Использование наркотических средств и психотропных веществ в деятельности банд формирования - Елена Каймак - Маросейка 12 - 2014-03-25
И. ЗЕМЛЕР - 16.35. И с нами Елена Каймак - главный инспектор по особым поручениям инспекции организационно-контрольного 1-го департамента ФСКН России. Здравствуйте.
Е. КАЙМАК - Добрый день, уважаемые радиослушатели, уважаемые ведущие.
Е. БУНТМАН – Добрый день.
И. ЗЕМЛЕР - И говорим мы об использовании наркотических средств и психотропных веществ в деятельности бандформирований. Кого мы имеем в виду?
Е. БУНТМАН – Я думаю сначала надо расшифровать тему.
Е. КАЙМАК - Мы говорим о незаконных вооруженных формированиях, то есть организациях, объединениях, сообществах групп, которые созданы вне правового поля, не регламентируются федеральным законодательством и их целевая задача совершение преступлений, предусмотренных уголовным законом.
И. ЗЕМЛЕР - Что мы в последнее время чаще всего слышим в сводках происшествий с Северного Кавказа.
Е. КАЙМАК - Можно и так сказать. Но я бы предостерегла от какой-то конкретной ассоциации с национальностью. То есть деятельность незаконных вооруженных формирований не является каким-то приоритетным в плане национальности. Мы с вами говорим с позиции, наверное, правильнее сказать геополитической, в мировом масштабе. То есть это транснациональная организованная преступность, ее сегмент значительный. И вот в этой связи наверное сразу надо пояснить, что условно использование наркотиков в деятельности незаконных вооруженных формирований можно разделить на сферы их криминального применения. Первое финансирование деятельности незаконных вооруженных формирований на всех ее этапах. Начиная с создания, и вторая сфера применения это непосредственное использование в работе с участниками данных незаконных вооруженных формирований. При их подготовке к совершению террористических актов…
И. ЗЕМЛЕР - То есть с одной стороны мы имеем легкие деньги на финансирование этой работы и с другой стороны мы имеем одурманивающий эффект, который позволяет забить на инстинкт самосохранения.
Е. КАЙМАК - В данном случае мне хотелось бы с позиции в мировом масштабе сказать, что у нас наркотрафик стоимость его оценивается в 800 млрд. долларов. Из них сотни миллиардов долларов вливания в террористическую и экстремистскую деятельность. И в данном случае сложно однозначно ответить, что первично, что вторично. Наркопреступность, либо деятельность террористическая. Потому что мы можем вспомнить историю Афганистана. Первые нарколаборатории, которые были созданы в 80-х годах Усамой Бен Ладеном по производству наркотиков, и было той финансовой основой, теми наркодоходами, которые легли потом в создание Аль-Каиды. На это никто не обратил сразу внимание. А в дальнейшем мы все в мировом масштабе почувствовали вот эти проявления. Это аспект исследователей, ученых и даже есть такой термин – финансовый терроризм. Когда речь идет сначала о создании объединений, которые осуществляют транснациональную преступность, связанную с производством наркотиков, с его поставками и далее это уже уходит как вливание в иную преступную деятельность. И в том числе через значительную часть через финансовые системы легальные. Последствия этой деятельности очень масштабные. Это закономерность, которая описана многими специалистами, исследователями, когда наркопотоки, проходящие через различные государства, приносят с собой в эти государства снижение социальной защищенности граждан. Хаос в обществе. Экономическая дестабилизация в государстве. Эти негативные последствия мы наблюдаем и в Афганистане и странах транзитерах. Кыргызстан, Таджикистан и так далее.
Е. БУНТМАН – С Афганистаном у меня вопрос и сейчас возникает, и всегда возникал. По статистике ФСКН когда в Афганистане правил Талибан, которые, безусловно, террористы с точки зрения мирового сообщества, наркопроизводство было меньше. Чем сейчас. И всегда приводится статистика как укор, может быть войскам коалиции, которые стояли в Афганистане. В Афганистане там какая ситуация? Понятно, что основная деятельность у Талибана была не наркокартели, террористическая основная.
Е. КАЙМАК - Ситуация очень сложная. Специалисты и медики, международные комиссии, которые там присутствуют, они фиксируют очень высокий уровень наркотизации среди маленьких детей. В крови детей очень высокая концентрация наркотиков. То есть это, прежде всего, потребление окружающих взрослых, наркотиков, которые передают им в быту, потому что это дым и используют их на опиумных плантациях, для сбора урожая. Ситуация там очень сложная. Но дело в том, что сами жители Афганистана этих денег не видят, их заработки порядка 100 долларов. Не больше. Вместе с тем экономическая стоимость наркопотока в глобальном смысле в миллиарды раз выше. Вы сказали о Талибане о той коалиции, которая стояла там до недавнего времени. Сейчас речь идет о выводе. Правильно вы отметили, немножко разные целевые задачи. И в части последних десятков лет я поэтому и сказала о финансовом появлении такого понятия в обороте специалистов как финансовый терроризм. То есть американцы объясняют, в общем, та коалиция, которая там сейчас стояла международных сил, они объясняют свое бездействие тем, что не хотят лишать народ Афганистана их заработка. Это очень странный подход, неприемлемый. Потому что с первопричиной, которую они присутствием своим пытались бороться, это неправильный метод борьбы, который был выбран в данном случае. Целевые задачи того криминального сообщества, которое формировало наркопроизводство до 80-х годов и после, они немножко разные. Это выразилось соответственно в тех последствиях, которые мы имеем. В Талибане там все-таки религиозная составляющая.
