Кирилл Серебренников. Год в изоляции: как остаться победителем - Павел Каплевич, Юлия Ауг, Анна Шалашова - Культурный шок - 2018-08-19
К. Ларина
―
Добрый день. Начинаем программу «Культурный шок». У микрофона Ксения Ларина. Сегодня наша передача так называется — «Кирилл Серебренников, год в изоляции: как остаться победителем?». Ну, я думаю, что наши слушатели знают, что произошло очередное заседание суда, и в очередной раз Кирилла Серебренникова оставили под домашним арестом, еще на месяц, до 19 сентября. 22-го числа, 22 августа будет ровно год как Кирилл заключен под домашний арест и находится в полной изоляции в течение этого года. И это, конечно, уникальный случай, я такого случая в истории не знаю, когда режиссер заключен в изоляцию, когда он практически не выходит, не покидает пределы своей квартиры, но тем не менее в течение всего года остается героем — не только в гражданском смысле этого слова, но и в творческом, поскольку выходят его спектакли, выходят его кинопремьеры, он получает премии, и его спектакли и фильмы получают премии, и весь год имя его на слуху.Вот об этом удивительном феномене мы поговорим сегодня с коллегами и с друзьями Кирилла Серебренникова. В студии «Эха Москвы» у нас сегодня Анна Шалашова, помощница Кирилла Серебренникова, помощник художественного руководителя «Гоголь-центра». Аня, приветствую тебя, здравствуй.
А. Шалашова
―
Привет-привет.
К. Ларина
―
Здесь же Павел Каплевич, художник и театральный продюсер. Паша, приветствую тебя, здравствуй.
П. Каплевич
―
Привет, Ксюша.
К. Ларина
―
И Юлия Ауг, актриса, участница многих проектов Кирилла, но вообще товарищ, друг и соратник. Юлечка, приветствую тебя, здравствуй.
Ю. Ауг
―
Привет, Ксюша.
К. Ларина
―
Давайте попробуем ответить на этот мой вопрос: каким образом удалось, что это за такое чудо, что Кирилл Серебренников, будучи, вообще лишен возможности работать, говорить, выступать, появляться на публике, он остался все равно одним из главных героев художественной среды российской в течение этого года? Паша.
П. Каплевич
―
Во-первых, мне кажется, это бешеная энергия, которая в нем заложена. Энергия творчества, огромная душа. И девать это некуда, оно изо всех щелей, из всех возможных каких-то вариаций. Все придумывают, как это делать — через адвоката, так ли, сяк ли. И в результате это все происходит. И эту песню не задушишь, не убьешь. Он настолько сконцентрирован на творчестве в принципе, он практически… То, что с ним сейчас происходит — это как бы такая еще одна провокация. Он же такой художественный провокатор. И вот это еще одна провокация. И он в ней…
А.Шалашова: Серебренникова как режиссера смело можно заносить в Книгу рекордов Гиннесса
К. Ларина
―
Остается.
П. Каплевич
―
Ну, естественно. Во-первых, мы не знаем, каким он вернется. Это тоже, знаешь, огромное испытание. Домашний арест — это же не СИЗО. Что это для человека? Человек, который всю свою жизнь построил на то, чтобы быть свободным. И оказывается… То есть, может быть, в подъезде тяжело находиться было раньше, а сейчас он постоянно в нем находится. Ну, я условно говорю. И что с душой в этот момент происходит, с физиологией в том числе? Конечно, страшно. Это, конечно, все очень страшно. Но оно настолько огромное, что ни во что другое я и не верю. Он победит и выйдет, и мы еще увидим друг друга в алмазах.
К. Ларина
―
Конечно, конечно. Аня, расскажи, пожалуйста, нам, как сезон прошел в «Гоголь-центре», поскольку все началось собственно с премьеры, которую уже сыграли без Кирилла, премьера «Маленьких трагедий», по Пушкину спектакль, который он почти сделал. Я даже помню, что мы в этой же студии говорили о нем как раз с Юлией Ауг, когда был Никита Кукушкин. Помнишь, Юля? Что спектакль уже готов, вот-вот он должен выйти. И он вышел. Вот за этот сезон что произошло, за этот год без Кирилла?
А. Шалашова
―
Вы знаете, на самом деле я думаю, что все со мной согласятся, что для нас, для театра, да и для Кирилла это на самом деле был уникальный год его как режиссера, которого уже, в принципе, смело можно заносить в Книгу рекордов Гиннесса — как, в принципе, и следующий. Потому что действительно все это началось с премьеры «Маленьких трагедий». И, в принципе, Кирилл за этот год, давайте скажем честно и напрямик, выпустил, уже находясь под домашним арестом, четыре премьеры. То есть Кирилл выпустил «Маленькие трагедии», Кирилл выпустил оперу в Штутгарте «Гензель и Гретель», Кирилл выпустил «Нуреева», Кирилл выпустил фильм «Лето». Сейчас, 5 сентября, на «Стрелке» будет премьера его документального фильма «После лета». Это все-таки самостоятельное кино, которое снималось параллельно с фильмом основным. И с 6-го числа, собственно, этот фильм будет в прокате по стране. Собственно, 5 ноября в Цюрихе премьера оперы Кирилла Серебренникова по опере Моцарта «Так поступают все». Билеты на эту оперу уже практически проданы.И это на самом деле уникальная ситуация, потому что (Паша и Юля не дадут мне соврать) Кирилл вообще немножко жил всегда вперед. То есть у него такое количество планов и такое количество того, что он придумывает, делает и так далее, было всегда в таком количестве, что… То есть, условно говоря, план «Гоголь-центра» у нас, так или иначе, сверстан до 2020 года. То есть, как мы все знаем, допустим, все зарубежные контракты, которые есть у Кирилла, они все заключаются на достаточное количество лет вперед, то есть у него огромное количество контрактов заключено до 2023 года. И к чести зарубежных коллег наших — ни один театр (а это достаточно крупные оперные дома, то есть это Цюрих, это Гамбург, это Мадрид, это Deutsches Theater), ни один театр не разорвал с Кириллом контракт. То есть все театры готовы на любых условиях выпускать спектакли Кирилла. И ситуация с Цюрихом, в котором сейчас будет 5 ноября, она вообще … Вот я говорю про Кирилла, что, в принципе, он вошел в Книгу рекордов Гиннесса уже по количеству сделанного. В принципе, в мировом театре это будет такой прецедент, когда выпускается опера режиссера без режиссера.
