Усадьба Середниково - единственная в России усадьба, восстановленная потомком прежних владельцев - Михаил Лермонтов - Музейные палаты - 2008-08-09
К.ЛАРИНА: Кто бы мог предположить, что, когда мы звали в эфир нашего гостя, что сегодняшний эфир окажется так близок к той теме, которую мы задумывали. Даже в страшном сне не могло присниться.
Михаил Юрьевич Лермонтов у нас в студии. Здравствуйте, Михаил Юрьевич.
М.ЛЕРМОНТОВ: Добрый день. К сожалению, не очень добрый.
К.ЛАРИНА: И первое, что, конечно же, когда говоришь про Лермонтова, что приходит сразу?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Кавказ подо мною…
К.ЛАРИНА: Да, Кавказ. Так что, видите, как?
М.ЛЕРМОНТОВ: Да. Вы знаете, действительно, когда вчера начались эти события, в памяти возникают путешествия Лермонтова, как мы сейчас называем «Путешествия». Но эти путешествия были среди боев на Кавказе. И его визит в Грузию, где он встречался с выдающимися в то время людьми Грузии – с семьей Чавчавадзе, и его воспоминания, его картины по Военно-Грузинской дороге, его описание Кавказа, которое сделало Кавказ настолько романтичным и известным всему миру, как ни один другой горный массив, так скажем. То есть, Кавказ стал одухотворен через творчество Лермонтова и Пушкина, и Толстого. Но именно Лермонтов поднял вопрос о человеке Кавказа.
Чем человек Кавказа горд в своей жизни? Что он защищает? Когда сегодня проходят праздники Лермонтовские в Пятигорске, аксакалы из разных кланов, приезжают поэты современные и говорят, что любят Лермонтова ночного. Потому что ночью он писал об их чести, об их гордости, об их славе, а днем он вынужден был воевать. Вот мы сейчас находимся с вами в таком же положении, когда мы вынуждены были вступить в эту войну. Хотя мы понимаем, что ответственность за начало этой войны она все равно лежит в нравственной плоскости, в области решения вопроса между ценностями и интересами. Это самая большая проблема, которая в творчестве Лермонтова, все его творчество пронизано этим соотношением. Где эта мера нравственная ответственности человека за то, что он преследует свои интересы?
И вот сегодня, когда мы смотрим на то, что происходит, мы видим, что это безнравственно. Это абсолютно безнравственно. Но начинаем измерять интересы. А были ли эти интересы достаточны для того, чтобы вступить в эти действия? И в этом смысле мне кажется творчество Лермонтова пронизано всем, как раз ответом на этот вопрос: как же сделать так, чтобы наши ценности, ценности нации стали национальными интересами государства? И вот это очередное испытание, для России в первую очередь, как сделать, чтобы наши ценности не только в такие острые моменты, когда мы вынуждены принимать силовые решения, а всегда, всегда сопровождались сочленением духовного измерения и нашего материального жизнеустройства. Но главная проблема и проблема опять же из творчества Лермонтова: а кто носитель этих интересов? Кто может взять на себя ответственность и с точки зрения нравственности, морали, предъявить эту меру? И вот тут, мне кажется, творчество Лермонтова и есть то самое мерило, та самая мера, которую мы сегодня можем использовать.
К.ЛАРИНА: Кстати, вот Пятигорск, Минеральные Воды в недавнем прошлом тоже «горячая точка». Еще совсем недавно.
М.ЛЕРМОНТОВ: Да, вы знаете, и вот тоже невероятным образом это связано с Лермонтовым, потому что совсем недавно командование Северокавказским военным округом наградило боевым орденом за боевые заслуги Михаила Юрьевича Лермонтова. И этот орден в Лермонтовском музее в Тарханах хранится. Это тоже невероятное признание.
Лермонтов действительно участвовал в очень жарких сражениях. Один «Валерик» в его произведении чего стоит? – Жалкий человек:
Чего он хочет?
Небо ясно. Под небом места хватит всем.
Но беспрерывно и напрасно один воюет он.
Зачем?!
