Курсы раннего развития для детей - Инга Ильм, Анастасия Попова - Мамочки-мамаши - 2006-01-22

22 января 2006 г.

Мамочки-мамаши

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Анастасия Попова, психолог центра «Семья +»; Инга Ильм – актриса, телеведущая и глава издательского дома.

Эфир ведет Маша Майерс.

М. МАЙЕРС – 12 часов и 9 минут. Еще раз здравствуйте. У микрофона Маша Майерс. Это программа «Мамочки-мамаши». Я представляю нашу гостью – психолог центра «Семья +» Анастасия Попова. Добрый день, Анастасия.

А. ПОПОВА – Здравствуйте, Маша.

М. МАЙЕРС – И сегодня мы поговорим о курсах раннего развития детей, вообще о раннем развитии малышей. Наш пейджер 725-66-33. Ваши вопросы Вы можете присылать, пожалуйста. Я постараюсь их прочитать. Надеюсь, что у нас будет для этого достаточно времени. Первый вопрос мне хотелось бы задать Вам, Анастасия. Все-таки вот когда мы говорим о раннем развитии детей, какой возраст мы имеем ввиду? Оно начинается с самого-самого первого дня жизни малыша или, может быть, с трех лет, или, может быть, только с семи лет? Ну, это я , конечно, утрирую.

А. ПОПОВА – Самое раннее развитие начинается, конечно, с самого рождения. Весь процесс формирования психических структур называется ранним развитием. Чем он раньше, тем он более ранний. И нас с вами, наверное, интересует вопрос, кто когда им занимается.

М. МАЙЕРС – Да, другой вопрос, когда подключаются уже специалисты, педагоги, психологи?

А. ПОПОВА - Специалисты, педагоги подключаются в среднем с 4-х лет, когда с детьми уже можно проводить педагогические занятия минут по 15 – по 20. Есть талантливые педагоги, которые работают с детьми, начиная с 2-х лет. Но, как правило, педагогам это сложно. А психологи могут работать с ребенком, начиная с самого раннего возраста, потому что учитывают особенности и детской психики, и особенности детско-родительских отношений, которые помогают в раннем развитии безмерно.

М. МАЙЕРС – Скажите, а вот я так понимаю, что Ваша задача заключается в том, чтобы в первую очередь наладить отношения мама – ребенок. Здесь на кого Вы в большей степени влияете все-таки: на малыша или на маму?

А. ПОПОВА – Дело в том, что до 3-х лет мама с ребенком находятся в очень специфических отношениях, которые называются диадными. И вклиниться в эти отношения, во-первых, сложно, а во-вторых, не нужно. Поэтому воздействие психолога, если оно идет, оно идет, в первую очередь, на маму, и в основном на маму. И мама уже передает полученные данные и возможности ребенку в той мере, в которой она считает нужным. Конечно, мы воздействуем на маму.

М. МАЙЕРС – Ну а скажите, вот как это происходит на практике? Вот, условно говоря, я вот, послушав программу «Мамочки-мамаши» на «Эхе Москвы», например, я обращаюсь к Вам и говорю, что вот какого рода мой может быть посыл, повод для меня придти к Вам и обратиться к Вам за советом при том, что у меня ребенку еще 3 месяца? И, в общем, наверное, я понимаю, что, там, лет до 2-х мне вмешательство постороннего человека, в общем-то, не нужно, наверное.

А. ПОПОВА – Чем мы можем помочь? Мы можем, во-первых, показать вам на примерах конкретных простых занятий, которые вы можете делать дома с ребенком – та же лепка, рисование, ну что-то совсем доступное абсолютно любой маме. Показать, как сделать это занятие более интересным для вас и для ребенка. Мы можем поговорить с вами о том, как, например, хвалить ребенка за достижения, как поддерживать его в каких-то неудачах. Мы можем поговорить о том, как, например, маме лучше разъяснять ребенку задание, если они выполняют какое-то задание. Очень многие занятия у родителей срываются потому, что они просто не умеют объяснить ребенку коротко, ясно и доступно, чего они хотят. Когда родителям психолог воспроизводит для примера их инструкцию, чтобы они выполнили это задание, родители громко смеются. Потому что они после такой инструкции задание выполнить не могут. Они начинают слушать себя со стороны и гораздо более грамотно строить свою речь в отношении ребенка.

М. МАЙЕРС – Ну, может, проверить на папе, прежде чем давать ребенку такое задание? Ну вот скажите, а как Вы относитесь к тому, что все-таки, ну как-то, то ли принято так, то ли это мода такая, что сегодня мы стараемся научить детей как можно раньше тем или иным навыкам? Что если ваш ребенок читает с семи, а мой с четырех, то, значит, мой умнее. Так ли это?

А. ПОПОВА – Ну конечно, разумеется, это не так. И к раннему развитию надо подходить очень осторожно, поскольку детство – это очень нежный период, в котором очень легко что-то изменить не в лучшую сторону. Что касается навыков, родители часто хотят, чтобы их ребенок был вундеркиндом, хотят каких-то особых способностей, каких-то особых достижений. И гнаться за ними, конечно, очень нежелательно, поскольку ребенок, он, может, и выучится читать, но только для того, чтобы обрадовать маму и понравиться маме и как-то с ней лучше контактировать. А вовсе не для того, чтобы с радостью читать и с удовольствием. То есть эффект получается обратный. Мы же в своей работе стараемся сделать так, чтобы мама могла передать ребенку радость от самой учебы, от освоения чего-то нового, от новой информации, новых способов взаимодействия с миром.

М. МАЙЕРС – Ну а скажите, а вот, собственно, куда мы спешим? Вот как Вы думаете все-таки, за чем мы гонимся?

