Музеи Кремля. Выставка под царским вензелем. Произведения императорского фарфорового завода из Собрания Эрмитажа - Ирина Горбатова, Вячеслав Федоров - Музейные палаты - 2007-10-13

К.ЛАРИНА: 12 часов и 17 минут. Начинаем наши «Музейные палаты». В студии «Эха Москвы» Ксения Ларина и Ксения Басилашвили. Ксюша, добрый день.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Добрый день!

К.ЛАРИНА: У нас сегодня такая коопродукция, я так понимаю?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Совместный проект ты имеешь в виду?

К.ЛАРИНА: Да.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да, совершенно верно.

К.ЛАРИНА: Итак, в нашей студии: Ирина Горбатова, старший научный сотрудник, хранитель коллекции керамики и стекла музеев кремля. Добрый день, Ирина, здравствуйте!

И.ГОРБАТОВА: Добрый день, здравствуйте.

К.ЛАРИНА: И Вячеслав Федоров, заведующий отделом истории русской культуры Эрмитажа. Добрый день, Вячеслав, здравствуйте!

В.ФЕДОРОВ: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Выставка, о которой мы сегодня будем говорить, называется «Под царским вензелем». Произведения Императорского фарфорового завода из собрания Эрмитажа».

Ну вот, чтобы сразу вы понимали, о чем мы будем говорить.

Ну, а про призы и подарки, наверное, скажут.

К.БАСИЛАШВИЛИ: И призы у нас будут следующие: У нас есть билеты на эту выставку, а выставка продлится до 13 января. Для посетителей она откроется, начиная с 19 октября. С 19 октября по 13 января в Выставочный зал Успенской звонницы Московского кремля, пожалуйста, разыгрываем пары билетов.

Кроме того, вот для слушателей других городов я могу предложить путеводители по Оружейной палате, потому что каталоги этой выставки мы разыграем несколько позже. Мы не виноваты: просто каталог еще не вышел из печати, нет его на руках даже у организаторов этой выставки. Правда, да, все? А так каталог будет – красивый, обещан. Так что чуть позже его тоже вам представят, наверное, в наших следующих передачах.

Вопрос у нас следующий, такой, немножечко с филологическим подтекстом. (Как я вам сейчас помогаю хорошо). Внимание: Один из популярных жанров фарфора – это фигурки, в том числе фигурки животных. Что общего у фарфора со свиньей? И почему? (Как «Что? Где? Когда?» практически). Один из популярных жанров в фарфоре – это фигурки, в том числе фигурки животных, знаете, их так ставили на комодике – фигурки животных. Что общего у фарфора со свиньей и почему? Попытайтесь ответить. Кто объяснит, тот совсем…

К.ЛАРИНА: Филологически?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну да, да. Просто подумайте об этом слове хорошо – о свинье. Посылайте ваш ответ на наш sms: +7(985) 970-45-45.

К.ЛАРИНА: А мы по телефону будем принимать ответ?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да как хочешь, можно принять.

К.ЛАРИНА: Ну, посмотрим, ладно. Пока присылайте на sms.

Ну что? С чего мы начнем-то?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Начнем, наверное, просто с описания выставки, просто надо представить: что приедет, что приезжает в Москву, это хрупкое чудо уже доехало, или нет, кстати говоря?

В.ФЁДОРОВ: Это вопрос ко мне?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да.

В.ФЁДОРОВ: Не только доехало, но уже и смонтировано. Выставка практически готова, идут самые последние работы по приведению в порядок, уточнениям, всевозможным дополнениям и так далее, и так далее – ну, то, что является характерным для любой выставки.

А собственно, что приехало? – Приехало лучшее, что мы имеем в Эрмитаже из императорского фарфора. То есть, с 1744 года по 1917 год мы отобрали, ну, это слово «шедевры», наверное, у всех в зубах навязло, но на самом деле, это действительно шедевры – лучшее, что мы имеем для Москвы, отобрали.

К.ЛАРИНА: Сколько штук шедевров?

В.ФЁДОРОВ: Более трехсот. Это огромная выставка. И мне хочется сказать и отметить особенно, чтобы все поняли, насколько важна эта выставка и для нас, и для наших коллег из кремля. Впервые в Москву выезжает Выставка Императорского фарфорового завода – не только сам факт по себе замечательный, но и то, что выезжают действительно лучшие экспонаты. Причем, мы готовили их специально. Здесь будут представлены вещи, которые никто никогда ранее не видел, которые никто, никогда ранее не видел не только на выставке, но и в публикациях – они не были опубликованы.

К.ЛАРИНА: Где они прятались?

В.ФЁДОРОВ: Они не прятались, они в фондах всегда существуют.

