завода Дулёвского. Начиная с Кузнецовского периода и уже после революции – вся и советская история, она вся представлена в работах наших художников. И на каждое событие в стране откликались художники, и какое-то изделие было изготовлено, посвящённое даже многим историческим датам, многим событиям посвящённое.

Дулёвцы, в общем-то, всегда умели и до сих пор умеют идти в ногу со временем. То есть, ни одно мало-мальски важное, а может быть, и не суть, может быть, для всей страны очень важное, но всё равно, дулёвцы в фарфоре всегда оставляли веху истории страны.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Скажите, а вот имена авторов росписей? Ну, в ХХ веке всё-таки, как правило, ну, для самых ярких вещей, как минимум, это фиксируется. А с Х1Х века сохранились какие-то имена реальных людей, которые что-то разрабатывали? Или это было настолько как-то неважно, что владельцы нигде это не фиксировали?

Н.ЗАХАРОВА: Да нет, ну, наверное, в то время и фиксировали, но, когда после революции. Ведь завод после революции как бы перешёл под рабочий контроль, так называемый. И все работники, и художники, работающие при Кузнецове, они просто остались работать на Дулёвском фарфоровом заводе. И они уже в советские времена много делали изделий и, Галина…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Так это не была национализация формальная? Просто они перешли, так сказать, перевели всё под контроль себя?

Г.КРУТОВА: Это художники, которые начинали работать на заводе в конце ещё, в конце Х1Х века, которые начало ХХ века вот расцвет, так скажем, в деятельности. Ну, а уже дальше, дальше. Работали они где-то до пятидесятых годов уже ХХ века на заводе. И здесь тоже, конечно, стали они действительно мастерами высочайшего класса в своём деле.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вот это очень интересно, когда вы говорили, что перешёл именно под контроль как бы сейчас сказали, именно трудового коллектива. А как это продолжало существовать, сейчас мы, конечно, не успеем поговорить подробно, но вот сейчас пробросим немножко вопрос вперёд: как они существовали

дальше-то? Я понимаю, что ещё, может быть, во время нэпа это мог быть трудовой коллектив, который контролирует завод. А дальше? – Конец двадцатых, тридцатые годы? Что там происходило, как это всё было? И по-прежнему ли могли вот эти сами рабочие, сами особенно художники как бы составлять основной костяк, который направлял деятельность завода? Это очень любопытно. Но сейчас у нас через несколько секунд - НОВОСТИ, а затем мы продолжим говорить о Дулёвском фарфоровом заводе, его музее и Ассортиментном кабинете. Но ещё и напомним о выставке, конечно, в Фонде народных художественных промыслов.

НОВОСТИ

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И мы продолжаем нашу передачу. У микрофона – Татьяна Пелипейко. А наши гости сегодня: Наталья Захарова, председатель правления завода «Дулёвский фарфор», Галина Крутова, заведующая Ассортиментным кабинетом этого завода и Ирина Соловьёва, зам. генерального директора Фонда народных художественных промыслов.

Ну, давайте сразу тогда начнём с объявления наших победителей, потому что они уже есть.

Итак, правильный ответ нам дали: (перечисляет имена и первые три цифры телефонов победителей). Итак, ваши подарки вас будут дожидаться в редакции. Приходите, забирайте и главное – не разбейте по гололёду при нынешней погоде.

Давайте теперь уточним всё-таки правильный ответ, потому что его не просто надо дать, а, наверное, надо его разъяснить.

Мы получили очень много ответов и много разных вариантов. И я сразу скажу, что это не от агата, как камня – отнюдь! Это не от какого-либо географического названия, как кто-то предположил. Так, наверное, вот, называлось место, где глина добывалась. Нет! Это имя. И очень многие правильно ответили: это имя Агафья. Но вот какая же такая Агафья? С кем это связано – «Агашечный фарфор»?

Г.КРУТОВА: В пятидесятые годы Х1Х столетия на заводе значительно увеличилось число женщин-живописцев, молодых женщин…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А до этого не было принято женщин использовать на таких работах? Это именно середина Х1Х века?

