Учимся читать, писать, считать - Марьяна Безруких, Екатерина Королева - Мамочки-мамаши - 2006-10-08
М.МАЙЕРС: Итак, мы начинаем. В эту минуту в студию врывается наша гостья Марьяна Безруких, детский физиолог, психолог, директор института возрастной физиологии. Сейчас, одну минуту – Марьяна отдышится. Добрый день, здравствуйте! И наша гостья – Екатерина Королева, ведущая проекта «Наше всё» на телеканале НТВ.
Здравствуйте, еще раз. С Екатериной мы уже успели ещё до эфира пообщаться.Марьяна, ну а с Вами, что называется, сходу. Вы человек опытный. Я думаю, что для Вас это не проблема. Я первый вопрос адресую Екатерине как маме и как ведущей программы. Я знаю, Екатерина, что Вы растите дочь.
Е.КОРОЛЕВА: Да.
М.МАЙЕРС: Уже взрослая Ваша дочь. Екатерина, скажите, пожалуйста, как Вы… Вы знаете, что меня больше всего поразило? Вот я вошла в Интернет – посмотреть, что пишут на тему: «Учимся читать, писать, считать», и выяснилось, что такое количество литературы, причем нашей, переводной, адаптированной. Какие-то – вот безумные просто ссылки прямо на Интернет-магазины книжные, где можно купить это, это, это, это. Как сориентироваться? Как найти истину? Вот Ваш личный опыт?
Е.КОРОЛЁВА: Маша, мой личный опыт подсказывает такое, что в данном случае, если вы не ленивая мама, то чем больше вы материала находите, тем лучше, потому что Вы смотрите то, что подходит для каждого ребенка, что интересно: картинки рассматривать. Но поскольку моей дочери год и восемь, я не говорю о том, что мы учимся читать, или учимся писать, но какое-то изучение там букв, как говорят там животные, или буквы на основе звука, - вот такие ассоциативные вещи. Чем больше литературы, тем лучше. А в данном случае мы смотрим просто, что ребенку подходит, что ему интересно. Это на мой взгляд. Может быть, Марьяна еще скажет, что нет, вообще все неправильно делаю.
М.БЕЗРУКИХ: Мне кажется, что очень много литературы, и очень много плохой литературы, к сожалению. Я уже с этим столкнулась, потому что все эти сказки, которые читать просто невозможно. Это не настоящая литература, это зарабатывание денег, во-первых. Во-вторых, чудовищные иллюстрации: «Родила царевна в ночь не то сына, не то дочь, не царевну-лягушку, а неведому зверушку». Потому что как узнать, что это киска, или собачка - непонятно для ребенка. А с этого всё начинается. Вот. Поэтому, может быть, какой-то путеводитель должен быть в мире литературы.
М.МАЙЕРС: Я не знаю, работают ли так с «Мамочками-мамашами», но со студентами так работают, да? Список рекомендуемой литературы представляется?
Е.КОРОЛЁВА: Да, да, да.
М.МАЙЕРС: Вот я так понимаю, что уже пора, в самом деле, в женских консультациях, или где это возможно, просто вывешивать. Е.КОРОЛЁВА: Мне кажется, да, да. Вот если Марьяна даст нам рекомендации по поводу…
М.МАЙЕРС: Марьяна, присоединяйтесь к разговору!
М.БЕЗРУКИХ: С удовольствием к вам присоединюсь.
М.МАЙЕРС: Что Вы посоветуете, как сориентироваться в этом море литературы и советов, вредных и не очень.
М.БЕЗРУКИХ: Литературы действительно много, и действительно литературы разной по качеству и по эффективности, и потому вообще можно ли её использовать. Например, есть тесты для детей двух, трех, четырех лет. И несчастные родители, которые готовы поверить в то, что ребенка трех лет можно тестировать, и он должен соответствовать каким-то там жестким нормам, которых вообще-то нет. Он может быть недоволен своим ребенком, он может предъявлять к нему чрезмерные требования, а это грозит тем, что ребенок будет чувствовать себя несостоятельным.
Ребенок уже с малых лет будет чувствовать, что он как-то не удовлетворяет свою маму, что он не нравится маме потому что…
Е.КОРОЛЁВА: Это ещё больше тормозить будет. Очень много таких примеров, потому что дети, они начинают просто тормозить в развитии из-за того, что ими недовольны. Я буквально позавчера общалась с таким ребенком. И это страшно.
М.БЕЗРУКИХ: Катя права. Я хотела бы продолжить. И права ещё в одном – что родители должны читать много разной литературы, но родители должны понимать, какую литературу они читают и уметь адекватно относиться к тем рекомендациям, которые есть.
Вот мы с Катей, работая над программой, как раз обсуждали ситуацию. К сожалению, ситуация не нова, и это не только ситуация, которая есть в нашей стране.
Дело в том, что рынок образовательных услуг – это рынок. И считается вообще, что это рынок наиболее перспективный и наиболее деньгоёмкий, если можно использовать это слово.
М.МАЙЕРС: Это правда! Это правда!
М.БЕЗРУКИХ: Поэтому понятно, что на рынке появляется всё, что угодно. И чем ярче лозунг, который провозглашает автор книги, или автор методики…
М.МАЙЕРС: «За две недели ваш ребенок научится читать»?
