Виталий Манский - Особое мнение в Петербурге - 2021-12-03
Т. Троянская
―
11.07, программа «Особое мнение». В студии Татьяна Троянская, и я приветствую Виталия Манского, режиссера документального кино и главного человека в «Артдокфесте». Виталий, добрый день доброе утро, как вам удобно, даже не знаю.
В. Манский
―
Привет!
Т. Троянская
―
Всех призываю присоединиться к нам на трансляции на YouTube, у нас ведется. Набираете «Эхо Петербурга», и вы уже с нами. Задавайте вопросы, и, если они синхронизируются с темой нашей беседы, я непременно их задам. Будет ли война с Украиной, вот что я хочу, Виталий, вас спросить.
В. Манский
―
Ну она уже идет, вообще говоря. Она уже идет начиная с аннексии Крыма, продолжая нашими военными на Донбассе. Сколько бы российская власть не отрицала их присутствие там, в общем, миллион доказательств опровергает эту логику, а если говорить о той войне, о продолжении, точнее, войны, опасность которой сейчас обсуждается во всем мире, я думаю, что эта вероятность достаточно велика.Но я думаю, что Кремль ждет повода, для того чтобы предъявить все эти действия в качестве, так сказать, ответа на провокацию, то есть вот так, чтобы в ночь перейти границу и начать наступление в одностороннем порядке, полагаю, что нет.
А вот что-нибудь типа грузинского сценария в ответ на какие-то именно там обстрелы, тем более что Украина сейчас начала тоже более активно действовать на своих территориях. Я имею в виду — на востоке Украины. Там эти турецкие дроны, вот что-то такое может быть, к сожалению.
Не случайно НАТО так жестко позавчера заявил на своем саммите в Риге, что они лишают Россию права, морального права заявлять о территориях своих интересов, сказав четко, что Россию окружают независимые государства и никаких интересов у России за пределами России быть не может и НАТО больше эту как бы… эту российскую логику учитывать не будет. Это жестко, это самое жесткое заявление, которое НАТО, вообще говоря, произносил после развала СССР, насколько я понимаю.
Т. Троянская
―
Но если вот вернуться, вы сказали, что Россия ждет неких, я не знаю, предпосылок, да. А вот эта история с разведкой, якобы разведкой, это как бы такие инсценированные предпосылки, на ваш взгляд?
В. Манский
―
Безусловно, но я все же хотел бы себя защитить в том смысле, что моя профессия и все — документальное кино, то есть я не человек, который… моя задача снимать летопись нашей жизни и фиксировать те события, которые происходят. А сейчас ты мне предлагаешь их каким-то образом прогнозировать и вообще заниматься несколько…Я бы не хотел отбирать хлеб у… как они называются у нас… политологов, которые, в общем, каждый день изучают текущие заявления, изучают всю информацию, и их мнение куда более в этом смысле авторитетное. Я в данном случае скорее высказываю ощущения гражданина, который не может быть безучастным к происходящему, тем более на фоне таких серьезных обострений. Но куда комфортнее мне говорить о кино, о том, что думают мои коллеги, о том, как они выражают это в своих фильмах. ну и так далее.
Т. Троянская
―
Но, Виталий, мы с вами уже не раз говорили, что реальность как-то в своих сценариях часто круче кино уже стала. И вот если воспринимать в целом картину происходящего в мире. Вот что касается этой войны, не кажется ли вам, что там не все так просто и все не так, как это, может быть, подают разные информационные источники? Может быть, все хитрее?
В. Манский
―
Ну послушай, конечно, жизнь всегда в реальности куда сложнее, чем ее отражение. И самое точное зеркало никогда не отразит то, что… то, что стоит перед ним, потому что есть там свои и погрешности, там эффекты освещения, но глобально вообще то, что сейчас происходит , во всяком случае в регионе Восточной Европы, — это продолжение процесса развала Советского Союза, потому что развал Советского Союза, совершенно очевидно, не произошел в момент спуска знамени СССР над Кремлем.Кстати сказать, это было чуть ли не 30 лет назад, в декабрьские дни. И должен сказать, что мы даже эти события… тридцатилетней давности, что важно понимать… Ты сейчас предлагаешь обсуждать события сегодняшнего дня, вот будет — не будет война России с Украиной там, как… ну вот все эти нюансы. А мы, обладая полной информацией полным знанием и пониманием предмета и, более того, и исторической дистанцией, не можем до конца разобраться с тем, что же было 30 лет назад, что это был за процесс.
