Особое мнение Николая Платошкина - Николай Платошкин - Особое мнение в Петербурге - 2021-10-14
М. Нуждин
―
Здравствуйте! Я – Марк Нуждин. Это особое мнение нашего сегодняшнего гостя лидера движения «За новый социализм», политика Николай Платошкина. Николай Николаевич, добрый день!
Н. Платошкин
―
Добрый день, Марк! Добрый день, уважаемые зрители и слушатели!
М. Нуждин
―
Я призываю всех зрителей и слушателей писать вопросы в Ютуб, потому что там я их буду читать ближе ко второй части программы и буду их транслировать, а отвечать на них будет Николай Николаевич. Начнем с главного. Мы в Петербурге, и Владимир Путин, президент России сегодня тоже в Петербурге. Он приехал сюда на Евразийский женский форум. Город перекрыт вокруг Таврического дворца, и горожане жалуются на пробки. Но для нас важно другое.
Н. Платошкин
―
А женщины то хоть красивые приехали с Евразии?
М. Нуждин
―
Женщины все красивые, и особенно с Евразии, и самые красивые из них все здесь. Валентина Ивановна Матвиенко точно здесь, а как мы знаем – она самая красивая женщина нашей страны, и судя по ее высокому положению – самая важная. Но мой вопрос о том, что буквально на днях Путин высказался о том, что главный наш противник – это бедность. Подобные высказывания мы слышали и раньше. А теперь мы победим ее? А если победим, то как?
Н. Платошкин
―
Если человек ее за за двадцать лет не победил, да еще и в то время, когда цены на нефть были и 140 долларов за баррель... Унитазы должны были быть у всех золотые в стране в то время! И у кого-то они и появились, но у двух-трех процентов населения. При такой политике, которую проводит власть, нельзя победить бедность. Чем больше количество долларовых миллиардеров, и чем больше вывоз капиталов за рубеж, тем беднее население. Это как сообщающиеся сосуды. Как может быть больше миллиардеров и зажиточных людей? В нашей стране, стране сырьевой экономики это невозможно. Путин ничего не сказал о перестройке экономики.Нас, оппозицию, Володин и Путин объявили в популизме. А раздача по десять тысяч рублей перед выборами, это не популизм? Это строго выверенное решение, правда из-за него теперь у нас инфляция будет на 5%, как они обещали, то есть рост цен, а 8%! И это по их данным. А продовольственная инфляция, на покупку продуктов – это 20-30%.
И если человек этого не сделал за двадцать лет, то почему он сделает это сейчас?
М. Нуждин
―
А я вам скажу почему! К этому есть предпосылки. Газовые доходы у нас сейчас должны вырасти, и даже рубль укрепился!
Н. Платошкин
―
Секундочку, Марк! У кого у нас? Доходы вырастут, бесспорно, и у кого, я могу вам даже их фамилии назвать. Но мы то с вами какое к этому имеем отношение? Газпром – типа национальное достояние. Помните такая реклама была? Но там на газификацию идет 10% прибыли, а все остальное уходит на счета неких акционеров. И эти акционеры бесспорно будут богаты. И вопрос, а мы с вами тут причем?
М. Нуждин
―
Но рубль у нас у всех, и он стал подороже по отношению к доллару!
Н. Платошкин
―
Серьезно? А давайте вспомним, что в 2014-м году, не так давно, за доллар давали 35 рублей. А сейчас сколько? Я вам докладываю как дипломат, и как международник, ни одна в мире валюта, за исключением турецкой лиры, в этот период времени так сильно не обесценилась. Мы лидеры! Мы чемпионы. По обесценению национальной валюты.
М. Нуждин
―
А сложно будет развернуть эту лодку в другом направлении?
Н. Платошкин
―
Сложно. Но мы пытаемся это делать. Уже почти готовы 12 законопроектов о полной отмене репрессивных законов прошлой думы, все эти экстремисты, иноагенты и прочее. Мы, конечно, больших иллюзий не питаем, что «Едро» на это пойдет, но мы обсуждали с Геннадием Андреевичем Зюгановым, что если это не пройдет, то мы будем инициировать общенародный референдум по двум вопросам: отмена пенсионной реформы и как минимум – отмена электронного дистанционного голосования, и трехдневного голосования. Мы подали 350 исков против этих выборов, но мы на этом не остановимся.
М. Нуждин
―
Я вынужден тут добавить чуть-чуть дегтя. Хоть вы и уточняете, что вы не питаете иллюзий по поводу этих инициатив, но как раз недавно у нас распределили места в комитетах, и здесь, как мне кажется, КПРФ обидели. Я вижу в полуторастраничном списке комитетов «Единую Россию», и «Справедливую Россию», и ЛДПР, а КПРФ – один комитет!
Н. Платошкин
―
Пять!
М. Нуждин
―
Да, вижу, пять. Но из всего списка всего пять? Это как-то маловато, тем более, что КПРФ на втором месте...
