Особое мнение Максима Каца - Максим Кац - Особое мнение в Петербурге - 2022-01-14
14.01.2022
Т. Троянская
―
11 часов 8 минут. В студии Татьяна Троянская. Я приветствую Максима Каца, общественного деятеля, политика и блогера. Сегодня его «Особое мнение». Максим, добрый день, рады видеть вас в нашей студии живьём, что называется.
М. Кац
―
Доброе утро, да-да.
Т. Троянская
―
Вы наконец добрались до Петербурга. О том, как его убирают, мне тоже хочется с вами поговорить сегодня, но давайте про ковидные сертификаты поговорим. Сегодняшняя новость о том, что правительство приняло решение всё-таки отложить рассмотрение этого законопроекта. Журналистам это заявила вице-премьер Татьяна Голикова, до этого Миронов тоже говорил, что пока российский народ не готов. Правильно ли решение правительства, и солидарны ли вы с ним?
М. Кац
―
Интересная история. Здесь надо немножко поподробнее, не просто «солидарен — не солидарен». Ответ разных стран мира на пандемию коронавируса глобально идёт в одном направлении, но отличается в своей успешности. И вот демократические страны ответили на него, если объективно смотреть, намного успешнее. Объективные метрики — это количество смертей от коронавируса на душу населения. Если мы посмотрим демократические страны от Австралии до Канады, может быть, за исключением США (где был Трамп, им не повезло), то во всех остальных странах ответы все более-менее адекватные, все они более-менее в одном направлении двигались. И они потеряли относительно меньше людей на душу населения, чем могли бы.С другой стороны, если мы возьмём какой-то супертоталитарный режим, как китайский, то там тоже неплохо получилось — там просто сразу все права всем отменили и всё. У нас же ничего хорошего не вышло. У нас такой гибридный режим, информационная автократия (вроде как, мимикрирует под демократию, но на самом деле нет), и у наших властей, нашего правительства недостаточно легитимности, чтобы принять какие-то меры. Потому что мы все всё понимаем про наше правительство и нашего президента.
Т. Троянская
―
Ну не все понимают, но ладно.
М. Кац
―
Мне кажется, что все прекрасно понимают, на каких выборах они избрались, как часто они испытывали какую-то политическую конкуренцию, и вообще, чего стоят эти их места, на которых они сидят. Когда ты находишься в таком подвешенном состоянии, то тебе сложно принимать какие-то непопулярные меры. Одно дело — ты вышел, демократически избранный премьер-министр или партия, и говоришь: «Друзья, к нам пришла совершенно неожиданная беда, мы должны на неё реагировать, это будет довольно тяжело. Если передумаете, вы потом изберёте кого-то другого. Все эти меры не будут использоваться для каких-то политических целей, это всё исключительно медицинская история, и мы вводим ограничительные меры». Тогда общество это принимает.Если мы посмотрим, не знаю, на Израиль, Португалию, Австралию и прочие страны, там общество принимает такие ограничительные меры. Когда же у тебя легитимности власти никакой нету, когда вся твоя власть построена на вранье по телевизору, и только целыми днями и происходит, что рассказывают то про распятого мальчика, то про наступающие силы НАТО, то ещё про какую-нибудь чепуху, про которую все знают, что это чепуха; то люди не доверяют правительству и не дают ему никакого мандата на какие-то действия для защиты от эпидемии. И здесь это очень хорошо проявилось. QR-коды и вообще ограничения для непривитых — это лучший способ увеличить процент привитых в стране, в любой. Как только вводили в разных странах, опять же, от Франции до Израиля, такую штуку…
Т. Троянская
―
Про Францию мы поговорим, да.
М. Кац
―
Вот я прививался во Франции, там было 89% привитых из тех, кто имел на это право. Как только ввели коды, сразу пошёл рост вакцинации. Но недостаточно легитимности у нашего правительства, недостаточно доверия людей, чтобы такие меры предпринять. И поэтому мы сидим с миллионом избыточной смертности, с несколькими миллионами людей, получившими тяжёлые симптомы длинного ковида после болезни, инвалидности по факту. А могли бы в 10 раз меньше.
Т. Троянская
―
Смотрите, по поводу избыточной смертности. Может быть, проблема в том, что у нас изначально медицина в гораздо более плачевном состоянии, и, условно говоря, базовое здоровье нации хуже? Поэтому ковид в России сражает большее количество людей (я имею в виду смертельные случаи). Может быть, в этом проблема?
