Предшественники кухонных бесед - диванные диспуты западников и славянофилов. Говорильня Алексея Хомякова - Наталья Каргополова - Музейные палаты - 2008-05-24
К.ЛАРИНА: Ксения вернулась ко мне, в мои «Палаты». Здравствуйте, Ксения Басилашвили!
К.БАСИЛАШВИЛИ: Здравствуйте, Ксения.
К.ЛАРИНА: Ну что же, сегодня у нас Исторический музей. В нашей студии Наталья Каргополова, ведущий научный сотрудник. Добрый день, Наталья, здравствуйте.
Н.КАРГОПОЛОВА: Добрый день.
К.ЛАРИНА: «Предшественники кухонных бесед, диванные диспуты западников и славянофилов – «Говорильня» Алексея Хомякова». Как красиво!
К.БАСИЛАШВИЛИ: Такая московская история.
К.ЛАРИНА: Да. Так красиво! Вот этим и займемся сегодня.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Сегодня будем рассматривать «Говорильню».
Н.КАРГОПОЛОВА: И начинается эта московская история совсем недалеко от «Эха Москвы», радиостанции «Эхо Москвы» - вот мы выходим с вами из вашего здания, и, по сути, топчемся на Собачьей площадке, где и располагался дом Алексея Степановича Хомякова. В этом доме, купленном им в 1847 году, хозяином была устроена так называемая «говорильная комната», куда Хомяков заказал внести П-образные диваны. Так вот, эти замечательные П-образные диваны, обтянутые зеленой тканью, вы можете увидеть в стенах нашего музея.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Воссозданная «Говорильня».
Н.КАРГОПОЛОВА: Пытались мы воссоздать такой замечательный, уютный колорит, где проходили не только споры, а жестокие ристалища, баталии на тему: «Что же такое мы?», «Что такое Россия?» и «Куда ж нам дальше плыть?», «Откуда мы пришли?».
И хочется обратить сразу внимание будущих посетителей музея: диваны-то, не реставрированные по сути, а лишь слегка почищенные, то есть, видны на этих диванах следы глубоких засидов друзей, противников. Те, кто высиживал вот эти вопросы, и пытался дать на них ответы.
А рядом – тут же брошены уютненькие подушечки, вышитые заботливыми руками жен, сестер спорящих. Вы увидите трубки, чубуки, оформленные бисером.
К.ЛАРИНА: И женщины тоже там принимали участие?
Н.КАРГОПОЛОВА: Принимали участие. И поэтому не случайно среди этих диванов мы поместили не только мужской костюм, но и женское платье.
Родственники славянофилов и западников, да, они понимали более или менее, о чем речь идет. Но настолько в моду вошли эти каждодневные споры, что приезжали светские дамы, можно сказать, московская элита, и до одури, как пишут современники, слушали, слушали, вдыхая вот этот вот дым от трубок, от сигар, жалея, что Грановский чуть-чуть не патриот, Аксаков – чересчур славянофил и так далее, и так далее.
В этом доме были такие замечательные люди нашей эпохи. Нашей – да, потому что у нас цивилизация продолжается, - как Гоголь, Герцен, актер Щепкин, братья Киреевские, братья Аксаковы, ну и так далее, и так далее.
К.ЛАРИНА: Давайте мы чуть позже поговорим о том, как все это происходило, а сейчас все-таки мы же должны что-то подарить нашим слушателям.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Обязательно. Ну, теперь я поняла, что не случайно именно здесь наша радиостанция расположена.
К.ЛАРИНА: Ну, конечно. И даже «Развороты» здесь рождались, на этих диванах.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И западники, и славянофилы, их же у нас сколько? Только одни западники и одни славянофилы! Среднего не дано.
Вопрос следующий: Алексей Хомяков внес это слово из английского языка в русский язык, обозначающее соревнование. В 1845 году он опубликовал статью, где это слово и употреблялось. Что это за слово? Назовите, пожалуйста, это слово, которое внес в русский язык из английского, обозначающее «соревнование» поэт, философ, богослов Алексей Хомяков. +7 (985) 970-45-45 – это наш sms, по которому вы присылаете свои ответы. А за правильные ответы получаете билеты в Исторический музей. И мы в конце эфира обязательно скажем с нашей гостьей, какие там выставки юбилейные открылись очень интересные, и также альбомы, посвященные Историческому музею, путеводители по залам этого музея.