А. ПОПОВА – Дело в том, что мы, в общем-то, и не гонимся. Тут ведь вопрос не в том, чтобы быстро научить. А научить учиться и сделать приятной учебу. Не ставить результаты учебы в зависимость от уже самооценки. Да? То есть дети, получившие вот такой старт ранний, и при этом грамотный, они гораздо легче и увереннее входят потом и в коллектив детский, и в процесс обучения. Потому что они уверены в своих силах, они знают, что они легко и быстро учатся. Если у них что-то не получается, они знают, каким способом преодолеть неудачу. Они не сильно зависят от оценок окружающих. Это дети, которые гораздо более гармонично развиты, целостно. И в будущем это им обязательно поможет, хотя, может быть, они научатся читать и на полгода позже, чем все остальные, или раньше.

М. МАЙЕРС – Скажите, а вот те требования, которые сегодня предъявляются ребенку перед поступлением не то что в школу, но и в детский сад, по-моему еще… Ну, в детский сад, я не знаю. А вот в школу-то точно. Уже надо проходить тесты, уже надо уметь складывать цифры, складывать буквы в предложении. Это неправильно, с точки зрения психолога, как Вы думаете?

А. ПОПОВА – С точки зрения психолога, с моей личной точки зрения, это неправильно.

М. МАЙЕРС - То есть ребенка надо, в первый класс надо брать всех, я так понимаю, да? Или проводить какие-то психологические тесты. Вот как здесь быть? Все-таки, допустим, если это спецшкола – это одно, а если это обычная школа – это совсем другой уровень. Как проверить вот эту вот способность ребенка преодолевать определенные нагрузки?

А. ПОПОВА – Ну, тут о разных вещах вы сразу спросили. Во-первых, о начальном уровне. Во-вторых, о распределении детей по интересам. Да? Спецшкола, английский, или простая школа. И в-третьих, об экзаменах и тестах. Это такие три больших вопроса. Ну, во-первых, что касается начального уровня. На мой взгляд, детей не надо лишать детства, не надо пытаться их как можно быстрее отдать в школу. Поскольку не зря выбран возраст 7 лет для начала школьного образования. В этот момент проходит кризис психического развития серьезный, формируются психические структуры, которые позволяют ребенку легче учиться. Дети с 6-ти лет входят в учебу тяжелее, чем с 7-ми. Что касается распределения по школам и по уровню. Если и проводить эти тесты, их нужно проводить необыкновенно мягко и грамотно, поскольку ребенок, столкнувшийся с какой-то негативной оценкой со стороны учителя или родителя, в этом возрасте испытывает очень большой дискомфорт. Разумеется, нужно делить детей по уровню и по направленности, чтобы формировать классы детей, совместно учащихся, примерно одного уровня. Но при этом надо же учитывать и то, что более слабые часто оказываются более сильными учениками, что они подтягивают друг друга и формируют такой средний свой уровень. Вот. Я ответила?

М. МАЙЕРС – А как здесь, все-таки какого типа это должны быть тесты? Вот как Вы думаете? Психологические, не рассчитанные там на скорость чтения или скорость математических каких-то там сложений и вычитаний?

А. ПОПОВА – На мой взгляд, это должно быть что-то вроде собеседования с педагогом и с психологом.

М. МАЙЕРС – А кстати, господа, я хочу напомнить, что у нас в гостях психолог Анастасия Попова, психолог центра «Семья +». Мы говорим о раннем развитии детей. Кстати, вот что касается школы, детского сада. Вот а как Вы думаете, почему мы все, ну, по крайней мере в моем возрасте, там в 80-х годах, мы терпеть не могли ходить в детский сад. И уж в школу у нас считалось, что если мы прогрессивные дети, то мы должны говорить, что мы не хотим учиться, то есть там еще до 1-го класса. Обычно детей спрашивают: «Ты хочешь в школу?» «Нет, не хочу», - вот у нас это считалось модным. Мы прогрессивные дети, если мы говорим: «Нет, не хочу я в школу идти». Почему так получается?

А. ПОПОВА – Ну, школьная система имеет ряд недостатков, которые иногда выливаются в стойкое нежелание групп детей в нее ходить, в эту школу. Она требует и дисциплины, и подчинения собственных интересов интересам…

М. МАЙЕРС – Коллектива.

А. ПОПОВА – Коллектива и своих сверстников, и коллектива учителей. Она требует на самом деле большого ограничения себя, школа. И это вызывает, конечно же, протест внутренний. И чем старше ребенок, тем больше этот внутренний протест.

М. МАЙЕРС – Но это, по крайней мере, я могу понять. А вот почему мы так не любим детский сад, в котором можно только играть, ничего не надо делать, и причем играть со своими же сверстниками, а не сидеть дома в одиночестве?

А. ПОПОВА – Детский сад начинается гораздо раньше, когда ребенок гораздо ближе к своей семье, когда ему еще не очень-то и хочется от нее отрываться. Во-вторых, детский сад требует присутствия в совершенно чужом месте, с совершенно чужими людьми, с которыми вне детского сада, как правило, общения никакого нет. Подчинение интересов этих людей режиму, который дома, может быть, или не соблюдается, или соблюдается по-другому. Там в детском саду никто не будет отвечать беспрерывно на какие-то потребности и вопросы ребенка. Там все чужое. Дети необыкновенно привязаны к своим вещам, к своему месту, к своим игрушкам. А там все чужое, там чужая кровать, чужая одежда, там… Ну, они, когда жалуются на детский сад, они перечисляют необыкновенные вещи. «А там вот когда в туалет идешь, там пол холодный» - это трагедия.

М. МАЙЕРС – Но это правда. Это правда трагедия.