Н. Платошкин
―
Вы правильно сказали! Эти красавцы вместо 25 комитетов в Госдуме сделали 32, и народ недоумевает в некоторых комитетах, чем же им заниматься? Условно, был Комитет по экономической политике и предпринимательству, а теперь отдельно: Комитет по экономической политике и Комитет по предпринимательству. А для чего это было сделано? Многие мелкие люди именно за этим туда и идут. Председатель комитета – это машина не по вызову, а постоянно, это кабинет побольше, зарплаты, буфеты и всякая такая хрень. И эти люди, которые считают, что всю оппозицию можно купить, говорят, что мол если на улицу выходить не будете, то получите много комитетов. А КПРФ вышла 25 сентября на улицу в Москве против выборов. И... «Ах так!» И в результате, как вы правильно заметили, хотя фракция КПРФ – это как три других оппозиционных, нет, не оппозиционных, а спойлерных партий, суммарно взятых, но у коммунистов – 5 комитетов, а у ЛДПР, где депутатов в два раза меньше 4 комитета. У «Справедливой России», где в два раза меньше депутатов – 4 комитета. А у «Новых людей» - 2 комитета. И мне это настолько омерзительно!Не за этим должны избираться депутаты. Моя жена депутат, и нее нет кабинета, и она пока сидит на диване, но она вчера до двух ночи законы читала, пока я ее не выгнал спать. Знаете, что они делают? Они из за полчаса присылают! А надо голосовать. И она говорит, что всё, такого не будет! Ку-ку! Давайте теперь разбираться. А то привыкли к тому, что на законопроект дают десять минут, и голосуй! Замечательно.
М. Нуждин
―
История, о которой вы говорите, показывает насколько малы возможности оппозиционной партии даже в Госдуме. И даже при том, что это вторая по величине фракция. И вопрос, а это правильный путь?
Н. Платошкин
―
Мы вчера наметили путь. Вчера мы встречались с Зюгановым, а потом у нас был координационный форум левых сил. Мы договорились о трех вещах. Создать постоянно действующий координационный орган левых сил, регулярно встречаться и обсуждать повестку дня, чтобы знать друг друга и потом в сетях не комментировать.Второе и главное. Думаю, что зрителям это понравится. Создание теневого правительства, где будут антиподы наших министров. И Зюганов и я сошлись во мнении, что это должно быть не сугубо левое правительство, теневое, и там должны быть специалисты не обязательно разделяющие левые взгляды, потому что сейчас главная задача, это не строительство социализма, хотя мы и стремимся к этому, а защита демократии в нашей стране, которой уже практически не осталось. И если там будут специалисты из других политических лагерей, то мы будем это приветствовать.
И третье, если они все наши законопроекты завернут, то мы будем инициировать референдум. Это очень тяжело по закону, но это средство показать людям, что мы реально боремся за их права.
М. Нуждин
―
Мне ваши слова о теневом правительстве почему-то напомнили белорусские события, хотя там речь не шла о теневом правительстве, но где создание подобных структур было одних из моментов обвинения этих людей. А возможен ли такой вариант в нашей стране? Может ли власть отреагировать на создание теневого кабинета обвинениями в попытке захватить власть? И здесь есть еще такой подтекст, у нас образцом социализма, и образцом страны, которая сохранила и приумножила советское наследие, КПРФ часто называло именно Белоруссию, и вот там случилась эта история с выборами и с борьбой с оппозицией, и именно у этого руководства учится российская верхушка. Как это все сочетается?
Н. Платошкин
―
Там белорусская оппозиция заявила, что формирует не теневое, а правительство вообще, и что считает Лукашенко нелегитимным, а правительство неправильным, и, что это они – правительство. Наш теневой кабинет по принципу Великобритании или Германии, когда в главной оппозиционной партии есть люди, отвечающие за конкретный участок. Это будущие министры, если оппозиция приходит к власти путем выборов, такое есть в Великобритании. Многие говорят, что они не знают левую оппозицию, но знают блогеров. А «Единая Россия» аргументирует это так, что если власть сменится, то придут идиоты, которые все развалят, а у нас начнется война с американцами и еще что-то.А мы должны приучать людей к тому, что у левой, или у общенациональной оппозиции, если она согласится, есть более компетентные серьезные люди, которые в случае перемены власти путем президентских выборов... Чтобы народ знал, что они знают какого-то человека, как вполне квалифицированного, чтобы он возглавил или МИД, или Министерство финансов. Цель такая. А у белорусов несколько другое.
А что касается образца Белоруссии, то у левых сил к этом разное отношение. Я всегда говорил, что я бы на месте Лукашенко освободил бы всех лидеров оппозиции, и провел бы новые президентские выборы. Честные и свободные.
М. Нуждин
―
Тогда второй момент. Выделять людей из общей массы всегда опасно, потому что оказавшись на виду, человек может оказаться под прицелом тех же силовых структур. Мы же видели, что происходило с Навальным. Все люди, сколь либо заметные его соратники, либо в тюрьме, либо за рубежом. Остались лишь единицы, но следствие считает это своим недосмотром. Формируя теневой кабинет, не ставите ли вы под удар этих людей?