И вот эта мера его она была и во время Чеченской войны, потому что именно на территории Чечни были вот эти самые ожесточенные бои. И его отношение к этим событиям оно заставляет всколыхнуть нас внутри совесть нации, если хотите. То есть, в чем наш интерес, сопряженность с нашим духовным миром?
К.ЛАРИНА: Какое у нас мощное начало программы.
Но мы сегодня будем говорить про усадьбу Середниково, которая находится…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Под Москвой.
К.ЛАРИНА: Под Москвой, а не на Кавказе. А книжки сегодня мы вам подарим. Мы тут оказались перед такой проблемой перед передачей, что у нас призов не было, и вдруг с помощью главного редактора мы обнаружили…
К.БАСИЛАШВИЛИ: На нас напала любовь.
К.ЛАРИНА: Мы обнаружили замечательные книги, да, которые как раз продолжают, по сути, слова нашего гостя – Михаила Юрьевича Лермонтова: «И жизнь, и слёзы, и любовь».
К.БАСИЛАШВИЛИ: Издательство «Дрофа-Плюс». И здесь, конечно, о любви и жизни Михаила Юрьевича Лермонтова тоже есть несколько глав.
К.ЛАРИНА: То есть, там такие сюжеты из жизни великих и знаменитых людей. Сюжеты, связанные с их личными историями. В том числе и про Михаила Юрьевича Лермонтова.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нужно ответить на следующий вопрос. Ну я думаю, что биографию Лермонтова, в основном, все мы знаем по школе, поэтому вопрос не очень сложный.
Итак, у Лермонтова жизнь была связана с Кавказом, вся жизнь была связана с Кавказом, в том числе, начиная с раннего, с раннего детства, когда он лечился, лечился от болезни. И бабушка его привозила на Северный Кавказ. И там он принимал воды, в том числе его опускали в таких вот корзинках в эти воды, там он пил минеральные воды.
Скажите, пожалуйста, в каком городе это происходило?
М.ЛЕРМОНТОВ: Ну, это вопрос…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нет-нет-нет, это я не вам.
К.ЛАРИНА: Это нашим слушателям.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Это нашим радиослушателям.
Но в принципе, здесь возможно несколько вариантов.
К.ЛАРИНА: Ну что? Вопрос мы вам задали. Присылайте ваши ответы на sms: +7 (985) 970-45-45.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Города Северного Кавказа, где в детстве лечился Михаил Лермонтов?
К.ЛАРИНА: Михаил Юрьевич Лермонтов, для начала нам, пожалуйста, генеалогию расскажите свою, а то, конечно же, с радостью люди просят рассказать, как линия тянется вашего родства?
М.ЛЕРМОНТОВ: Да. Это самый интересный вопрос, который всю жизнь меня сопровождает.
К.ЛАРИНА: Ну, а что вы хотели?
М.ЛЕРМОНТОВ: Потому что носить имя и фамилию, да еще и отчество, конечно, очень сложно. Но, тем не менее, вот с точки зрения генеалогических наук это называется правнучатый племянник. То есть, мое место в родословных отношениях, в родственных отношениях с поэтом я – правнучатый племянник. То есть, мой прадед был кузеном Михаила Юрьевича Лермонтова.
А по поводу генеалогии здесь, конечно, все началось гораздо раньше. В России – это в 1613 году, когда Георг Лермонт, шотландский воин пришел на службу к Михаилу Федоровичу Романову, и уже с 21 года он стал российским дворянином. И с тех пор ведет свое летоисчисление российская ветвь рода Лермонтовых.
Почему российская ветвь? Потому что, ну, например, о событиях буду рассказывать.
В прошлом году происходило совершенно для нас невероятное событие: мы праздновали 950-летие рода. В 1057 году, когда Малькольн воевал Макбета, один из его соратников, который получил в то время дворянский титул, что упомянуто в архивных материалах, носил фамилию Лермонт. Вот с 1057 года мы считаем, что фамилия Лермонт закреплена документально, хотя, конечно, до этого была история.
Но с этого времени в ХШ веке, например, в Шотландии жил Томас-рифмач, Томас Лермонт, автор одной из первых вещи «Тристан и Изольда», бард, предсказатель. Его предсказания до сих пор в Шотландии исполняются. Это совершенно невероятная личность для шотландской истории. Он не умер, он ушел в страну Эльфов, и по многим признакам его появление в России и в душе Михаила Юрьевича Лермонтова это для нас, например, очевидная совершенно такая цепочка.
