Константин Сумнительный, Юлия Бединская - Мамочки-мамаши - 2005-12-11

М. МАЙЕРС – Еще раз здравствуйте, меня зовут Маша Майерс, у нас в гостях Константин Сумнительный, директор центра Монтессори, кандидат педагогических наук, докторант института теории образования и педагогики РАО, Константин Евгеньевич, добрый день.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Добрый день.

М. МАЙЕРС – И сегодня мы поговорим о системе Монтессори, но и не только, я напомню нашим слушателям, что одна встреча у нас уже была, правда, это было довольно давно, но, тем не менее, о системе Монтессори мы уже говорили. Сегодня бы хотелось более подробно поговорить о дошкольном образовании, о той ответственности, которая ложится на плечи родителей, на первом этапе развития ребенка, и какая ответственность ложится на плечи профессиональных педагогов дошкольного образования. Константин Евгеньевич, давайте в двух словах все-таки обозначим основные моменты того, что такое система Монтессори, о чем мы будем сегодня говорить, а потом уже перейдем к этой теме.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Если коротко, система Монтессори – это подготовленная среда, в которой происходит относительно свободное развитие ребенка. Монтессори предполагала, что есть некоторые внутренние силы, сегодня это общее место, на самом деле, которые позволяют ребенку развиваться относительно самостоятельно. Но определяя свою систему, она определяла ее как помощь жизнь, как помощь этому развитию. Собственно, та подготовленная среда, которую она создавала, и была той помощью жизни, о которой мы говорим.

М. МАЙЕРС – Основной момент, я так понимаю, заключается здесь в том, что надо суметь помочь ребенку, а не помешать ему, напротив? Правда ведь?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Да, конечно, не тормозить его развитие, не создавать препятствия на пути его развития. Когда меня просят определить, что является главным в системе Монтессори, то для меня это, на самом деле, не обучение, как очень многие считают, потому что у нас известна дошкольная педагогика, очень хорошо известно, что она в определенной степени очень хорошие навыки дает, и математические, и в области языка, но это не является для Монтессори-педагогики самоцелью. Много раз и сама Монтессори, и вслед за ней Ренильда Монтессори, ее внучка, до недавнего времени президент международной Монтессори-ассоциации, говорили о том, что в нашей системе главное не обучение ребенка чему-либо, а развитие его самостоятельности, его независимости от окружающей его действительности и жизни. Это ведь процесс достаточно естественный, развитие независимости ребенка, и его можно рассматривать с чисто биологической стороны, потому что с рождения ребенок приобретает все большую и большую независимость. Сначала независимость от маминой груди, потом независимость, когда он начинает ползать, независимость передвижения, потом еще большая независимость, когда он начинает ходить, потом манипулировать предметами и т.д., т.е. все время поле возможностей его расширяется. И конечно, задача, особенно в раннем возрасте, это поле не ограничивать. Например, хорошо известно, в свое время был проведен эксперимент, две группы просматривались, это группа, которая воспитывалась в манеже, и группа, которая воспитывалась относительно свободно, детям давали ползать, трогать и т.д. Так вот, оказалось, что развитие интеллекта у тех детей, которые были в свободном состоянии, происходило лучше и они были более интеллектуально развиты, чем те дети, которые оказались в манеже заперты. Поэтому можно говорить, что, вообще говоря, на этом предварительном первом этапе жизни до трех лет ребенку крайне важно три такие вещи, это, собственно, эмоциональное развитие, потому что он еще плохо понимает, что такое эмоции, он просто, он может их видеть, только общаясь со взрослыми, прежде всего, с мамой. Это, как я уже говорил, самостоятельность, которая естественным образом развивается у ребенка. Это, конечно, двигательная активность. Это три столпа, на которых стоит развитие ребенка в этот период.

М. МАЙЕРС – Но я думаю, что если открыть любой учебник по дошкольной педагогике, то там вы все равно столкнетесь с этими тремя столпами, в чем здесь принципиальность иного подхода? Да, физическое развитие, да, психологическое развитие, остальное как у всех, знаете.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Несомненно, ведь дело в том, что это все Монтессори придумала, не надо забывать, более 100 лет назад, т.е. не придумала, а открыла. А если говорить о том, а что, собственно, нового, я бы ставил вопрос не так, а что невостребованного в наследии Монтессори осталось. Так вот, невостребованной, например, осталась идея о сенситивных периодах. О периодах, когда у ребенка развиваются, некоторые его возможности развиваются наиболее естественным образом.