Е. БУНТМАН – А здесь чистый бизнес остался.
Е. КАЙМАК - Да, причем бизнес в масштабах огромных вливается в финансовые легальные системы и соответственно наносится очень большой урон экономике. Мы можем привести конкретные цифры. Если наркотики изымаются, что производятся в глобальном масштабе, изымаются порядка 10-15% из незаконного оборота, то эти наркодоходы изымаются 0,5 из незаконного оборота. И мы такую религиозную составляющую затронули. В материалах уголовных дел конкретные отражены сведения по террористическим проявлениям. Когда раздаются проповеди псевдо наверное религиозными деятелями, я не хотела бы обидеть никого, потому что мы с уважением относимся ко всем абсолютно. Речь идет о тех объединениях, которые используют террористические методы в своей деятельности. Так вот в этих материалах отражены проповеди, где четко сказано, буквально дословно о том, что сбыт наркотиков Кораном запрещен, однако если финансирование от этой деятельности будет направлено на обеспечение деятельности моджахедов, то Коран это разрешает. То есть эти фразы присутствуют. Поэтому речь идет о тех объединениях, которые экстремистского толка, которые используют террористические методы в своей деятельности.
Е. БУНТМАН – Еще известно, что например, в Мексике, которая сейчас одна из главных наркостран, некоторые группировки это настоящая армия, которая сильнее тот же картель Лос Зетас, который крупнейший наверное в Мексике. Там же гигантская армия, которая чуть ли ни сильнее правительственной армии. Известно, что охраняют люди с Калашниковыми маковые поля, это не крестьяне в Афганистане. В России мне это себе сложнее представить после того как первые две чеченские войны закончились, и остались небольшие группы на Северном Кавказе. Существует ли в России такое вооруженное сопровождение наркотрафика. Которое можно сравнить с армией или подразделениями небольшими.
Е. КАЙМАК - До такой степени, как вы сейчас сказали, конечно, нет. Потому что различная социальная составляющая. А это для всей преступности, для всех организованных форм преступности является первоосновой. То есть инструментарий в деятельности такой криминальной у организаторов любого преступного бизнеса это самые незащищенные слои нашего общества. Поэтому к счастью у нас нет такой социальной среды, которая бы дала возможность создать такие картели вооруженные, которые ходили бы, охраняли открыто совершенно эти поля. Однако конечно же такая деятельность ведется и у нас. Россия не исключение из ряда других государств, в принципе всего мира. И такая деятельность, к сожалению, характерна. Она характеризуется достаточно высоким уровнем латентности, то есть изучать ее очень сложно, потому что обе стороны, и те, кто совершает террористические акты, и те, кто совершает наркопреступность в организованных формах, они заинтересованы в сокрытии этой деятельности. Они достаточно образованы, очень высокий уровень образования по тем материалам, что есть. Они оснащены хорошей техникой. Потому что наркодоход достаточно высокий. И естественно на обеспечение, техническое сопровождение тоже тратятся большие деньги. Многие страны мира, в частности Мексика, ряд других могут даже позавидовать такой технической оснащенности. В частности в Колумбии, когда в прошлом году ликвидировали совместно российскими усилиями и местными наркокартель, изымались даже морские суда. То есть до такой степени вооружения, которому могут позавидовать даже правоохранительные службы различных государств.
Е. БУНТМАН – В России казалось, что терроризм и наркотрафик шли практически разными путями. И в последние полтора десятилетия уж точно. И если это совпадает, то по каким-то может быть бизнес-интересам, но организованно наверное нет.
Е. КАЙМАК - Как исследователь, я не только сотрудник, но и исследователь, я хотела бы сказать, что в какой-то части наркодоходы, в достаточной большой части вливаются в эту деятельность и по материалам дел мы это видим. На уровне взаимодействующих субъектов. В частности не секрет сейчас, что у нас на Северном Кавказе эмиссары этих криминальных организаций собирают денежные средства с предпринимателей, для того чтобы себя обеспечивать как-то. На этом уровне, вот этих субъектов деятельности мы видим, к сожалению, взаимосвязи, то есть говорить о том, что этого нет, нельзя. Это есть. Просто взаимосвязи эти различные. И целевые задачи различные. Но вливание такое существует. И оно очень высоким уровнем латентности характеризуется. Потому что нужно обладать той информацией, которая требует длительного времени изучения, в общем, нужно этим заниматься и наверное не одному ведомству. Это пища для многих ученых и наших ведомств, которые призваны обеспечивать национальную безопасность нашего государства.
И. ЗЕМЛЕР - Я хотела бы уточнить. Когда в России происходит теракт с участием, допустим, смертника, проводится какая-то экспертиза, был ли преступник в состоянии наркотического опьянения.