В Шотландии Лермонты были очень известными тоже людьми, Сентендрес, много лет они занимали должность мэра этого города. Но в Шотландии старшие сыновья наследовали свои замки. Кстати, мы нашли эти замки, и мы побывали в замке Дерси, это как раз недалеко от Сентендреса, где жили наши предки, - замок Дерси и Балькоме.
Лермонты распространялись по миру не только в Россию, в которую Георг Лермонт пришел. Сегодня мы знаем национального героя Лермонта в Австралии, город Лермонт в Австралии, озеро Лермонт в Австралии. И вот в прошлом году мы собрали всех тех, кто кого, во-первых, сумели найти, но это были Лермонты и шотландские, и австралийские, и Лермонтовы, российской ветви рода Лермонтовых. А ведь ветвь она тоже разбилась во время революции. Половина примерно осталась здесь, половина уехала. Сегодня родословная российской ветви рода Лермонтовых примерно 220 человек. Из них 50 примерно носят фамилию Лермонтовых, остальные, конечно, это по бабушке, маме и так далее.
А собралось примерно около ста человек. Но это приехали те, кто смогли. И в этом смысле, когда мы говорим про генеалогию, то Лермонтов, когда ему нужно было поступать в университет, он стал подробно заниматься своей генеалогией. И вначале эту версию многие подхватывают, герцог Лерма из Испании, который был кровожадный герцог, как выяснилось, и никакого отношения к Лермонтам шотландским он не имел. И уже стихотворение Лермонтовское «Желание» о том, что он хотел бы вернуться к могилам своих предков уже в Шотландию, говорит о том, что он знал о своем происхождении. И происхождение было довольно древнее, и род очень древний был.
К.ЛАРИНА: Ну что же, мы продолжим нашу программу после выпуска Новостей и уже пройдем на экскурсию в усадьбу Середниково.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Итак, Михаил Лермонтов – наш гость, владелец усадьбы и музея Середниково, что в Подмосковье. Сегодня мы хотим небольшую экскурсию провести для наших слушателей. А они в это время отвечают на вопрос, который мы задавали. Чуть позже мы назовем победителей.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Где в детстве лечился Лермонтов?
К.ЛАРИНА: В каком городе?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, там можно варианты давать.
К.ЛАРИНА: Ну, давайте про Середниково. Для начала все-таки, с чего все начиналось, Михаил Юрьевич? Как этот дом возник?
М.ЛЕРМОНТОВ: Для нас это начиналось в 91 году, когда впервые собрались родственники российской ветви рода Лермонтовых. 91 год, вообще мне хотелось бы сказать о мистических цифрах, связанных с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Если вы помните, он родился в 14-м, а погиб в
41-м году. 1914 – столетие начала Первой мировой войны, 1941 – начало Второй мировой войны.
К.ЛАРИНА: Начало Великой Отечественной, все-таки.
М.ЛЕРМОНТОВ: Да. 150-летие, это как раз 91 год. Это распад Советского Союза. И вот именно в 91-м году нам удалось собрать наших родственников со всего мира. Мы проехали по лермонтовским местам. Это в июле, а 19 августа, когда как раз происходил путч, если вы помните, по телевизору показывали «Лебединое озеро», и визит нашей ассоциации в Тарханы.
К.ЛАРИНА: Серьезно?
М.ЛЕРМОНТОВ: Совершенно невероятное событие, что сегодня мы с вами, опять уже начинаются острые события на Кавказе, и опять мы вспоминаем Лермонтова. И Середниково это была действительно невероятной красоты усадьба. Потому что уже даже после продажи усадьбы в 1879 году первый номер журнала «Столицы и усадьбы», который вышел в 1914 году, открывался статьей брата Петра Аркадьевича Столыпина о Середникове.
И вот в этом смысле усадьба соединила в себе дух двух гениев России: Михаила Юрьевича Лермонтова, который провел там четыре лета с бабушкой, приезжая к брату бабушки на каникулы, когда он учился в Московском университетском пансионе, а затем там провел детские годы Петр Аркадьевич Столыпин, который его троюродный брат по родословной.