А. ПОПОВА – «А в углу, там на стене в углу трещина, и она такая страшная, а я около нее должен спать!» И это тоже трагедия. А кто в детском саду, в котором 20 детей? Даже если это элитный сад и в нем 6 детей, все равно невозможно учесть все вот эти нюансы. Мамы нет.

М. МАЙЕРС – А скажите… Ну давайте тогда вернемся. Значит, в детском саду у нас все чужое, в школе мы вообще учиться не хотим. Все-таки вернемся к раннему развитию, то есть к возрасту от 0 до соответственно 3-х лет. Каким образом, откуда в этих ситуациях возникает нежелание ребенка, например, учиться? Чего мы не умеем и чему надо научиться нам самим? Как научиться получать удовольствие вот от этой учебы? От ее первых ступеней?

А. ПОПОВА – Ну, на мой взгляд, нежелание ребенка учиться может лежать в стойкой привычке мамы относиться к учебе как к чему-то тяжелому. Мама совершенно уже привычно и подсознательно реагирует на процесс обучения как на тяжкую обязанность.

М. МАЙЕРС – Потому что мама сама ходила в детский сад с трещиной и с холодным полом, потому что мама сама ходила в ту самую школу, ну и, соответственно, отсюда и…

А. ПОПОВА – Да, да. Нет привычки относиться к учебе, к образованию как к чему-то легкому, радостному и восхитительному.

М. МАЙЕРС – А можно и так, да?

А. ПОПОВА – А можно и так.

М. МАЙЕРС – Это как это, интересно?

А. ПОПОВА – И поэтому для того чтобы заниматься с маленьким ребенком, мамам рекомендуется выбирать те занятия, которые приятны им, которые им нравятся. В принципе, развивающим можно сделать любое занятие. Хоть купание в ванной. Все, что угодно. Главное, чтобы это нравилось и тому, и другому - и маме, и ребенку. И чтобы мама подходила к этому творчески.

М. МАЙЕРС – К купанию ребенка в ванной?

А. ПОПОВА – Да все, что угодно! А вот это вот поплывет или утонет, а вот подуй на вот этот плавающий шарик и он поплывет. Все, что угодно, можно преобразовать. И большинство развивающих методик, авторы развивающих методик в начале всех своих книг пишут: «Если вы чувствуете, что занятия вам не нравятся, что вы устали, раздражены и не знаете, зачем вы это делаете, бросьте немедленно. Будет только хуже».

М. МАЙЕРС – Потому что ребенок все равно все это будет чувствовать.

А. ПОПОВА – Да.

М. МАЙЕРС – А что касается тех… Вот даже если использовать развивающие методики, пусть это будут игры, пусть это будут кубики с буквами, допустим, мы будем складывать слова какие-то или числа, или яблоки, или еще что там складывают, морковки. В этом случае можно все-таки начинать воспитывать из ребенка гения, грубо говоря? То есть начинать обучать его чуть раньше, пусть таким образом?

А. ПОПОВА – Разумеется, можно. А это единственный возможный способ, который вот вы назвали. Он единственно возможный, каким можно начинать воспитывать из него гения, если задаваться такой целью.

М. МАЙЕРС – А как Вы относитесь вот к иностранным языкам, например?

А. ПОПОВА – К иностранным языкам я отношусь очень положительно. Иностранный язык развивает мышление человека, и ребенка и взрослого, колоссально. Это новый язык, новый способ мышления, открытие для себя новой культуры. Это прекрасно. И в детстве иностранные языки даются, это все знают, гораздо легче, чем в более старшем возрасте. Существуют прекрасные методы обучения иностранным языкам. И в принципе все методы обучения раннему чтению, они годятся для изучения иностранного языка. Но опять же это надо делать осторожно, грамотно, с учетом детских потребностей. Есть очень остроумные способы обучения языку. Но это, видимо, отдельной темой надо делать.

М. МАЙЕРС – Ну, безусловно. А например, вот может быть у ребенка англоговорящая няня, например? Такое у вас можно?

А. ПОПОВА – Он будет знать английский язык.

М. МАЙЕРС - То есть это будет проще восприниматься, да?

А. ПОПОВА – Да.

М. МАЙЕРС – Хотя говорят, что вот дети, которые существуют в двуязычной среде, они позже начинают говорить, потому что «каша», потому что они не могут… Или это не так?

А. ПОПОВА – Нет, это совершенно не так. Дети прекрасно знают, с кем говорить, на каком языке. В семьях пятиязычных, когда дедушки, бабушки, мамы и папы совершенно из разных стран, дети никогда не путают, с кем на каком языке они говорят и что как называется. Иногда только бывают сложности с тем, что в одном языке есть нужное понятие, а в другом его нет. И он мучается, пытается перевести, а нет аналога. Вот это единственная бывает сложность.

М. МАЙЕРС – Еще такой вопрос. Скажите, а вот здесь, в этой ситуации, вот именно в этом возрасте, от 0 до 3 лет, то есть здесь маму может кто-нибудь заменить? То есть вот равнозначны занятия ребенка с мамой, ребенка с няней, ребенка с бабушкой, ребенка с папой, с дедушкой? Или это все-таки такой нежный возраст, что необходима мама, мама и еще раз мама?

А. ПОПОВА – Как я уже говорила, до 3-х лет специфически очень диадные отношения существуют с мамой и…

М. МАЙЕРС – Только с мамой?

А. ПОПОВА – Только с мамой. И вклиниться в них, конечно, можно, но это очень сложно и не очень нужно. Человек может посторонний установить с ребенком глубокий контакт. Может войти в доверие и может проводить с ним обыкновенные полезные развивающие занятия. Но при этом, во-первых, это теряет мама для себя, она сама это не проходит и теряет огромный опыт, бесценный для женщины. А во-вторых, маме это все на порядок проще. Мама обладает таким влиянием на ребенка, каким не обладает никто. Ей гораздо легче войти с ребенком вот в эти вот обучающие, развивающие отношения и получить гораздо более эффективные результаты, чем кому угодно постороннему.