К.ЛАРИНА: Их никогда никому не показывали?

В.ФЁДОРОВ: Нет, но, конечно, показывали. Но вот так вот – широкой публике они никогда не были представлены.

К.ЛАРИНА: А что это такое? Например – скажите, какие вещи будут впервые представлены?

В.ФЁДОРОВ: Ну, кое-какие вазы, кое-какие фигурки, прежде всего. Потому что условия сохранности таковы, что любая вещь, прежде чем покидать стены любого музея абсолютно, она проходит реставрационную подготовку. Некоторые вещи очень сложно готовить: они требуют просто элементарно очень большого времени и очень больших затрат сил реставраторов, поэтому не для каждой выставки мы можем некоторые вещи просто успеть приготовить. И иногда это очень длительный научный процесс, поэтому вот кое-какие вещи мы успели подготовить. Специально делали для этой данной выставки. Тем она и интересна. Но, а сам набор предметов настолько интересен, что, я считаю, что каждый обязан просто прийти на эту выставку, потому что помимо всего прочего, что это императорский фарфор и предмет, который, с одной стороны, всем известен, а с другой стороны – никому неизвестен, это я точно совершенно могу сказать. Мало кто себе представляет, что такое есть императорский фарфор. Но, кроме того, это великолепная школа воспитания вкуса. Вот это вот точно!

К.ЛАРИНА: Ирина, как эксперт нам, пожалуйста, оценку произведите этой выставочной коллекции.

И.ГОРБАТОВА: Оценить эту выставку невозможно, поверьте мне, потому что действительно 300 предметов, и ни одного предмета проходного, если можно так выразиться. На каждый стоит и нужно обратить внимание. Для нас эта выставка представляет свою ценность, совершенно особенную.

Мало того, что впервые фарфор покидает пределы Эрмитажа, для того, чтобы доехать до Москвы, для музеев кремля – это первая фарфоровая выставка. И для нас большая честь и большое удовольствие работать с коллегами…

К.ЛАРИНА: Их раньше не было?

И.ГОРБАТОВА: Нет. У нас была 20 лет тому назад небольшая выставка нашего собственного собрания, но там присутствовали вещи и фарфоровые, и стеклянные. И Фарфор был представлен не только Императорского завода, но и всех остальных заводов России – то, что в нашем собрании есть. То есть, вот такого локального, глобального проекта музеи кремля еще не имели в том, что касается фарфора.

И мы искренне и глубоко благодарны нашим коллегам за то, что они проделали эту колоссальную работу, за то, что они вообще решились на нее, потому что фарфор – материал хрупкий, как известно, и пусть путь от Петербурга до Москвы, может быть, не такой длинный, но даже транспортировка такого материала – это сам по себе вопрос очень сложный.

К.БАСИЛАШВИЛИ: По-моему, вообще впервые выезжает фарфор императорский так далеко. Вот во время блокады вывозили, была эвакуация, и еще какой-то был случай, - и все. Хрупкие вещи.

В.ФЁДОРОВ: Нет, отдельные предметы, конечно, вывозили.

К.БАСИЛАПШВИЛИ: Ну, комплексом таким?

В.ФЁДОРОВ: Вот таким большим комплексом нет, конечно.

К.БАСИЛАШВИЛИ: В эвакуацию ездили? На Урал, по-моему?

В.ФЁДОРОВ: Да, да.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, тогда еще Эрмитажу это не принадлежало. Кстати говоря, внутри еще такая путаница, неразбериха получается в названиях. Потому что все мы знаем Ломоносовский фарфоровый завод, вот тот самый ЛФЗ. Императорский фарфоровый завод – его предшественник.

Что, скажите, Ломоносовского больше нет? На его месте вновь Императорский фарфоровый завод? И почему все это принадлежит Эрмитажу?

В.ФЁДОРОВ: Во-первых, первоначальное название при Елизавете Петровне было: «невская порцелиновая мануфактура», затем, при Екатерине – Императорский фарфоровый завод, который досуществовал до 1917 года. Естественно, слово «Императорский» после революции невозможно было: он стал Ломоносовским фарфоровым заводом. Ну, а в связи с перестройкой и с тем, что завод перешел в частные руки, музей остался, слава Богу! – государственным и был отдан Эрмитажу, это один из отделов Эрмитажа, то решили возродить все-таки эту славную марку – Императорский фарфоровый завод, который теперь является брендом, маркой вот этого производства уникального. Ну, я считаю, что это вполне правильно. И мы-таки восстановили историческую справедливость, потому что все традиции, все производство, в общем, до сих пор императорское.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Вот как раз о производстве очень интересно. Смотри, здесь отвечают на наш вопрос: что общего между свиньей и…

К.ЛАРИНА: Чего там только ни выдумают в таких случаях?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да! А потому что создание фарфора - всегда загадка.

