От репетитора к евангелисту - Илья Созонтов, Андрей Гречко - Курс Потапенко - 2016-11-17
Д.Потапенко
―
Ну что, всем доброй ночи! Это я, Дмитрий Потапенко. «Курс дядюшки По», как обычно, по четвергам в 23-00. Как обычно говорим об экономике и о людях, которые ее создают – создают по-разному: кто-то у нас, как вы знаете, шьет, вяжет, у кого-то «холя ногтей», кто-то, собственно говоря, вкладывается в какие-то промышленные предприятия. Есть те, кто вкладывается в образование. Сегодня у меня два замечательных гостя – Андрей Гречко и Илья Созонтов, основатели образовательного центра LUDI. Андрей, Илья, Добрый вечер!
А.Гречко
―
Здравствуйте.
Д.Потапенко
―
Ну что, давайте начнем, объясним людям, что за LUDI. Кто начнет?
А.Гречко
―
Мы готовим школьников к ЕГЭ и ОГЭ по гуманитарным предметам.
Д.Потапенко
―
Не матерись! Не все же знают, что такое ОГЭ. То есть, несмотря на то, что я отец троих детей – я-то расшифрую, но не у всех есть дети.
А.Гречко
―
Это, когда ребенку исполняется достаточно возраста, чтобы он заканчивал 9-й класс, ему нужно сдавать ОГЭ. Это позволяет ему перейти дальше, в 10-й, 11-й классы. ЕГЭ – это самая большая беда российских школьников, потому что от этого зависит их поступление в университет. И они сдают его в конце 11-го класса, и, к сожалению, в очень-очень многих российских и московских школах не так хорошо готовят к ЕГЭ, не готовят к ЕГЭ и дети вынуждены искать услуги дополнительной подготовки.
И.Созонтов
―
Почему, к сожалению? Нам-то – к счастью.
Д.Потапенко
―
Нет, для вас-то к счастью, но, по сути дела, вы репетиторы, если упрощенно.
И.Созонтов
―
Если упрощенно, наверное, да, но с большим числом отличий. И репетиторы – то очень интересная тема в данном случае, потому что мы были репетиторами, то есть мы работали индивидуально с учениками. Но в какой-то момент поняли, что хотелось бы создать некую систему, которая бы вовлекала бы учеников, и мы бы уже работали не преподавателями, а организовывали этот процесс. И когда мы стали заниматься организацией, мы поняли, что все курсы – то есть, когда мы вышли в область курсов, стали встречаться с конкурентами, общаться с ними – все курсы как раз конкурируют не друг с другом – это удивительная такая штука; мы все конкурируем с армией репетиторов.И, собственно, в этом плане это такая особенность этого бизнеса, потому что он построен чуть больше, чем полностью на личном доверии. То есть люди часто предпочитают не хорошо выстроенную систему, то есть, например, не маркетинг… они видят красивую картинку, говорят: «Но вообще-то, тетя Люся мне сказала, что вот та бабушка Таня, она хорошо готовит – пойдем готовиться к ней». Вот такая интересная особенность.
Д.Потапенко
―
Подождите. Давайте так, коллеги. Вот со времен адамовых – я дядька достаточно старый – в общем, подготовка… понятно, при советской власти не было ЕГЭ, ОГЭ и вот этого матерного, не все буквы, которые мы произнесли, но подготовка все равно шла с репетиторами. И, в общем, большая часть этого «сарафана», называя вещи своими именами, она так и происходила. Что поменялось-то? Что поменяли вы?
А.Гречко
―
Я как раз скажу, почему возникла потребность, как возникли курсы и курсы стали развиваться. Это произошло с тех пор как раз, как ввели ЕГЭ в конце нулевых годов и все 10-е годы это обязательный экзамен для всех школьников, соответственно, он единый для всех, независимо от того, в какой университет ты поступаешь. И раньше ребенок готовился с репетитором и с конкретным вузом. Я хочу поступать в МГУ – я ищу преподавателя с МГУ.
И.Созонтов
―
Да, это было разумно. Я уж называю своими именами, чтобы, в общем, было понимание, что там не только была подготовка, но и, называя своими именами, определенная коррупция, когда преподаватель понимал, что если он даже не в комиссии, но, по крайней мере, он где-то рядом с комиссией, он мог помочь людям.
А.Гречко
―
Да, и как раз эта система изменилась с введением ЕГЭ, потому что теперь не важно, кто тебя готовит: преподаватель из того самого вуза, школьный учитель, ты готовишься на курсах. То есть все могут дать хороший продукт, адекватный для поступления, потому что критерии подготовки, они в публичном доступе. Вы можете зайти на сайт ФИПИ…
Д.Потапенко
―
Не матерись. У нас женщины, дети. Так что же это?
А.Гречко
―
Это организация, которая придумывает ЕГЭ, которая разрабатывает задания, которая разрабатывает то, как хитро их надо проверять особенным способом, и, соответственно, изучает документы. Вы можете подготовиться к тому, чтобы готовить школьников. Соответственно, мы можете конкурировать с другими репетиторами и создавать такой продукт, который будет наиболее интересен детям, наиболее полезен им.
Д.Потапенко
―
Законный вопрос. То есть какой-нибудь преподаватель-методист, при советской власти называлось, не организует такие же курсы, как вы.
И.Созонтов
―
Что касается именно нас, что выделяет нас как курсы, это наш метод.
Д.Потапенко
―
Вот я пытаюсь докопаться до так называемого УТП.
И.Созонтов
―
УТП, да, безусловно. И УТП здесь такое…
Д.Потапенко
―
Уникальное торговое предложение, извините. А то мы тут периодически переходим на всякие матерные буквы.
И.Созонтов
―
К сожалению, в России и не только в России как сформировалась система преподавания в советское время, так она и продолжает существовать. Даже хорошие репетиторы зачастую читает лекции школьникам. То есть школьник приходит, Вася например, ему Марья Ивановна говорит: «Вася, бери тетрадку и записывай…». Ценность Марьи Ивановны в том, что она строга и дает ему нужный материал по ЕГЭ, но Васи по всей стране сидят и записывают в толстые-толстые тетрадки. Я тоже был таким репетитором, и, несмотря на то, что у меня были хорошие результаты у школьников, однажды я столкнулся с такой ситуацией. Я был очень уставший и ученику прочитал один и тот же материал…
Д.Потапенко
―
Какой предмет?