К.ЛАРИНА: Ну что же, а теперь давайте немножечко расскажем о том, как это происходило. Вообще, кто автор этой идеи?
Н.КАРГОПОЛОВА: Какой идеи?
К.ЛАРИНА: Собраться и поговорить.
Н.КАРГОПОЛОВА: А! Собраться и поговорить? Вообще, это возникло все спонтанно, естественно, как и протекает российская, особенно московская жизнь.
Зима 1838 года. Дом Киреевских. Собрались думающие люди. И вот здесь молодой Алексей Хомяков зачитал свою статью, которая называлась «О старом и новом». Он сам с собой полемизирует в этой статье.
Вот это «старое», что там было хорошо? Но тут же говорит и что там было плохо. И вывод таков, что все-таки нужно искать лучшее в старом и применять его в современности.
Это чтение было своеобразным вызовом, вызовом поговорить, обсудить эти положения.
Перчатку поднял Иван Киреевский. Он считает, что здесь не нужно выделять, что плохо, что хорошо, видимо, нужно найти что-то третье.
К.ЛАРИНА: То есть Хомяков спровоцировал такие вот споры, да?
Н.КАРГОПОЛОВА: Спровоцировал, да. Впервые, впервые в истории России. Как затем пишет философ Бердяев: «Мы-то существуем более тысячи лет, но впервые наше самосознание начинается именно от этого спора в гостиной Киреевской, где сошлись во мнениях Хомяков и Киреевский». Киреевский так же был славянофилом. И вообще, надо сказать заранее, что в среде славянофилов не было одинаково мыслящих людей. – Все они имели свою позицию.
Ну, а затем постепенно, постепенно вот эти разговоры стали общим достоянием Москвы, а затем и России.
Мало того, содержание бесед доходило и до императора Николая Первого, так как в Третьем отделении, в архиве Третьего отделения сохранилось несколько томов - отчетов о тех беседах, которые велись вот в этих гостиных.
Туда приходил, кто хотел. Приходили и вовсе не славянофилы и западники, а как я говорила, и восторженные светские дамочки, был и Чаадаев, и князь Львов, и так далее, и так далее. Но эти люди были объединены семейными узами, дружескими чувствами.
Почему далее споры из мирных споров все это переходит в баталию? - Да потому, что откликнулись на славянофильские идеи-постулаты люди, которых мы потом будем называть «западниками».
В 43-м году приезжает в Москву из ссылки Александр Герцен, затем, вслед за ним Белинский навещает Москву.
В 43-м году начинается блистательный цикл лекций Тимофея Грановского в Московском университете. И таким образом составляется вот этот лагерь, который и будет представлять друзей-противников московским славянофилам.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И, кстати, вкуснее всего описал этот салон как раз, салоном, наверное, можно все-таки назвать – «диспутный салон» описал Герцен в «Былом и думах».
Н.КАРГОПОЛОВАА: Да. Это, по сути, классическое определение Герцена, где он пишет, что: «Странные были мы противники, скорее друзья-противники: сердце у нас одно билось. Объединяла одна любовь к русскому народу, к отчизне. Но мы, как Двуликий Янус, или, скорее, как двуглавый орел, смотрели в разные стороны». Но и опять же, в своем отзыве, отклике о славянофилах Герцен продолжает, что «Да, славянофилам не удалось остановить фельдъегерскую тройку, запряженную Петром Первым, в которой сидит Бирон, погоняет ямщика, чтобы тот давил людей и скакал по нивам». Так как славянофилы образно представляли преобразования Петра и последующие затем явления в виде тройки: «Птица-тройка! Куда несешься ты?».
Сразу хочется связать с современностью. Василий Шукшин, в одном из произведений его герой вдруг озадачивается: да, вот Чичиков мчится, вот эта тройка, тройка. А кто в тройке-то сидит? Батюшки! Да неужели этот вот Чичиков?
Так. И возвращаемся к Герцену. Он говорит, что славянофилам не удалось остановить этой тройки, но зато они заставили мыслить русских людей.
А славянофил Александр Кошелев подтверждал впоследствии мысль Герцена, что «Мы перестали хотеть быть обезьянами и попугаями, захотев слушать то, что говорит Запад, а захотелось быть просто русскими людьми и мыслить
по-своему».