К.ЛАРИНА: «Фарфор, - говорит, - из грязи, и свинья грязь любит». О как! А еще копилка мне нравится. Копилка глиняная, фарфоровая тоже может быть.

К.БАСИЛАШВИЛИ: А еще, представляешь, вот еще что-то, страшное просто: «Подозреваю, что свиные кости», - пишет Елена.

К.ЛАРИНА: Ну, на самом деле, давай мы не будем пугать наших уважаемых гостей, а то они какие-то обалдевшие.

К.БАСИЛАШВИЛИ: А вопрос-то: из чего делается фарфор? – в том-то и дело!

К.ЛАРИНА: Там есть правильные ответы, слава Богу, все-таки. Не у всех же такие оригинальные мысли возникают.

Я бы хотела все-таки вот еще до перерыва вернуться к самой коллекции, к выставке, и спросить у Ирины: на что бы она обратила наше внимание, будущих посетителей этой выставки, на что стоит обратить внимание обязательно? Мимо чего не пройти?

И.ГОРБАТОВА: Ну, я, собственно, с самого начала сказала, что проходить не стоит….

К.ЛАРИНА: То есть, все подробно осмотреть?

И.ГОРБАТОВА: То есть, надо осматривать все подробно и внимательно. И каждый посетитель, в зависимости от своего вкуса и своих интересов, обязательно найдет там что-то необыкновенное – то, что затронет именно его душу и его вкус.

К.ЛАРИНА: Ну, а для Вас лично – какие там есть откровения?

И.ГОРБАТОВА: Относительно откровений – ну я бы не стала так говорить просто потому, что это вещи, которые каждый специалист по фарфору обязан знать.

К.ЛАРИНА: Ну, подождите! Вы говорили, что там есть вещи, которые никогда не выставлялись, никто их не видел?

В.ФЁДОРОВ: Широкой публике.

И.ГОРБАТОВА: Широкой публике, да.

Ну, для широкой публики я бы обратила внимание обязательно на вещи ХУШ века, на вещи самые ранние. Это, прежде всего, табакерки. Многие из них не просто маркированные – там еще стоит буква «W» - это личный как бы вензель, если хотите, Дмитрия Ивановича Виноградова – человека, который является отцом русского фарфора. Этих вещей касались его руки.

Табакерки изумительной красоты, абсолютно все разные, очень нарядные, очень тонкие, с великолепно выполненной живописью.

Разумеется, парадные сервизы. Без них не обойдется ни одна выставка, которая посвящена фарфору, тем более, фарфору императорскому. Это был тот высокий пилотаж, до которого поднимался, на самом деле, не каждый самый знаменитый завод Европы. Создавать сервизы такого объема, такого масштаба, с такой великолепной ручной росписью, с такими исключительно элегантными формами, Императорский завод – это действительно высшая точка развития фарфора. Для нашей страны уж во всяком случае, это так.

Великолепные вазы. Одна из самых изящных, одна из самых элегантных, и одна из самых обаятельных вещей – ваза «Сплетницы».

К.ЛАРИНА: Это что такое?

И.ГОРБАТОВА: Это очаровательная ваза периода «Ампир», соответственно, выполнена она в классическом ключе. В основе лежат античные формы. А «Сплетницы» - потому что ее ручки – это фигурки девушек, сделанные из фарфора, которые друг против друга облокотились над горлом самой вазы, как над колодцем, и явно общаются между собой – рассказывают друг другу какие-то забавные истории.

Великолепный фарфор модерна представлен на выставке – в самых разнообразных техниках, самых сложных.

Фарфор экспериментальный – это кристаллические глазури, например, проблемный крайне материал, крайне проблемная техника. Ни одна из них не повторяется, просто потому что, даже специалист не в состоянии предсказать, каким образом пойдет процесс, и получит ли он в конечном результате то, что он получить хочет.

К.ЛАРИНА: Ну что ж, пока остановимся – сейчас у нас Новости. Потом вернемся в программу.

Я думаю, что мы уже определимся с правильными ответами и назовем имена победителей.

НОВОСТИ

МУЗЕЙНАЯ СТРЕЛКА: ДАЕМ МАЯЧОК!