Г.КРУТОВА: Нет, были, были. Но завод развивался, поэтому понадобилось большее число. И вот число живописцев значительно пополнили женщины.

Ну, женщина есть женщина. Конечно, каждая живописка по-своему уже старалась переработать тот, о котором я уже говорила гжельский розан, который пришёл в Дулёво, переработать его на свой манер, свой стиль, придав ему какую-то… Каждую из них…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но в гжели он был синий, он кобальтовый, а здесь уже цветная роспись.

Г.КРУТОВА: Да, здесь естественно они получили совершенно уже совершенно другую творческую жизнь. То есть, и новые краски были привнесены, и мазок был совершенно где-то другой. Ну, и вот этот розан, этот вот рисунок переходил из поколения в поколение. Фантазия художников-живописцев, пусть даже не художников как таковых, но живописцев, фантазия-то уже была безгранична. Ну, а многих женщин в наших местах в то время, ну, как гласит предание, звали красивым русским именем, старинным русским именем Агафья.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, это просто была мода в поколении, как, в общем, и в другие эпохи, бывает

какое-то имя особо частым.

Г.КРУТОВА: Все они были творцами вот этих новых вариаций розанов. Писали они броско, смело, лихо свои розаны.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Некоторые наши слушатели предполагают, что просто даже пальцем краска могла наноситься.

Г.КРУТОВА: Даже иногда и пальцем, хотя это труднее, чем кисточкой, но, тем не менее.

Я говорю: женщины были очень своеобразные. И вот так и появились непосредственные, привлекательные рисунки, которые назвали по имени художницы-Агафьи – «агашками».

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, так и пошло – «Агашечный фарфор» - это именно определённый тип росписи?

Ну, а вот, собственно говоря, возвращаемся мы к истории завода.

Х1Х век – понятно, вот его развитие, даже такая экспансия, вы употребили слово «империя». А ХХ век послереволюционный. Сначала рабочие берут это всё дело под свой контроль. А как живёт завод дальше в ХХ веке?

И.СОЛОВЬЁВА: Ну, потом он становится государственным заводом. Ну, когда вот рабочие контроль взяли, здесь, конечно, в первое время сырьё, красители – всё, использовались запасы Кузнецовых ещё. Ну, а потом пришлось, конечно, тяжело заводу. И пришлось в этих условиях искать сырье. Вот в Кузнецовский период все красители привозились из-за границы. И остро, остро, остро встал вопрос: а чем же дальше расписывать фарфор?

И вот в 1918 году рабочие нашли инженера-химика Степана Герасимовича Туманова и попросили его заняться именно созданием красок керамических для фарфора. И он занялся. И уже к концу года 18-го, вернее, к концу 19 года, им уже было произведено сначала 48 килограммов красок, а потом – 1197, а потом уже как бы и палитра росла, и объемы увеличивались, и уже этими красками Дулёвского завода стали пользоваться и другие заводы, которые впоследствии входили в Центр «Фарфортрест». И впоследствии из этой лаборатории дулёвской вырос Дулёвский красочный завод, который в советские времена снабжал вообще всю фарфоровую отрасль, всю фарфоровую промышленность России, СССР даже.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, опять экспансия такая: вынуждены были перейти на самообеспечение. И, тем не менее, выжили точно так же, как и при Кузнецовых. Какой-то импульс, очевидно, сохранился у завода.

Г.КРУТОВА: Вы знаете, всё-таки, наверное, нужно ещё и то упомянуть, что внимание к заводу со стороны государства тоже, по-видимому, оказывалось немалое. Потому что вот, допустим, в 1933 году на завод был прислан главным художником Пётр Васильевич Леонов. Его просто вот таким вот силовым решением назначили главным художником Дулёвского фарфорового завода.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А откуда его взяли? Откуда его перевели?

Г.КРУТОВА: Он окончил в Краснодаре Художественный институт. Никакого отношения к фарфору не имел, но был членом партии. И ему сказали: «Поедешь главным художником в Дулёво». Он приехал.

(Общий смех)

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Одна радость, что хоть художником был, а не металлургом.