Вот, скажем, я сделал картину «Горбачев. Рай», которая, кстати сказать… Наконец мы получили возможность ее открыть, ну, точнее, в мире она везде показывается бесконечно, вот в течение года, а в России нигде. Никого как бы не заинтересовала почему-то картина эта, и мы открыли ее на платформе нашей «Артдокмедиа» для России, но я сейчас…
Это не рекламная пауза. Я знаю, почему я об этом говорю, потому что вот я предложил бы посмотреть людям этот фильм и, по возможности, через буквально короткое время будет фильм Сергея Лозницы о Ландсбергисе. Она так и называется «Господин Ландсбергис», будет на канале «Настоящее время» и тоже в Интернете будет выложено, вот даже
Т. Троянская
―
На канале «Настоящее время», который является иноагентом по признанию российских властей. Мы должны об этом говорить.
В. Манский
―
Да, прошу прощения, иноагентом, я буду стараться это говорить. Посмотрите, по истечении 30 лет диаметрально разные взгляды на одно, казалось бы, столь понятное и известное событие от непосредственных участников процесса. Жив Горбачев, который в моей картине как-то об этом рефлексирует, и жив Ландсбергис, который в картине Лозницы об этом говорит.И мы сегодня еще не можем понять где же истина, что же является реальностью на самом деле. Вот вильнюсские события et cetera. А как мы можем сегодня при 1000 и одном неизвестном, при секретных передвижениях войск, при закрытых дверях… обсуждение как российского Минобороны, так и НАТО, слышим только их публичное выступление, которое по логике… Но понятно, по жизни, по правде жизни отличаются от того, что на самом деле люди обсуждают при закрытых дверях. Как мы можем строить какие-то прогнозы и давать какие-то оценки? Вот это совершенно неправильно.
Т. Троянская
―
Мы можем только предполагать, наверное. Что нам еще остается делать в такой ситуации?
В. Манский
―
Нет, нам остается куда более важная вещь. Нам остается понять, что из себя представляет Россия и можем ли мы, граждане России, влиять на то, чтобы Россия стала такой, какой мы ее хотим видеть, и не сидеть безучастно, и, кстати, начинать эти действия не со смены власти, не с революции, не с протестов, а с каких-то понятных очевидных малых дел, между прочим, очень даже иногда малых, совершенно не неочевидных. Я бы все-таки хотел пересесть на конек своей профессии, но хотя бы своего индустриального понимания вещей. Я хочу поделиться тем, что меня вот сейчас волнует…
Т. Троянская
―
Да.
В. Манский
―
Или взволновало, скажем так. Вот буквально вчера я прочел, что в Белоруссии открылся фестиваль «Листопад». Конечно, массовая аудитория не знает, что фестиваль «Листопад» был одним из крупнейших фестивалей игрового и документального кино в Европе. Очень достойный фестиваль делался сильной международной командой, и он был после так называемых выборов президента…Он был уничтожен, разрушен, и Лукашенко назначил, сделал такой маппет-шоу вместо фестиваля, там назначил нового директора, всех разогнал. Это просто такое постыдное, позорное действо, которое происходит в Беларуси. Но не это меня поразило и как-то зацепило и дернуло, а то, что я увидел, что там этот фестиваль якобы проходит. Я зашел, я вообще зануда.
Я зашел на сайт, нашел информацию, кто там в жюри, какие фильмы представлены. Я с ужасом увидел, что там представили свои фильмы российские режиссеры, мои друзья, которых я, ну как бы, считаю друзьями, поэтому уважаю. Ну такая прямая связь, я не называю их имен, потому что хорошие люди. Я не писал им писем с вопросом, как тебе, сукин сын, не стыдно.
Т. Троянская
―
А может быть, спросить все-таки?
