Николай Левичев - Dura Lex - 2012-04-28

М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер. В эфире – программа «Dura Lex», и ее ведущий – Михаил Барщевский. Сегодня у меня в гостях Николай Левичев, депутат Государственной Думы (ну, таких много) и председатель партии «Справедливая Россия» (а такой один). Добрый вечер.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Добрый вечер, Михаил.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хочется получить краткую политинформацию. Что вообще происходит? Начнем, думаю, с главного – уход Путина из лидеров «Единой России». Почему? Что дальше? Вот, просвети меня и аудиторию.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, на самом деле, конечно, на этот вопрос должен отвечать сам Владимир Путин, потому что только он знает истинный ответ. Но боюсь, что в истинном ответе он публично все равно не признается, поэтому мы вынуждены интерпретировать это с точки зрения своих каких-то наблюдений. Ну, мне кажется, что мое мнение совпадет со мнением многих экспертов, что, поскольку он публично дистанцировался от «Единой России» еще в период выборов в Государственную Думу, а потом последовательно уже дистанцировался во время президентской кампании, то он просто доводит до логического завершения этот процесс. А происходит это под хорошим тезисом, что президент РФ должен быть надпартийной, консолидирующей фигурой.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ну, с объяснениями вообще все в порядке. Но вообще у нас как-то на Руси бывает, что телега впереди лошади. Вот, мне, сидя на твоем месте несколько дней назад, приходилось отвечать на аналогичный вопрос, и я ведущему сказал: «Скажите, вас смущает, что премьер-министр Италии – это лидер победившей партии? Или Великобритании, или Израиля? Да?»

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, в парламентской республике не смущает.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. На что мне было отвечено, что «Ну, там вначале партия побеждает на выборах, а потом премьер становится премьером».

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, я хочу обратить внимание на то, что, вот, намедни Дмитрий Анатольевич Медведев в своем, наверное, уже последнем таком публичном 2-часовом интервью...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Президентском точнее.

Н.ЛЕВИЧЕВ: В президентском качестве, да. Он, на самом деле, тоже использует очень умело двойные стандарты. Когда это удобно, говорится так: «Ну, Россия же это не Европа (перечисляя какие-то страны), поэтому у нас своя история, свои традиции, Поэтому нельзя переносить один к одному то, что там делается в политической жизни. С другой стороны, когда это удобно, наоборот говорится: «Ну а чего же вы тут по поводу муниципального фильтра на губернаторских выборах? Это же мировая практика. Вот, возьмем Францию».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Ну, мы к этому с тобой вернемся. Там во Франции все не совсем так.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Мягко говоря, да. Ну, я как раз лучше многих это знаю, потому что приходилось слушать и живьем господина, товарища для нас Олланда, ну и так далее.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Мы об этом еще поговорим. Давай сейчас пока про себя.

Н.ЛЕВИЧЕВ: А про себя, вот, мы, наконец, научились пользоваться такой политической демагогией (ну, я, конечно, с сарказмом об этом говорю, что когда нам удобно, мы применяем европейские стандарты, а когда нам неудобно, мы говорим, что у России свой путь.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Но ты знаешь, я тебе хочу ответить, что... Я понимаю, что ты – лидер оппозиционной партии, председатель оппозиционной партии, поэтому ты должен такие вещи говорить. Но согласись, что знать западные стандарты, помнить о них и к ним стремиться, это неплохая вещь. Но тупо переносить западное на наше – это плохая вещь.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Другой бы спорить стал, я не буду. Именно поэтому мы, изучая политический опыт европейских социал-демократов, берем то, где у нас опыта мало, например, работа на муниципальном уровне у нас только в зачаточном состоянии, а у них она имеет многовековую традицию. Ну а там, где у нас своя особенность, ну, мы, все-таки, пытаемся искать какой-то свой путь.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот, гражданин Левичев, значит, у вас как и у президента Медведева двойные стандарты, в чем вы только что и признались. (смеется) Ладно. Нет, на самом деле, это нормальная позиция. Конечно, хочется всего и сразу, но это нормальная позиция. Это не волюнтаризм, а это, в общем, взвешенный подход, ну, как мне кажется.

Хорошо. А что будет дальше с «Единой Россией»?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, опять мы вступаем на такую почву гадания на кофейной гуще если бы да кабы. Вообще говоря, мне кажется, что председателю политической партии (я же в этом качестве выступаю, а не в качестве политолога-эксперта независимого или псевдонезависимого), ну, в чужой огород лезть со своими советами не очень политкорректно. В том плане, что мне, например, не нравится, когда раздается какой-то там из оппонирующего лагеря, какой-то там гвалт по поводу того, что происходит с нашими внутрипартийными процессами.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет, я тебя не прошу давать им советы. Давай так, я тебе упрощу задачу. Упрощу тебе задачу. Два года назад в эфире «Эха Москвы» я предрек, что «Единая Россия» в 2011 году выигрывает выборы где-то 50 с чем-то процентов, совсем не так, как в 2007-м, а в 2016 году у нее шансов нет выбрать выборы. Ну, за это время законодательство изменилось. 2016-й год не за горами, и с моей точки зрения, 50% «Единая Россия» не набирает ни по какому. Ну, мой прогноз. И что бы они ни делали. Потому что просто устали. Ну, народ устал.