Г.КРУТОВА: Он приехал, увидел наше производство. Если вы немножко о нас знаете и представляете, -производство наисложнейшее, цеха все очень своеобразные. Пётр Васильевич был в ужасе: что он здесь сможет сделать?! – Совершенно не знакомое для него производство, не знакомый ему материал. Но сделать сумел очень многое. Самое главное, конечно, то, что он создал у нас художественную лабораторию. Коллектив художников стал единым, сплочённым. И вот с той поры…

Н.ЗАХАРОВА: Не обошлось, конечно, здесь и без веяния времени – пытались и агитационный фарфор делать. Но он, конечно, не стал пользоваться у покупателей спросом.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну почему? Вот посмотрите, я тут гляжу на фотографии и вижу на выставке вот что-то вроде супницы, где на боку: 1917 год на фоне флага, хотя посмотрите – классические формы. Там могла бы быть и роспись такая вот, скорее в строгом классическом Х1Х веке.

Г.КРУТОВА: Конечно, по всем антикварным салонам гоняются буквально вот за предметами, агитационным этим фарфором.

И.СОЛОВЬЁВА: Просто потому, что он уже - это история просто.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но очень смешно то, что этот агитационный фарфор на самом деле очень сильно использовал старые мотивы, старые приёмы, все старые формы только, как правило, даже вот текстом, но иногда и рисунком всегда внедрялись какие-то идейные вещи.

И.СОЛОВЬЁВА: Ну, конечно. Обязательно.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вот, и можно сравнить с теми фарфоровыми вещами, которые сейчас представлены в Третьяковке, например, на выставке «Цветы», просто вот обычная с цветами тарелка, по которой поперёк какой-то лозунг прописан, или там по краешку. А так, всё абсолютно старое. В этом смысле как-то не сразу авангард вошёл в это дело.

И.СОЛОВЬЁВА: А вот Пётр Васильевич Леонов он, конечно, создал уже такой советский дулёвский фарфор, создал очень много рисунков, многие из них выпускаются и до сих пор. Создал так называемые «ситцевые» рисунки, мелкий рисунок по краю тарелки, по борту тарелки, или по всему полю чайного сервиза. Очень яркая у него манера письма. Яркая, смелая такая, размашистая. И это тоже импонировало покупателям.

Г.КРУТОВА: На картинке здесь видно, если кто-то видит, фрагмент сервиза, называется «Президентский». Это сервиз, который как раз создавал Пётр Васильевич Леонов. И этот сервиз – это 1200 предметов, у нас на выставке представлен только фрагмент, естественно, этого сервиза, делался в 34-м году для подарка Рузвельту, Теодору Рузвельту. Судя по всему, это был заказ, наверное. И понятно было, что время такое, и советская страна, в общем-то, являлась врагом номер один для Западных держав и для Америки. Поэтому нужно было создать нечто совершенно удивительное и суметь подарить его, и быть принятым этому подарку.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но для него сделали отнюдь не агитфарфор, сделали такой очень строгий, красивый, достаточно классический.

И.СОЛОВЬЁВА: Стиль русской Хохломы.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Да, безусловно.

И.СОЛОВЬЁВА: Там совершенно дивная абсолютно роспись. И там, вот мне кто-то из мастеров рассказывал, 50% золотой краски, да, по-моему?

Г.КРУТОВА: Там золотая паста использовалась.

И.СОЛОВЬЁВА: И золотая паста использовалась. Так он весь светится, если подойти к витрине и посмотреть, мы уж боимся просто в руки брать эти тончайшие вещи. Но даже в витрине, если ты смотришь, он просто весь изнутри наполнен каким-то светом. Это вот его работа, Петра Алексеевича Леонова.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вот интересно ещё, когда появилась мелкая скульптурная пластика в производстве? Было ли это вообще в Х1Х веке, или это уже советский период? Вот из того, что у нас здесь на фото, у нас здесь имеется товарищ Сталин в виде фарфоровом, и у нас имеется птиц. Кстати, что за птиц такой? И что он означает?

Г.КРУТОВА: Это сокол, гордый сокол, скульптура работы мастера-скульптора Алексея Георгиевича Сотникова. Эта скульптура в 1958 году на Всемирной выставке в Брюсселе получила её высшую награду – ему дали Гран-при. Она тоже у нас сохранилась, находится в нашей заводской экспозиции.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Алексей Сотников – один из известнейших мастеров скульптуры такого рода.