К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну что же, теперь о тех выставках, которые вы еще можете посмотреть в музеях Московского кремля, но нужно поспешить. Это выставка «Иконописцы царя Михаила Романова». Она продлится до 21 октября, так что совсем немного времени осталось вам посмотреть на иконопись первой половины ХУП века. Ну, а для тех, кто все-таки не успеет, я советую вам заглянуть на сайт: www. kreml.ru и посетить, совершить такой виртуальный визит на выставку иконописца-царя Михаила Романова, потому что вы там сможете рассмотреть иконы, почитать их историю, это редкий случай, особенно для тех, кто живет вне Москвы. www.kreml.ru – это сайт музеев Московского кремля. Кстати, там это не единственная виртуальная выставка, можно и другие просмотреть, в том числе ознакомиться с русской посудой тоже можно на сайте «Русская посуда из собрания музеев Московского кремля».

Ну, а выставка «Фарфор Императорского фарфорового завода» с 19 октября по 13 января пройдет в Выставочном зале Успенской звонницы Московского кремля.

И для того, чтобы попасть на нее, нужно приобрести билеты. Билеты приобретаются у Кутафьей башни.

Билеты на выставку, как я понимаю, будут отдельные – в районе 150 рублей они будут стоить, плюс сохраняются все скидки – льготникам и для школьников – 50 рублей вход на выставку.

Кроме того, Внимание! Если у вас возникают какие-то вопросы о работе музее музеев, всегда работает справочный круглосуточный телефон, можете записать его номер: 202-37-76. Ну, а если вы звоните не из Москвы, не забудьте код Москвы: 495.

Еще продолжаем, продолжаем. Передача продолжается.

К.ЛАРИНА: У нас есть победители уже. Я могу назвать их. Хотите? (Перечисляет имена и номера телефонов победителей).

Чего-то много, мне кажется, да? Так должно быть?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Нет, у нас много билетов.

К.ЛАРИНА: Много фарфора?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да.

К.ЛАРИНА: Хорошо. Еще раз представим гостей сегодняшней передачи: Ирина Горбатова, старший научный сотрудник, хранитель коллекции керамики и стекла музеев кремля и Вячеслав Федоров, заведующий отделом истории русской культуры Эрмитажа.

Я предлагаю поговорить вообще об истории фарфора.

К.БАСИЛАШВИЛИ: А мы не будем отвечать на наш вопрос?

К.ЛАРИНА: Пожалуйста, давайте ответим.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да, ну какой ответ? Казалось бы, что общего между свиньей – мы спрашивали, - и фарфором?

И.ГОРБАТОВА: Когда в ХШ веке венецианский купец Марко Поло прибыл из своего путешествия в Китай и привез в Европу множество диковинок, которых Европа раньше не знала, фарфор произвел очень сильное впечатление на европейцев. И вот этот красивый оттенок черепка – белый, очень теплый, очень нежный, гладкий и глянцевый показался соотечественникам Марко Поло похожим на шкурку молочного поросенка. Отсюда название фарфора во всех европейских языках, с разными вариантами: «порцелино» - «поросяченький».

К.БАСИЛАШВИЛИ: «china» - по-английски. А «порцелино», - так назывался фарфор когда-то и в России.

И.ГОРБАТОВА: Изначально – да. А потом, уже при Екатерине Второй, принимается уже немножко другое название материала – фарфор – от арабского фахфури, то есть, «царственный». То есть, общее между свиньей и фарфором, в общем-то, корень.

К.ЛАРИНА: Наши слушатели ответили, молодцы! Все правильно!

Ну давайте в историю действительно уйдем. Немножечко расскажем о том, как эта коллекция-то собиралась. Из чего она возникла? Что такое вообще фарфор императорский?

В.ФЕДОРОВ: Ну, императорский фарфор – это понятие в данном случае уже с исторической точки зрения достаточно сложное. Потому что разными путями формировались коллекции, хотя основная часть коллекции Эрмитажа сохранилась, это коллекция Зимнего дворца.

К.ЛАРИНА: Это что? Заказ делали?

В.ФЕДОРОВ: Да. То, что делалось на заказ, то, что является, собственно говоря, родным для здания и для жилых и официальных комнат Зимнего дворца.

Но процесс производства таков, что на заводе с самого начала ХУШ века существовал музей. Дело в том, что особенностью нашей фарфоровой мануфактуры Императорского фарфорового завода является то, что они делали единичные вещи и только по заказам императорской семьи, поскольку это была не обычная фабрика, это была личная собственность Романовых.

К.ЛАРИНА: То есть, такое штучное производство, без всякого конвейера.

В.ФЕДОРОВ: Абсолютно штучное производство, без конвейера. Вазы, например, или другие изделия изготовлялись в двух экземплярах – один по требованию поставлялся во дворец, или оставался там, для кого он был предназначен, а второй экземпляр поступал в коллекцию фарфорового завода как образец. Все остальные экземпляры – удачные и неудачные они разбивались. Поэтому вот штучное производство сохранилось до сих пор.

