Первый международный фестиваль "Императорские сады в России". История Михайловского сада Русского музея - Ирина Тетерина, Ольга Моисеева - Музейные палаты - 2008-05-31
К.ЛАРИНА: Здравствуйте. Ксения Басилашвили!
К.БАСИЛАШВИЛИ: Здравствуйте. Ксения…
К.ЛАРИНА: Ларина.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ларина.
К.ЛАРИНА: У нас сегодня большой день, поскольку у нас сегодня такой вообще масштабный проект в нашем эфире: у нас сегодня телефонная космическая связь с Санкт-Петербургом.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Надеюсь, что она состоится без помех.
К.ЛАРИНА: Да, состоится. Мы сейчас скажем кто и что.
Значит, первый международный фестиваль «Императорские сады России». Он проходит сейчас в Петербурге.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Он начался буквально вчера, и сейчас работает. В жюри у нас там есть свои внедренные люди, которые нам все расскажут, как там происходит. А из студии «Эха Петербурга» специалисты расскажут все о цветах и о Михайловском саде, о Михайловском дворце тоже.
К.ЛАРИНА: А у нас сейчас, кто есть вообще в телефонной трубке?
К.БАСИЛАШВИЛИ: В телефонной трубке? У нас есть… А у тебя есть «представлялка»?
К.ЛАРИНА: А! Это у вас Петербургский?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Это Петербургский.
К.ЛАРИНА: Отлично. Итак, здесь у нас «Эхо Петербурга». Вы здесь?
И.ТЕТЕРИНА: Мы здесь. Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Ирина Тетерина, главный архитектор Русского музея. Здравствуйте.
И Ольга Моисеева, ландшафтный архитектор.
О.МОИСЕЕВА: Да. Добрый день.
К.ЛАРИНА: Добрый день, приветствуем вас в прямом эфире.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Они сидят в студии «Эхо Петербурга», мы сидим в студии «Эхо Москвы».
К.ЛАРИНА: И все нас слышат.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И беседуем друг с другом.
А в это время в Михайловском саду еще находится Елена Венедиктова, которая наш корреспондент, и расскажет нам чуть позже о том, что здесь происходит.
К.ЛАРИНА: Она – член жюри, да?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да. И член жюри там.
К.ЛАРИНА: Давай, пока мы Лену вызваниваем, давай мы сначала сразу разберемся с призами и с вопросами, чтобы наши слушатели были полностью удовлетворены.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Поскольку сегодня в центре внимания будет Михайловский сад, где и проходит этот фестиваль, современный российский Челси, ландшафтный фестиваль, то мы спрашиваем: когда проводилась реконструкция, во время проведения реконструкции Михайловского сада были реставраторами обнаружены остатки старинного деревянного замка.
Вопрос: кому принадлежал этот замок, этот дворец?
К.ЛАРИНА: Михайловский?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нет, не Михайловский. Там был некий дворец, остатки которого были недавно обнаружены при проведении реставрационных работ в Михайловском саду.
Так вот: кому принадлежал этот дворец некогда?
Отвечайте, пожалуйста, на наш sms: +7 (985) 970-45-45. И тогда вы получите призы прямо практически из рук Владимира Гусева, директора Русского музея. Потому что вы получите DYD «Коллекция Русского музея». Это рассказы Владимира Гусева прямо из залов Русского музея о музее.
Это шестидесятые годы Х1Х века в русском изобразительном искусстве, художники блокадного Ленинграда, Строгановский и Мраморный дворцы.
Искусство рождалось не только в столице, русский авангард,– вот такие призы уйдут вам на sms, если вы правильно пришлете ваш ответ +7 (985) 970-45-45.
К.ЛАРИНА: Ну, а теперь у нас на связи Елена Венедиктова, наша коллега.
Лена, ты здесь?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Да. Добрый день!
К.ЛАРИНА: Лена, это правда, что ты – член жюри этого фестиваля цветочного?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Правда. Вот одна часть жюри ходит и рассматривает композиции, и мы им ставим оценки.
К.ЛАРИНА: Ну, расскажи, что ты видишь?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Ой, знаете, начну с того, что, между прочим, сегодня попасть в Михайловский парк очень непросто: сегодня очереди стоят на улице, у одного входа, у другого входа. И народу очень много. У нас играет сейчас духовой оркестр.
У нас представлены 34 композиции, очень любопытные, очень интересные, очень красивые. Это цветники, это плетеные изделия, это изделия из металла. Это невозможно красиво!
Вчера вот показывали кузнецы свое мастерство – стучали молотом по наковальне, возможно, это будет продолжено и сегодня.