Г.КРУТОВА: Великолепнейший мастер. И с 1964 года сокол стал товарной маркой, торговой маркой, товарным знаком нашего предприятия. На донышке каждого нашего изделия вы увидите вот такую гордую птичку.

Н.ЗАХАРОВА: Графическое изображение.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Давайте не забывать о скульптуре, как таковой. Когда дело стартовало?

Н.ЗАХАРОВА: Скульптура – это советский период уже.

В конце тридцатых годов начали у нас на заводе появляться художники-скульпторы. И начали пробы свои именно со скульптуры. И Дулёвский завод мы считаем, у нас самая богатая коллекция пластики скульптуры. И пятидесятые-шестидесятые годы – это был, конечно, расцвет.

Г.КРУТОВА: Расцвет, конечно. Он пришёлся как раз на конец сороковых – начало пятидесятых годов, когда на завод приехала целая плеяда выпускников московских художественных вузов: Декоративно-прикладного искусства институт, Суриковский институт. Это были, в основном, женщины, даже не в основном, это были женщины. Приехали они примерно все в одно время, и вот здесь-то уж, конечно, их талант проявился во всём своём многообразии, во всей своей красе.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, многое из того, что хранится в домах, вот эти самые фигурки…

Г.КРУТОВА: Да, да. Были и хождения, конец сороковых – начало пятидесятых. Вот именно тогда завод начал заниматься скульптурой, выпуском скульптуры.

Скульптура находила своего покупателя.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А потом?

Г.КРУТОВА (вздыхает): А потом?

Н.ЗАХАРОВА: А потом сказали, что скульптура - это мещанство.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это когда? На каком этапе?

Н.ЗАХАРОВА: Ну, это вот времена Хрущёвские, конечно.

Г.КРУТОВА: Это давление Хрущёва.

Н.ЗАХАРОВА: И сказали, что стране нужен фарфор – тарелки, кружки, чашки, а это всё – мещанство. Это не нужно. И поэтому производство её как бы начало сворачиваться. А Дулёвский завод уже с конца пятидесятых переориентирован был на массовый выпуск продукции.

Как говорится, слава Богу, что не всё всё-таки в эти годы было поломано и выброшено.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, как это выброшено?!

Н.ЗАХАРОВА: Ну, в прямом смысле. Формы вывозились, даже на свалку выбрасывались от скульптур.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Чтобы места не занимали?

Н.ЗАХАРОВА: Ну, конечно. Раз сказали: не надо, значит не надо.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но я надеюсь, припрятали хоть

какие-то самые важные?

Г.КРУТОВА: Ну, а как же! Конечно!

Г.КРУТОВА: Даже не припрятали, но что-то, конечно, просто было оставлено. Ведь люди, которые работали с ними, понимали, насколько тяжело.

И вот эта вот художественная ветка, художественная линия она всё равно, слава Богу, на заводе осталась, и она продолжала развиваться, жить своей самостоятельной жизнью.

И именно не тарелки, кружки, чашки являются гордостью завода, а именно вот созданные вот эти художественные произведения, можно сказать.

Да, скульпторы: Аста Давыдовна Бржезицкая, Нина Александровна Малышева, Галина Дмитриевна Чечулина, Ольга Михайловна Богданова, Евгения Ильинична Гатилова – вот эти женщины как раз явились родоначальниками той красоты, которая сейчас вот столь привлекает.

И.СОЛОВЬЁВА: О которой сейчас пишут тома уже искусствоведы.

Да, многих уже нет.

Г.КРУТОВА: Да, Галина Дмитриевна Чечулина только до сих пор здравствует, живёт в Москве, навещает нас иногда.

Гатилова Евгения Ильинична. Ну, она уже как-то не бывает у нас на заводе – уже по состоянию здоровья.

А вот Галина Дмитриевна Чечулина приезжает и встречается время от времени.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо, давайте тогда разберёмся с самым последним историческим периодом.