И эта усадьба сохранилась, одна из полутора тысяч подмосковных усадеб, которая сохранилась полностью во всей своей инфраструктуре.
Это 118 гектаров старинного парка, это 16 старинных зданий, это мосты, пруды. Я вас всех приглашаю, потому что сегодня, правда не весь парк, можете себе представить, какие затраты нужны на то, чтобы все это восстановить. А в 91-м году там был противотуберкулезный санаторий. Ну, мы называем этот период для себя такого романтического капитализма. Тогда нам казалось, что вот мы сейчас с помощью наших родственников сумеем все это сделать. Но не тут-то было! Конечно, действующее законодательство и отсутствие какой-либо мотивации для инвесторов вкладывать средства в государственную собственность, которая, в общем-то, и сейчас сдерживает во многом развитие усадебных комплексов, все-таки давало нам такой выбор, и выбор был в пользу такой родовой мотивации. Мы поняли, что это наш ответ, что ли, наш ответ сегодня – здесь и сейчас, та самая мера, с помощью которой можно измерить свое отношение к этому миру.
И, если такую цепочку в сегодня, то уже 5 лет у нас там работает в усадьбе Лермонтовская школа воспитания красотой. С нашей точки зрения, усадьба – это то место, в котором в русской культуре соединялись и лучшие дизайнеры, лучшие архитекторы, лучшие садоводы. А самое главное, туда приезжали гениальные люди, которые оставляли свой дух. И вот эта вот смесь гремучая, как бы сейчас сказали, она создавала атмосферу духа, в котором воспитывались дети, воспитывались внуки, в котором легко было передать вот эту ценность красоты бытия.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Михаил Юрьевич, в тот момент, когда вы появились в Середниково, она не представляла собой усадьбы. Это, как вы рассказали, был туберкулезный санаторий.
М.ЛЕРМОНТОВ: Да. Развалины и…
К.БАСИЛАШВИЛИ: И никакого Лермонтовского духа и Столыпинского духа там уже давным-давно не было. И духа других владельцев, которые до и после владели этим местом.
Что там было усадебного? В каком состоянии вы взяли усадьбу?
М.ЛЕРМОНТОВ: Ну, это действительно очень сложно.
Вы знаете, нам повезло, что сохранились стены. Но поскольку там был противотуберкулезный санаторий, по заключению специалистов нам нужно было снимать метр слоя земли, и снимать внутри все, что там было: штукатурку, полы, то есть, полностью очищать.
К.ЛАРИНА: От инфекции, да?
М.ЛЕРМОНТОВ: Ну да, от инфекции. Хотя мы потом, конечно, выяснили, что есть просто и современные гигиенические средства, которыми можно это сделать, и мы это сделали. Это, конечно, сейчас трудно себе представить.
Да, мы вряд ли себе представляли, сколько сил потребуется и материальных и моральных на то, чтобы все это произошло.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, ни какого интерьера к тому времени, ничего не сохранилось с Х1Х века?
М.ЛЕРМОНТОВ: Нет, но кое-что сохранилось. Кое-что сохранилось. И главное: дом у нас внутри восстановлен и отреставрирован полностью с интерьерами. Но сохранился в таком виде, в котором говорить о том, что «это сохранилось» сложно. Остатки, провисшие потолки, протекающие крыши, проваленные полы. Но общая форма оставалась, по которой можно было разработать проект реставрации. И проект реставрации был реализован. Там отреставрированы росписи плафонов, там великолепное полотно на потолке Шенберга. Последняя хозяйка Фирсанова, она очень чтила Лермонтова, и к 100-летию, в 1914 году заказала роспись потолка, посвященную последней сцене «Демона». Уникальная, совершенно художественная работа. Потолки были расписаны, стела поставлена в память о пребывании Лермонтова. Она заказала у Голубкиной бюст поэта. Это вот нам удалось сохранить. И сегодня, на самом деле, когда говорят о мемориальности музея, и когда все привыкли приходить в музей и смотреть экспонаты: вот эта трубка, которую там мой дед передал в Тарханы, а вот это там это… У нас такого не сохранилось. Но у нас…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Лермонтовских вещей нет?