П. Каплевич
―
Фильм режиссера без режиссера.
А. Шалашова
―
Фильм режиссера без режиссера. Балет, спектакль и так далее, и так далее. Но я вам скажу, что когда Кирилла арестовали, и мы понимали, что Кирилла арестовали, а через две недели у нас премьера в театре. Конечно, у всех был шок, но в принципе… Вот надо понимать, кто такой Кирилл Серебренников. Потому что когда Кирилла арестовали, вот его арестовали, его перевозят… Как это называется?
П. Каплевич
―
В СИЗО?
А. Шалашова
―
Ну, не в СИЗО, а временный изолятор. И первая мысль, которую он просто всем говорит вокруг и так далее: «Надо выпустить спектакль «Маленькие трагедии». То есть у него первая мысль не про какие-то вещи, я не знаю, материальные, бытовые и так далее, а «надо выпустить спектакль». И его «надо» для нас до такой степени важное. Да, мы выпустили спектакль «Маленькие трагедии». То есть Кирилл его собрал в мае, а дальше мы выпускали его сложно, но выпустил. Это один из самых успешных. В течение года, в течение сезона мы сыграли его, наверное, уже больше 20 раз. Это один из самых успешных спектаклей в нашем театре. Это неизменные аншлаги, неизменные стоячие овации в финале. В принципе, театр за прошлый сезон выпустил пять больших премьер. То есть мы выпустили четыре большие спектакля на основной сцене и спектакль на малой сцене.Я начала с того, что сначала, когда Кирилла арестовали, было как-то страшно. Ну, даже не страшно, а было ощущение, что до осени, наверное, мы как-то все… Непонятно, была растерянность. А потом вдруг удивительное ощущение, чувство, когда ты понимаешь, что, видимо, он сумел сделать такой театр за эти пять лет, он сумел сделать связи в театре, которые не вертикальные, а горизонтальные. В принципе, в театре за театр отвечают все, кто в этом театре работают. И это такая ответственность… Ну, здесь сложно сказать. То есть, условно говоря, артисты отвечают за спектакль, но также за спектакли, за театр отвечают администратор, монтировщик, звукорежиссер и так далее, и так далее. Леша Агранович пошутил на самом деле, но на самом деле он не пошутил, а это действительно так. Он говорит: «Каким-то образом невероятным каждый в театре воспитал в себе внутреннего Кирилла». То есть все, как шизофреники, уже в течение года разговаривают с ним. Ну, как бы артисты, сыграв спектакль, думают: «Что бы мне сейчас сказал Кирилл?» Каждый человек думает: «Вот сейчас тут отклеилась какая-то балка, — думает Владимир Николаевич Шаблонов, наш технический. — Кирилл мне на это сказал бы». И в этом ощущении внутреннего Кирилла и так далее мы прожили этот страшный год. В принципе…
К. Ларина
―
А он замечания делает после спектакля?
А.Шалашова: Артисты, сыграв спектакль, думают: «Что бы мне сейчас сказал Кирилл?»
А. Шалашова
―
Вы знаете, у нас вообще как бы замечания — это не принята такая история. Я говорю, во-первых, у нас достаточно сознательные артисты. Во-вторых, у нас достаточно профессиональные службы. То есть у каждого спектакля есть ассистент режиссера, который его ведет. В обычном театре это помреж, но у нас как бы это ассистент режиссера, который больше, чем помреж. Во-вторых, есть Евгений Кулагин — это хореограф, который работает у нас в театре, помощник Кирилла.
П. Каплевич
―
Который уже давно режиссером стал.
А. Шалашова
―
Да, который давно уже стал режиссером. Собственно, в этом сезоне он выпустил две премьеры большие в театре — это «Шекспир» и «Две комнаты» с Чулпан Хаматовой и Ингой Оболдиной. Есть как бы количество людей, которые… Ну, в принципе, понимаете, в чем дело? Вот Юля мне не даст соврать. Допустим, мы играем спектакли, как правило, по несколько подряд. Допустим, первый мы играем спектакль. Я, например, прихожу за кулисы — и все как-то понимают, что сегодня как-то не очень прошло, вот как-то и это плохо, вот это, как-то вот тут. «Завтра мы это сделаем лучше». То есть у всех есть ощущение качества. И ниже этого качества театр не опускается, не может себе позволить опуститься. И в этом невероятный класс Кирилла, который за эти пять лет вот это сделал. И на самом деле, мне кажется, это уникально.
К. Ларина
―
Я вспоминаю, что, наверное, только Станиславский так умел делать. Он, правда, по своей воле скрылся в квартире, сам себя посадил под домашний арест и не переступал порог Московского художественного театра в течение многих лет. Но тем не менее репетиции, правда, проводил у себя на квартире, и спектакли выходили. Но на самом деле, если всерьез говорить, вот то, что Аня сейчас рассказала — это лишний раз подтверждает, что Кирилл не просто режиссер, не просто лидер, не просто театральный художник, а это театральный строитель, он сумел отстроить так свое дело, что оно может работать и без него. И это совершенно уникальный дар. И я думаю, что ты права, Аня, что…
А. Шалашова
―
Но ты не можешь все равно без него, Ксюша, работать.
К. Ларина
―
Ну как? Работаете.