М.БЕЗРУКИХ: Тем более доступной, как бы показывает свою методику. Он говорит: «За две недели» или: «Читать раньше, чем ходить», или «За три недели вы освоите иностранный язык».
М.МАЙЕРС: Марьяна, а есть какой-то контроль качества? Я имею в виду там «Рекомендовано Министерством образования»? Или: «Рекомендовано психологами Российской Академии наук».
М.БЕЗРУКИХ: Нет. К сожалению, нет. Этого нет, потому что вообще гриф Министерства получают только учебники. Даже учебные пособия теперь для дошкольников и школьников не будут получать, и не получают гриф. А уж такая литература, литература для родителей, она никак никем не рецензируется и никак никем не рекомендуется.
М.МАЙЕРС: Ну, чтобы закрыть эту тему, потому что немножко у нас время быстро бежит, а мы все-таки должны научиться и читать, и писать, и считать не за две недели, а за какие-то 50 минут в эфире радиостанции «Эхо Москвы», что Вы посоветуете родителям сегодня? Что, лучше старого доброго Шарля Перро ничего нет? Что делать? Или каким образом себя вести?
М.БЕЗРУКИХ: Вот родители должны понять, что процесс с обучения письму, чтению и счету – это те сложнейшие процессы, сложнейшие навыки, которые ребенок вообще осваивает в школе. И его нужно не учить читать, писать, считать, а готовить к письму, чтению и счету.
Что значит готовить?
Я вот попробую просто быть очень конкретной:
Первое, чем необходимо овладеть ребенку к началу обучения в школе, - это организация деятельности. Ребенок может безумно много знать, у него в голове может быть физическая энциклопедия, он может рассказывать стихи Мандельштама, не произнося при этом пять звуков, - может быть все, что угодно. Но он не может работать. А учеба – это специфический труд, это учебная деятельность.
Что такое организация деятельности? Это умение ребенка понимать и принимать инструкцию, а значит, он хорошо должен понимать звучащую речь. И значит, он должен уметь работать по речевой инструкции.
Сначала – вот в возрасте двух лет, трех лет, четырех лет, инструкция должна быть самой простой, самой четкой – только однозначной, одноступенчатой. Например: «Сложи кубики по картинке» - 4 кубика - одна картинка.
М.МАЙЕРС: Без деепричастных оборотов, да?
М.БЕЗРУКИХ: Да. Но ребенку нужно обязательно объяснить сначала, как это делать. То есть, он должен суметь спланировать свою деятельность. Не работать методом проб и ошибок, а ему можно сказать: «Рассмотри картинку». То есть, ему нужно выстроить алгоритм действия. Потом: «Возьми кубик, внимательно посмотри, к какой части картинки подходит этот кубик?». Так далее, пошагово. Это первое – умение понять и принять инструкцию.
Второе. Умение работать по плану.
Третье. Умение работать, не отвлекаясь в течение какого-то сначала очень короткого времени.
Ведь почему родители говорят: «Может, но не хочет»?
Дело в том, что не может! И мы должны предъявлять ему требования, которые адекватны возрасту. Вот в три года это, например, одна минута; а, может быть и в четыре года одна минута; и в пять лет сначала одна минута. И это время прибавляется только постепенно.
Если мы ребенка ругаем, если мы ему не даем возможности собраться, он будет работать еще хуже.
И последнее, на что я хочу обратить внимание родителей, ребенок должен уметь просить помощь в том случае, если ему непонятно. Если мы его этому не научим до школы, и половину того, что ему непонятно, придется делать родителям дома. Он не будет знать, как спросить. Или все будет непонятно, и все придется делать родителям дома. Так часто бывает.
М.МАЙЕРС: Да. Это правда. И самое главное, что это потом все равно всплывет рано или поздно.
Е.КОРОЛЕВА: Марьяна, а вот самостоятельность же тоже надо как-то развивать? Я думаю, что вот в момент того, что ребенок сам хочет…
М.БЕЗРУКИХ: До школы, вот, во всяком случае, до пяти лет, выработать алгоритм действия он не может. Но тогда, когда ему эта работа удается, он естественно совершенствует каждый элемент этой деятельности, и постепенно учится работать.
М.МАЙЕРС: Марьяна, а в какой момент становится принципиально: чему мы учим ребенка в течение этой недели?
Вы пока объяснили вот сам принцип: как это сделать, как подготовить? А все-таки читать, писать, считать, вот в каком… Катя, Вы уже как-то подходите к этому?
Е.КОРОЛЕВА: Ну, мы вот пока считать – ну мы идем по ступенькам, мы говорим: «Раз, два, три, четыре, пять». Или там стихи: «Раз, два, три, четыре, пять! Будем пальчики считать! Пальчики все нужные, они уже все дружные, Анютке очень нужные»!.
М.МАЙЕРС: Ну, это в математике, - рискну предположить. А буквы?
Е.КОРОЛЕВА: Нет, правильно. У нас там есть букварик. Очень ей нравится. И она говорит: «Вот дятел». И уже показывает букву «Д». «А» показывает. Ну, вот какие-то там отдельные буквы и животные, которые относятся к этим буквам.
М.БЕЗРУККИХ: Я хочу сказать, Маша, что это не счет как таковой, это повторение того, что говорит мама. И если она вместо «раз, два, три, четыре, пять» будет говорить это по-английски, или если она будет говорить не «раз, два, три, четыре, пять», а: «ступенька, ступенька, ступенька», или ступенька-песенка, песенка-ступенька», ребенок будет повторять ровно это.