Здесь, на скамейке, сидит роскошная, ярко-красная
жар-птица. Скажу, что все фотографируются, потому что композиция очень интересная и здесь медведи.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Это цветочные, цветочные медведи?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Есть цветочные. Есть, например, совершенно фантастический китайский императорский садик. Очень красиво. И там вот люди так подходят, и сразу становятся молчаливыми, молчаливыми, сосредоточенными. Стоят, рассматривают. Вчера здесь были девочки в кимоно, и зонтики были. И народ просто подходит, молча стоит, какое-то такое ощущение, что медитируют. Вчера здесь дождь был, но все равно, дождь никого не смутил, все наслаждались.
Здесь изделия из металла, фантастические изделия плетеные.
К.ЛАРИНА: Для садов это все?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Для садов. Да. Для того чтобы реконструировать какие-то элементы ХУШ-Х1Х века, поэтому вот такие изделия можно было увидеть похожие.
К.ЛАРИНА: Лена, а ты же была и на цветочном фестивале знаменитом в Челси, вот если сравнить, можем мы уже конкурировать с ними, или еще порепетировать надо?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Ксения, знаешь, наверное, сравнить пока, конкурировать пока не можем, но и сравнивать очень трудно – здесь совсем другая история. Выставка в Челси – это что-то такое. Здесь нет ни одного квадратного метра свободного, это какие-то все сады, сады, и это невозможно оцепить.
Здесь – все другое: огромный парк и вот такие замечательные вкрапления. Народ медленно ходит по дорожкам, подходит, и какое-то все очень разнообразное.
Я смотрю, специалисты высказывают нередко и критические замечания, а посетителям, по-моему, очень нравится.
К.ЛАРИНА: А вы должны будете определить самого лучшего ландшафтного архитектора, насколько я понимаю? Да?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Ну, наверное, не архитектора. Пока мы просто оцениваем работы, здесь будут выездные в номинациях и императорских до ХУШ века, и Х1Х века, и, по-моему, еще будут такие отдельные призы. Вот радио «Эхо Москвы» тоже предоставляет приз участия в эфире.
К.ЛАРИНА: А по каким критериям вы оцениваете это все?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Знаешь, у нас тут тоже очень интересно: у нас есть почетное жюри, у нас упрощенная есть такая табличка. У нас – оригинальность подачи и художественно-эстетический уровень. А специалисты – это известные, допустим, аранжировщики, ландшафтные архитекторы, они все, в основном, во второй половине дня проводили оценку. У них уже более расширенная такая таблица. Там все – там и качество используемого материала, и оригинальность идеи, и соответствие вот тому времени заявленному.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Лена! Удалось ли вам пообщаться с принцессой Кентской?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Вот она сейчас вместе с нами ходит и оценивает.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да? Она как простой, обычный человек?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Простой, обычный человек, без охраны. Вот нас здесь человек 10 ходит, нам рассказывают, сейчас просто знакомят с авторами, рассказывают, какая была задумка. Дальше нам нужно уже выставлять оценки. И вот мы сейчас уже полтора часа ходим, наверное, еще какое-то время будем. Принцесса,
по-моему, очень довольна. Время от времени она достает свой фотоаппарат, что-то фотографирует.
К.ЛАРИНА: А ты-то фотографируешь?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Еще как! Я думаю, что возможно будет выложить на сайт.
К.ЛАРИНА: Обязательно!
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Несколько не то что десятков, а, наверное, сотен фотографий.
К.ЛАРИНА: Красоту, да.
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Но обстановка благостная. У нас играет, я говорю, оркестр, у нас и демонстрация, вчера показывали искусство аранжировки и составления букетов, сегодня будет показ одежды, показ шляпок, - и все это какое-то вкрапление цветов. Хочется сюда. Публика такая выходная – выходной день, солнце, сегодня без дождя. Очень красиво!
К.ЛАРИНА: Лена, мы тебе желаем получить по максимуму все удовольствия.
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Спасибо.
К.ЛАРИНА: И оценивай, пожалуйста, объективно. Ладно?
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Постараюсь. Очень трудно, много композиций. Разрываюсь! Можно сказать разрываюсь!
К.ЛАРИНА: Спасибо тебе большое! До связи, Леночка, пока!
Е.ВЕНЕДИКТОВА: Спасибо вам! Всего доброго!
К.ЛАРИНА: Напомним, это Елена Венедиктова, наша коллега, которая является членом жюри на первом международном фестивале «Императорские сады».
К.БАСИЛАШВИЛИ: А мы возвращаемся в студию, откуда мы даже получается не выходили, то есть, теперь мы в студии «Эхо Петербурга». «Эхо Москвы» в гостях у «Эха Петербурга».