М. МАЙЕРС – В определенном возрасте, строго, от ноля до двух с половиной?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – В определенном возрастном периоде, да.

М. МАЙЕРС – От 2.5 до 5, да.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Известно, что, например, Монтессори выделила период порядка, когда ребенок совершенно нуждается даже, я бы сказал, в порядке. Это от нуля до трех лет. Или, предположим, период маленьких предметов, когда, вы знаете, ребенок любит…

М. МАЙЕРС – В порядке в смысле, извините, что я вас возвращаю, в порядке в каком смысле, в режиме или в том, каким образом сложены игрушки на полке?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Нет, мы понимаем порядок в трех аспектах, это порядок в окружающей среде, т.е. как сложены игрушки, грубо говоря, это порядок в отношениях с теми людьми, которые его окружают, и это, наконец, порядок во времени. Очень часто родители подстраивают ребенка под свой режим и говорят – вы знаете, а он у нас ложится, засыпает в два часа ночи. Начинаешь разговаривать с родителями, выясняется, что ребенок засыпает в два часа ночи, потому что так удобно маме, которая приходит с работы в половину второго.

М. МАЙЕРС – Сейчас, насколько я знаю, две противоположных точки зрения на то, что все-таки, допустим, кормление, что кормить ребенка все-таки надо по часам и кормить ребенка надо в тот момент, когда ребенок хочет есть. И много споров ведется на эту тему.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Я знаю.

М. МАЙЕРС – Вы придерживаетесь все-таки первой точки зрения?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Вы знаете, мы ведь не занимаемся этим возрастом так подробно, но я могу вам сказать, что эти точки зрения возникли неслучайно. Одна из них, как известно, это точка зрения доктора Спока, которым мы сильно увлекались. А вторая точка зрения связана с тем, что, к сожалению, советы доктора Спока применимы для детей абсолютно здоровых. У нас 70%, а то и 80% новорожденных детей имеют достаточно серьезные проблемы со здоровьем. И для этих детей, как, по крайней мере, утверждают врачи, все-таки лучше, когда кормление происходит по часам. Но, в данном случае, я даже хотел бы не о кормлении сказать, потому что, вы знаете, Монтессори очень интересным образом определяла вообще, как формируется порядок, как формируется в дальнейшем дисциплина у ребенка. Она считала, что если в первые полтора года ребенок находится в комфортной для себя атмосфере, то у него строится восприятие мира, как места, в котором его ждут, в котором ему хорошо будет устанавливать нормальные отношения с окружением, которое его любит, принимает и понимает. Если то, что происходит вокруг ребенка, эта атмосфера отрицательна, то ребенок, у ребенка формируется отношение к миру, как к месту опасному, как к месту, где надо быть все время настороже, где необходимо постоянно сопротивляться тем негативным воздействиям, которые на него оказываются. Вот почему, я так думаю, говорят, что ребенка надо воспитывать, когда он еще поперек колыбельки лежит. Есть еще несколько аспектов, я перейду, наверное, к тому вопросу, который прозвучал в вашей заставке, что, собственно, чему учить ребенка и как это делать.

М. МАЙЕРС – Константин Евгеньевич, позвольте, я напомню, что у нас в гостях Константин Сумнительный, директор центра Монтессори, кандидат педагогических наук. Я хотела бы все-таки начать с того, чему учить родителей, если это возможно, потому что мне хочется эту ситуацию просмотреть, проанализировать поэтапно. В начале 90-х гг. мы узнали, что такое Монтессори, об этом ведь книжек таких не было, правильно, при советской власти, вот появились эти книги, я эту книгу купила, я ее прочитала, идея мне понравилась. Что делать дальше мне и, соответственно, что дальше, как мне далее выстраивать отношения со своим ребенком? Давайте начнем с родителей, а потом уже перейдем к тому, чему надо научить сначала родителей, а потом уже к тому, чему родители должны научить своих детей?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Я уже сказал, что, на мой взгляд, происходит определенный перекос в отношении к ребенку родителей, срабатывает такой комплекс вины, если хотите, на мой взгляд, его можно было бы так назвать, родителю хочется увидеть своего ребенка как можно быстрее гениальным, все знающим и все умеющим, этого, к сожалению, не бывает. Но, может быть, и бывает, но очень редко, бывают дети, которые опережают на несколько месяцев собственное развитие, но Монтессори-педагогика еще тема интересная, что она все-таки за природосообразие, за то, чтобы ребенок развивался в согласии с теми возможностями, которые у него есть.

