Скачайте приложение, чтобы слушать «Эхо»
Купить мерч «Эха»:

Возможности применения полиграфа при выявлении, раскрытии и расследовании преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков - Светлана Пропастина - Маросейка 12 - 2013-11-26

26.11.2013
Возможности применения полиграфа при выявлении, раскрытии и расследовании преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков - Светлана Пропастина - Маросейка 12 - 2013-11-26 Скачать

И. ЗЕМЛЕР - 16.35 в Москве. Дневной Разворот. С нами Светлана Пропастина и Анастасия Полосина - эксперты управления департамента специального и криминалистического обеспечения ФСКН России. Здравствуйте. И мы продолжаем наш разговор… Е. БУНТМАН – Мы рассчитывали, что вы принесете маленькую серую коробочку, про которую говорили в прошлый раз. С помощью которой определяют правду человек говорит или нет.

И. ЗЕМЛЕР - Может и к лучшему, что не принесли. А то бы начали нас допрашивать. Мы говорим о возможности применения полиграфа при выявлении, раскрытии, расследовании преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Можно ли этот полиграф применить незаметно для человека?

А. ПОЛОСИНА - Нет. Полиграф незаметно применить нельзя в принципе. Потому что это целая система датчиков, которые крепятся на человека в различные части тела. И снимаются именно физиологические показатели с тела человека. При этом очень строго соблюдается определенная процедура. Поэтому полиграф, который применяется в криминалистических подразделениях, незаметно ни в коем случае применить невозможно.

И. ЗЕМЛЕР - Это может проводиться только по закону только с согласия испытуемого.

А. ПОЛОСИНА - Обязательно. Исключительно с добровольного согласия.

И. ЗЕМЛЕР - Скажите, пожалуйста, за последнее время насколько часто бывают случаи согласия ваших собеседников или отказа от прохождения полиграфа?

С. ПРОПАСТИНА - Бывают как случаи и добровольного согласия, так и случаи отказа. В основном люди отказываются намеренно и целенаправленно, либо знают о заведомо своих существующих заболеваниях. То есть соглашаются и оттягивают процесс расследования уголовного дела.

Е. БУНТМАН – Это ненаказуемо?

С. ПРОПАСТИНА - Это не в копилочку самого обследуемого. То есть если он пришел и в рамках обследования, то есть объясняется процедура тестирования на полиграфе, соответственно полиграфолог специалист поясняет, что если есть заболевания, то лучше сразу о них рассказать и пояснить. Поскольку все это будет выявлено в результате обследования. Поскольку снимается фон, то есть первоначальные физиологические отклонения мы уже видим сразу. Мы изучаем материалы уголовного дела предварительно. То есть соответственно, если есть какие-то основания полагать, что если есть какие-то заболевания психического характера, мы отслеживаем и сразу предупреждаем, что некорректно его обследовать. Потому что все снятые физиологические показатели будут неадекватны и не могут гарантированно показывать устойчивость и выраженность физиологических реакций.

Е. БУНТМАН – В итоге результаты экспертизы выходят на суд.

С. ПРОПАСТИНА - Совершенно верно, если следователь примет это допустимым доказательством по уголовному делу, то конечно он наряду с другими доказательствами направит заключение эксперта полиграфолога по результатам психофизиологической экспертизы с применением технического средства полиграфа пойдет в суд. И здесь уже будет расценивать суд.

И. ЗЕМЛЕР - Скажите, пожалуйста, в суд сообщается, что например имел место отказ человека от прохождения полиграфа. Если человек отказывается давать показания, ссылаясь на 51-ю статью Конституции, то об этом становится известно в суде.

А. ПОЛОСИНА - Поскольку предварительно следователь, как мы называем фигуранты, мы никогда заранее никого не обвиняем и не оправдываем. Обязательно ведется предварительная беседа. Поскольку получение добровольного согласия процедура обязательная. Это же оформляется в данном случае мы не специалисты это уже область следствия, как протокол, допроса или беседы с человеком. И соответственно там эти факты отражаются. И в уголовное дело это все подшивается.

Е. БУНТМАН – Но это скорее не в пользу следователю, если человек отказывается о прохождения процедуры. Потому что если следователь настаивает на это, значит, в этом следователь заинтересован в первую очередь.

С. ПРОПАСТИНА - Не всегда следователь заинтересован в этой экспертизе. Порой бывает так, заведомо зная какие-то свои противопоказания, обследуемый идет на то, чтобы соответственно ходатайствует о назначении психофизиологического исследования. И следователь уже не в силах ему просто отказать. И соответственно обращается к нам, мы естественно, такие экспертизы стараемся не брать. Потому что пустая.

И. ЗЕМЛЕР - У вас есть право отказаться от такой экспертизы?

С. ПРОПАСТИНА - Да мы просто не имеем право выполнять такую экспертизу, потому что у человека реальные противопоказания. Если особенно это касается психики. Это бывает, что энцефалопатия, контуженных очень много. В отношении таких конечно нет. То есть реакции неадекватные.