Как живёт в последние годы предприятие? Понятно, что музей живёт. Музей – это интересная вещь. Там наверняка масса желающих, гораздо больше, чем могут попасть.

Кстати, как к вам можно попасть, посмотреть, если кто-то всё-таки доберётся на машине до Дулёво, как попасть в ваш музей? Есть ли у вас дни, когда вы пускаете публику?

Г.КРУТОВА: Вы знаете, мы работаем с понедельника по пятницу, но принимаем групповые экскурсии.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, надо записываться как-то?

Г.КРУТОВА: Да, заранее позвонить по телефону, обговорить день.

Н.ЗАХАРОВА: Потому что Ассортиментный кабинет – это всё-таки рабочая наша площадка.

Г.КРУТОВА: Мы находимся на территории предприятия, и этим тоже всё сказано. Всё-таки таких частных людей мы не можем просто принять.

И.СОЛОВЬЁВА: Знаете, прежде чем эта выставка у нас, наконец, состоялась, должна сказать: два года, да, Наталья Николаевна?

Н.ЗАХАРОВА: Да.

И.СОЛОВЬЁВА: Два года уговаривали завод вывезти к нам часть музейной коллекции завода.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это по нашим-то дорогам?!

И.СОЛОВЬЁВА: Ну, по нашим дорогам. И понятно, это вещи хрупкие.

Н.ЗАХАРОВА: Их никогда не вывозили раньше.

И.СОЛОВЬЁВА: Если вдруг что-то с ней случится – расколется, не дай Бог, треснет, или ещё что-то, - всё! Утеряно! Но вот поверили нам, слава Богу, наши замечательные партнёры по выставке, привезли мы эту коллекцию, и вот счастливы, что называется, невозможно, я думаю, те, кто видит эту выставку.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо. В новое время, в постперестроечное так называемое время, как существует завод?

Н.ЗАХАРОВА: Вы знаете, ну мы живём, как говорится, не на луне, мы живём в нашей стране, и поэтому все трудности и сложности, которые переживает страна, переживает и завод.

Мы, конечно, выжили в сложные годы перестройки. Наш завод тогда возглавлял Борисов Михаил Борисович. 30 лет он был директором, и около 50 лет он проработал на нашем заводе. То есть, провёл он нас вот эти вот сложные годы. А в 92 году он ушёл по состоянию здоровья на заслуженный отдых. Ну вот, а против завода было предпринято, как теперь говорят, «недружественное поглощение», как сейчас называют. Ну, то есть, попытка всё-таки скупить завод.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Попытка? Значит, не удалось?

Н.ЗАХАРОВА: Да, не удалось. Вот 6 лет назад, уже седьмой год пошел…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Отбились?

Н.ЗАХАРОВА: Да, мы устояли. И, конечно, благодаря только вы знаете, патриотам нашего завода.

Ну, конечно, на пути много встретилось людей, которые помогли нам. Большое всем спасибо!

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А что вы выпускаете сейчас, собственно говоря? Вот эти скульптурные традиции они сохраняются?

Н.ЗАХАРОВА: Да, конечно.

Г.КРУТОВА: Сейчас восстанавливается очень много.

Н.ЗАХАРОВА: И вот сейчас как раз пришло то время, когда оказалось, что скульптура – это не мещанство, это востребовано, и сейчас очень большой интерес к ней.

И был период, период перестройки, когда мы даже золото с фарфора снимали. То есть, нужно было удешевить максимально фарфор для того, чтобы он был доступен покупателям. А сейчас пришло время, когда хотят видеть красивый фарфор, и скульптуру хотят видеть. И вот в последние годы мы стараемся это направление развивать.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, понятно. У нас, например, в компьютере пришло сообщение, sms-очка от Алексея, который, судя по всему, занимается ресторанным бизнесом, и который просто спрашивает, а пока приходится покупать китайский фарфор. Соотношение цены и качества пока в их пользу.

Г.КРУТОВА: Не согласны! Качество как раз, цены – да, но не качество! Цены – да, а по поводу качества он ошибается.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Алексей, поразмыслите!