Е.КОРОЛЕВА: Ну, конечно, Марьяна, сейчас пока в этом возрасте, Вы же понимаете, что мы говорили о счете.
М.БЕЗРУКИХ: Вот лет в пять можно давать ребенку понятие «число» и «количество» - одно яблоко и единичка.
М.МАЙЕРС: А соответствует ли то, что Вы сейчас говорите, тем обстоятельствам, в которые попадает ребенок? Потому что я помню, я уже давно, собственно, не в детском саду, но мы уже давно это в шесть, я помню, мне было пять с половиной лет, уже даже спрашивали… Мы уже и примеры решали, и нас даже спрашивали, кто умеет разбирать почерк? То есть, уже не просто буквы печатные - «А» это «А», а уже прописные буквы. Понимаете?
Нет, я просто пытаюсь понять. Вот все говорят: акселерация!
М.БЕЗРУКИХ: Нет, нет, нет. Ну, во-первых, никто уже давно не говорит об акселерации. Дело в том, что ну, это закономерность биологических процессов, которые происходят. И мы сейчас уже не говорим об акселерации наших детей, а некоторые даже говорят о деакселерации…
М.МАЙЕРС: Прошу прощения, что перебиваю. Давайте тогда говорить о тестировании, когда ребенок уже.. он приходит в первый класс, и уже должен вот обязательно прочитать, написать и посчитать.
М.БЕЗРУКИХ: Не должен ни читать, ни писать, ни считать.
Е.КОРОЛЕВА: А как же это тестирование?
М.БЕЗРУКИХ: Не имеют права! Законодательно не имеют права!
Е.КОРОЛЕВА: А все вот эти экспериментальные школы, которые там?
М.БЕЗРУКИХ: Ну, я вам хочу сказать, если речь идет о гимназии, особенно о школе с углубленным изучением, например, иностранного языка, им дано право определенным образом тестировать ребенка.
Понятно, что, например, в языковую школу нельзя принимать ребенка, имеющего несформированную речь, или нарушение речевого развития.
И они имеют право это сделать.
Понятно, что в гимназии более интенсивная нагрузка.
Е.КОРОЛЕВА: Это такие нагрузки, Марьяна! Ужасные нагрузки! Потому что мне тут недавно рассказали: ребенок в ужасе, воет
М.МАЙЕРС: Для родителей это сознательный выбор?
М.БЕЗРУКИХ: Да. Это сознательный выбор. Если речь идет о том, что выбрали родители для своего ребенка, ну потом не стоит рвать на себе волосы, кричать «караул»! – Они выбрали. Не ребенок выбрал. Очень часто выбор родителей не соответствует возможностям ребенка, к сожалению.
А если речь идет о школе вообще, не какой-то специальной, со специальной программой, куда действительно нужно отобрать детей, способных идти в этом интенсивном темпе, способных изучать иностранные языки с первого класса и так далее, то ребенок не должен писать и считать, но у него должна быть хорошо развита речь. У него должен быть богатый запас слов, у него должна быть развита монологическая речь, то есть он должен уметь рассказать мультик, там сказку, или что-то. Он должен уметь отвечать на вопросы. То есть, у него должна быть развита диалогическая речь.
М.МАЙЕРС: Но именно читать и писать, вот именно целенаправленно, это… Этого мы не делаем?
М.БЕЗРУКИХ: Не должен! Этого мы не делаем.
М.МАЙЕРС: Вы знаете, в одной из статей я говорю, что много информации в Интернете я прочитала точку зрения, что наша школа как раз, несмотря на то, что вот, интенсивно, то, о чем Екатерина только что сказала, в некоторой степени запаздывает. Что у нас ребенка начинают учить с 7-ми лет, а на самом деле ребенок и с 4-х лет …
Е.КОРОЛЕВА: Где это вы видели – с семи?
М.МАЙЕРС: Вот, вот, собственно…
Знаете, я очень хорошо знаю систему подготовки к школе, или это в ЮНЕСКО называется «Система доначального образования в разных странах мира». Во-первых, нигде не начинают в четыре, а начинают в пять, в пять с половиной, и это называется «Детский сад». Это то, что всегда было у наших детей в подготовительной группе детского сада – их готовили к школе. И вот это – нулевой класс, или первый класс – в американской школе, в английской школе, в европейских школах – это детский сад – и по форме занятий, потому что это игра. Никакие не оценки, и никакое не курсивное письмо, никакое не чтение на скорость, а, собственно говоря, мы об этом и говорим.
Да, конечно, нельзя не работать с ребенком до школы, нельзя всё пускать на самотек, но то, что мы хотим от ребенка, должно быть адекватно его возможностям.
Е.КОРОЛЁВА: Марьяна, Вы так интересно как-то говорили. Очень мне запомнилась одна вещь, почему сейчас очень много нечитающих людей. И начинается проблема вот в этом возрасте, что ощущение буквы, знание буквы, и что это такое…
М.БЕЗРУКИХ: Это то, о чём Вы говорили.
Помните, Вы сказали, вот рассказывая о своей дочери. Она сказала о том, что она дает ребенку буквы, показывает ребенку буквы, она ищет животных…
Е.КОРОЛЕВА: Ассоциация именно с буквой.