В. Манский
―
Но это… но это для меня совершенно такое НРЗБ. Вот если мы совершаем такие мелкие вещи, такие мелкие, вот в таких маленьких вопросах не можем быть сильными, достойными, благородными, свободными, сочувствующими, соучаствующими людьми, как мы можем говорить о таких глобальных вещах, как война или не война в Украине. Начинать нужно не там.Начинать нужно у каждого на своем месте. Вот на том, где он что-то может решить, что-то может сделать, может принять какое-то… сделать… совершить поступок, который будет достойным. Нужно начинать с достоинства каждого человека в каждую минуту своего существования, вот и все. И тогда, поверьте мне, не будет через… там… год, не будет вопросов войне в Украине, потому что не будет этой власти, потому что если будет объединять…
Если будет… будут миллионы достойных людей, им даже объединяться не нужно, все изменится. Мы проигрываем каждый на своей территории… на территории своего там… на своих 5 квадратных метрах вокруг себя, мы там проигрываем и поэтому глобально не выигрываем. Вот в чем дело.
Т. Троянская
―
Я просто все-таки, может быть, посоветовала, ну, конечно, что мои советы вам, но тем не менее, может быть, все-таки им позвонить. Может быть, люди чего-то не понимают, ну такое же возможно?
В. Манский
―
Таня, Таня, всё все понимают, к сожалению. Никого в мешке черном туда не забрасывают. Все всё знают, в этом парадокс. Поэтому я еще раз говорю: все… не там решается наша судьба, а здесь… в нашей квартире, в нашем подъезде, в нашем, я не знаю. Вот и всё.
Т. Троянская
―
Ну хорошо, понятно с фестивалем. Здесь все просто человек мог бы, наверно, отказаться и таким образом выразить свою позицию. А, например, что делать, ну я опять возвращаюсь к этой вечной теме, человеку, который, например, руководит культурным учреждением большим и в итоге становится…
В. Манский
―
Ты вот задаешь очень правильный вопрос.
Т. Троянская
―
Да. Да.
В. Манский
―
Вот посмотри. Вот человек руководит, допустим, Управлением культуры Санкт-Петербурга.
Т. Троянская
―
Ну там чиновники, ну, например, я все-таки думала о музеях, театрах.
В. Манский
―
Хорошо, города Урюпинска. И мы хотим возложить на него ответственность за изменение культурного климата вверенной ему территории, то есть мы сами не готовы меняться. Мы не готовы совершать вот эти малые поступки достоинства, которые…Если бы в массе своей мы все совершали эти поступки, этого бы чиновника… У него не было бы шанса быть… Его шанс быть подлецом был бы равен тому, что сейчас делает Лукашенко в Беларуси. И он бы был вынужден как-то подстраиваться под общее настроение вот этого региона, в котором он руководит. А сейчас что происходит? Вот в власти совершенно бесцеремонным образом… Извини, все-таки я вернусь к Петербургу…
Т. Троянская
―
Угу.
В. Манский
―
Бесцеремонным образом уничтожили, совершили акт вандализма, уничтожив «Артдокфест» в Петербурге.
Т. Троянская
―
Но я надеюсь, все-таки не уничтожили. Об этом мы поговорим.
В. Манский
―
Конкретный «Артдокфест» конкретного года, закрыв конкретные залы, заставив конкретных режиссеров, приехавших представить свои фильмы, сесть на поезд и уехать обратно, конкретных людей, которые организовывали, понесли моральные, экономические и прочие потери. Вот это все происходило в конкретном городе Санкт-Петербурге.И я тебя уверяю, что если бы в Санкт-Петербурге деятели культуры… не 100 человек, которые пришли там поддержать, а все театры все музеи, все кинематографисты разных — хочу подчеркнуть — разных политических воззрений… Никого не призываем в одну партию, в один лагерь.
Если бы все они объединились или как-то хотя бы выразили свое несогласие с этим жестом, просто какого-то… с этим жестом властей, руководитель Управления культуры абсолютно точно, получив вот этот импульс снизу, был бы вынужден с этим как-то хоть что-то делать и по крайней мере идти к губернатору и говорить: «Слушайте, тут вот что-то неправильно происходит. Посмотрите, фестиваль аккредитован министерством федеральным, все программы утверждены, ничего противозаконного нет.
Явно мы нарушаем закон. Явно мы совершаем агрессию явно мы совершаем ошибку. Давайте как-то что-то придумаем! Давайте встретимся с организаторами! Давайте как-то выйдем!» Нет у этого руководителя культуры Петербурга нет этого, так сказать, посыла рисковать своим теплым креслом, со своими личными интересами, потому что нет снизу этого давления.