Вот давай тогда так скажем, чтобы тебе не лезть в чужой огород. Тебе такие прогнозы представляются обоснованными или ты считаешь, что административный ресурс, популярность Медведева, их склонность к перестройке – это все может обеспечить им победу и на следующих выборах?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Нет, я, конечно, считаю, что ничего им не обеспечат. Более того, 13 марта на выступлении в Государственной Думе, собственно, я и предрек необходимость больших изменений в бренде привластной партии, напомнив, что история такова: после электорального пика какого-то, когда наступал спад, то после этого неизбежно привластная партия, как бы она ни называлась, трансформировалась. Я и предрек трансформацию «Единой России». Но поскольку, видимо, это задело какие-то глубинные струны, то, вот, именно в этом выступлении там и были найдены какие-то якобы нелицеприятные слова, и появилась идея вообще меня лишить слова, чтобы они меньше нервничали.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну и что? Лишили?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Нет. Вот как-то все еще тянется. Как я иногда говорю, у нас сейчас литературу-то все сложнее изучать по первоисточникам, все какие-то адаптации идут, да? Поэтому, конечно, можно превратить роман «Анна Каренина», скажем, в скверный анекдот, да? Здесь другой случай – когда пытаются из скверного анекдота вытянуть какой-то политический роман, да? То есть этот вопрос – он переносится-переносится, но так, чтобы это...

М.БАРЩЕВСКИЙ: А это, чтобы ты осторожнее был. Понятно. Скажи мне такую штуку. Кстати, уж на эту тему, чтобы закончить. Вот, правая платформа Плигина, то, вокруг чего сейчас много разговоров, это из серии этой трансформации?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, наверное. Хотя, честно говоря, как бы там ни называли, в том числе Медведев, который собирается возглавить «Единую Россию» и, может быть, тем самым надеется ее спасти, когда говорят о том, что это должна быть центристская консервативная партия, ну, не может быть центристской консервативной партии с тремя платформами, да? Одна из них будет правее центра, другая левее центра. Это, все-таки, уже, ну, в таком, классическом понимании не партия, а некое сообщество людей при власти, которые мыслят по-разному, думают по-разному, а действуют одинаково.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, опять-таки, это интервью с тобой, а не со мной, но я по ходу дела выскажу свой прогноз. Мне кажется, что есть 2 варианта. Вариант разделения партии на 2, на левую и правую, ну, условно говоря, просто чтобы обозначить не лидеров, а направления, Исаевская и Плигинская, просто 2 партии, что сильно потеснит КПРФ и «Справедливую Россию» на левом фланге и сильно потеснит правые партии на правом фланге. А второй вариант, что им придется внутри себя договариваться (вот там пара лет у них есть, чтобы договориться), выйти на единую платформу. Единая платформа, с которой они могут, ну, имеют какие-то шансы на хороший результат на следующих выборах, - это правоцентристская.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, я придерживаюсь всегда той точки зрения, что в политике, особенно в партийной политике политический коридор, в котором действует партия, может быть разной ширины, условно говоря. Но границы должны более-менее четко обозначаться. Когда они размыты в бесконечности и влево, и вправо, ну, тогда, опять же, это не партия, тогда это административный ресурс в голом виде под каким-то флагом.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Тогда это не коридор, тогда это уже поле.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. А скажи мне, пожалуйста, вам сейчас кто-нибудь препятствует принимать в партию тех, кто вышел из «Единой России»?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, вообще говоря, нет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Раньше же было такое. Ну, не поощрялось, скажем так.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Нет. Честно говоря, я всегда тоже придерживался в нашей партийной практике такого принципа. Мне всегда не нравилось, когда вступают в партию таким, коллективным способом, домами, улицами, трудовыми коллективами и так далее. Я считаю, что это, все-таки, дело сугубо личного волеизъявления. Исторически так сложилось, что в «Единой России» оказались записанными очень много людей, которые по своим убеждениям, даже стихийным, они больше к социал-демократам тяготеют, у них обостренное чувство справедливости и так далее.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Николай, ты меняешь тему, ты меняешь тему.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Нет, я выруливаю, да? Значит, никаких препятствий никогда не было. Другое дело, что сейчас «Единая Россия» усложнила процедуру выхода из своей партии, видимо, потому что процесс пошел более активно. Если раньше было достаточно написать заявление, получить отметку, чтобы руководитель местного отделения его принял, то в судах этого было достаточно, чтобы человек мог вступать в другую партию, условно говоря. По закону в двух партиях нельзя состоять.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А что, сейчас бегунок дают подписывать?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Сегодня, ну, вот, как-то так, да – они, все-таки, за фалды держат.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Просто я помню, в одном из интервью Миронова он говорил о том, что у них была договоренность с Грызловым о том, что выходящих из «Единой России» в «Справедливую Россию» не принимать. Это было где-то года 2-3 назад.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, не знаю.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я поэтому и спросил, изменилась ли ситуация.

Н.ЛЕВИЧЕВ: На самом деле, как и многое, это было давно и не очень правда.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. Скажи, пожалуйста. Следующий вопрос. меняем даже тему. Вот, ваша партия в наименьшей степени высказывала возражения против партий в 500 человек. Ну, ЛДПР там возбухали, КПРФ возбухали очень активно. Внутри самой «Единой России» даже нашлись вольтерьянцы, которые себе позволяли. А вы как-то мало возражали. Является ли это свидетельством того, что вы не очень боитесь конкуренции?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, вопрос не в том. Конкуренции мы, действительно, не очень боимся, потому что считаем, что мы уже встали на ноги и уверенно себя чувствуем на политическом поле РФ.