И.Созонтов
―
Историю, обществознание. И я пришел к ученику и рассказал ему один и тот же материал два раза подряд, то есть на одной неделе и на второй. И он ничего не заметил. То есть я встал, ушел – а потом мне девочка пишет: «А вы знаете, мы это оказывается, уже писали». И тогда я понял, что это плохая система. То есть нужно делать иначе.И мы разработали… ну, в России мы первые, кто это сделали, в Америке учителя уже разрабатывали это в 80-е годы – так называемый «перевернутый класс». Подход к преподаванию, при котором мы не читаем лекции. Мы высылаем всю теорию ученикам на дом, а на занятии – все время, которое идет занятие – мы только практикуемся. Мы пытаемся из учеников извлекать из знания, незнания… То есть они дома прочитали, и мы с ними активно работаем. Это вот то, что выделяет нас, потому что кроме нас в России так не делает никто. То есть какие-то отдельные элементы, они есть, то есть учителя задают что-то на дом, просят проверить, но мы первые так полностью перевернули. И особенность нашей работы в том, что у нас есть целый методический отдел, и мы разрабатываем сценарий. Вот 120 минут урока идет, мы уже не даем теорию, поэтому на 120 минут у нас есть практическая работа.
Д.Потапенко
―
Законный вопрос: а, собственно говоря, что заставит ученика – потому что сейчас ученики разные – вообще, прочитать это все?
А.Гречко
―
Здесь есть два важных компонента: первый – это интересность, второй – это дисциплина. За счет чего достигается интересность…
Д.Потапенко
―
Я бы сказал, меня даже больше дисциплина взволновала, потому что заставить сейчас современного ученика посидеть над теорией, которую выслали, даже если она триста раз в картинках будет…
А.Гречко
―
Это зависит от того, какая теория. Мы посылаем ему учебник к его предмету, и плюс к учебнику мы посылаем материалы СМИ, которые иллюстрируют те явления, о которых рассказывается в учебнике. Ну, например, ребенок получает текст лекции про Новгород и заодно он получает ссылку на материал «Арзамас», прекрасного просветительского издания про то, как…
И.Созонтов
―
Можно отдохнуть в средневековом Новгороде.
А.Гречко
―
… Какие были кулачные бои в средневековом Новгороде, как люди куда-то шли. Или ребенок получает ссылку на материал про политические идеологии, и мы посылаем ему материал «Медузы»: партия ЛДПР, как эта партия отличается от других партий, соответствует ли, на самом деле, ее идеология той идеологии, которая заявлена в названии.
И.Созонтов
―
Но здесь еще очень важный момент… Мы тоже рассматривали как риски – будут ли дети готовиться. И что мы увидели? Школа, к сожалению, по какой-то причине… ну, понятно по какой – 30 человек, один учитель, он не может со всеми поговорить – она заводит детей в рамки, когда они понимают, что у них нет ни права голоса, ни возможности задавать вопрос, ни как-то активно подискутировать. Мы же делаем сценарий занятия - у нас это заложено. То есть у нас дискуссия по какой-то проблеме, у нас опрос по какой-то проблеме.И ребенок – допустим, самое первое, когда он приходит – он не задает вопросы вообще, он боится, он не понимает, что это можно. Мы ему говорим: «Задавай вопросы. Прочитал, непонятно – задавай!». И дети втягиваются, они начинают получать удовольствие оттого, что их мнение ценно. То есть он начинает говорить, то есть он говорит: «Я прочитал, у меня такое вот мнение…». Я говорю: «Отлично! Ты сделал какой-то вывод – это здорово».
Мы их, конечно, дисциплинируем, у нас с этим довольно строго, но когда они просекают эту фишку, что можно прочитать и сказать свое мнение, появляется мысль – они начинают ловить удовольствие и активно участвуют. То есть первые два-три месяца, когда ребенок в нашу систему попадает, ему еще сложно, потому что он в школе так привык, а у нас так. Но в конце он уже полностью в ней, и иногда бывают такие моменты, когда я просто вбрасываю какую-то мысль, потому что в ЕГЭ можно аргументировать за или против, и самоустраняюсь из дискуссии. И дети начинают сами аргументировать. Конечно, я их сначала учу, что «вот плохой аргумент, когда ты говоришь: Вася, ты дурак – это плохой аргумент».
Д.Потапенко
―
Ну, это не аргумент, это просто констатация после которой уже можно ничего не обсуждать.
И.Созонтов
―
Да. Сначала мы их учим аргументировать в формате ЕГЭ, потому что все-таки ЕГЭ – это жесткий формат. А потом они применяют свои навыки и получают от этого удовольствие. И это очень здорово.
Д.Потапенко
―
О’кей. Хорошо. Давайте все-таки перейдем – это некая все-таки методологическая часть- вернемся все-таки к бизнесу. Количество людей, которое прошло через ваши, что называется, ручонки. Что с этими людьми происходит, сколько они платят, и, в общем, сколько у вас сейчас преподавателей, каков поток? Что у нас like-for-like, что называется?
А.Гречко
―
В прошлом году мы работали вдвоем. То есть это, наверное, было еще далеко не предпринимательство.
Д.Потапенко
―
Самозанятость.
А.Гречко
―
Переходный шажочек. И у нас было 73 выпускника по итогам года. Они приходили разными волнами. Это очень сезонный бизнес. Здесь есть три волны: сентябрь начало года, январь – когда люди меняют репетиторов, думают, когда бы уже начать готовиться; и май – когда вспоминают те, кто совсем…
Д.Потапенко
―
Осталось-то всего лишь две недели…
А.Гречко
―
Да, а я еще ничего не открывал. И, соответственно, те 73 ребенка, которые у нас закончили в прошлом году, из них две трети сдали ЕГЭ больше чем на 80 баллов. Это очень хорошо, потому что средний балл по России по тем предметам, по которым мы готовим, это 47-49 баллов. А у нас средний бал - 78, учитывая вообще всех-всех ребят…
И.Созонтов
―
Включая тех, кто в мае пришел. И 86 – те, кто с сентября готовился. Но это мы делали вдвоем и это по итогам года. То есть в прошлом году в это время, когда мы начали, у нас было 50 учеников, к концу года стало 73. Но это, кстати, примерно так и получается, если не использовать никакие каналы привлечения, только «сарафан» и мы ходили иногда в школу, привлекали… Но мы были вдвоем, у нас не хватало сил. В этом году у нас уже 126 учеников.
Д.Потапенко
―
Да, сколько у вас баллов, соответственно, сколько у вас сейчас преподавателей?
А.Гречко
―
10 преподавателей у нас на данный момент. 26 групп работает. То есть в среднем это около 5-6 человек в группе набирается. Во всех группах по-разному.
