Большой Брат. Made in Russia - Александр Кабаков - Курс Потапенко - 2016-07-07
07.07.2016
Д.Потапенко
―
Ну что, всем доброго вечера, как обычно. «Курс дядюшки По», я Дмитрий Потапенко, безусловно. Продолжаем беседовать не только об экономике, но и о людях, которые ее создают. Разные люди ко мне приходят, по-разному потом получают отзывы. Регулярно я слышу такое: Что же у вас так много по «земле», по еде, о том, как ее создают? По вину опять-таки у нас было множество программ. Но я решил пойти немножко к нашим коллегам-ученым, которые, как ни странно умудряются на этом зарабатывать деньги в наше непростое время в нашей непростой стране.
У меня в гостях Александр Кабаков, сооснователь NTechLab . Не все буквы, правда, понимаю, которые NTechLab, но он нам сейчас всё пояснит. Добрый вечер!
А.Кабаков
―
Добрый вечер!
Д.Потапенко
―
Давай начнем с главного. Это некая такая научная все-таки история. И есть ли в науке деньги?
А.Кабаков
―
Конечно же, в науке есть деньги, потому что, собственно, мы сейчас окружены большим количеством вещей, которые созданы, в общем-то, благодаря достижениям науки. И, соответственно, если мы говорим о каких-то абстракциях, в нашей стране тяжело с наукой последнее время. То есть, может быть, сейчас последнее время и получше, но…Что касается прикладной науки, конечно, это огромный рынок, огромный бизнес и, соответственно, то, что называется R&D или НИОКР.
Д.Потапенко
―
Не матерись только – тут люди у нас приличные.
А.Кабаков
―
Research and development, то есть разработки и развитие. Бюджеты на это развиваются. Есть огромные кампании, которые на этом специализируются. Собственно, NTechLab как расшифровывается – мы специализируемся не технологиях…
Д.Потапенко
―
нейронный сетей
А.Кабаков
―
Да, на технологии нейронных сетей.
Д.Потапенко
―
А вот теперь переведи, что такое искусственные нейронные сети вот так, на пальца̀х.
А.Кабаков
―
Мне довольно легко объяснять, потому что я, скорее, бизнес-партнер в этой компании, я не занимаюсь наукой. Что такое нейронная сеть компьютерная? Это компьютерная программа, принцип работы которой построен по принципу головного мозга человека, соответственно, он может решать практически те же задачи, которые может решать головной мозг человека, соответственно составная из этих вещей – это, собственно, распознавание чего либо: текста…
Д.Потапенко
―
У меня просто недавно был Давид Ян - ABBYY. Вот его история достаточно показательная. Прости, что перебиваю. Я его приглашал на эфир, когда у меня еще была программа на «Комсомольской правде». И то, что мы выяснили – я даже, когда в Фейсбуке вывешивал и озаглавил историю его создания как лень и нежелание заниматься переводами – в общем, они с партнерами, потому что им было лень переводить большое количество текстов – и вот так родилось ABBYY. Вот в вашем случае – нейронные сети. Чего вдруг-то? И для чего они, если упрощенно на пальцах? Там было понятно – там лень переводить. А у вас чего?
Д.Потапенко: В Германии жесткие законы по прайвеси – они пишут, что русские создали Большого брата и надо бояться»
А.Кабаков
―
У нас, собственно, мой партнер Артем Кухоренко, собственно, основной разработчик, он год назад пришел со своим приложением, которое тогда называлось Magic Dog. И, собственно, это приложение позволял сфотографировать собаку и распознать ее породу. То есть вы могли сфотографировать на улице любую собаку, и приложение подсказывало, что это за собака, может быть, вы такую же хотите купить, и так далее.
Д.Потапенко
―
Ужасно.
А.Кабаков
―
Самый прикол, что, собственно, Артем разработал это приложение полтора года назад. А три месяца назад такое же приложение запустила Майкрософт, то есть как бы…
Д.Потапенко
―
Кто у кого украл-то?
А.Кабаков
―
Очевидно, что у наших умов, у Артема. И, собственно, когда он все это показал, мы пообсуждали эту историю, и в общем, это нетривиальная вещь – нейронные сети, то есть это как бы сейчас одно из самых сложных в области программирования направлений. Обычный программист, которые делает сайты, он не способен создать нейронную сеть.
Д.Потапенко
―
Программирование сайта все-таки из другой оперы. Это достаточно примитивный…
А.Кабаков
―
Просто многие не понимают разницы, что сайт, что человек делает нейронную сеть – это разного уровня инженерная задача.
Д.Потапенко
―
Все-таки, с точки зрения инженерии, как я инженер-конструктор, технолог радиотехнических как раз систем – а вот давай все-таки на пальцах людям объясним, что такое нейронная сеть. Вот у на есть – возьмем интернет – некий набор данных. Правильно ли я понимаю, что вы, по сути дела, пишете алгоритм, по которому эти данные обрабатываются.
А.Кабаков
―
Собственно, да. То есть на чем мы специализируемся – мы специализируемся на распознавании лиц. Как это работает. Есть, три этапа. Первый этап – это детектирование лица.
Д.Потапенко
―
Ну, фотографирование.
А.Кабаков
―
Да. Второе – это построение вектора признаков лица.