Т. Троянская
―
Но потому что снизу тоже примерно такие же посылы, и каждый думает: «А чего я пойду? Зачем мне неприятности?» Каждый думает, в общем, о своей какой-то личной истории, каждый культурный деятель. Одному режиссеру не дадут, например, грант президентский из Президентского фонда — ну я просто беру из головы — или из Минкульта и так далее.
В. Манский
―
Так далее.
Т. Троянская
―
Что? Ну вот и все. Вот поэтому и не идут. А кто-то вообще не в курсе о том, что есть фестиваль, сейчас он проходит и его зажимают. У нас же много разных источников информации, и не всегда информация доходит до человека. Очень много разных факторов. Вот вы верите, что такое вообще реально, чтобы все как один встали и пошли на защиту? У нас людей сажают.
В. Манский
―
Конечно, все как один нет. Я же не… я же не идиот. Я, может быть, наивный человек, но все-таки не идиот. Я говорю о том, что все люди, занимающиеся киноиндустрией, все до единого знали, что произошло в Санкт-Петербурге. И из них не промолчали, может быть, 5–7%. В самом лучшем случае – 10, 90 решили промолчать.Если бы хотя бы индустрия высказалась, тогда бы об этом узнали и люди из других цехов нашей индустрии. Знали бы музейные, театральные, книгоиздатели и так далее. То эта бы информация расширялась. Может быть, этого было бы достаточно, для того чтобы фестиваль все-таки прошел. А ведь я же хочу быть правильно понятым. Я же не радею только вот за фестиваль: типа вот фестиваль пройдет, а дальше…
Т. Троянская
―
Ну понятно, это пример.
В. Манский
―
Я говорю о том, что здесь вот этот элемент, вот этот пазл сложился, здесь — этот, там — этот. У каких-нибудь, я не знаю… в метрополитене тоже что-то произошло, у … тоже что-то. У дальнобойщиков тоже как-то склеилась история. И все вместе начинают склеивать гражданское общество, которое не позволяет им манипулировать, которое не позволяет совершать действия без учета мнения гражданского общества.А сейчас не то что мнения гражданского общества нет — нет самого общества. Даже в каком-то смысле нет его процесса зарождения, поэтому мы очень далеки от того, что мы вообще можем как-то влиять на то, будет война в Украине или не будет. Это то, с чего ты начала наш разговор.
Т. Троянская
―
Угу.
В. Манский
―
Мы сидим и гадаем на кофейной гуще, в то время как практически любой гражданин европейской демократии может непосредственно влиять на развитие своей страны путем участия в электоральном процессе, голосовании за ту или иную партию. И правильная партия… вот сейчас, сегодня, последний день Меркель у власти. Пришла к власти коалиция, там есть, например…Голосовали одни за «зеленых», там 16 %, другие — за этих. И у каждой партии есть своя программа, и люди, которые голосуют за тех же «зеленых», они точно знают, что у «зеленых» вот такая программа, такая позиция по поводу «Северного потока-2», такая позиция по поводу России, и, проголосовав за эту партию от самого низа до самого верха, лидер этой партии становится министром иностранных дел Германии.
И, став министром иностранных дел, начинает непосредственно влиять на то, будет война, там, условно говоря, Европы и России или не будет, потому что вот снизу пошли эти голоса. Сначала какие-то «зеленые» голосовали. Так, в маленьких ячейках все-все-все.
И вся эта цепочка выстраивалась вверх и вышла до министра иностранных дел, который влияет на внешнюю политику огромной, самой, может быть, стратегически важной страны Европы. В России кто-нибудь голосовал за… как его… Лаврова? Что-нибудь вообще… Как-нибудь этот процесс происходил? Кто-нибудь вообще понимает…
Т. Троянская
―
Ну мы не можем за Лаврова, да, никак голосовать.М. Вот и все. Вот и все.
Т. Троянская
―
Я правильно поняла, что мы уже находимся в таком состоянии, что гражданское общество нам, по крайней мере в ближайшие годы, даже и не светит, и мы сами отчасти в этом виноваты.
