Современная мама: как одновременно успеть воспитать ребенка и сделать карьеру - Альбина Локтионова, Анастасия Волочкова - Мамочки-мамаши - 2006-11-05

М.МАЙЕРС: 17 часов и почти уже 9 минут. Добрый день, еще раз. У микрофона Маша Майерс.

Наша гостья балерина Анастасия Волочкова. Настя, здравствуйте!

А.ВОЛОЧКОВА: Здравствуйте, рада Вас приветствовать.

М.МАЙЕРС: Настя, Вы у нас были, я помню в нашей программе принимали участие буквально за несколько - за две, за три недели до родов Вашей дочери. Вот теперь Вы уже в качестве мамы в этой студии. Спасибо Вам, что Вы нашли время к нам прийти.

Альбина Локтионова, детский психолог. Альбина, добрый день!

А.ЛОКТИОНОВА: Добрый день, очень приятно.

М.МАЙЕРС: Не первый раз встречаемся, вот в такой уютной компании. Сегодня пройдет программа "Мамочки-мамаши". Собственно, мы сегодня поговорим о том, кто такая современная мама, и как эта мама умудряется одновременно и делать карьеру, и воспитывать ребенка. И вообще о том, как сильно расширился круг обязанностей мамы вот за последние буквально несколько лет, или десятков лет.

Настя, скажите, пожалуйста, вот Вы до последних. Об этом ходили просто какие-то легенды, о том, как Анастасия Волочкова танцевала в Большом театре, о том, как Анастасия Волочкова снимала клипы, о том, как она задирала ноги Бог знает куда, что, в общем, немыслимо для беременной женщины. Это была Ваша внутренняя потребность? Или вот Вы поставили перед собой цели, задачи?

А.ВОЛОЧКОВА: Ну, на самом деле, никаких целей и задач я не ставила. Просто я продолжала быть в форме, и я хотела удержаться в форме до того момента, пока мне не станет тяжело. И я так боялась, что я не смогу вернуться на сцену после рождения дочки, и что вот эта беременность меня полностью отстранит от моей профессии, что, видимо, я мобилизовала всю свою волю и позволила себе сделать все возможное, чтобы в этой форме творческой оставаться. Поэтому и до третьего месяца беременности еще продолжались мои сольные программы по городам России. Каждый день я занималась на уроке класса в Большом театре, три раза в неделю посещала русскую баню с ледянющей такой водой холодной. И вот так продолжалось все время. И на девятом месяце еще снялась в клипе - это была хореографическая композиция, то есть настоящий большой пятиминутный танец, вот который снят теперь в качестве клипа и подарен моей дочери, как вот такая композиция.

М.МАЙЕРС: Альбина, это ужасно?

А.ЛОКТИОНОВА: Я думаю, что Анастасия, она с одной стороны опровергает все существующие психологические теории, но с другой стороны она их подтверждает. Потому что я вижу, что жизнь ее стала более исполненной. И каждый момент она проживает в десять раз более интенсивно, более осмысленно. Я думаю, что отсюда силы появились.

А.ВОЛОЧКОВА: Так и есть. И я могу сказать, что, конечно, это с моей стороны, может быть, кажется безумием, и если взять точку зрения врачей.

М.МАЙЕРС: Это кажется безумием, да. Это так!

А.ВОЛОЧКОВА: Мне врачи советовали сидеть на диване, ничего не делать и смотреть на все красиво. Но я знала, что для меня лично вот сесть на диван, и оставить творческую жизнь, оставить физическую нагрузку, и вообще всю жизнь - это был бы самый большой стресс на свете. А мне кажется, что беременность - это не болезнь, это состояние души. И я, родив свою дочь, уже на третий день - на третий! пришла в Большой театр заниматься классом. И сейчас я оглядываюсь назад: ведь за год - моей дочке год и месяц, за год прошло более 50-ти больших моих сольных концертов и спектаклей, часть из которых была посвящена детям. Это были благотворительные концерты.

Но ведь я думаю, что на самом деле в это время, когда ребенку год, многие только возвращаются в профессию, даже артисты балета, и просто люди. А я так много успела. И мне кажется, что ничего не потеряла, а только приобрела.

М.МАЙЕРС: Настя, а Вам не кажется, вот и Альбине хочу этот же вопрос задать, такой теоретический - что мы разучились быть мамами, что мы разучились получать удовольствие от беременности, от рождения ребенка? Я имею в виду стопроцентное удовольствие.

Нам надо вот, чтобы обязательно. Вот Вы говорите: я так боялась, то есть, Вы не боялись чего-то другого, но Вы боялись, что Вы не вернетесь в форму, не продолжите свою карьеру, что-то потеряете на сцене.

Как мы сегодня расставляем приоритеты? Не значит ли это, что мы разучились быть мамами?

А.ВОЛОЧКОВА: Думаю, что не разучились, потому что моя беременность была, как мне кажется, самая счастливая, самая замечательная, потому что я не испытывала тех недомоганий, о которых мне говорили, которых я сама боялась.

Я, конечно, берегла свою маленькую крошечку. Но я просто руководствовалась другими совершенно мыслями и внутренними стереотипами. Когда я танцевала, я, конечно, убрала из программы одно из тяжелейших па-де-де, но с другой стороны, конечно, семь больших, тяжелых номеров я оставила в программе. Но я думала о том, что если я чувствую себя хорошо, что если эта маленькая крошечка никак не дает о себе знать, если все показатели у врачей прекрасны, значит, я могу делать то, что мне хочется.

И я думала, что моя дочь, танцуя вместе со мной, - я не знала, дочь это будет, или сын, но это маленькое-маленькое существо, оно уже живое, когда со мной существо под эту музыку - и Моцарта, и Вагнера, и Бетховена, и Чайковского со мной на сцене, то это есть вот в этом что-то святое и магическое. И в плане беременности, конечно, я внутренне разговаривала со своей дочкой: я читала ей сказки, я с ней игралась. Я уже готовила ее к настоящей жизни.

Более того, вот когда ей было пять месяцев, мой муж Игорь привел ее на репетицию ко мне в театр. И я заметила, что она реагировала настолько необыкновенно. Вот ей казалось, вернее, мне казалось, что она вспоминает ту музыку, которую она или танцевала, или слышала раньше. И когда я привезла ее с собой на гастроли в Мариинский театр, этим летом мы танцевали с театром Юрия Григоровича. И во время "Лебединого озера" она стояла за кулисами, и постоянно на руках у нянечки пыталась проникнуть на сцену. Мне кажется, в этом есть какое-то таинство. И я думаю, что вот такая моя активная жизнь и беременность, она обогатила не только меня, но и мою дочь. А сейчас вообще все более в интересном варианте.