М.ЛЕРМОНТОВ: Да. Но у нас главная Лермонтовская вещь – это сама усадьба. Она сохранилась так, как она была. Это те настоящие стены, в которых Лермонтов писал свои стихотворения и подписывал: «На бельведере в Середниково». Это те ступеньки и лестницы, по которым он ходил. Это те аллеи в парке, по которым он ходил и которые мы знаем.
К.ЛАРИНА: Подождите. А интерьеры вы восстановили каким-то образом?
М.ЛЕРМОНТОВ: В главном доме мы восстановили интерьеры.
К.ЛАРИНА: А по каким источникам?
М.ЛЕРМОНТОВ: По источникам? По проектам. То есть, проект реставрации – это очень длительное исследование, когда снимаются там 7 слоев штукатурки, и смотрится, какой же цвет стен был, и как это нужно было сделать. Ну, это научная реставрация. То есть, главный дом в усадьбе он отреставрирован по законам научной реставрации как внутри, так и снаружи.
К.ЛАРИНА: А сохранились какие-нибудь описания? Или… Ну, фотографии не было тогда. Или были уже?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нет, не было, не было.
М.ЛЕРМОНТОВ: Вы знаете, у нас велись очень большие исследовательские работы. Но, к сожалению, вот фотографий, - ни фотографий, ни проекта, ни планов мы не смогли найти. Пришлось методом научных исследований все делать.
К.ЛАРИНА: Ну, а по вашим ощущениям этот как бы дух Лермонтовский он там существует? Есть? Можно почувствовать?
М.ЛЕРМОНТОВ: Знаете, когда я говорил об усадьбе, как вот таком центре, точке роста, что ли, и вся Россия была такими усадьбами заполнена и наполнена, то я имел в виду именно то, что усадьба начинает становиться, то есть, приобретать свой дух, когда она наполнена не только мемориальностью, но и духом жизни.
И вот мы считаем, что мы попытались восстановить усадьбу с ее обитателями. То есть, пока мы 10 лет, вот ровно в этом году исполнилось 10 лет, когда я, как говорится, силой свою семью перевез туда и сказал, что мы здесь будем жить. Потому что до этого все реставрационные работы уходили в песок. Не было ощущения…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Хозяин нужен.
М.ЛЕРМОНТОВ: У усадьбы должен быть хозяин. Должен быть человек, который отвечает за каждую веточку, сломанную в этих ста гектарах парка. Это, конечно, страшная ответственность. И я помню свои бессонные ночи, когда до нас через усадьбу проходил путь молодежи из поселка на танцы в деревню. И они ломились прямо через заборы, через ворота, и все было там. И мы каждый раз после этого восстанавливали. И вот сейчас этот метод погружения, что ли, то есть, погружения в красоту, когда эта территория стала расширяться, они уже приходят и показывают своим знакомым, родственникам: «Смотрите, какая у нас красота!».
К.БАСИЛАШВИЛИ: А вот эти детали быта, которые были свойственны в то время, когда маленький Лермонтов жил там, вам удалось восстановить? Из чего состояла эта жизнь? Из каких традиций?
М.ЛЕРМОНТОВ: Знаете, это достаточно сложно, хотя понятно, как это все происходило. Потому что эти флигели, в которых жили обитатели, эти интерьеры, эти конюшни, вообще я не сказал, что усадьба состоит из барской части, это главный дом и 4 флигеля, в которых жили хозяева и гости усадьбы, и еще конный двор и скотный двор. То есть, это 16 старинных зданий, которые сегодня все сохранены, и мы на них ведем реставрацию. И там были конюшни, там был манеж, там были все эти хозяйственные постройки, там были аллеи, мосты. И в произведениях Лермонтова даже написано, что вот они ходили там пугать попа на Чёртов мост, который шел из храма. В полутора километрах от нас находится храм Алексия митрополита, который 1693 года постройки.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И мост сохранился с этим названием?