В. Манский
―
Да, нет-нет. Конечно, нам не спустят гражданское общество в виде, так сказать… «в голубом вертолете и бесплатно покажет кино». Нет, такого не будет. Гражданское общество должны строить мы сами, и если мы недовольны своей жизнью, то мы сами в этом виноваты. Я просто призываю к тому, как вот… Собственно говоря, что я хотел сказать своим фильмом «Свидетели Путина» пару лет назад.
Т. Троянская
―
Угу.
В. Манский
―
Я хочу сказать, что это мы сделали Путина. Мы сделали Путина. И мы виновны в том, что происходит. Те, кому нравится, пожалуйста! Флаг вам в руки! Вас все устраивает. Вы хотите, чтобы ваши дети сейчас пошли на войну в Украине и приехали «грузом 200».Без проблем! Это ваше решение, но, в принципе, так или иначе мы все виноваты в том, что мы не сопротивляемся и мы не выражаем свое мнение по отношению к тому, как будет страна развиваться. мы свидетели, а значит, и участники. Вот главный тезис.
Т. Троянская
―
Кстати, можно этот фильм где сейчас посмотреть? Просто, если кто-то не видел.
В. Манский
―
Дальше… Как и все фильмы, которые недоступны в России по телевидению, по… я не знаю, в кинотеатрах и так далее, доступны на нашем ресурсе «Фестиваль “Артдокфеста”». Его прямой адрес artdoc.media. И там есть «Свидетели Путина», там есть НРЗБ (Северная Корея).Надеюсь, скоро откроем показ фильма Веры Кричевской F@Ck This Job, который открывал «Артдокфест» и в течение пяти месяцев или сколько там не мог получить прокатное удостоверение в России, — о судьбе телеканала «Дождь». Там есть все. Ну, мы стараемся, чтобы там было то кино, которое по-настоящему интересует нашего зрителя. И вот буквально позавчера мы наконец получили право открыть там для России картину «Горбачев. Рай», которая, в принципе, тоже странная штука.
Т. Троянская
―
Мы сейчас прервемся. Виталий Манский в «Особом мнении». Вернемся после московских новостей.НОВОСТИ
Т. Троянская
―
Мы продолжаем наше «Особое мнение». Виталий Манский, режиссер, у нас на связи. И мы говорим про гражданское общество, которое, естественно, зависит от нас, вообще создание гражданского общества, но пока мы далеки от этого. Но мы имеем в виду историю с…Мы сейчас имеем историю с «Мемориалом», который российские власти считают иностранным агентом, и в середине декабря будет решаться его судьба, но до этого Владимир Путин будет встречаться с Советом по правам человека и, соответственно, есть шансы, что президент, возможно, помилует «Мемориал». Вот какова судьба «Мемориала» в Италии?
В. Манский
―
Я, пожалуй, позволю себе высказаться радикально.
Т. Троянская
―
Так.
В. Манский
―
Да простят меня все. Но скажите, пожалуйста, а что изменится в жизни к лучшему, если в авторитарной России, управляемой во многом силовиками, в том числе наследниками НКВД - нынешним ФСБ, будет спасен «Мемориал»? Вот что изменится?
Т. Троянская
―
Ну.
В. Манский
―
Да.
Т. Троянская
―
Да, хорошо я отвечаю, но я отвечаю первое, что мне пришло в голову. Что изменится, если вот в России путинской есть «Эхо Москвы»? Вот оно есть, и, представьте, его не будет. Кажется, система не поменяется, но тем не менее.
В. Манский
―
А вот мне кажется, что иногда… Я очень сейчас говорю… вот то, что я думаю... Я могу глубоко заблуждаться, я прошу прощения у всех, кого я как бы задену своими ощущениями.Но иногда мне кажется, правильнее где-то проиграть, где-то отступить. Россия без мемориала, без памяти или НРЗБ прошлого, без права на память, потому что этим занимался «Мемориал», и без права как бы на сохранение вот этой цепочки взаимосвязи: репрессии прошлого и сегодняшнего дня. Очень важно понимать, что «Мемориал» в том числе занимался и репрессиями сегодняшнего дня, и это тоже очень важная штука.
Вот мне кажется, что когда власть совершит этот акт, безумный жест уничтожения общественной организации, может быть, это в большей степени и большее количество людей отрезвит и заставит… к более активным действиям или более активному внутреннему процессу осознания уровня катастрофы происходящего. Как бы спасение «Мемориала», но такое спасение, притом царственной особой.