Д.Потапенко
―
Насколько локация важна?
И.Созонтов
―
Очень важная. Как говорил Тиньков в клиентском бизнесе с услугами – локейшн, локейшн, локейшн.
Д.Потапенко
―
Это даже не Тиньков, это уже…
И.Созонтов
―
Ну, безусловно, да.
Д.Потапенко
―
Это уже справочный материал, как говорится: место, место и еще раз место.
И.Созонтов
―
Многие ребята выбирают нас, потому что у нас три ключевых метро в центре и идти 5 минут. И они очень удобно – идут к нам.
А.Гречко
―
И мы в самом начале очень-очень много усилий вкладывали в поиск места, то есть мы просматривали десятки помещений в разных концах города. Просчитывали, что вот здесь больше людей живет, здесь меньше, здесь больше школ. Но нам посчастливилось найти прямо на Никольской, возле стен Кремля.
И.Созонтов
―
Просто в Москве, если говорить про расселение и доход граждан, то, конечно, «красная ветка» и «оранжевая ветка» – тут, где район Университета, Академическая. Это те районы, где живут, условно, наши клиенты, то есть люди, которые готовы вкладывать в образование детей, которые работают в хороших компаниях, получают престижную зарплату, достаточную. Но не факт, что если ты снимаешь помещение на Академической, тебе приедут люди с Университета.
Д.Потапенко
―
Не приедут. Там неудобно добираться.
А.Гречко
―
Неудобно, да.
Д.Потапенко
―
Я как человек, проживший на Юго-Западной, а сейчас живущий на Беляева, а родители у меня на Академической как раз живут – неудобно.
И.Созонтов
―
Да, неудобно. Поэтому мы и сняли прямо в самом центре, возле ГУМа и это хорошо.
А.Гречко
―
Дети любят гулять после занятий.
Д.Потапенко
―
Хорошо, начало занятий и окончание их во сколько?
А.Гречко
―
В будни – это вечер, это с 5 и до 7. И с 7-15 до 9-15. Либо после школы, либо покушал - и приходишь к нам. А в выходные – это в течение всего дня: утро, день, вечер.
Д.Потапенко
―
Хорошо. В межсезонье, как вы выживаете?
А.Гречко
―
Это очень интересный вопрос, потому что, когда я был репетитором, у меня каждое лето была депрессия: я сидел дома без работы, без денег.
Д.Потапенко
―
Простите, а вы, какой предмет натаскивали?
А.Гречко
―
Обществознание.
И.Созонтов
―
То есть, когда были репетиторами, как раз было ощущение межсезонья. То есть у тебя год начинается в сентябре и заканчивается в июне, в мае. Мы этим летом, которое прошло, его преодолели. Задали себе вопрос: реально ли то так, действительно ли, нет клиентов? И объявили набор в летнюю школу, то есть ребята, которых мы углубленно летом готовили – и они набрались. Сколько там групп у нас – четыре было? К тем же самым ЕГЭ.
Д.Потапенко
―
Только сильно заранее, получается.
А.Гречко
―
Да. И мы делали им более разнообразную программу, потому что летом можно более в расслабленном режиме работать, больше интересностями всякими заниматься. И на удивление эти ребята очень хорошо работали летом. То есть они прямо вкладывались, потому что они не загружены школой. Это было удивительно.
И.Созонтов
―
Если мы говорим про привлечение таких людей – да, в основном сезон начинается с августа. И вот волна идет: август, сентябрь, октябрь. Потом чуть стихает - и январь, февраль. Но спросы и запрос в Гугл, Яндекс на эти услуги есть летом тоже. Их в два раза меньше, но они есть. То есть да, клиент будет обходиться в два раза дороже по сравнению с сентябрем, но они есть, с ними можно работать.
Д.Потапенко
―
Хорошо. Вы каким образом привлекаете клиентов? Помимо «сарафана».
А.Гречко
―
Это наша больная точка, поскольку мы как раз начинающие предприниматели, мы только встаем на путь рекламы и те цифры, которые мы сейчас имеем, мы достигли их «сарафаном» плюс активным ведением социальных сетей. Это группы «ВКонтакте», мы меньше публикуемся в «Фейсбуке», мы совсем не публикуемся в «Одноклассниках». Это наша ошибка, потому что там много родителей.
Д.Потапенко
―
Там родители, да.
А.Гречко
―
Мы ориентировались на детей, давали им тот контент, который им интересен. В отличие от других курсов мы не публиковали кучу заданий, подборок учебников, мы их старались развлекать: шутки исторические, обеществоведческие, ссылки интересные. И такими двумя путями…
И.Созонтов
―
Ну, еще были походы по школам и выступления там, где есть школьники.
А.Гречко
―
В библиотеках.
И.Созонтов
―
В библиотеках, например, да.
А.Гречко
―
Но этот канал оказался… Возможно, мы что-то в нем неправильно сделали, но для нас он оказался не результативным.
И.Созонтов
―
Он слишком затратный, слишком много нужно времени.
А.Гречко
―
Силозатратный.
И.Созонтов
―
Да, человеко-часы. А в этом году мы все равно еще остаемся как «сарафан», но наш набор. Мы неплохо сделали большой конкурс в соцсетях: разыгрывали год бесплатной подготовки…
А.Гречко
―
И нам приятно, что многие наши конкуренты, они заимствовали этот прием.
И.Созонтов
―
Да, это очень интересно. Мы разыгрывали год подготовки и в него, действительно, вложили очень много наших сил, и он получился очень масштабный по охвату людей и с него процентов 15 наших клиентов пришло. То есть ребята, которые не выиграли, но их заинтересовало. И как раз сейчас мы настраиваем наши каналы уже для нормального бизнеса, чтобы привлекать их уже не из соцсетей, не какой-то нашей активностью в СММ, например, и не «сарафан», а уже каким-то бизнесом.
Д.Потапенко
―
Хорошо, но есть же еще и агрегаторы типа Profi, типа Avito, YouDo и далее по списку.
И.Созонтов
―
Да, на агрегаторах есть одна особенность, с которой тоже мы сталкивались. Например, на Profi – это хороший сайт, там можно найти очень много преподавателей. Там есть наши анкеты – моя и Андрея. Ну, Андрей там поздно зарегистрировался, он не развивал свой аккаунт. У меня довольно развитый аккаунт, у меня там предпоследняя строчка рейтинга, в том плане, что там есть 5+ и 5++. 5++ - это лучший репетитор в мире как будто бы. 5+ - это очень хороший репетитор. Вот я по этому рейтингу 5+ очень хороший репетитор.Но есть сложность в том, что люди выбирают репетитора. То есть они находят меня, говорят: «Хочу заниматься с Ильей Александровичем». А я говорю: «Ребята, а у меня нет групп». Они такие: «Ну, извините, тогда». И это не очень выгодно сервису. Потому что сервис общается со мной, а потом родители говорят: «А Илья Александрович, он на самом деле, не преподает, преподает там Марья Ивановна, например». И это канал неплохой, но не идеальный, потому что на нем много таких вот нюансов не экономических, а социальных.