М.МАЙЕРС: Альбина, вот по поводу того, какие они, современные мамы? Что думают психологи?

А.ЛОКТИОНОВА: Вот на примере Анастасии видно, насколько этот творческий процесс материнства и мы видим, что у Анастасии вот это материнское сознание еще задолго до родов начало формироваться: она думала про ребенка, она разговаривала, то есть, это то, что делают.

М.МАЙЕРС: А это проблема формирования материнского сознания вообще-то? Это сложный внутренний.

А.ЛОКТИОНОВА: Да. Психологи говорят, что матери. Мы не разучились, мы учимся. То есть, мать рождается. Именно рождение, это качество сознания совершенно новое. Это как бы женщина другая. То есть, мужьям говорят, что через год после родов у них будет другая женщина. Женщина с материнским сознанием, она думает по-другому, она жизнь по-другому проживает. И еще очень важно, мы видим, как Анастасия говорит, она идентифицируется со своим ребенком. Она как бы мир чувствует еще и за него. То есть, что-то у нее все время вот это присутствует. Что-то на обратной стороне. Она тянется, она воспринимает, она каждый миг в ее дневных каких-то грезах, вот даже сейчас, на передаче, она у нее присутствует.

Мне кажется, что не каждая профессия, но и не каждая женщина, может быть. Но мне кажется, есть еще профессии, которые исключают такую включенность вот в этого маленького человека.

М.МАЙЕРС: То есть, формирование нашего материнского сознания попадает в зависимость от нашей профессии?

А.ЛОКТИОНОВА: Ну, я думаю, в первую очередь, все-таки еще и от окружения. Мне кажется, что, может быть, у Насти очень много людей, которые помогали ей идти вот вразрез с тем, что говорили: "Ты должна быть там-то, там-то". Я думаю, тут было очень много поддержки. И я сейчас вижу, что она постоянно на телефоне. И это очень важно для того, чтобы стать хорошей мамой, очень важно иметь много именно материнской поддержки женщин, которые компетентные матери сами. Я думаю, что была очень хорошая мать, и поэтому. Это все женская патриция.

М.МАЙЕРС: А, кстати, Настя, как-нибудь переносятся Ваши отношения с Вашей мамой на Ваши отношения с Вашей дочерью теперь?

А.ВОЛОЧКОВА: Я думаю, что да. Может быть, уже сейчас, в какой-то степени, хотя у нас с мамой с моей слишком большая связь, и мама очень много мне в жизни и помогала, и помогла, и вообще делала все. И, в общем-то, оставила даже свою профессию для того, чтобы заниматься моей жизнью.

М.МАЙЕРС: Это кардинально противоположно Вашей ситуации.

А.ВОЛОЧКОВА: Да. У меня вот, кстати, когда мы говорили о тонусе, сейчас, в начале передачи, что я волновалась о том, чтобы не потерять форму, не потерять профессию, я уже тогда думала, даже не только о себе. И мне еще сейчас тоже хочется, чтобы моя дочь немножко подросла, и чтобы ей никогда не было стыдно за свою маму. Чтобы она могла, ею, в смысле мамой, я не побоюсь этого слова, гордиться, что все-таки мама была личностью, и состоявшимся человеком. И я, к сожалению, ничего не умею делать, кроме того, что вот танцевать, но может быть, есть какие-то способности в других направлениях, но я знаю, что-то, что я делаю в своем искусстве и в области балета, я делаю на высоком уровне. И мне хотелось, чтобы я могла это поддерживать. И я убеждена, что материнское счастье, и вообще качество материнства не зависит от того, сидит ли мамочка с ребенком с утра и до ночи. И постоянно в одном мире с ним общается. Главное не количество этой любви, а качество ее, и качество общения. И поверьте, что я, не находясь со своей дочерью 24 часа в сутки, умудряюсь и играть с ней, и превращать свой образ жизни в игру. Если это будет интересно, я об этом расскажу.

М.МАЙЕРС: А, кстати, действительно, сколько времени вы проводите вместе и опять же, вот из разряда опасений: не боитесь ли Вы стать слишком занятой мамой - мамой-личностью, мамой-звездой, мамой-знаменитостью, мамой на гастролях, мамой на расстоянии?

А.ВОЛОЧКОВА: Не боюсь, потому что сейчас, после рождения Ариши, я изменила полностью свой график гастролей. Если раньше я могла позволить себе уехать на неделю, или на десять дней, и совершить семь концертов за неделю, то сегодня я позволяю уезжать на один концерт. То есть, я приезжаю, танцую и скорей возвращаюсь обратно домой. Где бы это ни было - будь то Россия, или заграница. Как происходит в моей жизни, все происходит именно так.

Общаюсь я со свое дочкой утром, вечером, и если позволяет время, я днем забегаю между своими репетициями. Но сегодня я стараюсь сочетать свое время, свой график работы с ее графиком. И если вечером я нахожу время для того, чтобы посетить сауну и бассейн, - это очень красивое и аккуратное место, то я беру нянечку вместе с Аришей, и они плавают вместе со мной.

М.МАЙЕРС: Это у вас семейный выезд?

А.ВОЛОЧКОВА: Да. Абсолютно. Причем, я тогда уже, конечно, не нахожу времени на то, чтобы сидеть в сауне, так, как я это люблю - целыми часами, а я уже плаваю в бассейне вместе с Аришей. И у нас совместное времяпровождение.

Утром, если утро начинается мое с холодного душа, Аришка слышит, что я уже моюсь в душе, она стучит в дверку, открывает ее. И я делаю утренний макияж вместе с Аришей. Поэтому моя косметичка это самая любимая ее игрушка. Если я звоню по телефону, то я знаю, что она всегда играет с этим телефоном. Тем более, у нас

с этими блестюльками. И так далее. И даже если у меня какая-то встреча, или интервью, ну вот осенью это было возможно, в парке, или в садике, то я всегда брала с собой свою дочку. Она бегала вокруг, играла, но она чувствовала, что мама рядом. И я всегда с ней нахожу время общаться.