М. МАЙЕРС – С биологическими возможностями.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Да, с биологическими возможностями. Поэтому когда мы говорим о том, чем заниматься родителям, то надо понимать, что роль, что, прежде всего, о том, что в первые три года какие взрослые подходят к ребенку. В первый год наиболее важным взрослым для ребенка является мама, это главный объект, на который он настроен, здесь крайне важно, чтобы мама научила ребенка эмоционально реагировать на события жизни, потому что он не знает ничего об эмоциях, этому его можно научить только мама. И вообще, эмоциональный контакт с мамой – это наиболее важное на первом даже, втором году, что существует в жизни ребенка. На втором году жизни ребенка входят уже взрослые из его ближайшего семейного окружения, бабушки, дедушки, может быть, папа в ограниченном количестве. На третьем году уже могут входить взрослые из более широкого окружения, например, знакомые родителей. Исходя из этого, я бы сказал, что, во-первых, надо понимать, что до трех лет все-таки желательно, чтобы ребенок максимально был в семье, т.е. максимальное семейное воспитание. Чему учить, я, на самом деле, уже сказал практически, чему учить, потому что те банальные вещи, о которых мы с вами говорили, движение, самостоятельность, о чем мы там еще с вами говорили, это то, что необходимо обеспечить ребенку. Монтессори считает, что в этот период происходит период бессознательного впитывания, и ребенок не очень реагирует на прямую речь, направленную к себе. Т.е. я бы сказал, совсем не реагирует практически, он реагирует на эмоции, которые мы выражаем по отношению к ребенку. Поэтому здесь задача родителей – обеспечить максимальное движение ребенку, обеспечить в период маленьких предметов возможность с какими-то достаточно крупными конструкторами работать.

М. МАЙЕРС – Маленькие предметы, период, это какой возраст?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Маленькие периоды, период маленьких предметов – это 2-2.5 года, примерно, очень короткий период, в этот период ребенку интересно разбирать и собирать всевозможные предметы, причем здесь даже не процесс сборки, разборки, а, собственно, его интересует то, что можно было бы назвать анализом и синтезом.

М. МАЙЕРС – Нет, давайте попроще, я думаю, что в таком возрасте мы таких слов еще не знаем.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – В этот период ребенку крайне интересно соотносить предметы между собой.

М. МАЙЕРС – Да, я понимаю.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Например, соотнести какой-нибудь орех со своей ушной раковиной.

М. МАЙЕРС – Скажите, а детские сады, по системе Монтессори работающие, сегодня существуют в нашей стране?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Существуют, да, их достаточно много, хотя должен сказать, что сегодня имя Монтессори стало определенным брэндом, который не всегда используют добросовестно. И я на нашем сайте писал о том, что, на мой взгляд, родители, приводя ребенка в детский сад, должны хорошо понимать, как отличить добросовестный детский сад от недобросовестного. Есть всего три рецепта, это квалификация, т.е. три составляющие, это квалификация педагога, чем-то подтвержденная, это, конечно же, наличие дидактического Монтессори-материала, грамотно выстроенная среда, что, конечно, определить родителю достаточно сложно. И это некоторая атмосфера в группе.

М. МАЙЕРС – Подождите, а эти, допустим, учреждения детские, работающие по системе Монтессори, это все частные истории, государственных не существует, государственных детских садов, которые приняли на вооружение эту систему?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Существуют муниципальные детские сады, в которых есть Монтессори-группы. Но, к сожалению, у муниципальных органов к Монтессори отношение сложное, во-первых, как к методике чуждой, иностранной, во-вторых, как к методике дорогой, это действительно так, потому что очень дорогой дидактический материал. И кроме того, как к методике дополнительной. И обычно в муниципальных садах говорят – ребята, вы должны выполнить программу, а потом вы можете заниматься, чем хотите, хотите – Монтессори, хотите – чем-то еще.