Н.ЗАХАРОВА: Сейчас у нас как раз опять сложный период. То есть, фарфоровое производство – это очень энергоёмкое производство. Три-четыре обжига проходит изделие – после того только он будет фарфором.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А ваши печи – это исторические печи?

Н.ЗАХАРОВА: А печи, конечно, шестидесятых-семидесятых годов построенные. И они, конечно, морально и физически устарели. И, конечно, требуется перевооружение.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А кузнецовские не сохранились? Хотя бы как реликвия?

Н.ЗАХАРОВА: Тогда были горны.

Г.КРУТОВА: Это были печи для обжига фарфора в то время.

Н.ЗАХАРОВА: А сейчас – это печи огромные, 106 метров длиной наши печи. И, конечно, и трудно управляемые, но, тем не менее, как у нас немецкий специалист был и говорит: «Вы – великие специалисты, если вы на таких печах, которые у вас ещё есть, ухитряетесь хороший фарфор выпускать».

Да, поэтому сейчас есть очень, конечно, современные печи, энергосберегающие. Но для нас пока это остаётся мечтой, потому что вот, поскольку на рынке присутствует дешёвый китайский фарфор, и он давит нас именно ценами. Не качеством, а ценами. И поэтому нам выживать и перевооружаться на свои собственные средства, конечно, пока возможности нет.

Этот вопрос мы сейчас ставим во всех инстанциях, потому что от фарфоровой отрасли мало что осталось.

И.СОЛОВЬЁВА: Можно добавить просто…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это Ирина Соловьёва.

И.СОЛОВЬЁВА: Да, вот мы говорили как раз перед передачей с Натальей Николаевной и с Галиной по этому поводу. Действительно, из 20 предприятий фарфоровых по России осталось на сегодняшний день всего 5! Из них Дулёвский фарфоровый завод – самый крупный. Там две с половиной тысячи трудятся людей.

Н.ЗАХАРОВА: Около двух тысяч.

И.СОЛОВЬЁВА: Да, около двух тысяч, сейчас уже чуть меньше.

Н.ЗАХАРОВА: Около 40% в объёмах – это мы занимаем.

И.СОЛОВЬЁВА: 40% занимает Дулёвский завод. И вот такая сложность – это именно техническое перевооружение.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, хорошо. С этим вам остаётся пожелать только успехов. И давайте вернёмся к выставке.

Ирина, ещё раз напомните, пожалуйста, где найти выставочные залы вашего фонда?

И.СОЛОВЬЁВА: Найти нас очень легко и просто: мы находимся в самом центре Москвы. Это Леонтьевский переулок, дом 7.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это за ТАССом, грубо говоря, поворот такой.

И.СОЛОВЬЁВА: Ну прямо, бывшая улица Станиславского. И, если по ней немножечко пройти, то можно увидеть такой особняк в нео-русском стиле, в виде терема. Это мы и есть. И у нас работает выставка «Дулёвские сезоны». Работает она с понедельника по четверг с 10 до 18-ти, и в пятницу и субботу – до 17 часов.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, понедельник, вот завтра – выходной день, понедельник туда можно идти?

Или вы закрыты?

И.СОЛОВЬЁВА: Нет, мы закрыты – перенесли. Но со вторника можно к нам прийти.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И ещё раз об экспозиции, Галина Анатольевна. Вот что постарались отразить на той выставке, которая представлена сейчас в залах Фонда?

Г.КРУТОВА: Ирина уже говорила о том, что Дулёвский фарфоровый завод представлен на этой выставке во всей своей полноте.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну что там, ещё какие хитрости, помимо, во-первых, вот этих самых старых вещей, и помимо вот этого самого, так называемого «Президентского» сервиза, который в определённый чин Рузвельту, а есть ещё какие-то такие вот исторические хитрости там? Расскажите!

Г.КРУТОВА: Ну, там есть тоже фрагмент сервиза, который в своё время выполнялся, ну это был, естественно, Госзаказ, но который выполнял завод в подарок китайскому руководителю Мао Цзэдуну.

Рисунок был разработан Петром Васильевичем Леоновым.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Смотрите, для Рузвельта, ну вот Рузвельтовский у нас даже есть на сайте вот этот, да? Взята колористика Хохломы, хотя рисунок очень тонкий и строгий на самом деле, поэтому он достаточно классичен.