К.БАСИЛАШВИЛИ: И в связи с этим тогда интересно: зачем понадобилось Хомякову, который в принципе имел возможность и напечататься, он печатал свои богословские тексты, и был крупным очень ученым, мыслителем и поэтом. Неизвестно, зачем потребовалась вот эта «говорильня», эти диспуты? Понимаете, в Москве до этого, до Хомяковского нововведения подобного не существовало? Был же салон Анны Павловны Шерер?
Н.КАРГОПОЛОВА: Говорильня – это слово, которое не несет в себе никакого негативного оттенка, это не то, что, когда мы сейчас говорим, и говорим, и говорим.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Как Дума, да? – Говорильня!
Н.КАРГОПОЛОВА: Да, да, да. Опять-таки, современники недоумевали некоторые: да чего ж они все лежат, сидят, и говорят, говорят. А плод получился тот, что мы до сих пор переживаем, и едим эти плоды, и никак не переварим.
К.ЛАРИНА: Но эти все корни еще в античность уходят все эти «говорильни», лежа на боку.
Давайте мы сейчас, простите, прервемся на Новости, послушаем выпуск Новостей, потом вернемся в программу и продолжим. Все могут оставаться на своих местах.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Ну что, продолжаем нашу «говорильню». Наталья Каргополова, ведущий научный сотрудник Исторического музея у нас сегодня в гостях. И с ее помощью мы возвращаемся в ХIХ, в XIX век? Боже мой! Я совсем с ума сошла! Да. Получается, 170 лет назад это все началось, да?
Н.КАРГОПОЛОВА: В тридцатые - в сороковые годы это началось.
К.ЛАРИНА: Итак, «Говорильня» Алексея Хомякова – предшественники кухонных бесед. Диванные диспуты западников и славянофилов».
Наши слушатели отвечают на вопрос?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Наши слушатели активно отвечают на вопрос и задают самые невероятные варианты ответа.
А у нас есть уже ответ? Не принесли еще пока? Ну, во всяком случае, друзья, это не ристалище. Очень красивые есть: конкурс, ристалище.
К.ЛАРИНА: Но правильные ответы есть?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Правильные ответы? Несколько есть, но немного, и не матч. Нет! Матч – это кто-то другой древнего вспоминает.
Н.КАРГОПОЛОВА: Нет, это промежуток все-таки, матч – это какой-то промежуток.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Уж не будем совсем подсказывать. Все должны знать в нашей стране.
Н.КАРГОПОЛОВА: Итак, хотелось бы заметить, Ксения, что Хомяков не мог печатать то, что высказывал, допустим, те же его богословские трактаты были изданы в Европе. Они были там известны всей Европе. Салоны европейские обсуждали именно Хомяковские трактаты. У нас они доходили, ну лишь как нелегальные, какие-то вывезенные произведения из Европы. Поэтому то, что говорилось в «говорильне», там можно было говорить все. Ну, наверное, не так свободно, как в наших кухнях, потому что все-таки все знали о существовании Третьего отделения. Да это и не нужно было участникам бесед, поскольку поднимались вопросы исторические, философские, религиозные. Те слагаемые, из которых потом могли делаться выводы: «Кто мы?», «Какая взаимосвязь наша с Западом?» и «Что нас ожидает далее?». И поэтому вот эти диваны, с которых мы и начали, по сути, мыслить, так и признали их противники – западники, они для нас имеют необычайную историческую ценность. Если не случайно они и выставлены в центре 35-го зала нашего музея.
И вот, вы знаете, сейчас вот именно вдруг мне пришло такое воспоминание, что вот, гуляя однажды по городу славному Амстердаму, так любимому Петром Первым, я увидела группу на площади Рембрандта, скульптурная группа «Ночной дозор», сделанный не голландцами, а петербургскими скульпторами в подарок этому славному городу.
А почему бы? – то есть, вот совершенно назрело нормальное претворение идеи: создать памятник вот этой «Говорильне», вот этим диванам. Не обязательно изображать рядом Хомякова, Киреевского, Герцена, Чаадаева. И вот здесь, напротив выхода из радиостанции «Эха Москвы», поскольку Собачью площадку мы восстановить не можем, мы даже не можем реконструировать вот этот снесенный в шестидесятые годы замечательный дом, где потом, кстати, располагалось училище имени Гнесиных. Вот. А такой памятник, причем могли бы приходить нормальные люди и продолжать кухонные беседы. Причем, именно в мирном тоне, не обязательно, как мы сейчас, проходя на работу, слышим споры у стен Музея Ленина – ну там какая-то брань, ругань, какое-то зло дышит. А здесь – всеми должна двигать любовь к своей стране.