М. Кац
―
Как ни странно, наша медицина, при всех её проблемах, к эпидемии ковида подошла более подготовлено, чем многие медицинские системы продвинутых, развитых западных стран. Почему? У нас ещё с советского времени осталось вот это измерение качества медицины по койко-местам. Всё время большие скандалы, что стало меньше койко-мест, закрыли больницу и так далее. Вообще в развитом мире считается, что уменьшение количества койко-мест — это благо, потому что медицина стала эффективнее, научились что-нибудь лечить вместо трёх недель два дня, и стало нужно меньше койко-мест. Но у нас это как-то сохранилось как метрика, и у нас по сравнению с западными европейскими странами на момент старта эпидемии было намного больше коек, чем у них.
Т. Троянская
―
Здесь вспоминается «Ревизор»: мест нет не потому, что всех вылечили, а потому что все умерли.
М. Кац
―
Понятно, что у нас иногда ставят метрику и уменьшают количество койко-мест без улучшения качества медицины. Есть такое.
Т. Троянская
―
Конечно, и об этом не стоит забывать.
М. Кац
―
Но у нас койко-мест много. То есть, наша медицинская система отличается тем, что у неё много койко-мест. У нас принято полежать в больнице долго — в западной стране тебя через день уже домой, а здесь две недели лежи. Это требует много койко-мест. Соответственно, главное, что нужно для эпидемии — это койко-места с кислородом, и у нас было больше, чем даже в Германии с очень продвинутой медициной, уж не говорю про Францию. То есть, мы на старте были в очень неплохом состоянии.Более того, всякие провластные граждане рассказывали на старте, что у нас ещё и хорошо, что у нас вертикальная система: кто-нибудь что-то не так скажет, так сразу и не участвует больше в общественной дискуссии. И что у нас, типа, для кризисной экстренной ситуации как раз система полезна. И действительно, это та ситуация, когда эта знаменитая вертикаль власти могла помочь, если бы спустили всем сверху: «Так, все вводим ограничения, делаем прививки». Раз — и получилось бы. Так вот ведь, оказалось, что нет. И Россия — одна из худших в мире стран (по-моему, после Бразилии) по реакции и по потерям, которые страна понесла от ковида. Это, к сожалению, так.
Т. Троянская
―
Ладно, мы и страна большая. Но всё-таки вы не рады. То есть, вы за этот закон, я правильно понимаю?
М. Кац
―
Да.
Т. Троянская
―
Вот если убрать всю эту историю с недоверием к правительству.
М. Кац
―
Мне понятно, откуда берётся протест, но это действенная мера для того, чтобы люди привились, и я её поддерживаю.
Т. Троянская
―
Вот они — настоящие либералы, вот как они проявляются. И здесь давайте вспомним либеральную же, демократическую Францию.
М. Кац
―
Давайте.
Т. Троянская
―
Мне здесь просто интересна формулировка. Новость на «Эхе Москвы»: «Верхняя палата парламента Франции одобрила в I чтении законопроект, предусматривающий введение вакцинного пропуска. С помощью этой меры правительство рассчитывает…» — внимание! — не бороться с коронавирусом, а «оказать давление почти на пять миллионов французов, которые не хотят делать прививку от коронавируса». Понятно, там жаркие дискуссии и прочее. То есть, здесь уже вообще идёт речь даже не о коронавирусе, а чтобы наконец надавить на тех людей…
М. Кац
―
Кто не привился?
Т. Троянская
―
Да. Это что, нормально?
М. Кац
―
Конечно. Именно нормально. Когда есть работающая, безопасная и эффективная прививка, то задача правительства и общества, если оно хочет, чтобы увеличилась ожидаемая продолжительность жизни, чтобы не заполнялась медицинская система, чтобы когда у тебя случился, не дай бог, инфаркт, ты мог попасть в больницу, а не оказывалось, что там нет койко-мест, потому что их заняли невакцинированные, которые лежат болеют ковидом…
Т. Троянская
―
Но болеют ковидом все, и вакцинированные, и невакцинированные.
М. Кац
―
Нет, во-первых, вакцинированные болеют меньше в 6 раз по исследованиям. Конечно, сейчас «омикрон» пробивает вакцины.
Т. Троянская
―
«Омикрон» вообще, говорят, ерунда.