А. Шалашова
―
Все работают, потому что все его поддерживают, ждут, за него болеют. Конечно, без него… Ну как? Без него тяжело. То есть без него мы стараемся держать марку, на которой мы, условно говоря, 23 августа 2017 года физиологически расстались. А так без него невероятно сложно. И в театре все за это невероятно болеют. И это тяжело, просто тяжело.
П. Каплевич
―
Да нет. И надо понимать, что запас прочности…
К. Ларина
―
Я думаю, что он тоже…
П. Каплевич
―
Никто не знает, какой этот запас прочности. Мы так все бегаем и говорим: «Вот он сделал театр, который может работать, и он будет работать без него». Нет, запас прочности существует, но он не безмерен.
К. Ларина
―
Нет, это понятно, я не сомневаюсь.
П. Каплевич
―
Есть большое количество людей в этом театре, которые находятся там, потому что они знают, что вернется к ним их любимый режиссер, за которого они там. Они терпят, они ждут, они работают, но они хотят, чтобы он был и они. Очень многие — ведь востребованные. Там практически все артисты сейчас востребованные. И они могли бы уйти и работать с большим количеством режиссеров, но они ждут Кирилла, когда он придет, чтобы продолжить с ним работу. Они за него там, а не из-за того, что…
К. Ларина
―
А там есть обратная связь, Паша? Я уверена, что для Кирилла важно очень, суперважно, что вы работаете, что театр существует, что спектакли выпускаются, что артисты выходят на сцену, что публики полный зал, что приветствуют овациями и на гастролях, и здесь. Я думаю, что это такой взаимный обмен энергетикой: вы поддерживаете Кирилла, а он поддерживает вас. И для него это, конечно, важно.Юля, как ты этот год прожила без Кирилла, хотя тоже со своим внутренним Кириллом, безусловно?
Ю. Ауг
―
Да постоянно с внутренним Кириллом. Аня абсолютно правильно сказал. Притом это касается не только конкретно работы, не только конкретно спектаклей, не только тех моментов, когда ты приходишь в театр, а в принципе вот этот момент, когда мы научились разговаривать с Кириллом. И мы с ним разговариваем. То есть я читаю книгу, и я думаю о том, что, прочитав ее, вот я бы могла прийти в театр, и я бы обязательно с Кириллом поговорила. И у него хватило бы 50 минут, чтобы выслушать меня и что-то сказать. Я бы с ним поделилась, потому что эта книга на меня произвела очень сильное впечатление. И вот так вот вся жизнь. А потом еще, мы же все время ждем вот этих заседаний, когда они начнутся, потому что заседания — это маленькая возможность увидеть Кирилла и перекинуться хотя бы несколькими словами. Но самое главное — увидеть Кирилла, увидеть его глаза, увидеть его лицо, услышать, как он говорит, потому что это невероятно важно.И вот последние полгода все его речи на всех заседаниях — это же лично для меня (я думаю, что и для очень многих) совершенно отдельное культурное явление, потому что он уже давно не говорит там для судей, для следствия, а он говорит для нас, для тех, кто этим делом интересуется, и кто это может услышать. Потому что он говорит очень важные вещи, которые касаются не только конкретного дела, а вообще жизни. И это, конечно, уникальный совершенно опыт, страшный опыт. Но если бы, я думаю, мы все абсолютно не верили в то, что Кирилл к нам обязательно вернется, мы бы, наверное, были другими.
К. Ларина
―
Я согласна абсолютно с Юлей. Конечно, то, как он себя ведет в суде… Ну, собственно говоря, так можно сказать про всех участников этого кошмара: и про Алексея Малобродского, и про Соню Апфельбаум, и про Юру Итина. Вот они сидят просто героически. И те слова, которые Кирилл произносит на этих судебных заседаниях, конечно, не для судей, я согласна. Да и судьи не поймут этого ничего. Они не понимают этих слов, которые он произносит.
П.Каплевич: Запас прочности существует, но он не безмерен
Ю. Ауг
―
Да, они уже давным-давно ничего не слышат и не хотят слышать.
К. Ларина
―
Ну, тем не менее и здесь для меня лично Кирилл раскрылся с совершенно какой-то невероятной стороны. Никто из нас себя не представляет в таких обстоятельствах, как каждый из нас себя поведет, какие слова найдет. И найдет ли он вообще какие-то слова и силы для того, чтобы как-то внутренне этому противостоять. Он, конечно, потрясающе не так нашел те слова, которые необходимы, но и сама как бы линия его поведения, и то, что он не унижается перед ними, то, что он никогда не просит о пощаде, как предполагают в таких обстоятельствах: «Граждане, я не виноват. Простите меня, если я виноват». Он великолепно общается с ними, и в этом есть какое-то такое право…
Ю. Ауг
―
Потому что он не виноват, он честный человек. И все мы, люди, которые знают его очень много лет…
П. Каплевич
―
Да уже все знают, уже даже не только мы, а сейчас уже все знают.
Ю. Ауг
―
Как это? Константа. И такое количество — 106 или 110 человек написали поручительство. И это на самом деле уникальный список, который войдет в учебники по истории русского театра. Это интересный будет список для социологии, потому что там… Ну, это надо же постараться, чтобы такие разные люди, исповедующие разные принципы, общественно-политические и культурные, это письмо за то, что они поручаются за Кирилла Серебреникова, подписали. То есть это Кобзон, покойный Говорухин, Церетели, с одной стороны. С другой — Оксимирон, Федор Бондарчук. Ну, это как бы разные. И этих разных людей — от Солженицыной до Татьяны Тарасовой — 110 человек. И поэтому, действительно, Паша прав. Поэтому это вдвойне каждый суд ты воспринимаешь как тяжелое испытание. Но там мы все, действительно, видимся. Вчера тоже там все встретились. Видела практически всю режиссуру поколения у Мосгорсуда, молодых артистов.
К. Ларина
―
Скажите, а для Кирилла важно вас видеть в этих залах судебных?