И мне бы хотелось обратиться к ландшафтному архитектору Ольге Моисеевой, которая, наверное, бы пару слов рассказала об этом вообще фестивале. Почему вдруг решили в Михайловском саду делать такой фестиваль в нашем холодном, северном Петербурге? Какие же там цветы?
К.ЛАРИНА: И откуда такие традиции?
О.МОИСЕЕВА: Ну, с цветами в нашем холодном Петербурге, в принципе, так же, как и везде. Единственно, что проблема с многолетними цветами, которые могут не перезимовать. А украшать летниками, они яркие, пышные, цветут все лето, мы можем, в принципе, подражать всему миру.
Идея фестиваля родилась у нашего директора Владимира Александровича Гусева. И это связано с тем, что садово-парковое строительство он называет искусством. Это не зря он его так называет, потому что это действительно прекрасное искусство, которое сродни живописи. Потому что многие ландшафтные архитекторы в старину они даже делали живые картины, то есть, они сначала рисовали, что они хотят увидеть, а потом, соответственно со своим мышлением, со своей картиной, они высаживали растения, малые формы, постройки и повторяли свою живописную работу.
Поэтому, так как у нас все-таки Русский музей, и самая главная цель музея – это просвещение, и музей искусства, то немудрено, что такая выставка родилась в Михайловском саду, который является прекрасной площадкой, сценой, рамой для таких мероприятий.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ольга! Вы слышите меня?
О.МОИСЕЕВА: Да, да.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Скажите, а кто принимает участие в этом фестивале? Потому что он заявлен как международный, значит, там из других стран тоже приехали люди?
О.МОИСЕЕВА: Ну, у нас есть, можно увидеть в зоне ХУШ века шахматы. Это немецкая фирма «Лортерк». В «Лортерке» есть люди из Москвы, есть из Абакана у нас человек, который сейчас, в скором времени будет стричь лягушку.
К.ЛАРИНА: Пожалуйста, объясните, потому что я прямо задохнулась даже. Что это значит такое? Какую лягушку будете стричь?
О.МОИСЕЕВА: А! Ну, это будет проходить, я сейчас посмотрю по программе, когда это будет.
К.ЛАРИНА: А что это за лягушка такая?
О.МОИСЕЕВА: Сейчас объясню. Лягушка эта делается из растений, которые у нас в естественной среде не произрастают и не зимуют, то есть, которые традиционно стригут во всем мире, - живые скульптуры. И такую скульптуру будут делать у нас.
Это будет делать Василий Андропов, он из города Абакана, у него очень интересная работа, очень интересная судьба, но он об этом рассказывает с удовольствием всем желающим сам посетителям. Он будет выстригать из ряда растений Царевну-Лягушку возле пруда, по сказке.
К.ЛАРИНА: То есть, скульптуру практически делать, да?
О.МОИСЕЕВА: Скульптуру, конечно, живую скульптуру.
К.ЛАРИНА: Потрясающе. А это долго вообще, вот этот процесс?
О.МОИСЕЕВА: Ну, я думаю, что он мастер, у него это займет около часа где-то.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ольга, а потом что-то останется в парке? Или все это умрет и, к сожалению, пойдет на свалку?
К.ЛАРИНА: Умрет!
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, а как? Это такое искусство! Это же не скульптура, отцветет – и все.
К.ЛАРИНА: Отцветет? Ну, как лед, ледовые скульптуры тоже уникальны, они же тоже тают.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Тебе не интересно, куда, что потом с ними происходит? Меня всегда интересует последующая жизнь.
К.ЛАРИНА: Пчелы опыляют.
Ну, расскажите, пожалуйста, Ольга, успокойте Ксению. Что потом происходит с этим чудом?
О.МОИСЕЕВА: Если вы имеете в виду композицию, то композиции мы разберем и увезем. Но что-то оставим, цветники какие-то останутся.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Останется, да, что-то?
О.МОИСЕЕВА: Да, да. Цветники, я думаю, мы разбирать не будем в большом количестве. Нужно изучать цветники, которые сделали участники фестиваля, выставки конкурса.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А конкурс будет ежегодным?
О.МОИСЕЕВА: Да. Конкурс будет ежегодным. Может быть, времени будет немного, потому что весна – это все-таки не очень удобное время для проведения таких конкурсов.
К.ЛАРИНА: Понятно. Ну, значит, смотрите, тогда во второй части мы подробнее поговорим о традициях садовых …
К.БАСИЛАШВИЛИ: Мы о Михайловском саде поговорим, в котором все это происходит.
К.ЛАРИНА: Естественно. А сейчас у нас Новости. И я надеюсь, что с победителями мы тоже определимся, поскольку на вопросы наши слушатели активно отвечают.