Д.Потапенко
―
А именно то есть овала, расположения глаз…
А.Кабаков
―
Вот это как раз интересная история, как раз здесь появляются нейронные сети. Все специалисты, которые занимались когда Face recognition и почему у них это не получалось, всегда пытались идти по вот этим критериям, что давайте померяем… будем определять: вот это глаз, это второй глаз, и давайте померяем расстояние между ними…
Д.Потапенко
―
Это обычный такой подход криминалиста, на самом деле.
А.Кабаков
―
Да, это, собственно, стандартный как бы Face recognition
Д.Потапенко
―
Не матерись, у нас там дети.
А.Кабаков
―
Распознаванием лиц. И то, что сделал Артем – это нейронная сеть, которая самостоятельно делит лицо на определенные точки и формирует вектор признаков лица. Вектор признаков лица – это в нашем случае, очень маленький файл, это 80 чисел. Как это происходит. Мы загружаем в некую тестовую базу и дальше загружаем фотографии. И нейронная сеть определяет тот или не тот человек.
Д.Потапенко
―
Насколько я понимаю, в Гугле и в Яндексе есть такая приблуда, которая может найти… то есть идентифицирует вас с неким персонажем или может найти ваше лицо в интернете.
А.Кабаков
―
Есть в Фейсбуке такая вещь, которой все мы пользуемся – это «отметить друга на фотографии». Вы загружаете фотографии, и Фейсбук вам рекомендует.
Д.Потапенко
―
Это достаточно старая приблуда.
А.Кабаков
―
Да, это старая приблуда. Но как бы это была, действительно, как бы прорывная история в 2012 году, когда это запустилось…
Д.Потапенко
―
А вы чем отличаетесь?
А.Кабаков
―
А мы отличаемся тем, что Фейсбук ищет только по вашим друзьям, то есть ему нужно сравнить вашу фотографию…
Д.Потапенко
―
Со массивом данных, который у вас есть.
А.Кабаков
―
Условно говоря, до 5 тысяч друзей ваших. А мы работаем с абсолютно любой базой данных.
Д.Потапенко
―
Насколько я понимаю, что это в Гугле есть. То есть Гугл может по лицу найти все, что опубликовано в Гугле том же самом.
А.Кабаков
―
Нет, не может. У Гугла есть Google Surge. И, собственно, интересная история, что четыре месяца спустя, как мы с Артемом создали компанию, мы поучаствовали в конкурсе MegaFace – это конкурс, который проводил Вашингтонский университет в Америке, и в нем участвовали все компании и все команды из университетов, которые, собственно, занимаются - там ученые, разработчики – все, кто занимается распознаванием лиц. И мы создали 4 месяца назад, мы решили, что давайте поучаствуем, посмотрим, где мы находимся по сравнению со всеми остальными. И тут неожиданно для себя мы этот конкурс выиграли, и победили, собственно, Гугл по точности.
Д.Потапенко
―
То есть точность распознавания вашего алгоритма оказалось выше.
А.Кабаков
―
Выше. По базе данных в миллион человек наша точность оказалась выше.
Д.Потапенко
―
А, насколько выше?
А.Кабаков: Глобальная цель нашей компании – это то, чтобы никакой идентификации в мире не было, кроме как по лицу
А.Кабаков
―
Она оказалась на 3%, но я считаю, что это неплохой результат, потому что, собственно, ребята работали 4 месяца, а Гугл, собственно, вот этот их алгоритм FaceNet они разрабатывали довольно долгое время, насколько лет. Они несколько лет назад купили несколько компаний, которые специализируются на нейронных сетях и распознавании лиц. И у них было огромное преимущество. И они тренировали по открытым данным свою сеть на более чем тысяче серверов, в то же время, когда у нас стоял всего лишь три машины. То есть у них о огромный кластер, а у нас три сервера в офисе. В общем, основное здесь, конечно, это талант разработчика. И если говорить о том, где может быть бизнес – бизнес может быть там, где самые талантливые ученые.
Д.Потапенко
―
Ну хорошо, давай так, смотри, вот у вас алгоритм опознавания оказался лучше, чем у Гугл. Деньги где?
А.Кабаков
―
Вот. Это вторая, тоже интересная история.
Д.Потапенко
―
Это самая первая интересная история!
А.Кабаков
―
Мы, когда это разрабатывали, мы как раз сыграли…
Д.Потапенко
―
На чьи деньги вы разрабатывали?
А.Кабаков
―
На свои, собственно, не очень значительные, на самом деле. И прикол в чем – мы, когда запускали, мы запускали как такую чисто венчурную историю, то есть у нас там довольно много разных бизнесов, но мы всегда понимали, условно, возможности наши коммерческие в разных направлениях, а здесь был первый раз чисто венчурный проект. И когда мы выиграли в конкурсе, нам было понятно, что заинтересуются всякие технологические инвесторы, компании, которые специализируются на инвестициях в стартапы. На второе, что было для нас достаточно удивительным – мы получили сразу огромный поток писем от потенциальных клиентов, которые начали писать и говорить, что вот ваш алгоритм, нам он срочно нужен, потому что у нас огромное количество процессов, которые, мы считаем, с помощью распознавания лиц можно улучшить, сделать более эффективными. И, соответственно, здесь сферы применения мы разбили на три истории. Первая история – это безопасность. Вторая – это ритейл казино Entertainment, и третье – это все остальное.
Д.Потапенко
―
Сфера применения, ты имеешь в виду.