Д.Потапенко
―
Ну, тогда вы должны раскручивать в этом канале, условно, Марью Ивановну.
И.Созонтов
―
Можно Марью Ивановну, но тогда она может уйти от нас и заниматься…
Д.Потапенко
―
Ну, это будет разумно достаточно.
И.Созонтов
―
Да, поэтому это делать не очень правильно.
Д.Потапенко
―
То есть в данном случае Profi.ru, бывший «Репетитор» является вашим конкурентом в определенной степени.
И.Созонтов
―
Да, конечно. Ключевым, потому что большую долю рынка занимают репетиторы как раз.
Д.Потапенко
―
Внимание, вопрос: а как вы планируете, собственно говоря, эту угрозу устранять? Потому что угроза достаточно серьезна. Потому что на «Репетиторе» есть какая-то альтернатива выбора, а вы, все-таки, некоторым образом курсы, получаетесь.
А.Гречко
―
Да, а мы и есть курсы.
Д.Потапенко
―
Соответственно, курсы как раз растаскиваются двумя вещами, на мой взгляд. Первое – то, что вы не принадлежите какому-то конкретному вузу. А родители, которые хотят подготовить к конкретному вузу, они будут стараться, чтобы преподаватель был из вуза. Правильно, неправильно, но тем не менее это есть и человек будет стремиться. И второе, соответственно – зачем вам переплачивать, если можно заплатить репетитору дешевле?
И.Созонтов
―
Но, во-первых, репетитору платить дороже. И репетиторы вот моего рейтинга, например, 5+ - это репетиторы, которые берут по 3 тысячи за 2 часа, по 4 тысячи за два часа, то есть за занятие. У нас ученики платят сейчас 7 тысяч рублей в месяц за 4 занятия, то есть ставка получается ниже. Это первый момент.Второй момент. Преподаватели вузов в прошлом году целая группа людей ко мне пришла из МГУ, готовившаяся там с руководством факультета, чуть ли не личные занятия, потому что он прямо сказал: «Я не готовлю вас к ЕГЭ, я готовлю вас к истории». И вот этот человек за 6 тысяч рублей в час лениво давал им учебники и говорил: «Читай». Говорит: «Ну, я прочитал». – «Молодец, читай еще». Проблема для клиентов заключается в том, что многие преподаватели считают, что они хорошо подготовят к ЕГЭ просто потому, что они хорошие историки, хорошие философы. Но они не готовят к ЕГЭ. Во-первых, часть людей мы цепляем с этих преподавателей зимой, когда у людей начинает возникать вопрос: «Почему я полгода занимаюсь ЕГЭ, но ни разу не видел варианта ЕГЭ или задания из ЕГЭ,
А во-вторых, наша стратегия, даже если у людей есть репетитор, мы предлагаем прийти и сравнить. Бесплатное занятие. Почему – потому что большинство репетиторов работают очень плохо. Они работают на личных отношениях с учеником, и ученик доволен: конечно, веселый репетитор пришел, пошутил. Но это дорога в ад, потому что в конце года ученик сдаст очень плохо ЕГЭ.
А.Гречко
―
Скучный, но неудобно от него отказаться. То есть люди воспринимают эти отношения не как профессиональные, а как личные, особенно дети, поскольку они деньги не преподают преподавателю, и они не понимают, что они приобретают услугу. У родителей нет критериев оценки качества. И поэтому репетитор может себе позволить быть плохим. Он занимается с ребенком, он читает ему какую-то туфту, и его не выгоняют. Есть такая проблема.
И.Созонтов
―
И в конце года мы встречаемся с такими ребятами, которые занимались год с репетитором, у они ничего не знают и ничего не умеют; не знают ни структуру ЕГЭ, ни как нужно отвечать на вопросы из ЕГЭ. Как с ними конкурировать – вот эту вести работу. Мы всегда предлагаем альтернативу. Да, я согласен, это упрек очень серьезный, например, в вузы. Родители часто думают, и это, наверное, такой нормальный гештальт в голове, что «я хочу поступать в МИГМО, курсы при МГИМО меня подготовят».К сожалению, они поздно понимают, что курсы при МГИМО никуда не подготовят так же, как курсы при любом другом вузе, потому что они не заточные под ЕГЭ. Просто преподаватели вузов приходят туда и читают какие-то лекции. Но с этим бороться сложно, потому что некоторые клиенты у нас уходят поэтому: «Я хочу в МГИМО, поэтому, ребята, наверное, пойду готовиться не у вас, а в МГИМО». Ну, мы с этим сталкиваемся, да.
А.Гречко
―
Дополню. Кром того мы тоже связаны с вузами. Мы сотрудничаем с Высшей школой экономики и МГУ, потому что это, соответственно, наши родные академии. Мы общаемся с кафедрой философии образования, которая тесно связана с разработкой как раз ЕГЭ. Мы сотрудничаем с лицеем «вышкинским», где как раз очень активно готовят школьников к олимпиадам разного формата. И это позволяет нам быть в курсе, и это, действительно, полезная связь с вузом, а не псевдосвязь, как есть у некоторых репетиторов.
Д.Потапенко
―
Хорошо. Вы сейчас в вузе преподаете?
И.Созонтов
―
Я читаю лекции. У меня было несколько собственных курсов в МГУ до прошлого года. В этом году я не читаю курс, но читал несколько лекций в рамках методики преподавания обществознания – есть такой курс.
Д.Потапенко
―
Но это для преподавателей, насколько я себе понимаю.
И.Созонтов
―
Для студентов. Поскольку студенты в будущем выйдут и будут репетиторами.
Д.Потапенко
―
Понятно. Студенты с направлением преподавания, я так понимаю.
И.Созонтов
―
Ну да. Эти курсы я читаю. Просто очень много сил отнимает чтение лекций в вузе, поэтому, если бы хотел, читал бы, а так просто не берусь, потому что нужно развивать наше дело.
Д.Потапенко
―
Насколько в вашем деле важна профессорская степень или степень академика?