А мысль-то наша была в другом. Мы категорически против того, чтобы шлагбаум в политику открывал чиновник Министерства юстиции. Мы за то, чтобы шлагбаум или двери в политику открывал избиратель РФ. Поэтому мы считаем, что вопрос регистрации партии должен быть, ну, в максимальной степени упрощен. А, вот, вопрос допуска к выборам – так или иначе эта проблема встанет – он должен иметь какой-то понятный алгоритм. Потому что сейчас уже там 150 оргкомитетов. Ну, допустим, уберут совпадающие названия, останется 100. Но представьте себе. Ведь, здравый смысл должен присутствовать всегда, да? Значит, представьте себе бюллетень, где 100 строчек, все они новые для избирателя. Разобраться в этом сложно, и достаточно бессмысленно было бы, если бы все эти 100 новоявленных партий сразу приняли бы участие в выдвижении кандидатуры президента при том, что для партий, допустим, снимаются фильтры, да?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, так-то не планируется.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Поэтому наше предложение, которое мы обсуждали на рабочей группе, которую создал президент Медведев и которая, я так понимаю, уже приказала долго жить (2 заседания всего случилось этой рабочей группы), мы предлагали пообсуждать такой принцип. Вот, партия зарегистрировалась, значит, она должна начать принимать участие в муниципальных выборах. Если она в регионе РФ получила хотя бы одного депутата, значит, ее можно допустить на региональный уровень. Если она, там, в каком-то количестве субъектов (это можно как раз с экспертами пообсуждать – там, 5, 10 при 83-х, да?) получила хотя бы одного депутата регионального уровня, милости просим на федеральный уровень. Но это был бы какой-то понятный путь на политический олимп.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Согласен. А вот теперь как ты оцениваешь то, что мне очень нравится, тупо, грубо залог. Избирательный залог. И сразу из этих 150 партий или там 100 партий на выборы выйдет всего 30. Потому что никто не будет платить бабки просто за то, чтобы попиариться в бюллетене для избирателей, да?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да. Ну, я не буду ни отрицать, ни поддерживать эту идею. Но это один из многих вариантов, который мог бы, ну, какую-то логику вхождения в политическую жизнь. Главное, еще раз подчеркну, чтобы это был не волюнтаризм чиновника, кого пускать, кого не пускать, или администрации президента даже, а, все-таки, избирателя.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Согласились. Следующий вопрос. У вас в партии есть люди, превосходящие, с моей точки зрения, по популярности вашего лидера. Дмитриева, Гудков, Шеин, Мизулина, для москвичей Хованская, для телеманов Митрофанов. Это нормально, что у вас в партии есть люди, более популярные, чем лидер партии?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, во-первых, я считаю, что это нормально. А во-вторых, все те люди, которых ты перечислил, они более популярны в определенных социальных группах. Ну, это и нормально. Значит, сила партии как раз в том, что нельзя... Одним блондинки нравятся, другим брюнетки, да? Нельзя нравиться всем одновременно. Пока на сегодняшний день даже с учетом неудачного, как мы считаем тоже, выступления Миронова в президентской кампании, пока по сухой статистике, по социологическим замерам его известность превосходит любого из перечисленных тобой уважаемых членов партии.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ты не забыл, что слово «известность» включает как положительный, так и отрицательный рейтинг?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да-да-да, да-да. Вот, пока эта ситуация такова. И именно в силу этой причины в декабре (10 декабря нам надо было принимать решение) было принято решение о выдвижении именно его кандидатуры, и с этим согласились на съезде и Дмитриева, и Гудков, ну и ваш покорный слуга.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И как вы хорошо просвистели на президентских выборах.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну что делать? Не хватило очень много чего. Не хватило дыхания, не хватило финансов, не хватило умения.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, с моей точки зрения... Знаешь, если бы ты брал интервью у меня, я бы тебе подробно рассказал, что вам не хватило. А пока просто ограничусь короткой ремаркой – не хватило, как мне кажется, умения у некоторых бороться со своими амбициями ради общего дела.

Скажи, пожалуйста, как вы голосовали по закону о выборах губернаторов?

Н.ЛЕВИЧЕВ: В первом чтении мы поддержали этот законопроект, а во втором и третьем чтении поддерживать его не стали.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И вы, и коммунисты, и ЛДПР – по-моему, все 3 партии.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Коммунисты проголосовали против, а ЛДПР и мы не стали голосовать.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Почему я тебя об этом спросил? Меня там зацепил муниципальный фильтр. Я ничего не имею против консультаций с президентом, считаю это совершенно разумным. Тем более, что президент может высказать свою точку зрения, но не может наложить вето. Нормально. Это абсолютно нормально. Меня, вот, муниципальный фильтр зацепил, я тебе объясню почему, и вот с этой точки зрения я хочу услышать твой комментарий. Первое, в каком количестве регионов сегодня вы можете собрать 10% подписей муниципальных депутатов? Вот, по факту, где вы можете получить 10%?

Н.ЛЕВИЧЕВ: У меня нет ответа на этот вопрос, потому что речь идет не просто о 10%, а речь идет о 10%, собранных обязательно в 3/4 муниципальных образований данного региона. У нас, может быть, где-то и есть тоже больше 10%, но это, допустим, в двух муниципальных образованиях мы получили даже большинство, ну а в других у нас там не хватает. Поэтому это...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Коль, подожди, я повторю свой вопрос. Вот, можешь ты сейчас мне ответить, что «у нас в Саратовской области»...

Н.ЛЕВИЧЕВ: Нет, не могу.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Или, там...

Н.ЛЕВИЧЕВ: Нет, не могу.

М.БАРЩЕВСКИЙ: То есть ты не можешь ответить или такого нету субъекта?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, это, во-первых, надо все очень четко смотреть. У нас 6,5 тысяч депутатов. Ну, примерно 6 тысяч муниципальных депутатов, да? Это, в общем, такая уже палитра, такая... Карта страны довольно пестрая. Но по моим интуитивным оценкам такого региона нет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я почему тебя спрашиваю? Недавно было заседание дискуссионного клуба Ассоциации юристов России, еще до второго чтения законопроекта, где были докладчиками Плигин, Агафонов от коммунистов и Мерзликин от Парнаса. Очень был интересный разговор. Вас, кстати, тоже приглашали – вы не пришли почему-то, «Справедливая Россия».