М.МАЙЕРС: Слушайте, приходите к нам в программу тоже вместе. У нас вот, например, Лена Ханга была всей семьей - тут и мама, и Елена сама, и Ленина мама, и няня, и дочка. И все дружно сидели у нас перед микрофонами. У нас тут была такая семейная программа.

Альбина, а вот Вы сказали о профессиях, которые не предполагают материнства. Собственно, какие существуют теории? Кого можно заранее забраковать, как бы это жестоко и цинично ни звучало?

А.ЛОКТИОНОВА: Для ребенка очень важно вот это чувство - мама рядом, да? То есть, мама в обозримом будущем, чтобы оно не прерывалось. Потому что перерыв вот этого чувства, что мама рядом, и вдруг как-то жизнь, мир пустеет, краски тухнут без мамы. И это наступает через день, через два разлуки на первом году жизни. Хотя это ребенок никак не показывает, но жизнь для него меняется, как погода. Знаете, серая наступает. И есть исследования на эту тему. И вот профессия, которая предполагает именно такие длительные - месячные командировки, там трехнедельные, считается три недели - это уже, вообще невозможно. То есть несколько дней максимум, что ребенок маленький может выдержать.

М.МАЙЕРС: А вот что касается того времени, которое мама после родов проводит дома с ребенком. Сейчас эти сроки, ну всеми возможными способами и всеми возможными мамами сокращаются до минимума.

Анастасия уже через три дня танцевала. Сейчас три года уже никто не сидит!

А.ЛОКТИОНОВА: Ой, я сама такая, из тех психологов, я так чувствую, я так думаю. Но правильно, женщине где-то надо принимать и подпитываться, и получать чувство своей ценности, реализоваться. То есть, в балете нельзя остановиться: там надо танцевать. Но я бы такого не выдержала. Три года, конечно, надо ребенку отдать, чтобы просто понимать. Сейчас я объясню научно обоснованно: в это время формируется до трех лет, именно когда ребенок не говорит, формируются сеть так называемых зеркальных нейронов. Они только впервые сейчас открыты два года назад. Ребенок учится отражать. И он понимает: этот человек сейчас отражает меня, он сейчас, как зеркало. То есть, мы, когда видим зеркало, и узнаем себя в зеркале. Точно так же я себя узнаю в другом человеке. То есть, я - у ты. То есть, вот этот момент невербального общения. И если у асоциальных личностей, у пограничных личностей, посмотрите - никто не рождается психопатом, и пограничным, или истеричным ребенком, этого в ребенке нету. Начиная впервые говорить о чертах, допустим, истеричности, или боязливости, или тревожности к трем годам. Они появляются позже. То есть, какие-то качества, возможности ребенка утрачиваются. И очень важно, чтобы была вот эта вот - говорим о привязанности, первичная привязанность, первичная связь очень хорошего качества. Это такой ресурс, который придает защиту психическому здоровью на долгие, долгие годы.

Поэтому вот эта цифра - до трех лет, якобы ее придерживаются. Но другое дело, что все время есть и будут женщины, которые умеют совмещать и вот именно за счет того, что у них есть это чувство связанности постоянной со своим ребенком, они хорошо могут чувствовать тонко. Может быть, в творческих профессиях это лучше выражено, и понимать, когда им неизбежно нужно быть рядом. И они проходят развитие так же успешно, как и те, которые сидят.

С другой стороны, депрессивная мама, которая потеряла чувство ценности, нужности и уверенность в себе, она гораздо меньше может дать ребенку, даже если она сидит с ним три года, чем та, которая реализуется и находит себя.

М.МАЙЕРС: Ну, в общем, все очень тонко, очень сложно здесь. Я так понимаю, что все это индивидуально.

А что касается контактов через грудное вскармливание, например, это же год.

Да. Мама с ребенком привязаны друг к другу. Раз в несколько часов - это обязательная связь, и мама должна быть рядом.

А.ЛОКТИОНОВА: Это все на самом деле проще. Этого принципа и достаточно. Питание, игра, отход ко сну. Если мама это делает более или менее регулярно, и всегда в этом присутствует, и это хорошо. Это основа. Это как раз и есть та первичная связь.

М.МАЙЕРС: Вот Алексей спрашивает на сайте, - я вообще всегда отмечаю, когда мужчины нам пишут в программу "Мамочки -мамаши". И он в скобках помечает: Жена задает вопрос. Алексей сидит за компьютером, а жена задает вопрос: "Как не потерять душевную близость с ребенком, не стать чужими, если на общение с ним после всех дел и забот остается минут сорок"? - Вот такой вариант. Он Вам знаком, Настя, чтобы вот ну - репетиции, концерты, клипы, -ну некогда?

А.ВОЛОЧКОВА: Вы знаете, так мало, конечно, минут, но если бы так было, может быть из этих часов даже и случается, что только вечером, если я возвращаюсь поздно. Важно только наполнить эти сорок минут всем: и игрой, и какими-то там моментами общения, разбором фотографий, каких-то, может быть, вещиц небольших. Потому что я заметила, что вот для моей дочки, для нее иногда интереснее не игрушки, а вот какие-то взрослые вещи в квартире - все, что ей необычно.

И просто посвятить эти 40 минут, пусть это будет 30, или 40, но вот с полнотой своей.

И, конечно, отход ко сну это важно. Признаюсь, что я не всегда могу сама уложить свою дочь, иногда приходится прибегать к помощи нянечек, но вместе с тем полноценное время общения, уделение внимания со всей полнотой, я считаю, что это самое главное. Хотя, конечно, хочется, чтобы с детишками мы общались чаще. И если куда-то уезжаю, я за то, чтобы иногда брать с собой Аришку, за то, чтобы путешествовать вместе и не расставаться.

М.МАЙЕРС: Ну, вот видите, как Вы говорите: "Хочется быть чаще", а с другой стороны - "Хочется делать карьеру", а с другой стороны хочется, ну не то, что делать карьеру, по крайней мере, сохранять форму. Вот хочется и то, хочется и это. И это хочется, и это хочется. Она такая современная мама, и как ей удается все это совмещать?

А.ВОЛОЧКОВА: Я считаю, что мне просто повезло, потому что моя профессия связана не только с душевными радостями, но и она еще связана с физической нагрузкой. И я сопоставляю иногда себя с женщиной, которая родила только что ребенка. Ведь многие женщины набирают очень большой вес. Потом очень большая проблема похудеть, сбросить вес, войти в обратную форму. И все равно эта женщина идет в фитнес-центр, в зал какой-то и часами просиживает. И мне не приходилось этого делать, потому что я просто, плавно вернулась в свою профессию, которая сама по себе помогла мне очень быстро войти в форму. То есть, это в принципе одно и то же, только немножко в другом направлении.