И.Созонтов
―
Вообще не важна: ни академика, ни даже статус учителя, даже педагогическое образование не важны. Почему? Потому что это часто очень сильно портит. Мы набирали преподавателей. Через наши руки прошло более 200 заявок, более 100 человек мы посмотрели, и, наверное, первые, кого мы отбраковываем, это учителя. Люди приходят с педагогическим образованием, потому что… видимо, все-таки у них есть свое представление о системе: покорный ученик, удобство работы с учеником. Они не справляются с активной работой, потому что у нас все-таки 6 человек и это не лекция. То есть мы должны активно вовлекать 6 человек в занятие.И учителя не справляются. Профессоры часто не справляются просто потому, что они уже профессоры, у них уже достаточный статус, они смотрят по-своему и их сложно переделать. И вот люди из педагогической среды переделываются… они не готовы так работать, большинство из них. Это наше такое мнение сложилось. Может быть, мы не правы, но и у меня и у Андрея нет педагогического образования. Это не мешает нашим ученикам получать, наверное, лучшие баллы в Москве по курсам в прошлом году точно. Наш ближайший конкурент заявляет о каждом пятом ученике, набравшем более 80 баллов. У нас каждый второй набирает, например, по истории больше 80 баллов.
Д.Потапенко
―
НРЗБ Хорошо. Курсы при институте?
И.Созонтов
―
А курсы при институте вообще по-другому работают. Потому что на курсах при институте нет отработки ЕГЭ. Там просто приходит преподаватель… например, я просто работаю в вузе. Мне говорят: «Будешь работать со школьниками?» Я говорю: «Буду». – «Отлично. Вот на тебе блок права». Я прихожу и читаю по праву. Вот и все.
Д.Потапенко
―
Понятно. Я, к сожалению, вспомнил свои подготовительные курсы в первом своем вузе. К сожалению, они были именно такие. То есть это было чтение лекций, которые надо было запомнить и записать. Жаль, что ничего не поменялось. Просто это никак не готовило к сдаче экзамена, который не являлся тогда ЕГЭ.
И.Созонтов
―
Да, к сожалению, так работают все вузы сейчас. То есть ничего не поменялось.
Д.Потапенко
―
А почему?
И.Созонтов
―
Мы, например, весь прошлый год вдвоем разрабатывали эту систему. Так многие курсы работают не только при вузах. Это трудно, это трудозатратно. Мы же платили себе зарплату, мы только тратили время на это. И мы жили там, в классах буквально. У нас была неделя по 80 рабочих часов. И я понимаю, что вузу, огромной системе переделать и переучить всех преподавателей, которые будут в этом процессе задействованы – а это же тоже поток: один преподаватель читает, а в следующем году не читает. А это нужен целый формат. Нужно изучать ЕГЭ. А вузы, им привычно делать то, что они привыкли делать.
Д.Потапенко
―
Ну что, давайте на этой оптимистичной ноте сейчас прервемся. Напомню, что у меня в гостях Андрей Гречко и Илья Созонтов, основатели образовательного центра LUDI. Не переключайтесь.РЕКЛАМА
Д.Потапенко
―
Всем еще раз доброго вечера. Это я, Дмитрий Потапенко. Как обычно, говорим об экономики и людях, ее создающих. У меня в гостях Андрей Гречко и Илья Созонтов, основатели образовательно центра LUDI. Андрей, вопрос, давай я тебе подброшу, этот мячик. Объясни мне, условно говоря, мне уже скоро на пенсию, как говорится – почему система не поменялась?
А.Гречко
―
Есть одна из моих любимых тем в курсе обществознания. Она касается экономических систем. И школьники узнают, что есть рыночная экономика, есть плановая, есть смешанная. И как раз наш рынок образовательных услуг, он смешанный. И есть рыночная часть на нем, а есть часть государственная. И как раз вузы, поскольку у нас большая часть вузов государственная и все хорошие вузы, куда стремятся дети, государственные, они работают как раз в той плановой логике.Мне, как организатору курсов, раньше – мне как репетитору жизненно важно, чтобы мой ученик получил хорошие баллы. Чем больше баллов, тем больше обо мне рассказывают, тем больше у меня будет учеников, тем больше у меня будет средний чек, тем больше я буду есть хлеб в будущем и масло на него мазать. А если я организую курсы при университете, мне, вообще, плевать, сколько баллов у моего ученика. Если я учитель в школе, мне почти плевать, сколько баллов у моего ученика. Я могу за него переживать душой, но институционально, с точки зрения системы мой доход не зависит от того, как он сдал. Наш доход зависит, и поэтому мы вкладываемся в качество. Мы хотим, чтобы это было круто для детей.
Д.Потапенко
―
Подожди, были же у нас некоторое время, поддерживались частные вузы. Правда их сейчас все сокращают и сокращают. Даже государственные сокращают, потому что, в общем, экономика наша другого типа: нам бы таджиков побольше, что называется, создать бы – это было бы идеально. Но, тем не менее, все-таки были же частные вузы.Почему система не поменялась? Потому что, когда Илья рассказывает о курсах, которые сейчас есть, ну, и волею судеб моя старшая учится тоже в вузе, я тоже прекрасно понимаю, что ничего не меняется. А прошло все-таки почти 30 лет. Советская система вроде якобы рухнула и должна была перейти в некую псевдорыночую российскую.
И.Созонтов
―
Есть честный ответ, не очень приятный. Я вот с кафедрой философии образования связан. Образование всегда обеспечивает экономику страны. Если нет экономики…
Д.Потапенко
―
Сопровождает.
И.Созонтов
―
Ну, сопровождает. Обеспечивает кадрами, я имею в виду. Если нет запроса от экономики на высокотехнологические высокоинтеллектуальные профессии, специальности, никому не будет дела, почему в Америке, в Финляндии, Швеции все сейчас переживают об этом. Потому что у них есть как у нас такая же система образования. Финляндия, конечно, в этом плане впереди планеты всей. Но США, несмотря на то, что бюджетов у них гораздо больше, чем у нас, у них такие же проблемы. Только у них есть Фейсбук, которому нужны работники. Но нет работников, потому что старая индустриальная система. Они не готовы обеспечивать.У нас нет Фейсбука, у нас нет ни Силиконовой долины, ни такой экономики, поэтому нормально…
Д.Потапенко
―
У нас экономика достаточно примитивна. Я это называю «Монголия с газовой дубинкой».
И.Созонтов
―
Поэтому нам не нужна такая система образования. Поэтому ничего не развивается.