Н. Платошкин
―
Если это предложение будет утверждено, и если мне предложат войти в теневой кабинет, то я в него войду, поставлю себя под удар. Но я и так под ударом. У меня четыре годы и девять месяцев условного срока и штраф пятьсот тысяч рублей, который я никак не могу заплатить, потому что судебные приставы не могут определиться как это сделать. Вы не представляете, какой там уровень! «Хочу заплатить штраф». «А как это?» Это какой-то мрак!Вчера мне сообщили, что на мой телефон, конфискованный Следственным комитетом 4 июня прошлого года открыт аккаунт в Телеграмме – «Николай Платошкин». Но я понимаю, где я живу. И я понимаю, что они могут там перелопатить и найти что-то типа «Бери вилы и всех мочи». Сейчас мы с вами поговорим, а потом я пойду блокировать симку. Хотя я надеялся, что мне телефон вернут. Но он обращен в доход государства. А его стоимость около девяти тысяч, и чувствую, что теперь у государства будет всё замечательно.
Риск есть. Но если мы вообще не будем бороться, естественно, законным путем, то почему тогда мы должны называться оппозицией? Тогда нужно на все плюнуть, и начать выращивать цветочки.
М. Нуждин
―
Эх! Очень вы соблазнительную картину рисуете – плюнуть на всё и выращивать цветочки, но хорошо что есть люди, которые не позволяют себе сложить руки. И один из них – это Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты». Он получил Нобелевскую премию мира, и опять же, президент России Владимир Путин уже высказался об этом. Я приведу цитату, чтобы вы ее прокомментировали: «Если он не нарушит российский закон, если он не даст повода для того, чтобы быть объявленным в качестве "иностранного агента", значит, этого не будет. А если он будет прикрываться Нобелевской премией, как щитом для того, чтобы делать то, что нарушает российский закон, значит, он пойдет на это сознательно, чтобы привлечь к себе внимание или по каким - то другим соображениям». Что вы в этих словах слышите? Угрозу? Предупреждение? Что это вообще? И как себя после этого вести?
Н. Платошкин
―
Я в этих словах вижу предостережение, типа «нобелевка нобелевкой, но ты особо не каркай!» А я бы сказал президенту, что очень хотелось бы, чтобы закон не нарушали, например, ваши товарищи из Следственного комитета, осудившие меня за то, что в уме призываю массы что-то делать, или за то, что найденные в квартире моей жены возможно могли бы быть использованы для массовых беспорядков. Может быть этим заняться? Или беззакониями, творящимися в учреждениях ФСИН Саратовской области? Но думаю, что, к сожалению, это происходит не только в Саратовской области. И здесь не Нобелевские премии нужны, а просто нормальная системная работа. Или офшорами заняться из досье Пандоры. Путин говорил про деофшоризацию в 2013 году, что мол надо выводить деньги из офшоров. Восемь лет прошло. Огромное поле деятельности. А Муратов может быть один с этим разберется?
М. Нуждин
―
Напомню, что у нас в эфире Николай Платошкин, лидер движения «За новый социализм», политик. Вы упомянули историю с «Архивом пыток», проект ГУЛУГУ.нет обещает пополнение этого архива. Я не помню, иноагенты они или нет, но, по-моему, пока не иноагенты. А может быть – нежелательная организация. Я на всякий случай предупреждаю, что они вот это всё, о чем положено предупреждать, но вроде пока нет.Разбираются! ФСИН начала служебную проверку, Генпрокуратура начала собственную проверку, Следственный комитет возбудил уголовное дело, да еще и Дмитрий Песков сказал, что надо все проверить. Действуют, действуют! Или этого недостаточно?
Н. Платошкин
―
Хорошо, что людей чем-то там изнасиловали, черенком, и хорошо, что это кто-то заснял. А сколько тех, кого не засняли? И что конкретно будет сделано? Сегодня я спросил свою супругу, а она входит в Комитет по конституционному законодательству, а это как раз они курируют ФСИН, Прокуратуру и суды. А там сейчас рассматривается животрепещущий вопрос о том, что судьям надо увеличить выплаты на мантии. Видимо, это единственное, чего сейчас в Российской Федерации не достает. А я думаю, что это надо вообще отменить. Мании судьям не нужны. Также как и форма секретарям суда. Зачем им форма?И что касается Саратова, сегодня я попросил Коломийцеву, заместителя Зюганова во фракции в Госдуме, и по большому счету она этой фракцией там и руководит. Она предложит от имени фракции КПРФ, если ей дадут слово, вызвать директора ФСИН Калашникова для отчета перед Государственной думой.
Еще в планах, и мы это обсуждали, когда у депутатов будет разъездная неделя, то есть в дни, когда они не должны быть в Москве, и мы уже договорились, что когда Коломийцева будет посещать регионы, чтобы она инспектировала бы и места лишения свободы.
М. Нуждин
―
В связи с этим архивом было уже огромное количество публикаций. Вы наверняка за этим следите. А эта система вообще реформируема? Или она не реформируема? Что можно сделать для того, чтобы места лишения свободы были бы только лишением свободы, а не человеческого достоинства, здоровья и жизни?