М. МАЙЕРС – А каков разрыв между, допустим, ребенком, которого мама с ноля до трех воспитывала по системе Монтессори, потом он попал в обычный детский сад, или наоборот, допустим, мама его воспитывала, он воспитывался в традиционном стиле, а потом он попал в детский сад Монтессори? И следующий разрыв, который происходит, это в тот момент, когда ребенок, либо воспитывающийся мамой, либо в детском саду по системе Монтессори, попадает в обычную среднюю школу?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Начнем с того, что, на мой взгляд, сегодня в этой стране нет, я это официально могу заявить, нет групп, работающих по Монтессори-методу от нуля до трех, просто нет людей, которые обладали бы соответствующей квалификацией. Поэтому мы можем с вами, на самом деле, говорить о группах от трех до шести. Здесь есть определенная проблема, но эта проблема, скорее, не Монтессори-садов, а нашей системы образования. И проблема эта заключается в том, что наши дети и вообще к детям на входе в школу предъявляются очень большие претензии. А потом, в общем, школа начинает делать с ними то, что они умеют, учить их тому, что они умеют, жестко следуя программе. И для наших детей одним из камней преткновения, они у нас считают до 100 тыс., причем они могут складывать и вычитать, как минимум, некоторые – умножать и делить в этих пределах, они приходят в школу, их заставляют заучивать для них совершенно бессмысленную вещь, такую, как состав числа. Это упражнение, которое предполагает, что ребенок на нем научится складывать и вычитать. Я повторяю, наши дети уже складывают и вычитают в пределах 100 тысяч. Я знаю много случаев, когда наши дети…

М. МАЙЕРС – Т.е. нестыковки определенные все-таки есть?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Это нестыковка во всем нашем образовании, это вообще любой, на самом деле, ребенок более или менее.

М. МАЙЕРС – И школа-вуз то же самое, такие же проблемы.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Да, любой более или менее развитый ребенок, он попадает в школе в ситуацию, где он неудобен, не нужен, где его развитость мешает тем, кто с ним начинает работать. Есть еще одна проблема, чисто социальная, наши дети приходят с чувством собственного достоинства, с пониманием, как выстраивать свои отношения с другими людьми и детьми, и к сожалению, приходят в ситуацию и в класс, где совершенно по-другому выстроены отношения между детьми, где не существует никаких норм и правил очень часто.

М. МАЙЕРС – Так как здесь свести к минимуму психологическую травму ребенка от этого, от этой нестыковки?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Вы знаете, конечно, идеально было бы, если бы нам разрешили, наконец, а я думаю, что сейчас это просто не решаемая задача, открыть школы Монтессори, хотя они реально сейчас существуют и работают, в основном, с детьми до 10-12 лет, но, тем не менее, это было бы некоторым промежуточным решением. Но я должен сказать, что от этих нестыковок и стрессов и травм, к сожалению, мы наших детей не убережем, пока мы кардинально не изменим систему образования в нашей стране. Это задача на вырост.

М. МАЙЕРС – Понятно.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Которую, к сожалению, решить достаточно сложно.

М. МАЙЕРС – Скажите, Константин Евгеньевич, я прошу прощения, что я вас перебиваю, у нас минута осталась, а что касается, вы сказали о том, что все-таки система Монтессори – это дорого, что касается ее доступности все-таки сегодня для людей, которые, в том числе, слушают нашу программу?

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Должен сказать, что это для Москвы, в принципе, это достаточно доступно. Для регионов это уже становится сложно, потому что только затраты на покупку материала составляют достаточно значительные деньги, это порядка 5 тыс. долларов, т.е. вы понимаете, что только для того, чтобы купить материалы, надо достаточно серьезные затраты. Поэтому, к сожалению, система Монтессори сегодня становится элитарной системой, хотя она, как известно, была испробована как раз в рабочих кварталах в свое время и начинала свое существование. Два слова о том, о чем мы не успели сказать, я бы все-таки хотел подчеркнуть, очень часто дети приходят к нам какими-то совершенно не нужными им знаниями, но без навыков, которые должна дать семья. Элементарных навыков, уметь ходить в туалет, уметь, извините, вытереть себе попу, вытереть нос, у нас иногда приходят дети, которые сосут палец в 4.5 года, или дети, которые не умеют говорить. Вот, в чем задача родителей, не потакать ребенку, когда он говорит «пи-пи», пытаться с ним на этом языке общаться, а попытаться вывести его на уровень нормального языкового общения, т.е. нормально говорить с ним, потому что в этом и заключается одна из наших задач, одна из задач воспитания и развития ребенка.