К.ЛАРИНА: Ну все равно, эмоции же все равно в этом вылить.
Н.КАРГОПОЛОВА: Конечно, тем более, есть замечательный памятник, достаточно живой на Арбате - Окуджаве, потом «Стена Цоя», ну, я думаю, что это было бы живое пространство, это своеобразный «Солярис».
К.БАСИЛАШВИЛИ: Есть ли возможность только продолжать такие беседы, тут очень хорошо сказали об Алексее Хомякове, что он принадлежал к человеку Пушкинской поры. А что значит «Человек Пушкинской поры», «Человек Золотого века? Это значит – честь и отвага. Честь и отвага, прежде всего.
Хомяков – человек, который в 17, по-моему, лет пошел в Грецию воевать против турков. Такой байронизм.
Н.КАРГОПОЛОВА: Да. Который охватил, в общем-то, многих юношей того времени.
То есть, настало время сказать о самом Алексее Степановиче Хомякове, об организаторе этой замечательной «Говорильни».
1804 год, - дата рождения. А в 1860-м году скончался, можно сказать, по-Базаровски. Воспитание получил блестящее…
К.БАСИЛАШВИЛИ: В смысле? «По-Базаровски»? Давайте сразу же забежим вперед.
Н.КАРГОПОЛОВА: Заразился, леча больных, леча собственных крестьян от холеры. Ну, вот это я потом еще расскажу, потому что на самом деле удивительный эпизод в жизни удивительного человека.
Да, мы все знаем: и Герцен, и Киреевский, и так далее, и так далее, но богаче натуры, интереснее натуры Хомякова я, пожалуй, в этой среде не встречала.
Итак, прекрасное образование. Но уже мальчик отличался самостоятельностью с раннего детства. И на пороге 16-летия убегает бороться за свободу Греции. Его ловят на первой же Московской заставе, но, тем не менее, Хомякову все-таки удастся сразиться за независимость братских славянских народов. Это 1827-28 годы, когда идет война с Турцией на Балканах.
Хомяков-гусар доблестно сражается и получает два ордена за храбрость.
Прослужил он военную службу не долго, уходит в отставку, едет в Париж, где берет уроки живописи. То есть, блестящий рисовальщик и живописец, но потом охладел к этому искусству. Берется за перо, и, как люди Пушкинского времени, Пушкинской плеяды – «Слово – это, прежде всего», пытается реализовать себя как поэт. И тут 1826 год. Он из Парижа приезжает в Москву, а в Москву приезжает из Михайловского, из ссылки Александр Сергеевич Пушкин, который в доме Винивитиновых начинает читать своего «Бориса Годунова», написанного в деревне.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Кривоколенный переулок, дом, над которым нависла угроза разрушения. Все время у нас сейчас говорят о том, сохранится это здание, или нет.
Н.КАРГОПОЛОВА: Да. Прямо мемориальная доска есть, но это часто не спасает.
И все в восторге, конечно, от Бориса Годунова. И тут должен был Хомяков читать своего «Ермака», которого он сочинял в Париже.
Хомяков, естественно, сразу пасует. Но это понятно, да? Вот, когда слышишь Пушкина. Здесь загадка: почему-то Пушкин с твердой настойчивостью желает, чтобы состоялось чтение произведения вот этого юноши. Но существует такое мнение среди исследователей то, что Пушкин хотел пощупать, почувствовать, что ж это такое молодое, следующее поколение, идущее за ним? Что это за молодежь? Где-то, может быть, он и ревностно относился к будущему стихотворцу.
Но, когда прозвучали стихи из «Ермака», все было понятно, что, естественно. Пушкин – это недосягаемо и в драматургии на русскую тему. Там, у Пушкина, Русь дышит. А здесь – герои «Ермака», ну это вот романтические такие герои, которые говорят образованнейшие люди, но которые, движимые государственными целями, идут покорять Сибирь. Любовь, естественно там. Но это….