Путин вникнет и скажет: «Да, пожалуй, погорячились на местах. Оставляем!» Вот как бы эта победа не сыграла… была бы менее полезна для общества, чем поражение, потому что, в принципе, честно положа руку на сердце, «Мемориал» уничтожен властью.
«Мемориал»… Власть как бы не принимает логику исторического анализа, который предложен «Мемориалом», и его существование в России… несколько искажает картину мира. Вот, может быть, честный ответ.
Т. Троянская
―
То есть лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас. Вы хотите сказать примерно так?
В. Манский
―
Красивая фраза, но я не думаю, что это будет конец. Мне кажется, что какое-то вот такое тотальное поражение может мобилизовать большее количество людей на вот этот очень важный процесс осознания степени падения, потому что сейчас еще какие-то есть иллюзии.И иллюзии многих оставляют безучастными, многих останавливают от начала внутренней переоценки собственных действий и поступков. Вот как-то так.
Т. Троянская
―
Виталий, про осознание каких людей говорите? О тех, кто вот, как вы говорили, сидит в холодном туалете, так они вообще не знают, что такое «Мемориал», что это за организация, они вообще не слышали. А те, кто в курсе… те, кто в курсе, наверное, в общем, могут как-то соображать тогда…
В. Манский
―
Дело в том, что те, кто сидят условно вот на этих... Я их просто их лица вижу, потому что я ездил много, вот когда снимал фильм «Труба», я проехал по России, я эти холодные туалеты своей задницей все прощупал. Так вот… их обладателей, вижу их лица, добрые открытые, поэтому я понимаю, о ком я говорю. Они как не узнают, что «Мемориал» существует, так и не узнают, что «Мемориал» закрыт.
Т. Троянская
―
Который российские власти считают… Ну я на всякий случай еще раз.
В. Манский
―
Прошу прощения, я все время забываю… иностранным агентом. Об этом им может рассказать, условно говоря, независимое медиа, которого они лишены, потому что «Эхо Москвы», к сожалению, они не слушают точно. Условного документального кино настоящего они не видят точно.Да и в общем жизнь они не знают точно, потому что они ее понимают по сериалам, которые им показывают на центральных каналах, и они думают, что да, это просто какое-то недоразумение, что вот я один в этой огромной стране сижу своей попой на холодном туалете, а вся страна, кроме меня, живет прекрасно в огромных домах, квартирах двухсотметровых, ездят на дорогих машинах, и вот мне осталось чуть-чуть подождать.
Вот сейчас это все сериальное благолепие наконец-то дотянется до меня, и я тоже окажусь в этой сказке, вот собственно говоря… И власть делает все, чтобы эти люди, сидящие по… на территории огромной страны, от Владивостока до Калининграда, на этих холодных туалетах, ни коем случае не узнали, что их миллионы.
И поэтому ни в коем случае они должны увидеть, допустим, реальное документальное кино о жизни в разных концах страны, потому что их должны приводить в этот как бы ступор, в эту замороженную…
Т. Троянская
―
Ну вот вы ответили на вопрос. Кто же осознает тогда? Кто же осознает тогда, какой кошмар случился: «Мемориал» закрыли.
В. Манский
―
Я думаю, что осознают наиболее активные, наиболее готовые к действию, к действиям, на примере которых могут подниматься еще другие круги, то есть нужно пускать эти круги, кольца.От одной капли должны начать расходиться круги, и вот эти люди, которые являются более, может быть, совестливыми, более граждански активными, должны начать этот процесс, потому что даже в этой среде многие и сейчас вот все-таки так или иначе находятся в какой-то… Хорошо, я даже так скажу. Может быть, власти… вот давайте тогда индустриальный вопрос.
Т. Троянская
―
У нас 10 секунд.
В. Манский
―
Тогда всем спасибо. Давайте уважать себя, каждый себя. И с этого момента, с уважения себя, правда, начнется другая жизнь, может быть, не для нас — для наших детей и внуков, но мы же их любим, мы хотим им добра.
Т. Троянская
―
Виталий Манский был сегодня в программе «Особое мнение». И мы немножко останемся на YouTube? я хочу все-таки узнать про «Артдокфест».