Так же, как во время беременности многие женщины вдруг начинают заниматься йогой, бегут в спортзал. А мне ничего этого не нужно было приобретать: у меня все уже было. То есть, это гармоничная была и профессия, и беременность, и рождение ребенка, и возвращение. И я надеюсь, что все, что у меня есть, эти эмоции, с которыми я возвращаюсь к своей дочке, с эмоциями счастья, радости, успеха, даже той любви, которую мне дарят люди вокруг и зрители, я все это отдаю ей. И поверьте, что она это очень чувствует. Я это замечаю.

М.МАЙЕРС: А была бы у Вас другая профессия, вот сидели бы Вы дома? Как Вы думаете? Или это уже Ваше, что называется, состояние души?

А.ВОЛОЧКОВА: Я думаю, дело не в профессии. Просто, наверное, состояние, может быть даже черта характера. Вот в той харизме, которая действительно заставляет меня быть везде в центре событий.

М.МАЙЕРС: Альбина, а вот действительно изменилось что-то в психологии современных женщин, потому что вот я смотрю, допустим, вот, те примеры, которые в своем личном окружении: мамочки, девочки, девушки, женщины просто начинают сходить с ума, если там, через год, просто начинают сходить с ума. Почему так происходит?

Еще раз повторяю свой главный вопрос этой программы: Мы разучились быть мамами? Сходят с ума дома, сходят с ума от халатов, сходят с ума от быта, сходят с ума от ребенка - 24 часа в сутки! Вот это что?

А.ЛОКТИОНОВА: Они не находят места, где им душевно, эмоционально можно заправиться.

М.МАЙЕРС: А как бы вот это - вырваться! Наконец-то, сдать бабушкам, вырваться! Я не знаю, пойти куда-то.

А.ЛОКТИОНОВА: Они не заправляются там, где вырываются.

М.МАЙЕРС: А так вот, общения с ребенком недостаточно?

А.ЛОКТИОНОВА: Нет, общением считается - ну, что там с ребенком? Он требует покормить, поиграть 40 минут и уложить спать. А что ты делаешь остальное время? Мне кажется, проблема в этом остальном времени, которое наполнено бытом, наполнено какой-то рутиной.

М.МАЙЕРС: А как же, я не могу отойти от ребенка, потому что ей там, вот, допустим, год, когда уже ходит, особенно ничего не понимает, что можно, что нельзя. Но ходит, и глаз не оторвать. Посуду помыть невозможно, потому что надо постоянно - шаг за шагом.

А.ЛОКТИОНОВА: Там речь идет о том, что нету этого контакта отношений. То есть, мама не может отпустить и войти в мир ребенка: что ему сейчас? Что она переживает? Что происходит в этой маленькой головке? Потому что, если в это погрузиться, то это безумный творческий процесс. Есть такой психоаналитик Даниэль Кенодо. Он свою работу классическую по психоанализу написал, воспитывая своих детей. Он за ними ходил, то есть, он все время проводил с ними. Для него это было безумно творчески важным и делал многие открытия, которые сейчас опровергли то, что было последователями Фрейда сделано. Что с самого начала ребенок активное коммуницирующее существо, со своими какими-то предпочтениями. Оно даже невербально дает нам сигналы, посылает нам в этот мир сигналы, и оно с нами общается, и оно активно им овладевает.

Если бы эта мама понимала, что она задает, понимаете, как вот программистам платят - они пришли, наладили компьютер и им за это платят. А она каждый день создает программу: справляться с той, или иной ситуацией. Программа - овладение каким-то новым предметом, каждый день миллион каких-то маленьких операций ребенок осваивает через маму. Если мама это понимает, ее самоценность была выше вот огромной, они бы, конечно, сказали: "Так. Посуда подождет, вообще мы идем сейчас бежать, потому что у нас там зеркальный нейрон требует, чтобы мы узнали друг друга в движении". То есть, в этот момент и формируется. Понимаете? Это совсем другое ощущение тогда. Я думаю, что с таким ощущением можно и до трех присутствовать. Но когда учатся женщины детской психотерапии, то они потом очень быстро заводят второго ребенка, потому что они понимают, что с первым они не имели каких-то знаний.

М.МАЙЕРС: Ну, а чему надо научиться? Как? Каким ощущениям?

А.ЛОКТИОНОВА: Любви, любви.

М.МАЙЕРС: Существуют определенные тренинги: надо научиться любить!

Дорогие друзья! Это программа "Мамочки-мамаши". У нас в гостях балерина Анастасия Волочкова и психолог Альбина Локтионова. Мы продолжим через несколько минут.

М.МАЙЕРС: Ну, не что, а кто. Это: Маша Майерс, ведущая. Это детский психолог Альбина Локтионова и балерина Анастасия Волочкова. Мы говорим сегодня о том, какая она, современная мама?

Анастасия, а вот Альбина в первой половине говорила о том, что меняется женщина, что происходит вот это рождение мамы, рождение матери. И совсем другие ощущения. Вот как Вы изменились? Какая Вы современная мама сегодня? Какая была Анастасия Волочкова - просто такая легкомысленная девушка, и сегодня - уже воспитанная женщина, современная мама?

А.ВОЛОЧКОВА: Трудно судить обо мне самой, потому что, я думаю, конечно, лучшую характеристику дали бы мои близкие люди, но мне кажется, что появилось больше чувства ответственности, теперь уже не за себя, а за то существо, которому дана жизнь, за ту настоящую маленькую личность. Я, конечно, стала более, скажем так - ранимым и сопереживательным существом и человеком, потому что я не могу пережить ни одно чувство боли, которое испытывает моя дочка, если она где-то с тукнется, идя по квартире. Или сегодня: она немножко поранила себе веко над глазиком, потому что упала прямо на вазочку. И у меня было просто такое состояние, как будто бы, как будто я умираю.

М.МАЙЕРС: Все вазы убрать! Все углы обить поролоном.