Елена Венедиктова и Елена Ситникова, конечно же, это одна и та же женщина. Вы абсолютно правы, дорогая Зинаида Прокофьевна! Потому что все-таки в эфире Елена Венедиктова у нас представляется Еленой Ситниковой. А мы взяли и представили ее Еленой Венедиктовой.
Значит, сейчас у нас Новости. Потом продолжим.
НОВОСТИ.
К.ЛАРИНА: Сегодня они посвящены Первому Международному фестивалю «Императорские сады России». История Михайловского сада Русского музея. Это проходит в
Санкт-Петербурге.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да. Именно там.
К.ЛАРИНА: И мы тоже почти там, поскольку у нас на связи «Эхо Петербурга», и главный архитектор Русского музея Ирина Тетерина, и ландшафтный архитектор Ольга Моисеева.
Ирина!
И.ТЕТЕРИНА: Да, слушаю.
К.ЛАРИНА: К вам уже вопрос. Немножечко расскажите об истории Михайловского сада.
И.ТЕТЕРИНА: Хорошо. Михайловский сад у нас возник в начале XIX века, когда было принято решение на месте третьего императорского сада построить усадьбу для Великого князя Михаила Павловича и преобразовать эту территорию.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А можно тогда еще немножечко вперед забежать, в ХУШ век, и тогда спросить вас: а мы можем называть Михайловский сад Летним садом?
И.ТЕТЕРИНА: Да. Это третий Летний сад, в принципе можно называть его Летним садом. Но в ХУШ веке у нас на территории сейчас, где Михайловский сад расположен, были охотничьи угодья, оранжереи. Потом ситуация менялась уже при Елизавете Петровне, когда территорию перепланировал архитектор Растрелли. Все это началось.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А почему три сада? Вы не могли бы вот такую предысторию нам рассказать?
И.ТЕТЕРИНА: Ну, просто первый Летний сад – это именно вот Петровская задумка со скульптурой, второй Летний сад находится на территории, где сейчас у нас расположен в Летнем саду Карпиев пруд, и где сейчас располагается Михайловский замок, а раньше там был дворец Елизаветы Петровны.
И это третий Летний сад, где были вот именно охотничьи угодья, было много оранжерей в западной части Михайловского сада, ближе к каналу Грибоедова. И были Растрелли сформированы такие регулярные пруды в духе того времени, когда было можно французские и итальянские сады вводить в наш город. И уже вот на основе вот этой всей планировки сад был переделан в пейзажном английском парке. Архитектор Менелас занимался этим, и кое-какие корректировки вносил и архитектор Росси, потому что слишком пейзажным был край реки Мойки, который сейчас одет в гранитную набережную. Росси все это немножко выпрямил. Но вот остались у нас такие пейзажные пруды, пейзажная аллея. Это Масляный луг перед дворцом, в духе как раз английских парков. И все-таки планировка, вот та сетка регулярных дорожек, она сохранилась еще с Петровского времени.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А до того, как Росси приступил к своим работам над характеристикой новой этого сада, сад имел довольно дикий вид, как я могу понять? Там даже зайцы и олени водились?
И.ТЕТЕРИНА: Водились и олени, и кабаны, и охота была с птицами в части сада. И еще там были оранжереи, в которых выращивали экзотические деревья – и ананасы, и апельсины. Есть свидетельства документальные по этому поводу.
И уже вот к моменту постройки, к моменту перепланировки вот этого участка под усадьбу, там были довольно-таки запущенные участки именно ближе к каналу Грибоедова. Но, в общем-то, город это уже не устраивало, и тогда вот было принято решение, что именно это пятно пойдет под застройку Михайловского дворца для Великого князя Михаила Павловича.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А чья была идея реконструировать сад Михайловский под регулярный парк?
И.ТЕТЕРИНА: Под регулярный? Я не поняла вашего вопроса.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, Растрелли, он реконструирует его уже в другом виде. Это уже не сад с крыжовником и солениями?
И.ТЕТЕРИНА: Он реконструирует часть этого сада. Там не вся территория была полностью реконструирована. Там были организованы тоже такие, довольно-таки регулярные пруды. Их было пять штук, и они соединялись протоками между собой, были одеты в четкие берега. Там не было таких изломанных линий, и были регулярные дорожки.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, в связи с чем это? Кому пришла такая идея в голову? Это же не самодурство архитектора, правда?
И.ТЕТЕРИНА: Ну, естественно. Просто было модно тогда, в это время как раз устраивали такие регулярные парки.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Хорошо. Это, наверное, произошло в связи со строительством дворца. Да? Наверное, нужно еще об этом нам поговорить.