А.Кабаков
―
Да. Это все остальное. Соответственно, первая история – это безопасность. Мы все смотрим фильмы, эти прекрасные истории про то, как загружают фотографию, ищут по всему миру, ЦРУ находит, арестовывает человека. Мы тоже смотрели, фильмы, действительно, считали, что есть какие-то мегауникальные алгоритмы. Но, собственно, уже год после победы в конкурсе, как мы со всеми общаемся, и в общем, мы понимаем, что на самом деле таких алгоритмов нет. И наш алгоритм один из немногих, который дает высочайшую точность, которую можно применять в реальной жизни.
Д.Потапенко
―
Можно или вы применяете? Потому что ты же понимаешь?
А.Кабаков
―
Уже применяем. Вторая история – это когда мы запустили такой сервис Findface, более игровой…
Д.Потапенко
―
Такой, людям по земле, что называется…
А.Кабаков
―
Да. Findface что позволяет – вы загружаете фотографию и приложение дает профиль искомого человека «ВКонтакте». Соответственно, например, вы хотите познакомиться с девушкой в баре, вы стесняетесь подойти. Вы ее сфотографировали и дальше приложение дало ее фотографии.
Д.Потапенко
―
То есть вместо того, чтобы спросить традиционное: «Дай телефончик…», с общем, можно…
А.Кабаков
―
Можно добавить ее «ВКонтакте» и там спросить, если вы стесняетесь.
Д.Потапенко
―
Вот, с чего, собственно говоря, начинаются все изобретения. Фейсбук в свое время начинался с того, что Цукербергу очень хотелось познакомиться с девчонками.
Д.Потапенко: Вы понимаете, что вы можете, действительно, дать людям то, чего им может, не стоит еще знать
А.Кабаков
―
И Findface позволяет найти человека, и если человека нет «ВКонтакте», то показывать похожих. Вам без разницы, в общем-то, наверное. Если вам девушка понравилась, вы же не знаете, какая она там.
Д.Потапенко
―
Самое главное, что она вас не знает – тут есть такое маленькое но.
А.Кабаков
―
Что удивительно и интересно, что мы это сделали как демонстратор технологии, чтобы показать, что можно уже сейчас НРЗБ можно использовать задачи, чтобы каждый мог попробовать. Потому что нам писали люди: «Классная технология. Как мы ее можем попробовать?»
А.Кабаков
―
Мы сделали такое приложение, чтобы каждый мог скачать ее и в любое время его протестировать. И тут выяснилось второе наше преимущество большое – это, собственно, то, что мы сейчас фактически единственная компания в мире, которая может работать по огромным массивам данных. Я говорил, сейчас есть много компаний, которые что-то делали, какие-то традиционные старые алгоритмы использовали, и их проблема – то, что они требуют колоссальных вычислительных мощностей. То есть они требуют колоссальные дата-центры для обслуживания, условно, нескольких камер или сервисов для обработки. А у нас поиск по базе 300 миллионов фотографий осуществляется менее, чем за полсекунды. И это все работает на 4-х обычный амазонских серверах. Притом, что у нас там 600 тысяч установок нашего приложения, какие-то уже миллионы поисков.
Д.Потапенко
―
Я правильно понимаю, что как игровое приложение – в кавычки я поставлю слово Findface - вы поставили, я так понимаю в Google Play
А.Кабаков
―
Да, мы его сделали. И сейчас у нас несколько миллионов поисков по базе 300 миллионов фотографий, то есть фактически это уже даже не триллионы, не сотни триллионов сравнений, а квадриллионы сравнений.
Д.Потапенко
―
В общем, по сути дела, вы создаете Большого брата. И мы единственные, кто может сделать так, чтобы технология Face recognition применялась в реальной жизни, в реальном времени на огромных объектах, например, аэропорт, вокзал, торговый центр, и так далее. Собственно, сейчас вся западная пресса, особенно в Германии – у них очень жесткие законы по прайвеси – они как раз пишут, что вот русские создали Большого брата и надо бояться, и так далее.На самом деле страшного здесь ничего нет, потому что помимо таких негативных, условно говоря, последствий и страхов, даже скорее страхов, а не последствий, огромное количество вещей, которые сделают нашу жизнь безопасней и лучше. Потому что, собственно Findface - для нас было удивительно, как его начали использовать. Очень многие полицейские в регионах – каждую неделю получаем разные письма – они пишут о том, что «Вы, вообще, волшебники!» Мы сейчас тут просто все героями станем. Потому что они берут, например, «висяки», всякие старые дела, которые годами лежали, берут оттуда фотографию, загружают ее в Findface находят человека и видят, что он был два дня назад «ВКонтакте», и у них, собственно, проблем нет его поймать. То есть без этой технологии вообще не было никаких шансов, дела висели… там какая-нибудь Удмуртия. А человек уже переехал, в Москве живет десять лет, его найти не найти никак. Паспорт новый сделал - всё. Как найти его?
Д.Потапенко
―
Это получается, что этот человек оказался редкостным дебилом, потому что он переехал из Удмуртии, условно говоря, в Москву, но и умудрился зарегистрироваться «ВКонтакте».