М. Кац
―
Это совсем не ерунда! Это просто лучше «дельты», это верно. Но если мы всё будем сравнивать с «дельтой», знаете ли, и называть ерундой, то грипп — совсем уже ерунда, можно сказать.
Т. Троянская
―
Но мы действительно до коронавируса к гриппу относились, как к ерунде. Кто-то вакцинируется, кто-то не вакцинируется, болеют все, допустим.
М. Кац
―
Грипп был довольно-таки серьёзным вызовом. От него, слава богу, умирали мало.
Т. Троянская
―
Но мы же не боялись гриппа, правильно?
М. Кац
―
Не боялись, но это была какая-то вещь, на которую требовался общественный ответ — кто-то вакцинацией, где-то на предприятиях делали. Заболел — неприятно. А ковид — это вдвойне неприятно, ещё и опасно, ещё и длинный ковид может быть.
Т. Троянская
―
Сегодня на «Эхе» выступал небезызвестный Константин Чумаков, и он сказал, что «омикрон» — это как раз показатель, что всё, коронавирус становится штатным вирусом, таким же, как грипп и прочие.
М. Кац
―
Я не специалист, я не знаю. Давно об этом говорят, что есть такая вероятность, что с «испанкой» так произошло. И я знаю, что есть логика развития вирусов, что такое может произойти. Но это не гарантия! Может завтра оказаться, что антитела от «омикрона» не предотвращают «дельту» (что запросто может быть, ещё не исследовано). И после волны «омикрона» у нас будет волна «дельты», которая будет ещё тяжелее, чем была. Мы не знаем. Но, конечно, хочется надеяться, что это так, что оно как-то от нас отстанет без того, чтобы ещё миллион человек умер.
Т. Троянская
―
Да, будем надеяться, что всё-таки впоследствии это будет обычное вирусное заболевание.
М. Кац
―
Это было бы, конечно, очень здорово. Пока ничего не предвещает. Даже от самого «омикрона» сейчас дети болеют, есть последствия, длинный ковид никуда не девается. Есть много опасностей, он вообще совершенно… Даже президент, по-моему, высказывался, что это «летающая вакцина». Так вот, нет, это не летающая вакцина, это тяжёлое заболевание. Оно легче, чем «дельта», но оно всё равно тяжёлое. И если есть возможность перенести его легче или вообще не переносить, это лучше.
Т. Троянская
―
Давайте перейдём от вакцинации и ковида к другой истории, которая тоже в последнее время занимает наше внимание. Это переговоры США и России и возможные санкции против президента и его окружения. Ваше мнение: вы за санкции, или вы понимаете, что хвост этих санкций коснётся нас, простых граждан?
М. Кац
―
Вы знаете, я не могу ответить на этот вопрос, потому что мне не кажется правильным обсуждать западные санкции. Для меня это не выглядит правильной темой для анализа. Пусть на Западе обсуждают свои действия.
Т. Троянская
―
Ну как? Мы же тоже можем обсуждать их действия, как они могут отразиться на нас.
М. Кац
―
Мне глобально не нравится ситуация, что вообще слова «Россия» и «санкции» начали произноситься в одном предложении. Мы должны быть страной, открытой миру, как мы и были до 2013-2014 годов. Страной, с которой хотят иметь дело, в которую хотят инвестировать, в которую люди хотят приехать. А не такой страной, которая находится где-то между Северной Кореей и Ираном. Мне это всё очень неприятно, мне бы хотелось, чтобы этого не было, и чтобы обсуждали не санкции, а инвестиции в нас. Но для этого нам нужен другой президент.
Т. Троянская
―
А на это мы пойти пока не можем!
М. Кац
―
Мы-то можем, он не может.
Т. Троянская
―
Хорошо, давайте тогда к Казахстану. Во-первых, как вы считаете: всё, эта история с Казахстаном уже завершена, или возможно продолжение?
М. Кац
―
Я не думаю, что она завершена. Там, конечно, внутренние дискуссии будут происходить, но острую фазу они прошли, потому что протест начинался как мирный протест по экономическим вопросам, довольно быстро достиг некоторых своих промежуточных целей. Но потом он очень радикализировался как-то и стал очень немирным, что позволило его быстро подавить. То есть, мирный протест вы не можете подавить армией — это вызывает неприятие всех, начиная от общества внутри, заканчивая Западом, который Казахстану очень важен. А вот протест вооружённый вы подавить армией можете. Собственно, там протест перетёк в вооружённый, в мародёрство, к сожалению, и его быстро смогли подавить. По большому счёту, я не вижу, как это сейчас продолжится. Хотя может всякое произойти, но похоже, что там только усилится их режим в результате этих протестов, а не ослабнет.