Н. Платошкин
―
Если что-то создано человеком, а тюрьмы и колонии созданы человеком, а не природой, значит это можно исправить. Раз человек что-то сделал, то он может это и переделать. И первое к чему мы будем стремиться, это к массовой декриминализации, чтобы человек попадал в места лишения свободы, только если он представляет физическую угрозу для окружающих, за убийства, изнасилования и грабеж с примененим физического вреда. А по всем остальным преступлениям, корыстным, надо идти по опыту Западных стран. В ФРГ принцип простой. Если ты нанёс ущерб бюджету, то его надо выплатить в десятикратном размере – и свободен. Если денег нет, то садись. Бить надо по причине преступления. А если человек украл из бюджета, то пусть он это возместит в кратном размере. А пока у нас единовластие, пока нет сменяемости власти, то весь этот беспредел, и во ФСИН, и в полиции, и в Следственном комитете, он происходит от безнаказанности. То есть, пока они будут там сидеть, то им плевать не все сми. Мне следователь так и сказал, что я зря на народ надеюсь, потому что он у нас терпеливый и всё стерпит. А раз всё стерпит, то зачем себя ограничивать!Но мы сделаем всё, что от нас зависит. Моя жена, Анжелика Глазкова, она сама попросила, чтобы ее направили в этот комитет, сама выбрала эту стезю – омбудсмена по борьбе с теми, кто подвергается политическим репрессиям в виде заключения под стражу, или когда людей выгоняют с работы, или еще как-то ограничивают. Это восприняли на ура, и она будет работать в этом комитете.
М. Нуждин
―
В качестве резюме, и это перекликается и с цитатой следователя, которую вы привели: «Никаких жалоб в беседе заключенными не было», – заявил председатель Общественной наблюдательной комиссии Саратовской области Денис Соболев.
Н. Платошкин
―
Если там такое творится, то попробуй вякни хоть что-нибудь на беседе! Этот человек, которой с тобой беседовал уйдет, и с тобой начнут активно разбираться. Чего тут неясного? И кстати, будем рассматривать бюджет ФСИН, будут рассматривать весь бюджет, но тот комитет, в котором работает моя жена, в частности бюджет ФСИН. И я ей сказал, что надо пригласить товарищей. Там + 700 миллионов рублей – на почтовые расходы. И еще 700 миллионов рублей – на зарплату заключенным, которые будут там работать. А может быть заключенным платить побольше? И мы хотим пригласить этих товарищей, чтобы они нам объяснили.И чтобы всего этого не было, когда приносят закон и говорят, а вы – поднимайте клешню и голосуйте! И большой привет. В этом комитете будет по крайней мере три представителя коммунистов, например, Вячеслав Мархаев, и чтобы этого принтера не было. А это же, правда, принтер! Представляете, ей надо ехать на комитет, повестка есть, а материалов нет. И она звонит в восемь вечера и ей их присылают, и она ночью их штудирует. И складывается впечатление, что это делает только она. А остальные: «Надо принять? Не вопрос!»
М. Нуждин
―
Вы рассказываете, как о пожарной команде в режиме аврала.
Н. Платошкин
―
Такого не должно быть, когда речь идет о судьбах людей! А все законы в той или иной степени о судьбах людей. Вчера рассматривался вопрос о дачной амнистии, чтобы люди смогли свой самострой зарегистрировать. Мы, конечно, за, если это облегчает положение населения.
М. Нуждин
―
Давайте перейдем к вопросу, который очень рифмуется с тем, о чем мы только что говорили. Мы говорили о ФСИН, а если переместиться чуть раньше от системы исполнения наказаний, к системе выявления нарушений. Выпал из окна здания Следственного управления МВД в Москве бывший юрист военно-строительного управления Москвы Валерий Кулиш. Его подозревают в мошенничестве, он фигурант так называемого дела «Оборонсервиса». Что же это за выпадения из окон происходят у следователей?
Н. Платошкин
―
К счастью, я в Следственном управлении МВД не был. И к сожалению, неоднократно был в Следственном комитете, но не по своей воле. Я официально заявляю, и меня даже об этом предупредили, что из окна там выпасть никак нельзя, потому что окна там сделаны из особого стекла, и разбить их нельзя. Правда, я и не пытался этого делать. Но я там ходил по коридорам, пока там что-то оформлялось, и услышал: «Вы далеко не уходите! Отсюда все равно из окна не выпасть!» И очень странно, что в таких хорошо охраняемых местах, кто-то мог открыть или разбить окно и выпрыгнуть. Это очень сомнительно.
М. Нуждин
―
Сомнительно, да. Идем дальше. Но останемся на теме заключения силовиков. Ректор Шанинки Сергей Зуев задержан по делу бывшего министра просвещения Марины Раковой. А это что такое? С одной стороны, такой персонаж как Марина Ракова не вызывает большого сочувствия у либерально-настроенной публики, потому что за ней видится образ коррупционера. С другой стороны, Сергей Зуев у такой публики наоборот вызывает симпатии. И что же это за гибрид? С одной стороны – моложавая кураторша просвещения, которая после этого высокого поста заняла место в Сбербанке, а с другой стороны – большой ученый со своим фоном, состоящим из научной деятельности?