Ю. Ауг
―
Ну, я думаю, конечно, важно.
П. Каплевич
―
Конечно, важно.
Ю. Ауг
―
Конечно, важно. Когда люди, кто-то говорит: «Ну, зачем приходить в суд?» — я говорю: «Ну как — зачем? «Здравствуйте» сказать, рукой махнуть». И это, конечно, безумно важные вещи. Кирилл — это человек, который… И это же тоже надо понимать. Понятно, что домашний арест — это лучше, чем СИЗО. Это тоже мы сейчас обсуждаем в последнее время, то есть такая тема. Но тоже надо понимать, что мы, люди, которые знаем Кирилла очень хорошо… Кирилл домой приходил всегда спать, то есть на 4–5 часа. Потому что Кирилл — человек, который с определенным темпом и ритмом жизни — вот уже 365 дней находится в квартире, которая… Вы только поймите — 35 квадратных метров. Там, в принципе, по диагонали можно пять шагов сделать — и квартира закончится. Конечно, когда ты про это думаешь, это больно, это страшно. И сразу про это думать не хочется, потому что, в принципе, ты понимаешь, что он работает.
П. Каплевич
―
А еще надо сказать, что это центр Москвы, это загрязненный центр Москвы, самый загрязненный. То есть представляешь — в этой жаре кошмарной сидеть в этих 35 метрах. Я вообще потрясаюсь, просто потрясаюсь!
А. Шалашова
―
А можно мы с Пашей передадим привет Семену Михайлович Серебренникову? Это папа Кирилла.
П. Каплевич
―
Семену Михайловичу огромный привет! Дорогой наш, держитесь там тоже. Все сейчас говорят Кириллу «держитесь», а мы — Семену Михайловичу.
А. Шалашова
―
А он говорит «держитесь» нам.
П. Каплевич
―
Семен Михайлович книгу написал. Вот Аня будет ее редактировать. Я говорю: «Давайте». Он говорит: «Анечка, Анечка, Анечка».
А. Шалашова
―
Нет, Семен Михайлович — совершенно уникальный человек. Семен Михайлович, вам привет! Вы воспитали удивительного сына. Держитесь!
К. Ларина
―
Расскажите тогда про него. Про Семена Михайлович надо сказать тоже отдельно, раз уж мы ему привет передаем. Я тоже присоединяюсь. Это не просто отец, а вообще потрясающая личность.
П. Каплевич
―
Семен Михайлович грандиозный…
К. Ларина
―
А книгу-то он про что написал?
П. Каплевич
―
Книгу? Я так понимаю, что Аня больше в курсе.
А. Шалашова
―
Нет, Семен Михайлович — уникальная на самом деле личность. Он знаменитый хирург, который…
П. Каплевич
―
В Ростове, в Ростове.
А. Шалашова
―
В Ростове, да. И в свое время, недавно он раскололся. Он вообще-то мне говорил, что он операцию Шолохову делал. То есть Семен Михайлович при том, что у него вся квартира обвешана патентами…
П. Каплевич
―
На изобретения.
А. Шалашова
―
На изобретения. То есть он начал делать операции, как он рассказывает, уже как бы в 50-е годы, и сделал их такое количество! Я так примерно посчитала, что больше 40 тысяч. И что меня потрясло? Без единого смертельного исхода. И все вот эти инструменты, которые… Пинцеты, которые практически придуманы били заново. И это придумал Семен Михайлович, который абсолютно на самом деле гордость России. И такие люди… Ну, он потрясающий человек. Семен Михайлович, вам привет!
К. Ларина
―
Семен Михайлович, вам привет.
Ю. Ауг
―
Я не знакома, но я тоже хочу присоединиться.
К. Ларина
―
Я тоже не знакома, но мы уже знаем, кто такой Семен Михайлович.
П. Каплевич
―
В этом случае я уже хочу вспомнить и маму.
А. Шалашова
―
Да, Ирина Александровну Литвин, которая умерла.
П. Каплевич
―
Царствие ей небесное. И эта смерть тоже на счету событий, которые с ситуацией Кирилловой. Потому что мы не знаем, как это для матери…
К. Ларина
―
Паша, давайте мы сейчас остановимся. И я как раз хотела во второй части поговорить о той жизни, которая происходила без Кирилла здесь, и о той поддержке, которую ему оказывают и его товарищи, и его коллеги по всему миру. А сейчас — небольшая пауза.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Сегодня мы говорим о Кирилле Серебренникове. Напомню, что 22 августа исполняется ровно год с того момента, как он заключен под домашний арест. И вот его друзья и товарищи могут его видеть только в судах, на судебных заседаниях, где он блестяще выступает. Но зато публика по всему миру может видеть его спектакли и его фильмы, которые выходят и выходят.Мы завершили первую часть разговора, вспомнив о покинувшей этот мир, уже в отсутствие сына, маме Кирилла Серебренникова. Я напомню, что в студии Павел Каплевич, Юлия Ауг и Анна Шалашова. Безусловно, это одна из самых тяжелых страниц, которую пришлось пережить этой семье в этом году. Но я знаю, что Кириллу все-таки удалось приехать и попрощаться с мамой, да?
Ю.Ауг: Самое главное — увидеть Кирилла, увидеть его глаза, увидеть его лицо, услышать, как он говорит
А. Шалашова
―
Ну, он приехал на похороны, на кремацию.
К. Ларина
―
На похороны? То есть он ее не видел.
А. Шалашова
―
Привез урну в Москву, да.
К. Ларина
―
Я знаю, что с мамой разговаривали вы, Аня. И ты тоже поддерживала с ней связь до того, как…
А. Шалашова
―
Ну, Паша тоже общался с Ириной Александровной. Нет ну Ирина Александровна… Это на самом деле чудовищно, потому что, условно говоря, в период с сентября 2017-го по февраль 2018-го прямо было видно, как на глазах человек…
П. Каплевич
―
Уходит.