М. МАЙЕРС – Господа, я напоминаю, что у нас в гостях психолог Анастасия Попова. Она представляет центр «Семья +». 725-66-33 – это наш пейджер. «Видите ли Вы разницу между детьми, пришедшими из детского сада, и домашними детьми? И в какую сторону?» - бабушка мальчика Алеши. Вот такой вопрос. Ну, видимо, уже, наверное, в школьном возрасте. Ну пришедшими, наверное, имеется ввиду.

А. ПОПОВА – Ну, я… Бывают самые разные детские сады, самые разные домашние условия. Специфически разделить детей домашних и детсадовских может, наверное, только педагог начальных классов, который между ними видит разницу. Я такой устойчивой разницы не вижу.

М. МАЙЕРС – Ну, много просто говорят о том, что ребенок очень много может потерять, если он… Не все хотят вести ребенка в детский сад. И это нормально. Не все хотят, чтобы у них ребенок ходил по холодному полу.

А. ПОПОВА – Но и пол бывает не всегда холодный. Детский сад имеет свои плюсы. Да? Я перечислила минусы. А он имеет свои плюсы. Он создает группу сверстников, с которыми поддерживается регулярное общение. Это очень важно. И на мой взгляд, это самое важное в детском саду. Не приучение к режиму, не какие-то педагогические занятия, их можно и дома проводить, и родители это делают. А именно устойчивая группа сверстников, которая заставляет учиться входить в отношения с людьми. Развивается игра, коллективная игра, которая бесценна для детского опыта дошкольного. Которая не разовьется, если ребенок будет сидеть дома, если у него нет своей устойчивой детской компании. Если родители могут обеспечить ребенку общение с детьми полноценное, регулярное, с одними и теми же детьми, чтобы можно было дружить, как это называется. Да?

М. МАЙЕРС – Ну то есть это спорт, наверное, какие-то спортивные занятия, художественные?

А. ПОПОВ – Не спорт, а именно дружить, вот разговаривать, заниматься чем-то вдвоем, втроем, вчетвером. Тогда они, может быть, и ничего не теряют от сада.

М. МАЙЕРС – Скажите, вот у нас осталось две минуты. Еще у меня масса вопросов. Вот, например, каким образом на раннее развитие ребенка влияет присутствие животного в квартире?

А. ПОПОВА – Ну, на мой взгляд, хорошо влияет.

М. МАЙЕРС – И если… То есть, если до этого животного в квартире не существовало, родить ребенка и специально завести собаку. Это нормально, как Вы считаете? Или лучше таких экспериментов не проводить?

А. ПОПОВА – Я считаю, что это хорошо. Животное – это как иностранный язык, это новая культура, новое существо, совершенно особенное, с особенным поведением. Это существо, с которым можно совершенно особенные отношения выстраивать. Главное, не превращать это животное в фетиш и не делать такой распространенной ошибки, как часто делают, заводя ребенку собаку или кошку – твоя кошка, ты за ней и убирай. Ну уж нет, живем все вместе в доме, все вместе будем и заботиться о кошке и о собаке. И тогда это доставляет радость и учит и доброте, и всему только хорошему. Животное – это прекрасно.

М. МАЙЕРС – «Стоит ли отдавать ребенка в ясли и с какого возраста?» - это Ольга спрашивает.

А. ПОПОВА – Здесь все зависит от мамы и от ее условий и возможностей. Да?

М. МАЙЕРС – То есть ясли – это просто вынужденная необходимость?

А. ПОПОВА – Ясли – это вынужденная необходимость. Если вы решаете отдавать ребенка в ясли, отдавайте уже с того возраста, когда вам это нужно. И при этом главное – не старайтесь испытывать глубокое чувство вины и усиливать его в себе. Не надо. Решили отдать – отдайте. Нужно идти на работу, хочется идти на работу – идите. Лучше ребенку видеть 2 часа в день счастливую маму, чем 24 часа в сутки издерганную женщину.

М. МАЙЕРС – Спасибо огромное. Ольга, я надеюсь, что мы ответили на Ваши вопросы. И у меня еще есть вопросы, и вопросы еще есть на пейджере. Но, к сожалению, время наше истекло. Я думаю, что мы к этой теме еще вернемся, потому что тема большая, тема сложная, тема интересная. И самое главное, что есть масса аспектов, о которых, я думаю, что стоит поговорить более подробно. Спасибо Вам огромное. Анастасия Попова, психолог центра «Семья +». Мы говорили о курсах раннего развития детей. И после Новостей встречайте актрису и телеведущую Ингу Ильм.

НОВОСТИ

М. МАЙЕРС – 12 часов и почти уже 36 минут. У микрофона Маша Майерс. Еще раз здравствуйте. Это программа «Мамочки-мамаши». У нас в гостях актриса, телеведущая, а также главный редактор и генеральный директор издательского дома Инга Ильм. Инга, здравствуйте.

И. ИЛЬМ – Здравствуйте.

М. МАЙЕРС – А, ну сегодня мы фактически Вас приветствуем в новом качестве. Да? Или нет? Или это уже довольно старая история такая?

И. ИЛЬМ – Ну, довольно старая, да. Я занимаюсь этим уже два года, и мне это ужасно нравится.

М. МАЙЕРС – А скажите, а все-таки выходить на сцену и сниматься в кино Вам по-прежнему нравится или тоже нравится, но в меньшей степени?

И. ИЛЬМ – Вы знаете, нравится, но в меньшей степени. Потому что актер – это вообще ужасно зависимая профессия. Я наконец-то получила свободу и независимость. И это моя тайная гордость.