Н. Платошкин
―
Я не знаю подоплеки этого дела. Увидел в «Новой газете», где кто-то написал, что «дела не читал, но считаю, что...» А сейчас можно придраться к любому ректору. Меня выгнали с работы окончательно, а я был заведующим кафедры Московского гуманитарного университета, потому что такому негодяю как я и с такой судимостью преподавать запрещено в Российской Федерации. А ректор мне рассказывал, что у них там происходит. Его лично оштрафовали на 48 миллионов рублей, идут проверки, буквально одна уходит и сразу в дверь заходит другая. Например, он возвел на месте какого-то строения общежитие. Строение осталось таким же, просто его перепрофилировали. И понеслось... При нашей системе придраться можно к кому угодно.А что касается этого конкретного дела, то мне стало интересно, а что эта Ракова делала в Сбербанке. Я не поленился и посмотрел. Вот, например, мне, доктору исторических наук, что делать в Сбербанке? Чего бы они меня стали туда приглашать? А она оказывается стала там заниматься проектом цифрового образования. И возникает первый вопрос, а какое отношение Сбербанк, да и любой банк имеет к системе образования Российской Федерации? Это государственная система, имеющая отношение к Министерству образования. А банки тут при чем? Какие у них функции в этой сфере? Это Министерство поручило им разрабатывать учебные программы? И чего они это не поручили Роснефти? Или строительному концерну? Это же глупость какая-то!
Вот сидит Греф, и то он каких-то брахманов приглашает, то он говорит, что он цифровой коммунист! Развлекается в свое удовольствие. У него жизнь удалась, и он думает о высоком. Я сам преподаватель, а они развлекаются, говорят про искусственный интеллект. Какой искусственный интеллект, когда люди уже не могут показать на карте Российскую Федерацию! Или меня студенты спросили про то, когда я им рассказывал про прокат черных металлов, что неужели их можно сдавать напрокат!?
И мы будем еще разбираться с тем, что Минюст запросил огромное количество денег в бюджете на цифровую среду. И мы хотим пригласить представителя Минюста, чтобы он рассказал, что это за цифровая среда, и почему на нее нужны такие деньги. Смысл очень простой, мы не троглодиты, и если людям в их жизнь это принесет удобства, то почему бы и нет! Но если это очередное «освоение» бюджетных средств, то их есть на что потратить в стране, в том числе и на борьбу с главным врагом. Или с убылью населения, которая у нас по итогам года составила миллион человек. Миллион! В Сталинградской битве с обеих сторон столько погибло. А у нас – мантии для судей.
М. Нуждин
―
Наши читатели на Ютубе предлагают судьям вместо мантий выдавать фиговые листки.
Н. Платошкин
―
Но на самом деле, это вопрос интересный. Когда меня начинали по судам, извините за жаргон, шмонать, то секретари суда сидели в норальной одежде. А ближе к приговору, они надели мундиры. Секретари! Я их спрашиваю, а кто вы, танкисты или зенитчики? Они отвечают, что им велели носить форму. Это видимо затем, чтобы тем, кто сюда пришел, жизнь медом не казалась. Это – ведомство, и вы – это одно, а они – что-то другое. Их логика, что что человека в обычной одежде можно не уважать и презирать. А если он надел мантию, то вы уже должны вжаться в стену и отдать честь. Да и мантия – черного радостного цвета. Пришел старик в дом печали! Почему в советское время не было специальной одежды ни у судей, ни у народных заседателей? Да потому что суд назывался народный! Тебя судят твои же соотечественники – выборные, потому что судьи были выборные. И мы сейчас готовим законопроект, чтобы у нас в стране были выборные судьи, как это сейчас в Америке, или как это было в СССР. И думаю, что они должны обходиться без мантий. Мало того, мы туда еще воткнём и положение об их досрочном отзыве. Если человек пробыл половину срока судьей, отчитывается, а людям он не нравится, то они собирают подписи и проводят новые выборы.Я понимаю, что «Единая Россия» будет над нами смеяться, а сама будет рассматривать вопросы о почтовых отправлениях ФСИН, это же гораздо более важно, но мы намерены использовать Думу не для почтовых отправлений. Это тоже надо решать, никто с этим не спорит, но Думу надо использовать для серьезных вещей.
М. Нуждин
―
Еще одна вещь...
Н. Платошкин
―
Вы хотели что-то про Навального спросить.
М. Нуждин
―
Я помню об этом и спрошу обязательно. Вы упомянули сменяемость судий. Я интересовался этим вопросом, и обнаружил, что реально судью поменять просто невозможно до тех пор, пока он сам куда-нибудь не уйдет или не совершит какой-то совершенно недопустимый с точки зрения системы проступок. Но если судья год за годом выдает приговоры, которые нашими же российскими судами отменяются, то он, с точки зрения этой системы, продолжает нормально делать свою работу. Вы как раз в связи с этим и упомянули возможность отзыва. Но будет ли она работать? Система уже сформировалась таким образом.