К.БАСИЛАШВИЛИ: Что нравилось славянофилам в Пушкине? Прежде всего, это чистота языка и в то же время это же и раздражало то, что есть и русский язык, новый русский язык. Но в то же время он отвергает старый, как Петр когда-то отрезал бороды и рукава, так Пушкин вдруг вводит что-то новое. В этом еще такая дискуссия с Пушкиным.
Н.КАРГОПОЛОВА: Ну да, это не только раздражало, но их это обижало, поскольку они были поборниками все-таки положительного, того, что было в старине. А восхищала да, вот эта вот отвага и непосредственность в характере Пушкина. Хотя Хомяков очень переживал смерть, вызванную дуэлью. Он жалел, что такой великий человек все-таки «связался с какой-то дрянью», как вот высказывался о Пушкинском противнике.
Еще раз была встреча Хомякова и Пушкина, это уже
31-й-32-й год. О нем, об этом свидании пишет Смирнова-Россет в своих воспоминаниях знаменитых, где идет рассуждение об истории русской. И как раз-таки идет речь о личности Петра Первого. Петра Первого Пушкин защищает, а Хомяков, признавая, что да, Петр – это неизбежность российская, это не то, что там как-то появился какой-то самозванец. Нет! Это была неизбежность России. Но, в основном, в вину ставили нравственный гнет, насилие нравственное. То, что привнес Петр в быт русских людей.
Славянофилы недоумевали: в конце концов, ведь можно было устраивать школы, и не сбривая бороды.
И вот опять же – интересный такой момент из дальнейшей истории: ведь потом Николай Первый приказывает сбрить бороды Хомякову, Аксакову. А почему? Хомяков не в качестве эпатажа вырастил бороду, поскольку был он помещик-практик, долго сидел в своих медвежьих углах, в поместьях, и борода само собой, вырастала. Но вот этот вот маленький, небольшого роста, сгорбленный немножко человек, с этими его длинными черными волосами особенно не следил за своей внешностью, в отличие, допустим, от того же Александра Сергеевича Пушкина, или Петра Яковлевича Чаадаева. И появлялся порой в столицах с бородой.
А Константин Аксаков, более такой прямолинейный, без конформизма без всякого, молодой человек это эпатировал так же, как и русский наряд, и знаменитую мурмолку. И вот потом вышел самого императора указ, мол-де давайте, сбривайте бороду. Хомяков посмеялся и сбрил, Аксаковы поартачились, но тоже сбрили.
А потом мы вспомним: Александр Третий, император и его сын – Николай Второй тоже отрастили бороды. А уж я не говорю о таком западнике, как Иван Сергеевич Тургенев, тоже с бородой ходил, или Лев Николаевич Толстой, где-то разделявший позиции славянофилов в каких-то моментах.
К.БАСИЛАШВИЛИ: То есть, их внешний признак, который их объединял.
Н.КАРГОПОЛОВА: Да. То есть, их это коробило, конечно, вот в этих реформах.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А каким он был человеком? Потому что в воспоминаниях современников очень часто встречается слово «цыган», то есть, его по внешности сравнивают с цыганом: горбатый, такой косматый, сутулый, не горбатый. Сутулый, косматый, с такими острыми глазами, с взглядом с таким едким, достаточно, может быть, неприятный человек?
Н.КАРГОПОЛОВА: Нет. Вообще-то, все говорили, что приятный. Дело в том, когда уже противники, подогреваемые статьями Белинского и Погодина, тогда уже они стали искать и какие-то неприятности в глазах Хомякова. Но это совершенно был добрейший человек. В пылу спора он, конечно, входил в раж и мог ненароком обидеть противника.
А внешность – да: небольшой рост, сутуловатый, с черными волосами. Внешность Хомякова вы можете увидеть, что слова? Зайти в Исторический музей и посмотреть, как считают лучший портрет Хомякова, который отображает его суть. Портрет написан художником Дмитрием Мамоновым, который так же был вхож в этот кружок.
Изображена голова Хомякова, такая несколько косматая, прикрывает половину лица. Многие находили аналогию в ракурс изображения этой головы Хомякова и изображения головы на блюде Иоанна Крестителя.
Все современники, которые видели Хомяковские портреты фотографические, считают, что они неудачны, потому что Хомяков очень напрягался, и у него очень такое напряженное лицо, и может создать впечатление, что да, это не совсем хороший человек.