М. МАЙЕРС – Ну, это программа «Мамочки-мамаши», так что говорить мы сегодня будем не о Вас…

И. ИЛЬМ – Очень хорошо.

М. МАЙЕРС – Ну, точнее, и о Вас в том числе. Сегодня у нас в центре внимания Вы в том качестве, что Вы – мама. А это уже точно довольно старая история, да?

И. ИЛЬМ – Да, конечно. Моему сыну уже 9 лет, он довольно взрослый человек и невероятно радует меня.

М. МАЙЕРС - Скажите, пожалуйста, а насколько он сегодня принимает участие вот в Вашей творческой деятельности, в Вашей работе?

И. ИЛЬМ – Ну вот он вместе со своими друзьями в классе тут собрался делать газету, но дело в том, что мы ушли из школы. Поэтому, я думаю, эта история немного отложится.

М. МАЙЕРС – Как это ушли из школы?

И. ИЛЬМ – Ну, дело в том, что я в свое время рисковала и приводила всех в изумление, когда я решила рожать дома, потому что, конечно, очень ответственный шаг. Но, я считаю, что правильный и абсолютно верный, потому что те люди, те мои подруги, которые последовали моему примеру, в итоге получили ту же массу удовольствия, что и я. Да, конечно, безусловно, очень серьезная ответственность и очень большая. Но с другой стороны, домашних детей, их видно всегда. То есть по крайней мере до двух – до трех лет они очень сильно отличаются от детей, рожденных в роддоме.

М. МАЙЕРС – В какую сторону?

И. ИЛЬМ - Они более развитые, они совсем другие. Это просто невозможно увидеть, это можно, ну как бы так, объяснить. Да? Это можно увидеть. Действительно, очень сильно отличаются. Кроме того, роды дома – это как бы еще и духовное акушерство, то есть с вами присутствует человек, который ведет вас всю дорогу. Он объясняет вам, что такое детские болезни, он берет на себя такую, как бы, роль гида. И вот сейчас я решилась на очередной изумляющий всех шаг. Я сейчас сняла ребенка из школы и считаю, что он должен побыть дома. И я думаю, что культура домашнего воспитания, она в принципе очень верна. И особенно сейчас, потому что мы, как бы, поколение такое, скажем так, инфантильное в том смысле, что мы до сих пор не выросли, мы все стараемся как-то самовыразить себя, потратить свое время именно на то, чтобы самореализоваться, заработать как можно больше, как бы, каких-то денежных знаков и прочее, и прочее. И в связи с этим наши дети сейчас, нашего поколения, но мне так кажется, это мое мнение, они немножко остались так вынесены за скобки, потому что мы несемся, мы уверены в том, что чем дороже, тем лучше школа и прочее, и прочее. Я вот на секундочку остановила свой бег, забрала ребенка и за то время, пока он учился в школе, обнаружила такую определенную склонность к тому или к иному. И именно сейчас на это будем делать упор и этим мы будем заниматься.

М. МАЙЕРС – А Вы не боитесь того, что Вы говорите: да, домашние роды, да, детское домашнее воспитание, это все прекрасно. А не эффект ли это теплицы, парника?

И. ИЛЬМ – Вы знаете, не знаю. Потому что все равно… Дело в том, что детство вообще такая штука, куда заходишь всегда, когда во взрослой жизни тебе становится немножко не по себе. И если есть куда возвращаться, если ты вспоминаешь это с теплом и с красотой, и в конце концов когда ты понимаешь, что у тебя были родители, которые действительно потратили на тебя время. К сожалению, мы никогда не знаем, чем это закончится. Да? Это не эксперимент. Можно только через 20 лет узнать, кто был прав и какая система воспитания больше бы подошла твоему ребенку. Но, как бы, вот я рискую и надеюсь выпить шампанское.

М. МАЙЕРС – Скажите, а каким образом Вы в таком случае принимаете участие вот непосредственно в том, какие предметы изучает Ваш сын, какими занимается там, не знаю… Какой у него режим, какие у него уроки, какие в него занятия помимо этого существуют.

И. ИЛЬМ – Ну естественно, конечно.

М. МАЙЕРС – То есть это все проходит через Вас, под Вашим жестким контролем и непосредственном участии? И с привлечением, наверное, еще педагогов со стороны?

И. ИЛЬМ – Да, абсолютно верно.

М. МАЙЕРС – Но, Вы понимаете, получается некая замкнутая история. Да? С одной стороны, мы хотим, мамы, женщины хотят, женщины хотят остановиться, чтобы обратить внимание на своих детей. С другой стороны, женщины понимают, что вот возможность таким образом обращать внимание на своих детей – это тоже денежные знаки, за этим стоящие. Разве нет?

И. ИЛЬМ – Вполне возможно. Но тут можно как бы регулировать же. Да? Тут ваше решение. Есть огромное количество абсолютно, ну пускай не абсолютно, но довольно недорогих занятий. Да? Я понимаю, что когда мы говорим о музыкальной школе, то педагог, который приходит к нам домой и помогает ему готовиться, - он сейчас поступать будет сразу во 2-й класс, потому что вдруг сейчас, в 9 лет, он понял, что он хочет играть на пианино, - да, это как бы сколько-то стоит. Но это стоит ровно столько же, сколько стоит наш педагог, который приходил, и мы не учились в музыкальной школе. При этом нужно учесть, что если ваш ребенок действительно дает какой-то результат, то потом образование, это образование, оно становится бесплатным. В связи с тем, что вы попадаете в определенную, как бы, так сказать, школу, группу…

М. МАЙЕРС – Группу талантливых детей, одаренных.