Значит, если учесть, что на конец Х1Х века было 30 стеклянных и около 40 фарфоровых сервиза, но Вы понимаете, что они не для… и для одной-двух персон, но в основном – это сотни персон. Значит, сотни кувертов – тысячи, тысячи, тысячи кувертов.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Куверты – это перемены блюд, да?

В.ФЕДОРОВ: Нет, это набор блюд для одного человека, куда включались: вилки и ножи, чашки, супницы, тарелки глубокие, мелкие, десертные и так далее, так далее, так далее. То есть, это многие тысячи предметов. И они рассредоточены были по императорским дворцам – в Зимнем дворце, Аничков дворец – много дворцов в Петербурге и пригородах. И к тому же очень многое раздавалось в качестве даров, - или дипломатических даров, или специально делают для приближенных, фаворитов и так далее, и так далее.

После революции, конечно, судьба всего этого наследия оказалась очень разнообразной – часть погибла, часть была реквизирована и немцами увезена из России, очень многое погибло. Многое было своеобразной платой сотрудникам учреждений государственных после революции за их работу. Тарелками, в частности, расплачивались вместо зарплаты. Так же, как, впрочем, и одеждой, и мебелью, и так далее. Да. После революции была такая практика. Естественно, это были не самые художественные вещи, безусловно, но, тем не менее, это была своеобразная плата за работу, зарплата такая.

Затем очень многое было увезено за границу, естественно, во время эмиграции, поскольку фарфор императорский, в частности, сосредоточен был во дворцах знати. И потом уже, после революции, когда стали возникать централизованные музеи, и национализация дворцового имущества во всех более или менее известных дворцах и семьях уехавших, эмигрировавших, - все это стало концентрироваться в нескольких музейных крупных собраниях, как, впрочем, потом и в частных коллекциях, конечно, и так далее.

Но при этом музей фарфорового завода оставался самостоятельной единицей до совсем недавнего времени.

Фонды Эрмитажа пополнялись по-разному, потому что редкие образцы сервизов, которые не находились в Эрмитаже, в Зимнем дворце, покупались. Ну, конечно, полностью купить сейчас невозможно ничего: не сохранилось ни одного сервиза в полном составе. А вот, например, предметы одного из самых интересных сервизов – Орловского сервиза были куплены на аукционе Кристи. Так что мы имеем хотя бы образцы этого сервиза уникального совершенно, который Екатерина специально изготовила для своего фаворита.

Таким образом, в общем, до недавнего времени существовали две самостоятельных коллекции фарфора императорского на Императорском фарфоровом заводе, Ломоносовском фарфоровом заводе и коллекция Эрмитажа.

После того, как завод перешел в частную собственность, а музей все-таки остался собственностью государства, его передали под эгиду Эрмитажа. И вот теперь он существует как самостоятельная единица структурная государства - Эрмитажа. Но, в данном случае, поскольку Эрмитаж – единое целое, мы естественно, выступаем единым блоком, и сейчас мы представляем общую коллекцию Эрмитажа, чем мы страшно довольны и горды. Тем боле, что вещи потрясающие, уровень великолепный, мы просто дополняем друг друга в идеальном варианте.

К.ЛАРИНА: Как менялась технология производства? Можно каким-то образом это проследить?

И.ГОРБАТОВА: Технология производства менялась на самом деле очень плавно. Но в настоящее время, если мы будем сравнивать императорский период и современный период, это немножко разные фарфоры, если можно так сказать. Потому что в основном тот период, который представлен у нас, это твердый фарфор, то есть, собственно фарфор – с каолином, как основной составляющей, со специальным видом белых глин. Это, собственно, и есть тот самый секрет, который никто никогда не мог раскрыть: наличие именно вот этой разновидности вот этого минерала.

В настоящее время завод делает преимущественно костяной фарфор. Он имеет немного другую структуру: вместо каолина там выступает измельченная кость.

К.ЛАРИНА: Свиная?

И.ГОРБАТОВА: В том числе, кость домашних животных, именно она придает, кстати сказать, современному фарфору такую тонкость, такой теплый оттенок, потому что вещи с использованием каолина чисто белые, очень яркого, такого интенсивного белого цвета, если, конечно, все производство выдержано в тонкости и так, как это должно быть.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Вот еще немножко о технологии. Очень интересно: когда мы говорим: «русский фарфор», просто – «русский фарфор», ведь это, наверное, не что-то единое. Как я теперь понимаю, это распадается на множество разных техник и технологий. Может быть, там о Кузнецовском фарфоре, о фарфоре качества Вербилки, и в том числе об Императорском фарфоровом заводе. В чем здесь разница? Консистенция разная?

И.ГОРБАТОВА: В принципе, да.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Разные секреты?