Е. КАЙМАК - Проводится.
И. ЗЕМЛЕР - И какая статистика?
Е. КАЙМАК - Такие экспертизы обязательно проводятся. Можно вспомнить конкретный пример трагический. Беслан. 2004 год, школа №1. Все без исключения уничтоженные боевики, я просмотрела более 30 заключений медицинских, у всех в крови было содержание морфина и кодеина, по описанию судебных медиков, по остаточным явлениям можно предполагать, что это потребление произошло в одно время, и примерно на достаточно активной стадии террористического акта. Это понятно, потому что стрелять в детей мне кажется, не может даже бандит с незатуманенным сознанием. То есть все абсолютно боевики потребляли наркотики. Я сначала подумала, может быть это раненые. То есть рассматривала все версии. Нет. Разговаривала с наркологами, и вот по описанию, похоже, что на каком-то определенном этапе активной фазы террористического акта были приняты наркотики. Кроме того, я мониторю в исследовательских целях сеть интернет-пространства. Вижу диалоги, которые выложены смертницами шахидками, которые отказались от данного теракта и пришли в правоохранительные органы. Они рассказывают о том, что во время приема пищи ежедневно они получали психотропное вещество, которое снижало чувство страха. То есть вот такие сведения есть. Они в открытом доступе. Вот второе применение, на уровне второго аспекта, когда мы говорим об использовании наркотиков непосредственно в среде участников незаконных вооруженных формирований, это прежде всего наверное, снижение какой-то эмоциональной сферы путем потребления таких стимулирующих препаратов.
И. ЗЕМЛЕР - И подавление сознания.
Е. КАЙМАК - Да.
Е. БУНТМАН – Такая практика ассасинов практически. Средневековая. Я правильно понимаю, я вернусь к этой связи, цепочка, терроризм и непонятно, в каком порядке, терроризм, деньги, финансовые операции, наркотрафик. Я правильно понимаю, что только ваше ведомство сейчас занимается именно отслеживанием этих связей. Между наркотрафиком и терроризмом. Со стороны национального антитеррористического комитета есть ли какие-то подвижки.
Е. КАЙМАК - Эти функции возложены и выполняются и на федеральные органы безопасности, и на национальный антитеррористический комитет. Но на них же возложены более широкие функции. Потому что вопрос национальной безопасности они затрагивают не только организованную преступную деятельность, транснациональную, связанную с наркотиками, но это основная задача нашей службы. Поэтому, безусловно, больший массив и как реализация замыслов по предупреждению, пресечению преступлений подобного характера это результаты, мне честно говоря, в данном случае неловко, я все-таки сотрудник, себя как-то рекламировать. Однако мне не стыдно за наше ведомство, и я полагаю, те задачи, которые на нас возложены в числе других ведомств, мы выполняем. И можно даже динамику посмотреть. Потому что созданы мы были в 2004 году, первые операции приходятся на последние 3-4 года. То есть идет тенденция. Соответственно мы выстраиваем организационный порядок работы таким, чтобы предупреждать, потому что внешние угрозы, к сожалению, являются превалирующими в проблеме борьбы с организованной транснациональной наркопреступностью.
И. ЗЕМЛЕР - И насколько осложнит общее охлаждение отношений России и внешнего мира вашу работу?
Е. КАЙМАК - Я думаю об охлаждении говорить совсем не нужно, мы выполняем свои функции…
И. ЗЕМЛЕР - Все-таки какая-то межгосударственная связь у вас была. Сейчас есть риск разрыва этих связей.
Е. КАЙМАК - Сейчас в каком аспекте.
И. ЗЕМЛЕР - В аспекте того, что происходит вокруг Украины, международного сообщества. Есть риск разрыва связей, в том числе включая санкции, которые применяются к директору ФСКН.
Е. КАЙМАК - Я полагаю, что разрыва никакого нет. Потому что это естественная, наверное, какая-то реакция. Вернее реакция не естественная, но она должна была быть. Разрыва нет, это совершенно точно. Работа ведется, в части Крыма я полагаю, совсем никаких проблем нет и быть не может. Потому что и нам и МВД и другим ведомствам президентом даны соответствующие распоряжения и эта работа ведется по организации работ уже на территории нашего субъекта. Хотя в этой связи надо сказать, что Крым у нас по оценкам специалистов, по экономической составляющей находится на предпоследнем месте. В числе субъектов.
И. ЗЕМЛЕР - Уже РФ.
Е. КАЙМАК - Да, экономисты смотрели и говорили о том, что предпоследнее место Крым будет занимать по экономической составляющей. Так вот, эта социальная незащищенность граждан касается всех абсолютно субъектов. Это первооснова для деятельности организованной транснациональной преступности. Поэтому я думаю, что никаких проблем нет, разрыва, дипломаты у нас работают, каждый выполняет свои функции.
И. ЗЕМЛЕР - Спасибо большое. С нами была Елена Каймак - главный инспектор по особым поручениям инспекции организационно-контрольного 1-го департамента ФСКН России.