Е. БУНТМАН – У меня по судебному опыту, судебно-корреспондентскому опыту нет ощущения, что экспертиза прохождения полиграфа это один из важных или решающих аргументов для суда. То есть свидетельские показания важнее для суда и даже если адвокаты настаивают на прохождении через полиграф, то либо не принимается во внимание, либо проходит почти незамеченной. Есть какие-то объяснения этому или просто у меня неверное впечатление сложилось?

С. ПРОПАСТИНА - Только наряду с другими доказательствами суд всегда оценивает и заключение психофизиологической экспертизы. Естественно, если сравнивать физико-химическую экспертизу на основании которой как правило в органах наркоконтроля возбуждаются уголовные дела, естественно, то есть если сравнивать весовым методом, та экспертиза уже и провереннее. То есть, основана на каких-то классических базовых теориях, колоссальных, мощных. Полиграф он тоже конечно, становление полиграфа уже очень давно началась. Изначально он был очень далек от того, что мы имеем сейчас.

И. ЗЕМЛЕР - Не такая маленькая коробочка с поводами.

С. ПРОПАСТИНА - Потому что начинали регистрировать. Это со времен криминалиста, ученого итальянского Чезаре Ломброзо, он регистрировал только пульс и только кровяное давление. Потом уже в 20-х годах это приобретало развитие, и уже стал прообраз нашего полиграфа. То есть там уже стали регистрировать и дыхание, верхнее, нижнее. А сейчас мы уже дошли до того, что в настоящее время полиграф вообще регистрирует порядка 10, даже свыше физиологических показателей. Мы уже их озвучивали. А сейчас это вообще наука куда пошла. Слышали анонсы, то, чем занимается кафедра МГУ психофизиологии. Они разрабатывают можно сказать не новый детектор лжи, а в дополнение к классике. То есть уже работают чисто с мозгом. Они не регистрируют физиологические показатели, а снимают энцефалограмму, и работают с выявленными потенциалами мозга.

И. ЗЕМЛЕР - Еще у меня несколько статистических вопросов. Есть ли у вас сведения, что происходит чаще, следователь предлагает фигуранту дела пройти полиграф или фигурант сам предлагает следователю. То есть с чьей стороны инициатива чаще исходит?

С. ПРОПАСТИНА - По-разному, если у следователя достаточно материальных доказательств, естественно, проще обойтись этим. Потому что это завязано на добровольном согласии. Люди есть разные, есть тревожно мнительные. Да просто само неведение какие-то датчики, потому что как правило когда человек соглашается, то есть он начинает собирать информацию, что это такое, какие-то датчики. То есть боязно многим. Есть негативные стороны, мнение о полиграфе. Вот я был и мне сказали, что он обманул. То есть естественно если есть какая-то база материальная, проще обойтись и так.

И. ЗЕМЛЕР - И второй вопрос. Насколько часто с помощью полиграфа удается установить вину или невиновность человека, чтобы это было принято судом.

Е. БУНТМАН – Чтобы было решающим доказательством.

А. ПОЛОСИНА - Как правило, решающим оно не бывает. Психофизиологическая экспертиза или исследование это скорее помощь следователю, к вопросу, кто является инициатором. Чаще она используется в тех случаях, когда следствие заходит в тупик. Когда человек категорически отрицает свою причастность, каких-то объективных очень четких материальных доказательств нет, но имеются сведения, что похоже, что он рядом был, проходил, с кем-то знаком. И следствию нужно подтвердить и узнать, владеет человек информацией, перевозил ли он наркотики. У нас очень часто приходится работать по контрабанде. Потому что все говорят, а я не знал, что мне положили.

С. ПРОПАСТИНА - Человека, которого взяли. Не мое. Я вез, чемодан мой.

И. ЗЕМЛЕР - У нас любое преступление становится преступлением, если оно заведомо совершено. То есть человек знает, что он везет запрещенный груз. Если говорит, что не знал, что второе дно в чемодане. Удается ли с помощью полиграфа достоверно установить, знал или нет.

С. ПРОПАСТИНА - У нас было несколько психофизиологических экспертиз по статье контрабанда. То есть перевозка через границу РФ наркотических средств подконтрольных веществ. И на разрешении эксперта ставился вопрос: знал ли до пересечения границы человек совершенно точно о нахождении вещества в этом чемодане. И вывод: либо знал, то есть выявлены физиологические реакции, свидетельствующие о том, что человек знал. Либо человек не знал. Но бывает так, что следователь уверен, что человек не знал, как незаконченное преступление и здесь уже вопрос, подозревал ли. То есть могло ли повлечь за собой это преступление и такие вопросы ставятся на разрешение этой экспертизы.

И. ЗЕМЛЕР - И если все физиологические характеристики говорят, что мог знать, следует ли какая-то расшифровка? То ли он сейчас его хорошо проинформировали, что это запрещено и он уже задним числом боится, не помнит, то ли знал, то ли не знал.