М.ЛЕРМОНТОВ: Мост сохранился. Он был в крайне, мост был в самом катастрофическом состоянии, потому что он должен был вот-вот рухнуть. И нам удалось его удержать, и сейчас там ведутся реставрационные работы. Более того, вот уже в прошлом году уже фильм там снимали, я не помню названия, но какой-то исторический, по которому уже конница ходит по мосту.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Михаил Юрьевич, но вы же не являетесь фактическим владельцем этой усадьбы, она дана вам всего лишь в аренду. Вы не наследник, и ваши дети не будут наследовать это.
М.ЛЕРМОНТОВ: Дело все в том, что отношение к собственности оно, конечно, очень серьезное и ключевое. И вот эти изменения, которые произошли в России за последнее время, когда мы перевернули свой внутренний мир в отношении к вещам, к потреблению, в отношении к конкурентоспособности, как способности в материальном мире приобретать преимущества, они, конечно, подавляют сегодняшнюю жизнь. Но есть Божий суд, есть духовные измерения в этом мире. Понимаете, мир состоит в совокупности из материального и духовного. И у каждого материального закона есть своя духовная составляющая.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но вы все-таки не будете добиваться того, чтобы…?
М.ЛЕРМОНТОВ: А вот теперь и собственность… То есть, это я объясняю, почему мы это все начинали.
Законодательство за это время существенно изменилось и мы подошли к тому моменту, когда с первого января законодательство сегодня позволяет приватизацию памятников федерального значения, каковым и является Середниково. Но там такой громадный набор вопросов, связанный с этим, который до сих пор не разрешен. Закон действует уже с 1 января прошлого года. Нет ни одного пока прецедента, по которому бы федеральный памятник был в соответствии с законодательством приватизирован.
И теперь посмотрите, это 35 километров от Кремля, это 1100 гектаров парка, это 16 старинных зданий, и теперь оцените капитализацию этого места с точки зрения ну простого рынка сегодняшнего. И оцените, что это стоит для культурной жизни России. И вот как проводить приватизацию? – Ну просто продать? Да, действительно, государство выручит громадные деньги. Но обязательства нового собственника в отношении этой усадьбы, в том, чтобы сохранить там эту жизнь, этот дух Лермонтова, дух Столыпина, дух Шаляпина, который там пел, дух Рахманинова – это же все осталось. Как это сохранить? Как заставить инвестора все это соблюдать? Ведь сегодня по законодательству, по конституции памятники должны быть открыты для доступа граждан. А доступа, какого? Доступ раз в год на День памятников?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вот, кстати, интересно: это все-таки у вас жилой дом, или это музей? Что больше?
К.ЛАРИНА: Вы же там живете с семьей?
М.ЛЕРМОНТОВ: Ну, это один из флигелей. 16 зданий, они открыты все для посетителей.
К.ЛАРИНА: А то наши слушатели подумают, что вы такой олигарх. В своей усадьбе живет, парк у него в 100 гектаров.
М.ЛЕРМОНТОВ (смеется): Но на самом деле, да. Фильм
какой-то был, показывали дом олигарха, показывали нашу усадьбу. Сам удивился.
Нет, усадьба открыта, открыта для посещения. Во-первых, парк открыт постоянно. Единственно, мы стали закрывать на ночь, - пруд: там уникальная каменная лестница. Хотя с местными жителями в этом смысле были серьезные конфликты, потому что они говорят: «Мы всю жизнь приходили ночью тут и купались». Но ночью туда приходили не только местные жители купаться, но приезжали мотоциклисты, автомобили, жгли костры, выворачивали из этой уникальной каменной лестницы эти камни, делали кострище.
К.ЛАРИНА: Отдыхали?
М.ЛЕРМОНТОВ: Ну, по-нашему отдыхали.
К.БАСИЛАШВИЛИ: По-своему.
К.ЛАРИНА: Отдыхали по полой программе!
М.ЛЕРМОНТОВ: И в этом смысле, когда мы огородили, вдруг возник такой ор: «Что такое? Нам не дают доступ к памятнику!». Ну вот вопрос как раз, который вы говорите. У нас доступ к памятнику экскурсионный. Я имею в виду к той части, которая отреставрирована, которая восстановлена как мемориальная – это главная, экскурсионная. То есть, на экскурсию можно записаться по телефону, а по выходным дням там есть определенные часы, когда мы открываем для посещения.
Но с точки зрения, вот все еще спрашивают, я хочу ответить, на что ж это все содержится?