А.Кабаков
―
Во-первых, понимаете, притупляется… Во-вторых, смотрите, вы переехали – ну, как вас объективно найти? Вас найти очень сложно, на самом деле. Это непростой процесс, то есть по знакомым, особенно, если он порвал все связи, не общается, и так далее. Живет, он завел себе новую жизнь. Прошло несколько лет, его вообще никто не ловит. Он, конечно – ну, что ему? – он «ВКонтакте» заводит. Нет, это не говорит о том, что это очень умные люди, конечно. Но основное количество преступлений, оно не самыми гениями и профессорами Мориати совершается.То есть примеры применения в безопасности они сумасшедшие. Помимо этого, что еще интересно – это автоматические системы прохождения границ. Вот вы сейчас приезжаете за два часа в аэропорт, на какие-то рейсы даже больше просят приезжать. Вы начинаете в очередях, тут, там, то есть тяжелый процесс. В будущем вы просто будете приходить и проходит спокойно. И вообще вас никто не будет трогать, никаких рамок. А досматривать будут исключительное количество, не каждого пассажира.
Д.Потапенко
―
По сути дела, это и изменения, получается и системы идентификации, то есть паспортов не должно стать.
А.Кабаков
―
Нет, в каком-то виде паспорта будут…
Д.Потапенко
―
Если будет распознавание даже водительских удостоверений и всего остального…
А.Кабаков
―
Нет, конечно, идеальная ситуация, к которой мы хотим прийти, и наш такой global vision, глобальная цель нашей компании – это то, чтобы никакой идентификации в мире не было, кроме как по лицу. В некоторых случаях, когда особо важные вещи, можно дополнительно вводить отпечатки пальцев. Собственно, в этом и цель. Это упростит огромное количество процессов в жизни каждого человека: финансовые транзакции, хотите что-то оплатить – пожалуйста...
Д.Потапенко
―
Но тут должна же появиться вторая часть – это навязчивая реклама.
А.Кабаков: Мы не живем в мире, в котором есть какая-то приватная, частная жизнь
А.Кабаков
―
Конечно. То есть вторая сфера применения – вот я сказал про безопасность – это ритейл, это интертеймент. Это, когда вы входите в магазин и продавцы уже знают о вас все: сколько раз вы к ним приходите, как часто, что вы смотрите, покупаете вы, не покупаете, чем вы интересовались прошлый раз – всю информацию о вас. То есть, чем электронная торговля выигрывает у традиционной – тем, что она может вести такую глобальную аналитику, очень большую, детальную аналитику того, что делают люди у них на сайте, куда они ходят, что они смотрят. И, соответственно, мы можем делать то же самое в обычном торговом центре, даже в обычном магазине. И это упрощает жизнь и вам, в том числе. Это не только магазину увеличивает какие-то доходы, что он о вас что-то знает, но и вам упрощает жизнь. Потому что, например, вы приходите в ювелирный год назад, и вы там год назад купили какие-то сережке жене и уже не помните, как они выглядят, из какой коллекции, как это называется, где лежат. И вы хотите ей купить кулон какой-то. Соответственно, продавец уже знает, чего вы покупали, и так далее.Более того, все говорят как раз про прайвеси, что «вы же с персональными данными работаете…» - мы как раз говорим, что Face recognition – распознавание лиц, прошу прощения – он как раз, наоборот, позволяет уйти от этого огромного количества этих персональных данных, потому что, когда, собственно, у вас есть идентификация по лицу, вам не надо хранить е-мэйлы, телефоны, паспортные данные… Более того, мы же храним фотографию; мы храним вектор признаков лица – вот эти 80 чисел. И, соответственно, когда вы приходите в магазин – магазин не должен хранить какую-то тонну ненужной информации, которая еще неизвестно кому доступна. А он хранит какие-то 80 чисел, которые соединены с вашими покупками – всё.
Д.Потапенко
―
Вот смотри, условно, давай попробуем обмануть твой алгоритм. Потому что, например, я отношусь к тем людям, которые относятся очень трепетно к персональным данным любого гражданина. Во-первых, мы живем в такой стране, где персональные данные утекают на раз-два куда угодно. И, если бы они использовались только в хороших добрых целях, то это ладно. А я как раз выступаю за полный прайвеси, если это не нарушает уголовного законодательства, а все остальное, извините, это ваше личное дело.Но вот, например, ты человек, носящий очки. Правильно ли я понимаю, что если тебя идентифицировать без очков, то потом тебя сможет распознать твой алгоритм?
А.Кабаков
―
Да, сможет. На данным момент это может влиять на какие-нибудь пару процентов точности, но в целом, конечно же, да.
Д.Потапенко
―
Если ты сменишь цвет волос, прическу…
А.Кабаков
―
Мы такое делали эксперимент как раз «ВКонтакте» - закрывали лицо. Там 25% закрытия лица – вообще никак не влияет, а 80% закрытия лица, то есть, когда вообще общих признаков нет, а какой-то овал только сохраняется все равно там высокая – 30-40% точности.
Д.Потапенко
―
То есть, если одеть банальную маску, которая противогриппозная, то все равно лицо будет распознано.
А.Кабаков
―
Конечно, если человек полностью закроет свое лицо…
Д.Потапенко
―
Ну маска просто…
А.Кабаков
―
Я думаю, с какой-то точностью – да. И, собственно, нейронная сеть, она самообучающаяся. Она каждый день улучшается, то есть ей каждый день тестовые задания, на которых она тренируется, и каждый день она улучшает, улучшает свою точность. Конечно же, через какое-то время будет просто по вашему лбу вас находить.
Д.Потапенко
―
По сути дела, создаете тот самый искусственный интеллект.