М.БЕЗРУКИХ: Название которых начинается с определенной буквы. Это не буквы, это не соотнесение. Это чистая дрессировка, пока год восемь. Вот года в четыре уже можно соотносить букву и звук. Это вещь чрезвычайно сложная, ребенок может это делать. Это называется «звукобуквенный анализ». Этим стоит заниматься. Это игра в слова, игра в звуки. Есть много разных игр, которые этому способствуют.
Но что происходит, если мы… Катя, как раз, спросила, когда мы очень рано требуем от ребенка, чтобы он читал. Вот если мы требуем, чтобы ребенок читал в три, в четыре года, в очень редких случаях в четыре и в четыре с половиной года некоторые дети учатся сами читать. Не насильственно, их никто не заставляет – так они формируются. Так формируется их мозг, так формируются функции, которые обеспечивают процесс чтения. Но для основной массы детей это все-таки, - я все-таки буду употреблять это слово: «дрессировка».
Мы даем ребенку слово «дом» - это определенное сочетание штрихов. Правильно?
М.МАЙЕРС: Когда отдрессировано чтение, это тоже некий механизм, которому надо… мы все учимся, как в дрессировке в каком-то возрасте.
М.БЕЗРУКИХ: Нет, нет. Чтение – это звукобуквенный анализ.
Если мы разложим процесс чтения, ну очень примитивно, это распознавание каждой буквы. Не угадывание, а распознавание, и если процесс распознавания второй буквы дольше, чем процесс забывания первой, происходит ситуация, про которую родители говорят: все буквы знает, читать не хочет. Он не не хочет: ему еще очень много времени требуется на вот эту дифференцировку и распознавание.
А вот когда я говорю о дрессировке, представьте себе: мы нарисовали картинку – дом, или картинку, где у нас лес, деревья, и написали рядом три буквы: лес, дом. И мы показываем ребенку картиночку, где домик нарисован, и слово «дом».
М.МАЙЕРС: Ну, в общем, чтобы этот анализ… ассоциация.
Мы продолжаем. 17.36. Наши гости: это Марьяна Безруких, детский физиолог, психолог, директор института Возрастной физиологии; Екатерина Королева, актриса, ведущая новой программы «Наше всё» на телеканале НТВ. «Мы учимся читать, писать и считать».
Значит, давайте сейчас мы обратимся к вопросам наших слушателей. И телефон будем включать. Вот некий все-таки промежуточный итог подведем.
Значит, родители не должны по большому счету учить ребенка читать, писать и считать. Не должны они этого делать?
М.БЕЗРУКИХ: Не должны.
М.МАЙЕРС: Это должна делать школа. В детском саду их тоже воспитатели не должны обучать.
М.БЕЗРУКИХ: Ну, если ребенок сам научится, не отстреливать.
Е.КОРОЛЕВА: А как сам научится?
М.МАЙЕРС: Что, можно самому научиться читать?
М.БЕЗРУКИХ: Можно, конечно. Ребенок живет в мире книг, в мире букв, в мире цифр. Он постоянно спрашивает родителей…
М.МАЙЕРС: Я Вас умоляю, Марьяна, извините, что я Вас перебиваю. Ребенок живет в мире компьютерных игр, телевидения…Нереальность.
М.БЕЗРУКИХ: Нет, Маша.
Е.КОРОЛЕВА: Вот у меня реальность: год и восемь ребенку. И мне надо было вечером, очень поздно, прочитать пьесу. Я думала: ну все! Я не прочту, потому что меня ребенок будет дергать – к телевизору, куда угодно, не даст мне прочитать. Что вы думаете она делает? Я думаю - всё! Сажусь, читаю. Ребенок, меня не трогая, берет свою книжку, потому что у нее есть эти книги, садится рядом, открывает, и двадцать минут человека не существует, моей девочки. Это в год и восемь.
М.БЕЗРУКИХ: Конечно! Когда ребенок видит, что его родители читают, для него это очень важно. Если родители не читают, с чего дети начнут читать? - Ни с чего. Никогда. И они не будут знать, что этот процесс вообще существует, и нужен ли он. Он будет уже модель поведения брать со своих родителей. Вот и всё.
М.МАЙЕРС: Вы сегодня, Катя, читаете ребенку, вот на ночь?
Е.КОРОЛЁВА: Да, читаю.
М.МАЙЕРС: То есть, это не аудиокнига, да?
Е.КОРОЛЁВА: Нет, у нее есть сказки, и диски, и русские народные сказки читают замечательные наши актеры. И так периодически я включаю. И мультики она смотрит. Фильмы – мы телевизор очень редко смотрим. И за компьютером ей интересно смотреть – там папа что-то смотрит.
Все есть! Всё есть! Только ребенку надо выбирать – ему надо давать познавать всё. И не заставлять. Вот это тоже, и этим интересно. А в данном случае ей очень нравится слушать, как я читаю. Но это недолго пока происходит, потому что ей больше нравится…Она что-то восприняла, и дальше ей нравится уже вот обсуждать – а что это? Как эта картинка? Она у меня все показывает.
М.БЕЗРУКИХ: Так должно быть. Правильно. А на следующем этапе она вам наизусть будет пересказывать книжку от первой до последней страницы, делая вид, что она читает, а у Вас будет просить, чтобы Вы 10, иногда 15, иногда 20 раз перечитывали одну и ту же понравившуюся ей сказку. Это естественный процесс. Так должно быть.