Т. Троянская
―
А вы согласны с той точкой зрения, что этот протест на самом деле возглавляло окружение Назарбаева? И это, условно говоря, такие разборки, а недовольство населения просто было использовано.
М. Кац
―
Мне, честно говоря, это кажется конспирологией. Люди пытаются объяснить очень важное событие каким-то понятным простым путём, который даст понимание всего быстро и без проблем. Я конспирологию не люблю, я люблю стараться делать выводы не на основе сливов и измышлений, а на основе каких-то публичных данных. Публичные данные говорят о том, что там реально был экономический протест, люди были очень недовольны по совершенно понятным причинам — у них с 2013 года падают доходы, и причина этого исключительно в их плохой власти. Объективно они должны были расти, богатеть, но нет. И люди этим недовольны, они вышли на протесты.Но потом, к сожалению, часть людей решила, что полиция из Алматы ушла, и можно его как-то немедленно… Как говорили некоторые при протестах BLM (я, конечно, не поддерживаю, но тогда было такое), что «это не мародёрство, а лутинг, немедленное восстановление социальной справедливости». Вот украл телевизор из магазина и немедленно остановил несправедливость, которая была в плане экономического притеснения. Так вот, так не годится. Когда ты так делаешь, то быстро приходит армия и это прекращает. Я думаю, что вот это там произошло, и никакой конспирологии не нужно. Может, кто-то хотел что-то использовать, но я не думаю, что имел какое-то серьёзное влияние на ситуацию.
Т. Троянская
―
Хорошо. А какое это влияние имеет на Владимира Путина? Тоже есть мнения, что после этой истории с Казахстаном уже совершенно точно ни о каком транзите власти говорить не стоит.
М. Кац
―
Сложно сказать. У него есть два примера, очень ему близких: Белоруссия и Казахстан. В обоих случаях не очень хорошо получается, но в Белоруссии хуже. Транзит — плохо, сидеть до смерти — тоже плохо. Что делать-то? Я теперь рубрику ввёл, «Совет дня диктатору от Максима Каца». Совет дня Владимиру Путину: демократию надо делать! Когда сделаете демократию, можно спокойно уйти на пенсию, как Барак Обама. Жить себе хорошей жизнью, наслаждаться, быть важным спикером, от мнения которого многое зависит, не опасаться, что придёт к тебе какая-то беда из той или иной страны. Демократия.
Т. Троянская
―
Не поздно ли?
М. Кац
―
Поздновато, конечно, но никогда не поздно перестать копать, если ты залез в яму.
Т. Троянская
―
А если ты уже накопал так, что и головы не видно?
М. Кац
―
Верно. Но если ты перестанешь копать, это всё-таки будет… Никогда не поздно перестать двигаться в неправильном направлении, как говорит один профессор, с которым мы работаем.
Т. Троянская
―
Но хочется же жить как-то.
М. Кац
―
Хочется.
Т. Троянская
―
Кстати, история с Казахстаном и Назарбаевым. У нас же есть такая должность, как…
М. Кац
―
Елбасы.
Т. Троянская
―
Я сейчас про главу Совета безопасности.
М. Кац
―
Это наш елбасы.
Т. Троянская
―
Так вот, соответственно, думали, что эта должность вечная, однако же оказалось, что нет. Получается, что и Владимир Путин огромное количество законов может сейчас попринимать, но придёт условный кто-то, и все эти законы… Смысл тогда какой?
М. Кац
―
Конечно, всё правильно. Никакие бумажки ничего не стоят, когда у тебя нет демократии и верховенства права. Когда ты всё право отменил и сделал ручные суды, которые в твою пользу судят, то проблема в том, что когда ты перестанешь их контролировать, они будут в пользу следующего судить. А ты очень быстренько будешь скормлен крокодилам. Естественно, это так и есть, и плохо делать персоналистские и авторитарные режимы, у которых нет вообще никаких инструментов транзита. Он же не может никак закончиться! Туда пойти — плохо, сюда пойти — плохо. Нету способа.
Т. Троянская
―
Все пути отрезаны.