Н. Платошкин
―
При Ельцине, казалось бы, это было еще не так давно, оставалась еще советская система выборности судей. Но она же была! И какого черта, если она была, почему мы снова не можем ее сделать? И аргумент, что раз это сложилось... Вот они нам примерно так и говорят. Помните? Володин: «Революций нам больше не надо!» Но когда рушили Советский Союз в 91-м году, то это было ничего, это было хорошо. А когда мы пытаемся законным путем, путем принятия законов и путем референдумов что-то исправить... То это нельзя! Это же потрясения! Майдан! Американцы нападут! И прочая ахинея. Нет, мы будет это делать. Но законным путем. Но они этого-то и боятся. Например, мы предложим отказаться в суде от мантий и формы и отдать эти деньги на социальные нужды. И мне просто интересно, что они смогут на это сказать, какая у их будет аргументация?Вот, после войны... Говорят, что мы все сталинисты, но я считаю, что это не правильно. Но после войны Сталин стал вводить форму для всех: и дипломатов (сейчас она есть только у послов), и для сотрудников всех министерств, и у них всех появились погоны. А потом Хрущев все это убрал. Почему все должны ходить в форме? То есть выделяться от всех остальных? Вот мол, я облеченный человек, и вот у меня красивые погоны, а ты – никто. И мы должны это дело демократизировать.
М. Нуждин
―
Вы не один раз упомянули дипломатию. И я попрошу вас в двух словах прокомментировать назначение Поклонской, бывшего прокурора Крыма, на пост посла в Кабо Верде. Что это за место, и насколько там важен наш дипломатический представитель? Это ссылка в место с прекрасным климатом? Или это конец карьеры? Что это?
Н. Платошкин
―
Я неоднократно писал об этом, и мне, как дипломату, больно, что послом у нас может быть кто угодно. Вот, допустим Поклонская говорит: «Мне нравится дипломатия! Почему бы мне не стать послом?» А если она завтра скажет, что ей ядерная энергия нравится? Ее директором атомной электростанции что ли надо назначать? И получается, что МИД стал отстойником. И туда можно назначить кого бы то ни было.А Кабо Верде? Здесь интересная вещь. Когда-то это была страна социалистической ориентации. Когда-то это была Гвинея Бисау и Острова Зеленого Мыса, и они разделились. Мы не могли перебрасывать грузу на Кубу без промежуточной посадки, и она как раз там и делалась. И американцы дико пытались нас оттуда выдавить. И тогда наши связи с нашими друзьями на Юге Африки могли осуществляться только кораблями, но корабли – не самолеты, скорость у них не большая. И по идее, это важная страна! Но с точки зрения нынешний властей... Да им ничего не важно. И вот они думают, куда бы послать эту Поклонскую, чтобы она сильного вреда не нанесла. Не в Германию же? Там серьезные вещи, Нормандский формат. О! А давайте мы ее отправим... А мне стыдно перед населением Кабо Верде. Это не просто кто-то, это – наша страна-друг.
Раньше мы смеялись над американцами, когда они каких-то бейсболистов назначали в Латинскую Америку, или скотоводов, которые давали денег на предвыборную кампанию. И вот они: «А хочешь послом в Гондурас?» «А где это?» И было так, один недоумевает: «Странно, Латинская Америка, а по латыни никто не говорит! Тут оказывается испанский язык!» И что, теперь и мы докатились до такого уровня? Поклонской понравилось... Или она еще говорит, что привыкла носить китель, и ей – что прокурорский, что посольский, до фонаря. Китель ей нужен. И что тут можно сказать? А я, например, привык носить рубаху такого цвета, и поэтому назначьте меня куда-нибудь!
М. Нуждин
―
И о Навальном. Он обратился письмом к своим соратникам. И это письмо не столько политическое, сколько личное. Он просит всех не отчаиваться и продолжать работать так же, как работали и с ним, но без него. Я хотел бы, чтобы вы прокомментировали важный момент, касающийся Умного голосования. Эффективность данного института может быть даже не столько в том, что где-то какие-то люди получили мандаты, а в том, что, атаки на Умное голосование, как пишет Навальный «заставили расчехлиться тех, кто поддерживает власть». Так ли это? И сработало ли Умное голосование вот уже сейчас, когда все карты на столе?
Н. Платошкин
―
Мне бы не хотелось полемизировать с Навальным, потому что он сидит в тюрьме. Я считаю, что он сидит там не правильно. У нас с ним разные взгляды, но думаю, что он имеет полное право, как гражданин, на выборы. Но Навальные подгреб меня своим Умным голосованием, когда я избирался в 2019 году по Хабаровскому краю, а он призвал голосовать против меня, а за ЛДПР, за Пыляева, а это такая личность... Наберите в интернете! Навальновцы тогда приходили к нам и просили прощения, потому что сами не понимали, почему так все происходило. И в этот раз, в Калининграде было два наших кандидата-одномандатника. Один от нашего движения, он шел от КПРФ, и молодая девчонка тоже от КПРФ. А Навальный призывает голосовать за ЛДПР! Вы бы видели этих кандидатов от ЛДПР! По сравнению с ними даже Жирик прогрессивный. В Крыму, где и так чудовищный административный пресс, там родная гавань и прочее. И там тоже – за ЛДПР! Навальный – взрослый человек, он что думает, что ЛДПР – это оппозиция что ли?Сейчас избирали Володина. ЛДПР – за Володина. «Новые люди», за которых во многих округах Навальных тоже топил - тоже за Володина. Мне было понятно, что это – кремлевские спойлеры, а он зачем за них топил? Получается, что вместо депутата едроса, путь будет жириновец? Бред сивой кобылы! А я хочу поблагодарить людей, в том числе и из либерального лагеря, из демократического, которые голосовали за левый список, понимая, что они во многом с нами не согласны, но они понимали и то, что единственная реальная оппозиция, такая уж какая есть. Может быть она должны быть и лучше, но против голосовали только коммунисты, и они выдвинули своего кандидата! А остальные на пост председателя Госдумы даже своего кандидата не выдвинули.