И чем больше мы уделяем внимания ребенку, (я не имею в виду количество времени), а вот эффективность и качество того времени, которое мы уделяем ребенку.
Е.КОРОЛЁВА: С удовольствием! Вот то, что мы делаем с удовольствием, мне кажется, что это качественное для нее внимание.
М.МАЙЕРС: Катя, а скажите, пожалуйста, а появились какие-нибудь новые игры? Вот я помню, во что мы играли: «Гуси, гуси, га-га-га», во что мы играли? – в «испорченный телефон» играли, чтобы звуки научиться распознавать. Или вот эта традиция она так переходит из поколения в поколение.
М.БЕЗРУКИХ: Да, она и переходит из поколения в поколение. И нет необходимости придумывать что-то новое.
Вы знаете, традиция переходит из поколения в поколение, но, понимая, что лото, детское лото – разнообразное, - было всегда популярным, мы сейчас разработали целый комплект карточек для работы с детьми. Это комплект карточек для детей трех-четырех лет, комплект карточек для детей четырех-пяти лет, и комплект карточек для детей пяти-шести лет. – Вот эти комплекты карточек можно как угодно варьировать. Можно и классификации: там и птицы, и животные, и морские звери – все, все, что есть вокруг ребенка. Это позволяет родителям очень модифицировать игру. Иногда родители не находят нужную картинку, иногда не находят нужное слово, иногда не знают, как объяснить. И вот эти комплекты позволяют родителям вести эту работу эффективно.
М.МАЙЕРС: Марьяна, не могу не спросить, хотя тема у нас: «Мы учимся читать, и писать, и считать» сегодня в нашей программе «Мамочки-мамаши» по-русски», но это мнение, что русскому языку мы всегда научимся, и в школе научимся, и так далее, а вот иностранный язык надо начинать с рождения – с трех, там, с четырех, может, с двух…
М.БЕЗРУКИХ: А с года не хотите?
Е.КОРОЛЁВА: Мне нравится, - как ребенок родился, не хотите его покормить копченой колбасой? Ну почему?! Почему копченой колбасой не накормить грудного ребенка? - Это вот тот же самый вопрос, Марьяна, может быть, я не права?
М.БЕЗРУКИХ: Я с вами согласна, да. Мы забываем одно: вообще учить языку можно осознанно, когда ребенок начинает понимать структуру языка, логику языка, когда он лучше запоминает там слова, фразы, строение предложения и так далее.
Но это возраст, примерно, 9 лет, когда можно так начинать учить ребенка. А можно учить методом механического копирования – погружаясь в среду. Значит, погружаясь в среду – пожалуйста! Если вы хотите, чтобы ваш ребенок владел немецким языком, погрузите его в определенную языковую среду. У него будет немецкий, но только не будет русского.
Либо один язык будет мешать другому. И это проходили все родители в семьях, где двуязычие. Это очень часто проходят…
М.МАЙЕРС: Это тяжело? Этой ситуации надо избегать? Значит, мы это сегодня фактически ее искусственно создаем.
М.БЕЗРУКИХ: Ситуацию искусственно создавать нельзя ни в коем случае. Я вам должна сказать, что вот в последние 15 лет мы каждый год бьем тревогу и говорим о том, что в школу приходят до 60 процентов детей с несформированной родной речью, с несформированной речью. То есть, дети и по-русски говорить нормально не могут. У них бедный запас слов, они грамматически неверно строят предложения, они не могут составить элементарный рассказ по последовательным картинкам. Зачем? И очень часто бывает, что этот ребенок учил до школы один, иногда два языка. То есть – нет ни одного, ни второго, и нет родного. Вот этого делать не стоит.
И когда говорят часто: «а вот у нас Александр Сергеевич Пушкин», «а вот у нас Набоков».
Во-первых, и Пушкин, и Набоков лингвистические гении.
Е.КОРОЛЕВА: Да. Мы не должны об этом забывать.
М.БЕЗРУКИХ: Это первое. Мы не обсуждаем.
А, во-вторых, Александр Сергеевич научился русскому гораздо позже, чем французскому. А Набоков научился английскому гораздо позже, чем русскому.
Вот хорошо бы это развести, потому что это пустая трата времени. Потратьте лучше это время на формирование родной речи, чтобы была богатая, красивая, живая родная речь.
М.МАЙЕРС: Вот Ирина пишет из Москвы… (напоминает номера телефона, пейджера и СМС).
«Наш ребенок второй месяц ходит в первый класс, но до сих пор никакого желания заниматься у него нет. Что можно сделать в этом случае»?
М.БЕЗРУКИХ: Можно я отвечу?
М.МАЙЕРС: Да, конечно, Марьяна, безусловно!
М.БЕЗРУКИХ: Ребенку чаще всего не хочется заниматься в тех случаях, когда ему это не удается. Попробуйте понять, что ему дается трудно? Почему ему не очень хочется идти в школу? И обязательно обсудите эту проблему с учителем, но только спокойно, доброжелательно и терпеливо. И вы найдете причину. А раз найдете причину, значит, вы сможете помочь ребенку.
М.МАЙЕРС: Зачастую, просто, ну это может быть связано, конечно, и с учителем, или там с ребенком, и действительно с его адаптацией в школе, но маме приходится дома доучивать это все, или переучивать это все. Я имею в виду школьный материал.