И.ТЕТЕРИНА: Нет, вот как раз со строительством дворца – парк был переделан архитектором Минеласом, и тогда уже появилась пейзажная застройка этого парка.
К.ЛАРИНА: А вообще, Ирина, скажите, пожалуйста, традиции существуют такие, исконно русские, или все-таки это европейская традиция - сады?
И.ТЕТЕРИНА: Ну, исконно русские вы знаете, какие у нас были традиции – это, в основном, были какие-то приусадебные сады яблоневые, грушевые, там кустарники всякие. И огороды, как вы понимаете.
К.ЛАРИНА: Которые пользу приносили.
И.ТЕТЕРИНА: Здесь тоже были огороды, огороды были с травами с пряными, тоже довольно-таки экзотические травы выращивались. Это все-таки дань такая европейскому подражательству.
К.ЛАРИНА: А вот эта знаменитая стрижка, о которой вы так много говорили в первой части программы?
И.ТЕТЕРИНА: Ну, стрижка была, естественно, во времена Растрелли. Обязательно. Это был обязательный элемент сада.
К.ЛАРИНА: А кто учил? Кто учил?
И.ТЕТЕРИНА: Французы. В основном, французские архитекторы. Французские, итальянские приезжали к нам и занимались именно вот таким вот искусством – стрижки деревьев.
Но это не было введено в повседневной жизни, конечно, это именно императорские сады.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Когда начинает строиться дворец? Когда начинается строительство?
И.ТЕТЕРИНА: Строительство дворца начинается в 1819 году, когда был точно уже выбран участок, потому что сначала было предложено два участка для строительства. Но вот все-таки в
19-м году, где-то в сентябре месяце, наверное, было решено, что Михайловский дворец займет именно это пятно третьего летнего сада. Вот началось строительство и основные работы уже по парку, по саду Михайловскому были проведены где-то в
22-м-23-м году и окончательно он был закончен к 26-му году.
К.ЛАРИНА: У нас есть победители уже. Давай мы, Ксюша, повторим наш вопрос и ответим на него сами, а потом я назову победителей.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вопрос звучал так: При реставрационных работах уже сейчас, в конце ХХ века, были обнаружены остатки старинного деревянного дворца. И кому принадлежал этот дворец? Можно уже называть владельца. Это Елизавета Петровна.
К.ЛАРИНА: Об этом знают многие. Наши победители (перечисляет имена и номера телефонов победителей). Все они получают DYD от Русского музея.
А теперь освободился наш sms, поэтому, пожалуйста, если у вас есть вопросы к нашим питерским гостям, милости просим:
+7 (985). 970-45-45.
Ну что, про Елизавету Петровну надо спросить?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Про дворец. Как же снесли дворец?
И.ТЕТЕРИНА: Ну, как его снесли, никто вам сказать сейчас не может.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Зачем?
И.ТЕТЕРИНА: Нет, но если это деревянная постройка, скорее всего, она уже пришла в негодность, никому она была не нужна. А сейчас остались фундаменты. И вот мы при реконструкции Михайловского сада нашли остатки этих фундаментов. Это недалеко от павильона Росси, где у нас сейчас пристань находится и стоит павильон на набережной реки Мойки. Фундаменты, в общем, в неплохом состоянии. Это был очень небольшой дворец по размеру по сравнению со всеми нашими остальными дворцами, которые уже строились в более позднее время. Он деревянный. Это был летний дворец, третий дворец Елизаветы Петровны.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но не единственная же деревянная такая дворцовая постройка в этом месте?
И.ТЕТЕРИНА: Нет, деревянных построек было вообще очень много. Потом они стали заменяться на каменные постройки. Естественно, что вот у нас, наверное, в центре города единственная деревянная постройка – это домик Петра Первого на набережной, который у нас стоит под футляром и сохраняется как памятник архитектуры и первая постройка, первый где-то петровский дом.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Хорошо. Но вот Росси строит дворец и одновременно возникает сад. Сад с самого начала возникает в своем том виде, как он задумывался? Или здесь тоже происходят изменения какие-то?
И.ТЕТЕРИНА: Ну, изменения, в общем-то, небольшие, вот как он задумывался Минеласом и с корректировками Росси, так он, в общем-то, и осуществлен. На протяжении всей жизни сада там были кое-какие изменения.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, какие?
И.ТЕТЕРИНА: Допустим, Масляный луг, который сейчас перед нашим Михайловским дворцом, с северной стороны фасада он был разделен дорогой посредине.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но это уже произошло гораздо позже.