И это что ли оппозиция? Я дипломат, и было бы странно, если бы в Германии, где сейчас прошли выборы, главная оппозиционная партия вдруг бы сказала: «Ребята, спасибо, что вы за нас проголосовали, но мы за Меркель!» И что здесь умного? Объясните мне, я этого не понимаю.
М. Нуждин
―
Мы на этот счет слышали много мнений. И мы зафиксируем и ваше мнение.
Н. Платошкин
―
А, кстати, лдпровцы, за которых топил Навальный, они тоже не прошли. А от нас, мы заняли второе место, они отъели очень много голосов, и таким образом победу отдали «Единой России». И это умно?
М. Нуждин
―
Взгляды на ум могут быть очень разные, и те примеры, о которых вы говорит, в них безусловно есть своя логика. Давайте перейдем к вопросам слушателей. Нас смотрит две с половиной тысячи человек – и всего триста лайков, а это непорядок. Если уж смотрите, то давайте и лайки ставьте! А то мы чувстввем себя как КПРФ в Госдуме. Людей много, а в комитетах – мало.
Н. Платошкин
―
А если лайков не ставят, то нас и смотреть не будут.
М. Нуждин
―
Нет, я о другом! А вы, давайте, нажимайте на кнопку с большим пальцем, не ленитесь!Николай Николаевич, вот вопрос от пользователя Батончик. Спросите, откуда у супруги Платошкина 11 миллионов в декларации? Я не очень понимаю, о чем речь, потому что я декларации вашей супруги не видел, но раз вопрос есть, то поясните.
Н. Платошкин
―
И я не понимаю, откуда он это взял. А еще говорят, что у меня есть дворец в Чехии, и мне очень хотелось бы когда-нибудь там побывать. Еще говорят, что я брат Медведева. И что я американский шпион, и что я агент ФСБ , видимо в зависимости от настроения. И чего мы этот идиотизм и бред должны комментировать?!
М. Нуждин
―
То есть, нет одиннадцати миллионов в декларации? Ну как же так!
Н. Платошкин
―
Может быть они у нее где-то рассованы? По каким-нибудь закуткам в квартире.
М. Нуждин
―
Бывают случаи, когда у человека ничего нет, а в декларации – всё есть. Это обратная ситуация, но как часто бывает у наших чиновников, у которых всё есть – а в декларации пусто.
Н. Платошкин
―
Кстати, вот какую реформу надо провести, и меня это очень бесит. Когда я баллотировался в Хабаровском крае, то я из десяти кандидатов был один единственным, кто свое имущество указал правильно, а все остальные – не правильно. Но у нас это почему-то не повод для снятия с выборов. Просто в плакате было написано, что этот человек свое имущество указал не правильно, что у него есть... И двоеточие. Но он все равно баллотируется! Я понимаю, если он забыл указать какой-то сарай, но если он забывает указать квартиры и миллионы рублей? То надо его снимать с голосования. Значит это нечестный человек. А эти люди баллотируются, да еще и избираются.
М. Нуждин
―
Бывает столько имущества, что всё и не упомнишь!
Н. Платошкин
―
Надо или помнить, или не надо баллотироваться.
М. Нуждин
―
Вопрос, он специальный, и может быть вы объясните, что за ним стоит. «Можно ли зарегистрироваться в движение «За новый социализм», если ты уже написал заявление в партию КПРФ»? Мне здесь интересны ваши взаимоотношения. Вы несколько раз упоминали, что общались с Зюгановым, и что вы общаетесь тесно. Но все-таки, ваши отношения с КПРФ? Они какие?
Н. Платошкин
―
Мы союзники. У нас по закону о партиях нельзя одновременно быть членом двух партий. Но если человек член общественного движения, или, предположим, член Союза филателистов, то он конечно может быть и членом Компартии. Или какой-то еще. А мы – союзники с КПРФ, и наши кандидаты шли по одномандатным округам от КПРФ. И, кстати, треть кандидатов от КПРФ на этих выборах – беспартийные, они не были членами КПРФ. И Грудинин тоже не член партии. И если наши программы более-менее совпадают, и пока все инициативы, которые мы предлагаем, которые в том числе я и вам озвучил, то никаких проблем нет вообще. И они за полностью. И заметьте, только мы, левые силы, в судах оспариваем эти выборы. Мы 356 исков подали. А где все остальные? Они всем довольны?