А. Шалашова
―
Уходит. Как он меняется. Она же сильный человек, Ирина Александровна, очень сильный.
П. Каплевич
―
Надо о ней два слова сказать.
А. Шалашова
―
Да. Она учитель русской литературы. У нее огромное количество учеников в Ростове, которых она воспитала, которые ее очень любят и так далее. И она очень сильный человек. И то, что в этой ситуации вот это так произошло — конечно, это страшно очень, по-моему.
П. Каплевич
―
И мы должны сказать, и Аня, и Юля, что, конечно, бэкграунд Кирилла — оне в них, конечно, в этой мощи двух этих прекрасных людей. Он единственный сын. И они отдали ему все практически. Когда-то я был в Ростове. Они жили только тем, что происходит с Кириллом. Я был на гастролях…
А. Шалашова
―
И живут.
П. Каплевич
―
Да, и живет Семен Михайлович.
А. Шалашова
―
Семен Михайлович абсолютно живет Кириллом.
П. Каплевич
―
Я был на гастролях с «Русскими сезонами», Цискаридзе там был, еще что-то. Они не пошли никуда. Не надо было ходить. Они жили только Кириллом все эти последние десять лет, так скажем, пятнадцать. Когда он уехал в Москву, вся жизнь их была в Кирилле. И продолжает быть. Семен Михайлович, еще раз вам привет. Я думаю, что все будет…
А. Шалашова
―
Семен Михайлович, ждем. Все будет хорошо.
К. Ларина
―
Дождемся.
А. Шалашова
―
Дождемся, дождемся.
К. Ларина
―
Если уж мы так об этом заговорили, я как раз вспоминала еще перед записью программы, что и Табаков Олег Павлович ушел, когда Кирилл был уже… ну, Кирилл не смог присутствовать на прощании с ним. Это человек, который так его ценил и так много сделал для него. Я знаю, что Кирилл его тоже называл во многом своим учителем. Ушли его товарищи — это Миша Угаров, Лена Гремина. Ушел Дима Брусникин. Вообще, конечно, я могу себе представить, если люди это переживают так рядом и близко, то я мне могу себе представить те переживания, которые у Кирилла творятся в душе.
П. Каплевич
―
Давайте будем сейчас про творчество разговаривать.
К. Ларина
―
Про творчество? Давайте. Тогда я предлагаю рассказать, во-первых, Аня, тебе про гастроли и про поддержку мировую. Потому что до нас только слухи долетают. Нам же по федеральным каналам ничего не показывают, как поддерживают Кирилла в Европе, как встречали его спектакли в Авиньоне, как спектакль, который называется «Привет, Кирилл!», по-моему, был показан на Авиньонском фестивале.
А. Шалашова
―
«Подарок Кириллу», да.
К. Ларина
―
Как ваши гастроли прошли.
А. Шалашова
―
«Для Кирилла», если быть точнее. Ну, в переводе с французского он называется «Для Кирилла». Вы знаете, тоже это удивительно — по поводу поддержки и вообще. Мы недавно с кем-то разговаривали, что опять же за этот год… Я сказала про премьеры, да? Но вообще так получилось, что в декабре 2017 года Кириллу же была вручена премия «Европа — Новая театральная реальность». То есть она вручена она ему была голосованием до ареста еще, но получить должен был он ее в декабре 2017 года. И уже он был арестован и не получил. Хотя по регламенту этой премии человек должен находиться лично и получать эту премию. И Гарольд Пинтер, уже умирающий Гарольд Пинтер приехал за этой премией, потому что… Ну, без факта присутствия человека ее невозможно получить. А это голосование происходит, когда 80 деятелей театра из различных европейских стран голосуют за человека.И конечно, для них это была растерянность страшная: что делать в такой ситуации? И они на самом деле, мне кажется, очень достойно поступили, что они эти премию не отменили и Кириллу вручили, но не вручили ее фактически, то есть диплом и так далее, потому что они сказали: «Мы ждем Кирилла в следующем году. И мы ему лично хотим все-таки на сцене этот приз «Европа — Новая театральная реальность» вручить». Как мы знаем, для нас всех это была полная неожиданность.
Десять дней назад министр культуры Франции вручил Кириллу Орден Командора за искусство. Понимаете, кто-то сразу, я читаю в Facebook: «Ну конечно, поддерживает арестованных». Вы знаете, дорогие друзья, ну Кирилл до такой степени… Понимаете, у Кирилла есть удивительное свойство — ему до такой степени все интересно! И Кирилл — человек достаточно уникальный именно для соединения культуры разных стран и так далее. То есть он в секунду придумывает, как сделать, я не знаю, русско-французский, русско-немецкий, как объединить что-то необъединяемое.
Ю.Ауг: На заседаниях Кирилл давно не говорит для судей, он говорит для тех, кто этим делом интересуется, и кто это может услышать
Поэтому, допустим, один из важных проектов Художественного театра, естественно, при Олеге Павловиче Табакова, когда Кирилл был его помощником, был такой проект «Русский театр впервые на русском». И был огромный французский проект. Это было переведено. Были французские драматурги, режиссеры. И было огромное количество. Кирилл — режиссер, который… 2015 и 2016 годы, подряд мы два года ездили в Авиньон на фестиваль — сначала со спектаклем «Идиот», а потом со спектаклем «Мертвые души». И до этого больше десяти лет русский театр не был в Авиньоне. То есть это достаточно как бы такой для русского театра прорыв случился. Кирилл практически через год является участником Каннского фестиваля. Во Франции Кирилла очень знают, любят.
П. Каплевич
―
И не только во Франции, не только во Франции.
А. Шалашова
―
Нет, я имею в виду сейчас… Нет, во всем мире — в Германии, в Лондоне, в Америке. То есть это…
К. Ларина
―
В Латвии.