И.ТЕТЕРИНА: Это была длинная дорога, возникла она где-то уже в начале ХХ века. И это произошло именно тогда, когда сад стал массовым, открыт для массовых гуляний посетителей. Тогда назывался он Сад МОПР, это Международное Общество помощи борцам революции. Тогда же убрали косые аллеи некоторые, которые мы сейчас вот восстановили при реконструкции сада. И была организована концертная площадка.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но это уже в советское время. А в то время, когда сад еще продолжал быть частью дворцового элемента? Тогда какие традиции существовали? – Он был закрытым, он был общедоступным?
И.ТЕТЕРИНА: Нет, он был закрытым, это было именно дворцовое сооружение такое, в котором гуляли гости и владельцы дворца.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А что там? Может быть, какие-то балы устраивались, приемы?
И.ТЕТЕРИНА: Ну, балы, в основном, устраивались в самом дворце, но думаю, что в хорошую погоду гости, конечно, посещали и сад.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, а сад? Он был сад со скульптурами? Как он выглядел? Какие-то воспоминания сохранились о нем?
И.ТЕТЕРИНА: Есть упоминания. Но скульптуры было не очень много. Но есть такие упоминания, что скульптура стояла мраморная, несколько пятен таких, например, по набережной реки Мойки, около павильона Росси стояла скульптура, около двух прудов, которые вот сейчас у нас два пруда, а в начале ХХ века – один пруд был засыпан в связи со строительством, и часть отдела Этнографического музея из-за того, что уже водная система была нарушена, один пруд был засыпан. Но мы сейчас в реконструкции его откопали и вымостили его булыжником, как он был первоначально вымощен. Об этом всем есть упоминания в документах исторических.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И при этом знаменитая решетка Михайловского сада? Кованая решетка?
И.ТЕТЕРИНА: Знаменитая решетка сделана по проекту архитектора Росси.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Та решетка, с которой периодически выламывают, не знаю, продолжают ли сейчас, выламывают узоры. Продолжают, да?
И.ТЕТЕРИНА: Продолжают, несмотря на то, что мы ее восстановили полностью при реконструкции к 300-летию Петербурга, продолжают у нас исчезать пики, кукурузки литые.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нельзя поймать, как-то остановить? Ничего нельзя сделать?
И.ТЕТЕРИНА: Вы знаете, с этим ничего нельзя сделать.
К.ЛАРИНА: Можно к Ольге обратиться, к Ольге Моисеевой?
О.ТЕТЕРИНА: Да, да, я вас слушаю.
К.ЛАРИНА: Оля, немножечко расскажите нам о традициях, вот именно связанных с архитектурными сооружениями. Вот мы тут про решетки говорим, а есть же всякие беседки, лавочки и прочее, прочее. Это какая-то есть тут особенность именно русской садовой архитектуры?
О.МОИСЕЕВА: Ну, у русской садовой архитектуры есть одна большая особенность – это масштабность. Ее в принципе не могут себе позволить многие европейские сады и даже, ну, в основном, императоры то, что могли позволить наши купцы.
У нас в императорских садах, если считать императорские сады, в принципе ничего своего, ну вот, сейчас на вскидку я не могу сказать, что что-то было.
Это, в основном, усадебные купцы, у них были свои архитекторы, которые были русскими, а не приглашенными из-за границы. Они придумывали что-то свое.
А то, что касается императорских садов, наверное, я сейчас не вспомню, не могу сказать.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Тогда у меня вопрос еще к Ирине:
Ирина, а те беседки, те павильоны, которые существуют также в комплексе Михайловского сада, у них какое было предназначение?
Я помню, что в советское время меня туда водили девочкой, и там играли, например, в домино, там собирались. Потом, когда началась перестройка, там образовался такой Гайд-парк, и там выступали разные люди: и какие-то либералы, и полусумасшедшие. И все приходили туда посмотреть павильоны Росси, послушать эти выступления.
А до этого как они использовались?
И.ТЕТЕРИНА: Вы знаете, у нас особенно беседок-то нет, кроме павильона Росси.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, павильон Росси?
И.ТЕТЕРИНА: У нас никаких парковых сооружений больше не существует в Михайловском саду.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, как он использовался павильон этот?
И.ТЕТЕРИНА: Этот павильон вообще первоначально использовался как пристань. Подплывали на каких-то маленьких лодочках, катерах, выходили на пристань. Там можно было в павильоне отдохнуть, выпить чаю, послушать музыку.
К.БАСИЛАШВИЛИ: То есть, все-таки, значит, пускали туда народ? Вы говорите, что сад был закрытым.
И.ТЕТЕРИНА: Нет, я имею в виду, что это было не для народа, а именно для царской семьи. Он использовался для царской семьи.
А для народа он уже был использован только в советское время, когда стал парк общественным.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А сейчас, что в этом павильоне у вас?