А.ВОЛОЧКОВА: Но вместе с тем, мне кажется, я просто стала немножко добрее, великодушнее и просто более открытым человеком. И вместе с тем, более спокойным, потому что появилось такое чувство осознания счастья и гармонии. Я понимаю, что все те проблемы и сложности, которые существовали до рождения Ариши, они все настолько, - ну не то, чтобы мелочны, но они все гораздо менее значат, чем-то счастье, которое находится в кругу семьи. Я думаю, что самое первое и самое главное, что должно быть в воспитании ребенка, как сказала Альбина, большая умница, - что это чувство любви. Ему невозможно, мне кажется, научить. Это нужно, что бы чувство было вот как-то рождено эмоциями, самой жизнью. Но еще чувство гармонии. Чувство гармонии тоже необходимо, чтобы это было сочетание - и счастливой семейной жизни, и любви большой.

И, конечно, какого-то творчества, любого. Но мне кажется, какая-то доля, она необходима любой женщине. Пусть это работа даже и бизнесмена, или, я не знаю, директор какого-нибудь магазина, или балерина - любая профессия. Потому что, опять же, по словам Альбины, это подпитка.

М.МАЙЕРС: Но при этом, Альбина говорит, что существуют профессии, которые-таки не материнские профессии. Я так понимаю, что бизнесвумен - это не очень материнская профессия.

А.ЛОКТИОНОВА: Да, мне трудно представить топ-менеджера, который ведет там кучу проектов, в которые он включен.

МАЙЕРС: А вы посмотрите, что в мире происходит! Сейчас довольно, за эти два года довольно активно заговорили о женщинах-президентах. Да? И этому есть основания. Есть Ангела Меркель, есть Кондализа Райс, есть Хиллари Клинтон, есть президент Латвии, есть президент Ирландии, - все это женщины. Вот что, это не мамы? И вообще, собственно, я говорю не только об этих, конкретных персонажах, ну понятно: Хиллари Клинтон, у нее есть дочь. Я говорю о той роли женщины, которая стала вот, которая изменилась, которую она стала играть в современном обществе.

А.ЛОКТИОНОВАА: Трудно ответить. Мне кажется, все эти женщины настолько индивидуальны.

Хиллари карьеру сделала после того, как родила. И есть вообще примеры женщин.

М.МАЙЕРС: У нас есть Елена Батурина, у нас есть глава компании "Майкрософт-Росси", которая тоже женщина; у нас есть глава компании "Трансаэро", которая женщина. Женщин много! Женщины идут в бизнес, женщины делают карьеру. Это модно. Женщины востребованы! Куда девается материнство в этой ситуации?

А.ЛОКТИОНОВА: Риск большой: или вырастет, то есть, один раз нужно принять волевое решение - что сейчас, эти проекты, или что-то там, что-то должно притормозиться.

Вот это. То есть, нельзя продвигаться. Можно сохранить уровень, можно сохранить. То есть, все сохраняется. Но это отодвигается, может быть, на какой-то второй план.

М.МАЙЕРС: Ну, сейчас мы спросим. Подключим наших слушателей, и спросим у них, каким образом вы расставляете акценты, то есть, и работаете, и у вас есть дети.

Настя, у меня к вам еще вопрос: а не пытались ли Вас каким-то образом такую тонкую, такую жаждущую и страждущую ограничить Ваши родные? Что Вам говорил муж, что Вам говорили все родственники?

А.ВОЛОЧКОВА: Когда я через три дня побежала к станку, не пытались меня остановить.

М.МАЙЕРС: Бесполезно.

А.ВОЛОЧКОВА: Во-первых, знали, что бесполезно, да. А во-вторых, просто понимали, что для меня это та энергия, это та сила, которая даст мне больше счастья, больше радости. Той радости, которая нужна будет моему ребенку. И, может быть, еще понимали, что если я не выйду в этот балетный зал через три дня, если через месяц уже я не станцую спектакль, и не начну дальнейшие концерты, то это будет означать, что я уже не выйду никогда, или выйду так поздно, что мне будет очень тяжело возвращаться в профессию.

И я считаю, что это было правильно, потому что все-таки в первый год ребенку нужно, конечно, и материнская любовь, еще и тот уход правильный, который мне помогали осуществлять две очень не то что профессиональные, а просто замечательные няни. Поэтому я считаю, что все произошло правильно.

А сегодня я уже могу гораздо больше уделить времени своей дочке, кстати, чем в первые месяцы ее жизни.

М.МАЙЕРС: Вот, собственно, я не случайно задала этот вопрос. Вот Рикардо нам мужчина пишет, я говорю, что мужчины нам пишут, активизировались. Из Москвы по Интернету: "Девушки, зачем вам вообще делать карьеру? Что, уже просто работать и помогать своей семье недостаточно, или это не модно? Обязательно надо удовлетворить свое тщеславие?"

А.ЛОКТИОНОВА: Ну, это называется не тщеславие, это называется осмысленная жизнь. И каждый человек хочет занять свое место в жизни, найти его, естественно. От мужчины во многом зависит тоже, найдет ли она свое место - и как человек, и как мама. Нужна поддержка мужчин колоссальная, чтобы была такая счастливая семья, и женщина реализовалась полностью, потому что без ребенка, конечно, она полностью не может реализоваться. Это мое мнение.

А.ВОЛОЧКОВА: А мне кажется, что вообще это касается не только даже женщин, которые родили детей, а я думаю, что вы согласитесь, что существуют такие примеры, когда молодые девушки выходят замуж за очень богатых людей,

которые позволяют им не работать, и просто сидеть дома на диване. И они ищут, ищут то, чего им не хватает, потому что ну, сколько можно просидеть дома? - Ну, месяц, два, три, а потом начинается самое счастливое время - это время, проведенное в косметическом салоне с утра и до вечера. Хотя все это неоправданно. И ведь что в итоге потом получается? - Что мужья потом вот эти богатые, которые сделали все, чтобы женщина не работала, они начинают бить себе голову, и мучиться в выразительных идеях: что придумать этой жене, чтобы она вообще не доставала там? Бизнес ей придумать, или какую-то работу, чтобы она только была занята. И я думаю, что это свидетельство того, что все-таки просто каждой женщине нужно отвлечение. Конечно, во всем должна быть мера. Вот что самое главное, чтобы это не погружение в такое действительно бизнес-приключение, которое потом зачастую отнимает жизнь. И потом те деньги, которые заработаны, они не имеют той ценности. Не цены, а ценности, в которой есть смысл жизни. Поэтому я думаю, что с гармонией тоже есть очень большая связь.