К.ЛАРИНА: Наталья, Вам надо посмотреть «Берег утопии». Смотрели Вы спектакль в Российском Молодежном театре
трилогия идет Тома Стоппарда? Как раз вот все, что мы сегодня рассказываем, весь этот период подробнейшим образом и очень естественным отображен в этом спектакле.
Я не знаю, есть ли там Хомяков, но то, что там есть Герцен, то, что там есть Огарев, то, что там есть Иван Тургенев – ну вот все эти замечательные люди, которых мы сегодня упоминали в разговоре, они там присутствуют в человеческом виде. Посмотрите. Вот как раз вот «Говорильня» вот весь спектакль – что такое пьеса? Она вся построена на этих вот диалогах и спорах, и дискуссиях, которые, как я понимаю, в том числе и велись на этих легендарных диванах, которые у вас там демонстрируются в Историческом музее. Посмотрите!
Н.КАРГОПОЛОВА: Спасибо за совет. Но это не утопия, потому что утопическими их воззрения все-таки мы не назовем. И сейчас на слуху у всех, я думаю, вы читали произведения Льва Гумилева, а если брать «Семирамиду» Хомякова, мы много, ой, как много найдем там очень сходного.
Кстати, вот одна из характеристик Хомякова то, что он – автор некой «Семирамиды». А все споры, продолжение этих споров вы можете узнать, перелистав страницы этой «Семирамиды». Это жутко тяжкое сочинение, но, тем не менее, очень любопытное. Гумилева тоже очень нелегко читать.
А в принципе очень кратко эти постулаты, если у нас есть время, об этой «Семирамиде».
К.ЛАРИНА: Давайте, давайте.
Н.КАРГОПОЛОВА: Причем, его заставил писать это произведение племянник Валуев. Запер Хомякова, поскольку ну что ж, такие мысли пропадают! И тот начал писать.
Почему «Семирамида»? – Потому что однажды Николай Васильевич Гоголь пришел, глянул через плечо Хомякова, увидел слово «Семирамида» и говорит: «Да наш Алексей Степанович «Семирамиду» пишет».
Итак. Это записки о всемирной истории. Хомяков считает, что человечество прошло развитие племенное, государственное, а затем духовное. Это вот последняя ипостась духовного развития.
И все эти этапы они пересекаются, перевиваются между собой.
Государство зависит от того, какие качества были у племени. И так далее, и так далее.
Все народы делятся на две группы: так называемое «Иранство» и «Кушитство». Народы земледельческие – «Иранство», и Кушитские» - воинствующие. И это не значит, что одни - плохие, другие – хорошие. Вот так создано проведением, так создано Богом: одни завоевывают, одни - художники и архитекторы – это Кушиты, а литераторы и музыканты – это Иранцы. И есть народы, которые земледельческие, как славяне. Славяне как раз больше и несут в себе основ иранства духовного.
Не случайно именно славянство приняло не только христианство, но и православие.
И вот поэтому-то вот постепенно, постепенно Хомяков и приходит, что Россия избрана почему? Да потому что в ней больше духовности, потому что в ней неизмененное христианство, чистое христианство. А носитель христианства – народ, в отличие от, допустим, того же самого Запада.
И заслуга еще в этой связи, поскольку мы упомянули о народе, заслуга Хомякова, как говорили западники, что он впервые обратил внимание мыслящих людей на народ. Что он крестьянина возвел на пьедестал. Именно в народе и сохранились вот те исконные, истинные задатки вот того первоначального благородно кушитства.
Ну, а вы уже упомянули, как умер Хомяков, спасая своих крестьян.
Дело в том, что 60-й год, это бушевала холера. И странная вещь: везде народ мёр, - как тогда говорили, а у Хомякова крестьяне редко-редко, кто умирал. Потому что Хомяков придумал замечательное лекарство, основанное на касторке и касторовом масле, и дегте, как он советовал: рюмку, или десертную рюмочку этой смеси нужно было выпить, и человек здоров.
К.ЛАРИНА: Это что? Лекарство, или профилактика?
Н.КАРГОПОЛОВА: Нет, это лекарство. Люди уже все, уже на ладан совершенно дышали. Он описывает эти случаи. Он не только лечит своих крестьян, но и посылает, поскольку он занят лечением, он посылает рецепт свой во все газеты, во все журналы, ко всем своим замечательным друзьям-медикам. Но все почему-то без ответа. Мало того, что Михаил Погодин, заболев, использовал это лекарство Хомякова, сам выздоровел, но
почему-то далее все-таки этот рецепт не понес.