А.Кабаков
―
Конечно. Как раз нейронные сети – это так называемое подразделение компьютерного зрения, что, собственно, является частью искусственного интеллекта. Д.ПОТАПЕНКО – То есть ты после Дэвида Яна второй человек, который создает…
А.Кабаков
―
Ну, не я. Наш разработчик Артем… Следующий этап… мы думаем, чем заниматься…
Д.Потапенко
―
Создаете SkyNet…
А.Кабаков
―
Нет, мы не создаем SkyNet.
Д.Потапенко
―
Должен ли появиться терминатор, который через две секунды знает, что ты здесь, тебя убьет?
А.Кабаков
―
Нет, наоборот. Мы с Артемом шутим постоянно..
Д.Потапенко
―
То есть его должны убить…
А.Кабаков
―
Он говорит: «Я не хочу, чтобы мы какие-то механизмы вооружения делали, наоборот, если мы будем делать распознавание лиц в ракете, например – наоборот, это более гуманистическое оружие, потому что оно будет убивать только тех, кого надо».
Д.Потапенко
―
Вопрос - кому надо?
А.Кабаков
―
Это, с одной стороны, ответственность ученого, а с другой стороны, ответственность общества – держать под контролем всю историю. Понимаете, мы не можем избежать прогресса, так или иначе. Есть очень узкие несколько ниш, в которых удается сдерживать прогресс.
Д.Потапенко
―
Давай как раз об ответственности ученого поговорим в следующей части, потому что мы тут от бизнеса уже плавно перейдем к тому, как обращаются с любыми изобретениями общества и люди от власти. Напомню, у меня в гостях Александр Кабаков, сооснователь NTechLab. Я Дмитрий Потапенко, а это «Курс дядюшки По». Не переключайтесь!НОВОСТИ
Д.Потапенко
―
Ну что ж, а мы продолжаем. Всем еще доброго вечера, кто только что подключился. Я Дмитрий Потапенко. И это «Курс дядюшки По». У нас в гостях Александр Кабаков, сооснователь NTechLab. Еще раз добрый вечер, Саша!
А.Кабаков
―
Добрый вечер.
Д.Потапенко
―
Уж позволь немножко от бизнеса. Я чаще говорю о бизнесе. Все-таки ответственность ученого. Если вспомнить фильм «Терминатор», да и создание той же ядерной бомбы – изначально-то ученые не старались создать оружие. Но ты же понимаешь, что первые, кто будут использовать вашу приблуду, ну, в данном случае, только полиция пока что. Другое дело, что наша полиция – ребята классные, что, в общем, они могут разыскивать человека, который не совершил никакого правонарушения, для создания ему каких-то физических проблем.Так вот все-таки ответственность ученого. Вы понимаете, что вы можете, действительно, дать людям то, чего им может, не стоит еще знать. Я сейчас не про власть говорю, я говорю – людям. Может быть, людям не стоит этого знать?
А.Кабаков
―
Знаете, я, собственно, учился на философском факультете. Я-то как раз…
Д.Потапенко
―
Философ! Почти Кант.
А.Кабаков
―
Я философ в каком-то смысле. В дипломе написано «политолог». И я, как философ и политолог, могу смотреть на эту историю с нескольких сторон. Первый есть некий аспект практический. То, чем вы говорите – ядерная бомба, например – на это можно посмотреть, как на ужасающие оружие, а можно посмотреть, как на некий механизм ядерного сдерживания так называемого.
Д.Потапенко
―
Атомные электростанции.
А.Кабаков
―
И не исключено, что наличие ядерного оружия у двух сверхдержав создало ситуацию, в которой больше 60 лет не было глобальной войны. И это в ускоряющемся мире, глобализирующемся с огромным количеством экономических, социальных, культурных, религиозных конфликтов. И эта ситуация ядерного сдерживания, она, в том числе, стабилизирует ситуацию. Это в таком практическом смысле.
Д.Потапенко
―
Оружие Судного дня.
А.Кабаков
―
Да. Если говорить об этом в некоем футуристическом смысле, то, к сожалению, мы не можем остановить прогресс. Его можно затормозить, усложнить…
Д.Потапенко
―
Но мы не будем уходить в племя луддитов, безусловно, разрушавших машины.
А.Кабаков
―
В рамках этого задача очень простая: чтобы этот, собственно, прогресс, он был открытый, транспарантный, понятный обществу…
Д.Потапенко
―
Не матерись…
А.Кабаков
―
Ну, открытый, прозрачный, собственно, чтобы общество имело публичный контроль над такими мощными технологиями.И третий момент – это чисто технологический, а именно: мы, к сожалению, сейчас окружены огромным количеством гаджетов.
Д.Потапенко
―
И массивом информации.
А.Кабаков
―
Ты сейчас сидишь и телефон, соответственно, лежит рядом с тобой и сообщает всю информацию неведомым корпорациями - «Гуглу», «Фейсбуку», и неизвестно что. И неизвестно, кстати, каким государственным организациям…
Д.Потапенко
―
Дистанционно можно прослушать все.
А.Кабаков
―
Да. Которые пролезли, и так далее. То есть вся ситуация со Сноуденом показывает, что, в общем-то всё – мы не живем в мире, в котором есть какая-то приватная, частная жизнь.
Д.Потапенко
―
Но власти же себе ее обеспечивают, тем не менее.
А.Кабаков
―
Я не думаю, что власти… Посмотрите, там скандалы с Навальным, и так далее, с какими-то квартирами, дачами…
Д.Потапенко
―
Но первые лица государства-то защищены. Они сами себя защищают.