М.БЕЗРУКИХ: Да, конечно. Очень часто ребенок не успевает схватывать то, что говорилось в школе. Может быть, он в этот момент отвлекся, может быть, он уже устал. Может быть, темп речи учителя чересчур быстрый.
М.МАЙЕРС: Но это не повод для паники, это просто нормальный рабочий процесс.
М.БЕЗРУКИХ: Вообще неудачи ребенка в школе – это не повод для паники, это не повод для срочного принятия мер, это не повод для представления о том, что вот, вот, вот он крах моих родительских всех стараний. Это повод только для одного: разобраться в причине.
И я еще раз повторю: не родителям самим, а родителям вместе с учителем.
Дмитрий пишет: «Всё, что вы говорите правильно. Некоторые издатели детской литературы преступ…» Ну, это жёсткое такое слово.
Из-за расширения рынка они рекомендуют литературу для совсем маленьких детей. Ваши рекомендации нужно опубликовать в СМИ». Но, в общем, мы радио, мы и есть СМИ, поэтому мы их, таким образом, в прямом эфире публикуем.
Еще вот здесь, в Интернете был такой совет: «Что касается литературы, обязательно посмотрите…». Ну, это хрестоматийно, это все знают: «Киплинг. «Как было написано первое слово» и «Как была придумана первая азбука». Я надеюсь, что все знают, а кто не знает, обязательно посмотрите.
Екатерина, экономист нам пишет: «Здравствуйте, ребенок пять с половиной лет, левша. Говорят, что левши – гуманитарии, часто хорошо рисуют. Но мой ребенок очень плохо владеет карандашом, не любит рисовать. Иногда мне кажется, что ему одинаково неудобно работать и правой, и левой рукой. Поэтому ребенок развитый, подвижный и умный. Как с ним заниматься? Нужен ли специалист? Как лучше оборудовать его рабочее место?»
М.БЕЗРУКИХ: Вы знаете, ответить на эти вопросы однозначно невозможно. Я не знаю, имею ли я право назвать номер телефонам нашего диагностического Центра. Если нет, то я оставлю номер Центра на «Эхе Москвы»…
М.МАЙЕРС: Да, мы таким образом поступим, это не рекламная программа, потом Вы сможете сюда обратиться.
М.БЕЗРУКИХ: И Вам сообщат, пожалуйста. Вам все расскажут специалисты, Вам все объяснят.
Леворукость бывает разной – бывает генетический вариант, когда в семье есть леворукие дети, а бывает, так называемый, компенсаторный. Скорее всего, у Вас второй вариант, и у ребенка я не исключаю, что кроме этих проблем могут быть другие. Нужно обязательно помочь как можно раньше.
М.МАЙЕРС: Феликс пишет: «Если ребенок плохо произносит букву «Р» (ну, наверное, это нам всем знакомо).
М.БЕЗРУКИХ: Сколько лет ребенку?
М.МАЙЕРС. Не указано. Что ему больше поможет? – Интенсивное чтение родителей с правильным произношением, то есть, попытка заставить ребенка копировать правильно, или занятия с логопедом?».
М.БЕЗРУКИХ: Занятия с логопедом обязательны, если ребенок не произносит любые звуки. И вообще, в работе с ребенком родители должны понимать: то, что они говорят много, то, что они рассказывают много – это хорошо. Но еще лучше, если они провоцируют ребенка на разговор. Если ребенок говорит много, если ребенок рассуждает много. Это более эффективный путь.
М.МАЙЕРС: Катя, кто из вашей замечательной пары: мама-дочка говорит больше обычно?
М.БЕЗРУКИХ: Пока, наверное, Катя.
Е.КОРОЛЕВА: Постоянно. Вот мне интересно по поводу буквы «р» мы, то есть, папа исправил букву «р», картавый, будучи уже взрослым человеком. Ему было, наверное, 35. И мама его заставила переделать (так получилось), очень много упражнений нашла. И он исправил букву «р». Уже в 30-35 лет.
М.МАЙЕРС: А скажите, кстати, если в семье папа или мама, допустим, картавят, или грассируют, - как говорят, - обязательно ли ребенок перенимает этот дефект? Ну, не дефект, - специфику речи? Потому что у меня, например, есть знакомая семья, где дочка переняла, а сын не перенял. Девочка говорит – грассирует, а он говорит совершенно нормально.
М.БЕЗРУКИХ: Вы знаете, это не обязательно. Дело не в копировании. Дело скорее в звукобуквенном анализе, или, как специалисты говорят «в фонетико-фонематическом восприятии», в особенностях артикуляционной структуры мышц. Поэтому не будем вдаваться в эти подробности. Я не думаю, что грассирование сильно мешает ребенку. Если это только единственный дефект звукопроизношения, может быть, на это…
М.МАЙЕРС: Что значит мешает, или не мешает?
Ну есть же какая-то норма, как мы говорим по-русски, и если мы не грассируем, как во французском языке, то ну как? – Ну дразнят ребенка, он не такой, как все, - поначалу.
М.БЕЗРУКИХ: Вы знаете, я думаю, что за это теперь не дразнят – есть другие поводы для того, чтобы дразнить.
Вообще ребенок должен правильно произносить все звуки. И объясню почему.