А. Шалашова
―
В Латвии. То есть я сейчас говорю про то, что «Орден Командора дали, потому что он арестован». Ему дали, потому что он действительно за все это время оказал огромное влияние на французскую культуру, на диалог наших государств, стран и так далее. И Авиньонский фестиваль, собственно, в этом году сделал спектакль, директор Авиньонского фестиваля Оливье Пи, наш друг, который… У нас несколько спектаклей в театре. И в следующем году тоже особенно уникальный случай: Авиньонский фестиваль предложил театру «Гоголь-центр» и Кириллу сделать спектакль для «Авиньона-2019». То есть это продукция для фестиваля.
К. Ларина
―
Очень интересная история. Я прочитала, Аня, что герой этого спектакля — это китайский фотограф, который покончил с собой.
А. Шалашова
―
Да, 30 лет ему исполнилось, и в свой день рождения он покончил с собой. Это гениальный китайский фотограф Жэнь Хан. Спектакль, безусловно, будет, и он будет называться «Аутсайд». Гениальный китайский фотограф. Он не только делал потрясающие фотографии, а он еще писал стихи и оставил дневники. И это будет такой спектакль, посвященный ему, про него.
К. Ларина
―
Кстати, он тоже преследовался на родине, насколько я знаю, в Китае, без конца подвергался цензуре.
А. Шалашова
―
Он подвергался цензуре, но при этом он приехал в Китай.
К. Ларина
―
Он не уехал.
А. Шалашова
―
Да, при этом он возвращался всегда. И вся сила работы, и вся его поэзия — это, с одной стороны, из той истории, которую мы знаем, огромная любовь к своей родине, к своим традициям каким-то, к новым традициям. Вообще будет спектакль. Как я уже сказала, будет опера в Цюрихе и будет опера в Гамбурге в 2019 году. То есть мы чувствуем огромную поддержку.
К. Ларина
―
Я, кстати, добавлю, что Женя Миронов объявил планы на следующий сезон в Театре Наций и назвал спектакль «Чайковский» в постановке Кирилла Серебренникова.
А. Шалашова
―
Да, Женя тоже…
К. Ларина
―
И по сценарию Юрия Арабова, что тоже важно.
А. Шалашова
―
Нет, это не сценарий Юрия Арабова, а это пьеса, которую написал Кирилл.
К. Ларина
―
А, пьеса?
А. Шалашова
―
Да.
К. Ларина
―
Извините тогда. Ну, я так поняла, что на основе этого сценария.
П. Каплевич
―
Нет.
А. Шалашова
―
Нет. Там есть какие-то мотивы, но, в принципе, это заново написанный для театра текст.
К. Ларина
―
Прекрасный. Проект должен состояться в любом случае. Юля, у тебя, конечно, я спрашиваю. Во-первых, у вас в новом сезоне выходит спектакль Кирилла Серебренникова с твоим участием, да?
Ю. Ауг
―
Да, «Идиоты» возвращаются. Я невероятно жду уже начала репетиций. 20-го числа у нас сбор. И нам прислали новый текст. В общем-то, это будет новый спектакль. Вот я сейчас об этом рассказываю с удовольствием. Вот кошмар…
А. Шалашова
―
Хотя главный секрет не расскажут. Приходите на спектакль 7, 8 и 9 сентября в «Гоголь-центр».
Ю. Ауг
―
Ну, я говорю — кошмар, кошмар в ситуации. Кирилл под домашним арестом. А я сейчас, улыбаясь, сижу и говорю о том, как я жду репетиций. И мне дико интересно, как это все будет происходить, потому что до конца я еще не понимаю, как это будет. Но я знаю, что это будет очень интересно!
К. Ларина
―
То есть это будет новая редакция спектакля, да?
А. Шалашова
―
Да-да-да. Как мы говорим: новое время, новые обстоятельства, новая редакция.
К. Ларина
―
Юля, еще я хотела, конечно, чтобы ты сказала про «Лето». Ты была в Каннах с этим фильмом, да?
Ю. Ауг
―
Нет, я в Каннах как раз не была. Я нигде не была. Я первый раз увидела на «Кинотавре». Я вообще этот фильм первый раз увидела на «Кинотавре».
К. Ларина
―
Ну и как?
Ю. Ауг
―
Совершенно замечательно! Я не знаю, как его принимали в Каннах. Я не знаю, как его принимали в Берлине.
П. Каплевич
―
Анька знает.
Ю. Ауг
―
Да, Анька может рассказать. Я могу рассказать, как его принимали на «Кинотавре». Зал не дышал! Было такое ощущение… Вообще фильм уникальный — в том смысле, что это абсолютный фильм, то есть это киноманский фильм. Там все постоянно движется, там нет ни одной паузы, ни одной остановки, там одно перетекает в другое, действие постоянно течет. И вот вместе с тем, что происходило на экране, дышал зал абсолютно! Не было такого, чтобы кто-то мог отстраниться. Было полное ощущение абсолютного соучастия, сопричастности. И это было так круто! Это было просто невероятно круто, потому что зал… Такое было ощущение, что экран и зал абсолютно, как совмещающиеся сосуды, соединились, вместе жили и вместе дышали.
П. Каплевич
―
А я со своей стороны хочу добавить, что этот фильм, который не имел поддержки никакой телевизионной, то есть рекламы практически у него не было. И на сегодняшний день он собрал в прокате уже денег больше, чем «Аритмия». Это для статистики даже.
Ю. Ауг
―
И, кстати, у него до сих пор не закончился прокат.
П. Каплевич
―
Нет, он в 10 кинотеатрах еще идет.
Ю. Ауг
―
То есть его продлевают и продлевают, потому что он востребован. Тоже уникальная совершенно история.
П. Каплевич
―
То есть уже практически догоняет фильм «Нелюбовь», который имел рекламу, причем большую и серьезную.