Д.Потапенко
―
Сейчас по Фейсбуку как раз гуляет разговор о том, что якобы в Финляндии отменяют школьные предметы. Насколько это правда, насколько это соответствует действительности. Соответственно, насколько это как методология верно?
А.Гречко
―
Они, действительно, отменяют предметы в нашем привычном понимании. Они меняют взгляд на мир, взгляд на образование, как оно должно быть. И теперь школьников вместо того, чтобы учить, например, математике, экономике, их учат профессиям. Это происходит не с самых младших классов - в старшей школе, ну, аналог наших 10-х,11-х. Ты выбираешь какую-то компетенцию, как сейчас любят говорить учителя, какую-то профессию. Например, ты решаешь: «Я хотел бы быть предпринимателем». И начинаешь изучать те дисциплины, которые связаны с этой профессией и делаешь какой-то свой проект.Или ты говоришь: «Я хотел бы быть ученым естественником». Ну, начинаешь изучать связанные с этим дела, как бы погружаешься в профессию уже на такой ранней стадии. Хорошо ли это, я не знаю. Есть плюсы, есть минусы. Плюс в том, что человек начинает раньше… Как можно найти свою профессию? Постоянно пробуя и ошибаясь.
Д.Потапенко
―
Чем больше ошибаешься, тем лучше.
А.Гречко
―
Да. И здорово, если ребенок может ошибиться уже в 14-16 лет и понять, что, например, быть предпринимателем – это не то, что ему нужно; быть ученым – это вообще не то, о чем он мечтал. Какой я вижу минус – то, что в 14-16 лет дети все-таки еще слишком дети, на мой взгляд. И не факт, что они смогут ответственно подойти к этому выбору.
И.Созонтов
―
Там вся система переворачивается в том плане, что предлагают не предметы, а кейсы. У нас есть какой-то кейс…
Д.Потапенко
―
Ну, это какой-то легкий аналог MBA, я бы сказал.
И.Созонтов
―
Да, что-то в этом плане.
Д.Потапенко
―
Версия лайт.
И.Созонтов
―
Версия лайт, но она должна усложняться с каждым классом. Потому что у нас есть разлив нефти в Мексиканском заливе, и мы должны посмотреть на этот разлив с точки зрения разных наук. Какой ущерб в экономике это принесет – вот вам, пожалуйста, они должны подготовить. Это же тоже изучение экономики. Как там география устроена, какие виды пострадают, какие не пострадают. Какие там вообще виды есть. То есть это предложение посмотреть на жизнь не как что-то существующее…
Д.Потапенко
―
Комплексная такая история.
И.Созонтов
―
Да, комплексная история. И в комплексе и в реальности. Потому что наша система… Кто придумал классно-урочную систему? Коменский в каком веке? В 16-м. Это было 500 лет назад. Ничего не поменялось. И, конечно, чем еще мы отличаемся и мы этим гордимся – что мы говорим: «Вот, дружище, смотри, в обществознании есть право, и там есть, например, разные виды юридических организаций. Есть кооператив. Вот что ты знаешь о кооперативе?» Вот школьник ничего не знает о кооперативе. А почему? Да потому что его не существует по его мнению.
Д.Потапенко
―
Да, в его картине мира он не присутствует.
И.Созонтов
―
Да, он вообще не понимает, как это устроено и что это такое.
Д.Потапенко
―
Вы произнесли слово, которое для него не значимое, это для него набор букв был.
И.Созонтов
―
И так на каждом уроке он узнает тысячу таких слов. Мы стараемся показать… Извини меня, кооператив – вот, сходи в кофейню такую-то. Она работает как кооператив. Спроси у бориста, почему они так работают и ты узнаешь, как это существует. Если ты хочешь узнать про стратификацию, социальное разделение общества на слои – прочитай про гопников в разных странах мира.
Д.Потапенко
―
Захочешь – можешь съездить в Бутово.
И.Созонтов
―
Можно съездить в Бутово и узнать это от первоисточника. Это то, к чему идут современные системы образования.
Д.Потапенко
―
Хорошо, коллеги, но при всем при этом очень сильно получается, что у вас должен быть нестандартный учитель и, надо сказать, что он должен обладать не узкоспециализированными знаниями, сколько у него должен быть офигительный кругозор, я бы сказал, очень офигительный.
А.Гречко
―
И учителя, преподаватели, как мы их называем, это наша такая точка сложности, потому что у нас очень жесткий отбор, очень длинная жесткая система, и я все лето провел, разговаривая с людьми, и большая часть этих людей как профессионалы мне совсем не нравилась. Наши преподаватели, они проходят три этапа мясорубки. Сначала они подают заявку, и мы отсеиваем кого-то на основании письма – там почему они хотят у нас преподавать.Затем мы с ними встречаемся, беседуем, узнаем их мотивы, смотрим на то, как человек себя ведет, спрашиваем, что он знает о ЕГЭ. И если, например, человек на первой встрече мне говорит, что в ЕГЭ три части, я ему говорю: нет, в ЕГЭ две части, пожалуйста, уходите. Значит, он даже к интервью не смог подготовиться качественно.
Д.Потапенко
―
НРЗБ я не знаю, но благо, мне это не надо.
А.Гречко
―
Затем он разрабатывает план для одного из занятий. И, наконец, он проводит это занятие перед нами и нашими бывшими учениками. Наши бывшие ученики – это самые строгие цензоры, потому что они хотят, чтобы все сохранялось на том же уровне, чтобы все развивалось. И они очень жестко ведут себя. Они издеваются над кандидатом, они паясничают, они задают ему жесткие каверзные вопросы. И тот, кто выживет, он проходит дальше. Мы доверяем ему наших детей, мы доверяем ему преподавать.
И.Созонтов
―
Вообще, что касается развития преподавания, есть «Атлас профессий» АСИ, то есть будущего 2030 года, как же будут профессии выглядеть.
Д.Потапенко
―
Ну, по крайней мере , как АСИ это видит.
И.Созонтов
―
Как это видит. И там есть очень хорошая идея, на мой взгляд, что не будет преподавателей. Будут менеджеры в образовании, которые должны сводить воедино все эти точки образовательного процесса. Потому что я точно понимаю, что даже самый лучший профессор, например, медиевист…
Д.Потапенко
―
Не матерись! Что за слово?
И.Созонтов
―
Человек, который изучает средние века. Он может досконально знать средние века, но о России среднего этапа он ничего не скажет больше, чем какой-нибудь студент обществовед. Ну, потому что это не его специализация. И особенность преподавателя именно в нашем центре – с чем не справляются приходящие кандидаты - с тем, что содержательно-то нам ненужно, чтобы он детям рассказывал лекции. То есть люди приходят, готовые читать лекции. Мы говорим: «Лекции-то у них уже дома. Надо работать с ними на занятии».