Русское письмо звукобуквенное. И чем четче ребенок произносит звуки, тем грамотнее он будет писать.
М.МАЙЕРС: А у меня еще такой вопрос: вот мы говорим «эр», «Эл», но это скорее связано вот действительно со спецификой просто-напросто с физиологией человеческой. А вот что касается нашего любимого, - я говорю «нашего», потому что я это очень хорошо помню. Когда мы заменяем звуки просто потому, что мы их не слышим в середине слова. Вот я помню, что я говорила «ковната» вместо «комната», или у меня был «аугуст» вместо «августа». Я это по себе помню. Вот здесь в чем проблема? Я могу произносить, но я не слышу?
М.БЕЗРУКИХ: Здесь проблема звукобуквенного фонетико-фонематического восприятия. Еще раз: это работа логопеда! И если вы видите, что ребенок не слышит какие-то звуки, обязательно нужно позаниматься с логопедом. И лучше не откладывать это на период уже школьного обучения, а сделать это за год, примерно, до школы.
М.МАЙЕРС: Вот Тамара Александровна нам пишет: «Спуститесь с небес на землю, в каждой школе ребенка приглашают за год до поступления в школу. Учителя первых классов занимаются с ребенком, что бы, придя в первый класс, он умел писать, читать и считать. Иначе он будет, как дикарь из Африки»!
Это правда?
М.БЕЗРУКИХ: К сожалению, есть такие школы,
которые набирают группу подготовки к школе, курсы подготовки к школе.
К сожалению, работа этих групп, этих курсов, этих школ пока не регламентирована никаким документом Министерства образования. Но очень надеюсь, что в ближайшее время это произойдет. И тогда никакая Марья Ивановна не сможет делать с ребенком до школы то, что ей хочется.
М.МАЙЕРС: Так. Еще вопросы. Галина: «Мой ребенок научился читать к трем годам, но в школе учился не блестяще».
М.БЕЗРУКИХ: Это тоже.
М.МАЙЕРС: Ну вот, наш главный редактор Алексей Венедиктов получил недавно Орден Почетного легиона, и сказал, что, в общем, потому что он прочитал в пять лет «Трех мушкетеров». Так что, никакого закона здесь нет.
М.БЕЗРУКИХ: Ну, я уверена, что ваш главный редактор в школе тоже учился не блестяще.
М.МАЙЕРС: Не знаю.
М.БЕЗРУКИХ: Потому что блестящие школьные успехи – это вообще не удел детей творческих, людей с полетом мысли. А ребенок, который научился читать в три года, в общем-то, уже к школе должен был иметь немножечко другие интересы.
Да, есть такие дети, но их очень немного. Вообще, в среднем к пяти годам могут научиться читать примерно 20 процентов детей.
Если ваш ребенок входит в число этих двадцати, - Ваше счастье, если нет, его нельзя заставлять.
М.МАЙЕРС: (напоминает номера телефонов, пейджера и СМС).
Я хочу успеть несколько телефонных звонков принять. У нас еще восемь минут до конца программы.783-90-25 Москва, 783-90-26 – не Москва.
Девушки, наденьте, пожалуйста, наушники. Очень коротко ваши вопросы.
Я напоминаю: Марьяна Безруких, детский физиолог, психолог, директор Института возрастной физиологии; Екатерина Королева, ведущая проекта «Наше всё» на телеканале НТВ, актриса.
Добрый день, здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте!
М.МАЙЕРС: Да, пожалуйста! Добрый день, мы Вас слушаем.
Слушательница: Вы знаете, у меня вопроса, собственно, нет. Я просто хотела рекомендацию кой-какую дать. У вас не прозвучало. Вот мы пользуемся.
У меня внуку год и семь месяцев. И мы пользуемся литературой издательства «Карапуз».
М.МАЙЕРС: А Вы уже учите ребенка читать?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Нет, я читать его, естественно, не учу. Мы с ним смотрим всевозможные картинки. Там очень хороший дидактический материал. Крупные, хорошо выраженные явные картинки – если там кошка, то там кошка, если там дети, то там дети. И там сюжетные картинки – что делают дети. Очень хорошие. Там есть такие для самых-самых маленьких журнал «Воробышек», «Карапуз», - и там такая целая серия.
М.МАЙЕРС: Спасибо, спасибо большое за звонок. Добрый день, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте!
М.МАЙЕРС: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Меня зовут Валентина Ивановна. Я хочу вот что сказать: мой ребенок совершенно не хочет учиться. Что делать?
М.МАЙЕРС: Сколько лет ему?
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА: 7 лет.
М.МАЙЕРС: Это Ваш внук?
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА: Да нет. Это моя дочь. Слушайте, она бросает ручку. Она не хочет совершенно, абсолютно не хочет учиться.
М.БЕЗРУКИХ: Можно я отвечу?
М.МАЙЕРС: Да, конечно.
М.БЕЗРУКИХ: Я оставила телефон Центра Института возрастной физиологии в редакции «Эха Москвы».
М.МАЙЕРС: А что-то подсказать можно?
М.БЕЗРУКИХ: Ну, знаете, я думаю, что это ситуация, в которой надо разбираться. И вообще, еще раз повторю: в любой ситуации, когда ребенок не хочет идти в школу, виноват не ребенок – надо разбираться, надо понять, что происходит.