С. ПРОПАСТИНА - Каждый вопрос перед тем, как задается, уже под датчиками обсуждается. И память активизируется человека. Мы уходим в прошлое. И мы заставляем переживать морально, эмоционально все, что он пережил. То есть на тот момент, когда ему передавали этот чемодан, когда он его сам собирал, знал ли что такое наркотик, что это запрещено к перевозке. Что вообще любые действия незаконный оборот это сурово карается. То есть если он в ходе предварительной беседы говорил, что да, я знал, что такой наркотик, то есть пустого такого быть не может, каждый вопрос жестко отрабатывается. И здесь ассоциации снимаются.

А. ПОЛОСИНА - Потом каждый вопрос, заданный следователем, он обкладывается несколькими методиками. Это не то что разово, как в кино показывается. Вы присутствовали на месте преступления, вы Васю убили, вы ему в карман что-то положили. Там обкладываются достаточно сложной системой вопросов. Поэтому они идут, задаются несколько под разными углами.

И. ЗЕМЛЕР - Как допрос в израильском аэропорту.

Е. БУНТМАН – Вы сами собирали свой чемодан, вы точно сами собирали.

А. ПОЛОСИНА - Примерно так.

Е. БУНТМАН – Это ваш чемодан.

И. ЗЕМЛЕР - Вы сейчас сказали про подложили что-то в карман, а бывали противоположные случаи. Очень многие обвиняют наоборот правоохранительные органы, что подбросили наркотики. Таких представителей правоохранительных органов вам приходилось проверять на полиграфе?

С. ПРОПАСТИНА - Таких представителей правоохранительных органов нет. А вот обследуемых, которые говорили, что это мне наваляли, естественно, да.

И. ЗЕМЛЕР - И?

С. ПРОПАСТИНА - Вопрос ставится как. Не что ему кто-то что-то положил, а его ли его. Потому что положил кто-то, то есть мы не знаем ситуацию, кто подложил. То есть если обследуемый говорит, что однозначно Вася Иванов положил мне наркотик, такой вопрос уместен и корректен. Но, как правило: а я не знаю, меня скрутили, меня повязали, мне положили. В карманы положили. Здесь такой вопрос бессмысленен. Здесь уже твое или не твое. Так проверяется. Как правило, это его. И знания там есть.

И. ЗЕМЛЕР - То есть здесь статистика не в пользу тех, кого обвиняют.

С. ПРОПАСТИНА - Как правило, да.

Е. БУНТМАН – У меня вопрос довольно общего характера. ФСКН существует сравнительно недавно, 10 лет. Не 20, не 70 лет. Что касается использования полиграфа и другими ведомствами и частными компаниями, есть ли такая практика. Особенно частные компании, своих сотрудников, например, проверяют.

А. ПОЛОСИНА - Как раз в частных компаниях последнее время это стало одной из новых и популярных игрушек. Полиграф все шире и шире уходит в массы, чем специалисты очень озабочены.

Е. БУНТМАН – Утечка информации.

А. ПОЛОСИНА - Все-таки это направление создавалось именно в недрах тогда еще Комитета госбезопасности. И предполагалось для использования в особых целях. Чем больше людей знакомо с процедурой, с типом, как строятся вопросы, задаются. Естественно, возможность каких-то лазеек и способов противодействия.

Е. БУНТМАН – То есть чем больше распространяется, тем больше погрешность показаний получается.

С. ПРОПАСТИНА - Не всегда. Порой полиграфологи массовую информацию сами выкладывают в СМИ. Для чего. То есть как правило распространены такие способы противодействия самые простые. Механические. То есть чем больше начитался, тем больше пришел применять и больше это все контрпротиводействие применить. То есть не всегда, когда человек знает много это плохо. Для полиграфолога это порой хорошо.

И. ЗЕМЛЕР - Пришел хороший вопрос от человека, который подписался Экспонат: интересно, как сработает полдозы снотворного за 10 минут до проверки на полиграфе. Это я к тому, чтобы притупить какие-то реакции, ваши фигуранты находятся под контролем какое-то время прежде чем приступить к проверке.

С. ПРОПАСТИНА - Под контролем они не находятся. Но до того как начать непосредственно обследование, проводится реакция, первый исследовательский тест. Это фон. То есть снимаются физиологические показатели. И если они адекватны, нормальные и соответствуют норме.

И. ЗЕМЛЕР - То есть если человек принял снотворное, то ваша аппаратура покажет, что он неадекватен на данный момент.

С. ПРОПАСТИНА - Естественно. То есть мы знаем в норме, как ведут себя показатели, и как они ведут себя без нормы. И соответственно надо не забывать, что у нас очень хорошее оборудование и в принципе у нас есть программа противодействия, в помощь еще и экспертные оценки.

И. ЗЕМЛЕР - То есть, Экспонат, если вам предстоит проверка на полиграфе, то не надо экспериментировать со снотворным, тем более что дозу можно не угадать.

С. ПРОПАСТИНА - Доза может быть и летальной. Сколько скушать.

И. ЗЕМЛЕР - Вас предупреждают специалисты. Светлана Пропастина и Анастасия Полосина, эксперты управления департамента специального криминалистического обеспечения ФСКН России. Я думаю, что мы еще увидимся и поговорим о других аспектах работы полиграфа. До свидания.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025