Д.Потапенко
―
Это такое жесткий интерактив, получается.
И.Созонтов
―
Жесткий инртерактив. 120 минут жесткого интерактива. Там по сценарию у нас получается 5-6 форматов разных. То есть за 120 минут мы успеваем их отработать. И требования как раз, с чем не справляются кандидаты – это с этим интерактивом. Потому что многие даже не могут понять, «а почему я должен себя активно вести на занятии». Одно из наших шутливых требований – что на занятии не должно быть стула у преподавателя, потому что преподаватель должен всегда стоять и активно включать всех участников процесса.Поэтому в этом плане отбор жесткий да, и требования в этом плане жесткие.
Д.Потапенко
―
Но для того, чтобы так вырасти, то есть, чтобы еще у вас икра появилась после масла, я надеюсь, то вам надо расширяться. Но, насколько вы сможете, условно говоря, найти – пофантазируем – 100 таких преподавателей?
А.Гречко
―
Мы будем их учить и воспитывать. Мы поняли, что если это человек, закончивший хороший университет, и он в начале своего профессионального пути, он ищет пути развития, в этот момент с ним наиболее интересно работать. В этот момент он наиболее открыт к развитию. И если мы его приглашаем к нам, у него уже есть опыт преподавания 1-2 года, он уже знает предмет, он закончил университет, у него все еще свежо в голове. И мы можем дать ему техники, мы можем его развивать в течение нескольких месяцев. Сначала пройти курс обучения, потом поддерживать, приглашать его на наши занятия, приходить на его занятия. Тогда мы получаем того специалиста, который для нас идеален.
И.Созонтов
―
То есть мы в первую очередь, почему отсеиваем людей? Потому что у них уже сложился взгляд на мир, и у нас с ними не получиться работать просто. Поэтому наш путь – мы как раз это обсуждали и летом будем этим заниматься – будем строить эти курсы наши внутренние для преподавателей.
А.Гречко
―
Свою академию такую: учить учителей.
Д.Потапенко
―
Ну, это понятно. Но это такой евангелизм, на самом деле определенно… не определенно, а точно. То есть то самое евангелие, которое вы просто по-своему читаете.
И.Созонтов
―
Да, но это метод. Мы продвигаем свой метод. Почему мы его продвигаем? Потому что он дает результаты. Если бы результата не было, я бы на нем так не настаивал. Но, когда я вижу, насколько качественней получаются занятия, в отличие от лекций – я в этом убеждаюсь каждый раз. Поэтому в этом плане мы немножко повернутые с Андреем – тут я не буду спорить…
Д.Потапенко
―
Понятно. У вас вариантов нет.
И.Созонтов
―
Да, вариантов у нас нет. И мы, действительно, прорываем как бы эту жизнь. Потому что вот жена меня только в этом году стала видеть.
А.Гречко
―
Появился досуг.
И.Созонтов
―
Появился какой-то досуг. Потому что 73 ученика на двоих – это было серьезно.
Д.Потапенко
―
Ну, это жестко, потому что, по сути дела… если у вас еще только дома преподавание не идет в таком случае.
А.Гречко
―
Мы там жили.
Д.Потапенко
―
Ну, надо либо переселять жену, в том числе на Никольскую. Но боюсь, ей там не понравится. Я думаю, что у вас там всего лишь пару кабинетов от силы.
И.Созонтов
―
Три. Но, что касается, сможем ли мы найти 100 преподавателей - найти, наверное, нет, обучить – да.
Д.Потапенко
―
Одним из немаловажных у вас, в таком случае у вас является НРЗБ на аренду. Насколько она фатальна?
А.Гречко
―
Мы снимаем в центре, и это дороговато, но это не является самой большой частью.
Д.Потапенко
―
Самое большое – это зарплата преподавателей. И более того, зарплата преподавателей, она переменная издержка, она растет с ростом числа учеников. А кабинеты, они довольно вместительные, с точки зрения расписания. Так что это…
Д.Потапенко
―
У вас же получается, что впервой половине дня у вас фактически пустота в этих кабинетах.
И.Созонтов
―
В будни – да.
Д.Потапенко
―
Потому что, в будни школьники учатся. Вторых смен сейчас не появилось еще в школе?
И.Созонтов
―
Нет, к сожалению.
Д.Потапенко
―
Для вас – с к сожалению. Для учеников – плюс зачастую. А так-то…
А.Гречко
―
Имеется в виду, пустуют ли у нас классы в будни до вечера? Да пустуют. Искали ли мы субаренду? Да, искали. Но часто субаренду ищут творческие студии, которым мы не готовы доверить наши образовательные классы, потому что все таам будет в гуаши, пластилине.
И.Созонтов
―
А у нас очень красивые белые столы.
Д.Потапенко
―
Ну, понятно.
А.Гречко
―
Мы их не отмоем.
Д.Потапенко
―
Да, это будет долгая, серьезная ситуация. Хорошо, как аналогичный бизнес, но в данном случае это, конечно, больше самозанятость, развивается за рубежом, и что вы смотрите по зарубежным методикам?
А.Гречко
―
Вот как раз, когда Илья рассказывал про развитые страны, про опыт Финляндии и США, я хотел вставить ремарочку про мою любимую страну Японию. Я очень люблю эту страну за стремление ее жителей к качеству, к совершенству свое профессии. И там очень интересная система дополнительных курсов подготовки. Школьники очень бояться не сдать экзамены, потому что от экзаменов у них очень многое зависит.
Д.Потапенко
―
Карьера зависит в первую очередь.
А.Гречко
―
Да, куда попадешь. У нас можешь поступить не в лучший университет и потрясающую сделать карьеру. У них гораздо более жесткая связь. И школьники живут днем в школах. Но в школах им дают воспитание. Им дают какие-то общие знания. А именно к экзаменам, к местному аналогу ЕГЭ они готовятся вечером в специальных вечерних школах на таких вот курсах. И у них нет института репетиторства, то есть нет частных преподавателей, но они все вечером толпой дружно идут в такие коммерческие центры.
И.Созонтов
―
Есть как бы институт дополнительного образования в виде коммерческих центров. А еще японцы продают школьникам деревянные капсулы, в которые можно запереть школьника, пока он не сделает всю домашнюю работу. То есть там есть лампа, свет. Нет доступа в интернет. Можно дома оборудовать. Очень удобно.