М.МАЙЕРС: 783-90-25 (Москва): Добрый день! 783-90-26 – это региональный номер телефона. Добрый день, здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый день. Можно задать вопрос?
М.МАЙЕРС: Да, конечно. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Меня зовут Лариса Григорьевна. Я по поводу внука хотела поговорить.
Вот я бы хотела посоветоваться с Вашим гостем. Дело в том, что у меня моему внуку уже два и восемь месяцев, говорит он очень хорошо. Немножко, конечно, картавит, знает все буквы, практически читает. Ну, складывает все буквы на магнитной такой доске, сам складывает буковки. Но есть очень существенный недостаток. Я считаю, что в этом виноваты, естественно, родители, няня и тот врач, который им это все советует.
Он до сих пор, извините, в памперсах. Меня это ужасно пугает. Как быть?
М.МАЙЕРС: Да. Спасибо.
М.БЕЗРУКИХ: Вы знаете, вообще период приучения ребенка к горшку – это период от двух до трех лет. Возможно, в этом нет ничего особенного. И то, что он там складывает буквы, и в то же время ходит в памперсы – не криминал.
М.МАЙЕРС: Катерина на Вас с ужасом смотрит.
М.БЕЗРУКИХ: А я думаю, просто Вы не уделили этому достаточно внимания. Этому нужно уделить достаточно внимания и быть терпеливым и спокойным.
Я думаю, что Катя скажет свое мнение.
Е.КОРОЛЕВА: Моя дочь уже без памперсов. Ей год и восемь, - еще раз повторяю. И единственное, когда мы используем подгузник – это сон ночной, потому что иногда бывают казусы. Но дети во сне – это, в общем…
М.МАЙЕРС: Ну, это нормально.
Е.КОРОЛЕВА: Но уже и гуляем, и ходим. Действительно, это нужно пережить. Этот момент нужно пережить!
М.МАЙЕРС: Вот Иван из Москвы пишет: «Вы делаете очень поспешные выводы. Я начал учить английский, когда мне было около четырех лет, в результате свободно владею русским и английским, при этом не испытывал никаких проблем с изучением русского».
М.БЕЗРУКИХ: Ну и, слава Богу! Очень хорошо! Замечательно! Ведь речь идет не о том, что нужно запрещать ребенку что-то делать. Вы можете попробовать, если ребенку это дается, если, скорее всего,
этот молодой человек имел возможность не раз в неделю, или два раза в неделю двадцать минут заниматься. А, скорее всего, был кто-то из взрослых, с кем он мог говорить по-английски, с кем он мог общаться. Конечно! Почему нет?
М.МАЙЕРС: Потом, все-таки в четыре года – это четыре года, но не четыре месяца же! Это, наверное, тоже уже более-менее сознательный возраст – 4 года.
Е.КОРОЛЕВА: Конечно. Мы говорим о том, когда возникают проблемы. А когда нет проблем, то почему нет?
М.МАЙЕРС: К четырем годам у Вас уже сформировалось восприятие русского языка. Вполне за четыре года жизни.
М.БЕЗРУКИХ: Возможно, хорошо сформировалась родная речь, и были адекватными условия обучения иностранному языку.
М.МАЙЕРС: Фантастический совершенно вопрос, но тем не менее: «Влияет ли, допустим, какая литература, какие книги читают родители? На что в первую очередь делают упор, допустим, на литературу, или математику, на дальнейшее развитие ребенка»? Гуманитарием он будет, или технарем?
М.БЕЗРУКИХ: Вы знаете, к сожалению, это нельзя сказать ни в четыре, ни в пять, ни в шесть, ни в десять, если это не гениальность.
Гениальный Моцарт, мы знаем, начал заниматься музыкой очень рано, и концертировать очень рано. Гениальные художники тоже становились гениальными очень рано.
Но очень интересная вещь: анализ из биографий великих людей показывает, что их самоопределение и выбор дальнейшего профессионального пути произошел примерно к десяти-двенадцати годам. Даже в этих случаях.
М.МАЙЕРС: Очень коротко! Добрый день!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло!
М.МАЙЕРС: Да. Здравствуйте! Ваш вопрос? Одна минута у Вас.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Вы знаете, хотелось бы из Института физиологии литературу какую-нибудь – образовать себя.
Именно из этого Института, потому что мне кажутся рекомендации Марьяны очень правильными.
М.МАЙЕРС: Спасибо! Спасибо большое! Мы и Марьянин телефон оставим в редакции. Да и потом, собственно, не такая большая проблема. Я думаю, что и в Интернете это все можно найти. Просто, по названию Вашего института, конечно. Если Вы приложите минимум усилий, я думаю, что это не составит проблемы.
М.БЕЗРУКИХ: И даже если придете в книжный магазин, и спросите литературу, зная мою фамилию, Вы тоже найдете много литературы.
М.МАЙЕРС: Мы благодарим наших гостей: это Марьяна Безруких, детский физиолог, психолог, директор Института возрастной физиологии и Екатерина Королева, ведущая проекта «Наше всё» на телеканале НТВ.
Вот за истекший час мы не научились ни писать, ни считать, ни, собственно, ни читать, но, тем не менее, я надеюсь, поняли, или как-то вот, первоначально начали понимать, как к этому важному делу готовиться.
Спасибо огромное! Всего доброго!
ГОСТИ: Всего доброго!