А.Кабаков
―
Опять же есть какие-то журналистские расследования. Насколько они правдивые, мы не знаем. Но еще раз говорю: в принципе никто сейчас не защищен. И если даже первые лица считают, что они защищены, то они глубоко ошибаются. Как минимум не защищены… как показал Сноуден, прослушки там… То есть вся Европа, выяснилось, что прослушивается АНБ совершенно спокойно и никакой проблемы. А еще неизвестно, возможно, есть какие-то хакеры, которые еще пролезли в АНБ и тоже неизвестно кого слушают.
Д.Потапенко
―
Все слушают всех.
А.Кабаков: А как нас придушишь? Нас придушить сложно
А.Кабаков
―
То есть мир: а) глобальный и б) модно говорить – конвергентный, то есть все объединяется и все пронизывается технологиями, телекоммуникационными линиями, считывающими устройствами, которые следят за нашим шагом, каждым чихом, каждым морганием глаз. И надо понимать, что в любой момент может выяснится, что вас слушают, за вами следят, и так далее.
Д.Потапенко
―
Если уж объективности ради, нас слушают всегда. Более того, наши телефонные с тобой переговоры, если мне не изменяет память, и эсэмэски должны храниться не менее трех лет. В любой момент какой-то плохой дядя или под видом хорошего использовать эти данные для своих плохих целей.
А.Кабаков
―
Конечно. Поэтому я и говорю, кто будет использовать. Столько, общество не должно давать прав использовать. Это вопрос ответственности общества, социума, государства и так далее, чтобы в плохие руки эта история не попадала, конечно. Мы готовы. Мы, как, условно говоря, компания, которая этим занимается, готовы создавать и помогать с тем, чтобы технология не попала в неправильные руки, чтобы она была защищенной; чтобы только те, кто имеет право на это, использовали эту технологию.
Д.Потапенко
―
Если говорить все-таки о финансовых показателях, большая часть установок – Россия, зарубеж, если распределить? Ну, не просто зарубеж, а если можно США, Европа, Китай…
А.Кабаков
―
У нас процентов 80-90 регистрация – Россия просто потому, что сейчас в Findface невозможно зарегистрироваться, не имея аккаунт vyzvon в Твиттере «ВКонтакте», поэтому сейчас там, в Америке многие, читая прессу, они регистрируются «ВКонтакте», чтобы пользоваться Findface.
Д.Потапенко
―
Так вы, собственно говоря, на их мельницу воду льете. А чего же вы не прицепили к Фейсбуку?
А.Кабаков
―
С Фейсбуком сложнее, потому что у них очень сложно закрытая так называемая APE…
Д.Потапенко
―
Архитектура, в общем.
А.Кабаков
―
Архитектура сложна, поэтому их просто так проиндексировать нельзя. Но мы сейчас, собственно, в переговорах с несколькими крупными компаниями западными. У нас есть подходы к нескольким крупным международным площадкам. Мы собираемся запустить. Но наш основной бизнес, он как бы не в Findface. Findface – это демонстратор технологий. Яркий такой проект. Мы сейчас делаем облачную платформу, в которую каждая компания сможет загружать свои базы данных и осуществлять по ним поиск. То есть, собственно, каждый магазин может включить веб-камеру и использовать нашу технологию для своих каких-то нужд: распознавать покупателей, и так далее. Плюс, соответственно, мы будем работать с крупными клиентами, потому что у нас сейчас больше 300 мотивированных запросов, то есть у нас компании со всего мира – Америки, Австралии, Турции…
Д.Потапенко
―
Но это все равно не для малого бизнеса. Это крупные бизнесы в основном.
А.Кабаков
―
Разные, абсолютно разные.
Д.Потапенко
―
Вряд ли палаточка дяди Гоги сможет установить…
А.Кабаков
―
Нам не палаточки писали. У нас абсолютно разные истории. И, собственно, мы для малого и среднего бизнеса будем делать эту облачную платформу, а для крупных будем делать уже индивидуальное решение, которое будет составлять внутренние контуры безопасности, и так далее. А любой бизнес может использовать Face recognition для своих целей, пожалуйста.
Д.Потапенко
―
Понятно. С точки зрения мелкого бизнеса, там у них, конечно, есть интернет…
А.Кабаков
―
А сейчас очень распространено… Сейчас огромное количество… вот эти так называемые ай пи камеры, то есть, когда большое количество сервисов, ты покупаешь камеру – какие-то копейки – облачный сервис, она регистрирует, что у тебя дома происходит, например, или в офисе.
Д.Потапенко
―
Правда, для этого должен быть интернет хороший.
А.Кабаков
―
Сейчас 4G.
Д.Потапенко
―
Ну, это только центровые города. Я тебе могу сказать, как человек, проехавший регионы…, у нас сотовая связь-то не везде работает.
А.Кабаков
―
Это другая проблема. Как модно слово «технологическое неравенство». Правительство с этим борется.
Д.Потапенко
―
Для этого должны быть условия, соответственно, чтобы интернет проникал хорошо, потому что пользователей у нас вроде как 60 тысяч считается активных, хотя, на мой взгляд, все существенно хуже и меньше.О’кей. Как ты видишь будущее компании через три года? Что она будет из себя представлять?
А.Кабаков
―
Сейчас мы довольно четко видим эту историю, у нас есть четкая стратегия. Это будет большая компания с довольно большим количеством офисов в разных странах.
Д.Потапенко
―
Сейчас вы где работаете, сколько у вас офисов?