Н.ЛЕВИЧЕВ: Я не в курсе.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, бог с ним, да. Так вот, Агафонов сказал от имени КПРФ, что они посчитали, у них нет такого субъекта. Они нигде не набирают не только 10, даже 5 процентов. Понимаешь, да?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну вот. Значит, именно потому, что я сказал, по факту, по численности, может быть, и есть. Но, вот, именно по процедуре сбора подписей не получается.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Второе. Муниципальный фильтр для тех, кто собрал десятки тысяч подписей избирателей. Вот, получается как? Я-то первый раз неграмотно прочитал, я-то думал, что муниципальный фильтр для тех, кто от партий идет, а самовыдвиженцы собрали подписи и вперед.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, я сразу предваряю вывод, да? Это не фильтр. Как сказал наш депутат Михаил Сердюк, это дистиллятор.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, я... Понимаешь, я просто сказал немножко иначе. Я так задам вопрос. А как ты думаешь, если кто-нибудь обратиться в Конституционный суд по поводу проверки этой нормы, не придет ли Конституционный суд к выводу, что это нарушение принципа народовластия, записанного в первой статье Конституции? То есть волеизъявление народа, который подписался, да?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Предваряется.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Оно проверяется на прочность, проходит проверку муниципальных депутатов. Вот, с точки зрения вот этого как тебе эта норма?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, здесь тебе и карты в руки, потому что ты – юрист и представитель в судах.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я представляю позицию правительства. Я просто, как бы, сейчас формирую точку зрения оппозиции.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, у нас есть специалист по Конституционным судам – это Мизулина Елена Борисовна. Я попрошу ее подумать на эту тему.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Намек понял, спасибо. (все смеются)

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да. Спасибо за подсказку.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, хорошо. Просто я тебе скажу, что вот это меня просто реально очень смущает. Хотя, опять-таки поспорь со мной, я понимаю задумку авторов. Ведь, у нас вся политика делается в Государственной Думе. Нет, я без сарказма, я серьезно. Ну, как бы, там основные деньги (федеральный бюджет), там основная трибуна и все прочее-прочее-прочее. И, видимо, властьпридержащие разумно полагают, что западные стандарты – это правильные стандарты, и все должно быть на муниципальном уровне. И борьба политических партий за власть на муниципальном уровне, и деньги на муниципальном уровне. Вот сейчас недавно на совещании у Путина обсуждался вопрос о передаче из региональных бюджетов налогов в муниципалитеты. То есть и функции, и деньги, и политическая борьба. С этой точки зрения это предложение о муниципальном фильтре очень разумно. Ну, так сказать, практично. Как ты думаешь, вот, ваша партия, вы сейчас с учетом того, что произошло, вы на муниципальных выборах будете активнее? Также? Или бог с ним?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, я еще раз подчеркну. Мы поставили перед собой цель усиливаться именно на муниципальном уровне еще 3 года назад. Именно в силу этого была придумана такая штука как палата депутатов партии «Справедливая Россия», которую Миронов и возглавил, уйдя с поста председателя партии. Потому что мы еще 3 года назад поняли, что перспектива партии в России – на муниципальном уровне. Но если бы вот это решение, которое сейчас навязано, конечно, «Единой Россией» и большинством в Думе (а большинство – оно такое, немножко такое, не всамделишное, на самом деле), ну, вот, лет через 10, я думаю, что это было бы в самый раз. Потому что мы раз за разом увеличиваем представительство на муниципальном уровне. И если бы прошло бы еще, там скажем, 2 цикла муниципальных выборов и мы бы уже там завоевали какие-то более-менее четкие позиции... На сегодняшний день в одном отдельно взятом селе политический плюрализм и многопартийность – это вещь такая, достаточно абстрактная, да?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Экзотичная, да.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Экзотическая.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я напоминаю, что у меня в гостях Николай Левичев, председатель партии «Справедливая Россия», в эфире – программа «Dura Lex». Вернемся через несколько мгновений.

РЕКЛАМА

М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер еще раз. В эфире – программа «Dura Lex», ведет ее Михаил Барщевский. В гостях у меня Николай Левичев, депутат Госдумы, председатель партии «Справедливая Россия». Ну, я думаю, что... Вот я просто то, о чем ты закончил (лет через 10). Я бы, на самом деле, наверное, сказал, что побыстрее. Мы побыстрее развиваемся, чем европейские страны. Ну, время другое, XXI век. Они там в XIX-м начали. Я думаю, что лет 5.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Но не забывай, что у нас есть такие, как я называю их там, анклавы феодальные, где, вообще говоря, на муниципальном уровне депутаты оппозиционных партий вообще пока не присутствуют, да?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, я тебе могу сказать и ты знаешь, что есть анклавы, где на муниципальных выборах просто перестрелки были.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Вот именно. Поэтому, в целом, думаю, 2 цикла, то есть 2 раза по 5 лет – это срок, когда мы могли бы подсозреть.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. Теперь вопрос по законопроекту о Совете Федерации, о формировании Совета Федерации, третий закон. Я слышал, там есть требование о безупречной репутации. Это так?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, вот, честно скажу, на это как-то я особо внимания и не успел обратить.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот там просто на заседании клуба об этом сказал Алексей Александров, что вот есть требование безупречной репутации.

Н.ЛЕВИЧЕВ: А чем ее мерить? (смеется)

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я ему верю. Но у меня к тебе вопрос. Скажи, пожалуйста, а у тебя безупречная репутация?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, не мне судить. Не мне судить.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Репутация, как я говорю, отличается от имиджа тем, что имидж можно купить за деньги в пиар-кампании, а репутация – это то, чего купить невозможно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А порою, покупая имидж, можно потерять репутацию.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Может быть, да. Согласен.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. А назови мне, пожалуйста, тогда человека, лучше двух, у кого, с твоей точки зрения, безупречная репутация. Если в законе о Совете Федерации это есть.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Навскидку это, скажем, Леонид Михайлович Рошаль и доктор Лиза Глинка.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, вряд ли Совет Федерации может состоять только из врачей.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Увы и ах.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Понятно. Нет, я почему? В данном случае я уже почти стебаюсь. Потому что с моей точки зрения как юриста (здесь политика не имеет к этому никакого отношения) в законе должны быть термины совершенно понятные. Мне может нравиться, может не нравиться муниципальный фильтр. Но это понятно, что это такое, с чем это едят и как за это бороться. А когда говорят «безупречная репутация», если это появляется в норме закона, то я теряюсь и начинаю глупо улыбаться.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, это, наверное, наличие публикаций на Компромат.ру по этой персоне.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, да.