М. МАЙЕРС – Это вместо того, чтобы учить ребенка шести языкам с двухлетнего возраста.

К. СУМНИТЕЛЬНЫЙ – Это вместо того, чтобы учить ребенка шести языкам.

М. МАЙЕРС – Т.е. иначе расставлять акценты. Вы знаете, у меня больше осталось, появилось вопросов, чем получено ответов, но, к сожалению, время наше истекло. Константин Сумнительный, директор центра Монтессори, кандидат педагогических наук, докторант института теории образования и педагогики РАО, мы обязательно встретимся еще раз, попросим вас ответить на все оставшиеся вопросы, хотя, наверное, и в следующий раз их останется только больше. Спасибо.

11 декабря 2005 года

12:37–12:50

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» – Юлия Бединская, жена Вилли Токарева.

Эфир ведет – Маша Майерс.

М. МАЙЕРС – Еще раз здравствуйте, уважаемые радиослушатели, в студии Маша Майерс, это программа «Мамочки-мамаши», я хочу поприветствовать нашу гостью, это Юлия Бединская, мама, в первую очередь, вы мама. Добрый день, Юлия.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Здравствуйте, Маша, и здравствуйте, дорогие радиослушатели, знакомые и незнакомые.

М. МАЙЕРС – Юлия Бединская – супруга замечательного нашего друга, замечательного исполнителя Вилли Токарева.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Спасибо.

М. МАЙЕРС – Папа, я так понимаю, сейчас в отъезде, поэтому вы держите вахту.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Папа всегда у нас рядом с нами, потому что мы очень дружно живем. И даже когда мы не рядом, хотя мы стараемся всегда быть вместе, мы всегда чувствуем такую связь. Поэтому самый большой привет, конечно, я передаю всей своей семье.

М. МАЙЕРС – Нас слушают?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Да, обязательно слушают. И конечно, своему мужу Вилли, и нашим малышам.

М. МАЙЕРС – Юлия, скажите, а я знаю, что у вас двое детей, очень интересные имена, и ваш муж может похвастаться таким замечательным именем, то ли Вилли, то ли Вилен, и вы выбрали имена для ваших детей, это Милен и Эвилина. С чем это связано, такой выбор?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Да, я очень внимательно отношусь вообще ко всему, что связано со словом, а с именем, в частности, потому что, конечно, имя, оно дает отпечаток на всю жизнь, мама и папа назвали меня Юлией, я считаю, это очень счастливое имя для девочки, я очень благодарна своим родителям. Эвилина, когда мы Эвичку еще только ждали, просто меня, можно сказать, осенило свыше, я стояла около пианино, и я думала, как же нам назвать девочку. И вдруг я поняла, какие могут быть варианты, нужно назвать так – это Виллина, Эвилина, правильно пишется в ЗАГСе Эвелина, но мы сказали, что мы бы хотели именно сохранить папино имя в имени дочки. Тогда у нас пишете Эвилина.

М. МАЙЕРС – Эвилина Виленовна?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Она Эвилина Вилльевна.

М. МАЙЕРС – Эвилина Виллиевна?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Да, по-моему, гораздо проше, Эвилина Вилльевна.

М. МАЙЕРС – Да, вы правы. А мальчик?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Мальчик Милен, когда у нас родился Милен, это было уже гораздо сложнее назвать мальчика, не знаю, с чем связано, но мы думали три недели. И все наши друзья, близкие, знакомые звонили и говорили, скажите, мы вас поздравляем, но как назвали? И три недели мы отвечали – спасибо за поздравления, но мы еще пока не назвали, после трех недель моя сестренка Инна, моя мама, моя бабушка, Вилли, естественно, я, мы читали книги, скупили все словари вообще, которые существуют у нас по именам, весь Интернет. Мы выбирали имя. И в конце концов, через три недели все одновременно решили, что Милен – это самое подходящее имя для этого милого мальчика. Это древнерусское имя, старославянское, я никогда прежде не встречала этого имени, конечно, женскую транскрипцию этого имени все знают.