М. Кац
―
Да. Хоть с Ельцина бы взял пример, он же сам был в такой ситуации. Взял и провёл выборы, относительно честные, не такие, как у нас сейчас. Выбрал никому не известного человека, который, однако, понравился аудитории. Тогда был запрос на сильную руку, Штирлица все любили и всё такое. И вот он нашёл Штирлица (или максимально похожего в общественном понимании), тот про террористов в сортире рассказал — и всё, люди выбрали и оказались довольны. А Ельцин ушёл и больше не пытался влиять ни на что, ушёл на пенсию. Я читал книжку его жены с мемуарами: они ездили на какую-то льдину на Аляске, путешествовали в Китае, где Ельцину очень не нравилось есть палочками, и он просил котлет с картошкой. Очень интересный рассказ про советских продвинутых пенсионеров. Так вот, хотя бы так!
Т. Троянская
―
Я думаю, что это время упущено уже.
М. Кац
―
Да, яма очень глубокая, наделано много очень трудно обращаемых вспять вещей, начиная от Крыма, заканчивая отравлением и посадкой Навального. Очень много вещей, которые не прощает ни общество, ни Запад, ни политические элиты, никто. Однако ж, лучше попробовать, чем просто сидеть и ждать. Иначе как? Транзит совершит природа тогда. Это же произойдёт рано или поздно, он же не может жить вечно. Ему 70 лет, он не будет ещё долго править Россией, этого не может быть.
Т. Троянская
―
А не факт. Фармакология развивается, какие-то средства придумываются. 10 лет абсолютно точно ещё может.
М. Кац
―
В 80 лет быть авторитарным руководителем… Только что Назарбаеву 80 было, и мы видели, как в момент кризиса просто его нет, и всё. И даже непонятно, умер он или жив. В 80 лет человек не может уже ничем управлять, в 75-то уже сложно, да и в 70 непросто. Мне кажется, все российские политические элиты понимают, что это какая-то конечная история, причём конец её недалёк, он в очень обозримом будущем. Точно уже экватор пройден 100 раз. Опять же, демократию надо делать, а не какие-то непонятные авторитарные конструкции. И жил бы себе на пенсии, был бы Путин — центр, все бы вокруг него ходили, радовались, добрым словом упоминали.
Т. Троянская
―
Ну о каких добрых словах вы говорите?
М. Кац
―
Это если бы он в 2008 ушёл.
Т. Троянская
―
А, если бы тогда, понятно.
М. Кац
―
Сейчас-то всё, какое уже.
Т. Троянская
―
История не терпит сослагательного наклонения.
М. Кац
―
Но всё равно, может сделать лучше, чем есть. Если ты будешь просто сидеть и ждать, пока природа совершит транзит, точно плохо будет.
Т. Троянская
―
Раскаявшийся диктатор, примерно так вы ждёте.
М. Кац
―
Не знаю, Пиночет ушёл как-то. Его осудили, конечно, но когда ему уже 100 лет было или сколько, он даже не очень-то понимал, что вокруг происходит. Уходят диктаторы, бывает такое. Всё-таки это ещё не совсем диктатура, это информационная автократия.
Т. Троянская
―
Хорошо. Вы сами вспомнили о Навальном и отравлении. Это уже, так скажем, на грани уголовщины.
М. Кац
―
Конечно.
Т. Троянская
―
Понятно, что сейчас у нас нет доказательств и всё такое, но тем не менее. HBO выпускает фильм о Навальном. Непонятно, когда он выйдет, и совершенно понятно, что наверняка российские стрим-сервисы не купят его, но есть пираты.
М. Кац
―
Я думаю, люди посмотрят фильм.
Т. Троянская
―
Конечно. Как быстро мы посмотрим этот фильм?
М. Кац
―
Я думаю, немедленно, как только он выйдет. Причём я думаю, что он будет очень популярным, и я уверен, что никак не получится это остановить.
Т. Троянская
―
На самом интересном месте мы сделаем паузу, прервёмся на московские новости и скоро вернёмся к вам.НОВОСТИ
Т. Троянская
―
Мы возвращаемся в эфир. У нас в гостях Максим Кац, общественный деятель, политик, блогер. Будем ждать фильма о Навальном, обязательно посмотрим.
М. Кац
―
Да, будем ждать.
Т. Троянская
―
Наверное, российские власти предпримут все попытки для того, чтобы этот фильм не увидели. Но, как кто-то сказал, бороться с интернетом это всё равно, что ставить ворота в поле. Ты можешь их поставить, но…
М. Кац
―
Только все заинтересуются, что это за ворота и захотят посмотреть, что там в поле-то происходит.