Д.Потапенко
―
Да, я думаю, что если бы у нас это продавали…, у нас бы просто ювенальная юстиция развивалась бы семимильными шагами. Ну, хорошо, будем надеяться, что пока капсул у нас продаваться не будет. Вы их, по крайней мере , не завезете, потому что, я понимаю, вы за все прогрессивное…
И.Созонтов
―
Шесть человек в капсулу сложно посадить.
Д.Потапенко
―
Понимаешь, если посадить каждого отдельно и провести микрофончик, то, я думаю, будет неплохой вариант. Тоже будет такой легкий стартапчик.Хорошо. Мы с вами просмотрели вашу самозанятость. С точки зрения локации, насколько, на ваш взгляд, нужно развивать дальше локации?
И.Созонтов
―
Дальше локации в смысле?..
Д.Потапенко
―
Условно говоря, вы сейчас находитесь против стен Кремля.
И.Созонтов
―
Я понял, просто есть насколько разных моделей.
Д.Потапенко
―
В Бутово, например. Я условно.
И.Созонтов
―
Есть несколько разных моделей в зависимости от того на кого рассчитано. Потому что в нашей модели, мы понимаем, что все-таки нашими учениками становятся ученики школ центра Москвы или внутри кольца в основном. Либо ученики с Фрунзенской, например, родители которых тоже живут на Фрнузенской.
Д.Потапенко
―
«Красную» и «желтую» ветку можно практически не брать, потому что это да…
И.Созонтов
―
А есть модели от старейших курсов, например, вообще, в Москве, которые существуют только там – в Бутово, Новогиреево, в Перово. И у них другая аудитория, у них другой ценник, естественно. У них другая аренда, у них другие результаты, но они как курсы существуют, и они довольно известные. Но они есть везде, на Юго-Западе, в том числе.
Д.Потапенко
―
Если вы продвигаете как методику, то, как мне кажется – я, возможно, заблуждаюсь – то надо идти в вузы. То есть, грубо говоря, идти к своему конкуренту и делать параллельный курс. Поскольку методика у вас, по крайней мере , с ваших слов, она отличается. Эта методика близка к методике MBA в общем, каким-то образом в такой версии лайт. Почему бы туда не пойти?
И.Созонтов
―
Мы встречаемся. Мы недавно встречались в Высшей школе экономики. У них магистерские программы есть высшего образования. Встречались. Как раз был семинар, где мы презентовали свой продукт. И там были ректоры региональных вузов, например. Там были деканы факультетов. И получили запрос: «разработать такую для наших целей». Мы, собственно, находимся в стадии обсуждения. Чтобы пойти в вузы разработать, надо кому-то пойти в вузы и разработать. Когда получим это самое конкретное предложение по разработке, мы это сделаем и посмотрим на результат.Просто здесь мы жестко контролируем свой процесс и своих преподавателей. Но, когда ты переучиваешь людей, ты должен жестко их контролировать. Сможем ли мы контролировать этот процесс в вузе, когда мы будем переучивать профессорский состав или доцентский состав, я не знаю.
Д.Потапенко
―
Маловероятно.
И.Созонтов
―
Маловероятно. Поэтому мы об этом думаем, но тоже ресурсов у нас не хватает, чтобы волной туда прийти.
Д.Потапенко
―
Я правильно понимаю, что с точки зрения законодательства вы работает в рамках курса, то есть без образовательной лицензии?
И.Созонтов
―
Конечно. Да. И даже самые крупные курсы в Москве стараются не работать через лицензию, потому что она все-таки на помещение. Это такая особенность, что лицензируется именно помещение.
Д.Потапенко
―
Даже не методика, не преподаватели, а помещение.
И.Созонтов
―
Да, поэтому мы даже и не стремились, скажем так.
Д.Потапенко
―
Насколько это плохо или хорошо?
И.Созонтов
―
Это никак. Просто я могу дать сертификат: Ты учился в LUDI. Но поскольку он не влияет на поступление, он ученику в целом не нужен. Ему нужны баллы. Он к репетитору ходит – на кухне сидит. Так и у нас. У нас красивые классы… Есть запрос от родителей. Почему для родителей это немножко грустно – потому что они налоговые вычеты получают, если человек обучается каком-то образовательном учреждении.
Д.Потапенко
―
Да, они могут получить.
И.Созонтов
―
Да, для кого-то это существенно. Для педагогического процесса никакой роли это не играет. Более того, крупнейшие конкуренты, которые существуют уже несколько лет…
Д.Потапенко
―
Кто это? Что это за конкуренты?
И.Созонтов
―
Например, «Юниум» – та самая организация, которая находится на окраинах в основном. Вот у них юридической обеспечение работает – часть центров они на образовательной лицензии, а часть…
Д.Потапенко
―
Просто на вольных хлебах.
И.Созонтов
―
Просто как ИП, просто потому, что они не могут получить в этом помещении лицензию.
Д.Потапенко
―
Понятно. Кризис, условно говоря, чувствовался? Спрос, изменение спроса – что происходит?
А.Гречко
―
Да, было определенное падение спроса. Конечно, немного стало тяжелее работать.
Д.Потапенко
―
В какой части? Что изменилось: средний человек, клиент изменился, запрос его изменился, что произошло?
А.Гречко
―
Я бы сказал, что люди стали настороженнее. Если раньше ко мне приходили школьники, они видели, что у меня хорошие занятия – и они в следующий раз они приходили с деньгами. Родители даже не смотрели, что да как. То есть сейчас школьник приходит, он приходит домой. Родители говорят: «Сходи еще разочек – вдруг второй раз обманут». В третий раз они могут прийти сами. То есть люди более внимательно относятся к процессу покупки услуги. Но, с другой стороны, это хорошо, потому что они сравнивают разные варианты, и они выбирают то, что более качественно за меньшие деньги. А это как раз то, к чему мы стремимся, это то, что мы стараемся дать.
Д.Потапенко
―
Ну что ж, сегодня мы достаточно коротко. Время у нас быстро пролетело к концу. Мы пробежались по методологии, по ребятам, которые в рамах самозанятости в то непростое время, когда очень многие из пионеров ноют и говорят, что не знают, где найти нишу и не знаю, чего делать, куды бечь, к кому податься, они зарабатывают не только себе денежку на хлеб, но и на масло. Иногда у них перепадает икорка. У меня в гостях был Андрей Гречко и Илья Созонтов, основатели образовательного центра LUDI.
А.Гречко
―
Спасибо!
И.Созонтов
―
Спасибо!
Д.Потапенко
―
Спасибо и до встречи! Это «Курс Потапенко». Не переключайтесь!