М. МАЙЕРС – Милена.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Милена, да, но Милена – это очень распространенное имя во всех славянских странах. И поэтому Милен, милый, такой он у нас и есть.

М. МАЙЕРС – Скажите, а как сегодня со стороны мамы, как складываются отношения между папой и детьми?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Я считаю, что…

М. МАЙЕРС – Пока Вилли Иванович нас не слышит, наверное, можно немножко посплетничать.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Я думаю, что он нас слышит, я очень благодарна Вилли за то, что у моих детей, у наших детей такой отец, потому что вообще это очень такая странная ситуация, иногда я думаю, что у меня не двое детей, а трое.

М. МАЙЕРС – О боже.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Причем самый младший из них – это Вилли. И в тот же момент я ощущаю, что я являюсь для него тоже как бы ребенком, потому что, естественно, разница в возрасте, которая почему-то всех шокирует, но мы уже к этому привыкли, я считаю, что лучшего мужа, лучшего папы для детей невозможно найти. Я очень благодарна за то, что когда они, маленькие дети, родились, очень многие молодые папы, разные папы, в силу того, что они просто папы, они считают своей обязанностью только зарабатывание денег. У нас совсем иная ситуация, которой я желаю всем абсолютно женщинам в нашей стране и вообще в мире. Я не помню, чтобы я вставала к ребенку, когда нужно было покормить. Вилли ночью, несмотря на то, что у него гастроли, все прочее, он всегда приносил ребенка мне, если ребенок хотел покушать. Больше того, он у нас такой кулинар, Вилли, он всегда готовил детские и готовит до сих пор детские какие-то совершенно невероятные композиции. Даже когда приходила патронажная сестра в дом детей проверять, как это полагается, и Вилли угощал ее попробовать, что там, он там и авокадо, и какие-то экзотические фрукты, но это можно, понимаете, необязательно из экзотического чего-то, можно из просто мяса сделать какое-то пюре или овощное или фруктовое. Было бы желание, потому что это невозможно переоценить, это что-то невероятное. И дети, конечно, это чувствуют, и мама, конечно, благодарна, я считаю, что у таких отцов должно быть очень много детей, которые именно с такой любовью, может, это просто такой возрастной период сейчас начался, что такое очень внимательное отношение к детям. Никогда ни одну просьбу детей Вилли не оставляет как-то брошенной или никогда им не говорит – я сейчас занят, у меня есть дела важнее. Такого у нас в доме нет совершенно. Я очень признательна за это. Дети, конечно, тоже, потому что они знают, что если я им что-то могу сказать, что это все-таки не надо.

М. МАЙЕРС – Т.е. мама строгая?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Это как всегда.

М. МАЙЕРС – А папе можно сесть на шею, особенно дочка, наверное, этим пользуется?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Дочка, конечно.

М. МАЙЕРС – Святое дело.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Потому что Вилли, он вообще мечтал всю жизнь о дочке, у Вилли есть два сына, которые старше наших детей, когда в роддоме Эвичка в Москве родилась, Вилли говорит, что он не верил, пока ему ее не принесли посмотреть. Он не верил, что у него может быть девочка. Это, Вилли говорит, что это самый большой подарок в его жизни, он мечтал всю жизнь. Он когда видел маленьких девочек, он прямо так умилялся, с восторгом к ним относился, он говорит – это какие-то волшебные существа. И до сих пор так считает.

М. МАЙЕРС – Скажите, а как-то дети Вилли Ивановича, они общаются между собой, малыши и старшие сыновья?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Да, но старший сын Антон, он живет в Петербурге, скорее, его дети уже общаются с нашими детьми, потому что они по возрасту уже совсем рядышком. У Антона есть сын Егор, ему сейчас как раз 4 годика. Милену нашему три годика. И поэтому такая странная ситуация получается. Конечно, общается и Алекс, который живет в Нью-Йорке, когда мы там бываем, мы обязательно встречаемся.