М.МАЙЕРС: 783-90-25. Давайте послушаем наших слушателей; 783-90-26. Работать, или не работать? Современная мама, она, все-таки, в первую очередь мама, или в первую очередь. Я не знаю, как ее назвать - карьеристка -жестко, рабочая лошадка - вроде не очень, или она в первую очередь профессионал? Давайте ее назовем профессионалом, таким образом. Предъявите свою историю, мы ее обсудим, собственно, или ваш вопрос нашим гостям тоже не возбраняется. 783-90-25 - Москва, 783-90-26 - это регионы.

Добрый день, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, добрый вечер!

М.МАЙЕРС: Мужчины нам звонят. Как Вас зовут, скажите?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Ираклий.

М.МАЙЕРС: Ираклий, у Вас есть дети?

ИРАКЛИЙ: Нет, у меня нет детей, к сожалению, пока. С каждым днем все больше и больше об этом думаешь. Мне кажется, это какая-то более первостепенная, по-моему, вещь. И, говоря о женщинах, что они должны быть карьеристки, или нет, я думаю, что в первую очередь надо прислушаться к природе. Женщины на то и существуют, что они должны рожать детей, чем больше, тем лучше. Потому что +

М.МАЙЕРС: Пусть сидит десять лет, пусть рожает. И нечего, куда она лезет? Совсем не ее дело.

ИРАКЛИЙ: Нет, нет. Не в том дело, что пусть сидит десять лет дома, но просто как-то если расставлять приоритеты, то мне кажется, нужно совмещать и рожать детей. Есть не один пример этому.

М.МАЙЕРС: Ну вот, Анастасия Волочкова в нашей студии сегодня.

ИРАКЛИЙ: Добрый вечер, Анастасия.

А.ВОЛОЧКОВА: Здравствуйте.

ИРАКЛИЙ: Мне кажется, что вот на самом деле, можно успеть работать, можно все успеть. Но если жертвовать детьми, жертвовать материнством, я считаю, что это неправильно расставлены приоритеты.

М.МАЙЕРС: Спасибо. Вы понимаете, если в теории это обсуждать, то какой нормальный человек скажет: да нет, зачем эти дети нужны? Давайте делать так. А по факту-то получается совсем другое.

А.ЛОКТИОНОВА: По факту знаете, как получается часто? Женщина узнает, что она забеременела. И первым - как не вовремя! Вот нужно закончить еще. Вот через год бы, ну через три месяца.

М.МАЙЕРС: Знакомо, знакомо. Но это была в первую

секунду мысль. А дальше - наоборот. Это такое счастье! Я все отбросила все, что было. Все что было, с чувством сладости.

Вот это надо пережить.

А.ЛОКТИОНОВА: Это правило: дети всегда появляются, вот эта новость она всегда приходит невовремя. И это нормально, это правильно, это жизнь. А часто бывает, что в такой ситуации не с кем посоветоваться, вот это чувство - невовремя - нарастает, и она решается на какие-то необдуманные действия, принимает решение. Вот, дорогие женщины! Это всегда бывает невовремя.

А.ВОЛОЧКОВА: Просто неожиданно, просто неожиданно, но вовремя всегда, и в самый нужный момент.

Рождение жизни, я думаю, оно задумано еще где-то, вне нашего сознания, и я вообще, на самом деле, я не верю ни в какие планирования семьи, когда люди начинают там задумывать какое-то число, когда там родится ребенок. Мне кажется, это, по сути, невозможно. Это все свыше нашего ума.

М.МАЙЕРС: Анастасия Волочкова опровергает все медицинские теории.

А знаете, вот к нам ходят люди, и профессионалы, и говорят о планировании беременности, о том, как это хорошо - подготовиться, все узнать. Заранее ограничить себя в курении, в алкоголе.

Я это понимаю, но, тем не менее, никогда человек этого и не сделает. А вот во имя своего будущего ребенка может быть он и решится на такой шаг.

А.ВОЛОЧКОВА: Конечно, я на самом деле, ни в коем случае не считаю, что мой пример может быть примером для других. Это действительно какой-то экстрим. Я осознаю это. Я благодарю судьбу за то, что все вот так - мне помогла она выдержать.

М.МАЙЕРС: То есть, будет и второй, третий и четвертый - и все будет невовремя, и все будут вовремя.

А.ВОЛОЧКОВА: Вовремя будет всегда, если будет еще один ребеночек. Будет обязательно.

М.МАЙЕРС: Анастасия Волочкова и Альбина Локтионова у нас в гостях, и мы слушаем вас. 783-90-25; 783-90-26. Современная мама. Мама работающая, мама, стремящаяся делать карьеру. Вот, собственно, ее плюсы и минусы. И за что ей пора бы уже руки-ноги оторвать, или наоборот - памятник проставить.

783-90-26. Давайте этот телефон послушаем. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день!

М.МАЙЕРС: Здравствуйте, как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Юрий.

М.МАЙЕРС: Юрий. Скажите, Юрий, есть ли у Вас дети?

ЮРИЙ: Трое.

М.МАЙЕРС: Трое! Так! Расскажите, пожалуйста, какая ситуация в Вашей семье? Работает ли Ваша жена, и каким образом у вас распределяются обязанности. Кто работает, кто нянчит?

ЮРИЙ: Вы знаете, вот я послушал вашу передачу за рулем, ощущение такое, что дамы, которые присутствуют в студии.

М.МАЙЕРС: Можете к ним обратиться напрямую: они Вас слышат.

ЮРИЙ: Я понимаю, что они меня слышат, но создалось такое ощущение, что воспитание ребенка - это такая минутная забава - 30-40 минут в день и все нормально. Как дальше, лет, когда 15-16 им будет? Вот у меня трое детей. Это: девочки две по 16 лет и сыну 25. И 13 лет, наверное, жена уже не работает: она занимается только детьми исключительно. И я не считаю, что как бы меньший вклад, или меньшая работа, чем та работа, которую выполняю я. Наоборот. И самое главное, в чем мне жаль очень ваших собеседниц, они, к сожалению, не понимают, что как бы работая сейчас, тратя свое время на достаточно вторичные вещи, какая бы она ни была, она никогда не заменит ни детей, ни общения с детьми. И лет через 20, когда эти дети вырастут, они будут с сожалением вспоминать то время, когда могли пообщаться вот с этими - двух-трех-четырехлетними своими детьми, и все это было упущено.