И.ТЕТЕРИНА: Сейчас – вот мы закончили реставрацию двух помещений. Они очень небольшие, с росписью на потолке, но очень такие камерные и уютные. И возможно мы будем их использовать под какие-то временные выставки.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вообще, о реставрации, конечно, этого сада очень интересно поговорить, потому что он невероятно изменился, абсолютно! Я не знаю, ты бывала когда-нибудь?
Не была, да? Потому что в какое-то время он в такое запустенье впал и превратился в большое пространство, окруженное красивейшей решеткой перед красивейшим дворцом. Заросший абсолютно, с кучей дорожек, вытоптанных лужков. И за несколько лет абсолютно изменился. Какие работы были там проведены?
У меня вопросы к Ольге и к Ирине. Пожалуйста, может быть, Ольга начнет как ландшафтник.
О.МОИСЕЕВА: Ну, первое и самое главное, что у нас есть в Михайловском саду, это Масляный луг. Это рама дворца, она должна быть. И его очищали от деревьев, что очень, конечно, было очень болезненно для горожан, я думаю. Я, к сожалению, не участвовала в процессе реставрации Михайловского сада. Я появилась в Русском музее несколько позднее, но вот Ирина Викторовна она…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Тогда Ирина Викторовна. Кто знает, тот отвечает. Пожалуйста!
И.ТЕТЕРИНА: Хорошо. Значит, при реконструкции, - назовем так: реконструкция-реставрация, потому что реконструкция тоже в Михайловском саду была. Потому что у нас реконструировались сами дорожки и реконструировались инженерные сети, которые там проложены. Но это, в основном, электричество, потом мы сделали новую систему полива, которая, правда, сейчас еще не работает. У нас не закончена реставрация Михайловского сада. Нам вот еще предстоит вторая очередь этих работ. Но вообще были выполнены очень большие работы.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И реставрация – что значит? То есть, вы восстанавливали его в том виде, в каком он был когда-то?
И.ТЕТЕРИНА: Мы делали поставку деревьев, убирали те деревья, которые у нас появились совершенно стихийно, в процессе развития сада, вот в процессе его жизни. Убирали больные деревья, высохшие деревья. Их не так много от общего количества – где-то, наверное, 17% от общей массы. У нас сохранились старовозрастные деревья, которые были еще, наверное, при Растрелли, я думаю.
К.ЛАРИНА: Это дубы какие-нибудь, или что?
И.ТЕТЕРИНА: Да, это большие дубы. Там была аллейная такая посадка. И мы выполнили художественную подсветку этих деревьев, чтобы показать всю их красоту. Они очень мощные, они обрамляют Масляный луг, как раз.
Единственное, что мы не сделали, это мы не убрали эту дорогу, которая разделяет Масляный луг сейчас на две половины. Мы ее оставили, но для горожан это, конечно, удобнее, хотя первоначально ее не было.
К.БАСИЛАШВИЛИ: К какому году сейчас вернулся сад –
к 1820-му?
И.ТЕТЕРИНА: Нельзя так сказать, что к 1820-му.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А как?
И.ТЕТЕРИНА: В общем-то, планировка сохранилась Менеласа и Росси, какие-то аллеи сохранились еще от Растрелли. И вот сад нельзя вернуть к какому-то определенному времени, потому что время идет, все изменяется, деревья вырастают, естественно. Мы не убираем старовозрастные деревья, которые когда-то имели там возраст 10-15 лет, сейчас им уже 200 и больше даже, может быть. Поэтому нельзя сказать, что сад реконструировался на какой-то определенный период. Мы сохранили максимально все, что возможно.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А какие, кстати, это деревья?
К.ЛАРИНА: Дубы.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да? Дубы и только дубы?
И.ТЕТЕРИНА: Нет, ну, в основном, дубы. Там есть вязы очень большие, тоже старые, липы. Вот есть упоминания по поводу маньчжурского кедра, но что-то я вот его не нашла, я его не помню.
О.МОИСЕЕВА: Мне кажется, что садовник ошибся, когда называл маньчжурским кедром. Единственный кедр, который растет у нас, это кедровая сосна. Ее тоже называют кедром.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но у вас еще есть на участке уникальный дуб, которому, если я не ошибаюсь, около 400 лет. И вы будете праздновать его день рождения.
И.ТЕТЕРИНА: Ну, мы планировали да отпраздновать день рождения этого дуба и удостовериться в том, что ему действительно столько лет, взяв стерн – это такая дендрологическая операция дерева.
К.ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, все-таки, возвращаясь к фестивалю, который называется «Императорские сады России», а не «Императорский сад» один. Их все-таки предполагается некое количество. Вот какие бы вы еще назвали сады, о которых стоит вспоминать и на которые еще можно посмотреть на территории нашей страны?