М. МАЙЕРС – А вы сегодня живете на две страны или больше все-таки в России? Или больше в Америке?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Я считаю, что мы всегда жили, живем и будем жить в России, несмотря на то, что Вилли когда-то был в эмиграции. Он всегда говорит – я только телом эмигрант, но не душой. Я душу с сердцем здесь оставил навсегда, стране, что доброю зовется и большою, стране, какой нигде не будет никогда. Поэтому, конечно, мы живем в России, это большое счастье – жить на родине.

М. МАЙЕРС – Скажите, пожалуйста, в первой половине программы мы говорили о системе Монтессори, эта система, педагогическая система.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Это очень известно, интересно про развитие детей.

М. МАЙЕРС – Конечно, скажите, мы говорили с нашим гостем о том, с какого возраста стоит ребенка, в каком возрасте ребенка чему учить, в одном возрасте надо учить подтирать сопли, извините, а в другом возрасте уже пора заниматься, например, изучением иностранного языка. В связи с тем, что все-таки и Вилли Иванович довольно долго прожил за рубежом, сегодня у вас есть такая цель, чтобы ваши дети говорили на двух языках с самого минимального возраста?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Это нельзя сказать, что цель, вообще, это, наверное, в сегодняшнем мире, скорей всего, это необходимость. Но я, может быть какая-то или нестандартная мамаша, или я не знаю, мне кажется, что у детей должно быть детство. И это не мешает им учить язык, но они его учат в более естественных условиях, хотя Монтессори-система, она предполагает тоже естественные условия, да.

М. МАЙЕРС – Естественные условия как раз.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Но у нас это немножко по-другому, без такой четкой системы, потому что мы привозим какие-то интересные фильмы, например, с Ширли Темпл, это известная девочка-звезда, там говорят по-английски, это фильмы еще 30-х гг., мы привозим какие-то кассеты, песни. У нас, например, всегда дома, когда дети были маленькие, вместо колыбельной песни Эвилина всегда просила – мама, поставь Эллу, но все понимают, кто эта Элла – Элла Фицджеральд.

М. МАЙЕРС – Ничего себе.

Ю. БЕДИНСКАЯ – А у Милена немножко другие пристрастия, он любит Наткин Кола.

М. МАЙЕРС – Ничего себе.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Поэтому они как-то очень естественно воспринимают этот язык. Здесь в России они не говорят на языке на английском, они очень хорошо знают русский язык. Я считаю, это очень важно, потому что очень многие наши знакомые кинулись в омут с головой, во все эти программы, начали своих детей с двухлетнего возраста загружать, знаете, что потом выяснилось, они русский язык не знают совершенно.

М. МАЙЕРС – Тяжело.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Это очень большая проблема ребенку совмещать. Хорошо, если один. А я знаю, например, такой пример, девочка учила в три года пять языков, ни на одном из них она, естественно, не говорила, но русского она не знала вообще. И блестящий педагог Корней Иванович Чуковский, который написал книгу, все ее знают, «От 2 до 5», я считаю, это одна из лучших книг по педагогике детской, он пишет, что не нужно, если нет острой необходимости, раньше 6 лет детям забивать голову, потому что они должны четко в своем мозгу структурировать свой родной язык.

М. МАЙЕРС – Скажите, тогда ваше детство, детство ваших детей, в вашей семье – это что, в первую очередь, это спорт, может быть, это музыка?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Праздник, это праздник, это праздник каждый день. И они, если возвращаться к этому английскому языку, когда они приезжают в Америку, ненадолго, они свободно общаются со всеми, с кем им нужно.

М. МАЙЕРС – Т.е. проблемы нет?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Нет, я думаю, что когда им сейчас уже подойдет пора ближе к школе, конечно, они будут уже это учить, и грамматику, и все прочее, но пока мы сделали их жизнь праздником. И детство решили, хотелось бы, конечно, сохранить это на всю жизнь, это ощущение праздника. Я думаю, что все, что мы несем из детства, это отпечаток дает в нашей жизни обязательно. Я думаю, что в детстве должны быть только радостное впечатления.