М.МАЙЕРС: Юрий, а Ваша супруга она никогда за эти 13 лет не стремилась, не было ли у вас разговоров, что да, вот я хочу на работу?

ЮРИЙ: Конечно, какие-то разговоры такого рода были. Но надо понимать и то, что ваши собеседницы не вполне, наверное, ординарные фигуры, с точки зрения рынка труда, и поэтому предполагать, что все, как прозвучало у Анастасии Волочковой: "У, хорошо, наверно, работать директором магазина!" Но только в директора всех не берут. Большая часть работает продавщицами, наверное, понимаете? И вот приходится выбирать из этого, скажем так: квалифицированно и ответственно воспитывать своих детей, или идти куда-то, работать там, я не знаю.

М.МАЙЕРС: Здесь на самом деле дело совсем не в этом. К сожалению, здесь, или к счастью, но здесь говорим ли мы о директоре магазина, говорим ли о продавце - выбор один и тот же.

ЮРИЙ: Ничего не один и тот же: директор получает 30,

40, 50 тысяч рублей, а продавщица будет получать 5 или 7 тысяч рублей. Вот в чем вся разница, понимаете?

М.МАЙЕРС: Вот продавщица, может и не пойдет, как раз.

ЮРИЙ: Ну, и слава Богу. Она только получит от этого удовольствие.

М.МАЙЕРС: Значит, она находится в более привилегированном положении, чем директриса.

ЮРИЙ: Конечно. Если ее муж может обеспечить ее. Потому что большинство женщин, на мой взгляд, идут работать не потому что они хотят состояться социально, а потому что наше государство, к сожалению, не может обеспечить им достаточный уровень жизни, чтобы они проводили время со своими детьми и воспитывали их.

М.МАЙЕРС: Совершенно справедливо. Спасибо Вам огромное. Вот сейчас мы должны на эту критику ответить.

А.ЛОКТИОНОВА: В первой части я почувствовала, насколько это важно, чтобы мама была рядом, и минимум три года. Я говорила, потому что вот это вот чувство - привязанности и связи, и то, что это складывается из таких повседневных вещей, как питание, игра и отход ко сну. И это целый день. И многие женщины от этого, как раз, говорят: каждый день одно и то же! Как это так? Но ведь я говорила о том, что в этом-то и есть творчество. В этот момент как раз и формируются все эти зеркальные нейроны, и личностные черты в особенности. И три года, я считаю, это минимум, который государство должно гарантировать женщине для ухода за ребенком.

М.МАЙЕРС: А вы знаете, как интересно? Я почему говорю, что здесь неважно, продавщица, или директор - совершенно не принципиально. Почему? Потому что два варианта развития событий: либо я не работаю и сама сижу со своим ребенком, либо я работаю и имею возможность обращаться к помощи няни. Просто-напросто отдаю ей свою зарплату. И ни в каком я ни в плюсе, ни в минусе после этого. Я просто отдаю свою зарплату. И в этом смысле многие женщины делают выбор в пользу второго варианта развития событий. Финансово он одинаков. Он не имеет преимущества ни в одном, ни в другом случае.

Настя, что Вы Юре ответите?

А.ВОЛОЧКОВА: Мне просто кажется, что дело совсем не в деньгах. И мы действительно говорим не о продавщицах, о количествах зарплат и о вынужденных каких-то ситуациях.

Мы говорим о ситуациях эмоциональных. И я как раз за то, чтобы никогда в жизни не ставить вот какие-то границы выбора - или то, или другое. А почему нельзя сочетать? Почему нельзя сочетать счастливую работу, красивое творчество и материнство?

М.МАЙЕРС: Иногда возникает такое впечатление, что если вот человек балерина, и уезжает куда-то на спектакль, то она не видит ребенка вообще, в принципе.

А.ВОЛОЧКОВА: Да нет, общаюсь я со своим ребенком, бесконечно с ним счастлива.

М.МАЙЕРС: И слава Богу!

А.ВОЛОЧКОВА: И просто я думаю, что если мы взяли этот пример - продавщица в магазине, - если она не будет работать, так может быть ей от этого будет лучше. Может она устает уже стоять за этим прилавком, и думает: ну быстрей бы родить ребенка, чтобы уже наконец отдохнуть.

Но для меня, я знаю, что если оторвать от меня часть моей жизни, которой я посвятила всю себя, и вот ту радость общения со зрителем, то я буду просто таким несчастным человеком, что этот ребенок кроме моих слез и моих внутренних таких истерик и переживаний ничего не сможет получить.

М.МАЙЕРС: Альбина, а скажите вот такой вопрос, вот именно с точки зрения психолога, с точки зрения профессионала: существует ли возраст, когда наоборот мама дома и ребенок, вот я имею в виду взрослеющий ребенок, уже начинают друг другу мешать?

Существует ли возраст, когда наоборот - неработающая мама становится для ребенка в психологическом смысле проблемой?

А.ЛОКТИОНОВА: Ну, конечно.

М.МАЙЕРС: Ведь одно дело - трехлетний, а другое дело - 13-летний. Или может быть 25-летний, 30-летний?

А.ЛОКТИОНОВА: Я думаю, если так посмотреть, начальная школа, первые два класса там ребенок социализировался, у него проявилась своя социальная какая-то ниша, среда. И в принципе мама может заниматься своим. Потому что дальше, если это подросток, мама не работает, то они живут, например, вдвоем, или просто даже семья. Но он начинает для нее выполнять какие-то функции другие, взрослые, там партнера, или того, кто с ней делит какие-то обязанности. Но подросток он делит по-взрослому. Это зависит от того, как она к нему относится. То есть, отношения надо выстраивать. Я считаю, в любом случае одной ногой оставаться в профессии, где-то, я не знаю, какая это профессия, но одной ногой, это хорошо для ребенка.

М.МАЙЕРС: Нет, Альбина, я спросила ведь о чем?

Вот существует такой момент: вот маменькин сынок, или маменькина дочка. В каком-то возрасте это становится проблемой. Есть корни у этой проблемы.

Не является ли присутствие мамы в жизни ребенка с ноля до тридцати, как правильно сказала Настя, вот,

собственно, корнем этой проблемы и проблемы по сути?

Или это тоньше?

А.ЛОКТИОНОВА: Это объективно объясняется: можно быть маменькиным сыночком и при работающей маме.