Н.ЛЕВИЧЕВ: К примеру.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Кстати, а как ты думаешь, коррупционноемкость муниципального фильтра будет большая?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Я думаю, что да. Об этом как раз и говорили и мы, и представители КПРФ, что на бумаге-то красиво, но забыли про овраги. И вообще говоря, опять же, даже в интервью Медведева он сделал прозрачный намек. На самом деле, есть только 2 пути преодолеть этот фильтр, административный и финансовый.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Знаешь, чего замолчал? За народ обидно.

Хорошо. Миронов сказал, что ваша партия не поддержит кандидатуру Медведева на пост премьер-министра, прям вольтерьянец какой-то. А кого бы вы хотели видеть премьером?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, вопрос, конечно, интересный. Опять же, когда мы все понимаем, что альтернативы нет и сегодня еще раз было подтверждено, что будет выдвинута именно эта кандидатура, ну, достаточно бессмысленно смотреть в небо и...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, не скажи. Вот тут я с тобой не согласен. Я себя ставлю в положение избирателя. Вот, есть партия «Справедливая Россия». Ну, по-разному – эти мне нравятся, эти мне не нравятся. Ну, блондинки мне нравятся, брюнетки мне не нравятся, разные у вас люди. У вас, в общем, действительно, такой, плавильный котел.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, я сразу скажу: Оксана Генриховна Дмитриева – шатенка, поэтому она, вот...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, всех устраивает, да?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да, всех устраивает.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот. И для меня там следующие выборы, я думаю, голосовать за вас или не голосовать. И когда я тебя спрашиваю, кого бы вы хотели видеть премьером, если не Медведева, если за Медведева вы не голосуете, то вопрос совсем не праздный. Например, ты называешь человека, там не знаю, Васю Пупкина, которого я дико не люблю. И это определяет мое отношение. Коли вы хотели бы видеть Васю Пупкина, да не буду я за вас голосовать. Ты называешь Машу Тяпкину, которую я вообще уже видел, вот, на экране, я дико за нее: «Ага. Значит, если «Справедливая Россия» поддерживает Машу Тяпкину, это моя партия». Поэтому этот вопрос для тебя-то...

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, на этот вопрос был ответ дан во время президентской кампании Миронова, что если бы он стал президентом, то он бы на этот пост выдвинул Оксану Генриховну Дмитриеву. Это было решение съезда нашей партии 10 декабря. Поэтому на сегодняшний день, как принято говорить, другой кандидатуры пока у меня нет. Может быть, к следующим президентским выборам она и появится.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Понятно. Ну, ответ. Это ответ. Напомни мне, пожалуйста. Ваша партия высказывалась когда-нибудь по вопросу судебной реформы?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Конечно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Напомни мне вашу позицию. Правда, не помню.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, наша позиция заключается в том, что судебная система у нас сегодня не является независимой, поэтому... Ну, я честно признаюсь, я-то вот не юрист, у нас на все есть свои специалисты, да? Но речь идет о том, чтобы усилить влияние профессионального судейского сообщества на назначение судей и, соответственно, отстранение их от судебной деятельности. Уменьшить надо зависимость судей от исполнительной власти.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Понятно. Услышал. Хорошо. А по поводу реформы МВД? Ну, в общем, все серьезные люди понимают, что за год никакая реформа проведена быть не могла и Нургалиев сейчас об этом открыто говорит, что, как бы, переходим ко второй стадии реформы.

Скажи, пожалуйста, что бы тебе виделось правильным и нужным сделать на втором этапе реформы МВД?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, здесь я отматываю время назад и тоже говорю о том, что мы в первом чтении закон о реформе, закон о полиции мы поддержали, а во втором и третьем чтении мы за него не голосовали. Наши предложения в общих чертах сводились к тому, что мы предлагали название «федеральная полиция» оставить для той части МВД, которая занимается борьбой с преступностью, а ввести такой орган как муниципальная милиция, которая охраняет порядок по месту жительства граждан. И, вот, руководство этой муниципальной милиции как минимум, лучше, может быть, и участковые уполномоченные избирались бы гражданами.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, это шерифская система в Америке. ФБР и шерифы.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, опять же, это некий перенос на нашу почву опыта, который в других странах имеет многолетнюю историю. И мы подчеркивали тогда, что никакая структура не может проводить аттестацию сама себе. Если говорить о переаттестации, обязательно надо было, чтобы ее проводили органы, напичканные представителями общественности, того же депутатского корпуса, общественных организаций. И мы говорили о том, что принимать закон о полиции до того, как будут проработаны социальные пакеты, было опрометчиво. Ну, в общем, это основные 3...

М.БАРЩЕВСКИЙ: На сегодняшний день социальные пакеты проработаны и они, ну, достаточно приличные уже.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да. А кто прошел аттестацию, ну, мы хорошо знаем по всем этим уже чудовищным историям в Казани, Кемерово и et cetĕra, каждый день приносят все новые и новые истории об избиении в полицейских участках.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. Давай порассуждаем с тобой, а что делать. Значит, можно стебаться по поводу того, какая у нас полиция, можно ужасаться, можно возмущаться. Но я тебе хочу сказать, и СМИ молодцы. Вот сейчас по Первому каналу показывают фильм «Кремень». Случайно посмотрел кусочки двух серий. Ну, это переделанный Рэмбо-1. Значит, просто американский Рэмбо-1 перенесен на нашу почву. Авторы сценария не особо мучались с развитием сюжета, все то же самое. Маленький городок, приезжает майор ГРУ, крутой боевой, в огне не горит, в воде не тонет. И местная милиция наша, то бишь полиция – сволочи законченные...