Т. Троянская
―
Известный эффект Барбры Стрейзанд, когда информация начинает привлекать внимание. Вчера был день печати, поздравляли журналистов и спикер Госдумы Володин, вручая награды, сообщил, что в России среди журналистов не должно быть иностранных агентов.
М. Кац
―
Наверное, мы тогда должны поздравить всех журналистов-иностранных агентов. Они-то на самом деле и есть настоящие журналисты, в значительной степени. Слава богу, «Эхо» пока не иностранные агенты и тут тоже настоящие журналисты, но всё-таки в большинстве случаев…
Т. Троянская
―
Очень много настоящих журналистов уже — да. У меня вопрос. Депутаты в последние дни ярко высказываются. Как к этому относиться? Просто как к какому-то шуму или это несёт некий заряд и какие-то месседжи нужно ловить от них?
М. Кац
―
Несёт заряд, конечно. Они хотят сделать так, чтобы не было альтернативного мнения. Это же информационная автократия, ей важно контролировать информационное пространство. Все вот эти граждане, которые что-то неправильно говорят или рассказывают, для неё — естественные враги. И она с ними борется. Слава богу, пока борьба происходит на этом поле, относительно травоядно, нет уголовных дел, никого не сажают.
Т. Троянская
―
Пока.
М. Кац
―
Будем надеяться, что так и останется. Но, тем не менее, всё равно видно, что клеймение иностранным агентом — это попытка сделать общественно неприемлемой объективную независимую журналистику. Из того, что видно — пока это не работает. И «Медуза», и «Дождь»…
Т. Троянская
―
Иностранные агенты (мы вынуждены это говорить).
М. Кац
―
Да, желаем им долгой и хорошей работы. Все эти издания работают, как и работали, ничего не случилось. И всё нормально с рекламодателями.
Т. Троянская
―
Однако их жизнь осложнена.
М. Кац
―
Конечно. Я не говорю, что это ничего, тьфу. Понятно, что это очень нехорошо и неправильно, и в будущем мы должны будем выдать им медаль за отстаивание независимой журналистики в то время, когда это было очень тяжело. Но всё-таки они не закрылись, они работают, их ещё больше смотрят. Во время протестов в Казахстане стримы «Дождя» (прим. ред. — иностранный агент) посмотрели 13 миллионов человек. Это очень и очень много. Думаю, больше, чем новости федеральных каналов посмотрели за эти дни, причём существенно. Новости на федеральных каналах смотрят 400-500 тысяч человек, а здесь 13 миллионов! То есть, эти СМИ чувствуют себя, конечно, под давлением, но всё-таки существуют и с ними всё в порядке. Возможно, государство думает о каких-то следующих шагах в этом направлении. Будем надеяться, что они не смогут их предпринять.
Т. Троянская
―
Вообще, по поводу отношения. Я проводила собственное мини-расследование и для людей, которые всё понимают, словосочетание «иностранный агент» — это из серии «приличный человек». Есть люди, которые и не вдумываются в это.
М. Кац
―
Да-да. Мне кажется, что негативная коннотация этого выражения вообще очень редко встречается. То есть, либо встречаются люди, для которых это знак качества, либо люди, которые не понимают, зачем им вообще надо это слышать. И может быть, их немножко злит, что 15 секунд перед началом видео надо смотреть плашку, они не понимаю, почему тратится их время. Мне кажется, что сейчас, особенно учитывая, кого признают иностранным агентом, там практически нет неприличных людей. Сложно найти, каких-то людей или издания. Разве что «Росбалт» вызывает какие-то вопросики, но все остальные нет. Просто бери список, сделай себе шорт-лист, читай — и ты будешь обладать объективной информацией.
Т. Троянская
―
Возможно, это такой скрытый, тайный пиар? Может быть, таким образом власти помогают свободным СМИ?
М. Кац
―
Понятно, что не в этом их замысел.
Т. Троянская
―
Извращённо помогают таким образом. Давайте про Петербург. Вы уже в Петербурге, и наверное, перед тем, как приехать к нам, слышали о том, как у нас умеют убирать город. Это уже классика жанра
М. Кац
―
Да, я вчера испытал на себе.
Т. Троянская
―
Так это всё подтаяло. И теперь как вы вообще передвигаетесь?