И, леча крестьян в одной из своих деревень, Хомяков заносит инфекцию. Почему я говорю: «Базаровская смерть», и скоропостижно умирает, в общем-то, в полном расцвете сил, огромного физического здоровья. Ну, вот такая судьба у этого замечательно человека.
К.ЛАРИНА: У нас есть правильные ответы?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Есть.
К.ЛАРИНА: Как называется? Хоть скажи.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Это слово «Спорт». «Спорт» в нашей спортивной стране?
Н.КАРГОПОЛОВА: Именно СПОРТ. СПОРТИВНОСТЬ. СПОРТ. Да, все благодаря Хомякову.
К.ЛАРИНА: А чего здесь только не было! И диспут, и ринг. Конкуренция, раунд, тайм, наверное, театр, чемпионат. Но вот почему-то конкуренции очень много было.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Оценка даже почему-то. Компетиции, бокс.
К.ЛАРИНА: Противоположность. Ристалище. Боже мой! Ты представляешь, сколько всего? Каких вариантов нет?
Так вот. Спорт всего лишь.
Наши слушатели (перечисляет имена и номера телефонов победителей). Вот все они получают призы.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И, наверное, можно рассказать эту историю СПОРТА, при каких обстоятельствах он ввел это слово.
Н.КАРГОПОЛОВА: Дело в том, что вот мы с вами описали эту внешность, якобы какая-то невзрачная, да? Сутулый. А дело в том, что это был блестяще развитый физически человек. Прекрасный фехтовальщик, потрясающий стрелок, великолепный наездник. Военные очень сожалели, что он не продолжил военную службу.
В журнале Хомяков опубликовал статью «Спорт и охота». И вот впервые слово «Спорт» появилось в русском языке.
А почему «спорт»? – он вдруг решил взять английское слово? Потому что английский язык очень ёмкий, ну, вы сами знаете, очень замечательный язык. Хомяков его безумно любил, так же, как и его жена, по сути, из-за любви к английскому языку они и полюбили друг друга. Екатерина Языкова, сестра знаменитого поэта Николая Языкова и Хомяков.
Хомяков ездил в Англию, изучал быт, нравы, жизнь англичан, литературу. Перевел, кстати, Диккенса, «Рождественскую ночь» Диккенса знаменитую. И считал, что России нужно поучиться у этой архикапиталистической страны. И, прежде всего, Хомяков любил Англию за любовное сохранение традиций.
Вот Хомякова и Аксакова упрекали за то, что они ходили по Москве в народном платье. «Вот, - говорит Хомяков, - в Англии же ходят во фраках и простолюдины, и в салоны, да даже крестьянин может выйти на пашню во фраке, и никто ему не сделает замечания, никто пальцем не покажет». Вот такая естественная страна, живет естественной жизнью в согласии со своими древними традициями.
Ну, то, что естественность привлекала в англичанах Хомякова, в этом можно было убедиться совсем недавно: на Красной площади, где музей, много было болельщиков. Мы уже заметили, что в России во время Крымской войны было меньше англичан, нежели во время этого матча – там более 50 тысяч, да, по-моему.
Понравилось. Дело в том, что они ходили. Вот символ России сейчас что? Какой головной убор? Шапка-ушанка. Вот все эти англичане ходили в шапках-ушанках, типа дворника, который идет к ближайшему орешнику за новой метлой.
Они такие радостные! Они обнимались с прохожими, пытались их обучить каким-то песням. Но наши там заунывно подтягивали «Россия, вперед!» и так далее.
И поэтому не случайно, наверное, Хомяков, поняв, какое емкое значение имеет вот это слово «Спорт». И перенес его в русский язык.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Как у нас все округло получилось: от спорта – к футболу. Через Хомякова
К.ЛАРИНА: Здорово! Просто здорово!
Н.КАРГОПОЛОВА: Все связано.
К.ЛАРИНА: Спасибо. Наталья Каргополова, наш сегодняшний гость. А Исторический музей ждет посетителей у своих диванов легендарных
Н.КАРГОПОЛОВА: И на юбилейной выставке. Там их много открывается.
К.ЛАРИНА: Спасибо вам огромное.