И.ГОРБАТОВА: Секрет один, но я бы сказала так, что разница в финансовых, а соответственно, в технических возможностях разных заводов.

Вячеслав Анатольевич уже говорил, что Императорский завод работал исключительно по императорским заказам. То есть, он находился на содержании и получал финансирование из рук самого государя.

В советское время существовало такое интересное понятие: планово-убыточное предприятие. Вот императорские заводы были таким планово-убыточным предприятием. Получать доход с них государь не планировал. В то время как все частные предприятия, естественно, были заинтересованы именно в получении дохода. И на эксперимент, на возможность очистить технологию, добиться полного идеала у них зачастую не хватало ни времени, ни сил – художественных и технических, ни элементарных средств. Естественно, каждый из частных заводов имел свои шедевры, но это были скорее случаи, если не единичные, то не такие частые, как на Императорском заводе, когда каждая вещь становилась шедевром по определению.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Тогда в чем еще отличие Императорского фарфорового завода - в той массе, из которой сделан сервиз, или чашечка одна? – Ну, Вы понимаете, фарфоровая масса?

К.ЛАРИНА: То есть, исходный материал ты имеешь в виду?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да, в чистоте ее. Или в тех росписях, в ручных росписях, которые были сделаны? В чем здесь уникальность больше?

В.ФЁДОРОВ: Вот здесь я продолжаю именно детально: масса – это очень много значит, это практически появление, раскрытие секрета фарфоровой массы определило все. Хотя мечтал об этом Петр Первый, но удалось это при Елизавете Петровне.

Но дело в том, что слово «Императорский» нужно понимать в совершенно определенном смысле: это высший художественный уровень. Работали там не только лучшие технологи, не только лучшие инженеры, конструкторы, которые, в частности, смогли обеспечить уникальные, чисто инженерные разработки…

К.БАСИЛАШВИЛИ: Тот же Ломоносов, как мы знаем.

В.ФЕДОРОВ: И Ломоносов, и создание огромной, в ХУШ веке печи, которая могла обжигать большие вещи при высочайшей температуре. Этого тоже нужно было добиться. Но не нужно забывать, что художники и архитекторы, которые были привлечены к работе на императорской фабрике, - это лучшее, что было не только в России, но и то, что можно было забрать из других стран Европы.

Вот слово «Императорский» - это значит абсолютное качество художественное, прежде всего, абсолютный вкус. Потому что те формы и те линии, и тот декор, тот характер росписи, та технология – это все было опробовано в мире,

во-первых, а, во-вторых, привнесено в Россию, развивалось нашими художниками, которые не просто копировали, а вообще творчески разрабатывали. И вот образцы Императорского фарфорового завода они как раз являют лучшие образцы вкуса художественного. Вот этим отличаются.

Частные заводы далеко не всегда показывали образцы действительно высокого художественного вкуса, хотя вещи фантастические делались и у Гарднера, и в наших – московских и подмосковных, и в Петербурге – Кузнецов, и так далее, и так далее.

Но вот такой придворный вкус, придворный стиль, Петербургский стиль он развивался только на Императорской фарфоровой мануфактуре.

К.БАСИЛАШВИЛИ: А был промышленный шпионаж?

(Общий смех)

И.ГОРБАТОВА: На самом деле, конечно, промышленный шпионаж был. Более того, он преследует фарфор с самого момента его появления на свет в Китае.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Я так понимаю, что мы тоже начинали с того самого промышленного шпионажа?

И.ГОРБАТОВА: Но я бы, честно говоря, внесла бы фарфор в Книгу рекордов Гиннеса как тот секрет, который никогда не был украден, несмотря на весь возможный промышленный шпионаж. Пытались украсть у китайцев, пытались украсть у саксонцев, но либо страна получала свой собственный фарфор, исключительно собственным умом, собственными художественными и научными силами, либо она начинала выпускать его тогда, когда шило уже нельзя было утаить в мешке, когда было уже и у англичан, и у французов, и у русских, и у немцев и секрет переставал быть секретом.

К.ЛАРИНА: А кого можно назвать из мастеров? Вот мы говорим: «Кузнецовский», но есть же имена какие-то еще, которые существуют в искусстве фарфоровом?

В.ФЕДОРОВ: Мы здесь приоткрываем словарь…

И.ГОРБАТОВА: Словарь мастеров, да. Потому что на самом деле, вы имеете в виду заводы мира, или заводы наши отечественные?

К.ЛАРИНА: Наши, конечно.