М. МАЙЕРС – А запретить что-то мама может, мама, Юлия Бединская, я напоминаю, у нас сегодня в гостях, супруга Вилли Токарева, что запретить мама может?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Это нормально, я считаю, что дети должны знать, что можно, что нельзя, обязательно они должны знать какие-то пределы. С другой стороны, когда я вспоминаю свое детство, я выросла в удивительной семье, у меня родители удивительные, мама, папа, бабушка, дедушка и прабабушка, с которой я, конечно, тоже очень много времени проводила. Я не помню, чтобы в моем детстве мне когда-то говорили «нельзя». Но я считаю, что это на ребенка откладывает определенный тоже какой-то такой, накладывает ответственность. Если ребенок не знает слова «нельзя», он где-то у себя понимает, что хорошо и что плохо, ответственен за то, чтобы ему уже не говорили «нельзя», он сам выбирает. Полная свобода.

М. МАЙЕРС – А это уже искусство, вы же понимаете, что это родительское искусство.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Это все на грани, конечно, да.

М. МАЙЕРС – Родительское искусство – заложить ребенку, это нельзя, на подсознании, не прямым запретом, понимаете, а косвенным.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Да, косвенным.

М. МАЙЕРС – Это уже искусство.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Это большое искусство.

М. МАЙЕРС – Скажите, а как появление двух маленьких детей, ваших детей, повлияло на творчество вашего мужа? Вы и песни теперь детские пишете, насколько я знаю.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Вилли писал песни детские и до того даже, как мы встретились, он писал, написал детскую пластинку, которая вышла в 80-е гг. в Нью-Йорке. И там для всех это было совершенным шоком после тех песен о Нью-Йорке, о жизни, которая там, о трудностях эмиграции. Вилли выпустил детскую пластинку для детей эмигрантов, и там есть слова – я теперь буду петь в Америке по-русски, девочка так поет. Конечно, рождение детей – это такой импульс дало необыкновенный Вилли, он говорит, что он работает с удесятеренной энергией, и все это замечают. Он за последние 10 лет выпустил очень много дисков, написал очень много песен, он просто счастлив, потому что он знает, что у него есть смысл в жизни.

М. МАЙЕРС – Святые слова. Скажите, а дети, насколько им интересно творчество папы, может быть, у вас уже растут новые звезды эстрадные в вашей семье?

Ю. БЕДИНСКАЯ – Я бы не хотела так позиционировать своих детей как эстрадных звезд или чтобы это передавалось, да, я понимаю, но это было бы здорово, это удивительно. Они, конечно, с музыкой, я говорю, с музыкой с самого рождения они. Эвилина, я помню, она еще в пять месяцев, уже как только начинала сидеть, она уже была за инструментом, за роялем.

М. МАЙЕРС – Могу себе представить, что там, какие там музыкальные произведения изливались.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Кем они будут, самое главное, чтобы они были хорошими детьми. Эвилина очень хочет быть балериной. Она занимается, она занимается балетом, она занимается в очень интересном месте, театральном музее имени Бахрушина, там это удивительное место. И я очень признательна людям, которые такое внимание, так же, как и вы в своих программах говорите о детях, потому что этого, на самом деле, сейчас не очень много у нас. А дети – это будущее, всем известно. Так вот, в том музее у них потрясающие занятия, они занимаются русской речью, они занимаются музыкой, они занимаются движением, вообще историей театра занимаются. И потом она, Эвилина, у нас очень любит вместе с Миленом, это тоже большое зрелище, они любят ходить в музей Пушкина и в Третьяковскую галерею, чтобы они там не уставали, мы еще в Нью-Йорке купили такую коляску для близнецов. И они в этой коляске по залам музея разъезжают, смотрят и всегда под впечатлением находятся.

М. МАЙЕРС – Замечательно, у вас, действительно, удивительная семья. Лучшее место для отдыха детей – Третьяковская галерея, вместо колыбельной – Элла Фицджеральд. И в завершение нашей встречи, программы «Мамочки-мамаши», мы поставим новую детскую песню в исполнении Вилли Токарева. Спасибо вам большое.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Спасибо.

М. МАЙЕРС – Юлия Бединская была у нас в гостях.

Ю. БЕДИНСКАЯ – Большое спасибо.