К. Ларина
―
Вот по поводу поддержки и вообще отклика сообщества цехового. На меня, конечно, огромное впечатление произвела церемония «Золотой маски», на которой мы были, и где Паша как раз получал «Золотую маску» за Кирилла.
П. Каплевич
―
За наш спектакль.
К. Ларина
―
Да, за спектакль «Чаадский». И это было сильнейшее впечатление этого сезона для меня. Потому что мы все время жалуемся: «Вот молчат, боятся, не выходят». Это было что-то, начиная с первого выступления…
П. Каплевич
―
Маши Ревякиной.
К. Ларина
―
Маша Ревякина, да, которая как бы открыла эти шлюзы и сказала, по сути посыл был такой: «Кирилл, мы с тобой. Ты должен быть свободен». И дальше уже почти в каждом выступлении звучало…
П. Каплевич
―
А как потрясающе сказала Алла Сергеевна Демидова, как она потрясающе сказала!
К. Ларина
―
Да.
П. Каплевич
―
Кстати, может быть, она лично не высказывается, вот это было первое высказывание ее такое большое, но она, конечно, тоже с нами, она поддерживает, ждет и также переживает. И мы с ней находимся в таком контакте очень большой. И каждый день ее — это Кирилл. Она сейчас пишет книгу. Кстати, я хочу сказать, что у нее выйдет, скорее всего, в следующем году полное собрание сочинений, где будет один из томов посвящен Кириллу Серебренникову.
А. Шалашова
―
Ну, не том, а там глава.
П. Каплевич
―
Ну, большая глава, большая глава.
А. Шалашова
―
А я знаете что хочу сказать? Я хочу обратиться тоже ко всем радиослушателям. Вы знаете, вчера…
П. Каплевич
―
Молодец!
А. Шалашова
―
Нет, я сейчас просто слушаю… Мы вчера вышли с ребятами, в смысле, после суда этого «прекрасного». И дело в том, что 7 сентября, помимо того что у нас открытие сезона, день рождения у Кирилла.
К. Ларина
―
Уже второй день рождения.
А. Шалашова
―
Второй день рождения, да. И на самом деле мы очень хотели сделать такую историю. Вы знаете, пишите в ваших фейсбуках и инстаграмах, придумайте поздравление для Кирилла, видео, напишите ему поздравление. Ставьте хештег #годтеатраКС. То есть давайте просто поздравим Кирилла 7 сентября с днем рождения, придумаем для него такие творческие разнообразные подарки.
П. Каплевич
―
Товарищи радиослушатели!
Ю. Ауг
―
Классная идея, просто супер!
А. Шалашова
―
Вот. И вот мы вчера как-то с ребятами…
К. Ларина
―
А куда?
А. Шалашова
―
Делать посты, ставить хештег #годтеатраКС.
К. Ларина
―
А потом вы соберете?
А. Шалашова
―
Конечно.
Ю. Ауг
―
А они все соберутся под этим хештегом.
А. Шалашова
―
Они соберутся. Хештегом можно, как бы условно говоря, собрать все эти вещи и дела.
К. Ларина
―
А в прошлом году, Аня, как вы отмечали день рождения?
А. Шалашова
―
Да никак мы не отмечали. Мы были в таком ужасе!
К. Ларина
―
Перформанс?
А. Шалашова
―
Нет, мы никакого перформанса не придумывали. Мы были в каком-то диком ужасе. Мы репетировали «Маленькие трагедии». И мы у себя в театре отмечаем день рождения Кирилла. И все равно мы отмечали. Ну, люди тоже поздравляли Кирилла. Ну, слово «отмечать» тут…
П. Каплевич
―
Не работает.
А. Шалашова
―
Не работает. Отмечать для Кирилла — мы знаем, что это работать. Поэтому мы, как Юля сказала, действительно открываем сезон… Понимаете, в чем дело? Меня часто спрашивают…
П. Каплевич
―
«Меня часто спрашивают», «товарищи радиослушатели». Она прямо опытная такая. «Нас часто спрашивают». Молодец, Анька! Блестяще! Я горжусь тобой!
А. Шалашова
―
Не радиослушатели часто спрашивают…
П. Каплевич
―
А телевизионные?
А. Шалашова
―
Нет, Паша.
П. Каплевич
―
Ну, Аня, дай поприкалываться, а то деловая сейчас. Все заплакали, и все.
А. Шалашова
―
Друзья, друзья…
П. Каплевич
―
Он тебя и нас всех любит за то, что живые, а не за то, что мы памятники.
А. Шалашова
―
Паша…
К. Ларина
―
Паша разошелся!
А. Шалашова
―
Дорогие радиослушатели, не удивляйтесь. Сейчас момент нашей с Пашей бытовой жизни. Ну вот. Действительно, все спрашивают: «Как же вы, бедные, справляетесь, живете?» Да на самом деле мы, во-первых, не бедные. Во-вторых, мы справляемся и живем. У нас огромное количество, как я уже сказала, планов до 2020 года. И мы от этих планов отбиваемся. То есть сейчас мы «Идиотами» открываем сезон. Потом у нас осенью будет огромная, большая премьера — спектакль «Мизантроп», который будет ставить латышский режиссер Элмар Сеньков — это знаменитый молодой латышский режиссер, который получает все премии в Латвии. И Дима Быков сделал новый перевод «Мизантропа». И там будут играть главные роли Александр Горчилин и Ира Горбачева, и все наши звезды «Гоголь-центра», все гениальные и прекрасные роли в этой пьесе Мольера.И собственно в декабре мы будем делать такое огромное событие, интересное, невероятное. Это спектакль, который даже спектаклем назвать сложно. Возможно, мы его сыграем потом и несколько раз, но в конце декабря мы будем делать. Кирилл это придумал — такое событие под названием «Барокко». Это самые знаменитые, прекрасные и всеми нами любимые барочные арии, хореография, поэзия и так далее. То есть это будет такое большое событие. Кирилл арестован, но, вы знаете, он так много читает сейчас. Допустим, он первый в этой стране прочел книжку «Петровы в гриппе и вокруг него». Сейчас все на морях фотографируют…
К. Ларина
―
Все ее прочитали.