Вы знаете, мы, наверное, первый год вышли на режим такой самоокупаемости за счет проведения торжественных мероприятий. В усадьбе стало престижно проводить свадьбы. И вот у нас всё лето проходят такие торжества, очень красивые, кстати говоря. Мы сами не представляли, как можно усадьбу так украсить разными современными способами. И это даёт возможность оплачивать и отопление, и охрану, и содержание, и содержание самих зданий, содержание парка. То есть, это вот действительно становится окупаемым. И в Подмосковье, с моей точки зрения, порядка сотен усадеб, которые могли бы быть вовлечены в эту индустрию культурного туризма.
К сожалению, у нас нет ни одной усадьбы, которая бы полностью отвечала современным западным стандартам, когда ты можешь приехать, оставить машину на стоянке, чтобы там был нормальный ресторан, чтобы там была детская площадка, чтобы ты мог посвятить целый день какому-то месту.
К.ЛАРИНА: А в Ясной Поляне, по-моему, там есть?
М.ЛЕРМОНТОВ: Я имею в виду Подмосковье. Да, есть такие: Ясная Поляна, Тарханы, там домик Лермонтова в Пятигорске. Но это музеи, понимаете? А вот так, чтобы это был образ жизни восстановленный, к сожалению, такого нет. Но я вам хочу сказать, что усадьба Середниково это единственная, пожалуй, усадьба, в которой в старых флигелях нами восстановленных, можно остановиться, переночевать и соприкоснуться с этим духом усадьбы, в которой только ночью, когда тишина наступает, можно во всей полноте ощутить…
К.ЛАРИНА: А культурная программа существует какая-то у вас?
М.ЛЕРМОНТОВ: Конечно.
К.ЛАРИНА: А экскурсии водите?
М.ЛЕРМОНТОВ: Да. Я уже говорил, у нас открыто для экскурсий.
К.ЛАРИНА: А кто проводит экскурсии? Сами?
М.ЛЕРМОНТОВ: Экскурсоводы штатные. У нас есть штатные фотографы.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вот вы говорите: мы, мы. Интересно, кто это мы?
М.ЛЕРМОНТОВ: Ну это коллектив, коллектив Лермонтовского центра в Середниково.
К.ЛАРИНА: Лермонтовы?
М.ЛЕРМОНТОВ: Нет, не все Лермонтовы. Очень долго дочка моя была исполнительным директором. И вообще на ее плечи легли основные годы становления, когда шли самые серьезные реставрационные работы и самые сложные процессы правовых еще отношений. Ведь мы в правовом государстве. Это и налоговые инспекции, и экологические. И, когда недавно там пронесся ураган, и сотни деревьев у нас повалило, нам выписывали билеты, что как будто мы добываем этот лес, мы расчищаем парк, то есть, масса всяких проблем.
А нарушение зоны охраны? Ведь зона охраны у каждого памятника. Слава Богу, у Середниково есть утвержденные зоны охраны. В 91-м году ещё они были утверждены. Это 118 гектаров парка и полторы тысячи гектаров зон охраны памятника, в которых очень всем хочется разместить свои коттеджные посёлки, и против чего нам приходится очень сильно воевать, в том числе и в судах.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Здесь, кстати, про коттеджные посёлки спрашивают: «Не было ли попыток на территории усадьбы построить коттедж»?
М.ЛЕРМОНТОВ: Не просто попытки, а даже реализованные попытки. И, к сожалению, наша система устроена таким образом, что, как только начиналось там это нарушение, мы своевременно писали письма. У нас гигантская переписка с прокуратурой. Но доводилось все равно дело до того, что дом уже стоял, и затем в судебном порядке – есть несколько судебных решений, когда принято решение о сносе тех построек, которые были незаконно возведены. И в Солнечногорском районе, вы знаете, это особенно острый такой вопрос, а Середниково как раз находится на самом близком расстоянии от Москвы, Солнечногорского района.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Здесь такие вопросы к вам есть: «А как добраться до усадьбы»?
М.ЛЕРМОНТОВ: Добраться до усадьбы? Станция Фирсановка…
К.ЛАРИНА: Ммм… Дачное место.