Н.ЛЕВИЧЕВ: Он начинает робингудствовать, видимо.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Он начинает робингудствовать. Просто Рэмбо-1. Кстати, попутно замечу, снято очень здорово, реально здорово. Не ожидал от наших. С точки зрения качества.

Но ты понимаешь, мы говорим про реформу МВД, мы хотим, чтобы милиционеры были хорошими, чтобы полицейские были хорошими. Полицейские, чтобы быть хорошими, должны гордиться и ценить свою работу. А тут, значит, по Первому каналу показывают, какие они все сволочи. Ну, это что? Это государственная политика?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Другой бы спорить стал, а я не буду, как говорится. Конечно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Так а что делать-то? Что? Распустить всю полицию? Всех выгнать и набрать новых? Это почти миллион человек. Или ждать, пока естественный отбор произойдет?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, если говорить о фильмах, я вспоминаю, что Юлиан Семенов, вообще говоря, получал социальный заказ от правоохранительных органов и писал что-то на эту тему. Ну, конечно же, нельзя так. Когда мы воспитываем ненависть к мундиру и к облику, надеяться на то, что этот мундир не будет пугать человека, когда он увидит его на улице...

М.БАРЩЕВСКИЙ: После такого фильма особенно.

Н.ЛЕВИЧЕВ: После такого фильма, да. Это, конечно, наивно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А главное, что патриотично настроенная молодежь ринется просто, вот, честно работать в полицию. Кстати, мне рассказывали (не знаю, правда или неправда, но человек авторитетный рассказывал), что до 60% фильмов, снимаемых Голливудом, 60% всех фильмов, снимаемых Голливудом, оплачены либо Пентагоном, либо ФБР, либо ЦРУ, либо Управлением по борьбе с наркотиками, либо Министерством юстиции. Понимаешь, да? Это к вопросу о политике.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Легко верится, легко верится.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И, все-таки, что делать в практическом плане? Ты рассказал историю, как если отмотать назад, вот, тогда было там, вы бы так проголосовали. Вот, сегодня что делать? Вот, представь себе в страшном сне, тебя сегодня назначили министром внутренних дел. Что ты будешь делать?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Застрелюсь.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Так. А после этого? А на завтра?

Н.ЛЕВИЧЕВ: (смеется) По крайней мере, дам пример другим.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, а серьезно, Коль? Ну, шутки шутками. Знаешь, очень легко критиковать. Я пока не оказался сам вовлечен в систему власти, мне казалось «Ну, это ж так просто. Чего вы, дураки, не делаете?» А потом столкнулся с тем, что нет простых решений. Нету. И нет хороших решений. Есть очень плохие и плохие.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, мы спрашивали Нургалиева, когда он пришел на правительственный час, почему до сих пор в качестве критерия эффективности деятельности полицейских и подразделений соответствующих применяется так называемая палочная система.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И он вам ответил, что 3 года уже не применяется.

Н.ЛЕВИЧЕВ: А она все равно применяется. Так же, как спрашивают, почему, вот, все-таки у нас за – опять же цитирую Дмитрия Анатольевича Медведева, недавнее его интервью – «за пойманных 7 карасей 1,5 года дают тюрьмы?» Вот, он удивляется, почему. Да потому что поймать 7 воров – это очень сложно, а поймать человека с 7-ю карасями и получить расследованное дело очень легко.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, Николай, здесь проблема в другом. Вот тут я с Дмитрием Анатольевичем не согласен. Вернее так: с твоей интерпретацией его слов я не согласен. Проблема здесь в другом, проблема здесь не в милиции, не в полиции, не в следователях – здесь проблема в судьях. Если ты посмотришь, сколько судей раньше были адвокатами, то есть психология не обвинительная, то ты ужаснешься. Это там единицы процентов. А сколько раньше были следователями, прокурорами, помощниками судьи, вот это вот больше 80% судей.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Обвинительный уклон.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот он, обвинительный уклон. Есть понятие «профессиональная деформация». Об этом у нас забывают. Вот, не может быть прокурор, теоретически не может быть прокурор адвокатом хорошим. Не бывает. Не, вернее так, неправильно сказал: бывает, что прокурор в молодости работал в прокуратуре, потом приходит и через несколько лет он становится хорошим, приличным адвокатом. Но не было ни одного великого адвоката, который когда-то был прокурором. Ну, не бывает, психология другая.

То же самое с судейским корпусом. А ты знаешь, например, кстати говоря, что в Германии, прежде чем стать судьей, необходимо по закону отработать не меньше 3-х лет адвокатом и 3-х лет прокурором? Просто иначе судьей стать нельзя.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Попробуйте.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. А, знаешь, кто в Англии становится судьями? Только адвокаты. Там просто иного не бывает. Вот так. Это я так, попутно вам к будущим дебатам.