И. ИЛЬМ – Да, конечно. Так что я не думаю, что это так серьезно. Тем более, опять-таки, если у вас есть время и его больше, чем денег, то в таком случае, если это, как бы, такой нарушенный баланс, то все равно вы можете себе это позволить. То есть это не вопрос денежных знаков, это вопрос вашего вложения.

М. МАЙЕРС – А на чем Вы, вот что лично Вас заставило пойти на этот шаг, пойти на этот эксперимент? Это Ваша такая жажда экспериментов, жажда творчества или это действительно вынужденная необходимость? Вас перестало полностью устраивать то, что получает ребенок в школе?

И. ИЛЬМ – Да, во-первых. Во-вторых, образование все равно в школе – это всегда зависит от того фактора, попался хороший учитель или не попался, может он что-то объяснить или не может. Я не могу сказать, что у нас плохие учителя в школе. У нас замечательные учителя. Но тот уровень образования, который мы получали, я думаю, что… Могу похвастаться, что для моего мальчика он был, как бы… То есть он гораздо быстрее идет сверстников. И затем ему становится скучно, он перестает заниматься. И это оборачивается тем, что в конце концов из ученика, который был ужасным отличником, он бы очень скоро превратился бы в какого-нибудь человека, который потерял интерес к учебе, и стал бы учиться просто, ну как все. Я не говорю о том, что… У меня нет никаких амбиций, я не честолюбивая мама. Просто мне хочется, чтобы ему было интересно, интересно жить. И если у него есть возможность чуть быстрее, скажем, закончить школу, получить возможность, не знаю, лишнего года для того, чтобы путешествовать и думать, кем он хочет стать, я считаю, что я экономлю ему время.

М. МАЙЕРС – У нас в гостях Инга Ильм, дорогие друзья. 725-66-33 – это наш пейджер. Вот как раз мы вот… А я хотела вспомнить первую половину программы. Вот мы с психологом Анастасией Поповой говорили о том, что мамы спешат сегодня. Почему мы спешим, куда мы спешим, куда Вы спешите?

И. ИЛЬМ – Я все остановила, я решила не спешить никуда.

М. МАЙЕРС – Вы все остановили. Я имела ввиду: спешим не только относительно нашего времяпрепровождения и желания, потребности, конечно же, заработать деньги. Но и тот факт, что мы спешим своих детей делать как можно раньше, как можно умнее. То есть если это иностранный язык, то это с месяца. Если это чтение, то это с двух. Если это, я не знаю там, шахматы, то это с трех. Условно говоря.

И. ИЛЬМ – Вы знаете, главное, чтобы без фанатизма. Но я могу сказать, что как раз та система, в которую я попала, по моему счастью, как бы, в момент, когда он родился, он как раз и предлагает такую ситуацию, когда чуть раньше ты предлагаешь ребенку игрушки. Они нужны ему в три там, скажем, в шесть месяцев, ты предлагаешь ему в три и так далее, и так далее. То есть ты уже идешь на опережение. Это потом экономит ему время в том смысле, что если у него очень пройдено, то ему потом легче в школе. Да? Если мы говорим сейчас, что ему легко в школе, то ему потом будет легче в институте. Таким образом, у него у самого же остается гораздо больше времени, чтобы заниматься тем, что ему действительно нравится. А нравится ему валяться, читать, смотреть кино, то есть все то же самое, что и всем нам. Да? Так что я просто стараюсь помочь ему, чтобы время не просто так в жизни тратилось на учебу, еще на что-то, чтобы это не было главным. Да? Чтобы внутренняя жизнь его и внутренние какие-то переживания и прочее, чтобы они выходили на первый план. Чтобы это было для него важнее.

М. МАЙЕРС – А там бывает, вот когда Вы видите, что ребенок устал, что ребенок не справляется, что вот это вот «я быстрее, я лучше, я вот больше могу в этом возрасте», что это уже становится тяжело для психики и для физики в том числе?

И. ИЛЬМ – Нет, я как раз и говорю, чтобы никакого фанатизма. Как только я вижу, что у него появляются синяки под глазами, это значит, что мальчик остается на неделю дома, ковыряет в носу, ходит гулять и играет с собакой.

М. МАЙЕРС – Кстати, домашнее образование опять же, это же понимаете, вот как у Вас все-таки? Вы придерживаетесь какого-то режима или нет? Со школой понятно. А дома-то? Ну, поспать-то всегда хочется.

И. ИЛЬМ – Поспать хочется всегда. Он все равно встает в 10 утра. Как бы это не я…

М. МАЙЕРС – Ну да, он начинает учиться в 11, а дети в школе в 8.30 начинают учиться.

И. ИЛЬМ – Да, это правда. Но вы знаете, это опять-таки, это наша, как бы, советская такая история, которая у нас осталась. В том смысле, что все должны вставать в 9 утра и приходить. Я никогда ничего не понимала, и до 3-го урока, в принципе, было абсолютно бесполезно со мной о чем-то общаться и что-то мне объяснять. Вполне возможно, что моя успеваемость падала в связи с тем, что мне гораздо удобнее что-то делать вечером.

М. МАЙЕРС – А Вы хорошо учились в школе или плохо?

И. ИЛЬМ – Какое-то время – да, пока мне это не надоело до такой степени, что все закончилось тремя двойками в дипломе.

М. МАЙЕРС – Александр пишет: «А как к проведению домашних родов и к воспитанию детей дома относится Ваш муж? Ведь за рубежом это не совсем принято». Ну, я надеюсь, это не будет секретом, если мы скажем, что Ваш супруг иностранец. Да? И поэтому Александр, который, видимо, в курсе, задает подобные вопросы.

И. ИЛЬМ – Вы знаете, мой муж очень помогал мне, скажем так, во время родов. И вообще являлся непосредственным участником. И в конце концов он прекрасно теперь понимает, что это такое и чего это стоит женщине. То есть, я думаю, что это полезно вообще семейной паре.