М.ЛЕРМОНТОВ: Это Сходня. От станции Фирсановка ходит автобус прямо до усадьбы. 4 километра, и за Сходней это тоже 4 километра.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И открыта все дни она недели?
М.ЛЕРМОНТОВ: Нет, вы знаете, телефон: 969-40-38. Нужно записаться на экскурсию.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А! То есть, просто так лучше самому не ехать?
М.ЛЕРМОНТОВ: Нет, в парк пустят в любое время, в любой день можно приехать. Но для того чтобы попасть в мемориальную часть попасть в экскурсию, посмотреть отреставрированные главный дом и флигели, это только по экскурсиям.
К.ЛАРИНА: А что из каких-то личных предметов там есть? Вот вы там иронизировали по поводу трубки. Все-таки есть на что посмотреть?
М.ЛЕРМОНТОВ: Ну знаете, там полностью восстановлен интерьер главного дома.
К.ЛАРИНА: То есть, там с мебелью?
М.ЛЕРМОНТОВ: С росписями потолков, со старинными лестницами, со старинными… Вот мебели еще нам не хватает. Вы как-то сказали. Дело все в том, что усадьба была удивительно богато наполнена интерьерами. Нам, когда передавали усадьбу, нам передали 7 предметов всего из семи тысяч.
К.ЛАРИНА: А что передали? Какие?
М.ЛЕРМОНТОВ: Передали, знаете, зеркало большое в красивой раме деревянной, божницу. Это такой вот для икон стеллаж, как бы сейчас сказали, музейный. Некоторые карнизы для окон. То есть, знаете, вытащили все, что можно было, все вытащили оттуда. С такими элементами. Это притом, что этой усадьбой владела Вера Ивановна Фирсанова, очень богатая хозяйка – ей принадлежали Сандуновские бани, Петровский пассаж. И вот к вопросу о собственности – да, это все государственное. Приватизация для нас сегодня нереальна. Участвовать в конкурсе мы вряд ли сможем, потому что наверняка могут быть предложены колоссальные средства по поводу этой земли и этой ценности. Но находиться в состоянии аренды для нас очень подходящий вариант.
Кстати говоря, государство, в соответствии с законодательством позволяет иметь такие объекты у общественной организации, каковой мы являемся – ассоциация «Лермонтовское наследие». То есть, с 91-го года общественной организации позволяется иметь в безвозмездном пользовании, вот при наборе условий. Для нас это сегодня наиболее такой приемлемый вариант, притом, что средства, вложенные в реставрацию, государством учитываются, и в случае разрыва отношений должны они быть возвращены.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вот как раз важный вопрос. Я понимаю, что огромная работа сделана и еще впереди. А на чьи средства все это делается?
М.ЛЕРМОНТОВ: Ну вот, когда в 91-м году мы это начинали, мы думали, что… Да. Тогда была программа еще наследия, и нам обещали 30 миллионов рублей на реставрацию. Мы думали, что к 94-му году, году юбилейному для Лермонтова - (180-летие), мы думали, что мы все это восстановим. Настал 92-й год, всё рухнуло, и уже требовались миллионы не рублей, а долларов. И мы остались один на один с реальностью. И тогда я решил, что надо вот идти зарабатывать для того, чтобы всё это восстанавливать. Тут и возникла вот эта ситуация, когда правильные намерения дают возможность заработать деньги на их реализацию. Там практически всё на мои средства отреставрировано. Это мне нужно было зарабатывать, декларировать доходы, затем эти доходы направлять на реставрацию, хотя это тоже, конечно, очень серьезная ситуация. Но, тем не менее, тут на собственные средства всё это восстановлено.
К.ЛАРИНА: Герой!
Ну что? Победителей надо назвать?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да. Победителей. Мы спрашивали: в каких городах Северного Кавказа в раннем детстве лечился Михаил Лермонтов. Это: Пятигорск (тогда Горячие воды) и Железноводск. Правильно ответили (перечисляет имена и номера телефонов победителей).
К.ЛАРИНА: Ну что же, мы на этом завершаем нашу встречу с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Спасибо вам большое. Удачи вам.
М.ЛЕРМОНТОВ: Спасибо вам, спасибо.