О.МОИСЕЕВА: На территории нашей страны у нас в городе и в пригороде императорских садов, например, вот у меня мой любимый императорский сад – это Гатчина, к сожалению, сейчас очень запущенный Павловск, в Пушкине. В Москве есть тоже императорский сад.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ораниенбаум, наверное, можно вспомнить, да?
О.МОИСЕЕВА: Конечно, конечно, да. Каждый император, в принципе, он старался оставить что-то свое, потому что у всех были свои вкусы, и не у всех была возможность и, может быть, даже желание переделывать что-то оставшееся им от предыдущего, от предков.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ольга, а вот у Михайловского тоже, наверное, выражен какой-то в нем вкус, какой-то характер в нем есть, в этом парке императорском? Какой, на ваш взгляд?
О.МОИСЕЕВА: Надо сравнить с человеческим характером?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, как вам кажется? Потому что в 80-м он мне казался таким очень мрачным местом. Там как-то всегда было мало солнца.
О.МОИСЕЕВА: Ну, задача, если говорить о Михайловском саде, если развивать эту мысль, то вот, например, регулярный сад, то вот у нас есть Летний, скоро он будет регулярным, и любой регулярный сад – это демонстрация человеческой власти над природой. А пейзажный сад, которым является Михайловский, это слияние человека с природой, то есть, специально для медитации, для отдыха, для каких-то спокойных мыслей.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вы запустите рыбу в ваш пруд?
О.МОИСЕЕВА: Да, запустим.
К.ЛАРИНА: Карпов?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Действительно есть такая идея?
О.МОИСЕЕВА: Ну, вообще, рыба там есть. Рыба появляется там сама собой. Со стороны цветоводства туда приезжают, прилетают утки, которые приносят с болота икру, которая там вылупляется, и рыба плавает в пруду. Карпов у нас не планируются, карпы должны быть в Летнем саду, там есть специальный пруд. Ну, лебеди, мы хотим лебедей очень сильно в Михайловском саду.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А они там были? Просто лебеди я помню в Летнем всегда были.
О.МОИСЕЕВА: Нет, конечно, были, конечно.
К.ЛАРИНА: Вообще, в нашем климате можно, все-таки содержать сады открытые, не зимние, а именно вот на живой природе? Подобрать деревья и цветы.
О.МОИСЕЕВА: У нас замечательная природа, абсолютно. У нас очень хорошая природа. И можно содержать великолепные сады. И я видела очень много старинных фотографий, где, несмотря на то, что не было газонокосилок, каких-то удобрений, сады великолепно выглядели.
К.ЛАРИНА: А как же эта легенда по поводу английского газона, который вот выглядит так прекрасно, потому что его 30 лет стригли. У нас все-таки нет такого большого опыта по части стрижки?
О.МОИСЕЕВА: Ну, в Англии эти газоны стригли овцы. Но не все об этом знают. И их там просто выпасали, и они там паслись, стригли, и получился английский газон.
А у нас есть газонокосилки.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Я знаю, что в Русском музее появились новые штатные единицы, как раз ландшафтные архитекторы, в связи с тем, что столько появилось новых функций садовых. Много новых сотрудников?
И.ТЕТЕРИНА: Ну, у нас пока нет.
Пока нет. Хотелось бы больше, конечно. Но я думаю, что хотелось бы иметь побольше штатных единиц, потому что тема такая очень интересная, очень обширная. И надо постоянно поддерживать то, что, допустим, мы провели реконструкцию и содержать вот все это хозяйство, весь этот сад очень тяжело.
К.ЛАРИНА: Пока еще животных нет. А будут павлины. Павлины должны ходить там и плакать.
И.ТЕТЕРИНА: Вы знаете, что с павлинами очень сложно, потому что все-таки это нужно тогда еще и орнитологов каких-то привлекать.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вот и нужно.
И.ТЕТЕРИНА: Да, потому что просто ландшафтные архитекторы с этой задачей не справятся. Тут нужны специалисты.
К.ЛАРИНА: Ну что ж, спасибо вам большое за такой яркий рассказ о Михайловском саде при Русском музее.
Здесь, у нас в студии «Эха Москвы», в смысле студии «Эхо Петербурга» были Ирина Тетерина, главный архитектор Русского музея и Ольга Моисеева, ландшафтный архитектор.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И я только хотела добавить, что если кто отправится в Санкт-Петербург, или уже сейчас там, до 3 июня можно полюбоваться на это искусство ландшафтов в Михайловском саду.
К.ЛАРИНА: Спасибо большое. До встречи.