М. МАЙЕРС – А что касается того, что это не принято за границей? Насколько я знаю, наоборот, в Европе рожают дома.

И. ИЛЬМ – Да, это, в принципе, везде принято. Но опять-таки как везде принято? Везде принято так же, как это и не принято. Да? То есть все об этом говорят, закатывают глаза, кто-то говорит, что я сумасшедшая. Конечно, гораздо проще получить укол, проснуться, увидеть рядом с собой ребенка и сказать: «Ой, какой замечательный ребенок, заберите, я устала». И так далее, и так далее. Да, это очень легко. И так можно относиться ко всему на свете. Да? Знаете, как: «Знакомьтесь, бараний бок – это Алиса. Унесите бараний бок».

М. МАЙЕРС – А что касается детского воспитания? То это в Европе нормальная практика или нет? Или это тоже такой…

И. ИЛЬМ – Вы знаете, я на самом деле очень мало как бы оглядываюсь по сторонам в этом смысле.

М. МАЙЕРС – Ну, наверное, правильно делаете.

И. ИЛЬМ – Да, меня это не очень интересует, если честно.

М. МАЙЕРС – Инга Ильм у нас в гостях, еще раз я подчеркиваю. Дорогие друзья, 725-66-33 – это номер нашего эфирного пейджера. Скажите, пожалуйста, а вот таким образом, каким, вот о чем говорили мы еще в первой половине программы, что при том, что, допустим, ребенок сидит дома и не ходит в детский сад. О том, что ребенок не может не ходить в школу, этой глобальной темы мы не касались. А каким образом он налаживает отношения со сверстниками? Как они выстраиваются?

И. ИЛЬМ – Все очень просто. Есть двор, есть друзья, как бы, наши друзья, у которых есть дети. Есть дача, там тоже есть дети. Кроме того, все секции, которые он посещает, везде там присутствует какой-то коллектив, в который он, безусловно, вливается. Я думаю, что как раз вот в детском, периоде детского возраста детский сад – это очень важно. Как раз это социальная адаптация и прочее, и прочее.

М. МАЙЕРС – То есть детский сад Вы прошли, а от школы решили отказаться?

И. ИЛЬМ – Да.

М. МАЙЕРС – Хорошо, а что касается, допустим, ну не знаю. Условно говоря, если дети все дружно, вот допустим, дети ходят в школу, эта школа элитная, ну элитная, не элитная. Ну, допустим, платная школа. Да. Хорошая, дорогая, платная школа. И, допустим, ребенок оказывается во дворе или на даче, где все-таки так или иначе, наверное, могут попасть в одну компанию дети вот из разных семей. Я имею ввиду социальный уровень.

И. ИЛЬМ – И это очень важно. Это очень важно. Да. Потому что дело в том, что когда, конечно, дети на прогулке и какой-то мальчик может сказать своему водителю: «Знаешь что, Вася, я тебе сказал: я гуляю». Да? Вот в этой ситуации я смотрю, конечно, на школы вот такие, суперэлитные, в которой мы как бы и учились, как на не очень хороший фактор. Потому что когда мой сын узнал о том, что можно плохо себя вести с домработницей, наливать масло ей, чтобы она упала (это делал не он, это делали его подружки), я поняла, что это тоже не очень хороший фактор. Что, наверное, ему нужно побольше общаться все-таки просто с детьми и понимать, что есть разница. Я вот недавно совершенно очень обидела одного мальчика, который звонил ему. Я сказала: «Ну вы перезвоните ему на мобильный». И по голосу ребенка я поняла, что он очень расстроен, потому что у него-то этого нет. И вот сейчас я стараюсь быть как можно более аккуратной с его друзьями, потому что действительно социальные слои абсолютно разные. И обидеть такого маленького человечка – ну это просто некрасиво. Очень сложно. Но я считаю, что человек должен встречаться и так, и сяк. И вот то самое умение общаться с любым социальным слоем, от короля, принца до детей, которые учатся…

М. МАЙЕРС - А его-то принимают вот эти мальчики без мобильных телефонов? Они его-то принимают в свою компанию?

И. ИЛЬМ – Да, конечно, конечно. Ведь там этого не существует. Это все наше родительское такое вот: «Ой, это Вася, у него родители – дворники, не общайся с ним». Вполне возможно, что Вася не такой умный и образованный. Но вполне возможно, что он замечательный, умеет прыгать через лужи, умеет висеть здорово на каких-то там этих штуках на детской площадке. И это не так плохо.

М. МАЙЕРС – Но это тоже такой тонкий момент, потому что, наверное, в более зрелом возрасте уже такое понятие, как среда, и в том числе семейное вот это вот, то внутреннее пространство семейное, в котором существует ребенок, оно может не соответствовать тому внутреннему пространству, в котором Ваш ребенок существует.

И. ИЛЬМ – Вот. Поэтому я и говорю, что очень важно тратить время на своих детей и помогать им. Потому что именно хорошо воспитанный человек отличается от человека плохо воспитанного именно тем, что он очень точно и адекватно существует в реальности.

М. МАЙЕРС – Я сейчас с ужасом или, наоборот, с интересом думаю, какой Вы будете свекровью.

И. ИЛЬМ – Ужасной. Я это знаю.

М. МАЙЕРС – Лидия Александровна пишет: «Уважаемая Инга, Вы делаете все совершенно правильно. Единственное, в чем Вы ошибаетесь – бесплатного образования ни сейчас, ни в дальнейшем не будет никогда. Это как сыр в мышеловке». Ну, в общем, да.

И. ИЛЬМ – Ну, в принципе, я согласна. Да. Спасибо большое, да. Это какие-то мои иллюзии. Несмотря на то, что я, вроде бы, взрослая, они еще остаются.