А. Шалашова
―
Да, все на морях сейчас делают селфи с этой книжкой, фотографируют, а Кирилл ее прочел осенью прошлого года, через адвоката ее прислал в театр. Мы говорим: «Все, стоп! Быстро ставим». В принципе, мы действительно ставим эту книжку. Денис Азаров на малой сцене делает. В принципе, это репертуарная идея Кирилла Серебренникова, естественно, как художественного руководителя. Денис Азаров делает этот спектакль. То есть событий и всего этого много.
П. Каплевич
―
А что еще будет делаться в будущем сезоне?
А.Шалашова: Кирилл прочел «Петровы в гриппе и вокруг него, через адвоката прислал в театр. Мы говорим: «Все, стоп! Быстро ставим»
А. Шалашова
―
Вот я расскажу наши планы до декабря, потому что у нас в театре (Юлия не даст соврать) есть традиция — у нас есть день рождения 2 февраля. И в этот день мы объявляем на вторую половину сезона план, мы делаем большой буклет-книжку, где все это мы пишем. У нас есть уже планы, договоренности, это очень интересно, но это сюрприз, об этом мы скажем в феврале. И я очень надеюсь, что шестой день рождения 2 февраля мы будем праздновать с Кириллом, потому что по-другому невозможно все это.
К. Ларина
―
Вообще, конечно, как изменяются смысловые акценты в спектаклях и в фильмах даже Кирилла, когда ты уже смотришь их через призму случившихся событий. И идет, знаете, в голову такая мысль простая и банальная: насколько талант художника, он всегда понимает, что главное, как он вычленяет. Человек, когда он работает над каким-то произведением, как он вычленяет, что для него главное. Я в этой связи, конечно, вспоминаю тот же спектакль «Чаадский», на котором я была уже после того, как Кирилл был под арестом. Как раз с Пашей мы там встретились. И я просто была потрясена, насколько он чувствовал, что с ним произойдет. То же самое, собственно говоря, эти же чувства испытываешь и на спектакле «Кафка», который я тоже посмотрела уже…
А. Шалашова
―
Ксюша, на всех спектаклях. А вспомни спектакль «Голая пионерка». А вспомни спектакль… ну, любой. А вспомни спектакль…
П. Каплевич
―
«Изображая жертву».
А. Шалашова
―
А «Лес», который идет уже в Московском художественном театре. Сколько он уже идет-то, господи? 14 лет! И там блистательно играет Наталья Тенякова. И безумно дорого, что этот спектакль идет до сих пор в театре. Какое это удовольствие! Я хочу даже сходить и посмотреть.
К. Ларина
―
Ну и «(М)ученик». Вот этот образ, который Вика играет…
А. Шалашова
―
Потом, в Московском художественном театре идет «Зойкина квартира», слушайте, Булгакова. Это фраза на самом деле, с которой я каждый день встаю: «Зоя, я не постигаю!»
К. Ларина
―
И вообще, конечно, шизофрения еще и в том, что… Дорогие радиослушатели, тут уж я обращусь. Для меня, конечно, поразительно, когда вдруг премьера фильма «Лето» идет в Госдуме, и депутаты аплодируют этому фильму. Или на «Нуреева» приходит весь истеблишмент, вся наша властная элита, включая министров и пресс-секретарей президента.
А. Шалашова
―
Живем в атмосфере абсурда. «Зоя, я не постигаю». Это Булгаков.
К. Ларина
―
Ну что, у нас последние минуты пошли. Давайте пожелаем что-нибудь Кириллу. Все равно, я не знаю, передадут точно. И стенограмму прочтет на сайте обязательно.
А. Шалашова
―
У него нет интернета, поэтому если только ему адвокаты напечатают.
К. Ларина
―
Да, напечатают.
А. Шалашова
―
А что желать Кириллу? Мы работаем.
П. Каплевич
―
Кирюша, работай, работай! Для него жизнь — работа. Я знаю, что он язык учит вовсю там, читает, пишет.
А. Шалашова
―
Он написал грандиозный сценарий, киносценарий.
П. Каплевич
―
И пьесу он сделал новую. В общем, короче, работает он, как сумасшедший.
Ю. Ауг
―
Свободы. Больше ничего не хочу желать. Все остальное будет.
А. Шалашова
―
Да, свободы.
Ю. Ауг
―
Все остальное будет. И здоровья. Да, свободы и здоровья.
К. Ларина
―
Здоровья. Я все время еще думаю: какие последствия, мы еще не знаем. Паша сказал, что мы же не знаем, что с нами происходит в этот момент.
П. Каплевич
―
Конечно.
К. Ларина
―
И какими мы выходим оттуда.
П. Каплевич
―
Это правда.
К. Ларина
―
Так что дай бог пережить. И тут очень важно, чтобы рядом с ним были близкие люди. А их немало по всему миру. Я хочу завершить, конечно же, цитатой самого Кирилла Серебренникова, это его выступление на последнем по времени заседании суда. «Я безмерно благодарен всем людям за поддержку, благодарен за веру в мою честность и порядочность, в мою полную невиновность. Но я хочу сказать вот что: дорогие друзья, держитесь и вы. Я уже в жерновах. Я понимаю, насколько они бездушные, бессмысленные, подлы и по-глупому беспощадны. Я свободный человек. И я буду делать все, чтобы не дать этим жерновам меня перемолоть. Я буду бороться за правду».Это очень важные слова, которыми мы завершим сегодняшний наш эфир. Благодарю моих гостей замечательных: Анна Шалашова, Юлия Ауг и Павел Каплевич. И Кириллу Серебренникову большое спасибо.