А.Кабаков
―
У нас пока офис основной в России.
Д.Потапенко
―
Я понимаю, вы практически на коленочках, что называется. Я вас взял на взлете.
А.Кабаков
―
Да-да. Мы сейчас как раз на взлете. И мы планируем в ближайшие насколько месяцев открыть офис в Штатах. Скорей всего, будем открывать или офис или с какой-то компанией запартнёриться в Китае, потому что большой интерес. Может быть, Сингапур.
Д.Потапенко
―
На какие деньги вы живете?
А.Кабаков
―
Сейчас мы пока живем на свои. Там не колоссальные расходы. Но мы в ближайшее время будем привлекать раунды, классическая история: будем привлекать инвестиции. У нас такая очень простая история, что нам глобальные какие-то инвестиции-то и не нужны, потому что у нас очень быстрый выход на выручку. То есть у нас огромное количество клиентов, которые уже готовы работать здесь и сейчас. И, в общем, нам просто надо сейчас технологически доработать, потому что разработчиков мало. То есть мы скорее упираемся в проблему роста в технологическом смысле, а не в бизнес: быстро набрать бизнес-команду… Как раз Артем у нас всю жизнь занимался технологиями. НРЗБ Потом он работал в Самсунге, тоже нейронными сетями занимался. Я последние шесть лет занимаюсь бизнесом, и мы работали с большим количеством клиентов, у нас было digital-агентство свое. Потом у нас несколько стартапов. В общем, как строить бизнесы, мы умеем. Это довольно быстрая история. У нас план очень простой: быстро-быстро двигаться во все страны, потому что мы сейчас впереди всех. И думаю, что мы достаточно долго будем, потому что у нас как раз два преимущества – у нас не только точность алгоритма, а еще возможность работы с большими данными, скорость работы, и эти небольшие технические требования к небольшим объемам компьютерных мощностей.
Д.Потапенко
―
Совершенно логично – не боитесь, что «Гугл» доработает свой алгоритм, и вы просто останетесь на обочине?
А.Кабаков
―
С одной стороны, такой риск, конечно, есть.
Д.Потапенко
―
«Гугл» - это машина.
А.Кабаков
―
Но опять-таки, мы же тоже не стоим на месте. То есть мы за 4 месяца сделали то, что они сделали за несколько лет. Да, они могли усилиться, набрать еще инженеров, и так далее. Но у нас несколько преимуществ.
Д.Потапенко
―
А если они вас купят?
Д.Потапенко: Но зачем покупать бизнес, если можно купить ваши души?
А.Кабаков
―
Не бывает бизнесов, которые не продаются.
Д.Потапенко
―
Но зачем покупать бизнес, если можно купить ваши души?
А.Кабаков
―
У нас очень хорошие условия у разработчиков, поэтому у нас все как в классическом венчурном бизнесе: все замотивированы, работают на результат.
Д.Потапенко
―
Вас от силы там шесть человек – купить просто вас.
А.Кабаков
―
У нас не 6, 15 уже.
Д.Потапенко
―
Хорошо. Ну, купить вас как банду и всё.
А.Кабаков
―
Нет. Купить нас как компанию…
Д.Потапенко
―
Зачем? Просто как людей. Просто за зарплату.
А.Кабаков
―
Ну, за зарплату уже никто не пойдет.
Д.Потапенко
―
Да? То есть все уже почувствовали…
А.Кабаков
―
Высокая уже оценка компании.
Д.Потапенко
―
Ну, а если вас сначала придушить, а потом купить как людей?
А.Кабаков
―
Ну Маскарад сейчас Фейсбук купил как бы. А как нас придушишь? Нас придушить сложно.
Д.Потапенко
―
Ну, просто не выпускать на рынок.
А.Кабаков
―
В это как раз и отличие интернета, что ты взял ноутбук, приехал в другую страну, открылся и никто тебе, ничего не мешает. И, конечно, законодательно как-то, юридически по каким-то странам можно кого-то где-нибудь прижимать, но, во-первых, я думаю, что это маловероятно в нашем случае, потому что опять-таки у нас на все патенты есть…
Д.Потапенко
―
Хорошо. А если будет фаервол в России по принципу китайскому, у нас будет свой собственный посконный интернет, Чебурашка, по-моему, его собирались назвать.
А.Кабаков
―
Это вообще другая история…
Д.Потапенко
―
А если вас перекроют…
А.Кабаков
―
Мы же как бы отечественные софт, поэтому мы отечественные разработки…
Д.Потапенко
―
Ну и будете на маленьком, узком рынке…
А.Кабаков
―
Нет, мы сейчас говорим про какие-то глобальные катастрофы. Всегда бывает форс-мажор. Опять-таки мы ориентируемся на глобальный рынок. Мы видим спрос, мы общаемся с клиентами со всего мира, и они прямо ждут, когда она запустят платформу, что начать нам платить деньги. И, соответственно, мы поймем, что если ты работаешь в России, то ты можешь работать только в России, и ты не можешь экспортировать свои технологии, то, наверное, мы куда-то переедем. Но пока я вижу, наоборот, правительство старается поддерживать, чтобы экспортировали наши технологии, наши компании выходили на международные рынки. И мы как раз та компания, которая собирается это и делать.
Д.Потапенко
―
Но «Яндекс» не выпустили в конечном итоге из рук, посчитав, что это очень важный стратегический ресурс.
А.Кабаков
―
Мы не такие большие как «Яндекс».