М. МАЙЕРС – Ну да, наверное, все мы в той или иной степени этому подвержены. Для Инги: «В многодетной семье с внимательными родителями и детьми без детского сада один вырос…» Так, извините, тут… А. «Один рос аутистом, другой безответственным, 18 и 17 лет. Вы…» Ой, господи. Нет, я не могу прочитать. К сожалению, сообщение оборвано.

И. ИЛЬМ – Ну, я думаю, что просто дело в том, что говорят о том, что в семье, где много детей, очень разные дети. Но тут опять-таки, тут зависит от родителей, смотря, что делали родители все это время. Не только рожали, но, наверное, еще должны были заниматься ими. Да? Потому что если… Хотя аутичность, насколько мне известно, - это же просто болезнь и неумение просто найти контакт с внешним миром.

М. МАЙЕРС – «Каким образом будет аттестован мальчик, который обучается дома?» - вот такой вопрос.

И. ИЛЬМ – Экстерном. Есть школа экстерна, где мы можем брать… И мы уже сейчас, вот когда уходили, мы специально провели исследование, ну как, не исследование, а экзаменовку. И вот он, как бы, на хорошем уровне. Посмотрим, что будет через несколько месяцев.

М. МАЙЕРС – Ну, это государственно аккредитованное, как бы, образовательное учреждение?

И. ИЛЬМ – Экстернаты, в принципе, да. Но пока мы берем просто учителей, которые нам нравятся, которые могут найти подход, которые могут сделать так, чтобы мальчику было интересно. Да? Чтобы он не бросал это на полдороге. Потому что сейчас самое сложное – вот эти все математические адские штуки, 48 там на 2, и все это нужно сделать за 15 минут. Это все очень сложно. И умение педагога найти ключ – вот это, наверное, самое важное.

М. МАЙЕРС – «Инга, домашние роды и раннее система воспитания, определенная система мировоззрения. Где этому учат? Спасибо. Татьяна».

И. ИЛЬМ – Вы знаете, есть вот… Я столкнулась с этими замечательными людьми, к сожалению, не в Москве, а в Санкт-Петербурге. Потому что там я всем этим занималась. И там есть вот такой, как его можно назвать, Институт духовного акушерства. Я думаю, что такие же вещи у нас есть в Москве. У нас есть, по-моему, его фамилия Наумов. Вот моя подруга, вот у нее уже трое детей, тоже таким же образом рожденных. Ну, то есть это нужно поискать, нужно просто… Вот есть Игорь Чирковский, который тоже сейчас уже вернулся в Москву. То есть есть как бы такой круг людей. Не все нужно принимать целиком и полностью. Конечно, во всяком таком направлении есть доля фанатизма. Но отсечь ненужное для вас и взять самое главное, то, что вам необходимо. Показатель, не знаю, в закаливании, то, что с 40-го дня мы его обливали первые три года, пока я могла обливать, холодной водой, и ребенок не болел вообще. Сейчас он начал болеть, потому что мне просто, ну, стало лень. Немножко я разрешаю себе позволить этого не делать. Но не более и не болеет – а теперь болеет. Да? То есть я вижу реальный результат. Делаешь так и что получается?

М. МАЙЕРС – Ну, я думаю, что все это доступно, по крайней мере, об этом можно прочитать.

И. ИЛЬМ – Да, это правда. Но нужно искать.

М. МАЙЕРС - А вот Анатолий интересуется: «Инга, уточните, пожалуйста, и Ваш муж помогает Вам воспитывать сына или не помогает?» Вот такой вопрос.

И. ИЛЬМ – Вы знаете, помогает, помогает. Но, конечно, я взяла ответственность в большей мере на себя, потому что все-таки, наверное, воспитание – это, конечно, и мужское дело, безусловно, особенно для мальчиков, ну и для девочек, конечно. Но вот вся такая большая часть ответственности – это моя.

М. МАЙЕРС – Еще один вопрос я прочитаю: «Инга, большое спасибо за Ваш ответ о социальном общении детей. Слышал, что дети многих родителей присутствуют на уроках в школе вместе с охранниками. Сталкивались ли с этим?» - это Александр Петрович спрашивает.

И. ИЛЬМ – Да, и такое бывает. И бывает, что дарят подарки подарки типа «Хаммеров» там лет в 14. Вы знаете, и вот, к сожалению, понимаете, финансовое благополучие уже поднялось до определенного уровня у нас. А вот как бы именно с головой – что-то пока не складывается.

М. МАЙЕРС – Нормальное к этому психологическое отношение – это же не так просто. Это же для взрослого человека трудно, а для ребенка вообще невозможно.

И. ИЛЬМ – Да, в том-то все и дело. И вот это умение, конечно, зависит от родителей.

М. МАЙЕРС – А вот в этом смысле вот Вы, например, даете какую-то сумму денег ребенку, вот например на личные расходы?

И. ИЛЬМ – Обязательно. Сто рублей по субботам. Но если какие-то…

М. МАЙЕРС – Жестко, однако.

И. ИЛЬМ – Зато за три недели, я знаю, можно купить замечательные карты «Берсек» вот здесь напротив, в Доме книги.

М. МАЙЕРС – Спасибо Вам огромное. Дорогие друзья, я напоминаю, что у нас в гостях была актриса, телеведущая, генеральный редактор, генеральный директор издательского дома Инга Ильм. Инга Ильм – мама, у Инги подрастает сын. Мы желаем Вам удачи, мы желаем Вам успехов. Решитесь еще на какие-нибудь эксперименты, приходите, расскажите, мы с удовольствием послушаем.

И. ИЛЬМ – Спасибо большое. Всего доброго.

М. МАЙЕРС – Всего доброго.