И, все-таки, я настаиваю: что делать с МВД? Что бы ты сегодня стал делать? Ну, пошутили, застрелился бы, отменил бы палочную систему. Нургалиев говорит, она отменена. Там же, понимаешь, вопрос кадрового состава, по-моему (это очевидно), а не палочной системы. Что делать с кадрами?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, и кадровый состав, и, все-таки, критерии деятельности. Пока критерием деятельности является оценка только начальника, который, как мы знаем, в силу тех процессов, которые у нас имеют глубокие исторические корни, завязан на материальное стимулирование, так сказать, и эти поборы идут снизу доверху, ну, вот, другого пути нет как разрывать это, чтобы, все-таки, критерием оценки было мнение людей. Вот здесь надо поработать, да? Не знаю, там, выборы ли или, там, социологические опросы, или какие-то еще. Но чтобы человек знал, что его деятельность оценивается не тем человеком, куда он может занести, я извиняюсь, и получить индульгенцию на следующий месяц, а, все-таки, какими-то объективными критериями.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А ты не думал никогда на тему о том, чтобы экономическая преступность, расследование экономической преступности вывести из состава МВД? Оставить за ними общий правопорядок, общественную безопасность, ну, чистый криминал.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, это, кстати, был один из моих тезисов выступления при обсуждении закона о полиции.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А, вот так, да?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не знал. Хорошо. Личный вопрос. Можешь ответить? Ответишь, не ответишь. Как тебе кажется, Нарышкин – это спикер-спикер или это спикер-единоросс?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, во всяком случае, могу сказать, что не единоросс, но для того, чтобы войти в историю, Сергею Евгеньевичу, мне кажется, еще нужно очень постараться.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, в историю у нас входит каждый спикер.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну да, но по-разному. Вот, Борис Вячеславович Грызлов при всем уважении, отработав 2 срока на этом публичном посту, в историю вошел одной неудачной фразой, от которой он как ни открещивался, она прилипла к нему на века.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Теперь уже можно сказать, которую он никогда не говорил, на самом деле.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это была реплика по поводу какого-то технического вопроса о порядке там чего-то, какой-то глупости. Просто я...

Н.ЛЕВИЧЕВ: Но легла на образ. Видимо, поэтому.\

М.БАРЩЕВСКИЙ: И почему я спросил? Я, как бы, со стороны наблюдаю. Вот то, что появилась открытая трибуна, которую Олег Морозов ведет. То, что приглашают оппозиционеров, то, как идет заседание, то, что я вижу по трансляции, по Вести 24, когда есть время посмотреть. Дума другая стала.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, боюсь сглазить. Пока, на самом деле, регламент изменен, председателю Государственной Думы даны полномочия, которых в 5-ти предыдущих Думах не было. Мне кажется, немножко рановато. Надо было немножко себя показать сначала, а потом уже претендовать на какие-то эксклюзивные, исключительные полномочия. Вот, на самом деле, поведение фракции большинства мало отличается от поведения в 5-м созыве. Но там у них было конституционное большинство, а сейчас, на самом деле, такое выморочное большинство, да? Напомню, 49% голосов, 53% конвертировали мандатов, почти 60% в совете Государственной Думы и практически 100% в определении регламентных норм деятельности Государственной Думы. Вот здесь-то явный перебор. Декларируется «Давайте мы за творчество». Ну, последний пример. На последнем совете Государственной Думы поставили на вчерашнее заседание (вам это очень близко) существенные изменения Гражданского кодекса.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, я читаю, в документах, которые раздают членам совета, написано: «Нет заключений комитетов-соисполнителей (2 комитета-соисполнителя), нет заключений». Начинаем спрашивать: «А куда мы гоним? А зачем торопиться? Давайте мы все...» «Нет, - говорят, - он 2 года готовился, были слушания в Общественной палате. Кому интересно, могли познакомиться с этим документом». Я задаю детский вопрос: «А что, значит, комитетам-соисполнителям было неинтересно, что они не?..» «Нет, - говорят, - один комитет уже дал заключение, просто не успели его внести. А второй комитет сегодня в 4 часа даст заключение». А мы уже гоним. Ну, это вот почему? Потому что уходящий президент хочет в первом чтении хотя бы принять ту инициативу, которая там 2 года с его подачи разрабатывалась, да? А фракция большинства берет под козырек? Ну, там, как говорят специалисты (я-то не видел еще), это в такой форме не как новая редакция, а как поправки. То есть ты берешь текст, рядом надо брать другой текст и сидеть, и несколько суток сверять вообще, что к чему.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, я тебе хочу сказать, что...

Н.ЛЕВИЧЕВ: Поэтому, вот, рано радоваться, что у нас там другая Дума.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я понимаю твой тезис и не могу сказать, что я с тобой не согласен. Но как ни странно, в этом вопросе есть и вторая правда. Ты не случайно сказал, что тема, близкая мне. Значит, эти поправки разрабатываются даже больше, чем 2 года, по-моему. Обсуждались в юридическом сообществе (а мнение не юридического сообщества мне здесь не интересно, потому что, знаешь, пускай сапожник сапогами занимается, а пирожник пирожками), так вот, мнение юридического сообщества было разное, были очень жаркие дебаты. И не только в Общественной палате – всякие и конференции проводились, и куча публикаций была. Ну, в общем, там такая дискуссия шла очень-очень оживленная.

А причина торопливости вовсе не потому, что действующий президент хочет подписать, в первом чтении провести. А дело все в том, что это революция в гражданском праве. Просто революция. И это то, что приводит наше гражданское право, приближает, а иногда просто приводит в соответствии со стандартами Европы и США. Главное, Европы. Если ты посмотришь, большинство контрактов, более-менее крупных контрактов даже между российскими резидентами заключаются с арбитражной оговоркой «Лондон, Париж, Стокгольм». Не потому, что судам доверяют. Применимое право то, понимаешь?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Михаил, в общем, спасибо за профессиональное мнение. Но вообще говоря, демократия – это, все-таки, процедура, да? И если несколько лет это все готовилось в профессиональном сообществе, почему не подождать хотя бы недельку, чтобы получить заключение комитетов и каждый депутат нажимал бы кнопочку осознанно, со ссылкой на авторитеты.

М.БАРЩЕВСКИЙ: У вас в «Справедливой России» юристы есть?