И.ГОРБАТОВА: Ну, у каждого завода, на самом деле, была своя сильная сторона, разумеется. Поэтому, собственно говоря, они были конкурентоспособны, поэтому они и существовали. Великолепный завод братьев Корниловых в Петербурге. Порой даже, в силу определенных обстоятельств, если у большого сервиза, выполненного на Императорском заводе, происходили какие-то утраты, ну поскольку вещами пользовались, они должны были быть, иной раз заказывались отдельные предметы даже на заводе Корниловых для того, чтобы пополнить комплекс Императорского фарфорового завода.

К.ЛАРИНА: То, что разбилось, да?

И.ГОРБАТОВА: Да. Ну, может быть, в этот момент Императорский завод был занят изготовлением другого заказа, но, тем не менее, заказ мог быть размещен вот на заводе Корниловых.

Знаменитый завод Гарднера. Ну, это первая наша частная фарфоровая мануфактура. И как раз тот случай, когда Екатерина Вторая поддержала отечественного производителя, заказав именно на Гарднеровском заводе знаменитые Орденские сервизы.

В.ФЕДОРОВ: Это был царский подарок, по-настоящему.

И.ГОРБАТОВА: Да. Действительно, с этого момента фарфор начинает уже двигаться семимильными шагами: стало ясно, что можно работать в этом направлении, нужно работать, потому что желающих иметь фарфоровые вещи оказалось великое множество.

Завод Кузнецова хорош был своей универсальностью, когда параллельно с вещами высокохудожественными и единичными завод делал практически все, вплоть до абсолютно рядовых бытовых предметов. Он был доступен каждому, в зависимости от его кошелька и от его вкуса.

Завод Попова славился своими цветочными росписями. У них были великолепные художники-флористы и, очевидно,

великолепные художественные атласы и образцы.

То есть, заводы существовали потому, что были люди, которые любили работы именно этого завода.

В.ФЕДОРОВ: Дело в том, что в России вообще все не просто так, и всегда очень много всяких интересных моментов. И, если, предположим, частные заводы делали в исполнении для сервизов, то и Императорский фарфоровый завод тоже делал в исполнении, потому что посуду били со страшной силой. Естественно, пользовались, и это естественный процесс.

И вот уровень, как раз вот, возвращаясь к нашим предыдущим вопросам, уровень мастерства тех, кто работал и делал фарфор, расписывал его, демонстрировали то, что они делали доделки Мальцинских фарфоровых сервизов, сервских и так далее, и так далее. Сейчас все это у нас существует. Естественно, мы не осмелились привезти в кремль доделки под Мальцин, под другие известные фабрики, хотя они сделаны очень… В принципе, эта работа мастеров классных.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Тут, кстати, есть вопрос, который, видимо, задает наш слушатель из дальнего зарубежья – «Андрей, Мальцин, - пишет Андрей, (запятая) – Мальцин, наверное, он оттуда. А есть ли у Вас какая-то отличительная эмблема, как на нашем заводе «Шпажки»?

В.ФЕДОРОВ: Конечно.

И.ГОРБАТОВА: Конечно, есть. Но выставка, собственно, и называется: «Под царским вензелем». Начиная с Екатерины Второй, и вплоть до Николая Второго, маркой завода являлся вензель правящего императора.

К.ЛАРИНА: Здесь, кстати, от Андрея же вопрос тоже интересный: «Насколько позже появился фарфор в России после изобретения европейского фарфора»?

И.ГОРБАТОВА: Чуть меньше сорока лет. Мейсецкий фарфор,

Открытие Бёртгера, это 1709 год, а Виноградов открывает секрет в 1744-м.

К.ЛАРИНА: «Видела «Сплетниц» в Павловске, - в восторге»! – пишет нам Елена.

И.ГОРБАТОВА: Но это действительно восхитительная ваза! И теперь она может прийти, и мы будем рады, если она посмотрит на нее еще раз.

К.ЛАРИНА: Вот каталога жалко нет, потому что так хочется пробежаться по всем по вещам.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Потому что есть вещи с интересными историями, с такими интересными легендами. Об одной из них я расскажу в конце передачи - об Орловском сервизе. Но, наверное, Вы сейчас тоже можете вспомнить что-то - про табакерочку!

И.ГОРБАТОВА: Но это не легенда, а как бы реалия жизни первой половины Х1Х века, связанная с именем императора Николая Первого. Ну, мы привыкли называть его и «Палкиным», и отзываться об этом правителе достаточно негативно, как о человеке очень суровом и жестком. Тем не менее, в глубине души он был личностью очень романтической и рыцарственной. И, в частности, был очень привязан к своей супруге, императрице Александре Федоровне. Она тоже была дама восторженная – увлекалась готическим искусством и рыцарскими романами.