М. Нуждин
―
Ну нет, и «Яблоко» оспаривает и в суды подает, и кандидаты-одномандатники подают в суды!
Н. Платошкин
―
Ну и молодцы. А что касается «Яблока», то в Москве на многих участках их наблюдатели ко мне обращались, когда мы проводили там инспекцию, и мы с ними нормально взаимодействовали. Наша цель общая – свободные и честные выборы в нашей стране.
М. Нуждин
―
В продолжение темы пишет Александр Букреев: «Поддержать можно конкретную программу на вне или на межпартийной основе». Продолжаю, а может быть и додумываю эту мысль. Поддержать можно программу, а не партию. И если партия, к которой есть какие-то вопросы, выступает с достойной программой, то можно проголосовать за программу, а не за партию. А для объединения левых сил, возможна такая межпартийная программа?
Н. Платошкин
―
А она есть. Но должен признать самокритично, мы ее не сильно популяризируем, может быть беда и в этом. Вот, отмена пенсионной реформы, или минимальный прожиточный минимум должен быть не 13 тысяч, а 25 тысяч. Кстати ЛДПР предлагал 50 тысяч, им до фени, а мы – люди ответственные и понимаем, что 50 тысяч – это резкий всплеск инфляции. Дальше, избираемость судий, отзыв депутатов. Депутаты региональных парламентов должны получать зарплату, они не должны подрабатывать на стройках, но размер этой зарплаты должен быть средним по региону, если она в регионе растет, то она растет и у них, а если падает, то и здесь падает. Дальше, прогрессивная шкала налогообложения, которая существует во всех странах, кроме фашистского Чили при Пиночете и нашей страны. Почему в Германии и Америке так, а у нас нет? Бедные – чуть меньше, а богатые – чуть больше. Причем, мы же не предлагаем 35% как в Америке, максимальная ставка, а 20%. И почему это популизм, когда это действует во всех странах?Дальше. Мы предлагаем ограничение срока президента – два раза по четыре года, не по шесть, а по четыре. И депутаты Госдумы – тоже по четыре, но тут можно и без ограничений, их же люди избирают. Но после половины срока – отзыв любого выборного лица, включая президента, судью и прочих. По-моему, все очень конкретно.
М. Нуждин
―
Интересное напоминание: «В 91-м году Матвиенко отправляли на Мальту, как я понимаю, тоже послом. А вы помните что-нибудь об этом?
Н. Платошкин
―
Это ошибка. Ее отправляли в Грецию, и если я не ошибаюсь, то это делало правительство Примакова. Он был министром иностранных дел с 96 по 98 год, когда он стал премьером. Я не против женщины-посла. Но, Коллонтай в отличие от Поклонской, ну уж извините... Коллонтай говорила на трех языках, была крайне образованной женщиной, она активно спорила с Лениным по вопросам демократического централизма. У нее были труды по женскому вопросу, с которыми можно соглашаться или нет, но это была величина! Когда они приезжала в Норвегию или Мексику, то там собирались толпы, чтобы хотя бы на нее посмотреть. Это был политик мирового уровня. И почему таких не назначать! Но в чем заслуги Поклонской? Она хорошо вела себя в 14-м году, но это же означает, что послом может быть любой человек.
М. Нуждин
―
Любой и не может, и не должен. Еще одно напоминание такого рода. О Дмитрии Муратове. «Китайцам не помешало гноить лауреата нобелевки в тюрьме». Базиль М. не уточняет о ком идет речь,
Н. Платошкин
―
А я знаю о ком идет речь. Это был китайский диссидент, и если мне не изменяет память, то это были девяностые годы. Но надеюсь, что наши не пойдут по пути китайцев, которые, во-первых, закрыли визы всем членам Нобелевского комитета, а в Норвегии, где заседает этот комитет, они прекратили закупать у них рыбу и еще что-то. Они хотели их унизить и наказать за то, что они дали премию с их точки зрения не тому. Надеюсь, что мы до этого опускаться не станем.
М. Нуждин
―
Завершающий вопрос. «Вы сказали, что хотелось бы в это верить, а видите гарантии или тормоза на этом пути? Пока есть чувство, что мы идем, если не в Китай, то в братскую Белоруссию». А что может этому помешать, или уже мешает?
Н. Платошкин
―
Помешать могут настроения народа. Вы можете со мной не соглашаться, но люди мне пишут, и мне кажется, что сейчас, после этих выборов, никто не верит в победу «Единой России». Никто! За исключением тех, кому по должности положено в это верить. Если в 16-м году народ спокойно воспринял эти выборы, то сейчас отторжение огромное. И власть это знает. И она будет вынуждена с этим считаться.
М. Нуждин
―
Большое спасибо. Напомню, что политик и лидер движения «За новый социализм» Николай Платошкин» был в «Особом мнении». Всего хорошего! И будем надеяться на те тормоза, о которых вы сказали. И до свидания, до следующего раза!
Н. Платошкин
―
До свидания!