М. Кац
―
Я вчера приехал, в районе Московского вокзала шёл по делам, по улице Советской. Я шёл по тротуару и смотрю, что кроме меня никто по тротуару не идёт. Все идут прямо по дороге! Понятно, что всё капает, падает, течёт, лёд, сосульки. Я тоже пошёл по дороге. Как едет машина — все переходят на другую сторону дороги. Конечно, довести продвинутый европейский город до того, чтобы в нём люди не могли ходить по тротуару, а шли по дороге… А там и машины медленно едут, все уже привыкли, что люди по дороге идут. Это же просто нонсенс! Как может быть город без тротуаров? Что это такое? Ну вот не могут справиться.
Т. Троянская
―
А почему так происходит? Это что, губернатор?
М. Кац
―
Да, некомпетентность. Вам тут не везёт с властью очень.
Т. Троянская
―
А почему не везёт с властью? Почему Владимир Путин так обделяет свой родной город? Чтобы он был здесь главным, несмотря на то, что здесь другой губернатор?
М. Кац
―
Не знаю. Это [прерогатива] криминологии подумать, что там в голове у Путина. Есть факт, что вам очень не везёт.
Т. Троянская
―
Слушайте, ну «не везёт» — так и про страну можно сказать! «Вам просто не везёт».
М. Кац
―
Ну нет, в стране-то один, уже есть и есть. Ладно, «не везёт», конечно, неправильное выражение. Понятно, что петербуржцы никогда не выбрали бы Беглова, если бы были выборы нормальные. Но не допускают. Вишневского не допустили, ещё кого-то. То Беглов, то Полтавченко. А был кто-то посередине, я забыл? Матвиенко до этого.
Т. Троянская
―
Полтавченко, потом Беглов.
М. Кац
―
Один другого краше просто. Кстати, где сейчас Полтавченко?
Т. Троянская
―
Судостроение, что-то такое…
М. Кац
―
Корабли строит? Ой. Хорошо, что не самолёты.
Т. Троянская
―
Хорошая должность.
М. Кац
―
Хорошая. Но слава богу, что не самолёты. Ладно, хоть корабли.
Т. Троянская
―
Корабли тоже ответственная, мне кажется, история.
М. Кац
―
Ответственная, но там хоть не так всё страшно. Продырявятся — так вернут на место, не самолёт. Ладно. То Полтавченко, то Беглов, то Матвиенко, и как-то у вас тут всё время не получается, никто из них не может справиться с базовой городской функцией. Это же просто базовая городская функция, чтобы по тротуару можно было ходить, чтобы он чистый был, чтобы не поскользнуться или сосулька сверху не падала.
Т. Троянская
―
Может быть, дело не в человеке, а в системе, которая здесь есть?
М. Кац
―
Понятно, что система госуправления довольно аморфная и её тяжело реформировать, но всё-таки, когда на верхушке находится кто-то нормальный и у него есть достаточные бюджеты для этого… А в Петербурге есть бюджеты, это всё-таки не региональный центр, а отдельный целый субъект федерации, и здесь проблема не в нехватке денег. Так вот, глава может как-то это реформировать. В первый год, может, и нет, но во второй — может.
Т. Троянская
―
Вообще у нас очень много каких-то странных историй. Наверное, вы слышали про «стену Хармса», которую тот же упомянутый уже Вишневский защищает? Вроде бы никто не против, но то на какой-то этический кодекс указывают, что у нас нельзя стены «портить» (как они считают), то граффити с Достоевским называют вандализмом. Какие-то в Петербурге несостыковочки.
М. Кац
―
Когда власть неадекватная и люди приходят на позиции по принципу лояльности, а не профессионализма или общественной популярности, то они естественным образом начинают обладать синдромом вахтёра. Они же понимают, что находятся не на своём месте, и поэтому у них вот это «запрещать, не пущать, не позволить». Какое там творчество? Творчество подразумевает открытый ум, что-нибудь необычное. А для них это естественные враги, оппоненты, опасность. Какой ещё ум? Ум тут не должен пробегать нигде!
Т. Троянская
―
Ну что, так и живём мы здесь, в Петербурге. Но всё меняется, и на это у нас надежда. Максим Кац…
М. Кац
―
Пойду под ваши сосули.
Т. Троянская
―
Общественный деятель, политик и блогер. Будьте осторожны. «Не смотрите наверх», — как сейчас принято говорить. Спасибо.