Семья жила во дворце-коттедже, в Александрии, в Петергофе, и для этого дворца был сделан великолепный сервиз в готическом вкусе. Один из рисунков для сервиза был разработан великим поэтом Жуковским: тоже такой очень рыцарственный меч, пронзающий венок из белых роз ….

К.БАСИЛАШВИЛИ: А сколько предметов в этом сервизе?

И.ГОРБАТОВА: Вы знаете, мне трудно это сказать, потому что сервиз большой. А, поскольку судьба его, как Вячеслав Анатольевич уже говорил, как и всех сервизов, была довольно пестрой, подсчитать, сколько предметов сохранилось сейчас, в настоящий момент не представляется возможным.

В.ФЕДОРОВ: А я добавлю, можно?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Конечно.

В.ФЕДОРОВ: Дело в том, что меч, который пронзает венок из белых роз, - это глубоко символическое, потому что представление Александра Федоровна, жена Николая Первого, она жила действительно в золотой клетке, она по-настоящему думала, что булки растут на деревьях, в общем, она была очень далека, и действительно не понимала, что кроме пирогов есть еще какое-то другое угощение. Это другой разговор. Но ее с детства звали «Белой розой», и в ее честь в Германии проводились турниры рыцарские, праздник «Белой розы» был устроен великолепный, очень хорошо известный, описанный, и так далек, и так далее. И вот сейчас этот уникальный просто-напросто герб представлен тоже.

Если можно, я тогда продолжу историю с предметами.

На выставке есть часть предметов времени царствования Александра Третьего. Знаете, здесь история не только одного предмета, но и истории императоров, которые относились к фарфору так, или иначе – его называют «Белым золотом царей», теперь уже однажды найденное название применяется теперь ко всему: «Белое золото Мальцина», «Белое золото» всего, чего угодно, но, в общем, это «Белое золото царей» - первоначальное название было.

Вот. Конечно, Екатерина Вторая – мы ей просто в пояс должны поклониться за то, что она подняла развитие фарфора, сделала его государственной политикой.

Но Александр Третий он, пожалуй, был единственным императором, который однажды сказал, что «Искусство это нужно развивать, потому что оно так же нужно государству и людям, как и хлеб, как и все остальное». И вот он-то, с Марией Федоровной-датчанкой, они принимали самое живое участие в развитии фарфоровой мануфактуры - не только посещали, но и Александр Третий сам разрабатывал формы, давал рекомендации мастерам.

Кроме того, мы ему благодарны за то, что у России в то время (восьмидесятые годы Х1Х века) завязались очень крепкие, прочные и очень эффективные, в конечном итоге, связи с датскими фабриками, с датской королевской мануфактурой.

И вот сейчас вы увидите на выставке, если придете, конечно, увидите часть предметов, которые выполнены в датском стиле - это вазы, абсолютно ничего подобного до Александра Третьего в России не было. Были приглашены датские мастера, которые учили русских мастеров, и потом этот стиль стал очень популярен в России.

К.ЛАРИНА: Давайте, сейчас напомним, когда открывается выставка.

К.БАСИЛАШВИЛИ: С 19 октября по 21 января, в музеях Московского кремля, зал Успенской звонницы.

К.ЛАРИНА: Ну, и еще один шедевр из выставки представит нам Ксения Басилашвили.

И на этом мы заканчиваем сегодняшнюю передачу. Большое спасибо нашим гостям.

В НАШЕМ ФОКУСЕ:

К.БАСИЛАШВИЛИ: Шикарной вещью отметить свое истинное отношение к любимому - таков широкий жест Екатерины Второй: она преподнесла графу Григорию Орлову выдающийся сервиз. Универсальность фаворит должен был оценить, как и тонкий намек этого дара – так называемый «Орловский сервиз» предназначался для особ высших, руководящих и требовал императорских почестей.

В приборе, украшенном серебром и золотом, множество предметов: и рукомойные наборы, всякие баночки для притираний, и флакончики для ароматов, а также чашечки и тарелочки – ведь сервиз многофункциональный, с ним можно и решать важные, государственные дела, и принимать пищу. Использовался одновременно – для завтрака и утреннего туалета.

Процедура, в которой принимал участие сервиз, копировала принятый при Французском дворе церемониал утреннего приема пищи и отдачи распоряжений. За одеванием и умыванием государя следили вельможи, удостоенные чести наблюдать своего властителя в его интимных проявлениях.

В такой вот размягченной атмосфере император мог принять одного, другого посла, отвлечься на государственные дела, подписать важные бумаги, и заодно вкусно закусить.

Юмористический подтекст у подарка, конечно, есть: Екатерина вполне осознавала, кто хозяин в королевстве – уж, разумеется, не граф Орлов! Но готова была лично отдавать приближенному почести как царю своего сердца.