Это вопрос отношений, то есть, как мама себе, уже заранее можно узнать, в первый год жизни, выстраивает отношения с ребенком. Кто для него там она? Тот, кого она постоянно опекает, и дает ему ту любовь, которую сама в детстве не получила, или считает, что нужно давать. И тогда получается этот маменькин сыночек.

М.МАЙЕРС: Настя, расскажите буквально, что называется: "Один день жизни Анастасии Волочковой и ее дочери". Вот как вы общаетесь? Как проходит ваше общение?

А.ВОЛОЧКОВА: Как мы общаемся? Расскажу.

Как я уже сказала, день начинается с ледяного душа. Аришка открывает ванную и уже стучится: "Ах, мама, мама". Мы начинаем делать утренний, совместный, как я называю, макияж. Пока что Аришка участница просто перебора косметики в моей косметичке. Хотя я уверена, скоро она будет рисовать картинки на своем лице. Затем мы немножко играем. Вместе завтракаем. Для меня это чай с лимоном и медом, а она ест свою кашку. И потом едем на урок и репетицию в театр.

После репетиции я прибегаю домой, чтобы с ней пообщаться. Если у меня назначены какие-то встречи, если теплое время года, то мы встречаемся в каком-то садике, куда приходит Аришка, где мы также с ней общаемся, и в процессе моих общений с людьми, и после находим время.

Если это зимнее время, мы гуляем в Петровском монастыре, который неподалеку от нашего дома, или просто во дворе нашего дома.

Потом, если у меня есть какие-то дела, я опять же уезжаю для того, чтобы их совершить. И вечером - или это поход в бассейн вместе с Аришей, или просто домашние игры. Совместные занятия - мы ей купили - фантастичку. Пока она будет рисовать на доске, думаю, что скоро она не понадобится, потому что дети больше всего любят рисовать на мебели и стенах. И потом мы укладываем Аришку спать.

Но вечер, когда возвращается еще мой муж, мы всегда стараемся провести вместе время, чтобы вместе была вся

семья все вместе обязательно: и кот Мурысик, и папа, и мама, и Аришка. Чтобы вот это чувство семьи было всегда вместе, в одном доме.

, как я уже сказала, что бы мы ни делали: если это перебор фотографий, или каких-то газет, журналов, документов - мы ее посвящаем в эти занятия. Мы ее посвящаем в эти занятия, она нам помогает, и делает все очень хорошо.

М.МАЙЕРС: А вот есть моменты, когда приходится ее ограничивать, или какие-то вопросы, которые она перед вами ставит, у вас уже нет на эти вопросы ответа?

А.ВОЛОЧКОВА: Приходится ограничивать. Но я, конечно, делаю это очень плохо, потому что я слишком добрая мамаша. Я пока что разрешаю ей все. И поэтому, как мне кажется, за защитой она всегда бежит ко мне. Но вот папа - мой муж Игорь, иногда может ей объяснить, что это делать нельзя, или вот эти предметы - острые, колючие, большие их брать тоже нельзя. Или мамин телефон облизывать тоже нельзя, потому что, когда папа звонит, мама ничего не слышит.

М.МАЙЕРС: Вот избалованный ребенок получается, вот такой.

А.ЛОКТИОНОВА: Есть папа, который устанавливает границы.

М.МАЙЕРС: Это такой японский вариант. Ребенку до определенного возраста позволено все.

А.ВОЛОЧКОВА: Да. Но самая строгая пока няня Люба, вот у нее не забалуешь точно.

Вместе с тем, я пока разрешаю все, потому что ну пока нечем ограничивать. Нет тех моментов, которые были бы слишком серьезные. Конечно, мы не разрешаем брать в руки вилки, ножи и ножницы.

Но все игрушки: развороченные косметички, вещи -иногда у меня собран чемоданчик в какую-то поездку, или на спектакль, куда я уезжаю. Я стараюсь из него вытащить какие-то вещи, которых я обычно недосчитываюсь, уже находясь в ситуации, когда они нужны. Это балетные мои башмаки какие-нибудь, или там какие-то части косметики, но я прощаю ее за это. Ни капельки не обижаюсь, и умиляюсь наоборот этому.

М.МАЙЕРС: Давайте еще один звонок. Очень коротко - у нас буквально две минуты осталось. "Работающая мама", - тема нашей сегодняшней программы.

Добрый день!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, я хочу воспользоваться.

М.МАЙЕРС: Здравствуйте! Пожалуйста, как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Анатолий. Я хочу, что бы Анастасия Волочкова, чтобы сказала, как к ней относились, когда она была ребенком. Я думаю, здесь более жесткий подход был, потому что она стала балериной.

М.МАЙЕРС: Ну да, видимо, наверное, приходилось Вас гонять.

А.ВОЛОЧКОВА: Меня родители не гоняли, в общем-то, и не ограничивали практически ни в чем. Просто моим родителям было легче воспитывать меня, чем мне мою дочь. Я иногда говорю об этом "легче", потому что у них было меньше возможностей материальных. И семья у нас была небогатая совершенно. Но тем не менее, родители всегда отдавали приоритет и предпочтение моим профессиональным каким-то моментам, то есть, были лишения, может быть, в одежде повседневной, но я знала, что у меня самая хорошая балетная обувь; самые лучшие тапочки балетные для занятий, или купальнички мама шила всегда сама, потому что не было никаких еще тогда вообще возможностей.

И вместе с тем, я воспитывалась в любви и в радости. И самое главное, что было в нашей семье - это чувство доверия. Это то, что перенеслось сегодня на мою семью и на отношения наши с Игорем, и наши с нашей дочкой. Потому что мне доверяли родители. Доверили моему выбору. И я лично осознавала, что все в жизни зависит от меня. Поэтому мне в какой-то момент позволили стать самостоятельным человеком.

А потом мама опять поняла, что я ее дочка навсегда, и что она ответственна за меня, и даже по сей день.

М.МАЙЕРС: Последний вопрос: Ваша мама работает сегодня?

А.ВОЛОЧКОВА: Моя мама не работает сегодня. Но она сделала все для того, чтобы работала я, для того, чтобы у меня появился свой независимый проект. И я обязана маме до конца своих дней, конечно.

М.МАЙЕРС: Спасибо огромное! Святые слова!

Анастасия Волочкова, балерина и Альбина Локтионова, детский психолог. Мы сегодня говорили о современной маме, которая должна быть чуть-чуть, в меру работающей, но все же мамой.

Спасибо вам большое!

Это программа "Мамочки-мамаши".