Н.ЛЕВИЧЕВ: У нас есть. Ну, вот, наши юристы...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот, ваши юристы в партии – они, наверняка, ну, если это настоящие юристы, должны быть в курсе, о чем идет речь и какие концептуальные изменения происходят.

Н.ЛЕВИЧЕВ: И тем не менее, надо понимать, что Госдума – это тоже завод. Идет конвейер. И выдернуть один пусть даже эпохальный законопроект достаточно сложно. Елена Борисовна Мизулина, которую ты не можешь не уважать, вот, посетовала, что у нее, например, не нашлось времени для того, чтобы глубоко в это вникнуть, да? Ну, зачем же, вот, 2 года ждали, неделю не подождать, пока не будут все заключения?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Николай, я ж сказал, я тебе сказал, что ты прав. Н.ЛЕВИЧЕВ: Да, дать возможность на фракции обсудить.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ты прав, я же не спорю с тобой, говорю «Ты прав». Но и я прав, потому что это надо быстрее принимать.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Я, еще раз, я привел этот пример профессиональный из твоей сферы, чтобы подчеркнуть, что иногда вот та самая Дума, которую мы хотели бы видеть с атмосферой сотворчества, профессионализма, вот, она торопится по непонятным причинам.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. Еще один вопрос. Неожиданный совершенно. Ну, сразу оговорюсь. У меня абсолютно стандартная ориентация, ну, абсолютно стандартная, то есть даже скучно. Поэтому тема гомосексуализма меня лично никак не касается, не волнует и не интересует. Ты как политик можешь мне объяснить, что за вакханалию сейчас устроили вначале питерцы, сейчас москвичи? По телевидению была передача, где воинствующее невежество в красном кричало дурным голосом о том, что... Ну, бред какой-то. Большего пиара гомосексуализму придумать было нельзя. Вот, для чего это все делается? Это отвлечь от чего-то? Вот, объясни мне как политик.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, вообще говоря, да, эта простая мысль, которую ты высказал, приходит на ум первой. Видимо, для того чтобы устроить огромный пиар.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Кому?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, вот, тем...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Гомосексуализму?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Тем, против кого, якобы, направлена эта борьба.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я ничего не понимаю.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, другого объяснения просто нет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо, а вот то, что с РПЦ происходит, это стояние, вот то, что вокруг этих самых хулиганствующих девчонок (хулиганствующих не в плане Уголовного кодекса, а в плане поведения), вот это, то, что вся страна на ушах стоит. Заявление, якобы, адвоката о том, что суды шариата, которых если не будет, то Москву кровью зальем. То ли он его делал, то ли он его не делал, канал его показывает. У тебя нет ощущения, что мы тихо с ума сходим?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, знаешь, вот, у меня есть один знакомый, который является одним из самых успешных представителей так называемой желтой прессы в России, и он как раз изучает мировой опыт и дает советы в том числе кремлевским политикам по поводу того, что управлять общественным мнением, на самом деле, давно в мире научились. Если вы хотите, чтобы какая-то проблема, которая, ну, является такой вот, неудобной, непопулярной, болезненной, она как-то так прошла полегче, нужно переносить акценты на какие-то скандальные ситуации в светской тусовке, какие-то там террористические акты.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, это называется «теория второй волны». Если поднялась волна, накройте ее другой волной.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. Если бы это все было в ноябре перед думскими выборами, в феврале перед президентскими, я бы тебя не спрашивал, чего происходит, я бы понимал, что происходит. Сейчас-то что? Вот, какую проблему надо заболтать, от какой проблемы надо отвлечь внимание?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, вот, какая проблема? Наверное, это очередная ротация тандема, новое правительство. Ну, что еще? Вот то, чего все сейчас ждут, затаив дыхание, будет новизна или это будет игра в 15 детская.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это мы с тобой ждем. 99% населения абсолютно это, вот, розово.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ждут, что им покажут апартаменты Максима Галкина.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот! Это всегда интересно. Ладно. Ну, ты понимаешь, что такое традиции, да? Представь себе, что на 30 минут ты – президент РФ. Три указа, которые ты бы сегодня подписал. Три темы, естественно.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну, я скажу, что меня, конечно, глубже всего волнует вступление с 1 июля 83-го закона в полном объеме. Меня пугает вот эта коммерциализация образования, культуры, здравоохранения. Я бы первым делом отменил 83-й закон, пока он не вступил в силу. Это раз.

Второе. Я бы, все-таки, отменил ЕГЭ и развернул бы нашу реформу образования в другую сторону. Я задавал Путину вопрос при его отчете. Но мне-то кажется, он не совсем понял, что я имел в виду. У нас слишком большие финансовые и организационные усилия в этой сфере идут на проверочные процедуры при том, что качество знаний продолжает ухудшаться. Значит, вектор развития образования, на мой взгляд, направлен не туда. Как социал-демократ, я считаю, это ключевая проблема для вообще перспектив развития страны.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Знаешь, я тебя расстрою. Я не социал-демократ, но я считаю также. Третье?

Н.ЛЕВИЧЕВ: Ну а третье, честно говоря, даже и не знаю. Назначил бы председателем правительства человека с безупречной репутацией.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Так мы и будем жить без председателя правительства, сказал он грустно. Ладно. Хорошо. Я благодарю тебя за беседу. Как всегда мне (мне, по крайней мере) очень интересно было с тобой разговаривать. И я думаю, что политическая жизнь с этими выборами прошедшими, думскими, президентскими не закончилась, не заморозилась, а только по-настоящему началась.

Н.ЛЕВИЧЕВ: Все только начинается.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Только все начинается. В интересное время живем. В гостях у меня сегодня был Николай Левичев, депутат Государственной Думы, председатель партии «Справедливая Россия». А слушали вы программу «Dura Lex» и вел ее Михаил Барщевский. Всего доброго.