Д.Потапенко
―
То есть вас еще можно отпустить.
А.Кабаков
―
Мы еще как Колобок, поэтому… У меня очень много знакомых в IT-индустрии. Такая проблематика обычного бизнеса для IT она только возможно, когда супербольшая компания, когда у вас работает десятки тысяч людей…
Д.Потапенко
―
Мне кажется, что вы недооцениваете. Дело в том, что вы очень опасный продукт создали.
А.Кабаков
―
Нет. Всё про наш продукт мы знаем очень хорошо. И если нам предложат какое-то взаимовыгодное сотрудничество, будем сотрудничать с правоохранительными органами. Почему нет?
Д.Потапенко
―
Будете сотрудничать. У вас даже вариантов нет на эту тему. Вам сделают предложение, от которого вы не сможете отказаться.
А.Кабаков
―
Да, наверное. Но еще раз говорю: я не вижу… у меня много молодых тоже знакомых IT-предпринимателей, там в интернете многие проекты делают. Конечно, всегда есть риск, что к тебе придут…
Д.Потапенко
―
И сделают предложение, от которого нельзя отказаться.
А.Кабаков
―
Скажут… и так далее. Но проблема IT бизнеса – что, во-первых, ты должен быть замотивирован работать… Из-под палки, какие бы не были у нас правоохранительные органы, силовые структуры, как бы мы не говорили, что кто-то у нас «кошмарит» бизнес…
Д.Потапенко
―
Нет, не кошмарит – просто купят.
А.Кабаков
―
Все-таки, условно говоря, ситуация сталинских времен, когда ученых заставляли работать – либо ядерная бомба, либо смерть – сейчас такого нет. Поэтому, к сожалению или для нас к счастью, невозможно заставить IT-бизнес работать из-под палки. То есть IT-бизнес должен быть замотивирован работать, ему должно быть хорошо.
Д.Потапенко
―
Палка – хороший мотиватор.
А.Кабаков
―
Ты берешь компьютер- переехал. Вот. Отправил код…
Д.Потапенко
―
Ну, это, если есть возможность уехать.
А.Кабаков
―
Ну, слушайте. Чтобы не выпустили, это нужны серьезные как бы… Мы делали очень много разных госпроектов…
Д.Потапенко
―
Я бы вас не выпустил.
А.Кабаков
―
Наше digital-агентство – мы делали сайт Совета Федерации. Мы знакомы со спецификой работы государственных компаний.
Д.Потапенко
―
Подразделение «К» традиционное.
А.Кабаков
―
И на самом деле ничего там такого страшного нет. Да, конечно, есть какие-то случаи, когда государство заинтересовано в каких-то технологиях, когда, действительно, в рамках государства что-то разрабатывалось. Если это госкорпорация разрабатывала, потом кто-то на флешку скачал – и пошел американцам продавать, конечно, очевидно, что таких людей надо не выпускать, на надо сажать. Но, собственно, никто не приходит… уже давно никому… Все понимают, что ничего хорошего… Человек возьмет, сядет и уедет. Не успеет просто НРЗБ
Д.Потапенко
―
Хорошо. Саша, поскольку время у нас, как ни покажется странным, подходит к концу, помимо распознавания и обработки, по твоим оценкам, куда будет, вообще, рынок развиваться – всё, что связано с нейронными сетями? Потому что массивы данных накоплены колоссальные, но математических алгоритмов обработки их практически не создано. Это вот будущее того, что нужно создавать – именно математический алгоритм обработки данных, колоссальных данных.
А.Кабаков
―
Да. Нейронные сети могут решать любую задачу, которую может решать человек. И они делают это на больших данных, они делают это лучше, чем люди. То есть на малых данных человек может быть точнее, но когда требуется анализ больших данных, нейронные сети уже выигрывают в разы. То есть мы делали как раз тест, как, условно говоря, среди 100 человек – человек лучше показывают лучшую точность по распознаванию людей, а среди уже 500, 1000, 10 000 людей уже алгоритм не просто лучше, а условно говоря, он практически не теряет свою точность – 90% - а у человека она снижается до 10%. Соответственно, нейронные сети могут применяться где угодно.Что такое самое прорывное? Ну, понятно, все эти распознавания голоса, текста, то есть эти онлайн-помощники. Всякие чат-боты – сейчас модная тоже тема – всё это может делать нейронная сеть. Дальше – она может анализировать финансовые транзакции, насколько это мошенническая транзакция, не мошенническая. То есть сфера огромная.
Что мне кажется наиболее перспективным – это использование в медицине. Потому что накоплен уже на Западе… там техника современная – и накоплен такой объем данных – анализы, снимки, МРТ – то есть всё, все эти данные и результаты лечений тоже есть…
Д.Потапенко
―
То есть так называемая телемедицина, по сути.
А.Кабаков
―
В каком-то смысле да. То есть это правильная постановка диагноза. То есть не человеком на основе опыта, а машиной на основе сотен тысяч записей пациентов.
Д.Потапенко
―
Ну что ж, надеюсь, что мы не попадем все-таки в матрицу и не проснемся в какой-то момент с проводами в голове, оказавшись обычной батарейкой. У меня в гостях был Александр Кабаков сооснователь NTechLab. Спасибо, Саша, что зашел!
А.Кабаков
―
Спасибо, очень приятно.
Д.Потапенко
―
Всё, всем до встречи! Это был «Курс дядюшки По» Ну, а пока – пока!