А что решили подарить Мао Цзэдуну?

Н.ЗАХАРОВА: Китайские птицы. (Смеётся).

Г.КРУТОВА: Да, да, да. Вот именно в таком восточном стиле разработан рисунок. Вот эти вот такие сказочные птицы. Фон, само фоновое изделие вот в той же тарелке, допустим, на которой эта птица изображена. То есть, опять же приблизительно к тому, что характерно для той страны света, - так скажем.

Н.ЗАХАРОВА: Но ещё могу добавить. Есть образцы, когда у нас выпускался во времена Великой Отечественной войны фарфор, посвящённый именно Великой Отечественной войне.

Г.КРУТОВА: Особенно Сталинградской битве.

И.СОЛОВЬЁВА: Мне кажется, о нём надо сказать особо. Потому что вы представьте себе: 42-й год, казалось бы, до какого уж тут фарфора, и вообще до каких-то заказов? А, тем не менее, победа наших войск под Сталинградом - и тотчас же завод откликается на эту победу.

Г.КРУТОВА: И это отражается в работе Ивана Григорьевича Конькова, который на донышке тарелки разместил буквально карту боевых действий Сталинградской битвы.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Что иногда делалось в связи с историческими такими вещами, посвящёнными войне с Наполеоном. То есть, здесь такая традиция тоже.

Кстати говоря, у нас тут несколько вопросов, может так, в режиме блица попробуем на что-то ответить.

Вот у кого-то из наших слушателей на тарелке написано такое: «Фарфортрест. Дулёвская фабрика имени «Правды». Это вы?

Г.КРУТОВА: Да.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это какой этап?

Н.ЗАХАРОВА: Это вы знаете, к нам на завод приезжала…

Г.КРУТОВА: В 1924 году на завод приезжала Мария Ильинична Ульянова.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И до какого времени?

Н.ЗАХАРОВА: И после этого было принято решение обратиться о присвоении. Она была редактором «Правды», да?

Г.КРУТОВА: Сотрудником газеты «Правда».

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И долго имени «Правды»? До какого времени?

Г.КРУТОВА: Пока не акционировались.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Понятно.

А если написано: «Товарищество М.С.Кузнецова»? То это какой период? Тоже кто-то сохраняет такую вещь.

Г.КРУТОВА: 1832-1917 год.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А! Понятно.

Ну, и, наконец, где… Ну, ясно. Классические вопросы здесь: «Есть ли у вас в Москве специализированный магазин, где посмотреть, где купить, и так далее». (Смеётся).

Н.ЗАХАРОВА: Собираемся мы сейчас решать этот вопрос.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Решайте, решайте. Судя по реакции, народу интересно.

И.СОЛОВЬЁВА: Ну, во всяком случае, может быть, на последок хочется сказать, что мы, организаторы и участники этой выставки, на самом деле, может быть, даже где-то и не ожидали такого совершенно невероятного наплыва москвичей, причём самых разных слоёв населения – от маленьких детей и

каких-то бабушек, мам, там я не знаю, коллекционеров…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А для детей есть особые программы какие-то?

И.СОЛОВЬЁВА: Есть экскурсия. У нас экскурсия по нашей выставке. Она просто ориентирована на разный возрастной уровень.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А как-то по времени она существует? Как на неё попасть?

И.СОЛОВЬЁВА: А это надо просто нам позвонить по нашим телефонам и записаться на экскурсию. Вот и всё.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо. Ну что? Вот время пробежало, нам пора прощаться. У нас несколько секунд до НОВОСТЕЙ осталось.

Г.КРУТОВА: Большое спасибо хочется сказать Фонду за организацию этой выставки.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И я думаю, от москвичей тоже, потому что очень любопытно на самом деле.

Я напомню, у нас сегодня в гостях о дулёвском и кузнецовском фарфоре рассказывали представители завода – Наталья Захарова и Галина Крутова, а также представитель Фонда художественных промыслов – Ирина Соловьёва. Всем спасибо. Увы, время вышло.

ГОСТИ: Спасибо.